Аннотация: Юмористический рассказ о том, как Князь падших Тьмуграда стал отцом.
Осторожный стук отвлек Алексиэля от размышлений. Князь отложил книгу и повернул голову в сторону двери:
- Войдите.
"Если это Михаэль с очередным отчетом о задолженности демонов, не заплативших оброк, запущу в него чернильницей", - капризно подумал падший, скорее, в шутку, чем всерьез. Дверь скрипнула, и в комнату вошел отнюдь не Михаэль, а Галатея. В руках она держала большую корзину с очень подозрительным свертком внутри. Подозрительный сверток не менее подозрительно ворочался и издавал звуки, похожие на писк.
Князь в недоумении посмотрел сначала на куклу, перевел взгляд на сверток и... просиял.
- Какая прелесть! - Алексиэль метнулся к Галатее, выхватывая у нее корзину и с интересом разглядывая младенца. Сам падший в этот момент, наверное, больше походил на ребенка, чем розоватая лупоглазая мордашка, торчащая из пеленок. Он радовался, как малыш, получивший долгожданный подарок на Рождество. - Нефилимчик! Теперь у меня будет еще один воспитанник! Было бы непло... - внезапно к Князю вернулось здравомыслие, и он запнулся, оборачиваясь к кукле. - Э-э... Галатея, где ты его нашла?
- У черного входа, - не моргнув и глазом, ответила беловолосая девочка и, порывшись в кармане платья, извлекла на свет запечатанный конверт. - Там еще было письмо. Это тебе, Алекс.
- Мне? - растерянно переспросил падший, и внезапно ясно осознал, что рассматривать ауру нефилима-подкидыша ему почему-то очень не хочется. Нервно сглотнув, Князь поставил корзинку с младенцем на пол. Ребенок не замедлил напомнить о себе настойчивым писком.
- Тш-ш... - Алексиэль машинально воздействовал на полукровку магией сна и взял конверт в руки. Ни обратного адреса, ни имени отправлявшего. Только наскоро накарябанное: "Владельцу и главному администратору казино лично в руки".
"Так... А Михаэль тут при чем?" - подумал Алекс, уже догадываясь, в чем дело, но упорно отказываясь признавать правду. Рыжий разорвал конверт и достал оттуда слегка помятый тетрадный лист, на котором знакомым почерком было выведено:
"Предохраняться надо было лучше, идиоты!"
Мир стремительно завращался вокруг Алексиэля. Галатея, сверток, стол, окно, чертово кресло, на котором год назад восседала маркиза де Ла Круа, тщательно изучавшая договор о продаже собственной души... Да, именно о маркизе сейчас вспомнил Алексиэль, ведь ровно девять месяцев назад они с Михаэлем наведывались в гости к этой даме...
Князь плохо помнил то время: он пребывал в жутчайшей депрессии, и советник предложил ему развлечься, чтобы хоть как-то развеять тоску. Правда, развлекался в тот день только Алексиэль, потому что его верный помощник этого не умел. Или, во всяком случае, очень тщательно скрывал свои умения. Что бы ни делал Михаэль, выражение его лица оставалось одинаково спокойным, отражая лишь два оттенка чувств: почтение и высокомерие. С почтением советник относился лишь к тем, кто стоял выше него по рангу. С вежливым презрением - ко всем остальным.
Алексиэль относился к первому типу существ, именно поэтому Михаэль и оказывал ему помощь. В тот злосчастный день, тринадцатого апреля, советник принес очень много алкоголя и, напившись вместе с Князем, выдал гениальное: "А не пойти ли нам по бабам, Княже?"
Рыжий к тому моменту был уже хорош, и предложение подчиненного одобрил. И к кому же, вы думаете, отправились хозяева самого крупного казино в городе? Конечно же, к маркизе де Ла Круа, не так давно продавшей Князю душу в обмен на магическую силу! Двадцатипятилетняя ведьма, дама в самом соку, с радушием приняла гостей. И с не меньшим же радушием обогрела обоих огнем плотской страсти...
А теперь вот, похоже, оказалось, что кто-то из них тогда совсем позабыл о том, что оставлять маркизе потомство вовсе не стоит...
* * *
Михаэль сидел за столом и, как всегда, разбирал бумаги в тот момент, когда к нему в кабинет огненной фурией ворвался Алексиэль со спящим младенцем на руках. На мадонну растрепанный и взбудораженный падший походил столь же сильно, сколь крокодил может походить на слона. "Ну конечно, что он еще может делать? Только в макулатуре копаться!" - раздраженно подумал рыжий, глядя на советника.
Тот изогнул левую бровь и промолвил:
- Что-то случилось, Князь?
- А сам не видишь? - фыркнул падший. - Помнишь маркизу де Ла Круа?
И тут Алексиэль впервые увидел на лице своего верного слуги некое подобие изумления: зрачки Михаэля расширились, рот искривился в гримасе удивления, а рука, до этого момента строчившая отчет, замерла над листом бумаги. Пальцы советника разжались, и перо упало на документ, плюнув на аккуратные убористые буквы жирной кляксой.
- Это... твое?! - Князь многозначительно посмотрел на ребенка. В голосе рыжего звучали гневные нотки, но было заметно, что он почти умоляет о том, чтобы помощник дал обнадеживающий ответ.
Михаэль закашлялся и начал активно промокать кляксу пальцами. Естественно, из этого ничего не вышло: советник лишь еще сильнее запачкал документ и собственную ладонь. Тогда он принялся нервно теребить прядь над ухом, размазывая чернила по соломенно-желтым, идеально чистым и ухоженным волосам.
- Ну? - требовательно повторил Алексиэль.
- Хм... Вы знаете, Князь... - внезапно Михаэль оставил в покое свою шевелюру и вновь принял невозмутимый вид. - Пожалуй, что я действительно тогда совершил ошибку, и... - он не договорил и снова кашлянул. - Простите.
Алексиэль внимательно посмотрел на советника, умудрившегося измазать чернилами руки и волосы и теперь походившего на нерадивого школяра, и вдруг расхохотался. Таким он видел своего слугу впервые. Правда, приступ гомерического хохота Князя прервался также неожиданно, как и начался:
"Чтобы это педантичное бревно, да вдруг забыло о предохранении?! Да он же никогда ничего не забывает!"
Алекс запоздало осознал, что забыл заблокировать сознание, и, к своему ужасу, увидел, как дрогнули уголки губ Михаэля, рисуя на его невозмутимом лице нечто, отдаленно напоминающее ехидную улыбку.
- Вечером я еще с тобой поговорю, - процедил сквозь зубы Князь.