Величие таится по углам,
Покрытым мхом и плесенью. Бурьяном
порос доселе несогбенный храм.
Слова в нем, воскуряя
фимиамом,
Бросал, как кость,
Безропотным рабам
От Бога отошедший капеллан.

Он пел псалмы
о вечной жизни мертвецов,
Чьи подвиги доселе
незабвенны.
В его руках дрожал молитвослов -
сей суррогат.
Прелюдия глупцов,
Подкатывая валом
морской пены,
Всей силою давила на остов,
От храма отгоняя перемены.

Спасение в безвременьи зарыв,
Свободы стяг продали за бесценок.
Безмолвно на собравшихся глядит
с иконостаса,
Словно из застенок,
Понурый Бог.
Ему ль не горевать,
Заложнику продажного
священства?
В стенах церквей пристало предавать
друг друга вкупе с верой
духовенству,
Чтоб оставаться божеству под стать.

Кому послужит ныне капеллан?
Кому дадут присягу прихожане?
В чью честь лихие хоры завывают, как ветры?
Отдавая дар богам,
Свод вековой сегодня наполняет
Не ладан,
Не елей,
Не фимиам,
А запах плесени,
Поработившей храм.