Листьев на деревьях не было, и зима начала своё наступление. И утром иней аккуратно покрыл серебрянкой деревья и кусты смородины, и молодые побеги малины, и каждую на земле торчащую былинку. А из глубины сада, сквозь причудливый переплёт голых ветвей, пробивалось жаркое пламя костра. И по первой зимней пороше, оставляя на снегу узкие тёмные следы, промелькнула чья-то тень, вошла в огненный круг, и пламя не опалило её.
Канделябры оранжевых ягод полыхали в зарослях облепихи тысячами свечей. Здесь было тепло, и женщина скинула с головы тёмный платок. Она пробежала по зелёному ковру, усеянному белыми цветочками лесной земляники, и поднялась к домику на сваях.
- Милый, - послышался там её голос, - потерпи ещё немного. Скоро, скоро, спадут колдовские чары.
В приоткрытую дверь была видна широкая лежанка. Высоко в углу над ней были подвешены пучки каких-то трав. В воздухе плыл лёгкий аромат свежего сена. Лилась тихая музыка. А на лежанке спал человек, заботливо укрытый тёплым меховым одеялом.