Аннотация: Мы - футуристы. Это определение проистекает от сложения латинского слова futurum - "будущее", и английского tourist, что означает "путешественник"...
Мы - футуристы. Это определение проистекает от сложения латинского слова futurum - "будущее", и английского tourist, что означает "путешественник".
Нас не стоит путать с футурологами, как это делают иные, смешивая их профессию с нашей. Они лишь робко пытаются предсказывать будущее, в то время как мы - создаём его и живём в нём.
Некоторые полагают нас чокнутыми. Свихнувшимися. Спятившими.
Чужое мнение давно уже не интересует никого из нас. Если бы Дарвин или Фрейд оглядывались поминутно на чужое мнение - кем бы они стали?
История Земли не подчиняется простой стохастике, сколь бы ни был соблазнителен этот вывод для уставшего от задач космической сложности нигилиста. Но она не является и детерминированной, как в фантастических романах о попытке предотвратить Вторую Мировую Войну и как в трудах классиков марксизма-ленинизма.
Человечество - система, превосходящая своей сложностью включённые в неё структурные компоненты. Однако большая часть этой сложности является нерационально избыточной, ввиду отсутствия у человечества собственного коллективного разума. Коллективное подсознание - вот чем оно обладает. И только лишь.
И изучение этого социально-психологического феномена даёт возможность выделять определённые связи между событиями на разных уровнях общества, что в свою очередь позволяет не только прогнозировать исторические перемены, но и влиять на них.
Исходный толчок не обязан быть сильным.
У начала всех мало-мальски серьёзных исторических развилок стояли сильные люди: Аттила, Чингисхан, Наполеон, Гитлер, Сталин и так далее. Но они не знали точно последствия своих действий и не могли оценить их размаха. Зачастую их действия оказывались фатальными для их же личной судьбы. Поэтому их было бы точнее считать не рулевыми, а рабами Истории.
В то же время за спиной у каждого великого тирана или освободителя стояла в тени фигура, некогда направившая его по линии дальнейшего следования своим советом или моральной поддержкой. И действия этой фигуры не обязательно должны быть слепыми и неосознанными.
- Просчитали ли вы основной тип реакции на раздражители безусловного типа при периодически-затухающем воздействии максимальной длительности? - спрашивает меня Войчин. Он держит в руке бумажную тетрадь, верхний лист которой покрыт диаграммами и графиками. Губа его закушена.
- Видите ли, коллега, здесь возможны варианты в связи с его конституциональным строением. Эндоморфный тип может выплеснуть базовую агрессивность во внешнюю среду, временно достигнув гомеостаза. Мезоморф же будет трансформироваться в следующих рамках...
Он просматривает мои вчерашние записи; губы его шевелятся. Видимо, он не находит никаких противоречий или неверных вводных, поскольку отстраняет бумагу со словами:
- Не забудьте о проблемах этнического сохранения. Русский этнос исчерпывает себя со времён Второй Гражданской 2035 года. Бессмысленно продолжать культурную изоляцию, ведь после всех этих испытаний и саут-исты серьёзно изменились. Так больше не может, не имеет права продолжаться, и я буду держать речь об этом перед Советом.
Войчин поспешно исчезает за дверью. Я подхожу к окну и смотрю на проплывающие по небу облака. Опять этот глобалист взялся за своё. Неужели уроки 2014 года его ничему не научили?
Нарочито использует проамериканский жаргон, чтобы позлить меня, ведь саут-ист (south-east) в переводе означает всего-навсего "юго-восток". Борьба которого с Северо-Западом обострилась в своё время до уровня вселенского катаклизма, но потом, к счастью, удалось восстановить относительное равновесие.
Вдруг на губах у меня появляется лёгкая улыбка при мысли о том, что все эти события, в сущности, не произошли. По внешнему календарю стоит всего лишь 2005 год, и если выйти на улицу, прочитать газету, включить телевизор, то узнаешь о событиях седой древности - для нас относящихся к далёкому прошлому.
И жители этого самого прошлого зачастую бросают на нас несколько странные взгляды - из посвящённых, конечно. Они не понимают, как можно жить событиями будущего.
Да точно так же, как их жалкие толкиенисты упиваются придуманными событиями никогда не существовавшего мирка. Так же, как их националисты превозносят тот или иной этнос над другим, отлично зная, что всё содержание той или иной культуры - включая историю, традиции и фольклор, - может уместиться на страницах той же самой книги, не говоря уже о компакт-диске или ещё более совершенном носителе информации. Или ихние же верующие, превратившие свою жизнь в служение строчкам Библии или Корана!..
Да наша "вера", если можно применить к ней столь опошляющее слово, в тысячи раз реальней, чем все реалии их условного мира, вместе взятые! Ибо базируется не на сентиментальных эмоциях и слепом преклонении, а на непогрешимых математических расчётах и тысячелетнем опыте поколений!..
Всё ещё кипя от вызванного внутренним монологом негодования, я подхожу к двери. Появляется представитель обслуги.
- Будьте любезны, сообщите, который час?
Он смотрит на наручные часы.
- Восемнадцать часов двенадцать минут.
- Когда будет восемь часов вечера, поставьте меня в известность, - сухо распоряжаюсь я. - Надеюсь, никаких проверок и инспекций не состоится? Ничто не сорвёт наш график?
- Я, во всяком случае, ни о чём таком не слышал... - чешет он в затылке. Я жестом отпускаю его.
Хоть на этот раз наше собрание пройдёт в намеченный срок без особых осложнений.
Ведь мы - футуристы - находимся в некоторой оппозиции окружающему миру. Преследуя интересы всего человечества сразу, нам в то же время приходится скрываться от наиболее деятельных представителей этого самого человечества. Чтобы нас не попытались заставить действовать в интересах той или иной отдельной группы.
Конспирация является для нас насущной необходимостью. В условиях, когда практически нигде нельзя спрятаться от специальных служб, единственным способом скрыться является пребывание в месте, где никто не будет искать.
Мимо двери проходит ещё один представитель обслуги в белом халате. Я отхожу от двери и сажусь на край кровати.
Вот почему мы все собраны здесь, в здании с прозрачными дверьми и железными решётками на окнах, где все служащие носят белые халаты и все постояльцы каждый день подвергаются демонстративно-принудительным уколам с вводом нейролептических средств. Вот почему для всего внешнего мира наш штаб носит совершенно иное название.