Две недели у меня было на все про все. За это время я должна была найти себе квартиру или комнату, а пока жила около Тауэра в той, что сняла для меня контора.
Оказавшись в Лондоне, на следующий день я еду на первые смотрины. Этот вариант мне сосватала дальняя знакомая. Ее жизнь резко поменялась - она забеременела и вернулась к отцу ребенка в Москву, а квартиру, которую подыскала себе, любезно предложила мне.
- В Лондоне нужно жить только в центре и больше нигде! - говорит она, - Остальное - ужас или замучаешься ездить.
Позже выясняется, что "замучаешься ездить" - это полчаса на метро из зеленого района. Я вспоминаю про часы, проведенные в московских пробках. В Лондоне надо привыкать к новому восприятию времени и пространства.
Красивый двухэтажный дом располагается в Баронс Корт. Тихое место и довольно близко от центра. Хозяйка -пакистанка, давно обосновавшаяся в Лондоне - все сделала под себя. В гостиной продумана каждая мелочь: светло-зеленый цвет стен, тяжелый из массивного дерева журнальный столик, два картины над камином - на одной красный цветок на зеленом фоне, на другой - металлический петух, мягкие диваны вокруг стола, в которые тут же проваливаешься, и они обволакивают тебя, втягивая в себя.
Из гостиной несколько ступенек ведут вниз в столовую. Над огромным обеденным столом стеклянным конусом устремляется вверх потолок. Когда идет дождь можно наблюдать, как капли, ударяясь о конус, расплющиваются, а потом бегло проливаются вниз по стеклу. Из столовой - вход в кухню, а рядом дверь в поросший травой и деревьями внутренний дворик. Там наверняка много птиц, можно будет их подкармливать, мелькает мысль.
Правда, буквально за углом, кладбище и многоэтажная больница. По пути на просмотр оглядываюсь на окна сурового бетонного здания, которое словно врыли посреди пасторальных английских домиков из красного кирпича. А ведь там сейчас много больных людей. На одной из больничных коек кто-то умирает. Может, от рака.
Я на несколько секунд останавливаюсь и смотрю в бликующие окна. Словно проникаю какой-то незримой частью себя сквозь стены, не вижу, но чувствую этого человека. Он там и все его тело готово к умиранию и, как в кисель погружено в состояние безнадежности, из которого у него уже нет сил выбраться. Он медленно идет на дно.
Ощущение длится буквально мгновенья, и я иду дальше.
Почему я вообще сейчас об этом подумала?
В предназначенной для меня комнате пока обитает японка. Если я соглашусь, то хозяйка даст ей уведомление о расторжении контракта. У той будет шесть недель, чтобы найти себе новое жилье и съехать. Шесть недель очень много для меня. Компания оплачивает только первые две недели в апартаментах на Тауэр Хилл. Ну да ладно, если понравится, что-нибудь придумаю.
- Если вам понравится, мы что-нибудь придумаем, - попадает в мои мысли хозяйка, - может, вас друзья приютят? У вас здесь есть кто-то? Я могу спросить свою кузину. Или договорюсь с мамой - она тут рядом живет. Мне бы очень хотелось сдать комнату вам!
Комната по лондонским меркам огромная. Угловая. Два окна в одной стене, одно - в другой. Гигантская кровать, за ней у окна - длинный раскладывающийся диван. Можно друзей приглашать, фиксирую я мимоходом. Напротив дивана вместительный шкаф темного дерева. Белые стены. Красные занавески и лампа. Как там было в детской страшилке: мама отправила дочь в магазин и сказала, купи, мол, что хочешь, но главное не покупай красные занавески...А в магазине - только красные занавески, Советский Союз же, страшилка из детства, и никуда не деться девочке от красных занавесок. Она мать не послушала и...
Но я понимаю, почему она так хочет сдать мне комнату. Наверное, практически любой человек ее устроит. Главное - избавиться от японки.
Первым делом в ее комнате в нос ударяет запах нафталина, особенно едкий в спертом воздухе. Потом в глаза бросился дикий, какой-то нечеловеческий беспорядок. Кровать не убрана, на полу, на комоде, на диване набросаны вещи. Тут же стоит забитый мусорный бачок. На столике перед диваном грязная одноразовая посуда. Много-много тарелок с остатками еды. Они стоят, наверное, уже не один день.
- Она никогда не проветривает, - осторожно сообщает хозяйка.
- Как же она живет в этом запахе? Спит?
- Не представляю. По правде говоря, мне кажется, что из-за запаха она слегка...не в себе.
- Здесь светло...
- Конечно, к вашему переезду, все будет убрано, вычищено и проветрено.
Я смотрю на белый ковролин - никакое проветривание не изгонит из него запах нафталина. Это на года.
- Смотрите, какой вместительный шкаф! - она открывает дверцу. Лучше бы она этого не делала. Шкаф забит вешалками с одеждой японки. Одежды так много, и она висит так плотно, что кажется превратилась в единый пестрый монолит, как стопки старых журналов, у которых от сырости слипаются страницы, и их уже больше не раскрыть -от них чуть ли не отламываются цветные куски. Каждая вещь при этом упакована в прозрачный пластиковый чехол. На фоне беспорядка, творящегося за пределами шкафа, от такой щепетильности неприятно тянет под ложечкой.
- Так что же? - хозяйка заглядывает мне в глаза, словно рассчитывая прочитать мысли.
- Я не знаю. Я только приехала... Немного вариантов посмотрела. Шесть недель это для меня долго. Комната очень хорошая. Большая. Правда, запах... Вы знаете, мне уже надо бежать - я опаздываю на встречу. Давайте я подумаю и в ближайшие дни позвоню.
- Когда позвоните? Я не буду пока больше никому показывать комнату и поговорю с моей матерью - можете в случае чего у нее переждать!
- Ну...
- В субботу? Подумайте, а в субботу приезжайте еще раз, посмотрите внимательнее, с другими девочками познакомитесь. Они тоже очень милые. Вы найдете с ними общий язык.
Кроме японки, у хозяйки еще две постоялицы. Я киваю и убегаю в офис. Я не соврала, я уже опаздываю на встречу к Терезе.
Она написала мне, когда я была еще в Москве.
"Привет, Ксения,
Мы будем работать вместе : )) Очень рада, что человек с твоим опытом будет в нашей команде - нам так нужны люди, знающие свое дело. Я уеду в отпуск, когда ты выйдешь в офис. Может, у тебя получится увидеться пораньше? Я тебе все расскажу и со всеми познакомлю!
Всего хорошего : )))))
Тереза Новак"
Это очень мило. Я бегу, чтобы застать ее до того, как она уйдет в отпуск.
По пути к метро, срезаю через кладбище. Там тихо. Дорогу передо мной пересекает большая серая белка. По соседней аллее совершает пробежку мужчина. А что, может и неплохо. Столько зелени, как в парке. Можно приходить сюда, книжку читать на скамейке...
![Girl in the underground [John T]](/img/p/pisarewa_a/london/john-t-305673-unsplash.jpg)