Подольная Маргарита Михайловна : другие произведения.

Самый преданный поклонник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фанфик по сериалу Sherlock BBC Время действия (кроме эпилога) - между "Скандалом в Белгравии" и "Собаками Баскервиля", т.е. первой и второй сериями второго сезона. Знаменитый актер обращается за помощью к Шерлоку Холмсу. Кажется, его преследует весьма навязчивая поклонница и, кажется, она чем-то сильно недовольна. И сам клиент, и его ничтожная проблема не вызывают в Шерлоке ничего, кроме раздражения. Пока на его телефон не приходит новое сообщение от неизвестного абонента: "Выходи, поиграем. - Дж.М."
  Фандом: BBC Sherlock
  Пейринг: все оригинальные персонажи, строгий канон + авторские персонажи, никаких Мэри Сью
  Жанр: детектив
  Рейтинг: G, максимум PG
  Размер: макси
  Содержание: Время действия (кроме эпилога) - между "Скандалом в Белгравии" и "Собаками Баскервиля", т.е. первой и второй сериями второго сезона. Знаменитый актер обращается за помощью к Шерлоку Холмсу. Кажется, его преследует весьма навязчивая поклонница и, кажется, она чем-то сильно недовольна. И сам клиент, и его ничтожная проблема не вызывают в Шерлоке ничего, кроме раздражения. Пока на его телефон не приходит новое сообщение от неизвестного абонента: "Выходи, поиграем. - Дж.М."
  Лицо: от первого лица, Джон Ватсон
  Статус: закончено
  Дисклеймер: не получаю за это никаких денег, я вообще не писатель, я только учусь
  Размещение на других ресурсах: только с моего авторского благословения :)
  Предупреждение: спойлеры на первые два сезона
  
  ***
  
  Мэри, моей жене
  
  ***
  
  Пролог
  Запах китайского фастфуда, приглушенное бормотание телевизора и громкий голос Шерлока, доносящиеся из-за закрытой двери квартиры 221Б по Бейкер Стрит, встретили меня в прихожей, когда я вернулся домой после вечерней смены в больнице. Миссис Хадсон не вышла поздороваться и перекинуться парой слов, как она обычно делала, из чего я заключил, что наша квартирная хозяйка решила составить Шерлоку компанию за просмотром телепередач. Какой сегодня день? Вторник? Нет, среда. Тогда все понятно. По средам, в десять вечера Би-Би-Си 1 выпускал в эфир очередной эпизод нового, но уже ставшего культовым сериала "Мердок" о джентльмене викторианской эпохи, занимающимся частными расследованиями в Лондоне конца девятнадцатого века. Как же Шерлок ненавидел этот сериал! Не пропускал ни одной серии, и даже не отходил от телевизора во время перерывов на рекламу.
  Причин для столь жгучей ненависти было предостаточно, и Шерлок никогда не уставал их перечислять. Во-первых, главный герой, Артур Мердок, имел наглость именовать себя детективом-консультантом, хотя, как горячо настаивал Шерлок, эту профессию изобрел он сам, исключительно для себя и в 21-ом веке, спасибо большое. Во-вторых, Мердок постоянно носил охотничью шляпу, которую мой друг считал личным оскорблением. В-третьих, Мердок курил, причем курил исключительно трубки - к этому пункту, я подозреваю, примешивалась значительная доля зависти. В викторианскую эпоху Лондон был благосклонен к курильщикам, в отличие от Лондона современного. В-четвертых, Мердок был надменным неуравновешенным выскочкой, и "вовсе не похожим на одного моего знакомого, ясно, Джон"?
  Но это все были цветочки. Ягодки начинались, когда Мердоку удавалось найти решение загадки быстрее Шерлока. Вот тогда поднималась настоящая буря. Мой друг рвал и метал, ходил по комнате, спотыкаясь о мебель, размахивал руками, проклинал актеров, авторов сценария, продюсеров, поклонников, Би-Би-Си, массовую культуру, почему-то Майкрофта, и так на протяжении минут двадцати. После чего он с видом оскорбленного достоинства садился за мой ноутбук и начинал строчить разгромные отзывы в интернете, указывая на все логические, исторические и прочие несостыковки, которые он заметил, и требуя запретить сериал по причине его "вопиющей бездарности".
  - Доброго вечера, Шерлок, миссис Хадсон, - сказал я, заходя в квартиру, и быстро оценивая обстановку.
  Эпизод только что завершился. По экрану бежали титры: исполнительный продюсер Джойс Вайс; режиссер Энди Краммер; основано на оригинальной идее Саймона О"Брайена, в ролях...
  Шерлок с недовольной миной сидел на диване, закинув ногу за ногу и сложив руки на груди, но не более того. Похоже, этот раунд в негласном противостоянии с Мердоком остался за моим другом. Миссис Хадсон сидела рядом с ним и с подозрением разглядывала зеленый дим сам из только что открытой коробки. Услышав меня, она подняла глаза и улыбнулась:
  - Добрый вечер, Джон. Как прошел день?
  - Спасибо, неплохо, - я подошел к кухонному столу, где были свалены коробочки из "Дао Тао" и принялся их разгребать в поисках чего-нибудь съестного.
  - Не считая очередного визита от миссис Итон, которая опять возомнила себя смертельно больной. Второй раз за неделю, - раздался голос Шерлока.
  Я вздохнул:
  - Даже не трудись объяснять, откуда ты это знаешь. Я устал, замерз, и очень хочу есть, - белые коробочки с красным драконом на крышке одна за другой направлялись в мусорное ведро, поскольку были уже пустыми. - Миссис Итон не виновата в своей ипохондрии. Кстати, сегодня я дал ей визитку Эллы, так что можно надеяться...
  Я замолчал, не закончив фразы. Просто невероятно. Мусорное ведро проглотило последнюю пустую коробочку. На столе не осталось ни одной. Ну, конечно.
  - Вы что, все съели? - спросил я, возвращаясь в гостиную в надежде, что мир не так уж и плох и остатки китайского пиршества завалялись где-нибудь там.
  Шерлок и миссис Хадсон неловко переглянулись.
  - Они все равно были невкусные, - сказала наша квартирная хозяйка, доставая последний дим сам, - а эти так вообще зеленые. Наверняка испорченные.
  Я с тоской проследил, как последний дим сам последовал за своими товарищами, такими же зелеными и невкусными. Не то, чтобы это хоть кого-то остановило.
  - Шерлок, - спросил я, в кои-то веки возвышаясь над ним (приятное ощущение). - Я же утром сказал тебе, что работаю в вечернюю смену. Я просил тебя заказать ужин, потому что приду домой поздно, и у меня не будет сил что-то готовить.
  Шерлок поерзал на сидении, отказываясь встречаться со мной взглядом.
  - Я не могу помнить каждую ерунду, - наконец, сказал он, - достаточно того, что мне пришлось запомнить время начала этого глупого сериала. И вообще-то я заказал ужин, просто немного не рассчитал, что у миссис Хадсон окажется волчий аппетит.
  - Я еще поговорю с твоей мамой о твоих манерах, - возмущенно заявила миссис Хадсон, поднимаясь. - Волчий аппетит? Я съела всего ничего.
  - Вот именно, что всего. И ничего не осталось.
  Миссис Хадсон оскорблено выдохнула, перевела взгляд на меня, и ее лицо смягчилось:
  - У меня осталась курица в холодильнике. Разогреть?
  - Спасибо, миссис Хадсон, вы ангел, - благодарно ответил я.
  Наша квартирная хозяйка кивнула:
  - Спускайся минут через пятнадцать, все будет готово. Расскажешь мне, что опять приключилось с бедняжкой миссис Итон.
  Она кивнула мне еще раз, бросила возмущенный взгляд на Шерлока, который его проигнорировал, и направилась вниз, в свою квартиру.
  Я опустился на диван рядом с другом. "Мердок" сменился вечерним шоу. Собеседником ведущего, чье имя я так и не смог вспомнить, оказался Доминик Лангеннэггер, исполнитель главной роли и звезда "Мердока". Еще недавно актер был известен, в основном, театралам и любителям британских мини-сериалов (я, например, никогда о нем раньше не слышал). Но буквально за пару месяцев все изменилось. Благодаря роли Мердока, Доминик с труднопроизносимой фамилией оседлал непокорную лошадку по имени Популярность и стремительно промчался на ней к самой вершине горы под названием Шоу-бизнес, обзаведясь по дороге титулами самого сексуального мужчины Великобритании, контрактами в голливудских франшизах и многомиллионной армией поклонниц, стратегически расположенной во всех частях земного шара. Пожелай он вдруг захватить мир, у него были бы неплохие шансы.
  Поклонницы - разговор на экране зашел как раз о них.
  - А признайся, Доминик, - ведущий хитро улыбался гостю, - каково это, знать, что являешься предметом обожания стольких женщин? И даже некоторых специфических мужчин!
  Смех в студии.
  - Ну... Это несколько непривычно, - признал актер. - Чертовки приятно, что греха таить. Но, в то же время, я иногда скучаю по тем временам, когда мог спокойно пойти в магазин, не опасаясь быть порванным на сувениры.
  Снова смех.
  - Это правда, что билеты на предстоящую премьеру Гамлета в Барбиканском Театральном Центре уже распроданы на полгода вперед, хотя продажи открылись всего два дня назад?
  - Так мне говорят, да.
  - И я сам тому свидетель, - ведущий обернулся к камере, обращаясь напрямую к зрителям. - Представляете, я вчера попытался приобрести билет, и что вы думаете? Я оказался на тридцать три тысячи двести пятьдесят восьмом месте в электронной очереди!
  Аудитория послушно зашлась хохотом. Камера переместилась на Доминика, который выглядел в равной степени польщенным и смущенным.
  - Я просто не знаю, что сказать, - актер недоверчиво покачал головой, но губу при этом прикусил так, словно силился сдержать самодовольную улыбку.
  - Да ничего не говори, - сказал ведущий и подмигнул камере. - Я, собственно, чего тебя сюда позвал. Не найдется лишнего билетика, а?
  Студия одобрительно загудела и зааплодировала. Доминик, наконец, перестал сопротивляться неизбежному и расплылся в улыбке, что раззадорило ее еще больше. Послышались свист и крики "Доминик, мы тебя любим!". Кто-то развернул плакат "Зеленый свет клонированию! Каждой поклоннице по Доминику!" Актер поднял ладони в успокаивающем жесте.
  - Идиотки, - произнес Шерлок с глубоким чувством (а еще говорят, что он на них не способен).
  Я вздохнул, нащупал пульт где-то у себя за спиной и выключил телевизор. Откинувшись на спинку дивана, я прикрыл глаза, потирая виски. Повисла тишина.
  - Я купил молока, - неожиданно сказал Шерлок.
  
  
  Глава первая
  Чем были хороши четверги, так это тем, что они были у меня выходными, а значит, давали возможность выспаться после утомительной вечерней смены. Но это в теории. На практике Шерлок будил меня с утра пораньше, часов в семь, для того, чтобы:
  1. Мне первому поведать о прорыве в текущем деле ("Булавка, Джон! Ты понимаешь, булавка! Ты же понимаешь, что это значит? Как ты можешь спать в такой момент?")
  2. Вслух подискутировать о различных версиях (дискутировал он сам с собой, мое участие не предполагалось, но спать мне тоже не позволялось)
  3. Посетовать на повальную умственную деградацию криминального элемента ("Идиот! С тем же успехом мог бы оставить свою визитку на месте преступления!")
  4. Спросить мое мнение о новом эксперименте (с обязательной демонстрацией результатов - представляете, как весело открыть глаза и обнаружить себя лицом к лицу с отрезанной головой?)
  5. Рассказать, как именно ему сегодня скучно ("Скучно." Или: "Скуууучно." Или: "СКУЧНО!")
  Добившись того, что сна у меня не было ни в одном глазу, Шерлок совершенно искренне недоумевал, чего я такой злой.
  Я осторожно приоткрыл глаза. Отрезанных голов в комнате не наблюдалось - утро уже можно было считать добрым. Сама комната тоже казалась пустой, но я знал из собственного опыта, что это еще не показатель. Однажды я обнаружил Шерлока у себя под кроватью. Предупреждая ваш вопрос: он разводил под моей кроватью тарантулов, таких, знаете, сильно ядовитых тарантулов. Место под моей кроватью оказалось оптимальной средой для их спаривания. Почему он не использовал место под своей собственной кроватью? Оно уже было занято ядовитыми змеями. И снова предупреждая ваш вопрос: мы расследовали дело о внезапной смерти молодой девушки, погибшей, как казалось, от разрыва сердца. Умница Молли, патологоанатом в Святом Барте, заподозрила неладное, но, за недостатком каких-либо конкретных доказательств, поделилась своими подозрениями с нами. Шерлок провел в лаборатории полдня, не отрываясь от микроскопа, пока, наконец, не обнаружил едва различимые следы яда в мягких тканях. Оставалось только вычислить, чей это был яд, и найти убийцу (им оказался отчим, я уже писал об этом деле в своем блоге - ищите тэг "Пестрая лента").
  - Шерлок? - позвал я.
  Ответа не последовало. Я откинул одеяло и посмотрел на часы. Начало одиннадцатого. Странно.
  Шерлок не обнаружился ни в гостиной, ни на кухне. Я постучал в его спальню и, не дождавшись ответа, заглянул внутрь. Никого, и постель даже не смята. Что ж, отбросив все невозможное, оставалось признать невероятное: Шерлок ушел по своим делам и не стал меня беспокоить. А вчера купил молоко. Можно уже начинать волноваться?
  Я подошел к окну. На улице заметно похолодало, и стекла покрылись изморозью, превратив реальность за стеклом в нагромождение смутно узнаваемых силуэтов. Вот здание напротив, вот уличный фонарь, вот подъехал кэб, а вот и Шерлок, легок на помине, выходит из такси и направляется к входной двери. Ну, сейчас отопрет дверь, пробежит по лестнице и "порадует" меня очередным делом.
  Дверной звонок несколько нарушил мою тщательно выстроенную логическую цепочку. Шерлок забыл ключи? Впрочем, полностью занятый интересным делом, он много чего мог забыть, разве что не голову. Собственную голову, конечно, а не ту, что прохлаждалась сейчас в холодильнике.
  И снова звонок. Тут я вспомнил, что вчера за ужином миссис Хадсон сообщила мне, что ее весь день не будет - старинная подруга прилетела на несколько дней из Штатов, и у них были планы (миссис Хадсон произнесла это слово с придыханием и мечтательной улыбкой). Я наскоро накинул на себя одежду и поспешил к входной двери. Шерлок терпеть не мог, когда его заставляли ждать. Тем более, на холоде.
  Спустившись по лестнице, я распахнул дверь - и замер. Передо мной стоял высокий незнакомец в костюме и пальто, но это был не Шерлок.
  - Мистер Холмс? - спросил он.
  ***
  Насчет незнакомца я все-таки погорячился. Когда первое удивление прошло, я быстро узнал посетителя. Доминик Лангенэггер собственной персоной почтил наше скромное жилище. Лучше не говорить об этом миссис Хадсон. Она в жизни себе не простит, что пропустила столь знаменательное событие.
  Актер, повесивший пальто в прихожей и оставшийся в одном костюме, с любопытством осматривался в гостиной, засунув руки в карманы и стоя ко мне вполоборота. Глядя на его профиль, очерченный окном, я еще раз подивился его поразительному сходству с Шерлоком. Нет, вблизи их никак не спутать, детали выдают: волосы светлые-каштановые, а не черные, более короткие и уложены по-другому; немного другая форма носа и разрез глаз, хотя скулы у обоих высокие и выдаются; подбородок скорее закруглен, чем острый. Но издали, или со спины, или при приглушенном освещении Доминика вполне можно было принять за Шерлока. И наоборот. Я представил себе, как Шерлок - гордый, высокомерный, недотрога Шерлок - отбивается от поклонниц Доминика, пытающихся его клонировать, и едва удержался от смеха. Чай. Надо сосредоточиться на чае.
  - Простите, мистер Лангенэггер, я не знаю, как скоро Шерлок вернется, - сказал я, ставя на поднос чайник и чашки, - может быть, через пять минут, а может быть, только к вечеру.
  - Да, я понимаю, нужно было сначала позвонить, - актер опустился на диван, - но обратиться к вам было спонтанным решением.
  Я поставил поднос с чаем на столик и опустился в кресло напротив:
  - У вас что-то случилось?
  - Да. То есть, вроде как и нет. Хотя вообще-то да, - Доминик запустил руки в шевелюру и энергично ее встряхнул, потом взял с подноса чашку, сделал глоток и шумно выдохнул, - думаю, мне стоит начать с самого начала.
  - Хорошая мысль, - согласился я и приготовился делать заметки в блокноте.
  - Актер профессия публичная, - задумчиво произнес Доминик, откинувшись на спинку дивана, - хочешь ты того или нет, ты всегда на виду. И, чаще всего, ты хочешь быть на виду. Поскольку, если ты не на виду, о тебе очень быстро забывают. А забытый актер - это печально. Собственно говоря, если о тебе забыли, можешь уже переквалифицироваться в сантехники. Триумфальные возвращения большая редкость, чрезмерно эксплуатируемая Голливудом, и... И кажется, меня не туда занесло. Простите, доктор Ватсон, я так привык давать интервью, что, кажется, разучился вести нормальный разговор, - Доминик виновато улыбнулся и снова протянулся за чашкой.
  Ему было не очень удобно это делать, поскольку я по привычке расположил поднос ближе к его правой руке, и только потом заметил, что актер активнее использует левую.
  - Я видел вчерашнее шоу, - сказал я, чтобы заполнить паузу.
  В блокноте пока не было ни одной заметки.
  - Да, - Доминик кивнул, - я именно об этом. И кто только додумался пригласить полную студию моих поклонниц?
  - Они показались мне чересчур... восторженными.
  - Не подумайте дурного. Шоу есть шоу, оно должно быть ярким, бросаться в глаза. Студия должна кричать, свистеть, топать и выражать бурю эмоций. Пока о тебе кричат, о тебе помнят. Перестали кричать - сразу же забыли.
  Я выразительно посмотрел на своего собеседника, а затем на все еще пустой блокнот.
  - И снова простите, - Доминик покачал головой. - Я к тому, что подавляющее большинство моих поклонниц абсолютно адекватные люди. Это даже не мои поклонницы. Не я, а Мердок находит в их сердцах такой отклик, но в этом же нет ничего плохого, правда? - Он вскинул руку. - Не отвечайте. Я извиняюсь, перехожу к делу.
  Пожалуй, не стоило все-таки позволять ему начинать с самого начала.
  - Я получаю много писем, как обычных, так и электронных. Вообще-то сперва их читает мой агент, и сразу сортирует по папкам. Чаще всего просят прислать фотографию с автографом или просто пишут добрые слова - на такие письма я стараюсь отвечать по мере возможности, хотя бы парой строчек. Но есть и другие. Они удаляются, а их отправители отправляются в черный список и блокируются.
  - Навязчивые поклонники, - сказал я.
  В блокноте появились первые два слова. Потратить столько времени и слов, чтобы сообщить мне о том, что его преследуют! Актеры!
  - Да, но вы не совсем понимаете. Навязчивое внимание тоже часть актерской карьеры, с ней приходится мириться. В конце концов, до тех пор, пока тебе просто пишут всякие глупости, - Доминик собрал руки в замок и неожиданно серьезно посмотрел на меня.
  Ага, вот мы и дошли до сути.
  - Один из них перешел к активным действиям? - догадался я.
  Доминик не ответил на мой прямой вопрос. Вместо этого он словно ушел в себя:
  - Оно пришло где-то месяц назад. Милое, восторженно-наивное письмо. Не понимают родители, нет друзей, жить стоит только ради Мердока. И куча комплиментов моему таланту. Вы бы знали, доктор Ватсон, сколько я таких писем получаю. Вера - это мой агент - добавила его в папку "написать что-нибудь вдохновляющее в ответ". Я так и поступил. "Все наладится. Главное - перестать жалеть себя и никогда не сдаваться".
  - Электронное письмо? - уточнил я, делая пометки.
  Доминик вздрогнул, словно обнаружил себя в какой-то чужой реальности:
  - Да, электронное. Я написал ответ и сразу же о нем забыл. Но через пару дней прибыло второе письмо, гораздо более подробное, как я понимаю. Я сам его не читал: у Веры глаз наметанный, все попытки вступить со мной в переписку обрубаются на корню. "Доминик Лангенэггер благодарит вас за интерес, проявляемый к его работе, но, к сожалению, в связи с огромной загруженностью у него нет возможности отвечать на все письма. Дополнительная информация об актере и значимых событиях в его личной и профессиональной жизни всегда доступна на его официальном сайте в интернете по адресу www.dominik-langenegger.co.uk".
  - Полагаю, этим дело не закончилось? - сказал я.
  - Потом было еще несколько писем. Опять-таки, я их не читал. Они отправились прямиком в корзину, а отправитель - в черный список. На этом, казалось бы, вопрос был исчерпан.
  - Но как бы не так, - кивнул я и сделал очередные пометки в блокноте.
  - О всех тех письмах - начиная со второго, я хочу сказать - я узнал уже потом, от Веры. Я даже и не подозревал, что у меня над головой сгущаются тучи. Пока не пришло очередное письмо, на сей раз бумажное. Первое, что вызвало мое беспокойство, было то, что оно пришло на мой домашний адрес, а не на адрес агентства. Мой адрес неизвестен широкой публике, как вы понимаете.
  - Что было в письме? - быстро спросил я, пока Доминика не занесло на скользкой почве необходимости личного пространства для работника публичной профессии.
  - Приглашение, - актер развел руками, - в ресторан. Итальянский, где-то в Сохо.
  - И?
  - И я никуда не пошел, конечно же. У меня весь день были съемки. Даже если бы их и не было, это бы ничего не изменило. У меня вообще-то есть девушка, ей бы не понравилось, что я ужинаю с поклонницами в итальянских ресторанах. Талли вообще достаточно ревнива.
  - Обратный адрес на конверте, надо думать, отсутствовал? - продолжал расспросы я.
  - Разумеется, - Доминик слегка наклонил голову, - иначе бы я, возможно, и обратился бы в полицию. Но неизвестный поклонник с непонятными намерениями непонятно откуда - да меня на смех поднимут. Осталось только добавить буквы, вырезанные из газет, вместо живого почерка, - и готова новая серия Мердока.
  - Буквы были вырезаны из газет?
  - Нет, - Доминик улыбнулся, - я для примера просто. Как бы то ни было. Через пару дней пришло новое письмо. Тут я уже сильно забеспокоился.
  - А во втором письме?
  - Были упреки и обвинения в том, что я не явился на встречу. И общий тон предполагал оскорбленное достоинство. Я показал письмо Вере.
  - Вера это - ?
  - Мой агент, я же говорил. Она первая читает все письма от поклонников. Так вот. Веру что-то в этом письме насторожило. Что-то помимо его содержания, я хочу сказать. Не сразу, но ей удалось понять, что именно. Вот тут-то и всплыла история с предыдущими электронными письмами.
  - Погодите, - прервал я актера, - каким образом ей удалось связать электронные и бумажные письма?
  - Подпись, - пояснил Доминик. - Нет, не настоящее имя, конечно. Леди Эулалия Констанция Мердок.
  Я нахмурился, постукивая ручкой по блокноту:
  - Вы понимаете, конечно, что сделали определенное допущение? Совпадение имен - хорошо, псевдонимов - еще не доказательство.
  Доминик хмыкнул:
  - Хотите сказать, у меня есть две поклонницы, которые называют себя Леди Эулалия Констанция Мердок? Ну не счастливчик ли я?
  Я тоже хмыкнул. Если посмотреть на ситуацию с такой стороны, возможно, данное допущение и было оправдано.
  Входная дверь хлопнула, но детектив (я был абсолютно уверен, что уж на сей-то раз это действительно был он) не торопился подняться по лестнице. Наверняка углядел чужое пальто на вешалке и догадался, что у нас клиент. Значит, выдерживает театральную паузу, чтобы обставить свое появление с помпой и фанфарами.
  - Это мистер Холмс вернулся? - поинтересовался Доминик, прислушиваясь к звукам, доносящимся из прихожей.
  - О, да, - сказал я. - Готовит нам эффектное появление. Он тоже не чужд актерскому мастерству. Сейчас увидите.
  Дверь распахнулась. На пороге возник Шерлок в пальто с драматически поднятым воротником и с надменным выражением лица, которое, впрочем, быстро сменилось на гневное, как только его взгляд охватил комнату и сфокусировался на Доминике. Взгляд, конечно, не может убивать, но попытка была мной засчитана. Детектив вспыхнул, весь подобрался, расправил плечи, сжал руки в кулаки и выпалил:
  - Ты! Самозванец!
  - Кажется, я начинаю понимать, о чем вы, доктор Ватсон, - несколько ошалело произнес наш гость.
  
  
  Глава вторая
  - Шерлок тоже большой поклонник Мердока, - пояснил я Доминику, когда детектив, скинув пальто и шарф на пол и бросив телефон на стол, уселся в свое кресло, предварительно демонстративно развернув его спинкой к нам.
  С кресла донеслось "Пха!" и резкие отрывистые ноты, извергнутые терзаемой скрипкой.
  - Он видит в Мердоке конкурента, это самый искренний комплимент, на который Шерлок вообще способен, - как ни в чем не бывало, продолжал я.
  - Но, мистер Холмс, - обратился Доминик к спинке кресла, - вы же понимаете, что Мердока не существует. И никогда не существовало. Мердок - продукт кропотливой работы талантливого сценариста и не менее талантливого продюсера. Я не Мердок. Я всего лишь актер, воплощающий его на экране.
  - И сейчас мистеру Лангенэггеру нужна помощь настоящего детектива, - добавил я, - поэтому он здесь. Шерлок, может, повернешься? Это не очень-то вежливо с твоей стороны.
  Молчание.
  - Шерлок, мне что, последовать примеру миссис Хадсон и серьезно поговорить с твоей мамой о твоих манерах?
  - Просто невероятно, - пробормотал Доминик, явно под сильным впечатлением от моего друга, - он действительно настолько глубоко проникся Мердоком, что играет его в жизни?
  Я поморщился. Зря он это сказал. Кресло медленно и, как мне показалось, зловеще развернулось к нам.
  - Я играю Мердока? - тихо спросил Шерлок, и это "тихо" не предвещало ничего хорошего.
  - Шерлок определенно никого не играет. Он такой и есть, - вмешался я, задетый не меньше моего друга. - Могу поспорить, ваш невероятно талантливый сценарист банально читает мой блог. Отсюда такое сходство. Нет, мне не жалко. Всегда рад помочь чужому таланту.
  - Прошу прощения, - Доминик слегка склонил голову. - Я не хотел вас обидеть. Я понятия не имел о вашем блоге, поэтому сделал неверный вывод о том, что первично, а что вторично.
  Настал мой черед удивляться:
  - Разве вы не из моего блога о нас узнали?
  - Э... Нет. Я не читаю блоги, у меня не так много свободного времени. Мне о вас рассказал-
  Шерлок встал и медленно двинулся на нас:
  - Это вы играете. Играете то, о чем не имеете ни малейшего понятия! Играете на потеху толпе, которая настолько слепа, что не в состоянии различить, где правда, а где ложь! Вы великий детектив в их глазах, а в реальности не можете помочь даже себе!
  Доминик тоже поднялся:
  - Мистер Холмс, в этом сама суть профессии актера. Я никого не обманываю и не ввожу в заблуждение, но если кто-то не в состоянии отличить реальность от вымысла, то это не моя вина!
  Сейчас актер и детектив, не уступающие друг другу в росте, стояли лицом к лицу, словно два титана, готовые сойтись в финальной битве, решающей судьбы человечества. Я вскочил на ноги, чтобы предотвратить назревающий конфликт. Впрочем, битве титанов не суждено было состояться в любом случае. Телефон Шерлока, всеми забытый и брошенный на столе, неожиданно завибрировал и высветил входящее сообщение:
  "Вышел Мердок из тумана, вынул трубку из кармана. Кто реален, кто лишь тень - непонятно по сей день. Дам тебе один совет: где нет света, тени нет. P.S. Выходи, поиграем - Дж.М."
  ***
  Доминик, если и успел прочесть сообщение в доли секунды, пока Шерлок рывком не схватил телефон со стола, вряд ли понял, что оно значило для нас. Мориарти - злой гений, убийца, психопат - вышел на тропу войны и, если его не остановить, снова погибнут невинные люди. Человеческие жизни - таковы ставки в игре, которую он вел с моим другом. И он знает, что Доминик здесь. Неужели это он организовал нападение на актера? Но зачем? Зачем?
  Видимо, Шерлоку пришла в голову та же мысль. Он убрал телефон в карман, придал лицу невозмутимое выражение и опустился обратно в кресло.
  - Все с самого начала и с подробностями, - коротко сказал он актеру.
  Шерлоку понадобилось ровно две минуты, чтобы уяснить для себя то, что я словно клещами вытягивал из Доминика все двадцать. И все потому, что Доминику было позволено озвучить только одно короткое предложение ("Все началось с письма"), после которого он лишь потрясенно молчал, пока мой друг своей типичной скороговоркой рассказывал ему, чем все продолжилось, и по какой причине актер принял решение обратиться к нам.
  Еще несколько минут ушло на то, чтобы объяснить нам с Домиником, каким образом Шерлок сделал все правильные выводы.
  - Вы начали с письма, значит, именно оно, а вернее его содержание, является самым важным во всей истории. Очевидно, в письме содержится некая угроза, иначе бы повода обращаться ко мне не было. Далее. Вы сказали "все началось с письма" - прошедшее время, вы его выбрали потому, что говорите не о сегодняшнем утре, а о неком моменте в прошлом. Тем не менее, пришли вы сегодня, причем с утра и без предварительной договоренности - явно это решение было принято внезапно. Возможно даже, писем было несколько, но вы игнорировали их, не считая угрозу реальной. Однако сегодняшнее утро изменило ваше мнение. Кто мог написать письмо? Даже если бы не буйное помешательство, которое я имел несчастье наблюдать вчера по телевизору, я бы в первую очередь подумал на поклонника - только чужие люди берут на себя труд сначала угрожать, и только потом бить в спину. В вашем случае, скорее поклонницу, хотя, после истории с сестрой Джона - и кто только зовет сестру "Гарри"? - я больше не делаю поспешных выводов. Комментарии?
  - Вау, - сказал Доминик. - У вас впечатляющий объем легких. Столько слов на одном дыхании. Вам бы в опере петь с вашим-то голосом и диафрагмой.
  Шерлок закатил глаза:
  - Комментарии по сути дела!
  - О, - Доминик встряхнул головой, - вы правы, мистер Холмс. Все точно так, как вы сказали. Писем действительно было несколько. От одной и той же поклонницы, которая называет себя Леди Эулалия Констанция Мердок. Все было вполне невинно поначалу, но, видимо, Ее Сиятельство несколько потеряла связь с реальностью в процессе.
  - Так что именно случилось сегодня утром? - спросил детектив, устроившись в кресле, закинув ногу на ногу и устроив подбородок на сложенных перед собой в неком подобии молитвенной позы ладонях.
  - Я вышел из дома, направился к машине. Собирался сначала заехать в офис к Вере, а потом на репетицию в Барбикан. Тут меня окликнули с противоположной стороны улицы. Женский голос, незнакомый. Я остановился и попытался разглядеть, кто меня зовет, но никого не увидел. Тогда я начал переходить дорогу, - Доминик остановился и задумался, - по зрелому размышлению, это было глупое решение. Так вот, когда я был на середине дороги, из-за угла выскочил автомобиль и попытался меня сбить.
   - Хм, - сказал Шерлок, слегка пожав плечами - с чего вы взяли, что автомобиль пытался вас сбить? Возможно, просто неопытный водитель не справился с управлением. Как, кстати, вам удалось от него увернуться?
  - В каком-то смысле Мердок мне помог, - Доминик невесело улыбнулся, - как-то мы снимали сцену, где его пытается сбить экипаж Леди Грей. Она тайно содержала бордель, чтобы оплачивать свои карточные долги, а Мердок...
  Я выразительно откашлялся.
  - Простите. В общем, я сам выполнял этот трюк. Пришлось сделать много дублей, чтобы я не как мешок с картошкой падал от греха подальше, а красиво избегал столкновения, приземлялся на мостовую, перевертывался пару раз, вскакивал на ноги и бежал вдогонку. Так что, сегодня утром ноги сами вспомнили, что надо делать.
  - И как, догнали машину? - ехидно поинтересовался Шерлок.
  Доминик ответил ему возмущенным взглядом:
  - Я, кажется, уже объяснил разницу между мной и Мердоком. Мне даже в голову не пришло бежать за машиной.
  - Вернемся к гипотезе о неопытном водителе, - сказал я. - Не справился с управлением, чуть не сбил человека, запаниковал и скрылся с места еще чуть-чуть и преступления. Вполне логично все укладывается.
  - Вполне, - согласился Доминик, - но это еще не все. Помните женский голос, окликнувший меня? Так вот, пока я лежал на тротуаре и мысленно пытался оценить, не сломано ли чего, тот же голос выкрикнул: "Нет ничего страшнее ярости отвергнутой женщины, Доминик!" Когда я поднялся, ни машины, ни женщины уже не было.
  Мы с Шерлоком заговорили одновременно.
  - Машину вы запомнили? - спросил я.
  - Свидетели были? - спросил Шерлок.
  Доминик открыл рот, чтобы ответить, но, помедлив пару секунд с приоткрытым ртом, снова закрыл его. Выражение его лица стало глубоко задумчивым и отчасти обескураженным. Он рассеянно постучал пальцами по дивану рядом с собой.
  - Вы не поверите, - неуверенно начал он, - но я... не помню. Ни марки машины, ни даже ее цвета! Кажется, серая. Или синяя. Или...
  - О, я верю, очень даже верю, - протянул Шерлок откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу, - типично для среднестатистической посредственности, возомнившей себя невесть кем.
  - Шерлок! - оборвал его я, словно взрослый невоспитанного ребенка, сопроводив слова строгим взглядом.
  Детектив с показушным равнодушием пожал плечами и сложил руки на груди. Хорошо хоть, язык в ответ не высунул. Не то, чтобы это было в характере Шерлока, но иногда он упорно отказывался вести себя соответственно своему возрасту.
  Убедившись, что Шерлок не собирается больше ничего комментировать, я повернулся к Доминику:
  - На самом деле, это нормально. В стрессовой ситуации мозг плохо запоминает детали. Тем более, когда речь идет об угрозе жизни. Кто-нибудь еще видел, что произошло? Прохожие, другие водители?
  Доминик с виноватым видом развел руками.
  Повисла пауза. Шерлок заперся в своем чертоге разума, громко хлопнув перед нами дверью, но не раньше, чем бросил на актера торжествующий взгляд из серии "Что и требовалось доказать!". Доминик молчал, морщил лоб и нервно сжимал и разжимал ладони, пытаясь восстановить в памяти детали происшествия. Я вздохнул и начал перечитывать записи, которые успел сделать.
  Итак, что мы имеем? Некто - хотя с большой долей вероятности это все-таки женщина... Значит, некая женщина... Нет, опять не так. Что там было в первом письме? Не понимают родители и так далее, все плохо. Писал не взрослый, писал подросток. Девочка-подросток. Это объясняет, почему она совершенно искренне ожидала, что Доминик ответит на ее приглашение и появится в ресторане. Дети зачастую неспособны различать мечты и реальность. Но как она узнала его домашний адрес? Ладно, оставим пока этот вопрос. Итак, он не является на свидание, и девочка превращается в разъяренную фурию, одержимую местью? Готовую на убийство? Не то, чтобы совсем невозможно, но как-то не складывалась у меня такая картинка. Если только... если только мы не имеем дело с психическим расстройством. Допустим, что так. Кто в таком случае был за рулем машины, которая пыталась сбить Доминика? Действительно ли это была спланированная акция или все-таки случайность, банальное совпадение?
  Кроме того, нельзя забывать про вторую, более замысловатую загадку. Каким образом вся эта история связана с Мориарти? Что он хотел сказать своим сообщением и кому? Мердоку-Доминику? Шерлоку? Обоим? Кого он на сей раз консультирует? Или работает на себя? Почему Доминик? Почему именно эта дурацкая история, которая, если посмотреть на нее глазами злодея консультанта, яйца выеденного не стоит?
  Вопросы, вопросы, вопросы. Они и не думали останавливаться, напротив, все время прибывали, приводили с собой другие вопросы, роились, дразнили, требовали ответа. Я чувствовал себя так, словно передо мной вывалили множество кусочков паззла, из которых я должен собрать целую картину. Вот только кто-то выкинул саму коробку, и теперь у меня не было понимания, как должен выглядеть конечный результат. Хуже того, я смутно подозревал, что конечный результат вовсе не традиционный пейзаж или натюрморт - с ними все просто, их можно собрать по листикам, домикам и облачкам - а некая абстракция, к которой можно прийти, лишь настроившись на одну волну с ее создателем, что, как я подозревал, было намного выше моих скромных возможностей.
  Я устало потер лоб, украдкой взглянул на детектива и в очередной раз осознал одну простую вещь, которая почему-то невдомек большинству людей: тяжело быть Шерлоком. Пять минут - каких-то пять минут я мысленно выстраивал дедуктивную цепочку, пытаясь разгадать замысел Мориарти, и у меня голова пошла кругом от всех этих "как?" и "почему?". Я был вынужден остановиться. А вот Шерлок не может, даже если и хотел бы.
  - Вера убьет меня, - Доминик неожиданно вскочил на ноги, - я должен был быть в офисе в десять. Простите, я должен вас покинуть.
  Он достал визитку из нагрудного кармана, жестом попросил у меня ручку и левой рукой написал на мягко-бежевом прямоугольнике несколько цифр:
  - Мой личный мобильный, - пояснил он, - свяжитесь со мной, если что-то прояснится.
  - Джон, - донесся из глубины кресла голос Шерлока, и мы, как по команде, обернулись на его низкий голос, - я хочу видеть письма!
  - Я могу попросить Веру переслать их, - сказал Доминик, - впрочем, есть идея получше. Мистер Ватсон, не хотите поехать со мной? Вера сама покажет вам письма и расскажет все, что о них знает. Боюсь, я мог упустить что-то важное. А еще есть надежда, что она постесняется убивать меня при свидетеле, - актер улыбнулся, явно вернувшись в доброе расположение духа.
  Не совсем то, как я представлял себе выходной, но Доминик был прав - лучше было поговорить с Верой лично и услышать ее мнение. Женщины наблюдательнее мужчин, даже Шерлок это признает (просто себя считает исключением), тем более, именно Вере удалось провести параллель между письмами, приходящими по электронной почте в агентство и Доминику домой. Я кивнул, принимая его предложение.
  Пока я обыскивал гостиную в поисках своих ключей, которые вчера куда-то бросил, и опять забыл, куда (просто черная дыра, а не квартира), Доминик подошел к креслу, в котором развалился мой друг, лениво наблюдающий за нашими сборами из-под опущенных ресниц, и протянул руку. Шерлок, после секундного колебания, все-таки соизволил подняться на ноги, чтобы пожать ее.
  - Проверь мусорное ведро, Джон, - бросил он мне, огляделся, прошелся по комнате, схватил ближайший ноутбук со стола (конечно же, мой) и углубился в него, утратив к нам какой-либо интерес.
  После того, как я извлек ключи из-под кучи картонных коробочек китайского фастфуда (да, да, смахнул вчера вечером случайно в ведро, с кем не бывает?), мы с Домиником спустились на улицу, поймали такси и направились в офис его агентства, где нас с нетерпением ждала Вера.
  
  Глава третья
   - Двадцать пропущенных вызовов, - присвистнул Доминик, устраиваясь на заднем сидении и проверяя мобильный, который, видимо, из вежливости, отключил на время своего визита, - этот подождет, этот тоже подождет, этот сам перезвонит, о, прошу прощения, этот, похоже, важный. Я на минуту.
  Я откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. Хотя я и выспался, погода не особо располагала к бодрствованию. Тяжелое свинцовое небо нависло над Лондоном, грозя снежной бурей и прочими неприятностями. В такую погоду хорошо сидеть дома у камина, слушать, как потрескивает пламя, читать какую-нибудь интересную книжку или просто думать обо всем и ни о чем в частности.
  У меня сегодня выходной. Вот почему все, абсолютно все свои выходные я занимаюсь тем, что что-то расследую? Зачем я постоянно впутываюсь в Шерлоковы дела? Мне за них сверхурочные не платят. Хотя Майкрофт и предлагал, я скорее пойду на паперти сидеть, чем возьму у него хоть один пенни. Было в старшем Холмсе нечто такое, что заставляло двадцать раз подумать, прежде чем принимать от него любые блага, как бы искренне он их не предлагал. Сомневаюсь, что Майкрофт Холмс и искренность вообще были знакомы.
  - И я снова с вами!
  Голос Доминика вывел меня из размышлений. Я вздрогнул: совсем забыл, что я не один.
  - Мой лучший друг, Джек. - пояснил он, - Джек Лиддл, знаете его? Мы с ним собираемся снять ролик для Ю-Тьюба в поддержку одного благотворительного фонда, договаривались о деталях.
  - Занимаетесь благотворительностью? - спросил я, больше из желания вежливо замолчать тот факт, что я никогда ничего не слышал о Джеке Лиддле, чем из интереса к увлечениям Доминика.
  - Стараюсь, по мере возможности, - ответил Доминик со скромной улыбкой, - если то, что я делаю, помогает сделать этот мир лучше, значит, я не зря в нем живу, ведь так?
  - Очень философская мысль, - сказал я, - наверное, так. Я сам нечасто задумываюсь о таких вещах.
  На какое-то время мы замолчали, погрузившись каждый в свои мысли.
  Я рассеянно скользил взглядом по заснеженным Лондонским улицам, проплывающим за окном. Если постоянно задумываться о смысле жизни и оценивать, зря ты живешь в этом мире или не зря, недолго и свихнуться. Делает ли это меня черствым человеком? Где та черта, за которой "Я нечасто задумываюсь о таких вещах" превращается в преступное равнодушие?
  - Вы ведь доктор? - неожиданно спросил Доминик. - Кажется, мне говорили, что вы доктор.
  - Военный врач, - подтвердил я. - Впрочем, сейчас уже гражданский.
  - Я вам завидую.
  Я в изумлении развернулся к актеру:
  - Простите?
  Доминик опустил взгляд на колени, запустил руку в волосы и начал подергивать себя за отдельные пряди.
  - Мне всегда хотелось что-то значить. Хотелось, чтобы то, что я делаю, было нужно людям.
  - Но... так и есть? - осторожно спросил я. - Я уверен, вы много значите для своих поклонников, и им очень нужно то, что вы делаете.
  Доминик покачал головой:
  - Я не это имел в виду. Знаете, в детстве я хотел быть пожарным. Мне очень нравилось, как они по сигналу тревоги съезжают вниз по шесту. Но еще больше мне нравилось представлять, как я мужественно бросаюсь в охваченное огнем здание и спасаю... кого-нибудь. Детей, бабушек, любимых кошек - да кого угодно. И как они счастливы, что их спасли, и как рады их близкие. Это грело душу.
  Я не знал, что ответить, да и не был уверен, что ответ вообще ожидался. Доминик поднял на меня взгляд и улыбнулся:
  - Ваш друг обвинил меня в том, что я самозванец, - я попытался возразить, но актер жестом остановил меня, - нет, нет, знаете, он прав. Мистер Холмс, несмотря на свои очаровательные манеры, действительно помогает людям. А я всего лишь играю в великого детектива. Не слишком-то справедливо, что это у меня, а не у него, столько поклонниц.
  - Шерлок бы не знал, что с ними делать, - хмыкнул я.
  Через секунду до меня дошло, что именно я сказал:
  - Нет, я не то имел в виду...
  Доминик расхохотался, запрокинув голову назад.
  - Кстати, раз уж разговор о том зашел, Шерлок в детстве мечтал стать пиратом, - добавил я, и это развеселило актера еще больше. Он прикрыл лицо руками, сотрясаясь от хохота.
  Отсмеявшись, Доминик достал из кармана платок, и протер лоб:
  - Вера считает, что у меня комплекс героя. Наверное, она права. Впрочем, о чем это я? Вера всегда права.
  - Вера, похоже, незаурядная личность, - заметил я, - если судить по тому, что я успел о ней услышать.
  - Весьма, - согласился Доминик, и его лицо приобрело мечтательное выражение, - мы с ней уже много лет работаем. Она просто гениальный агент, а какое у нее чутье! Знаете, это Вера уговорила меня попробоваться на роль Мердока. У меня самого были сомнения на его счет, а тут еще меня пригласили в "Аббатство Даунтон", и графики съемок накладывались, так что, либо одно, либо другое. Тогда еще никто не ожидал, что Мердок окажется столь успешным проектом, а "Аббатство" уже показывало хорошие рейтинги после первого сезона. Но Вера сказала: "Доминик, Мердок - это роль для тебя". И я, как всегда, послушал ее. Поэтому можно сказать, что своей популярностью, да и карьерой вообще, я обязан Вере.
  Такси мягко затормозило перед одним из офисных зданий в районе Сити. Мы были на месте.
  ***
  Доминик постучал в стеклянную дверь небольшого офиса и осторожно приоткрыл дверь. Сидевшая за компьютером женщина лет тридцати с небольшим подняла глаза, и лицо ее приобрело суровое выражение.
  - Доминик. Ты опоздал, - сказала она, снимая очки, откидываясь на спинку стула и устремляя на актера пронзительный взгляд.
  Ее черные, как обсидиан, глаза придавали взгляду интенсивность рабочей дрели. Мне даже показалось, что Доминик съежился из опасения, как бы в нем не просверлили парочку лишних дырок. Вера - я предположил, что это она и есть - жестом поманила актера внутрь офиса. Мы зашли.
  - Вера, позволь тебе представить доктора Джона Ватсона, - сказал Доминик, прикрывая за нами дверь. - Доктор Ватсон, это мой агент, Вера Стоун.
  Я протянул женщине руку, которую она, не вставая со стула, пожала. Теперь, когда ее внимание переключилось на меня, мне тоже захотелось съежиться. Внешность Веры (строгий костюм, темные волосы, тщательно забранные в косу, нахмуренные брови) и манера просто сидеть и молча сверлить собеседника взглядом, напомнила мне мою первую школьную учительницу, миссис Гастингс. Чудесная была женщина. Мне не нужно было даже рот открывать, она и так с легкостью могла прочесть все мои мысли, исправить в них грамматические ошибки, и поставить жирную двойку.
  - Очень приятно, - произнесла Вера, закончив сверлить и просвечивая меня взглядом, словно рентгеном, - Доминик, ты заболел? Нам это сейчас совсем некстати.
  - Нет, по счастью, нет, - ответил актер. - Доктор Ватсон, помимо врачебной практики, занимается еще и расследованиями. Вместе с самим Шерлоком Холмсом.
  Если это была попытка впечатлить Веру, то она не удалась. Вера не выразила никаких эмоций при упоминании моего друга, да и вообще не произнесла ни слова.
  - Это насчет тех писем, - продолжил Доминик со смущенным выражением лица, словно за что-то оправдываясь, - Кое-что случилось, и я понял, что дело намного серьезнее, чем мы думали.
  - Что именно? - коротко спросила Вера, впервые проявив интерес к разговору. Она наклонилась к нам, поставив локти на стол и устроив подбородок на сложенных замочком ладонях.
  Доминик пересказал ей утреннее происшествие. Весь рассказ занял у него ровно одну минуту, словно он хотел поскорее разделаться с неприятным делом. Поскольку Вера так пока и не предложила нам сесть, выглядел он, как школьник у доски, с невыученным уроком и пытающийся импровизировать на ходу.
  - Поэтому, я надеялся, ты ответишь на несколько вопросов, - закончил Доминик.
  Повисла пауза. Вера постукивала длинными ногтями по столешнице. Доминик, словно в ожидании вердикта строгого судьи, затаил дыхание. Я переводил взгляд с одного на другую, пытаясь читать между строк, но пока без особого успеха.
  - Понятно, - спустя, казалось, целую вечность произнесла Вера и наконец-то выключила и отложила в сторону метафорическую дрель.
  Она потянулась к папке на столе, достала оттуда здоровенную пачку сшитых вместе листов и протянула ее Доминику:
  - Сценарий для субботних съемок в Гайд-Парке. И, Бога ради, выучи его как следует в этот раз. У Мердока будет несколько длинных монологов. Очередные блестящие умозаключения, - она бросила быстрый взгляд на часы, висевшие возле двери, - и тебе пора на репетицию.
  Доминик заметно расслабился и даже повеселел. Захватив сценарий под мышку, он пожал руку мне и подошел к столу попрощаться с Верой.
  - Не думай, что мы с тобой закончили, - сказала она, вновь надевая очки и указывая на актера пальцем. Ярко-красный ноготь нацелился ему в грудь.
  - Жду тебя сегодня вечером, в пять. И на сей раз без опозданий, пожалуйста. Утром пришло довольно интересное предложение из Лос Анджелеса, надо обсудить.
  Доминик уверил ее, что даже дюжина автомобилей с убийственными намерениями не помешают ему явиться в назначенный час, подмигнул мне и поспешил покинуть офис. Мне почему-то представилось, как он, подпрыгивая на ходу, несется на свободу, словно школьник, в последний момент освобожденный от контрольной.
  Что касается меня, я остался отвечать урок. Хотя и предполагалось, что вопросы буду задавать я, почему-то у меня были сомнения по этому поводу.
  ***
  - Присаживайтесь, доктор Ватсон, - сказала Вера, указывая на простой деревянный стул, стоявший по другую сторону ее стола.
  Я аккуратно опустился на краешек сидения, достал блокнот с ручкой и аккуратно сложил руки на коленях.
  Мы посмотрели друг на друга.
  Неожиданно, Вера улыбнулась:
  - О, пожалуйста, доктор Ватсон. Что бы вам там Доминик не наговорил, я не кусаюсь. Если меня не вынуждают к этому обстоятельства, - добавила она, точно так же неожиданно посуровев.
  - Доминик очень высокого мнения о вас, - осторожно начал я.
  - Доминик высокого мнения о большинстве людей, которых знает, - парировала Вера, - он очень добрый человек. Гораздо добрее, чем стоило бы быть.
  Словно почувствовав напряжение между нами, она поднялась из-за стола, прошлась до небольшого столика в дальнем углу, на котором стоял электрический чайник, и включила его.
  - Вы давно знакомы? - спросил я у ее спины.
  Вера повернулась ко мне:
  - Шесть лет. С тех самых пор, как мы начали работать вместе. Тогда он, конечно, был лишь одним из моих подопечных. А сейчас я большую часть времени занимаюсь его делами. Будете кофе или чай?
  - Чай, спасибо. То есть, вы работаете и с другими актерами?
  Вера снова отвернулась, занимаясь приготовлениями к чаепитию:
  - С несколькими. Очень уважаемые люди в своей профессии, но не такие известные, как Доминик. Например, Джек Лиддл. Слышали о нем?
  - О, да.
  Я не стал уточнять, что впервые услышал о нем буквально несколько минут назад.
  Чайник зашумел, выплевывая пар через носик, и с негромким щелчком выключился. Вера разлила кипяток и вернулась на место с двумя кружками в руках, одну из которых протянула мне:
  - Простите, что не предлагаю молоко и сахар, я сама их не люблю и не держу в офисе. Но, если хотите, я попрошу секретаря принести.
  Я покачал головой, принимая кружку из ее рук. Вера снова уселась за столом напротив меня:
  - Не хочу показаться грубой, доктор Ватсон, но у меня много дел и мало времени. Вы, кажется, хотели поговорить о письмах от поклонницы, которая, как считает Доминик, пытается его убить? Или просто не умеет водить машину, - добавила она с легкой снисходительной усмешкой.
  - Но вы так не считаете? - уточнил я, отхлебывая из кружки и игнорируя последнее предложение.
  Вера нахмурилась, задумавшись, и на какой-то момент ее лицо приняло отсутствующее выражение. Впрочем, я рано расслабился: выражение, а вместе с ним и пронзительный испытывающий взгляд, быстро вернулись на место, словно почувствовав, что потеряли надо мной контроль.
  - Признаюсь, меня смутили письма, пришедшие на домашний адрес Доминика, - сказала Вера, ее пальцы обняли кружку, но не спешили ее поднять, - та железная уверенность, с которой эта дамочка приглашала Доминика в ресторан. Даже не столько приглашала, сколько инструктировала. И ее столь же искреннее возмущение, когда он не явился. Как она там написала? "Нет ничего страшнее ярости отвергнутой женщины!"
  - Та же самая фраза, которую Доминик слышал после предполагаемого покушения, - заметил я.
  Вера презрительно скривилась:
  - Какая глупость. В нашем мире есть вещи куда страшнее.
  С этим было трудно поспорить, после всего того, что я насмотрелся в Афганистане - да и в, казалось бы, мирной жизни, в которой я соседствовал и сотрудничал с Шерлоком.
  Любопытно, а что Вера считает страшнее ярости отвергнутой женщины - говорит ли она, основываясь на собственном опыте или же на просмотре новостных телепередач. Впрочем, любопытство сгубило кошку, поэтому я остановился на:
  - Шекспир вряд ли мог предполагать, насколько страшнее станет наш мир спустя какие-то четыре столетия.
  Вера посмотрела на меня так, что я сразу понял, что ляпнул что-то не то. Знать бы еще, что именно пришлось ей не по душе.
  - Уильям Конгрив, - отчеканила она и поставила кружку на стол, чтобы ничто не отвлекало ее от негодования в мой адрес.
  - Простите?
  - Это цитата из Уильяма Конгрива, а вовсе не Шекспира. Полная версия звучит так: "В раю нет такой ярости, как любовь, переросшая в ненависть, Как в аду нет такого гнева, как у обманутой женщины". "Невеста в трауре". Почему все крылатые выражения всегда приписывают Шекспиру, как будто в Британии других писателей просто не существует?
  - Я... не знаю? - осторожно сказал я.
  - Я тоже, - Вера вздохнула, поправила очки и опустила глаза на кружку.
  Должно быть, почувствовав мое недоумение, она несколько смягчилась и снизошла до объяснений:
  - У меня степень магистра по английской литературе, поэтому это больной вопрос. Все равно, как если бы вам предложили лечить аппендицит припарками из сушеных лягушек.
  Несколько некорректное сравнение, на мой взгляд, поскольку в моем случае речь бы шла о жизни и смерти, а в Верином - всего лишь о "слышу звон, да не знаю, где он", повальном явлении в нашем образовании. Впрочем, я и сам не был чужд профессиональной гордости, поэтому не стал развивать эту тему далее.
  - В то же время, Доминик любит подраматизировать, - как ни в чем не бывало, продолжила Вера, - пустынная улица, машина, пытающаяся его сбить, потом еще эта женщина, выкрикивающая клише, основанное на цитате из Конгрива. Прямо, - она запнулась, подыскивая подходящее сравнение.
  - Серия "Мердока", - закончил я.
  - Верно, - кивнула Вера, - я тоже об этом подумала. Хм. Забавно, - она задумалась и рассеянно поправила очки, - вчера как раз вышла серия, где Мердока пытается сбить экипаж Леди Грей.
  А вот это уже было интересно. Я быстро сделал несколько записей в блокноте. Может быть случайным совпадением, а, может быть, вчерашняя серия послужила вдохновением для нашей навязчивой поклонницы.
  - Скажите, как вам удалось понять, что электронные письма и бумажные написаны одним и тем же человеком? - спросил я.
  - По подписи, - ответила Вера, - откровенно претенциозная подпись. Леди Мердок, ну надо же. По моему опыту, люди пробегают к псевдонимам, чтобы привлечь внимание, когда чувствуют, что их настоящее имя не справляется с этой обязанностью.
  Ха. По моему опыту, скорее наоборот, когда настоящее имя справляется с этой обязанностью слишком хорошо, привлекая к себе лишнее внимание. Я замер, пораженный неожиданной мыслью:
  - А Доминик...?
  Вера позволила себе улыбнуться:
  - Фамилия настоящая. Его отец родом из Швейцарии. Наотрез отказался брать псевдоним, хотя в самом начале карьеры ему это настоятельно рекомендовали, - она покачала головой и сменила тему, - вы, наверное, хотите посмотреть на письма?
  - Да, если это возможно, - сказал я.
  Вера поводила мышкой, чтобы пробудить задремавший во время нашей беседы компьютер, и несколько раз энергично щелкнула. Принтер рядом со столом ожил и принялся воодушевленно пожирать бумагу.
  - Я продублирую по почте, если вы оставите мне свой электронный адрес, - сказала Вера. - Сохранились только первые два, остальные сразу ушли в корзину и на удаление. Я, конечно, еще проверю, но обычно я сразу избавляюсь от подобной корреспонденции.
  Принтер с довольным чавканьем выплюнул несколько страниц. Вера собрала их в стопку и протянула мне:
  - Боюсь, это все, чем я могу вам помочь. Теперь, я надеюсь, вы меня извините.
  Я быстро написал адрес моей электронной почты и номер телефона в блокноте и, вырвав страницу, положил ее на стол. Затем я поднялся и протянул Вере руку для прощания:
  - Спасибо за то, что нашли для меня время. Если вдруг вы что-то вспомните или придет новое письмо, свяжитесь со мной.
  Вера коротко кивнула и пожала мне руку:
  - Приятно было познакомиться, доктор Ватсон. Не забудьте оставить пропуск на ресепшене.
  Что ж, обратно на Бейкер-стрит. Изучу еще раз свои записи и полученные письма, и посмотрим, куда это нас приведет.
  
  Глава четвертая
  Такси стояло на светофоре на Пикадилли Серкус, когда мой телефон зазвонил. Номер определился как "Святой Барт". Неужели в мое отсутствие еще что-то случилось? Я быстро нажал на кнопку приема вызова.
  - Джон, привет. Я не отвлекаю? - робкий голос принадлежал Молли Хупер, патологоанатому из морга больницы Святого Варфоломея, или по-простому, Святого Барта.
  - Молли, привет. Нет, ты не отвлекаешь. Что-то случилось? - спросил я, ломая голову, почему Молли звонит мне. Обычно она обращалась сразу к Шерлоку, причем писала смс, а не звонила, зная, что детектив предпочитает эпистолярный жанр живому человеческому общению.
  - Это Шерлок, - Молли замялась, и я мог отчетливо представить, как она теребит ворот своего лабораторного халата, - с ним все хорошо?
  Вопрос поставил меня в тупик.
  - С утра все было хорошо, - осторожно ответил я. - Почему ты спрашиваешь?
  - Он, - Молли запнулась, - у него какие-то странные просьбы ко мне.
  Да ладно. Еще более странные, чем человеческие органы для экспериментов? Не секрет, что именно Молли снабжала моего друга материалами для исследований, а также позволяла пользоваться лабораторным оборудованием и участвовать в медицинских дознаниях, если чья-то смерть казалась Шерлоку подозрительной. И все это вовсе не из любви к науке, а из любви к вполне конкретному человеку. Мне нравилась Молли - добрая, нежная, в чем-то по-детски наивная, обожавшая Шерлока по потери если не сознания, то дара связной речи уж точно. Поскольку мой друг, насколько я мог судить, не питал к ней ответных чувств, я несколько раз пытался убедить его перестать злоупотреблять ее расположением или хотя бы просто вести себя с ней более вежливо. Бесполезно. Шерлок не хотел, или даже не мог, понять, как сильно его слова или поступки ранят ее. Что он выкинул на сей раз?
  - Странные? - переспросил я.
  - Он... Он попросил мою фотографию.
  - Что? - настал мой черед изумиться.
  Может, я неправильно истолковал его поведение, и на самом деле он лишь пытался скрыть свои истинные глубокие чувства к мисс Хупер под маской грубости и равнодушия?
  Я покачал головой. Что за бредовая мысль пришла мне в голову? Это же Шерлок чертов Холмс, высокоактивный социопат, а не мистер Дарси какой-нибудь. Пора завязывать с экранизациями Остин.
  - Фотографию, - повторил я.
  Наверное, моя часть диалога звучала достаточно глупо: я, как попугай, повторял за Молли ее последние слова. Впрочем, если она и заметила это, то не подала вида:
  - Фотографию пятнадцатилетней давности, он сказал. Для какого-то расследования.
  "Для расследования", любимая отговорочка Шерлока, была сродни индульгенции в католической церкви. Раз сказал "для расследования", значит можно все.
  - Мне не жалко, если для расследования, - продолжала Молли, - но я не понимаю... Он ведь не начал снова...
  Молли замолчала, но я знал, что она хотела сказать. Еще до того, как мы с ним стали соседями по квартире, даже до того, как мы с ним познакомились, у Шерлока были серьезные проблемы с наркотиками. Никто не говорил об этом прямо. Майкрофт бросался намеками, а в начале нашего знакомства даже предложил мне деньги за слежку за собственным младшим братом. Грег Лестрад время от времени, когда Шерлок бывал особенно невыносим или отказывался сотрудничать с полицией, мог пригрозить облавой. Молли запиналась и не договаривала предложения, оставляя их висеть в воздухе, подобно зловещему вопросительному знаку. Казалось, они боятся, что, стоит им назвать вещи своими именами, как все вернется на круги своя. Шерлок об этом знал. И Шерлок этим пользовался. Но что он задумал на этот раз?
  - Молли, я уверен, что это не то, о чем ты подумала, - уверил ее я, - я как раз возвращаюсь домой. Все разузнаю, и отпишусь тебе, можно ли давать ему твою фотографию.
  - Спасибо, Джон, - в голосе Молли послышалось облегчение.
  Я тепло попрощался с ней и повесил трубку.
  Фотография Молли Хупер, надо же. Какое отношение она имела к Доминику? Потому что Шерлок явно имел в виду именно это расследование, вряд ли за мое недолгое отсутствие он нашел (или его нашло) что-то новое. Впрочем, довольно догадок, такси уже заворачивало на Бейкер Стрит, скоро я все узнаю из первых рук.
  ***
  Шерлок даже не поднял голову, когда я вошел в квартиру и закрыл за собой дверь. Он по-прежнему сидел в кресле, скрючившись над ноутбуком. Моим ноутбуком, но, кажется, я уже с этим смирился. На вид все было нормально, ни следа того, чего так боялась Молли.
  - Я дома, - сказал я, чтобы как-то начать разговор.
  - Мир станет намного лучше, когда люди перестанут констатировать очевидное, - пробурчал Шерлок, не отрываясь от экрана и ожесточенно барабаня по клавиатуре.
  - Я тоже рад тебя видеть, - вздохнул я, - спасибо, я хорошо съездил. Небольшая пробка на Стренде, но ничего выдающегося.
  Шерлок что-то промычал себе под нос.
  - Вера распечатала мне письма. Обещала продублировать по почте, - не сдавался я.
  - Я видел, - коротко ответил Шерлок.
  Просто отлично. Теперь этот засранец подобрал пароль и к моему почтовому ящику. Ладно, сдаюсь. Обязательно выскажу ему все, что об этом думаю. Но - после обеда. Я прошел на кухню, открыл дверцу холодильника и оценивающе пригляделся к содержимому. Голова все еще была там. Зато на нижней полке завалялась пара яиц. То, что надо.
  - Джон, - позвал меня голос из гостиной.
  А, так мы теперь разговариваем. Вот уж дудки. Пусть попробует собственную пилюлю. Я гордо промолчал, достал сковородку из шкафчика и зажег плиту. Не прошло и минуты, как масло зашипело. Я слегка убавил огонь.
  - Джон, не время ребячиться, - голос Шерлока стал нетерпеливым. - Чем сейчас интересуются женские особи пятнадцати-семнадцати лет?
  От неожиданности я слишком сильно ударил по яйцу ножом, и желток некрасиво растекся по сковородке. Что ж, значит, на обед не глазунья, а размазня. Я аккуратно положил нож на кухонную поверхность и сделал несколько шагов в направлении гостиной:
  - Что?
  Шерлок закатил глаза:
  - Ты меня прекрасно слышал. На что еще, помимо, Мердока, - детектив словно выплюнул его имя, - они тратят свои никчемные визги?
  - На музыкантов? Актеров? - предположил я.
  - Имя, Джон. Имя - это все.
  - Я не знаю, Шерлок, - я раздраженно взмахнул руками, - мне уже давно не пятнадцать, а женской особью я никогда и не был.
  - Ладно, спрошу у Молли, - неожиданно покладисто ответил детектив.
  Кстати, о Молли.
  - Зачем тебе ее фотография? - спросил я.
  - Она уже наябедничала? - Шерлок хмыкнул и оторвался от ноутбука, чтобы посмотреть на меня. - Что ж, если тебе так интересно, это для профиля.
  - Профиля? Какого еще профиля?
  - Профиля на ilovemerdock.net. Я только что зарегистрировался на этом сайте, заполняю профиль.
  Наверное, мое лицо выражало такое искреннее недоумение, что Шерлок сжалился и со вздохом отложил ноутбук.
  - Поклонники обычно предпочитают общество себе подобных. Собираются вместе, чтобы поклоняться своему божеству. И не делай такое лицо, Джон. Слово "поклонник" происходит от глагола "поклоняться", так что сравнение вполне обоснованное. Поэтому, все, что мне нужно было сделать, это найти скопище поклонников Мердока, например, на фанатском сайте весьма сомнительного качества, и велики шансы, что среди них найдется именно та, которую мы ищем.
  - Хорошо, допустим, - согласился я. - Но как ты определишь, которая из них?
  Шерлок глубоко вздохнул. Он всегда так вздыхал, когда мои дедуктивные способности разочаровывали его.
  - Подумай, Джон. У меня была зацепка, которая позволила мне найти леди Эулалию Констанцию Мердок со стопроцентным попаданием.
  - Имя, - сказал я и хлопнул себя по лбу, - имя - это все! Она же подписала свои письма!
  - В нашем случае не столько имя, сколько весьма претенциозный псевдоним, - кивнул Шерлок. - Но тем лучше для нас. Меньше шансов, что таких ненормальных несколько. А так - Эмили, шестнадцать лет, живет в Кройдоне, обожает Мердока.
  - Так ты нашел ее? - спросил я.
  - А зачем я, по-твоему, регистрируюсь? - хмыкнул Шерлок.
  А, действительно, зачем?
  Шерлок посмотрел на меня и снова скорбно вздохнул:
  - Я собираюсь пообщаться с ней через сайт. Устроить ловлю на живца.
  - Думаешь, она захочет с тобой общаться? - с сомнением произнес я.
  - О, Джон, - Шерлок даже не пытался скрыть раздражение в голосе, - естественно, она будет общаться не со мной, а с Самантой Бэрроу, семнадцати лет, которая просто обожает Мердока и обладает внешностью Молли Хупер пятнадцатилетней давности.
  - Стоп, - сказал я, - стоп-стоп-стоп. Ты собираешься общаться с несовершеннолетним подростком, притворяясь другим подростком?
  - Ага, - Шерлок пожал плечами.
  - Шерлок, - я покачал головой, - нет, стоп, ты не можешь. Это неправильно. Наверняка есть закон, который запрещает такие вещи. Если кто-нибудь об этом узнает, ты огребешь обвинение в педофилии.
  - Никто не узнает, и я не собираюсь с ней лично встречаться. А сейчас мне нужна тишина для создания творческой атмосферы, - Шерлок снова схватил ноутбук и уткнулся в него, - я пишу фанфикшен по Мердоку. Где он безумно влюбляется в коронера из Скотланд Ярда.
  - Ты пишешь любовный фанфикшен, - убитым голосом повторил я, - Ты.
  "Ты, не имеющий никакого представления о том, что значит любить кого-то," - повисло недосказанным (но вполне читабельным) в воздухе. Эпизод с Ирэн Адлер не в счет - это всего лишь исключение, подтверждающее общее правило.
  - Пожалуй, ты прав, - произнес Шерлок, нахмурившись, но тут же его лицо просветлело, как у человека, в один момент решившего сверхсложную проблему, - пусть Молли пишет. И будь так добр, сообщи ей, что у меня не рецидив, мне это действительно нужно для расследования.
  Он занялся смартфоном, всем своим видом показывая, что аудиенция закончена. Впрочем, впечатление несколько смазалось, когда он вдруг замер, принюхался и быстро осмотрелся по сторонам:
  - Что-то горит?
  Я бросился на кухню.
  
  
  Глава пятая
  Неделя, заполненная рутинными событиями и ежедневными заботами, пролетела незаметно, как это свойственно времени вообще. Чем дольше живешь, тем быстрее несется жизнь. Считается, это от недостатка впечатлений. Все постепенно приедается, становится до оскомины знакомым и скучным, а потом и вовсе сбивается в одну сплошную серую полосу, словно ты мчишься по пустынному шоссе, неумолимо набирая скорость, в направлении неизбежного финала.
  Крайне мало событий той недели стоит упоминания. В пятницу миссис Итон в очередной раз попыталась "умереть". И снова безуспешно, хотя мои врачебные навыки не имели к этому провалу никакого отношения. Я в очередной раз порекомендовал ей обратиться к Элле. В субботу Шерлок пропал на целый день, и я был вынужден играть роль радушного хозяина, принимая в гостях Майкрофта, который пытался выпытать (и оба слова производные от "пытка"), каким расследованием Шерлок занят на данный момент, и нет ли новостей о Мориарти. Я рассказал о Доминике (в полной уверенности, что Майкрофту уже все об этом известно), но умолчал о сообщении, которое заставило Шерлока взяться за его дело. Следующие дни выдались суматошными. Начался сезон простуд, двое моих коллег слегли с гриппом, и мне пришлось их подменять. Дома меня не было целыми днями, а вечером я просто падал в кровать и засыпал. В один из таких суматошных дней, кажется, вторник, позвонил Доминик, чтобы узнать, нет ли новостей. Новостей не было ни у меня, ни у него, но актер никуда не торопился и был в настроении поболтать. Так я узнал, что в четверг с утра он снимает видео для Ю-Тьюба в поддержку той самой благотворительности, о которой он рассказал мне в такси. Доминик говорил много и долго, я слушал его вполуха, одновременно заполняя историю болезни, пока кое-что из его болтовни не зацепило мое внимание. Съемки должны были состояться в бассейне, том самом, из истории Карла Пауэрса. Это меня несколько напрягло, но я ничего не сказал. В конце концов, дело давнее. К тому же, ко мне уже рвался следующий пациент. В среду я поменялся сменами с коллегой (ей было нужно отвести сына к зубному), и, отработав утро, вернулся домой в четыре часа, предвкушая завтрашний выходной и тихий спокойный вечер перед телевизором с баночкой пива и каким-нибудь фастфудом: китайским или индийским, никак не мог решить.
  Шерлок сидел в кресле в своей излюбленной позе, демонстрирующей всему миру, что маэстро думает. Сперва мне даже показалось, что он ушел в себя (вернее, заперся в своем чертоге разума), но нет, судя по быстрому взгляду, брошенному на меня, он вполне осознавал свое окружение.
  Я плюхнулся в соседнее кресло и с наслаждением вытянул ноги:
  - Как прошел день, Шерлок?
  Шерлок что-то невнятно пробурчал в ответ.
  - Майкрофт тебе дозвонился? Он очень хотел.
  Еще более невнятное бурчание с оттенком недовольства.
  - А как тебе понравилось в Эдинбурге? - не сдавался я.
  Молчание.
  - Тебе разве не интересно, как я, с помощью дедукции, вычислил, что ты был в Эдинбурге в субботу?
  Шерлок вздохнул и, наконец, посмотрел на меня.
  - Умираю от любопытства, - произнес он скучающим голосом, - ну, давай, удиви меня.
  - Элементарно, Шерлок! Миссис Хадсон, отличающаяся отменным слухом, слышала, как дверь хлопнула около восьми утра. Ты отсутствовал целый день, значит, путешествие было не из близких. В коврике у входной двери застряли частицы гранитной крошки, кто-то принес ее на обуви, и этот кто-то явно не из Лондона, где на выходных было сыро. Следовательно, это был ты, ты побывал на севере, там температура ниже, и есть необходимость посыпать улицы крошкой. Все эта информация вкупе с...
  - С тем фактом, что я вытряхнул билет до Эдинбурга из кармана и оставил его на столе, привели тебя к выводу, что я побывал в Эдинбурге, - закончил Шерлок. - Браво, Джон, я впечатлен. Правда, я был в Уэст Линтоне, но все равно браво.
  - За каким чертом тебя понесло в Уэст Линтон? - удивился я. - Это где вообще?
  - Первый вопрос без комментариев. Что касается второго, то Уэст Линтон это небольшая деревушка на юге Шотландии, шоссе A702.
  - Понятно, - сказал я, чувствуя легкую обиду. - Что ж, держи свои секреты при себе, если так хочешь. А что с Домиником?
  - Не знаю, он тебе звонил, - ответил Шерлок, равнодушно пожимая плечами.
  Я вздохнул:
  - Ты прекрасно понял, что меня интересует, как продвигается твое расследование.
  - В процессе, - сказал Шерлок. - Кстати, та история, которую пишет Молли, пользуется большим успехом. Похоже, что чем больше комплексов запихаешь в свое творение, тем оно гениальнее. Впрочем, вся история искусств буквально кричит об этом.
  - А что та девочка? Эмма? - спросил я.
  - Эмили, - поправил меня Шерлок. - Мы с ней лучшие подруги и родственные души. Никто не понимает ее так, как Саманта.
  Я открыл было рот, чтобы выразить свое отношение к этой псевдодружбе, но детектив опередил меня:
  - Не начинай заново. Это все ради расследования.
  - Шерлок, - я покачал головой, - ты хоть понимаешь, что можешь причинить ей боль?
  - Бóльшую боль, чем она может причинить твоему приятелю Мердоку?
  - Его зовут Доминик. И он твой клиент, а не мой приятель.
  Шерлок пожал плечами.
  - Ты действительно думаешь, что это она? - спросил я спустя какое-то время. - Пятнадцатилетний ребенок?
  - Я в процессе сбора информации, - ответил Шерлок и прикрыл глаза, всем своим видом показывая, что тема закрыта и разговор завершен.
  Но я не закончил.
  - Меня еще кое-что беспокоит, - сказал я, повернувшись к детективу.
  Он снова открыл глаза и одарил меня красноречивым взглядом, но вслух ничего не произнес.
  - Думаешь, мы должны рассказать Доминику о Мориарти? Что дело серьезнее, чем может казаться?
  - Нет, - отрезал Шерлок. - Мориарти нужен я, а не он.
  - Откуда ты знаешь? - возразил я. - Ты сам только что назвал Доминика Мердоком, и злишься на него так, словно он и есть сам детектив во плоти, сошедший с экрана, чтобы поболтать с тобой или - хуже того - вызвать тебя на дедуктивный поединок. Что, если Мориарти мыслит в таком же ключе? Шерлок, ты видел его, этот человек психопат!
  - Оставь Мориарти мне, Джон, - рявкнул Шерлок, стукнул кулаками по подлокотникам и вскочил на ноги.
  Я изумленно посмотрел на него. Снизу вверх, не самое удачное положение, но я настолько опешил, что просто замер на месте.
  Шерлок выглядел не менее сбитым с толку, чем, должно быть, выглядел я. Он посмотрел на меня, на свое кресло, сцепил руки перед собой, снова расцепил их, засунул в карманы, вытащил, раздраженно взмахнул ими несколько раз и ушел в свою спальню, громко хлопнув дверью.
  Я вздохнул и устало побрел наверх, в свою спальню. Два-три часа сна - именно то, что доктор сам себе прописал.
  ***
  К вечеру обстановка несколько разрядилась. Хотя извиняться Шерлок не умел (вернее, не считал нужным, поскольку всегда был прав), к моему пробуждению он заказал доставку тайского ужина, наотрез отказавшись взять с меня деньги за его половину. В холодильнике чудесным образом обнаружилась пара баночек Гиннеса, и даже не рядом с головой. Кстати. Я замер с банкой в руке, и снова открыл дверцу холодильника. Ну, точно. Головы в нем больше не было. Даже жаль. Я к ней уже как-то привык. Оставалось только надеяться, что Шерлок догадался отправить ее обратно в морг, а не выбросил вместе с обычным мусором. До сих пор помню, как визжала миссис Тернер в прошлый раз. А это были всего лишь пальцы.
  "В целом," - подумал я, направляясь в гостиную к аппетитно пахнувшему тайскому ужину, - "жизнь, пожалуй, не такая уж и плохая штука".
  Интересно, почему, стоит мне так подумать, как непременно что-то случается?
  Шерлок уже включил телевизор и устроился на диване, положив ногу на ногу, скрестив руки на груди и придав лицу суровое выражение. Миссис Хадсон заглянула было к нам, но, убедившись, что детектив под моим присмотром, что, вероятно, предотвратит порчу стен и предметов мебели, пожелала нам хорошего вечера и приятного просмотра, после чего спустилась обратно в свою квартиру.
  Эпизод начался с погони. Мердок, верхом на гнедом скакуне, низко пригнувшись к лошадиной шее и с мрачно-сосредоточенным лицом, галопом несся по проселочной дороге, преследуя крытый экипаж, запряженный двойкой. Из-под копыт гнедого во все стороны летели камни; деревья, живой зеленой стеной стоявшие по обе стороны дороги, грозили Мердоку низкими ветками, предательски навешивая их прямо на пути детектива и его бравого коня, но, несмотря на все препятствия и козни местной флоры, расстояние между благородным преследователем и явно преступным экипажем стремительно сокращалось.
  Интересно. Я конечно, не эксперт, но если рассуждать логически, то у Мердока лошадь одна, в экипаж запряжены две, значит, они должны уходить в отрыв, разве нет? Оставалось только порадоваться, что на стороне детектива была волшебная сила кинематографа, которая отменяла те законы логики, которые плохо сочетались с красивой картинкой.
  Тем временем, специально для тех зрителей, кто еще не понял, что тут происходит, экипаж решил проявить всю свою преступную сущность. Из окна высунулась двустволка, грянул выстрел, и с детектива слетела шляпа. "Это была моя любимая шляпа!" - прокричал Мердок, не сбавляя хода. - "Теперь пощады не жди!" Погоня продолжилась. Лес остался позади, пролетели зеленые пастбища, впереди показалась река. Колеса экипажа прогрохотали по каменному мосту. Секунда - и на мост влетел детектив. Грянул второй выстрел, пуля ударила прямо перед конем, высекая из камня искры и мелкие осколки. Гнедой истерично заржал, потрясая головой, и попятился, а когда Мердок попытался вновь послать его в галоп, встал в красивую позу на двух ногах, с которой обычно лепят скульптуры. Сделав несколько неловких движений, глупое животное оказалось прямо на краю моста, переступило на задних ногах еще пару раз, потеряло равновесие и рухнуло в реку, увлекая Мердока вместе с собой. Вода, растревоженная ими, забурлив, взметнулась вверх. Через секунду на поверхности появилась голова гнедого. Он громко ржал и отчаянно загребал ногами, пытаясь добраться до берега и выбраться из реки, а течение уносило его все дальше и дальше. Что касается всадника, то его нигде не было видно. Заиграла музыкальная тема Мердока, началась заставка.
  - Какое драматическое начало, - сказал я, отхлебывая из банки.
  Шерлок пожал плечами:
  - Дешевый избитый прием. Не утонет, к сожалению.
  Сам не знаю почему, но от этих слов по спине у меня пробежал невесть откуда взявшийся холодок. Я ничего не ответил, пытаясь понять, откуда его принесло.
  Шерлок тоже его уловил. Во всяком случае, он повернулся, чтобы посмотреть на меня:
  - Ты принимаешь вымышленного персонажа слишком близко к сердцу, а еще обвиняешь в этом меня.
  - Нет, я просто...
  Просто что? Я покачал головой. Все равно я не смог бы объяснить Шерлоку то, что не мог объяснить даже себе.
  Серия продолжилась, но не с того момента, на котором прервалась, а "двумя неделями ранее". Старинный друг попросил Мердока помочь ему в очень деликатном деле. Но детали этого деликатного дела нам предстояло узнать только после рекламы. Телефон Шерлока тренькнул. Детектив проверил сообщение, поднялся, чтобы взять ноутбук со стола, и вернулся на место.
  - Что там? - спросил я.
  - Эмили, - коротко бросил Шерлок, - похоже, не тебя одного до глубины души потрясло начало.
  Он нахмурился, подумал пару секунд, и забарабанил по клавишам.
  - Что она пишет? - спросил я, не в силах сдержать любопытства.
  Шерлок поднял на меня глаза и нахмурил брови:
  - Надо же. А у меня сложилось впечатление, что тебе не нравится вся эта затея с Самантой.
  - Она мне действительно не нравится, - подтвердил я, - если именно Эмили преследует Доминика, в чем мы пока не уверены, то у нее явные проблемы с головой. И ты можешь навредить ей еще больше. Тем не менее. Что она пишет?
  - "Теперь это официально: я его люблю", - зачитал Шерлок. - Три смайла. "Готова смотреть на него часами. Вот бы он тоже любил меня. Я была бы такой счастливой." Счастливый смайл.
  Я закатил глаза:
  - Надеюсь, ты скажешь ей не путать влюбленность с любовью?
  - Еще чего! - фыркнул Шерлок. - Не забывай, что я Саманта Бэрроу семнадцати лет от роду, и у меня тоже играют гормоны. Где-то на Ю-Тьюбе была забавная сцена с твоим приятелем в душе. Надо кинуть ей ссылку.
  Он застучал по клавишам.
  - Шерлок, - медленно произнес я. - Это очень-очень-очень и, не побоюсь этого слова, ОЧЕНЬ плохая идея.
  - Эмили будет в полном восторге, - Шерлок пожал плечами. - "Оу, Сэмми, почему я раньше этого не видела?" - детектив ловко передразнил тонкий девчоночий голосок.
  - Хватит, - я выхватил у детектива ноутбук, - ты хоть сам понимаешь, что то, что ты вытворяешь, просто аморально?
  - Аморально в таких сценах сниматься, - отрезал Шерлок, - потому что они выкладываются в интернете, в открытом доступе у таких же несовершеннолетних дурочек, как твоя Эмили!
  Детектив демонстративно отвернулся от меня.
  - Шерлок, - уже спокойнее произнес я. - Я не хочу с тобой ссориться. Но я также не хочу, чтобы с этой девочкой случилось что-то плохое. Она еще ребенок, Шерлок! Глупый, запутавшийся ребенок.
  Детектив угрюмо молчал. Я отнес ноутбук обратно на стол - предварительно убедившись, что ни одно из двусмысленных сообщений не было отправлено, и Саманта ограничилась лишь ничего не значащим поддакиванием - вернулся на диван, и посмотрел на экран, где танцующие тарелки пели о чудодейственном средстве для мытья посуды.
  - Очень жаль, что ты обо мне такого мнения, Джон, - тихо произнес Шерлок, - Я не позволю, чтобы с Эмили случилось что-то плохое.
  Тарелки закончили свою песню, и уступили место на экране Мердоку, однако вторая за день ссора с Шерлоком забрала у меня все силы и напрочь отбила желание смотреть телевизор, вместо этого на меня навалилась чудовищная усталость, веки начали слипаться, я откинул голову на спинку, на секунду прикрыл глаза и, кажется, задремал.
  ***
  Темнота. Голоса. Плеск потревоженной воды - в нее что-то упало? Ну да, точно: Мердок с гнедым свалились в реку с моста.
  "В реку?" - Доминик казался изумленным. - "Нет, мы снимаем в бассейне. Он будет закрыт для посетителей".
  Как и в прошлый раз.
  "Я дал тебе свой ноооомер. Надеялся, ты позвонииииишь. Джим Мориарти. Привеееет!"
  В прошлый раз, когда мы встретились там лицом к лицу с Мориарти.
  "Я тебе сердце выжгу, Шерлок".
  "Из достоверных источников известно, что у меня нет сердца".
  "Но мы же с тобой знаем, что это не так".
  Красная лазерная точка на моей груди. Почему она жжет? Или мне просто кажется, что она жжет? Я должен остановить Мориарти, лишить его преимущества. Если я схвачу его, если мы станем единым целым, снайпер не станет стрелять.
   "Какой же он душка! Теперь понимаю, почему ты держишь его рядом с собой. Люди так привыкают к своим домашним питомцам! Такая трогательная преданность! Но - упс!".
  Красная точка перемещается на Шерлока. Танцует по его лицу, словно дразнит меня. Я недооценил Мориарти. Как глупо. Это конец.
  "Чао, Шерлок Холмс!"
  "Я поймаю тебя позже".
  "А вот и не поймаааааешь!"
  Он уходит, он оставляет нас в покое? Нужно поскорее избавиться от взрывчатки, навешанной на мне. Пока никто не пострадал.
  "Я рад, что этого никто не видит. Как ты срываешь с меня одежду в полутёмном бассейне. Люди стали бы болтать".
  "Они только этим и занимаются".
  "Оу, Сэмми, почему я раньше этого не видела?"
  Она это правда говорила? Нет, нет, это Шерлок ее передразнивал.
  "Мне всегда хотелось что-то значить. Хотелось, чтобы то, что я делаю, было нужно людям"
  "Ты! Самозванец!"
  "Не представляю, почему всем так нравится окунать меня в воду. Но, я сказал Джеку, что, если это послужит благой цели, то я готов еще раз хорошенько промокнуть".
  "Аморально в таких сценах сниматься!"
  "Простите, мальчики, я такой непостоянный!"
  Он возвращается. Мориарти возвращается! Теперь красные точки пляшут по нам обоим. Сколько же там снайперов?
  "Хм. Забавно. Вчера как раз вышла серия, где Мердока пытается сбить экипаж Леди Грей".
  "Это была моя любимая шляпа! Теперь пощады не жди!"
  "Похоже, не одного тебя до глубины души потрясло начало".
  Шерлок опускает руку и направляет пистолет на взрывчатку, которую сорвал с меня и отбросил в сторону. Рядом с которой сейчас стоит Мориарти.
  "Сюжет, конечно, оригинальностью не блещет. Я объясняю на камеру, ради чего это все затеяно, выливаю на себя ведро холодной воды, и прыгаю в бассейн".
  "Дешевый избитый прием. Не утонет, к сожалению".
  "Нет ничего страшнее ярости отвергнутой женщины, Доминик!"
  Выстрел.
  С судорожным вздохом я подскочил на месте.
  ***
  Я обнаружил себя на диване. Похоже, я все-таки вырубился, и Шерлок не стал меня будить. В гостиной было темно, но в свете уличных фонарей, проникающем в окна, можно было различить очертания предметов. На небе белела полная луна, и в ее стерильной белизне мне почему-то почудилась угроза.
  На полу валялось скомканное покрывало - видимо, я много ворочался во сне, и в какой-то момент сбросил его. Ночь выдалась холодная, и без покрывала я замерз: руки разве что не заледенели, однако, дотронувшись до лба, я почувствовал выступивший пот.
  Воспоминания о ночном кошмаре нахлынули на меня, словно лавина, и смели остатки здравого смысла. Я в два счета преодолел расстояние до спальни Шерлока и забарабанил в дверь, громко выкрикивая его имя.
  Через несколько секунд, в течение которых я не переставал барабанить, дверь распахнулась, и на пороге возник сонно моргающий детектив в пижаме и наброшенном поверх халате.
  - Джон? - спросил он, оглядев сначала меня и сделав мысленную отметку о моем состоянии, потом квартиру в поисках его причины.
  - Шерлок, - я сделал несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться, - чем вчера закончился Мердок?
  Мой друг какое-то время молча изучал меня.
  - Ты разбудил меня в, - он бросил быстрый взгляд на электронные часы на своей прикроватной тумбочке, - половине шестого утра, чтобы узнать, чем вчера закончился Мердок?
  Стресс сделал свое дело, и вместо того, чтобы спокойно и обстоятельно объяснить Шерлоку свои подозрения, я громко расхохотался и начал медленно сползать по стенке на пол, захлебываясь истерическим смехом.
  Шерлок нащупал выключатель, зажег свет и опустился рядом, зачарованно разглядывая меня, словно диковинное животное.
  - Зрачки расширены, повышенное потоотделение и озноб, - констатировал он, и легкое облачко пробежало по его лицу. - Ты же не пил из голубой кружки?
  Мое веселье как рукой сняло.
  - А что не так с кружкой? - спросил я, напряженно вглядываясь в детектива.
  - Ничего, - Шерлок отвернулся и снова поднялся на ноги. - Значит, просто кошмар. Ложись спать, Джон.
  - Погоди, - я, кряхтя, поднялся на ноги, - Шерлок, мне кажется, Доминик в опасности.
  Мой друг, уже развернувшийся, чтобы идти обратно в спальню, снова повернулся ко мне.
  - Тебе приснился кошмар, Джон, - спокойно повторил он.
  - Нет, Шерлок, послушай меня!
  Шерлок глубоко вздохнул, запахнул халат поплотнее и направился в гостиную.
  - Хорошо, Джон, давай поговорим об этом, - сказал он, усаживаясь в кресло, - я весь внимание.
  - Шерлок, - сказал я, проследовав за ним в гостиную и опускаясь в соседнее кресло, - это был не просто кошмар. Я, кажется, понял, что происходит в твоей голове, когда ты делаешь свои дедуктивные заключения, и...
  - Неудивительно, что ты так испугался, - кивнул Шерлок.
  По его тону невозможно было определить, смеется он или нет. На всякий случай я предположил, что все-таки смеется, поэтому сделал серьезное лицо и мрачно отчеканил:
  - Заткнись и послушай меня.
  Шерлок склонил голову набок, и жестом предложил мне продолжать.
  Пожалуй, это был первый раз за все время нашего знакомства, когда он заткнулся по моей просьбе. Жаль только, что мне так и не удалось воспользоваться своим шансом. Я несколько раз пытался начать, я набирал в легкие воздух и даже открывал рот, но так и не смог произнести ни одного чертова слова. После третьего неудачного подхода я понял, что не в состоянии объяснить ни то, что я видел во сне, ни то, как я пришел к выводу, что Доминик в опасности.
  Доминик! Черт!
  - Нам срочно нужно в бассейн, - сказал я, и бросился к вешалке за курткой.
  Спиной я почувствовал на себе взгляд Шерлока и мысленно приготовился выслушать все, что он думает о моих умственных способностях. Что ж, мне не привыкать. Наверняка, по такому поводу он изобретет какое-нибудь особенное оскорбление. И в этот раз я даже буду с ним согласен.
  - Дай мне две минуты, я оденусь, - сказал детектив, поднялся с кресла и исчез в своей спальне.
  
  Глава шестая
  Ехать на метро Шерлок наотрез отказался. После пятнадцати минут бессмысленной беготни по улицам, нам каким-то чудом удалось поймать такси. Водитель уже закончил работу, и не собирался брать пассажиров, но у Шерлока были другие планы. В итоге, заплатив безумные деньги, еще через двадцать минут мы оказались у главного входа в бассейн, который я иногда до сих пор вижу в кошмарных снах. Дверь, конечно же, была заперта.
  - Есть другой вход. Идем, - Шерлок обогнул здание и нырнул в переулок.
  Я последовал за ним, на ходу набирая номер Доминика. Как и в предыдущие раз пятьдесят, после нескольких гудков меня переключило на голосовую почту.
  - Доминик! - прокричал я в телефонную трубку. - Доминик, вы в опасности. Пожалуйста, перезвоните мне!
  Позвонить в полицию мне не дал Шерлок, невозмутимо поинтересовавшись: "С ними ты будешь так же красноречив, как и со мной?"
  Мы подошли к служебному входу в задней части здания. Шерлок порылся в кармане пальто и достал ключ, которым с легкостью отпер дверь. К тому времени единственное, о чем я мог думать, было где Доминик и как он, так что я даже не стал тратить время на удивление, а просто бросился по коридору в направлении главного бассейна. Сделав резкий поворот, я едва успел затормозить, чтобы не врезаться в другого человека.
  - Извините, - бросил я, намереваясь продолжить движение.
  - Доктор Ватсон?
  Я замер и присмотрелся к едва не сбитому мной человеку повнимательнее. Черные волосы, заколотые на затылке, черные глаза за стеклами дорогих дизайнерских очков, бежевый брючный костюм...
  - Мисс Стоун. Вера, - выдохнул я. - Слава Богу, это вы! Где Доминик?
  Однако прежде, чем Вера успела ответить, из-за угла появился Шерлок. В отличие от меня, он двигался размеренно, без особой спешки, держа руки в карманах пальто, и с любопытством оглядывался по сторонам.
  - Вы кто? - резко спросила Вера. - Бассейн закрыт для посетителей до десяти часов!
  - Шерлок Холмс, - то ли ответил, то ли представился детектив.
  Он слегка склонил голову набок и прищурил глаза, внимательно изучая стоявшую перед ним женщину. Вера ответила ему не менее пронзительным взглядом.
  В любой другой раз мне было бы любопытно посмотреть, кто из них выйдет победителем в этом состязании профессионалов, но сейчас каждая секунда промедления могла стоить Доминику жизни.
  - Мисс Стоун, - сказал я, - нам нужно найти Доминика. Его жизнь в опасности.
  Вера вздрогнула и перевела взгляд на меня.
  - С чего вы это взяли, доктор Ватсон? Я только что видела Доминика, он в полном порядке.
  - Боюсь, у меня нет времени объяснять, - покачал головой я, - просто скажите, где нам его найти.
  Вера медлила, то с сомнением поглядывая на меня, то с недоверием на Шерлока. Пауза затягивалась.
  - Вы его любите, правда, мисс Стоун? - вкрадчиво произнес детектив.
  Я мысленно застонал. Как это на него похоже - бросить бомбу, чтобы добиться своего, и плевать на жертвы и разрушения.
  Лицо Веры словно окаменело, она пару раз моргнула, сняла очки и покачала головой, словно отказываясь верить собственным ушам:
  - И это все, на что вы способны, мистер Холмс? Я как-то ожидала большего от детектива, который, как мне рассказали, стал прообразом Мердока.
  - Хотите большего? - Шерлок со скучающим выражением прислонился спиной к стене. - Как скажете. С самого начала мистер Лангенэггер был вашим любимчиком. Именно на него были направлены все ваши усилия, именно ему доставались самые лакомые кусочки, самые удачные роли. Другие актеры, считая себя ущемленными, - совершенно справедливо, надо сказать - один за другим отказывались работать с вами. Это могло серьезно повредить вашей карьере, если не разрушить ее, но вам повезло. Услышав о Мердоке, и правильно оценив его потенциал - в чутье вам, по крайне мере, не откажешь - вы подняли на уши всех своих знакомых, задействовали все свои связи, всеми правдами и неправдами устроили мистеру Лангенэггеру прослушивание, и, как результат, отняли эту роль у уже практически утвержденного актера. Ваш расчет оправдался. Мистер Лангенэггер проснулся знаменитым. Что касается вас, то необходимость заниматься другими актерами отпала сама собой, и вы смогли полностью сосредоточиться на своей истиной страсти. Вы оба выиграли, поздравляю. Вот только его новая подружка несколько подпортила вам праздник.
  Вера прикрыла глаза, приложила пальцы к вискам, и сделала несколько глубоких вдохов. Когда она снова посмотрела на Шерлока, ее взгляд ничего не выражал:
  - Я даже комментировать это не хочу. Доминик получил роль Мердока, потому что он талантлив. Потому что он никогда не сидел и не ждал, когда на него свалится известность, а работал, по-настоящему пахал на результат. Если я ему помогла - то это моя работа. Если кто-то почувствовал себя обиженным и ущемленным - то это его личные проблемы. Вы хотели меня удивить? Я не удивлена. Зависть к чужому успеху и поиски виновных в собственных неудачах - это норма жизни в актерской среде. Что касается вас, мистер Холмс, то, насколько я понимаю, вас наняли, чтобы расследовать нападение на Доминика, а не читать досужие сплетни на ilovemerdoch.com.
  - Знакомы с этим сайтом? - поинтересовался Шерлок, слегка улыбаясь.
  - Это тоже моя работа, - парировала Вера, скрещивая руки на груди.
  - Послушайте, - вмешался я, пока конфликт не вышел на новый виток, - вы выбрали крайне неудачное время для того, чтобы спорить. Мисс Стоун, Доминик в опасности. Меня не волнуют слухи, сплетни и скандалы. Меня волнует человеческая жизнь, которая сейчас, возможно, висит на волоске. Я должен увидеть Доминика!
  Вера посмотрела на меня и кивнула.
  - Самый быстрый путь - через мужскую раздевалку. Там никого нет, - она указала на дверь в конце коридора, - но, уверяю вас, Доминику ничего не угрожает.
  Не слушая ее, я бросился к раздевалке.
  ***
  Бассейн ничуть не изменился за эти полгода. Именно таким я его и запомнил: кафельная плитка, приглушенное освещение, синевато-зеленая вода, запах дезинфектанта и мрачная, давящая атмосфера, хотя, вероятно, последнее было следствием того, что я до сих пор не мог забыть событий полугодовой давности. В дальнем конце, там, где бассейн углублялся до трех метров и где когда-то появился Мориарти, сейчас находилось несколько человек. В первом я без труда узнал Доминика, живого и здорового, слава Богу. Второй был невысоким светловолосым мужчиной, сантиметров на пятнадцать ниже актера. Эти двое о чем-то оживленно беседовали. Светловолосый отчаянно жестикулировал, рисовал что-то руками в воздухе и махал в сторону бассейна, Доминик кивал. По их непринужденной манере общения легко было догадаться, что они давно друг друга знают и понимают буквально с полуслова. Еще один мужчина с длинными косматыми волосами и всклокоченной бородой сидел чуть поодаль, на тумбе для прыжков и ел сэндвич, запивая его чем-то из термоса. Рядом с ним лежала портативная камера. Оператор, понятно. У софитов возился кто-то еще, но разглядеть его не представлялось возможным: свет слепил глаза.
  - Доминик! - окликнул я актера и быстрым шагом направился к нему.
  Доминик обернулся с озадаченным выражением лица, но, увидев меня, приветливо улыбнулся и сделал несколько шагов навстречу:
  - Доктор Ватсон, что вы здесь делаете так рано?
  Его лицо неожиданно посерьезнело, и он замер на полшаге:
  - О, и мистер Холмс тоже здесь. Есть какие-то новости? Что-то случилось?
  Я обернулся. Шерлок с невозмутимым, даже скучающим видом приближался к нам. В какой-то момент - в раздевалке, скорее всего - он избавился от пальто и остался в одном костюме. На секунду мы встретились глазами. Как и я, он ничего не забыл.
  За Шерлоком торопилась Вера. Ее каблуки громко цокали по кафельному полу и отражались от стен, создавая звуковой эффект, смутно напоминающий канонаду.
  Я повернулся обратно к Доминику:
  - Вы должны остановить съемку.
  - Что? - светловолосый подскочил к Доминику, не переставая размахивать руками. - Доминик, мы не можем остановить съемку. Я обещал фонду, что уже вечером выложу ролик на Ю-Тьюб. У нас всего несколько часов на монтаж.
  - Доктор Ватсон почему-то считает, что ты в опасности, Доминик, - сказала Вера. - Я пыталась его разубедить, но, как видишь, неудачно.
  - Что за чушь? - светловолосый негодующе посмотрел на меня. - Я не знаю, кто вы и что тут делаете, но вас здесь быть не должно.
  - Тише, тише, Джек, - Доминик поднял руку, прерывая гневную тираду. - Доктор Ватсон пришел по делу. Кстати, вы же еще не знакомы? Джек, это Мистер Холмс и Доктор Ватсон, я тебе о них рассказывал. Господа, это Джек Лиддл, мой лучший друг и коллега.
  Светловолосый тряхнул головой и протянул мне руку для пожатия:
  - Рад знакомству, доктор Ватсон. Я ценю вашу заботу, но мы приняли все меры предосторожности. Никто посторонний сюда не проникнет.
  - Боюсь, наше присутствие здесь несколько опровергает данное утверждение, - спокойно заметил Шерлок.
  Он казался совершенно расслабленным, но я слишком хорошо его знал, чтобы на это купиться. За внешне невозмутимым фасадом велась кипучая деятельность по поиску и анализу информации. Единственным, что ее выдавало, были быстрые движения его глаз.
  - Ничего подобного, - возразила Вера, оборачиваясь к нему, - вы здесь, потому что я вас сюда впустила. В противном случае я бы вызвала охрану.
  - Послушайте, - Доминик хлопнул руками, привлекая внимание, - давайте не будем спорить. Доктор Ватсон считает, что мы должны остановить съемку - у меня нет причин не доверять его мнению.
  - Хотя бы прыжок в бассейн, - тихо сказал Джек. - Сам ведь понимаешь, насколько это увеличит количество просмотров, а, значит, и денежных пожертвований. Это для детей, Дом.
  Доминик замер в нерешительности, переводя взгляд с меня на Джека. Наконец, он вздохнул и кивнул ему.
  - Доктор Ватсон, всего один дубль, - сказал Доминик, бросив мне извиняющийся взгляд. - Джек прав, мы приняли все возможные меры предосторожности. Я тем более спокоен теперь, когда вы с мистером Холмсом здесь.
  Он повернулся и направился обратно к съемочной группе. Джек последовал за ним.
  Я отчаянно посмотрел на Шерлока, но тот едва заметно пожал плечами. Оставалось лишь вздохнуть и присоединиться к ним с Верой. Втроем мы молча наблюдали, как ведется подготовка к съемке. Осветитель (теперь я смог его разглядеть - высокий худой юноша, не старше двадцати, в кроссовках и бейсболке МЮ) начал выставлять свет, оператор со вздохом убрал недоеденный сэндвич в карман и поднял камеру, подыскивая наилучший ракурс, Доминик забрался на тумбу и скинул пиджак, оставшись в брюках и белой рубашке. Джек подошел к нему и начал что-то говорить, видимо о том, как лучше снять сцену, чтобы получить максимальное количество просмотров. Все казалось спокойным. Но что-то не давало мне покоя.
  - Я проверю галерею, - сказал я.
  - Я уже это сделал, - тихо ответил Шерлок. - Все чисто.
  Вера посмотрела на меня с чем-то вроде сочувствия.
  - Все будет хорошо, - попыталась она ободрить меня.
  Прекрасно, оба считают, что я свихнулся. Я покачал головой и направился к лестнице на галерею.
  ***
  Галерея предназначалась для зрителей - друзей и родных, пришедших поддержать пловцов. С нее открывался прекрасный обзор бассейна этажом ниже. А во время нашей первой встречи с Мориарти, именно здесь скрывался снайпер, угрожавший нам с Шерлоком. Но сейчас галерея казалась безлюдной - только несколько рядов синих пластиковых сидений, казалось, дремали в полутьме. Я достал фонарик и прошел вдоль каждого ряда, внимательно осматривая каждое сидение в поисках хоть чего-нибудь подозрительного. Тщетно. Я прислонился к колонне. Может, они и правы, и я действительно свихнулся. Мне приснился кошмар, а я раздул из него Бог весть что. Погруженный в собственные мысли, я провел по колонне рукой и почувствовал что-то липкое на пальцах. Просто отлично. И во что меня угораздило вляпаться? Что бы это ни было, надеюсь, оно отстирается. У меня не так много денег, чтобы позволить себе новый гардероб. Я отошел на пару шагов и посветил фонариком.
  Подавившись собственным дыханием, я отшатнулся от колонны, не желая верить глазам. Несколько смазанный в том месте, по которому я провел пальцами, с колонны мне ухмылялся красный смайлик. Красная буква М венчала его, словно корона.
  Хлопнула трещотка.
  - Начали! - выкрикнул Джек откуда-то снизу.
  Как в замедленной съемке я смотрел, как Доминик срывается с тумбы и, вытянув руки, головой вниз летит в воду. Всплеск потревоженной воды, фонтан брызг, - и тишина. Одна, две, пять, десять секунд.
  Доминик не появился.
  ***
  Первой опомнилась Вера.
  - Доминик! - закричала она и бросилась к краю бассейна.
  Она бы прыгнула в воду, прямо в своем дорогущем бежевом костюме, но не успела. Шерлок перехватил ее поперек талии и, несмотря на отчаянное сопротивление и каблуки, молотящие его по ногам, оттащил подальше от края.
  Джек замер с открытым ртом, черно-белая хлопушка в руках, неотрывно глядя на то место, где исчез Доминик, словно ожидая, что тот вот-вот вынырнет с криком "Ага, испугались!" Оператор и осветитель подбежали к краю бассейна со своей стороны. Оператор опустил камеру, но, похоже забыл ее выключить - а, возможно, просто не стал, так как не был уверен, не является ли это все частью сценария, о котором его забыли предупредить. Осветитель опомнился быстрее. Скинув с себя кроссовки и бейсболку, он прыгнул в воду. На несколько секунд его голова показалась на поверхности: он набрал в легкие воздух и нырнул. По счастью, первая же попытка оказалась удачной. Вынырнул он уже с Домиником и, перехватив того одной рукой под грудь, погреб к краю бассейна, где Шерлок уже протягивал ему руки. Вера маячила у него за спиной.
  Я бросился к лестнице, ведущей с галереи вниз, к бассейну.
  Когда я прибыл, Шерлок и Вера пытались вернуть Доминика к жизни, делая ему искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Остальные столпились над ними - бледные лица, выражающие разную степень испуга.
  - Кто-нибудь догадался вызвать скорую? - крикнул я, напрочь забыв, что у меня у самого был телефон.
  Оператор вздрогнул, полез в карман, выкинул из него половину сэндвича, достал, наконец, свой телефон и судорожно принялся набирать номер.
  Я опустился на колени рядом с Шерлоком. Тот коротко кивнул мне, приглашая перенять от него непрямой массаж сердца, а сам зачем-то приподнял веко актера, хмыкнул, задрал рукава белой рубашки актера и начал осматривать его руки, как будто забыл, что Доминик пока еще не труп.
  Мы с Верой продолжали реанимацию, и примерно через полминуты наши усилия увенчались успехом. Доминик закашлялся, выплюнул воду и чуть приоткрыл глаза. Он посмотрел на Веру, его губы шевельнулись, словно он пытался улыбнуться или хотел что-то сказать, но внезапно его глаза закатились, а тело задергалось в судорогах.
  - Что с ним такое, доктор Ватсон? - воскликнула Вера. Слезы лились из ее глаз, прокладывая бороздки в аккуратном макияже, который до этого был совершенно не заметен.
  Я бросил взгляд на Доминика. Он продолжал дергаться, удерживаемый только нашими с Шерлоком усилиями. В уголке его рта появилась струйка слюны.
  - Похоже на эпилептический приступ, - сказал я.
  - Держите его руку, мисс Стоун, - скомандовал Шерлок, - прижмите ее к полу. Вот так.
  Откуда ни возьмись, в его руке появился шприц, и он мастерски вколол что-то Доминику в вену.
  Доминик дернулся еще несколько раз и затих.
  С улицы послышался вой сирены.
  
  
  
  Глава седьмая
  В приемном покое больницы Святого Томаса, куда доставили Доминика, было немноголюдно. Помимо нас, в неуютном помещении с неудобными сидениями, серыми стенами и отчетливым медицинским запахом, расположилась еще только одна группа людей, ждущая новостей от врачей. По обрывкам приглушенного разговора, нет-нет, да и долетавшим до нас, я понял, что произошла автомобильная авария. Машину занесло на скользкой дороге, и она на полном ходу врезалась в кирпичную стену ближайшего здания. Майк. Водителя звали Майк, и за него переживали родители и сестра, пока где-то за двойными дверьми в дальнем конце помещения, в одной из операционных, врачи боролись за его жизнь.
  - Это я во всем виноват, - тихо сказал Джек.
  Он сидел на одном из пластиковых сидений, согнувшись вдвое, уперев локти в колени и спрятав лицо в ладони. Рядом с ним на полу стоял стаканчик с кофе из автомата в углу, который я ему принес и к которому он даже не притронулся.
  - Вы не можете себя винить в том, что у Доминика случился приступ, - возразил я. - Их невозможно предсказать.
  Джек отнял руки от лица, выпрямился и посмотрел на меня:
  - Вам это, однако, удалось. Вы знали, что ему нельзя прыгать. Вы ведь предупреждали, что его жизнь в опасности. Мы вас не послушали. Почему, Боже, почему мы вас не послушали?
  Джек снова спрятал лицо в ладони, и его плечи начали предательски подергиваться.
  Я машинально покачал головой, хотя он и не мог меня видеть:
  - Я ошибся. Ждал нападения, а произошел несчастный случай.
  Не успел я закончить предложение, как в мои мысли закралось сомнение. Я вспомнил ухмыляющийся смайлик с буквой М в виде короны. Но как? Мориарти гениальный преступник, но не ясновидящий же. Он не мог предвидеть приступа эпилепсии, если только... Все думали, что Карл Пауэрс утонул из-за сердечного приступа в бассейне, но это был яд. Есть ли яд, способный вызвать эпилептический приступ или аналогичные симптомы?
  Я напряг память, вспоминая университетский курс токсикологии. Первым на ум пришел стрихнин. Однако при отравлении стрихнином человек находится в сознании и мучается ужасными болями. Доминик же не осознавал, что происходит, и ничего не чувствовал, как при настоящем приступе эпилепсии.
  Есть еще бруцин, младший брат стрихнина, хоть убей не помню, в чем принципиальная разница в химическом составе, но он раз в сорок менее токсичный. Может ли он вызвать судороги, в таком случае?
  Подумал ли уже о яде Шерлок?
  И, кстати о Шерлоке, где его черти носят?
  Последний раз я видел детектива, когда тот громко возмущался, что ему не дают доступа к Доминику, и сокрушался, что Доминик попал не к Молли, ведь это бы намного упростило его задачу. Именно тогда я сказал ему заткнуться, а лучше вообще исчезнуть с глаз моих, пока я себя контролирую.
  - Мистер Лангенэггер еще не умер, так что ваши стенания и картинные заламывания рук совершенно излишни, - Шерлок неожиданно возник у Джека за спиной, невозмутимый, словно ничего особенного не произошло.
  Правильно говорят, только черта помяни. Не успел я его одернуть, как он мрачно добавил:
  - Здесь и без вас сейчас разыграется трагедия.
  Мы с Джеком озадаченно посмотрели на него. Впрочем, лично мне все стало ясно, когда я увидел выражение лица доктора, появившегося из-за двойных дверей и направившегося к соседней группе людей. Я знаю, о чем это лицо. Боже, как я ненавижу это лицо.
  ***
  Вера появилась под занавес сыгранной трагедии. Она посторонилась, пропуская скорбную процессию: рыдающую сестру и родителей, в одночасье постаревших лет на двадцать, поддерживающих друг друга, пока они медленно брели к выходу. Я сочувственно посмотрел на доктора, оставшегося стоять на своем месте и провожающего их взглядом. Сколько ни занимайся медицинской практикой, какую бы толстую шкуру ни старайся себе нарастить, какой бы здоровый цинизм в себе ни культивируй - все это бессильно в такие моменты. Они не стираются из памяти, никогда. Проходят годы, а они все преследуют тебя в ночных кошмарах.
  Доктор между тем слегка встряхнул головой и направился к нам. Это был невысокий мужчина лет пятидесяти в очках и с поседевшими висками. У него было доброе выражение лица - именно такими докторов изображают в детских брошюрах, призывающих детей не бояться ежегодных медицинских осмотров.
  - Прошу прощения, что вам пришлось это видеть, - со вздохом сказал он. - Вы родные мистера Лангенэггера?
  - Его родители в пути, - сказала Вера, подходя к нам, - они живут в Эксетере. Я обещала позвонить им сразу же, как только что-то станет известно. Меня зовут Вера Стоун, я агент Доминика.
  - Я доктор Вернер, - мужчина коротко кивнул нам, - Что ж, думаю, большой беды не будет, если я пока сообщу новости вам.
  Мы с Верой и Джеком затаили дыхание. Шерлок был по-прежнему сама невозмутимость.
  - Мистер Лангенэггер перенес судорожный припадок. Сейчас его состояние стабилизировалось, он вне опасности. Очень хорошо, что его вовремя вытащили из воды. Можно сказать, это спасло ему жизнь - вероятность утонуть в подобных обстоятельствах весьма высока.
  Я перевел дух и снова подумал о Карле Паурсе. Бедный парнишка. Его-то как раз вытащить не успели.
  - Я говорила с его мамой, - сказала Вера, - Доминику никогда не ставили диагноза эпилепсии. И судорожных припадков раньше никогда не было.
  Доктор замялся. Это было не очень заметно на взгляд постороннего, но я заметил тень нерешительности, скользнувшую по его лицу: не хочет о чем-то говорить.
  - Причины у судорожных припадков могут быть разные. Эпилепсия всего лишь одна из возможных причин. К тому же, так бывает, что она первый раз проявляется в зрелом возрасте.
  - Он в сознании? Можно его навестить? - спросил Джек.
  - Пока что нет. Как свойственно большинству таких эпизодов, мистер Лангенэггер сейчас полностью дезориентирован и не помнит, что с ним произошло. Ему нужно отдохнуть и прийти в себя. Посещения запрещены до завтрашнего дня.
  - Но его родители приедут через несколько часов, - возразила Вера. - Они и так с ума сходят.
  - Я посмотрю по состоянию мистера Лангенэггера, возможно, для них сделаю исключение, но обещать ничего не хочу, - доктор бросил взгляд на часы, висевшие на стене, - извините, мне пора возвращаться к работе. Если у вас больше нет вопросов...
  - Мог быть приступ спровоцирован посторонней субстанцией, проникшей в организм? - спросил я прежде, чем успел подумать.
  Вера и Джек уставились на меня так, словно я прилюдно выругался в церкви. Шерлок закатил глаза, но не раньше, чем послал мне ненавидящий взгляд. Доктор вздрогнул:
  - Вы говорите о наркотиках? Простите, не знаю вашего имени.
  - Доминик никогда не использовал наркотики! - горячо возразила Вера. - Джек! Ты же знаешь его, поддержи меня!
  - Определенно, Дом не тот человек, чтобы использовать наркотики, - согласился Джек, заметно выбитый из колеи этим предположением, - я не думаю, что это возможно.
  - Возможно, кто-то использовал наркотик на нем, - не сдавался я. - Доминик подозревал, что его жизнь в опасности.
  - Заткнись, Джон! Просто заткнись, - простонал Шерлок.
  - Послушайте, - доктор говорил, как человек, осторожно подбирающий слова, - депрессивные состояния, тревожность и разнообразные психические отклонения, например, мания преследования, довольно часто предшествуют эпилептическому припадку.
  - Что никак не противоречит моему предположению о введенном наркотике. Знаете шутку: "Если у вас мания преследования, это еще не значит, что мы не доберемся до вас, где бы вы ни прятались"?
  Никто даже не улыбнулся. Ладно, плохой ход.
  - Простите моего коллегу, он сильно переволновался, - сказал Шерлок и взял меня за локоть. - Я отвезу его домой и заварю ему ромашкового чая.
  - Хорошая мысль, - согласился доктор.
  - Благодарю вас, доктор Вернер, - сказал Шерлок и потащил меня к выходу.
  - Я останусь, чтобы дождаться родителей Доминика, - сказала Вера. - Джек, ты как?
  Тот нахмурился, раздумывая, и бросил взгляд на часы на запястье:
  - Здесь от меня толку никакого, это точно. А я обещал этот чертов ролик к вечеру. Если мы прямо сейчас возьмемся за монтаж...
  - Джек, - укоризненно произнесла Вера, - как ты можешь в такой момент думать о каком-то ролике?
  - Дом вне опасности, Вера. Зато завтра, когда он придет в себя, ему будет приятно узнать, что его ролик уже начал собирать первые пожертвования.
  - Шевели ногами самостоятельно, пожалуйста, - пробурчал Шерлок над моим ухом, продолжая тянуть меня к выходу, - у нас с тобой есть одно дело.
  
  Глава восьмая
  - Куда мы направляемся? - спросил я, устраиваясь на заднем сидении.
  Шерлок поймал такси и назвал адрес водителю, пока я, приплясывая на морозе, кутался в шарф и надевал перчатки, поэтому я несколько упустил этот момент, но что-то мне подсказывало, что мы едем вовсе не домой за обещанным ромашковым чаем. К сожалению. Горячий чай, пусть и ромашковый, теперь казался мне не такой уж плохой идеей.
  - Святой Барт, - коротко ответил детектив, - и позвони Молли, скажи, чтобы даже не думала опоздать на работу сегодня, она мне нужна и срочно.
  Я вздохнул, но достал телефон и начал искать номер Молли в контактах. Спорить с Шерлоком все равно бесполезно, а я хотя бы смогу передать его просьбу - хотя, скорее, приказ - в более мягких выражениях.
  Молли ответила после седьмого звонка и сонным голосом. Плохой знак.
  - Привет, Молли! - сказал я. - Надеюсь, я тебя не разбудил?
  Вообще-то я был уверен, что разбудил, но знал, что Молли слишком тактична, чтобы это признать.
  - Нет, ничего не случилось, - продолжал я. - Да, Шерлок в полном порядке. В здравом уме и твердой памяти. Фотографий больше ни у кого не просил, фанфикшен писать не пытался - он на пути к выздоровлению.
  Краем глаза я увидел, как детектив закатывает глаза, и ухмыльнулся.
  - Скажи, ты ведь не на работе еще? А, в ночную смену. Что ж, в таком случае извини, что побеспокоил, я-
  Шерлок выхватил у меня трубку:
  - Молли, мы подъедем через пятнадцать минут. Будь на месте.
  Хотя ее ответа мне не было слышно, я хорошо мог представить, как она, запинаясь, оправдывается за то, что поменялась сменами, не запросив сперва письменного и заверенного печатью одобрения детектива.
  - Через час? - возмутился в трубку Шерлок. - Что ты собираешься делать целый час? Давай поднимайся, влезай в один из своих ужасающих свитеров и лови такси. Пробок на твоем маршруте нет, я проверил, так что, как раз за 15 минут успеешь.
  Я пнул Шерлока по ногам, заработав его мрачный взгляд. Он отодвинулся от меня к окну и продолжил разговор:
  - Кофе выпьешь и на работе. И что значит, привести себя в порядок? Твоим пациентам уже точно все равно, а больше никто и не заметит-
  - Шерлок! - вскричал я и бросился на него, чтобы отобрать телефон.
  На удивление, мне это удалось. Детектив то ли не ожидал нападения, то ли временно исчерпал запас оскорблений для Молли.
  - Молли, - сказал я, стараясь говорить спокойно, - я соврал, Шерлок немного не в себе. Ничего серьезного, просто переволновался. Не поверишь, мне даже пришлось заварить ему ромашкового чая. И все равно несет полную околесицу. Так вот, у меня есть идея. Мы сейчас в такси. Давай мы заедем за тобой прямо домой? Ты пока успеешь собраться. Да? Диктуй адрес.
  Я постучал в стеклянную перегородку и сообщил таксисту, что планы несколько поменялись, и нам нужно будет сделать небольшой крюк, чтобы подобрать еще одного пассажира.
  - Мы потеряем пятнадцать минут, - хмуро сказал Шерлок, когда я с чувством исполненного долга и предотвращенного кризиса откинулся на спинку сидения.
  - Заткнись.
  ***
  По факту, к вящему неудовольствию Шерлока, которое он даже не пытался скрыть, мы потеряли больше пятнадцати минут. Молли впустила нас в квартиру, извинилась и убежала в ванную, сказав чувствовать себя, как дома и угощаться чаем и кофе, если хотим - чайник только что вскипел.
  Я принес в гостиную две чашки и поставил одну на стол рядом с Шерлоком. Мой друг даже не потрудился снять пальто. Он сидел на диване и играл в гляделки со здоровенным кошаком, сидевшим на полу рядом с ним и недовольно бившим по полу хвостом. Я узнал Тоби - его фотография в элегантной рамке занимала почетное место на рабочем столе Молли в ее офисе. Правда, с тех пор, как она была сделана, Тоби заметно вырос. В основном, вширь.
  - Скажи Молли, чтобы поторапливалась, - сказал Шерлок, не отрывая взгляда от пары желтых кошачьих глаз.
  - Дай ей прийти в себя, Шерлок, - ответил я, - она вообще не обязана выходить на работу, ее смена только ночью. Наверняка, она вчера поздно легла.
  - Не моя вина. Поскольку медицинское образование у нее есть, она должна была бы знать, как важен для здоровья правильный режим сна.
  Я покосился на него:
  - У Молли есть своя жизнь, знаешь ли. У нас у всех она есть. У меня тоже.
  Ноль реакции.
  - Нет ничего плохого в том, чтобы, например, провести вечер с друзьями в пабе. И засидеться допоздна.
  Или, судя по набору дисков рядом с телевизором, устроить марафон "Мердока".
  - Моргнул! Ты проиграл! - торжествующе объявил Шерлок коту, не обратив на мои слова никакого внимания.
  - Мря! - ответил Тоби, прицелился и запрыгнул Шерлоку на колени, подсунув хвост прямо под его нос.
  - Ой, Шерлок, - Молли появилась из ванной и всплеснула руками, - смотри, ты ему нравишься!
  Словно в подтверждение ее слов, Тоби замурчал и принялся месить моего друга, попеременно то выпуская, то убирая когти. Пушистый хвост снова ударил Шерлока по носу.
  - Сними с меня свое животное, - процедил Шерлок, отталкивая хвост.
  Он поднял глаза на Молли. Его реакции я ждал с некоторым опасением. Вместо - ладно, будем уж честными до конца - очередного ужасающего свитера и пары невзрачных джинсов Молли надела черную юбку, обхватывающую ее бедра, и несколько игривую сиреневую блузку. Кроме того, она собрала волосы на голове так, что выглядели они очень даже симпатично. А Молли, оказывается, хорошенькая, когда ее не бросает в крайности при выборе гардероба.
  Шерлок открыл рот.
  Кошачий хвост ударил его по носу.
  Мой друг моргнул, поднял Тоби, осторожно отцепив его когти от своих брюк, опустил кота на пол, и поднялся сам:
  - Готова наконец? Пошли!
  Я украдкой показал Молли большой палец и был вознагражден ее искренней улыбкой в ответ.
  ***
  Шерлок несся в лабораторию, словно гончая, преследующая по свежему следу лису. Мы с Молли едва поспевали за ним. В какой-то момент мне пришлось подобрать с пола пальто, небрежно брошенное в сторону стула, но не попавшее в цель, и повесить его на вешалку. Молли пропала на пару минут, но вскоре вернулась, облаченная в лабораторный халат и с тремя пластиковыми стаканчиками кофе в руках.
  - Спасибо, - сказал я, благодарно принимая напиток из ее рук, - извини, что так вышло. Знаешь, ничего страшного не случится, если ты как-нибудь пошлешь его ко всем чертям. Ему это только на пользу пойдет.
  Молли лишь слабо улыбнулась и покачала головой.
  - Молли, нужны дихромат калия и серная кислота для начала, потом попробуем реакцию Витали-Морена и хроматограф, - скомандовал Шерлок, подключая микроскоп к компьютеру.
  - Тест на стрихнин? - спросила Молли, открывая шкафчик и начиная доставать нужные реактивы.
  - Никогда не понимал, почему люди констатируют очевидное с упорством, достойным лучшего применения, - пробурчал детектив, выудил из кармана пиджака пробирку с красной жидкостью, поднял ее и посмотрел на свет.
  - Шерлок, - сказал я, отказываясь верить своим глазам, - это что, кровь? Кровь Доминика?
  - Вот, опять, - детектив забрал пипеткой несколько капель темно-красной жидкости (очевидно, венозная кровь), поместил их на стеклышко микроскопа и прильнул к окуляру.
  - Стоит ли мне спросить, откуда ты ее взял? - спросил я у его спины.
  - Нет, - коротко ответил Шерлок, - но, если ты дашь пару пинков своему вконец обленившемуся мозгу, додумаешься и сам. Ему это только на пользу пойдет.
  Молли сочувственно посмотрела на меня и чуть пожала плечами. Если я собирался личным примером показать ей, как нужно обращаться с Шерлоком, то сейчас было самое время.
  - Ладно, - сказал я, подходя к детективу и вставая прямо за его спиной. - Какая муха укусила тебя на сей раз?
  Шерлок оторвался от микроскопа и, не вставая с лабораторного стула, развернулся ко мне лицом.
  - Понимаешь ли, Джон, мы несколько торопимся, и все благодаря тебе, - ледяным тоном произнес он.
  - О, пожалуйста, - я закатил глаза. - Я-то в чем виноват?
  - Мог быть приступ спровоцирован посторонней субстанцией, проникшей в организм? - передразнил меня Шерлок и хлопнул кулаком по столу так, что пробирки задребезжали, а микроскоп подпрыгнул. - Ах, какой я умный, конечно же, никому, кроме меня, и в голову не могло прийти, что этот чертов приступ был спровоцирован чертовой посторонней субстанцией, проникшей в чертов организм!
  У Молли отвисла челюсть. Мои кулаки начали непроизвольно сжиматься.
  - Не понимаю, чего ты взъелся? - спросил я, стараясь держать голос под контролем. - Ты постоянно задаешь людям вопросы. Это часть расследования!
  - Я, в отличие от тебя, не преподношу главным подозреваемым свои догадки на блюдечке с голубой каемочкой, Джон!
  - Ты о Вере? Ты всерьез считаешь, что она отравила Доминика? Ты ее вообще видел там, в бассейне?
  Шерлок презрительно посмотрел на меня:
  - Я ничего не считаю, Джон. Я оперирую фактами. Есть факты, при помощи дедукции из них можно выстроить гипотезу, которую нужно проверить и, в зависимости от результата, либо опровергнуть, либо доказать. У мисс Стоун были первое - мотив, и второе - возможность. Знаешь, что такое мотив плюс возможность? Это убийственная комбинация, Джон, и она всегда заслуживает проверки.
  - А что насчет тебя? - не сдавался я. - Ты практически швырнул Вере обвинение в лицо. Чем не блюдечко с голубой каемочкой?
  - Тем, что я всего лишь пересказал гуляющие по сети сплетни, чтобы посмотреть на ее реакцию, - возразил Шерлок, - я ни словом не упомянул о своих подозрениях. Большая разница, Джон! И, кстати, мисс Стоун продемонстрировала занятную реакцию.
  Спор бы мог продолжаться и дальше, но нас прервал телефонный звонок. Мой телефон, на сей раз. Высветившийся номер был мне незнаком. Я нажал на кнопку приема звонка:
  - Алло?
  - Доктор Ватсон? - мужской голос показался мне знакомым, я не так давно его слышал.
  - Да?
  - Это Джек. Джек Лиддл. Вера дала мне ваш номер. Надеюсь, я не отрываю вас от важных дел.
  - Нет, нет, я слушаю, - автоматически я отвернулся и направился к двери лаборатории. Шерлок послал мне очередной испепеляющий взгляд, потом адресовал его же Молли, которая во время нашей перепалки застыла на месте с реактивами в руках. Спохватившись, она подошла к детективу и начала раскладывать реактивы на столе.
  - Я хочу... Мне нужно с вами поговорить. О Доминике. Это важно, - продолжал, между тем, Джек.
  - Что-то еще случилось? - спросил я, похолодев.
  - Что? Нет, ничего не случилось. Его родители приехали, и у Веры там все под контролем. Слушайте, я сейчас на Флит Стрит, тут есть неплохая кофейня, "Манон". Можем мы в ней встретиться где-нибудь через полчаса?
  - Да, - сказал я, бросив взгляд на Шерлока. - Через полчаса. Я буду.
  Я завершил вызов и опустил телефон:
  - Мне нужно отъехать. Вернусь где-нибудь через час-полтора.
  - Не трудись, - ответил детектив и равнодушно пожал плечами, - ты мне здесь не нужен.
  - Отлично, - я подошел к вешалке и снял свою куртку, - поеду потом домой. У меня как раз выходной сегодня. Некоторые из нас предпочитают не работать в выходные!
  Шерлок хмыкнул.
  - Пока, Джон! - сказала Молли.
  - Пока, Молли. Рад был тебя видеть.
  Накинув куртку и закутавшись хорошенько в шарф, я вышел из Святого Барта и поймал такси.
  
  
  
  Глава девятая
  Кафе "Манон" действительно оказалось приятным местечком, небольшим, но уютным. Солнечные лучи, струящиеся в окна и игриво пляшущие на полу и стенах, деревянные столики с клетчатыми скатертями, живые цветы в вазах, фотографии французских пейзажей, не говоря уже о приятном аромате кофе и свежей выпечки, создавали приятную расслабленную атмосферу. Из динамиков лилась тихая музыка - что-то французское. На какой-то миг мне и впрямь поверилось, будто я в Париже, а за окном весна, а не шумная Флит-Стрит и необычайно холодный лондонский февраль. Именно так надо проводить утро выходного дня, а не бегать с Шерлоком по больницам и моргам.
  Сейчас, когда рабочий день только начался, и до обеденного перерыва еще оставалось несколько часов, посетителей было немного. Джек помахал мне со своего место у окна. Я кивнул и присоединился к нему.
  - Возьмите ирландский черный, - посоветовал Джек, после того, как мы с ним обменялись приветствиями, и симпатичная официантка принесла мне меню, - он здесь просто бесподобен.
  Я послушался его совета. Хотя обычно я предпочитаю чай, сегодня я рано встал, перенервничал и, честно говоря, в аромате хорошего кофе есть что-то одурманивающее. Перед ним, как перед красивой женщиной, сложно устоять.
  Официантка приняла заказ и отошла, оставив нас с Джеком наедине.
  - Спасибо, что согласились встретиться так скоро, - сказал актер.
  - Я думал, вы монтируете ролик? - спросил я.
  - Да, я начал было, но, - Джек замялся, - доктор Ватсон - разрешите называть вас Джон? - Кое-что не дает мне покоя. Кажется, я совершил большую ошибку, и, боюсь, оказал Дому медвежью услугу. Я хотел, как лучше. Но благими намерениями, как говорится...
  Я напрягся и наклонился ближе к моему собеседнику:
  - Если вы о том, что Доминику нельзя было прыгать, то я уже сказал, что-
  Джек прервал меня, резко покачав головой:
  - Нет, я не об этом сейчас.
  Он вздохнул, огляделся по сторонам, словно боялся, что нас могут подслушать и также наклонился ближе ко мне:
  - Помните, как Вера сказала, что Дом никогда не стал бы употреблять наркотики, и призвала меня в свидетели?
  Я сдержанно кивнул. Кажется, я уже начал догадываться, о чем пойдет разговор.
  - Я сказал неправду, Джон. Вернее, не всю правду. Вернее, - он досадливо покачал головой, словно злясь на себя за косноязычие, - давайте я просто расскажу все, как есть. Черт, мне бы покурить сейчас.
  Не дожидаясь моего ответа, Джек начал говорить. Его лицо приняло отстраненное выражение, взгляд ушел в себя, а пальцы отчаянно сжимали чашку, как некую альтернативу сигарете.
  - Уже скоро двадцать лет, как мы с Домом друзья. Познакомились на первом курсе театральной школы. Мы были друзья - не разлей вода. Вместе учились, вместе снимали жилье, вместе тусили, - Джек улыбнулся. - Да уж, гульнуть мы любили, что греха таить. Алкоголь, девочки...
  - Наркотики? - закончил я.
  Джек вздрогнул и поднял на меня глаза:
  - Не судите нас строго, Джон. Мы были молодые и глупые. Все те последствия, к которым мог привести наш развеселый образ жизни - мы о них не думали. Правила были писаны не для нас. Последствия были не про нас.
  - Вы употребляли наркотики, - повторил я, на сей раз утвердительно.
  Джек сжал губы и несколько раз кивнул.
  - Я этим не горжусь, - сказал он. - И "употребляли" все-таки преувеличение. Так, баловались. И ничего серьезного. Курили травку, в основном.
  Ладно, сейчас, пожалуй, плохое время, чтобы читать лекцию о вреде наркотиков. "Баловались" они, "ничего серьезного", конечно.
  - Так все и начинают, - в моем голосе прозвучало больше обвинения, чем я рассчитывал. Черт, все-таки не сдержался.
  Джек пожал плечами:
  - Вы правы. Но вмешался случай. Или судьба, зависит от того, во что вы больше верите. Во время одной такой развеселой вечеринки, уже не припомню, по какому поводу, мы с Домом разжились кое-чем посерьезнее. Упились мы в ту ночь вдрызг. Еле доползли до его квартиры. Он тогда снимал комнату у молодой пары в Воксхолле, - Джек задумчиво улыбнулся. - Хозяйка к нему неровно дышала, хозяин его за это тихо ненавидел - и не скажу, что безосновательно - но, по счастью, в ту ночь обоих не было дома. А нам было весело. И в кармане лежали две таблеточки, чтобы еще веселее стало. Ждать до утра не стали, приняли сразу. Тут, наконец, мой организм взбунтовался, и следующие минут десять я провел в обнимку с унитазом - еле добежал. Когда я вернулся в комнату, Дома трясло.
  - Так, как сегодня? - перебил я.
  - Возможно. Я плохо помню. Помню только, сам факт, что его трясло, а не как именно его трясло. По счастью, на тот момент у меня в голове уже несколько прояснилось. Я вызвал скорую.
  - Что было дальше? - спросил я.
  - Доктор в больнице, конечно, все сразу понял. По-хорошему, он должен был бы информировать полицию. Но мы с Домом так каялись, так в один голос клялись, что все поняли, что больше никогда и ни за что, что доктор нас пожалел. В истории болезни записали, как отравление неизвестным химическим веществом. Тогда же доктор предупредил Дома, что в его случае второй раз может стать последним. Какая-то у него плохая предрасположенность - не помню. После этого случая мы резко завязали и протрезвели. Дом даже переехал ко мне в общежитие - так мы друг за другом присматривали, чтобы без срывов. В отсутствие отвлекающих факторов, все наши силы направились на учебу. Что, в общем-то, пошло нам только на пользу. Не представляете, сколько наших бывших однокурсников работает сейчас клоунами в супермаркетах.
  - Почему вы считаете, что Доминик снова взялся за наркотики? - спросил я. - Особенно учитывая предупреждение доктора.
  Джек вздохнул:
  - Я ни в чем не уверен, поэтому и промолчал утром в больнице. Ведь это действительно может быть эпилепсия? Вот только...
  - Вот только что? - спросил я, насторожившись.
  - Вы слышали о Талуле Уайтинг?
  Такая неожиданная смена темы разговора застала меня врасплох. Я вопросительно посмотрел на Джека.
  - Не интересуетесь театром, значит, - улыбнулся тот, неверно истолковав мой взгляд. - Талула Уайтинг, плохая девчонка с Ляйстер-Сквер. И Домова подружка на текущий момент.
  Талли, так ее назвал Доминик. Его ревнивая девушка. Но я все еще не мог понять, к чему клонит Джек.
  - Плохая девчонка со всеми вытекающими, - пояснил он, видя мое замешательство. - Проходит сейчас реабилитацию после очередного срыва в одной из лондонских частных клиник.
  - Наркотики, - сказал я.
  Джек кивнул.
  ***
  Когда я, наконец, вернулся домой, моя голова гудела. Был полдень, но мне казалось, что я только что отработал двойную смену в больнице. Которую мне, кстати, предстояло отработать завтра. Я застонал. Спать. Немедленно. Все остальное подождет. Вот только почту проверю.
  Я устроился в кресле, вытянул ноги к камину и открыл свой ноутбук. Просмотрел почту, зацепился глазами за несколько интересных заголовков в новостях, прочитал пару статей. Неожиданный звук, похожий на кряканье, заставил меня подпрыгнуть. Голубой значок с белой буквой "S" мигал оранжевым. Странно, у меня не было скайп-аккаунта.
  Вернее, раньше не было, пока кое-кто, не будем показывать пальцем, не зарегистрировал его на моем компьютере под именем Саманты Бэрроу. Я вздохнул и открыл окно диалога.
  Сэмми, слава Богу, ты здесь. Я пыталась до тебя достучаться через whatsup, но ты была оффлайн. Ты мне очень нужна.
  Я заколебался. С одной стороны, плохая идея. С другой - а вдруг что-то случилось?
  Я начал набирать текст, надеясь, что мне удастся выдержать разговор в характере семнадцатилетней Саманты.
  Я здесь. Телефон сдох в самый неподходящий момент. Какие новости?
  Сэмми, я напортачила. Я очень-очень сильно напортачила.
  Да брось. Больше, чем обычно?
  Я добавил подмигивающий смайл. Надеюсь, с ответом я угадал.
  Я не шучу, Сэмми. Мне не до шуток.
  Многообещающее начало. Хотя подростки склонны драматизировать.
  Ладно, колись. Что стряслось?
  Но Эмили пропала. Ее статус перешел в "отсутствует", а потом и вовсе в "оффлайн". Я отправил ей еще несколько сообщений, хорошенько сдобрив их взволнованными смайлами, но ответа так и не получил.
  Наверняка ничего особенного. Подростки, гормоны, все такое.
  Я вспомнил события сегодняшнего дня: ночной кошмар, букву "М" в бассейне, Доминика, сотрясаемого судорогами на кафельном полу - и у меня снова противно засосало под ложечкой.
  Телефон Шерлока не отвечал. Оставалось только чертыхнуться, заново натянуть на себя куртку и, захватив ноутбук под мышку, броситься вниз по лестнице обратно на улицу ловить такси. Сегодня я таксистов озолочу, не иначе.
  
  Глава десятая
  В лаборатории больницы Святого Барта мало что изменилось за то время, пока я отсутствовал. Шерлок, сидя полубоком к столу и нетерпеливо постукивая ногой по полу, неотрывно следил за монитором, на котором отображался процесс поиска соответствия химического состава, насколько я мог судить. Молли заполняла какие-то бумаги чуть поодаль. Услышав звук открываемой двери, она подняла глаза и удивленно приподняла брови.
  - Уже вернулся? - спросил Шерлок, не удостоив меня даже взглядом.
  - Эмили. Я боюсь, с ней что-то случилось, - сказал я, одновременно пытаясь отдышаться.
  - Очередное гениальное умозаключение на основе приснившегося кошмара? Ты сегодня в ударе, - невозмутимо отозвался детектив и посмотрел на меня.
  Я подошел к столу, поставил свой ноутбук рядом с его, поднял крышку и открыл окошко нашего с Эмили недолгого диалога по скайпу.
  Шерлок лениво пробежал глазами по строчкам.
  - И из этого делаешь вывод, что с ней что-то случилось? - спросил он.
  По тону, которым был задан этот вопрос, я понял, что пал в его глазах даже ниже, чем обычно.
  - После сегодняшнего утра я лучше двадцать раз перестрахуюсь, - возразил я. - Речь идет о жизни ребенка! И, кстати, сегодня утром я был прав!
  - Нет, не был, - парировал Шерлок. - Это была случайная догадка, не имеющая никакого отношения к дедуктивному методу.
  - Пусть так, - сказал я, не желая тратить время на споры. - Но, знаешь, я действительно сегодня в ударе и готов сыграть в рулетку со случайностью еще разок. Поэтому сейчас мы с тобой поедем к Эмили домой и убедимся, что она и правда в порядке.
  Шерлок закинул ногу на ногу и сложил руки на груди:
  - Иначе?
  - Иначе я звоню твоему брату и рассказываю ему все, до единой, детали этого дела. Включая Мориарти. Не сомневаюсь, Майкрофту будет интересно послушать, - я достал телефон и угрожающе поднял его в воздух.
  Шерлок сверкнул глазами и поджал губы, но, как и я, он понимал, что крыть ему нечем. Если в дело вмешается Майкрофт - а, учитывая фактор Мориарти, так оно и будет - нас отстранят от расследования в пользу спецслужб. То-то Доминик удивится.
  - Молли, - коротко позвал Шерлок.
  Молли отложила бумаги и подошла к нам.
  - Как только поиск будет завершен, немедленно напиши мне сообщение. Не звони, а напиши текстовое сообщение, поняла меня?
  - Я... Да, конечно, напишу, - Молли неожиданно нахмурилась, глядя на мой ноутбук, где до сих пор был открыт диалог Эмили с Самантой. - Это что, моя фотография?
  ***
  Пригород Кройдон, расположенный на юге, мало походил на центр Лондона. Раньше мне не доводилось в нем бывать, хотя в газетах я достаточно часто встречал упоминания о нем, чаще всего в разделе криминальной хроники. Впрочем, сейчас, посреди дня, район выглядел вполне себе благопристойно, разве что напоминал джунгли из стекла и металла. С обеих сторон улицы, достаточно широкой по лондонским меркам, высились многоэтажки, которые, впрочем, вскоре сменились более привычными невысокими кирпичными строениями. Это соседство старого и нового, прошлого и будущего, одновременно и завораживало, и отталкивало. Оно говорило о неотвратимости времени и перемен, о том, что старое будет разрушено, чтобы дать место новому. Все проходит. Пройдем и мы.
  Я бросил быстрый взгляд на Шерлока, но он уткнулся в свой телефон, не обращая никакого внимания на пролетающие за окном городские пейзажи. Глупо было ожидать чего-то другого. Шерлок всегда был прагматиком, понимающим и принимающим собственную недолговечность. Его не манило и не пугало будущее, и мало интересовало прошлое (кроме тех случаев, когда оно было важно для очередного расследования). Шерлок жил здесь и сейчас, пропуская через себя каждый новый день и выбрасывая его вечером за ненадобностью, предварительно выжав из него все потенциально полезное и поместив выжимку в еще одну безликую папку в одном из ящиков своего чертога разума.
  А еще у Шерлока дурацкая привычка воспринимать себя слишком серьезно. Чертог разума! Надо же до такого додуматься.
  Такси остановилось на обочине у пятиэтажного здания из светло-красного выгоревшего на солнце кирпича. Здание девятью этажами возвышалось над уровнем тротуара, и к главному входу вела кирпичная же лестница с коваными перилами. Большие окна отражали голубизну неба, на открытых балконах громоздились велосипеды, коляски, кое-где столики для пикника и деревянные стульчики. На крыше здания угадывался садик, впрочем, не особо презентабельный в это время года.
  Шерлок со знанием дела направился вверх по кирпичной лестнице. Его пальто, словно зная, что от него ожидается, драматично развевалось на ветру. Я поспешно расплатился с таксистом (как чувствовал, что поездка выйдет золотой), и поспешил за детективом.
  Несколько секунд Шерлок мрачно созерцал домофон, потом стянул перчатку и быстро набрал четырехзначный код. Дверь противно запищала и открылась. Мы поднялись на третий этаж и подошли к одной из дверей. Шерлок позвонил.
  Нам открыла девочка лет четырнадцати-пятнадцати, невысокая, худенькая, с тонкими волосами мышиного цвета, забранными в жидкий хвостик на затылке, одетая в вязаный свитер и джинсы в стиле Молли Хупер. Прежде, чем она успела что-либо сказать, детектив начал свою игру.
  - Эмили Сэндхерст? - грозно произнес Шерлок, глядя на ребенка сверху вниз из-под насупленных бровей. - Детектив-инспектор Холмс, Скотланд-Ярд, - он помахал перед носом Эмили удостоверением, не дав ей, однако, времени, чтобы рассмотреть документ.
  Впрочем, девочка даже и не пыталась его рассмотреть. Услышав слова "Скотланд-Ярд", да еще произнесенные с таким апломбом, она вздрогнула и затравленно посмотрела на детектива, как кролик на удава.
  - Эмили! - раздался голос откуда-то из глубины квартиры. - Кто там пришел?
  - Полиция, мэм, - громко произнес Шерлок. - Позволите войти?
  За спиной подростка появилась высокая худая женщина с неприятным лицом. Фамильное сходство было очевидно; она явно приходилась Эмили близкой родственницей, скорее всего, матерью, но, в отличие от девочки, женщина сама напоминала удава. Не могу сказать, что заставило меня почувствовать к ней неприязнь: может быть, злое выражение ее лица, а может быть, то, как плечи ребенка напряглись при ее появлении.
  Женщина оглядела нас, перепуганную Эмили и сложила руки на груди:
  - Так, мисс Тридцать три несчастья. Что ты на сей раз натворила?
  Ни тени сочувствия, ни малейшей попытки защитить собственного ребенка, как это сделал бы любой нормальный родитель в подобной ситуации. Я почувствовал, что проникаюсь к женщине еще большим презрением.
  Эмили беспомощно молчала.
  - Позволите войти? - повторил Шерлок с каменным выражением лица.
  Женщина посторонилась, пропуская нас в квартиру. Видя, что Эмили даже не шевелится, она грубо оттащила ее за плечо, освобождая нам путь.
  Мы прошли в крохотную гостиную. Странно, в комнате было все, с чем обычно ассоциируется гостиная - диван, два кресла, журнальный столик, телевизор (миссис Сэндхерст нажала на кнопку пульта, чтобы выключить его), но общее впечатление от помещения было каким-то удручающим: склеп, а не комната. Ситуацию только усугубляли плотные гардины, которые занавешивали окно, несмотря на то, что на улице ярко светило солнце.
  Не дожидаясь приглашения, Шерлок плюхнулся на диван. Повинуясь взгляду матери, Эмили присела в кресло, ссутулившись и опустив глаза на пол. Миссис Сэндхерст и я остались стоять.
  - Итак, мисс Сэндхерст, - начал Шерлок, - догадываетесь ли вы, по какому поводу мы здесь?
  Эмили подняла на него глаза. По ее лицу было видно, что она колеблется.
  - Эмили? - резко окрикнула ее мать.
  Девочка вздрогнула и, по-прежнему не проронив ни слова, отрицательно покачала головой. Шерлок досадливо сжал губы - мимолетное движение, но я успел заметить. Да уж, неудачно. Еще бы немного, и Эмили сама рассказала бы нам о том, что такого ужасного она натворила. Пока что у меня было ни одной зацепки. Возможно, у Шерлока они были.
  - Очень хорошо, мисс Сэндхерст, - детектив наклонился к ребенку, - в таком случае, я вам расскажу.
  - Миссис Сэндхерст, - Шерлок обратился к женщине. - Где сейчас ваша машина?
  - На парковке в конце улицы, - не раздумывая, ответила та, с подозрением глядя на нас. - При чем здесь моя машина?
  - При том, что на парковке ее нет. А, если вы проверите свою сумочку, то не найдете там и ключей от нее.
  Женщина вышла на секунду в коридор и вернулась с дамской сумочкой в руках. Она открыла ее, порылась внутри и бросила испепеляющий взгляд на дочь:
  - Ты маленькая засранка, что ты натворила?
  Казалось, только наше присутствие не позволяло ей наброситься на ребенка с кулаками. Эмили опустила голову и закрыла лицо руками. Я бросил на Шерлока взгляд, умоляющий его прекратить, но он даже не взглянул в мою сторону.
  - Что случилось с машиной, мисс Сэндхерст? - спросил Шерлок.
  - Майк разбил ее, - всхлипнула Эмили, у нее оказался высокий тонкий голосок, - и сам погиб.
  - Майк Уоррен погиб? - переспросила ее мать, и впервые на ее лице отразилось некое подобие эмоции, не похожей на злость. Потрясение - да, пожалуй, это было оно.
  Я тоже был потрясен, хотя и по другой причине. Майк. Тот самый водитель, врезавшийся в стену, которого так и не смогли спасти в Святом Томасе, когда мы ждали новостей о состоянии Доминика. Неужели это один и тот же человек? Ничего себе совпадение. И как только Шерлок... а, впрочем, неважно. Он Шерлок чертов Холмс, этим все сказано.
  Эмили рыдала в голос, не в силах больше сдерживаться.
  - Почему Майк был за рулем моей машины? - сухо спросила миссис Сэндхерст, опуская сумку на пол. Что ж, по крайней мере, она больше не злилась на дочь.
  - Он попросил меня дать ему ключи, сказал, что это важно, дело жизни и смерти, - произнесла Эмили между всхлипываниями.
  - И ты выкрала у меня ключи и отдала их ему, - сказала ее мать. - Почему?
  Эмили на мгновение замерла и подняла лицо.
  - Я... Я была в него влюблена, - тихо сказала она, облизнув губы и глядя прямо на мать.
  Я ожидал, что миссис Сэндхерст снова разозлится и начнет осыпать дочь оскорблениями, но женщина восприняла информацию на удивление спокойно:
  - Понятно. Что ж, хорошо хоть, машина была застрахована.
  Поразительная черствость, учитывая что погиб один из ее соседей, человек, которого она знала лично.
  - Вытри слезы, Эмили, - продолжила, между тем, миссис Сэндхерст. - Слезами горю не поможешь, и Майка уже не вернешь. Пойдем навестим Уорренов, выразим им свои соболезнования. Вы закончили, детективы? - обратилась она к нам.
  - Вполне, - Шерлок поднялся, - впрочем, с вами еще свяжется детектив-инспектор Лестрад, так что не удивляйтесь.
  ***
  В молчании мы спустились по лестнице. Такси ждало нас у обочины, как мы и договаривались.
  - Итак? - спросил я, устраиваясь на заднем сидении.
  - Итак, ты оказался неправ, и ей ничего не грозило, - ответил Шерлок.
  С этим утверждением можно было бы поспорить, хотя, конечно, до утренней катастрофы эта ситуация не дотягивала. К тому же, у меня была пара вопросов к детективу и, если я хотел получить на них ответ, то не стоило его сейчас раздражать.
  Такси плавно тронулось с места.
  - Как ты узнал про машину? - спросил я.
  Шерлок посмотрел на меня и привычной скороговоркой затараторил:
  - Я знал имя погибшего, знал, что он проживал в одном доме с Эмили Сэндхерст - какое совпадение - и что своей машины у него никогда не было, равно как и водительских прав. Его родители и сестра приехали в больницу на собственной машине, значит, парень разбил не семейное авто: семья небогатая, вряд ли там больше двух машин. Итак, разбитый автомобиль явно угнан, и тут возникает интересный вопрос: "Был ли он угнан исключительно для того, чтобы прокатиться с ветерком, либо же все несколько интереснее?"
  - И как ты понял, что скорее второе?
  - Любопытный факт: та машина, в которой погиб мистер Уоррен, неделей ранее пыталась сбить мистера Лангенэггера, который, кстати, тоже был неправ: у Лондона везде есть глаза и уши, а теперь еще и цифровые технологии на страже закона и порядка. Происшествие было заснято одной из камер безопасности, пришлось попотеть, чтобы раздобыть файл, не привлекая внимания Майкрофта, но мне это удалось. Номера автомобилей в обоих случаях совпадают, я проверил, и да, этот номер зарегистрирован на имя Оливии Сэндхерст, матери Эмили Сэндхерст. Случайное совпадение?
  У меня отвисла челюсть:
  - И ты все это выяснил, пока мы ждали в приемном покое?
  Шерлок пожал плечами:
  - Ты сам мне сказал проваливать с глаз твоих. Мне в любом случае нужен был образец крови мистера Лангенэггера, я решил заодно навести справки.
  Я кивнул. Типично для Шерлока: он хладнокровно искал факты, пока мы переживали за Доминика.
  - Но подожди, - сказал я, возвращаясь мыслями к кройдонской сцене. - Эмили и Майк были соседями. Наверняка машины Сэндхерстов и Уорренов стояли на одной парковке, возможно даже рядом друг с другом. Откуда ты знал, что Эмили сама дала Майку ключи? Майк мог банально взломать первую попавшуюся ему машину.
  - Я этого не знал, - ответил Шерлок, - но мисс Сэндхерст своим поведением выдала себя с потрохами. Я, правда, надеялся, что она скажет больше, это явно не вся история. Удачно, что мы добрались туда быстрее полиции. В общем и целом, поездка в Кройдон оказалась не такой уж бездарной тратой времени, как я ожидал. Хотя ты все равно был неправ.
  - Есть еще что-то в этом деле, о чем я пока не знаю? - спросил я.
  - Хм. Посмотрим. Мисс Сэндхерст солгала про свою влюбленность в Майка Уоррена, она все еще по уши влюблена в Мердока - или мистера Лангенэггера, у нее в голове такая каша, что тяжело утверждать что-то с уверенностью. И еще один любопытный факт из полицейского отчета: в разбившейся машине были повреждены тормоза, так что это был не несчастный случай, а спланированное убийство, именно поэтому дело ушло к Лестраду, - Шерлок сделал паузу для эффекта, - каковы будут ваши выводы, детектив-инспектор Ватсон?
  - Если я правильно тебя понял, - медленно сказал я, - то либо Эмили, либо Майк были за рулем автомобиля, чуть не сбившего Доминика. Причем скорее Майк был за рулем, а Эмили потом с улицы кричала что-то там о ярости отвергнутой женщины. Сегодня Майк погиб а автокатастрофе, потому что у машины отказали тормоза, а ключи от машины ему дала все та же Эмили.
  - Которая утверждает, что была в него влюблена, хотя мы знаем, что это не так, - добавил Шерлок, искоса глядя на меня.
  Я мысленно представил себе Эмили, такой, какой запомнил ее во время нашей сегодняшней встречи: маленькой, напуганной, рыдающей. Говорят, что внешность обманчива. Неужели этот ребенок - убийца? В голове не укладывалось. Как она, в таком случае, умудрилась отравить Доминика?
  И Мориарти. Давайте не забывать о Мориарти. Оставив свой автограф на колонне, он фактически расписался в том, что бассейн - его рук дело.
  Я обессилено откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. В этом уравнении было слишком много неизвестных, чтобы решить его вот так, с ходу. А я устал. Я очень сильно устал.
  По счастью, Шерлок и не ждал от меня каких-либо выводов. Его телефон просигналил о входящем сообщении.
  - Это от Молли, - сказал детектив, глядя на экран.
  Несколько секунд он вчитывался в написанное, потом с довольной усмешкой откинулся на спинку сидения рядом со мной:
  - Даже так? Очень интересно.
  
  Глава одиннадцатая
  Прошло несколько дней, прежде чем Доминику разрешили посетителей не из числа ближайших родственников. В субботу я, облаченный в больничный халат, переступил порог его палаты. Он выглядел намного лучше. Еще не так, как при нашей первой встрече, но уже и не так, как при последней. На прикроватном столике стояли цветы и открытки с пожеланием скорейшего выздоровления. Оглядевшись, я понял, что, на самом деле, цветы и открытки, объединив усилия с мягкими игрушками, оккупировали не только столик, но и большую часть палаты.
  - А ведь я еще даже не умер, - улыбнулся Доминик, откладывая в сторону стопку скрепленных листов, которую читал, и проследив за моим взглядом.
  Я присел на стул рядом с кроватью, выселив на пол большого плюшевого медведя.
  - Как вы себя чувствуете? - спросил я.
  - О, лучше, сейчас уже намного лучше, - покивал головой актер, - когда я пришел в себя, то поначалу вообще не понимал, где я, и что со мной происходит. Думал, что умер и попал в ад.
  - Помните, что произошло в бассейне?
  - Нет, - Доминик отрицательно покачал головой. - Я не помню ничего из того дня. Последнее, что помню - как вечером накануне договаривался с Джеком о съемке. Дальше все. Пустота. И сразу ад.
  Я помолчал, раздумывая, как бы поделикатнее задать вопрос, не оставлявший меня в покое после нашего разговора с Джеком, но Доминик опередил меня:
  - Спрашивайте. Я читал газеты - заставил Веру принести "Дейли Миррор", хотя она и упиралась - и знаю основную версию происшествия. Эпилептический приступ, спровоцированный приемом наркотического вещества.
  - Это правда? - осторожно спросил я.
  Доминик грустно посмотрел на меня:
  - Хотел бы я сказать, что нет. Но, как мы с вами только что выяснили, я ничего не помню.
  Он запустил руки в волосы и энергично встряхнул их, словно стараясь подтолкнуть заартачившуюся память, но безуспешно.
  - Вы были на волоске от гибели, - сказал я. - Дайте себе время. В большинстве случаев память восстанавливается.
  - Я знаю, знаю, - Доминик отвлеченно махнул рукой. - Доктор Вернер тоже так говорит. Но это отвратительное чувство, когда у тебя из жизни выпало несколько часов, почти полсуток, и ты понятия не имеешь, что с тобой все это время происходило, а самое ужасное, не уверен, не наломал ли ты дров. Или не причинил ли кому-то вреда.
  Последнее предложение было произнесено тихо, словно оно не предназначалось для моих ушей, а было просто пугающей мыслью, неожиданно вырвавшейся наружу. Доминик закусил губу и замолчал.
  - Послушайте, - сказал я, слегка наклоняясь к актеру, - у вас нет никаких причин предполагать ничего подобного. Это был самый обычный день. С какой стати вы бы вдруг, ни с того, ни с сего, причинили кому-то вред?
  Доминик невесело усмехнулся:
  - А с какой стати я вдруг взялся за наркотики?
  Справедливый вопрос, и я не знал, как на него ответить. Вместо этого я решил увести разговор в другое русло:
  - Вы не выглядели под кайфом там, в бассейне.
  - Все так говорят, - Доминик пожал плечами. - Джек, Вера... Но трудно поспорить с фактами. А факт в том, что в моей крови обнаружено - не знаю, что именно, я не запомнил, но это был наркотик.
  Я сделал себе мысленную заметку спросить у Молли, что показал анализ крови, проведенный в Святом Барте. Шерлок, прочитав ее сообщение, выглядел таким довольным, словно в очередной раз обошел Мердока. Со мной он, однако, ничем делиться не стал, безапелляционно заявив, что я все равно ничего не пойму. А я так устал в тот день, что не особо-то и настаивал, а потом и вовсе забыл.
  - И, знаете, чего я понять не могу? - произнес голос Доминика где-то на периферии моих размышлений.
  Я вздрогнул. Кажется, я немного ушел в себя и не сразу заметил, что актер снова начал говорить.
  - Почему именно иголка? Я их с детства боюсь!
  Я озадаченно посмотрел на него.
  - Они нашли след от укола у меня на запястье, - пояснил актер, заметив, что потерял меня, - по всей вероятности, так наркотик попал в организм. Еще один довод в пользу того, что я сделал это сам. Нельзя же незаметно вколоть человеку иголку в запястье.
  При мысли об иголке в запястье Доминика передернуло, и он рассеянно потер большим пальцем левое запястье. Что-то в этом, по сути, автоматическом жесте меня насторожило. Что-то требовало моего внимания, что-то отчаянно пыталось докричаться до меня, но, как я не пытался ухватить верещащую мысль за хвост и отдать ей должное внимание, мне это не удавалось.
  Между тем, разговор явно утомил актера. Он откинулся на подушку и прикрыл глаза, но, только я собрался встать и попрощаться, как он окликнул меня:
  - Вы пытались остановить меня в бассейне. Не дать мне прыгнуть.
  Я вздохнул:
  - Доминик, это была случайность. Я сделал ошибочные выводы, которые каким-то образом привели нас с Шерлоком в правильное место и в правильное время.
  Актер слабо улыбнулся:
  - Мне всегда казалось, что случай - это неоспоримое доказательство того, что у Судьбы есть чувство юмора. И все же, мне любопытно.
  Доминик выжидательно посмотрел на меня.
  Я заколебался.
  - Да бросьте, доктор Ватсон, - сказал актер, неверно истолковав мои сомнения, - не ошибается тот, кто ничего не делает.
  Я вздохнул:
  - Дело вовсе не в том, что мне стыдно за свою ошибку. Но, чтобы рассказать всю историю так, чтобы она была понятна, мне придется сделать отступление и ввести в нее нового персонажа, а я совсем не уверен, что это хорошая идея. Поверьте, Доминик, его имя не приносит ничего, кроме очень больших проблем. И это еще слабо сказано.
  - Вау, - Доминик слегка приподнялся и снова принял полусидячее положение, - вот теперь я заинтригован. Но если, как вы говорите, этот человек замешан в моем деле, и от него одни проблемы, то разве я не должен о нем знать?
  Это был мой собственный довод, который я привел Шерлоку, и который спровоцировал ссору между нами. Не могу же я сейчас последовать примеру детектива, заявить Доминику, что Мориарти - это моя проблема, вспылить и громко хлопнуть дверью?
  Или могу?
  Нет, не могу.
  - Его зовут Джеймс - или коротко Джим - Мориарти, и он злодей консультант, - сказал я.
  Громкий хлопок, раздавшийся с улицы, заставил меня резко вскочить на ноги. И почувствовать себя очень глупо. Обычная выхлопная труба у автомобиля.
  - Что значит, злодей консультант? - удивленно спросил Доминик, не обратив ни малейшего внимания ни на хлопок, ни на мою реакцию.
  - Это значит, что он как Шерлок, только наоборот, - ответил я, снова усаживаясь на стул.
  Доминик нахмурился, обдумывая мои слова.
  - Шерлок консультирует полицию и ловит преступников. Мориарти консультирует преступников и помогает им не попасться в руки полиции, - пояснил я. - Представьте, что Шерлок - это доктор Джекилл, тогда Мориарти будет мистер Хайд.
  - Мистер Холмс - это доктор Джекилл? - присвистнул Доминик. - Боюсь даже представить, каким, в таком случае, должен быть мистер Хайд.
  - Мориарти гений. К сожалению, злой гений, - продолжал я. - Однажды он похитил меня, напялил на меня несколько килограмм взрывчатки, нацелил на меня снайпера и предъявил в таком виде Шерлоку. Зачем? Просто ему было СКУЧНО, сукиному сыну!
  Я и сам не заметил, как повысил голос. Доминик смотрел на меня округлившимися глазами и с приоткрытым ртом.
  - Которому из них двоих было скучно? - осторожно уточнил он.
  - Обоим, - не скрывая горечи, ответил я. - Все произошло в том самом бассейне, в котором вы снимали свой ролик. Хотите услышать историю целиком? Предупреждаю, она длинная.
  Доминик, не сводя с меня потрясенного взгляд, кивнул.
  ***
  После того, как я закончил свой рассказ, актер некоторое время задумчиво молчал. Я подошел к окну и выглянул на улицу. Из палаты открывался прекрасный вид на здание Парламента и Биг Бен. По проезжей части спешили автомобили, такси, красные двухэтажные автобусы; по тротуарам лился непрерывный людской поток - туристы, по большей части. Холод не отпугнул их, лишь заставил одеться потеплее. Обычный день в Лондоне. И все же я не мог отделаться от ощущения, что над этой мирной картиной витает невидимый и неосязаемый до поры до времени злобный дух. Злобный дух, имеющий имя.
  - Мориарти, - медленно произнес Доминик, словно пробуя это слово на вкус. - Я никогда не слышал о нем. Странно. Почему о нем не говорят? По телевизору, в газетах, я не знаю.
  - Потому что для большинства людей, даже слышавших о нем, Мориарти не более чем миф, - ответил я, поворачиваясь к актеру. - Подумайте, Доминик, готовы ли вы поверить в существование гениального злодея, способного на немыслимые преступления? Не персонажа очередного сериала, а живого человека, дышащего лондонским воздухом, ходящего по тем же самым улицам, что и вы, обедающего в тех же самых кафе, смотрящего те же самые телепередачи?
  Доминик нахмурил лоб.
  - С трудом, - признал он. - Но я верю вам, доктор Ватсон. Если вы говорите, что этот человек существует, значит, так оно и есть. Хотя я совершенно не понимаю, откуда у него интерес ко мне. Я же просто актер, я не имею никакого отношения ко всему... этому.
  Я вздохнул:
  - Не думаю, что его интересуете вы. Он помешан на Шерлоке. Эти двое ведут свою игру с таким маниакальным упорством и чуть ли не удовольствием, что мне порой становится страшно, чем же она в конце концов разрешиться, и сколько людей пострадает в ее процессе. Я не знаю, что задумал Мориарти, но не сомневаюсь, что эта его затея также дьявольски запутана и хитра, как и все прочие. И я ничего не могу поделать, кроме как констатировать то, что вы, и я, и бог весть кто еще, не более чем пешки на шахматной доске, на которой разыгрывается очередная партия между великим преступником и великим детективом.
  Доминик улыбнулся и покачал головой:
  - Вы забываете, что пешка может стать ферзем.
  - Даже ферзи никогда не делают игры, они по сути те же пешки, вся разница в маневренности. То, что они ходят, как хотят, не делает их хозяевами партии. Это лишь иллюзия свободы, не более того, - возразил я. - Мне жаль, Доминик. Хотел бы я сказать что-то более вдохновляющее. Вместо того, чтобы подбодрить вас, я вас только расстраиваю.
  - О, я не расстроен, - отмахнулся актер, - озадачен, да, сбит с толку даже, но не расстроен. Значит, вы считаете, что Мориарти имеет какое-то отношение к тому, что произошло в бассейне?
  - Он оставил на колонне в галерее свой автограф, - напомнил я.
  - А машина? Что тогда с машиной?
  - Здесь сложнее, - я пересек комнату и снова опустился на стул. - В случае с машиной у нас есть подозреваемые, и я пока не вижу, как они могут быть связаны с Мориарти.
  Я коротко пересказал Доминику всю историю с Эмили, начиная от камеры безопасности, запечатлевшей неудавшийся наезд, и заканчивая гибелью Майка Уоррена, по злой случайности умершего в той же самой больнице, в то же самое время, когда сюда привезли Доминика.
  - Пятнадцатилетний ребенок? - Доминик недоверчиво покачал головой. - Нет, не может быть. Я слышал женский голос, я в этом уверен.
  Я попытался припомнить голос Эмили: можно ли его было принять за голос взрослой женщины? Девочка говорила мало, но все-таки произнесла пару фраз. Звонкий, девчачий голосок, ближе к верхнему регистру. Нет, голос Эмили выдавал ее возраст. Все ее пятнадцать лет от роду. Но, в таком случае, кто была та женщина на тротуаре? Или Доминик все же ошибается? Он ведь даже цвет машины не смог толком вспомнить.
  Когда-то я прочел в интернете занимательную статью о том, что наши воспоминания меняются со временем. Это связано с тем, что наш мозг большой любитель завершенных историй, и, как только ему кажется, что история ему понятна, он подстраивает все ее элементы, в том числе воспоминания, под свою "генеральную линию". Все, что не подходит под стройное изложение, попросту игнорируется. Что, если Доминик только убедил себя, будто слышал женский голос, поскольку версия о подростке кажется ему - да и мне тоже, что греха таить - буквально немыслимой?
  В кармане моего халата завибрировал телефон - я заблаговременно отключил звук. Извинившись, я вышел в коридор. Впрочем, мог бы и не утруждать себя, это было всего лишь текстовое сообщение.
  Святой Барт, морг. Сейчас. - Ш.Х.
  
  Глава двенадцатая
  В небольшой комнатушке, гордо именовавшейся офисом доктора Хупер, но больше напоминающей по размеру каморку уборщицы, я застал неожиданную компанию. Во-первых, сама Молли. Она, ссутулившись, сидела за своим рабочим столом и заполняла какие-то бумаги. За ее спиной, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, стоял Шерлок. Его глаза были полуприкрыты, словно он пытался задремать, несмотря на неудобную позу. На стульях для посетителей расположились еще двое мужчин. Один из них - Грег Лестрад. Детектив-инспектор Скотланд Ярда снял зимнюю куртку, повесив ее на вешалку у двери, и остался в сером вязаном свитере поверх рубашки. Судя по темным кругам под глазами, у Грега тоже выдалась нелегкая неделька.
  В присутствии Молли, Шерлока или Грега ничего неожиданного не было - в отличие от четвертого посетителя. Слегка растрепанные светлые волосы и извиняющаяся улыбка, не забывающая, однако демонстрировать ровные, идеально белые зубы, все тридцать две штуки - Джек Лиддл. Вот это как раз неожиданность.
  - Эм. Всем привет? Что-то случилось? - сказал я, окидывая небольшую комнатушку взглядом и пытаясь сообразить, что собрало в ней этих четверых людей.
  Вернее, какого черта Джек Лиддл делает в кабинете патологоанатома в Святом Барте.
  Джек подскочил на месте, так, словно только моей реплики и ждал, чтобы продолжить играть некую мизансцену.
  - Дэннис Перкс мертв, - с придыханием и завороженным выражением лица сообщил он мне.
  Если он думал, что его слова хоть сколько-нибудь прояснили для меня ситуацию, то он жестоко ошибался. Какой еще Дэннис Перкс?
  - О. Мне... очень жаль? - осторожно произнес я.
  А вдруг близкий друг или член семьи?
  Шерлок громко фыркнул со своего места у стены.
  - Дэннис Перкс был осветителем во время той самой съемки в бассейне, - пояснил он, закатывая глаза.
  Молодой человек в футболке МЮ, спасший Доминику жизнь. Мертв?
  - Как это произошло? - потрясенно спросил я.
  - Передозировка наркотическим веществом, - сухо ответил Грег, - обнаружен сегодня рано утром в одной из боковых аллей неподалеку от Чайна Тауна.
  - Я опознал его, - вмешался Джек, снова привлекая внимание к себе, - мне пришлось, поскольку никто толком не мог сказать, есть ли у него родные или друзья. Такое ощущение, что его знал один только я. Хотя я мало его знал, мы с ним пару раз работали вместе, не более того. Но мне пришлось прийти на опознание.
  - За что мы вам безмерно признательны, - закончил Шерлок.
  Только я уловил нотки сарказма в его голосе?
  Грег со вздохом поднялся со своего места и повернулся к Джеку:
  - Мы действительно вам очень признательны, мистер Лиддл, за вашу помощь.
   Ага, значит, не только я.
  - На данный момент у нас больше нет оснований вас задерживать. Я приглашу вас прийти и дать официальные показания, но несколько позже.
  - Да, конечно, конечно, - Джек закивал головой, - жаль, что я не могу больше ничем помочь.
  - Я вас провожу! - вызвалась Молли, вскакивая со стула.
  Джек послал ей ослепительную улыбку и галантно распахнул перед ней дверь. Щеки Молли слегка зарумянились.
  Вдвоем они вышли из кабинета.
  Дождавшись, когда дверь за ними захлопнется, Грег резко развернулся к Шерлоку, который за все это время так и не сдвинулся с места, словно корни пустил там, у дальней стены.
  - Ладно. А теперь я хочу услышать твои объяснения, - строго произнес он.
  ***
  На лице Шерлока не дрогнул ни один мускул, только брови на секунду приподнялись, и на лбу проступили поперечные морщины.
  - Какие еще объяснения? - невинным голосом спросил он.
  Грег едва не захлебнулся от негодования.
  - Какие объяснения? - Детектив-инспектор несколько раз глубоко вдохнул, и продолжил уже более спокойным тоном. - По твоей наводке мы три дня искали Дэнниса Перкса по всем наркопритонам, живого или мертвого. Наконец, нашли. Мертвого, - Грег сделал многозначительную паузу. - А теперь ты отказываешься объясниться? Может, арестовать тебя за препятствие следствию?
  Шерлок хмыкнул и равнодушно пожал плечами:
  - Это была случайная догадка. Спроси у Джона, - небрежный кивок в мою сторону, - он эксперт по их части.
  - Случайная догадка? - вскричал Лестрад и его руки непроизвольно сжались в кулаки. - Мы три дня стояли на ушах из-за случайной догадки?
  Шерлок еще раз пожал плечами.
  Грег глубоко вздохнул, приложил руки к вискам и энергично потер их.
  - Надеюсь, ты понимаешь, что запросто мог меня подставить? - глухо спросил он, глядя прямо на детектива. - Или тебе наплевать?
  Шерлок едва заметно напрягся. Сторонний наблюдатель ничего бы и не заметил, но я хорошо его знал.
  - А говорят, это я люблю драматизировать, - нарочито небрежно произнес он, - вы искали свидетеля происшествия в бассейне, чтобы его допросить. Никто не станет возражать, что в ваших действиях прослеживалась некая логика. То, что свидетель обнаружился мертвым в двух шагах от одного из героиновых притонов в Чайна Тауне - чистой воды везение. Для вас, конечно, не для него. Впрочем, ему-то как раз уже все равно.
  Грег покачал головой и тяжело уперся кулаками в стол Молли, не спуская глаз с детектива:
  - Шерлок, не держи меня за идиота, пожалуйста. Мне кажется, мы с тобой достаточно давно друг друга знаем, чтобы я заслужил хоть каплю уважения с твоей стороны. И доверия, кстати, тоже.
  Шерлок отвел взгляд и упрямо уставился в окно.
  Лестрад опустил голову, шумно выпустил из легких воздух, затем встряхнул головой и выпрямился.
  - Ты знаешь, где меня найти, - бросил он, разворачиваясь и направляясь к выходу. - Увидимся, Джон.
  Дверь за ним захлопнулась. Мы остались в комнате вдвоем с детективом. Он даже не повернулся, чтобы посмотреть на меня. Его взгляд был по-прежнему прикован к окну.
  - А теперь снизойдешь до объяснений? - спросил я, складывая руки на груди. - Ты ведь знал, что парню грозит опасность? И ничего не сделал?
  - Я предупредил Лестрада сразу же, как только сам это понял, - ответил Шерлок, - у меня на руках почти все частички паззла, Джон. Мне не хватает только одной, чтобы сложить всю картинку. Но самой главной.
  - Мориарти, - сказал я.
  Это был не вопрос, и ответа не требовалось.
  - Расскажи хотя бы то, что тебе уже понятно, - предложил я. - Может, на двоих мы лучше сообразим, что к чему?
  Губы Шерлока скривились в презрительной насмешке.
  - Ну конечно, - сказал он.
  Я почувствовал, как кровь приливает к моему лицу.
  - Я, может, и не блестящий детектив, - начал я.
  - Точно, - слегка кивнул Шерлок.
  - Но и не полностью безнадежен, чтобы вот так запросто списать меня со счетов.
  Шерлок наконец взглянул на меня, и его глаза недобро сверкнули:
  - Докажи это.
  - Что? - опешил я.
  - Докажи, что не полностью безнадежен. У тебя на руках есть те же самые частички паззла, что и у меня. Ты знаешь - или можешь выяснить - ровно столько же, сколько и я, возможно, даже больше, поскольку ты дольше общался с мистером Лангенэггером. Расскажи мне, кто стоит за покушениями, как он это провернул, и почему он это сделал. И, если ты вдруг окажешься прав, я приму твою помощь. В противном случае единственное, что ты можешь для меня сделать, это просто не путаться под ногами!
  Я открыл рот, но не смог произнести ни слова. Шерлок хмыкнул, оторвался от стены и стремительно прошествовал к выходу. Дверь захлопнулась за ним. Сукин сын не счел нужным даже попрощаться.
  ***
  Спустя пару минут (в течение которых я мысленно дымился от негодования и перебирал в уме все те достойные ответы, которые мог бы дать Шерлоку, если бы соображал чуть побыстрее) дверь снова открылась, и в кабинет проскользнула Молли. На ее лице блуждала мечтательная улыбка. Увидев меня, она вздрогнула от неожиданности, но тут же снова улыбнулась, теперь уже мне.
  - Джон! Я думала, ты ушел вместе с Шерлоком, - сказала она.
  - Молли, у меня есть несколько вопросов, - сказал я.
  - Конечно, - Молли кивнула, прошла внутрь и заняла место за своим столом, - чем я могу тебе помочь?
  - Что показал анализ крови Доминика?
  - Чей? - Молли озадаченно нахмурилась.
  - Тот анализ, который вы с Шерлоком проверяли на стрихнин и бог весть что еще, - пояснил я.
  - А. Следы производного от морфина вещества, вероятнее всего, гидроморфона.
  Я потер лоб. Гидроморфон, значит. Болеутоляющее средство. Клиническое использование аналогично морфину и особенно целесообразно в случаях почечной недостаточности, поскольку гидроморфон не подвергается метаболизму с образованием норгидроморфона. В небольших дозах вызывает эйфорию, как наркотик. При передозировке наблюдаются нарушение дыхания, испарина, конвульсии. В тяжелых случаях кома. Возможен летальный исход.
  Я прикрыл глаза, вспоминая Доминика на кафельном полу в бассейне.
  - Его легко обнаружить в крови после приема?
  - Около девяноста процентов препарата исчезают из плазмы крови уже через десять минут после введения. Период полувыведения составляет два-три часа. Так что, все зависит от времени забора биологического материала.
  Я кивнул:
  - А что насчет Денниса Перкса?
  Молли задумчиво потерла нос:
  - В случае Денниса Перкса причиной смерти стал отёк лёгких, возникший в результате сердечной недостаточности. Кроме того, я обнаружила морфин в эритроцитах и глюкурониды морфина в плазме крови. Это классическая картина передозировки героином.
  - Существует какая-то связь между гидроморфоном и героином? - уточнил я. - Ну то есть, кроме очевидной, что оба производные от морфина.
  Молли пожала плечами:
  - Я не очень понимаю, что ты подразумеваешь под "связью". Оба полные агонисты, то есть увеличивают рецепторный отклик. Оба полусинтетические, в чистом виде в природе не существуют.
  Оба можно раздобыть, например, в больнице. Гидроморфон активно используется во врачебной практике. Что касается героина, то, хотя в настоящее время его иногда и рассматривают в качестве альтернативы морфину, это все-таки слишком революционный подход. Зато в больнице можно легко обнаружить диаморфин - очищенный героин, очень сильный анальгетик, применяется в паллиативной практике. Симптомы передозировки должны быть те же.
  Я снова потер лоб, пытаясь переварить новую информацию, сопоставить ее со старой и понять, на какое место должна встать именно эта частичка паззла.
  - Однако ты хорошо подкована в вопросе.
  Молли улыбнулась:
  - Пришлось подробно изучить его буквально на ходу. Ты же знаешь Шерлока. Кстати, о Шерлоке, - она неожиданно нахмурилась и закусила губу, - ты уверен, что ему стоит заниматься этим делом?
  - А почему бы не-?, - начал было я, но осекся на полуслове. - О.
  Ответ был очевиден. Шерлок, имеющий за плечами долгие и непростые отношения с наркотиками, тем же морфином в числе прочих, вдруг снова оказался с ними лицом к лицу. Пусть я был уверен, что детектив уже давно не использует ничего сильнее никотиновых пластырей, всегда была вероятность, что старая привычка даст о себе знать.
  - Приглядывай за ним, ладно? - тихо сказала Молли.
  - Конечно, - машинально ответил я.
  Шерлок отказался от моей помощи. Шерлок вел себя в последнее время так, словно я его злейший враг, кто-то вроде Майкрофта (да уж, у братьев Холмс были странные взаимоотношения, что и говорить). Я думал, это все из-за Мориарти, но что, если Мориарти был тут не при чем? Что, если причина крылась совсем в другом?
  В последнее время он как с цепи сорвался. Его сегодняшняя выходка, по большому счету, не стала для меня такой уж неожиданностью. Он демонстративно уходил в себя, когда я или миссис Хадсон уговаривали его съесть хотя бы тост с чаем, огрызался на все наши попытки заговорить с ним, а ночами терзал несчастную скрипку, словно пытался выжать из нее что-то помимо обрывочных нервных нот. С другой стороны, все это было типичным для Шерлока поведением, если делу был присвоен статус выше восьмерки.
  У меня было два пути. Первый - прямо сейчас рассказать обо всем Майкрофту и позволить ему вмешаться в ситуацию, рискуя тем, что Шерлок больше никогда в жизни не станет со мной разговаривать.
  Нет, по зрелому размышлению, у меня был только один путь - раскрыть это дело самостоятельно, прежде, чем пострадает кто-нибудь еще.
  
  Глава тринадцатая
  "Легко сказать, раскрыть дело," - подумал я, помешивая чай в своей любимой кружке (не голубой, ту я выбросил). Я уже битый час сидел над блокнотом, в котором пытался изобразить что-то вроде ментальной карты в надежде, что, если я соберу все известные мне факты в одном месте, то на меня снизойдет озарение. Итак, факты собрались и даже чинно заняли свои места на листе бумаги, однако озарение сильно запаздывало. Если вообще собиралось появиться. Шерлок уже практически раскрыл дело, а у меня не было ни одной стоящей мысли. Где мне с ним тягаться?
  Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Ладно. Начнем все с самого начала. Да, еще раз.
  Утро позапрошлой среды. Вот Доминик. Он с любопытством осматривается в гостиной, садится, принимает от меня чай, помешивает его ложкой, прямо как я сейчас. Минутку. Я посмотрел на свою руку, продолжающую машинально помешивать уже остывший Эрл Грей. Прикрыл глаза и попытался восстановить в памяти Доминика, помешивающего чай. Точно. Я резко выпрямился в кресле. Память услужливо подкинула мне Доминика, записыващего свой номер на визитной карточке. А потом Доминика в больнице, потирающего левое запястье, то, куда был вколот наркотик.
  Вот только вколол его не сам Доминик. Потому что Доминик левша и, если бы и стал себе что-то вкалывать, то в правое запястье. Значит... Что это значит? В возбуждении я вскочил на ноги и принялся мерить гостиную шагами. Значит, наркотик вколол кто-то другой. Могло такое произойти без ведома актера? Нет, глупости, укол во внутреннюю сторону запястья, которое обычно всегда обращено к телу, не мог пройти незамеченным.
  Следовательно, Доминик позволил себя уколоть. Об этом же косвенно свидетельствует тот факт, что после укола актер, как ни в чем не бывало, занялся своими обычными делами, то есть, отправился на съемку. Значит, это сделал человек, которому Доминик доверял и от которого не ждал подвоха. Много ли таких людей в жизни актера? В моей уж точно не много.
  И под каким предлогом можно вообще уговорить человека, с детства боящегося игл, сделать укол? Я замер, пораженный неожиданной мыслью.
  Всегда есть вероятность, что старая привычка даст о себе знать. Хотя Джек Лиддл и отрицал использование тяжелых наркотиков, вызывающих привыкание, где гарантия, что он сказал правду? Я схватил телефон, пролистал историю входящих вызовов и набрал номер Джека.
  ***
  - Джон, уверяю вас, я рассказал вам все, как было, добавить мне нечего, - произнес Джек, выслушав меня. - Я сам не притрагивался к этой дряни с того памятного случая. И за Дома был бы готов поручиться, если бы факты не говорили об обратном. Но я никогда не замечал за ним ничего подозрительного.
  Я повесил трубку.
  А на что я, собственно, рассчитывал? Даже если Джек и был в чем-то замешан, с какой стати ему во всем признаваться по моему первому же телефонному звонку? Мне понадобится что-то гораздо более солидное, чтобы заставить его говорить. И это при условии, что ему действительно есть, что сказать.
  Два человека, которым Доминик полностью доверял, были в то утро в бассейне: Джек Лиддл и Вера Стоун - и никого постороннего. Уже набирая номер Джека, я сообразил, что наркотик вкололи именно в бассейне, причем незадолго до прыжка в воду и нашего с Шерлоком появления - иначе бы симптомы передозировки проявились намного раньше. Это существенно сужало круг подозреваемых, но порождало проблему мотива. И Джек, и Вера производили впечатление людей, искренне переживающих за Доминика. Что я упустил?
  Ладно, оставим пока в покое бассейн. Возьмемся за машину. Что мы имеем здесь? Доказательств участия Джека или Веры (или их обоих) в первом покушении, ровным счетом никаких. Напротив, съемка камеры наблюдения доказывает, что в дело напрямую замешаны совсем другие люди: Эмили Сэндхерст и ее сосед Майк Уоррен. Девочка решила, что влюблена в актера. Была им отвергнута, почувствовала себя обманутой и оскорбленной, решила отомстить. Подговорила соседа сесть за руль машины. Вероятно даже, убийство Доминика в ее планы не входило - ведь она стояла на противоположной стороне улицы и ждала с заготовленной цитатой из - как его там? - не Шекспира, в общем. Иначе кому она собиралась кричать? Опустим сейчас детали: Доминик не согласен, что слышал голос ребенка, и у меня самого образ Эмили никак не вяжется с тем, что я сейчас описал. Спустя неделю, в день второго покушения, Майк Уоррен погиб за рулем той же самой машины, у которой кто-то испортил тормоза. Хладнокровное убийство? Месть?
  При этом, участие Эмили и Майка во втором покушении практически невозможно. Бассейн был закрыт для посторонних, да и Майк на тот момент уже выехал навстречу своей смерти. К тому же, ни один из них не был настолько близко знаком с Домиником, чтобы уговорить актера на укол в запястье.
  Я внес новые сведения в свою ментальную карту и снова окинул ее критическим взглядом. Как по мне, но новые сведения только добавили вопросов, и никак не приблизили меня к разгадке.
  И все же, я не мог отделаться от впечатления, что она у меня прямо перед носом, что одно маленькое озарение поставит все на свои места.
  Озарение так и не приходило.
  ***
  Проснулся я с температурой и жуткой головной болью. Все тело ломило, глаза наотрез отказывались открываться, а свет, падающий на меня из окна, казалось, имел собственный (причем немалый) вес, вопреки всем законам физики. Иными словами, ощущения были, как после хорошей пирушки. Особенно обидно было заполучить их в отсутствие оной. Похоже, ядовитые щупальца эпидемии гриппа добрались, наконец, и до меня. И в самое неудачное время.
  Кое-как выбравшись из кровати, я, покряхтывая и опираясь о стены, спустился в гостиную. Шерлок уже встал. В пижаме и накинутом поверх халате он вытянулся на диване. Его босые ноги свешивались с одного из концов, голова покоилась на диванной подушке, а сам он казался полностью поглощенным чтением. Причем, судя по его широкой ухмылке, читал он что-то очень забавное. Странно, раньше я не замечал за ним особой любви к юмористической литературе. Впрочем, приглядевшись повнимательнее, я понял, что детектив держит в руках мой блокнот, в котором я рисовал вчера ментальную карту и который, должно быть, забыл вечером в гостиной. Ну конечно. Обхохочешься.
  Заслышав шаги, Шерлок поднял на меня взгляд.
  - Выглядишь ужасно, - сказал он.
  - Тебе тоже доброго утра, - огрызнулся я и поковылял на кухню, где в одном из шкафчиков хранилась наша домашняя аптечка.
  Шерлок проследовал за мной и остановился, прислонившись спиной к арке, разделяющей гостиную и кухню.
  - Как успехи в расследовании? - невозмутимо поинтересовался он.
  - Отвали, - мрачно ответил я, открывая нужный шкафчик и начиная перебирать упаковки с лекарствами. Где-то среди них должен был быть спасительный аспирин.
  Шерлок хмыкнул, нисколько не задетый моими словами:
  - Что ж, кое-какой прогресс у тебя наблюдается. Доминик левша - ну наконец-то ты заметил!
  Я не стал тратить энергию на поиски достойного ответа и сосредоточился вместо этого на поисках аспирина. Он должен был быть где-то среди кучи лекарств. Я сам лично купил целую упаковку пару недель назад, когда эпидемия только начинала расползаться.
  - Ты собрал почти все данные. Ну, почти. Кое-какую важную информацию ты все-таки упустил, без нее картинка не сложится полностью. Но даже с тем, что у тебя есть, уже можно выстроить несколько интересных гипотез, проверив которые, можно будет даже к чему-то прийти.
  - Шерлок, - я развернулся на 180 градусов и посмотрел прямо на него, - ты не видишь, что мне сейчас не до твоих гипотез?
  - Моих гипотез? - Шерлок приподнял бровь. - Мои гипотезы уже давно все проверены. Но, кажется, кто-то уверял меня вчера, что и сам не лыком шит.
  - Ты не знаешь, где аспирин? - перебил его я.
  Шерлок равнодушно пожал плечами:
  - Я использовал его в одном из экспериментов три дня назад. А что?
  - А ЧТО? - У меня отвисла челюсть. - Шерлок, я купил целую упаковку на случай, если кто-нибудь из нас заболеет, а ты спустил ее всю на эксперимент? И даже не подумал купить еще одну?
  - Аспирин малоэффективен в борьбе с вирусом, он облегчает симптомы, не более того, что ты, как доктор, не можешь не знать, - назидательно произнес Шерлок.
  - Прямо сейчас меня это устроит. Вернее, устроило бы, если бы этот чертов аспирин у нас был, - я хлопнул кулаком по столу и поморщился от боли, отозвавшейся почему-то в голове.
  Шерлок склонил голову на бок.
  - Почему бы тебе не лечь в постель? -предложил он. - А я сделаю чаю? И поищу что-нибудь от головной боли?
  Я недоверчиво посмотрел на него:
  - И в чем подвох?
  Шерлок принял вид оскорбленной невинности.
  - Я просто проявляю заботу о больном товарище. Больше не повторится, - он насупился и сложил руки на груди - ни дать, ни взять обиженный ребенок.
  - Хорошо, - я кивнул, собрал лекарства и убрал их обратно в шкафчик, - принимается. Я буду у себя.
  Через полчаса Шерлок действительно принес мне чай. Поставив поднос на прикроватную тумбу, он отошел к окну и встал к нему спиной, наблюдая за тем, как я отхлебываю ароматный напиток.
  - Странный вкус какой-то, - сказал я, пробуя янтарную жидкость на вкус, - травяной чай что-ли?
  - Можно и так сказать, - ответил Шерлок, слегка склонив голову на бок.
  Выражение его лица было нечитаемо, к тому же дневной свет, льющийся в окно с улицы, заставлял мои глаза слезиться.
  - А где обезболивающее? - продолжал я.
  Нет, определенно, необычный вкус. Наверняка миссис Хадсон похлопотала. Она у нас любительница травяных смесей.
  - Уже в пути, - загадочно ответил детектив.
  Я пожал плечами и, допив чай, поставил чашку обратно на поднос.
  - Спокойной ночи, Джон, - сказал Шерлок, проследив за моим движением.
  И это было последнее, что я запомнил.
  ***
  Проснулся я на удивление бодрым. Все симптомы болезни как рукой сняло. Возможно, я погорячился насчет гриппа. Обычная простуда, от которой лучшее лекарство - покой и крепкий сон. Кстати, проспал я - я бросил быстрый взгляд на будильник - всего каких-то три часа.
  С работы я отпросился на несколько дней. Неприятно, конечно, будет недополучить зарплату в конце месяца: отдам деньги за квартиру, и останется всего ничего. Зато теперь у меня было время, чтобы, не отвлекаясь ни на что более, заняться делом Доминика. Блокнот с ментальной картой по-прежнему валялся где-то в гостиной, и я направился вниз, чтобы захватить его с собой и продолжить работу в постели.
  А в гостиной меня поджидал сюрприз. Майкрофт Холмс, собственной царственной персоной, почтил нас своим визитом. Безупречно одетый, в до блеска начищенных туфлях, которые он даже не потрудился снять в жилом помещении, Холмс-старший восседал в кресле Шерлока, словно монарх на троне, сцепив руки под подбородком, так, как это постоянно делал его младший брат.
  - Хорошо спалось, Джон? - приветствовал он меня с фирменной ехидной усмешкой, на которую, должно быть, у братьев Холмс был патент.
  - Прекрасно, Майкрофт, - в тон ему ответил я, оглядываясь. - А где Шерлок?
  - Где Шерлок. Вот в чем вопрос, - произнес Майкрофт, пристально глядя на меня.
  - О, пожалуйста, не говори мне, что он успел что-то натворить за те три часа, которые я проспал.
  Ухмылка Майкрофта стала еще шире.
  - Три часа? - произнес он, недоверчиво покачивая головой, так, словно разговаривал с умственно неполноценным. - Какой сегодня день, Джон?
  Странный вопрос. Ответ вырвался у меня прежде, чем я успел осознать смутное чувство тревоги, кольнувшее меня в грудь:
  - Воскресенье, 23 февраля.
  Майкрофт откинулся на спинку кресла, не спуская с меня глаз:
  - Я вижу, ты и сам уже понял, что ответ неправильный. Вторая попытка?
  Я подошел и медленно опустился в соседнее кресло.
  - И какой сегодня день? - глухо спросил я.
  - Понедельник, 24-ое февраля, - проинформировал меня Майкрофт, - из чего можно сделать вывод, что ты проспал 27 часов кряду.
  Шерлок. Травяной чай. Сукин же сын! Но злость быстро сменилась беспокойством.
  - Что он натворил?
  Майкрофт тяжело вздохнул и опустил глаза:
  - А ты как думаешь, Джон?
  Ох, нет. Нет, нет, нет. Не может быть.
  - Раздражительность, скачки настроения, бессонница, отсутствие аппетита - ничего не напоминают симптомы? - безжалостно продолжал Майкрофт. - Ты же врач, Джон, и знаешь его историю. Неужели ты ничего не заметил?
  Я сглотнул:
  - Я... Боже, Майкрофт, он же по жизни такой - почти не спит, ничего не ест и постоянно всех оскорбляет.
  - Ты вписывал свои наблюдения в ту картину, которую хотел видеть, вместо того, чтобы позволить им нарисовать собственную, - возразил Майкрофт. - Шерлок прав. Ты видишь, но не наблюдаешь. Это очень печально.
  Я верил в него. Даже когда Молли открытым текстом озвучила свои опасения, я верил в него. Сукин, сукин, сукин сын!
  - Где он? - спросил я. - Что с ним?
  - Там, где и должен быть - под надзором врачей. Его едва откачали. Еще немного, и было бы поздно, - Майкрофт ударил руками по подлокотникам, поднялся и направился к выходу. - Думаю, ты не увидишь его несколько месяцев. Но не беспокойся, плату за квартиру я буду вносить. Ах, да, чуть не забыл, - в дверях он неожиданно развернулся ко мне лицом. - Шерлок был в полубессознательном состоянии, бредил, нес всякую околесицу, но кое-что имело смысл.
  - Что? - спросил я.
  - Как я понял, он хотел, чтобы ты завершил расследование. То самое, с актером.
  Я кивнул.
  - Я могу чем-то помочь? - спросил Майкрофт.
  Я заколебался. С Шерлоком вне игры, я оставался один на один с Мориарти. Какие шансы успешно противостоять гениальному злодею были у меня без моего друга? Говорят, что против лома нет приема, если нет другого лома. Майкрофт с его умом, как минимум не уступающим, а скорее всего даже превосходящим ум младшего брата, и ресурсами, казался идеальным кандидатом на роль "второго лома". И все же, по каким-то своим причинам Шерлок не хотел впутывать брата в эту игру. Возможно, он знал что-то, чего не знаю я. Возможно, мне не стоило торопиться. Я покачал головой.
  На ничтожную долю секунды мне показалось, что на лице Майкрофта промелькнуло разочарование, но, стоило мне моргнуть, как иллюзия рассеялась. Майкрофт выглядел собой, и этим все было сказано.
  Он слегка склонил голову, пожелал мне хорошего дня и ушел.
  ***
  Рядом с блокнотом обнаружился и мой телефон. Только я нагнулся, чтобы его подобрать, как он отчаянно завибрировал, сигнализируя о входящем вызове.
  Я прикрыл глаза и громко застонал. Ну что еще?
  - Джон, извините за беспокойство, но я просто не знаю, к кому еще обратиться. Я в Скотланд Ярде.
  Доминик. Почему он в Скотланд Ярде? Почему не в больнице, где ему самое место?
  Может, я просто сплю? И все это: Шерлок, Доминик, и прочее - не более, чем кошмар, вызванный высокой температурой и воспаленным воображением?
  - Они арестовали Веру. Я ничего не понимаю, и мне не дают ее увидеть. Я не уйду отсюда, пока не увижу ее.
  Нет, до такого не додумалось бы даже мое воспаленное воображение.
  - Уже выезжаю, - сказал я. - И, Бога ради, Доминик, не делайте глупостей. Хотя бы до моего приезда.
  
  Глава четырнадцатая
  - Доминик, это детектив-инспектор Лестрад. Грег, это Доминик Лангенэггер, - представил я мужчин друг другу.
  Они обменялись рукопожатием и фальшивыми заверениями в том, что оба очень рады знакомству. Доминику, в силу профессиональных навыков, это удалось гораздо лучше: получилось почти искренне. На лице же Грега застыло тоскливое выражение "только вас сейчас не хватало на мою голову", которое актер дипломатично не заметил.
  Детектив-инспектор жестом указал на стулья у своего стола. Мы сели.
  - Итак, мистер Лангенэггер - я, кстати, с удовольствием смотрю Мердока, когда получается - Джон говорит, у вас ко мне дело?
  - Вы арестовали Веру Стоун, моего агента, - твердо произнес Доминик, не сводя с Грега глаз. - Я хочу знать, на каком основании.
  Грег вздохнул, порылся в бумагах на столе, едва не опрокинув на них чашку кофе, и, наконец, вытащил файл.
  - Вера Стоун, - сказал он, пробегая глазами его содержимое. - Хранение наркотиков, подозрение в покушении на убийство.
  - Кто, Вера? - От избытка чувств Доминик едва не захлебнулся воздухом. - На чье убийство?
  - Ваше, Доминик, - тихо сказал я. - Если моя догадка верна, наркотик, который нашли в ее квартире, ранее обнаружили у вас в крови.
  - Все верно, - подтвердил Грег, кивая. - Не буду утомлять вас деталями, но анализ показал, что вещества совершенно идентичны. Более того, есть основания полагать, что они из одной партии.
  - Я в это не верю, - заявил Доминик, вскакивая со стула и начиная мерить шагами кабинет. - Вера не могла этого сделать. Кто угодно, только не она.
  Грег с почти искренним сожалением посмотрел на актера:
  - Факты свидетельствуют против нее.
  - Кстати о фактах, - вмешался я. - С чего вдруг полиции обыскивать квартиру мисс Стоун? Насколько я помню, в списках подозреваемых она не значилась.
  Грег вздохнул и потер виски:
  - Был телефонный звонок.
  - От таинственного доброжелателя, - закончил я. - Ну, конечно.
  - Джон, - детектив-инспектор еще раз глубоко вздохнул и посмотрел на меня. - Мне самому все это не нравится. Но я не могу просто взять и проигнорировать факты только из-за того, что они получены сомнительным путем. А факты я вам только что озвучил.
  - Я хочу ее видеть, - сказал Доминик.
  Мы с Грегом обменялись быстрым взглядом. "Ты уверен?" - без слов спросил меня детектив-инспектор. Я также беззвучно ответил, что да. "Под твою ответственность," - предупредил взгляд Лестрада, после чего Грег снял телефонную трубку, с немалым трудом раскопав телефон из-под очередной кучи бумаг и снова едва не опрокинув чашку с кофе, и дал несколько указаний.
  ***
  В небольшой комнате, куда нас привели, царил полумрак. Из обстановки были только стол и два стула по каждую сторону от столешницы. Одну из стен занимало зеркало, которое, по моим подозрениям, было не чем иным, как односторонним стеклом, за которым невидимое око правосудия могло свободно наблюдать за нами. Дверь запиралась на солидный замок, а единственное окно было зарешечено.
  Щелкнул замок, и в комнату шагнула Вера в сопровождении здоровенного полицейского. Она была очень бледна, без макияжа, под ее глазами залегли глубокие тени, так, что глаза казались просто огромными, но тем не менее, держалась Вера очень хорошо: прямая спина, ровный сосредоточенный взгляд, никаких лишних и суетливых движений. Она послушно опустилась на один из стульев.
  - Вон та красная кнопка, - полицейский указал на стол, - сигнал тревоги. Жмите, и я мигом буду тут.
  - Нам это не понадобится, - процедил Доминик, не сводя с Веры потрясенного взгляда.
  - Мое дело предупредить, - полицейский пожал плечами. - Двадцать минут у вас.
  Дверь за ним закрылась. Щелкнул замок.
  - Доминик, - сказала Вера, поднимая глаза. - Почему ты здесь? Ты должен быть в больнице.
  Доминик опустился на второй стул напротив нее:
  - Джек позвонил. Я ему сначала даже не поверил. Потом понял, что это просто чудовищная ошибка, и я должен вытащить тебя отсюда.
  - Доминик, - в голосе Веры прозвучали строгие нотки, те же самые, которые я уже слышал при нашей первой встрече, - меня не надо спасать. Я сама прекрасно справлюсь. Я всегда справляюсь.
  - О, пожалуйста, - актер посмотрел на меня, словно приглашая вмешаться.
  - Я тоже считаю, что вам нужно в больницу, - сказал я, отказываясь идти у него на поводу. - Предоставьте мне заняться этим делом. Вы же мне доверяете?
  Доминик отвел взгляд в сторону и несколько секунд молчал. Наконец, он опустил голову в знак поражения:
  - Вы будете держать меня в курсе?
  - Обещаю, - сказал я, невольно приложив руку к сердцу - детский жест, совершенно неожиданно вырвавшийся наружу. - Но Вера, к вам у меня будет несколько вопросов.
  - Как я уже объяснила полицейским, - спокойно произнесла Вера, - я не знаю, откуда эта дрянь в моем доме. Я никогда не имела дел с наркотиками. Но это все неважно.
  Она неожиданно замолчала, словно собираясь с духом, чтобы что-то сказать.
  - Доминик, - обратилась она к актеру. - Я никогда, слышишь, никогда и ни при каких обстоятельствах не сделала бы ничего тебе во вред. Пусть даже моя жизнь зависела бы от этого. Ты мне веришь?
  Даже я затаил дыхание. Казалось, время остановилось, и даже равномерное тиканье часов было не в силах развеять эту иллюзию.
  - Вера, - Доминик покачал головой и взял ее руки в свои, - ну, конечно же, я тебе верю. Я ни на секунду не сомневался в тебе.
  Вера по-настоящему, искренне улыбнулась.
  - Это все, что я хотела услышать, - сказала она и, неожиданно высвободив руку, нажала на красную кнопку.
  В ту же секунду в дверях возник полицейский.
  - Мистеру Лангенэггеру нужно в больницу, - приказным тоном заявила Вера, так, словно это она была хозяйкой ситуации. - Пожалуйста, сопроводите его туда на машине и проследите, чтобы он по дороге не сбежал - думаю, это вы хорошо умеете.
  ***
  Через пару минут мы с Верой остались вдвоем в тесной комнатушке, под наблюдением незримого ока из зазеркалья.
  - У вас были ко мне вопросы? - спросила Вера.
  - Да... Да. Впрочем, если они вам не понравятся, вы всегда можете вышвырнуть меня отсюда, - попытался пошутить я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
  - Так я и сделаю, - кивнула Вера.
  Было совершенно непонятно, шутит она или нет.
  Эта женщина вызывала у меня смутное чувство тревоги, смешанное с неподдельным уважением.
  - Кто еще был в бассейне в то утро? - спросил я.
  Вера вздрогнула:
  - Почему вы думаете, что там еще кто-то был?
  Сказать по правде, это был выстрел на удачу, но он, похоже, попал в цель.
  - Потому что кто-то ввел Доминику наркотик в запястье. Кто-то, кому он доверял, поскольку не поднял тревогу, а спокойно направился на съемку. Если это были не вы - и не Джек - то кто же тогда?
  Вера несколько секунд неотрывно смотрела на меня, словно пытаясь что-то для себя уяснить, потом покачала головой:
  - Нет, этого не может быть. Я уверена, что выпроводила ее раньше, чем она встретилась с Домиником.
  - Кого?
  - Талулу. Его девушку.
  "Талула Уайтинг, плохая девчонка с Ляйстер Сквер," - прозвучал у меня в голове голос Джека.
  - Что она делала в бассейне?
  Вера пожала плечами:
  - Полагаю, пришла поскандалить. Больше со мной, чем с Домиником. Обвинила меня в том, что я пытаюсь его у нее увести. Совершенно себя не контролировала. Я вызвала охрану, но она скрылась до их прихода.
  - Кто-нибудь еще ее видел? - спросил я.
  Вера покачала головой:
  - Я не знаю. Я не пустила ее к Доминику. Кроме того, я не верю, что ей бы удалось вколоть Доминику наркотик, даже если предположить, что она каким-то образом обошла меня и встретилась с ним.
  Я промолчал.
  - Я знаю, что вы думаете, - тихо сказала Вера. - Мистер Холмс был не столь деликатен. Нет, дайте мне закончить, - она жестом заставила меня замолчать. - Он прав. И все эти склочницы с форума тоже правы. Я действительно, - Вера запнулась, - испытываю определённые чувства к Доминику. Я понимаю, что это заслуживает жалости и, вероятно, здоровой толики презрения.
  Я снова попытался возразить, но Вера не позволила:
  - Но мои... чувства никогда не указывали мне, что делать. Никогда...
  Вера помолчала, словно мысленно перебирая свою жизнь в поисках противоречия, потом, встряхнув головой, продолжила:
  - Я не пустила к нему Талулу, потому что в таком состоянии она была угрозой даже для самой себя, не только для окружающих. Вместо этого я позвонила ее родителям. Ее вернули в клинику в тот же вечер.
  - Здравое решение, - сказал я, потому что не знал, что тут еще можно сказать.
  - Как и все мои решения, - слабо улыбнулась Вера.
  Ее мысли снова куда-то унеслись, но усилием воли она заставила их вернуться в здесь и сейчас:
  - Есть еще кое-что, что вам нужно знать прежде, чем наше время закончится. Помните, с чего все началось? Электронные письма?
  Я кивнул.
  - Вчера я поговорила с нашим ай-ти специалистом. Несмотря на то, что со своего компьютера я их удалила, на сервере они сохранились. Или я что-то не так говорю, я в этом не разбираюсь. Факт в том, что он восстановил мою папку "Удаленные" за два последних месяца. У меня было право на один телефонный звонок - я позвонила ему и попросила переслать все письма от леди Мердок на вашу почту.
  У меня отвисла челюсть.
  - Разве вы не должны были позвонить своему адвокату?
  Вера хмыкнула:
  - Джек был у меня, когда пришли полицейские: заезжал за новым сценарием. Он пообещал разобраться с адвокатом. Так что, один сэкономленный телефонный звонок, и еще одно здравое решение.
  Тут лицо Веры приняло серьезное, почти строгое выражение:
  - Найдите того, кто хочет Доминику зла. Обещайте, что сделаете это.
  Я обещал.
  
  Глава пятнадцатая
  Чувствуя странную опустошенность внутри, я вернулся на Бейкер-стрит с твердым намерением заварить себе крепкого чаю, разжечь камин и, устроившись в кресле, в очередной раз перебрать все имеющиеся в моем распоряжении факты и попытаться все-таки решить загадку. Я должен был это сделать - ради Веры, ради Доминика. Ради Шерлока. Несмотря на его обидные слова, он все же доверил это дело мне. А я пока даже не представлял, с какого боку к нему подступиться. Может, и стоило попросить помощи у Майкрофта.
  Уже в прихожей я услышал жизнерадостное щебетание миссис Хадсон, доносившееся из нашей с Шерлоком квартиры. Странно. Ускорив шаги, я поднялся на второй этаж и вошел в гостиную. Миссис Хадсон, деловито разливая чай по чашкам из парадного, доставаемого лишь по особым случаям, сервиза, оживленно болтала с кем-то, сидевшим в кресле спиной ко мне.
  - Но разве будут мальчишки слушать глупую старую женщину? - закончила наша квартирная хозяйка какую-то свою мысль, подняла глаза и тепло улыбнулась, заметив меня. - А вот и Джон. Я, как чувствовала, что он сейчас придет. Две чашки принесла. Джон, ты не поверишь, кто пришел к Шерлоку.
  Гость поднялся и повернулся ко мне лицом.
  - Доминик, - вздохнул я. - Почему вы опять не в больнице?
  ***
  Миссис Хадсон явно предпочла бы задержаться чуть подольше, чтобы всласть похлопотать вокруг Доминика, поэтому мне пришлось осторожно выпроводить ее за дверь с заверениями, что я сам вполне в состоянии позаботиться о госте и, да, я буду аккуратен с парадным сервизом, и, нет, не нужно пожарить цыпленка, спасибо большое, миссис Хадсон, осторожнее - сзади ступеньки. Дверь наконец-то закрылась.
  Доминик сидел в кресле и виновато прихлебывал чай. Выглядел он, правда, несколько лучше, чем в Скотланд Ярде. На щеках даже появился легкий румянец. Хотелось надеяться, причиной тому была все же не знаменитая травяная настойка нашей квартирной хозяйки. Я опустился в соседнее кресло.
  - Итак? - спросил я.
  Доминик поставил чашку.
  - Я собирался в больницу, правда, - сказал он, - но вдруг мне в голову пришла одна мысль. Я подумал, что заеду сюда, поделюсь ей с мистером Холмсом. Кстати, где он? - Доминик зачем-то оглядел комнату, словно ожидал, что Шерлок вот-вот выскочит из-под стола.
  - Шерлок... сейчас недоступен, - слегка запнувшись, ответил я.
  - О, - Доминик задумался. - А, понимаю, он работает под прикрытием. Конечно же, я мог бы и сам догадаться. Мердок часто так делает.
  Я промолчал. К счастью, Доминик воспринял мое молчание, как знак согласия и, как ни в чем не бывало, продолжил говорить:
  - Я подумал о той девочке. Эмили, вы говорили, ее зовут. Вы считаете, что она как-то связана с первым покушением, чуть ли не сама его организовала. В любом случае, она должна что-то знать.
  - Даже, если так, - возразил я. - Почему вы думаете, что она что-то скажет? У нее уже был шанс, но она промолчала.
  Доминик очаровательно улыбнулся, так, что, будь на моем месте одна из его поклонниц, она бы, наверное, лишилась чувств от восторга:
  - Потому что я ее спрошу?
  ***
  С Эмили мы договорились встретиться в Старбаксе недалеко от ближайшей к ее дому станции метро. Точнее сказать, Эмили договорилась встретиться там с Самантой, которой срочно потребовался совет по личному вопросу, и я пока что плохо представлял, как мы с Домиником будем выкручиваться из этой ситуации. Доминик, в попытке сохранить инкогнито, надел знаменитую шляпу Шерлока и поднял воротник так, что он закрывал половину лица. Это сработало. Даже миссис Хадсон не узнала актера. Более того, когда мы вдвоем выходили из дома, она приняла его за Шерлока и попыталась устроить ему выговор за странные пятна на ковре.
  Мне по-прежнему не нравилась эта затея, но я не видел другого выхода. У нас не было других зацепок. Майк был мертв. Деннис тоже. Впрочем, никакой уверенности в том, что Эмили сможет (и захочет) нам помочь, особенно после того, как раскроется обман с Самантой, тоже не было, да быть не могло. На секунду мне представилось, будто я заперт в темной комнате, из которой ведет множество дверей, но все они на замке, и я отчаянно, наугад, ломлюсь в каждую, в надежде найти выход. Шерлок бы не ломился. Шерлок бы точно знал, где эта чертова нужная дверь.
  По крайней мере, даже если не получится узнать у Эмили ничего нового, Доминик сможет точно сказать, ее ли голос он слышал на улице сразу после покушения. Уже что-то.
  Прежде, чем зайти в кафе, мы с Домиником остановились у его больших стеклянных окон. Я показал актеру девочку, сидящую, ссутулившись, за столиком в углу, рассеянно помешивающую деревянной палочкой кофе в картонном стаканчике. Сегодня я не дал бы ей на вид больше двенадцати. В широких джинсах и плотном обвисшем свитере она казалась ребенком, нарядившимся в мамину одежду, чтобы поиграть во взрослую девочку. Только в отличие от ребенка, забавляющегося своей игрой, Эмили, казалось, чувствовала себя не в своей тарелке.
  Доминик посмотрел на меня:
  - Вы что, правда считаете, что она организовала покушение на мою жизнь?
  Я только развел руками.
  - Ладно. И какой у нас план?
  Никакого.
  Доминик задумчиво посмотрел на меня.
  - Она же знает вас как детектива Ватсона? Возможно, с этого и начнем? А дальше будем действовать по обстоятельствам.
  ***
  Лавируя между столиками, я приближался к Эмили. Доминик следовал за мной. Меня несколько страшила возможная реакция девочки на появление любимого актера. Не хотелось бы, чтобы, увидев его, она начала визжать, кричать и вообще вести себя неадекватно, как те фанатки на вечернем шоу. Лишнее внимание было бы нам сейчас совсем ни к чему. К счастью, посетителей в кафе было немного: несколько пенсионеров, дорожные рабочие, заскочившие перекусить, и одна парочка, не сводившая с друг друга влюбленных глаз, абсолютно равнодушная к происходящему вокруг.
  Я остановился у нужного столика. Эмили вздрогнула и подняла на меня испуганные глаза. Деревянная палочка замерла.
  - Мисс Сэндхерст, - сказал я. - Если помните, мы с вами встречались на прошлой неделе при весьма печальных обстоятельствах.
  Эмили, не сводя с меня огромных испуганных глаз, молча кивнула.
  - Я бы хотел задать вам несколько вопросов. Это не официальный допрос, я просто надеюсь, что вы, как добропорядочная гражданка, согласитесь помочь нам в расследовании. Кстати, позвольте представить вам моего коллегу.
  - Детектив-инспектор Холмс, - тихо сказала Эмили. - Я помню.
  Я слегка кивнул Доминику. Актер, повинуясь моему сигналу, опустил воротник и, сняв шляпу, взъерошил волосы.
  Эмили вздрогнула так, что картонный стаканчик опрокинулся, расплескав кофе по столу.
  ***
  - Приятно познакомиться, Эмили, - сказал Доминик и протянул девочке руку.
  Ребенок просто смотрел на него широко раскрытыми глазами, не произнося ни звука, даже, казалось, опасаясь сделать лишний вздох. Пауза начала затягиваться.
  - Ладно, - сказал, наконец, Доминик, опуская руку и присаживаясь на стул напротив нее. - Эээ... Мне очень жаль, что с твоим другом произошло несчастье. Ты, должно быть, сильно расстроена.
  Эмили едва заметно шевельнула губами. Ее глаза неожиданно заблестели, наполнившись слезами.
  - И-извини, - смутившись, Доминик опустил глаза и растерянно провел пальцем по столу, повторяя геометрический узор. - Неудачно я начал. Просто... - актер снова поднял глаза и посмотрел на девочку. - Мой очень хороший друг попал в беду, и я боюсь, что с ней тоже случится беда. Нам с док-... детективом Ватсоном кажется, что ты знаешь что-то, что может ей помочь. Пожалуйста, Эмили, мне очень нужна твоя помощь.
  - Я ничего не знаю, - сказала Эмили, обнимая себя руками и отказываясь встретиться с Домиником глазами. - И я жду подругу, она должна вот-вот прийти.
  Словно в подтверждение своих слов, девочка бросила взгляд на входную дверь, которая как раз открылась, впуская очередного посетителя. Мама с коляской. Плечи Эмили едва заметно опустились.
  Я вздохнул. Вот и наступил момент, которого я так боялся.
  - Саманта не придет, - сказал я.
  Эмили оторвала взгляд от двери и посмотрела на меня.
  - Почему? - тихо спросила она.
  Я посмотрел на Доминика. Доминик посмотрел на меня.
  - Почему? - повторила Эмили, переводя глаза с меня на актера и обратно. В ее голосе прозвучали отчаянные нотки.
  Потому что Саманты не существует. Потому что один чересчур самонадеянный детектив решил, что не будет большого вреда, если он притворится твоим другом. Твоим единственным другом, которого у тебя никогда по-настоящему не было. А потом просто взял и самоустранился, предоставив мне разбираться с последствиями. Цель ведь оправдывает средства, правда же?
  - Эмили, это я был Самантой, - неожиданно произнес Доминик.
  Мы с Эмили оба изумленно посмотрели на него.
  - Прости меня. Я... Меня так сильно тронуло твое письмо, что я подумал, что, если у тебя появится хотя бы один друг, если хотя бы один человек поверит в тебя, то ты и сама сможешь в себя поверить.
  Не удивлюсь, если Доминик позаимствовал эту фразу из своего богатого актерского опыта. Именно так она прозвучала для моих ушей - слишком уж долго я прожил на этом свете и слишком уж хорошо знаю людей, чтобы купиться на подобное объяснение, но Эмили, имея за спиной какие-то пятнадцать лет, из них не более пяти относительно осмысленных, приняла все за чистую монету.
  Несмотря на то, что Доминик взял вину на себя и попытался, как мог, смягчить удар, совсем без разрушений не обошлось. Губы Эмили задрожали, но слез на сей раз не последовало. Вместо этого ее лицо приняло странно отрешенное выражение, словно она отказывалась поверить в то, что это действительно происходит с ней.
  - Саманты нет, - сказала она. - Все было ложью. Я могла бы догадаться. Мама права, - девочка толи шумно вздохнула, толи всхлипнула. - Я ничтожество, прямо как мой отец. Поэтому меня никто и не любит.
  Девочка прикусила губу, словно в поисках поддержки ухватилась обеими руками за картонный стаканчик с кофе, стоящий на столе, и опустила голову.
  Прямо сейчас мне хотелось схватить ее мать за плечи и хорошенько встряхнуть. Как можно говорить такое собственной дочери?
  - Эмили, послушай меня, - сказал Доминик. - Твоя мама сильно обижена на твоего отца, наверное, у нее есть на то свои причины, я не знаю...
  - Он бросил ее сразу после моего рождения, - монотонно произнесла Эмили, не поднимая глаз, - нашел себе другую женщину, уехал с ней в Шотландию и больше никогда нами не интересовался.
  Шотландия. Почему мне кажется, что это важно?
  - Мне очень жаль, - Доминик слегка кивнул головой и продолжил, - но, каким бы ничтожеством он не был, ты - это не твой отец. Ты - это ты. И только тебе, а не твоей маме, решать, кем ты хочешь быть. Я, конечно, не Саманта, но я же захотел стать твоим другом, правда?
  Эмили резким движением подняла голову и посмотрела на него.
  - Друзья не врут, - неожиданно твердо произнесла она. - А вы меня просто пожалели. Меня не нужно жалеть. Мама, по крайней мере, говорит мне правду, как она есть. Я пойду.
  Девочка вскочила на ноги и рывком схватила куртку со спинки стула.
  - Эмили, - Доминик сделал последнюю попытку удержать ее. - Я виноват, злись на меня, но Вера ничего плохого тебе не сделала. Пожалуйста, помоги ей.
  - Вера Стоун? - Эмили на секунду замерла. - Ваш агент. Это она ответила на мое второе письмо и намекнула, чтобы я больше не писала.
  - Стандартная процедура, - быстро сказал Доминик. - Ничего личного.
  - Я рада, что послушала ее, - Эмили бросила на Доминика испепеляющий взгляд. - Я думала, что вы... А вы просто...
  Не закончив фразы, она отвернулась и быстрым шагом направилась к двери.
  ***
  Я принес два стаканчика с кофе и сел за стол рядом с Домиником. Он оторвался от смартфона и кивком поблагодарил меня.
  - Все прошло не очень хорошо, да? - сказал он, сделав первый глоток и поставив стаканчик на стол. - Может, мне не следовало говорить, что это я был Самантой? Но я подумал, что уж лучше так, чем объяснять, что ее использовали в корыстных целях, пусть и с хорошими намерениями.
  Хотя Доминик не обвинил нас с Шерлоком открытым текстом, я хорошо почувствовал невысказанный укор. Может быть оттого, что я и сам чувствовал себя виноватым.
  - Шерлок не понимает, что его действия могут ранить других людей, - я покачал головой. - Он не нарочно, он действительно не понимает. Это моя задача - вовремя остановить его. Мне не нравилась его затея, но я ничего толком не сделал. Просто позволил ему продолжать. Кто мог знать, что правда вот так некрасиво выплывет наружу?
  Доминик едва заметно улыбнулся:
  - Разве вас в детстве не учили, что все тайное всегда становится явным?
  - Да, но взрослая жизнь научила меня, что это, напротив, скорее исключение из правила.
  Мы оба замолчали, задумавшись.
  - Но вернемся к Эмили, - продолжал я. - Вы узнали ее голос?
  - А? - Доминик даже не сразу понял, о чем я его спрашиваю. - О, вы о той женщине. Нет, это была не Эмили, никаких сомнений. Тем более, вы ее слышали. Она мне больше не писала, после того, как получила ответ от Веры.
  Письма. Вера обещала, что попросит переслать мне письма, которые приходили на электронную почту от того же отправителя. Выходит, их все-таки было двое? Или Эмили солгала?
  Письма и Шотландия. Шерлок ездил в Шотландию. Если он счел отца девочки, который с ней никогда не общался, достойным интереса, значит, так оно и было. Шерлок редко ошибался.
  Я посмотрел на Доминика. Актер прикрыл глаза, обхватив ладонями стаканчик. Румянец уступил место нездоровой бледности, на фоне которой тени под глазами казались едва ли не черными. Нужно было скорее отправить его в больницу. Бог знает, на чем он продержался все это время. На одном только адреналине. И силе воли. И волшебном отваре миссис Хадсон, если мои подозрения верны. Надо будет еще раз с ней серьезно поговорить.
  Один только вопрос, и я посажу его в такси.
  - Вы по-прежнему не помните ничего из того утра в бассейне?
  Доминик вздрогнул и открыл глаза.
  - Нет, по-прежнему ничего, - сказал он, встряхнув головой. - Почему вы спрашиваете?
  Я вздохнул.
  - Вы знаете, что Талула Уайтинг тоже была в бассейне тем утром?
  - Талли? - Доминик изумленно посмотрел на меня. - Она-то что там делала?
  - Я не знаю. Возможно, соскучилась. Хотела с вами повидаться.
  Доминик глубоко вздохнул и потер виски.
  - Талли прекрасная женщина и талантливая актриса, - сказал он, глядя куда-то в сторону. - Я ей восхищаюсь, и как мужчина, и как партнер по съемкам. Если бы только не...
  - Наркотики, - закончил я.
  - Да. Наркотики. Они сломают ей жизнь. Я думал, она взялась, наконец, за ум. Тем более теперь, когда у нас одно будущее на двоих. И все ведь шло хорошо до очередного ее срыва. Не получила роль в новом мюзикле. Сколько ролей я не получил за всю свою карьеру? Десятки, если не сотни! Я, между прочим, мечтал сыграть Доктора. Но нет, Мэтт Смит меня обошел, буквально на последних пробах увел роль прямо из-под носа. И что? И ничего - отряхнулся и пошел дальше. Такая уж у нас профессия, ничего не попишешь. Так я ей и сказал. Она просто ответила, что мне легко говорить теперь, когда у меня есть все. Что я забыл, каково это - быть, как она или, например, Джек. Или сотни, тысячи других актеров: талантливых, но мало кому известных. И ушла, хлопнув дверью. В тот же день заявилась под кайфом к отказавшему ей режиссеру. Кричала, угрожала ему. Он вызвал полицию. Пришлось поместить ее в специализированную клинику. Я думал, она все еще там.
  - Она там, - заверил я его. - Вера позвонила ее родителям, они ее забрали.
  Доминик задумчиво кивнул.
  - Я больше не уверен, есть ли у нас с Талли будущее, - сказал он, подозреваю, что больше себе, чем мне. - Было здорово, пока все складывалось хорошо, но мы споткнулись о первый же булыжник на нашем пути. А сколько их еще будет, этих булыжников? - он встряхнул головой. - И как ей удалось сбежать? Из того, что я слышал, это лучшая клиника в Великобритании. Охраняется похлеще тюрьмы.
  - Извините, - послышался робкий голос откуда-то слева.
  Возле нас стояла девочка-подросток в школьной форме с сумкой на плече и забавными косичками. В руках она держала блокнот с Мердоком на обложке и ручку.
  - Вы ведь Доминик Лангенэггер, - не дожидаясь ответа, она протянула ему и блокнот, и ручку. - Подпишите, пожалуйста. Для Сары.
  Пока Доминик подписывал блокнот, одновременно улыбаясь и болтая с девочкой о всяких мелочах, я вышел на улицу, чтобы поймать такси. Посетители кафе уже начали бросать в нашу сторону осторожные заинтересованные взгляды, пора было уходить.
  ***
  Посадив Доминика в такси и стребовав с него клятвенное заверение в том, что на сей раз он поедет прямиком в больницу - никаких больше гениальных идей на сегодня - я сам спустился в метро и примерно через час уже был дома. Бейкер-Стрит встретила меня непривычной тишиной. Миссис Хадсон, по видимости, ушла в магазин или по делам, а Шерлок... Эх, что сейчас об этом говорить?
  Первым делом я набрал номер Майкрофта. Он предлагал свою помощь, настало время ей воспользоваться. Тем более, что времени на личный визит в Шотландию у меня не было. Майкрофт взял трубку после второго гудка, словно ждал моего звонка, и спокойно выслушал мою просьбу раздобыть мне телефонный номер человека по фамилии Сэндхерст, проживающего в Уэст Линтоне, переехавшего туда из Лондона. Имени, я, к сожалению, не знал, но Сэндхерст не самая распространенная фамилия, особенно для небольшого шотландского городка.
  - Имеет ли смысл спрашивать, зачем он тебе понадобился? - поинтересовался Холмс-старший.
  Я представил его сидящим в своем кабинете с видом на какую-нибудь историческую достопримечательность (особенно мне нравился вариант с Биг Беном и зданиями Парламента), за дорогим столом, лениво откинувшимся на спинку дорогого кожаного кресла, пока он разговаривал со мной.
  - Майкрофт, ты прекрасно знаешь, что я не люблю врать.
  - Ты просто не умеешь этого правильно делать, - теперь я очень отчетливо представил ехидную усмешку на его лице. - Дай мне десять минут, моя помощница найдет тебе его номер.
  Я поблагодарил его за помощь и повесил трубку. Теперь письма. Вера сдержала свое обещание. Некий Дэниэл Ковальски, младший ай-ти специалист, "Парамаунт Паблисити" скинул мне письмо с вложением и короткой припиской, что делает это по просьбе мисс Стоун. Первые два письма, отправленные Эмили, не представляли особого интереса. Я пробежал их глазами, снова пожалев несчастного одинокого ребенка. Остались еще два письма, на которые я возлагал большие надежды. Если и они не помогут мне разгадать, кто стоит за первым покушением на Доминика, то я уже не знаю, что тогда поможет. Заявить на Эмили в Скотланд Ярд, обвинить ее в сокрытие информации? Я не мог так поступить. Помимо очевидного нежелания еще больше пугать ребенка, у меня не было никаких доказательств. Плюс, всплыла бы не очень красивая история с Самантой. Доминик сказал Эмили, что это он притворялся Самантой. Таблоиды просто взорвутся от такой истории.
  Я прочел одно письмо, затем другое. Не поверил своим глазам, перечитал оба еще раз. После третьего прочтения я встал, отошел от компьютера и долго смотрел в окно, провожая взглядом снующие туда-сюда автомобили, пока новая информация укладывалась у меня в голове, связываясь с уже существующей. Кусочек по кусочку, чертов паззл начал складываться.
  "Ты смотришь, но не наблюдаешь," - сказал мне как-то Шерлок. Вообще, если честно, он довольно часто так говорит. И обычно просто для того, чтобы меня позлить. "Ты видел то, что хотел видеть," - сказал мне Майкрофт. Неприятно сознавать, что в этот раз оба Холмса оказались правы. Сам того не осознавая, я искал доказательства, которые подтвердили бы или опровергли причастность Эмили к покушению на Доминика, ведь все косвенные улики указывали на нее. И, увлекшись Эмили, я совсем упустил из виду другого человека.
  Телефон просигналил о полученном сообщении. Номер отправителя неизвестен. В сообщении - несколько цифр телефонного номера. Спасибо, Антея, если тебя и в самом деле так зовут.
  Я набрал полученный номер и дождался ответа.
  - Мистер Сэндхерст? - сказал я. - Меня зовут Джон Ватсон, и я помощник мистера Холмса, который, насколько я понимаю, нанес вам визит...
  - И я велел ему оставить меня в покое! - резко оборвал меня сердитый мужской голос на другом конце провода. - Если она хочет судиться, пусть судится! Я не собираюсь платить за чужие ошибки!
  Мужчина повесил трубку.
  Я опустил телефон и сам себе кивнул. Перезванивать не было необходимости. Я узнал все, что мне было нужно.
  Но как, черт возьми...? Я снова схватился за блокнот. Одного кусочка паззла по-прежнему не хватало, и он должен был быть где-то там, теперь я был в этом уверен.
  Мое внимание сразу привлекла одна из записей, выделявшаяся на фоне остальных, потому что была написана другими чернилами и, главное, не моим почерком. Вернее, это был комментарий на одно из моих наблюдений. Само наблюдение было подчеркнуто двойной чертой, а рядом расположились слова: "А, действительно, почему, Джон?"
  Я сел в кресло, закрыл глаза, раслабился и постарался выкинуть из головы все лишние мысли. Нужно было просто ответить на заданный вопрос. Почему?
  Пришлось перебрать множество вариантов, прежде чем я нашел правильный. Но в голове все сразу прояснилось. Все кусочки паззла встали на свои места, и я увидел спрятанную до настоящего момента картину.
  Одним рывком я схватил телефон и набрал номер Доминика. Абонент вне зоны доступа. Что за черт?
  Не успел я набрать номер больницы, как услышал характерный звуковой сигнал. Сообщение. Только телефон не мой, а Шерлока.
  Мобильный детектива обнаружился среди кучи бумаг, разбросанных на столе. На долю секунды я удивился, что он не был запаролен (зная, как Шерлок относится к безопасности данных), но, стоило мне открыть сообщение, как я напрочь забыл об этом.
  "Финальный раунд, Шерлок. Приходи, поиграем". Далее следовал адрес и фотография. Доминик и Эмили. И двое вооруженных громил.
  Ох, ты ж черт.
  
  
  Глава шестнадцатая
  Здание, которое обнаружилось по адресу, указанному в сообщении Мориарти, представляло собой заброшенный ангар или склад или что-то в этом роде. Табличка на двери категорически запрещала вход посторонним и грозила злой собакой.
  Собаку я обнаружил прямо за дверью, слегка толкнув ее внутрь. Животное лежало на боку с широко распахнутыми глазами, приоткрытой пастью и высунутым языком и тяжело и отрывисто дышало. Даже в таком состоянии, увидев меня, пес попытался зарычать, но вместо угрожающего рыка из его глотки вырвалось лишь слабое хриплое поскуливание. Я мысленно пообещал себе, что обязательно вызову ветеринарную службу, если только выберусь из этой передряги живым и, желательно, невредимым, но сейчас моим приоритетом были Доминик и Эмили.
  Оставив собаку позади и включив фонарик, я медленно двинулся вдоль прохода между металлических стеллажей, упирающихся в потолок. Кое-где на стеллажах еще стояли деревянные ящики. Трудно было понять, что именно когда-то хранилось в них, но, судя по запаху, оно имело растительное происхождение и давным-давно сгнило.
  Проход вывел меня в открытую зону. Вероятно, раньше здесь готовили товар к отгрузке. Большие ворота вели, по моим предположениям, на рампу, к которой подъезжал грузовик.
  Из открытого пространства, в котором я сейчас стоял, настороженно оглядываясь и прислушиваясь к малейшему шороху, вело еще несколько проходов. Фонарик выхватывал из темноты стеллажи, снова ящики, крыс, и, не доходя до стен, упирался в тени в конце узких коридоров.
  Никого.
  Мы теперь в прятки играем?
  - Эй! - крикнул я. - Шерлок очень извиняется, но у него другие дела. Сегодня я за него.
  Ослепительный, оглушающий свет ударил мне в лицо - прожектор или что-то вроде него. От неожиданности я выронил фонарик - он с металлическим стуком упал на пол и отлетел куда-то в сторону - и ладонями прикрыл глаза.
  Через несколько секунд я почувствовал, что яркость несколько поубавилась, и осторожно отвел ладони в сторону. Перед глазами плясали разноцветные пятна, но их больше не резало. Несколько ламп на потолке излучали холодный белый, но спокойный свет. Я сморгнул.
  - Привееет! - раздался голос за мой спиной.
  Я резко развернулся, на ходу вытаскивая пистолет.
  Джим Мориарти только рассмеялся, нисколько не впечатлившись дулом пистолета, направленным ему в грудь.
  - Ох, Джон, - сквозь смех сказал он. - Ну до чего же ты забавный, просто сил нет.
  Я стиснул зубы. Убить эту гадину, здесь и сейчас, было бы самым правильным поступком во всей моей жизни. Если бы все было так просто.
  - Где Доминик и Эмили? - спросил я, стараясь говорить спокойно.
  Мориарти подал кому-то знак.
  - Мы здесь, Джон, - и снова голос за моей спиной.
  Наплевав на осторожность, я повернулся к Мориарти спиной. Доминик, одной рукой обнимающий перепуганную Эмили с заплаканными глазами, стоял в одном из проходов. На его груди краснела знакомая точка - лазерный прицел.
  - Ну, правила игры ты знаешь, - спокойно произнес Мориарти, обходя меня и усаживаясь в невесть откуда взявшееся кресло, чуть сбоку от заложников. - Одно неверное движение, и обоим конец. Тебе, в общем-то тоже, если это хоть какое-то утешение.
  - В чем же тогда игра? - спросил я, опуская оружие. - Если ты просто собираешься нас прикончить?
  Мориарти широко улыбнулся, откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу:
  - Я рад, что ты спросил. Но сперва ответь мне, где же сам знаменитый детектив? Шерлок, я имею в виду. Мердока я уже нашел, как видишь.
  - Его здесь нет, - ответил я, не моргнув и глазом.
  - Печально, печально, - Мориарти поцокал языком, покачивая головой. - То есть, было бы печально, если бы я хотел поиграть с Шерлоком. По счастью, поиграть я хотел не с ним, а с тобой. А Шерлок может пока и дальше прохлаждаться в клинике. Потом с ним разберусь.
  Краем глаза я заметил, как брови Доминика удивленно поползли вверх, но он не произнес ни слова. Возможно, ему тоже объяснили правила игры.
  - Что ж, я здесь, - сказал я. - Во что играем?
  - Мне нравится твой энтузиазм, - Мориарти хлопнул в ладоши и поднялся. - И поэтому я готов ответить на все вопросы, которые у тебя ко мне накопились. Только, пожалуйста, не надо вот этого "Что сделало тебя злодеем?", я за такие вопросы прикончил не одного психотерапевта. Давай строго по делу.
  Он остановился передо мной и сделал приглашающий жест рукой:
  - Итак?
  - Почему я? - задал я первый же вопрос, который пришел мне в голову.
  - Отличный вопрос, Джон! Я бы дал тебе печеньку, но уже скормил их все той милой собачке у входа.
  - Обойдусь без твоих печенек, - процедил сквозь зубы я.
  Мориарти пожал плечами:
  - Как скажешь.
  Он развернулся и неспешной походкой направился к Доминику:
  - Доминик, не сочти за труд, поведай доктору Ватсону, откуда ты меня знаешь. Можешь говорить.
  Доминик вздохнул и встретился со мной взглядом:
  - Я знаю этого... человека, как Саймона О"Брайена. Он посоветовал мне обратиться к мистеру Холмсу.
  Я нахмурился. Это имя было знакомо и мне. Но откуда?
  - Он написал сценарий Мердока, - пояснил Доминик.
  Я потрясенно посмотрел на Мориарти.
  - Да-да, было дело, - сказал он с притворным смущением смахивая пылинку с костюма. - У меня много талантов.
  Это, безусловно, объясняло, почему Мердок, в отличие от остальных экранных детективов, мог составить Шерлоку реальную конкуренцию, но никак не объясняло...
  - Зачем? - спросил я.
  А, впрочем, может, зря я спросил? Он же явно сумасшедший. Решил написать сценарий. Взял и написал.
  По ухмылке Мориарти я догадался, что ход моих мыслей не составил для него никакой тайны.
  - Доминик, - сказал он, снова обращаясь к актеру. - Ты также знаком с синопсисом последующих сезонов. Какая судьба ждала Мердока? Говори, говори.
  - Мердок должен был постепенно потерять свою человечность, перейти на сторону преступного мира и стать гениальным и безжалостным злодеем, - тихо произнес Доминик.
  - Да, - сказал Мориарти, грустно качая головой. - Все должно было быть именно так. Но кое-что случилось, Джон. Вернее, кое-кто случился. И я не о Мердоке сейчас.
  Его взгляд, казалось, прожег во мне две дырки.
  - Сначала я не воспринимал тебя всерьез, - продолжал злодей консультант, и лицо его стало задумчивым. - Подумаешь, завел себе мальчик живую игрушку. Поиграет и сломает. Или выбросит. Но полгода назад, в бассейне, ты заставил меня задуматься. С тех пор я пристально следил за вами обоими. И, вынужден констатировать, Джон, ты плохо на него влияешь.
  - Принимаю, как комплимент, - сказал я, с трудом подавив в себе желание отвесить издевательский поклон.
  - Поэтому, Джон, - Мориарти снова уселся в кресло и закинул ногу на ногу. - Тебе нужно уйти. Иначе история не складывается.
  - Понятно, - я облизнул пересохшие губы. - Тогда к чему все это? - я сделал неопределенный жест, окинув рукой пространство. - Просто прикончил бы меня, и все.
  - Нет, ну это было бы неинтееееересно, - протянул Мориарти голосом капризного ребенка.
  - Отпусти их, - я кивнул в сторону заложников. - Меня ты получил, как и хотел. Они тебе больше не нужны.
  - Слишком просто, - Мориарти скривился. - Давай лучше сыграем, Джон.
  Опять двадцать пять. Но, как бы мне ни хотелось его придушить, пока что я был вынужден ему подыгрывать.
  - Во что играем? - повторил я свой вопрос.
  - Это очень простая игра. Я называю ее "Дедукция", - Мориарти довольно улыбнулся, наблюдая за мной из кресла, как кот за птичкой. - Я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать. Как только твоя дедукция окажется ошибочной, один из твой друзей умрет. Как ты сам понимаешь, ошибиться можно только один раз, дальше игра теряет всякий смысл. Можешь сам решить, кто из них умрет первым.
  - Я, - неожиданно громко произнес Доминик.
  Он отпустил Эмили и закрыл ее своей спиной.
  Мориарти нахмурился:
  - В следующий раз не открывай рот без моего разрешения, Доминик.
  Я встретился с актером глазами и прочел в них твердую решимость. Что ж, ему, возможно, в первый раз в жизни представилась возможность кого-то спасти. Приятно сознавать, что даже в ситуации, угрожающей его жизни, он не пошел на попятную.
  - Мистер Лангенэггер, - подтвердил я.
  Мориарти равнодушно пожал плечами.
  - Что будет, если я ни разу не ошибусь? - спросил я у него.
  - Какая уверенность в себе! - Мориарти встал и подошел ко мне. - Если ты ответишь на все вопросы правильно, то ты выиграл. Я отпущу твоих друзей и обещаю даже после твоей смерти не причинять им вреда. В сущности, они ничего не значат, и я могу позволить себе быть великодушным. Но ты, Джон, - он приблизил свое лицо к моему, - ты не выйдешь отсюда живым.
  - Я готов, - сказал я.
  Игра началась.
  ***
  - Давай начнем с чего попроще, а, Джон? - Мориарти явно наслаждался происходящим. - Кто был за рулем автомобиля, которая едва не сбила Доминика?
  Действительно, это был простой вопрос.
  - Его звали Майк Уоррен, - ответил я.
  Эмили всхлипнула. Доминик утешающе похлопал ее по руке.
  - И это правильный ответ! - радостно возвестил Мориарти, словно ведущий какой-то дьявольской телевикторины. - Усложним задачу. Ты замечал, Джон, что иногда установить личность преступника гораздо проще, чем объяснить мотивы его поступка? Так почему же Майк Уоррен пытался его убить?
  - Деньги, - я пожал плечами. - Ему предложили деньги, думаю, большие деньги для молодого человека без постоянного заработка. Он не смог отказаться. Тем более, что речь об убийстве не шла. Можно сказать, что кое-кто просто пытался таким радикальным способом привлечь к себе внимание.
  - И кто же этот таинственный кое-кто? - Мориарти казался даже заинтересованным.
  Я посмотрел на Доминика, прижимающего к себе девочку одной рукой. Эмили закрыла глаза, гримаса страдания исказила ее детское личико. Она тоже знала ответ на этот вопрос.
  - Оливия Сэндхерст, - сказал я.
  Доминик бросил быстрый взгляд на Эмили, потом на меня, и слегка приподнял брови.
  - Насколько я понимаю, - сказал Мориарти, даже не повернувшись в сторону заложников, - Доминик несколько озадачен и искренне недоумевает, чем же он навлек гнев сей доброй леди.
  Он неспешно подошел к актеру и широко улыбнулся ему:
  - Человеческий мозг забавная штука. Он избавляется от стольких вещей, считая их ненужными. Выкидывает все без разбора, чтобы очистить пространство. Конечно, куда важнее помнить строки очередного монолога, чем людей, которых когда-то чем-то обидел. Ну, говори же, Доминик. Есть тебе, что сказать?
  - Я, - запнулся Доминик, - боюсь, что до сих пор не понимаю, чем я мог так сильно обидеть миссис Сэндхерст.
  Эмили также казалась удивленной. Выходит, девочка знала не всю историю.
  Мориарти развел руками в театральном жесте и повернулся ко мне:
  - И снова вся надежда только на тебя, Джон.
  Я набрал в легкие воздух и на секунду остановился, чтобы подобрать правильные слова. У меня были все основания полагать, что мой ответ станет большим сюрпризом для обоих заложников.
  - Доминик, - начал я, - Оливия Сэндхерст считает, что вы ни много ни мало испортили ей жизнь. Вы были студентом и снимали комнату у семейной пары, жившей в Воксхолле. У вас случился роман с вашей квартирной хозяйкой, но долго он не продлился. После того случая с отравлением наркотиком вы переехали в общежитие, и больше никогда не интересовались ее судьбой. Через девять месяцев родилась Эмили. По каким-то причинам мистер Сэндхерст решил, что ребенок не его, и уехал, полностью порвав отношения со своей бывшей женой. Не знаю, насколько это подозрение было справедливым, но Оливия, несмотря на свое бедственное положение, ни разу не попыталась подать в суд на взыскание алиментов. Вместо этого она предпочла продать квартиру в Воксхолле и переселиться в Кройдон. Могу предположить, что она и сама всегда искренне верила в то, что Эмили ваша дочь.
  Глаза Эмили вылезли из орбит и, казалось, занимали теперь не меньше половины ее детского личика.
  - Оливия... Это правда? - тихо спросил Доминик.
  - Ну, вы же, кажется, еще живы, - Мориарти пожал плечами, явно наслаждаясь разыгрывающейся сценой.
  Я посмотрел на Доминика и продолжил:
  - Оливия пыталась с вами связаться. Не знаю, почему именно сейчас, хотя догадываюсь. Вы вдруг стали знамениты: вас стали узнавать на улицах, показывать по телевизору. Гонорары, полагаю, тоже возросли. И старые обиды всколыхнулись с новой силой. А тут еще она проверила почту дочери и увидела ее письмо к вам и ваш ей ответ. Из всего этого она сделала поспешный вывод, что вы с Эмили не только знакомы, но даже постоянно переписываетесь за ее спиной, что разозлило ее еще больше. Она написала вам, с того же адреса, с той же подписью, рассчитывая, что вы прочтете ее письмо. Она не знала, что, по Вериным правилам, третье письмо, полученное с одного и того же адреса, отправляется в корзину нечитаным. Равно, как и четвертое.
  Доминик прикрыл глаза и покачал головой:
  - Она, должно быть, была в ярости. А я даже не знал.
  - Каким-то чудом она узнала ваш адрес, - я посмотрел на Мориарти и сжал зубы. - Впрочем, нет, никакого чуда. Полагаю, она случайно познакомилась с Саймоном О"Брайеном, который проявил к ней и ее печальной истории то самое искреннее участие, которого она, по ее собственному мнению, заслуживала.
  Мориарти хищно улыбнулся, подтверждая мою правоту:
  - Представьте себе ее состояние, когда и это письмо было проигнорировано. А уж когда Саймон поговорил с Домиником, и тот категоричным тоном заявил, что ничего не хочет о ней знать, уууу... - злодей картинно закатил глаза. - Нет ничего страшнее ярости отвергнутой женщины.
  - Что? - воскликнул Доминик. - Ты никогда-
  Мориарти ухмыльнулся ему:
  - Она искренне считала, что идея хорошенько припугнуть обидчика принадлежит ей самой. Я даже пытался ее отговорить. Не послушала, - добавил он противным голоском, пародирующим детский.
  - Это она... Мама убила Майка? - спросила вдруг Эмили.
  - Нет, - ответил я, стараясь хотя бы взглядом подбодрить ее. - Для нее это было такой же неожиданностью, как и для тебя. Он подстроил автокатастрофу, - я кивнул на Мориарти.
  - Да, да, - злодей отвлеченно помахал рукой. - Не люблю оставлять свидетелей, а потом, это было очень забавно, что он нашел свою смерть там же, где и спрятал. Есть в этом какая-то вселенская справедливость.
  Мне отчетливо вспомнилась сцена в больнице: лица родителей и сестры Майка, услышавших это страшное "Мы сделали все, что могли", и я снова едва сдержался. Парень совершил ошибку и поступил так, как не должен был поступать, даже за большие деньги, но он не заслуживал смерти. Это не было справедливым.
  - Майк потребовал у меня ключи, - Эмили теперь шептала, по ее щекам бежали слезы. - Он пригрозил, что расскажет всем о том, что мама хотела убить мистера Лангенэггера. Я дала ему эти ключи...
  Доминик обнял ее, и она уткнулась ему в грудь.
  - Ты не виновата, - сказал он, поглаживая ее по голове, - ты ни в чем не виновата.
  - Что, я, что ли, по-вашему, виноват? - Мориарти изумленно вскинул брови с видом оскорбленного достоинства.
  Убью. Не знаю, как, не знаю, какой ценой, но я убью его, пусть бы мне пришлось для этого вернуться с того света.
  - Ну, довольно соплей, - Мориарти нетерпеливо похлопал в ладоши, - давайте лучше поговорим о том, как Оливии Сэндхерст почти удалось утопить мистера Лангенэггера.
  - Никак, - отрезал я. - Оливия Сэндхерст не имеет никакого отношения к тому, что произошло в бассейне.
  - О, - протянул Мориарти, округляя глаза, - дело становится интереееесным. Давай, Джон, сразу к самому сладкому. Кто же этот нехороший человек, попытавшийся угробить Доминика во второй раз?
  Он издевательски подмигнул актеру:
  - Ты пользуешься просто бешеной популярностью, не могу не признать.
  Боюсь, мне предстояло обрушить на Доминика второй удар. Я посмотрел ему в глаза, надеясь, что он прочтет в моем взгляде совет готовиться к еще одному сюрпризу. Гораздо менее приятному, чем неожиданное обретение дочери.
  - Джек Лиддл.
  Доминик выглядел так, словно в любой момент ожидал получить пулю в лоб. Но секунды шли, красная точка угрожающее дрожала на лице актера, но выстрела так и не последовало. И снова я оказался прав.
  - Это правда, - сказал Доминик, как-то сразу поникнув. - Но... Джек... Почему? Ему-то я что сделал? Мы были друзьями.
  Он умоляюще смотрел на меня, словно надеясь услышать, что Джек просто помутился рассудком и сам не ведал, что творит. Но нет. В отличие от Оливии Сэндхерст, обуреваемой эмоциями, Джек Лиддл действовал с жестоким расчетом и хладнокровно заметал за собой следы.
  - Зависть, - ответил я Доминику. - То самое чувство, которое пыталась донести до вас ваша подруга. Вы увели у него роль, которая прославила вас.
  - Мердок?
  - О, да, - закивал вдруг Мориарти. - Мы уже были готовы сделать мистеру Лиддлу официальное предложение, как вдруг, откуда ни возьмись, появилась некая мисс Стоун и давай нас донимать, пока мы не согласимся посмотреть еще одни пробы. И мы согласились, потому что, честно скажу, это было проще - очень уж надоедливая особа. Так вы получили свою звездную роль.
  - Она не должна была этого делать, - сказал Доминик, прикрывая глаза, словно от физической боли, - Она была и агентом Джека тоже. Она не имела права переступать через него.
  - Но она это сделала, - сказал я. - А он подкинул ей наркотик, из-за которого ее арестовали, обвинив в покушении на вашу жизнь.
  - Почему Джек ничего мне не сказал? Одно его слово, и я бы отказался от роли. Одно слово, - Доминик схватился за голову.
  Настал черед Эмили неловко погладить его по руке.
  - Как вы узнали, что это он? - неожиданно спросил Доминик и посмотрел на меня. - Ведь ничего же не предвещало, я сам и подумать не мог, что Джек-
  Я кивнул. Джек Лиддл был отличным актером, что и говорить.
  - Я подошел к разгадке, как только понял, что Дэннис Перкс был вовсе не героем, а точно такой же жертвой вселенской справедливости, как и Майк Уоррен, - я бросил на Мориарти ненавидящий взгляд, но он лишь ухмыльнулся в ответ. - Мы думали, что наркотик вкололи до того, как вы вышли к бассейну, чтобы начать съемку. Это было не так. Наркотик вам вколол Дэннис Перкс, когда прыгнул за вами в воду. То, что он так быстро подействовал, результат специфической аллергии, о которой знало всего несколько человек, Джек в том числе, поскольку он уже был свидетелем подобного приступа.
  - Это еще ничего не доказывает, - покачал головой Доминик.
  - Нет, - согласился я, вспоминая подсказку Шерлока в моих записях (как он только догадался, что я забуксую на этом самом месте?). - А теперь подумайте, Доминик. Почему Дэннис Перкс прыгнул за вами в воду?
  - Потому что мне стало плохо, - ответил Доминик и осекся.
  - Но вам не было плохо, ведь наркотик еще не попал в ваш организм. Тем не менее, вы задержались под водой так долго, что все всполошились, а Дэннис Перкс бросился вас... спасать. Почему?
  - Потому что это было частью сценария, - ответил Доминик и тяжело вздохнул. - Сценария, написанного Джеком.
  Тут ему в голову пришла новая мысль, и он быстро продолжил:
  - Но, может, Джек не хотел меня убивать? Может, просто был зол, хотел ударить по репутации, ведь во всей этой ситуации я выглядел законченным наркоманом? Газеты меня в пух и прах разнесли.
  - Мне жаль, Доминик, - я покачал головой. - Единственное, что спасло вас в бассейне, это то, что у Шерлока каким-то чудом в кармане оказался шприц и нужное лекарство.
  - Ты уже второй раз за сегодня назвал меня чудом, Джон, - протянул Мориарти, - я польщен.
  Злодей картинно прижал ладони к груди.
  - Что, - спросил он, видя мое непонимающее лицо, - почему, ты думаешь, Шерлок увязался за тобой в бассейн? Он получил от меня привет. Я не был готов терять своего Мердока. Пока. Он мог бы еще многому научить Шерлока, главное, чтобы ты перестал маячить на горизонте.
  - Я не понимаю, - Доминик встряхнул головой. - Почему сейчас? Почему спустя столько времени?
  - Полагаю, Джек до последнего времени не подозревал, насколько близок был к получению звездной роли. Все, что он знал, это то, что из двух актеров, прошедших пробы, выбрали вас, а не его. С этим еще можно было смириться, - сказал я.
  - О, да. Но он очень расстроился, когда я рассказал ему, как было дело на самом деле, - кивнул Мориарти. - Кажется, его сильно задело предательство двух людей, которым он больше всего доверял. И да, он поверил, что вы с Верой сговорились против него. А как мило было с вашей стороны предложить ему эпизодическую роль в одной из серий!
  Доминик сжал кулаки, но Эмили судорожно вцепилась в него, не давая тронуться с места. Умная девочка.
  - Есть еще вопросы? - спросил я, обращаясь к злодею. - Или я выиграл?
  Несколько мучительно долгих секунд Мориарти молча изучал меня. Потом он вдруг расплылся в широкой улыбке, и изобразил сдержанные аплодисменты:
  - Поздравляю, Джон! Я снова удивлен. Вот уж не думал, что ты способен самостоятельно раскрыть преступление. Вы двое, - он повернулся к Доминику и Эмили, - свободны, можете идти.
  Он сопроводил свои слова нетерпеливым жестом в сторону ворот, открывающихся на рампу.
  Доминик открыл было рот, но я опередил его:
  - Даже не думайте геройствовать. У вас теперь есть дочь.
  - Здравый совет, - кивнул Мориарти.
  Одна из створок ворот приоткрылась, и я увидел кусочек темного неба с каплями звезд. Ночь обещала быть ясной. Мне подумалось, что я вижу небо последний раз. Я всмотрелся в него, стараясь запечатлеть в памяти его мельчайшие детали: насыщенный темно-синий цвет, мягкое мерцание далеких миров - перед смертью я буду видеть перед собой именно их, а не ухмыляющееся лицо Мориарти.
  Доминик и Эмили беспрепятственно дошли до ворот и вышли на улицу. Ворота снова захлопнулись.
  Мориарти подошел ко мне. Мы стояли друг напротив друга в свете прожекторов, как актеры на сцене в финале спектакля, за секунды до того, как опустится занавес. "Только один из нас выйдет на финальный поклон, и судя по всему, это буду не я," - подумалось мне. В моем кармане все еще был пистолет, но я понимал, так же хорошо, как и Мориарти, что не успею им воспользоваться.
  - Последнее слово, Джон? - спросил злодей.
  - Пошел бы ты к черту, - с глубоким чувством ответил я.
  Глава семнадцатая
  Мориарти огорченно поцокал языком:
  - Как грубо. Ты не умеешь проигрывать.
  - Я выиграл, - спокойно возразил я. - Просто не хотелось умирать, не назначив тебе новую встречу.
  Мориарти ухмыльнулся и покачал головой, словно услышал что-то исключительно глупое:
  - Веришь в жизнь после смерти? Напрасно, Джон. Там ничего нет. Ничего и никого, - его взгляд устремился в пустоту. - Это и есть рай.
  Он встряхнул головой, возвращаясь к реальности, почти равнодушно посмотрел на меня и засунул руки в карманы пиджака:
  - Что ж, если с последними словами мы закончили, то не будем тянуть кота за хвост.
  Щелчок пальцами. Я не видел красной точки, но, вероятно, она уже плясала на моем затылке. Я закрыл глаза и попытался во всех деталях представить ночное небо, увиденное минутой раньше.
  Прошла секунда. Еще одна. И еще несколько. Я все еще жив? Или уже умер, просто не успел ничего почувствовать?
  Я осторожно приоткрыл глаза. Все тот же склад. Все тот же злодей. За одним маленьким исключением. Теперь красная точка плясала на его лице.
  ***
  Мориарти поймал на себе мой изумленный взгляд, поднял ладонь и увидел на ней танцующую мушку.
  - Забавный поворот событий, не находишь, Джон? - невозмутимо сказал он, убирая руку обратно в карман, словно мы с ним были двое приятелей, обсуждавших футбольный матч.
  Я обернулся в поисках снайпера, но ту часть помещения, в которой он, по моим расчетам, должен был находиться, скрывали тени.
  Что теперь? Достать свой пистолет и пристрелить Мориарти? Пожалуй, не стоит, пока я не выясню намерений своего неожиданного союзника. Если он и в самом деле мне союзник.
  - Э... Привет? - осторожно позвал я. - Кто здесь?
  Друг или враг?
  Стараясь не терять Мориарти из виду, я осторожно повернулся полубоком, чтобы держать под присмотром и злодея, и тени, скрывавшие незнакомца. В них мне почудилось движение. Кто-то бесшумно приближался к нашему островку света. Я нащупал рукоятку пистолета.
  Злодей консультант не переставал улыбаться. Казалось, что он находит все происходящее исключительно забавным.
  Темная фигура выступила на свет, и я едва не задохнулся от радости и нахлынувшего облегчения. Шерлок Холмс, собственной персоной, медленно приближался к нам, не спуская с Мориарти глаз, как лев, готовый в любой момент броситься на добычу. В вытянутой руке детектив держал что-то небольшое, даже слишком, никак не лазерную винтовку. Он щелкнул кнопкой, и красная точка исчезла. Указка. Обычная указка. Не мог ничего посущественнее раздобыть?
  Я вытащил свой пистолет и наставил его на Мориарти, чтобы тот не думал, будто легко отделался, и не пытался выкинуть какой-нибудь номер.
  - Мальчик мой, - протянул Мориарти. - Как я рад тебя видеть в здравом уме и твердой памяти! До меня доходили ужасные слухи.
  - Как видишь, они были сильно преувеличены, - невозмутимо отозвался Шерлок, останавливаясь рядом со мной.
  - Подумать только, а мы только что говорили о тебе, не правда ли, Джон? Только черта помяни. Или все-таки ангела? - Мориарти, слегка склонив голову набок, посмотрел на моего друга.
  Почему-то мне показалось, что этот несерьезный вопрос, заданный насмешливым тоном, имел для обоих гораздо большее значение, чем должен бы был.
  - Я слышал, - коротко ответил Шерлок, проигнорировав все остальное.
  - Я надеюсь, ты привел с собой полицию, - вполголоса произнес я, целясь Мориарти между глаз. - Мы не можем снова позволить ему уйти.
  - Все выходы перекрыты, - сказал мой друг, по-прежнему не спуская глаз со злодея. - Игра окончена. Ты проиграл, Джим.
  Мориарти расхохотался. Это был странный смех, не имеющий ничего общего с настоящим весельем: от него веяло холодом, беспощадностью и... равнодушием.
  - Если бы все было так просто, Шерлок. Если бы все было так просто...
  Злодей покачал головой и вдруг неожиданно спросил:
  - Скажи мне, гордишься ли ты собой?
  - Что? - вопрос застал детектива врасплох.
  - Гордишься, - Мориарти кивнул и улыбнулся. - Это хорошо. Гордость предшествует падению.
  - Я никогда не стану таким, каким ты хотел меня видеть, с Джоном или без Джона, - неожиданно яростно произнес мой друг, сжимая руки в кулаки.
  Мориарти посмотрел на него. Улыбка пропала с его лица, и оно приобрело серьезное и какое-то усталое выражение.
  - У таких, как мы с тобой, не такой уж большой выбор, Шерлок, - сказал он. - Я показал тебе самый простой.
  ***
  Доминик и Эмили, закутанные в одинаковые оранжевые одеяла, сидели в открытых дверях кареты скорой помощи. Актер спорил с врачом, пытающимся уговорить его поехать в больницу. Доминик же хотел видеть Джека: чуть раньше Шерлок обронил, что полиция арестовала Джека Лиддла и Оливию Сэндхерст. Эмили зябко куталась в теплое одеяло с потерянным выражением на лице. У меня мелькнула мысль о том, что будет с ней после ареста матери. Есть ли ей, к кому пойти? Чуть поодаль стоял Грег Лестрад. Он брал у заложников показания, когда его отвлек телефонный звонок, и детектив-инспектор отошел на несколько шагов в сторону, чтобы ответить. Салли Донован, маячившая неподалеку, у полицейского ограждения, бросала на нас с Шерлоком мрачные взгляды.
  - Значит, инцидент с наркотиками был подстроен? - сказал я, обращаясь к детективу.
  Тот лишь неопределенно хмыкнул в ответ.
  - Вы с Майкрофтом - и не говори мне, что твой брат тут не при чем - решили ловить Мориарти на живца. То есть, на меня, - продолжил я.
  Шерлок ничего не ответил.
  - Я бы даже не возражал, Шерлок, если бы вы меня просто предупредили. Это было так сложно сделать?
  Детектив пожал плечами.
  Я глубоко вздохнул. Злиться на него было бесполезно. Если станет совсем плохо, буду считать до десяти, как я всегда делаю.
  - А если бы мне не удалось раскрыть дело, что тогда?
  - Ты был уже близок к разгадке, - произнес, наконец, Шерлок. - Я видел твои записи. Ты начал догадываться, что оба преступления не связывает ничего, кроме Мориарти и Доминика, хотя что связывает этих двоих было долгое время непонятно даже мне. Тебе не хватало одной маленькой подсказки, чтобы понять, кто подстроил покушение в бассейне. Что касается машины, то ответ был очевиден, нужно было лишь внимательно перечитать свои записи, и позвонить бывшему мужу. Я знал, что ты и сам догадаешься.
  - Там, на складе, - я кивнул в сторону заброшенного строения, - это все время был ты, с лазерной указкой? Никаких снайперов?
  - Снайпер там поначалу был, иначе Мориарти заподозрил бы неладное. Но о нем позаботились, пока ты отвлекал внимание Джима. К началу вашей игры в дедукции это уже был я.
  - Так почему же ты сразу не закончил эту чертову игру, если на тот момент все козыри уже были у тебя на руках? - взорвался я. - Почему позволил невинным людям верить в то, что их жизнь болтается на волоске и оборвется, стоит мне один раз ошибиться?
  Шерлок помолчал, раздумывая над моим вопросом.
  - Не знаю, - ответил он, пожав плечами. - Я как-то не подумал об этом в таком контексте. Это было нехорошо, да?
  Я шумно выпустил воздух из легких и начал медленно считать до десяти.
  
  Эпилог.
  Несколько месяцев спустя (после Райхенбаха)
  Я не сразу услышал, как миссис Хадсон окликнула меня, стоя в дверях нашей с Шерлоком... уже только моей квартиры. И не сразу понял, чего она от меня хочет. Чего все от меня хотят. И зачем.
  - Джон, к тебе пришли, - мягко произнесла наша квартирная хозяйка. - Сделать вам чаю?
  - Как хотите, миссис Х, - я пожал плечами и снова повернулся к камину.
  - Так я скажу ему, чтобы он поднимался?
  - Кому? - равнодушно переспросил я.
  - Твоему посетителю. Мне кажется, ты будешь рад его видеть.
  Сомнительно. Единственного в целом свете человека, которого я был бы рад сейчас видеть, я не увижу больше никогда.
  Миссис Хадсон не стала дожидаться ответа, и вскоре я услышал звук шагов: кто-то неспешно поднимался на второй этаж. Кого еще черти несут? Почему нельзя просто оставить меня в покое? Не дай Бог, снова Майкрофт. В прошлый раз я уже пообещал спустить его с лестницы.
  - Здравствуйте, Джон.
  Доминик Лангенэггер на секунду помедлил в дверях, окинув комнату взглядом, потом подошел к камину и опустился в кресло напротив меня. В кресло Шерлока. Как странно было видеть в нем чужого человека.
  - Я прочел в газетах, - сказал он.
  О, да. Газеты. Они потрудились на славу, чтобы втоптать имя Шерлока в грязь. Не скрывая своего торжества, таблоиды трубили направо и налево весть о том, что Шерлок Холмс оказался подделкой и спрыгнул с крыши больницы Святого Барта, не выдержав разоблачения. И, самое ужасное, им поверили. Все им поверили.
  Мориарти был наконец-то мертв. И, все-таки, он победил.
  - Я знаю, как быстро газетчики делают выводы на основе домыслов, а не фактов, - произнес Доминик, словно догадавшись, о чем я думаю. - Они ломают судьбы ради громкой истории.
  - Шерлоку уже без разницы, - я пожал плечами. - Впрочем, его и раньше мало волновало мнение окружающих.
  Доминик помолчал, рассеянно скользя взглядом по гостиной, словно собираясь с мыслями.
  - Мне очень жаль, Джон, - произнес, наконец, он. - Если я могу что-то сделать...
  - Слишком поздно. Уже слишком поздно что-то делать.
  - Я думаю, что вы не совсем правы, - Доминик покачал головой. - Да, Шерлок погиб, и этого уже не исправить. Но вы можете вернуть ему его доброе имя. Рассказать всем, каким чудовищем был Мориарти, какие дьявольские планы вынашивал, и скольким людям принес несчастье. Я видел его, и знаю, что никакой актер не сумел бы ТАК сыграть. Он был настоящим. Как и Шерлок. Расскажите это всем.
  - И кто будет меня слушать? - я невесело улыбнулся. - Кому нужна правда, если выдумка хороша?
  - Для начала она нужна вам, - ответил Доминик. - Во-вторых, она нужна людям, которым ваш друг был небезразличен. В-третьих, его бывшим клиентам: тем, кому он однажды помог. Мне в том числе, хотя, на мой взгляд, вы заслуживаете никак не меньшего признания за раскрытие моего дела. Это уже несколько десятков людей. А там, где несколько, будет и множество, было бы желание. Я сам лично обещаю рассказывать всем и каждому, кто будет меня слушать, о том, что я верю в Шерлока Холмса.
  - Спасибо, - сказал я, искренне тронутый его речью. - Я подумаю над вашими словами. Но не сейчас. Сейчас я не готов думать, тем более, о будущем.
  - Я понимаю, - кивнул Доминик.
  На пороге появилась миссис Хадсон с подносом в руках. Доминик тут же вскочил и, несмотря на ее протесты, галантно принял у нее поднос, заверив, что мы и сами прекрасно справимся с чаем и не хотим ее более утруждать.
  - А как ваши дела? - поинтересовался я, когда мы снова остались вдвоем. - Кажется, вас можно поздравить?
  Доминик улыбнулся и машинально провел пальцем по золотому кольцу на левой руке:
  - Спасибо. В моем возрасте уже хочется иметь семью. А Дженни... Встреча с ней была подарком судьбы. После всего, что произошло, я в первый раз почувствовал себя не так паршиво. У меня есть Эмили, конечно, но она уже барышня взрослая, со своей собственной жизнью. Перед ней сейчас открыт целый мир, куда мне с ним тягаться?
  Доминик аккуратно разлил чай по чашкам и протянул мне одну:
  - Я очень жалею, что мы с Эмили потеряли столько лет. И, все же, лучше поздно, чем никогда, правда ведь?
  Оливии Сэндхерст не стали предъявлять официального обвинения. Прокурор принял во внимание то, что ее действия были вызваны умелыми манипуляциями, равно как и то, что у нее никогда не было намерения кого-либо убивать. Кроме того, сам Доминик отказался поддержать обвинения против нее. Они долго обсуждали что-то наедине в кабинете Лестрада, который детектив-инспектор любезно предоставил в их распоряжение, и, вероятно, пришли к соглашению, устроившему обе стороны.
  - А что насчет-? - я запнулся на имени Джека.
  Доминик немедленно помрачнел:
  - Я не видел его с тех самых пор.
  Джеку Лиддлу были предъявлены обвинения в покушении на жизнь человека, подлоге и соучастие в убийстве, и в данном случае прокурор отказался слушать возражения Доминика (да, он снова возражал). Как бы то ни было, встречаться с Домиником лицом с лицу Джек наотрез отказался. На суде его спросили, сожалеет ли он о содеянном. "Нет," - твердо произнес Джек, глядя прямо перед собой. Присяжные единогласно признали его виновным. Судье оставалось лишь вынести приговор: тюремное заключение, десять лет.
  - Я так и не смог ей этого простить, - сказал Доминик, глядя куда-то в пустоту. - Если бы не она...
  С глубоким вздохом он опустил голову на ладони.
  Вера Стоун по собственному желанию оставила должность агента Доминика, равно как и карьеру в агентском бизнесе. После оглашения приговора Джеку, я случайно столкнулся с ней у выхода из здания суда. Лил дождь, и мы оба задержались под козырьком, чтобы переждать его. "Я уезжаю из Лондона," - сказала она мне. Ей предложили место преподавателя литературы в Университете Эдинбурга, и она приняла предложение. "Я справлюсь. Я всегда справляюсь," - тихо добавила она, взглядом провожая Доминика, который, не обращая никакого внимания на ледяные потоки, льющиеся с небес, спускался по ступеням к машине под вспышками камер и разрываемый на части репортерами. Он даже не посмотрел в ее сторону.
  У вселенной странное чувство справедливости, подумалось мне, когда актер поднялся из кресла и отошел к окну. Кто-то всю жизнь творит все, что ему в голову взбредет, не считаясь с другими людьми, и ничего, а кто-то собственным счастьем расплачивается за одну-единственную ошибку, совершенную даже не по злому умыслу, а просто потому, что иногда голос чувств звучит убедительнее доводов рассудка.
  Я молча смотрел на ссутулившуюся спину актера. Он постарел. Казалось, что прошли годы с момента нашей последней встречи, а ведь не прошло даже одного. Внезапно мне стало понятно, почему он пришел к мне. Почему именно сейчас.
  - Вы счастливы, Доминик? - спросил я.
  Доминик повернулся ко мне, но ответил не сразу.
  - Я полагаю, что да? - он беспомощно развел руками. - У меня прекрасная дочь, я женат на чудесной женщине, моя карьера складывается неплохо даже без Мердока, родители в добром здравии, чего мне еще желать?
  - Вы дали мне совет, - сказал я. - Позволите дать один вам?
  - Это будет честно, - Доминик слегка наклонил голову, показывая, что внимательно меня слушает.
  Я вздохнул, собираясь с мыслями:
  - Терять близких людей очень больно. Вместе с ними вы теряете часть себя. За примером далеко ходить не надо, просто посмотрите на меня.
  Доминик молчал, ожидая продолжения. Я набрал в грудь побольше воздуха и призвал на помощь все свое мужество, чтобы снова вслух признать то, против чего все во мне восставало:
  - Шерлок мертв, и останется мертвым, что бы я ни делал и как бы больно мне ни было. Мне просто придется научиться жить без него. Хотя я пока что плохо представляю, как.
  Ну вот, я снова сделал это. Второй раз было легче. Первый раз Элла битый час, как клещами, вытаскивала из меня эти слова.
  - Но у вас другая ситуация, Доминик, - продолжил я. - Жизнь с Шерлоком научила меня, что есть люди, которым легче беспрекословно принять наказание и искупить им свою вину, чем просто попросить о прощении. Иногда стоит дать то, чего у вас не просили. В конечном счете, жизнь слишком коротка, чтобы быть в ней несчастным.
  В наступивших сумерках я с трудом различал лицо Доминика. Как когда-то давно, в прошлой жизни, на какой-то момент мне показалось, что я снова вижу Шерлока в проеме окна. Но Доминик заговорил, и впечатление рассеялось, как дым.
  - Спасибо, Джон, - сказал он, - Я подумаю над вашими словами.
  Больше мы с ним не виделись.
  
  Конец
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"