Эта история произошла в далеком детстве. Мне было восемь, когда папа перешел на новую работу, и наша семья из старого барака переехала в почти новую пятиэтажку. После переезда наша квартира походила больше на вещевой склад, чем на жилище людей, но мама, тогда еще очень молодая и энергичная, не очень-то переживала из-за беспорядка. Намного важнее для нее было завести новых подруг, среди жительниц дома, и она собирала мою младшую сестренку Аленку на прогулку. Мама стояла у окна, наглаживала прямо на столе платье для Аленки, постоянно поглядывая через мутное стекло на происходящее на улице.
Я был рад тому, что они уходят, и я смогу хоть немного побыть один- никто не будет мешать мне рассматривать город с высоты пятого этажа. Кроме того я намеревался проверить, как перенесли переезд мои рисунки и что-нибудь нарисовать.
В отличие от сестры я рос замкнутым и необщительным, друзей у меня никогда не было, дети меня попросту избегали из-за чересчур серьезного вида. В присутствии сверстников я всегда терялся, не мог найти слов, и поэтому просто молчал. Хотя поговорить хотелось. Маме тоже очень хотелось, чтобы я, как и она, имел много знакомых. Может быть поэтому, а может по какой-то другой причине, известной только ей, мама в тот момент передумала и решила повести гулять и меня.
Мама критично посмотрела на нас с Алёной (ей всегда было важно, что скажут о ней и ее детях окружающие) и ,судя по широкой улыбке, осталась довольна нашей внешностью.
- Какие вы у меня славненькие! - умилялась мама. Но тут же опомнилась, что время идет, и все соседские дамы могут уйти смотреть сериал, и что мы даже не начали разбирать вещи, и она начала спешно подталкивать нас к двери.
Алена, держась за мамину руку, перепрыгивала через две ступеньки, мама весело покрикивала на нее, я вяло плелся позади. Во дворе мама увидела нашу новую соседку тетю Валю - довольно красивую полную брюнетку и сразу же вступила в увлекательную беседу, о том, чтобы так сварить одуванчиковое варенье, чтобы никто не заподозрил из чего оно сварено на самом деле. Сестра рванула в песочницу и начала шлепать свои бесконечные песочные тортики. Я стоял около скамейки и не знал, чем себя занять.
Неподалеку играли дети моего возраста, мне хотелось веселиться вместе с ними, но я не осмеливался к ним подойти. Я долго размышлял, как можно заговорить с незнакомыми ребятишками и что при этом сказать, придумал несколько вариантов знакомства, но ни один на мой взгляд не был удачным. Из толпы выделилась худенькая девочка и, к моему удивлению, побежала ко мне. Девчушка протянула мне руку и просто сказала:
-Я - Саша, пойдем играть с нами!
Я очень обрадовался такому легкому выходу из столь сложной, как мне тогда казалось ситуации. Я выпалил:
-Да, только спрошу у мамы!
-Мам, можно мне туда?- И я рукой указал на резвившихся в стороне детей. Но мама, вероятно, и не поняла моего вопроса и как-то неопределенно повела головой.
"Конечно, ей сейчас не до меня",- подумал я. Саша взяла меня за руку и мы помчались к ребятне, я очень торопился, не поспевал за шустрой девочкой, ноги от волнения не слушались, я запинался, отчего Саша заливалась тихим смехом.
Вскоре дети разбежались кто, куда и мы остались с Сашей вдвоем. Капал небольшой дождь. Домой мне идти не хотелось, и я надеялся, что дождь скоро пройдет, и мы погуляем еще. Из открытого окна чьей- то квартиры раздавалась музыка. Мелодия не была современной, наверно какая-то старушка прослушивала свои старые магнитофонные записи, навевающие ей романтичные воспоминания об ушедшей молодости.
- А я хорошо танцую, учусь бальным танцам. А ты умеешь танцевать?,- спросила Саша.
Вопрос девочки напугал меня - танцевать я не умел, пробовал, конечно, несколько раз, и считал, что танцующим я похож на медведя. Сейчас выглядеть медведем я не собирался, ведь мне совсем не хотелось выглядеть перед новой знакомой неповоротливым увальнем.
Саша подошла ко мне, потребовала, чтобы я выпрямил спину, взяла меня за руки, и попробовала показать одно несложное движение, но я стоял как вкопанный. Саша засмеялась, смеялся и я, свежий ветер раздувал нам волосы, дождь, такой теплый, каким он бывает только в июле, шлёпал крупными каплями. Держась за руки мы кружились, падали, смеялись и снова кружились. А музыка играла, играла...
С этого дня мы гуляли с Сашей каждый день. Место встречи было известно только нам двоим - старый, покрытый трещинами тополь в соседнем дворе.
Каждое утро мама давала мне многочисленные поручения, которые я стиснув зубы выполнял. Все это время Саша стояла у тополя, ковыряла носком туфельки землю и терпеливо ждала. Заметив меня издали, она кричала: "Не догонишь! Не догонишь!". Потом мчалась вперед, а ее кудряшки, собранные в два хвостика весело подпрыгивали вместе с ней.
Набегавшись, мы долго сидели на скамейке. Моя подруга расспрашивала о том, чем я занимался до прогулки, личико ее становилось серьезным, озорные добрые глазки преданно смотрели на меня. В этот момент она была похожа на взрослую женщину. Я рассказывал ей о том, что мечтаю стать художником, жаловался на маму, которая наказывает меня за проделки младшей сестры. Бывало, я показывал Саше свои рисунки, которые кроме меня никому не нравились. Она молча разглядывала и легонько трогала их своими худенькими пальчиками. Так мы тихонько сидели вдвоем. Потом Саша вдруг вскакивала, хватала меня за руку и мы бежали на качели. Она, хрупкая и шустрая, и я слишком большой для своих лет и немного неуклюжий.
Бывали вечера, когда мы, всеми забытые, оставались на улице допоздна. В один из таких вечеров Саша испуганно шептала мне:
- Ты знаешь, что чудовища появляются только в темноте. Мне бабушка рассказывала. Ты их боишься?
Мне было немного смешно, что Саша верит рассказам бабушки. Я раздраженно отвечал:
- И зачем только бабушка тебя так пугает. Это неправда, никаких чудовищ нет.
Редкие фонари освещали силуэты старых тополей, и мне самому почему-то стало жутковато.
- Я буду защищать тебя от всех чудовищ на свете,- смело произнес я, хотя сам тогда не был уверен в своих силах. Саша улыбалась, видно ей было приятно это слышать.
Лето пролетело как один день. В конце августа в беззаботную летнюю жизнь ворвались хлопоты, связанные с моей предстоящей учебой.
По утрам мама будила нас рано, наряжала пухлощёкую Аленку, звала через балкон тетю Валю и мы все вместе шли к портнихе, которая шила мне школьный костюм. Мама с портнихой крутили меня в разные стороны, измеряли, примеряли, одергивали непослушную ткань пиджака. Потом отходили в сторону и вопросительно смотрели на тетю Валю, строгую, упитанную, понимающую толк во всем и щедро раздающую советы. Тетя Валя гордо выпрямляла спину, скрещивала руки на полном животе и одобрительно кивала. Потом мы шли в магазин, покупали портфель и всякие другие мелочи, необходимые второкласснику.
По дороге домой моя маленькая сестренка вредничала, отказывалась идти ножками, мама худыми жилистыми руками поднимала ее и несла. Хитрая тетя Валя не переставая твердила о том, как жарко и как ей хочется пить, тогда мама покупала ей бутылку лимонада. Тетя Валя резким движением открывала газировку и пила медленно, смакуя каждый глоток. Нам с сестричкой оставалось только нервно сглатывать слюну- тетю Валю мы побаивались из-за внушительной комплекции и громкого голоса.
В один из таких примерочно-покупочных дней я совершенно забыл о встрече с Сашей. И очень удивился не, когда не встретил Сашу у тополя и на следующий день. Прошла неделя- Саша не приходила. Я страдал, плохо спал по ночам и совершенно потерял аппетит. Мама забеспокоилась, даже хотела вызвать врача, но внимательно осмотрев меня, решила, что лучшим лечением от внезапной хандры будет угол. Я стоял в углу и плакал, Аленка плакала вместе со мной, просто так, за компанию. Я злился на сестру, думал, какая она маленькая и глупенькая и совсем меня не понимает, от этого плакал еще громче. Мама заметно нервничала, губы ее дрожали , она выпустила меня из угла и ласковым голосом пыталась выведать причину моих слез:
- Андрюша, я твоя мама, мне ты можешь полностью довериться. Скажи, что случилось. Я только всхлипывал в ответ и понимал, ей я не могу рассказать о своем горе. Мама сидела задумчивая, грустная и измученная.
К вечеру я совсем устал, выпил травяного чаю, приготовленного мамой, достал карандаши и сел рисовать. К маме зашла тетя Валя и они болтали о том, о сем и тетя Валя, как бы невзначай упомянула о Саше (хорошо воспитанной худенькой девочке из соседнего подъезда). Соседка говорила, что Сашу забрали родители, что живут они в другом городе, а баба Люба, бабушка Саши, уж очень скучает по внучке, ведь девочка-то славная и всем бы таких деток. При этом она щурила и без того узкие глазки, манерно вытягивала губы и хитро посматривала в мою сторону.
Ах, как мне хотелось в этот момент подбежать к тете Вале и спросить, что она еще знает о Саше, где она живее, когда приедет еще, но я был сдержан от природы и промолчал.
Ночью, ложась спать, я представил себе Сашу, пожелал ей всего хорошего, и она как будто улыбнулась мне в ответ.
Я ждал Сашу следующим летом, но она не приехала, Больше я Сашу не видел.
Прошло уже много лет. Жизнь изменилась, я повзрослел. Повзрослели и постарели те, кто меня окружает, детские обиды давно забыты. Я точно знаю, что очень люблю маму и сестру, но близких друзей у меня так и не появилось, и я продолжаю мысленно общаться с Сашей, которая так и осталась в моем сознании маленькой девочкой.
Может это глупо, но я рассказываю ей о своих делах, радуюсь тому, чему, наверно, обрадовалась бы она.
А сегодня я видел Сашу во сне. Она убегала от меня в своем ситцевом беленьком платье в горошек и кричала: "Не догонишь!". Я рвался за ней изо всех сил, но как это часто бывает во сне, не мог сдвинуться с места.
Проснувшись, я долго сидел на кровати. Сон казался таким реальным, что хотелось плакать. Я думал, вспоминал и понял, что все это навсегда ушло из моей жизни - детство, старый тополь, маленькая девочка с добрыми глазами.