Этот день меня снова толкает к обмену, обману,

За спиною стоит, подавая сухие платки,

И несёт по сплетеньям, как девственный лес - обезьяну,

И орешками потчует с грубой солёной руки.

 

Огляди меня, мама: висят ли где белые нитки,

Есть ли перхоть, сечётся ли волос, на месте ль пятно?

В нашем доме живут всех прекрасных эпох недобитки -

Этим днём лишь и дышим, смирившимся с нами давно.

 

На холодном свету мы решаем свои заморочки,

Не планируем завтра - не дАй Бог, услышит вчера.

Самоделкины-дети, сиротских кружков самородки

Называют вас папой и дядей, придя со двора.

 

У меня есть портфель образца сорок третьего года - 

Запах эвакуации в недрах его припасён -

Дух чернил довоенных и глаженых банных кальсон.

Как нагрянут - поедем, до самого, мама, восхода.

 

Мама, ладно, что холодно - как было скользко на улице:

Раза три, расползаясь, я выскользнул из-под колёс;

И, единственным днём дорожа, до того изогнулся -

Что, увы мне, утратил наследственный мой сколиоз.

 

И, прямою спиною по лестницам узким виляя,

Всё глотаю аршин никуда не ушедшего дня -

Вот такая вот доля моя и судьба моя злая...

Мама, водку отдай и не бей по загривку меня.