В 1938 году в составе Интернационального Добровольческого Корпуса принимает участие в Портлендской десантной операции.
Огромный, чуть меньше печально известного своим утонутием "Титаника" пароход "Flower of red October" входил в Портлендскую гавань. На корме его вяло трепыхался флаг САСШ... последний корабль верфей Крампа, построенный в разгар кризиса голодающими американскими рабочими на деньги Советского Союза, вез этих рабочих на новую родину.
Констебль Вулверстон, стоящий под навесом у причала, поправил ремешок полицейского шлема:
- Американцы будут сходить на берег?
- Нет, им запрещено. Отстоятся на рейде, примут топливо и уйдут. - откликнулся напарник, Джонни Джонсон. - Все-таки скучно без флота...
- Да уж, после Ярмута Ройял Неви явно на всех не хватает. Джонни, что это?
Командующий операцией "Возвращение" Его Величество король Баварский Эммануил Людвиг фон Такс одел шлем, рявкнул в микрофон старательно выученное слово "Forwets", после чего захлопнул крышку люка... Огромное судно развернулось посреди гавани и устремилось к берегу, явно намереваясь врезаться в него. Почти въехав на берег, судно остановилось, Нос его откинулся вверх, открываясь как огромные ворота. По пандусу на мелководье начали съезжать танки. Первая танковая бригада Интернационального Добровольческого корпуса развертывалась для атаки...
- Джонни, срочно звони в министерство обороны! Я их..я их... О, нет!
- Не Джонни. - констебль почувствовал, как что-то холодное и острое уперлось ему в позвоночник. - Иван Иванов, СССР. Сдай дубинку и иди отсюда, кончилось ваше время. Или нет. Смотри. Мало не покажется.
"Flower of red October" (Цветок Красного Октября! Это ж надо так проколоться! - подумалось констеблю.) тем временем, выпустив из своего бездонного трюма около тысячи пехотинцев закрыл ворота в носу и отошел от берега... через три часа Портленд был захвачен, через день на захваченный и отремонтированный силами местных жителей аэродром (чего только не сделаешь при правильной постановке вопроса) начали опускаться самолеты - бомбардировщики, истребители, разведчики. Непотопляемый авианосец у берегов Британии начал свою суровую работу в рамках учений по принуждению к миру под кодовым названием "Лиса и виноград".
Барон фон Такс, слуга себе, отец солдатам и прочая, прочая, сидел в своей каюте и писал отчет о проделанной работе. А что - социализм есть учет и контроль, к тому же тех кто не учел и не проконтролировал, Патриарх в тяжелых случаях подвергает анафеме с занесением в грудную клетку. В менее тяжких - епитимье, от которой тоже мало не кажется. И все - без пролития крови, ибо неблаголепно.
- Так... шайзе, сколько у нас было запасных танковых траков! Не помню. Один точно к тросу вместо грузила привязали, когда кита пытались поймать. Нет, ямайский ром по сравнению с водкой не пляшет - и отрыжка от него, и похмелье какое-то не такое...
В дверь каюты робко постучались.
- Входите!
Сначала в каюту вошло широкое луноликое лицо. Осмотревшись узкими карими глазками, оно протиснуло за собой могучее тело.
- Ай эм биг джапан файтер сумо Дарба-сама, саар! Май квесчен...
- Хватит притворяться. Можно уже.
- Сержант Бадма Долбаев, вторая рота средних танков! Разрешите обратиться!
- Разрешаю...
- Разрешите увольнительную на берег, товарищ барон! По семейным обстоятельствам!
Россия не переставала удивлять Эммануила Людвига своими контрастами. Вот и сейчас он несколько охренел.
- Слушай, дитя Востока, какие у тебя могут быть семейные обстоятельства ЗДЕСЬ?
- Минии эхэ эсэгэ сказал. - от волнения сержант начал сбиваться на родной язык. - Родители сказали. Родственники у меня тут, турэлхид. Встретиться надо, кое-что забрать надо...
Сэр Конрад Вильгельм Бентинк, третий сын Иоганна Вильгельма фон Бентинка, графа Портлендского в далеком 1699 году поссорившись с родственниками, сбежал из дома. Говорят, что также имела место дуэль и оскорбление Его Величества, но не суть. Скитания по миру привели его в Россию, в новую армию государя Петра Алексеевича. Англицкий немец Кондратка Бентиков отличился в Полтавском сражении командуя мушкетерскою ротою и задирая врага своими вельми едкими словесы, а также в Санкт-Питерсбурхе, задирая юбки дам придворных. Задиристость его привела к тому, что указом царевым отправлен он был в острог Иркуцкой дабы помочь брацким людишкам ясачным отбиться от злобных мунгальцев. Однако на Ангаре поиман со товарищи, числом десять, онгарским брацким князцом Тугнуем после чего пропал без вести еси... на самом деле Конрад, ушибленный в голову дубиною, потерял память и в беспамятстве был подобран дочерью князца Тугнуя Булцыгмой, пленившейся густыми черными власами англицкого немца сего и богатырской его статию. Находясь в забывчивости научился от брацкому наречию от Булцыгмы и обольщен красой ея, женился на ней, породив впоследствии род Тынык, ибо прозвание его в землях сибирских стало Тыныкшэ-батаар, что по-русски значит "дубиною ушибленный богатырь". Токмо перед смертию, когда вернулась к Конраду память, призвал он к себе детей и внуков своих и рассказал им о далекой родине их и открыл тайну великую. Перед тем, как сбежать, спрятал он семейное кольцо и документы в доме отца своего, в граде Портленде, под лестницею, в холл ведущей...
До революции, свергшей режим продажного ставленника Антанты Николашки, фамилий никому не полагалось. А вот после... приехавший в район уполномоченный по переписи населения спросил переводчика, кто живет вот в этом улусе? А-а, ответил переводчик, предка этих людей дубиной по голове ушибли. Хорошо долбанули? - уточнил уполномоченный. - Да наверно хорошо, дураков нет однако. - Ну тогда будут Долбаевы.
Так юный Бадма получил фамилию... А потом началось. Колхозы, МТС, курсы трактористов, армия. Механик-водитель Бадма Долбаев любил своего железного коня и СМ-1К отвечал ему взаимностью. Вследствие чего получил назначение в Первую Интернациональную борцом сумо (однако так себе борьба, товарищ барон. Барилдан наш покруче будет) японцем Дарба-сама из цирка города Сан-Франциско. И вот сейчас просит Ваше Величество товарища фон Такса отпустить его - забрать семейную реликвию, а то когда еще такая оказия будет? У него и план есть, вот, в ладанке на груди каждый в роду носит, посмотрите...
Выслушав эту историю и находясь в состоянии легкого обалдения фон Такс открыл сейф, достал из него предпоследнюю бутылку водки, два стакана и банку с подновскими маринованными огурчиками.
- Такое на трезвую голову тяжко воспринимать, боец. Будешь?
- Конечно, товарищ барон! - водка пролилась в иссохшую от рассказа глотки и на измученные удивительным рассказом мозги живительным бальзамом. - Так отпустите? Я быстренько один, тихонько... товарищ барон! Улан-багша, би авад... ну очень надо!
- Что ж, иди. - обрадованный сержант с непостижимой для человека такой комплекции быстротой рванул к двери. - Хотя... нет. - Спина в проеме двери обиженно застыла. - Да ничего, ничего, Бад..бад...
- Бадма Долбаев, товарищ барон!
- Мы ж русские люди, сержант. А русские люди тайком не ходят. Они ходят гордо и скромно. Так, одной-двумя танковыми армиями... короче, поднимай батальон, в гости поедем к твоим родственникам!
Пароход (уже под красным флагом, чего уж прятаться), повинуясь командам, вновь ткнулся в берег, танки вновь загрохотали гусеницами по брусчатке...
В доме графов Портлендов собрался весь цвет городского общества. Пили последний херес, ели овсянку с беконом, осуждали оккупантов и обсуждали способы борьбы с ними. На грохот и лязг сначала не обратили внимания - мало ли кто ездит, но тут дворецкий, переманенный за большие деньги из Лондона Джеффри Файзуорд, широко открыл двери, в которые ворвался холодный британский воздух. Генри Уильям Бентинк, лорд Портленд, поежился у камина:
- Кто это, Джеффри?
- ТАНКИ, СЭР!
Танки заняли весь двор, сад и вот уже двести лет постригаемый газон. Дула их огромных пушек цинично смотрели на окна дворца. Из танка, стоящего немного впереди остальных, пошатываясь вылезли трое - один, по виду типичный немец, поддерживал под локоть второго - огромного азиата, одним видом своим являющего воплощение идеи британского ужаса... хотя что это? Не узнать характерные вывернутые уши Бентинков было сложно. Рядом с ними шел высокий и тощий блондин, до боли похожий на его банкира в Сити.
- Рубинштейн, переводи! - рявкнул барон. - Этот человек! - он ткнул пальцем в Бадму. - Твой родственник!
- Таки да... а ему от таких годственичков не поплохеет?
- Хуже чем есть - уже не будет. Дальше! Он хочет забрать свою семейную реликвию! Где?
- Правое крыло, лестница в холл, под третьей половицей, товарищ барон!
- Проводите! Экипаж танка Љ 23 - проконтролировать!
Вскоре из дома показались возбужденные танкисты. Бадма, идущий впереди, нес в руках потемневшую от времени шкатулку. В свете танковой фары он открыл ее, досал родовой перстень, одел на мизинец... на глаза лорда Генри навернулись слезы.
- Товарищ барон, разрешите обратиться?
- Слушаю вас, товарищ Бентинк.
- Да мне как-то Долбаев привычнее... а куда этих потом?
- Говорят, заниматься привычным делом, сержант. Негров цивилизовать на остров Врангеля.
- Уй-е... товарищ барон, а можно их к нам, в гости? Родню повидают, барана поедят, дарасун пить научим! Да и скота много, пасти надо а я все в армии да в армии. Если что, я своей Сэсэгме телеграмму дам.
- Думаю, товарищ Бентинк, можно. Я озабочусь. Батальон, трогаемся обратно!
Бумаги из шкатулки они передали при встрече товарищу Логинову. Тот отдал их переводчикам и историкам... и то, что было там написано, тоже послужило сокрушению королевского дома Виндзоров.