Петров-Одинец Владимир Андреевич : другие произведения.

Когда Маука снова стал русским...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мой отец, Андрей Григорьевич, служил на Сахалине, "зачищал" города Холмск и Невельск от диверсантов, создавал агентурную сеть, планировал и проводил операции, не понимая, почему задерживается очередное звание, и награды обходят его стороной. Все, что он получил за годы опасной работы - шрамы от пулевого ранения, от опасной бритвы, полуоторванное в схватке и криво сросшееся правое верхнее веко, ту самую опасную бритву, настенные часы (фирмы "Сейко", если не путаю), большой зонтик из бамбука и чёрно-белую фотографию японца, у которого квартировал - Минами-сан с женой, в национальных нарядах. Третье место на КОР-2012.
  
   Предисловие.
  
   Историческая справка:
   "В результате наступательной операции войск второго Северного Дальневосточного фронта во взаимодействии с Тихоокеанской военной флотилией, проведённой 11-25 августа, был освобождён Южный Сахалин, отторгнутый Японией в 1905 году..."
   Из докладной записки на имя Наркома ВМФ СССР от 23.08.1945 года: "...Ещё одна опергруппа направлена в занятый частями СТОФ на Южном Сахалине..."
   *
   Фигура в черном возникла на коньке крыши, стремительно побежала вниз и распласталась в длинном прыжке, растопырив конечности, словно белка, разве что бесхвостая. Ганин, неделю как прибывший с материка и незнакомый с особенностями местных диверсантов, только разинул рот, глядя на мягкое приземление с переходом в кувырок. Но старший лейтенант Безруков не зевал - пущенная им с нужным упреждением дубина прилетела "черному" в бок.
   Она впечаталась плашмя, точно в момент приземления, когда тот не мог уклониться, хотя и заметил биту, даже успел повернуть к ней голову. Удар прозвучал негромко, но сломал ловкого прыгуна, подобно тому, как кончик прутика срубает цветок гвоздики или сокол сбивает птицу - бесповоротно. Дальневосточник Угрюмов и татарин Байзулаев метнулись стремительнее пауков к пойманной в сеть мухе, и вернулись с добычей, пока спёртое болью дыхание того не успело открыться.
   - Как он? - спросил Безруков у бойцов.
   - Левое плечо сломано и лицо разбито. Остальное, кажись, цело, - доложил Угрюмов, вспарывая чёрный комбинезон пленника. - Ловко вы его, влёт, товарищ старлей!
   Наскоро осмотрев одежду с обилием карманчиков, начинённых звездочками, иглами, шипами, крючками, ножами и совсем непонятным оружием, командир туго свернул комбинезон и сунул под камень. Полностью обнажённый японец выглядел подростком перед русскими, но никто из бойцов не обманывался - это был серьёзный противник.
   Агентурное донесение говорило о пятерке выкормышей школы ниндзюцу Накагава-рю, оставленных в Маука для диверсионных операций. Не получив приказа от своих, они продолжали войну - так велела им честь. Сегодня опергруппа НКВД проводила операцию по зачистке исконно русского городка. Солдаты роты поддержки уже окружили рыбзавод, осталось лишь поймать или уничтожить врага, который затаился в нём.
   Андрей Безруков, хотя и выглядел молодо - да и что такое 24 года? - опыта за шесть лет службы на Дальнем Востоке набрался такого, что не хотел лезть на рожон. Ему были известны приёмы ниндзя, некоторыми он и сам владел, что неприятно удивляло самодовольных японцев, уверенных в непостижимости их школ рукопашного боя. Но против метательного холодного оружия защититься трудно, особенно в полумраке, когда ты не видишь противника. Если бойцы сунутся в цех, то ниндзя расценят это, как подарок, непременно ранят и убьют несколько человек. Оптимальным было бы выманить диверсантов наружу, что уравнивало шансы. Скажем, предупредить:
   - Эй, вайен! Нихондзин! Сдавайтесь, а то подожгу здание!
   Напрасно старлей кричал, японцы не отозвались. Оно и понятно, он бы тоже не поддался на уговоры. Конечно, категорический приказ начальства о захвате всех ниндзя живыми Безруков оспорить не мог, но и класть своих парней ради дури полковника Миронова - не собирался. Он жестами направил двух бойцов в обход, чтобы "пошуметь" и спугнуть диверсантов. Пара очередей из ППШ должна подстегнуть активность врага.
   Пока "загонщики" двигались к условленному месту, временная тишина установилась вокруг, такая мирная, что трели неведомых пичуг напомнили о детстве, о доме. Стайка воробьёв обманулась безлюдием, приземлилась на клочок травы, принялась обмолачивать его, выклёвывать семена, трескуче обсуждая своё, воробьиное. Вот так же они вели себя и у них во дворе, шмыгая между кур, копаясь в конских кучках. Неистребимые и вездесущие...
   Андрей умилился, заслушался чириканьем. Но тотчас спохватился. Расслабляться нельзя! И усилием воли он почти вернул себя к боевой задаче. Однако удачное взятие первого диверсанта - тонкой плёнкой самоуверенности, словно бензин воду, покрыло мысли старлея. Основания для того были, и веские.
   Легенды о сверхспособностях японских диверсантов Андрей в своё время проверил, насколько смог. Служба в Китае и Монголии, потом на советском Дальнем Востоке помогла развенчать большинство мифов. Где помогли наставники, где сам разобрался, а кое-что подсказали консультанты на курсах подготовки. Серьёзно относясь ко всем "дзюцу" - тон, тай, бу, дзю и так далее, оперативник теперь обоснованно сомневался в реальности "кобудера", которую преподаватель назвал моментальным гипнозом, и полностью отрицал "Нимпо-миккё". В Китае, когда он впервые руководил группой, выяснилось, что даже средненький "волкодав" не уступал японскому "ниндзя" в рукопашной, а проводя приём, где решала масса, имел отличные шансы на победу. Стрельба, как правило, у русских получалась точнее, метание ножей - одинаково. Зато в ударах из-за угла и маскировке диверсанты-ниндзя всегда имели преимущество, как и в фехтовании. Мечи там, нунчаки, серпы, шесты - всем никогда не овладеешь, да и зачем?
   Но он нашёл вид боя, желтомазым неизвестный. Коронным оружием деревенского парня, чемпиона Запсибкрая по городкам, оказалась городошная бита. То, как Безруков орудовал ею, япошкам с китайцами и не снилось. Он мог попасть любым торцом в центр мишени с десяти метров, мог положить биту плашмя или завертеть, что концов не разглядишь. Дистанционный способ боя пригодился случайно. Оставшись в Манчжурии без оружия и забежав на лесной склад, Андрею заметил метровые черены, видимо, для мотыг или лопат. Чем не бита? Увернуться от неё, летящей в узком проходе меж поленниц, оказалось невозможно, а силенкой его бог не обидел, так что, даже отразив бросок, японец лишался рук, практически - их "отсушивало".
   Двух преследователей удалось поразить сразу - они не вылетели, как фигуры из "города", но полегли. Один косоглазый сумел поймать биту и действовал ею, словно бокеном, отражая палки, что сыпались непрестанно и точно. Андрей справился с "фехтовальщиком", обманув того, как ребёнка. Дал паузу между бросками - тот обрадовался, потянулся за пистолетом, и тут последовал прыжок с замахом, который отбить не удалось. Бита Безрукова сокрушила японца с лёгкостью танка, прущего на деревенский плетень - только шейка хрустнула.
   Самодовольные воспоминания исчезли, когда с противоположной стороны простучали два автомата, с аккомпаниментом из "ТТ". Так бойцы имитировали подготовку к атаке. Обман сработал - из окон завода выметнулись фигуры в обычной одежде, непохожие на первого, "чёрного" ниндзя. Они выпорхнули рыбками, ушли на перекат. С кувырка диверсанты поднялись в полуприсед, раскатились в стороны, ожидая врага, чтобы поразить оружием, зажатым в руках. Но глупые русские не выскакивали навстречу. Вместо этого в ниндзя дружной стаей полетели камни, брошенные из положения лёжа.
   Дурацкая, с точки зрения военного, ситуация - ну, понятно же, готовились схватиться с людьми, которых можно обмануть приёмом, увернуться, а тут что? - как и полагал Безруков, диверсантов не ошеломила. Однако заставила переключиться на отбивание увесистых снарядов, и метнуть сюрикены назад, откуда набегали "волкодавы" они не успели. Как ты ни будь тренирован, но рук всего две, глаза тоже два, а скорость реакции не поможет одновременно делать несколько дел, если и соперник тоже быстр. Тем не менее, самый шустрый или удачливый ниндзя сумел бросить метательные звёздочки. Один из сюрикенов ранил набегавшего Угрюмова в лицо, но тот не замедлился, саданул в шею - диверсант потерял равновесие и рухнул.
   Двое предпочли рвануть на засаду, однако численное преимущество русских сказалось. Тот, что успел увернуться от нижнего удара и крутанул сальто, встретил биту лбом, так что приземлился в расслабленном беспамятстве. Последнего нокаутировал юркий Байзулаев и уже на земле добавил пинка в голову:
   - Отдохни, братка. Товарищ командир, всех взяли!
   *
   Задержание прошло вполне гладко, но Безрукова беспокоило отсутствие последнего диверсанта. Боясь, что тот воспользуется неразберихой схватки и ускользнёт, старлей решил всё же штурмовать цех. Они ворвались одновременно с четырёх сторон, шумно выбив двери и немедленно откатившись под любые укрытия, что подвернулись. Так их учили делать, если врага не удавалось заметить сразу. Ниндзя предпочитали верхнее размещение, когда имели возможность. Это и понятно, так поступает любой хищник, например, рысь, чтобы вернее нанести внезапный удар.
   Андрей оказался под столом, а сбоку обзор загораживала, хотя и прикрывала - ванна или что-то похожее. Но гораздо важнее оказалось, что из-за ванны высовывалась нога, босая. Неподвижная. Посунувшись вперёд, старлей увидел владельца ноги целиком. Это был японец, подтёкший кровью возле головы. Осторожно, чтобы отбить его нападение, если что, Безруков подтащил тело ближе и перевернул на спину. Зрачок не реагировал на свет, пульс не прощупался, а убедительное пулевое ранение чуть выше виска говорило о причине. Этот диверсант опасности не представлял. Скорей всего, он прятался на балке и получил случайную пулю одного из "загонщиков".
   И всё же старлей проверил глубину дыры мизинцем. Он до сих пор помнил стыд, которой едва не сжёг его, когда один из трупов бесследно исчез, стоило на мгновение отлучиться. Опытный волкодав потом пояснил, что японскому разведчику главное - выполнить поставленную задачу, для чего хороши любые средства. Зарезать случайного прохожего, измазаться его кровью, даже набрать её в рот и тоненькой струйкой выпускать - почему нет? С тех пор мёртвым считался только надёжно проверенный труп, вплоть до контрольного удара ножом. Дважды такая предусмотрительность спасала Андрея от смерти, и для памяти он брился "Золингеном Клааса", которым добитый японский разведчик не успел чиркнуть по горлу оперативника.
   Безруков на всякий случай ещё раз просмотрел все мыслимые укрытия под крышей, громко спросил Угрюмова, лицо которого "украшала" широкая полоса крови из раны:
   - Видишь кого? Я тоже нет. Встаем на счет пять. Раз... два!
   Ловко выкатившись и вскочив, оперативники метнулись к стенам, держа свои сектора обстрела. Примитивные хитрости вроде этой тоже годились. На случай противника, который понимал русский, бросок или атака на "два" - давали выигрыш темпа. Но противника не было.
   Одна задача решена, понял Безруков. Он перевёл дух, осмотрел рану Угрюмова, которая выглядела неглубоким порезом, велел смыть кровь и перевязать. Теперь следовало получить от диверсантов признание, зачем они здесь и где успели напакостить. Их занесли в цех, уложили мордами в пол. Выбрав самого целого, старлей выгнал бойцов, кроме переводчика да Байзулаева, и приступил к допросу. Как и ожидалось, японец молчал. Обнажив финку, Андрей повторил вопрос, а татарин упёрся и рывком вывихнул руки пленника. Раздался сильный хруст.
   - Ой, кажись, одну сломал.
   - Залечим. Начнём с левой, прижми плотнее. Что это у тебя?
   Рыже-серый комочек в перьях вывалился из раскрытого кармана гимнастёрки бойца. Байзулаев растерянно смотрел на воробушка, который лежал перед лицом диверсанта - отпустить ниндзя он не мог, а третьей руки не имел. Безруков сгрёб почти невесомое тельце пичуги в пригоршню:
   - Откуда и зачем?
   - Похоронить хотел... Не выбрасывайте, - татарин, которого старлей считал почти бесчувственным, едва не плакал. - В него сюрикен попал...
   Андрей вспомнил своё расслабленное состояние, когда пернатая стайка шумно выклёвывала семена из травы, и понял бойца. Байзулаев, как и он сам, увидел в птице частичку дома. Далёкого, и от этого очень дорогого.
   Бережно переложив воробушка на другой стол, Безруков принялся за работу. Болевой порог у ниндзя оказался очень высоким, но нет существа, способного вынести любую пытку. Андрей применил способ, о котором слышал от самих японцев. Ему было противно, как, наверное, ассенизатору черпать из выгребных ям, однако старший лейтенант знал - сейчас он отвечает за безопасность страны. И продолжал допрос. Ниндзя долго терпел, но, потеряв три с половиной пальца, всё же сдался:
   - Взрывчатка, в багажном вагоне, сегодня... На Тоёхару, - и добавил с гримасой, в которой с трудом опознавалась усмешка. - Уже не успеешь...
   До вокзала по прямой было километра два. Бегом - минут пятнадцать, если не двадцать. Насколько Андрей помнил, багажные вагоны цеплялись к паровозу, затем шли пассажирские. Первые два-три всегда занимали бойцы, в остальные набивалось гражданское население, то есть, японцы. Оперативник представил, какое месиво получится, если состав сойдёт с рельсов, в горах-то!
   - Когда отправление? - закричал он, выбегая из цеха. - Поезд во сколько?
   Никто не ответил, да и откуда бойцам знать расписание, если они не пользовались железной дорогой? Оставив лейтенанта Баженова за старшего и приказав срочно пригнать сапёра, старлей призывно махнул своей четвёрке рукой. Все вместе припустили к вокзалу. Подъём выглядел пологим, но гора, она всегда гора, и скоро Андрей вспотел, а легкие работали с шумом кузнечных мехов. Ноги стали сдавать первыми, хромачи хоть и выглядят изящно, однако, вес имеют приличный - это тебе не босиком наяривать! Завидев вокзальное здание, Безруков оглянулся. Бойцы отстали, но ненамного.
   Прозвучал близкий уже гудок, видимо, к отправлению. Старлей наддал, хотя дышать чаще уже не получалось. Сознание расплывалось в бесформенность, но задача "успеть!" вела вперёд. И все-же мир вокруг почти исчез, только чёрные и белые точки роились в глазах, когда он обогнул пакгауз, подбегая к перрону.
   *
   Железнодорожный состав был готов отправиться в Тоёхару. Весёлые морпехи, которым почти не досталось войны, подначивали друзей, что спешили от торгового ряда с пакетиками еды. Дисциплинированные японские пассажиры уже плотно сидели в вагонах, начиная с третьего, только миниатюрная девушка помогала седенькому старичку подняться на ступеньки. Из локомотива выглянул машинист, дал второй гудок. Колёса крутнулись, состав лязгнул сцепами, сдвинулся. Безруков выхватил пистолет и несколько раз пальнул в небо, крича:
   - Тейси! Сойси синяй!
   Насколько его поняла паровозная бригада, сказать трудно, однако выстрелы и вид краснолицего командира, огромного по японским меркам, заставил их остановиться. Бойцы из первых вагонов решили помочь своему, выскочили с оружием и окружили паровоз. Перепуганный машинист и помощником старательно тянули руки вверх, лопоча что-то непонятное. Два фельдъегеря НКВД, стоявшие на площадке грузового вагона, вытянулись в струнку при виде Безрукова. Тяжело переводя дух, старший лейтенант сорвал пломбу, раскрутил толстую проволоку, которая крепила дополнительный засов, и потребовал ключ от амбарного замка, что гирей висел на основной проушине. Крупный фельдъегерь в звании старшины козырнул и попытался втиснуться перед дверью вагона:
   - Товарищ старший лейтенант, нельзя! Секретный груз! Сопроводиловка самим полковником подписана!
   Безруков попытался отодвинуть охранника, но тот сделал зверское лицо и лапнул кобуру. Серия ударов вырубила старшину надёжно, однако второй охранник успел вскинуть автомат и дать очередь в офицера. Андрея спасло, что он наклонился, укладывая сраженного фельдъегеря. Один из морпехов выстрелил в автоматчика. Тот подломился в коленях, стал валиться с площадки, но никто не подстраховал его, не придержал. С неприятным костяным стуком голова раненого ударилась о подножку, а затем тело мягко сползло на землю.
   - Помогите солдату, - приказал Безруков капитану в пехотной форме с морпеховскими погонами, видимо, командиру этой роты, связывая руки старшины и засовывая его пистолет себе за пояс, - они не виноваты, приказ выполняли.
   Байзулаев, Угрюмов и Ганин уже подбегали. Андрей поставил задачу - вскрыть вагон. Татарин полез в паровозную будку, разрешил машинистам опустить руки и принялся втолковывать им, на чёрт знает какой смеси татарского, русского и японского, что нужен инструмент для перекусывания дужки замка. Угрюмов обшарил карманы фельдъегерей в поисках ключа - не нашёл. Ганин усердно стучал прикладом, проверяя прочность замка и засова. Байзулаев приволок из паровоза кувалду, вручил сибиряку:
   - Вдарь!
   Японское железо держалось прочно, хотя доски двери стали трещать, ерошась мелкими щепочками, толщиной в несколько волокон. Толпа морпехов наблюдала за сражением, подавала советы, но и топора поблизости не нашлось, а лом увязал в дереве, слишком медленно раскалывая узкие доски обшивки. Угрюмов предложил:
   - Давайте я прострелю. За два диска справлюсь, а потом выломаем проход.
   - Чтобы пули шли вверх, - согласился Безруков, напоминая о взрывчатке, - а то вспорхнём раньше времени.
   Отступив на пару шагов, "волкодав" присел и провёл филигранную строчку выше накладки. Сменив диск, он дал очередь понизу, сев ещё ниже. Однако из вагона оба раза слышался шум, словно билось что-то стеклянное. Доски двери украсились дырками от пуль и легко поддались кувалде. Когда сибиряк с татарином расчистили пролом, Безрукова кто-то отвлёк, тронув за плечо.
   - Что? - раздражённо спросил Андрей "морпехотного" капитана, глядя на толстый ключ.
   - У раненого на шее, - пояснил тот, - санитар нашёл. Может, сгодится?
   Действительно, замок легко открылся. Откатив дверь, Безруков выматерился, а морские пехотинцы зароптали. Даже последний тупица мог догадаться, что тут вовсе не секретный груз. Трофеи, вот как называлось барахло, которым был забит вагон. А звенело и билось не стекло - тончайшие фарфоровые сервизы, вазы, напольные и настенные часы, множество хрупких статуэток и статуй. Теперь эта красота покрывала пол вагона, вызывая жалость у зевак из числа пассажиров-японцев, ценителей красоты, и жесточайшую зависть у солдат.
   Опергруппу НКВД волновало более важное дело:
   - Где сапёр?
   - Я, - отозвался мокрый от пота Деев, стоявший в сторонке.
   - У тебя десяток минут, я думаю, - глянул на часы старлей, - хорошо, если полчаса. Ищи, - и обернулся к толпе морпехов, галдящей в полный голос. - Всем отойти на сто метров! Здесь взрывчатка.
   *
   Капитан сообразил мгновенно, парой окриков преобразил толпу в послушную роту, выгнал японцев из вагонов, организовал оцепление. Тем временем оперативники под руководством сапёра разгружали вагон. Из осторожности спрятавшись за угол вокзала, хотя тот вряд ли мог защитить от взрыва, Безруков вместе с капитаном наблюдали, как на перрон вылетали какие-то сейфы, ящики, сундуки, набитые яркими тряпками, бамбуковая мебель, зонтики, свитки. Несколько ковров и приёмник скатились с этой горы, причем у последнего отскочила крышка. Гора вещей, наверное, отнятых у населения или изъятого со складов и магазинов, росла, расползалась, вызывая у командира роты неподдельную злость:
   - Ну и суки вы, чекисты сраные! Нас за мародёрство расстреливаете, а сами? Я часики для невесты купил, так особист обвинил, что украл! Гады...
   - Заткнись и считай, что я не слышал, - тяжелыми, как свинец, словами, Андрей унял офицера, - я сам, как ты, голожопый.
   - Вот хрен тебе, я военному прокурору настучу! Суки, суки! Нам война, а вам мать родна... Ой!
   Большой палец оперативника ударил в гортань капитана, словно выключив звук. Хрипя, морпех с трудом втягивал воздух, полностью утратив интерес к остальному, такому мелкому перед внезапно подступившим удушьем. Андрей жалел, что ударил его. Капитан был прав. Старший лейтенант Безруков уже получал донесения о том, зачем и как полковник Миронов проверял склады трофейной команды. На грузовике, пустом туда и полном - обратно. Воспоминание стало последнее каплей и вылилось шипением сквозь зубы:
   - Из-за одной твари нас всех дерьмом мажут!
   Ненависть к высокопоставленному вору заставила Андрея сжать кулаки. Капитан ещё не вернул голос, но продышался, окружающее различал, потому и шарахнулся в сторону, приняв жест на свой счёт. Угрюмов позвал:
   - Нашли, товарищ командир!
   Деев вышел из вагона первым, сначала осторожно положив взрыватель на пол вагона, а потом снова подняв на руки:
   - Химический, обезвредить не смогу, надо искать место. Колодец бы...
   - Иди вперёд, где дома кончатся - ставь подальше от насыпи. Торопись! Можешь отбросить, разрешаю...
   - Нельзя. Взорвётся сразу, - удручённо констатировал сапёр и побрёл вдоль пути, старательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться.
   Оперативники вынимали безопасную взрывчатку, складывали неподалёку от вещевой кучи. Безруков подозвал капитана, разрешил снять оцепление и садиться в вагоны. Фельдъегерь забрасывал назад в вагон раскиданное барахло и плакал настоящими слезами.
   - Ты чего?
   - Он меня расстреляет, товарищ старший лейтенант, за необеспечение сохранности. Лучше бы, как Витьку, сразу, без допросов и мучений. Пройти три войны и сдохнуть за трофейное говно... Вам-то что, оправдаетесь, что дело сделали, а я?
   Он был дважды прав, этот старшина. Его умерший от ранения напарник лежал поодаль, с головой накрытый шинелью. А этого охранника ждал трибунал, в лучшем случае. Скорее всего, полковник Миронов, как глава местного НКВД, просто расстреляет бедолагу. Неважно, пакет или вагон доставляет фельдъегерь - он головой отвечает, чтобы отправление было вручено только адресату.
   - Парни, поможем!
   Минут за пять оперативники забросили остаток имущества внутрь вагона, закрыли дверь на ключ и даже привязали ключ к замку той же веревочкой. Ошарашеный старшина хотел запрыгнуть на площадку и попросил у Безрукова свой пистолет.
   - Нет, ты остаёшься с нами. Свяжите его. Заткнись, арестованный. Байзулаев, отправляй поезд. Угрюмов, реквизируй транспорт, любой, если не хочешь взрывчатку на себе тащить. Ганин, позаботься о трупе. И где Деева черти носят?
   Ответ пришёл в виде отдалённого взрыва. Когда состав покинул станцию, сапёр перешёл путь и скептически посмотрел на рельсы.
   - Чего пялишься? Что не так? - встревожился старший лейтенант, зная дотошность казака.
   - Не, я дивлюсь, какая узкая дорога, считай, япошки на полметра против нашей заузили. И ведь по горам провели! Умный народ, а?
   - Не они строили, а тако, - поделился сведениями Андрей, сразу успокоившись, - корейцы. Рабы. Мне один рассказал, сколько их полегло, пока туннели били и в Хаётару тянули. Так, машина есть, давай грузить. Ты с Байзулаевым. Угрюмов, ко мне! Ганин с водителем - в кузов. Принимайте!
   *
   Полковник Миронов с ненавистью смотрел на ладного оперативника. Тот вроде бы и принял стойку "смирно!", однако в подтянутой фигуре была какая-то нарочитая вольность, неуловимая взглядом, но отчётливая. И это злило.
   - Почему не доложили по начальству и самовольно провели операцию?
   - Времени до отправления поезда оставалось слишком мало. Мы едва успели его перехватить. А в горах взрыватель уже сработал бы, товарищ полковник!
   - Почему вагон отправили без охраны?
   - Заподозрил их в причастности к установке взрывчатки. При проведении операции один оказал вооруженное сопротивление, вследствие чего привлечённые солдаты открыли огонь на поражение...
   Старший лейтенант лгал, спасая второго фельдъегеря, который сидел под арестом. Безруков давно перестал удивляться жизни, и на справедливость не рассчитывал никогда. Он не гадал, а знал - от начальника вместо благодарности за предотвращение взрыва получит взыскание. Плевать, что трофеи разворовали из вагона, зато Андрей вывел старшину из-под трибунала, спас, всего лишь сдав под арест. Видя, как бесится полковник, оперативник неторопливо продолжил:
   - ... а второго я задержал, когда он пытался применить оружие.
   - Безруков, ты дурака не валяй! Я тебя до потрохов вижу. Ты зачем приказал стрелять по вагону? Что, нельзя было ключом открыть сразу? Ты хоть понимаешь, сколько добра погубил? Идиот!
   - Никак нет, нельзя было. Ключ обнаружился слишком поздно. А разгружать вагон было некогда, да и что там - трофейное барахло...
   Миронов взвился всех тушей, как шилом уколотый:
   - Барахло? Все люди, как люди, лишь ты, как хер на блюде! А о будущем подумал? Гражданским паёк не положен, старлей, а натощак муде к бороде вмиг подтянет! Барахло? Честного изображаешь, карьеру сделать хочешь, чистоплюй? Думаешь, фамилию матери взял, так про отца-лишенца никто и не дороется? Твоя жена - дочь спецпереселенца! Барахло? Сдохнешь младшим офицером, понял? А не понял, так пошёл вон, идиот!
   *
   Безруков козырнул, повернулся и вышел из кабинета, кипя бессильным гневом. Он мог бы ответить полковнику, что сразу указал в анкете отца, который никаким врагом власти не был, а "десятку и по рогам" получил, как церковный староста. И жена Андрея, Маруся, комсомолка, сейчас плыла сюда, чтобы строить социализм на освобождённой от захватчиков земле Сахалина. Кому докажешь, что её отец, неимущий крестьянин, попал в список кулаков за отказ Марусиной сестры стать женой председателя колхоза. "Лес рубят - щепки летят", это верно сказано. Но зла стране не желал никто из многочисленной родни Безрукова.
   - Пусть пазуха пуста, зато совесть чиста, - выкрикнул в небо старший лейтенант, переходя на бег.
   Ему хотелось как можно быстрее очутиться среди своих бойцов. Эти не предадут, они столько лет заменяли семью, что молча поймут, как ему тяжело. За пару минут добежав к дому, где квартировался, Андрей сбавил ход. Вдруг очень сильно захотелось оглушить себя водкой, выпить её столько, чтобы забыть оскорбительные слова полковника. Рейд по всем своим карманам закончился удачно - денег хватило на четыре бутылки сакэ "Дзюмай" и на одну - водки.
   - Старлей, почему гуляем? - удивился Байзулаев. - Есть повод?
   - Благодарность получил от начальства, - соврал Безруков, - полковник велел поздравить вас всех с успешным проведением операции по предотвращению теракта. Завтра подам рапорт, пора вам награды получать, братцы! Думаю, не зажилят, - и вывернул с острой темы, крикнув во весь голос. - Накаяма-сан, как насчёт пожрать?
   Довольно молодой японец, хозяин дома, возник почти сразу и сказал без акцента:
   - Что, господин Андрей? Ичибан-даши, кабуджиме...
   - Нет, ни супа, ни рыбы не надо. Дай мясца, лучше кацудон, и побольше.
   - Сегодня говядина, - извинился Накаяма, и предложил. - Вы полусырое не любите, так возьмите сябу-сябу?
   Угрюмов оживился, потёр ладони в предвкушении, строго указал японцу:
   - Большую сковородку неси, мы голодные.
   - Потом повторим, - Безруков вытащил из-под кровати ящик, где катались пайковые консервные банки, сунул его владельцу ресторанчика, - и забери, в обмен на кормёжку.
   - Тут слишком много, господин Андрей, - попробовал отнекиваться Накаяма.
   - Значит, на остальное дашь водки!
   *
   Продрав глаза, Андрей с трудом сообразил, где находится. Ганин и Угрюмов сидели за столом, похмелялись. Татарин спал, свернувшись клубком.
   - Командир, поправься.
   Приняв от сибиряка стакан желтоватой жидкости, старший лейтенант выцедил сакэ, не воспринимая вкуса. Но "лекарство" подействовало, он сообразил, что сидит полуголый, схватил свою гимнастёрку, чтобы надеть. Но та оказалась непригодной - полоса от левого погона, с карманом, болталась лоскутом.
   - Где я так?
   - Когда морячков вразумляли. Который гавкнул - пехота, не пыли, вы его первым уложили. А как остальные кинулись - мы вышли размяться...
   - Да ты что, быть не может, - потерянно прошептал Безруков, но тут же вспомнил, что он командир, обеспокоился последствиями. - Мы никого не убили?
   - Вроде они сами уползли, - рассудительно заметил Ганин. - И мы же не сильно, просто поучить... Ишь, водку отнять хотели!
   - Какую водку?
   - Когда нам не хватило, кому идти, кинули на спичках. Да, вам выпало... Ну, вы мигом обернулись, а тут флотские из ресторана вывалили. Их, видать, сакэ тоже не забирает, и три ваших бутылки им очень понравились. Когда они попросили, вы им одну подарили, а когда за второй потянулись - вы обиделись. И образумили...
   Старший лейтенант мысленно застонал. Впервые в жизни он упился до беспамятства, устроил пьяный дебош на глазах у подчинённых. Хорош командир! Но подчинённые имели на это счёт иное мнение:
   - Вы, товарищ старлей, мастак биться, - уважительно подчеркнул Ганин, - мало, что свою водку не разбили, так и подаренную бутылку у них отняли. Одними ногами работали, да как чисто! Потом покажете, перенять хочу?
   - Почему Байзулаев так долго спит? Он не ранен?
   - Ринат? Не, перепил. Он рано упал, сразу, как воробушка помянули, - и сибиряк заботливо подвинул татарина, который разметался поперек кровати. - Похоронил он его, по своему обычаю, прям, как человека...
   В этот момент появился посыльный, козырнул, вручил Безрукову вчетверо сложенную бумажку:
   - Телеграмма.
   Распечатав, Андрей смотрел на короткую строку, не понимая смысла: "встречай 9 сентября поездом Мауке из Тоёхара зпт целую зпт Мери тчк".
   - Приказ? - осторожно спросил Угрюмов.
   Старший лейтенант осторожно помотал головой, которая болела, плохо соображала, но имя Мери сумела перевести на русский:
   - Жена приезжает. Когда у нас прибытие поезда?
   Спустя десять минут он трясся на подножке попутной полуторки.
   *
   Состав уже стоял на перроне. Пассажиры покидали вагоны и уходили, но одна женская фигура не двигалась. Большой чемодан и толстый мешок составляли её багаж. Статная девушка оглядывалась по сторонам, словно кого-то ожидала. Начальник станции, полный японец в круглых очках, подошёл и спросил на ломаном русском:
   - Девюска кюда нада? Голада там, - и махнул пухлой ручкой в сторону выхода.
   Пока русоволосая красавица мучительно соображала, что кроется в таинственных словах, Андрей подбежал и восторженно крикнул:
   - Маруся, душа моя! Ну, наконец-то...
   *
   Послесловие.
  
   Полковник НКВД Миронов был арестован и осуждён за хищения в октябре этого же года - капитан морпехов сообщил в прокуратуру о вагоне. В 1947 году у старшего лейтенанта Безрукова родилась дочь, через два года - сын. Маруся работала, где удавалось, а супруг служил в должностях заместителя начальника очередного отделения НКВД, затем КГБ, по оперативной части. Им постоянно и очень эффективно затыкали дыры, но не награждали и не повышали в звании.
   В связи с болезнью сына рапорт Безрукова о переводе в родные места удовлетворили. В 1953 году ему случайно удалось ознакомиться со своим личным делом. Запись от 7 сентября 1945 года объяснила всё. Рука полковника Миронова вывела: "Морально неустойчив, позволяет критические высказывания в адрес высшего командования и непосредственных начальников, из которых можно с уверенностью сделать вывод, что советскую власть терпит, но не одобряет. Повышение в должности категорически не рекомендовано!"
   На следующий день старший лейтенант подал рапорт, а через месяц был уволен в запас. Андрей с восторгом окунулся в гражданскую жизнь, скоро привык спать ночами, отдыхать по воскресеньям, собирать грибы, ловить рыбу и делать тысячи мелких дел, на которые у оперативника никак не хватало времени.
   Семья была счастлива...
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"