Пока я развлекался с дочкой лунного императора, мои пацаны прямо-таки изнывали от безделия. Есть уже больше никому не хотелось, даже Пашке аппетит окончательно испортили кулинарные откровения "пахана". А потому им ничего не оставалось, как с невыразимой тоской пялиться на разношёрстное сборище приглашённых на мероприятие гостей.
- Вы заметили? - Пашка со скучающим видом откинулся на спинку угодливого стула и закинул скрещённые ноги на стол. - Народ здесь какой-то странный: в глаза не смотрят!
- Чего они там не видели? - вяло усмехнулся брат, обозревая высоченный прозрачный потолок обширного зала, сквозь который пялился рыжий глобус Икара, довольно яркий на фоне далёких звёзд.
- Пал Ксанч, - недовольно пробормотал Другов. - Вы бы вели себя поскромнее. Глядишь, и народ к вам потянется: в те самые глаза начнёт заглядывать.
- А шо такое? - в недоумении развёл "Пал Ксанч" своими клешнями. - Сижу спокойно, никого не достаю! В зубах оглоблей ковыряюсь...
- Ноги со стола сними! - раздражённо пояснил Другов. - "Оглобля"! У них здесь так не принято!
- Почём ты знаешь, как оно у их тут принято? - равнодушно зевнул тот.
- А ты видишь хоть кого-то, кто бы из себя пендоса корчил?
Сытый Пашка даже не обиделся на неблагозвучное сравнение. Он лишь покосился на Другова и с расстановкой лениво продекламировал, слегка пошевеливая пальцами:
- Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь!
- Во как завернул! - восхищённо хегекнул брат.
- Что-то мне подсказывает, - ехидно заметил Другов, - будто фразу эту я уже где-то слышал...
- А ты - того... Почём зря не напрягай свои извилины. Оне для дела могуть понадобиться. Ну, прав ты, прав, - с притворной скромностью вздохнул Пашка, - твоя задница, возможно, и ширше. Не моё оно: Фаина незабвенная так любила выражаться. Царствие, так сказать, ей небесное! Хотя мы и сами уже как бы там...
- ФаИна-Фаи-нА... - пропел-промурлыкал брат себе под нос.
- Её, кстати, ещё и в планах нет, - отозвался Другов. И добавил: - И долго ещё не будет. Если будет. Коли на то пошло...
- Да знаю я! - недовольно покривился тот. - Знаю! Но для нас-то она уже была? И вообще! "Муля! Не нервируй ты меня!" Я и так уже запарился Казанову нашего дожидаться. Душа, она ж у меня - того! - дела просит!
- Может, "тела"? - поддел его брат. - Так их вон сколько тут! Любого цвета и формы! Выбирай!
- Не... - Пашка пренебрежительно повёл клешнёй. - Я сызначала посмотрю, чем оно там у Вовчика, блин, закончится. С легкотрудницей-то, с Ивановой.
- Чем "закончится"! - хохотнул тот. - Тебе в подробностях? Или самую концовку?
- Да нет. Я, в принципе, догадливый. Но, может, у них с энтим делом чего-нибудь там как-то... ну, не так?..
- Боишься - с зубами попадётся?
- Не боюсь. Опасаюсь...
- Так тогда их род давно бы уже пресёкся! А их вон, смотри, сколько! Значит, и тебе "опасаться" нечего.
- И, всё-таки, я обожду... Вовчику-то оно - чё? Он, ить, с браслетом! Ему ничего не будет. Даже если и надумают чё-нить там ему откусить. А мой "стрУмент" - он же не лишний. Поберечь не помешает. А то ещё, не дай Бог, какую-нибудь инопланетно-звезданутую заразу привезу в подарочек своей ненаглядной. "Спасибо" она мне точно не скажет. Последние волосья повыщипывает.
- А и проредит немного - невелика беда! У тебя ж заросли-то - вон какие!
- Да я ж тебе не про те... волосья...
И в этот момент - полыхнуло! На месте размалёванного грязно-белыми спиралями циклонов Икара вспыхнула нестерпимо-яркая точка! Она моментально затмила собою весь рисунок за стеклянным потолком и залила праздничный зал ослепительным светом, стремительно разбухая на глазах!
Весь присутствующий люд коллективно ахнул и замер, задрав головы к потолку, где с каждой секундой наливалось ярчайшее зарево на весь видимый сквозь потолок небосвод. И тут же, сопровождая своё бегство паническими воплями, народ стал быстро рассасываться среди леса колонн, подпиравших периметр обширного зала. Видимо, там было куда бежать...
- Я не понял!!! - вскочил на ноги Пашка, стараясь перекричать рёв перепуганной толпы. - Это что за фейерверк такой незапланированный?!
Оба Саньки молча и тревожно щурились на нестерпимо-яркий потолок.
- Видать, мы в чём-то просчитались! - прокричал брат. - Икар, всё-таки, - того! - рванул!!!
- Я это и сам вижу! Но почему?!! Мы же своими руками тот астероид на Солнце запихали!!!
- Значит, это был не тот астероид! - так же криком отозвался Другов, непроизвольно хватая обоих спутников за рукава и начиная пятиться в сторону ближайших колонн, куда в страшной давке и спешке утекал весь народ.
- Постой!!! А как же Вовчик?!! - стал вырываться из его цепких рук Пашка. - Подождать его надо!!!
- Да, блин, что ему сделается?!! У него ж браслет!!! А вот нам следует поторопиться!!! Очень скоро сюда нехилые такие обломки долетят!!! Тогда уж точно некого будет ждать!!!
Пашка было засомневался в справедливости его слов, но мозаичный пол под ногами мощно содрогнулся, притом, несколько раз подряд, и посыпавшиеся отовсюду побрякушки вместе с лепниной, что украшали верхушки колонн, моментально отмели все сомнения. И друзья спешно ввинтились в визжащую от страха толпу.
Потерять друг друга в этом кошмаре было очень даже просто. И тогда мои пацаны взялись за руки и всей своей немалой массой стали методично продавливать дорогу среди бестолково мечущихся в панике разноплемённых созданий. При этом каждый отчаянно вытягивал шею и вертел головой по сторонам, в надежде узреть меня среди всеобщего хаоса и разрушения.
Но, как вы понимаете, их ожидания были напрасны...
А хаос нарастал по восходящей! Каким-то чудом купол, накрывавший обширное помещение, пока что избегал прямого попадания вонзающихся в поверхность Луны титанических фрагментов коры соседней планеты. Рассыпавшаяся мозаика пола уже не вздрагивала, её крошево в клубящихся тучах пыли высоко подскакивало от страшных ударов. Поверхность пола, ещё несколько минут назад радовавшая глаз невероятной красоты узорами, теперь была усеяна растоптанными в панике телами. Каменный пол, будто морская вода, вздымался быстро несущимися по залу волнами. Каждая из этих волн с лёгкостью перемалывала сваленную в кучу мебель, валила с ног и калечила весь присутствующий контингент. Обратно поднимались уже далеко не все...
Пашка вдруг почувствовал, что кто-то крепко схватил его за свободную руку и с силой потащил куда-то вбок. Непроизвольно за ним потянулись и остальные, потому что старательно держали друг друга за руки. Пашка с просветлённым лицом обернулся, обрадовавшись, что я, в конце-концов, сам отыскался и тут же разочарованно сник.
Это был вовсе не я!
Это была та самая "легкотрудница", которая так невовремя умыкнула меня в приступе любовного помешательства. К тому же, она была совершенно голая! Правда, слой пыли и мусора, что сыпался на головы сверху при каждом ударе стихии, равномерно покрывал её разгорячённое тело и с большим натягом мог сойти за своебразный наряд. Но Пашку это не ввело в заблуждение. Он на мгновение потерял дар речи.
Уверенно увлекая троицу друзей сквозь орущий и мечущийся кошмар, сквозь клубящуюся пыль куда-то в направлении пары белых колонн, особняком стоящих немного поодаль, она что-то непрерывно вскрикивала, бросая через плечо несчастные взгляды то на мужиков, следовавших за нею гуськом, то на чудом державшийся потолок.
- Курва доисторическая!!! - заорал Пашка, отходя от секундного замешательства, и требовательно задёргал ведущую его крепкую не по-женски руку. - Ты куда нашего Вовчика зафантоквасила?!!
Та в ответ лишь виновато что-то пропищала и продолжала настойчиво тянуть троицу в избранном направлении. Она ловко перескакивала через растерзанные тела и кучи образовавшегося лепнОго мусора. Он в изобилии сыпался на головы с вершин вздрагивавших и крошащихся от титанических ударов колонн, которые, видимо, из последних сил подпирали стеклянный, и уже не такой прозрачный, от обилия трещин, куполообразный потолок.
Пол под ногами гудел и при каждом ударе протяжно стонал, подпрыгивая и бросая друзей то навзничь, то в объятия друг друга. Ежесекундное прикосновение, а то и вовсе, при каждом очередном падении, столкновение с потным телом разгорячённой и лишённой одежды женщины, приводило Пашку в полный ступор и дикое изумление! Несмотря на катастрофичность ситуации, он, прямо-таки, не в силах был отказать себе в удовольствии при каждом таком вынужденном "контакте" на мгновение тыкаться лицом (руки-то были заняты!) то в её пышную грудь, то в живот. А то и вовсе угодил носом прямо в её запылённую задницу, всё время мельтешившую перед глазами, пока они совершали свой героический марш-бросок по пересечённой и сильно неустойчивой местности к обозначенной цели.
Его совершенно неуместные упражнения, конечно же, не ускользнули от её внимания. Но она только сердито хмурила брови и, встряхивая поседевшей от пыли гривой пышных волос, продолжала уверенно тащить обалдевших друзей в направлении спасительных, как потом оказалось, колонн.
Минуя завалы, образовавшиеся из тел погибших вперемешку со строительным хламом, они, в конце концов, достигли основания массивных белых сооружений цилиндрической формы, вертикально уходивших в покорёженное потолочное перекрытие между этажами.
И в это мгновение стихия нанесла свой сокрушительный удар!
Пронзив стеклянный колпак, прикрывавший пока ещё сохранявший герметичность зал, нечто раскалённое и жаркое, сопровождаемое градом звенящих осколков, со страшным грохотом бухнулось в его середину, разбрасывая вокруг себя смертоносные огненные фонтаны! Оно играючи проломило пол, отчего здание с мучительным стоном содрогнулось до основания. И тут же исчезло на нижнем этаже, продолжая фонтанировать огненными брызгами сквозь образовавшийся пролом. Уцелевшая часть стеклянного свода мгновенно покрылась мелкими белыми трещинами и тут же окончательно утратила свою прозрачность. В образовавшуюся рваную брешь со зловещим свистом стал улетучиваться драгоценный воздух. На людей неотвратимой бедой опустился леденящий холод открытого космоса, последние мгновения сдерживаемый остатками атмосферы.
Сопровождаемая сильным треском, будто в морозную ночь в лесу, картина полного разгрома стала тут же покрываться крупной изморозью.
Всё это в одно мгновение промелькнуло перед глазами оторопевших пацанов, пока женщина, притащившая их на это место, задержав дыхание и присев на корточки, суетливо разгребала мусор и проделывала какие-то манипуляции в основании колонны. От жуткого холода её пальцы окоченели и уже плохо слушались.
- Чего ты там ковыряешься?!! - заорал на неё Пашка, но тут же закашлялся и захрипел. Глаза его полезли из орбит! Поэтому он даже и не заметил, как она, особо не церемонясь, впихнула в открывшийся проход сначала обоих Саньков, потом его самого и едва втиснулась туда сама. Полукруглая дверь с мягким клацаньем встала на место.
Они очутились в очень тесном, едва ли рассчитанном на такое количество пассажиров, цилиндрическом помещении лифтовой кабинки. Однако, здесь было тепло и уже свободно дышалось!
И наступила относительная тишина.
Не успев очухаться от потрясения, парни с ужасом ощутили, что лифт сорвался и стремительно падает вместе с ними!
К горлу подкатил тошнотворный комок, и Пашка, едва начавший приходить в себя после внезапного удушья, одним бульком выплеснул содержимое желудка прямо на обнажённую и усыпанную пылью грудь спасительницы, стоявшей лицом к лицу буквально впритирку к нему и всё ёще тяжело дышавшей. Та от неожиданности коротко отшатнулась, ударившись затылком о стену, и замерла, с отвращением уставясь на своё, залитое гадостью, тело.
Микроскопическая кабинка в одно мгновение наполнилась едким запахом.
- Ну, Паша! Ну, ты... Отблагодарил! - хохотнул брат, прижатый животом к его спине и узревший через Пашкино плечо постигший того конфуз во всей "красе".
Потом, совершенно неосознанно и смущённо сопя, он, оставляя грязные разводы, стал елозить свободной рукой по её груди, намереваясь таким образом хоть как-то устранить следы своей нечаянной катастрофы. Причём, совершенно безо всякой задней мысли! Но выглядело это так, будто он, мало того, что нагадил, так ещё и сосредоточенно тискает зажатую между ним и стенкою несчастную женщину!
Она именно так и расценила его манипуляции. С невероятным усилием выпростав прижатую к потному телу руку, с коротким размахом, насколько позволял микроскопический объём лифтовой кабинки, она залепила ему глухо прозвучавшую пощёчину!
- Да ты чё?!! - выкатил Пашка свои бельмы, теперь уже от изумления. - Я же совсем не в том смысле!..
- Не ам! - гневно рявкнула она и, тряхнув локонами, уставилась в стену побоку от себя, страдальчески морщась от невыносимой вони.
- Да я и не собирался!.. "Ам"... - промямлил тот с вялым возмущением и добавил: - Ещё чего!.. Такую гадость...
- Ну, что у вас там опять? - устало осведомился Другов, прижатый лицом к противоположной стене и не видевший всей глубины Пашкиного падения. Он ощутил только едкий запах и услышал звуковое сопровождение коротко разыгравшейся драмы. - Чего она там "сама"?
- Неважно, - сказал брат, сотрясаясь всем телом от душившего его нервного смеха. - Потом скажу...
Дальнейшее падение вглубь Луны продолжилось в напряжённом молчании, нарушаемом лишь громким сопением и звучными поползновениями Пашкиного желудка довершить содеянное. Но он стоически держался. Вытянув шею и шумно вдыхая отравленный им же воздух, он с преувеличенным вниманием изучал низкий потолок кабинки, излучавший всё то же изумрудное свечение.
По мере того, как лифт всё больше уходил в глубины планеты, бухающие звуки и сопровождавший их всепроникающий гул, больше похожий на стоны тяжело больного монстра, постепенно затихали. Пассажиры, зажатые, как селёдка в бочке, непроизвольно ощутили облегчение. Опасность, кажется, миновала. Но неотвязная мысль о моей судьбе среди того кошмара, что творился на поверхности, не давала никому покоя. Но, каждый сам для себя, они решили отложить выяснение подробностей до того момента, когда для беседы появятся более комфортные условия.
Ждать пришлось не так уж и долго. В свободном падении кабинка пару раз шаркнула по чему-то снаружи и стала ощутимо притормаживать. Потом торможение стало настолько сильным, что, казалось, на ногах устоять было практически невозможно. Никто бы и не устоял. Но в ужасной тесноте их тела, по сути, составляли единое целое. И, благодаря этому, все восемь ног этого "целого" смогли выдержать многократную перегрузку экстренного торможения. Только у каждого кровь на несколько секунд отлила от головы, и показалось, что вот-вот погаснет сознание.
Но всё обошлось. Фортуна сегодня им явно "благоволила"!
Кабинка последний раз крупно дёрнулась и замерла. Дверь беззвучно втянулась в боковую стену, открыв полутёмное помещение. Спасительница пружинисто оттолкнулась руками от Пашки и ловко, по-кошачьи, выпрыгнула наружу. Выкрикнув какое-то слово, она тут же исчезла из виду.
Следом за ней, ощутив неожиданную свободу, на площадку буквально вывалился сконфуженный Пашка и тут же растянулся на полу. Онемевшие от долгого стояния в одном положении ноги его не держали. Руки тоже затекли. А на запылённой физиономии алел отпечаток ладони.
- Хорошо же она тебя приложила! - брат, отряхиваясь от пыли, наконец, дал волю распиравшему его смеху.
- А что произошло-то? - без особого интереса спросил Другов, переступая через порог кабинки последним. Лифт тихо клацнул дверью и со всхлипом втянулся в потолок. - Пал Ксанч опять, что ль, не устоял перед соблазном?
- Вроде того, - хегекнул брат, провожая лифт глазами, и в двух словах обрисовал ему суть происшествия.
- Смейтесь, смейтесь, - недовольно бормотал Пашка, вставая с каменного пола и приводя себя в порядок. - Вы лучше скажите, куда эта курвина испарилась? И чего она там вякнула напоследок? Кто-нибудь это разобрал?
- Нехорошо, Пал Ксанч, так о девушке отзываться. Мы теперь вроде как своими жизнями ей обязаны.
- Ага, - осклабился Пашка. - Нехай она сначала нам Вовчика возвернёт, а потом уже я подумаю, лизать ли ей задницу?
- Ты с этим уже и так неплохо справился, - усмехнулся брат. - Думаешь, я не заметил? - И уточнил: - Когда мы кувыркались там, наверху?
Пашка независимо фыркнул:
- Да чистая случайность! Просто на ногах не устоял!
- Ну, конечно! Восемь раз подряд?
- А ты - чё? - считал, что ли?! Больше и заняться было нечем?!
- Почему? Было чем. Только в глаза бросалось, как ты, вместо того, чтобы даму от травм уберегать, при каждом удобном случае наваливался на неё всем корпусом.
- Так потому и наваливался, чтоб уберечь! Телом своим прикрывал! Сколько там всякой фигни с потолка сыпалось! Не заметил?
- Пой, ласточка, пой...
Пашка хотел ещё что-то добавить в своё оправдание, но тут послышались осторожные шаги. Из темноты смежного коридора выступили две фигуры в комбинезонах астронавтов. Но на сей раз это были не рептилоиды, а вполне обычные люди. Только, опять-таки, низкорослые, где-то на пол-головы ниже моих пацанов. Лица их были напряжены и особой радости не выражали. Ну, это-то как раз и понятно. Какая уж там радость, когда привычный жизненный уклад рушится буквально на глазах и в прямом эфире?
Астронавты едва заметно кивнули, видимо, в знак приветствия, и посторонились, освобождая проход в коридор, откуда только что сами появились. Один из них сделал приглашающий жест и что-то сказал. Понятно было и без перевода.
- Нам уже - что? - апартАменты приготовили? - удивился Пашка.
- Ага, - хмыкнул брат. - С окнами в клеточку.
- Не понял! За что?
- За всё хорошее. За то, что обещания не сдержали.
- Дык, ё-моё! Кто же ТАКОЕ мог предвидеть?
- Вот за это и "приготовили".
- Ладно вам! - одёрнул их Другов и первым двинулся в указанном направлении. - Размечтались! "АпартАменты"... Раньше сядем, раньше выйдем.
- Обижаешь, начальник.. - Пашка демонстративно сложил руки за спиной, будто и впрямь заключённый, и, с досадой крякнув, заковылял следом за обоими Александрами.
Однако, поравнявшись, с одним из конвоиров, он не утерпел.
- А где эта? - спросил он, придвинув физиономию к инопланетянину. - Что сюда нас привезла? Нам бы с нею потрещать не помешало бы.
Тот опять повторил приглашающий жест и произнёс то же самое слово. Теперь Пашка уловил его смысл. В голове синхронно прозвучал перевод:
"Вас ждут".
- Угу... - со вздохом опустил он голову и нырнул под своды не рассчитанного на их рост низкого коридора. - "Ждут"! Двое с носилками, один с топором...