Обидно думать, что вся эта мерзость - порождение свободы.
Потому что свобода одинаково благосклонна и к дурному, и к хорошему.
Под ее лучами одинаково быстро расцветают и гладиолусы, и марихуана...
Сергей Довлатов.
Может быть, один взгляд назад
Мне откроет в будущее глаза.
"Воскресение"
Ресторан "Столичный" обслуживал спецзаказ. Официанты бегали по залу наперегонки с яркими огоньками цветомузыки. Хриплый голос в динамиках выдавал очередную порцию ностальгических переживаний о белом лебеде на пруду. Учредители крупнооптового предприятия "Карамболь" отмечали первый юбилей. В разгар застолья Артур заметил знакомую фигуру. "Костя?" - он пристально разглядывал едва проступающее сквозь дымовую завесу лицо. Убедившись, что не ошибся, улыбаясь во всю физиономию, поспешил поздороваться. Костя выглядел несколько растерянным, но постарался достойно ответить на приветствие: "Здорово, какими судьбами?" Вместо ответа Артур предложил: "Костя, давай выпьем, я все тебе расскажу!"
Когда-то давно Артур и Костя были одноклассниками. На фотографии шестого "а" класса под огромным портретом Ленина они стояли вместе, обнявшись, - закадычные друзья.
Артур из интеллигентной семьи: мать - педагог, отец - главный инженер на крупном заводе. В школе всегда был лидером, заводилой. Его выдвигали на различные руководящие посты в пионерской, потом в комсомольской организации. Учителя нарадоваться на него не могли, то и дело ставили в пример всей школе. Учеба Артуру давалась легко. Отчасти из-за снисходительного отношения педагогов. Но как бы то ни было, он был всеобщим школьным любимчиком. Девчонки мечтали о том, чтобы Артур обратил на них малейшее внимание: пригласил на танец на школьном вечере, проводил домой из школы или попросил списать домашнее задание.
Костику не так повезло. Его мать сильно пила, а отец ребенка и знать не хотел. Мальчик взрослел и все чаще думал, что лучше бы отец на глаза не показывался. В запоях матери сын винил папашу. Учился из рук вон плохо, прогуливал уроки, зная, что мать все равно в школу не пойдет. Его побаивались, потому и не трогали. А учителя жалели: "Безотцовщина".
Артур и Костя дружили до конца шестого класса. После учебы Артур уехал в пионерский лагерь, в котором чувствовал себя, как рыба в воде все три смены, неизменно становясь командиром отряда и получая первые места во всех соревнованиях пионерской дружины. А Костя тем летом нашел новых друзей - "пацанов", как он их называл, в обществе которых он осваивал взрослую жизнь. Ребята оборудовали подвал, куда стащили старые тренажеры и подвесили боксерскую грушу. Там Костик проводил все свое свободное время. К семнадцати годам Костя превратился в коренастого парня с накачанными бицепсами и железными пацанскими принципами.
После школы дороги и вовсе разошлись в разные стороны. Артур поступил в престижный ВУЗ, продолжая оставаться комсомольским активистом. Костя подался в училище, а по вечерам подрабатывал грузчиком. Деньги платили хорошие, а нагрузка для Кости была в самый раз. Они виделись изредка, случайно столкнувшись у магазина или на улице.
Окончание их учебы пришлось на начало девяностых.
Время такое было - девяностые годы двадцатого столетия. Некий феномен в истории новой России, просыпающейся от сна тоталитарного режима. Опьяняющая свобода ударила в голову многим. Она дразнила, кружила в танце новых открытий, вываливала гору новых имен, выплескивала зловонные тайны, приоткрывала завесу недоступного и запретного.
Некогда однородная серая масса вдруг стала разношерстной толпой, жадной до новых подачек свободы, неутомимой в поисках новых переживаний бунтарского духа. Призрачные угрозы, разъезжающие на танках перед Белым домом еще больше усугубили положение отравленных свободой. Страх потерять ее стал закваской.
Из этого раздувшегося теста вылепили новое мышление, новорусский менталитет, в котором черное становилось белым, а белое - черным.
Отцам нечего было сказать. Попытки объяснений выглядели жалко и неправдоподобно. Дети глумились над историей и смеялись над светлым будущим. Они ждали перемен, пытались строить свободные рыночные отношения. Одни возводили устои капитализма, другие охраняли слабые его ростки. Пытаясь придать капиталу человеческое лицо, они теряли свое. Третьи отстаивали независимость, являя миру неубиваемый анархизм.
Происходящие метаморфозы изъедали сущность человека того времени. Кое-кто приспосабливался, и это - пресловутое большинство, выплывающее в любой шторм истории. Но самая молодая и многообещающая часть общества не смогла выстоять в борьбе со свободой.
На волне этой сладкой упоительной силы она была брошена об стену собственных идеалистических представлений.
Иллюзии свободы рушились, оставляя следы - исколотые вены, ровные ряды богатых могил, изувеченные души, разорение, вдовью участь, голодных беспризорников и предприимчивых бомжей. Когда перестало штормить уцелевшие подсчитали потери. Передел закончился, осталось смиренно признать наличие у свободного общества социальных болезней.
Но это было позже, гораздо позже. Многие, напившись пьянящей свободы в начале девяностых не смогли проснуться на утро новой эпохи. Время было такое.
А пока - сладкое вино свободы текло широкой рекой и каждый подставлял свой бокал, чтобы испробовать ее на вкус. Кто-то осторожничал, пил маленькими глотками, другие - безудержно, погружаясь в омут, и даже не замечали свободного падения.
Отгуляв первое лето после получения диплома, Артур решил устраивать свое будущее прогрессивным способом. Всю жизнь горбатиться на заводе, как отец, он не желал, тяги к учительству не испытывал, идти торговать на рынок, как вынуждено сделали многие однокурсники, - гордость не позволяла. Выход Артур видел только один - путь предпринимателя.
Так получилось, что бывшие комсомольские активисты предложили начать бизнес. Артур согласился. Первую крупную сделку они отмечали в ресторане. Трудное тогда было время у тех, кто вынужден был созерцать пустые прилавки в магазинах и ощущать весь ужас неизведанного явления - безработицы. Но у новорусских бизнесменов было все, что они пожелают. Деньги текли рекой, столы ломились деликатесами, о которых даже упоминать считалось неприличным.
Как раз за таким столом состоялась беседа старых друзей. Артур болтал без умолку, опьяненный не столько градусом, сколько неожиданной встречей.
- У меня родаки теперь на даче торчат целыми днями. Они ее "фазендой" называют. Ха-ха-ха. Насмотрелись дурацких сериалов. А мы с Мариной живем отдельно, хотим в скором времени пожениться. Что я все о себе, давай рассказывай, как жизнь молодая? Как мама? А со Светкой ты еще встречаешься?
- Ну, завалил вопросами. Да не части, Артур. Погодь. Дай на тебя насмотреться, - с легким прищуром Костя насмешливо повернулся к знакомому. Артур обнял друга за плечи и по-мальчишески ткнул его кулаком в плечо.
- А ты здоровяк какой стал! Бицепсы как у Рембо. Помнишь бегали в "Квадрат" смотреть "Командос"? Ты теперь сам ничуть не хуже. Какое было время, Костя!
- Помню, я многое помню. Иногда даже жалею, что так много помню.
- О чем ты, брат? Откуда столько печали? Сегодня не будем о грустном, когда такая радость - друга встретил! Давай, наливай уже!
- Артур, давай маму мою помянем. Умерла она пару лет назад.
- Прости, друг, не знал я... Сожалею...
Они молча выпили, вспоминая тетю Катю - худощавую добрую женщину, которую очень редко можно было увидеть трезвой. Ее образ жизни вызывал не осуждение, а жалость. Ее тоскливые глаза и вечно виноватый вид заставляли забежавших к Костику мальчишек смущенно опускать голову и мямлить: "Извините, теть Кать, ну, я это... пойду".
Костя нарушил неловкую паузу.
- Мать я похоронил, как положено, все честь по чести. Отец на похоронах объявился. Я его чуть не убил, пацаны помешали. Но физиономию я ему красочно отписал. Больше не совался. А мы со Светкой теперь живем в той квартире.
- Вы со Светкой по-прежнему вместе? Рад слышать, как она?
- Да нормально, чего ей будет? Поженились мы после смерти матери. Она уж в положении была, с пузом замуж выходила. Дочка у меня есть. Девка красивая, вся в меня, - Костя засмеялся, - заходи, познакомлю.
- Обязательно. Да и Маришка будет рада новым друзьям, все плачется, что общения ей не хватает.
- Ох, уж эти женщины! Моя тоже ноет, что скучно, мол, целый день с ребенком сидеть. Слушай, адрес ты знаешь. Телефон не изменился. Так что, - милости просим.
- Договорились! Прости, мне нужно бежать, - один из партнеров давно уже делал Артуру знаки, что требовалось его присутствие.
- Вот моя визитка, звони, если что. Встретимся непременно! Рад был повидаться. - Артур протянул руку на прощание. Она тут же утонула в мощной пятерне бывшего одноклассника.
- И я рад, - вдогонку приятелю процедил Костя. Он посидел еще несколько минут, осматривая публику. Потом поднялся из-за стола. Гости веселились и никто не заметил, как плечистая фигура незнакомца в кожаной куртке проскользнула в служебный выход.
Артур позвонил на следующий день.
- Костя, привет! У нас тут ЧП случилось.
- Чем могу помочь, брат?
- Нашего партнера по бизнесу зарезали, когда он с юбилея возвращался. Дуралей, отказался ехать на машине, решил пешком прогуляться.
- Кто зарезал, Артур? Уже известно?
- Да шпана какая-то... Малолетки. Ну эти, знаешь... С цепями. "Мама - анархия, папа - стакан портвейна", - Артур вздохнул.
- Беспредел творится, это точно. Соболезную.
- Спасибо. Но ты знаешь, есть разговор серьезный. Мы тут посовещались с партнерами и хотим тебе предложение сделать по работе. Можешь приехать?
- Уже еду, - улыбаясь проговорил Костя и подмигнул собственному отражению в зеркале.
После переговоров в офисе "Карамболя" Костя был назначен директором охранного предприятия "Кобра" и подписал контракт об оказании услуг предприятию "Карамболь".
Жизнь протекала весело. Молодежь гуляла, красиво отдыхала, покупала всё, что захочется. Компания сложилась очень теплая: Артур с Маришкой - своей сокурсницей, его друзья Сергей и Олег с подругами, и Костя со Светланой. Они стали почетными завсегдатаями ночных клубов - новомодных заведений, появляющихся, как грибы после дождя. Молодые, привлекательные, богатые. Рядом - самые красивые девчонки. Весь мир лежит у твоих ног. Что еще нужно в 25 лет?
Быстро пролетело то лето, и вместе с ним пришел конец беспечному образу жизни. Всему есть своя причина, так было и в этой истории.
Как-то невзначай хозяин одного клуба угостил травкой, и парни стали курить не только сигареты. Сначала девчонки фыркали, но потом распробовав, сами стали просить "паровозик" для настроения. А чуть позже Костя предложил розовые таблетки с гравировкой в виде "зайчиков". Вот так незаметно началась другая жизнь.
Такими свободными и сильными они себя еще никогда не чувствовали. Маленькие кругляши заряжали мощной энергетикой, помогали делать бизнес и создавали ощущение ложного всемогущества.
Но спустя пару месяцев истощенная нервная система и измочаленные тела дали сбой. Праздничная мишура быстро приелась, жизнь казалась будничной и серой, на сердце тяжелым камнем легла тревога. И тогда Костя предложил новое лекарство - белый порошок: "Это - чтобы нервы успокоить".
Нервы, действительно, были у всех на пределе: ссоры, драки, истерики, скандалы. Установился зыбкий мир, когда белый порошок стал частым гостем в их компании. Он приносил успокоение, забвение и отдых. Лампочка забытой морали с позывными "sos" перегорела. Дым сгоревшей совести вяло возмущался в сознании Артура: "Что я делаю? Неужели я становлюсь наркоманом?"
Словно в ответ на мрачные мысли кто-то вдруг рассказывал про опустившихся наркоманов, которые колются в пах и готовы маму родную продать за дозу "черняшки". Сформировалось устойчивое мнение, что наркоманы - те, что сидят на игле. А делать ровную длинную дорожку порошка на зеркале и нюхать понемножку в изящную трубочку - это развлечение для элиты. И потом нервы... нервы у всех расшатаны, невыносимая нагрузка. Бизнес в таких условиях очень опасное дело. Сплошные нервы. "Пить нельзя, мозги нужны трезвые, а вот нюхнуть разок, - это ведь ничего страшного", - так побеждал смущение Артур, пуская по ноздре очередную дозу.
Не был замечен и другой предупредительный сигнал о надвигающейся угрозе. Теплым летним вечером друзья собрались на природу по приглашению Кости. Спонтанно, быстро, суетливо. Эта спешка не понравилась Марине. Она, предчувствуя беду, просила: "Давай не поедем, что-то тяжело на душе". В подъезде она заметила подозрительного незнакомца. Артур не внял женской интуиции. Вернувшись за полночь, они обнаружили, что их квартиру обокрали. Вынесли всю аппаратуру, вскрыли сейф, откуда было похищено золото, драгоценности и деньги.
Вызванные следователи слонялись, как сонные мухи, пачкали их стены и мебель, пытаясь снять отпечатки пальцев. Женщина с погонами лейтенанта записывала показания потерпевших. Сигарета дрожала в руке Марины, когда она пыталась объяснить милиционеру, как происходили события вечера. Девушка нервно сглатывала слюну и повторяла: "У меня было дурное предчувствие, я же говорила, что нельзя ехать".
Это было похоже на истерику. Действие порошка заканчивалось, а люди из органов все еще бродили по квартире. Во избежание неприятностей все запасы героина были спрятаны у Марины в сумочке. Артур ходил из угла в угол, отвечая на расспросы, искоса поглядывая на невесту. "Лишь бы она не сорвалась, - думал он. - И когда они уйдут? Сколько можно тут вынюхивать, выспрашивать?" Сумочка притягивала взгляд Артура, и он уже подумал: "А не пойти ли в ванную вместе с ней?" И только страх, что это вызовет подозрение бригады следователей, останавливал его.
Наконец, оперативники ушли, оставив на всех предметах грязные разводы. Марина с трудом нацарапала подпись на бланке. Женщина-следователь участливо приговаривала: "Не переживайте вы так, найдем мы вора, вернем ваше имущество". Марина кивала в ответ, еле сдерживая слезы, и отсчитывала очередные двадцать капель "Корвалола". Лейтенантша покачала головой, вздохнула, убирая бумаги в потертую кожаную папку черного цвета, напомнила:
- Не забудьте завтра подойти в наше отделение в кабинет 38 для составления фоторобота.
- Да, да хорошо. - Марина был уверена, что она видела вора на лестничной площадке перед отъездом на пикник. Артур проводил следователя до двери и попрощался.
К обеду позвонил обеспокоенный Костя:
- Ребята, мне так жаль... Это я виноват, сдернул вас на этот проклятый пикник.
- Костя, ты тут ни причем. Это с каждым могло случиться.
- Артур, нельзя так оставлять, давай я этим займусь? Может, по своим каналам узнаю что-нибудь?
- Спасибо, дружище, но лучше не вмешивайся. Кражу расследует милиция, так что пока нет смысла путаться у них под ногами.
- Слушай, Артур, я твой друг, если нужна помощь, ты только скажи, - настаивал Костя, пытаясь загладить свою вину.
- Я даже не сомневаюсь, Костя! Мы с Маришей очень тебе признательны за беспокойство. Все уже нормализовалось. Сергей нам организовал замену двери и установку сигнализации в квартиру. А завтра будем искать новое жилье.
- Вот и славненько, а у меня тут на примете есть одна "двушечка". Новый дом, элитный район. Завтра заеду, поедем смотреть?
- Костя, я тебе очень благодарен, - обрадовался Артур.
Костя взял на себя переезд в другую квартиру, превратил ее в неприступную крепость. Друзья дали денег, пока Артур обналичивал свои средства.
Фоторобот никак не поспособствовал поимке преступника, дело пополнило список нераскрытых краж и переехало пылиться в архив. Глава охранного агентства порывался заняться собственным расследованием, но Артур возражал, и постепенно пыл бойца остыл. Жизнь входила в прежнее русло, вернее сказать, выезжала на ту же кривую колею.
Относительная стабильность установилась ненадолго. Судьба вновь устроила западню. Костю взяли за "штакетник" марихуаны, по-глупому. Проверили документы на дороге, а жена, не будь дурой, "косячок" в документы спрятала, понадежнее, как ей показалось...
Как ни пытались друзья "отмазать" своего компаньона, ничего не вышло. Потратили уйму денег на адвокатов, но прокурор и судья не купились, устроили показательный процесс и засадили Костю на три года.
И тогда Артур впервые узнал, что такое ломка. Вместе с Маришкой они "перекумаривали", попросив знакомую медсестру ставить им капельницы и пригорошнями ели "Фенозепам". Другие тоже на время залегли: кто в клинику, кто нанял частного доктора, но потеряв поставщика все были вынуждены пережить страшные дни.
Так и закончилось это смутное лето. Осень - пора разложения и болезни, увядания и потерь - вступила в свои права.
Сергей и Олег ушли из бизнеса. Артур не знал, как ему поступить. Формально предприятие еще работало, но развал был неминуем: учредители расползлись в разные стороны, как лебедь, рак и щука. К тому же, их собственная "крыша" теперь отбывала срок. В таких условиях не было желания что-либо предпринимать. Оставалось наблюдать крушение корабля надежд - оплота капитализма. Воронка становилась все шире и засасывала не только финансовое благополучие, но и окружение, и саму душу. Артур, не сопротивляясь, шел на дно.
Так продолжалось около года, и когда Всеволод - парнишка из Костиной команды - встретил Артура, вид у бывшего хозяина был плачевный. Он продал машину и приобщился к удовольствию простых смертных - ходить пешком. Видимо, из добрых побуждений, желая помочь товарищу преодолеть мрачный период жизни, Сева, улыбаясь, протянул полиэтиленовый белый шарик: "Возьми, чисто по-дружески! Ради Кости!" На прощанье он сунул ему визитку и укатил на новеньком джипе. Артур прочитал: "Охранное агентство "Кобра". Всеволод Рачевский, начальник смены". Будущее казалось беспросветным, а кайф мог хотя бы на время унять эту зудящую боль ощущения неудачника.
Порошка хватило на три дня, и Артур, не задумываясь, набрал номер Севы.
Тот со вздохом сказал, что благотворительностью не занимается.
Артур оправдывался и долго объяснял, что это временно и скоро все наладится, дела пойдут в гору. Даже пообещал, что замолвит словечко перед Костей о продвижении Севы по службе. Парень почему-то рассмеялся. Он вдруг спросил: "Слушай, а ты что, ешь его что ли?" Артур, заикаясь, ответил: "Нет, нюхаю... А что?" Севу это опять насмешило: "Ну, ты даешь. У богатых свои причуды". И добавил: "Сейчас подъеду, спускайся".
Артур бросил трубку и кинулся к выходу. Он нервно перемещался по тротуару в ожидании Севы. Когда джип поравнялся с Артуром, дверь распахнулась. "Садись", - прозвучало из глубины. Артур послушно влез на переднее сиденье. Они отъехали вглубь двора, к гаражам. Сева огляделся по сторонам: "Вряд ли нас можно разглядеть сквозь сильно тонированные стекла, но осторожность не помешает".
Потом он достал полиэтиленовый шарик, инсулиновый шприц и ампулу дистиллированной воды. На откинутой крышке перчаточного ящика он развернул полиэтилен с белым порошком, отковырнул головку ампулы. Достал нож из кармана и кончиком подцепил дозу порошка. Бросил в ампулу.
Скосил глаза на Артура и спросил: "Запоминаешь?" Тот кивнул. Сева продолжал: "Больше нельзя - будет "передоз". По вене получается экономичнее. Нечего добро на ветер переводить". Манипуляции Севы напоминали нечто среднее между чародейством и химическими опытами. Он щелкнул зажигалкой и стал нагревать ампулу, потряхивая ее до полного растворения порошка.
"Ремень сними" - он процедил сквозь зубы не отрывая глаз от ампулы. "Зачем?" - испугался Артур. Вдруг в голове промелькнула старая установка, что наркоманом по-настоящему становятся, когда колют по вене. Внутри всё похолодело. Но жажда спасительного забытья была еще сильнее и он вытащил ремень из брюк.
Сева, держа приготовленный шприц, зубами, перетянул руку Артуру, быстро нащупал вену и сделал инъекцию. Приход был мгновенный и такой сильный, что Артур побледнел. Сознание уплывало. Сева настучал ему по щекам, прикрикивая: "Не смей тут у меня! Дозу меньше делай, слышал?" Приступ рвоты заставил Артура высунуться из машины и вывернуть содержимое желудка на тротуар.
Сева сунул ему в карман сложенную бумажку и выдворил из машины. "Иди, проспись. В кармане "чек", чтобы поправиться. Дальше - только за деньги, понял?" Артур на ватных ногах, шатаясь пробирался к подъезду. Напоследок он вяло кивнул и махнул рукой. Сева бросил презрительный взгляд и сплюнул. Затем он хлопнул дверью машины, закурил и вдавил педаль газа в пол.
Позже ребята из охранного агентства встречали Артура. Он уже больше походил на бомжа, со спутанными сальными волосами, в старых мешковатых брюках с вытянутыми коленками, линялой майке с длинными рукавами и стоптанных рваных ботинках. Он похудел так, что майку можно было дважды обернуть вокруг него. Скулы выступали, делая его похожим на узника концлагеря. Изможденное лицо с черными подглазинами и глубокими морщинами приобрело типичное туповатое выражение. Подбородок с обвисшей челюстью выдавался чуть вперед, а глаза всегда были полуприкрыты. Артур неизменно держал сигарету, докуривая до тех пор, пока не обожжет пальцы.
Таким его встретил Сергей. После выхода из "Карамболя" они с Олегом прикупили маленький заводик по производству кондитерских изделий. Поначалу дела шли из рук вон плохо. Но надо отдать должное бывшим номенклатурщикам - управленцами они были замечательными и грамотно распорядились легкими деньгами, свалившимися на них за дни бурной бесбашенной молодости. Они приобрели новейшее импортное оборудование, сделали ремонт на заводе и теперь могли перевести дух: стала появляться первая прибыль. Они не роскошествовали, но уровень жизни не снизили и знали, что уже нащупали твердую почву.
Сергей выскочил из серебристого седана за пачкой сигарет. У ларька стоял бомж и ссыпал подобранные окурки в грязный мешок. Сергей поморщился. И тут бродяга поднял голову. Эти глаза не потеряли внутреннюю притягательную доброту. На него смотрел Артур, сомнений не было.
Сергей расплатился, открыл пачку и достал две штуки. Одну протянул Артуру. Тот, словно дикарь, боком подобрался к благодетелю и схватил сигарету. Сергей молча прикурил и протянул зажигалку Артуру. Нерешительно бывший партнер потянулся к огоньку. Они молчали и смотрели друг на друга.
Сергей сказал: "Садись, поехали, Артур. Надо поговорить". Зловоние наполнило салон, но Сергей открыл окна, стараясь не выдавать брезгливости. Они подъехали к центральному офису завода в тот момент, когда "Ауди" Олега включила фонари заднего хода. Олег заметил машину Сергея, остановился и спустил стекло. Открыв было рот, чтобы попрощаться, так и замер, разглядев спутника Сергея. Олег нахмурился и выключил фары. В абсолютном молчании друзья двинулись к административному зданию.
- Артур, рад тебя видеть, - Олег с некоторым замешательством, но все же махнул рукой в сторону кожаного кресла. Сам сел в другое. Сергей попросил Веронику - секретаршу - задержаться и приготовить чай с бутербродами. Сергей уселся на диван у противоположной стороны.
- Как поживаешь? Впрочем, и так все понятно, - Сергей махнул рукой. Артур промычал что-то невнятное и настороженно вертел головой, переводя взгляд с одного на другого. Он дергался и озирался по сторонам, словно ища чего-то.
- Это все - ваше? - наконец, выдавил он из себя назревший вопрос.
- Да, - ответил Сергей, - теперь мы делаем кондитерку. Пряники, печенье... Спрос неплохой.
- А это... самое... вы уже ... не того? - пристально разглядывая зрачки друзей, поинтересовался Артур.
- Нет, мы переболели тогда, после ареста Кости, и больше не возвращались. - Олег побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, подбирая слова, чтобы не обидеть гостя, - а ты, я гляжу, останавливать не собирался?
- Да нет, вы не поняли... - начал было Артур, но тут же запнулся, потому что дверь со стуком отворилась и вошла Вероника с подносом. Она выставила на стол чайник, три чашки с блюдцами, сахарницу, вазочку с фирменным печеньем и большую тарелку бутербродов с просвечивающими кусочками сырокопченой колбасы.
- Это все, Вероника, спасибо! Можешь идти домой. Мы сами все уберем.
- До свидания, Олег Борисович, всего доброго Сергей Иванович! Я ушла! - она грациозно вышла и бесшумно закрыла дверь. Сергей повернулся к Артуру:
- Ты голодный, наверное, поешь, - по-хозяйски он налил чай по чашкам, положил сахар в свою и сидел, помешивая ложкой. Олег отпил глоток и снова поставил чашку на блюдце:
- Ты не успел договорить, продолжай, Артур.
Артур рассказал всю историю с того момента, как они расстались. Друзья не перебивали, попивая чай, внимательно слушали, изредка переглядываясь между собой. Природу этих взглядов Артур не разгадал, но вдруг он нашел в лице своих бывших сокурсников жилетку, в которую мог поплакаться.
- Артур, а где твои родители?
- Мама умерла, когда я разорился окончательно, сердце не выдержало. Отец видеть меня не хочет, отрекся от меня. Маришка тоже меня бросила. Ее родители долго лечили от этой заразы, отправили в Испанию на реабилитацию.
- А ты хочешь на реабилитацию? - вопрос повис в воздухе.
Тот же самый вопрос Артур уже сотни раз задавал себе. "Вот если бы у меня появилась такая возможность? Вдруг деньги нашлись? Что тогда?" - терзался он в моменты отрезвления и прозрения. Но очередная доза убаюкивала его сознание и он снова погружался в небытие. Его мозг, отвыкший думать и принимать здравые решения, яростно сопротивлялся всяким попыткам извне нарушить его зыбкое равновесие.
Сергей повторил:
- Хочешь? Говори, Артур!
- Вам-то зачем?
- У нас есть возможность помочь. Положим тебя туда, где сами лежали. Наймем частного доктора. Самые лучшие лекарства будут. Психологи.
Артур покачал головой:
- Вы не понимаете. Вы ж по ноздре пускали, и всего полгода, нерегулярно. А я кололся уже почти два без остановки, я - на системе. Это большая разница. - После неловкой паузы добавил: - Мне уже ничто не поможет, только могила горбатого исправит.
Артур усмехнулся и, схватив бутерброд, вонзил в него почерневшие зубы.
- Мы даем тебе шанс, подумай. Ведь ты - хороший человек, добрый, умный. Что ты, как скотина, живешь?
- Как скотина, говоришь? - вдруг разозлился бомж, - а где вы были когда бизнес разваливался, и я погибал? А? Сбежали как крысы с тонущего корабля, а теперь добренькими прикидываетесь?
- Если бы мы тогда остались, погибли бы вместе с тобой, кому легче бы стало? А теперь помочь тебе в состоянии, дурья ты башка! - Олег в приступе раскаяния даже потрепал Артура по грязным волосам. Сергей добавил: - Соглашайся, давай, мы все устроим.
Какой-то ностальгический порыв вдруг охватил Артура, и он заплакал. Опустил голову на колени и содрогался в рыданиях. За многие черные дни теплое отношение растопило его сердце. И он решился. Решился внезапно, неожиданно для себя. Капитулировал перед проявлением заботы, доброты и наплыва воспоминаний. Он еще всхлипывал, когда Олег поднял трубку и набрал номер.
- Алло, Филиппыч, приветствую, это Олег Марьин. У меня все в порядке, Филлипыч. Да-да, не волнуйся! Но вот тут кое-кто нуждается в твоей помощи. Что? Завтра? Нет, дорогой. Тут дело срочное, давай сегодня устроим парня? Есть такая возможность? Прекрасно! Я твой должник, Филлипыч!
- Собирайтесь, поехали, нас ждут. - Олег положил трубку и стал убирать чашки. Они навели порядок и заперли офис.
Поздно вечером они подъехали к частному реабилитационному центру. На крыльце их поджидал коренастый и неторопливый Филиппыч - дежурный врач: "Проходите, давайте вперед по коридору, там ниша с диванами. Я сейчас бумаги возьму и подойду".
После оформления документов Артур стал анонимным пациентом Љ 358 медицинского реабилитационного центра "Свобода". Сергей с Олегом, как и обещали оплатили все расходы по лечению. Артур находился в палате-VIP с особым отношением к клиенту. Ему полагался личный врач, кормежку подавали в палату по заказу. В общем, относились, как к какой-то важной птице, случайно залетевшей на побывку.
Первые дни Артуру было очень худо. Казалось, что его заживо сжигают на неугасаемых кострах черти, и ад превратился в реальность. Пациент метался в изматывающей ломке, орал, кусался, плакал, просил вколоть ему дозу.
Мокрое и вонючее постельное белье меняли два раза в день. Медсестры не отходили от больного ни на шаг, следя за тем, чтобы содержимое капельницы исправно поступало в организм. Буйный клиент то и дело выдергивал иглу из вены, и сестры терпеливо искали в изуродованной шрамами руке признаки неповрежденного миллиметра сосудов. В конце концов ему поставили катетер в шею, но и там он умудрялся сбить его на бок своими ворочаниями. Ни минуты он не мог лежать спокойно, боли выворачивали его наизнанку и воспаленный мозг впивался огненными жгучими щупальцами в сознание, словно спрут, выжимая остатки жизни.
На пятый день ему полегчало. Слабый, бледный, с дрожащими губами он лежал, уставившись в потолок и жалел, что согласился на этот необдуманный шаг. Выкручивание ног и рук было ничто по сравнению с тем, что творилось в душе. Она стала заложницей монстра, требовавшего жертвоприношения: "Наркотик, дай мне наркотик! Дай мне дозу!" Демон откровенно угрожал смертью и не собирался ослаблять мертвую хватку.
Если бы не медсестры и охрана, Артур давно бы сбежал. Несколько раз его вылавливали и возвращали в постель заботливые руки персонала.
Каждый день исправно звонили его друзья и интересовались состоянием здоровья пациента Љ 358. Посещения были запрещены в первую неделю, так что Артур ничего не знал о том, что происходит за стенами центра. Более того, - своей палаты. Все необходимое было внутри, поэтому он даже не выходил за дверь.
Он приподнялся, пытаясь сесть. Слабость была такая сильная, что он упал на подушку и долго еще не мог повторить попытку. Медсестра приподняла верх кровати, и он смог устроиться поудобнее. Артур попросил разрешения позвонить. Девушка улыбнулась и объяснила:
- Пациентам звонить не разрешается, пока сам главврач не даст добро, - она улыбнулась ему и продолжила, - да и незачем вам. Отдыхайте, сил набирайтесь. Теперь уж на поправку идете, самое страшное позади.
- А когда главврач придет? - спросил Артур, усмехаясь про себя на наивные рассуждения девушки.
- В свое время, не волнуйтесь. Лучше давайте я вас покормлю. Хотите?
Артура чуть не стошнило при упоминании о еде. Но он сдержался и спросил:
- Вас как зовут?
- Татьяна, - кокетливо ответила девушка.
- Так вот, Татьяна, давайте без лишний разговоров, и есть я не хочу. Когда надо будет, - попрошу. Договорились? - раздражение сочилось сквозь зубы.
Девушка насупилась, поджала губы и еле слышно сказала:
- Как пожелаете.
- Спасибо. А теперь оставьте меня одного, пожалуйста.
- Хорошо, - медсестра негромко хлопнула дверью.
- Проклятие... Понимала бы чего, соплячка... Рассуждает о том, чего не знает... - Артур выплескивал на ни в чем не повинную Татьяну весь свой гнев, боль, раздражение, обиду, разочарование в жизни. Наговорив еще с три короба непристойностей в адрес обслуживающего персонала, он наконец, угомонился.
Через пару дней Артур смог подняться на ноги. Передвигался по стенке, но зато самостоятельно, радуясь, не не нужно унижаться и просить утку. Есть он по-прежнему не мог, поэтому его поддерживали питательными растворами в капельницах. Татьяна больше не появлялась, зато пришла молчаливая женщина Римма, с восточными чертами лица, широкоскулая, смуглая. Она безропотно выполняла все капризы больного, словно он был ее сыном. Артур стыдился своих выходок, но справиться с приступами злобы он не мог, продолжая третировать медсестру.
- К вам гости, встречайте, - Римма распахнула дверь, пропуская посетителей. По инерции заворчав: - Какие еще гости? - Артур перевернулся на кровати. На пороге в белых накидках стояли Сергей и Олег.
- Артур, а ты молодцом, идешь на поправку, - Сергей подмигнул другу. Олег добавил: - Если так будет продолжаться, то через пару недель тебя выпишут. Римма прикрыла дверь. Артур злился на всех людей, так что посетителей также не обошла сия участь. Он не упустил шанса излить всю свою горечь, упрекая друзей в бессердечности.
- Как вы могли? Это издевательство, насилие над личностью. Смерти моей захотели? Я бы сдохнуть мог, - ныл, словно ребенок, Артур.
Посетители молчали и улыбались, мельком переглядываясь. Наконец, поток несвязной ругани иссяк, и Артур уставился в угол бессмысленным взглядом, словно увидал там пришельца из другого мира. Машинально обернувшись в то место, где застыл взгляд Артура, Сергей начал объяснять перспективы жизни, которые, как им с Олегом кажется, вполне могут устроить бывшего партнера. После реабилитации они планировали поехать в путешествие, а потом ввести Артура в курс дела, дать ему достойное место на заводе и процент прибыли.
Слова увязали в липкой жиже сознания Артура и не хотели обретать смысл. Аморфное состояние не вызывало желания думать. Видя апатию Артура, друзья поспешили оставить пакет с фруктами и покинули палату.
Олег и Сергей не обманули. Путешествие прошло лучше, чем предполагал Артур. Страшная зависимость отходила на второй план, и мир постепенно заполнялся яркими красками. Друзья устроили ему встречу с Маришкой. Без нее было трудно поверить в себя и маячившее вдали счастливое будущее. Работа завертелась, щеки округлились, в отремонтированной квартире обживалась прекрасная Марина, а под окнами стоял трехдверный хэтчбек.
Жизнь налаживалась, иногда взбрыкивая неожиданными вспышками ярости или сникая под приступами неизъяснимой тоски. Друзья были рядом, чутко реагировали на смены настроения Артура. Маришка мужественно переносила его капризы, отстаивая перед родителями право на собственный выбор спутника жизни.
Дни летели, наркотики остались зыбкой рябью на прошлом Артура, теперь уже полноправного партнера кондитерской фабрики. Олег и Сергей понимали, что таланты и способности Артура могут принести гораздо больше прибыли, чем определенный ему процент. Щедрость их была вполне расчетливой и обоснованной. Соскучившийся по работе и жадный до финансовых ребусов, Артур пребывал в состоянии беззаветной преданности и благодарности.
Надежды предприимчивых партнеров оправдались. Артур совершил отличную сделку на рынке инвестиций. Прибыль была баснословная. Решено отметить это событие в пригородном ресторане "Сказка", где собрались участники сделки с супругами.
В разгар веселья в зале появились незнакомцы, выделявшиеся на фоне разгоряченных нарядных гостей хмурыми лицами, приплюснутыми сверху новомодными "площадками" и скроенными по одному лекалу черными куртками. Телохранители напряглись и опустили руки в карманы. И тут вдруг Артур завопил: "Костя, дорогой! Как я рад!" Покачиваясь, с распростертыми руками, парень двинул навстречу одному из тройки незнакомцев. Голивудская улыбка выглядела слишком безупречно для собственных зубов.
- Иди, друг мой, обниму тебя! Когда же ты вышел?
- Неделю назад, Артурчик. А ты, смотрю, как огурец! - Костя выглядел ошарашенным и смущенным. Было видно, что он был застигнут врасплох.
- Да, стараюсь, да и ребята здорово помогли. А ты как? Ну, рассказывай, чем занимаешься? - Артур махнул кому-то рукой. Прибежал официант и поставил прибор для Кости. Артур указал на бутылку с водкой и официант тут же наполнил рюмки. - Сейчас Олег с Серегой подойдут, они там в кабинете переговоры опять устроили. Вот ведь - дельцы настоящие!
С лица Артура не сходила искренняя улыбка. Костя совсем сник. Он постоянно оглядывался. Напряженные складки на лбу выдавали мучительное раздумье. Он несколько раз провел по волосам, как бы стараясь причесать мысли. Взяв рюмку Костя проговорил:
- Выпьем давай за встречу!
Видно, рассеянность уступила место решимости, он незаметно выплеснул алкоголь в чужой стакан. Артур распинался о перспективах в бизнесе, о предстоящей свадьбе. Костя кивал головой и потихоньку направлял Артура к выходу, время от времени слегка подталкивая. "Пойдем, пойдем, освежиться бы надо! - приговаривал он, цокая языком. Он бешено вращал глазами и даже пригрозил кому-то кулаком.
Наконец, они вышли из ресторана в оглушительную тьму безлунной ночи. Костя сделал знак ринувшимся было парням и потащил Артура к машине. Пьяный вдруг протрезвел и стал упираться:
- Костя, что происходит? Я ничего не пойму, куда ты меня тащишь? Там же остались мои партнеры.
- Недолго им там оставаться, - съязвил бывший одноклассник. Он застегнул молнию на короткой кожаной куртке и надел перчатки.
- Ты куда, Костя? Я с тобой, - жалобно скулил Артур.
- Сиди тут, понял? Некогда мне объяснять. Потом разберемся, - он втолкнул Артура внутрь джипа и хлопнул дверцей. "Пи-пиип", - сказала сигнализация.
Артур проснулся от звука работающего телевизора. В "Новостях" рассказали про очередной погром в местном ресторане. "Было совершено разбойное нападение на известных в городе предпринимателей: один погиб, двое в реанимации, несколько человек получили тяжелые телесные повреждения с угрозой инвалидности, - вещал диктор, - машины их числятся в угоне. Сами потерпевшие никак не могут объяснить случившееся. Один человек пропал без вести". Артур услышал свое имя. "Надо срочно позвонить Маринке, она уже с ума сходит, наверное".
Он встал, отыскал свои вещи. Заглянул в комнату к Косте: "Где телефон, мне надо позвонить".
- Артур, ты помнишь, что должен сказать?
- Да-да. Вышел освежиться: стало плохо. Возвращаюсь, а там шум, выстрелы, я убежал, прятался всю ночь.
- Скажи спасибо, что тебе жизнь спас. По старой дружбе.