Гвен сидела в этой грязной забегаловке уже долбанных полтора часа. Вполне достаточно для здравомыслящей барышни, чтобы свалить отсюда со спокойным чувством собственного достоинства. Но Гвен пила уже третью чашку американо, чертыхаясь про себя. Что-что, а приготовление кофе было задачей весьма трудной для данного заведения. Да, именно так - трудной, медлительной и неудовлетворительной.
Но Джим назначил встречу именно здесь, а она не возражала ему - наверное, Гвен, как всегда, подсознательно выбрала именно тот вариант, который позволял в полной мере ощутить маленькие неудобства. Джим не появлялся уже полтора часа, и телефон его отвечал длинными гудками, что весьма характизовало как самого Джима, так и большинство ее знакомых. Все они (по их мнению, конечно) - были большими 'цацами', и, похоже, считали Гвен либо одной из сотен своих знакомых, либо... считали никем. Находились, естественно, близкие друзья, не попадавшие в подобные рамочки, но Гвен - милая Гвен! - никогда не ценила их должным образом, хотя очень, очень старалась, особенно когда близкие друзья пытались сделать ноги или накатывали на нее с вполне обоснованными обвинениями.
Гвен набрала его номер еще раз, но результат был тем же. Завтра Джим рассыплется в извинениях, сославшись на какое-нибудь сверхважное дело, чуть ли не государственного масштаба.
Он работал то ли журналистом, то ли пиарщиком - всегда вращался в тусовочных кругах и вокруг него клубилось просто неимоверное число грудастых блондинок (в этом сезоне они, было, тотально начали краситься в 'искусственный интеллект' - различные оттенки каштанового, рыжего и черного, и рисовать некогда выщипанные до абсурда брови - но это быстро прошло) в модных нынче огромных очках. Гвен впечатлили эти очки - настолько они подчеркивали IQ их обладательниц. Ее часто обвиняли в незаслуженной критике подобного вида 'девучек', но как Гвен не старалась оправдать их и не стричь всех под одну гребенку - все попадавшиеся подходили под 'стандартное описание'.
Джим предпочитал Гвен общество грудастых блондинок. И дело было даже не в том, что срабатывал основной инстинкт (хотя и в этом, бесспорно, тоже), а в том, что Гвен была слишком похожа на него самого. Чтобы такому, как он, признаться самому себе в том, что женщина настолько же умна, как и мужчина (а порой и мудрее), мужчине нужно сделать над собой титаническое усилие, а это - задача столь же невыполнимая, как приготовление кофе в этом заведении...
- Алло? Нет, он не со мной. Да, он действительно не со мной.
Самое отвратительное, так это быть ввязанной в его любовные истории. Некая Мэгги ("19 лет, менеджер по продажам, пепельный блонд, серые глаза, носит голубые линзы, третий размер") названивала ей уже третий день, и все из-за того, что Джим имел неосторожность познакомить ее с Гвен, когда они вот так вот договаривались встретиться в прошлый раз. Тогда она прикинула, что все это продлиться не более двух недель. Джим вполне уложился в сроки, заслоняясь от новой пассии саркастическим ответом Гвен "он действительно не со мной".
Телефон по-прежнему молчал, как рыба. Уходить не хотелось. Вокруг мелькали, как динамичные картинки, люди. Четвертая чашка неумело приготовленного американо. Гвен ждет Джима уже второй час. Гвен знает, что Джим не придет, и не знает, зачем он ей нужен. Похоже на то, что они играют по одному и тому же неподвластному им правилу: попробуй завоевать то, что никогда не будет твоим - а если завоюешь, выплюнь. Она ничем не лучше Джима.
...Телефон молчал, и единственным объяснением ее местонахождения здесь было не что иное, как разговор с самой собой. Плевать на Джима. Мы никогда не идем туда, где нас не ждут, в отличие от тех, кто любит нас по-настоящему. Ей понадобится две недели, чтобы окончательно перестать с ним общаться. Разговор с собой.