Аннотация: Нужно уметь видеть мир, видеть его красоту. И нужно уметь делать выбор
Мы отправились в путь весной. Это была та весна, которую в народе называют поздней. В начале на полях и равнинах долго лежал снег. Грязными серыми островками он выскакивал из-за холмов, таился в низинах и прятался в расщелинах.
А потом наступила весна. Ярким жарким всполохом она упала вниз на землю. Она укрыла теплым, влажным покрывалом сизые холмики снега, и под её горячим и страстным натиском последние следы зимы отступили, растворяясь в воздухе, впитываясь во влажную жирную землю.
Небо без единого облака напоминало тонкий шифоновый платок, раскинутый над землей - мягкий, теплый и бесконечно далекий - так мелка была вязь плетения. И на этой бесконечности яркой брошью перекатывалось солнце, оставляя после себя теплый след весны.
Земля еще не проснулась, но первая, зеленая поросль уже робко выглядывала, осторожно потягиваясь и окидывая все вокруг сонным взглядом. Это была поздняя, но невероятно жаркая и радостная весна.
Нас вел следопыт. Можно было взять в провожатые обычного охотника, промышлявшего в этих краях, но все настояли на следопыте. На настоящем мастере, знавшем только это ремесло. Вскормленный матерью следопытом и воспитанный луговыми лисами. Знакомый с запахом хвойных лесов Севера и терпким ароматом пустынь Юга. Пробовавшем солоноватый воздух Запада и пряный дух Востока. Следопыте, который остался почти последним в своем роде.
Матери перестали быть следопытами, они поселились в замках. Луговые лисы ушли, спасаясь от охотников. А воздух давно стал одним - запахом людей и скота. Следопыты были не нужны - их ремесло забывалось.
Но он был следопытом. Был терпким духом и пряный запахом, резким и плавным. Далеким и близким. Касанием ветра он пришел к нам вечером, когда лиловый свет сумерек плавно перетекал в шаманский черный, в темный вихрь ночи.
Он был тих и ясен, но в его присутствии каждая клеточка тела кричала, тонко завывая на его темные глаза-луны.
Мягким всполохом рыжей шерсти он вел нас по лугам и полям. По вересковым долинам и хвойным рощам. Терпкий запах разнотравья, влажной почвы, еловых веток и темной коры кружил голову. Он прокрадывался в нос, путался в волосах и прятался в сумках. А следопыт шел вперед, пружинистыми шагами он пересекал луга, скользил меж стволов.
Мы шли за ним, одурманенные весной и покоренные природой. Мы видели лишь рыжую шерсть лисы, да темные глаза луны. Он поил нас холодной речной водой, сбегавшей с далеких гор, кормил сухим поджарым мясом зайцев и угощал дикими яркими ягодами.
Рядом с ним хотелось молчать. Слушать шепот ветра в листве и травах, внимать диким сказкам солнца, которое искрилось в волосах и слышать только его мерное, близкое дыхание.
Лишь во время ночи, тогда, когда на небесной ткани зажигались масляные светильники мириад эльфов, он говорил.
Трескучим шепотом костра следопыт рассказывал легенды и сказания далеких стран за морем. По стрекот сверчков и уханье филинов, в дыму и пляске искр костра, появлялись невиданные звери в кованной чешуе и прекрасные девы в легких нарядах. Затаив дыхание, мы слушали пьянящую речь следопыта и забывали о невзгодах, принудивших нас отправиться в путь.
МЫ шли всего несколько дней. В дурманящих чарах следопыта, три раза мы встречали молочный рассвет и три раза провожали кровавый закат. На четвертый, хрустально чистый рассвет, он довел нас до места. До замка лорда, где мы найдем спасение.
Он стоял на краю дороги. Островок дикой, шаманской природы, перед тяжелым тараном людской жизни.
Озорной ветерок ерошил рыжую шерсть и лучики солнца, теряясь в ней, искрились алой медью. Темные луны смотрели с печальным прищуром. Сухой песок кожи и пыль одежды - казалось еще мин, и он разлетится, уйдет, словно его и не было в нашей жизни.
Не будет больше следопытов. Ведь луговые лисы ушли, а женщины прячутся в замках. Но не на нашем следопыте оборвётся ветвь их жизни.
Когда он уходил обратно на вересковые поля и хвойные чащобы, в золотую пыль дикой природы, за ним, за рыжим всполохом шерсти, ушла я. Чтобы вновь вкусить терпкого запаха разнотравья и встретить еще множество хрупких рассветов с моим следопытом.