2. Как в старину люди жили, пока однажды чёрной куницей не пробежала тень
Когда-то давным-давно, когда деревья были большие, а дома маленькие - строились они посреди поля, назывались избами, и жили в них люди, смелые и сильные. А по полям бегали стаями голодные волки, вокруг был лес, и в лесу жили медведи. Облетали листья с деревьев, обнажался лес, стоял тёмной стеной. И прилетали снегири, белые птицы с красными грудками. И на их крыльях неслась Зима. Расстилала она белую скатерть на всё широкое поле и плясала, завывая, в белой круговерти всю ночь. А утром все звери, все деревья, все люди, все птицы - и весь мир! - просыпались совсем в другой, сказочной, стране.
И вот настали времена, когда зимы стали ещё холоднее. И морозы пришли, самые что ни на есть, лютые. Но и тогда, посреди зимы, когда холод сковывал всю землю и медведя-шатуна шуба уже не грела, всё равно, всегда, приходил большой праздник - Святки. Люди ждали этого праздника круглый год, заранее заготавливали продукты, и везде вкусно пахло пирогами, готовилось угощение. И люди, счастливые и сытые, веселились на улице. А дети катались с горки на саночках. И мороз был никому не страшен! А вечером вся большая семья собиралась в избе у очага. В трубе завывало, в очаге потрескивали догорающие поленья, а кто-то рассказывал о чудесах и о богатырских подвигах, разные смешные и страшные истории. В маленькой избе было тесно, но все жили вместе: старики, молодые, дети! И одинокий странник в глухую морозную ночь мог найти тут тёплый приют. В тесноте, да не в обиде. И кошке, и другой мелкой скотине, находилось здесь место в худую погоду.
Но однажды чёрной куницей пробежала по снегу тень, оставив ровную цепочку следов. У крайней избы, за банькой, цепочка оборвалась. Перевернувшись через голову, куница обернулась Ведьмой. Была она молода, мелка, и разместилась в дровяном сараюшке за поленницей. Вскоре притащила туда медную ступу, метлу, и устроилась там жить. Ночью вылетала в мир творить зло, а на селе пакостила по-мелкому. То ни с того ни сего молоко у коровы горчить начнёт. То мыши в поле напрочь исчезли, того и жди, лисы в курятник повадятся. Ещё приметы плохие подкидывала, чего говорить! Живёт, бывало, человек, песни поёт, душа горя не знает. А оно, горе горькое, тут как тут! - и вздохнёт душа его тяжко. Но заведёт он песню, и опять душа поёт: "Эх, горе горькое, по свету шлялося, на меня невзначай набрело", - и прогонит человек то горе прочь.
С тех пор прошло ни много, ни мало времени, только деревья стали маленькие, а дома, наоборот, большие, и называться стали они небоскрёбами. Молодые люди жить стали в небоскрёбах, старики - на околицах, а чужие тётки и няньки нянчили их внуков. И говорили, что их бабушки и дедушки живут где-то в тридевятом царстве, да в тридесятом государстве. А где оно, это царство, спрашивается? Грустные настали времена! Но это не сказка, история. А сказка ещё впереди.