Воспоминания о Нахимовском училище (Специально для сайта нахимовцев)
Мой отец Герман Михайлович Мельников работал в Тбилисском Нахимовском училище преподавателем географии с 1950 по 1955, до самого расформирования училища. Его перевели в Тбилиси из Владивостока, где он читал офицерскому составу экономическую географию на Высших военно-политических курсах.
В то время наша семья состояла из четырех человек: отца, матери Галины Андреевны и двух дочерей старшей Инны четырнадцати лет и меня - двенадцатилетней Лили.
По приезде нас поселили в трехэтажном доме, принадлежащем Нахимовскому училищу и предназначенном для офицеров и их жен и детей. Это было общежитие, каждая семья занимала только одну комнату. Кухня и санузел были общими на каждом этаже, на первом и втором. А на третьем располагалась одна благоустроенная четырехкомнатная квартира, в ней проживал начальник училища, капитан первого ранга Гаврилин с женой. Детей у них не было.
Наш дом был шумным, как пчелиный улей. Почти в каждой семье были дети. Условия жизни оставляли желать лучшего - газа не было, готовили на керосинках в общей кухне. Хозяйки часто ссорились и ругались между собой. Впрочем, и мирились очень скоро.
Праздники многие семьи отмечали вместе, тогда начиналось шумное веселье с выпивкой. Наша семья держалась особняком: мои родители не употребляли алкоголь вообще.
Отец очень любил природу, все праздники, если позволяла погода, мы проводили за городом, то в ботаническом саду, то в парке на плато горы Мтацминда, в просторечии Фуникулере.
В училище отец нашел себе единомышленника - преподавателя рисования Леонида Николаевича Потапова. Это был высокоинтеллигентный эрудированный человек. Он был влюблен в природу и историю Грузии. Хорошо знал все культурные памятники старины - монастыри и крепости. Вдвоем они в свободное время исходили все интересные места. Рисовали с натуры пейзажи и развалины старинных зданий. Отец также был хорошим художником.
Нахимовцы любили Германа Михайловича. Он рассказывал им много интересного про великие географические открытия и русских путешественников. Особенно воспитанники любили истории про Миклухо-Маклая. Так мой отец и получил прозвище Миклухо-Маклай, которое приклеилось к нему на долгие годы, оно перешло вместе с ним даже в среднюю школу, куда он устроился работать после расформирования училища.
Моя мама, Галина Андреевна, была по специальности учителем русского языка и литературе, она работала в школе.
С первых же дней нашего приезда в Тбилиси у мамы сложились очень хорошие отношения с женой начальника училища. Вера Гаврилина часто приглашала нас с мамой в гости на чай с ленинградскими конфетами. Гаврилины были родом из Ленинграда и часто туда ездили. Георгий Иванович в быту оказался очень добродушным, дружелюбным и покладистым человеком. Он часто приглашал нас покататься в его служебном автомобиле. Мы ездили купаться на озеро Лиси и совершали загородные прогулки. Отец в этих поездках никогда не принимал участия, считая для себя это недопустимым. Он думал, что коллеги могут расценить такие отношения с Гаврилиными, как подхалимаж к начальству.
В 1952 году Георгий Иванович тяжело заболел. Вера повезла его на лечение в Ленинград, где он вскоре скончался от инфаркта. Вдова очень тяжело переживала смерть любимого мужа. Она приезжала в Тбилиси за вещами. Мы с мамой проводили ее на поезд, она вернулась в Ленинград. Много лет мы переписывались, а потом как-то потерялись.
В училище появился новый начальник, про которого я, к сожалению, ничего сказать не могу. Он не жил в нашем доме, ему выделили квартиру в другом месте.
В нашем общежитии жило много коллег отца с семьями. Нашими ближайшими соседями были Довбня: муж, жена Эмма Карловна и дочь Нела. После расформирования училища они переехали на Украину в город Боярка, что под Киевом.
Интересным человеком был Николаенко, его имя отчества не помню. Это был заведующий первым отделом, особист. Человек нелюдимый и мрачный, он даже не со всеми здоровался, смотрел исподлобья. Соседи его сторонились и побаивались. У него был сын Олег, больной костным туберкулезом. Ребенок постоянно носил корсет. Это был очень умный и хороший мальчик. Много читал и давал нам с сестрой интересные книги.
По субботам в Нахимовском училище устраивали танцевальные вечера для воспитанников, их называли "балы". Они проходили под звуки оркестра, которым руководил военный дирижер Барсигян.
На эти балы мечтали попасть все девчонки Тбилиси. Но пускали туда только по пригласительным билетам. Каждый нахимовец, начиная с восьмого класса, мог пригласить только одну подружку. Перед входом всегда толпилось огромное количество девчонок, жаждущих попасть на бал.
Нас с сестрой пропускали свободно, стоило только сказать дежурному, что мы дочери Мельникова.
Оркестр играл только бальные танцы: польку, мазурку, вальс. Фокстрот и танго запрещались.
Нахимовцы в парадной форме и белых перчатках выглядели просто блестяще. Девочкам разрешалось приходить на балы только в школьной форме. Было очень весело. В перерывах между танцами воспитанники показывали свои таланты: пели, танцевали на сцене, показывали акробатические номера.
Помню старшекурсника Виктора Черничко, он очень хорошо пел, и все девчонки замирали от восторга.
Преподавателям рекомендовалось приглашать по воскресеньям воспитанников к себе в семьи, чтобы они почувствовали домашний уют. Папа приглашал всегда нескольких самых маленьких ребят, чтобы развлечь и вкусно угостить скучающих по дому детей.
Каждое лето воспитанники ТНУ выезжали на морскую практику, без которой их обучение было бы неполноценным.
Военно-морская база находилась примерно в десяти километрах от Геленджика, в прелестном небольшом поселке на берегу Черного моря и назывался Фальшивым Геленджиком. Сейчас это городок Дивноморск.
Теплый мягкий климат, густой лиственный лес, море, горы. Все располагало к полноценному отдыху и занятиям по специальности.
Морскую практику вели преподаватели морского дела. ОФП воспитанников занимались учителя физкультуры. А культурно-просветительскую работу вели преподаватели истории и географии.
Капитану Мельникову была поручена организация и проведение экскурсий: краеведческих, военно-патриотических и других.
Преподавателям и воспитателям разрешалось брать на летнюю базу семьи. Недалеко от территории нахимовцев располагался палаточный городок, где жили офицеры и их семьи.
Мы вели цыганский образ жизни, без удобств: еду готовили на костре, воду приносили их ручья.
Детям жилось очень весело. Гурьбой мы ходили купаться на море, бродили по лесу, собирая дары природы: грибы, ежевику и малину. Жили, как настоящие дикари.
Мамам приходилось туго: до жилого поселка было далеко, магазина не было. Раз в неделю по воскресеньям офицерским семьям предоставляли автобус для поездки за продуктами в магазин и на рынок Геленджика.
О жизни нахимовцев нам мало было что известно, мы почти не общались. На огороженную территорию вход посторонним был воспрещен. Лтшь иногда, днем на пляже мы наблюдали соревнования среди воспитанников по гребле и плаванию.
А воскресными вечерами нам разрешали смотреть кино, которое показывали для нахимовцев на открытой площадке.
Отец занимался с воспитанниками целыми днями, к себе в палатку возвращался поздно вечером.
Чтобы ребята не бездельничали в свободное время, преподавателями должны были находить для них интересные занятия. Герман Михайлович, помимо экскурсий, вел для них кружки краеведения и рисования.
Однажды он предложил нам с сестрой поехать с ним на экскурсию.
- Девчонки, хотите увидеть дольмены? Завтра у нас будет экскурсия для младших воспитанников на гору Нексис, - сказал он.
- Конечно, мы хотим, - ответили мы с Инной. - Но что такое дольмены?
- Это очень интересные и загадочные древние сооружения, похожие на маленькие домики. Они сложены из тяжелых каменных плит, - начал рассказывать отец. - Существуют они с незапамятных времен. Объяснить их предназначение до сих пор никто не может. Считается, что это культовые сооружения, которым люди приносили жертвы и общались возле них со своими богами. Но главная загадка дольменов состоит в том, что в те времена, когда они были сделаны, у людей не было подъемных кранов и тяжелых машин, чтобы доставить эти плиты на горы. До сих пор остается невыясненным, кем и как были построены эти сооружения. Поэтому существует множество легенд об этих таинственных объектах. Местные жители адыги рассказывают несколько легенд о происхождении дольменов. В одной из них говорится о том, что давным-давно. Когда еще не было на Земле людей, в этих местах жило два племени - Карлики и Великаны.
Кардики жили на горе и разводили скот. Они были немощными и маленькими, и не могли сами построить себе жилище. Спали прямо на земле, продуваемые всеми ветрами, часто становились добычей зверей. А великаны жили внизу, в долине реки. Они были сильными, добрыми и веселыми. Видя, как мучаются маленькие соседи, они решили построить для них дома. Для этого они вытесали из камня тяжелые толстые плиты, подняли их на гору и сложили множество маленьких домиков, с маленьким входом, достаточным, чтобы маленькие хозяева могли заходить и выходить из домиков, но слишком узким для хищников. С тех пор Карлики зажили в тепле и уюте, не опасаясь стать добычей хищных животных. В благодарность за домики, Карлики каждый вечер пели и плясали для Великанов. Так и жили два дружных племени. Прошло много тысяч лет, дольмены разрушились, но два из них хорошо сохранились на горе Нексис. Мы туда завтра и пойдем.
Утром следующего дня мы вместе с группой нахимовцев отправились на экскурсию. Часть пути проехали на служебном автобусе, а затем пешком поднялись на гору, к дольменам. У ребят с собой были альбомы, краски и цветные карандаши. После того, как ребята хорошенько рассмотрели эти древние сооружения, они принялись рисовать их с натуры. В это время отец рассказывал им легенду о Великанах и карликах, и ходил от одного нахимовца к другому, поправляя их рисунки и подсказывая, как правильно соблюдать пропорции и накладывать тени.
Отец был прекрасным рассказчикам, ребята увлеченно слушали его истории и всегда просили рассказать еще что-нибудь интересное. В тот раз он поведал им и другие легенды о дольменах. Но мы с сестрой так увлеклись сбором ежевики, что половину рассказов пропустили мимо ушей.
Было еще много интересных экскурсий: по местам боевой славы и на природу.
Больше всего мне запомнился поход в Голубую Бухту. Ранним утром мы туда отправились с отцом и воспитанниками, шли напрямую, через лес, а не по берегу, так было ближе. Стояла замечательная погода. В начале наша одежда промокла от обильной росы, покрывавшей кусты и деревья, но от быстрой ходьбы и начавшего припекать солнышка, она быстро высохла.
Мы подошли к крутому обрыву, с которого открывался вид на Голубую Бухту. Зрелище было необыкновенным: мы видели синее-синее море, цвета ультрамарин, казалось, что мы попали в сказку. Нельзя было оторвать глаз от сверкающей прозрачной синевы. С обрыва можно было рассмотреть дно моря, до того вода была чистой и прозрачной! Вдоволь налюбовавшись этой красотой, мы спустились на пляж, по узенькой крутой тропинке. Долго плескались - вода была восхитительно теплой! Берег был песчаным, а дно мягким. Дальше к обрыву песок сменялся мелкой галькой, а затем и крупными валунами.
Ребята спрашивали у отца, почему вода такого ярко-синего цвета?
А Герман Михайлович ответил, что ее цвет зависит от преломления солнечных лучей, а так же от геологического состава пород, слагающих чашу бухты. Вероятнее всего, такой оттенок вода приобретает от темных мергелистых пород. Судя по обрыву, сложенного их мергеля, эти же породы залегают и на дне бухты.
После расформирования училища отцу пришлось демобилизоваться, до отставки он не дослужил два года. Ему предлагали дослужить в Североморске, но родители решили, что не стоит туда ехать, с такого юга на далекий север. Мы остались в Тбилиси.
После демобилизации, отец начал работать в средней школе. Сложилось так, что наша семья осталась в Грузии. Мама умерла в 1983 году.
После распада Союза пришлось уехать. Отец женился в Сочи и прожил там остаток жизни. Умер он на 86 году жизни в 1995 году.