День за днем, снова и снова мы приходили в этот бар и убивали время. Сколько нам было? Это было неважно - мы были молоды и полны сил жить. Энди всегда заказывал до чертиков хмельное и вкусное темное пиво, Локи с рождения не пил ничего иного, кроме минеральной воды, а Элизабет, чертовка, заказывала музыку. Конечно, это не все - нас было гораздо больше, но эти трое частенько сидели подле меня, а может, я и неправ - но их лица всегда всплывают в моей голове, когда я вспоминаю те дни: веснушчатое и словно улыбающееся глазами-искорками, лицо Элизабет, хмурый прищур Локи...
Трудно даже сказать, чем именно мы занимались. Зачастую - просто травили байки и слагали небылицы о жизни, которая дарована звездам, при этом глуша всяческие напитки; играли в карты - когда на интерес, когда на деньги; спорили - довольно яростно, и пару раз нас вышвыривали из бара за не совсем культурное поведение. За этим столом мы выкладывали друг другу все: по будням мы собирались вечером и обсуждали события прошедшего дня; выходные дни были днями для релаксации и строительства планов, грандиозных и так редко воплощавшихся в жизнь.
Странно, вся наша юность словно прошла в этом баре - стены его первыми узнавали обо всем. Мы чувствовали этот мир, познавали и делились друг с другом. Каждое собственное открытие являлось нашим откровением, и принять тот факт, что это все было известно до - было невозможно. Мир, преломленный через нашу призму восприятия, все равно казался иным.
И мы рисковали. Мы шли на опрометчивые поступки, о которых позже судачил весь городишко; любили в первый раз и переживали агонию этой любви; после мы влюблялись друг в друга, ссорились, мирились и расставались - каждый раз, словно в последний; писали стихи и песни - о любви и дружбе в банальной рифме; перепевали старые песни о главном; мы менялись с каждой новой вехой; и в конце концов - мы искали собственные идеалы.
Но так не могло продолжаться вечно. Как слепые котята, мы тыкались носами во все углы, вновь и вновь обжигаясь и понимая, что нас не всегда ждут. У нас не получалось добиваться поставленных целей так, как мы это представляли. Мир из трехмерного медленно превращался в плоскость, краски тускнели и гаснул свет. Из нас по капле вытекали вера, сказка и детство.
Мы стали старше. Мы больше не чувствуем так, как тогда, лишь изредка смакуя остатки тех эмоций, нынче размером с маковое зернышко. Уравновешенные, словно пустые весы, расчетливые и логичные, словно математика, мы знаем наперед, чем отзовется для нас тот или иной шаг, и больше не рискуем понапрасну.
Мы изменились как-то абсолютно незаметно для самих себя, погрузнув в рутине будничных дней. Мы больше не собираемся в нашем баре, да и на нем уже пару лет болтается на одном гвозде табличка "Закрыто" . Мы больше не смеемся так звонко и так открыто, мы прикрываем рот и выдаем какой-то гнусавый звук, лишь отдаленно напоминающий смех. Мы потеряли нити судеб друг друга, но никто из нас и не пытался их найти. Разве что я случайно встретил Элизабет, и ее огненные кудри почему-то показались мне такими... потускневшими.
Как странно, что я не существую больше в жизни всех этих людей. Я призрак того времени, человек с фотографии, и не мне жаловаться, что меня позабыли. Я забываю точно так же. Где же та граница, переступив которую мы не сможем более ничего вернуть?
Но я начинаю с нуля. Моя жизнь не оборвалась там, далеко - она продолжается. Я сгреб свои чувства в охапку и подчинил их разуму. Вот и все. Я стараюсь думать так. Так все будет хорошо.
Мы просто уже не те. Я вспоминаю прошлое и все равно живу настоящим.
И все же, почему когда я смотрю на забитые окна, я чувствую себя так, словно меня никогда не было на твоих фотографиях, Бет?