Пирус Анна Сергеевна
Белла и её two friends

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    И были они ну очень разными. Да и фамилии их словно подчеркивали эту разность, - Жучков и Поцелуйкин. Но оба - журналисты и их столы стояли напротив моего и сбоку: у Поцелуйкина - изрядно потёртый, иногда даже и поскрипывающий, а у Жучкова... Даже сейчас вижу тот солидный двухтумбовый стол...и откуда он приплыл к нам такой, к нашей-то хлипкой мебели? Но не о столах я, а о тех, кто сидел за ними...
И были они ну очень разными! Да и фамилии их словно подчеркивали эту разность, - Жучков и Поцелуйкин. Но оба - журналисты и столы их стояли рядом с моим: у Поцелуйкина - изрядно потёртый, иногда и поскрипывающий, а у Жучкова... И откуда приплыл к нам такой, к нашей-то хлипкой мебели? Даже и сейчас словно вижу тот солидный двухтумбовый стол, за которым Жучков сидел спиной к окну. Но не о столах я... Так вот, когда я приходила на работу, то взгляд сразу упирался в силуэт Жучкова, - ну прямо эдакий паучок на фоне ярко освещенного солнцем окна, задёрнутого желтыми шторами, - и когда писал, то иногда казалось, что стол аж ходуном ходит! Ведь Саня всё делал решительно и наверняка, да и с виду хотя и невысок был, но строен, широкоплеч, - вполне спортивного вида. Обычно от таких заражаешься некой бездумной энергией и хочется тут же делать что-то, бежать куда-то. Правда, такое вспыхивало во мне, а как в других? Не знаю. А теперь - к Компу (Это одноглазое электронное 'существо' стало для меня живым, а посему - только с заглавной буквы!), и попрошу его через 'Найти' отыскать эпизод со словом 'Жучков'. Ага, вот: 'Сегодня Саня Жучков особенно энергичен и бодр. Ну да, он же каждое воскресенье ходит 'в баньку, напротив которой озерцо' и сейчас, оторвавшись от писанины, уже в третий раз восклицает, подергивая плечами: - Ах, как хорошо понырял вчера! Как хорошо! Мой хлипкий столик прилеплен бочком к его двухтумбовуму и, в ожидании репетиции, я, почитывая 'Литературную газету', невольно, краем глаза, наблюдаю за Саней: да-а, сегодня он и впрямь как-то особенно свеж и бодр, неужто только после баньки? - вяло прорывается сквозь строки статьи, - а, может, узнал, что в этот раз премию ему не срезали? Но тут входит Коля Гулак, наш тихий фотокор, садится на краешек стула. - Что тебе? - не глядя на него, бросает Жучков. - Слайды мои... - и робко смотрит на Саню, - пойдут сегодня в новостях? А то уже давно... - А-а, иди ты! - рыкает тот. Но Коля не уходит... и еще долго будет сидеть возле и предлагать: может, к восьмому марта снять женщин за прилавком...или в роддоме, в котельной, на фабрике? Нет, ничего не 'возьмет' Жучков, а своими короткими фразами будет словно отстреливаться от фотокора и все писать, писать, но потом эдак сладко потянется: - Все. Хватит! Надо расслабиться. - То-то ж, - поддержу, - а то все пишешь, спешишь куда-то. - И, начитавшись глубокомысленных статей, попытаюсь заронить в его душу 'горечь сомнения': - Может, Василич, все эти дела вовсе и не нужны тебе, может, и совсем не в том жизнь твоя проходит? Не задумывался об этом? - и даже улыбнусь загадочно. - В том, в том! - ни секунды ни медля, воскликнет. - Только так и надо жить, чем больше успеешь, тем лучше. - Василич, а когда же созерцать, наблюдать, сравнивать, - попытаюсь прикинуться вкрадчивой, - анализировать и, так сказать, делать выводы? Разве всё это не так уж и важно? - А-а, - махнет рукой, словно отсекая всё разом'. Ну, ладно, Комп, с твоей помощью грубые штрихи портрета Сани набросала, теперь к таким же - Поцелуйкина. И сразу вижу Валеру на летучке. Ну, наверное, потому, что именно на летучках и было время понаблюдать за кем хотелось, да и высвечивались коллеги на еженедельных 'тусовках' ярче. 'Валера обозревает трудовую неделю и будто сам с собой говорит, да еще теребит и теребит чубчик, одергивает брюки, пиджак и кто-кто уже похохатывает над ним, а начальник... Опять Афронов не выдерживает очередного его обзора, и уже слышу: 'Ну, что ты, ей-богу... всё бубнишь, шепчешь себе под нос? - и разводит руками, обводя нас взглядом, ища поддержки: - Конца-краю твоему обзору не дождешься!' А я, не отрывая глаз от Валеры, пытаюсь понять: ну, почему он такой? Может, Афронов его затуркал? Так ведь и есть за что: сценарии сдает 'под завязку', на работу приходит часам к двенадцати, путано оправдываясь, в эфире часто делает накладки'. А вот такие: как -то вёл 'прямую' 'Панораму' и всю информацию выложил минут на десять раньше. Тогда схватил программу и стал делать анонс свой передачи 'Агропром', но увлёкся... Кричу оператору по тихой связи: - Саша, дай знак, чтобы кончал, а то всю передачу перескажет! Сашка так и сделал, а Валера... Валера с вымученной улыбкой и растерянными глазами закивал головой, - понял, мол! - и тут же перешел на погоду: - Завтра ожидается температура воздуха три-пять метров в секунду. На пульте все легли. Спросите, что за 'фэйс' был у Валеры? Да ничего, весьма и весьма симпатичный: не сказать, чтоб красив, но смазлив, не сказать, чтоб умён, но и не глуп, и рост в меру, и общий, так сказать, стройный абрис. А с женщинами всегда был мягок, уступчив, - угодлив! - так что 'девочки' от него просто тащились. Как-то пришел на работу с синяком на лбу, а я: - Валерочка, и кто ж тебя так... Попробовал укрыть метину чубчиком... не получилось, и оказалось: поехал с журналистом радио в командировку, а там 'девочки' попались. Ну, выпили, повеселились, потом разбрелись по комнатам... потом Валера выходит от своей, а на нём и другая повисла, не смог и ей отказать, так первая не стерпела, - 'вот и фингал'. Так что, с 'девочками' у него было всё в порядке, а вот с журналистикой... Да нет, в наше постперестроечное время он не смог бы стать журналистом, - надо протискиваться меж 'собратьями по перу', поскорее хватать, приносить редактору то, что привлечёт рекламу, - а тогда такие могли работать. Ведь были-то рупорами партии, а рупоров встречали на предприятиях и в колхозах, как королей, - и сопровождающего давали, который водил киносъёмочную группу по 'объектам, заслуживающим внимания прессы', и закусочку после трудового дня устраивали такую, чего дома видеть не приходилось. Но что-то я - за ассоциациями устремилась... Пожалуй, еще несколько штрихов, и мой 'карандашный' набросок Поцелуйкина будет готов, но дойдёт ли дело до масляных красок? Если Валера начинал рассказывать анекдот, то конца было не видать. Поглаживая и поглаживая чубчик, вдруг начинал хохотать над тем, что только ему и ясно, а нахохотавшись, продолжал, тщательно подбирая слова и делая многозначительные паузы, заглядывать в глаза: ну, как, мол, разве не смешно? Вот и приходилось ухмыляться, хотя соль анекдота давно растворилась в его ужимках. А еще был он ну очень стеснительный. Мой любимый оператор Женя Сорокин рассказывал: - Прошу у Поцелуйкина десятку взаймы, а он мнется, оправдывается: да я, мол, завтра в Москву еду... да мало, мол, гонорара получил. Ну, я ему и говорю: что ты оправдываешься-то? Нет, так нет. Добрая, конечно, душа был этот Поцелуйкин, но как журналист... да еще работающий в кадре, да еще - в прямом эфире! Как-то моя коллега во время 'Панорамы' дает его в кадре, а он молчит. Инна уходит на бланк, звукорежиссёр отключает микрофон, она по громкой связи кричит: - Валера, ты что? И снова дает его в кадре, а он... Ведь знал же и видел: на камере горит красная лампочка, значит, - в эфире, но... Но жестами начинает что-то объяснять режиссеру. Афронов в холле беснуется: - К чертовой матери! Пусть идет в многотиражку! Надоело! Но тогда санкций не последовало, и только потом... А 'потом' началось с появления в Комитете новой журналистки. Красивая была! Глаза - лазурь неба, и в этой лазури - удивительная открытость со светлой наивностью, а меж таких лучезарных глазок - носик чуть приподнятый, словно о чём-то вопрошающий, слева-справа - розовые щечки на бледноватом, матовом лице, тёмные волосы - узлом на макушке, а когда распускала!.. Неуёмной волной устремлялись те по плечам и тогда мои вышезарис... вышенаписанные герои или two friends, как их называла Белла, совсем... И самое главное, была она великолепно телегенична. А-а, о телегеничности... Ну, это странная и загадочная штука. Много пришлось просматривать претендентов на дикторов, и неразгаданное явление осталось: придёт некая красавица, сядет перед камерой и... Ни света в ней, ни обаяния, ни красоты, - куда всё девалось-то? А другая... Ну, зачем пришла, на что надеялась? Но вдруг!.. Вот-вот, её-то и надо брать. Но снова что-то устремилась я... Не трудно догадаться, что мои герои были сражены. Ах, как же вспыхивали их глаза, когда Белла входила в наш кабинет; ах, как же вроде бы и незаметно, но пристально следил каждый за её жестами, словами, движениями! Да и журналист она была... Нет, дело не в стилистике, а в том, что стремилась 'нести людям правду, и только правду' - её слова! - а правда эта... ну, та сама гласность, как окрестили её в те предперестроечные годы, только еще пробивалась там, в Москве, а к нам тащилась ну уж очень лениво! Но Белла, равняясь на столицу, непременно хотела обнародовать ну такие безгласные и упрятанные от 'широкой общественности' факты, что начальство понемногу начинало брать оторопь: что же делать с этой красавицей, постоянно находившей, писавшей и выкладывавшей им на стол только правду? А вот такую: об арендаторах, которым власти ставят препоны, не разрешая сажать и продавать то, что хотят; о капусте, отравленной минеральными удобрениями, высыпанными осенью сугробами на поля и пролежавшими там до весенней пахоты, кода наконец-то трактора при вспашке стыдливо упрятали их; о работе комитета по реабилитации бывших политзаключенных, о которых в прессе 'стеснялись' упоминать... Скажете: 'Ну и что в этом особенного, теперь в каждой газете, мол... и по радио, и по телевизору - об этом, надоело! Всё верно: вам надоело. А в те времена 'руководящая и направляющая' берегла нас, 'широкую общественность', от возбуждения, и нам не надо было знать даже о безобразных свалках мусора, - ну, не было их в городе, а вернее, 'образные' иногда упоминались, но безобразные!.. А Беллочка всё пыталась и пыталась известить и о них, и об очередях за стиральным порошком, 'выброшенном' на прилавок какого-либо магазина... И откуда в эту красавицу залетел и пророс ген (если такой есть) правды? Может, от отца, в котором мог и засохнуть, ибо тот был тоже журналистом, но давно 'ставшим на ноги' и возглавлявшим местный партийный орган. Но снова отвлеклась... Вот и началось вскоре... Афронов: - Ну, зачем об этом писать? Прибавится порошка стирального что ли? - Да, конечно не прибавится, а Беллочка... - Ну, зачем о машинах, которые только - для начальства? Было это и будет. - А Белочка... - Да и о дачах обкомовских в Белобережской? Были они и... А Беллочка... И вспыхивали подобные диалоги с месяц, вспыхивали и два, потом переметнулись на третий, пока, наконец-то, её, менее правдивые и не беспокоящие народ материалы, Афронов ни отдал в 'Эстафету' Сане Жучкову. И тот взял, даже и не спросив Беллочку: как, мол, ты - к этому?.. Ну, ладно, не спросил, так не спросил, подумалось, может, некогда человеку было... но надо б всё ж... как-никак, нежные чувства он - к ней... И теперь опять - запись из моих дневников о том 'событии': 'Летучка. Когда после обозревающего началось обсуждение 'недели', то слышу: - Сергей Филиппыч, - заговорила Беллочка, чеканя каждое слово: - я протестую против того, что Вы расчленили мою передачу и два сюжета дали в эфир без моего согласия. Это - нарушение авторского права. В суд на Вас, конечно, не подам, но гонорар за них получать отказываюсь. Тишина-а повисла!.. Интересно, а как поведут себя two friendsсы? И Валера даже подхватился, вспыхнув своей красной рубахой...' Ну да, любил он почему-то именно красные, - может, какая-то 'девочка' сказала, что неотразим в таких, а, может, чтоб красным привлекать их? Но в этот раз летучка услышала: - Журналист, конечно, имеет право протестовать и отказываться от гонорара, но я... - поправил чубчик, застегнул пиджак, будто прикрывая на этот раз ни к месту полыхнувшую рубаху, - но я хочу предложить отметить за две последних недели только два сюжета, - обернулся к Белле, щеки вспыхнули и голос слегка дрогнул, - два сюжета Беллы, которые хотя и прошли не в её 'Эстафете', но... Браво Валера! Молодец! Не дал в обиду свою влюблённость! А что же Саня? А Саня только заёрзал в кресле, что-то шепнул ассистентке рядом, кашлянул в кулачок...' Что, и всё? - удивитесь вы. Ага, всё. Вот и я хотела тогда сказать ему: Ах ты... мой сильный, бодрый и уверенный в себе коллега, ну, что ж ты?.. Но не сказала. И потому, что знала: он может вот так... И в подтверждение этого - еще одна запись, которая может несколько расшифровать такой 'жест' Сани: 'Жучков вернулся из командировки по области и возмущался: - Вот безобразие! Механизаторы взяли в аренду сто гектаров земли, а местные партаппаратчики не дают им распоряжаться ею так, как они хотят. - Вот и сделайте об этом передачу, - подхватила. Нет, не сделал передачу, а написал информацию: 'Решения партконференции - в жизнь'. А пишет он штампами: 'борясь и соревнуясь... заступая над предсъездовскую вахту... свой самоотверженный труд посвящают съезду партии...'. Перед репетицией 'Новостей' читала их и чуть не рассмеялась: - Сань, ну и фразу ты пропустил! Послушай: 'Хорошую кормовую базу заложил в этом году совхоз 'Найтоповичский', и на заботу животноводов стадо ответило повышенными надоями молока', - и рассмеялась, а он... А он вдруг и покраснел, как рак. С чего бы это? И тут увидела: под информацией-то - его подпись!' Вот поэтому и знала, что спрятать в себе вдруг взволновавшую правду, Жучков мог запросто, так почему бы и чувство?.. А ведь Белле он, - всегда свеженький, уверенный и бодрый, - нравился, пожалуй, больше, нежели робкий Валера. Когда она заходила к нам в кабинет, то мимо стола Поцелуйкина проходила... вроде бы его там и 'не стояло', а вот рядом с двухтумбовым садилась, и тогда Саня откладывал ручку, выходил из-за стола и начинал прохаживаться по кабинету, словно демонстрируя все свои спортивные 'достижения', а попутно, через фразу, делал ей комплименты. Нравилось ли ей это? Наверное. Но думаю, что забегала подзарядиться энергией от этого бодрого и сильного с виду воздыхателя, так что, была, была у Сани перспектива, но... Но снова - о Беллочке. В её журналистской судьбе стиральные порошки и обкомовские дачи уже сыграли определённую роль, но когда она, в поисках 'правды и только...', пришла к Афронову с желанием рассказать 'широкой общественности' о партийных распределителях продуктов и промтоваров и о банкете с фейерверками, который руководящие товарищи закатили на берегу Дубровского озера, то... Да, конечно, теперь такие банкеты - привычное дело, а тогда выставлять напоказ 'ликующий достаток' не поощрялось, таился он в подполье, но вот... Всё же не удержались, выдали себя фейерверками неосторожные 'товарищи', а Белла... И телегеничную красавицу просто отстранили от эфира, передав ведение её 'Панорам' дикторам. И как же повели себя воздыхатели в этой, критической для Беллы, ситуации, чтобы хоть как-то... хоть что-то - для неё? А вот как. Когда она, - побледневшая, грустная и ставшая еще красивей, - стояла в курилке, то некурящий Валера непременно робко подходил к ней и, вдыхая очередное облачко дыма её сигаретки, что-то говорил и говорил... наверное, пытаясь утешить или предложить какой-либо выход. А, впрочем, нет, не знаю о чём говорил, но одно то, что просто старался быть рядом, уже чего-то стоило. Видела один раз и Саню около Беллы там же, но мог ли он сказать ей что-то утешительное, если понятие 'правды' было им преломлено, приспособлено под среду, в которой пребывал?.. Что-то намудрила? Но постараюсь пояснить вот этим, 'сохранённым' эпизодом из той жизни: 'В наш кабинет входят операторы, что-то шепчут Жучкову. Он снимает трубку, звонит: - Ниночка? Здра-авствуйте! Как жизнь молодая-красивая? Привет вам от Поцелуйкина, он только что звонил из Москвы. - Я-то знаю, что 'только что' никто не звонил, а Жучков уже хитровато мне улыбается: мол, как я ее! - Ниночка, что-нибудь из продуктов к празднику подкинули в ваш магазин?.. Значит, можно подъехать? Хорошо, спасибо. Еще раз привет и наилучшие пожелания от Поцелуйкина. - Кладет трубку и - к операторам: - Поезжайте. Даст что-нибудь. И обрадованные операторы пожимают ему руку, выходят, а он... Ну вылитый петух-победитель! - Хорош! - улыбаюсь. - Какие связи, какое влияние! Тебе бы, Василич, не здесь сидеть, а в руководстве области. - А мне и здесь хорошо, - улыбается, довольный. - Вот сегодня... Проснулся в шесть утра, пробежал по морозцу три километра, позавтракал, приехал на работу, сделал 'Новости'. - И снова я: ну, победитель жизни! - А в обед поеду к любовнице, вечером - на день рождения к приятелю... - Жучков, - прерываю список его 'трудовых побед', - вот если б ко всему этому ты еще не 'поимел' свою гражданскую совесть, а взял, да написал о тех мужиках, которым власти не дают работать на арендованных гектарах... - А-а, - прерывает, махнув рукой и не обратив внимания на мою иронию, - всё равно наше начальство не пропустит'. Вот теперь и посудите, мог ли Жучков утешить своей 'правдой' Беллу, которая имела свою 'правду и только правду'? Ну, а вскоре подкатил и 'финал' отношений этих трёх. Как-то весь наш творческий коллектив собрался в холле, чтобы решить: стоит ли выдвигать кандидатуру Афронова в первый областной Совет, - наконец-то перестроечные симптомы доползли и до нас, вот и до кандидатов дело дошло, - но Белла... А дело было так... Помоги, дневник! 'В самую решительную минуту, когда все уже вот-вот были готовы дружно вскинуть руки 'за', она... Бледная, взволнованная, красивая и решительная встала перед 'дружными' и спешащими по домам коллегами и заговорила: - Может кто-то хочет выступить против этой кандидатуры? - Медленно обвела нас взглядом, вымученно улыбнулась и мне даже показалось: если донесёт эту самую улыбку до меня, то обожжет ею. - Никто не хочет?.. Похоже, никто. Ну, тогда я... - Помолчала, вдохнула: - И хочу сказать вот что: я не буду голосовать за Афронова потому, что его гражданская позиция анти перестроечная, - и испытующе взглянула на него... Ну да, она глушит удары своего сердца, набирает воздуха для следующей фразы: - К сожалению, все материалы, которые шли в эфир, я делала не по его инициативе, а вопреки ему. - И та самая вымученная улыбка по-прежнему висела на её губах, но... но лицо было прекрасно! - И теперь мне стыдно!.. стыдно за всех вас. Махнули рукой на всё, лишь бы уберечь себя и поскорее уйти домой. Но опомнитесь! Мы сейчас решаем свою судьбу! - Кажется, не может больше говорить, боится сорваться? И всё же: - Ну, как? - повис её вопрос в тишине. Неужели не откликнутся на её отчаянный кличь хотя бы two friendсы? - Я хочу! - взвился вдруг Поцелуйкин... как флаг в своей красной рубашке, да еще и без пиджака. - Я буду говорить. - Давай, Валерочка, говори! Говори, робкий ты наш, смешной ты наш! - Во-первых, хочу сказать, что передачи должен вести автор, а не диктор, и поэтому отстранение Беллы от ведения считаю самодурством Афронова. А во-вторых... - Поправил красный воротничок, пригладил чубчик, взглянул на Беллу: - А во-вторых хочу во всем поддержать журналистку потому... - Чего по имени то не назвал? - Потому, что она по-настоящему честный человек. Да, Афронов стоит на позициях прошедших дней, и поэтому я тоже буду голосовать против него. Молодец Валерочка! Ты не предал свою любовь, хотя... Хотя чуда не свершилось, - еще один кандидат в областной Совет был избран'. А теперь - финал. Ясное дело, что после такого ни Белле, ни Валере оставаться в Комитете было просто невыносимо, - при желании, к написанному журналистом, всегда можно придраться, - хотя уволить их при наступивших перестроечных временах было не так-то просто, ибо Обкомы 'сдулись'*, утратив свою прежнюю силу, и пресса понемногу начинала выскальзывать из-под опеки 'ведущей и направляющей', а вскоре Российской Думой было принято и постановление о её относительной свободе*. Но не об этом я... Припомнила сейчас: Как-то в моей прямой передаче... с очередной накладкой Поцелуйкина, спускаюсь из аппаратной по лестнице, а он - навстречу: руки дрожат, лепечет, лепечет что-то в оправдание... Конечно, жаль его было, поэтому лишь на другой день говорю: 'Валерочка, не получается у тебя с прямым эфиром. - Стоит напротив красный, напряженный. - Не всем же дано свободно держаться перед аудиторией, - пытаюсь как-то смягчить приговор. - Понимаю, такое больно слышать, но я слишком хорошо отношусь к тебе, чтобы не сказать... Присел... но глаз не поднял. И тут приоткрылась дверь, кто-то бросил радостный клич: кур, мой, привезли, сейчас давать будут! А у меня как раз репетиция, некогда за ними... и тогда Валера тихо так предлагает: 'Давайте я вам возьму'. О-о!.. И до сих пор он вот таким - во мне! А еще помню ассистентку Наташу, которая вот так же... Некрасивая была, тихая, замедленная, и далеко не всегда успевающая вовремя сдернуть с пюпитра фотографию, увлёкшись её содержанием... А еще звукорежиссера, который из-за любви к симфонической музыке не раз пытался 'подложить под колёса' хлебоуборочных комбайнов отрывки из 'Лебединого озера', за что его наконец-то и... А еще... Да сколько 'таких' промелькнуло передо мною, - ведь в профессиях этих надо всё - точно, всё - вовремя и, не робея, а ведь не каждый мог... Отвлеклась? Да нет, всё - о том же: сила, слабость... Возможно ли распознать их, и что более почитаемо в жизни? Лично я не нашла ответа на этот вопрос, хотя почти доверялась и древнекитайскому философу Лао-Цзы: 'Мы только слабостью своей сильны', и французскому драматургу Пьеру Корнелю: 'Ранимы жалостью великие сердца, участье к слабому - не слабость храбреца'. А теперь так думаю: и силе, и слабости есть место на земле, - одно дополняет другое, - а каким быть, человек выбирает сам. И расплачивается за свой выбор тоже сам. Того было не миновать и Валере, последовавшему за Беллой, которая ушла в созданную кем-то 'Свободную газету'. А, может, поверил он Уильяму Шекспиру: 'Завоевывай не силой, но слабостью'? * 23 августа 1991 года - Указ Президента России Б.Н. Ельцина о приостановлении деятельности Коммунистической партии на территории РСФСР. * 27 декабря 1991 года - 'Закон о средствах массовой информации' о недопустимости цензуры, и о том, что учредителем газеты может стать любой гражданин России. Дорогой читатель!
  Приглашаю Вас на свой сайт, где кроме текстов, есть много моих фото пейзажей. Веб-адрес для поисковых систем - - http://galinasafonova-pirus.ru
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"