Неспокойная атмосфера Юпитера заглотнула наш "пятачок" прямо-таки с хищным удовольствием. Разве что не сказала громкое: "Ам!" Вокруг завыло-загрохотало-засверкало! Растрёпанная облачная круговерть, прорезаемая частыми ослепительными вспышками и сопровождаемая оглушительной каннонадой нескончаемых громовых раскатов, понеслась куда-то, сломя голову! Картина превратилась в сущий ад: смазанное грязно-серое марево с такими же неопрятными зелёными и рыжими полосами и разводами, ярко высвечиваемыми частыми электрическими разрядами. Обзор уменьшился практически до нескольких десятков метров, а по мере дальнейшего погружения и вовсе ограничился сферой силового поля, окружавшего наш "корабль". Мы сидели внутри беснующейся свистопляски и чувствовали себя, надо сказать, не очень уютно, если не применять более сильных выражений. Все красоты дикой планеты остались там, на больших высотах, а на нашу долю теперь выпало довольно глупое занятие: пялиться в постепенно сгущающийся мрак, беспощадно раздираемый гигантскими высверками ветвящихся многокилометровых молний, сопровождаемых ужасающей какофонией, и пытаться в этом буйстве стихии разглядеть что-либо путное.
Я убрал звук. Моя команда хором и с явным облегчением выдохнула. Игорь осуждающе проскрипел:
- И как же это ты догадался?
- Ну дык, то ж родная стихия ! - пробормотал Вовка, зябко поводя плечами. И подпустил яду: - Хеви металл! - Потом покосился на меня: - Никогда не любил грубую музыку!
Я только криво усмехнулся в ответ.
Постепенно до нашего оглушённого сознания вновь пробился размеренный и умиротворяющий плеск прибрежных волн. Некоторое время мы тупо всматривались в картину за бортом. Наши лица в яростном свете нескончаемых грозовых разрядов приобретали инфернальный оттенок.
Санька, неприятно щурясь, поёжился:
- Ох, и не так же я себе представлял наше путешествие к "Стражу Небес"!..
- Что опять вас не устраивает, сэр? - кисло осведомился Пашка без былого азарта.
- Так ведь ни черта ж не видать, кроме атмосферного электричества! Какого, я извиняюсь, хрена мы, вообще, здесь делаем?
- "Бублик" ищем...
Мы ещё немного потаращились на апокалиптическую картину. Наконец, когда буквально в двух шагах от нас пространство одновременно вспороли несколько ослепительнейших столбов, буквально ослепив нас на несколько секунд, Пашка и сам не выдержал:
- Ох, мать его яти! - потряс он головой. - Мы, вообще, движемся куда-нибудь, или как?!
- Строго по вертикали, - поморгал и я, восстанавливая зрение. - А что? Не видно?
- Не смешно! Случайно, эта твоя "вертикаль" не вверх ведёт?
- Вольдемар! Я одного не пойму: почему бы нам не использовать врождённые возможности электронных мозгов?
- Ты это о чём?
- У браслета же должна быть... ну, там... система поиска какая-нибудь?
- Само собой. Только надо знать, чего мы ищем.
- А мы что? До сих пор этого не знаем?!!
- Как-то так... Оч-чень смутно и приблизительно. С исчезающе малой степенью вероятности.
На что Пашка выразительно хмыкнул: мол, книжки нужные надо вовремя читать!
- Ну, в любом же случае, корабль-то не деревянный? - продолжал Другов "толкать мыслю". - Так?
- По идее - да... А там - кто его знает...
- Вот и дай ему задание, в конце концов, ту грёбаную железяку отыскать. Чего ж мы на дурняка-то, да вслепую, да сквозь эту вот электрическую вакханалию пробираемся?! Так мы и за год тут ничего путного не найдём! Кроме сильных ощущений.
- "Вак-ха-на-лия"! - насмешливо пробасил Вовка. - Сильно сказано, однако!
- Этот вопрос, вообще-то, к тебе, - толкнул я "гида", сидевшего с независимым видом. - Как мне браслету внешний вид обрисовать?
Пашка презрительно хмыкнул:
- Чего его рисовать? "Бублик", он и есть бублик! Тороид, если так не понятно. Книжку дай, покажу.
- Щас!
- А что такое?
- Она дома осталась! На столе!
- Ну и чё? От, проблема, язви его в кадушку! - хлопнул он себя по коленям. - Нельзя ещё одну сварганить? Копию той?
- Ну... Если только так...
В руки Пашке ткнулась увесистая книга чёрного цвета.
- Во! - просиял он. - А то: "Мама-мама"!.. Учить тебя всему... Вот, смотри сюда... - Он раскрыл книгу, отщипнул больше половины страниц, быстро долистал до нужного места и повернул ко мне. - Вот это - внешний вид корабля галактического класса "Страж Небес"! Надеюсь, браслет через твои зенки это тоже наблюдает?
- Я тоже на это надеюсь, - пожал я плечами, забирая книгу из его рук и разглядывая картинку в неверном свете атмосферных сполохов. - Сезам, что ты на это скажешь?
- Жду конкретизации задания, - послышался над моим ухом равнодушный голос, лишённый всяких тембров и интонаций.
- Мы сможем найти на Юпитере, такую штуку? - я постучал пальцем по картинке.
Моя команда с интересом навострила уши, а браслет немного помолчал и выдал:
- Сканирование объекта "Юпитер" дало отрицательный результат.
Послышались откровенно глумливые смешки, а Пашка моментально взвился:
- Как - "отрицательный"?! Чего он там лопочет?!
Не скрывая издёвки, Игорь похлопал его по плечу и проскрипел:
- И, всё-таки, Паша, Юрик твой набухамшись был, когда вот эту вот свою книжулечку писал. Я энто сразу просёк. Как только ты нам его сказки начал читать. Остынь, Паш. Брехня всё это!
На Пашку было жалко смотреть.
- М-дя... Что и требовалось доказать, - разочарованно крякнул Санька и постучал ладонью по мягкому подлокотнику. - Боюсь, как бы и День Икара не оказался такой же вот... туфтой!
- Тогда сразу встаёт вопрос, - как бы даже обрадованно хехекнул Вовка. - На кой леший тот дядечка нас... ну... в прошлое посылает?
- Не знаю, не знаю... Вольдемар! Ну, а ты-то чего молчишь?
- Ума не приложу... - Ответ браслета убил меня не меньше Пашки. - Уже вроде бы как даже и проникся...
- Вырубай-ка ты, Вовчик, свой телек, - демонстративно зевнул Игорь и стал подниматься с насиженного места. - Пора и нам в люлю. Ночь уж на дворе...
- Да погодите вы! - неожиданно вскричал неугомонный "гид". - Погодите хоронить идею!.. Ты вот что! - обратился он ко мне. - Спроси-ка своего "искателя", а что конкретно он пытался найти?
Я вяло удивился:
- А ты что? Не присутствовал, когда я ему?..
- Не-не-не! - перебил меня Пашка, досадливо морщась. - Пусть он вот тут, в воздухе, прямо у нас перед носом, изобразит эт' самое... ну... предмет поиска, как он там его понял своими железными мозгами.
Я пожал плечами и переадресовал Сезаму вопрос. Тот послушно изобразил дубль книги, лежащей на моих коленях. Она и раскрыта была на той же странице, откуда на нас хитро поглядывала картинка с многосекционным "бубликом".
- Ну?! - победно приосанился Пашка. - А я вам что говорил?! А?! Мать вашу так! Он же, блин, КНИГУ на Юпитере искал! Ему ведь абсолютно по барабану, какие там картинки в ней нарисованы!
Опять послышались смешки и покашливания. Но уже другой, более доброжелательной окраски.
- Ну, и что ты тогда предлагаешь? - осведомился Санька. - Как нам втолковать тупой машине, что именно мы ищем?
Пашка пропустил его замечание мимо ушей. Он уже вновь загорелся идеей доказать состоятельность проекта. И, забегая наперёд, надо сказать, оказался на высоте!
- Во-первых, - обратился он ко мне, - пусть твой "искатель-мозгополоскатель", всё-таки, слышит нас всех. Этот испорченный телефон нас всех уже достал. Пральна? - обернулся он на заскучавших спутников.
Те подтвердили, но без особого энтузиазма.
Я безропотно проглотил скрытую насмешку и выполнил заказ.
- Вот! - удовлетворённо потёр Пашка ладонями. - А теперь, Сезам, слухай сюды! Тебе как? Меня хорошо слышно? - на всякий случай поинтересовался он, и, получив удовлетворительный ответ, принялся "раскалывать", как Санька выразился, "тупую машину" на правильный ответ: - Ну-к, скажи, дорогой, изображение какой планеты сейчас перед нами?
- Изображение планеты Юпитер, - ответил браслет и после небольшой паузы добавил, как мне показалось, с лёгким оттенком иронии: - По земной терминологии.
- Оно и козе понятно, что по земной! - отмахнулся Пашка. - А теперь скажи, как называется та область, где мы сейчас находимся? По земной, конечно, терминологии, - уточнил он с ответной ухмылкой.
- Тихий океан. Район островов Полинезии.
- Та, блин! - цыкнул "следователь". - Не мы! А изображение на экране!
- Центральная часть антициклона, называемого в научной литературе Земли Красным Пятном, - равнодушно ответил Сезам.
- Ты... эт' самое!.. - посопел Игорь, уже без обычной своей язвительности заинтересованно прислушиваясь к диалогу. - За формулировками следи. Машина, как-никак...
- Та понял я уже! - дёрнул Пашка щекой. - Не лезь! - И он с увлечением продолжил: - Сезам! А скажи-ка нам, дорогой, в результате чего образовалось это, так сказать, Красное Пятно?
- Гравитационная аномалия порождает сильные вертикальные течения водородных масс океана и атмосферы. Наложенные на собственные мощные гравитационное и магнитное поля Юпитера, они образуют гигантский атмосферный вихрь - антициклон, известный на Земле, как Красное Пятно.
Мне показалось, что после такого заумного ответа Пашка непременно собъётся, отступится, но он и ухом не повёл, ведя браслет к исходной точке своей логической цепи:
- А что же порождает эту самую гравитационную аномалию?
- Силовое поле объекта тороидальной формы.
Пашка с победным видом оглядел нас и вбил последний гвоздь:
- А увидеть этот объект - у нас есть такая возможность?
- Да, - всё так же равнодушно ответил бесплотный голос.
Я понял, что наступил момент перехватывать эстафету:
- Сезам, выполняй!
Послышались жидкие аплодисменты.
- Ну, Паша, ты был прямо-таки неподражаем! - удивлённо произнёс Другов и хлопнул его по протянутой руке. - Ловко ты подвёл его под монастырь!
- Хучь вынай меня из ступы, да министром во дворец! - подбоченился довольный общим оживлением Пашка, и тут же ковырнул Игоря с ехидной гримасой: - А то, понимаэшь: "Брехня!", "Остынь!" Вишь - не брехня! Всё только начинается, господа присяжные заседатели!
- Ну, это дело не грех и отметить как-то... - подытожил Вовка, и, вроде бы, невзначай, почесал указательным пальцем небритую шею.
Но его инициатива так и повисла в воздухе: никто её не поддержал.
******
Пейзаж за пределами "пятачка" мгновенно и разительно изменился. Молнии, да, всё так же неустанно дробили пространство безумным своим фейерверком, но уже не рядом с нами, а где-то там, наверху. А мы сами оказались внутри невидимой полусферы, в купол которой они и долбили с неистощимой яростью, и беспомощно рассыпались сверкающей паутиной по её прозрачной поверхности, нервно стекая в тяжело колыхавшуюся водную гладь, которая, как оказалось, теперь под нами простиралась. В неверном свете незатухающей электрической паутины можно было довольно сносно рассмотреть тёмную полосу, кольцом опоясывающую смутно видимый нами горизонт. Вероятно, мы угодили в самый центр этого кольца, поскольку расстояние до него во все стороны было приблизительно одинаковым. Если на глаз, то метров сто, а то и двести. Я, конечно, мог и ошибаться. Земные категории здесь вряд ли работали. Вот за неё-то, за эту полосу, и стекали молнии, дробясь и рассыпаясь в мелкую сеть фантасмагорической паутины.
Обозримое водное пространство внутри кольца кипело. Оно клубилось паром, который тут же подхватывался неугомонным ветром и с бешеной силой закручивал в стихийно возникающие то тут, то там ядовито-зелёные смерчи.
При особо яростной атаке электрических разрядов, я усмотрел ровные ряды тёмных точек, в три ряда опоясывавших кольцо невысоко над водной поверхностью. Оказывается, усмотрел их не только я.
- О! Гля-кось! Иллюминаторы! - сразу определил Пашка. - То бишь по-нашему - окна! Сто процентов - жилые отсеки! Улеульчики там почивать изволят! Или как их там правильно называть? Улеуты?
- И всё-то вы знаете... - меланхолично царапнул его Игорь.
Но Пашка, окрылённый своей только что одержанной принципиальной победой, мужественно держал оборону:
- Да уж, поболе вашего, сэр! - Причём, слово "сэр" прозвучало из его уст, как изощрённое ругательство.
- А почему, собственно, "изволЯт"? - выделил Вовка последнее слово. - Почему в настоящем времени? И почему - "они"? Мне помнится, ты говорил, что Прометей свой срок мотает в гордом одиночестве?
- Ладно-ладно! Поймал! - довольно рассмеялся Пашка. - Ущучил! "Ну, случайно, не хотя, сбился с верного путя!" Сбрехнуть не дашь! Один он там, один, успокойся. От его соплеменников лишь кости по коридорам валяются! В первые же три дня все попередохли! Гравитация, на фиг, раздавила!
- Не могу понять, чему ты радуешься?
- А тому! Собаке - она и смерть собачья! С предателями иначе - никак!
- Ты смотри! Ну, прямо Санта-Барбара! И кто ж там кого предал?
- А! Долгая история! - поморщился Пашка, явно сгорая от нетерпения. - Если тебе оно сильно интересно, то - вот! - Он выхватил у меня бабиковский труд и бухнул ему на колени. - Глава сорок четвёртая. "Ошибка Прометея. Трагедия экспедиции." Грызи! Оч-чень пользительное чтиво!.. - Вовка при этом только с усмешкой покачивал головой. - А ты, давай! - повернулся Пашка ко мне. - Чего опять завис, как не родной? Двигай колымагу к борту ближе! Мы ведь уже у самой цели! - едва не проржал он по-лошадиному последнее слово.
Я потихоньку прибавил звук. До слуха опять донеслась грозовая каннонада и завывания атмосферы, больше похожие на рёв раненого зверя.
- Ну, а это-то зачем?! - простонал Вовка.
- Для ориентации, - усмехнулся я. - Вдруг кто на помощь будет звать?..
- Ты б хоть чего поумнее придумал!..
- Ну, тогда - для усиления эффекта.
- Да уж и так... В состоянии аффекта!.. Лучше уж музычку какую-нибудь врубил бы...
Я пропустил пожелание мимо ушей (только музычки сейчас и не хватало!), и под такой вот гремучий аккомпанемент "пятачок" медленно приблизился к тёмной полосе. При этом окружающий нас инфернальный пейзаж странно искривлялся и плыл, будто двигались мы в очень плотной среде.
Перед нами вырастала явно металлическая стена. Правда, без заклёпок и сварных швов, как оно невольно ожидалось. По её поверхности шли ряды углублённых круглых иллюминаторов, каждый метра по два в диаметре. Где-то внизу, в клубах пара, в стену тяжело и ритмично бУхали, ощутимо сотрясая её, мощные тёмные валы. Создавалось впечатление, будто внизу волновалось море ртути, настолько тяжёлыми были удары в обшивку корабля.
- Я не понял, - насторожился Игорь. - "Бублик", он что, на плаву? Или на дне стоит?
- На плаву, - со вздохом покивал Пашка. - Нет тут никакого дна. Это океан! Размером с целый Юпитер! Только океан этот не из воды будет, а из жидкого водорода с аммиаком. При той температуре, что сейчас за бортом, вода жидкой не бывает. Только в твёрдом состоянии. Вот её-то обломки и долбят в стену "бублика". Слышишь? - приподнял он указательный палец, призывая ко вниманию. - Айсберги, яти иху мать!
- И сколько же её там, той температуры? - слегка поёжился Вовка, заранее предчувствуя ужасный ответ.
- Минус сто сорок. Это как минимум.
- Них-них!.. - только и выдохнул тот.
- Бред! - пренебрежительно фыркнул Игорь. - Отчего ж тогда море кипит?
- Водородно-аммиачная смесь испаряется. Потому здесь и видимость, как в бане. А сумасойтительное атмосферное давление сдерживает это испарение. Плюс девять "же" гравитации. Плюс ещё вонизьма здесь такая, что... Короче, много тут ещё таких вот "плюсов". И один жирнющий "минус": жить в таких условиях - не-воз-мож-но!
- Ад товарища Данте прямо-таки курит мох в сторонке... - хмыкнул Санька, всматриваясь в изъеденную коррозией стену корабля.
- Ой, и не говори, кума! - согласился Пашка. - У самой муж - такой пьяница!
И вновь у меня на языке вертелся вопрос об адекватности такого вот несусветного наказания. Какое же преступление надо было совершить, чтоб заработать такой потрясающий воображение срок и в таком ужасающем месте?!
Но спрашивать не имело смысла. Пашка сразу отошлёт меня, как и Вовку, к гроссбуху Юрика. А сейчас как-то не время книжки читать. Даже самые умные. Сейчас бы нос по ветру держать, да самому до истины докапываться, раз оно всё такой правдой оказывается. Ну, или, в крайнем случае, с благородной помощью нашего неугомонного "гида".
А благородный наш "гид" уже в нетерпении рыл копытом землю:
- Давай, Вовчик, чешись! Вскрывай "бублик"! Чего ты всё телишься, да в окошки заглядываешь, как первоклашка на свидании?
- Страхово как-то...
- Жми на газ! "Страхово" ему! Уж кому и бояться, так только не тебе... Да и нет там никого, кроме дедушки Прометея.
- О том и речь...
Я медленно и очень осторожно въехал в изуродованную временем, довольно толстую стену корабля, непрестанно сотрясаемую ударами беснующейся стихии.
- Ах-х-хренеть! - пробормотал Вовка в ответ на какие-то свои мысли.
- Клёвое местечко? - хехекнул довольный "гид". - А ты прибавь сюда ещё постоянную нехватку пригодного для дыхания воздуха и девятикратную силу тяжести... Тот ещё винегретик получится! Ты вот, к примеру, сколько весишь?
Вовка смущённо кхекнул:
- Давай, Паш, не будем... О грустном...
- Не, ну я ж так, для образного сравнения. Ничего личного! Допустим, семьдесят кэгэ. Так?
- Ох, как он тебе льстит! - удивился Санька и лукаво прищурился: - Чем это ты его купил?
Пашка сердито цыкнул:
- Я говорю: "допустим"!.. А теперь "это" надо помножить на девять!
- Таблицу умножения я ещё не забыл, Паша. Я понимаю: должно получиться семьсот двадцать кэгэ. Но я же их совсем не чувствую!
- Блин! Да потому что ты сидишь на берегу и смотришь телевизор, - скучающе выплюнул Игорь неизменную спичку себе под ноги.
- А вот если Вовчик туда дверь откроет!.. - самозабвенно закатив глаза, запел Пашка привычную страшилку, но Вовка сразу же поднял обе ладони:
- Не надо! Я всё понял. И не хочу, чтоб мои кости валялись по коридорам вместе с костями каких-то там негодяев. Мне и здесь неплохо смотрится! Вон, вишь, мы уже и в гости к кому-то пожаловали!
- "Кто ходит в гости по утрам..." - подхватил Пашка со своей обычной дурашливостью, но сразу как-то сник.
******
Дело, конечно, понятное. Мы оказались в самой обыкновенной жилой комнате. Только вид у неё был самый нежилой. Заброшенный был вид. Все предметы покрывал толстый слой пыли, сквозь который просматривались следы давнего и методичного погрома. Стробоскопическое освещение, проникавшее сквозь запылённое стекло иллюминатора, размахнувшееся от потолка до пола, придавало пейзажу совершенно нереальный вид. Неравномерная мелькотня грозовых разрядов вырывала из темноты куски обезображенной мебели и ободранных цветастых обоев (а это были именно они!). Всё, что ранее было любовно развешано по стенам, лежало на полу в тщательно измельченном и покорёженном виде. От ажурных настенных конструкций, служивших, видимо, полками для всякой мелочи, до стеклянных рамок с какими-то цветными иллюстрациями.
Обломки симпатичной детской кроватки, тоже не выдежавшей напора вандалов, валялись среди разбросанных и сплющенных игрушек, разделив печальную судьбу своих старших собратьев - довольно простых по исполнению лежанок в виде тахты. Они сиротливо жались к стенам и у них тоже подломились ножки, будто от неимоверной тяжести. И было прогнуто ложе.
- Здесь кто-то хорошо порезвился... - почти шёпотом произнёс Вовка.
Пашка фыркнул:
- Девять "же" здесь порезвилось! Гравитация! Ну и, возможно, зомби. Умом-то Бог обидел... Вот и громили, что ни попадя... Но это вряд ли... Юпитер с ними в первую очередь разделался.
Я недовольно покосился на него:
- Охота тебе, Паш?.. В такой-то момент?.. Какие, к чёрту, "зомби"?
Пашка опять возмущённо взбрыкнул:
- А такие! Совместные дети взбунтовавшихся астронавтов и земных женщин. Бугаи под три метра ростом! Всех потом сюда, на кораблик и сбагрили. Всю ораву! Ну, конечно, тех, что переловить удалось...
Я перевёл недоверчивый взгляд на Саньку, но тот лишь неопределённо двинул плечом:
- Если Юрик нам не врёт...
Меня задело за живое:
- Может, хватит ходить вокруг да около?! Снизойдите пояснить, если вы у нас такие уж начитанные?!
Но Пашка только досадливо покривился:
- Ну, нет же смысла! До дедушки Прометея сейчас вот доберёмся, и он тебе сам всё выложит. Как на духу. А то ты всё шипишь, как то масло на сковородке: "Не может быть!", "Хрень собачья!" - пропищал он противным голосом. - Вот сам во всём лично и убедишься, что она за "хрень" такая. Недолго уж осталось. Крути, давай, свою баранку!
Его слова душевного комфорта мне, конечно, не добавили. Кому охота дураком выглядеть? Тем более - перед инопланетным патриархом, портрет которого всё ощутимее вырисовывался перед внутренним взором на основании Пашкиных "сказок".
Вот я и мандражил помаленьку, въезжая в соседнее помещение прямо сквозь толстую перегородку. Как вы уже догадались, о порядке перед нашим визитом там тоже не позаботились. Вещи разбиты, покорёжены и, опять-таки, покрыты внушительным слоем пыли. Только на стене над столом, придавленным собственным весом, каким-то чудом удержалось что-то вроде фотографии в стеклянной рамке. Я придвинул "пятачок" вплотную. Конечно же, это не стекло, и, скорее всего, не семейная фотография, как мне вначале показалось. Разобрать изображение под слоем пыли не представлялось возможным. Бессистемно бьющий по глазам источник света, которым, как и в первом помещении, служил огромный иллюминатор, тоже этому не способствовал. Так и хотелось протянуть руку и смахнуть наслоения пыли с изображения. Но - увы! - мы-то здесь, а картинка - чёрт знает где! За миллионы километров. "Не достать руками, не дойти ногами", как пелось в одном старом советском фильме. Какой уж там "смахнуть"!
- Ты - того! - подавленно пробормотал Пашка, вяло двинув клешнёй куда-то вверх. - Пробирайся тремя этажами выше. В Главный Отсек Управления. Прометей, скорее всего, там обитает. Здесь мы всё равно никого не найдём. Тут - сам видишь - давно не ступала нога человека... "А только моя и Сидорова"! - так-таки не удержался он, чтоб не схохмить.
Вовка, имевший о творчестве Аркадия Райкина очень смутное представление, удивлённо приподнял брови, но не спросил, кто такой этот "Сидоров", справедливо отнеся последнюю Пашкину фразу к его обычному дуракавалянию.
Потолок прыгнул навстречу, мы проскочили три перекрытия и оказались в полутёмном высоком помещении. Прямо посреди широкого коридора, разделяющего ряды колоннообразных сооружений в несколько обхватов в диаметре каждая.
- Здесь, что ли? - толкнул я Пашку.
- Да вроде как... - неопределённо повёл он плечом, воровато озираясь по сторонам.
- А почему так неуверенно? - съязвил Игорь, покусывая кончик новой "жертвы" из спичечного коробка и с прищуром оглядывая непонятные цилиндрические конструкции, подпирающие потолочное перекрытие. - Ты ж у нас всем гидАм гид!
- А потому! - нервно отозвался "гид". - Ориентируюсь лишь по описанию да картинкам в книге.
- Ориентацию, выходит, потерял? Ну, Сусанин!
- А ты б, чем прикалываться, лучше помог бы!
- Чем? - искренне удивился Игорь. - Туда ж нельзя! Там девять "же". Сам же стращаешь. Лепёшкой, говоришь, стану.
- Не станешь. Вовчик не позволит.
- Интересно! Чем же он это "не позволит"?
- Первый день замужем? Браслет на кой? Скафандр тебе сварганит супротив тех самых "же".
Я с интересом прислушивался к их перебранке. Моего мнения никто даже и не спрашивал!
- От оно надо! - продолжал Игорь на полном серьёзе. - В скорлупе той по потёмкам лазить! Какая-нибудь "зомба" тюкнет по черепушке. И пикнуть не успеешь. Есть другое предложение. Более комфортное.
- Ну-ну! Колись, давай. Что за предложение?
Игорь молча пожевал спичку, пару раз перекинул её туда-сюда, выдерживая паузу, и нехотя процедил:
- Чё мы сразу внутрь-то полезли? Надо хоть осмотреться, на бреющем полёте по-над крышей "бублика" полетать. Мож, чего снаружи и углядим. Где он там, твой Пульт Управления, ты сам-то знаешь?
- Не Пульт, а Отсек. Главный. Их на корабле даже два. Дублируют друг друга. На случай "вдруг чего"...
- Тем более. Какой-нибудь, да найдём. А то блукаем в потёмках, понимаешь... А время идёт.
Санька, молча выжидавший, пока они препирались между собой, наконец, подал голос:
- Мысль, вообще-то, здравая, Вольдемар. Ты не находишь?
Я пожал плечами:
- Да я чё? Я - как коллектив.
- А коллефтив только "за", - решил за всех Пашка и нетерпеливо взмахнул клешнёй: - Ехай!
******
Мы проникли сквозь высокий потолок, выбрались наружу и медленно поплыли над широкой, около полусотни метров в обхвате, крышей корабля, то бишь, "бублика". По правде сказать, бубликом, как таковым, он не воспринимался. Мы не могли охватить взглядом всю конструкцию. Вокруг клубился густой полумрак, прорезаемый частыми высверками молний. И впечатление было такое, будто мы с вертолёта на небольшой высоте смотрим на крышу товарного поезда, заметно поворачивающего куда-то в правую сторону, теряясь в беспокойной дымной мгле. Секции "бублика", плотно пригнанные друг к другу, сверху смотрелись не прямоугольниками, а, скорее, трапециями. Меньшие их стороны были обращены к центру тороида, что позволяло конструкции постепенно закругляться.
- Паш, - нарушил Вовка продолжительное молчание, во время которого мы бестолково пялились на проплывающую под нами вереницу однообразных сегментов. - А что это за пупырышки торчат на крыше каждого вагона?
- Слышь, ты, Сусанин, - недовольно скрипнул Игорь. - Ты по делу говори.
- Да капсулы это! - фыркнул Пашка. - Спасательные! На случай, если "бублику" - кирдык. Чтоб было, куды бечь. То бишь - на чём. И рассчитаны они на восемнадцать человек. Чтоб могли там шесть суток переждать, пока помощь придёт.
- Бред! - сдержал зевоту Игорь. - Туда если пять-шесть влезут, и то хорошо.
Пашка рассмеялся:
- Да это же только верхушка айсберга! А основное тело капсулы на нижнем этаже стоит. Колонны видели? - И он тут же хлопнул себя по лбу: - Бли-и-ин! Колонны! Как же до меня сразу... Вовчик! Повертай назад!
- Это ещё почему? - удивился я, притормаживая "пятачок".
- Так мы же уже были в Главном Отсеке!
- С чего ты взял?
- А с того! Каждая стандартная секция "бублика" оснащена только одной капсулой, во, видите? - указал он вниз. - На каждом, так сказать, "вагоне" по одному "пу-пы-рыш-ку", - хитро покосился он на Вовку. - А на Главных Отсеках их должно быть по девять!
- И что?
- А то! Когда мы поднялись из жилых, так сказать, отсеков, то сразу оказались среди леса колонн. Помните? - обернулся он за поддержкой к "коллефтиву".
- Да чего мы там помним? - пожал Вовка плечами. - Что там, что здесь, всё одно, как у негра. Кабы не молнии, так вообще бы...
- А я помню... - нехотя признал Игорь. - Чё-то такое там было...
- Во! - обрадовался Пашка неожиданной поддержке. - Мы когда через крышу-то сиганули на улицу, нет, чтоб назад обернуться и посмотреть - вперёд погнали!
- Не так уж мы и "погнали"... - слабо вякнул я.
- И всё равно. Ни у кого из нас ума не хватило...
- Извини! - возмутился меланхоличный Вовка. - Кто у нас - "старожил", всё тут знает? Вот именно. А мы здесь - гости. Нам - что три "пупырышка", что четыре - один хрен.
- Да уж! - отмахнулся Пашка. - "Всё"! Всё знает только прокурор! - И он опять подтолкнул меня: - И чего это мы висим? Разворачивай оглобли!
- Погоди, - сказал Санька. - Придержи коня. Я, Паш, чего-то не пойму. Нам что нужно? Главый Отсек найти? Или дедушку Прометея?
- А не один ли чёрт? Найдём Отсек - найдём и дедушку.
- Так ведь в том Отсеке, где мы, как ты говоришь, уже были, никого нет! Не в темноте же он сидит?
- А что? Всё возможно! - ядовито поддакнул Игорь. - Он же - инопланетянин! Он и в темноте видит. Как та кошка!
- Дык эта... - смутился Пашка. - Мы же только в коридоре были. А отсек-то с внешней стороны "бублика" обустроен. То есть - в соседнем помещении, через коридор.
- Нет, ну хоть где-то какая-то полоска света должна же проникать? - продолжал рассуждать Другов. - Говорить о присутствии живого человека? А там же - подвал-подвалом! Если что и было когда живое, так уже давно и неправда.
- Да, действительно! - поддержал Вовка с притворным оптимизмом. - Звездолёт-то старый, все двери давно перекособочило, на фиг. Свет через щели непременно проникать должон!
Санька оторопело посмотрел на него и только мотнул головой, как бы говоря: "Да уж, помощник с тебя!"
- Ладно, - обречённо вздохнул Пашка. - Убедили. К тому же - "бублик" - он всё равно круглый. Во втором Отсеке не найдём - опять сюда вернёмся. Поехали, Вовчик, дальше по кругу! Только, эт' самое... "сдвинь корону набок"...
- В каком смысле?
- А "чтоб не висла на ушах"! - хохотнул сквозь зевоту Игорь.
- Ну, ты это... - Пашка подвигал клешнёй, показывая, что надо сместиться чуть вбок. - Чтоб мы не только крышу видели, но и боковую поверхность "бублика". Может, окошки именно там светиться будут. А мы и не заметим, если только над крышей болтаться будем.
- Любой каприз за ваши деньги... - пожал я плечами.
"Товарняк" под нами дёрнулся и "вагоны"-секции вновь поплыли навстречу, выныривая из завывающей и грохочущей косматой мглы, нещадно раздираемой электрическими разрядами.
******
- Ну-к, Паш, - после непродолжительного молчания вздохнул Вовка. - Ты у нас всё знаешь. Высвети цифИрьку.
- М? - не оборачиваясь, ответил тот, внимательно вглядываясь в мельтешащий полумрак. - Ты это о чём?
- Сколько вагонов в этом составе? Едем-едем, а они всё не кончаются...
- Шестьдесят четыре.
- Та ну... По-моему, уже сто шестьдесят четыре... По второму кругу, небось, пошли...
- Тебе кажется. Я слежу.
Немного помолчали.
- Мне, наверное, опять кажется... - вновь послышался Вовкин голос.
- Что? - недовольно повернулся к нему Пашка.
- Орнамент, - подбородком указал Вовка на экран.
- Где?
- Ну, похоже... Вот, ниже окон проглядывает.
Я остановил движение "пятачка" и мы все вместе всмотрелись в то место, куда указывал Вовка. Какая-то тёмная полоса, шириной приблизительно метров пять, выделялась на изъеденной поверхности звездолёта. Она вертикально уходила вниз, до самой поверхности волнующегося океана и исчезала в нём. В верхней части рисунок заострялся, напоминая цифру "один". И в этой части от неё отходила вниз ещё одна полоса такой же ширины, но уже под наклоном.
- Да это буква! - фыркнул Игорь. - Вон, смотрите, там дальше ещё две таких же, но в зеркальном отражении. Похоже на букву "М".
- Ни фига себе буковка! - воскликнул Вовка. - Метров тридцать будет в высоту!
- Да побольше будет... - сказал Пашка, прищурившись. - Я, кажись, знаю, что это. А ну, Вовчик, двигай дальше!
Я выполнил пожелание и из темноты в свете молний нарисовалась ещё одна "буковка": просто две вертикальные полосы такой же ширины.
- Ну и что это? - скривился Игорь. - Одиннадцать?
- Нет, - весомо произнёс Пашка. - Это буква "U". Латинская. Просто закругление внизу не видать. Оно под водой.
- Латинская? - недоверчиво переспросил я. - При чём здесь латынь? Корабль-то не наш, не земной. Просто совпадение.
- Ничего не совпадение! - с пол-оборота завёлся Пашка. - Ехай дальше! До буквы "R". Тоже латинской. Щас увидишь, что это за совпадение!
Я вздохнул, покачал головой, но "пятачок" подвинул к следующей вынырнувшей из мрака "буковке". Действительно, это было похоже на английскую букву "R". Даже очень хорошо прописанную. Английскую, немецкую, без разницы. И такую же огромную.
- Паш, чё за прикол? - спросил я. - Почему здесь наши буквы?
- С чего ты взял, что они наши?
- Ну как же? Весь западный мир пользуется латинским шрифтом! Что англичане, что немцы, что испанцы. Да мало ли?
- Итальянцы... - как бы между прочим, подсказал Вовка.