Посвящаю этот всплеск сурового маразма как всегда Ольге из далекого города, красному графу Алексею Толстому и особо - Роланду Эммериху за его корявые понты...
Сцена первая. Удивительная находка.
На черном экране - надпись: "22 апреля 2012 года". Затем:
Звездное небо. Яркое, ослепительное. Сияет Млечный путь, блестя, пролетает метеор... камера поворачивается. Перед нами - Марс, вид с орбиты. Камера спускается ниже, ниже... вот уже видно нечто маленькое на шести колесах, которое целенаправленно катится по неровной марсианской поверхности к находящемуся рядом небольшому кратеру. Камера приближается еще, видны блестящие панели солнечных батарей, длинная рука манипулятора, вынесенная вверх камера с блестящими линзами, похожими на стебельковые глаза краба-отшельника. Неожиданно марсоход останавливается, наводит объективы камер на нечто, лежащее на его пути, трехпальцевый манипулятор аккуратно берет это нечто, подносит ближе к камерам...
Новый кадр. Центр Управления NASA, люди, сидящие за компьютерами, деловая атмосфера. К столу с табличкой "Директор программы по исследованию Марса" подбегает взволнованный человек в белом халате.
- Сэр, "Оппортьюнити" только что передал новые снимки!
- Да, и что?
- Сэр, вы должны это видеть! Это невероятно!
- Хорошо, если это настолько невероятно - выводите на большой экран.
- Наверное, лучше этого не делать, сэр.
- Что ты нашел, Дженкинс? Марсиан?
- Нет, сэр. А впрочем... - человек в белом халате склоняется к консоли управления, нажимает несколько клавиш.
На огромном экране - фотография. Три металлических зацепа удерживают за верхний правый край слегка помятую, с надорванным левым краем, бумажную коробочку сине-бело-красного цвета. НА коробочке - какое-то подобие карты и надпись кириллицей.
- Увеличьте изображение, Дженкинс! - кричит Директор. - И кто-нибудь здесь знает русский, кроме той девочки, которая обозвала этого долбаного робота?
Кадр - крупным планом - пачка "Беломора". Буквы расплываются, стекают вниз, складываясь на фоне появившегося звездного неба в красное:
Страх Сибири-3. Красная Звезда.
Сцена вторая. В Подвалах Кроваффой Гэбни.
Весенний лес. Звучит легкая, светлая музыка, видно, как набухают почки, выбрасывая листья, как сквозь проталины лезет молодая трава... неожиданно музыка становится нервной и тревожной.
Новый кадр. Подвал. Бетонные стены, стол, стул, привинченный к полу, у потолка - лампочка в железной обрешетке. К стулу пристегнут толстенными цепями изможденный высокий, не менее двух метров ростом, белый человек. Посмотревшие вторую серию с трудом узнают в нем исхудавшего Питера Холлосайса. Два огромных небритых амбала в пропотевших под мышками гимнастерках методично бьют его по почкам резиновыми дубинками. На крае стола сидит и курит человек в парадной форме, золото генеральских погон блестит в свете лампочки...
- Так что, Питер, ты наконец признаешься в том, что нелегально, под видом туриста пересек границу Российской Федерации, проник в город Усолье-Сибирское, после чего попытался украсть редкий гибрид "Гроза-180" с секретной плантации, или нет, бэ, к-ха, к-ха? - голос генерала заставляет думать о том, что он, генерал, явно ошибся с выбором профессии - ему бы в опере выступать, настолько красив его баритон. - Или нет?
- Та ни, дядьку! - разбитыми в кровь губами отвечает Питер. - Я ж гарний хлопець Петро Голосисько, що ж вы мене катуете, не хочите вбыты так заховайте мэни у могылу, тильки по почкам не бийтэ! Ще не вмерла Украина, ни слава, ни воля...
- Два года вы упираетесь в своих заблуждениях, Питер. Редкое мужество, бэ, к-ха, к-ха, должен признать, но ради чего? Америка от вас отказалась, вы уволены из боевых пловцов как не оправдавший доверия, ваши счета арестованы, вы лишены всех ваших наград и навечно вычеркнуты из всех списков. Может быть, стоит признаться в своих заблуждениях и начать активно сотрудничать со следствием?
Один из амбалов, уморившись, вытирает холщовым полотенцем пот с лица, отходит в угол подвала, зачерпывает жестяным ковшом воду из металлического бачка, пьет, жадно хлюпая. Питер не выдерживает, переходит на английский:
- Сэр, но если вы знаете все, сэр, зачем это бессмысленное издевательство надо мной? Да, наша миссия провалилась, да, мы не смогли добыть вашу проклятую траву, ваши проклятые медведи и безумные старики побили нас, да! Но зачем вы морите меня голодом и бьете меня столь долго и жестоко? В чем смысл, сэр?
- Бэ, к-ха, к-ха, ха-ха-ха! - смех генерала на удивление звонок и заразителен. - Вам не понять русской души, Холлосайс, вам никогда не постичь всей глубины нашего скрытого под маской доброты садизма! Вам не понять всей широты...
Звучит "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью..." - это звонит мобильный телефон генерала. Тот вынимает телефон из кармана, раскрывает...
- Да. Что? Так точно, товарищ Верховный Главнокомандующий, буду в Кремле через сорок пять минут. - закрывает телефон, поворачивается к узнику, дергающемуся под градом ударов, которые не переставая наносят амбалы, останавливает их изящным движением руки, те послушно замирают. - Вы свободны, Питер. С Марса стартовал огромный космический корабль и мы отпускаем вас. Я отдам приказ, вас посадят на рейс "Москва-Вашингтон". Вы свободны!
- Но почему, сэр?! - удивленно хрипит сквозь боль от снимаемых при помощи молота и зубила цепей Питер Холлосайс.
- Из того же свойственного русской душе скрытого садизма, лейтенант-коммандер! - лучезарно улыбаясь блестящими золотыми зубами, отвечает генерал ФСБ Иван Никитович Баран. - Умрите на родине, это будет намного больней, бэ, к-ха, к-ха!
Сцена третья. Империя наносит ответный удар.
На весь экран - развевающийся на ветру американский флаг. Затем - Белый дом. Овальная комната. Стол, за которым сидят несколько человек, в большинстве своем - белые и латиносы, рядом со столом нервно прогуливается чернокожий человек - президент Соединенных Штатов.
- Министр обороны, доложите обстановку! - просит Барак Обама.
- Долаживаю! - встает из-за стола высокий седовласый мужчина в гражданском костюме. - 22 апреля 2012 года зонд "Оппортьюнити" обнаружил на Марсе пачку русских папирос, после чего связь с ним прервалась...
Новый кадр. Отвратиттельное изображение, как будто снимает слабая камера, помехи. Огромные фигуры в красноватом свете, голоса:
- Tuskub, ti kakogo xrena gde popalo bychki brosaesh? Spalilis my, proslogo robota normalno zaklinili, a etot suka shustryi kakoi okazalsya! Chto teper delat, a?
- A ya che, ya nicho, tovarich Lebedev...
- Koroche, muhoi v Soaceru goni, skaji Olenyu choby prekrachal valyat svoyu Aelitu i podnimal korabl, my im, imperialistam, pokajem, gde rakom zimuiyt!
- Uje begu!
- Net, nu nado je tak jidko na rovnom meste obosratsya, vsya konspiraciya na hren... A tebya, jestyanka kapitalisticheskaya, ya seichas konchu iz revolucionnogo mauzera! - звук выстрела, темнота.
Новый кадр. Министр обороны продолжает:
- ... предположительно - после воздействия посторонних лиц, говоривших по-русски. Через две недели с поверхности Марса стартовал огромный, не менее трех миль в поперечнике, космический корабль и направился к нашей планете. 10 июля 2012 года он вышел на околоземную орбиту и сейчас находится в точке Лагранж-3.
- Чего они хотят? Они выходили на связь? - опрашивает вице-президент, чем-то неуловимо похожий на министра обороны - тот же высокий рост, та же благородная седина...
- Нет, Джозеф, они молчат. Они не связывались по радио ни с кем, даже с русскими.
- А при чем здесь русские? - искренне удивляется президент. - Их Медведефф звонил мне и говорил, как это, что Barak, otvechaiy, mi ne pri delax, ya realno bez ponyatiya!
- Русские могут сказать что угодно, господин президент, они хитры и коварны. Но тут их. - министр обороны с удовольствием переходит на русский, который он, в отличие от всех остальных, знает хорошо. - Otmazki ne prokatyat! Вот, смотрите, эта фотография сделана полчаса назад телескопом "Хаббл".
Несколько одинаковых фотографий идут по рукам. На них - огромная, утыканная зловещими пушками летающая тарелка, на борту которой - красная звезда с серпом и молотом.
Немая сцена... и тут звонит телефон. Барак Обама берет трубку, слушает, лицо его становится серым и потерянным.
- Господа, они выдвинули свои требования и определились со своими угрозами. Я вынужден их принять, господа. Ради жизни простых американцев, ради всей земли - Америка капитулирует!
- Но почему?
- Как?
- Чего они хотят?
- Много чего они хотят. - горько говорит президент. - Роберт, расскажите им о проекте "Z"...
- Я не буду рассказывать об этом, Барак. - резко говорит министр обороны, лицо его приобретает выражение решимости и отчаяния. - Америка не сдастся врагу! Мы будем сражаться! Ракеты наведены на корабль марсиан, сухопутные силы, авиация и флот приведены в готовность!
- Роберт, вы же знаете...
- И знать не хочу! Сэр, вы низложены!
- Не понял... а где импичмент, где заседание Конгресса, где Сенат? Не слишком ли много ты себе позволяешь, Бобби?!
- Сэр, он прав. - встает с места вице-президент. - Сдайте свои полномочия, или мы их отберем. Хватит, поигрались. Импичмент, мать твою. Наши деньги в опасности!
Президент рыдая, отдает ключи от ядерного чемоданчика. Министр обороны вводит коды, нажимает кнопки.
Новый кадр. С мыса Канаверал стартует ракета, затем - еще одна. Набирая скорость, они уходят в небо.
Новый кадр. Барак Обама что-то набирает на клавиатуре компьютера.
- А все-таки я вам, гадам, припомню! - бормочет он. - Правильно говорили предки, не верь белому бване, будешь или бедным, или крайним!
Сцена четвертая. Русские... идут?
Лето. Камера показывает густой хвойный лес, огромную поляну, восьмистенный дом под пригорком. У порога сидит дедушка лет непонятно скольки, но явно - столько не живут - древний, морщинистый. Однако глаза (крупный план) блестят задором молодости - прямо как трехгранный штык трехлинейки, лежащей у него на коленях. Дедуля задумчиво пьет бурого цвета жидкость из самовара, на лице его - благость и покой. Где-то вдали в лесу кто-то играет на баяне. Играет виртуозно, с переливами, с чувством.
- Эк, как заворачиват-та! - восхищается дед. - Ажно на слезу прошибат, прям не говори. Три часа кряду, как не устал-то, труженичек, однако чо не сделашь ради Родины-то! - поморщившись, отпивает из граненого стакана, закусывает куском сала, вытирает руки носовым платком и достает из-за пазухи навороченный коммуникатор. - Ладно, хватит поди... - набирает номер. Из кустов на краю леса доносятся сквозь баян звуки "Марша советской авиации".
- Выходи, Ванька, не бойся!
- А, бэ, точно не застрелите, Василий Трифонович?
- Да чо уж, хер с тобой, забымши я про ту дойче фрау, выходи!
Не прекращая играть на баяне, из кустов выходит невысокий ладно сложенный мужчина в парадной генеральской форме. Зубы его блестят золотом...
- Здравия желаю, товарищ старший лейтенант!
- Какой я лейтенант, пенсионер давно уже. А ты, прям смотри, до генерала дослужился, куды с добром. Чо принес? В упор не верю, что с одним баяном нарисовалси.
- Сейчас, бэ, к-ха, к-ха, накроют. - генерал вытаскивает мобильник, нажимает какую-то кнопочку. Из озера поднимается рубка подводной лодки.
- Ты уж, Василий Трифонович, извини, но мы в сарае твоем банкетом озаботились, пока медведя нету. Пошли, посидим, пообщаемся, дело к тебе есть.
Новый кадр. Город Портленд, штат Орегон. Берег Тихого океана, причал, на причале - рыбак, этакий бодренький дедуля. Рыбак сидит на складном стульчике, рядом с ним - баночки с приманкой аквариум с живцами, в котором плавает две небольших рыбешки, холодильник для пива и добычи, раскрытый ноутбук (доски причала откровенно прогибаются) , смотрит на поплавок. Поклевка. Поплавок уходит под воду, дедуля азартно тянет, выдергивает... на крючке - кепка. Рыбак вертит ее в руках, изумленно разглядывает... - и тут его кто-то трогает за плечо.
Это небольшого роста человечек в пиджаке-тройке и брюках, на скуластом лице - небольшая острая бородка, лысина по вполне понятным причинам не прикрыта.
- Пголетагий? - спрашивает человек, по-доброму улыбаясь. Глаза его при этом - мертвенно-неподвижны. - Умигая от голода, добываем сгедства к существованию под гнетом капитала?
- Йес, сэр. - очумев, товечает дедуля.
- Это хогошо, это агхипгекгасно! - восклицает человечек, берет из руки дедули кепку, одевает на голову. - А кепочку вегните, пожалуйста, геволюционная сознательность - пгевыше всего. Как это я сказал в одна тысяча девятьсот семнадцатом, в октябге... - Человечек вытягивает правую руку в сторону города, штата, материка и громко кричит:
- Матгосики, впегед! На бугжуев!
Рыбак, недоумевая, оглядывается - и падает в обморок. Из воды стройными рядами выходят зомби, на игольчатых штыках трехлинеек блестит солнце...
Новый кадр. Сарай, на стенах сети, хомуты, прочие сельские прибамбасы. Сидя за богато накрытым столом, генерал Баран, дед Василий и прибежавший на запах сала Трофим чинно беседуют, генерал и дед Вася периодически наливают себе из самовара, медведь с негромким урчанием ест огромную горбушу холодного копчения при помощи ножа и вилки.
- И вот как они, Ванька, встали две недели назад и пошли, ну согласно плана развертывания от 12 июля 1951 года - ночами, тихо, под водой потом - к вероятному противнику. Медведь вот за ними увязался сначала, я ажно забеспокоился - че поди, ен же в воде-то дышать не умет, а плават плохо, железу-то в его до хрена напихано...
- Уууур!
- ... молчи уж, революционер! Так чо случилось-то, Ваня, что аж цельного генерала по мою душу прислали?
- Меня не прислали, Василий Трифонович, я сам приехал. Про звездолет слышали?
- А как же, все новости про него! Это чо, наши которые в тридцатые, когда Ключевской вулкан бабахнул, улетели? Получилось у них, значить?
- Никто и не верил, Трифонович. Но получилось, бэ, к-ха, к-ха. Сагитировали они марсиан, сейчас там яблони цветут.
- Эмо чо... дак поди и друг мой Витька там был, Лебедев который. Про его еще Толстой этот написал, наврал все, конечно, на синих баб Витьку сроду однако не тянуло.
- Жив ваш друг, Василий Трифонович.
- Да ну! Не верю, он же меня старше на восемь лет!
- Видимо, у них там климат другой...
Новый кадр. Колонна зомби - в полосатых лагерных робах и бескозырках, с винтовками наперевес, движется по улице американского города. Шумно и возмущенно сигналят машины, выскочивший навстречу строю полицейский получает в лоб прикладом винтовки... подойдя к зданию городской ратуши, рядом с методистской церковью, зомби дисциплинированно останавливаются, из головы колонны выходит командир - огромный, в телогрейке, перепоясанной крест-накрест пулеметными лентами, с маузером в желтой деревянной кобуре на боку, входит в здание. Несколько выстрелов, крики, вопли, стоны.
Полицейский участок уже другого американского города. Поднятые по тревоге копы вооружаются - щиты, дубинки, автоматы, дробовики, прочие страшные орудия убийства, выбегают на улицу и видят направленные на них стволы винтовок.
- Руки вверх, сатрапы! - спокойно и размеренно говорит стоящий за спинами бойцов в полосатых робах курчавоволосый мужчина в очках. На голове его - незажившая треугольная рана.
- Еще чего! - искренне возмущается командир группы быстрого реагирования Джейк Воннегут и начинает стрелять из пистолет-пулемета. Зомби валятся как кегли, отходят за угол здания. Слышен громкий голос:
- Красная Звезда, прошу поддержки в квадрат 180 дробь двенадцать!
Яркий, ослепительный луч с неба накрывает здание полицейского участка и стоящих рядом с ним людей...
Новый кадр. Опять - сарай, опять генерал, дед Василий и Трофим. Вечереет.
- Так, значит, все, хана мериканам-то?
- Бэ, к-ха, к-ха, прям не знаю, дядя Вася. Они воюют вроде бы. Две ракеты запустили, не попали, еще пять готовят. На тихоокеанском побережье у них почти социализм, Ильич свое дело знает...
- Это точно! Это ж надо тако придумать - все согласовать, все настроить, с тырнетом управиться. Прям гений.
- Нам от этого не легче, Трифоныч! Американцы звонили нашему президенту, говорят - на ваших зомбей мы спустим своих. Идиоты!
- А чо? Ну, пожрут оне друг друга, все спокойнее будет...
- Василий Трифоныч, ты когда американца в последний раз, бэ, к-ха, к-ха, видел? А, не надо, знаю. - Трофим в углу протяжно и грустно вздыхает. - Так вот, работы по заморозке и оживлению проводились и у них. У нас это называлось "хозяйство Богданова", у них - "проект Z".
- И чо?
- Наши бойцы во главе с умирающим и согласившимся на операцию Владимиром Ильичом - это одно, они сознательные люди, не кусаются, не стонут, цель их - построить справедливое общество, они, как ты знаешь, вполне разумны.
- Ууууур.
- А вот американский проект на основе ретровируса - оказался неудачным. У их подопытных за душой не было ничего, кроме жажды наживы. И после оживления начали они рвать всех подряд. К тому же они - заразные.
- От же самки собаки! Да они пока до наших дойдут, поди всех перекусают. Товарищ Ленин такого не хотел!
- И никто не хочет. Погубят они мир, вот те крест! - генерал размашисто крестится сначала слева направо, потом справа налево. - И нас погубят!
- Дак чо ты ко мне-то приперси, Ванька! Иди, спасай своих этих, как их Женька-внук называт, пендосов, а меня не трогай, я на пенсии.
- Налей-ка мне еще из самоварчика, дядя Вася... вот что я скажу. Так получилось, что тайну эту знаем ты, я, Трофим - и всё. Бадма покойный знал.
- Эх, помянем! - несколько секунд все молчат. - Так чо, эта трава то, саган-дайля, она от этих, зомбей мериканских помогат?
- Да. Пока мы с тобой, Трифоныч, тут самогоночку потребляем, бэ, к-ха, к-ха, мои сотрудники кусты заскирдовали уже и переработали. А тебя не предупредили, потому-что ты на пенсии. Доставим вытяжку в Америку, опрыскаем там все - и останутся у них только марсиане, ха-ха-ха!
Новый кадр. Бункер где-то в глубине американских гор. Суровая военная обстановка, горят мониторы, бегают туда-сюда люди в форме. За стеклянной перегородкой - министр обороны и вице-президент США. Yа заднем плане таскают какие-то ящики, ходят патрули с М-16, мимо них незаметно пробирается укуреннный в хлам а потому никем не видимый перуанский шпион.
- Ну что, Бобби, как наши успехи?
- Никак, к сожалению. Обама был прав, лучше бы мы сразу сдались. Обе ракеты этот монстр перехватил в полете, команда на подрыв не прошла. Народ охвачен паникой, тихоокеанские штаты захвачены мертвецами в этих, budennovkah, которых не берут пули. Наши ВВС ничего не могут сделать - красные сбивают их на взлете.
- А...
- Наши баллистические ракеты, выпущенные по России и Китаю, они тоже сбили. Джо, у нас есть только один выход...
- Хорошо. Я, волею народа и конституции вице-президент, приказываю - запустить проект "Z"!
Новый кадр. Аэропорт где-то в пустыне. В огромный транспортный самолет грузят контейнеры. Самолет взлетает. Смена кадра - под крылом самолета - небольшой город. Пилот говорит в микрофон:
- Сейлем! Внимание, сброс контейнеров с первого по пятый!
Открывается люк, контейнеры скользят по направляющим, летят вниз, открываются парашюты.
- Следующая цель - Портленд! Гарри, принеси кофе, если тебе не трудно. Гарри? - над пилотом нависает окровавленное лицо зомби. Темнота.
Новый кадр. Все тот же сарай, все те же персонажи.
- ... А ты, Василий Трифонович, нужен нам для того, чтобы, бэ, к-ха, к-ха, твой друг нас сразу не сбил. Так что мы с утра вылетаем, готовься.
- Уууур!
- Трофим, что, тоже в Америку хочешь?
- Уууууууурррр!
- По бабе скучат. - усмехается в морщины дед Василий. - Ладно, давай по одной ишо, да я однако сам полечу, договорюсь. А вы уж за мной, успеете поди.
- У тебя что, самолет есть? - удивляется генерал.
- Не, нету. Миша!
- Ууур?
- Лезь в подпол да начинай раскочегаривать-то, я попозжа буду. - и глядя в изумленное лицо генерала, дед Василий спрашивает.- А ты чо думал, мы самогон пьем? Нет, паря, это тако ракетно топливо, его тут прям море, лет на пятьдесят хватит.
Нечто, похожее на самолет с короткими крыльями (на крыльях - огромные красные звезды), поднимается из обломков, покачиваясь на двух хвостах почти бесцветного раскаленного газа, с ревом уходит на восток. Генерал Иван Никитович Баран, нервно сжимая в руках обожженную фуражку, смотрит вслед...
- Так вот куда, бэ, пропала вторая "Буря" в 1956-ом! - восклицает он.
Сцена шестая. los_lobos_cancion_del_maria
Вид сверху - над океаном, пыхтя двигателем, летит короткокрылый самолет с огромными красными звездами на крыльях (внутри каждой звезды - серп и молот), камера приближается, виден огромный ржавый амбарный замок на крышке грузового люка. Голоса:
- Эй, на орбите! Вас вызывает борт Б-02, Советский Союз! Пропустите к Америке!
- А с какого это перепугу я должен кого-то пропускать, а?
- Витька, ты, чо ли? Отзовись, а то я прям думаю, помстилось чо. Прием, женщина нехорошего поведения!
- Кто вызывает? Отвечай, а то как жахну, костей не соберешь!
- Точно Витька! Слышь, Лебедев, это я, Васька Сороковиков, узнаешь?
- Да ну, Васька давно помер!
- Это ты помер, а я живой! Давай пропускай, а то у меня горючка кончатся.
- Сейчас проверим. Что ты делал в июле двадцать пятого года около Борискина озера?
- Дак чо, за сестрой твоёй подглядывал, батя твой меня потом гонял. Зря, однако, я ж на ней женимшись потом.
- Чо?
- Через плечо! Шесть дитев, восемнадцать внуков, правнуков так вообще до хрена!
- Ну, здорово, Вася! Короче, у тебя карта есть?
- Куды ж без нее?
- Садись на воду в бухте Бодега, там можно. Городишко маленький, этих дохляков почти нету, понял.
- Понял, понял, только вот у меня на карте оно не отмечено, чо ли...
- Я туда сейчас стрельну. Видишь?
- Во, все вижу. В общем, я садюсь, потом поговорим.
- Сразу же, как приземлишься. Беру авиетку, спускаюсь к тебе, мои синемордые уж гравитаторы перенастроили. Эх, Вася, сколько лет... - связь прерывается. Короткокрылый самолет сваливается на левое крыло и начинает с разворотом спускаться к бухте, в воду рядом с каменистым пляжем.
Новый кадр. Бункер где-то в глубине американских руд. Те же двое.
- Знаешь, Джо, этот вирус оказался слишком заразным.
- Ученые уверяли, что он воздушно-капельным путем не передается...
- Америка в руинах! Толпы зомби - наших бывших честных налогоплательщиков, безумствуют на улицах, армия деморализована! Кому ты верил, этим яйцеголовым? Да они готовы Хиросиму рвануть, а потом скажут только - какая, женщина легкого поведения, великолепная физика!
- Русские зомби организованно отступают к Лос-Анжелесу...
- Да хоть куда! Все, мы пропали! Аааа-апчхи! Аааа... ыыыы! БРЕЕЕЙН!!!
- Видимо, вирус проникает и сквозь вентиляцию... - Темнота.
Новый кадр. Русский самолет лежит на воде, левое крыло, пропахав камни - на каменистом пляже. Дед Василий, матерясь на трех языках, сбивает прикладом винтовки амбарный замок с грузового люка. Медведь Трофим сидит на крыле, прямо посреди огромной красной звезды, ежась от непривычного ветра, дующего с моря.
- БРЕЕЕЕЙН! - доносится многоголосо, и на пляж начинают выходить зомби - бывшие жители поселка Бодега-Бэй, числом штук двадцать.
- BLIAAA! - рычит Василий, становится на одно колено рядом с медведем, передергивает затвор трехлинейки.
- Уууур! - Медведь передергивает плечами, правой лапой отодвигает деда Васю в сторону, вынимает из-за спины балалайку и на задних лапах идет навстречу врагу...
Начинается музыка, причем непонятно - то ли это медведь играет, то ли она просто звучит в воздухе:
Soy un hombre muy honrado, Que me gusta lo mejor... - лапа ступает на камень, тот хрустит.
A mujeres no me faltan, Ni al dinero, ni el amor... - зомби обращают внимание на Трофима, рыча, идут к нему...
...En mi caballo, Por la sierra yo me voy... - острый край расписной балалайки врезается в череп невысокого зомби в шортах и майке. Под соскочившей краской виден металл. Череп раскалывается, мозги и слизь летят в разные стороны.
Las estrellas y la luna, Ellas me dicen donde voy. - горло толстой женщины с полуотъеденной рукой рассекают титановые когти.
Ay, ay, ay, ay
Ay, ay, mi amor - крутанувшись вперед, медведь оказывается в толпе, среди зомби.
Ay, mi morena
De mi corazon - и подпрыгнув, раскидывает все четыре лапы (в левой зажата балалайка) в стороны. Кровь, слизь, куски мяса. Медведь кувырком выкатывается из толпы, повреждений на нем нет - разве что из шкуры на плече выдран клок шерсти.
Me gusta tocar guitarra, me gusta cantar el sol... - балалайка опускается на голову старика в очках, жадно тянущего руки к добыче.
Mariachi me acompana, quando canto my cancion... взмах балалайки - и летит в сторону голова, отсеченная тремя металлическими струнами.
Me gustan tomar mis copas, aguardiente es lo mejor... - встав на одну переднюю лапу, медведь ловко крутится на ней - и четверо зомби ползут, подбирая выпавшие из животов кишки.
Tanbien la tequilla blanca, con cu sal le da sabor. - вульгарно накрашенная тощая женщина падает, сраженная ударом правой лапы.
Ay, ay, ay, ay
Ay, ay, mi amor - перед Трофимом - последний противник, здоровенный зомби в полицейской форме, поверх которой одет легкий бронежилет. На рукаве формы (крупный план!) табличка - "Ст. сержант АБРАМС".
Ay, mi morena
De mi corazon! - присев, медведь бьет острым краем балалайки зомби под подбородок. Голова раскалывается надвое снизу, труп падает на камни. Медведь размахивается, закидывает балалайку в кусты, растущие на краю пляжа, и недовольно урча, лезет в море отмываться.
С неба спускается летучий корабль, очертания его трехмачтового остова напоминают гигантского жука.
Сцена седьмая, заключительная и с ПАФОСОМ.
... С неба спускается летучий корабль, очертания его трехмачтового остова напоминают гигантского жука. На носу корабля, у украшения - статуи прекрасной девушки с веслом (крупный план - слезы на глазах деда Василия, губы, шепчущие: "Марья!") стоит высокий человек в красноармейской форме, буденновке, на боку - кобура с маузером, в руках - серебристое ружье с полукруглым магазином.
- Витька, да ты ж не постарел совсем!
- Да, а ты, Вася, как был старым хреном, так и остался. Однако говорить позже будем, наших выручать надо!
- А где они?
- Да все, кто был живой тут недалеко на холме собрались, там ветер с моря, заразу относит. Но эти, дохляки которые, на них идут.
- Ёёёё... - дед Василий вновь хватает винтовку. - Сейчас замок собьем, долетим на твоей технике туды и рванем, мало не покажется. - Атомна бонба, она, как это правнуки говорят-то, рулит...
- Стой, Вася! - красноармеец Лебедев спрыгивает с корабля, морщится, ударившись о землю. - Наши уже забрали груз у этого твоего генерала, с минуты на минуту будут. Погрузимся на шлюпки да раскидаем это все на врагов революции, так оно надежнее.
- Ну тады ой...
Кадр - красноармеец с маузером, старик с винтовкой и огромный мокрый медведь, чьи когти тускло блестят титаном, с надеждой смотрят на запад... в небе появляется маленькая точка.
Новый кадр. Холм, на котором огромными буквами выложено "HOLLYWOOD". Под буквами на ветру - уцелевшие зомби в робах и бескозырках, жители Лос-Анжелеса, какие-то актеры, музыканты духового оркестра из парка. Невысокий человечек в кепке и погрызенном пиджаке напористо говорит что-то огромному мужчине в дорогом костюме, тот машет руками, наконец соглашается.
- Они идут! - кричит оператор, сидящий на верхушке буквы Y и снимающий все это безобразие.
И точно - на дороге, ведущей из города, появляется огромная толпа.
- БРЕЕЕЕЙН, БРЕЕЕЕЙН, БРЕЕЕЕЙН... - доносится до людей неровный гул.
Невысокий человечек в погрызенном врагом пиджаке поднимается повыше, чтобы его все видели:
- Товагищи! Злобный вгаг в своей косности и жадности убил вашу пгекгасную страну! Так не сдадимся же, умрем как гегои! Я говогю вам, я знаю - умигать не стгашно!
Рядом с ним встает здоровенный мужчина в дорогом пиджаке, в руках его - огромный пулемет:
- Сограждане! Все на защиту Калифорнии! Айл би бэк!
Выстроившись в три ряда, зомби в бескозырках ждут, винтовки в их руках направлены в сторону приближающейся толпы. Вооруженные чем попало американцы, камера выхватывает лица - мужчина с клейморой, видимо, взятой из костюмерной, маленькая девочка в белом платьице, мужчина в пиратском костюме, мужчина в костюме Супермена, тощий высоченный мужчина со следами пыток на лице и почках, сжимающий в руках М-16...
- БРЕЕЕЕЙН, БРЕЕЕЕЙН, БРЕЕЕЕЙН... - разливается в воздухе.
- Матгосики, пгиготовились... да, Агнольд, я вижу тут огкестр, пусть они иггают музыку!
- Какую? А впрочем... - здоровенный мужчина в дорогом пиджаке что-то говорит музыкантам, те привычно начинают американский гимн. Все, кроме зомби в бескозырках и невысокого человечка, становятся по стойке смирно, приложив руку к сердцу. От строя в бескозырках отделяется некто с маузером, подходит к музыкантам, что-то показывает, те примериваются, пробуют...
- БРЕЕЕЕЙН, БРЕЕЕЕЙН, БРЕЕЕЕЙН... - разливается в воздухе. Толпа все ближе... и в этот момент оркестр начинает:
Наверх вы, товарищи, все по местам,
Последний парад наступает,
Врагу не сдается наш гордый "Варяг",
Пощады никто не желает!
- УРААА! - кричат революционные некроматросы и начинают залпами стрелять в уже совсем близкого врага. Им вторит пулемет в руках здоровенного мужчины в дорогом костюме.
Живые мертвецы меж тем лезут и лезут, вот уже передний ряд обороняющихся вступает в рукопашную схватку... и тут с неба начинают сыпаться огромные, не менее пяти сантиметров в диаметре, белые цветы. Когда их лепестки попадают на кожу зомби, те замирают и падают.
Над вершиной холма проплывает небольшая одномачтовая шлюпка, похожая на муху. На корме стоит медведь и с самым благостным видом разбрасывает лепестки в стороны. На голове медведя - синяя фуражка с красным околышем. На фуражке - КРАСНАЯ ЗВЕЗДА.
Вид сверху и сбоку, как будто снимает тот самый сумасшедший оператор с буквы Y. Шлюпки с марсианского корабля, расходящиеся в стороны от холма, рой лепестков с них, медведь, приветственно машущий лапой (мелко, но отчетливо - средний палец на правой лапе оттопырен), зомби, грудами валяющиеся вокруг холма, американцы, опускающиеся на колени, оркестр, играющий "Апассионату" Бетховена, голоса за кадром:
- Нечеловеческая музыка!
- Йес, оф кос!
Камера поднимается еще выше, поворачивается к небу... на ослепительно синем небе красные буквы - HAPPY END.