Он молчал, спрятав наивность блестящего взгляда за детским стеснением. Верил, бедняга, в справедливость жизней, правду сомнений, искренность слов, поэтому и пугал ранней кровью соперников.
Черновки хоронили слезы больничных сквозняков, перечеркивая смыслы необдуманных пауз. Кто-то молил его остаться в мире просроченной радости, но гордость мешала поддаваться стандартам счастья.
Улицы душили пульс, распарывая грязные раны, разрывая на куски изрезанную болью кожу, насыщая каждую клетку худого тела цинизмом.
"Нужна ли еще тебе безнадежность?" - интересовалась муза, выглядывая из-за поворотов времени.
Холодная весна звала постигать новые тайны, сплетая между собой шелковые нити рифм. Он бредил снами, лишенными надуманных правил, и, теряя связь с реальностью, разговаривал с Богом.
Ветер сдувал смыслы фраз, отправляя в небытие неокрепшие души. Его страх стал силой, закаляющей сердце, отравляющий вены криками, ломающей стальные кости.
" Ты же не сможешь познать людей, пресытившись планетой, подарившей жизнь человечеству!" - утверждали случайные друзья, пытаясь удержать расчетом разума безумие его рук.
Бумага жадно впитывала кровь, создавая из режущих глаз пустот демонов. Он все еще дышал, все еще жил....