Аннотация: Третий курс. Гарри и Гермиона сидят в засаде и коротают время за разговором. К чему может привести обсуждение взаимных недостатков. Маленький эпизод, по сути, макси-драббл, о том, как всё могло начинаться.
- Всё-таки здорово, что у Хогвартса такой директор, как Дамблдор, - Гермиона задумчиво вертит между пальцами цепочку хроноворота.
- Ага, - тут же соглашается Гарри, - по-моему, лучше его людей вообще не бывает. У него просто нет недостатков.
- Да, он замечательный. Но, знаешь, Гарри, моя мама говорит, что людей совсем без недостатков не бывает.
- А я считаю, что бывают! - взгляд Гарри становится слегка упрямым. - Вот скажи мне, какой недостаток есть у Дамблдора? А?
- Мне надо подумать.
- Думай, думай. Только ничего ты не придумаешь, вот что!
- А вот и придумаю! - Гермиона сдвигает брови и морщит лоб.
На какое-то время воцаряется молчание. Потом она поднимает указательный палец вверх.
- Я придумала. Но это тебе не понравится. Честно говоря, мне и самой это не нравится, но раз уж ты сказал, что у меня ничего не получится, придется тебе ответить.
- И какой же у Дамблдора недостаток?
- Он старый, - говорит Гермиона тихо, и приходит черед Гарри задуматься.
- Разве он виноват в том, что он старый? - наконец говорит он. - А раз не виноват, значит, это не недостаток.
- Ну-у, - тянет Гермиона и выпаливает первое, что пришло на ум, - у него длинная борода!
Гарри заливисто смеется, покачиваясь на месте.
- Ну, ты скажешь тоже! Длинная борода! Ха-ха! Вот это недостаток!
- А что, недостатки внешности мы же не исключали? Нет.
- Гермиона, ты о чем? Какие еще недостатки внешности? По-моему, борода - это круто!
- Что хорошего в бороде? Тем более, в такой длинной.
- Да ну тебя! - Гарри машет рукой. - У меня вот волосы на макушке торчат, тоже недостаток, по-твоему? - он продолжает широко улыбаться, приглаживая собственные волосы.
- Да ты вообще - один сплошной недостаток, Гарри Поттер! - машет она на него рукой.
- Хочешь сказать, в моей внешности - сплошные недостатки?
- Ну... не сплошные. Но есть.
- Ну-ка, ну-ка, перечисли, очень интересно.
- Это не очень вежливо, между прочим. Я не буду.
- А если я хочу, чтобы ты перечислила? - он смотрит на нее с долей озорства во взгляде.
- Зачем?
- Просто. Хочется знать, что обо мне думают...
- Договаривай. Я знаю, что ты хотел сказать. 'Хочется знать, что обо мне думают девочки', не так ли?
- Пускай и так. И девочки тоже. Интересно же. Вдруг я, как ты выразилась, один сплошной недостаток?
- Нет, Гарри, если подумать, недостатков в твоей внешности не так много.
- И-и?!
Она пожимает плечами.
- Ну, если ты так хочешь. Ну, например, ты слишком худой. То есть... не слишком. Такой... худенький.
- Ага.
- И еще... ты не очень высокого роста. Не то, чтобы маленький, но невысокий.
- Так.
- И еще твои волосы всегда топорщатся во все стороны.
- Я это уже говорил.
- Зато я не говорила. Тебе хватит?
- Нет. Я хочу услышать весь список.
- Ты неопрятный. Вечно у тебя незаправленная рубашка свисает. До Рона тебе, конечно, далеко, но ты тоже хорош.
Он издает что-то похожее на мычание.
Она мнется какое-то время.
- Всё, Гарри, это какая-то ерунда! Я больше не хочу об этом говорить!
- Ну же, Гермиона! - он обиженно поднимает брови.
- Хорошо, - похоже, она несколько раздражена, - ты сам хотел это услышать. Еще твой шрам.
Она касается своего лба в том месте, где у собеседника расположена багровая молния.
Он молчит. Пожимает плечами.
- Пожалуй, ты права. Но у меня есть кое-какие оправдания, - он чешет в затылке. - Маленький и худой я, потому что мои опекуны не очень-то меня кормят. Видела бы ты моего кузена Дадли. Ел бы я столько, сколько он - ты бы сейчас говорила, что я жирный и здоровый. Рубашка у меня наружу, рукава свисают, шнурки развязываются, потому что я за Дадли донашиваю его вещи - а он здоровый, я тебе говорил. Без шрама бы я, конечно, обошелся, это правда. Не хотел его получать. Но еще меньше я бы хотел, чтобы мои родители погибли в ту ночь, когда я его заработал. Остаются волосы. Да, на это сказать нечего. Если только их совсем обстричь, как ты думаешь?
Она никак не думает. По мере того, как он говорит, у нее между бровей залегает глубокая складка, губы начинают дрожать, пальцы сжимаются в кулачки и на ресницах уже готовы повиснуть первые слезы.
- Гарри, прости! Прости меня! Я, похоже, сама не понимая, наговорила ужасных гадостей. Я просто сказала, как это выглядит со стороны, и всё, я не хотела тебя обидеть, честное слово!
- Я знаю, что ты не хотела, - он поднимает брови, - я же сам тебя попросил мне сказать. Ты не виновата.
- Нет, Гарри, я виновата, - она всем своим видом показывает, как она виновата. - Хочешь, я расскажу тебе о твоих достоинствах, Гарри? Хочешь?
Он быстро пожимает плечами, склонив голову на бок, показывая, что он не против, но настаивать не собирается.
- У тебя чудесные глаза, Гарри! Просто замечательные. Глубокие, и ярко-зеленые, как будто изумрудные. Это очень красиво.
Он моргает, видимо, пытаясь представить, что такое глубокие глаза.
- У тебя красивая осанка. Когда ты идешь, сразу видно, что ты себя в обиду не дашь. Не знаю как, но это видно.
Он машинально расправляет плечи, вызвав у нее насмешливую улыбку.
- У тебя сильные ладони...
Он смотрит на свои ладони, снизу, сверху, смешно двигает пальцами.
- Правда?
- А как бы ты иначе так хорошо держал метлу?
- Ну да, - соглашается он, энергично кивая.
- Твои губы. Они могут быть очень твердыми, сжатыми, когда ты что-то отстаиваешь, а могут быть мягкими, почти детскими.
Он хватает себя пальцами за губы, оттягивая нижнюю и улыбается, заставляя ее хихикать, настолько смешная у него выходит при этом физиономия.
- У тебя подбородок красиво очерченный, прямой нос, и вообще... у тебя красивое лицо. Да, - она как будто подтверждает это для себя, - красивое лицо.
- Красивое лицо - это важно для девчонок, - изрекает он глубокомысленно.
- Ну тогда ладно, достаточно. Я и так уже тебя расхвалила дальше некуда. Может быть, теперь что-нибудь скажешь про меня?
- Про тебя?
- Ну да. Какие у меня недостатки?
Он смотрит на нее очень внимательно, несколько десятков секунд, так, что ей становится неуютно, и она начинает ерзать на месте.
- Гарри! Ну, чего ты молчишь?
- Как чего? Я ищу недостатки.
- Ага, хочешь сказать, их так много, что столько времени надо, чтобы о них всех подумать?! - восклицает она с обвиняющим взглядом.
- С чего ты взяла? - он растеряно разводит руками. - Как раз наоборот. Я всё думаю, думаю, и никак не могу ни одного найти.
- Ну, конечно, - косится она на него недоверчиво.
- Ага. Точно. У тебя нет недостатков! - заключает он.
- Ты так говоришь только из вежливости. Боишься меня обидеть.
- Нет. Не из вежливости. Как есть, так и говорю.
- Перестань, Гарри! Так нечестно. Я, между прочим, сказала тебе всё откровенно.
- Но я правда не могу их найти. Недостатков, - он прижимает руку к груди.
- Ты просто вредничаешь, Гарри! Не бывает так, чтобы не было недостатков. И у меня они есть. Полным полно.
- А я не вижу.
- Не видишь?! Ты еще и врун. Мои волосы - разве не недостаток?
- Волосы? - он пожимает плечами. - Но их же можно причесать. Разве это недостаток? Зато они у тебя длинные и волнистые, и из них можно сделать любую прическу, если захочешь.
- Ну, хорошо. А мой рост. Я - малявка.
- Ты - девочка. А для девочек разве важен большой рост? По-моему, наоборот, это не очень хорошо.
- Я тощая! - она всё больше распаляется.
- По-моему, девчонки больше всего на свете боятся стать толстыми. Так что это не недостаток. К тому же, не такая ты и тощая. Просто у тебя всё маленькое...
Она вскакивает с места, уперев руки в бока, с гневным выражением на лице и румянцем во все щеки.
- Что означает это заявление, Гарри Поттер?!
- Эй, ты чего? - он смотрит на нее растерянно и жестом показывает маленькое расстояние между большим и указательным пальцами. - Я имел в виду длину. А ты что подумала?
Она усаживается обратно, смотря на него с крайним подозрением, румянец продолжает пылать на щеках. Но потом слегка успокаивается и продолжает.
- Мои ладони, - она демонстрирует ему ладони, - посмотри на них. Они как у ребенка!
- Можно подумать, ты очень взрослая! - восклицает он с веселой усмешкой. - И вообще, какая вся, такие и ладошки.
- В каком смысле?
Вместо ответа он снова демонстрирует ей короткий отрезок между большим и указательным пальцами. Она хмурится.
- Я постоянно хожу заляпанная чернилами. Даже лицо.
- Ну, ты нашла тоже недостаток! Трудно смыть, что ли?
- Не знаю, всё равно ты не прав, Гарри! Если так рассуждать, можно про любого сказать, что у него нет недостатков.
- Не про любого.
- Про любого.
- Ну, назови. Назови другую девчонку.
- Сплетничать нехорошо!
- Мы и не будем сплетничать. Сказать о недостатках - это не сплетничанье. Вот когда начинают говорить о том, кто с кем целовался, тогда да... - он осекается.
- Гарри! - она смотрит на него с удивлением и возмущением. - Что это еще за разговоры?!
Он отмахивается.
- А то ты не знаешь! Живешь в одной комнате с Лавандой и Парвати, и не знаешь, как они сплетничают.
- Гарри!
- Вот! - он указывает на нее пальцем. - Я сейчас и говорю о недостатках.
- Мы обсуждали внешние недостатки.
- Хорошо. Так назови имя. Ты говорила, что так про любого можно сказать.
- Хорошо! Ладно. Ну, пусть будет Лаванда.
- Лаванда? - он чешет в затылке, - у нее широкое лицо. И слишком маленький подбородок.
Она приподнимает брови от удивления.
- Ла-адно. Сестры Патил?
- У них глаза слишком круглые. Такие, знаешь, навыкате, - он хихикает. - И еще переносица вот здесь, некрасивая.
- Переносица?! С ума сойти! Ладно, пускай будет... Джинни Уизли?
- Она же еще малышня. И потом, она сестра Рона. Ну, если тебе так хочется... У нее слишком острый нос. И глаза маленькие. И вообще, у нее маленькое личико.
- Так-так-так. Сьюзен Боунс?
- Толстая, - он кривится.
- Тебе не стыдно? О'кей, Ханна Эббот?
- Очень бледная. Лицо плоское. Некрасивая вообще.
- Панси Парк...
- Гермиона! Ты бы еще Миллисенту Булстроуд назвала.
- Хорошо, хорошо. Тогда Гринграсс. Дафна Гринграсс?
- Мм... Она слишком холодная. Взгляд как две льдышки. И длинная. Каланча.