Аннотация: Почитал великолепные "9Т и СС" Ольги Тониной. Посмотрел мерзкий фильм Михалкова. Сростил и оттопырил. Читайте.
Ольге Тониной, подвигшей на идею,
российскому кино и конечно же
советской карательной психиатрии,
в свое время упустившей шанс,
посвящает эти строки автор...
Самый Великий Режиссер Всех Времен и Народов пребывал в лютом гневе. Его фильм провалился! ЕГО! ФИЛЬМ! ПРОВАЛИЛСЯ! В! ПРОКАТЕ!
- Нет, я понимаю, что этот народ недостоин постижения всей глубины моего гения... - жалобным бабьим голосом причитал он, лежа на кушетке, глядя на маленький, формата А4 постер фильма "9Т и СС" и прикладывая к воспаленному лбу пакет со льдом. - ... но чтоб настолько! Три миллиона! Три миллиона всего в первый день! А эти... эти! Они сняли дешевый фильм с дешевыми актеришками, они продали копии прямо в кинотеатры минуя Великого Меня - и сборы у них в ДЕСЯТЬ, нет, ты слышишь, дочь моя, в десять раз больше!
- У них играет Гибсон, папа. - заметила дочь, тщательно при том конспектируя речь Гения.
- Этот дешевый актеришка из Австралии, который даже не взял деньги, прочитав их мерзкий сценарий и играл бесплатно? - взвился Самый Великий Режиссер. - У меня играл сам МИКРОСКОПОВ! Играл за три миллиона... три миллиона... три миллиона... дай мне телефон, я буду звонить в министерство культуры! Мы найдем правду! Алло... алло, да, Саша, это я. Это я... да, болею. Что? Да как они могут! Надеюсь, прокат этого мерзкого пасквиля ты запретил? Что? Крутят подпольно? Позвони Фариду, пусть его ребята разберутся... что, они отказываются... Саша, что делать? Погибает культура, погиба-ает! Да, да... - голос Самого Великого Режиссера начал обретать силу. - Да, я сниму еще один фильм. Да, я расскажу правду, все как было расскажу! Да, расходы возместят! Спасибо, Сашенька! - бросив трубку на пол, Великий Режиссер , вскочил с дивана и крикнул:
- А подать сюда этого... сценариста!
- Кого, батюшка? - поклонилась в пояс дочь, не забывая тщательно конспектировать.
- Хотя бы этого... Резуна! Или Солонина! Или... в общем, подать! Третий мой гениальный фильм будет называться... называться... "Восстояние"!
Три месяца спустя.
Как всегда Самый Великий Режиссер Всех Времен и Народов сценарий не прочитал - зачем, если все равно все в нем придется переделывать по своему? Лишь сейчас, в момент начала съемок, он проникся всей глубиной ширины авторского взгляда и как обычно, начал орать:
- Что это!? Что это, скажите мне? Почему я, героический комдив, взявший целый бастион для кровавого тирана и героически погибший на минном поле, должен очнуться в госпитале с оторванными ногами и вообще всем оторванным?! Я что, не должен страдать от...
- Простите... - робко вмешался сценарист. - Страдания главного героя от факта осознания того, что зловещая орда завоевателей насилует пол-Европы лишь усугубляются фактом его беспомощности...
- Чего? - Великий Режиссер фирменным жестов выпятил глаза и усы. - Вы хотите сказать, что я больше не смогу Натусю? А как же... нет! ПРИШИТЬ! ПРИШИТЬ И ПОБОЛЬШЕ!
- Насколько побольше? - деловито осведомился реквизитор, оттирая в сторону сценариста. Самый Великий Режиссер показал. - Понял. Марина, гелевый блок метр на ноль двадцать ноль двадцать в мастерскую.
Еще три месяца спустя.
Они стояли у титанически огромного макета маленького немецкого городка Дастистфантастишбауцен, воссозданного Великим, Но Оставшимся Не у Дел Скульптором в масштабе пять к одному...
- Итак, мы приступаем сейчас к съемке самой большой сцены картины! - проорал в рупор Самый Великий Режиссер. - Массовка!
- Все готовы!
- Армия готова?
- Так точно, товарищ генерал-полковник!
- НЕТ! Армия НЕ ГОТОВА! Какой же это штурм города? Ну какой? Почему солдаты с автоматами! Немедленно, немедленно выдать им... черенки от лопат уже были... немедленно выдать им... пусть идут с голыми руками и под рояль! Где вы возьмете рояль? Мне это неинтересно...
- Марина! Рояль на позицию!
- Белый или черный, Василий Иванович?
- Та-ак... Микроскопова ко мне! - Великий Режиссер опустил рупор и задумался.
Подбежавший к "виллису", наспех но дорого переделанному политкорректными афроамериканцами передачи "Тачки на прокачку" из старого "Судзуки-Самурая" актер Дмитрий Микроскопов в форме генерала МГБ вытянулся по стойке "смирно".
- Дима, как у нас заградотряд?
- Все хорошо, бойцы одеты, шесть пулеметов "Браунинг МК2" выкачены на позицию.
- Хорошо, Дима, хорошо. А почему американские пулеметы?
- Ну, по сценарию кровавая гэбня не могла уничтожать своих собственных сограждан из отечественного оружия и для отведения подозрений использовала полученное по ленд-лизу...
- Эк как хитро закручено... надеюсь, твои подчиненные удержатся от участия в, хм, планируемых бесчинствах?
- Не волнуйтесь, еще утром ведро брома всыпано в черную икру...
- Отлично! - Самый Великий снова взял рупор: - Немцы готовы? Вижу, что готовы. Так, оберст-лейтенант из третьего окопа справа!
- А? Ой, я-я, натюрлихъ!
- ПОЧЕМУ ГУБЫ НЕ НАКРАШЕНЫ!
- Немецкие женщины готовы!
- Да!!!
- Тогда начали!
- Сцена тридцать три, дубль один! Мотор!
Три солдата в форме от Юдашкина с ярко выраженной ширинкой беседуют:
- Да, это тебе не тогда...
- А то ж. Сейчас вот скомандуют и начнем.
- Неохота мне что-то погибать в конце войны от истощения, меня дома ждут. Товарищ генерал, товарищ генерал! - джип, в котором сидит Самый Великий Режиссер, играющий Возрожденного Комдива, останавливается. - Товарищ генерал, отпустите меня, ну не могу я больше! Можно я уйду, а?
Возрожденный Комдив, по доброму улыбнувшись в усы, наклоняется к солдату и тихо говорит:
- Я не могу. Меня... - и хлопает себя по обрубкам ног и между ними. - ... тоже не отпускает. Так что давай. Вперед. За мной! - подает сигнал шоферу, джип, объезжая аккуратно выкопанные воронки, движется по направлению к немецким окопам. Натужно крича "Ура" актеры, изображающие солдат, бегут за ним, обгоняют, мимо джипа проплывает рояль, который тяжело дыша тащут саперы и на котором играет пожилой солдат в очках и ермолке.
Далее следуют весьма натуралистичные сцены изнасилования всего города Дастистфантастишбауцен. Стоя на непонятно откуда образовавшемся холме, Возрожденный Комдив плачет и говорит сквозь слезы сидящему рядом с ним за рулем джипа непонятно откуда взявшемуся кровавому гэбэшнику Микроскопову:
- Звери! Какие мы все-таки звери! Вот так, наверное, и поступили варвары с Древним Римом, с Великим Римом! Они убивали, они насиловали, они забыли про стыд и страх! Мишаня, а кто это там в поле за городом бежит? Ой, кто у нас бежи-ит... давай-ка мы ее догоним, давай догоним и спросим ее, зачем это она бежи-ит...
Женщина в грязно-белой блузке, длинной юбке и чепчике убегает по цветущему пшеничному полю. За ней, догоняя, едет "виллис", Возрожденный Комдив улюлюкает с пассажирского сиденья, лицо кровавого гэбэшника невозмутимо. Джип догоняет, Возрожденный комбриг ловко подхватывает женщину за ворот блузки, разрывая ее и сшибая чепчик. Под блузкой - мундир штандартенфюрера СС, под чепчиком - фуражка с высокой тульей. Крупным планом - лицо белокурой бестии.
- Осталось немного! Отснимем сцену встречи с Натусей, потом сцену героической гибели и - на монтаж. Массовка распущена?
- Да, все отправлены по домам.
- Это хорошо, а то голландцы возмущаться начали, почему это у них квартал красных фонарей в Амстердаме пустует... почему, кстати, не набрали хороших и дешевых русских женщин, а?
- Так не идут, ни за какие деньги. Насмотрелись "9Т", ой, не надо меня вашим... вашим... а что?! Дети играют в Гибсона и полковника Иванова, девушки совращают офицеров и прапорщиков срочной службы для того, чтобы научиться водить танк, сам Арни подписался на съемки второго фильма...
- А ничего! - взвился Самый Великий Режиссер Всех Времен и Народов. - После того, как мой шедевр выйдет на экраны этой страны, все поймут что я велик и всегда, всегда прав! Я превзошел Антониони! Феллини! Эйзенштейна! Кто сказал -Тинто Брасса? Расслабились тут... начали!
- Сцена пятьсот восемь, дубль пять. Мотор!
Огромная полутемная комната в немецком замке. На кровати под балдахином - безногий Возрожденный Комдив и Натуся в самом что ни на есть растерзанном виде.
- Ну и что мне теперь с тобой делать? - мурлычащим не по хорошему голосом спрашивает Возрожденный Комдив. - Измену Родине не прощают, милая.
- Измену какой родине? - истерически восклицает Натуся. - Да, я изменила! Да, я изменила тебе и еще изменю, потому-что ты! Ты! Ты! Да, я попросила отца моего ребенка, между прочим, перевести меня в разведку, да, меня забросили к немцам и я всей своей стершейся от работы спиной добывала секретные данные! И вот когда я хочу уйти к союзникам! К союзникам по заданию центра, между прочим, появляешься ты и... Комбриг, ты можешь хоть что-то в жизни сделать по человечески?! Или ты можешь только разрушать, разрушать, разрушать все вокруг себя?! Ил...
- Эту операцию курировал лично Трофим Лысенко. - мурлычет Возрожденный Комдив. - Он стоял в операционной надо мной, смотрел на работу хирургов и время от времени вздыхал - эх, какой был конь, какой был конь! Да, Натуся, тот самый белый жеребец, ты его помнишь? Как сладко было скакать на нем по полю, в старом по-лот-ня-ни-ке, дышать во-лей и быть силь-ным... а сейчас он в те-бе-е-е-е!
- Аааааааааа!
В это время к нервно курящему под окном замка генералу-кровавому гэбэшнику подбегает солдат с телефонной трубкой красного цвета.
- Да. Слушаю. Да.
В трубке шелест и пощелкивание - как будто кто-то усатый одновременно набивает трубку и щелкает семечки. Затем раздается гортанный инфернальный голос:
- Товарищ Комдив сделал свое дело. Он сокрушил фашизм.
- Так точно, сокрушил! И неоднократно!
- Это хорошо. А теперь товарищ Комдив больше не нужен. Однако если он погибнет по-глупому, Европа нас не поймет. Так что, товарищ генерал-полковник...
- Генерал-лейтенант, простите! - кровавый гэбэшник косится на свои золотые погоны.
- Генерал-полковник. Неужели вы думаете. Что я могу ошибаться? Так что, генерал-полковник, мы надеемся на вас.
- Я оправдаю ваши надежды, товарищ...
- А вот фамилий не надо. Враг не дремлет.
Гэбэшник отдает трубку солдату, вытаскивает из кармана маленькую рацию (крупным планом логотип Motorola) и говорит в нее:
- Смирнов! Слушай сюда, Смирнов. Обрубок вылез из тумана. Ты меня понял, Смирнов? Обрубок. Вылез. Из. Тумана.
Утро. Два солдата выносят Возрожденного Комдива из замка, садят за накрытый во дворе стол - белая скатерть, огромный трехведерный самовар, хрустальная ваза с баранками, маленькая сахарница с колотым сахаром...
- Ну что ж, откушаем! - радостно улыбаясь, Комдив потирает руки и тянется чашкой к носику самовара.
Неожиданно стена замка с грохотом рушится и во дворе появляется огромный танк. Фырча мотором и лязгая гусеницами, он вламывается в стол. Крупным планом - лицо Возрожденного Комбрига...
Две недели спустя.
- Гениально! Гениально, дорогой вы наш! - восхищаются автор сценария и приглашенные на закрытый просмотр зарубежные критики. - Сколь тонко вам удалось передать экзистенциальную составляющую когнитивного трансцедентного на войне! Сколь выразительны образы! Этот фильм получит самую высокую оценку Каннского фестиваля, мы гарантируем!
- Конечно! - лучится от счастья Самый Великий Режиссер Всех Времен и Народов. - Завтра мы возвращаемся из благословенной Франции, предоставившей для съемок свои поля и города, в эту... Россию и там покажем русским, чего они стоят! Мой народ должен узнать правду о себе!
- Марина, три билета на само... нет, личный самолет к 11.00. И пусть готовят встречу.
- Понятно, Василий Иванович.
Дочь тщательно конспектирует.
На следующий день.
Черный бронированный "линкольн" несется по полупустой трассе "Внуково-Москва".
- Удивительно! - восхитился Великий Режиссер. - Как хорошо они подготовили встречу! Смотрите - красные флаги, ни одного рекламного щита... кажется, что вокруг - страшные тридцатые... а что это? Группа поддержки или так нас...
Лимузин останавливается - сложно не остановиться, когда дорогу перегородили три танка и пошарпанный "уазик", притулившийся у обочины. Откинулись люки - и на опустившего тонированное стекло режиссера с нехорошим интересом уставились девять красивых женщин. Из "уазика" вышли двое - стройная брюнетка в черном морском и полный мужчина лет сорока в старой советской форме с погонами старшего лейтенанта биохимзащиты, подошли поближе, мужчина, как-то плавно передвинувшись вплотную к двери лимузина открыл ее, зацепив Великого Режиссера за галстук, вытянул на дорогу, развернул, после чего мощным пинком с левой - отбросил от машины. Девушки из танков радостно зааплодировали.
- Мичман Ольга! - представилась брюнетка.
- Старший лейтенант Забайкальский! - рука мужчины рефлекторно потянулась к виску, однако жест прервался на середине. - Кончилось Ваше время, дорогой вы наш...
- То есть как это кончилось? Как это? Зачем это? Я Великий Режиссер! Я буду жаловаться! Я...
- Смотри-ка что у него есть. - мичман Ольга с трудом и брезгливо достала двумя пальцами из лимузина аккуратно упакованный в прозрачный пластик сувенир, захваченный Великим Режиссером в Музей Имени Себя - огромный реквизит Возрожденного Комбрига. - Как ты думаешь, Всеслав, зачем это?
- Ну не знаю... - старший лейтенант Забайкальский посмотрел на предмет. - Мы его вообще-то повесить хотели. Но и этим неплохо. Давай, спорим, я его с одного удара отоварю?! Да, девушки!
- А, что, да, товарищ лейтенант!
- Тундра необразованная... в общем, давите тут все. - предмет опустился на голову Великого режиссера, тот упал замертво. - И забудем...