По одному из многочисленных залов метался ёкай, периодически останавливаясь и посматривая на закрытую комнату, из которой доносились вскрики, стоны боли и ласковые уговоры человечки-повитухи.
-- Почему меня не пускают? -- в сотый раз вопрошал он у пространства, когда Хихи и Гьюки умудрялись задержать его от проникновения на запретную территорию.
-- Роды это не то, что следует видеть мужчине, -- оборвала его причитания Сецура, расположившаяся у выхода и тихо играющая на биве.
Воцарившуюся тишину за дверью прервал детский плач, практически мгновенно смолкший. Только Нурарихён собрался метнуться туда, как на его пути вновь выросли Хихи и Гьюки.
-- А теперь-то что? -- взвыл он, смотря на двери, что загораживали своими спинами его соратники.
Ответом этому послужили вновь раздавшиеся крики боли. Нурарихён сжал руки в кулаки. Что с его Ёхиме?
Внезапно седзи распахнулись и в большой зал вышла повитуха. Осмотрев компанию мужчин, что ждали от нее ответа, как приговора, она проговорила:
-- Только один, Госпожа устала, -- и посторонилась. Другого приглашения мужчине и не нужно было. Он мгновенно просочился в комнату и присев около футона жены провел ладонью по мокрому лбу, стирая капли пота. Шатенка приоткрыла глаза и улыбнулась.
Нурарихён перевел взгляд чуть правее и замер.
По комнате разнесся тихий смех -- очень уж очумелое лицо было у Предводителя всех Духов, когда он смотрел на двух младенцев, лежащих рядом с матерью.
-- Как?
-- У людей иногда рождаются двойни, -- улыбнулась Ёхиме и, приподнявшись на футоне, положила ладонь ему на щеку. Ёкай тут же накрыл ее ладошку своей.
-- Я самый счастливый ёкай в мире, -- прошептал он, склонившись над своими детьми.
Мальчик и девочка.
Интересно, какими они вырастут?
***Восемнадцатый год эпохи Кэйтё (1613 год) ***
-- Ну Нана... -- черноволосый мальчик состроил жалобную моську. Вот только у той, к кому он обращался, на такие моськи уже давно был иммунитет. Тем более его янтарные глаза так и сверкали нахальством.
-- Нет, Рихан! Больше я ничего говорить учителям не буду! И маму обманывать тоже! Поэтому мы дружно идем в школу!
Нелюбовь Рихана к школе была взаимной. Только этим можно объяснить тот факт, что только с ним в школе происходят всякие курьезные случаи. От падения на скользском полу, до случайно опрокинутой чернильницы, из-за чего он весь становится под цвет волос.
Моська сына Нурарихёна стала еще жалобнее, но вот только опять на его сестренку это не подействовало. В отличие от многих семей, где девочки росли отдельно от сыновей, Ёхиме воспитывала их одинаково, из-за чего Рихан мог и не стараться. До папашки ему было еще далеко.
-- В школу, -- произнесла Нанахиме, разворачивая брата по направлению к источнику знаний и, не обращая внимания на его вопли о том, что будущему Владыке всея Духов это не нужно, начала подталкивать его.
-- Такими темпами, если учиться не будешь, то, когда станешь Вторым, ты Хяккияко развалишь!
-- А вот и нет!
-- А вот и да!
-- А вот и нет!
-- Да!
-- Нет!
Карасу-тенгу, парящий над ними, лишь тяжело вздохнул. В чрезвычайных ситуациях они становились как одно целое и защищали друг друга, но в обычной жизни создавалось ощущение, что это они друг друга убить готовы!
И что с этим делать?
***Первый год эпохи Генна (1615 год) ***
-- Рихан! -- Ёхиме окликнула сына, который вновь решил устроить прятки со своей охраной.
-- Да, мам? -- мальчик обернулся, прикрыв правый глаз.
-- Что с Наной? Она какая-то... -- женщина замялась. Рихан захихикал.
-- У Наны первая любовь... Торговец из Англии... А может и не торговец... От них кровью не несет...
-- Что? -- вскричал Карасу-тенгу, откуда-то выныривая три зависая перед наследником. -- Где они познакомились?
-- На рынке, где ж еще... -- пожал плечами Рихан и растворился в воздухе.
***Седьмой год эпохи Генна (1621 год) ***
-- Иэясу-сан, премного благодарен за помощь, -- один из купцов низко поклонился мужчине, стоящему напротив. Тот лишь дернул уголком рта и скосил взгляд в темный угол.
Попрощавшись, Иэясу закрыл лавку и прошел в жилую часть дома. Подойдя к внутренним седзи он резко их захлопнул.
-- Что вы здесь делаете? -- раздалась в комнате иностранная речь с небольшим округлым акцентом -- за шесть лет разговоров только на японском родная речь звучала несколько странно.
Туманная дымка в углу комнаты спала, показывая компанию из шести человек. Один из них странно нуфуфукнул:
-- Мы завершили свои дела и вернулись к боссу.
-- Деймон! Ты должен быть с Риккардо! По-твоему, почему я выбрал в "предатели" именно тебя?
Иллюзионист фыркнул.
-- Только я мог прикрыть Рика от недоброжелателей. Но тогда да, это было необходимо, а сейчас он и сам прекрасно справится.
У Иэясу, или, как его когда-то звали, Джотто, дернулся левый глаз. Да, он понимал, что слишком волнуется, но что поделать? Риккардо -- его сын, пусть это нигде и не записано. Поэтому пока может, он будет волноваться за него.
-- Что теперь делать будете? -- спросил он у друзей, поворачиваясь к ним лицом.
Асари улыбнулся:
-- Вернусь в додзе к отцу. Надо же сообщить ему, что я еще жив... А то как сорвался по твоему вызову в Италию, так и пропал с концами.
Взгляд золотых глаз перешел на остальных.
Те пожали плечами.
-- Как ты решишь, -- прозвучало на удивление синхронно.
Иэясу задумался.
-- Я могу помочь с документами -- я вхож во дворец сёгуна. А дальше -- пробивайтесь сами. В этом я не помощник. И да, Джи, -- обратился он к другу детства, -- твои потомки должны будет вернуться в Италию.
-- Э? -- переспросил удивленно Хранитель Урагана.
-- Ты нам явно чего-то не договорил перед исчезновением, да еще и с кольцами какая-то ерунда, новые Хранители жаловались, что они гораздо слабее, -- произнес Деймон, выжидательно смотря на бывшего босса. Тот спокойно присел на татами.
-- За пару месяцев до моего исчезновения, ко мне пришла Нерезза Джиглио-Неро. Она, как и все в ее роду, провидица. Именно она сказала запечатать кольца, дабы, цитирую "Их истинная сила досталась истинным наследникам". Она же предложила эту страну в качестве убежища, предвидя, что через несколько лет страна закроется от других стран и здесь будет безопасно. И что здесь родится истинный наследник Неба.
-- Ну, Нерезза хоть не загадками говорит, как ее бабка... -- выдохнул Спэйд, потирая лоб. -- Она еще что-нибудь говорила?
-- Только то, что твои потомки и потомки Джи с Лампо должны жить в Италии.
-- Иэясу, почему бы тебе не жениться? -- спросил Угетсу у своего бывшего босса, пока они вместе выпивали в Бакенекоя -- одном из питейных заведений Эдо.
-- И на ком? Ты многих знаешь, кто захочет выйти за обычного торговца? Причем за того, в ком столь явно выражена кровь гайдзина? -- согласно легенде Иэясу был полукровкой -- полуяпонцем -- полуангличанином.
-- Оглянись вокруг! Вдруг найдешь? -- не сдавался Дождь, доводя свое Небо до желания разбить о его голову бутылку с саке.
Входная дверь распахнулась и в помещение вошла длинноволосая шатенка. Оглядев помещение, и, судя по-всему, не найдя искомое, она тараном направилась к одной официантке.
-- Эри-тян! Ты моего братца не видела?
Девчушка рассмеялась.
-- Теперь в игру "найдите Второго Главу" еще и ты играть стала?
-- Мы все с ног сбились!
Занятая разговором девушка внезапно почувствовала, что ее спину сверлят внимательным взором. Незаметно оглянувшись, девушка увидела наблюдателя и слегка покраснела.
Савада Иэясу был ее первой любовью и, судя по-всему, единственной. Вот только вместе им не быть -- она уже ханъе и не может еще сильнее размывать кровь Главнокомандующего.
***Третий год эпохи Кэйан (1650 год) ***
Это был явно не обычный день. Сегодня Рихан мало того, что вернулся домой после недельной гулянки, так и еще привел девушку!
-- Батя, я думаю жениться на этой девушке, -- именно эти слова услышал Нурарихён, когда подошел к сыну. Выпав в осадок мужчина только и мог смотреть на довольного жизнью сына, который обнимал незнакомку.
Тряхнув головой, Первый подлетел к сыну и, схватив за шиворот, как нашкодившего котенка, утащил его в сторону.
-- Эй! А ну погодь, Рихан... Где ты только ее откопал?
Рихан безмятежно прикрыл глаза.
-- Чего-чего? Я какого перепугу я должен обсуждать свои любовные дела с собственным отцом?
-- Ах ты скотина... Отец я тебе или как?
После этих слов он отпустил кимоно сына и обернулся к молоденькой аякаши. Та смущенно потупила взгляд.
-- А ты... Точно согласна? Быть его женой... Испытание не из легких, скажу я тебе...
-- Да... Меня зовут Ямабуки Отомэ... Я еще очень неопытна, поэтому прощу прощения за свое невежество...
Она не договорила, так как изумленно посмотрела на длинноволосую шатенку, которая, несколько минут смотрела на нее, а потом подошла к Первому и Второму и отвесила обоим по подзатыльнику.
-- Учти Рихан, -- нежно-нежно произнесла она на ухо своему близнецу. -- Обидишь ее -- побью!
***Третий год эпохи Мэйрэки (1657 год) ***
Прошло тридцать пять лет с того момента, как Иэясу встретил ту незнакомку в Бакенекоя. После того дня они встречались еще несколько раз и с каждым разом он понимал, что влюбляется все сильнее и сильнее.
Но она пропала.
И вот уже он тридцать лет ищет ее, но безрезультатно.
Иэясу женился. Амико была хорошей женой, но не любимой. Несколько рожденных ею сыновей гарантировали то, что его род не прервется, и что истинный наследник будет носить имя Савада.
Сегодня ему исполнялось семьдесят шесть лет. Для того, кто стал родоначальником итальянской мафии -- срок не малый. Ведь он не рассчитывал прожить дольше пятидесяти, а тут нате вам... На четверть века дольше живет.
Сегодня в поместье никого не было. Никого, кроме верных друзей. Семьи практически в полном составе отправились в Фукагаву[2], и на все довольно большое поместье было только семеро людей.
Воспоминания текли рекой, как и саке.
Вот только никто не ожидал того, что в саке будет снотворное. Соперники в торговле решили избавиться от удачливого торговца и заплатили слугам большие деньги за то, чтобы они подсыпали в саке снотворное.
В ночь со второго на третье марта, один из домов района Хонго загорелся. Из-за сильного северо-западного ветра пожар быстро распространился по городу.
Спустя шесть дней монахи и другие жители Эдо приступили к уборке тел погибших. Их отправляли вниз по реке Сумида в небольшое поселение Хондзе недалеко от города и хоронили там. Спустя некоторое время рядом с кладбищем построили буддийский храм Эко-ин.
Вот только не все тела были найдены. Многие сгорели дотла.
~Поместье клана Нура.~
Длинноволосая шатенка перестала истерить и теперь тихо сидела в объятьях старшего брата.
-- Нана, ведь дело к этому и шло...
-- А если у меня... Не получилось? -- шмыгнула носом девушка, даже не думая отстраняться от брата. Тот фыркнул.
-- Так проверь! Тем более нам не впервой обращать смертных в местных божеств!
Рихан имел ввиду Кокехиме. Подопечная Хитоцуме несколько лет назад стала Земным Божеством, то есть одной из тех, кто помогает людям на территории клана Нура и ныне является одним из столпов клана.
-- Боюсь, -- буркнула она в ворот хаори. Рихан рассмеялся. Его сестра мало чего боится -- издержки воспитания --, а вот посмотреть на избранника... Она становится обычной девушкой, хоть ей и формально уже полстолетия с хвостиком...
-- Не волнуйся, я буду с тобой...
Стемнело.
Около близнецов появился Оборо Гурума, ёкай в виде кареты. Рихан легко поднялся на ноги не обращая внимания на груз в виде сестры на руках.
-- Скоро вернемся.
Просыпаться было тяжело. Сознание приходило какими-то рывками, то и дело пропадало, из-за чего он вновь погружался в странные психоделичные бредовые ведения. Тело болело и казалось до странности тяжёлым, чужим. Дышать было сложно: каждый вдох обжигал лёгкие и, казалось, грудь разрывалась от боли.
Иэясу с трудом открыл глаза и попытался осмотреться, однако увидел лишь размытые пятна. Попытка пошевелить руками не дала результата, словно рук и не было вовсе. Он закрыл глаза и попытался хоть как-нибудь отстраниться от ощущений, но не вышло. Хотелось выть и кричать, но шатен не мог и звука выдать. Горло словно расцарапала кошка. Впрочем, его всего будто изрезали на куски, а потом сшили заново. Ужасное чувство, хотя это слово не описывает того, что испытывал бывший мафиози.
Сколько он в таком состоянии пролежал, мужчина не решался сказать. Может, день, а может целый месяц или даже больше. Его то тошнило, то бросало в жар, а потом неожиданно в холод, болела голова, и сердцебиение было неровным, прерывистым.
Порой он слышал голоса, но приглушённо, будто кто-то говорил за стеной. Чаще женский, приятный и мелодичный. Реже мужской, глубокий и бархатистый. Мужчина успокаивал женщину.
Постепенно боль уходила, а контроль над телом восстанавливался, как и зрение. Когда Иэясу полностью очнулся от полубредового состояния, то некоторое время просто лежал, смотря в потолок. Повернув голову на бок, он замер.
Перед ним сидела она. Девушка его мечты. Та, кого он искал тридцать лет...
Ни капельки не изменилась.
Странно.
-- Как вы себя чувствуете? -- задал вопрос мужчина, только что вошедший в комнату. Золотые глаза пытливо посмотрели в его янтарные.
-- Неплохо, -- ответил он и замер. Голос... Его голос изменился! Девушка, улыбнувшись, протянула небольшое зеркальце. Заглянув в него, Иэясу вновь замер.
Это невозможно!
В зеркале отражался он.
Но не он -- старик, которым был еще вчера, а он -мужчина, который только-только создал Вонголу.
-- Как?
-- Ты умер. Неделю назад Эдо сгорел больше, чем на половину. Район Хонго стал эпицентром пожара, -- начала поговорить девушка, но потом ее перебил мужчина.
-- Видя, что ты тридцать лет искал мою сестру, мы не могли допустить твоей смерти. Имея возможность, мы... -- он несколько замялся и чуть повел рукой. -- изменили твою суть и суть тех людей, что были с тобой в момент смерти. Вы стали местными Божествами, а конкретно ты, я не понимаю как, стал Великим Духом Неба. Все остальное теперь зависит только от вас...
-- Земные или местные Божества, существуют до тех пор, пока им поклоняются, пока в них верят. Если же веры нет, то они исчезают и святилище становится бесполезным, -- девушка развела руки в стороны, охватывая помещение.
И Иэясу понял, почему почувствовал себя при пробуждении здесь столь уютно. Теперь это был его дом...
Его храм...
***Второй год эпохи Камбун (1662 год) ***
Второй год эпохи Камбун чуть не стал трагическим для клана. Ёхиме, любимая жена Первого Главнокомандующего заболела и медленно угасала. Только сейчас клан осознал, что человеку отмерено мало лет жизни по сравнению с ёкаями. А Ёхиме по человеческим меркам жила долго.
Ее сила позволяла поддерживать ей былую красоту, но на большее ее сил не хватало, поэтому она не могла излечить себя. А Рихан и Нанахиме... Их силы были урезаны по сравнению с материнскими.
Трагедии не дал свершиться Иэясу. Он рассказал им о своем "брате". Будучи выбранным как Аркобалено, он первый сумел выжить после снятия их проклятья. Он стал первым Стражем Вендикаре. Все следующие Стражи живут благодаря ему. Он делится с ними своим черным Пламенем и пока существует он -- существуют и другие.
Идея Иэясу состояла в том, чтобы Нурарихён связал себя с женой. Разделил свою жизнь с ее. Таким образом, она будет жить, пока будет жить он.
Нурарихён несколько минут смотрел на зятя не мигая, а потом бросился в покои жены.
Методика была знакома -- примерно так же они создали земных богов из людей, разве что связь создавалась между божеством и ёрисиро[3] в результате чего создавался синтай[4]
Через несколько дней на местном кладбище появилась небольшая могила с датами: "1588 -- 1662", а спустя пару месяцев в дом пришла "новая" хозяйка, которую, о совпадение! , звали так же, как и прошлую жену главы дома.
***Тринадцатый год эпохи Гэнроку (1700 год) ***
-- Вернутся, прибью, -- грозилась шатенка, метаясь по поместью. Светловолосый шатен, сверкая янтарными глазами, фыркал. Сорок три года прошло с тех пор, как он стал Великим Духом, но Иэясу успел понять, что Нанахиме любит своих родных, а уж после "смерти" матери заменила "мамочку" для всего клана. Так что он понимал, что ничего этим гулякам не будет.
Почувствовав знакомую ёки, Нана тут же спряталась и прислушалась.
-- Мы вернулись... -- тихо произнес Нурарихён, осторожно оглядываясь по сторонам, с неким суеверным ужасом ожидая, что сейчас откуда-то ему прилетит половником по голове.
-- Может... Пронесет? -- так же тихо спросил Рихан, осторожно обнимая жену, чтобы не запачкать ее в крови.
-- Нет, не пронесет, -- раздался сердитый женский голос. Перед отцом и сыном проявилась разъяренная Нана, в ее руках было самое страшное оружие для ёкаев этого клана -- половник. Еще ее матушка гоняла этим самым половником Главнокомандующего, когда тот загуливал дольше положенного. Так что сейчас этот половник был неким артефактом околобожественного уровня (сорри, не удержалась. П/а).
-- Вы почему не сообщили о локальной войне? Почему я все узнаю постфактум?
-- Это... Было опасно...
-- Это было мне решать! Я обладаю теми же способностями, что и ты, Рихан!
Мужчина тяжело вздохнул.
-- Сильно злишься?
-- Уже нет. Подставляйте раны, воины вы мои. И молитесь всем, кому можете, дабы матушка об этом не узнала.
Рихан с Нурарихёном одновременно облегченно выдохнули и напряглись. Гроза прошла. Временно. До прибытия Ёхиме.
***Шестнадцатый год эпохи Кёхо (1731 год) ***
Рихан как ужаленный носился по поместью. Пробегая в очередной раз мимо сестры, он рухнул на пол -- сестра, не долго думая, поставила ему подножку.
-- Что носишься, как угорелый?
-- Отомэ пропала! Ее уже несколько дней никто не видел!
Нанахиме хмыкнула.
-- То есть, как тебе пропадать на недели -- это норма, а как она - нет?
-- Ты что-нибудь знаешь?
-- Нет. Я помогу в ее поисках, а ты проверь ее комнату. Мало ли она записку написала?
Рихан исчез.
Открыв седзи, ведущие в комнаты его жены, его взгляд практически мгновенно выхватил письмо и ветку Ямабуки, лежащую рядом.
В письме было лишь несколько строк, пропитанных горечью.
"Распустились роскошные цветы Ямабуки, Но как жаль, Не одного плода они не принесут"
Несколько десятилетий попыток, но безрезультатно. Отомэ уверилась, что это она не может забеременеть.
Но, как оказалось позднее, все дело вовсе не в ней.
Проклятая Лисица!
***Примерно эпохи Мэйдзи и Тайсё (~1900 год) ***
-- А куда Сецура ушла? -- спросила Нана у Кейджоро, когда отсутствие ледяной девы стало очевидным.
-- Не знаю... Она была сама не своя в последнее время, а после горячих источников, совершенно неожиданно покинула клан.
Нана опустила голову и ее длинные волосы закрыли половину лица. Кейджоро поежилась. Хоть Нанахиме и не придавала этому большого значения, но она дочь Первого и сестра Второго, а это значит, что она отнюдь не слаба. Вот и сейчас женщина-ёкай чувствовала, как ее "страх" проигрывает "страху" Наны.
Неожиданно все исчезло.
Нана исчезла.
-- Братец, -- нежным голоском пропела Нанахиме, найдя своего близнеца в одном из кварталов Токио. -- Может, ты мне объяснишь, что произошло с Сецурой?
Мужчина вздохнул. В такие моменты она как никогда походила на их мать Ёхиме, когда та в очередной раз гоняла своего мужа по всему поместью. Только половника не хватает.
-- Сецура рассказала мне то, что давно должна была сообщить. Отомэ мертва. И давно.
-- Откуда ты...
-- Сецура получила от нее письмо и успела найти ее в последние минуты. Больше этого никто не знает...
-- Я поняла. Я буду молчать, -- и обняла братца как раньше их обнимала мать. Пока могла дотянуться -- все-таки ростом они пошли в папочку.
***Девятый год эпохи Хэйсэй (1997 год) ***
-- Это кто? -- полный подозрения голос.
-- Ито Вакана, моя женщина, -- взгляд полный невинности. Вот только таким взглядам в исполнении Рихана перестали верить еще в незапамятные времена на заре Эдо.
-- Человек?
-- Напомнить, кем является моя матушка? -- еле слышно прошептал Рихан, зло смотря на отца.
Ба-а-амс!
Отцу и сыну прилетело два подзатыльника. Химе клана как всегда была быстра на расправу.
Смерив родственников нечитаемым взглядом, девушка подошла к Вакане.
-- Добрый день, Вакана-чан! Я Нанахиме, сестра этого гуляки Рихана. Как вы с ним познакомились? -- непосредственно засыпала она ее вопросами, потихоньку отводя вглубь поместья к демонической сакуре.
Отец и сын переглянулись.
-- Привыкайте к таким перепадам ее настроения, -- произнес Иэясу, незаметно появляясь рядом с Первым.
-- Ась?
-- Нана вам не сказала? -- лица полные непонимания. -- О-о-о... Тогда я промолчу. Не хочу портить сюрприз.
~Пара месяцев спустя...~
-- Мальчики! -- Главы кланов, которым самое меньшее полтысячелетия, посмотрели на сестру Второго, которая последний месяц не иначе как "мальчики" их не называла. -- Вакана-тян хочет кое-что сообщить.
По лицу Ваканы можно было понять, что сообщить она действительно хочет, вот только не всему честному народу. Рихан, прочитав это желание, легко поднялся со своего места и утащил жену в сторону.
Тихое шушукание...
Тишина...
Радостный Рихан буквально влетает в зал собраний и залпом выпивает бутылку саке.
-- Я стану отцом, -- тихо произнес Рихан, еще не до конца веря в это.
На зал опустилась тишина, которая практически мгновенно была нарушена воплем радости от подслушивающих ёкаев. Еще бы! Спустя столько лет у клана появился наследник!
-- Сказал, да? -- в приоткрытые седзи заглянула Нанахиме и хихикнула. -- Судя по счастливым лицам, да. Отличненько! Значит у нашей малышки будет братик, -- Нана хлопнула в ладоши.
Тишина.
-- Э? -- синхронно.
Нана моргнула.
-- О, так я вам не сказала? Я тоже жду ребенка...
-- И кто старше? -- деловито произнес Нурарихён, когда смог хоть что-то сказать (саке попало не в то горло).
-- Изначально была наша, но так как мы только недавно обнаружили нужного Саваду -- смертного потомка Иэясу -- то мне пришлось "остановить" ее развитие, чтобы не вызвать ненужных слухов. Так что старше будет ваш. Примерно на три-четыре месяца.
-- Пришло время, да?
Нана кивнула.
-- Ты выдержишь? Документы готовы?
-- Постараюсь. Тем более он дома будет редко. Это раз. А два... До святилища Дай Тенгоку[5] несколько часов бега в ипостаси ёкая. А документы готовы. Вакана любезно разрешила воспользоваться ее фамилией.
-- Тогда, удачи.
-- Благодарю, то-сан, ни-сан... -- Нанахиме склонилась в поклоне.
~Восемь с половиной месяцев спустя~
-- Поздравляю, у вас мальчик.
-- Рикуо...
~Спустя еще четыре месяца~
-- Мои поздравления. У вас девочка.
-- Тсукико, - женский голос, про себя.
-- Тсунаеши, -- мужской голос.
Примечание к части
[1] Тайфу Теруо - Джи Арчери Буто Ясуо - Лампо Сасагава Кен - Кнакл Хибари Масаши - Алауди Итто Хизэо - Дэймон Спейд [2] Фукагава - торговый район Эдо. [3] Ёрисиро - представляет собой объект, который согласно верованиям синто способен притягивать к себе ками и давать им физическое место, которое они могут занять на время религиозной церемонии. Также он используется, чтобы призвать божество для поклонения ему. [4] Синтай или го-синтай - объекты, расположенные в синтоистских храмах или поблизости от них и почитаемые как вместилище духа ками. Слово "синтай" обозначает "тело ками", "го-синтай" же означает "священное тело ками"ками. Несмотря на значение термина, синтай не являются частью ками. Скорее они являются временным вместилищем, делающим ками доступным для поклонения человеческих существ. [5] Дай Тенгоку - святилище, местным божеством которого является Савада Иэясу (он же Джотто)
Глава 1. Пробуждение крови
Намимори. С точки зрения итальянских мафиози и японских якудза ёкайского происхождения самый спокойный город в мире. Вот только таким он был до того, как в нем поселилась семья Савада.
Как когда-то и предсказывала Нана, Йемитсу -- потомок Иэясу в каком-то там поколении, практически сразу после рождения дочери уехал обратно в Италию, сообщив жене, что едет на заработки в шахты нефть добывать. Нанахиме до сих пор не понимала, как смогла удержать смех и не расхохотаться ему прямо в лицо.
Первый приезд блудного "мужа" был совершен тогда, когда малышке исполнилось три года.
Это был знаменательный день.
Предупрежденная заранее воронами, которые присматривали за ними с подачи Карасу-Тенгу, Нана приготовила сытный обед -- надо же поддерживать облик прилежной домохозяйки!
Вместе с горе-муженьком прибыл неизвестный старик, которого Йемитсу представил как своего работодателя, которому, разумеется совершенно случайно, было с ним по пути. Нана покивала головой и усвистала на кухню, вытаскивать пирог из духовки. Она, может быть еще бы и поверила, если бы была обычным человеком. Вот только она ханъе и различить того, кто не раз отнимал чужую жизнь, она может.
Шуганув Зашики-Вараши, которая последовала за ней для помощи в хозяйстве, дабы ее не увидели, она вытащила пирог из духовки и поставила его на стол остыть.
-- Нана, а где Тсуна? -- спросил Йемитсу, садясь за стол и вдыхая аромат домашней еды. Он, может и не любил женщину, на которой женился только ради ребенка, но не отдать должное ее умению готовить он не мог. Жаль только, ребенок оказался девочкой, а повторно забеременеть Нана не могла. Врачи сказали, что вторые роды ее убьют.
Не только отцу с братом аукнулось проклятие Лисицы!
Мужчины семьи не могли иметь детей от аякаши, а она с трудом забеременела от Местного Бога и то, чуть не умерла родами. Хорошо еще об этом факте семьи узнала уже после. А то с них бы стало разнести больницу по кирпичику!
-- Тсу-тян играет на улице, -- кивок на открытые двери, откуда доносился довольный детский смех для мужчин и тихий шепот, который слышала только Нана и Тсукико. Нанахиме улыбнулась. Опять маленькие ёкаи вселились в игрушки и развлекали малышку.
Внезапно детский смех замолк, а чуть погодя сменился надрывным плачем, который перекрывал противный лай собаки. У соседей как раз была такая. Противная чихуа-хуа.
Мужчины, переглянувшись, вскочили на ноги и бросились на улицу. Может, Йемитсу не особо любил свою дочь, но она была одной из кандидаток на пост Десятой, а это довольно большая власть светит на горизонте. Нана же чуть замешкалась и бросилась к дочери тогда, когда мужчины уже скрылись на улице.
Их глазам предстало странное зрелище. Небольшая собачонка бегала вокруг девочки и заливалась лаем на окружающие ее игрушки. Особенно досталось мерно подскакивающему мячику. Вокруг самой же девочки полыхало Пламя. Но не оранжевое, как можно было ожидать, а какое-то янтарное с золотыми всполохами.
Нана прижала ладони к губам. Именно таким стало Пламя Иэясу, когда он стал Великим духом Неба! Но... Разве оно не рано пробудилось? Тсукико ведь еще ребенок!
Но то, что произошло далее, вывело эту тихую мирную женщину, даром что дочь Нурарихёна, из себя. Старик, которого представили как Тимотео, наложил на ее малышку ограничитель и запечатал большую часть Пламени! Это все-равно, что ограничить само развитие! Учитывая, что это Пламя -- ее суть, он практически нарушил саму сущность Тсукико как ёкая!
Нана сама не заметила, что сжала ладони с такой силой, что нож, находившийся в ее руках, согнулся пополам. Моргнув, она бросила его в темный угол, а Зашики-Вараши, недовольно ворча, утащила его подальше, чтобы на него не наткнулись.
Мужчины, пообедав, спешно покинули гостеприимный дом, отговорившись какими-то форс-мажорами. Нана понятливо покивала и отпустила их с легким сердцем, желая чтобы они как можно дольше не появлялись у нее дома.
Вернувшись в дом, она поспешила к дочери. На втором этаже в ее комнате около кроватки ее сокровища уже стояла одна фигура. С рук этой фигуры, распростертыми над телом девочки, лился золотистый свет.
-- Ты уже здесь... -- Нана облегченно выдохнула и сползла на пол. Мужчина кивнул, не отрываясь от своего занятия.
-- Я почувствовал как мой смертный потомок ограничил силу "рожденной". Как только он удалился, я поспешил сюда.
-- Никаких проблем не будет?
Иэясу задумался, опуская руки и поправляя легкий плед, которым, в связи с жаркой погодой, была укрыта малышка.
-- Да не должно... Как вариант нарушение координации до совершеннолетия. Потом, после становления как ёкая, это выправится.
-- То есть... До тринадцати лет Тсукико будет постоянно падать и набивать синяки с шишками? Я убью этого старика! -- шепотом вскричала Нана, вскакивая на ноги и потрясая кулаками.
-- Нет. Вернусь к себе в святилище. Я слишком много сил потратил, выправляя то, что натворил мой потомок.
Нана кивнула и, развернувшись, пошла на первый этаж. Иэясу же засветился и исчез, как будто развеянный ветром.
Гостем, что ждал внизу, оказался Карасу-Тенгу. Поставив перед ним порцию еды, Нана села напротив.
-- Что-то случилось?
-- Да нет. Ваш отец попросил узнать как вы, и не собираетесь ли вернуться?
Нана отрицательно покачала головой.
-- Нельзя. Неизвестно, когда Йемитсу решит вернуться.
-- Будете жить здесь как на пороховой бочке, ожидая его возвращения?
Нана задумалась.
-- Я подумаю.
***
Спустя пару месяцев Тсуна, как звали малышку малознакомые люди, забыла про этот случай. Детская память, она такая... Многое быстро забывается. Правда, некий страх перед собаками, что примечательно мелкими, остался.
Субботним вечером Тсукико возвращалась с детской площадки, находящейся на пересечении двенадцатой и пятнадцатой улицы. Малышка была горда собой. Еще бы! Мамочка разрешила ей возвращаться домой самой! Она чувствовала себя такой взрослой!
Ей было еще невдомек, что маленькие ёкаи, постоянно сопровождающие ее, при необходимости могли запугать гиганта-старшеклассника. Так что Нана была спокойна.
Внезапно для своих сопровождающих малышка резко свернула в переулок. В темный переулок. Ёкаи всполошились и поспешили за ней.
На деле, Тсукико и сама не знала, почему свернула именно сюда. Ее просто... Потянуло туда. Вот и все. Малышка, огибая грязные лужи, с некоторым трудом вспомнила, как то-сан, настоящий то-сан, а не тот, которым она должна считать того странного дяденьку, что приезжал несколько месяцев назад, что-то такое говорил. Вспомнить бы...
О!
Вспомнила!
От неожиданности она даже резко остановилась, но потом продолжила идти дальше.
То-сан называл это шестым чувством или ин-ту-и-ци-ей. Говорил, что они способны чувствовать неправильность окружающего мира и под-соз-на-тель-но совершать оптимальный выбор. Говорил, что это позволяет отделить зерна от плевел и найти тех, кому можно доверять, а кому нельзя.
Вот и сейчас, ведомая интуицией, в сопровождении маленьких ёкаев, малышка все дальше заходила в переулок.
Остановившись около кучи коробок она стала внимательно вглядываться в них. Обычные люди, в большинстве своем, увидели бы под ними грязную, тощую собаку неопределенной породы. Но вот Тсукико видела совершенно иное.
Ее глазам предстал сильно побитый, истощенный, окровавленный мужчина. Хотя... Он определенно был ёкаем, так что в интерпретации его возраста она могла и ошибаться.
И вообще, глядя на этого ёкая создавалось ощущение, что он отстоял свою жизнь в тяжелом бою, но сейчас из-за ран медленно умирает.
-- Дядя, вам плохо? -- наивный по своей сути вопрос.
***
Куройину[1] прекрасно знал, что умирает. Даже живучести ёкая не хватит, чтобы их регенерировать. Впрочем, его радовало то, что он сумел отвлечь онмёдзи от своей стаи и они могли перебраться в другое место, где их никто не тронет. Ни ёкаи, ни онмёдзи. Разве не это долг вожака?
Сейчас, лежа на размокших от недавнего дождя коробках, вся его относительно короткая жизнь пробегала перед глазами. Рожденный в стае оками он с первого осознания понял, что не будет там своим.
Черный оками.
Выродок, как таких презрительно называли.
Женщина, родившая его, практически сразу же была убита, как нарушившая негласный запрет на связь с лисами. Она едва успела вскормить его, дабы он не помер в первые минуты после рождения.
После этой смерти, он был никому не нужен.
Выродок. Изгой. Монстр. Чудовище. Он слышал эти слова изо дня в день. От таких же монстров как и он сам. Лицемеры.
Он выжил. Выдрал свою жизнь из когтей оками и смог сбежать.
Десятилетия жизни в одиночестве, а потом... Он обнаружил такого же как он. Черный щенок, брошенный родителями. Взяв его с собой он и сам не успел заметить, как вокруг него собрались такие же выродки.
Его стая.
Стая, выбравшая его вожаком.
Вот только им не дали жить спокойно.
Выродков не любят и презирают по той причине, что в моменты гнева они утрачивают контроль над собой и своим "страхом", из-за чего убивают и разрывают на части все, что встает у них на пути. Не раз и не два стая сама сокращала свое количество из-за таких вспышек, но, не смотря на это, они продолжали держаться вместе. Так была хоть какая-то возможность жить.
На этот раз они попались онмёдзи из какого-то малоизвестного рода. Но даже они умудрились потрепать стаю, которую ёкаи недавно чуть на гайдзинский флаг не порвали. От полусотни к моменту нападения осталось ровно половина. Выжить при первой атаке удалось лишь восемнадцати. И эти восемнадцать изгоев он должен был спасти.
Он увлек за собой онмёдзи и ему оставалось только надеяться на то, что стая уничтожена не полностью.
Рядом с его умирающим телом присел маленький комочек. Куройину прикрыл глаза. Вон, уже глюки появились. Ну кто в здравом уме будет так спокойно разглядывать окровавленного монстра? Поэтому прозвучавший вопрос...
-- Дядя, вам плохо?
... был для него как... Удар кувалдой по темечку.
Этот... Детеныш его совершенно не боялся! Как будто она каждый день видит окровавленных монстров! Хотя... Мужчина принюхался. Очень слабо, едва ощутимо от нее исходило ощущение ёкая. Впрочем, это же детеныш. Даже по меркам ёкаев.
Дальнейшие действия малышки поразили ёкая до глубины души. Она, нисколько не боясь его, подошла и стала аккуратно стирать платочком кровь с лица.
-- Вы идти можете? Мама может вам помочь! Я сама еще не умею, -- сбиваясь с мысли на мысль произнесла девочка. Мужчина с трудом встал. У этого детеныша была очень чистая душа. Куройину даже подумал, что не смог бы на нее напасть даже во время приступа безумия.
Малышка же, не почувствовав сопротивления, легко провела пальчиками по одной из многочисленных царапин на его лице. Царапины зачесались -- регенерация, практически исчезнувшая из-за преддверия смерти, вновь начала латать организм ёкая.
Улыбнувшись, детеныш помогла встать ёкаю.
Через десять минут глазам прохожих предстало довольно странное зрелище. Ребенок лет трех-четырех шел в сопровождении огромной черной собаки, которая в холке была ровно по макушку девочки. Да и сама девочка не боялась этой собаки, и спокойно держала свою ладошку в шерсти пса.
Те же, кто мог видеть истину, вообще бы замерли в шоке. Ну еще бы, как не замереть, если видишь как ребенок спокойно идет в сопровождении мужчины, залитого кровью по самую маковку? Да еще и спокойно держит его за руку?
***
Нана, увидев спутника дочери, лишь всплеснула руками. Затащив его в гостевую комнату, она тут же занялась его лечением. В отличие от дочери она прекрасно знала, как действует способность, доставшаяся им от матери и бабушки.
Куройину каким-то остановившимся взглядом смотрел на то, как под ладонями женщины исчезают практически смертельные раны, от которых он к вечеру должен был отбросить лапы.
И все было бы прекрасно, если бы из кухни не вылетел Карасу-Тенгу.
-- Выродок, -- выдохнул он, глядя на черного оками. Тот оскалился и приготовился к бою, так как чувствовал появление около дома нескольких отнюдь не слабых ёкаев. Но бою не дала свершиться малышка. Она бесстрашно подошла к ёкаю, взобралась на его колени и обняла.
-- Хороший... -- последний луч солнца спрятался за горизонтом и в этот момент каштановые волосы малышки окрасились в золото и превратились в настоящее пламя, которое перебралось на оками и окутало его коконом.
Карасу вытаращился на Наследницу. Остановить выродка, который собрался атаковать, ранее считалось невозможным! А тут... Крушение мировоззрения!
-- Госпожа, -- обратился Ворон к Нане, которая с улыбкой смотрела на ночную ипостась дочери. -- прибудьте, пожалуйста, в главный дом. Такая новость должна быть доведена до Старейшин.
-- Хорошо, Карасу... -- кивнула Нана.
***
Через несколько дней семья Савада покинула гостеприимный городок Намимори и на междугороднем автобусе[2] отправились в Укиёэ. Сей город, по сравнению с Намимори был гораздо крупнее. И древнее. Развитие Эдо, он конечно же не застал, но появился несколько позднее[3], в отличие от Намимори, который появился в середине двадцатого века.
Пассажиры автобуса умилялись малышке, что бесстрашно гладила огромную собаку.
Несколько часов пути и семья оказалась в городе. Куройину осторожно взял заснувшую Тсукико на руки, стараясь ее не разбудить.
Прибыв в поместье, Куройину весь сжался, стараясь не реагировать на пристальный взгляд ёкаев, которых здесь было множество.
-- Пройдемте, Госпожа, -- произнес Кубинаши, появляясь перед Наной. Женщина кивнула и позволила проводить себя в зал Собраний. Краем глаза она заметила каштановую макушку племянника, который играл с маленькими ёкаями.
-- Всем добрый день, -- произнесла Нанахиме, принимая обличье ёкая. Как ханъё она могла делать это в любой момент времени.
-- Добрый, -- отозвался Рихан, убирая за пазуху трубку. Остальные, как он заметил, поступили также. Они все помнили те времена, когда за курение им прилетало половником по макушке. Возвращения такой старой доброй традиции они не хотели. А по тому как сощурились глаза близняшки, это было вполне возможно.
-- Хм-м... -- Рихан перевел взгляд на спутника жены. Черный оками был готов к нападению -- это было заметно с первого взгляда. Но... Создавалось ощущение, что первое, чем он займется при нападении на него будет защита ребенка.
-- Почему ты не напал на нее как только встретил? Насколько мне известно, у вас временами сносит голову от ярости и вам без разницы, кто перед вами. А учитывая произошедшее...
Оками пожал плечами.
-- Она успокаивает. Энергия, исходящая от нее, не дает нашему безумию захватить нас с головой. Мы способны в такие моменты контролировать себя.
-- Говоришь так, как будто такое уже было... -- произнес Дарума, смотря на ёкая.
Тот кивнул головой.
-- Год назад. Моя стая тогда была у святилища Дай Тенгоку.
Переглянувшись, Старейшины кивнули. Святилище Дай Тенгоку действительно обладало такой особенностью. Как и Дух-Хранитель.
-- Карасу, -- обратился Второй глава к советнику отца. -- У вас в клане есть выродки?
Ворон кивнул.
-- Доставьте его сюда. Проверим действительно ли это так.
***
Обозначенного Тенгу должны были доставить к вечеру. Все это время Куройину должен будет провести под охраной в одной из многочисленных комнат поместья. Ну что ж... Раз нет выбора...
Передав девочку матери, он послушно проследовал за Кубинаши, который должен был сопроводить его. Нана же, вместе с братом и проснувшейся дочерью, проследовала на улицу. Надо было познакомить Наследников.
Старший Наследник в это время тихо хихикал над своей телохранительницей, угодившей в очередную ловушку. Поспешившие ей на выручку Куротабо и Аотабо провалились в прикрытую волчью яму, что добавило еще смеха у ребенка.
-- Рикуо! -- окликнул его отец. Мальчик развернулся и бросился к отцу, который легко поймал его на руки. Повернув сына лицом к гостям, он произнес:
-- Знакомься, Рикуо! Это твоя тетя -- Нанахиме, а это...
-- Савада Тсунаеши, но для клана Тсукико, -- бойко произнесла малышка, разглядывая родственника.
-- Нура Рикуо, -- представился в свою очередь мальчик. -- А почему два имени?
-- Одно для людей, другое для ёкаев, -- отозвалась малышка. Рихан покосился на сестру.
-- Имя данное Йемитсу мне не понравилось, -- произнесла шепотом Нана, садясь на энгаву. Рихан сел рядом и, смотря на играющих детей, спросил:
-- Ты знала, что он выродок?
-- Поняла практически сразу. Но, ведь что не его вина, что он родился таким...
***
Нурарихён рыскал по всем кладовым, которых в поместье было изрядное количество. Никто из ёкаев никак не мог понять, что ищет Главнокомандующий, но тут он с радостным возгласом вышел на энгаву, потрясая небольшой стопочкой бумаги.
-- Со-тайчо, что это? -- пискнул Натто-козо, смотря на Первого.
-- Офуда, -- отозвался старик. -- Коремицу Кейкаин вручил их Ёхиме перед тем, как мы покинули Киото. Но она ими так и не воспользовалась. А сейчас они нам пригодятся.
***
Обозначенная процессия с выродком клана Тенгу прибыла глубокой ночью. Тихо разбудив малышку, ради чего пришлось постараться, ибо Тсукико с Рикуо спали в куче подушек на одном футоне, Нана прошла во внутренний двор. Там в центре была своеобразная клетка -- четыре шеста, образующие квадрат, и прикрепленные к ним офуда.
В центре клетки сидел классический представитель Тенгу. Вот только его крылья были белы как снег.
Широйхейн[4] сколько себя помнил провел взаперти. Белые перья с волосами, алые глаза и частая немотивированная агрессия явно постановила.
Выродок.
От смерти его спасло заступничество матери. Жене главы клана не посмели отказать. Но все-равно, вся его жизнь протекала в небольшой клетушке практически без солнечного или лунного света. Из собеседников лишь мать, которая учила его и младший брат Куромару, который иногда скрашивал его вечера разговорами.
Сегодняшний день был странный. Еще утром Нурегарасу сообщила ему, что отец как ужаленный носился между двумя городами, а потом вообще потребовал, чтобы его доставили в главный дом!
И вот сейчас, ёжась под взглядами Старейшин и прочих ёкаев, Широйхейн пытался понять, зачем он здесь? Агрессия, выплескиваемая некоторыми ёкаями, заставляла его быть настороже, из-за чего он медленно стал выходить из себя.
Рихан неторопливо обнажил Ненекиримару.
Внезапно белый Тенгу замер и... Заурчал. По другому звуки, доносившиеся от него, нельзя было интерпретировать. Повернувшись, он не мигая уставился на девочку, что бесстрашно преодолела клетку и подошла к нему.
-- Хороший, хороший, -- погладила она его по низко склоненной голове. В алых глазах стали появляться признаки возвращения разума.
-- Итак. Как мы все видели, Тсукико действительно может усмирять выродков, когда те на грани. И в таком случае я не вижу причин лишать их жизни, -- констатировал Рихан, убирая меч в ножны.
Тсукико улыбнулась, срывая первую офуда и нарушая границы барьера. Рядом с ней тут же оказался Куройину, который несколько мгновений посверлил Тенгу внимательным взором алых глаз, а потом кивнул.
В этот момент еще никто не догадывался, что только что произошло. Два ёкая признали главенство третьей. Без клятв и обязательств. Положив тем самым начало образования нового Хякки якко.
ПРИМЕЧАНИЕ:
[1] Куройину -- Черный пес. [2] А хрен его знает, есть они в Японии или нет... [3] В 149 главе на 20 странице упоминается пригород Укиёэ. Учитывая, что события происходят в эру Генроку, то Укиёэ существует примерно с 1688-1704 года, если не раньше, что вполне возможно, учитывая, что в первый раз поместье клана Нура показывается еще во времена начала периода Эдо (~1600 год), как и сам городок... [4] Широйхейн -- Белое перо.
Глава 2. Распустились цветы Ямабуки.
Прошел год с тех пор как Нана и Тсукико прибыли в Укиёэ. Хоть первоначально они и планировали покинуть город через недельку, но... Все планы для того и существуют, чтобы их менять. Клан не хотел отпускать двух своих Химе. Да и Тсукико не хотела бросать брата, с которым можно было поиграть и который был такой же как она, и с которым можно было говорить на любые темы.
Кроме кукол.
Впрочем, она и сама их не любила. Ей больше по душе были подвижные игры с маленькими ёкаями.
Куройину и Широйхейн стали ее тенями, которые всюду сопровождали ее, но при этом они не были такими навязчивыми как Тсурара Юки-Онна. Двое взрослых ёкаев прекрасно понимали, что иногда от такой доставучести и количества охраны охраняемый объект просто напросто устает. А вот Юки-Онна этого еще не поняла. Впрочем, ей простительно, так как она еще молода.
Да и свобода Наследников зависела от профессионализма телохранителей. Именно поэтому Тсукико могла покидать территорию поместья и гулять в их сопровождении по городу, а Рикуо нет. Как сказал Рихан сестре:
- Отпусти его с охраной в город... Охрану спасать придется...
Середина апреля ознаменовалась очередной такой прогулкой. В сопровождении охраны Тсукико дошла до Первой улицы и посидела в Бакенекоя -- кафешке, днем обслуживающей людей, а ночью -- ёкаев.
Скушав мороженое, охрана проконтролировала, чтобы Тсукико не сунули в руки алкоголь, так как с этих котов станется, и не перекормили мороженым... Наевшись, малышка скрылась в подсобных помещениях, а охранники остались в зале.
Правда, довольно скоро они пожалели об этом.
То ли звезды так встали, то ли еще что-то, но здесь же в это же время собралась компания школьниц среднего возраста. А у таких все мысли только о мальчиках и шмотках. Вот и сейчас они довольно быстро обнаружили в кафе двух довольно симпатичных представителей мужского пола.
Сопровождая днем Химе клана, ёкаи были вынуждены изменить свой облик под человеческий. Впрочем, много удалять они не стали, а просто убрали все лишние части тела. Вот и получилось, что за одним столом сидят алоглазый брюнет и альбинос, с ног до головы затянутые в кожу.
Девочки буквально слюнками изошли!
От необдуманных действий их удержало лишь то, что парни сидели на VIP-местах, которые получить в этом кафе, как ни странно, было довольно трудно. А это значит они были в родстве с организаторами этого кафе и если им надоесть, то их просто больше не пустят.
Такое бывало.
И не раз.
Из подсобных помещений вылезла Тсукико. Стоило только охране увидеть ее внешний вид, как их чуть кондратий не хватил! И плевать, что они ёкаи и от такого им не горячо и не холодно!
Сарафан персикового цвета весь был заляпан вишневым вареньем, косичка, любовно заплетенная Наной, растрепана, да и вообще весь ее внешний вид говорил о неплохо проведенном времени.
Аянеко, видя что еще чуть-чуть и здесь прольется кровь кошек, споро схватила девочку за руку и утащила обратно в подсобку. На приведение ее внешнего вида в порядок потребовалось десять минут и то, сарафан было уже не спасти и девочку обрядили в нарядное кимоно.
Телохранители, видя что ситуация более менее улажена, облегченно вздохнули. Им не улыбалось получить головомойку от Наны за то, что не доглядели за малышкой.
Тсукико была беспокойным ребенком. Все-таки в ней текла кровь Главнокомандующего, который и сейчас мог пошалить. А уж "работать по профилю", то есть убегать из ресторана не заплатив, он вообще не переставал! В конце концов, это была его суть как ёкая.
Занятые своими мыслями охранники не сразу заметили, что Тсукико скрылась в одном из переулков. От потери малышки их спасло лишь то, что Тенгу заметил краешек кимоно, скрывшийся за мусорными баками. Куройину почувствовал ностальгию. Именно так Тсукико год с лишним назад обнаружила его. И спасла тем самым и его и его стаю.
Внезапно Куройину оскалился.
-- Что?
-- Крысы. Большие крысы.
-- Поспешим!
***
Канеха[1] испуганно прижималась к стене переулка. Перед ней оскалившись, стояли несколько Кюсо, которые радовались тому, что нашли себе столь вкусный обед. Девочка уже не раз и не два прокляла свою навязчивую идею найти отца.
Будучи рожденной выродком -- ей повезло. Так сложилось, что она не могла причинить вреда даже для защиты собственной жизни. Наполовину цуру, наполовину Зен-иппа. Она не была столь всепрощающе добра как первые, но и ее перья не были столь ядовиты как у вторых. Но при этом она сохранила возможность лечить своим ядом.
Мама так и не сказала, кто приходится ей отцом, отговорившись лишь фразой, что он занимает далеко не последнее место в иерархии клана. Тогда ей этого было достаточно. А сейчас, после смерти матери, желание найти отца -- единственное, что удерживало ее на этом свете.
Она проделала такой большой путь и вот теперь ее съедят?
Что за несправедливость!
Тонкие запястья стали утончаться еще больше, вместо редких волосков стали появляться белые перья с перламутровым оттенком. Трансформация в ёкая началась.
Пусть она не может убивать даже в ярости. Пусть. Но просто так отдать свою жизнь?
Увольте!
-- Что вы творите? -- послышался тонкий голосок из-за спин Кюсо. Крысы обернулись и Канеха увидела маленькую девочку.
Что она тут делает? Пропадет же!
Канеха не задумывалась почему, увидев сего ребенка первый раз в жизни, она уже была готова ее защищать. Не до того было как-то.
Воспользовавшись минутной заминкой этих крыс, Канеха, как была, в полутрансформации, метнулась в образовавшийся зазор и встала перед ребенком, прикрыв оную рукой-крылом.
-- Кажется, у нас на ужин будет человечинка, -- оскалилась одна из крыс, противно облизываясь при этом.
-- Перебьешься, -- прошипела Канеха, готовясь к атаке, но... Она не успела.
От девочки, что она защищала, во все стороны разнеслось ёки. Каштановые волосы, заплетенные в косу, расплелись и обратились в золотое пламя, которое устремилось к Кюсо.
И именно в этот момент в этом тупичке появились Куройину и Широйхейн. Два ёкая в шоке смотрели на то, как в Пламени Небес сгорали два ёкая. Когда от них не осталось и пепла, они подошли ближе.
-- Химе, как вы? -- спросил Широйхейн, присаживаясь перед ней на корточки, а Куройину в свою очередь осмотрел невольную защитницу.
-- Нормально. А можно не-сан пойдет с нами? -- Тсукико посмотрела на своих телохранителей.
-- Только если она сама захочет, -- улыбнулся Тенгу, заправляя ей за ухо огненную прядку волос. Девочка просяще посмотрела на птицу-ёкая. Та улыбнулась.
-- Хорошо.
***
В главном доме они представили гостью, которая, даже будучи незнакомой с Тсукико, все-равно встала на ее защиту. На вопрос Рихана о том, где в данный момент были они, Куройину ответил:
-- Пытались ее найти. Вот что значит кровь Нурарихёна! В довольно узком переулке мы ее найти не могли!
Вопрос снялся автоматически. Все прекрасно знали "страх" Нурарихёна и прекрасно понимали, что иногда он мог так "пропасть", что хрен найдешь его, если он не захочет этого.
Все взгляды были переведены на полукровку. Причем Рихан мог поклясться, что некоторые черты этой девочки ему знакомы, но вот откуда?
-- Как тебя зовут, дитя? -- обратилась к ней Нанахиме, которая в это время сканировала глав кланов. Ей тоже казалось, что девочка ей кого-то напоминает.
-- Канеха.
Дальнейшему разговору не дала свершиться Тсукико. Она с детской непосредственностью, которой у нее хватило бы на десяток таких же детишек, спросила:
-- Ичизен-сан[2], почему вы не сказали, что у вас еще один ребенок есть?
Эта фраза как будто сняла у всех с глаз очки. Практически мгновенно все сопоставили внешность гостьи и внешность главы клана Зен. Не считая более мягких черт лица, которые мешали узнаванию, в остальном она была его точной копией.
Девочка резко обернулась к названному ёкаю. Тот тяжело вздохнул.
Мужчина склонил голову. Чтобы с ним и его сыном не произошло, клан будет жить.
Тсукико же, довольная тем, что у нее появилась новая подружка, схватила ее за руку и утащила к братику. Знакомиться.
-- Вечный двигатель, -- тихо произнес Рихан, с некоторой опаской кося на сестру. По отношению к своей малышке та не терпела любых шуток! И с помощью матушкиного половника заставляла брать свои слова обратно.
На этот раз пронесло. Нана была в благодушном настроении. Гонки на перегонки со смертью отменялись.
***
Конец апреля ознаменовало практически неслыханное событие! Рихан, сбагрив все дела на отца, решил провести весь день с сыном и племянницей. Для этого ему даже далеко уходить не надо было -- у главного поместья до сих пор была довольно большая территория, которая была в открытом доступе и для обычных людей.
В частности сад ямабуки.
В конце апреля здесь все было усыпано желтоватыми цветами.
То был обычный день. Вот только с самого утра у Тсукико было ощущение, что сегодня должно произойти что-то страшное. Но что может сделать ребенок, который вечно находится в окружении охраны, выполняющей каждое ее желание?
Ничего.
Кроме как сжимать ладошки в кулачки и надеяться на то, что все будет хорошо.
Оказавшись в саду ямабуки, девочка едва подавила в себе желание тут же слинять оттуда. Ей постоянно казалось, что все те несколько часов, что они провели здесь за ними неотрывно наблюдали, как будто ждали чего-то.
Но чего?
Этого девочка не знала.
Но она знала то, что что-то произойдет именно здесь.
Рихан с улыбкой наблюдал за детьми. В данный момент он был как никогда счастлив. Клан процветает и будет процветать. И для Второго этого было достаточно.
-- То-сан! То-сан! -- закричал любимый сынишка. -- Нее-чан согласилась со мной поиграть! -- мальчик держал за руку черноволосую и темноокую девочку. Посмотрев на нее, он вздрогнул.
Это дитя так напоминало его первую жену! Как отражение!
Но даже такой шок не помешал ему заметить тот факт, что племянница, глядя на эту девочку, испуганно шмыгнула ему за спину. Тсукико и сама не могла ответить, почему спряталась от незнакомки. Но Интуиция, с которой то-сан начал учить управляться, во все горло трезвонила о том, что дело дрянь и надо хватать дядю за руку и мотать от сюда как можно дальше.
И немедленно!
Но тем не менее, это первый и последний случай, когда она к ней не прислушалась. Слишком уж шокировано выглядел одзи-сан, чтобы его можно было сдвинуть с места.
Вечер шел своим чередом. Двое детей веселились, бегая по саду, а Тсукико, используя силу дедушки, незаметно присматривала за происходящим. Ну, как незаметно... Дядя ее видел, так как сам не раз поступал также, а вот остальные...
В один далеко не прекрасный момент Рикуо отбежал куда-то в сторону, а незнакомка, которая так и не назвала своего имени, стала собирать цветы ямабуки. Рихан, не ожидая ничего плохого, грустно процитировал строки старой песни и повернулся к ней спиной...
... А в следующее мгновение его пронзил старый, местами сколотый меч.
Меч, который держала в руках черноволосая незнакомка.
Тсукико зажала рот руками, не позволяя ни единому писку вырваться из горла. Та девочка стремительно менялась. Какое-то мгновение ее глаза были пусты, а потом она завыла раненым зверем.
-- Да, Ямабуки Отомэ! Кричи! Кричи еще громче! Ты собственными руками убила своего любимого! -- проскрежетал старый ёкай, появляясь из-за спины девочки.
-- Нее-чан... Кто ты? -- раздался растерянный голос Рикуо, который уже успел вернуться. Девочка окинула его насмешливым взглядом и исчезла вместе с незнакомыми ёкаями.
В этот момент Тсукико сбросила с себя страх и бросилась к дяде. Положив свои ладошки на ужасную рану она напряглась. Сила исцеления действовала, но очень медленно. Она как будто не успевала за скоростью разрушения тела ёкая.
***
Минуту спустя, когда в саду появились их ёкаи, всполошенные диким криком, о том, что здесь произошла трагедия напоминала лишь лужа крови, постепенно исчезающая, и небольшой серебристый огонек[4], который испуганно трепыхался у девочки в руках и был спрятан в широких рукавах кимоно.
Так сказала сделать Интуиция.
***
Похороны. Горе. Траур.
Именно испытывает клан Нура в этот солнечный день. От Второго ничего не осталось. Как ёкай он растворился после конечной смерти. Его гроб пуст, а на кладбище, рядом с могилой Ёхиме, появилась еще одна.
Подчиненные кланы замерли в страхе. Кто поведет их после смерти Второго?
Третий?
Так он слишком молод.
Первый?
Так он стар и сам говорит, что не хочет, не желает этого...
Пытались уговорить Нанахиме, но та ни в какую.
***
-- Что с ней? -- спросил Иэясу, присаживаясь рядом с супругой и дочерью. Малышка, всхлипывая, пыталась спрятать лицо в подоле материнского кимоно. Та отрешенно перебирала волосы дочери.
-- Она видела смерть Рихана. Она стояла в паре шагов от убийцы под "страхом". И еще... -- она чуть одернула рукав кимоно малышки. Там, как будто пригревшись, парил серебристый огонек.
-- Это то, что я думаю? -- охрипшим голосом произнес Дух. Нана кивнула, а потом тихо, что б услышал только Иэясу, произнесла:
-- Да. Душа Рихана.
-- И никто не знает? -- поразился он, кивая на пьяное царство в соседнем зале.
Нана покачала головой.
-- Тсу говорит, что нельзя, чтобы об этом узнали. Что иначе будет плохо. Всем.
-- У меня есть идея... -- тихо произнес он, беря малышку на руки. Нана встала следом, а затем он перенесся в святилище Тайо Ияши[5]. Дух Кнакла практически мгновенно появился рядом.
-- Что-то случилось? Обычно ты приходишь через главный вход!
-- Нужна помощь. И твой источник.
Кнакл посторонился, открывая боссу вход во внутреннее святилище, являющееся небольшим озерцом с золотистой водой.
Тсукико, разбуженная отцом, осторожно подошла к спуску и опустила руки в воду. Огонек, несколько раз облетевший вокруг ее рук, нырнул в озерцо. Практически мгновенно озерцо засветилось и на его дне появилась фигура черноволосого мужчины.
-- Ох... -- не сдержал эмоций Первый Солнечный Хранитель.
-- Кнакл, -- Иэясу обратился к другу по старому имени. -- когда Рихан восстановится, позвонишь мне или Нане.
-- Хорошо.
-- А теперь... Дэймон! -- в пустоту произнес Джотто. Мгновение спустя в святилище появился мужчина, в котором никто не признал бы нечеловека, настолько обыкновенно он выглядел.
-- В чем дело?
-- Можешь затереть ей воспоминания? -- он кивнул на дочь. -- Она видела убийство...
-- Рихана... Слышал, слышал...
-- Вот откуда ты все узнаешь! -- в пустоту вопросил блондин. Дэймон растянул губы в улыбке, но работать не прекратил. Синий туман клубился между ладонями, что находились по обе стороны от головы малышки.
Минута и...
-- Я все. Она будет помнить убийство, но оно не будет так сильно на нее влиять. А там время само сделает всю работу. Детские годы быстро забываются...
-- Дэймон-сан, что с вами? Вы сам не свой! -- произнесла Нана, смотря на друга мужа. Тот поморщился.
-- Я следы сына потерял.
Джотто с женой вылупились на иллюзиониста. О том, что у него появился сын, они не знали. Да что там!
Этого никто не знал!
[1] Канеха - яп. Золотые перья. [2] Отец Зена -- названного брата Рикуо -- в манге не упоминался, поэтому авторский произвол. [3] Ясаши - яп. Доброта [4] В японской мифологии души (заблудшие или же извлеченные из тела) обычно изображаются в виде прозрачных огоньков. [5] Тайо Ияши -- Солнечное Исцеление. Святилище Кнакла.
Глава 3. Ёкай, убивающий детей.
Девять лет. Тот самый возраст, когда дети должны веселиться, играть и развлекаться. Правда, видя то, что иногда вытворяет Нурарихён, Нана была вынуждена признать, что и некоторые виды ёкаев, временами, впадают в детство. Только этим можно было объяснить поведение старика.
А уж его мнение относительно учебы...
Нет, Нана прекрасно понимала, что ёкаям школа нужна как телеге пятое колесо, вот только ее племянник был ханъё! Причем он еще ни разу не менял ипостась! В отличие от дочери.
Вот и опять...
-- Рикуо, ну зачем тебе эта школа? -- бурчал мужчина в обличье старика, пытаясь не выпустить внука из дому. Нана, видя это, порадовалась, что Тсукико уже убежала -- так как была сегодня дежурной.
-- Отец! -- произнесла она, подходя к месту разговора. Нурарихён ощутимо сдулся. Как-то так получилось, что не смотря на свое звание Главнокомандующего Всея Духов, ощутимую власть над ним имели сначала его жена, а потом и дочь. Оставалось только надеяться, что внучка будет поспокойнее...
Рикуо, видя что дед занят, поспешил слинять из зоны видимости. Иначе и ему достанется.
-- Отец! Рикуо ханъё! Он большую часть жизни будет вынужден проводить среди людей! А ты мешаешь его адаптации!
Занятые выяснением отношений, они не заметили, как за углом притаилась фигура, закутанная в драный плащ. Член Альянса Гагозэ... Шпион расплылся в улыбке, увидев которую любой человек бы упал без чувств.
***
-- Сестра, -- обратился Рикуо к шатенке, что сидела на третьей парте и рисовала на последнем листе тетради. -- Почему они мне не верят?
-- Рикуо, -- улыбнулась Тсукико, откладывая карандаш. -- Люди не верят в то, что никогда не видели. А наши, за редким исключением, не лезут в дела людей.
Рикуо повесил голову.
-- Тсу-чан! -- окликнула девочку блондинка, подошедшая вместе с брюнеткой. Относительно них Химе могла сказать, что у Маки как минимум половина крови гайдзина, а у Нацуми в предках определенно были Нэкомата -- кошачьи черты до сих пор проглядываются.
-- Да, Маки-чан?
-- Это правда? Ты действительно уезжаешь?
Тсукико кивнула.
-- Да. В соседний город. Начальную и среднюю школу я буду заканчивать там.
-- Но почему? -- обернулась шатенка с забавным хвостиком сбоку. Ее звали Кана -- она жила по соседству и они были знакомы еще до школы.
-- Семейные обстоятельства... -- Тсукико попыталась съехать со столь неудобной темы. Как бы не так! Девочки перевели взгляд на Рикуо.
-- Я не знаю... Оба-сан сказала, что им надо переехать...
-- Мы будем скучать, -- девочки дружно захлюпали носами. Тсукико оглядела их в легкой панике -- как вести себя с плачущими детьми она не знала.
-- Ну, мы всегда можем позвонить друг другу... -- девочки просияли. Видимо, такая идея не приходила им в головы. -- Да и уеду я после каникул...
-- Дети, а ну успокоились! -- произнесла Има-сенсей, преподававшая им уроки рисования, видя, что ученики явно не слышали звонок на урок.
-- Ой-й... -- хором произнесли дети, утыкаясь взглядами в парты. Они действительно не слышали звонок.
***
Возвращение из школы было далеко от приятного. Киецугу-кун довел все-таки Рикуо своими о том, что ёкаев не существует до трясучки. И поэтому домой он отправился с помощью Карасу-тенгу, который не оставлял молодого господина весь день.
И только поэтому он смог вернуться домой. Дома же стоял тихий ужас, смешанный с концом света. Их маленькая принцесса еще не вернулась! И в этот же момент Вакана-сан включила телевизор. А там...
Шел репортаж.
"Срочные новости!!! В городе Укиёэ, в результате несчастного случая обрушился тоннель... целый автобус оказался погребен заживо. Нам сообщили, что в автобусе находились школьники начальной школы Укиёэ..."
Главный дом замер. Для них это была ужасная новость и только они собрались идти туда, как по дому разнеслась мощная ёки. Ёкаи принялись оглядываться, а находя источник, замирали. Эта ёки принадлежала молодому Господину, который впервые принял ночную ипостась.
-- Чего стоим, кого ждем? -- произнес Ночной Рикуо, оглядывая свою большую семью.
***
В тоннеле, среди детей, оказавшихся без сознания, была небольшая кучка детишек, что сумела выдержать ёки клана Гагозэ. Их было мало и все они были девочками, что сгруппировались около Тсукико, которая гневно смотрела на закутанных ёкаев. Гагозэ с подручными явно ожидал того, что здесь будет молодой Господин, но его не оказалось. А вот Химэ клана была и поэтому они не могли подойти к детям -- окало каждого ребенка горел небольшой огонек, который уже спалил дотла несколько ёкаев.
И в этот же момент завал, не дающий спасателям снаружи подобраться к автобусу, буквально разнесло в разные стороны. Это Аотабо явно не сдерживал свою силу, что происходило всегда, когда Наследники подвергались опасностям.
Во главе этого Хякки Якко, к ужасу Гагозэ, стояло два ёкая. Первый Главнокомандующий и Наследник, причем глаза обоих практически буквально метали молнии. Пощады не будет.
Подчиненных довольно быстро вынесли прибывшие ёкаи, а вот самого Гагозэ казнил Рикуо -- Нурарихён даже не заметил, как мальчишка вытащил у него Ненекиримару.
-- Тсу, ты в порядке? -- спросил он, заглядывая внутрь автобуса. Девочка кивнула головой и, аккуратно положив усыпленных подружек на кресла, подошла ближе. Пусть конкретно этот мальчишка был ей не знаком, но ёки явно говорила, что это ее старший братик Рикуо.
-- Да, в порядке. Испугаться я не успела, другие заботы были, -- она кивнула на усыпленных детей, которых окружало золотистое Пламя.
-- Вот и хорошо... -- с этими словами ночная ипостась Рикуо притянула девочку в свои объятья и, не удержавшись, чмокнул в губы. Тсукико покраснела.
-- Ты что делаешь?! -- воскликнула она, пытаясь выбраться из братских объятий. Оглянувшись за помощью к дедушке, она увидела лишь понимающую ухмылку, копию той, что была на лице у Ночного Рикуо. Помощи от него ей явно ждать не следует...
***
В тот вечер шел дождь. Нанахиме, сократившая свое имя до "Нана", с тихим недоумением, вместе с Ваканой, наблюдала за тем как Тсукико беспокойно ходила по комнате, где собралась вся семья за исключением Рихана, который по мнению клана был мертв.
-- Солнышко, что с тобой? -- спросила Вакана, отрываясь от почесывания макушки сына.
-- Что-то грядет... -- пробормотала она, останавливаясь на мгновение. А потом вновь заметалась по комнате. Взгляды всех присутствующих были переведены на Иэясу. Тот пожал плечами.
-- Я ничего не чувствую.
В этот момент девочка остановилась и немигающе уставилась на улицу. И не успели ее спросить, что случилось, она бросилась наружу под дождь. Семья переглянулась. И что это означает?
Тем временем Тсукико выбежала за врата. Там, в десятке метров от них, стояла насквозь продрогшая девушка. Тонкое кимоно не коим образом не скрывало то, что она была в положении.
-- Оба-сан[1], вы к кому? -- доверчиво смотря ей в глаза произнесла Тсукико. Девушка замялась, рефлекторно положив ладони на живот. Нахмурившись, Тсу взяла незнакомку за руку и попыталась отвести ее в дом. Незнакомка не поддавалась.
-- Одзии-сан[2]! Помоги мне! -- крикнула она, привлекая внимание семьи. Нурарихён, услышав просьбу внучки, поспешил ей на помощь. Но того, что он увидел, он не ожидал.
-- Ямабуки-тян! -- воскликнул ёкай, видя свою первую невестку.
-- Нурарихён-сама... -- девушка потупила черные очи. Мужчина, потерев переносицу, посмотрел на пропажу и на внучку.
-- Идем в дом. Там разговаривать будем, -- постановил он. Только теперь Ямабуки не сопротивляясь прошла на территорию клана.
-- Ямабуки-тян! -- воскликнула Нана, увидев свою старую подругу, которая, как ей казалось, должна была быть мертвой! По крайней мере так ей сказал Рихан пятьдесят лет назад!
-- Окаа-сан[3], кто это? -- спросила Тсукико, вытирая длинные волосы полотенцем, что ей вручила Кейджоро, смотрящая на гостью как на чудо.
-- Первая жена твоего дяди. Мы думали, что она мертва, -- мягко улыбаясь произнесла Нана. Ямабуки тем временем была сопровождена в ванную, где ей помогли привести себя в порядок.
Полчаса спустя, вся семья, за исключением Ёхиме, собралась в небольшой гостиной и выжидающе смотрела на гостью. Та, смущенная таким вниманием, молчала.
Но тут прозвучали те слова, которых никто не ждал.
-- Оба-сан... Ты похожа на ту, что убила папу... -- произнес Рикуо, смотря ей в лицо. Ямабуки побледнела.
-- Ри-кун! -- Наследник получил подзатыльник от сестры, которая уже второй день не способна находиться с ним в одной комнате больше пяти минут. Она начинала краснеть. Ведь, если Рикуо не помнил о тех событиях, то она прекрасно помнила.
-- Ямабуки, расскажи нам... Все, -- произнес Иэясу, смотря на молоденькую аякаши.
-- Я и сама не знаю многого... Помню, было холодно. Очень холодно... Сецуру помню... Потом шепот: "Используйте на ней технику воскрешения"... -- по помещению раздались охи и ахи. -- Потом я очнулась у кустов Ямабуки. Очень слабая. Пять лет приходила в себя, а потом... -- Ямабуки вновь положила ладони на округлый живот.
-- Пять лет назад... -- произнес Нурарихён, потирая подбородок. Пять лет назад они потеряли Второго Главу, которого убила черноволосая девочка.
-- Я ей верю, -- произнесла Тсукико, напряженно вслушивающаяся в рассказ тети. Иэясу согласно кивнул, не отрываясь от чашки чая. Все ее слова -- от первого до последнего -- были правдой. Она ни лгала, ни умалчивала. Семья знала об этой их особенности, но Главнокомандующий должен было это спросить:
-- Это ты убила Рихана?
Ямабуки, судорожно вздохнув, отрицательно покачала головой. Нурарихён улыбнулся, краем глаза замечая странное выражение лица у дочери и зятя.
-- С возвращением домой.
Нана улыбнулась, обнимая вернувшуюся подругу, и посмотрела на Вакану, что молчала весь разговор.
-- Вакана-тян, не волнуйся. Рикуо все-равно остается Наследником, как старший ребенок.
Теперь улыбалась и Вакана, но прежде чем она успела хоть что-то сказать, в гостиную вошла Кино с телефоном в руках.
-- Нана-сама, вас к телефону.
Удивленно посмотрев на девушку, Нана взяла трубку. Интересно, кто это звонит? Для всех живых Нана находится в Намимори.
-- Да?
-- ...
-- О! Он уже очнулся?
-- ...
-- Вы уже сюда идете? -- посветлела она лицом, радостно улыбаясь. Семья недоуменно переглянулась, хотя в янтарных глазах Иэясу мелькнуло понимание. Он знал, о чем говорит его жена.
Сбросив звонок, Нана посмотрела на отца.
-- Тебя ожидает сюрприз.
-- Сюрприз? Какой сюрприз? Ты же знаешь, что в моем возрасте сюрпризы противопоказаны! -- произнес Нурарихён, принимая облик немощного старца. Нана переглянулась с дочерью.
-- Не боись! Откачаем!
Тсукико согласно кивнула.
Спустя десять минут в прихожей раздался знакомый всем голос, услышав который Нурарихён подавился очередным глотком саке, Вакана побледнела, а Рикуо смешно нахмурил лоб.
-- Странно... Уже вечер, а во дворе ни души...
В ответ донесся вздох:
-- Холодно. Вот они и решили квасить дома.
Отворившиеся фусума[5] показали семье того, кого они уже и не ожидали увидеть. Нура Рихан, Второй глава клана Нура, бледный до синевы, стоял на пороге.
-- Рихан... -- произнес Нурарихён, медленно поднимаясь на ноги. Рихан изогнул бровь, вопросительно смотря на отца, не понимая, в чем дело. Кнакл, до сих пор предпочитающий свое человеческое имя, вздохнул:
-- Как я понимаю, вы не сообщили клану, что Второй жив?
Взгляды всех присутствующих скрестились на семье Нура-Савада. Нана потупила хитрые глазки, но за нее ответила Тсу:
-- Нельзя было! Если бы об этом стало известно, но Рихан-одзи[4]-сан точно бы умер!
Нурарихён посмотрел на серьезную мордашку внучки и легко вскочил на ноги.
-- Оставим Рихана с его супругами наедине. Пусть поговорят. А я тем временем сообщу Ёхиме. Она должна уже возвратиться в Канто...
Ёхиме, пользуясь тем, что ей больше двадцати не давали и своей природной красотой, смогла стать довольно-таки востребованной моделью. Правда, документы, что ей пришлось выправить, говорили о том, что Нура Ёхиме является то ли второй, то ли третьей женой Нура Рихёна, то есть мачехой своим детям. Впрочем, так было только за пределами дома. Внутри же, она как была, так и осталась любимой и единственной женщиной Верховного Главнокомандующего.
-- Что делать будем? -- спросил Иэясу, когда они покинули гостиную и оставили троицу наедине.
-- Надо сообщить нашим, -- прикоснувшись пальцем к подбородку, произнесла Нана.
-- Здравая идея, -- произнес Кнакл, подходивший тем временем к выходу из дома. На вопросительный взгляд Иэясу он ответил, что довольно сильно устал, создавая тело для души Рихана, и чтобы его не кантовали, даже если наступит конец света!
-- Кубинаши! -- Иэясу окликнул проходящего мимо ёкая, которого, видимо припрягла Кейджоро помочь ей с грязным бельем.
-- Да, Иэясу-сама? -- голова Кубинаши повернулась на сто восемьдесят градусов. Ему было легко это сделать, так как его голову и тело ничего не соединяло. Шеи не было. От этого он и получил свое имя -- Безшейный[6].
-- Можешь передать остальным, чтобы они, как дождь закончится, собрались во внутреннем дворе? У нас есть просто... Потрясающая новость.
-- Хорошо, Иэясу-сама.
Три часа спустя жители главного дома Нура собрались во внутреннем дворе. Всех их интересовал один вопрос: зачем их здесь собрали? Но даже занятые перешептываниями, они заметили, как к ним вышли Нанахиме и Иэясу, нагруженные несколькими десятками подносов, на которых стояли бутылки с саке и нашатырем. Тсукико и Рикуо аккуратно несли сакадзуки[7], чтобы их хватило на всех.
-- Химе-сама, что происходит? -- спросил Куротабо, поправляя свою соломенную шляпу. Посох, что он держал в руке, тихо и мелодично звякнул своими кольцами.
-- Сюрприз. Для нас всех, -- произнесла Нана, собственноручно наливая членам клана саке, отчего у всех глаза на лоб полезли. Ведь раньше, когда они пытались закатить пьянку, она всегда говорила, что в здоровом теле -- здоровый дух и отнимала сакадзуки. А тут...
Правда, минуту спустя, когда седзи[8] отворились, все ёкаи в едином порыве опрокинули саке в себя. Их реакция и не удивительна. Еще бы! Не каждый день увидишь стоящего на энгаве мертвеца, в окружении двух девушек, одна из которых считалась давным-давно пропавшей!
-- Ну, Рихан-нии, что решил?
-- А что тут можно решать? -- удивился сын Нурарихёна, смотря на сестру. -- Я не собираюсь отказываться ни от одной из своих жен.
Нана улыбнулась, смотря на свою семью. Что ж... Проблема решена наилучшим образом.
ПРИМЕЧАНИЕ: [1] Оба-сан -- тетя. [2] Одзии-сан -- дедушка. [3] Окаа-сан -- мама [4] Одзи-сан -- дядя [5] Фусума -- скользящая дверь в виде обклеенной с двух сторон бумагой деревянной рамы, используется для деления большой васицу, японской комнаты, на отделы. Бумага достаточно тонкая и пропускает свет, часто на нее наносят рисунки. [6] Кубинаши переводится как "Безголовый", также "Безшейный". [7] Сакадзуки -- крупные плоские чашечки, величиной с маленькое чайное блюдце, из них пьют за чье-либо здоровье или будущее. [8] Седзи -- в традиционной японской архитектуре это дверь, окно или разделяющая внутреннее пространство жилища перегородка, состоящая из прозрачной или полупрозрачной бумаги, крепящейся к деревянной раме. Традиционно для седзи используется бумага васи, но может также использоваться бумага, созданная на современных фабриках, стекло или пластик.
Глава 4. Возвращение в Намимори
Нана, поставив чемодан на пол, задумчиво пощелкала выключателем. Света как не было, так и нет.
-- Интересно, они хоть счета оплатили? -- спросила она пустоту, оглядываясь на небольшую процессию, что переселялась вместе с ними.
-- Аризу[1]-тян, можешь начать распаковывать вещи. Тсу тебе поможет.
-- А вы, Химе-сама?
-- Пойду оплачивать счета, дабы нам вернули электричество, газ и воду. Судя по-всему, иллюзии Хизэо[2] только создавали видимость того, что здесь кто-то живет.
-- То есть, я заменю иллюзию? -- спросила Тсукико, доставая из коробок, куда сложили перед уездом всю столовую утварь, чашки с тарелками, и выкладывая на них обед, приготовленный в главном доме Ваканой и Наной.
-- Ага, -- улыбнулась Нана и, потрепав волосы дочери, поспешила на улицу.
***
Несколько дней спустя, когда каникулы закончились, Тсунаеши, теперь уже Тсунаеши, заменила свою иллюзию. Проучившись всего несколько дней, она могла точно сказать, что в начальной Намимори ей не нравится. Нет, она понимала, что она слишком неуклюжа, но в начальной Укиёэ ее по этому поводу не дразнили, а здесь, как она поняла по воспоминаниям иллюзии, прозвище "Никчемная Тсуна" прилипло к ней с первых дней.
Довольно приятным сюрпризом стало то, что Куройину также последовал за ней в Намимори. Теперь ей стало ясно, где последние несколько дней пропадал ее телохранитель. Как оказалось, он проводил время в святилище Кумо Сейги[3]. Позже вечером, когда Куройину прибыл к ним в гости на чай, он рассказал, что Алауди предложил взять ему свою фамилию. Мол, внешне они немного похожи, а все его смертные потомки погибли во время войны. Так что теперь он официально Хибари Кея. Имя ему понравилось, так что он его себе сохранит.
Так же он рассказал, что Широйхейн так же находится здесь и выполняет роль казначея Дисциплинарного комитета. Да и вообще, подавляющее большинство членов ДК представляет из себя членов его стаи.
Так что, если что, то сразу иди к ним! Именно это можно было вынести из всей его речи.
Тсуна отрицательно покачала головой.
-- Мне нельзя выделяться. Ты представляешь, реакцию школьников, когда "Никчемная Тсуна" спокойно подойдет к Грозе Намимори и попросит помощи?
Кея фыркнул. Его как бы остальные не волновали, но под осуждающим взглядом золотых глаз -- дома, когда никого не было из посторонних, Тсукико ходила в Ночной ипостаси -- смирился.
-- Кстати, Кея, -- Тсу задумчиво прижала пальчик к нижней губе, -- А ты ничего странного в Ямамото-куне не заметил? Все-таки ты здесь дольше...
Парень задумался. А ведь и правда! От Ямамото исходило знакомое чувство! Что-то подобное он чувствовал в главном доме. Причем с этим он сталкивался и не раз! Несколько минут напряженного вспоминания и он воскликнул:
-- Рихан-сама!
-- А? -- переспросила Тсукико, недоуменно глядя на своего телохранителя.
-- Нечто подобное чувствуется от Второго! А он -- ханъе[4]!
-- Считаешь? -- неуверенно.
-- Точнее можно будет сказать только на его тринадцатилетие. Кровь ёкая, видимо, заблокировали оммёдзи[5]...
-- Кейкаин?
-- Ну почему сразу ими? -- Кея снисходительно посмотрел на подопечную. -- Как будто они единственные оммёдзи в стране! О них просто больше всего известно из-за того, что они живут в прежней столице и часто выступают по телевидению. А кроме них есть множество мелких семей, живущих по все стране. Даже у нас в городе есть такая семья.
-- Да? И что у них за фамилия?
-- Миура. Это семья из четырех человек. Миура Кэмеко[6] -- действующая оммёдзи. Ее дочь Сэнго[6] с мужем Горо[6]. Сэнго так и не стала оммёдзи... Что-то там про отсутствие таланта... И внучка Хару[6]. У нее жизненная сила достаточна для обучения, но под давлением отца-математика совершенно не развита. Да что там! Нашим уже несколько раз приходилось делать чужакам втык за то, что позарились на ее икигимо[7].
-- То есть Кэмеко-сан про нас знает? -- удивленно спросила Тсукико, поражаясь своему телохранителю.
-- Она знает, что в городе есть группа ёкаев. И тот факт, что они не дают разгуляться приезжим. До тех пор, пока мы не слетим с катушек и не устроим кровавую вакханалию, у нас нейтралитет.
Тсукико хихикнула. Пока она жива ее друзьям не грозит "слететь с катушек и устроить кровавую вакханалию". Так что, скорее всего, ее будут охранять как бы не лучше императорских реликвий...
-- Как ты думаешь, -- спросила она несколько минут спустя, когда Кея уже собрался уходить, -- что он за ёкай?
-- Что-то связанное с водой. У него очень слабо ощущается ёки[8], но от нее исходит ощущение влаги. Как туманным утром или утром после дождя.
Тсукико кивнула своим мыслям. Водных ёкаев было множество и гадать можно было всю жизнь. Подавив любопытство, Тсу принялась за домашнюю работу, причем делать ее приходилось в двух экземплярах. Один, как "Никчемной Тсуной", обычно ею выполнялся из рук вон плохо, а второй, как Нура Тсукико, чуть ли не идеально. И связано это было с тем, что хоть Вонголе, или же большей части Альянса, нужен был ручной босс, которого из "Никчемной" было легко сотворить, с такими плохими оценками она банально не сможет никуда поступить после школы! Вот и пришлось перейти якобы на домашнее обучение под своим настоящим именем.
***
Прошло несколько месяцев, как в доме Савада раздался телефонный звонок. Нана несколько минут пыталась вычленить среди того гомона, что раздавался в телефонной трубке причину звонка, как внезапно раздался голос Ваканы.
-- Ямабуки родила. Приедете?
В тот же вечер Оборо-гурума[9], приземлившись на заднем дворике, доставило мать и дочь в главный дом Нура. Нана, увидев пьянствующих домашних, лишь поджала губы и проигнорировала. Праздника ради.
В комнатах Ямабуки, которые после ее возвращения пришлось срочно приводить в порядок, собрались все кровные родственники. Даже Ёхиме, у которой был самый разгар показов, сумела прибыть посмотреть на внука.
-- Всем привет, -- поздоровалась Нана, приветствуя семью и склоняясь над новым ее членом. -- Как назвали?
-- Рикуюу, -- улыбнулась Ямабуки, светясь от радости -- Что б не ломать традицию.
Нана хмыкнула. Традиция... Так уж повелось, что мальчиков называли изгаляясь над именем Нурарихёна. Первые два слога, ставшие названием клана, отбрасывались, а из последних создавали новое имя.
-- А что он за ёкай? -- спросила Тсукико, вглядываясь в лицо младенца. Тот, недовольно завозившись, открыл глазки. Тсу чуть не задохнулась. Если бы у него были белые волосы, то он стал бы копией ёкайской формы Рикуо!
Глаза мальчика были алые как кровь.
-- Внешность традиционная Нурарихёнская, а вот суть как у Ямабуки, -- улыбнулся Рихан, ласково проводя пальцами по его щечке. Сейчас Второй глава ничем не напоминал себя несколько месяцев назад -- силы вернулись полностью.
-- То есть цветочный ёкай? -- переспросила Тсукико, на что Ямабуки оба-сан кивнула.
Нурарихён, сидевший у седзи, притянул к себе вечно-молодую жену. Ёхиме недоуменно посмотрела на него, но спокойно положила голову ему на плечо. Взгляд ёкая наполнился теплом.
Спасибо тебе, Ёхиме. Огромное спасибо за таких детей. -- его взгляд переместился на Иэясу, что принес всем чая. -- И тебе, Иэясу спасибо. Спасибо за то, что рассказал, как сохранить жизнь жены и за внучку, благодаря которой выжил Рихан.
***
Прошло четыре года. Все это время Тсукико приходилось, стиснув зубы, игнорировать обидное прозвище, подколки одноклассников и издевательства. Кея же, видя такое дело, с трудом сдерживал себя от того, чтобы не превратить школу в небольшой филиал Джигоку. За ним закрепилось прозвище "Гроза Намимори" и только единицы смогли просчитать, что больше всех достается тем, кто достает Саваду.
Одним из них был Ямамото Такеши. Он с детства чувствовал, что ему чего-то не хватает, что его чего-то лишили. Но чего? Этого он не знал и даже не догадывался.
Вот только с момента прибытия в школу настоящей Тсуны, а не иллюзии Хизэо, ему стало легче. Как будто второе дыхание открылось. Довольно быстро он связал свое улучшенное состояние с Савадой, так как заметил, что ему с каждым разом тяжелее сдерживаться, если ее обижают и оскорбляют.
Будь здесь кто-то, связанный с итальянской мафией, то он заявил бы, что Небо притянуло к себе носителя атрибута, а вот потусторонний мир Японии с пеной у рта утверждал бы, что это воздействие богини. Молодой богини. Ведь, имея половину крови земного божества, Тсукико в большей степени была богиней, нежели ёкаем.
Именно эта его заинтересованность Савадой и стала причиной того, что он заметил, что Хибари с небольшим перерывом избивает одних и тех же людей. А еще пару недель спустя он установил закономерность:
Выписка из больницы ? Тишина ? Издевательство над Тсунаеши ? Камикорос ? Больница ? Выписка из больницы.
Круг замкнулся.
С того момента он стал приглядывать за Савадой, каждый раз замечая что-то новенькое, что-то, что не вписывается в фигуру "Никчемной"
Она плохо учится, но библиотечная карточка толщиной с учебник...
Она всего боится, но спокойно разговаривает с членами ДК...
Она запинается чуть ли не на каждом шагу, но при этом, он однажды вечером видел, как она танцевала в парке.
Много каких несостыковок он видел за эти четыре года, но все свои замечания он держал при себе и старался не выделяться.
Причина этому была проста. Будучи спортсменом, его постоянно окружали прилипалы, которые хотели выделиться за его счет. И подставлять девушку он не желал.
***
Каждые каникулы Тсукико проводила в Тооно, но, после полуночного звонка Йемитсу, Тсу пришлось отправиться туда раньше. Кея, узнав сию новость, поморщился. Жителей Тооно он недолюбливал. И это было взаимно.
Тсукико действовала по отточенной схеме. Каждый раз, когда она была вынуждена покинуть свой Хякки Якко на долгое время, она оставляла им небольшой огонек своего Пламени, который успокаивал их и не давал развиться безумию.
Вот и опять, вручил Кее огонек, который займет свое место в тайной комнате у него дома, Тсукико повернулась к матери, узнать причину того, что она вынуждена раньше времени отправиться в тот лагерь строгого режима.
-- Младший сын Тимотео был обнаружен. Точнее были обнаружены его кости. Да и противники семьи активизировались.
-- У него же было еще два сына... -- Карасу-тенгу на шпионаже собаку съел. А уж для двух Химе клана он так вообще расстарался.
-- Энрико застрелили четыре года назад на вылазке, Массимо было утоплен, -- Нана покачала головой. -- Ты теперь первая Наследница на трон.
Тсукико поморщилась, но кивнула. Вскочив на Оборо-гурума, она взяла чемодан с вещами, поданный Хибари и попрощалась со всеми. Ее ждала каторга.
***
Как обычно, в Тооно с бухты барахты было не попасть. Оборо-гурума несколько раз покрутился на небольшой пятачке, а потом остановился.
-- Спасибо за доставку, -- Тсу поблагодарила ёкая и, приняв Ночную ипостась, выпрыгнула наружу. Из Огненного Льда[10] было быстро сформировано танто, которым она и разрубила Страх деревни Тооно.
Приземлившись, она сразу же угодила в объятья девушки, чьи розовые волосы, казалось были покрыты изморозью.
-- Тсукико-тян! -- пропела она, отстраняя ее от себя и внимательно рассматривая. -- Ты рано! Мы тебя еще несколько недель не ждали!
-- Ситуация изменилась, -- Тсу поморщилась, так как за ее спиной возник Авашима и растрепал ее волосы. -- Последний сын Тимотео-сана мертв и Наследницей становлюсь я. И на меня уже охоту устроили.
-- То есть, ты здесь прячешься? -- Авашима перегнал тонкую соломинку от правого уголка рта в левый.
-- И тренируюсь!
-- Насчет тренировок... -- на полянке оказался темноволосый подросток с серпами за спиной. -- Рано конечно, мы планировали его тебе подарить на совершеннолетие[11], но твое оружие готово.
-- Правда? -- сияющие золотые глаза уставились в темные. Итаку мысленно застонал. Он и не заметил, когда успел так привязаться к очередной ученице. Нет, влюбленностью тут и не пахло... Это было больше похоже на привязанность старшего брата к младшей сестре. И, судя по хихиканью Юкари, что как обычно висела на Рейре, это заметили все.
-- Правда-правда...
-- Покажешь?
Итаку махнул головой, показывая, чтобы девушка шла за ним. Нужным им местом оказалась кузня, которой пользовались довольно редко и то только в тех случаях, когда было необходимо починить оружие.
Внутри кузни, на наковальне, лежало два боевых веера.
-- Мы долго думали, какое оружие тебе подойдет больше и в конце концов сошлись на тессенах[12]. Пусти в них свой Огонь, -- скомандовал Камаитачи, сложив руки на груди. Тсукико поступила согласно требованиям. Огонь, вспыхнувший на ее руках мгновенно перекинулся на сталь веера, так же мгновенно впитываясь. Когда Пламя исчезло, серая сталь стала оранжевой и какой-то блестящей.
-- Махни им туда, -- Итаку кивнул в сторону темного угла.
Взмах веером и с его пластин сорвался огненный шквал, мгновенно испепеливший железо, что несколько веков пылилось в том углу.
Жители Тооно покивали своим мыслям.
-- Так что ты сейчас топаешь спать, -- произнес Авашима, скрещивая руки за спиной.
-- А? -- недоуменно.
-- Тренировки у нас отныне будут по ночам.
-- А?! -- возмущенно.
-- А что такого? Традиционные ката из школы тессендзюцу, которые я могу показать тебе в этой ипостаси, тебе не подойдут. Так что мы будем учиться танцевать! Думаю, твой страх прекрасно впишется в танцы.
ПРИМЕЧАНИЕ: [1] Аризу -- благородный вид. Зашики-Вараши, которая постоянно следует за Наной. Она входит в Хякки-Якко Наны. [2] Хизэо -- японское имя Дэймона Спейда. [3] Кумо Сейги -- Облачная справедливость, святилище Алауди [4] Ханъе -- полудемон. [5] Оммёдзи -- это человек, постигший законы мироздания и баланс сил, управляющих вселенной. Оммёдзи может предсказывать будущее (не на уровне конкретных событий, а на уровне тенденций), взаимодействовать на равных со сверхъестественными существами, определять благоприятные места и направления, очистить человека или место от порчи, наваждения, болезни, а также их навести. Действия оммёдзи могут быть направлены как на конкретного человека, так и на должность, род, государство в целом. [6] Кэмеко -- черепаха Сэнго -- коралл Горо -- пятый сын Хару -- весна [7] Икигимо (досл. "живая печень") -- печень, которую заживо удаляют из людей. Во времена молодости Нурарихёна считалось, что поглощение жизненной силы (то есть употребление печени) младенцев, жрецов/жриц или имперских принцесс может придавать силы. [8] Ёки -- аура ёкая [9] Оборо-гурума -- призрачная повозка. Она полупрозрачна, а на месте входа виднеется огромное женское лицо отвратительного вида. Считается, что Оборо-гурума -- призрак благородной дамы, чье места в экипаже, приготовленном ей на празднике, было занято. В мире демонов используется как такси. [10] Огненный Лед - лед, образующийся при технике "Прорыв Точки Нуля" [11] Совершеннолетие у ёкаев в 13 лет. [12] Тессен -- боевой веер.
Глава 5. Гости обоих домов.
Ребенок, чей возраст на глазок определялся в пять лет, сидел на крыше и задумчиво смотрел в бинокль на дом напротив. Точнее он смотрел в одну из комнат этого дома, в которой копошилась миниатюрная шатенка.
И это будущая Десятая? Да ее сломать ничего не стоит! Ни силы, ни харизмы ни, даже, милого личика!
Мысли Реборна, который являлся лучшим киллером Европы и был другом Девятого, были мрачны аки ночь. Он не понимал, почему именно его направили на это задание. Нет, первый его ученик стал довольно неплохим боссом, но ведь он с детства вращался в кругах мафиози. А здесь! Домашняя фиалка, ей богу! С такой матерью, как Нана, она стопроцентно домашний ребенок.
-- Тсу-тян, у тебя опять низкий бал за тест...
Именно такие слова услышал Реборн несколько минут спустя. Вновь посмотрев в бинокль, он увидел как старшая шатенка покачала головой, смотря на смятый лист бумаги в руках.
Переведя взгляд на блокнот, что лежал у него на коленях, он довольно кивнул.
Пункт 1: представиться репетитором, нанятым Йемитсу.
***
Тсукико, напряженно прислушивающаяся к Интуиции, облегченно выдохнула.
-- Ушел...
-- Кто это был? -- спросила Нана, метким броском закидывая смятый листок бумаги в мусорку под столом.
-- Не знаю... Но чувствуется примерно как Бермуда-одзи-сан...
Бермуда появлялся редко, предпочитая проводить все свое время в Европе и лишь изредка появляясь в главном доме. Нурарихён никогда не рассказывал, где познакомился с этим Юрэй[1], но Тсу несколько раз его видела у дедушки в гостях.
-- Значит Аркобалено, -- констатировала Нана. -- И скорее всего Реборн.
-- Аркобалено? Кто это? -- спросила Тсукико, торопливо одеваясь.
-- Семь сильнейших младенцев мира. Часть Тринисетте. Как кольца Вонголы и Маре.
-- То есть они сильны? Сквозь Страх увидят?
-- Наш? Только если сами покажем. Но все-равно, будь осторожна.
-- Буду, -- чмокнув мать в щеку, она торопливо покинула дом.
В школе, во время одной из перемен, она на пару мгновений остановилась у лестницы.
-- Передайте Кее, что спектакль начался, -- и пошла дальше.
-- Слушаюсь, Химе, -- светловолосый парнишка в форме Дисциплинарного Комитета поклонился ушедшей девушке. В свете люминисцентной лампы сверкнули змеиные глаза, а потом вновь стали светло-карими.
Симидзу Кичиро[2] был одним из трех змеев в Хякки Якко Тсукико, причем все трое не были членами клана Хеби, старейшины которого разделили сакадзуки с кланом Зениппа. Они были потомками Широхеби -- белого змея, который считался хранителем школы Укиёэ. А конкретно Кичиро был его самым младшим чистокровным сыном. Остальные были полукровками.
***
Тем же вечером, возвращаясь из школы домой, одновременно разговаривая с братом по телефону -- Рикуо ругался на Хебидаю, что предал клятву и на однокашников, что решили сим вечером наведаться к нему в гости в поисках ёкаев -- внезапно замерла. Скомканно попрощавшись с Рикуо, она прислушалась к своим ощущениям. Ей казалось, что у нее дома гостит Кен-одзи-сан, но это не мог быть он! Его рейрёку[3] она прекрасно знает, так как в детстве не раз и не два была в гостях у его храма, где Кен-одзи-сан учил ее исцелять, не тупо направляя энергию на рану, а понимать, что именно она делает.
Но эта энергия была более... Грубой? Неподконтрольной? Как будто ею только начали учиться пользоваться и спустя пару занятий бросили, успев узнать только основы.
Тсукико покачала головой. Если такой уровень демонстрирует один из Аркобалено, то уровень остальных... Печален.
У нее явно от постоянного давления этой энергии будет болеть голова.
-- Ока-сан, я дома! -- крикнула она, снимая в прихожей обувь и в носках проходя на кухню. Там за столом сидел... ребенок...
Нет, она знала, видела Бермуду-одзи-сана, но все-равно, привыкнуть к тому, что в этих детях душа взрослого человека... довольно проблематично.
-- Ока-сан, а кто это?
Нана, легкомысленно улыбнувшись, сказала:
-- Я подумала, что тебе необходим репетитор, так как твои оценки довольно низки, а тут, когда ты ушла в школу, нашла объявление в почтовом ящике. Реборн согласился работать за еду и жилье. Правда, здорово? -- улыбалась женщина, легко покачивая ножом. Тсу с трудом подавила желание дернуть бровью -- на ее взгляд ока-сан немного переигрывала.
-- Мам, мне не нужен репетитор, -- простонала Тсуна, садясь за стол и придвигая к себе тарелку с горячим обедом.
Дальнейшее можно было назвать издевательством чистой воды. Этот садист, пользуясь тем, что она отвлеклась на мгновение, утащил из-под ее носа тарелку и с довольной мордахой съел ее обед. Тсу зависла -- у потомка Нурарихёна украли еду. Кому скажи -- не поверят.
Несколько позже, когда они поднялись на второй этаж, Реборн рассказал истинную причину его прибытия.
Ее выбрали, дабы она стала новым боссом семьи Вонгола. Второй женщиной за четыреста лет ее существования, которая займет кресло главы. А потом, судя по всему стимула ради, показал фотографии с трупами детей Ноно, которые занимали место Наследников перед нею. И добавил, что выбора-то у нее нет. Ее предком является сам Вонгола Примо! Что-то там с несколькими пра- дедушка.
Тсу подавила нервную улыбку. Реборн говорил с точки зрения нормального человека и ее официальных документов. Исходя из них она действительно была дальним потомком Примо, как и Савада Йемитсу. Вот только реально она была дочерью самого Примо.
Далее он обрадовал ее информацией, что тренировки в стиле Вонголы начнутся завтра с утра, куда-то укатил. Причем у нее было ощущение, что с завтрашнего утра она не сможет прямо разговаривать дома, а ее друзьям придется приходить к ней под "Страхом".
Прислушавшись к своей Интуиции, говорившей о том, что Реборн не подслушивает, Тсукико спустилась на первый этаж.
-- Ока-сан... -- обратилась она к женщине, что с помощью Аризу убирала со стола.
-- Да, Тсу-тян?
-- Я хочу наведаться в главный дом. К Рикуо в гости одноклассники собрались...
-- И ты хочешь помочь ему спрятать ёкаев и навестить друзей? -- проницательно спросила Нанахиме, поправляя волосы, лезущие в глаза.
Тсукико кивнула.
-- Иди.
-- Если я задержусь, то пришлю Санго[4], она меня заменит.
Нана кивнула, принимая план дочери. Девочка же, используя недавно изученный трюк, пламенным лепестком перенеслась в главный дом. Вакана, протирая пыль в ее комнатах, от неожиданности уронила метелку.
-- Тсу-тян! -- всплеснула она руками.
-- Простите... -- пискнула девочка, судорожно роясь в шкафу в поисках другой одежды, так как она до сих пор была в школьной форме. Радостно взвизгнув, она практически мгновенно надела красивое кимоно персикового цвета, украшенное по подолу и низу рукавов небольшими цветами.
-- В гости решила заглянуть? -- спросила Вакана, несколько позже забирая ее растрепанные волосы с помощью биракана[5] в изящную прическу.
-- Угусь, -- она коснулась длинных цепочек, что свисали с украшения. -- Рикуо-нии-сан мне успел пожаловаться. Да и одзии-сана надо проинформировать о том, что спектакль начался.
-- Почему именно спектакль? -- Вакана похлопала длинными ресницами.
-- Мне почему-то кажется, что все не так просто с моим назначением... -- пробормотала Тсукико, а потом, поблагодарив тетушку, через заднюю дверь покинула дом и, обойдя его, подошла к гостям, которые даже не заметили того, что их стало на одного больше -- в это время Киетсугу устроил ёкай-викторину, активное участие в которой принимал только Шима.
Рикуо же молча, про себя, молился всем известным ему богам, дабы все ёкаи и аякаши успели попрятаться и дабы оммёдзи, коей оказалась новенькая Кейкаин Юра, их не изгнала. Да и чтобы порывы Рикуна познакомиться с людьми сдерживали.
-- Ри-нии, -- пропела девушка, преграждая им дорогу. Рикуо моргнул, поправляя очки и вглядываясь в лицо девушки.
-- Тсукико? -- пискнула Кана, подскакивая к подруге и сжимая ее в объятьях.
-- Не-чан? -- шокированно спросил Рикуо, внимателено смотря на кузину. В последний раз они лично виделись при предъявлении Рикуна клану, а потом только созванивались. Нет, Тсукико посещала главный дом, но редко и наскоками, а Рикуо в это время был в школе.
-- Ну ты даешь, братик, сестру не узнавать... -- попеняла она Рикуо, довольствуясь офигевшими лицами Джиро и Киетсугу.
Рикуо, нервно хихикая, почесал затылок, а Тсу повернулась к незнакомке и Нура опомнился:
-- Ох... Тсу-тян, это Кейкаин Юра, Юра-кун, это моя сестра Нура Тсукико, -- девочки поклонились друг другу, а Юра внимательно всмотрелась в Тсукико. Тсу изогнула бровь.
Рикуо бросило в дрожь.
-- Приятно познакомиться с сестрой Рикуо-куна, -- произнесла наконец оммёдзи, отводя от нее пристальный взгляд.
-- Ну что, члены отряда Киё по исследованию сверхъестественного, идем вперед! На исследование дома Рикуо!
Рикуо спал с лица. Ему оставалось только надеяться на то, что домашние успели сныкаться.
Врата главного дома медленно и торжественно отворились, не издав ни звука. Там, в тенечке, стояла Вакана.
-- Ара? Рикуо-кун! Тсукико-тян! Вы с друзьями! У нас так давно не было в гостях обычных людей! -- всплеснула она руками. В карих глазах играли смешинки -- ей нравилось видеть легкую панику в глазах сына.
-- Ока-сан! Вакана-оба-сан! -- хором воскликнули Рикуо и Тсукико. Этот вскрик заглушил тихий шопот Юры:
-- Обычных людей?
-- Ара? Тсу-тян, сколько раз мы просили? -- Вакана наклонила голову и посмотрела на племянницу. У той покраснели скулы.
-- Вакана-ока-сан? -- тихо прошептала она. Вакана улыбнулась. Вот уже четыре года и Вакана и Ямабуки пытаются заставить Тсукико называть их мамами. Мол, они семья, Тсу росла вместе с Рикуо... Однажды она даже слышала размышления одзи-сана о том, когда же Тсу начнет звать его ото-сан?
Было у нее такое чувство, что это ж-ж-ж неспроста! И явно связано с тем заявлением ночной ипостаси Рикуо, вспоминая которое она постоянно краснела, хоть и прошло уже четыре года.
-- Ну что ж... Чувствуйте себя как дома! -- Вакана хлопнула в ладоши и тут же озабоченно посмотрела на сына с племянницей:
-- Ребят, если найдете Рикуюу, то отправьте его ко мне... -- и с этими словами она скрылась в доме.
-- Рикуна? -- переспросила Кана, смотря на друга. Тот рассмеялся:
-- Это мой младший брат...
-- Э-э-э? У тебя есть брат? -- хором спросили друзья у Рикуо. Тот кивнул, а в следующий миг пошатнулся. На него на полной скорости налетел черноволосый ураганчик, сверкая вишневыми глазами.
-- Рикуюу! -- возмущенно просипел Рикуо, потирая живот, который Рикун ударил головой. А потом замер, настороженно поглядывая на Юру. Та даже бровью не повела, поэтому он перевел взгляд на черную макушку. Там, с правой стороны, удерживала длинные пряди заколка с синим камнем. В нем Рикуо признал украшение, подзавязку наполненное Пламенем Тумана, которое скрывало суть его младшего брата. Ведь, будучи ёкаем на три четверти он еще не скоро научится самостоятельно маскироваться под человека.
-- Прости, ни-сан... -- пробурчал мальчик, потирая покрасневший лоб. - А? -- он перевел взгляд на незнакомых людей.
-- Это мои одноклассники. Киёдзюдзи Киетсугу, -- высокий мальчик с кучерявыми темными волосами, -- Шима Джиро, -- блондинистый мальчик с карими глазами, -- Иенага Кана, -- темноволосая девочка, которую Рикун видел пару раз, -- и Кейкаин Юра, -- короткостриженная шатенка поклонилась, как и все остальные.
-- А это Рикуюу, мой любимый младший братик, -- Рикуо потрепал брата по растрепанным волосам.
-- Рикуюу, -- перед ним на корточки села старшая сестренка, которая эпизодически появляется дома. -- Тебя Вакана-ока-сан искала...
Черноволосый мальчик кивнул и миниатюрным ураганчиком убежал ко второй маме.
-- Почему ты ничего про него не рассказывал, Рикуо-кун? -- спросила Кана, смотря на друга детства. Тот замялся.
-- Э-э... Причин не было?
Пять минут спустя, они сидели в довольно большой комнате, и Киетсугу выторговал у Юры лекцию по ёкаям. Та на миг задумалась и начала рассказывать:
-- Ну... Для начала вспомним ту куклу, -- Кана заметно дернулась, -- Это был типичный цукумогами...
-- Цукумо что? -- на лице Шимы не было ни грамма понимания.
-- Шима-кун, ты совсем ничего не знаешь! -- чуть ли не взорвался Киетсугу, глядя на своего друга.
-- Вещь, которой больше ста лет, может превратиться в призрака и обманывать людские сердца, -- продолжила рассказывать Юра. -- Цукумогами -- это брошенная вещь, превратившаяся в ёкая.
Существует множество разновидностей ёкаев. Человекоподобные... Сверхъестественные существа вроде Они, Тенгу и Каппы. Паранормальные явления, принявшие осязаемую форму, как вышеупомянутый Фурариби. Почти треть ёкаев -- огненные.
Их цель -- пугать людей. Самые опасные -- это животные, превратившиеся в ёкаев. Большинство из них сообразительны, но особым интеллектом не обладают. Они чрезвычайно опасны! Движимые своими желаниями они обольстят и заколдуют вас, а затем растерзают и съедят! Предупреждаю: не позволяйте им коснуться вас!
И наконец... Тот, кто ведет за собой Хякки... Главнокомандующий ёкаев, зовущийся "Нурарихён". По слухам... он живет в этом городе.
Юра-кун... Вы у него в гостях! -- мелькнула паническая мысль в голове у Рикуо. А вот Тсукико, казалось бы, даже не беспокоилась по этому поводу.
-- Нурарихён... -- произнес Киетсугу. -- Хоть он и глава ёкаев, он считается всего лишь ёкаем мелких шалостей.
-- Да, -- Юра согласно кивнула головой. -- Он осуществляет множество людских страхов... Поразительное существо, даже среди поразительных существ... Но, -- начала вещать девочка вдохновленным голосом, -- если я одолею его, меня признают... С давних времен, единственными, кто мог его запечатать, были мы -- оммёдзи. Я уверена, что моя судьба здесь.
Седзи тихо отворились и в зал вошли две красивые девушки, несущие подносы с чаем и домашними сладостями. Сначала Рикуо испугался, что оммёдзи что-нибудь да почувствует от Кейджоро, а потом расслабился. В заколке, удерживающей массу ее волос, сверкал синий камень.
-- Спасибо Ямабуки Ока-сан... Кино-не-чан, -- хором произнесли Рикуо и Тсукико, принимая чашки. Женщины лишь улыбнулись и покинули комнату, оставляя Наследников на растерзание.
-- Ока-сан? Я думал, что нас встречала твоя мама у ворот? -- ошеломленно спросил Шима, опережая Киетсугу с таким же вопросом.
-- Не-чан? Вы не говорили, что у вас есть сестра! -- Кана...
-- Э-э-э... -- Рикуо почесал затылок. - Да, нас встречала моя мама... А это мама Рикуна...
-- У твоего отца две жены? -- спросил Шима. Рикуо дернул щекой. По современным законам уж скорее жена и явная любовница. Вот только, кто из них кто?
Вопрос остался без ответа. Пусть сами отвечают как хотят...
-- Кино-не-сан не является нашей сестрой. Просто мы с детства привыкли так ее звать. А если же быть точнее, то Кино-не является потомственной служанкой... Ее семья, как и остальные слуги работают на нас из поколения в поколение. Так что мы привыкли считать их семьей, -- произнесла Тсукико, отпивая из чашки.
Лжет, как дышит... -- мысленно хихикнул Рикуо. Хотя, она в чем-то права. Именно для непосвященных существует такая сказочка.
-- То есть прислуги у вас много? -- спросил Киетсугу, переводя взгляд от Рикуо на Тсукико. Те кивнули.
-- По большей части они живут здесь, но сейчас они в городе, покупками занимаются... -- оправдала отсутствие людей в поместье девушка.
-- Прошу прощения, я уйду на пару минут, -- произнес Рикуо и довольно быстро покинул комнату, направившись на кухню.
-- Кейджоро! Пожалуйста! Не пугай меня так больше! Я чуть не поседел!
Кино убрала волосы с лица:
-- Прошу прощения... Я была на кухне и не слышала предупреждения! А потом Ямабуки-сама предложила отнести вам чай...
Рикуо, выслушав объяснения, кивнул и подошел к седзи. Более острый, чем у обычного человека, слух уловил небольшой диалог:
-- С тех пор, как господин пошел в среднюю школу, у него появились такие опасные друзья... -- произнес Ко-Они, обращаясь к длиноволосой ёкай.
-- Человеческий мир действительно ужасает... -- согласилась Кейджоро, прижимая ладони к щекам.
Встряхнувшись, Рикуо отворил седзи.
-- Простите, ребята... Заждались? .. Ась?
В комнате было пусто. Ни одноклассников, ни сестры. Рикуо побледнел. Вот только любопытных однокашников, бродящих по поместью, не хватало!
-- Юра-кун, а это нормально, что мы без разрешения бродим здесь? -- спросила Кана, испуганно оглядываясь. Что-то ей здесь не нравится.
-- Да не, все нормально, -- улыбнулась Тсукико прибежавшему брату и натыкаясь на Юру, что совершенно внезапно остановилась и уставилась на второй этаж.
~Парой минут ранее~
Три ёкая стояли около колонны на втором этаже и тихо переговаривались, глядя на людей, в чьей компании находилась Ото-химе[6].
-- Думаете, она уже догадалась о нас? -- спросил Кубинаши, смотря на них сверху вниз. Тем временем компанию догнал Рикуо.
-- Тогда все резко упрощается, -- прошептала Натто-козо, вися на перилах, так как со своим ростом по другому бы она просто ничего не увидела, -- Напугаем их и прогоним отсюда!
-- Нет, так не годится, -- произнес мужчина в одеяниях монаха, отчего Натто обиженно покосилась на него, -- Нехорошо перечить господину.
Идущая внизу Юра внезапно обернулась и посмотрела на угол второго этажа:
-- Вон там!
Рикуо испуганно посмотрел туда же.
Пусто.
-- Наверное, показалось...
На втором этаже, скрытая перилами, была настоящая куча-мала. Три ёкая кое-как, друг на друге, прятались от чужого взгляда. Честно говоря, неизвестно кому пришлось хуже: Куротабо, который там с трудом поместился, Кубинаши, которому пришлось придерживать свою парящую голову, или же Натто, которую придавили две отнюдь ее самые легкие тушки.
***
-- Я ощущаю мощную ёки... -- произнесла Юра, как всегда своим малоэмоциональным голосом, и посмотрела на Рикуо, который, в отличие от своей сестры был в тихом ужасе. -- Это точно! Я чувствую присутствие ёкаев...
Да как она это чувствует-то? -- сия паническая мысль была буквально написана на лице Рикуо огромными кандзи. Ведь их ёки маскируется!
Дальнейшая прогулка по энгаве сопровождалась тихим разговором:
-- Большой у тебя все-таки дом, -- прошептал Шима, оглядываясь по сторонам.
-- Да, в таком и затеряться можно... -- заметила Кана, на что Тсукико лишь улыбнулась. Большая часть дома, так сказать, была в распоряжении маленьких ёкаев, которые выполняли роль прислуги.
-- С-слушайте, может, пойдем в гостиную, чайку попьем? -- Рикуо вновь предпринял попытку вернуть одноклассников туда, где ёкаев сегодня точно не будет...
Безуспешно.
-- Я бы хотела еще немного прогуляться по твоему дому, -- произнесла Юра, не оглядываясь назад. Рикуо тяжело вздохнул.
~Большая купальня~
-- Это баня? -- спросила Юра, подходя к закрытым дверям.
Лишь бы там никого не оказалось... -- подумал Рикуо, обильно потея.
-- Прошу прощения! -- с этими словами оммёдзи резко открыла деревянную дверь. В помещении, кроме клубов пара никого не было.
-- И тут ничего нет... -- произнесла она, вглядываясь сквозь почти осязаемый пар.
Слава богу! -- хоть и не солидно ёкаям поминать богов, но тут по другому не скажешь.
-- Видите! Нет тут никаких ёкаев! -- излишне жизнерадостно произнес Рикуо, молясь всем кому можно и кому нельзя о том, чтобы Юра не подошла ближе к офуро, в который заныкались те ёкаи, что могли дышать под водой. -- Ну же, пойдемте!
~Одна из комнат~
Рикуо чуть ли не грызя ногти от волнения смотрел на карниз, на котором, толкаясь, пытались спрятаться маленькие ёкаи. Самое плохое было в том, что и Юра смотрела туда же!
Несколько часов спустя.
-- Отлично, давайте проверим тут каждый уголок! -- жизнерадостно произнес Киетсугу, осматривая внешние стены комнат.
-- Х-хватит уже! -- дрожащим голосом попросил Рикуо, замечая, что его сестра утирает пот со лба. Длинный рукав кофты сполз к локтю, обнажая четки из синих камней, в которых клубился туман. Теперь ему стало ясно, почему находясь на расстоянии вытянутой руки от ёкаев оммёдзи не чувствовала их ёки. Ее банально скрыли!
Киетсугу отворил седзи одной из комнат. Там, скрестив руки на груди, стоял светловолосый парень с таким выражением лица, что создавалось ощущение из разряда: еще чуть-чуть и будут трупы.
"Как может третий глава клана Нура якшаться с какими-то жалкими людишками?! Ничтожный слабак!" Он сейчас явно это подумал! -- на два голоса мелькнула у него мысль в голове.
Киетсугу медленно закрыл седзи и сглотнул.
Пару минут спустя.
-- В-вы все еще хотите продолжать? -- вновь спросил он.
Юра остановилась около седзи из темного дерева.
-- В этом месте я сильнее всего чувствую ёки.
-- Э? -- Рикуо испуганно перевел взгляд на комнату. Остальные поступили так же.
Седзи отворились и...
-- О-о-о! -- воскликнул Шима, поворачиваясь на месте.
-- Какая здоровая статуя Будды! -- воскликнул Киетсугу, глядя на статую, потрясающую своими размерами.
-- Такая высокая! -- свои пять йен добавила Кана.
-- Объект Всемирного наследия? -- Киетсугу.
-- Нет, ну ты точно богач... -- ну, а это Шима.
-- Д-да нет, что ты... -- попытался оправдаться Рикуо, вот только его не слушали, так как рассредоточились по залу. Рядом с ним осталась только Тсукико.
-- Эта статуя... -- пробормотала она, подходя к меньшой статуе
-- Господи, только бы она их не нашла! -- еле слышно прошептал он, грызя ногти.
-- Странно... -- вновь пробормотала она, не отводя взгляд от статуи, -- Я ясно ощущаю присутствие ёки.
Она с каждой стороны осмотрела статую и щупальца ёкаев, что не помещались внутрь статуи, только в последний момент успевали сныкаться от ее внимательного взгляда.
Только она захотела прикоснуться к статуе, как чужая ладонь опустилась ей на руку.
-- Юра-чан, дедушка запретил прикасаться к этой статуе, -- сказала Тсукико, опережая на мгновение нервничающего брата.
-- Твой дедушка? -- спросила она, смотря ей в лицо. Тсукико ответила ей безмятежным взглядом, в котором было не разглядеть никакого умысла.
Внутренние фусума отворились с тихим шорохом.
-- О, Рикуо, Тсукико... К вам пришли друзья? -- спросил Нурарихён в своем человеческом обличье, представляющем из себя низенького старичка с удлиненной головой.
-- Извините за беспокойство, -- произнес Киетсугу, не замечая того, что Рикуо находится на грани сердечного приступа. Еще бы! Главнокомандующий ёкаев под носом у оммёдзи!
-- Конфетку хотите? -- Нурарихён протянул кулек с вышеупомянутыми конфетками.
-- Спасибо, возьму одну, -- произнес Киёдзюдзи, беря конфету и практически сразу скривившись от ее ужасного вкуса.
-- Дзии-сан, если вы здесь, то где Одзи-сан? -- спросила Тсукико, так как Рикуо говорить был явно не в состоянии.
-- Рихан? У меня за спиной, -- ёкай в дневной ипостаси ткнул пальцем себе за спину. Рикуо схватился за сердце. Если внешность деда еще можно хоть как-то объяснить, то как объяснить внешность отца? Особенно его волосы, которые опровергают все законы тяготения?
Наследник закрыл глаза, готовясь к тому, что на него посыплется град вопрос от Киетсугу и от Юры.
Шаг... Другой...
Тишина...
-- Рикуо, у тебя такой вид, что ты сейчас к праотцам отправишься, -- раздался голос Рихана. Его сын приоткрыл один глаз.
В проеме стоял незнакомый мужчина... Или же знакомый... Рикуо медленно сопоставил знакомое полосатое кимоно зеленого цвета и янтарные глаза.
Рикуо отрицательно замотал головой, не отрывая взгляд от свободного хвоста, в который были забраны черные волосы Рихана. Он же тем временем произнес:
-- Спасибо, что присматриваете за моим сыном.
-- Нет проблем! -- сказал Киетсугу, подбирая свою челюсть одной рукой, а другой захлопывая рот Джиро. Они не ожидали, что отцом их одноклассника является столь представительный мужчина. Кана же прижала ладони к покрасневшим щекам, на что Тсукико метнула на дядю грозный взгляд -- он опять взялся за старое!
-- Ну, будьте как дома, -- произнес Нурарихён, покидая комнату. Рихан последовал за ним. Шима, внимательно смотревший на старика, произнес:
-- Однако, дедушка Нура с виду настоящий демон!
-- Да что вы... Человек как человек... -- Рикуо уже все надоело. Единственное желание -- лечь и умереть от усталости. Смешно! Ёкаи могут выжить с десятком ран, да что там! Для них даже удар в голову не всегда фатален! А тут... Какие-то люди его так загрузили, что он едва ноги чувствует...
-- Подозрительно, -- произнесла Юра, отчего Рикуо спал с лица, -- Считается, что высшие ёкаи могут скрывать от людей свое истинное обличье.
-- Слушайте, хватит уже заниматься поисками ёкаев, пойдем назад! -- он заметил, что на четках сестры потускнело большинство камней, что означало их скорую невозможность скрывать присутствие ёкаев и их ёки.
Юра опустила голову и прищурила глаза, смотря на угол, что загораживало несколько статуй.
-- Ты что-то заметила? -- с замеревшим сердцем и убитым голосом спросил Наследник.
-- Такое ощущение, будто за нами следят.
Из того угла попискивая вышла крыса. Ощетинившись, отчего Кана испуганно закричала, крыса бросилась наружу.
-- Стоять! -- Юра с криком бросилась за ней.
-- Кана-тян! -- воскликнул Рикуо, смотря на одноклассницу.
-- Я боюсь крыс! -- пропищала Иэнага, сидя на спинах парней, которых толкнула, пытаясь оказаться как можно дальше от крысы.
-- Иэнага-сан... Ты такая тяжелая... -- прохрипел Шима, совершая самую страшную ошибку в своей жизни -- называя девушку толстой. У Каны мгновенно высохли слезы и исчезли рыдания. Она медленно повернула голову:
-- Ты что-то сказал? -- загробным голосом спросила она. Шима сглотнул.
Крыса, от которой ощущалось ёки, бежала по энгаве. Юра за ней. А за Юрой -- Рикуо.
-- Да погоди ты! -- кричал он, но Юра не слышала.
Крыса, спрыгнув с энгавы, бросилась к стене, где, оказавшись в ловушке, обернулась.
-- Стоять! Ты ведь на самом деле ёкай? -- произнесла Юра, не обращая внимания на замершего позади нее парня.
-- Э?
Крыса, загнанная в угол, с рычанием начала меняться. Светлая шкурка темнела, она сама увеличивалась в размерах... Только она собралась броситься на них, как...
Несколько талисманов облепили ее, из-за чего задергалась в конвульсиях. Когда же крыса привыкла к боли, она вновь попыталась напасть. Юра, с совершенно спокойным лицом, увернулась и, поднес ладонь к губам, произнесла:
-- Изыди!
Крыса, перелетевшая на пару метров оммёдзи, взорвалась.
~Тот же день. Вечер~
-- Извините, что доставила столько хлопот... -- произнесла Юра, покидая дом и стоя за вратами.
-- Да ниче-... -- Тсукико внезапно прервалась, склонив голову к плечу. Интуиция ей что-то говорила. Тряхнув волосами, она продолжила, -- Ничего страшного! У нас действительно редко бывают гости. Вы не будете против, если я вас провожу?
-- А? Нет, что ты! -- Кана обрадовалась. Она так и не смогла поговорить с подругой, которую так давно не видела.
-- Отлично, тогда я позвоню домой и скажу, что задержусь! -- Тсу радостно хлопнула в ладоши, доставая из небольшой сумочки телефон.
-- Ты не здесь живешь? -- спросила Юра, пока Тсукико искала номер Санго. Услышав вопрос, она отрицательно покачала головой.
-- Я с мамой живу в другом городе. А сегодня решила навестить остальных родственников.
Санго наконец взяла трубку. Объяснив ей, что от нее требуется, Тсу бросилась догонять ушедших.
~Намимори. Двенадцатая улица.~
Черноволосая девушка повесила трубку. Вздохнув, она подошла к зеркалу и начала вешать на себя лисью иллюзию, чрез которую мало кто способен увидеть правду.
Пара минут и на нее из зеркала смотрела точная копия госпожи.
Когда люди скрылись за углом, темнокожий гигант в синей одежде в сопровождении девушки в белом подошел к Рикуо.
-- Господин... Извините, я должен был раньше заметить эту подозрительную крысу.
-- Да ничего... -- покачал он головой.
-- Крыса... -- произнесла Юки-онна, прикрывая лицо широкими рукавами кимоно.
-- Да, кстати, а кто это был? -- спросил Рикуо у своей верной телохранительницы.
-- Никогда раньше его не видел... -- произнес Аотабо, -- Неужели...
~Центральная улица города Укиёэ.~
В толпе людей шли три школьницы, переговариваясь между собой. Разговор о том, кто, где и как живет плавно сместился на тему тренировок:
-- Мне... Нужно больше тренироваться... Я действительно думала, что они там... -- убитым голосом произнесла Юра, смотря Тсукико, которая лишь улыбалась. -- Наверное, я очень обидела Нуру-куна...
Ни Кана, ни Тсу не успели ничего ответить, так как позади них раздался медовый голос:
-- Ва-а-а... Какая печальная девушка! .. Я нашел вас! Почему бы вам не вернуться в мое заведение?
-- Э? -- моргнула Кана, отступая на шаг назад. Тсукико наморщила лоб -- Интуиция орала благим матом на тему того, что надо делать ноги. И быстро. И второй раз в жизни она наплевала на ее голос.
-- Или вы куда-то идете? Это тоже здорово! Давайте прогуляемся вместе... -- говоривший вышел из-за спин девушек. Им оказался довольно симпатичный блондин из разрядов хостов. Вот только создавалось ощущение, что перед тобой что-то донельзя противное.
Кана, пару мгновений внимательно смотревшая на парня, резко обернулась и, схватив Юру с Тсу за руки, пошла в другую сторону:
-- Идем, Юра-чан, Тсу-чан...
-- Э... Погодьте... -- сказала Юра, внимательно смотря на окруживших их парней.
-- Чего?
-- Отойди, Иэнага-сан! -- вдруг приказала она и, не слушая никаких возражений от школьницы, задвигая ее за спину.
Блондин хмыкнул, закрывая лицо ладонью.
-- Не будь такой холодной, котенок... Вы знакомые Третьего Наследника, не так ли? Не дадите ли вы сгрызть вас до косточек? -- ладонь резко зачесала блондинистые волосы назад, обнажая оскалившуюся крысиную пасть.
Кьюсо! -- мелькнула паническая мысль в голове у Тсукико.
ПРИМЕЧАНИЯ: [1] Юрэй -- призрак умершего человека. Дух мщения. Мне показалось, что для Бермуды и остальных стражей Вендиче это больше всего подходит. [2] Кичиро -- яп. "Удачливый сын" [3] Рейрёку -- форма внутренней силы воли живого существа, используемая для обеспечения жизнедеятельности. Люди имеют какое-то незначительное количество духовной энергии. Если это количество превышает обычный процент, то существо наделяется сверхчеловеческими способностями. Такие случае крайне редки у живых людей, обычно все ограничивается способностью видеть ёкаев. У потомственных оммёдзи рейрёку куда выше нормы. А у божеств вообще несопоставимое количество. [4] Санго -- яп. "Коралл". [5] Биракан (развевающиеся кандзаси) появились в годы Кансэй периода Эдо (1789-1801). Ими украшали прически незамужних дочерей купеческого сословия. Тогда бира имели форму бабочек или птиц со свисающими цепочками. Девушки переставали носить бира с помолвкой. [6] Ото-химе -- как говорит гугл-переводчик, то это означает "младшая принцесса"
Глава 6. Крысы, пожирающие кошек. Второе пробуждение Третьего Наследника.
В небольшом тупичке на торговой улице раздавалось попискивание крыс, сопровождавшееся чавканьем, хлюпаньем и треском.
Полицейский, проходя мимо него и привлеченный шумом, включил фонарик и заглянул во тьму проулка. Неровный свет фонаря выхватил спину человека, затянутую в белый пиджак.
-- Эй, что вы там делаете? -- крикнул он, подходя ближе. -- Угх... Чертовы крысы...из-за таких как вы, этот город...
Фигура резко развернулась, показывая стражу порядка окровавленное лицо и безвольное тело светловолосой девушки.
-- Че... Чего... -- полицейский отшатнулся, пытаясь сбежать, но каннибал настиг его и вгрызся в его плоть.
-- Гьяаа!
Дикий крик разнесся в ночи, никем так и не услышанный.
Спустя пару минут с крыши спрыгнула фигура в черном кимоно и белом хаори.
-- Ты никогда не изменишься... Крыса, охотящаяся на "кошек"... Кьюсо, -- произнес мужчина, прикрыв губы бумажным веером.
-- Ах, босс... Но вы же знаете, что это ложь... Просто таков мой "путь зла"... -- произнес блондин, облокачиваясь на стену переулка и облизывая окровавленные губы.
~Следующий день, утро. Намимори~
Проходя мимо одного из домов Тсукико из открытого окна услышала репортаж, который заставил ее Интуицию тревожно запищать.
Экстренные новости! Сегодня, не далее как десять минут назад, в городе Укиёэ вновь было найдено два обескровленных тела. Девушка лет девятнадцати и полицейский, который сегодня утром не вышел на работу. Таким образом на счету неизвестного маньяка уже десять жертв. Полиция просит жителей города Укиёэ не покидать свои дома по вечерам и не ходить в одиночестве...
-- Десять, да? -- тихо произнесла Тсукико, махая рукой и приветствуя Киоко. У нее было ощущение, что эта цифра что-то, да означает.
~Тот же день, вечер. Центральная улица Укиёэ~
-- Его... Его лицо... -- в ужасе выдохнула Кана, вцепившись в руку Юры. -- Чудовище...
-- Это будет долгая ночь... -- произнес светловолосый ёкай, позади которого собралось еще несколько ёкаев в человеческом облике. У них у всех было довольно-таки кровожадное выражение лиц.
Девочки медленно отступали в тупик, причем Юра старалась прикрывать собой двух остальных. Кейкаин не знала, что еще несколько человекообразных крыс медленно ползли к ним по стенам.
А вот Тсукико знала -- Интуиция уже доложила об их местоположении. Ладони, скрытые широкими рукавами кимоно, обхватили веера. Она была готова в любой монет использовать Пламя.
-- Чт-что это за существа? -- заикаясь спросила Кана, дрожа от страха.
-- Ёкаи-оборотни. Я говорила о них сегодня. Они... Звероподобные ёкаи, -- произнесла Юра, внимательно следя за движениями ёкаев.
-- Э? ..
- Они сообразительны, но особым интеллектом не обладают. Ни в коем случае не приближайся к ним... - всплыли в голове шатенки слова оммёдзи.
-- А теперь, будьте паиньками... Я не хочу, чтобы вы пострадали больше, чем нужно... -- произнес главарь, чьи крысиные глазки внимательно осмотрели "добычу". Практически сразу его глаза расширились -- он признал ту девушку, что держалась позади них и прикрывала одну из них со спины.
Юра чуть наклонила голову, из-за чего тень от челки опустилась на глаза.
-- Крысиная морда тебе не идет, -- произнесла она, отчего ёкаи зашипели, приготовившись к атаке. -- Держитесь позади меня, Кана-чан, Тсукико-чан, -- это уже относилось к девочкам.
-- Взять их, парни... И поаккуратнее... Я хочу, чтобы Третий лично увидел их смерть.
Подручные, на бегу трансформируясь, бросились к девочкам. Только Тсу раскрыла веер, дабы призвать огненный шквал на головы Кьюсо, как Юра начала декламировать:
-- Шаг к небесам... Небесная сущность... Небесный поток... Воля небес... -- каждая фраза сопровождалась определенным движением, которые, судя по автоматизму, Юра вогнала в разряд рефлексов.
Из круглого кошелька резким и отточенным движением был вытащен бумажный человечек, на котором черными чернилами было написано заклинание. А в следующий миг эта бумажка видоизменилась в огромного волка, от энергии которого в Тсукико, чувствительной к чужой энергии, буквально волосы на голове встали дыбом. Вернее, встали если бы не прическа, сотворенная Ваканой.
Волк взревев, бросился на ближайшего ёкая, превращая его в кровавую лужицу.
-- Что... Что это? Волк? -- загомонили ёкаи.
Вскочив на спину волка, Юра произнесла:
-- Танро, эти парни -- крысы. Можешь съесть их.
Пасть шикигами кровожадно распахнулась, а буквально через секунду один из ёкаев лишился руки, а еще двое были перегрызены пополам.
-- Что это за тварь? -- заголосил еще один из ёкаев. -- Цубаса! Сугуру!
Главарь прорычал:
-- Эта шлюха... Вызвала шикигами... Использует магию! Она оммёдзи! И сильная!
Тем временем Юра погладила по холке присевшего рядом с нею волка.
-- Умничка, Танро.
-- Аники... -- испуганно произнес один из ёкаев.
-- Замолкни.
-- Кьюсо... кто эта девка? -- спросил еще один.
Юра тихо произнесла:
-- Кьюсо, значит... Большая крыса-ёкай, охотящаяся на котят... Притворяешься человеком... Ты пошел по дурной дорожке.
Блондин лишь рассмеялся, вновь возвращая себе человеческий облик, и подошел к Юре.
-- Давай прекратим драку, а? -- медовым голосом произнес он, приподнимая ее голову за подбородок.
-- А?.. -- блондин замер на грани трансформации -- форма лица практически не изменилась, лишь на пару мгновений проступила крысиная шерсть. Вытащив из кармана пиджака аккуратно сложенный платок, он тщательно протер ладонь.
-- Что ж... Это твой выбор, -- констатировал ёкай и резко щелкнул пальцами. Раздался крик Каны, на которую набросились десятки крыс. Тсукико бросилась к ней, но практически сразу замерла. Около ее шеи замерла ладонь с когтями, что практически до крови поцарапали кожу. Точно также замерла Юра.
-- Стой где стоишь... Я могу призвать только крыс, сколько захочу, -- произнес Кьюсо. -- Не дергайся... И отзови своего шикигами.
-- Нет, прекратите... -- всхлипнула Кана, -- Куда вы ползете... -- крысы уже забрались под ее куртку.
-- Разумеется, ты не должна вызывать другого шикигами... -- добавил главарь. Волк вновь стал бумажным человечком. И практически сразу Кьюсо, без размаха, ударил девочку, отчего у нее носом хлынула кровь.
-- Юра-чан! -- хором крикнули оставшиеся две девочки. Тсу, пользуясь тем, что несколько сильнее обычного человека, вырвалась из захвата ёкая и бросилась к потерявшей сознание девочке. От резкого движения она довольно сильно расцарапала о когти шею, в результате чего кимоно персикового цвета стало заливаться кровью.
-- Повежливее с ними, парни. Как-никак, они -- наша драгоценная приманка на Третьего Наследника, -- произнес блондин, поворачиваясь к ним спиной.
~Несколько часов спустя~
Рихан не сводил глаз с часов, которые стояли на столе. Тсукико не давала о себе знать уже три часа, с тех самых пор, как пошла провожать девочек.
-- Да где она? -- вопрошал он у воздуха каждые пять минут. Было у него такое поганое ощущение, что быть ему битым, если Нана узнает о пропаже любимой дочери.
Внезапно он напрягся. На улице раздались крики и требования поскорее привести Второго Наследника. Рихан вскочил на ноги и стоило только седзи отвориться, как он мгновенно вылетел на улицу.
-- В чем дело? -- спросил он у Кубинаши, который стоял рядом.
-- Нидайме... Там Рёутанеко раненый. Он говорит, что у него важные новости, -- произнес светловолосый паренек, чья голова парила над телом. Рихан потер глаза и направился туда, где чувствовал ёки Рёуты.
Парнишка, не выглядевший старше двадцати, был наполовину забинтован -- из-под бинтов выглядывал лишь левый глаз, около которого было большое пятно темной кожи.
-- В чем дело, Рёута? -- спросил Второй Наследник, начиная процесс исцеления. Неко, почувствовав, что раны перестали ныть, облегченно выдохнул.
-- Плохие новости, Нидайме. Кьюсо вернулись...
В следующий миг всех ёкаев ощутимо прижало к полу.
Рихан был в бешенстве.
Нурарихён, почувствовавший бешенство сына в другом конце дома, поспешил успокоить его. Вот только никто не ожидал того, что молодой господин придет сюда и задаст несколько вопросов:
-- Где Тсукико-чан и кто такие Кьюсо?
Ответить на вопросы сына Рихану не дал появившийся Иэясу. Тот отрицательно покачал головой.
-- Мы интуиты, а не провидцы.
-- Оте-е-ец... -- протянул Рикуо, не отводя карих глаз от отца.
~Укиёэ. Первая улица~
Пробуждение было далеко от приятного. Голова, по которой пришелся удар, раскалывалась, в глазах двоилось... Да и еще мерзкий запах людской крови напрочь отбивал обоняние -- казалось, что ею здесь пропахло все!
-- Химе-чан соизволила проснуться... -- раздался голос Кьюсо. Причем раздался он очень близко. Вскинув голову, она практически нос к носу столкнулась с похитителем и тут же отпрянула.
Ёкай рассмеялся.
Тсукико же, заметив своих подруг, тут же метнулась к ним. Обе, к счастью, были просто без сознания.
-- Зачем ты это делаешь? -- спросила она, отмечая краем глаза, что одного рукава, причем того самого, что был испачкан ее кровью, не хватает. Хорошо еще, что она успела спрятать тессены том самом переулке, где их схватили, ибо оправдываться потом перед дарителями... Нафиг, нафиг...
-- Делаю что, дрянная девчонка?! -- вспылил Кьюсо, хватая Тсу за ворот кимоно и приподнимая над полом. Тсукико попыталась было вырваться из захвата, но тщетно. Ёкай оскалился.
-- Вижу, ты не понимаешь... Я не знаю, откуда Босс достал эти офуда, -- Кьюсо кивнул на полоски бумаги, прикрепленные к решетке, -- но пока мы в клетке, бал правит тот, кто сильнее. Надеюсь, ты не будешь спорить, что мужчина в самом расцвете сил гораздо сильнее, чем тринадцатилетняя соплячка?
-- Что... Тебе надо?
-- Отомстить. Из-за тебя, малявка, мы потеряли все! -- видя непонимание в карих глазах Химе клана Нура, ёкай принялся рассказывать.
Оказывается, клан Кьюсо был в первоначальном составе клана Нура, когда молодой еще Нурарихён решил собрать свое Хякки Якко. И все, вроде бы, было хорошо, пока... Четыреста лет назад главнокомандующий не привел в дом человечку и не женился на ней! Для Кьюсо это было натурайнейшим плевком в то, что у них заменяет души. Они не решились напасть на нее, так как она постоянно было окружена верными Нурарихёну ёкаями. Свою жажду крови, разбуженную близостью человечки со столь сильной духовной энергией, они утоляли, нападая на обычных людей, вдалеке от клановой территории.
Но потом... Спустя практически четыреста лет, его сын повторил поступок отца. Привел в дом слабую человечку! Этого они стерпеть уже не смогли.
~Главный дом клана Нура~
-- Что? Они напали на ка-сан? -- воскликнул Рикуо. Старшие мужчины кивнули. Рассказывать продолжил Рёутанеко, которому оперативно перевязали раны.
-- Мой клан тогда первым подоспел на место происшествия. Нашим глазам предстало довольно странное зрелище -- десяток Кьюсо превратились в верещащие факелы, и довольно-таки быстро они сгорели дотла. В центре пожара без сознания лежала Вакана-сама, а над ней...
-- Тсу. Ей было около трех лет и это было второе пробуждение ее крови, -- сказал Рихан, вставая на ноги и подходя к двери. Он собирался объявить полноценные поиски племянницы.
Но стоило ему сделать шаг за пределы комнаты, как он практически сразу столкнулся со старшим сыном Ичизена. Тот, не смотря на то, что у него недавно было обострение, твердо стоял у него на пути.
-- Зен? Что-то случилось?
Подросток кивнул и прошел в комнату. Ёкаи, собравшиеся там, принюхались. Пахло чем-то очень знакомым. И прежде чем хоть кто-то успел задать хоть один вопрос, Зен кинул что-то на пол.
Этим чем-то оказалась небольшая, едва достигающая колен Рикуо, крыса.
Крыса, держащая в руках какую-то тряпку, измазанную кровью.
Вакана, присутствующая при этом разговоре, охнула. К ней моментально обернулись все находящиеся здесь ёкаи.
-- Что?
-- Это рукав от кимоно Тсукико! Она сегодня в нем была!
Крыса-посланник испуганно пискнула, когда к ней обернулся весь костяк клана Нура. Уж очень сильная у них была жажда крови.
-- Где она? -- прошипел Иэясу, вновь становясь тем, кем он был когда-то. Основателем мафии. Сильнейшим и опаснейшим человеком Италии. Ведь, будь его воля, тогда, когда он передал права на семью старшему сыну, он мог легко остановить то восстание. Правда, Италия бы, в таком случае, захлебнулась в крови.
-- Первая улица, -- пискнул посланник, прикрывая голову лапками.
-- А!
Все тут же повернулись к воскликнувшему Рёуте. Неко поспешил проинформировать.
-- Первая улица с образования Укиёэ находится под патронажем нашего клана. Но когда появились Кьюсо... Мы не боевики... Наш клан специализируется на разведке и шпионаже. Поэтому, когда на нашу территорию заявились решившие отомстить Кьюсо мы были беззащитны.
-- Почему не сообщили?
-- Не успели. Таскэ[3] оправился было, так его чуть не убили. Я смог прорваться только благодаря тому, что все Кьюсо сосредоточились сегодня в ресторане Йобоши[4]. У них сегодня праздник...
После этих слов все увидели, как вздрогнул посыльный. Он им явно что-то не сказал. Именно к такому выводу пришли три поколения Нурарихёна. Иэясу сжал ладони в кулаки. Голубые глаза медленно наливались золотом, а во лбу расцветал язычок золотого Пламени. Иэясу был зол.
-- С ней...
Рикуо сидел за столом в своей комнате. На столе лежал лист бумаги и флакон с чернилами.
Отказная от места Третьего главы и его голова. Именно это требуют Кьюсо и именно за первое они вернут Кану и Юру. За второе -- тело Химе. Тело, не жизнь.
Дай мне... -- услышал Рикуо тихий шепот, когда занес перо над бумагой. Вскинув голову, он осмотрелся. В комнате никого не было.
Я помогу...
-- Кто ты? -- тихо спросил Рикуо, не желая быть услышанным посторонними.
Я -- это ты. Я - то, чего ты боишься. Я -- кровь Нурарихёна, текущая в твоих жилах. Я -- это мы. Мы -- ёкай.
-- Ты можешь помочь?
Я -- это ты, -- повторил голос. -- Я хочу того же, чего хочешь ты. Только не стесняюсь говорить об этом... -- под конец своей речи он как-то странно хихикнул.
-- Сестра будет в безопасности?
Клянусь. Меняемся?
Рикуо лишь кивнул.
В этот самый момент, маленькие ёкаи, собравшиеся у комнаты Наследника в ожидании его выбора, испуганно метнулись в стороны. Семья же, занятая выбиванием у крыса информации о Кьюсо (крыс неожиданно оказался крепким орешком -- пришлось звать на помощь Алауди), одновременно повернула головы к главному зданию.
-- Это то, о чем я думаю? -- спросил Иэясу, идя вместе с остальными к племяннику. Нурарихён кивнул. Рикуо вновь активировал свой Страх.
С прошлого раза прошло всего пять лет.
В дверях комнаты Рикуо стоял высокий подросток, в котором от Рикуо ничего не осталось. Короткие каштановые волосы сменили цвет на длинные черно-белые, карие глаза -- на алые. За вычетом этих отличий он стал копией отца и деда.
-- Йо, -- поприветствовал он их, сжимая в руках сложенный лист бумаги. Острое зрение ёкаев выхватило то, что на нем что-то было написано, вот только ехидная улыбка говорила о том, что Наследник что-то задумал.
-- Незачем больше заставлять их ждать. Меня интересует другое... Как долго ты продержишься в таком виде?
Рикуо безмятежно посмотрел на отца.
-- Пока луна светит на горизонте...
~Ресторан Йобоши. В то же время~
-- Ты же понимаешь, что тебя не отпустят живым? -- спросила Тсукико, смотря на главаря Кьюсо. Тот пожал плечами.
-- Что бы отомстить и жизнь не жаль положить, а поэтому небольшая подстраховка...
Он щелкнул пальцами и в клетку зашел один из Кьюсо. В его руках было две бутылки. Бутылки, на этикетке которых был нарисован череп и кости.
-- Все ненавидят крыс и уничтожают их. Но люди придумали нечто. Это, -- Кьюсо потряс одной из бутылок, -- крысиный яд. Его концентрация не убьет тебя сразу, но заставит помучиться. Интересно, как отреагирует клан на смерть своей Химе?
Кьюсо улыбался, глядя как девушка давится ядом, который он заставлял ее пить. Когда же жидкость в бутылках закончилась, он отбросил ее к остальным двум. Тсукико сжалась в клубочек -- она чувствовала, как ее Пламя пытается побороть яд. Вот только... Ее этому не учили и действовала она наугад.
В этот момент очнулась Юра, а рядом с ней застонала Кана. Приподнявшись, оммёдзи внимательно осмотрела помещение и тут же наткнулась на трясущуюся Тсукико.
-- Тсукико-сан! -- она бросилась к ней и с ужасом заметила, что состояние новый подруги далеко от хорошего.
-- Йо, девчонка-оммёдзи... -- поприветствовал ее Кьюсо, сидя снаружи в кресле. -- Каково это? Знать, что тебя казнят среди неоновых огней? -- уж лучше б он молчал!
-- Чт... Казнят? -- вырвалось у нее.
-- Именно, -- главарь улыбнулся. -- Если этот пацан Третий... Нарушит договор...
Кейкаин недоуменно моргнула.
-- Третий?.. О чем ты? .. -- воскликнула она, сжимая руками прутья решетки. -- Кьюсо... Хорош нести чушь! Не играй с нами!
-- Да кто с вами играет... -- протянул мужчина, которого один из подручных назвал Сейей. На такую издевку Юра не успела ответить -- одна из стен зала, в котором их держали, обвалилась и оммёдзи почувствовала небывалое количество ёки. Прищурившись, она разглядела в облаке пыли сотни алых огоньков.
Глаза! -- догадалась она. Когда быть осела, Кьюсо и пленницы, в лице Юры, увидели Хякки Якко, весь вид которых говорил о том, что они не разговаривать сюда пришли. В центре, на шаг впереди остальных, стояло три мужчины -- двое взрослых, а третий явно был подростком. И по тому, как они были похожи, можно было смело судить, что они родственники.
Хякки Якко... Тогда во главе Нурарихён... ны? -- Кейкаин замерла, глядя на троицу ёкаев. Ей всегда говорили, что Хякки ведет Нурарихён... Вот только ей явно забыли уточнить тот немаловажный факт, что Нурарихён не один! В то, что семья не знала об этом, она не верила.
Холеная физиономия Сейи вытянулась, когда он увидел тех, кого не ожидал. Да что там! Он ожидал сопляка Третьего, на которого можно было надавить, но появления Первого и Второго в его планах не было! Тем не менее, это не помешало скомандовать ему атаку. Полчища крыс набросились на Хоровод.
Наибольшим шоком для оммёдзи стало то, что под прикрытием сей атаки, один ёкай, одетый в синие одеяния монаха, легко развел прутья клетки в стороны, создавая отверстие, достаточное для того, чтобы девочки могли легко покинуть её.
Юра и потерявшая сознание Кана, под присмотром ёкая с летающей головой покинули помещение и стали ждать окончания разборок снаружи. Юра видела, по тому, как судорожно он стискивает алые нити, что ему хотелось вернуться и принять участие в драке, но он сдерживался, выполняя приказ о защите.
Сейя, видя, что его клан проигрывает, нашел в себе силы расплыться в мерзкой улыбке.
-- Хоть и умру, но одну утяну с собой!
Прежде чем Нурарихёны поняли, что он имел в виду, к ним подбежал Аотабо с Химе на руках.
-- Первый! Второй! Вака-сама! Беда!
Алые глаза Рикуо, как и янтарные очи отца и деда расширились в ужасе. Тсукико били судороги, кожа у носа и губ посинела, она с трудом дышала, от нее чувствовался запах чеснока. Практически сразу за Аотабо прибежал Рёута. В его руках было две пустые бутылки, надпись на которых значила: "МЫШЬЯК".
Рихан начал было лечить племянницу, но...
-- Можешь не стараться, Второй... В отличие от своей матери ты можешь лечить только внешние раны. А до прибытия этой человечки девчонка не доживет.
-- Оуги Мэйкё Шисуй -- Сакура... -- услышал Нурарихён голос своего внука. Оглянувшись на него, он увидел, что парень стоит с большим сакадзуки в руках, а саке в ней горит веселым синим пламенем. И таким же пламенем горит главарь Кьюсо.
-- Неплохо, -- прокомментировал он, вновь уделяя внимание внучке. Рихан посмотрел на отца печальными глазами и покачал головой.
Нурарихён сжал ладони в кулаки. Что же получается? Из-за одного урода он лишится внучки?
-- Посторонись! -- прозвучал над их головами голос Кена. Земной Бог, чьим призванием является исцеление возвышался над ними. В карих глазах сиял вызов. Хоть Бог святилища Тайо Ияши по большей части и исцелял души, но и плоть тоже.
Нурарихёны посторонились.
Желтое Пламя, цвета солнечных лучей сорвалось с его рук.
Лишь спустя десяток минут, когда болезненная синева и прерывистое дыхание пришли в норму, клан Нура облегченно выдохнул.
-- Ты поэтому не пошел с нами? -- тихо спросил Нурарихён у стоящего чуть поодаль светловолосого мужчины. Тот кивнул. Ему Интуиция велела привести Кнакла. Вот он и привел.
-- С Тсукико-сан все будет в порядке? -- спросила Юра, когда Хякки покинул территорию пустого ресторана. Рикуо, оставаясь не узнанным, кивнул.
-- Кубинаши, Кейджоро, проводите девушек, -- тихо приказал он двоим ёкаям. К уже знакомому безголовому ёкаю подошла очень красивая женщина. Кино не боялась того, что оммёдзи её узнает -- ее человеческий облик проектировала иллюзия Спейда, как и у других ёкаев клана.
-- Да, Вака-сама...
Уже находясь у своей квартиры, Юра тихо произнесла, обращаясь к пустоте: