Шел 1921 год. Год, в котором она покинула сцену. Ее автомобиль, угловатый и очень медлительный, дважды в день неторопливо и важно пересекал просторный двор дома и скрывался за деревьями парка. Поездка в автомобиле ассоциировалась с неспешным конным выездом и Пежо Бебе -- двухместный кабриолет скрашивал скуку и печаль. Годы утекали, как вода в песок. Жизнь теряла прежний блеск, словно старая шляпка, вмиг вышедшая из моды. Театр, поклонники и море цветов -- все было в прошлом. Одиночество. Но почему она приговаривает себя к такой немилости? Разве обеспеченная актриса, недавно закончившая профессиональную карьеру, не может позволить себе компаньонку, избавляющую от тягот одиночества? Допустим, секретаршу. Живое воображение тот час же предоставило к ее услугам идиллическую картинку грядущей старости. Она -- Нелли Смит, известная в прошлом актриса -- сидит на гостином диване в обществе скромной молодой девушки, старательно стенографирующей ее воспоминания. Да, именно так. Она будет писать мемуары. Непременно. Станет перебирать в памяти все, что с ней когда-то происходило. Этой темы хватит надолго. Точнее, на всю оставшуюся жизнь.
В агентстве по найму персонала ответили, что подходящих секретарш, готовых стать компаньонками стареющей леди, сейчас нет. Максимум, что они могут для нее сделать -- прислать секретаршу на два рабочих дня в неделю. Ей было нужно совсем иное. Она хотела работника на все часы ее бодрствования. В агентстве обещали помочь. В будущем, возможно, такой человек найдется. Но что ей это будущее, если уже сегодня так тоскливо просыпаться в огромном доме, где никого, кроме прислуги.
Он появился внезапно, как появляется солнце после проливного дождя. Чуть задержался в дверях, прищурив голубые глаза в опахалах густых ресниц. Солнечные блики ослепляли и мешали увидеть хозяйку дома.
-Я здесь, молодой человек, здесь в соседней комнате. Подойдите, пожалуйста. Вам что-то нужно? - она залюбовалась нежным овалом его лица.
-Я из агентства по найму персонала. Вы искали секретаря? Меня устраивают оговоренные вами условия. Можно пройти собеседование?
-Конечно, - она произнесла это слово раньше, чем успела обдумать смысл предложенного. Итак, у нее будет компаньонка, точнее, компаньон. Боже, но она и не думала о молодом человеке, выполняющем функции секретаря. Что скажут люди? Что о ней подумают? Нет, нет. Она не допустит такой оплошности. Ее имя широко известно. Паршивые бульварные газетенки тот час растащат эту новость по всем углам и подворотням Лондона.
- Итак, - сказала она, глядя ему прямо в глаза, - я внимательно слушаю вас.
Нет, она его не слушала, потому что душа беспокойно металась в тесной клетке условностей. Светское общество -- сборище подхалимов и ханжей. Как же она от них устала. Когда он умолк, и его тонкие красивые кисти спокойно легли на подлокотники кресла, сомнений не оставалось. Он принят на должность секретаря, и наплевать, что скажет свет.
- Я хочу написать мемуары, - делилась актриса планами с секретарем. - Это должно быть очень подробное описание моей жизни. Понимаете.
- Нам нужно поторопиться, - деловито заметил тот. - Не хочу обидеть, но пока ваше имя на слуху книга будет расходиться очень хорошо. Давайте работать.
- Ты считаешь, что через год-другой меня забудут?
- О, конечно же, нет. Вас не забудут ни через год, ни через десять, но острота восприятия исчезнет. Разве вы не согласны? - его волосы лежали мягкой волной над высоким смуглым лбом. Густые ресницы затеняли блеск глаз, и ей казалось, что вместе с ним в эту комнату возвратилась ее юность. Желание, почти забытое, накатывало нежной волной, и ладони немного вспотели. Боже, как же ей было хорошо сейчас. Он внимательно смотрел на ее лицо, и она не знала, что в ярких солнечных лучах, пронизывающих просторную комнату она казалась почти старухой.
- Вы не устали? - он оторвался от листа бумаги и заботливо заглянул в ее глаза. Его длинные музыкальные пальцы шевельнулись в такт словам, она прикрыла веки, чтобы он не заметил ее чувств.
- Нет, нет. Все в полном порядке.
Они сидели над мемуарами уже второй день. Он записывал, она за ним наблюдала. Увлекательнейшая игра, поглотившая ее без остатка. У него немного раздвоенный подбородок. О, с каким упоением она бы целовала его, если бы между ними не стояли ее года. Крепкая мускулистая шея хорошо натренированного человека. Она бы впилась в маленькую ложбинку над ключицей ненасытными влажными губами и испробовала на вкус свежесть этого молодого роскошного тела. Раскрытый ворот рубашки позволял насладиться великолепием смуглой кожи. Она становилась рабом своих чувств.
Мемуары, меж тем, продвигались довольно вяло. Мысли путались в разгоряченной соблазнами голове, и она спонтанно перескакивала с одного эпизода своей жизни на другой, не в силах составить целой законченной картины прошлого. Это прошлое больше ее не интересовало, а он все чаще и чаще старался смотреть не на нее, а в сторону. В самом деле, что за радость каждый день созерцать эту старуху. Иногда он поднимался со своего места и шел к большому круглому столу, чтобы выпить чашечку чая. Она смотрела на него издали. Он небрежно откидывался на спинку высокого стула, позволяя вдоволь полюбоваться широкими плечами. Она грезила о нем днем и смотрела яркие эротические сны по ночам. Годы словно начали обратный отсчет. Вот ей уже сорок. Разум полностью во власти глубокого чувства. Спустя всего несколько дней ей уже тридцать. Она теряет голову от жгучего, как июльское солнышко, желания. Проходит еще дня три и все, что раньше казалось таким весомым, уступает место любви. Страсть заполняет ее без остатка. И весь белый свет дышит в ритме ее любви. Весь.
Они сидели в гостиной, и она следила за тем, как мягкий солнечный луч пытался заползти под ворот его рубашки. Ей казалось, что этот луч соединен невидимой нитью с кончиками ее пальцев. Вот под пальцами его гладкая слегка прохладная кожа. Вот - бугорок ключицы и она продолжает скользить пальцами вниз. Все ниже и ниже...
- Но Нелли, что у тебя в гостиной делает этот молодой человек? - ее давняя подруга Ингрид застыла в дверях, как изваяние. - Ты хоть знаешь, кто это такой? - гневно вопрошала она.
- Боже, Ингрид, ну какое тебе до этого дело. Я наняла секретаря для написания мемуаров.
- Секретаря?! Бедная моя Нелли. Этот гадкий мальчишка никакой не секретарь. Совсем недавно он приставал ко мне с расспросами о твоей личной жизни. Хочет написать пару сальных статеек. Работает в небольшой газетенке. Гони его взашей, Нелли!
Ей было шестьдесят. Именно столько лет она прожила на этой бренной земле. Именно столько лет сгибали сейчас непосильной ношей ее плечи. Слезы медленно наворачивались на глаза и губы дрожали от обиды. Что она сделала этому молодому человеку, что он позволил себе так надсмеяться? Она встала, подошла к нему и отвесила звонкую пощечину. Ударила со всего размаха по лицу, которое боготворила всего лишь десять минут назад. Щека его покраснела, и губы невольно прошептали: "Прости меня, Нелли, прости!"