Пирус Анна Сергеевна : другие произведения.

Ведь я же человек!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ... А девочка тихо плакала и слезы ее скатывались и скатывались на подушку. - По... посмотри вот, - положила свою ручку на живот: - Здесь совсем ничего нет. Вот, пощупай... "А волчица бы накормила своих волчат. Нашла бы, украла. Зверь только этим и живет, - вдруг подумала Настя: - Совсем она замерзла. Ишь, как сжалась в комочек-то... И одеяло всё порвалось, наволочки..." - путались её мысли и от этого в голове непривычно шумело, во рту ощущалась неприятная преснота и хотелось лечь, уснуть, забыться. Она снова отошла к своей кровати, присела. "Что ж ей дать, чтоб заснула? Хоть бы сухарик какой..." Но бормотанье девочки стало тише, потом совсем стихло и она уснула. Настя встала и, зябко кутаясь в платок, напряженно уставилась в темноту сырой весенней ночи. Монотонно стучал дождь, мокрые ветки еще голой сирени при порывах ветра со скрипом чертили по стеклу. "Одна, совсем одна с ними". Тихо мяукая, за дверью заскреблась кошка. Она встала, впустила ее и снова подошла к кровати. "А завтра... что же завтра? Проснутся утром, захотят есть... Что им дам"? Кошка тихо лакала воду из банки, потом уставилась пуговицами зеленых глаз на Настю, довольно облизнулась. "Ишь, наелась... Воду только пьёшь. Счастливая ты: захотела есть - поймала... украла. Твое кошачье дело такое: не украдешь - не проживешь, - прошептала Настя и тут же вспыхнуло: - Не украдешь - не проживешь... А почему бы и мне не украсть? Крадут же вот... кошка, волчица, звери. Что ж делать, если нет сил честно прожить? Да и люди крадут. Сосед-то... Бурлитов дом построил на ворованом, у сирот отнимал..."
  Этот рассказ я написла в 19 лет, и теперь, несколько
   подправив, предлагаю вам, дорогой читатель.
  
  Весенняя погода капризна*. После нескольких теплых дней снова пошли холодные дожди со снегом, в пустое подполье набежала вода, углы в хате покрылись мелким мхом плесени, запахло сыростью, и она ощущалась в одежде, обуви и в каждой вещи, взятой в руки.
  Но дети всё же уснули, согрев друг друга телами, девочка свернулась калачиком меж братьев, подсунув к подбородку кулачки, но ей, наверное, было зябко, потому что хмурясь, иногда что-то шептала и делала движения, словно натягивая на себя одеяло. Мать подошла, осторожно укрыла ее, а она вдруг проснулась, села в кровати, поднесла кулачки к лицу, потерла ими глаза, тихо захныкала, но через мгновение снова ткнулась в подушку.
  'Должно быть что-то страшное приснилось', - подумала Настя*, снова укрыв ее, и еще раз взглянув на спящих детей, отошла к своей кровати, хотела прилечь, но услышала:
  - Мама... Есть хочу.
  'Так вот она чего...' - подумала Настя и вернулась к девочке. Та уже сидела и большими не проснувшимися глазами смотрела вокруг, а увидев мать, повторила слезливым голосом:
  - Ма-а, есть хочу.
  'Но что же ей дать? Ничего нет...'
  И Настя, чтобы не разбудить сыновней, тихо зашептала ей на ухо:
  - Ну что ты, доченька! Кто ж ночью ест? Ночью спать надо, спи и ты. Вот утром проснемся, наварим картошки, наедимся, а сейчас... Темно, ничего не видно.
  Казалось, девочка услышала мать, но немного погодя снова захныкала:
  - Но мне сейчас хочется... хлебушка хочется, ма-ама...
  Настя стояла возле детей, смотрела на девочку, каждое её слово, повторяясь эхом, болью отзывалось в сердце, и её всё тесней и беспощадней охватывала тоска:
  'Ребята спят. Они побольше. Они понимают, что достать негде... эта еще не понимает... совсем, как голодный зверек'.
  А девочка тихо плакала и слезы ее скатывались и скатывались на подушку:
  - По... посмотри вот, - положила ручку на живот: - Здесь совсем ничего нет.
  'А волчица бы накормила своих волчат. Нашла бы, украла. Зверь только этим и живет, - вдруг подумала Настя: - Совсем она замерзла. Ишь, как сжалась в комочек-то... И одеяло всё порвалось, наволочки...' - путались её мысли и от этого в голове непривычно шумело, во рту ощущалась неприятная преснота и хотелось лечь, уснуть, забыться.
  Она снова отошла к своей кровати, присела.
  'Что ж ей дать, чтоб заснула? Хоть бы сухарик какой...'
  Но бормотанье девочки стало тише, потом совсем стихло и она уснула.
  
  Настя встала и, зябко кутаясь в платок, напряженно уставилась в темноту сырой весенней ночи.
  Тихо, монотонно стучал по крыше дождь, мокрые ветки еще голой сирени при порывах ветра со скрипом чертили по стеклу.
  'Одна, совсем одна с ними', - подумалось ей, но тут за дверью, тихо мяукая, заскреблась кошка, и Настя встала, впустила ее, но снова подошла к кровати.
  'А завтра... что ж завтра? Проснутся утром, захотят есть... Что дам им'?
  Кошка тихо лакала воду из банки, потом уставилась пуговицами зеленых глаз на Настю, довольно облизнулась.
  'Ишь, наелась... Воду только пьёшь. Счастливая ты: захотела есть - поймала, украла. Твое кошачье дело такое: не украдешь - не проживешь, - прошептала ей Настя и тут же вспыхнуло: - 'Не украдешь - не проживешь... А почему бы и мне?.. Крадут же вот... кошка, волчица, звери. Что ж делать, если сил нет честно жить? Да и люди крадут. Вон, сосед... дом построил на ворованом, у сирот отнимал'.
  Настя прошлась по хате, зачем-то плотнее прикрыла дверь, порравила на окне шторку:
  'Как волчица... одна, с тремя... Вон, у Бариновых подвал не закрыт... проветривают, а картошки полный. Пойти, набрать ведро... и сыты будем дня три. Бог простит'.
  Она торопливо начала переставлять на столе посуду, затерла лужицу на полу.
  'Да, да... Украсть. Почему бы не украсть? - преследовало ее. - Хотя бы одно ведро! Ведь они даже не заметят, а мы завтра сыты будем. Всего одно ведро! А там...дело видно будет'.
  И она оделась, взяла мешок, сунула его за пазуху, завязала потуже платок и толкнула дверь в коридор.
  Стук дождя по железной крыше испугал ее, и она вся сжалась, замерла:
  'Громко-то как!'
  Но тут же встрепенулась, сообразив:
  'Это даже лучше, что дождь'.
  И вышла на улицу.
  
  Обычно бывает так: ночью проснешься и сразу ясно, беспощадно начнет работать голова, накручивать клубок дневных невзгод, окутывать их темной нитью неразрешимых вопросов. И в такие минуты то, что днем казалось ясным и понятным, ночью приводит в отчаяние своей безысходностью. Но стоит утром встать и окунуться в эти заботы, как начинаешь удивляться ночным страхам.
  То же произошло и с Настей.
  Стоило ей выйти на улицу, как порыв ветра и дождя со снегом, ударившие в лицо, вернули ее в привычное состояние борьбы и нервы сразу напряглись, покинувшие перед отчаянием голода силы, вернулись, а мысли застучали напряженно и четко:
  'А что же отвечу детям, когда спросят: где взяла картошку? - вдруг стегнула ее одна из них. - Обману, скажу, что купила? А за что?.. Хорошо, поверят мне раз, другой, а в третий? Поймут же, что краду, и скажут: нет, мам, лучше мы пойдём... мы сильнее тебя и если что... а тебя могут убить. Ведь обязательно так скажут и тоже пойдут воровать. Да что же это со мной?'
  И она остановилась, прислонилась к забору:
  'Нет, нельзя! Нельзя опускаться до этого! Ведь я же человек, а не зверь!'.
  Настя стояла уже в нескольких шагах от соседского погреба, сжимая в руке мешок, но в эти минуты уже нисколько не боялась, что её могут увидеть и застать здесь. Дошедшая до предела отчаяния, она вдруг осознала себя еще не побежденной, нет!
  И только где-то в глубине души тяжестью давила мысль: скоро наступит день, а накормить детей будет нечем.
  
  *Послевоенные годы, конец пятидесятых.
  *Настя - моя мать Сафонова Мария Тихоновна.
  
  ------------------------------------
  Дорогой читатель!
  Приглашаю Вас на свой сайт, где кроме текстов, есть много моих фото пейзажей. Веб-адрес для поисковых систем - - http://galinasafonova-pirus.ru
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"