Аннотация: 1952-й Какие бывают ночи! Ветер, который веет днем, к вечеру улетает. Становится тихо, только иногда слышатся шаги прохожего или зальется лаем встревоженная собака, запахнет дымком, а прямо над головой начнут мерцать золотистые звезды Большой медведицы и если пролетит самолет, то его шум, переплётённый с музыкой радио, вдруг образует грустный, щемящий звук. Иногда очень хочется написать сказку или маленький рассказ и послать в какую-нибудь редакцию. (Моё стихотворение) И вновь весна настала! Ручьями засверкала, наполнила собою природу и сердца. Понять она не может, что сердце так тревожит и запах вербы тонкий, и даже свист скворца. У меня нет хороших подруг. Школа для меня - неприятная обязанность, потому что нет учителей, с которыми было бы интересно, и мне часто кажется, что и им скучно с нами. От всего этого продолжает сохраняться тяжелое душевное состояние, а развеять его не могу и если смеюсь, то сквозь слезы. 2012-й Из всех школьных учителей в памяти остались только четверо... нет, не "остались", а словно не выцвели, не стерлись какими-то карандашными набросками. И вот первый из них: седые, почти белые волосы, рыхлое, словно измятое лицо, и это - Паня Григорьевна, учительница литературы. Она держит в руке тетрадь с моим сочинением и, с ноткой презрения и осуждения, читает отрывок из него, где я сравниваю Катерину из "Грозы" Островского с цветком, который пересадили не в ту почву. Дочитала. И ученики хихикают вместе с ней....
|