Элеонора страстно любила воду, это была ее вторая, если не первая, стихия. Часами плавая, резвясь в воде, порой заплывая очень далеко от берега она не замечала ни времени, ни места и, вообще забывала обо всем на свете. Глядя не нее в голову невольно приходила теория о том, что все живое на Земле вышло из Океана, уж кто-кто а она точно оттуда вышла. Когда она возвращалась на берег окружающие невольно разглядывали ее спину в надежде найти там жабры или хоть какие-нибудь о них воспоминания. Ну не мог обыкновенный, нетренированный человек столько времени находиться в воде, зачастую преодолевая сильные волны и течения а самое главное - сопротивление родных и близких, для которых каждый ее выход к воде превращался в сильнейшее нервное потрясение. Ее заплывы являлись испытанием не только для родных. В это время вся береговая спасательная служба стояла буквально на ушах. Никакие штормовые предупреждения на Элеонору не действовали. Она упорно уплывала к горизонту и лишь иногда видна была ее взбрыкивающая ножка по которой и родные и спасатели определяли, что пока еще все в порядке.
В этот раз решено было отдохнуть не на море, которых в Израиле аж целых три и исплаванных Элеонорой вдоль и поперек, а на единственном пресноводном, и оттого еще более желанном, озере Кинерет издревле называвшемся Тивериадским. Озеро это являлось постоянной темой непрекращающихся обсуждений, дискуссий и прогнозов на предмет его полноводности. За несколько засушливых безводных зим, усохшее до такой степени, что на открывшемся дне его обнаружился самолет рухнувший в воду аж во времена войны за независимость, в этом году оно почти достигло своих первозданных размеров и радовало отдыхающих глубиной и прохладой
Элеонора вошла поглубже и размеренным, свойственным только ей стилем, поплыла к бую служившему границей разрешенной зоны плавания. Вспомнился анекдот.
"Граждане отдыхающие, не заплывайте за буйки - наши спасатели за буйками плавать не умеют". Но что ей спасатели, что ей буйки - душа просила простору, душа рвалась к горизонту.
Уже почти достигнув буйка, она, вдруг, заметила нечто странное. Навстречу ей плыло нечто напоминающее две большие змеинные головы. Чешуйки на их мордах серебрились на солнце и капли воды, падая, образовывали расходившиеся круги. Неподвижные бусинки глаз сверлили Элеонору. Когда они совсем приблизились она заметила уходившие в глубину мощные туловища. Воображение моментально дорисовало недостающие детали. Буквально две недели назад она с мужем путешествовала по Шотландии и наслушалась там баек про озеро Лох-Несс и его знаменитое чудовище. Якобы там иногда вода вспучивается и создает видимость чего-то, что при большом воображении можно принять за голову чудовища, но черт возьми, какие чудовища тут, откуда они могли взяться в нашем регулярно пересыхающем Тивериадском озере где кроме мелкой рыбешки и старых автомобильных покрышек ничего не водится.
Между тем "чудовища", не отдаляясь друг от друга, видимо это была дружная семейная пара, упорно приближались к Элеоноре. Она, уже не на шутку струхнув, стала резко менять направление, но "чудовища" зорко следили за ней и следовали тем же курсом. Не трудно было догадаться, что замыслили они явно что-то нехорошее, от них так и веяло холодом и недоброжелательностью. От волнения сбилось дыхание и Элеонора из последних сил, беспорядочно молотя ногами и руками, припустила к берегу. Ее поднятая над водой ножка как акулий плавник резала набегавшую волну. Когда она почувствовала под ногами твердь, сердце уже колотилось где-то под горлом, уже мерещились холодные змеиные прикосновения к ее нежному, покрывшемуся ознобом телу. Наконец она выбралась на берег и, не в силах вымолвить ни слова, стояла в оцепенении и смотрела на все еще плавающих недалеко "чудовищ". Она так была поглощена происходящим, что не слышала, что ей говорили, о чем спрашивали изумленные ее поведением родственники.
"Чудовища" оказались замеченными и другими отдыхающими. Пока они наперебой обсуждали что бы это такое могло быть, некий отрок, особенно не комплексуя, взяв в руки большой дрын, зашел в воду и смело направился к "чудовищам". Подцепив одного из них, он резко выбросил его на берег. Элеонора только охнула от ужаса когда рядом с ней на песок плюхнулся... Вы ни за что не догадаетесь. Рядом с ней плюхнулся на песок самый ординарный мужской носок . Второе "чудовище" от первого ничем не отличалось. Как могло случиться, что два носка держались над водой изображая змеиные головы... Надулись как-то воздухом видимо. Остальное, как я уже сказал, дорисовало воображение. Ох уж это воображение. Но почему носки преодолев немалое расстояние по водным просторам ни на минуту не расставались, спросите вы. Не только значит человеку присуща верность семейным устоям.