Крис, Зазя : другие произведения.

Цветное и черное

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Две родственные души, нашедшие друг друга среди толпы в одном из самых крупных неформальных городов современности. Двое, смеющиеся в лицо нормальности, погрязшие в океане безумия. Сумбурная смесь из двух различных субкультур, существующая бок о бок и невозможная по отдельности. Встречайте, на сцену выходят Зель и Светоч!
  Eins
  
  Во сне хитpый демон
  Может пpойти сквозь стены,
  Дыханье y спящих
  Он yмеет похищать.
  Бояться не надо,
  Дyша моя бyдет pядом,
  Твои сновиденья
  До pассвета охpанять. ? Ария - Засыпай
  
   В три часа ночи меня неожиданно разбудил резкий стук в дверь. Идя по коридору и на ходу кутаясь в халат, я уже заранее знала, кого принесла нелегкая. Прийти столь поздно и стучаться так отчаянно мог только Зель. С этого дурака станется.
  Прошаркав по темному коридору буквально на ощупь, еще не до конца проснувшаяся, подошла к двери и посмотрела в глазок. Так и есть, стоит, морда плюшевая, слегка покачивается. Усмехнувшись, открыла дверь и впустила растрепанного парня в квартиру.
   - Опять нализался? - с сочувствующим выражением оглядела его помятый вид: всегда причесанные, длинные черные волосы превратились в нечто неописуемое, одежда кое-где даже разорвана, а зрачки, словно у собаки бродячей, расширенные и бездонные.
   - Зализывал душевные раны, - буркнул Зель с высоты своего немалого, медвежьего роста. Чуть потеснив меня, он направился прямиком в коридор, но я поспешно направила шатуна в ванную.
   Пока он содрогался над "белым другом" в мучительных спазмах, я заботливо держала его волосы, гадая, какого черта ему неймется на этот раз. Но допытываться сама не стала. Бедолаге сейчас совсем не до того, посему приступлю к выносу мозга утром. А сейчас пускай проспится.
   Заботливо уложив Зеля на диване, отправилась на кухню заваривать кофе. Выглянула в окно. На улице ничего не видно, кроме тьмы. Фонарей в нашем районе сродни не имелось. В стекле отчетливо проступило отражение моего уставшего лица, напоминающего миловидную невыспавшуюся мордашку девушки-зомби. Да еще эти короткие синие волосы только сильней прибавляли эффект.
   Поморщившись, отошла от окна, села на стул, подперев щеку кулаком. Вряд ли сегодня смогу уснуть под аккомпанементы Зелевого храпа, который скорее походил на рычание.
   Этот ненормальный возник в моей жизни еще в далекие, счастливые школьные годы. По крайней мере, сейчас они кажутся счастливыми. Да и на данный момент, в принципе, все устраивает. А ведь началось со смешного. Новенький в классе, волосы длинней, чем у девчонки. Браслеты с шипами, болезненный, помятый вид. Само собой, для шакалят средней школы это такая лакомая мишень. Но мне Зель почему-то понравился. Странный он был и, возможно, этим самым и сумел меня привлечь. Так и ходили с ним вместе неразлучно. Он был металлистом. Но вскоре наши жизненные взгляды кардинально разделились. К концу одиннадцатого класса я выбрила виски и стала ходить в косухе, а он по-прежнему упорно отращивал волосы и наносил корпспэйнт. Однако, несмотря на это, мы по-прежнему оставались лучшими друзьями.
   Отвлекшись от размышлений, глянула на настенные часы. Четыре часа утра. Черт, Зель никогда не отдавал себе никакого отчета во времени. Порой невольно жалела, что решилась-таки переехать к нему, при этом сильно шокировав домашних. Для них этот шок был не меньшим, чем покраска волос или проколотая бровь.
   Выждав еще немного времени, направилась будить Зеля. С его приходом сон совершенно улетучился в неизвестном направлении, а допустить, чтобы эта сволочь в очередной раз проспала на работу нельзя.
   Нарочито громко топая пятками, прошествовала в крохотную комнатку, две трети которой занимал старый, как мамонт, продавленный диван. На нем, развалившись в позе рок-звезды безмятежно посапывал Зель, голый по пояс, с подтеками несмытого грима. Немного постояв в задумчивости, взяла одеяло и резко дернула на себя. Но куда там! Так вцепился, что домкратом не разомкнешь.
  Обойдя диван, присела на край и уже в открытую принялась тормошить соню, призывая к подъему. Вдруг, раздраженно рыкнув что-то себе под нос, он, не размыкая глаз и храня всё то же безмятежное выражение на лице, совершил быстрый захват и повалил мою тушку на кровать. А потом, подмяв под себя, захрапел опять.
   - Ну что ты за свинья! - ругнулась я, тяжело дыша.
   Будить Зеля после пьянки! Со стороны, возможно, зрелище комичное, но мне было совершенно не до смеха. Тогда решила воспользоваться самым действенным способом.
   С трудом дотянувшись до телефона, нашла то, что нужно. Единственная ванильно-попсовая песенка среди груды гаражного панка, дарк-металла, фолк-панка и обычного рока была припасена как раз для таких случаев. Прибавив звук на полную, со злорадной улыбкой на лице приготовилась наблюдать за реакцией друга. Я знаю, как взбодрить парня-металлиста по утрам!
  - И не вздумай меня искать,
  Ведь я не твоя, не твоя, не твоя!
  От судьбы уже не убежать,
  Я уйду от тебя, от тебя, от тебя!
   На первой же строчке, едва прозвучал кошмарно-сладковатый голосок певицы, Зель, как ошпаренный, подскочил с дивана и бешеными глазами зыркнул на меня.
  Я не сдержалась, залившись своим фирменным хрюкающим смехом. Сонливость, наконец, оставила Зеля. А на место ей пришло раздражение.
   - Твою мать, Светоч, я же просил тебя не включать ее!..
   - А что я могу сделать, если по-другому тебя хрен добудишься, - выключив адские вопли, шутливо толкнула его в поджарый бок и потопала на кухню. - Я для тебя будильником работать не нанималась!
   - Так я и не просил, - улыбаясь, как довольный кот, он, слегка почесываясь, устремился в ванную.
   - Пошел нахер! - все-таки рявкнула, не утерпев, когда дверь за ним закрылась.
  Но Зель, само собой, услышал, и без внимания не оставил.
   - С тобой хоть на край света пойду! - донеслось до моих ушей под звуки включенной на полную мощность воды.
   Фраза Зеля вызвала невольную улыбку. Замечательно иметь такого друга. Но только до тех пор, пока вы впоследствии не станете парой.
  
  ***
  
  
   Утро преподнесло небольшой сюрприз. Едва мы оказались на улице, в глаза нам ударила завораживающая белизна первого редкого снега. Зацепившись на кустах, он покрывал сухие, еще не успевшие облететь листочки, колючим пледом. Пожухлая трава, цветы в клумбах вблизи подъезда, сидения деревянных лавочек иногда проглядывали сквозь незаштопанные, подтаявшие дыры снежного покрова.
   Я с наслаждением вдохнула бодрящий, морозный воздух. Невзирая на холод, на душе было тепло. Кто знает, почему. Мимоходом, незаметно подняла голову и взглянула на Зеля. Парень, молча выдыхая клубы пара, по своему обыкновению оставался мрачен и спокоен. Со стороны казалось, что он физически не способен даже улыбнуться, не то, чтобы засмеяться. Но я-то прекрасно знала этого медведя, как облупленного. С улыбкой взяв его за руку, потащила вперед. Он, видимо еще не до конца проснувшийся, плелся следом.
   Не успели мы покинуть свой относительно тихий спальный район, как город Нотез обрушился на нас всеми своими звуками, толпами, летающими и не летающими машинами, наземными и небесными городскими трассами. Однако я всегда чувствовала себя много спокойней среди людей. Чего вряд ли можно сказать о моем друге. Он шел, опустив взгляд в землю и задумавшись о чем-то своем.
   - Тебя проводить? - спросил Зель, когда мы, пересекая оживленную проезжую часть, уже почти дошли до развилки.
   - Нет, иди, а то опоздаешь, - отмахнулась, высвобождая руку.
   - Тогда как обычно, возле памятника? - уточнил Зель, уже отходя на пару шагов.
   - Да, будь там. Постараюсь освободиться сегодня пораньше, - ответила я и быстрым темпом зашагала прочь, так как и без того уже опаздывала. При этом стараясь не оборачиваться, и прекрасно зная, что он все еще смотрит мне вслед.
  Проходя мимо витрин, по привычке поглядывала на свое отражение. Наверняка многие девушки этим грешат. Люблю постоянно пялиться на свое отражение. Но и прочие люди вызывают не меньший интерес. Не так давно наш мегаполис признали одним из самых неформальных. И больше всего в нем было панков. Хотя лет двадцать назад они были вынуждены терпеть гонения и непонимание в обществе. Но теперь всё стало гораздо спокойней.
   Колокольчик мелодично звякнул, когда я отворила стеклянную дверь и вошла в помещение. Внутри оказалось прохладно и достаточно свежо. С наслаждением вдохнув привычный, хорошо знакомый запах сладостей, прошла за стойку. Работа в кондитерском магазине доставляла немалое удовольствие. Да и само помещение всегда вызывало некий домашний уют. Иным словом, на работе я буквально "расцветала".
   Приземлившись на мягкий офисный стул и облокотившись на спинку, достала журнал с пометками и приготовила ручку для записей.
   Но не успела как следует расслабиться в тишине и покое, как дверной колокольчик оповестил о первом прибывшем клиенте. С фирменной улыбкой на лице подскочила и глянула в проход. Ничего удивительного, что кому-то в такую рань понадобился кондитерский. Но узрев вошедшего, сразу поникла духом.
   - Привет, раненько ты сегодня открылась, - прогнусавил плюгавый, сутулый паренек, облаченный во все черно-розовое.
   - А ты раненько пришел, - устало закатив глаза, отвернулась и принялась протирать стекло на витрине, отчаянно делая вид, что занята. Одновременно прекрасно ощущала, как его темные глаза под длинной челкой пристально следят за мной.
   - Ну и что ты думаешь?
   - Думаю о чем? - попыталась сыграть дурочку.
   - О вчерашнем, - коротко пояснил Ангст.
   - Так я тебе вчера объяснила, что мне не нужны отношения, - ответила, пытаясь сохранять спокойствие. - Тем более, у нас слишком разные характеры. Мне такой парень не нужен. Мне вообще никто не нужен.
   Отношений я не заводила по одной простой причине - не хотелось заполучать весь этот лишний геморрой, который непременно последует вскоре. И я уже давно оставила попытки доходчиво объяснить это Ангсту, который мне совершенно не подходил.
   - Ну и что такого?! - неожиданно вспылил он. - Думаешь, раз я эмо, меня можно вот так запросто послать?
   В это время дверной колокольчик вновь звякнул, и в магазин вошел первый "настоящий" клиент - высокий статный господин в деловом костюме. Я таких привыкла примечать издалека - наверняка явился выбрать какой-нибудь особо дорогой сорт для дамы своего сердца.
   Вновь натянув на лицо улыбку, сделала приглашающий жест, давая понять, что полностью нахожусь в его распоряжении. Но Ангст решил дойти до конца.
   - Слушай, ты можешь мне ответить! Если для тебя это так важно, я даже могу стать панком!
   - Ты дурак? - пришлось резко огрызнуться, - говорю же, мне не нужны отношения. Субкультура здесь не при чем.
   - А как же твой металлист? - эмо нервно защелкал пальцами, - Зель, кажется...
   - Не надо приплетать сюда Зеля, - прошипела я, одновременно продолжая мило улыбаться клиенту, скучающе разглядывающему витрину. - Проваливай, у меня работа.
   - Ладно, всё понятно, - просипел побагровевший Ангст. - Все вы только на внешность и смотрите, а на чувства вам плевать!
   - Уймись, мы с тобой позже договорим...
   - Не хочу с тобой больше даже дела иметь! - рявкнул парень. Мужчина в костюме от неожиданности даже вздрогнул. - Задрала! Могла бы и сразу сказать, что у тебя есть парень. Сука!
   Не дав мне даже опомниться, он опрометью выскочил вон, хлопнув дверью с такой силой, что задрожало стекло.
   Я оторопело глянула ему вслед и посмотрела на скучающего в стороне мужчину. Внезапно голову прошила острая боль. Стиснув зубы, зажмурилась, в попытке унять нарастающее головокружение и тошноту.
   - Чем могу помочь? - вновь натянутая улыбка заиграла на губах пару секунд спустя. Справившись с неожиданным, но привычным уже приступом головокружения, поспешила заняться своими обязанностями.
   - Мне нравится этот, - усмехнувшись в усы, ответил он, указывая на высоченный торт, увенчанный глазированными, пышными цветами. - Сколько будет стоить?
   - Сейчас посмотрим, - устало произнесла я, глядя в журнал. Кажется, я постепенно начинаю втягиваться в работу. Самое главное - дожить до вечера. А то мало ли, каких еще ранимых психов принесет нелегкая. Но непредвиденный приход Ангста ощутимо взбодрил. Надеюсь, очередной отказ он переживет стойко и через пару дней приплетется вымаливать прощения. А потом опять неминуемо последует тот же вопрос. И вновь отказ. И заново сопли-слюни-истерики. Что ему все неймется...
  
  Zwei
  
  Ни звука! Это наш зов!
  Восстание и революция!
  Наше время изменить здесь все,
  Восстание и революция!
  Обедняйтесь и сражайтесь, чтобы построить лучшую жизнь!
  Все, одни за другим,
  Ни звука! Это наш зов! Этой ночью мы восстанем! ? Skillet - Rise
  
   С трудом досидев до конца рабочего дня, наспех собрала манатки и опрометью выбежала на улицу. Выключив свет и закрыв магазин, ускоренным шагом устремилась в сторону центральной площади, где была назначена встреча. Стремительные огни оживленного мегаполиса, соревнуясь в своей яркости и привлекательности, манили к себе прохожих, словно лампы, манящие насекомых.
  Зеля углядела еще издали. Он стоял и курил, облокотившись на постамент и скрестив ноги в высоких рейнджерах. По виду оставалось заметно - парень здесь уже достаточно давно.
   Я ускорила шаг. Ловко лавируя среди нарастающей толпы, прибавила скорости, не сводя взгляда с памятника. Невзирая на то, что видела его тысячу раз, он всегда притягивал взгляд. Вряд ли в любом другом городе есть такой же: изваянный из бетона гордый, мрачный на вид парень с неимоверно высоким ирокезом и такими же высокими мартенами, держащий в руках развевающийся флаг. И именно поэтому он служил основным ориентиром для каждого, ищущего встречи. Этот памятник был единственным в своем роде, и вряд ли его можно было с кем-нибудь спутать. Однажды я спросила о нем у Зеля. Пожав плечами, металлист ответил:
   - Помнишь, лет двадцать назад в городе произошла революция, после которой панки смогли свободно разгуливать по улицам? Скорпен все это и замутил. Вот этот чувак.*
   Я мало придавала значения истории. Она скорее была коньком Зеля, много знающего о разных достопримечательностях нашего города.
   - Что-то ты долго, - хмыкнул Зель, завидев меня. - Уже пятую сигарету выкуриваю.
  - Пойдем, стоять уже прохладно, - поморщилась я и мы направились домой через парк. - Не хочешь объяснить, что происходит? Я тебя еще утром хотела спросить.
  - Происходит кое-что важное, Светоч, - ответил он. - Пока еще не знаю, удастся ли все провернуть гладко...
   - Давай, рассказывай, - пришлось поторопить друга.
   - В общем, - произнес он, садясь на лавочку и доставая из за пазухи пачку, - я планирую создать группу.
   Оное заявление вызвало приступ неудержимого смеха.
   - Опять?! Ну и какая это будет группа по счету?
   - Не имеет значения, - прозвучал ответ.
   - Сколько групп ты бы не создавал, вы всегда расходитесь.
   - Ну, надеюсь, в шестой раз повезет, - хмыкнул Зель, мрачно закуривая. - Завтра познакомлю тебя с ними. А пока мне просто нужна твоя поддержка.
   - Ты же знаешь, я за любой кипиш, - махнула рукой, садясь рядом. - Когда ты только успел?
   - Всю ночь над этим работал.
   - Да, по мешкам под твоими глазами это прекрасно видно, - сострила я.
   М-да, а я то уже начала было надеяться, что, наконец, в нашу дверь постучалась спокойная жизнь. А оказывается, это был просто сквозняк. Слуховой глюк. Теперь Зель вновь начнет пропадать неизвестно где. Мы это уже раз сто проходили.
   Завидев мой понурый вид, Зель приобнял меня за плечи, притянув к себе.
   - Ну, хватит тебе дуться, мать. Ребята в принципе нормальные. Думаю, из нас выйдет неплохой коллектив.
   - Ты говорил это уже тысячу раз, - буркнула я, исподлобья глядя, как на небе зажигается луна, едва различимая в облаках городского дыма и смога.
   А ведь так не хотелось прощаться с рутиной...
  
  ***
  
  
  
   Слегка утомленные дневными заботами, мы неспешным шагом направлялись домой. Редкие парковые фонари услужливо подчеркивали и удлиняли наши тени, шагающие неподалеку по поверхности неровного тротуара. Кругом царила темень и тишина. Лишь изредка откуда-то издали доносились гудки проезжающих мимо машин и охрипшие пьяные крики загулявших работяг. В любой другой момент они, возможно, и могли бы нагнать на меня ужас, но с Зелем я не боялась ничего и никого. Он шел рядом, задумчиво дымя сигаретой - высокий, гремящий цепями, облаченный в черное. Типичный металлист, с которым связываться себе дороже. Немудрено, что рядом с ним я всегда чувствовала себя намного уверенней. Как за высоченной стеной из неплохого такого монолитного железобетона.
   Мы пересекли парк, и перед нами предстал выход - резная, железная ограда, за которой маячил теряющийся во тьме кусок проезжей части, с обеих сторон окруженный жилыми домами.
   Несмотря на поздний час, некоторые магазины оказались открыты. Я уболтала друга зайти в один - следовало купить чего-нибудь к ужину и заодно заглянуть к одному очень хорошему знакомому:
   - Ты же знаешь, в нашем холодильнике настолько пусто, что мыши сами покупают себе пожрать, - сострила я, в ответ на что парень только кисло улыбнулся. Он выразил желание остаться на улице, поэтому внутрь я вошла одна.
   Внутри небольшого помещения как всегда стоял довольно приятный запах. Я с наслаждением принюхалась, улавливая ароматный, манящий запах еды, исходящий от ярко подсвеченных лампами витрин. Продавца на месте не обнаружилось, и пока я спокойно выбирала представшее разнообразие товара, у меня было достаточно времени вскользь пробежаться по давно знакомым элементам интерьера: на стенах развешаны психоделические плакаты с изображением знака "пацифик", у кассы в беспорядке разбросаны веселого цвета фенечки, у окна виднеется дешевый, но эстетичный кувшин с цветочками, а под потолком развешаны перемигивающие гирлянды, создающие вечную праздничную атмосферу. Амар никогда не снимал их - у этого человека каждый день был праздник.
   Наконец хозяин заведения изволил-таки появиться. Откуда-то из-за кутка, занавешенного рваной полупрозрачной шторой, выполз низкорослый, добродушный на вид хиппи. Протерев очки и завидев меня, он улыбнулся щербатым ртом и вразвалочку заковылял к кассе:
   - Давно не видались, Светоч, - просипел он, почесывая опрятную густую бороду с редкими вкраплениями седины. - А ты по-прежнему цветешь и пахнешь. Где же твой приятель?
   - Зель ждет на улице, - пояснила я.
   - Тем лучше, - многозначительно хмыкнул хиппи. - В прошлый раз мы полчаса спорили о том, как хорошо было до революции...
   - Хорошо, но не всем, - уточнила я, хотя и оставалась знакома с теми временами лишь по учебникам истории.
   - Так или иначе, он едва не разнес мне пол магазина.
   -Поэтому поговорим в другой раз. А то если Зель будет ждать слишком долго, он может и зайти. И тогда я за него не отвечаю. Взвешай-ка мне...
   Я была знакома с Амаром с самого начала времен. По крайней мере, мне так всегда казалось. Невзирая на то, что взгляды наши были совершенно различны, а мнения чересчур противоречивы, меня странно тянуло к нему. Словно он был более... мягкой версией моего отца, от которого его отличало лишь наличие бороды и пагубных привычек.
   Пока я перечисляла нужные товары, Амар, усмехаясь каким-то своим мыслям, аккуратно складывал еду в пакет, шурша упаковками. Неожиданно боковым зрением я уловила сбоку какое-то движение, но значения оному не придала. С улицы повеяло холодом и сыростью. В мутном оконном стекле я увидела, как распахнулась дверь, и в помещение вошел новый покупатель. Хозяин тоже не обратил внимания на вошедшего, занятый своим делом.
   Некоторое время неизвестный что-то сосредоточенно высматривал на полках. А затем, когда я готова была расплатиться с хозяином и спешно покинуть магазин, что-то коснулось моего затылка. Что-то холодное, твердое, от чего по коже хлынула волна мурашек. И в следующее мгновение, когда прямо над ухом прозвучал хриплый, подрагивающий от напряжения голос, ноги мои стали ватными:
   - Не двигаться, сука!
   Стоящий за прилавком Амар расширенными глазами уставился на ходящий ходуном пистолет.
   - Какого хрена?!
   Тара для молока выскользнула из его ослабевших рук и с грохотом разлетелась вдребезги. В ту же секунду прозвучал выстрел. Я с криком упала на пол и, полуоглушенная, охваченная шоком, попыталась отползти к выходу. Поначалу показалось, что стреляли в меня. Я никак не могла сфокусировать взгляд на нападавшем, борясь с охватившей тело дрожью. Тот, вроде бы, не замечал меня, полностью поглощенный выгребанием денег из кассы. О том, что он сделал с Амаром, думать не хотелось.
   Дверь была совсем близко, и я умудрилась подняться, держась за ручку. Но прежде, чем успела выскочить вон, на улицу, там, где виднелась относительная безопасность и возможность позвать на помощь, стекло в двери разлетелось на куски от очередного выстрела. Некоторые осколки попали в меня, но к счастью, не задели важные органы.
   Не помню, как вывалилась на улицу. Только ощутимо осознаю, что кто-то невидимый успел вовремя подхватить меня на руки, прежде чем я лицом вперед успела приземлиться на асфальт. После этого сознание на краткое время отключилось, но я отчетливо слышала последующие за этим звуки борьбы, отборные маты и мощные глухие удары. Вероятно, на полпути к побегу грабителю "посчастливилось" столкнуться с Зелем. Сердце замерло, когда до ушей донесся харкающий голос пистолетных выстрелов. А после оглушающий звук полицейской сирены...
  
  ***
  
  
   - Как это произошло, вы можете рассказать подробней? - задал вопрос усталый, худощавый следователь, облаченный в серую, помятую, под стать лицу, полицейскую форму.
   - Как произошло... - Зель эхом повторил его слова, сосредоточенно размышляя над тем, с чего следовало бы начать. Сидя на видавшем виды казенном стуле, он скрестил руки на груди, сосредоточенно разглядывая что-то на полу, тускло освещаемом неоновой лампой. - Я отошел от магазина ненадолго. Хотел, хм... покурить, - он неопределенно повел плечом. - И тут услышал позади выстрелы. Затем крики и грохот. Сначала на улицу выбежала моя подруга. После появился он - просто выскочил из дверей, едва с петель не снес. Я за это время успел приблизиться ненамного. Спрятался за дверью. Он не сразу заметил меня. Я подошел сзади и попытался вырубить его. Он пробовал стрелять. Казалось, этот ублюдок меня прикончит...
   Я сидела, не двигаясь. Привалившись к зеленой стене со старой, местами облупившейся краской, отчаянно пыталась справиться с дрожью и пульсирующей в голове болью. Голос парня долетал до ушей, будто сквозь вату. Отчаянно хотелось домой. Хотелось забиться куда-нибудь в угол, отгородиться от мира под теплым одеялом, хотелось тишины и покоя, а не сидеть в этом жутком, полутемном, холодном помещении, слушая равнодушное гудение ламп и перестук клавиш старого компьютера.
   - В каком часу это произошло? - продолжил дознаватель.
   - Не помню. Было темно. Часов в десять примерно. - Парень коснулся разбитой губы тыльной стороной ладони.
   - Что произошло потом?
   Зель бросил краткий взгляд на меня. В его глазах отчетливо проступило сочувствие и желание показать, что совсем скоро весь этот ад закончится.
   - Мне удалось его вырубить, отобрать пистолет. Скрутил, как мог. После приехали копы...
   - Это все?
   - Да.
   - Благодарю, - кивнул следак, сосредоточенно стуча по клавиатуре. - Вы можете быть свободны.
   Зель тяжело поднялся со стула. Обернувшись, он протянул мне руку, заставляя встать; ноги не держали. Чувствовала себя жалко и потерянно.
  Пройдя по коридору, мы, усталые и совершенно вымотанные, вышли во двор, обездвиженный и омертвевший с наступлением ночи. Лишь слабый ветер слегка покачивал тонкие ветви корявых деревьев, где-то отдаленно пела сигнализация, и в ответ брехал сторожевой пес.
  - Наконец-то пятница, - вздохнув, произнес Зель. Улыбнувшись, спросил: - Как себя чувствуешь, мать?
  - Хочу сдохнуть, - честно ответила я.
  - Могу сказать о себе так же, - хмыкнул металлист. - Пойдем скорее домой, нечего здесь торчать.
  И мы пошли. А деревья позади еще долгое время на прощание безотрадно махали нам руками-ветками.
  
  Примечания:
  * Подробней об этой истории можно узнать из книги "Панки смотрят в небо"
  http://yapishu.net/book/14404
  
  
  Drei
  
  Привет, Сатана,
  Я отдал свои долги,
  Играя в рок группе,
  Привет, мама,
  Посмотри на меня,
  Я на пути в рай. ? AC/DC - Highway to hell
  
   Домой пришли поздно. Зель, едва раздевшись, сразу потопал на кухню и принялся греметь посудой. А я на подкашивающихся ногах направилась в свою комнату. Есть не хотелось, в горле словно застрял ком. Тело по-прежнему слегка потряхивало.
   Поплотнее прикрыв дверь, скинула верхнюю одежду, повесила на стул, стоящий вблизи стола с ноутбуком и легла на диван, укутавшись в одеяло. Под аккомпанементы звуков клацающей посуды и закипающего чайника, долетающего из-за двери, стеклянным взглядом смотрела на стену, разглядывая черно-белый постер с любимой панк-рок группой. Сон как назло не спешил приходить, поэтому оставалось погрузиться в далеко не веселые мысли.
   Итак, сегодня меня едва не убили. Страшно подумать, что этот тип сделал с Амаром. Я ведь так и не узнала, остался ли хиппи жив. Очень надеюсь, что да. Я просто не могла представить на его месте кого-нибудь другого. Амар всегда являлся чем-то привычным, стабильным, внушающим спокойствие. Страшно представить, что его лавочка опустеет.
   Луна, чей свет навязчиво пробивался в окно сквозь неплотно задернутые шторы, действовал на нервы. Отвернувшись к стене, тщетно и отчаянно пыталась заснуть. Но в итоге, не выдержав, всё-таки встала, чтобы как следует задернуть занавески. И тут, ноги сами понесли меня вон из комнаты. Сквозь стену я прекрасно слышала, что Зель уже лег. В голове появилась экспансивная мысль забраться к парню под одеяло. Возможно, я до безумия хотела, чтобы меня пожалели. А Зель это умел мастерски. Когда хотел, конечно.
   - Ты чего, мать? - встрепенулся металлист, расслышав тихую, можно сказать мышиную, возню у себя под боком.
   - Двигай жопу, - немного грубовато буркнула я, забравшись к нему.
   Почувствовав, что не стоит спорить, он слегка отодвинулся, давая мне место, накрыл одеялом, даже слегка приобнял, прижав к себе. Этот жест выглядел поистине милым. Редко когда можно было дождаться от брутала таких нежностей. Так мы и лежали некоторое время, не двигаясь, упорно слушая тишину и не позволяя чувствам накрыть нас с головой. Наконец, не выдержала и спросила, надеясь, что парень не успел заснуть:
   - Как ты?
   - Как сало в посылке, - прозвучал ответ. - А ты?
   - Чувствую себя овощем, - призналась я. - Скажи, ты не видел, что случилось с Амаром?
   - Не думай об этом, - посоветовал друг. - Лучше спи.
   - Как хорошо, что завтра выходной, - не унималась я, испытывая острую необходимость выговориться. - И никуда не надо идти.
   - Мы идем к ребятам, не забыла? - напомнил Зель.
   - Ах, да, точно, - на душе стало тоскливо. - Надеюсь, они окажутся лучше тех, с кем ты связался в прошлый раз. Я тебе сразу сказала, что они все конченые наркоты. Верно, ты подбираешь неподходящих людей для совместной работы. Чувствую, скоро мне придется стать твоим менеджером. Ты совершенно не разбираешься в людях. В прошлый раз нас кинули на бабки, помнишь? Причем серьезно. Мы тогда едва успели выкарабкаться из долгов. Иным словом, нужно всегда читать то, что подписываешь. В позапрошлый раз натурально вынесли все музыкальные инструменты, не забыл? И это только потому, что кое-кто забыл закрыть дверь в кладовку. А еще раньше вообще едва не убили. И это не считая того...
   И тут мой задушевный монолог прервал громкий, отрывистый всхрап. Ох, я едва удержалась, чтобы не двинуть нахалу по ребрам! Ему подруга душу изливает, а он, видите ли, сопит!
   Надув губы, я отвернулась, но не ушла. С Зелем было тепло и спокойно. Как и всегда бывает рядом с родным по душе человеком. В его присутствии я постепенно успокоилась и сама не заметила, как уснула.
  
  ***
  
  
   - Взгляни-ка, мать! - раздался из кухни зычный голос Зеля. - Оказывается, в виде текста мои слова выглядят очень даже неплохо. Гораздо лучше, чем вживую.
   Тяжело вздохнув, я отложила в сторону книгу, поднялась с дивана и направилась на зов друга.
   Попивая кофе, металлист удобно устроился на стуле и вперил взгляд в ноутбук. Заинтригованная, подошла ближе и, наклонившись, принялась читать статью, на которой было изображено фото пойманного преступника.
   - Они разместили интервью с тобой? - пробежав глазами по тексту, в удивлении приподняла одну бровь, - Надо же, ты теперь знаменитость.
   - Мне такая слава не очень по душе, - скривившись, произнес Зель. - Я там чуть не сдох.
   - Да, это было рискованно, - поистине, здесь нельзя было не согласиться. - Ты не скоро об этом забудешь.
   - Пока я трезв, я помню всё, - рассеянно кивнул Зель, - Через полчаса начнем собираться. Мы договорились о встрече сегодня, - завидев мои закатившиеся глаза, он поспешил добавить. - Они тебе точно понравятся, Светоч. Вот увидишь, они классные ребята.
   - Очень на это надеюсь, - произнесла я и поспешила покинуть кухню.
   Очередная идея друга создать новую металл-группу нравилась мне всё меньше. Порой создавалось впечатление, что он просто одержим своей идеей. "Идея-фикс" всплыло в голове подходящее данной ситуации название. Остается молиться, что она не принесет плохих последствий, как это бывало обычно...
   Мы вышли из дома и окольными путями принялись добираться до окраин города, где всегда царила вечная атмосфера мерехлюндии, мрачности и уныния, где само небо, казалось, позабыло все цвета, кроме серого, и где извечно кучковались особо подозрительные личности: разного рода деликвенты, мазурики, бомжи, сутенеры, уркаганы, наркоши, рэкетиры. Какого конченого сброда там не водилось. Как только мы пересекли границу в виде дыры в бетонном заборе, отделяющую окраины от остальной части города, атмосфера в воздухе мгновенно накалилась. Будто омертвевшие, ссохшиеся, редкие деревца неловко покачивали кривыми ветвями, разбросанные как попало коробки серых зданий словно жались к самой земле, щеголяя зияющими провалами окон и крыш, редкие прохожие подозрительно, с недоверием зыркали в нашу сторону. Как если бы были дикими зверями, учуявшими чужаков на своей территории.
   Я невольно прижалась к Зелю. Страшно подумать, что этот дуралей форсировал здесь ночью, пьяный, совсем один. Звездочет хренов. Тут и днем-то, мягко говоря, можно головы лишиться, не то, что ночью.
   - Свето-о-оч, - глянув на меня, ободряюще протянул Зель. - Вот только не надо строить такие грустные моськи. Мы уже почти пришли. Пути назад нет.
   Прозвучало жутко, но пришлось смолчать. Тем более, парень вдруг резко завернул в какой-то проулок, увлекая меня за собой. Встав напротив неприметной железной двери, на которой виднелся темнеющий отпечаток ботинка, металлист открыл ее и, пропустив вперед, шагнул следом.
   Мы прошли по темному коридору, освещенному лишь одной мигающей под потолком лампочкой. Издали доносились неразборчивые голоса, какой-то шум, потрескивание, хохот. Вероятно, "ребята" Зеля уже давно дожидаются его прихода. Было сыро, неуютно и наши шаги гулким эхом отдавались от стен этой злачной, бетонной кишки, которая довольно быстро закончилась узкой железной лестницей. Спустившись, я с подозрением оглядела помещение. Мой взгляд упал на собравшихся в кучку людей, стоящих к нам спиной и о чем-то сосредоточенно спорящих. Их оказалось четверо. Трое парней, одна девушка. Причем последняя орала, казалось, громче всех, из-за чего наши шаги вряд ли кто расслышал.
   Зель вразвалочку подошел к ним и без предупреждения, с размаху хлопнул одного - блондинистого - по плечу. Тот вздрогнул и, наконец, заметил вошедших. Остальные, отвлекшись от разговора, обернулись в сторону металлиста. И тут начался галдеж:
   - О, кого фурии принесли!
   - Мы уже думали, ты решил слиться!
   - Мать твою, где ты шлялся?
   - По бездорожью, - ухмыльнулся Зель и, взглянув на меня, добавил: - Знакомьтесь, это Светоч.
   Как я уже упомянула, их было четверо. И каждый, само собой, выполнял определенную роль в группе. И каждый, естественно, воспринял мое появление по-разному. Во всяком случае, парни явно оказались не против, что в их рядах объявилась милая на вид, синеволосая девушка.
   Первым ко мне приблизился ритм-гитарист. Коротко стриженый блондин, бледный, худой в проклепанной косухе и невероятно узких кожаных штанах. Мне он напомнил вечно извивающуюся, полудохлую глисту. Сравнение подходящее, хоть и мерзкое. Глянув на меня исподлобья своими глубоко запавшими, воспаленными глазами, он внезапно, едва заметно подмигнул и протянул руку для рукопожатия.
   - Мэтт, - представился бледный. За ним подтянулся клавишник по имени Май - до странности похожий на него, только вместо косухи носящий рваную футболку и спорт-ирокез. Как довелось выяснить позже, Мэтт и Май являлись братьями и всю жизнь, в какой бы группе не играли, всегда путешествовали вместе. Куда один, туда и другой, как две неясные, блеклые тени одной сущности.
   Не успела я обменяться любезностями с этими двумя, как ко мне приблизился басист, Будучи чуть пониже Зеля, он оказался улыбчивым, рыжим парнем с хитрецой в глазах.
   - Воу-воу! - басист растянул губы во вполне себе добродушной улыбке. - Надо же, какая милаха! Не знал, что панкухи такими бывают.
   Да и сам Скайр выглядел очень даже фотогенично. Одна только выразительная, поросшая щетиной мордашка чего стоила, не говоря уж о длинных, ярких волосах. Мечта любой бабы, можно сказать. Всегда носящий черное, общительный, веселый, этот юморист, внешне чем-то похожий на суриката, обладал поистине гомерическим смехом и производил неизгладимое впечатление пустозвона, любящего болтать на любую тему. Хотя, по большей части, излюбленной темой его разговоров всегда слыл он сам.
   Но если учесть то, что с парнями я поладила более-менее неплохо, с Лизой - ударницей - у меня сложились какие-то неопределенные отношения. Главной отличительной чертой оной девицы служили длиннющие дреды кричащего, карминово-красного цвета, рваная джинсовка и руки, увитые татуировками. Небрежно представившись, она тут же отошла подальше и стала настойчиво шушукаться с Зелем. Тема их разговора меня мало волновала, к тому же всем моим вниманием почти сразу завладел Скайр. Но по виду она мне не понравилась сразу. Было в ней нечто такое... подозрительное, с гнильцой. Но что именно, я не знала. Однако, мысленно сделала для себя зарубку - получше присматривать за этой Лизой, ибо странных личностей чую за версту.
   - Как вы познакомились с Зелем? - спросила я, когда разговор о гитарных усилителях несколько исчерпал себя.
   - Ну, как-как, - задумчиво протянул Скайр. - Иду, значит, по улице. Вижу, куча тряпья в канаве валяется. А время позднее было. Прохожу мимо, короче. А он вдруг как начнет шевелиться! Напугал до усрачки. Видимо, настолько бухой был наш Зелька, что на человека-то не походил. Вот так его и встретил. Вместе в баре потом сидели, пили за здоровье.
   - Ой, да хорош заливать-то, - тут же вскинулся Зель. - Не было такого!
   - Было, не было. Врать бы постыдился, - хмыкнул в ответ басист.
   - А нас он в баре повстречал. Мы там как раз концерт давали, - встрял Мэтт. - Зель переманил нас к себе.
   - Ваш менеджер, наверно, на стены лез от злости, - поднял бровь Скайр.
   - Да никакого менеджера не было. Да и группа говняная. Сами оттуда валить собирались. Нам даже толком-то не платили. За еду, можно сказать, работали.
   - Ну а как мы назовемся-то, народ? - вдруг встрепенулся Мэтт.
   На некоторое время в помещении повисло сосредоточенное молчание. Только оставалось слышно, как в отдаленном углу скребется мышь, да как со стен отслаиваются старые многочисленные постеры давно забытых всеми рок-коллективов.
   - Лично я об этом пока еще не задумывался, - почесал в затылке басист. - Нужно что-нибудь этакое. Чтоб звучало круто и легко запоминалось.
   - "Ушедшие в сумрак", "Шептание Зла", "Ангельский рог", "Улыбка Тоски", да что угодно можно придумать, - закатив глаза, Лиза выдвинула несколько вариантов. Некоторые из них, к моему немалому удивлению, оказались очень даже неплохи.
   - Мне нравится "Шептание зла", - сказал Мэтт. - Но я его уже где-то встречал, кажется...
   - Не, это всё не то, - отмахнулся Зель. - Здесь надо основательно пораскинуть мозгами.
   - А что тут думать? Берешь первое, что в голову приходит. Именно такие названия по большей части и выигрывают, - не согласился Скайр. - Взять, к примеру "Судороги" или "Открытый перелом". Вот они на своих названиях и вышли из грязи в князи.
   - Нужно что-нибудь неординарное, что-то, что действительно будет оставаться на слуху, - по-прежнему гнул свое Зель. - И чтобы придумать такое название, нужно думать не один день!
   - "Сказки из морга"? "Бирка на пальце"? "Рыбой по роже"? - хохотнул басист. Возможно, он тоже любил придумывать невероятные названия для групп. Как я выяснила позже, он и вправду на этом собакена съел.
   - "Глюки Абстинента", "Внутривенная Бабочка", "Яркие хмары", "Полеты на Фузе"? - некоторое время спустя предложил Мэтт.
   - Слушай, мы же не медики, и не наркоманы, - теперь закатывать глаза уже начал Зель, - Мы - металл группа, которая даже еще не определилась с жанром. А вы уже начинаете название подбирать. Так не годится. Сначала следует сыграть вместе пару песен. До первого концерта еще далеко. Успеем что-нибудь придумать. Торопиться пока не стоит. С названия начинается всё: репетиции, концерты, выступления, заработок, популярность, фанаты... И пока оно не родилось в наших головах, напрягаться и выдумывать не стоит. Оно должно прийти само. Со временем. Что-нибудь придумаем. А пока давайте начнем репетировать. По-моему тупо зря тратить время на название.
   - Ясен пень, - хмыкнул басист. - Я тоже так думаю. Название придет в процессе.
   - Верно. Прорепетируем и разойдемся, - кивнул Зель и, перекинув через плечо ремень гитары, направился к импровизированной сцене. Остальные потянулись за ним.
   Репетиция прошла довольно сумбурно и толком отработать хотя бы пару партий так и не удалось. В основном потому, что ребята никак не могли определиться с жанром. Мэтт и Май отчаянно настаивали на старом добром блэк-метале, Скайр был обеими руками за индастриал-метал, Зель всей душой боролся за дарк-метал, а Лизе, казалось, было вообще всё равно. Но, как выяснилось позже, больше всего она склонялась к прогрессиву. Мне же приходилось совершенно до лампочки, в каком стиле будет играть пока что безымянная группа друга. В моей душе основательно и надолго засел панк, посему в обсуждениях и спорах я не участвовала. Однако, когда ребята попросили совета, не задумываясь поддержала Зеля, по обыкновению, на автомате, как делала это всегда. Друг сразу просветлел, а остальные с неохотой согласились.
  На выбор жанра ушло не менее получаса. Затем пошли проблемы с текстами и музыкой. Мэтту не особо нравилась концепция и идея песен и, само собой, его всецело поддержал Май. Вероятно, эти двое всегда были заодно и вели себя как одно единое странное симбиозное существо, у которого никогда нет в обиходе такого понятия, как несогласие с самим собой. Но Зель, истинный соло-гитарист и, собственно, лидер группы, слушать их трепа не стал. Остальных, в принципе, устраивало все.
   Большая часть времени ушла на корректировку музыки, настройки инструментов и планирования следующих репетиций. Так что услышать хотя бы часть из какой-нибудь новой песни Зеля мне так и не посчастливилось. Тексты его песен я знала едва ли не наизусть, ибо он всегда показывал их сразу после написания с просьбой прочесть и указать, что в них, по-моему "экспертному" мнению может быть не так.
   Наконец, спустя несколько часов бесцельных споров, разошлись, договорившись встретиться через пару дней. Выйдя на улицу, мы с Зелем обнаружили, что на дворе постепенно начало вечереть. Поэтому пришлось поспешить, чтобы добраться до дома целыми и невредимыми. До границы добежали без приключений, если не считать бродягу, прицепившегося с просьбой одолжить немного деньжат и яро облаявшего нас мастиффа, сидевшего на цепи вблизи забора, огораживающего местную стройку.
  На своей территории уже можно было вздохнуть спокойно. Преодолев границу, мы пошли ровным шагом, перестали боязливо оглядываться по сторонам и сторониться каждой тени.
   Поднимаясь по подъезду, я вовсе не ожидала никакого подвоха. Пусть я и чувствовала себя до странности вымотанной, но настроение у меня было преотличным. И потому, замечтавшись о чем-то своем, внезапно налетела на Зеля, который, шагая впереди, неожиданно встал как вкопанный и замер на месте, стоило нам оказаться на нашей площадке. Из-за широкой спины парня я не могла разглядеть, что так сильно его встревожило. Друг пару секунд просто стоял на месте. Явно что-то лихорадочно соображал. Я сразу почувствовала нечто неладное. Не позволяя задержать меня, нырнула ему под руку и оказалась прямиком напротив входной двери, ведущей в нашу квартиру. Открывшееся зрелище немало поражало. Честно сказать, оно больше пугало, чем поражало. Но через пару мгновений из меня вырвался громкий, истерический смех.
   На всей поверхности двери была розовым граффити выведена корявая надпись, написанная чьей-то явно дрожащей, неверной рукой. До меня даже не сразу дошел смысл написанных слов. Настолько я была обескуражена и сбита с толку. Зель, не готовя ничего, отпер дверь, мягко взял меня за руку, и увлек за собой в квартиру.
   И на протяжении всего вечера и всей ночи, лежа под боком у Зеля и дрожа, как я надеялась, от холода, я не смыкала век. Перед глазами, едва стоило их закрыть, розовели подозрительно знакомые, корявые буквы, складывающиеся в слова:
  "Сдохни, сука!!!"
  
  Vier
  
  Вот момент,
  Которого я всегда боялся,
  Страшась окончания ночи,
  Страшась окончания дороги. ? Amorphis - A New Day
  
   Преодолевая резкие, неприятные порывы ветра, с остервенением бьющие в лицо, я торопливо шагала на работу к Зелю. Промучившись два дня с головной болью, в понедельник я решила всё-таки открыть кондитерскую, а не оставаться дома, невзирая на настойчивые уговоры друга взять отгул. Однако, в связи с незавидным состоянием здоровья, закрыла магазин пораньше. Судя по времени, металлист должен был оставаться на работе еще как минимум час. Хоть навещу его, ведь я не так часто могла удивить друга своим визитом. И это, наверное, к счастью.
  Зель вкалывал операционным медбратом в местной частной клинике. Я редко бывала у него, так как в большинстве случаев крайне редко могла застать друга, не занятого каким бы то ни было делом. В его обязанности входило немало забот, начиная от подготовки всего необходимого к очередной операции и проверки исправности аппаратуры и заканчивая ассистированием врачу и транспортировкой пациента из операционной. Меня поражала невероятная стойкость и выносливость Зеля. Общаясь с ним, я прекрасно знала, насколько тяжела его должность. Но парню нравилось и, когда разговор шел о хирургии, он мог обсуждать эту тему так же увлеченно, как и музыку, в которой просто души не чаял. Оставалось надеяться, что застану его не занятого чем-нибудь крайне важным, хотя верилось в это с трудом.
   Я так спешила к Зелю по одной идиотской причине - мне удалось подобрать идеальное название для группы и теперь оно не желало выходить у меня из головы, настойчиво крутясь в мозгу. Оно пришло ко мне сегодня утром, когда я размышляла над тем, кто бы мог оставить странное послание на нашей двери. Проснувшись утром следующего дня, я обнаружила, когда выходила из квартиры, что оно тщательно и аккуратно закрашено краской, подобранной под цвет нашей серой железной двери. Вероятно, постарался Зель. И я была крайне благодарна ему за это. Увиденное мы так и не обсудили, да и не очень-то и хотелось. Кажется, друг чувствовал оное и не стал первым затрагивать больную тему. Спасибо ему и за это.
   Придя в больницу и поговорив с одной из медсестер, выяснила, что Зель сейчас находится в стерилизационной и поэтому мне стоит немного подождать. Пожав плечами и поблагодарив собеседницу, я осталась караулить друга в просторном коридоре. Здесь постоянно присутствовала какая-то занятая, не лишенная порядка суета. Синие, свежевыкрашенные стены, коричневый, с узором линолеум, свежевымытый и от того бликующий на свету, проникающем через широкие, чистые окна. Белеющие на фоне стен, закрытые кабинеты с табличками, где вовсю кипела работа. Если бы вы хоть раз, вживую узрели Зеля с его вечно длинными, черными волосами, в темной одежде, со звенящими на поясе цепями и кожаным шипастым ошейником, то вряд ли могли бы себе представить, что он может трудиться в подобном заведении. Скорей его облику подошел бы рок-магазин с музыкальными инструментами или неформальной одеждой. Но всё в этом мире не такое, каким кажется.
   Зель появился через двадцать минут. Его внешний облик казался странно непривычным и не мудрено, так как по большей части я привыкла видеть друга в совершенно иной обстановке.
   - Светоч? Какими судьбами? - приятно улыбнулся он, вынимая руки в латексных перчатках из карманов слегка помятого в течение дня халата и крепко обнимая меня. Маску и шапку, под которую всегда прятал волосы, он уже успел снять, однако все равно было необычно видеть его длиннющую гриву, стянутую в конский хвост.
   - Просто пришла тебя повидать, - подмигнула я. - Отвлеку тебя ненадолго. Надеюсь, ты не против.
   - Конечно, нет, - кивнул Зель, снимая перчатки. Проделывать это следовало определенным способом, чтобы не затронуть кожу грязной поверхностью перчатки. Помню, как-то раз друг показывал, как правильно это делать, но я уже и забыла. В медицине везде должна быть своя последовательность. Даже в мытье рук. - Так в чем дело?
   - "Вечный Элизий" - произнесла я фразу, похожую на некий тайный пароль. Объяснять ничего не пришлось. Друг и так всё прекрасно понял.
   - Идеальное название, - его вечно мрачная физиономия засияла. - Скоро моя смена подойдет к концу. Пойдем домой вместе. Сегодня не так много дел.
   - Конечно. Подожду тебя в коридоре, - кивнула я и на этом мы ненадолго расстались.
   Через полчаса мы с Зелем покинули здание клиники. Сняв рабочее облачение и став привычным металлистом, он взял меня за руку и мы направились к выходу. Проходящий мимо медперсонал и многочисленные пациенты - и ходячие, и сидящие на каталках - с удивлением смотрели ему вслед. Мало кто мог подумать, что всего пару минут назад мой друг выглядел как обычный медработник, сливаясь с белой массой таких же как он, людей, носящих халаты. Чем-то Зель иной раз напоминал оборотня - с раннего утра и днем учтивый и ответственный медбрат, а по вечерам и на протяжении ночи мрачный и нелюдимый, угрюмый металлист.
   Мы вышли на улицу. Зель глубоко вдохнул прохладный, вечерний воздух - по-городскому затхлый и по-зимнему пробирающий до костей.
   - Может, зайдем в кафе? - предложил парень, когда мы подходили к пешеходному переходу, где, переминаясь с ноги на ногу, стояла небольшая группа людей - таких же работяг, спешащих по своим уютным, теплым домам. - Я угощаю.
   - Не возражаю, - охотно кивнув, взглянула на светофор. Скоро должен был вспыхнуть зеленый. - Странно.
   - Что?
   - Обычно это мне приходится таскать тебя по кафешкам.
   - Не знаю, - Зель весело усмехнулся. - Нынче на удивление прекрасная погода.
   - Просто у тебя сегодня на удивление приподнятое настроение. Даже непривычно, особенно после работы, когда ты иной раз приползаешь без задних ног и никуда тебя потом не вытащишь. Не поделишься, в чем дело? - спросила я, не совсем понимая, при чем тут может быть погода. Мне она казалась отвратительной. На противоположной стороне, наконец, зажегся нужный свет, и небольшая толпа хлынула по пешеходному. Мы шагали в числе последних.
   - Ничего особенного. Просто, знаешь... - начал Зель, но окончание фразы друга потонуло в оглушающей визге шин и внезапном, истеричном автомобильном гудке.
   Неожиданно я почувствовала резкую боль. Но не в голове, как этого следовало ожидать, а во всем теле сразу. Зрение, и без того в последнее время затуманенное, подвело окончательно. Перед глазами возник белесый туман, не позволяющий нормально ориентироваться в пространстве. Я даже не сразу поняла, что упала на асфальт. Соприкоснувшись с его твердой поверхностью, почти сразу отключилась. А перед этим в мое сознание настойчиво пытались прорваться испуганные крики каких-то людей, продолжительные гудки машин, чья-то испуганная возня и срывающийся голос Зеля, орущего благим матом.
   После уже ничего не помню. Всё накрыла темнота.
  
  ***
  
  
   Очнувшись, некоторое время натужно соображала, где нахожусь. Мозг упорно отказывался работать, а глаза - открываться. Однако, через некоторое время до меня, наконец, дошло - я в больнице. И вместе с этим возникло осознание случившегося - меня сбила машина.
   Как ни странно, я лежала в обычной палате - светлой, чистой. Пахло хлоркой, словно тут совсем недавно проводили уборку. Было холодно, вероятно, совсем недавно открывали окно. Никаких проводочков, никаких катетеров, дренажей и прочей ерунды не обнаружила. На мне не было даже гипса. Только одеяло, настолько белое, что резало глаза и подушка под головой. Однако чувствовала себя так, словно меня сбила не машина, а несущийся на полной скорости груженый товарняк.
   У кровати сидел Зель. В белом распахнутом халате, со всклокоченной черной шевелюрой, с синяками под глазами он напоминал ахинейского с виду ворона, вымазанного в известке. Обнаружив, что я пришла в себя, он медленно повернул ко мне голову. Однако на лице его не было и тени радости.
   - Очнулась, - прокаркал металлист. Выражение его лица было такое, словно он сидел не у кровати, а у гроба, который уже пора опустить в землю. И это немало пугало.
   - Как ты сюда проник? - прохрипела я. Слова отказывались произноситься. Голова трещала, язык еле ворочался, к горлу подступала тошнота.
   Вместо ответа парень молча одернул халат и я всё поняла. Само собой, для друга всегда открывались некие привилегии, стоило ему облачиться в рабочую одежду в какой-нибудь клинике, и он без зазрений совести этим пользовался.
   - Не скажешь, что со мной? - спросила, боясь услышать ответ.
   - Ничего серьезного, - механически, будто робот, произнес Зель. - Рассечение на правой брови, ушиб брюшной стенки, вывих лодыжки...
   - Значит, жить буду, - с облегчением опустилась на подушке. Но пугающе пустой взгляд Зеля крайне нервировал.
   - Да, будешь, - кажется, и ему слова давались с трудом. Внезапно он поднялся, приблизился ко мне и осторожно приобнял. Я едва не задохнулась. Но не от боли, а от того, как именно он это сделал - Зель обнимал меня не как друга, а как парень обнимает свою девушку, прижимая к себе - страстно, пылко, нежно. Он словно пытался закрыть меня собой от всего того дерьма, которое так неожиданно могло свалиться на нас обоих. И это было прекрасно. Его объятия - они были восхитительны.
   Тут в палату вошла медсестра. Я испытала искреннее разочарование когда он, мягко отстранившись, направился к выходу, предоставив вошедшей спокойно выполнять свою работу. Прежде, чем уйти, он обернулся и махнул рукой. Само собой, бред, но мне показалось, что мы прощаемся навсегда.
  
  Funf
  
  Время назад.
  Всё разделилось вокруг на чужое и наше,
  Бросив на разные чаши
  Против и за.
  В календаре преднамеренно cпутаны числа.
  В том, что всё это случилось,
  Я не со зла.
  Карты легли на такую наклонную плоскость,
  Что мне удержаться не просто
  На тормозах. ? Сплин - Время, назад!
  
   Я шла по просторному, хорошо освещенному коридору, битком набитому учениками, спешащими по своим делам. Все толкались, пихались, орали, гоготали. Однако мне в уши словно напихали ваты. Я шла медленно, обдумывая каждый шаг. Чувство такое, как если бы мне довелось совсем недавно выйти из комы. Толпа угнетала, и я спешила как можно скорее покинуть ее, найти укромное место, подальше от всей этой суеты, но ноги, как назло, отказывались идти быстрее.
  Проходя мимо небольшого заляпанного зеркала вблизи гардероба, устремила мутный взгляд на свое отражение. Серая юбка, белая блузка, туфли - моя старая форма. Но что я забыла в школе - таков вопрос? Ведь я закончила ее - немного, немало - около пяти лет назад.
   Обмозговав происходящее, на автомате проследовала на второй этаж, в наш прежний кабинет философии, где надеялась хоть немного прояснить ситуацию. Как оказалось, с выбором не прогадала.
   Приоткрыв дверь, скрипящую от малейшего движения, осторожно протиснулась внутрь. Еще будучи снаружи, отчетливо расслышала какой-то подозрительный шум, гам, гогот и поэтому постаралась не привлекать к себе внимания. И как выяснилось, не зря.
   Взгляд зацепился за небольшую группку учеников. Они производили неимоверный шум, сгрудившись в углу, подобно небольшой стайке хищников. Неужели кого-то зажали? Во всяком случае, крики и смех создавали именно такую картину.
   - Кабздец, ну что это за урод?
   - На хрена его вообще к нам перевели.
   - Ты тут и пары дней не продержишься, нефор.
   - Охрененные волосы, чмошник.
   - Подстригся бы.
   Сердце сжалось от недоброго предчувствия. Этот момент слишком хорошо отложился в моей памяти. Настолько хорошо, что иногда даже приходил во сне, из-за чего я просыпалась едва ли не с криком. Причем видения каждый раз заканчивались по-разному.
   Пытаясь разглядеть объект насмешек, слегка привстала на цыпочки и увидела его - спрятав руки в карманы, к стене привалился нескладный, черноволосый парень. За всё время он не произнес ни слова, молча снося нападки сверстников. А те, между делом, развлекались вовсю.
   - Ты разговаривать хоть умеешь, гений? - хохотнул один из главных задир.
   Брюнет склонил голову на бок и лишь усмехнулся. Улыбка вышла надменная, слегка с издевкой. Вероятно, он счел ниже своего достоинства отвечать обидчику. Но тот расценил молчание по-своему.
   - Ничего страшного, сейчас мы тебя научим, - и он схватил жертву за край пиджака.
   И в этот момент я не выдержала.
   Растолкав этих гиен в стороны, приблизилась к темноволосому и драчливому - блондинистому, высокому парню с волевым подбородком и ярко-синими глазами. Наверняка он выглядел бы настоящим красавчиком в моих очах, если бы не был таким дерьмом.
   - Какого хрена ты делаешь? - я вклинилась между ним и новичком. С лица первого сошла торжествующая маска, а второй так и продолжал скучающе мерить его взглядом, словно происходящее никоим образом к нему не относилось.
   - Тебе какая разница, отвали, - рыкнул белобрысый и попытался отодвинуть меня в сторону, но я твердо стояла на ногах и не отошла ни на сантиметр.
   - Пошел на хрен отсюда. Что он тебе сделал плохого?
   - А что это ты вдруг его защищать взялась? Или вдруг заделалась добренькой? - выкрикнул кто-то с задних рядов.
   Дело в том, что в школе о моем характере ходили легенды. Я не постеснялась бы послать подальше даже директора. Такой была оторвой, что многих брала зависть. И сейчас в очередной раз будто сорвалась с цепи.
   - Драться будешь? Мы на тебя преподу настучим.
   - Стучать будешь в морге, - сказала, как отрезала. Некоторых разобрал хохот.
  Блондинистый, наконец, убрал руку и воззрился на меня сверху вниз, как кошак на мышь перед тем, как ее сожрать.
   - После школы поговорим. Если не зассышь.
   Я молча показала ему средний палец. Развернувшись, обидчик растворился в толпе под дружное ржание товарищей. Все расселись по местам и только мы двое остались стоять у стены.
   Я подняла взгляд вверх и взглянула на новичка. Он смотрел на меня с восхищением.
   - Люди - такие обезьяны, - это были первые слова, которые он произнес. - Спасибо тебе.
   - Не за что, - по губам пробежала улыбка. - Терпеть его не могу, - и я кивнула в сторону белобрысого.
   - Я тоже, - собеседник пожал плечами. Приглядевшись к нему, я заметила на его губе лабрет, а над левой бровью штангу. - Думаю, стоит проводить тебя до дома после занятий. А то мало ли что. Вдруг тебе из-за меня влетит.
   - Не беспокойся. Этот позорник больше лает, чем кусает. Кстати, классный пирсинг.
   - Спасибо, - он привычным движением откинул с лица длинную, черную прядку. - Как хоть звать тебя, спасительница?
   - Зови Светоч. Меня все так называют.
   - А я Зель, - он улыбнулся в ответ.
  
  ***
  
  
   - Завтра даем первый концерт, - едва ли не с порога заявил друг, наведавшись в палату.
   - Меня сегодня выписывают, - пожав плечами, ответила я, прекрасно понимая, к чему он клонит. - Не отказалась бы сходить с тобой. Посмотрим, чего вы, ребята, стоите.
   - По крайней мере, репетиции проходят прекрасно, - в голосе металлиста отчетливо звучала гордость. - Как ты себя чувствуешь?
   - Хорошо. Иначе лежала бы пластом.
   Здоровье мое и вправду можно было назвать отменным. Во всяком случае, успокаивала мысль о том, что травмы оказались не такими уж серьезными, и долго держать меня взаперти не имело особого смысла. Зель каждый день приносил различного рода вкусняшки - от разномастных фруктов до шоколадок, которые я так сильно обожала. Даже частые головные боли на время стихли и больше не донимали так, как раньше - оное можно было счесть добрым знаком. И все же, реакция парня малость настораживала. Невзирая на то, что я со стремительной скоростью шла на поправку и особо пострадавшей себя не считала, порой он смотрел на меня, как на будущую покойницу. Вдобавок ко всему, и без того бледный, как смерть, он вдруг осунулся и, не побоюсь этого слова, исхудал. Как побитый пес. Какое-то время я пыталась допытываться, что же стряслось, но он упорно отмалчивался. И в итоге сделала простой вывод - у друга явно проблемы на стороне. Вероятно, опять задолжал кому-то, а рассказывать не хочет, чтобы не расстраивать. Ну, ничего, рано или поздно расколю этого молчуна. От меня у него никогда не было тайн.
   Ближе к вечеру, когда смена Зеля подошла к концу, он помог собрать вещи и вместе с ним мы покинули место моего временного пристанища. Выйдя из больницы, почувствовала себя так, словно заново родилась. Морозный воздух ощутимо бодрил и заставлял идти быстрее. Через пешеходный переходила с некоторой опаской, но присутствие Зеля добавляло смелости и до дома мы добрались без каких либо приключений. Приключения обычно происходили на концертах друга, и по сравнению с ними риск быть опять сбитой машиной казался до умопомрачения смешным.
   - И снова здорово! - выкрикнул Скайр, стоило мне под руку с Зелем объявиться в дверях полутемного, мрачного подвала, который они с таким пафосом обозвали "местом для репетиций" и по совместительству "концертным залом".
   - Рады тебя видеть, - улыбнувшись, Мэтт отложил гитару и подошел ближе. За ним последовал Май и крепко пожал мне руку, будто какой-нибудь героине, как всегда не произнося ни слова.
   - Светоч, название просто шикарное, - басист одобряюще подмигнул. - Я визжал, как сучка, когда Зель рассказал о нем. Верно, Лиз?
   Лаконичное фырканье в ответ оповестило о том, что ударнице совершенно нет никакого дела до душевных излияний товарища. Рыжий усмехнулся, качнув головой.
   Очень скоро все разошлись по своим делам. Кто занимался настройкой аппаратуры, кто расчищал импровизированную "сцену", а кто-то решил втихомолку принять "по маленькой", дабы успокоить расшатавшиеся нервишки, и я ненадолго осталась одна со своими мыслями. Меня не переставало покидать плохое предчувствие. В основном из-за переживаний о том, какая же всё-таки бесовщина творилась в голове Зеля. В нем определенно происходили какие-то изменения, что отчасти раздражало, а отчасти пугало и беспокоило. Но, благоразумно решив не донимать друга пустыми расспросами, я отошла к стене и, привалившись спиной к холодной, шершавой поверхности, прикрыла глаза. Мне показалось, я задремала, так как через пару секунд, приоткрыв одно веко, с удивлением обнаружила, что в подвале, помимо членов группы, уже полно народу. В большинстве своем здесь присутствовал контингент любителей металла. Однако порой среди темных одежд проглядывали увешанные шипами и нашивками потертые косухи, а над темно покрашенными шевелюрами можно было отчетливо разглядеть высокие яркие, бросающиеся в глаза ирокезы. В глубине души было приятно найти здесь пару-тройку своих собратьев по субкультуре. Не на всех концертах можно узреть такую картину, где панки и металлисты собрались вместе. Поистине, необычайное зрелище. Словно в черную краску добавили цветную каплю. Такой странный и неповторимый контраст. Панки и металлисты. Цветное и черное. Две истинные противоположности, в которых возможно отыскать нечто общее.
   Под потолком, постоянно перемигиваясь, горели синие прожектора. Воцарился шум, теснота, ощутимый запах алкоголя. В воздухе витали клубы дыма. В толпе можно было отчетливо расслышать имя Зеля. Дело в том, что многие не понаслышке знакомы как с моим товарищем лично, так и с его творчеством, ибо это не первая его группа, и на сцене засветиться он успел основательно. Так же, если прислушаться, я отчетливо расслышала имя Скайра и братьев. Вероятно, и они не страдали от недостатка популярности.
   Я перевела взгляд на возвышение, так как там начало происходить какое-то движение.
   Спустя пару минут на ярко освещенную прожекторами сцену вышел Зель, держа в руке гитару. Как всегда, пребывая в своей родной стихии, он выглядел эпично. Небрежно нанесенный корпспейнт делал спокойный, уверенный взгляд более выразительным, аспидно-черного цвета волосы ярко контрастировали на фоне потусторонне бледной кожи, разномастный пирсинг слабо поблескивал в мощных ярко-синих лучах.
   Заметив его, толпа выразила свое приветствие нестройным, но мощным ревом.
   - Думаю, тут можно обойтись без лишних предисловий. Меня вы все, ребята, знаете. Со Скайром, Мэттом и Маем тоже наверняка знакомы, - парни, стоящие чуть позади с инструментами на изготовку приветливо махнули толпе рукой. Рыжий даже послал шутливый воздушный поцелуй. Вышло и вправду комично.
   - А это Лиза, - Зель кивнул в сторону ударницы, которая со скучающим видом крутила в руках барабанные палочки. - И сегодня у вас будет шанс узнать, чего стоит эта цыпа. Итак, для вас выступает группа "Вечный Элизий". Прежде, чем мы начнем, хотелось бы поблагодарить свою давнюю лучшую подругу Светоч. За название для нашего коллектива и просто за то, что она есть, - Зель посмотрел на меня. Наши взгляды пересеклись. Не знаю, как он так быстро отыскал меня среди собравшихся. Может, просто знал, где искать. - Я тебя...
   И тут весь зал взорвался в крике. Последние слова потонули в море воплей и возгласов, поэтому я не успела их как следует расслышать. Рыжий ударил по струнам, а Лиза завела такую стремительную и яростную барабанную дробь, что на краткий миг от неожиданности заложило в ушах. Однако я не придала особого значения последним словам друга. Что он хотел сказать? "Я тебя ценю?", "Я тебя благодарю?", "Я тебя тортиком накормлю после концерта?" Очень хотелось верить в последнее.
   А тем временем друг, взяв нужный аккорд, запел одну очень знакомую песню. Была бы очень удивлена, если больше половины присутствующих не знали бы ее. Но народ подпевал и я пела вместе с ними. Я обожала голос своего друга. Такой мрачный, густой, словно обволакивающий плотным, но мягким покрывалом. Такой родной, и такой знакомый.
  
  - Очи осени нынче закрылись,
  На ресницах застыл первый снег,
  Слезы-листья с печалью пролились,
  Так рыдает земля целый век.
  
   Зель пел "Странницу". Она являлась одной из его первых более-менее вменяемых песен, где он сравнивал приход зимы с наступлением конца. Поначалу мне она не очень нравилась. Я привыкла к буйным, злым, стремительным текстам панк-групп, где пелось о чем-то более оптимистичном и жизненном. Но прослушав "детище" друга несколько раз, всё же смогла вникнуть в суть и теперь вместе со всеми получала удовольствие и отдыхала душой.
  
  - Ты зовешь меня голосом разума
  Поврежденного и непонятного,
  Призывая к свершению казусов,
  Бормоча приглушенно, невнятно.
  
  Ты похожа на зиму отчасти.
  Создавая вокруг круговерть,
  По следам моим бродишь часто,
  Ты, о вечная странница Смерть.
  
   Таким образом, обозначив небольшое вступление, друг без особого труда завел толпу. Дальше пошли уже менее известные, новые песни. Но, в отличие от многих здесь, я знала их все. Каждую металлист давал прочесть не один раз. И поэтому я без особого напряжения подпевала другу.
   Когда отзвучали "Световые войны", "Моря уже не волнуются - они мертвы", "Клыки в черепах", "Следы проказ", "Волки смеются", "По ту сторону раздрая" и прочие, прочие песни, табачный дым еще больше заполонил помещение, а перегар стал непереносим, кто-то догадался открыть дверь. Внутрь с улицы повеяло холодком. Наверняка голос Зеля оставался слышен далеко за пределами окраин. Может, ему удалось проложить свой звуковой путь в места более отдаленные и более спокойные, чтобы нарушить пустую тишину и спокойствие. Наполнить ее жизнью.
   - Я хотел бы познакомить вас, друзья, с еще одной из моих работ, - произнес Зель, когда все песни иссякли. Я с недоумением воззрилась на него. Интересно, с какой именно? Ведь все композиции, которые я знала исполнены. Неужели утаил от меня что-то? Хм, очень любопытно. - Слово даю, никто из вас еще не слышал о ней. Поэтому она звучит впервые и только для вас.
   Я приготовилась слушать. И вновь Зель поразил своей непредсказуемостью.
  
  - В сердце мне вросли иголки
  Высоченной стройной ели,
  И любви былой осколки
  Заполняют мое тело.
  
  Прорастают сквозь аорту,
  Шевельнуться же не смею.
  Я ору, ведь я не гордый,
  Боль скрывать так не умею.
  
   Это больше походило на стих, чем на песню. Но это не делало его хуже. Я застыла на месте, не в силах оторвать взгляд от парня. Другие тоже, встали будто вкопанные, внимая каждому слову соло-гитариста.
  
  Разрывают каждый клапан
  Иглы тонкие, как лед
  Под тяжелой хвойной лапой,
  И меня всего трясет.
  
  Ах, любовь, ты просто сука,
  Что ты сделала со мной?
  Вместо счастья дала муку,
  И забыл я про покой.
  
  Получилось смехотворно,
  Семена бросала ты.
  В сердце ель пустила корни,
  А не лютики-цветы...
  
   Как я узнала позже, песня носила название "Еловое сердце". Очень даже необычно для такого прожженного тру-металлиста, как Зель. Но я не стала долго задумываться над этим. Тем более, что после концерта друг действительно угостил меня тортиком.
  
  Sechs
  
  Я еду в Голливуд.
  Они узнают, как я хорош,
  А вы узнаете, что я чувствую.
  Я буду тр***ться с Брук Шилдс. ? Nirvana - The Money Will Roll Right In
  
  
   Спустя пару дней после концерта, в один из прекрасных, зимних вечеров, когда все дела сделаны, а домой совсем не тянет, мы сидели на лавочке, на пару за обе щеки уплетая шаурму. Мимо как всегда сновали поздние прохожие, летали машины, загорались городские огни. На полпути от работы к нам пристал лохматый бродячий пес. Подкармливая дворнягу, с умилением виляющую пушистым хвостом, мы пристально всматривались в небо, пытаясь отыскать в нем намеки на звезды. Но в ответ нашим глазам открывалась лишь космическая пустыня, в которой можно было найти только тьму, слегка подсвеченную неоновыми огнями Нотеза. Страшно подумать, как давно он, вместе со своими жителями, не видел звезд.
   - Ну, так что ты думаешь о ребятах? - спросил Зель, отдавая собаке очередной небольшой кусок.
   - Не могу сказать ничего конкретно, - немного подумав, решила ответить честно. - Вы ведь дали всего один концерт. И ваша работа только начинается. Но меня радует, что пока всё идет гладко.
   - Рад это слышать, - ответствовал друг. Он ненадолго замолчал, глядя в одну точку. А затем выдал то, что я ожидала услышать в последнюю очередь: - Мы с ребятами нашли менеджера. Вернее, это он нашел нас. И поэтому я собираюсь переехать.
   Я немного опешила.
   - Так скоро? После первого же концерта? Не может быть! - в слова друга верилось с трудом. На моей памяти ему никогда так не везло со сроками. Да и можно ли обозвать оное событие везением? Еще нужно посмотреть, что за птица их новый менеджер и стоит ли доверить ему группу. На моей памяти Зелю удалось сработаться только с двумя менеджерами. В итоге один едва ли не проиграл весь коллектив в карты, а другой в пьяном угаре поджог барабанную установку, прожектор и бас-гитару, из-за чего вся группа ушла в длительную депрессию, а в итоге распалась.
   - Поверь, этому я смогу доверить свою шкуру, - металлист подмигнул и ласково потрепал по холке довольного собакена, крутившегося рядом.
   - И куда ты намерен направить стопы? - настроение упало ниже плинтуса.
   - В Спэм-Сити. Самое перспективное место для начинающей металл-группы. Туда мы планируем прибыть через неделю.
   - Так значит, нам придется расстаться? - с грустью в голосе спросила я. Честно признать, не раз приходилось размышлять о том самом моменте, когда приятелю придется меня покинуть. Но я и не подозревала, что это случится так скоро. Жизнь без Зеля казалась до боли пустой и безрадостной. И пока я не была к ней готова.
   - Ты набуханная что ли? - Зель посмотрел на меня, как на больную. - Естественно, ты отправишься со мной. И никаких отговорок. Ничего не знаю.
   - Ах, ты ж чертов алкоголик! - я рассмеялась от облегчения и мягко приобняла расплывшегося в улыбке друга. - Я слышала, что Спэм-Сити просто рассадник самобытного терроризма.
   - А Нотез - рассадник неудачников, - парировал Зель. - К тому же, взрывы случаются там не так часто, как об этом говорят в новостях.
   - Чувствую, поездка предстоит веселая!
   В ответ товарищ только покачал головой. Не знаю, почему, но мне показалось, что в глазах его мелькнула грусть. Но это длилось лишь мгновение. А потом к нему вновь вернулась беззаботность, которая выглядела удивительно фальшиво.
   Как ни странно, на сборы ушло около трех дней. Честно признать, я ожидала, что подготовка к отъезду займет, как минимум, пару недель. Прекрасно зная, что друг как обычно будет тянуть резину до последнего, оказалась крайне удивленной его поспешности. Обычно неторопливый, неоперативный в быту Зель имел обыкновение делать дела с черепашьей скоростью. Но на этот раз он собирался как на пожар. В первый же вечер стал в охапку сгребать весь наш нехитрый скарб и быстро складывать в походные сумки, приготовленные, как оказалось, заранее. Выглядел кореш так, словно за ним гналась стая адских гончих. И, само собой, было трудно удержаться и не отпустить по оному поводу пару шуточек, на что Зель только отмахнулся.
   - А ты почему стоишь, как обелиск? Помогла бы хоть что ли, - ворчал он.
   Пожав плечами, я отправилась на кухню и заварила кофе, решив на пару минут оставить металлиста одного. За окном стояла глубокая ночь, и меня безудержно клонило в сон. Увидев мое сонное состояние, Зель посоветовал идти спать. На вопрос о том, действительно ли он справится сам или мне на всякий случай еще немного постоять над душой, парень сказал, что пошутил и заверил, что справится сам. Хмыкнув, ушла в комнату. А проснувшись на утро, обнаружила, что все вещи уже собраны. Вероятно, Зель трудился всю ночь, но это нисколько не сказалось на его приподнятом, веселом расположении духа. Друг находился в восторженном предвкушении, напоминая ребенка, которого впервые ведут в зооатракцион. Хотя, с другой стороны, понять его можно было. Для него, как для музыканта, впервые открылись такие грандиозные, потрясающие возможности и я готова была поддержать товарища в любом начинании и при любом раскладе. Ибо если что-то пойдет не так и все планы обрушатся, я смогу быть рядом, чтобы вовремя произнести "я же говорила". Ну и утешить, конечно.
   - А как же твоя работа? Не думала, что ты вот так сразу готов всё бросить, - спросила я, когда Зель запихивал наш неприглядный чайник в одну из сумок.
   - В Спэм-Сити сотни больниц и клиник. Меня могут принять в любую из них, - пыхтя от напряжения и усталости, ответствовал друг. - Но как только прибудем на место, работать по специальности уже не придется. Мы разбогатеем, Светоч, и станем купаться в бабках, как всегда и мечтали! Виолет об этом позаботится.
   Виолет, так называемый новый менеджер группы, оказался субтильным, слабым, даже хрупким, молодым человеком с огромными кругами под невыразительными темными глазами, желтоватым цветом кожи и огромными ушами. Стриженный бобриком, носящий фиолетовую рубашку поло, поверх которой он надевал кожаный бомбер, черные брюки чинос и зимние кроссовки, этот тип производил конкретное впечатление задохлика. Его бонтонные манеры держаться в обществе хоть и говорили сами за себя, однако для меня его наружность вызывала беспокойство. От смертинки три пердинки. А вдруг он запнется, упадет и что-нибудь себе сломает или того пуще - помрет.
   Я поделилась своими мыслями с Зелем, после того, как он познакомил нас. Друг только загоготал и поспешил уверить в том, что Виолет тот еще живчик. Теперь засмеялась уже я.
   - По мне так он мало походит на менеджера. По большей части он смахивает на интеллигентного гепатитного наркомана. Где ты только отрыл это чудо?
   - Ой, не спрашивай, - Зель устало махнул рукой. На этом тему можно было считать закрытой.
   Третий день ушел на покупку билетов. Проснувшись в шесть утра, товарищ наскоро собрался и не появлялся дома до девяти вечера. На вопрос о том, что же его так долго задержало, последовал вполне логичный ответ - огромная очередь, небольшое собрание группы и некоторые незначительные дела, связанные с работой.
   Я взяла билеты - две блестящие, плотные карточки с напечатанными на них номерами - и с интересом повертела их в руках. Никогда не летала на самлобусе. Самлобус - новейшее изобретение, со стороны напоминающее сумасшедший гибрид летающего автобуса, старого четырехкрылого самолета и космического дирижабля. В отличие от привычных парящих машин, подводных поездов, наземных кораблей и прочих причуд техники, самлобус отличался быстротой перемещения и недорогой ценой за билеты. Конечно, по комфорту он немного уступал тому же летающему автомобилю, но по скорости с ним не мог сравниться ни один вид транспорта.
   - Завтра в пять утра будь готова, - предупредил друг. - Вылет назначен в шесть тридцать. Мы с ребятами договорились встретиться на взлетной площадке.
   Вставать в такую невероятную рань совершенно не хотелось. О чем я не забыла высказаться, но друг и слушать не хотел о различных отговорках и вместо того, чтобы ссориться и препираться, отправился спать. Шутливо послав его на три буквы, я гордо удалилась к себе в комнату, завела будильник и попыталась заснуть. Но сон, как назло, пришел лишь около часа ночи, поэтому нормально выспаться в эту ночь так и не довелось. К тому же, ко мне вновь вернулись головные боли из-за чего последняя ночь в Нотезе показалась просто кошмарной.
   Зель разбудил меня в четыре утра. Бесцеремонно отобрав одеяло и подушку, кинул на постель вещи и на повышенном тоне стал поторапливать. В ответ, не открывая плотно закрытых глаз, я показала нахалу язык и хотела было отвернуться, чтобы продолжить лежать овощем в пустой попытке отоспаться. Каково же было мое удивление, когда металлист молча стащил меня с кровати и едва ли не пинками погнал в ванную.
   - Что за бесы в тебя вселились?! - ворчала я, умываясь и чистя зубы. В ответ на мой бубнеж парень только посмеивался с кухни, готовя омлет и заваривая кофе.
   На улице царил лютый дубарь. Под завязку нагруженные сумками, рюкзаками, пакетами и прочей требухой мы, стуча зубами, шагали по мрачным, темным улицам Нотеза. За недолгую, но морозную ночь дорогу окончательно замело, и поэтому Зель шел впереди, по колено в снегу, словно ледокол, прокладывая дорогу. А я только и делала, что старалась не отставать. Путь занял у нас больше времени, чем мы рассчитывали, но, к счастью, мы умудрились не опоздать и прибыли на место встречи ровно в шесть.
   Как выяснилось, весь коллектив группы в полном составе, включая Виолета, уже дожидался нас в стеклянной будке ожидания, стоящей на самом краю взлетной площадки. Едва оказавшись там, сразу почувствовала тепло и уют и начала постепенно отогреваться. Со мной и Зелем учтиво поздоровались, а любвеобильный Скайр вообще полез обниматься. Честно говоря, больше всего из нашей компании я была рада видеть только его. Оказывается, мне остро не хватало той ауры позитива, которую всегда в избытке излучал басист.
   Поздоровавшись со всеми, пытливым взглядом огляделась вокруг. Стеклянные стены основательно запотели, что несколько ухудшало видимость предусмотрительно расчищенной от снега взлетной площадки, деревянные лавочки, расположенные по периметру будки, были заняты, но я была не прочь и постоять. В душу закралось интригующее, волнительное чувство, из-за которого я никак не могла усидеть на месте и потому все время ходила взад и вперед, каждые пять минут сверяясь с часами. В итоге Скайр не выдержал и все-таки рискнул подколоть:
   - Светоч, что ты вертишься, как вошь на стекле? Не терпится отправиться в полет?
   - Можно и так сказать, - пространно ответила я, протирая стекло и вглядываясь в пугающую ночную тьму, в которой можно было разглядеть слабые огни далекого города.
   Помимо нас в "конуре ожидания" находилось еще девять человек. Некоторые сонно посапывали, другие пустыми глазами уставились в пространство, третьи просматривали новости на трехмерных планшетах или о чем-то переговаривались вполголоса.
   Вдруг это небольшое сонное царство взбаламутил оглушительный, резкий гул, от которого конвульсивно дрогнули стекла, а с крыши посыпались пласты накопившегося снега. Странный звук напоминал рев разгневанного, голодного тираннозавра и внушал тихий, благоговейный ужас. Я с беспокойством посмотрела на Зеля. Завидев мои квадратные глаза, он только усмехнулся себе под нос.
   - А вот и наш транспорт прибыл. Хватай манатки и поторапливайся. Я как раз выбрал место поближе к окну. У нас шестнадцатые и пятнадцатые места в четвертом ряду. Не забудь, - и с оными словами он первым вышел за дверь. Следом потянулись остальные. Я вышла на улицу в числе последних. А когда вышла, просто обомлела от представшей невероятной картины.
   Изначально мне показалось, что на площадке, апатично сопя и кряхтя, стоит огромный, неповоротливый монстр. У самлобуса было внушительное, слегка покрытое инеем округлое брюхо, расположенные вдоль всего тела железные крылья самолета с замершими на время турбинами и тупая, квадратная морда, в окне которой можно было не без труда различить крохотную фигурку пилота. Интересно, он там один? Сколько же людей нужно для того, чтобы управлять этим пыхтящим, громоздким чудищем? С опущенного трапа спускались только что прибывшие пассажиры. Дождавшись, пока все выйдут, мы стали подниматься. Я шла следом за рыжим, с интересом рассматривая ряды светящихся иллюминаторов, расположенных на боку самлобуса.
   Внутри оказалось довольно тепло. Сняв парку, уселась в мягкое, кожаное кресло вблизи окна и накрылась ей, будто пледом. За окном вновь началась метель. Немалое пространство взлетной площадки оставалось услужливо открыто всем ветрам, и целые хлопья снега безуспешно бились о поверхность толстых стекол. Из открытой нараспашку двери, в которую продолжали входить запоздавшие пассажиры, дул сильный, беспрестанно воющий ветер. Чуть позже ко мне присоединились Зель и Скайр. Парни набрали целую гору еды - кипсы, конфеты, различные пирожные, коусы, печенье - и с аппетитом уплетали за обе щеки. На предложение присоединиться к ним, была вынуждена вежливо отказаться. Кипсы - новую разновидность прежних чипсов, не переносила на дух, а коусы - новомодные жевательные палочки, не имеющие никакого отношения к соусам, казались слишком сладкими. Единственное, чего мне сейчас хотелось больше всего на свете - это хорошенько вздремнуть.
   - Сколько времени предстоит лететь? - задала вопрос другу.
   Он пару секунд что-то напряженно считал в уме.
   - В среднем около семи часов. Еще успеешь отоспаться. Путь предстоит неблизкий.
   - Спасибо, однако все же хотелось бы попросить вас не трогать меня хотя бы часа три, - с этими словами отвернулась к иллюминатору.
   - Хорошо, как скажешь, Светоч, - Зель говорил с набитым ртом, из-за чего его речь понималась с трудом. - Если есть захочешь, говори. Принесу тебе какую-нибудь вкусняшку.
   На то, чтобы ответить, сил уже не оставалось. Плотно закрыв глаза, провалилась в долгий, беспокойный сон.
  
  
  ***
  
  
   Спэм-Сити предстал нашим очам внезапно. Вынырнув из скоплений пудовых облаков, он величаво распростерся под летящим самлобусом, очертаниями похожий на птицу, застывшую в бреющем полете. Необычайно яркие огни города, в числе которых преобладали синие и голубые оттенки, картинно перемигивались между собой. Разбросанные в хаотичном порядке, со стороны они напоминали веселую, праздничную гирлянду. Я с нетерпением стала дожидаться момента, когда же самлобус прибудет на взлетную площадку. Хотелось скорее покинуть душное, темное брюхо дирижабля, глотнуть чистого воздуха, походить по неизведанным улицам города.
   - Устала? - спросил Зель, приоткрыв один глаз. Видимо, он тоже ненадолго задремал.
   Я отрицательно покачала головой.
   - Ты хоть раз бывал в Спэм-Сити? - задала вопрос после пары минут молчания.
   - Да, довелось один раз, - достав из бардачка пакет вкусняшек, ответил товарищ. - Еще до того, как познакомился с тобой.
   - Расскажи немного о нем, - попросила я. Мне хотелось немного послушать друга, а заодно и скоротать оставшееся до посадки время.
   - Что тут рассказывать, - за обе щеки уплетая ириски, произнес металлист. - Обычный город. Таких в нашем мире не счесть. Однако отличие от Нотеза видно на лицо.
   - А если сравнить эти два города?
   - Это как жопу с пальцем сравнивать, - немного грубовато пояснил парень. - К примеру, неформалов там раз, два и обчелся. А панков вообще днем с огнем не сыщешь. Ты там точно будешь как с другой планеты. Очень сильно удивлюсь, если как только мы сойдем с трапа, к нам не понабегут местные и не станут фотографироваться с тобой, как с прикольной ручной зверушкой. Люди в Спэм-Сити не очень тактичные. Хоть все и выглядят, как одна сплошная серая масса. Это деловой город, Светоч. И мы нем инопланетяне.
   - В таком случае стоит ли вообще лететь туда? - удивилась я. - Разве местным будет по душе твое творчество? Станет ли оно востребованным?
   - Не сомневайся, - заверил друг. - Людям такого плана всегда не хватает новизны. Остроты ощущений. Чего-то необычного. Половина из жителей ни разу еще не была на металл-концерте, это я тебе точно говорю. И тут представь, заявляется мы. Мы произведем сильное впечатление на этих офисных доходяг. Зуб даю.
   - Что ж, поверю тебе на слово. А где ты планируешь остановиться?
   - В какой-нибудь дешевой гостинице. Денег сейчас, сама понимаешь, в обрез. Но очень скоро поднимемся, уверяю. У меня чутье на такие дела.
   - Знаю я твое чутье, - сердито буркнула в ответ. - Ни к чему хорошему оно обычно не приводит.
   - Не кипятись, чайник, - усмехнулся кореш. - Мы еще круто заживем.
   Я не стала спорить. По крайней мере, может в кои-то веки друг и был прав. Взглянув в иллюминатор и присмотревшись, обнаружила, что мигающие, синие огни мегаполиса стали намного ярче, увеличившись в размерах. Самлобус неторопливо и плавно шел на снижение.
  
   И вот, спустя около часа, когда наш летающий транспорт с оглушительным, победным гулом коснулся посадочной площадки белым от инея брюхом, и мы принялись спускаться по трапу в морозный зимний день, Спэм-Сити накинулся на нас со всех сторон. Я обомлела, увидев его. Казалось, город состоял лишь из одних синих, неоновых огней. Нас окружали начищенные до блеска стекла офисных зданий, праздничные витрины фешенебельных магазинов, летающие и наземные блестящие машины, огромный купол стадиона, мерцающий вдали. Всё это казалось отчетливо похожим на сказку. Современную сказку о том, как начинающие музыканты прибыли в огромный мегаполис, желая попытать счастья. Правда, даже я пока не знаю, будет ли в этой истории счастливый конец. Не знаю, но очень на это надеюсь.
   Как и предупреждал Зель, наш город поразительно отличался от Спэм-Сити. И в первую очередь нас поразили люди.
   Покинув территорию сампорта, мы всемером отправились исследовать новые места. Мы шли по аккуратно расчищенному тротуару, и с одной стороны потусторонним светом мерцали ряды деревьев, сплошь увешанных белыми гирляндами, а с другой стороны кипела жизнью проезжая часть. Никак не верилось, что этот город полон убийц, смертников и подрывников. Идя рядом с другом, я с неподдельным интересом туриста разглядывала местных горожан, а те в свою очередь с нескрываемым любопытством таращились на нас и очень скоро стали откровенно показывать пальцем, шептаться. К нашей заметной компании стали подходить люди, словно мы действительно прямо на их глазах свалились откуда-то с неба. Какой-то парень с девушкой попытались оттащить меня в сторону, чтобы уломать сфотографироваться с ними, но неожиданно на их пути возникла внушительная фигура Зеля. К огромному облегчению он увел меня от доставучих зевак, которые побоялись спорить с металлистом.
   Спэм-Сити и Нотез. Две непохожие, совершенно разные планеты, в которых нет совершенно ничего общего. Две поразительные противоположности. Каждая по-своему и уникальна и однообразна.
   Сам Спэм-Сити прямо таки пестрел чудесами. Поражающие соображение архитектурные постройки, величественные высотные здания, чистота, уют и иллюзия безопасности. Каждая веточка каждого дерева увита гирляндой. Идеальный город для перфекциониста, где абсолютно всё с маниакальной точностью разложено по полочкам.
   В отличие от него Нотез - всего лишь нагромождение серых, однотипных зданий, где относительно спокойно лишь в центре. А на окраины лучше не соваться даже при свете дня. Никакой стабильности, никакой уверенности в том, что тебя не грохнут в следующем же переулке. Ежедневная привычная вакханалия. Беспорядок и хаос во всем. Серость бетонных коробок, однообразность зданий, унылость спальных районов.
   Вот что представляли из себя эти два совершенно разных мира.
   Но с другой стороны невзрачность и малопривлекательность Нотеза скрашивали его жители. Всегда яркие, смелые, свободные одежды, разнообразные, необычные прически всех возможных цветов, руки, увитые татуировками, среди которых невозможно найти ни одной одинаковой, всегда дерзко улыбающиеся, задорные лица. Со своими ярко-синими волосами, броским макияжем, ядовито-зеленой паркой и шипастой бижутерией я могла легко слиться с толпой обитателей Нотеза. У себя дома я плавала, как рыба в воде. Но здесь ощущала себя павлином, по ошибке влетевшим в вольер с голубями.
   В Спэм-Сити люди представляли из себя сплошную массу офисных трудяг, будто муравьи, спешащих скорее заменить своего товарища. Одеты все практически единообразно - однородные пальто и куртки, одни и те же брюки и юбки, те же самые туфли и сапоги. Даже головные уборы мало чем отличались друг о друга. Не говоря уже о цветах, из которых в основном преобладали черный, белый и серый. Даже на лицо горожане выглядели одинаково. На женщинах - минимум макияжа и аккуратные прически, у мужчин - минимум растительности на лице и поблескивающие от лака прилизанные шевелюры. Естественно, мы смотрелись на их фоне, как конченные фрики. Мне даже стало жутко. Наверняка я бы сошла с ума, если бы это было мое постоянное место жительства. Надеюсь, надолго мы здесь не задержимся.
   - Ну, и как тебе? Нравится? - спросил Зель, когда мы остановились перед очередным светофором, чтобы перейти на другую сторону улицы.
   - Город сам по себе довольно необычный, - ответила я, ощущая на себе многочисленные, пристальные взгляды. - Но жители... какие-то пресные.
   - Ничего. Мы тут надолго не останемся, - успокоил металлист. - Мне и самому, если честно, немного стремно.
   Как хорошо, что товарищ меня понимал. По крайней мере, я больше не чувствовала себя так одиноко.
  
  ***
  
  
   - А вот и наше временное жилище, - торжественно произнес Зель, как только мы оказались в небольшой квартирке, расположенной чуть ли не в самом центре города. - Спасибо Виолету за то, что предоставил нам апартаменты. Если бы не он, пришлось бы нам селиться у черта на рогах. Планировка, к сожалению, оставляет желать лучшего, да и шумно здесь слишком. Но, уверяю, всё это не надолго.
   Я в недоумении оглядела нашу новую трехкомнатную жилплощадь. Честно говоря, квартира выглядела куда более презентабельно, чем наша прежняя старая двушка. По крайней мере, обои не отслаивались от холода, стекла в окнах были целы, в стенах не скреблась различная живность, а соседи оказались удивительно мирными. По крайней мере, их хотя бы не было слышно.
   Первую неделю всё шло относительно неплохо. Зель каждый день уходил репетировать с ребятами, и я оказалась целиком и полностью предоставлена самой себе. С утра до вечера бродила по оживленным, ярким улицам, ловя на себе любопытные взгляды прохожих. И пусть первое время красота да красочность нового места поражала воображение, но слишком скоро в глазах стало рябить от постоянного мигания синих неоновых огней, витрин, фонарей и деревьев, днем и ночью блестящих белым потусторонним светом. Этот город-сказка с его скрытыми, тайными опасностями, жителями-роботами, словно выпущенными из под конвейера, действовал угнетающе.
   После нескольких неудачных попыток найти работу, устроилась в одном захудалом кафе, которое было расположено где-то на окраине. Несмотря на чересчур яркую внешность, хозяин отнесся к новой работнице довольно радушно. Вероятно, посчитал, что таким внешним видом я смогу привлечь больше посетителей. Скорее всего, дела его совсем плохи.
   Итак, дни тянулись медленно, уныло и тоскливо. Лишь изредка в новостях вскользь промелькивали сообщения о новых терактах. Словно это было обыденностью. Однако, пару раз доводилось видеть на улицах людей с оружием, слышать далекие взрывы и надрывный вой полицейских сирен. И тогда становилось кристально ясно - нужно начинать постепенно привыкать к новым опасностям.
   Зеля я почти перестала видеть, а из группы меня навещал разве что только Скайр, да и то, не всегда. Погрузившись в невеселые мысли, подошла на вызов и стала выслушивать какую-то несусветную дичь, которую втирал мне новый, не слишком довольный посетитель.
   - В сотый раз объясняю, - тяжело вздохнув, я обращалась к одному из особо нудных клиентов. - Добавка подается только с доплатой. Мы не можем принести вам еще одну порцию бесплатно.
   - Но я ведь заказал именно его, - с тупым упорством настаивал настырный дед с белой, будто из ваты, бородой и в клетчатой рубашке. Он напоминал ссохшуюся, старую, сварливую черепаху. - Какого хрена вы подаете такие маленькие порции?!
   - В меню предельно ясно указаны граммы, - я едва удержалась, чтобы не ткнуть его носом в бумаги. - Если вас что-то не устраивает, советую обратиться к менеджеру заведения.
   - Идите вы на хрен со своими менеджерами! - взвился дед. - В гробу я видал ваших...
   - Простите, если помешал, - над ухом раздался приятный, знакомый голос. Обернувшись, к своему немалому облегчению узрела Скайра. Басист появился неожиданно, но вовремя. Он был в темных очках, из-за чего я не сразу узнала его. - Светоч, нужно серьезно поговорить. Отойдем на минутку.
   - Эй, а что с заказом!? - рявкнул старик. Я едва не подпрыгнула. Рыжий так резко обернулся к нему, что назойливому пенсионеру пришлось умолкнуть.
   - Обратитесь к кому-нибудь другому, - парню даже не пришлось повышать голос. Он говорил спокойно и размеренно, в тоне его не прослеживалось и толики какой-либо угрозы. Однако посетитель весь скрючился под пристальным, немигающим взглядом. Присутствовала у басиста какая-то... особая аура, несмотря на внешний, довольно добродушный вид и невысокий рост. Ему не в группе надо было играть, а вышибалой в клубах работать. - Как видите, сотрудников здесь навалом.
   Мы отошли в сторону. Рыжий сел за один из круглых столиков из светлого дерева, расположенных вблизи затененного окна, и жестом пригласил сделать так же. Я поудобней устроилась на мягком, высоком стуле. Взяв из держателя цветастую салфетку, стала задумчиво вертеть ее в руках. Некоторое время Скайр молчал. Видимо, подбирал слова. Наконец, тяжело вздохнув, заговорил:
   - Светоч, можешь объяснить, какая хрень творится с Зелем?
   - Что ты имеешь ввиду? - вопрос немало огорошил.
   - То-то и имею, - почесав заметно отросшую бороду, буркнул басист. - Ты его когда в последний раз видела?
   - Ну, - прикрыла глаза, вспоминая. - Позавчера. Зель сказал, что уходит на репетицию. В последнее время он пропадает слишком часто и я почти не вижу его.
   - А мы не видим его совсем, - серьезным тоном заявил парень. - Зель совершенно не ходит на репетиции. Мне хотелось бы спросить у тебя, что за чертовщина у него в башке творится. Может он на наркоту подсел и задолжал кому-то?
   Мысль о наркотиках вгоняла в дрожь. Было бы крайне трудно и страшно представить кореша на игле. Однако, такой исход был вполне допустим. Но я постаралась успокоиться и взять себя в руки.
   - Мне никто ничего не докладывает. Кажется, мы стали постепенно отдаляться друг от друга. И знаешь, я совершенно не удивлена тому, что даже переезд не способствовал улучшению обстоятельств. Вероятно, слова Зеля были лишь пустым трепом, как и всегда, - мрачно, словно рассуждая сама с собой, сказала я. Бросив на физиономию Скайра быстрый взгляд, задержала внимание на его очках. - Почему ты в таком виде?
   - Сегодня утром попытался самолично отыскать твоего сумасшедшего дружка. Нашел в каком-то баре, где он нажирался в одну харю. Спросил, какого черта забил на группу. И вот, что он ответил, - Рыжий снял очки. Челюсть у меня отвисла. Правый глаз басиста украшал вполне себе солидный фингал, который мог бы посоревноваться в синеве с любым из огней Спэм-Сити.
   - Это... Зель тебя так? - ошарашенная, пролепетала я.
   - Это сила притяжения, - усмехнулся парень, водружая очки на место. - Сила притяжения кулака Зеля и моей несчастной моськи. Вот такие мутные делишки.
   - Но за что? - оная новость немало поразила. С чего бы металлисту устраивать драку со Скайром? Да на пустом месте? Ни за что не смогу поверить в такое! Зная своего друга, я могла поверить во что угодно, но только не в необоснованную агрессию с его стороны. Кореш всегда отличался феноменальным спокойствием и заразительным пофигизмом и вряд ли мог ни с того ни с сего накинуться на кого бы то ни было. Для этого нужны веские причины.
   - А я знаю? - едва не простонал рыжий. - Ты что, не знаешь своего двинутого приятеля? Он даже когда сто грамм выпьет, выёживается на литр! Боюсь, как бы он чего с собой не сделал.
   - Я должна найти его, - резко подскочив, направилась к выходу. Скайр, не мешкая, двинулся следом. - Что-то случилось, однозначно, что-то произошло! О, черт возьми, Зель, как ты мне дорог, мать твою!
   - Светоч! Куда ты собралась, девочка, - на пути возник хозяин заведения - дородный, усатый господин с залысиной и в вечно белой, слегка помятой рубахе. - Рабочий день еще не кончен!
   - Мне срочно нужно отлучиться, поймите, это дело чрезвычайной важности! - с этими словами устремила умоляющий взор на босса.
   - Вопрос жизни и смерти, - поддакнул Скайр из-за спины.
  - Что ж, - хозяин задумчиво почесал подбородок. - Раз такое дело, сегодня смогу отпустить тебя пораньше. Завтра отработаешь.
   - Большое спасибо, - благодарно кивнула. Сбросив униформу, набросила на плечи парку, затем выскочила на улицу.
   - Может, мне стоит пойти с тобой? - обеспокоенно вопросил басист. Я едва не бежала, в то время как рыжий шел совершенно спокойно, так как всегда ходил быстро. - А то вдруг он и тебя прибьет?
   - Нет, не надо, - отрезала я. Сейчас мы должны были остаться с металлистом наедине и всё как следует обсудить. Только я одна знала к нему правильный подход, а присутствие других людей явно было излишним. - Не волнуйся, Зель меня и пальцем не тронет. Какой бар хоть?
   - "Пьяный боров" - подсказал басист. - Это на углу Светлой Лунной и Белых Китов. Там еще рядом гипермаркет "Двенадцать".
   - Знаю, спасибо! - кивнув, припустила быстрее.
   - Удачи! - крикнул вдогонку Скайр.
   Давно начала подозревать, что с другом творится неладное. Он совершенно замкнулся в себе, а ключ оказался скрыт даже от меня. Ничего, если понадобится, придется из него всю душу вытрясти. В конце-концов, что такое ужасное может произойти, о чем он не желает поведать своей лучшей подруге? На то и нужны друзья, чтобы в трудную минуту быть рядом.
   "Пьяный боров" оказался вполне себе неплохим баром. По крайней мере, снаружи. Вывеска с ярким, синим, задорно подмигивающим кабаном, нанизанным на вертел, прямо таки внушала веселье. Я нерешительно приоткрыла железную дверь и стала спускаться по крутым ступенькам в подвал.
   Внутри царила атмосфера вечного праздника. Среди таких же синих, как и кабан, выпивох, снующих от столика к столику разодетых официанток, клубов сигарного дыма и жуткого перегара, не сразу различила одинокую фигуру, примостившуюся в самом дальнем углу. К тому же, прямо возле стола находилось какое-то чахлое, поникшее деревце, отчасти загораживающее сидящего неподвижно человека.
   Я осторожно подошла и опустилась рядом на старый, протертый диван. На поцарапанном, грязном столе присутствовали давно опустевшие пивные бутылки, а горка окурков в пепельнице свидетельствовала о том, что посетитель находится здесь слишком давно.
   Зель сидел, сложив руки и опустив на них голову. Спутанные волосы легли на плечи неопрятной копной, кожаная куртка при ближайшем рассмотрении оказалась в нескольких местах порвана, а ботинки с высокой литой платформой, тремя ремнями и металлическим носком, которыми он всегда гордился и берег как зеницу ока, оказались сплошь уделаны застывшей грязью. Поначалу показалось, что металлист спит. Но когда я аккуратно дотронулась до его плеча, он вдруг резко поднял голову и уставился на меня так, словно впервые видел.
   - Что ты тут делаешь? - спросил товарищ не своим голосом.
   - Тебя ищу, дурила, - рассерженным тоном ответила я. - Ничего не хочешь объяснить?
   - Что объяснить? - видимо, друг решил прикинуться идиотом.
   - Не тупи, - я поморщилась. - Ты почему Скайра ударил?
   - Он лез не в свое дело, - прозвучал хриплый ответ.
   - Что ты подразумеваешь под фразой "не в свое дело"? Он тебя спросил только о том, почему ты не появляешься на репетициях.
   - Какая ему разница? - горько усмехнулся Зель. - Его дело только на балалайке своей бренчать. Остальное я решаю.
   - Мне кажется, ты в ближайшее время ничего решать не собираешься, - встав, взяла друга за руку. - Пойдем домой, тебе проспаться надо.
   - Не трогай меня, - рыкнул Зель и отдернул руку. - Никуда не пойду.
   - Слушай, что случилось? Мне-то ты можешь сказать, - я вновь коснулась ладони парня. Костяшки пальцев были стерты в кровь. Меня передернуло. Видимо, не слабо досталось бедному Скайру, - Пожалуйста, ответь, что случилось. Я давно уже заметила. С тобой что-то происходит. Если у тебя проблемы, ты можешь мне рассказать, и вместе мы все решим. Почему ты не можешь мне довериться? Или мы не друзья?
   - Всё равно ты ничего не сможешь сделать. Никак не поможешь. Не хочу тебя напрягать. Не хочу сейчас не перед кем... - начал было Зель, но я не дала ему договорить.
   - Почему ты умалчиваешь? Какую тайну прячешь, Зель?! Почему я должна оставаться в стороне? К чему все эти секреты? Не понимаю! За тобой кто-то охотится? Ты кому-то должен? Что-то украл? А вдруг нам угрожает опасность, и ты даже ничего сказать не хочешь? Что скрываешь? К чему весь этот переезд, все эти сборы? Дело ведь не в группе, так?
   - Что ты несешь? - Зель казался озадаченным.
   - Я говорю о том, что раньше ты ничего от меня не скрывал.
   - Раньше было раньше, - мрачно отхлебнув из бутылки, ответил металлист.
   - Но почему? - на глаза навернулись слезы. Я искренне не понимала, что произошло и чем я умудрилась его обидеть. Ведь все шло так гладко... Даже никакой ссоры не происходило и тут... Его словно подменили. Это был уже не тот Зель, которого я знала. Не тот внешне суровый и грубый, но в душе ранимый парень, которого я защищала от хулиганов, продажных менеджеров и различных участников его пропащих групп. Но в какой момент это произошло? Когда Зель перестал быть Зелем? И что послужило тому причиной?
  Внезапно голову прошила острая боль. Схватившись за виски, попыталась справиться с очередным приступом. И сквозь ватный, вязкий шум слышала ужасающие слова уже, вероятно, бывшего, друга:
   - Проваливай. Я сейчас совершенно не настроен на разговоры. Уходи и не возвращайся.
   Я не ушла.
   А выбежала в бушующий светом яркий день.
   Он ослепил меня, словно сову, высунувшуюся из своего жилища в неположенное для нее время.
   До ночи бродила по улицам. Месила под ногами снег, расталкивала прохожих в тщетной попытке бегства от себя, копила нарастающую злость.
   И в какой-то момент не выдержала. Напрасные надежды на лучшую жизнь были сожжены, а от трезвого рассудка остался только едва тлеющий прах. Боль снедала изнутри. Как физическая, так и душевная. Подойдя к витрине одного из магазинов, некоторое время смотрела на свое отражение. В определенный момент показалось, что позади себя вижу отражение Зеля. Но, обернувшись, никого там не увидела. Брызги из стекла и капель крови полетели мне в лицо, когда я запустила кулаком в чертову витрину. В этот момент я совершенно ничего не боялась. Страх пришел тогда, когда за мной пришли, чтобы забрать в участок.
  
  Sieben
  
  В такие времена в жизни мы учимся пробовать, и у нас одна цель -
  Узнать, как и когда мы умрем, - но мы не умеем слушать.
  Я молю бога, чтобы я узнал, что у меня нет возможности
  Оглянуться назад и узнать причины болезненных обстоятельств.
  ? Black Veil Brides - Carolyn
  
   Ну вот, я сижу в участке. Здесь холодно и тоскливо. Из приоткрытой форточки дует зимний, промозглый ветер. Светильники с люминесцентными лампами, расположенные высоко под потолком, назойливо гудят и неприятно режут глаза, прекрасно освещая лица всех, кто находится в помещении. Одиноко примостившись на облупленной лавочке и облокотившись спиной о поверхность решетки, я отстраненно наблюдаю за своими подругами по несчастью. Проститутки, мелкие воровки, клофелинщицы и просто несостоявшиеся бунтарки, такие, как я, оказавшиеся не в том месте, не в то время. Замечательный букет из законченных правонарушительниц. Здесь царствует уже совершенно другая атмосфера. Тут отчетливо пахнет самым дном, самыми низами. Это другая сторона завораживающего, обманчивого сказочного города. Как же я докатилась до жизни такой...
   - За что тебя, Индиго? - вдруг обратилась ко мне одна из сокамерниц. Худощавая, нескладная на вид, короткостриженная женщина в порванном платье с косметикой еще ярче, чем у меня. Вероятно, обычная маруха, судя по ее виду. Таких всегда тянет на разговоры с незнакомыми людьми. Видимо, хочет отвести душу или послушать о чужих проблемах. Лучше не игнорировать, по себе знаю. Не впервой попадать в подобные ситуации. К тому же, кто знает, сколько еще придется коротать здесь время.
   - Мелкое хулиганство. Разбила витрину, - с неохотой ответила я. Вести беседы хотелось сейчас в последнюю очередь, но вряд ли это заботило новую собеседницу.
   - Только и всего, - хмыкнула она, скривив губы в надменной усмешке. - А я тачку угнала у хахаля бывшего. Будет знать, как кидать на бабки честных девушек.
  Я неопределенно пожала плечами.
   - Прикольный цвет, - заметила "любительница чужих машин", посмотрев на мои волосы. - Ты, как видно, не здешняя.
   В ответ молчаливый кивок.
   - Откуда прибыла? - продолжала допытываться кокотка. - Из какой такой дыры?
   - Нотез, - просто сказала я, наблюдая за тем, как грузный, важный полицейский без особо энтузиазма роется в ворохе разномастных бумаг.
   - Действительно дыра, - усмехнулась собеседница. - Слышала, там все поголовно такие. Ну, вот как ты.
   Скрестив руки на груди, вновь пожала плечами. Сволочь ты, Зель. Из-за тебя в такой переделке оказалась. Даже смех разбирает.
   - Странная какая-то, - прищурившись, заявила дама полусвета. - Молчишь все время, даже поговорить с тобой не о чем. Я-то думала, что панки все, как один, оптимисты, особенно, когда под градусом. Ты ведь из их числа.
   - От ситуации зависит, - неопределенно отозвалась я, надеясь на завершение бессмысленного разговора.
   - Что ж, может быть так и есть, - на удивление легко согласилась девица и вдруг, без какого либо перехода, заорала, обращаясь к полицейскому: - Эй, начальник, закурить-то хоть можно?
   - В кутузке покуришь, Лола, - скучающим тоном отозвался надзиратель. - Вот ведь сука! - бикса со злости ударила кулаком о решетку. - Воблятина, ты, Серый! У тебя, как у хомячка!
   - Да, мы знаем, что ты всех тут уже перепроверила и знаешь, что у кого да как. Не стоит свою осведомленность здесь показывать. Неприлично, знаешь ли, - страж закона, бренча ключами, подошел к камере и, смерив взглядом рассерженную Лолу, встряхивающую ушибленную руку, обратился ко мне: - Поднимайся, девочка. За тебя внесли залог.
   Он отпер дверь и выпустил меня на свободу. И, как ни странно, оказавшись за пределами опостылевшей клетки, я почувствовала себя гораздо лучше, словно птица, выпущенная на волю.
   В коридоре дожидался Зель.
   Выйдя из кабинета, я, едва заметив его, встала как вкопанная, не решаясь двинуться с места. Не знаю, как долго мы прожигали друг друга взглядами. В итоге металлист не выдержал и подошел первым. Остановившись в шаге от меня, глянул сверху вниз немигающим, пристальным взором. Мне отчаянно захотелось отвести взгляд, но я не поддалась мимолетной слабости, в ответ пытаясь пробуравить в нем дыру.
   - Ну, и где ты шлялась, девочка-звезда? - довольно прохладно осведомился он после нескольких секунд напряженного молчания.
   - В п*зде, как свернешь - налево, - рыкнула я и попыталась обойти парня, но он загородил дорогу. Налетев на него, от неожиданности отошла на пару шагов назад и с недоверием воззрилась на друга. Как ни странно, он улыбался.
   - Рад, что ты сохранила свое непередаваемое чувство юмора, - взяв за руку, Зель повел меня на выход. - Скайр и Лиза помогли внести за тебя залог. Всем не терпится повидать нашу бунтарку.
   Глядя на бледную, помятую физиономию Зеля, на его потрепанный, затрапезный прикид, никак не могла поверить в то, что ему еще доставляет наглости делать вид, что ничего не произошло.
   - Ты не собираешься рассказать о том, что же все-таки случилось? - спросила я, как только мы оказались на улице. Стояла поздняя ночь и за время моего невеселого прибывания в участке заметно похолодало. Я, зябко поежившись, накинула капюшон.
   Зель устало вдохнул относительно свежий, морозный воздух городской ночи. Задумчиво оглядев местный, темный ландшафт, повел в сторону лавочки, расположенной вблизи ярко горящего, уличного фонаря.
   - Понимаешь, - начал друг издалека. - С недавнего времени в моей жизни появились такие обстоятельства, о которых пока не могу рассказать, - заметив, что его вот-вот перебьют, он поспешно продолжил: - Да, знаю, что ты - моя давняя подруга. Да, я знаю, что ближе тебя у меня никого нет. И да, я знаю, что ты всегда и во всем готова помочь. Я очень ценю это, поверь. Но то, что происходит сейчас, не стоит того, чтобы ты волновалась об этом. Просто я пока не готов рассказать всё. Не готов. Объясню, когда придет время, а пока давай до поры забудем об этом. Я вел себя, как дурак и прошу прощения. Жаль, что не додумался объяснить с самого начала. Давай закроем эту тему. Ты, наверное, есть хочешь. Предлагаю зайти в кафе и как следует перекусить. А то со вчерашнего дня в моем желудке, кроме хмельницкого, ничего нет.
   - Только не забрасывай репетиции, Зель, - обняв друга, предпочла смириться. - Не хочешь - не говори. Это сугубо твое право и я его уважаю. Надеюсь, ты извинился перед Скайром?
   - Хорошо, мы начнем основательно работать с завтрашнего вечера и через пару недель сможем дать концерт, - пообещал металлист. - Сегодня же поговорю обо всем с ребятами. Рыжий меня простил, можешь о нем не беспокоиться. До свадьбы заживет.
   Мне ничего не оставалось делать, кроме как просто махнуть рукой. Поднявшись, мы в обнимку, ради шутки слегка пошатываясь, как старые, закадычные пьянчужки, направились в ближайшее кафе.
  
  ***
  
  
   - Све-е-е-еточ! Радужка моя! - прямо с порога выкрикнул басист, первым вваливаясь в нашу новую квартиру. - Нехило тебя загребли! У меня просто крышу понесло, когда Зель обо всем рассказал!
   Подойдя, он заключил меня в крепкие, удушающие объятия. Стоя в стороне, металлист со странной усмешкой молча наблюдал за нашими лобызаниями. Следом за басистом в коридор просочились остальные участники группы. Пройдя на кухню, мы сгрудились на новом, коричневом диване и я принялась по очереди благодарить всех, за то, что пришли и не оставили в трудную минуту. Особенно сделала акцент на Скайре и Лизе. От басиста вполне можно было ожидать возможной помощи, так как он, подобно Зелю, едва ли не сразу стал для меня хорошим, верным другом. А вот Лиза действительно поразила. С самого начала нашего знакомства даже почудилось, что она тихо, но устойчиво меня ненавидит. Но, как показало время, не стоит судить о человеке так поверхностно. И поэтому в душе отчасти почувствовала себя слегка виноватой перед ударницей.
   - Итак, Зель, - открывая извлеченную из холодильника бутылку пива, басист серьезно посмотрел на соло-гитариста. - Когда ты все-таки намерен дать первый концерт? - фингал под глазом по-прежнему отливал болезненной синевой, но он о том, казалось, уже совершенно забыл.
   - Да хоть завтра, - пьяно хрюкнув, заявил металлист. - Для нас нет совершенно никакой разницы. Мы и так отлично звучим.
   - А я вот считаю несколько иначе, - грозно нахмурив густые брови, Скайр мрачно отхлебнул из бутылки. - Для начала, дорогой коллега, тебе нужно проспаться хоть пару дней. А потом чутка отрепетировать. Ты хоть гитару держать не разучился пока?
   - Непрост вопрос, - горько усмехнулся Зель. Встав, он твердым и решительным шагом вышел из кухни, а пару минут спустя вернулся, держа свою старую, излюбленную гитару. Его "малышка", с виду чем-то похожая на крыло летучей мыши, имела сильно заостренные углы на идеально-черном корпусе и на голове грифа. Складывалось впечатление, что при желании ей можно заколоть кого-нибудь.
   Под одобрительные возгласы ребят и нестройные аплодисменты, Зель любовно провел рукой по корпусу и, подключив инструмент, воспроизвел несколько невероятно сложных, стремительных аккордов. Я едва успевала следить за его пальцами, которые, словно одержимые, метались вдоль грифа. Талант, как видите, не пропьешь.
   И тут Зель запел. Вероятно, это была всего лишь коротенькая импровизация, так как ни особого ритма, который у него и без того почти всегда сбивался, ни определенной рифмы не углядела. Но мотив оставил поистине незабываемые впечатления. Становилось явно видно - музыка друга идет прямиком от сердца.
  - Город рока,
  Город судеб,
  Город несбывшихся надежд.
  Кровавые реки слез
  Текли здесь тысячу лет.
  Кровавые реки слез,
  Моих слез о тебе.
   Несомненно, сложилось дурацкое чувство, что речь идет о нашем Нотезе, из-за чего на всех нас нахлынула странная, болезненная ностальгия. Почему-то захотелось все бросить, собрать вещи и отправиться на взлетную площадку для самлобусов, дабы прямым рейсом покинуть чертов Спэм-Сити и вернуться домой. И когда Зель стал таким романтиком? Неужели влюбился? Вот дурак-то. Раньше за ним таких телячьих нежностей не водилось. Повезло, наверно, той девчонке, для которой, вероятно, Зель так старательно подбирал слова. Я мельком взглянула на Лизу. Она заворожено смотрела на металлиста, в то время как взор самого Зеля был обращен будто внутрь себя. В этот момент он словно находился в некоем трансе, в который сам себя и вогнал. Обычно я не замечала за ним такого. А если у них с ударницей роман? Вон как она на него пристально смотрит - как удав на кролика. Эх, было бы неплохо свести их вместе. И тут я почувствовала себя едва ли не сводницей. А почему нет? Всё для счастья давнего друга! Но нужно не забыть об этой песне. На шею Зелю сяду, но заставлю его сочинить полноценную композицию. И пусть только попробует отвертеться! Ее же можно будет сделать заглавной для самого первого в жизни новой группы официального альбома! Какие мысли, какие планы на ночь глядя! Ух, не узнаю себя в последнее время...
  И вдруг голову пронзила знакомая, острая боль. Сколько лет живу с оной напастью, а до сих пор не могу привыкнуть. Хотя, вряд ли к такому аду, который творится в моей многострадальной черепной коробке вообще возможно привыкнуть. Схватившись за виски, стала быстро тереть их, но мука от этого лишь усиливалась. Изо рта вырвался тихий, сдавленный стон.
   Первым мое плачевное состояние заметил Скайр. Повернувшись в мою сторону он жестом дал знак певцу умолкнуть. Рука запевалы безвольно повисла на корпусе. Он непонимающе уставился на басиста, который, поднявшись, коснулся тыльной стороной ладони моего лба.
   - О-о-о, да ты вся горишь, мать, - он неодобрительно поцокал языком. - Зель, надо сделать что-нибудь.
   Металлист поспешно отложил гитару и, взяв меня за руку, повел в ванную.
  Проделав все привычные манипуляции, помассировав шею и плечи и в итоге скормив какие-то таблетки, друг уложил меня спать, напоследок заботливо подоткнув одеяло.
   - Не волнуйся, скоро все это закончится, - сказал он, уже выходя из комнаты.
  Поднявшись на локте, непонимающе посмотрела на него. Благодаря стараниям товарища, мучения понемногу утихали, но мне почему-то показалось, но металлист имеет ввиду совершенно другое.
   - Почему ты так уверен?
   Задумчиво почесав затылок, Зель ответил довольно просто:
   - Предчувствие. А теперь спи.
   Послушавшись его совета, медленно сомкнула веки, после чего провалилась в короткий, беспокойный сон. Сейчас он был крайне необходим.
  
   Пробуждение пришло скоро. На улице едва начало рассветать. Посмотрев в окно и некоторое время полюбовавшись серым, безрадостным городским небом, откинула одеяло и направилась в ванную. Судя по устойчивому запаху перегара и сигарет, ночь у ребят прошла довольно бурно. К счастью, таблетки Зеля основательно помогли и я ничего не слышала. Но скорее всего остальные участники группы уже давно разошлись по домам, а металлист спит где-нибудь на диване в общей комнате или на кухне в обнимку с цветочным горшком. Вспомнив, как однажды обнаружила его в ванне, спящего в обнимку с крышкой от унитаза, с трудом подавила ехидную улыбку. Еле переставляя ноги, проволочилась по коридору. И тут, неожиданно различив знакомые голоса, по непонятной причине застыла на месте, настороженно прислушиваясь. Очевидно, говорили двое. И меня они не слышали. Звуки доносились из кухни. Ощутив в себе давно забытый, детский азарт, на цыпочках прокралась через всю комнату, едва не налетев на оставленный кем-то поперек дороги стул, но вовремя мной замеченный.
   Дверь в кухню оказалась закрытой, из небольшой щели лился ровный, желтоватый свет. Мне не понадобилось много времени, чтобы догадаться о личностях двух собеседников. И разговор их шел определенно о чем-то интересном.
   - ... И давно это у нее? - раздался хриплый, басовитый голос рыжего.
   Последовало продолжительное молчание, после чего тяжелый, усталый вздох.
   - С первого дня нашего знакомства, - судя по звукам, Зель шумно выпускал струйку дыма от очередной прикуренной сигареты. - И всё это время... думал, это всего лишь обычные мигрени...
   - Представить не мог... - из глотки басиста вырвался сиплый истеричный смешок. Я невольно вздрогнула, расслышав его. Он, конечно, всегда крайне бурно выражал эмоции, но чтоб настолько... - А сделать с этим что-нибудь можно?
   - Знаешь, я даже рад, что ее тогда сбила машина, - от этих слов по коже пробежал неприятный холодок. - Иначе я бы так ничего и не узнал бы.
   - А как врачи говорили?
   - Я сам видел МРТ ее головного мозга. Здесь и без врачей всё понятно.
   - Слушай, но я-то в этом вообще не секу. Ты объясни конкретно...
   - Я тебе так скажу, - голос Зеля перешел на шепот, и разобрать слова удавалось с превеликим трудом. - Доктора говорили, уже всё. Поздняк метаться. Слишком поздно болезнь была обнаружена. Но я-то ведь тоже не ванька, меня хрен наколешь. Прошерстил весь рунет и обнаружил подходящую клинику. Она находится как раз таки здесь, в Спэм-Сити. У черта на рогах. Однако, раз уж у нас появился идеальный, хоть и слабенький шанс, решил не терять времени даром. Взял Светоч, а чтобы она ничего не заподозрила, прихватил и вас.
   - Ну, так, как оно? Шанс-то не прогорел?
   - Вот почему я в последнее время как на иголках? Клиника-то есть, я ее нашел в первый же день. Только в лаборатории говорят... препарат еще не испытан. На его доработку могут уйти годы.
   - А если всё-таки попробовать? Если не ждать?
   - Слишком рискованно. Она может умереть раньше времени.
   Я почувствовала, как ноги постепенно становятся ватными. А ужасающий разговор между тем продолжался.
   - И ты так до сих пор не сказал Светоч правду?
   Некоторое время стояла тишина. И затем вновь голос Зеля:
   - Назови меня тряпкой, но я не смог ей признаться. Как я могу сказать Светоч о том, что ей осталось жить от силы полгода?
   И тут я не вытерпела.
   Резко распахнув дверь, вперилась в Зеля квадратными от испуга и злости глазами.
   - Какого хрена ты молчал, сукан?! - воскликнула срывающимся голосом, глядя на обомлевшего от неожиданности металлиста.
   - Светоч, успокойся, - выставив ладони в примирительном жесте, Скайр постарался осторожно приблизиться. - Ты не так все поняла...
   - Все я правильно поняла, - эти слова произнесла на удивление спокойно и размеренно. Не дожидаясь, пока до Зеля дойдет, круто развернулась. Шмыгнув в коридор, схватила с вешалки парку и, натянув ботинки, опрометью выскочила вон. Прекрасно слыша топот шагов и как мне вслед несутся отчаянные крики, даже не подумала остановиться. На полном ходу, спустившись на первый этаж, юркнула в подвал. Дождавшись, пока топот и голоса перепуганных парней стихнут на улице, наконец, смогла дать волю чувствам и горько разрыдалась от нахлынувшей безысходности.
  
  Acht
  
  О, в будничных полетах твоих
  Странник в облике надежды предстанет
  О, в будничных полетах твоих
  Странник может кем-то большим вдруг станет
  
  Осталось немного времени у каждого свой срок
  Осталось немного времени...
  ? Би-2 - Откровение
  
   Кулак с силой приложился о стену. В костяшках вспыхнула резкая, дикая боль, сжавшая кисть стальными тисками. Но, совершенно не обратив на то внимание, я продолжала выносить всю свою злость, гнев, отчаяние и негодование на совершенно неповинном в моих бедах здании. Очень скоро на руках появилась кровь. Но я абсолютно ничего не видела перед собой. В ушах беспрестанно стучало одно лишь слово, с каждым ударом повторяющееся как заезженная пластинка: "Нет. Нет. Нет. Нет! Нет!! Нет!!! НЕТ!"
   Из горла вновь вырвались сдавленные, горькие всхлипы. Сколько я здесь? Пять минут или полчаса? А может быть пару мгновений? Или целую вечность? Не знаю. Отчаяние и недоумение застилали глаза, целиком и полностью искажая коварный ход безжалостного времени.
   - Светоч? - раздался в полутьме знакомый голос.
   Я в испуге зажала рот рукой. Сейчас в последнюю очередь хотелось, чтобы меня нашли. Однако тело продолжала беспрестанно бить крупная, нервическая дрожь. Снова опустившись на сырой пол в пропахшем крысами, холодном пространстве, испещренном переплетениями труб отопления, я хотела остаться в этом пыльном, паутинном мраке навсегда. Не желала никого видеть, никого выслушивать. Интереса к происходящему во мне сейчас было не больше, чем в обыкновенном сером, одиноком камне, отколовшимся от громадной скалы. Я чувствовала себя бомбой замедленного действия. Только, когда придет время, умру лишь я одна.
   - Вот ты где, - со вздохом невероятного облегчения произнесла Лиза, объявившись в дверном проеме.
   Я отвернулась, сжав зубы.
   - Думаю, не стоит тебе тут сидеть, - неодобрительно покачав головой, ударница подошла ближе, опустившись рядом на корточки. - Парни и так уже переволновались. Мы весь город прочесали, а ты тут... Пойдем домой. Тебе нужно поговорить с Зелем...
   - Я умираю, Лиза, ты в курсе? - обернувшись, решила атаковать прямиком лоб в лоб. Но, как того и следовало ожидать, на лице барабанщицы не отразилось ни капли удивления.
   - Да, - и тут же, без какой либо паузы прибавила: - Зря ты злишься на Зеля. Он ведь сделал все это только ради тебя.
   - Он мог сказать... - сквозь нахлынувшие слезы простонала я. - Почему о своей собственной смерти я должна узнавать последней?
   - Ты не умрешь, - твердо заявила обладательница красных дред. - Мы о тебе позаботимся. Твой друг о тебе позаботится. Зель ни в чем не виноват. Он просто щадил твои чувства.
   - Но...
   - А ты смогла бы сказать правду, случись то же самое с ним?
   И тут я задумалась. Представить товарища при смерти было выше моих сил. Пришлось отрицательно покачать головой. Черт возьми, Зель, сколько же в тебе выдержки?.. Знать ужасающую правду и при том умудриться сохранить все в тайне. Бороться с грядущей гибелью в одиночку и при этом умудриться не потерять надежду, не пасть духом... Теперь стало понятно, что творилось в душе друга. Он просто устал выражать фальшивую радость, лучиться в натянутой улыбке, смеяться совершенно безрадостным смехом. Не мудрено, что в один прекрасный момент нервы металлиста сдали окончательно. Но каким-то образом он не перестал бороться за меня. Так и не выдал кошмарного секрета, который хранил все это время. О, черт...
   - Зель... - я решительно поднялась с места и направилась к выходу. Пусть я никогда не смогу стать такой же сильной, как он. Но, чтобы окончательно не дать другу тронуться рассудком из-за меня, необходимо пойти к нему навстречу. Почему я поступаю правильно только тогда, когда уже натворю множество идиотских поступков, о которых впоследствии приходится жалеть?
   Когда я поднялась в квартиру, весь состав группы был уже на месте. Завидев меня, никто из них не произнес ни слова. Один лишь Зель, поднявшись с дивана, неровным шагом направился ко мне. И я двинулась к нему. Оказавшись рядом, мы обнялись. Зель, ты мой мрачный ангел-хранитель. Ангел, больше всего похожий на демона, но обладающий доброй, бескорыстной душой.
   - Мы обязательно найдем выход, Светоч, - прошептал он, мягко поглаживая меня по волосам. - Прости, но я не мог тебе сказать. Не мог. Язык не поворачивался.
   - Забей, - коснувшись шипов на его ошейнике, ответила я. - Даже если и умру, не переживай об этом. Не стою я того.
   - Ну и дурочка же ты, - усмехнулся парень.
   - Какая есть. И вряд ли стану другой.
  
  ***
  
  
   Потянулись унылые, безрадостные дни в ожидании неизбежного. Я продолжала, как ни в чем не бывало ходить на работу, Зель и остальные усиленно репетировали перед грядущим концертом. Однако металлист, само собой, не мог присутствовать на всех собраниях группы. И каждый из нас прекрасно знал причину его постоянного отсутствия. Теперь это уже не было секретом. Так же он признался в том, что устроился на работу как раз таки в ту самую больницу, чтобы быть ближе к лаборатории. Чуть ли не каждый день товарищ приносил одни и те же новости о препарате. И вряд ли их можно было назвать утешительными. Но, как бы страшно это ни звучало, очень скоро я смирилась. Смирилась со своей гибелью, которая с каждым днем подступала все ближе. И осознание этого позволило мне чувствовать себя свободной. Можно сказать, бессмертной. Я, словно зомби, шагала по городу, совершенно не глядя по сторонам, переходила пешеходные переходы, до конца не убедившись, горит ли красный, не страшилась бродить по улицам ночью, слоняться под окнами без опаски, что мне на голову прилетит, отколовшаяся от края крыши, килограммовая сосулька. Просто все эти опасности казались мне смешными.
   В последнее время Спэм-Сити будто обезумел. Магазины, банки, да и обычные квартиры все время подвергались беспрестанным ограблениям неизвестных группировок. Людей, словно бешеных собак, отстреливали на улицах. И полиция суетилась вовсю. В иное время меня бы это удивило. Но только не сейчас. Мне было плевать. Я была почти свободна.
   Виолет окончательно пропал из нашей жизни. В последнее время мы совершенно забыли о нем. Его просто не стало среди нас. Видимо, почувствовав, что необходимость в нем отпала, парень решил побыстрее слиться. Ну и пускай себе катится колбаской.
  Так я размышляла об этом за неделю до того, как в новостях передали об очередном убийстве. Теперь Виолет окончательно покинул нас.
   Через пару дней ребята дали первый в Спэм-Сити металл-концерт. Зель в очередной раз был на высоте. И лишь только самый близкий человек, тот, с кем он был знаком половину своей жизни, мог почувствовать, насколько он устал морально. Я это чувствовала, сожалея о том, что так вышло. Металлист опять пел песни, содержание текста которых было совершенно не похоже на то, что он исполнял раньше. И да, он нашел время, чтобы выполнить мою просьбу и сочинить немного о Нотезе. Новое произведение он назвал просто и лаконично: "У жизни один конец".
   Слушая ее, я качалась вместе с толпой. Однако, в отличие от тех, кто делал это из удовольствия, я делала это за компанию. Ослепленная синеватым светом прожекторов, чувствовала себя беспомощным мотыльком, который умудрился спутать направление. Теперь я летела во тьму. И это было прекрасно.
  
  ***
  
  
   - Светоч, - Зель почти прошептал мое имя. - Не раскисай.
   По подсчетам, жить мне осталось не больше месяца. С момента нашего приезда прошло так много времени. Как же быстро оно пролетело. Стояло раннее утро. Я безвольным овощем лежала в кровати, а друг сидел рядом, на полу, облокотившись локтем о матрац.
   - Мы с рыжим поговорили, - металлист тщательно подбирал слова. - Кажется, пора наведаться в лабораторию.
   - А есть ли смысл? - глядя в потолок, поинтересовалась я.
   - Там и узнаем, - ободряюще подмигнул кореш. - До меня дошел слушок, что препарат почти готов. Необходимо отвести тебя на осмотр. Собирайся.
   Я, словно ошпаренная, подскочила на месте.
   - Ты уверен? Это точная информация?
   - Оказывается, у него там есть хорошие знакомые, - кивнул друг. - Поэтому нет смысла ждать.
   Подскочив к Зелю, я крепко обняла его. Как ни странно, наши объятия чуток затянулись. Мы стояли в комнате совершенно одни. Во всей квартире не было никого, кроме нас двоих. Свет, с трудом пробирающийся сквозь нагромождения низких, зимних, бесстрастных облаков, падая в окно, загадочно играл на моих волосах. Взглянув на них, парень заметил:
   - Как только я увидел тебя, то сразу понял, что мой любимый цвет - синий.
   - А я всегда думала, что черный.
   - Черный сугубо для имиджа, - отшутился товарищ.
   Выйдя на улицу, я почувствовала себя обновленной. В неожиданный, счастливый поворот судьбы верилось с превеликим трудом. Но все-таки слова Зеля значительно подняли мой временно угасший боевой дух и тягу к жизни.
   Мы шли по направлению к клинике. Металлист уверенно вел меня к спасению. И я даже стала надеяться, что друг оказался прав и весь этот ад вскоре закончится.
   И вот, мы переходим пешеходный переход. Над нашими головами проносится новейший, поблескивающий в солнечном свете летающий транспорт, со всех сторон на нас напирают люди, гудят гудки и сигнализации наземных машин. Жизнь прекрасна, когда у тебя есть надежда.
   - Светоч, вон она. Больница, - металлист указал на огромное, целиком и полностью стеклянное здание, теряющееся в городском смоге и тумане.
   Я хотела было ответить, но не успела.
   Неожиданно в толпе раздался крик. Его незамедлительно подхватили с другой стороны, и через пару секунд весь народ уже визжал и метался в разные направления. К нему добавился вой полицейской сирены и ровно спустя мгновение весь невообразимый гам перекрыл звук автоматной очереди.
   Вероятно, случилось очередное массовое нападение.
   Зель не успел среагировать, и одна пуля насквозь прошила мне ногу. Другая попала в живот. И третья в грудь. Мое обмякшее тело повалилось на асфальт. Кругом творилась паника, но теперь она касалась меня уже в последнюю очередь. Сквозь ватный, нереальный шум я слышала маты и отчаянные крики Зеля. Жаль, однако, что он не увидит, как я дарю ему свою последнюю улыбку.
  
  Neun
  
  И она развернулась и медленно вышла вон,
  Лишь сказав на прощание:
  "До встречи, до лучших времен".
  Еще сказала: "Не смейте, обо мне тут скорбеть,
  Ведь я не боюсь смерти, потому что я и есть смерть. ? Сплин - Она была так прекрасна
  
  
  Далее рассказ ведется от лица Зеля
  
   Никогда в жизни не чувствовал себя настолько отрешенным от всего. Я смотрел, как ее безвольное тело с глухим стуком ударяется об асфальт. И уже ничего не мог поделать. Опустившись рядом на колени, под грохот выстрелов и звуки полицейских сирен, порвал свою футболку на лоскуты и наспех перетянул раны. Хоть какая-никакая, а все-таки повязка. Поднял Светоч с земли, попутно пятная руки и одежду свежей кровью. Кажется, она пыталась что-то сказать. Но за звуками пальбы ничего не удавалось расслышать. К тому же где-то совсем рядом обвалилась крыша дома. Спэм-Сити - фальшивая сказка. Опасный город террористов, явивший свою сущность в самый неподходящий момент.
   Пытался бежать как можно быстрее. В горле застрял неприятный комок. Голова раскалывалась так, словно только что проснулся с похмелья. Никак не верилось, да и не хотелось верить и вникать во всю суть происходящего. Смерть преследовала нас неотступно. А я бежал, время от времени проверяя пульс, чтобы убедиться, что Светоч все еще дышит.
   Как хорошо, что, оказавшись на территории клиники, натолкнулся на врачей. Двое мужчин в белых халатах - один, помоложе, в пуховике, другой, постарше, с усами, в пальто, накинутом на плечи - стояли на крыльце, о чем-то увлеченно переговариваясь. Они сразу узнали меня. Задвигались, подозвали санитаров, подогнали каталку. Меня деловито оттеснили в сторону.
   - Какого хрена, почему медсестры нет на месте? Кто будет ассистировать? - ругнулся один из докторов, когда мы оказались в хирургическом отделении.
   Никто не знал. В связи с создавшейся в округе паникой, всем явно было не до разборок. Недолго думая, я решительно выдвинул свою кандидатуру.
   - Хорошо, - согласно кивнул хирург. - За все время, что ты у нас работаешь, я прекрасно понял, что парень ты толковый. Хотя, тут явно случай безнадежный. Но сдаваться не будем. Надевай халат, маску и будем приступать.
   И вновь привычные манипуляции. Однако никогда раньше я не совершал их с такой скоростью, как сегодня. На то, чтобы подготовить все необходимое ушло всего лишь несколько минут. Не мудрено - сейчас оставалась важна каждая секунда.
   Так же быстро обработал кожу вокруг ужасающих ран, отмыл от скопившейся грязи и крови специальными растворами. Затем снял захудалую, импровизированную повязку и прикрыл раны толстым слоем стерильной марли. За все время, что я суетился вокруг, Светоч так и не очнулась. Ввели анестезию, и операция началась.
   Пока хирург накладывал швы, я вспоминал о том, как хорошо нам было вместе. Насколько глупо было надеяться, что так будет всегда?
   Помню наш первый концерт. Светоч тогда сказала, мол, со своим страшным гримом я становлюсь похож на мертвого клоуна. Смешное сравнение. В особенности потому, что клоуны вряд ли играют металл. А мертвые и подавно.
   А стоит вспомнить первый ирокез Светоч. Она тогда была пьяной в дюпель и настояла на том, чтобы сделать себе ярко-синий цвет волос. С тех пор она его не меняла. Она казалась мне ангелом, пока не начала смеяться. Когда она была под мухой, ее смех становился похож на хохот восьмидесятилетней старушки. Такой странный, тихий, словно она задыхалась. Крайне необычно.
  Ну а если говорить о покупке первой гитары? Вышло смешно, когда на следующий день мы подкидывали ее обломки в костер после того, как очередной новый барабанщик в размаху разместил на ней свой необъятный зад, чем довел Светоч чуть ли не до истерики. Немудрено, почему эта группа распалась так быстро. Подруга постаралась выставить ударника, обосновав оное следующим - с этим пьянчугой ловить вообще нечего. Возможно, она была права, так как пару недель спустя его нашли мертвым в какой-то канаве. Передознулся малый, с кем не бывает.
   Грандиозная ссора Светоч с родителями... После того, как она заявилась домой около двух часов ночи с пирсингом, с ирокезом, с синими волосами, в рваной футболке, да еще и со следами побоев, они и без того едва вытерпели. Но, очевидно, я стал последней каплей. Их чуть инфаркт не хватил, стоило им увидеть меня. Смешные у них были физиономии. Интересно, где они сейчас? Здоровы ли, старички? Знали бы они, что сейчас происходит с их дочерью. Хотя, после заявления о том, что у них больше нет дочери, вряд ли это должно их волновать.
   И вот, я сейчас нахожусь за операционным столом, а руки у меня в крови по локоть. Кто-то тормошит меня за плечо. Оборачиваюсь и вижу хирурга. Он что-то говорит, но я не слышу. Не понимаю. В ушах словно ваты натолкали, хотя до сего момента я прекрасно слышал, понимал и осознавал происходящее, делал все возможное, что только мог. Но сейчас все звуки стихли, остался только подозрительный писк. Я взглянул на кардиомонитор, показывающий пульс, давление, сатурацию, температуру...
  До меня не скоро дошло, что случилось. А хирург уже снял перчатки, скинул окровавленный халат и покинул помещение, оставив меня в полном одиночестве. Здесь был лишь я один. Со мной больше не было Светоч. И вряд ли я когда-нибудь смогу с этим смириться.
  
  Aus
  
  Солнце светит из моих рук.
  Оно может сжечь, может ослепить вас.
  Когда оно вырывается из кулаков,
  Оно горячо ложится на лицо.
  Сегодня ночью оно не зайдёт,
  И мир громко считает до десяти.
  
  ? Rammstein - Sonne
  
  Далее рассказ ведется от лица Скайра
  
   Мы сидим за барной стойкой "Пьяного борова" уже несколько часов. Под потолком витают витиеватые клубы дыма, всюду слышится веселый, хмельной гомон, официантки без устали вьются вокруг столов, разнося заказы. Я осматриваю взглядом полутемное, довольно обширное пространство заведения, после чего мой взгляд неминуемо возвращается к нахохленной фигуре Зеля. Даже невзирая на падающую тень и клубы дыма, заполняющие пространство, прекрасно видно, как его слегка потряхивает. В руке товарищ держит бутылку какого-то дешевого пойла, вблизи стоит пепельница с дымящимися окурками.
  Я осторожно хлопаю его по плечу. Металлист вздрагивает, оборачивается, смотрит пустым взглядом, словно впервые видит. Затем, отвернувшись, запускает пятерню во взлохмаченную шевелюру. Сейчас бедолага как никогда похож на старую, согбенную птицу, основательно вымотанную жизнью в клетке.
   - Ну, так что, думаешь распустить группу? - задаю вопрос в попытке отвлечь друга от черных мыслей.
   - Пока не знаю, - севшим голосом хрипит в ответ. Мне едва удается расслышать.
   - Планируешь вернуться в Нотез? - вновь наводящий вопрос, на который следует такой же неопределенный ответ.
   - Возможно.
   - Ты не сообщал ее родственникам?
   - Нет.
   - Слушай, дружище, - прагматично произнес я. - Тебе надо выговориться. Нельзя просто так сидеть и молчать. Так и до могилы себя довести недолго.
   Обернувшись, Зель внимательно смотрит на меня. А затем на его губах появляется улыбка. Жуткая, совершенно чужая, вряд ли принадлежащая тому Зелю, которого мы все знали прежде.
   - Я влюбленный дурак.
   - В кого влюбился?
   - В панкуху.
   - А, да. Точно, - глупо было не догадаться.
   - Может, я сумасшедший?
   - Нет. Ты дурак.
   Усмехнувшись, он отворачивается. Вновь прилаживается к бутылке. Я внимательно наблюдаю за ним.
   - Иногда, время от времени, мне приходилось чувствовать себя персонажем книги, автор которой поистине беспощаден к своим героям. Веселится, усмехается концовке, сволочь. И имя этому автору - Судьба. А муз ее - его величество Случай, - своеобразным экспромтом произносит Зель. Странная мысль, однако, при должном подходе и в ней можно найти свою толику правды. - Именно поэтому в конце недели я всегда выгляжу, как человек, переживший апокалипсис. Нотез - проклятый город, где у героев всегда один конец. Однако на этот раз история закончилась в совершенно другом месте. Хотя, общей сути это нисколько не меняет.
   Сказав это, Зель поднялся с места, расплатился по счету и вышел в ночь. Это были последние слова, которые он сказал мне. С тех пор я больше его не видел. Металлист покинул двери бара, растворившись, как призрак-отшельник, в городской, модерной ночи.
   Кто знает, что с ним стало потом. И все же, некоторые зацепки по поводу его местонахождения всплыли наружу спустя некоторое время.
   Сам я вернулся в Нотез, чтобы попытать счастья в какой-нибудь новой группе. Но, как назло, не везло. Я все никак не мог забыть эту историю. И слова Зеля. Было в них нечто, определенно пророческое.
   Пару лет спустя натолкнулся на новости в интернете об очередной попытке самоубийства. Не сказать, конечно, что это произвело на меня действительно неизгладимое впечатление. Это был парень. Фотографии не разместили, но описание... Оно странно напомнило мне о нем. В итоге, несчастный был в срочном порядке доставлен в больницу, а после чего переведен в психиатрическую лечебницу.
   Никак не могу выкроить время, чтобы сходить, повидать его. И, возможно, убедиться, что это не он. Однако, осознание того, кого я могу там увидеть, вгоняют в ступор. И нагоняют страх. Поэтому, наверняка лучше так никогда и не узнать правды. Ведь она может быть кошмарной.
   Всё-таки, прав был Зель. Нотез - город проклятых.
   Но, истории, происходящие в нем, действительно стоят того, чтобы поведать о них.
  
  Песни Зеля
  
  Половина моей жизни - на страницах книг,
  Живи и учись у глупцов и мудрецов.
  Знаешь, правда то, что
  Всё к тебе возвращается...
  Спой со мной, спой, чтобы все осталось в веках,
  Спой, чтобы все смеялись и плакали...
  Спой со мной, хотя бы сегодня,
  Ведь завтра Господь может забрать тебя....
  
  ? Aerosmith - Dream on
  
  Странница
  
  Очи осени нынче закрылись,
  На ресницах застыл первый снег,
  Слезы-листья с печалью пролились,
  Так рыдает земля целый век.
  
  И невидимой, призрачной поступью,
  Величаво ступаешь ты,
  На стекле пишешь инеем прописью
  Предсказания шлюхи-судьбы.
  
  Ты зовешь меня голосом разума
  Поврежденного и непонятного,
  Призывая к свершению казусов,
  Бормоча приглушенно, невнятно.
  
  Ты похожа на зиму отчасти.
  Создавая вокруг круговерть
  По следам моим бродишь часто,
  Ты, о вечная странница Смерть.
  
  Световые войны
  
  Там, вдалеке, где горит звездный свод,
  Там, в вышине, где всегда царит ночь,
  Воины света пустились в поход
  Силам добра в стремлении помочь.
  
  Ангелы мрака, оскалив клыки,
  И на всех крыльях навстречу помчась,
  В нежную плоть вонзили штыки -
  Битва за место в раю началась.
  
  Световые войны,
  Заберите души в небеса,
  Световые войны,
  Слышишь? Это мертвых голоса...
  
  Световые войны,
  Кровавые леса,
  Световые войны,
  В небе прочертилась полоса.
  
  Так падает ангел.
  Убывает надежда.
  И ты никогда не станешь прежним.
  
  Кровь окропит иссушенную землю,
  Напоит охрипшие, красные глотки,
  И я звукам драки с отчаянием внемню,
  Нет места здесь трусливым и кротким.
  
  Я встаю гордо, меч поднимаю,
  Готов покориться ужасной судьбе,
  Но как хорошо, когда сам я знаю,
  Что битва та есть лишь в моей голове...
  
  Световые войны,
  Остановим время на часах,
  Световые войны,
  Слышишь? Это смерти длинная коса...
  
  Световые войны,
  Ядовитая роса,
  Световые войны,
  В этом месте повернулись полюса.
  
  Так падает демон.
  Убывает страх.
  И зло, наконец, потерпит крах.
  
  Моря уже не волнуются - они мертвы
  
  Успокой свою буйную душу початой бутылкой,
  Да отправься гулять по сухому песку,
  Сверху месяц посмотрит с надменной ухмылкой
  И ты будешь один, утоляя глухую тоску.
  
  А вдали кусок моря, похожий на душу,
  Он спокоен уже и его ничего не тревожит,
  Он как лужа, замершая в дикую, зимнюю стужу,
  Приложи-ка к душе подорожник. Может поможет...
  
  Это море мертво
  Навсегда насовсем.
  Все меняется, но
  Неизменно только одно.
  В этом мире всем
  Абсолютно плевать
  С колокольни высокой.
  Как знать,
  Может скоро меня похоронят,
  Найдут тело мое под осокой.
  И во всем мире о том растрезвонят,
  Но
  Неизменно только одно.
  В этом мире всем
  Абсолютно плевать.
  
  Вот зашел в это море, я в нем по колено,
  И всю ночь я отчаянно звал полуночных китов,
  Правда море не выпустит больше из плена,
  И не проймешь его речкой из горестных слов.
  
  Замочил я штаны и рубашку, наверно, напрасно,
  А когда возвращался, вода вдруг коснулась волос,
  И тогда ощутил, как же стало опасно,
  Я бродил в море смерти и тиною мертвой оброс.
  
  Это море мертво
  Навсегда насовсем.
  Все меняется, но
  Неизменно только одно.
  В этом мире всем
  Абсолютно плевать
  С колокольни высокой.
  Как знать,
  Может скоро меня похоронят,
  Найдут тело мое под осокой.
  И во всем мире о том растрезвонят,
  Но
  Неизменно только одно.
  В этом мире всем
  Абсолютно плевать.
  
  И когда я приплелся домой, где меня ждет подруга,
  Рассказал ей о том, что так и не встретил китов,
  Что замкнулись воды порочного круга,
  Среди мрачных и серых скалистых рядов.
  
  Но она в ответ лишь печально вздохнула,
  Посмотрела как будто бы сквозь меня,
  Не заметила даже, что я сижу на стуле,
  Как на пустое место, смотрела она...
  
  
  Это море мертво
  Навсегда насовсем.
  Все меняется, но
  Неизменно только одно.
  В этом мире всем
  Абсолютно плевать
  С колокольни высокой.
  Как знать,
  Может скоро меня похоронят,
  Найдут тело мое под осокой.
  И во всем мире о том растрезвонят,
  Но
  Неизменно только одно.
  В этом мире всем
  Абсолютно плевать.
  Абсолютно плевать,
  Как и мне...
  
  Клыки в черепах
  
  Огромный скелет распростерся над бездной,
  Как мраморный мост выделяясь из тьмы,
  Огромную пасть в немом реве разверзнув,
  И в ней разрослись полевые цветы.
  
  В колодца-глаза протекает часть неба,
  И свет, попав в череп, становится тенью,
  Покрыт позвоночник травою, как пледом,
  Которая есть во всем поле зрения.
  
  Застыли кости,
  Истлела плоть,
  Остались лишь воспоминания.
  
  Остатки в горсти,
  И распороть
  Успели. Да растащили знания.
  
  Увы.
  Погиб навек.
  Тому виною человек.
  
  Когда-то тот зверь был прекрасным созданием,
  Ходил по земле и парил в небесах,
  Делился добром и личным познанием,
  Дневал среди гор, ночуя в лесах.
  
  Мелкое зло давил мощной лапой,
  Крошил тела вражьи в космический прах,
  Никто и не смел победить его в драке,
  В которой тупились клыки в черепах.
  
  Застыли кости,
  Истлела плоть,
  Остались лишь воспоминания.
  
  Остатки в горсти,
  И распороть
  Успели. Да растащили знания.
  
  Увы.
  Погиб навек.
  Тому виною человек.
  
  Любому помочь этот зверь всегда мог,
  И рвался всегда на жалобный зов,
  И в дождь и в пургу на ветрах он продрог,
  Но не отказался от праведных слов.
  
  Но вот страшной ночью в огромное тело,
  Проникла зараза, и он скоротечно,
  Скончался от мук за правое дело,
  И как этот зверь, умерла человечность.
  
  Застыли кости,
  Истлела плоть,
  Остались лишь воспоминания.
  
  Остатки в горсти,
  И распороть
  Успели. Да растащили знания.
  
  Увы.
  Погиб навек.
  Тому виною человек.
  
  Следы проказ
  
  Ты вся пропитана средневековьем,
  Ты будто сказка в платье из муара,
  Подол испачкан чьей-то свежей кровью
  И бледность не заменится загаром.
  
  Ты смотришь на меня с таким испугом,
  С каким обычно видят привидение,
  Но я хочу быть только твоим другом,
  Я зла не причиню, лишь на мгновенье...
  
  Посмотрю...
  
  И на тебе следы проказ...
  Ну просто класс...
  И ты застыла...
  Я это вижу...
  И ты завыла...
  Но я не слышу...
  Ведь я лечу...
  Я не палач...
  Я просто добрый...
  Местный врач!
  
  Прекрасная красотка, подойди, прошу,
  И руку протяни, ее я поцелую,
  Спешу заверить, что не укушу,
  Не стану прятать от тебя усмешку злую.
  
  А платье шелестит, как лист последний,
  Ты робко улыбнулась мне в ответ,
  Мое лекарство для тебя не вредно,
  Ну разве вредно то, что излучает свет?
  
  И на тебе следы проказ...
  Ну просто класс...
  И ты застыла...
  Я это вижу...
  И ты завыла...
  Но я не слышу...
  Ведь я лечу...
  Я не палач...
  Я просто добрый...
  Местный врач!
  
  Мы взялись за руку. Теперь мы неразлучны,
  Нас разлучить способна только смерть.
  И эту фразу не находишь скучной,
  Она закружит души в круговерть.
  
  Пойдем скорей, моя подруга,
  Я отведу тебя к целебному теплу,
  И пусть на нас в испуге смотрят слуги,
  Я им чуть позже непременно помогу...
  
  И на тебе следы проказ...
  Ну просто класс...
  И ты застыла...
  Я это вижу...
  И ты завыла...
  Но я не слышу...
  Ведь я лечу...
  Я не палач...
  Я просто добрый...
  Местный врач!
  Таких как ты...
  Я и люблю...
  Тебя огнем...
  Я исцелю...
  
  Волки смеются
  
  Видны огни в лесной, туманной мгле,
  Мы шли с тобой в ночи да по тропе,
  Но вдруг заслышали, как в тишине,
  Захохотали дебри или... не-е-е-ет?
  
  Вот высветил фонарик алый глаз,
  Вот осветил во тьме оскал клыков,
  Я понял тут, что окружили нас,
  Загнали, как овец или быков...
  
  Смеются проклятые волки,
  Чужому несчастью все рады,
  А зубы у них, как иголки,
  Вонзиться, вцепиться им надо...
  Окружат и жертву пугают,
  За ее непохожесть-уродство,
  И злые глаза их мерцают,
  Теперь-то я знаю, в чем сходство...
  
  Их лес - их дом, и тут ты не поспоришь,
  А мы, как звери, запертые в клетках,
  И зрителей ты вряд ли сам разгонишь
  Одной лишь захудалой, ломкой веткой.
  
  Над чем смеются волки, спросишь ты,
  Особенно, когда все они кружат в стае?
  Ну а над чем смеются люди, скажешь ты,
  Особенно, когда они в толпе? Не знаю...
  
  Смеются проклятые волки,
  Чужому несчастью все рады,
  А зубы у них, как иголки,
  Вонзиться, вцепиться им надо...
  Окружат и жертву пугают,
  За ее непохожесть-уродство,
  И злые глаза их мерцают,
  Теперь-то я знаю, в чем сходство...
  
  По ту сторону раздрая
  
  
  В моем мире всё и вся наоборот,
  Здесь всегда царит один раздрай,
  Вечно тут полно тупых забот
  Сколько ты от них не убегай.
  
  Реки алкоголя посмешались
  И создали море из бухла,
  А зеленый змий вдали летает,
  Собирая горы барахла...
  
  Это мой мир!
  Здесь моя земля!
  Я ее придумал,
  Заведую тут я!
  Здесь вечна ночь
  И привычны драки,
  И даже ангелы
  Показывают факи!
  
  Я тебя возьму в свой мир навеки,
  Будем вместе вечно править в нем,
  Будем плавать по спокойным рекам,
  Жить в ночи, забыв проснуться днем.
  
  За границу, за туманы, в мир иной,
  В мир пустой и серый да реальный,
  Не пойдешь, останешься со мной?
  Для тебя подходит мир астральный.
  
  Это мой мир!
  Здесь моя земля!
  Я ее придумал,
  Заведую тут я!
  Здесь вечна ночь
  И привычны драки,
  И даже ангелы
  Показывают факи!
  
  Только, умоляю, не срывай
  С неба мои звезды из попкорна,
  Облака и дождик намешай,
  В кружку положи и выпей шторма...
  
  Я тебе сготовлю дивный завтрак,
  Разобью, поджарю с хлебом солнце,
  Будь как дома, полежи на травке,
  А я посмотрю кино, открыв оконце.
  
  Это мой мир!
  Здесь моя земля!
  Я ее придумал,
  Заведую тут я!
  Здесь вечна ночь
  И привычны драки,
  И даже ангелы
  Показывают факи!
  
  Еловое сердце
  
  В сердце мне вросли иголки
  Высоченной стройной ели,
  И любви былой осколки
  Заполняют мое тело.
  
  Прорастают сквозь аорту,
  Шевельнуться же не смею.
  Я ору, ведь я не гордый,
  Боль скрывать так не умею.
  
  Разрывают каждый клапан,
  Иглы тонкие, как лед
  Под тяжелой хвойной лапой,
  И меня всего трясет.
  
  Ах, любовь, ты просто сука,
  Что ты сделала со мной?
  Вместо счастья дала муку,
  И забыл я про покой.
  
  Получилось смехотворно,
  Семена бросала ты.
  В сердце ель пустила корни,
  А не лютики-цветы...
  
  У жизни один конец
  
  Я живу тут настолько давно, что не помню,
  Как же выглядят звезды в безлунной ночи,
  Этот город чуть жив, но явно не сломлен,
  Источающий в небо слепящие дико лучи.
  
  Люди маски печали со скорбью наденут,
  Ну а я, как дурак, один буду весел,
  У меня есть с кем быть откровенным,
  Кому я с ночи в ночь посвящаю песни.
  
  Это город вечного, гордого рока
  Город судеб, слитых по водостокам
  Город несбывшихся, мертвых надежд,
  Город из гениев и пещерных невежд.
  Кровавые реки горьких, остывших слез
  Текли здесь, немного-немало, тысячу лет...
  Кровавые реки ненужных, остывших слез
  Моих слез о тебе, мой Свет...
  
  Мы проникнем в открытые двери больниц,
  Побываем в местах, где нас ждут давно,
  Там, где статуи ангелов падают ниц,
  И где демонам ада на нас все равно.
  
  Мы пройдем вдоль дорог и мимо домов,
  Мимо свалок и мимо туннелей метро,
  Мимо несчастных и беспризорных котов,
  Про себя повторяя, как мантру, одно:
  
  Это город вечного, гордого рока
  Город судеб, слитых по водостокам
  Город несбывшихся, мертвых надежд,
  Город из гениев и пещерных невежд.
  Кровавые реки горьких, остывших слез
  Текли здесь, немного-немало, тысячу лет...
  Кровавые реки ненужных, остывших слез
  Моих слез о тебе, мой Свет...
  
  Побываем в местах, где нас больше нет,
  Проложим дорожку невидимых всеми следов,
  Будем слушать, как листья бормочут бред,
  И как трубы заводов станут рядами штыков.
  
  А шаги наши, легкие, словно тень,
  Не потревожат поверхность застывших луж,
  И для нас становится ясным, как день:
  Этот город - мечта для двух неприкаянных душ...
  
  Это город вечного, гордого рока
  Город судеб, слитых по водостокам
  Город несбывшихся, мертвых надежд,
  Город из гениев и пещерных невежд.
  Кровавые реки горьких, остывших слез
  Текли здесь, немного-немало, тысячу лет...
  Кровавые реки ненужных, остывших слез Моих слез о тебе, мой Свет...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"