Я был уже не совсем молодым, но еще не старым, многоопытным специалистом. У меня был друг Иван, старше меня на два года, мы были не женаты и проводили время в длительных прогулках по лесистым окрестностям. Разговаривали мы о жизни, о любви, которой обоим не хватало. Я жил с матерью в ведомственном доме от завода, он же был местным и жил с родителями в благоустроенном доме заводского поселка.
На завод каждый год прибывали новые кадры - молодые специалисты. Мы оба были заинтересованы в приезде молодых незамужних девушек. И вот, как по заказу, на завод прислали трех молодых специалистов-девушек.
Их поселили в коттедже. Они заняли весь второй этаж - пять комнат. Одну из них, Рузану, сопровождал отец. Он встретился с главным инженером, поговорил о своей дочери и некоторое время пожил в коттедже. Благодаря его стараниям Рузане отвели две комнаты с верандой. Еще одна девушка, Галя, приехала с младшей сестрой, которую хотела устроить работать на заводе с одновременным заочным обучением. Они тоже получили две комнаты. И только третьей девушке, Зое, досталась одна комната.
Мы с Иваном по-прежнему гуляли вдвоем, но обязательно проходили мимо коттеджа. Он как-то вспомнил сказку Пушкина "О царе Салтане" и сказал, что этот сюжет повторяется: три девицы под окном, т. е. под окнами, ждут избранника, и каждая говорит о своих достоинствах, но только одна из них готова вступить с "царем" в интимную связь и подарить ему ребенка.
- Я бы на месте царя определил, кто эта единственная девица, посмотрев на их окна в ночное время, как они освещены. Первые два окна светятся красным будоражащим цветом. В этом свете - жадность до мужских ласк. Мы знаем, что там поселилась девушка с горячей южной кровью Рузана. Во вторых двух окнах - обычный яркий свет. Там живут две сестрички и, вероятно, читают перед сном или заняты какой-то работой. И только у третьей девушки, Зои, на окне голубые занавески. Она о чем-то мечтает и, скорее всего, это - светлые спокойные мысли. Будь я царем, я бы избрал Зою.
Я сказал ему:
- И кто тебе мешает поближе с ней познакомиться? Ты - черный, а у нее - светлые длинные косы, будете дополнять друг друга.
Иван ничего не ответил, но вскоре начал действовать. Стал часто набиваться к молодым специалисткам в гости и привлек к этому меня. Но, в основном, собиралась вся компания, и уединиться Ивану с Зоей почти не удавалось. Может быть, в этом была моя вина: я никого из девушек не мог выделить. Я держался со всеми по-дружески, и разговоры наши крутились вокруг заводских дел. Такое времяпрепровождение надоело первой Рузане. Она сказала:
- Что мы все сидим в этих стенах? Не лучше ли погулять по лесу? У нас есть два проводника, которые все здесь исходили вдоль и поперек. А сейчас - золотая осень. "Около леса, как в мягкой постели, выспаться можно, - покой и простор! Листья поблекнуть еще не успели: желты и свежи лежат, как ковер", - как писал Некрасов Николай Алексеевич.
После такого заявления мы, как два проводника, предложили девушкам прогулку. Лес просматривался в их окна. Мы быстро собрались и через полчаса уже достигли опушки, засыпанной листопадом. Девушки уселись отдохнуть на мягкий ковер, не выражая желания идти вглубь леса. Отсюда хорошо был виден наш поселок, освещенный электричеством, а также завод. Все притихли, лишь одна Рузана продолжала фантазировать:
- "Этот Коля, сын покойного Алеши", как выражался Маяковский, преувеличивал мягкость листопадной постели. Он не был знаком с моей постелью. А всякий, кто захочет узнать ее достоинства, - тут она посмотрела на меня, - будет вознагражден!
Я спросил:
- Неужели всякий?
Она ответила:
- Это так, к слову.
Я решил не продолжать "опасную" тему и проговорил:
- Посмотрите, как красив наш завод. Некоторые цеха должны работать беспрерывно.
Тут другие девушки подали свои голоса:
- Зато мы можем отдыхать.
- Упражняться в глупостях.
- Чесать языками.
Иван остановил их:
- Давайте помолчим и полюбуемся панорамой.
Рузана встала на ноги:
- Это не постель, а танцплощадка. И я хочу танцевать.
И она закружилась. Я смотрел на нее уже другими глазами, увидел ее стройные ноги, удлинившиеся от приподнятого платья, и как будто услыхал такт, отбиваемый барабаном. И не только я, а, казалось, все смотрели на нее с воодушевлением. Она кружилась все быстрее и вдруг остановилась, подняв ногами вихрь из листвы. Я пожалел, что танец кончился. А она сказала:
- Уже пора возвращаться домой.
С ней согласились, но поднялись с неохотой. Иван с Зоей все время оказывались рядом, а я шел возле Рузаны. Итог похода подвела тоже Рузана:
- Итак, у нас определилась одна пара, а всякие надежды остались просто надеждами.
Я промолчал, но мои пальцы коснулись ее руки и я почувствовал, что необходимо продолжение. Кстати, наш путь пересекал ручей. Мне захотелось поддержать ее, она прильнула ко мне, и уже до самого коттеджа я не отпускал ее руки. Здесь она увидела стоявшую грузовую машину и с досадой проговорила:
- Ну вот, кончились наши выходные - приехал отец.
Иван с девушками остановились поодаль. В это время отец вышел из дома и обратился к дочери:
- Первая партия в твоем распоряжении - мандарины из Абхазии.
Рузана подбежала к отцу и поцеловала его:
- Они в дороге у вас сохранились? Небось, трясло сильно? - Она заглянула в кузов, уставленный ящиками. Я ощутил ароматный запах цитрусовых, но Рузана поморщилась: - Часть уже испортилась...
Отец обнадежил ее:
- Здесь все сойдет, надо только проявить оперативность. Завтра с утра - на базар, оптовики меня ждут.
Рузана возразила:
- Оптовики сбросят цену.
- Поэтому надо спешить. Давай сейчас на веранде переберем мандарины. Завтра на работу не пойдешь, - я договорюсь с твоим руководством, - ответил отец.
Я почувствовал себя лишним в этой компании. Я подошел к Ивану, и мы простились с девушками до следующего раза. Иван посоветовал мне не упускать возможности с Рузаной:
- Она сама набивается на любовь.
Я ответил гримасой:
- Не в моем вкусе. Она чересчур говорлива, а станет еще говорливее, если добьется своего. Мне ближе девушки, которые умеют хранить тайну. Вроде твоей Зои. Вы уже что-нибудь решили?
- Решили не расставаться.
- Ты бы хотел, чтобы и я не расставался с Рузаной?
- Нет, Ефим, ваш союз я вряд ли бы одобрил. Видно, твоя судьба еще не определилась.