|
Из Рыбного переулка
на улицу Рыбалко
Автор - геолог, гидрогеолог, с многолетним стажем работы. Рассказывается о встречах и связях с одной из ведущих геологических организаций Советского Союза и России.
...Геологов очень открытых и хитрых,
Геологов съемки, геологов гидро-...
Всех тех, кто дорогу без компаса знает,
Геологов смелых (других не бывает)...
Всех жизнью учёных и просто рабочих,
Всех видных, завидных и прочих, и прочих...
Отважных, кто грудью других закрывает,
Геологов верных (других не бывает)...
Чтоб рыбка ловилась и утром, и в полдень,
А фляга со спиртом всегда была полной...
Наука чтоб стала богатой до жути,
Чтоб завтра же деньги вам выделил Путин.
Короче, желаем вам мирного неба,
С икоркою красной и белого хлеба,
(Ну, или хотя бы соленого сала),
Чтоб черные тучи на вас не свисали,
И чтобы могли вы сказать в одночасье:
"Я жив! Я здоров! Я - геолог! Я счастлив!"
Людмила Похиленко
Из поздравления с Днем геолога
В Москве, на Октябрьском поле, недалеко от одноименной станции метро на улице Маршала Рыбалко, 4, высится десятиэтажка. Раньше гордо торчала в одиночестве, сейчас частично закрыта аляповатыми новостроями. Ничего особенного, серое панельное административное здание, каких немало построено в 70-х. Но учреждение в ней размещается совсем необычное. Существует эта организация более восьми десятилетий. К 75-летнему юбилею Организации (2008) был выпущен сборник, в котором подробно изложены основные этапы ее истории, поэтому повторяться здесь не имеет смысла. Однако, полагаю, не все читатели, как говорят теперь, в теме, поэтому некоторых моментов кратко коснусь.
Даже в далекие исторические времена стало понятным, что при планировании военных действий, ведении боевых операций необходимо учитывать природные особенности местности, которые являются важным фактором, влияющим на конечный результат. Это привело к появлению военной географии как самостоятельной части общевоенной науки. В России еще в середине XVIII века была написана инструкция по водоснабжению войск в походных условиях. В 30-х годах XIX столетия в Академии Генерального штаба читался курс лекций по этому предмету, был выпущен учебник.
К началу первой мировой войны возникло понимание необходимости изучения геологического строения территории театра военных действий. Требования к этой информации расширялись и усложнялись. В советское время они были четко сформулированы академиком А.Е.Ферсманом и включали следующие основные пункты использования геологических данных: оборонное строительство; водные условия местности с учетом перспектив обводнения и осушения; водоснабжение войск; изучение почво-грунтов с точки зрения проходимости военной техники; возможности укрытия войск; местные полезные ископаемые - стройматериалы (песок, гравий и т.п.), топливо (уголь, торф) и общий геолого-экономический анализ обеспеченности минеральными ресурсами.
Для решения таких задач в СССР была организована военно-геологическая служба. По представлению Наркома обороны К.Е.Ворошилова принято решение о проведении специальных геологических работ. Оно было организационно оформлено созданием в составе Наркомата тяжелой промышленности Всесоюзной конторы специального геологического картирования (23.12.1933г.). Подобной организации не было и нет нигде в мире.
Серьезнейшим испытанием для военных геологов стала Великая Отечественная война. Два десятка военно-геологических отрядов с честью справились с задачами по геологическому обслуживанию войск на всех фронтах. Работа в этом направлении непрерывно продолжается по сей день. При этом, естественно, учитываются требования времени, например, военные действия в условиях применения ядерного оружия, геологическое обоснование строительства пусковых ракетных установок в шахтах, мониторинг влияния токсичных промышленных выбросов в окружающую среду.
Название Организации за это время в Советском Союзе и Российской Федерации менялось несколько раз: Спецгео; Четвертое и Пятое геологические управления; Всесоюзный гидрогеологический трест; Второе гидрогеологическое управление; Производственное геологическое объединение; Федеральное государственное унитарное предприятие по проведению специальных гидрогеологических и инженерно-геологических работ "Гидроспецгеология". Сегодня под последним наименованием существует структура "Федеральное бюджетное учреждение".
Так случилось, что с этой Организацией я связан большую часть своей жизни. При этом работал в ее составе всего несколько месяцев. Тем не менее осмелюсь утверждать, что знаю её неплохо. Начну с того, что ее сотрудниками были в разное время ученые, на трудах которых училось мое поколение геологов - Д,И.Щербаков, М.Е.Альтовский, Б.Н.Семихатов, Н.В.Коломенский, А.М.Овчинников и др. Вместе с ними вспомню и человека, которому в значительной степени обязан выбором своей специальности, бывшего военного геолога, доцента Геологического факультета Одесского Госуниверситета Евгения Тарасовича Малеванного. Разработки более молодых специалистов, работавших в Организации или выходцев из нее, приходилось использовать в собственной практической деятельности, порой встречаться, дискутировать с авторами. Среди последних назову А.Е.Бабинца, И.С.Комарова, В.А,Грабовникова, Б.Г,Самсонова. Из рядов Организации вышли руководители нашей геологической отрасли, с которыми довелось сталкиваться в жизни - М.Я.Данилович, С.А.Гурьев, А.А.Забузов, К.И.Антоненко.
Когда листаешь толстый том, выпущенный к юбилею Организации, часто встречаются знакомые имена. В середине прошлого столетия в нашей отрасли было занято не такое уж большое количество людей. Кто проявлял активность, знал многих. Степень близости различна: этот - хороший друг, а с этим когда-то вместе работали, с сослуживцами (сокурсниками) вот того нередко виделся, а вот с ним пересекался там-то и там-то.
С друзьями-коллегами из Организации встречаюсь долгие годы до сегодняшнего дня. Благодаря их доброжелательному отношению, в частности, написал несколько книг воспоминаний. Именно они с учетом этого моего опыта рекомендовали написать отдельно об Организации. Попробую это сделать, используя и прежние свои записки. Может быть, этот рассказ будет кому-то интересен.
Моя первая встреча с Организацией (далее для краткости 4ГУ) состоялась в далеком 1955 году.
Я учился на III курсе геологического отделения Геолого-географического факультета Одесского университета. Уже в середине учебного года начались разговоры о производственной практике. По положению местами студентов-практикантов обеспечивало Министерство высшего образования. Их обычно зачисляли на вакантные должности. На производстве на них рассчитывали. Если работа партий (экспедиций) носила сезонный характер, нужно было успеть к выезду в поле, т.е. к маю - июню. На факультете допускалась досрочная сдача зачетов и экзаменов по некоторым предметам к этим срокам, продолжительность весенней экзаменационной сессии сокращалась. В этот раз здесь не все было в порядке.
Мест для всех практикантов не хватало. Собрали деньги и отправили двух товарищей в Москву, чтобы обратились непосредственно в геологические организации. Никаких официальных документов у них не было, более того, декан факультета запретил сообщать кому бы то ни было об истинном положении вещей. Увы, улов оказался скудным. Случайно встретили знакомого выпускника ОГУ и с его помощью договорились о 5 местах в тресте "Аэрогеология". Ребята жаловались, что предприятия, базирующиеся в Москве, неохотно берут иногородних, потому что они по окончании практики разъезжаются по домам, а студентов московских вузов иногда удается использовать на камеральной обработке полевых материалов.
Речь шла о делегировании еще одной группы ходоков, на этот раз с отношениями деканата по конкретным адресам. Мы тем временем сдавали весеннюю сессию. Она выдалась непростой - 6 экзаменов и куча зачетов, а преподаватели были требовательны. А я пока весело отпраздновал свое 20-летие.
Дело сдвинулось в мертвой точки только в конце апреля. Годом раньше несколько наших студентов проходили производственную практику в партиях 4-го Геологического управления. В трудных условиях Чукотки ребята хорошо себя зарекомендовали, шли переговоры о продолжении сотрудничества с ними и с факультетом в целом. И вот из 4ГУ пришел официальный вызов на работу в тех краях человек на 25. Прошлогодних практикантов приглашали персонально, почти все согласились. Нашему курсу деканат выделил 13 мест. Естественно, недостатка в желающих поехать не было. Я, как и многие сверстники в те годы, увлекался темой о путешествиях и приключениях, прочел немало книг о походах Пири и Амундсена к полюсам Земли, о русских землепроходцах Семене Дежневе, Крашенинникове, Головнине и др. Конечно, очень хотелось увидеть такие места воочию.
Имя организации нам, салагам, ни о чем не говорило. Нет названия, только номер? Ну и что? И у нас в Одессе есть такие, на табличке у входа - "Проектный институт N3" или "СКБ N17". Все ясно, это чтобы враги не догадались, чем занимаются. Тем не менее, обратили внимание, что анкетные данные серьезно принимаются во внимание. Кое о чем рассказали старшекурсники.
При отборе кандидатов учитывались такие показатели. а) Чистота биографии. Работы велись в приграничной зоне, от некоторых небольших островов до Америки всего с десяток миль, не дай бог, сбежит кто-нибудь! Не надо забывать, когда это происходило: отец всех народов ушел сосем недавно, волна борьбы с наймитами врага "безродными космополитами" только начала спадать, но недружественное окружение никуда не делось...б) Физическая подготовка практиканта. Декану приходилось туго, выдерживать атаки девушек и отказывать им. В) Учитывалось материальное положение студента, руководители факультета хотели дать возможность заработать малообеспеченным. Я оказался в числе избранных почти со всеми лучшими друзьями и был, конечно, очень рад. Стали конкретные вопросы экипировки. Ходили консультироваться к побывавшим там ранее. Оказалось, мне многого не хватает, даже такой мелочи, как, извините, портянок.
Экзаменационная сессия закончена. Нам выдали удостоверения, утвержденные проректором, о направлении для прохождения производственной практики в 4ГУ, допуск Первого отдела к работе с секретными материалами, деньги на проезд до Москвы, где находился аппарат организации, и обратно. Выезд все время откладывался, в 4ГУ решались какие-то свои внутренние вопросы.
Незадолго перед этими событиями мои родители переехали на постоянное жительство в Кишинев. Отцовская легковая машина "Москвич-401" осталась в Одессе и стояла в нашем дворе. Перед отъездом мне нужно было снять ее с учета в ГАИ и перегнать в Кишинев.
Где-то в первых числах июня ко мне домой пришли ребята с младшего курса и сообщили, что пришло извещение о необходимости срочного выезда. Уладить формальности в милиции я уже не успевал и решил ехать немедленно.
Я жил у бабушки. Как раз в этот день пришла весть о смерти ее любимого брата. Бабушка безусловно нуждалась в моральной поддержке. А я поступил некрасиво. Быстро собрал вещи. Сказал какие-то слова, наспех простился и выехал со двора.
Нужно было преодолеть всего-то около 180 км. Поездка не сложилась с самого начала. В Одессе, на АЗС, меня обокрали. Я плохо закрыл машину, когда заливал бензин, учащиеся ремесленного училища утащили с заднего сидения форменную фуражку, в которой лежал бумажник. К счастью, он был пуст, я в спешке не успел переложить из карманов документы и деньги. Все время стояла отличная погода, но как только выехал из города, сгустились тучи, пошел дождь. В то время дорога с твердым покрытием существовала далеко не везде. Она была на первых километрах 30 в сторону Кишинева. Потом были еще отдельные участки, но в таком состоянии, что ехать можно было только на танке. Весь транспорт двигался по грунтовой обочине. Гладкая в обычное время, она быстро размокла под дождем. Из-за состояния дороги и моей недостаточной водительской квалификации через каждые несколько сотен метров я буксовал или застревал вовсе. Выбирался с помощью встреченных машин или подвод. Какой-то вездеход дотащил меня на буксире до с. Кучурган в 70 км от Одессы. Оттуда начиналась более приличная дорога, но стал капризничать мотор. Другой грузовик отбуксировал до Тирасполя, где я заночевал прямо на улице. Наутро пожилой шофер, которому нужно было в Кишинев, ремонтируя что-то под непрекращающимся дождем, помог доползти до места. Моя мама чуть не упала в обморок, когда я появился на пороге их временного жилья, покрытый сплошным слоем грязи от носков ботинок до подбородка. Родители решили дать мне передохнуть денек и, хотя лишних денег в семье не было, отправить в Москву самолетом. Так я совершил первый в жизни полёт.
В Москве остановился у маминой подруги в районе Таганки. На следующее утро отправился в 4ГУ. Управление размещалось в старинном доме, традиционно желтого цвета с белыми полуколоннами, по адресу Рыбный пер.,3 (сейчас там Администрация Президента РФ и проход закрыт). Я оказался в числе двух-трех самых нетерпеливых, уже после того, как меня сдернули в путь, из Москвы пришла депеша, чтобы задержались еще на пару дней. Здесь находился аппарат Управления, несколько помещений, где геологические партии занимались камеральными работами. Теснота, старые большие комнаты разделены на соты фанерными перегородками. Выяснилось, что отбытием на полевые работы пока и не пахнет. Мы болтались на широкой мраморной лестнице, вместе с одесситами студенты МГРИ и МГУ. Кое с кем познакомились. Мрачная прокуренная завкадрами симпатий не вызывала (еще в Одессе о ней неодобрительно отозвался наш декан). Промелькнул главный инженер 4ГУ Мухин. Однажды коротко переговорил с нами Хасин, главный геолог экспедиции, где предстояло работать. Мы уже знали, что он кандидат наук, награжден Сталинской премией за открытие месторождения вольфрамовых руд. Выходили покурить начальники геолого-съемочных партий. Некоторые из них и другие коллеги разобрали приезжих практикантов по домам, таким образом автоматически договорились о будущей совместной работе.
В организации возникли финансовые трудности. Понизили заработок постоянным работникам. Они отказывались выезжать в поле, познакомившись с практикантами, подбивали поступить так же. Произошло нечто вроде забастовки. Третьекурсников зачислили в штат рабочими III разряда (всего разрядов было 8). В Управлении сказали, будем получать по 75 руб в месяц, геологи советовали требовать 90 (суммы в рублях 1961 г). Для сравнения: стипендия у нас была 22, а рюкзак альпинистского образца стоил в "Спорттоварах" 8 руб. Студентов старших курсов приняли на должности техников (коллекторов и старших коллекторов). Максим Панченко, Эрик Ткачук и я заранее договорились проситься в одну партию. Случайно встретили одного из начальников, поговорили и получили его согласие. Пятикурсники, работавшие в экспедиции в прошлом году, сказали, что нам повезло: состав партии хороший, а район работ по расположению и природным особенностям самый интересный.
Начальству не нравилось, как мы отираем стены на лестнице. В ожидании определения дальнейшей судьбы рассосались по городу. Я побывал на стадионе "Динамо", смотрел матчи чемпионата страны по футболу. На легкоатлетических соревнованиях стал свидетелем исторического момента - преодоления недоступного прежде для советских прыгунов в высоту рубежа 2 м. Посетил ВДНХ и экспозицию Дрезденской галереи. Спрятанные во время войны в сырых подземельях бесценные художественные шедевры были спасены советскими военнослужащими, потом отреставрированы нашими мастерами. Было решено возвратить их в Германию, но перед этим показать советским людям. Экспозиция в ГМИИ им. Пушкина (совсем недавно он на несколько лет был превращен в музей подарков Сталину к его 70-летию) продолжалась довольно долго, а очереди желающих посмотреть не уменьшались. Нужно было занимать место часов в 5 утра, чтобы успеть с Таганки, пришлось встать в 3. Разумеется, нисколько об этом не пожалел. Снова взглянуть на эти сокровища довелось через полвека в Дрезденском музее "Цвингер".
Деньги у всех заканчивались. Опытный старшекурсник предложил пойти на киностудию поработать статистами за 3 руб в день. Повезло, на съемках фильма "Мексиканец" по Дж.Лондону (с Олегом Стриженовым в главной роли) одетые в какие-то балахоны и картонные шляпы мы целый день изображали публику, усердно орали и хлопали. После всего нам вручили бумажки и сказали прийти за деньгами через несколько дней.
Тем временем между руководством 4ГУ и "забастовщиками" был найден компромисс. Практикантам-рабочим положили по 90 руб/мес. Приезжим обещали оплатить квартирные с 9 июня по 1 рублю в сутки. Но все потом. А сейчас жить не на что. Начальство решило отправлять людей на базу экспедиции частями. Некоторые полетели самолетами по Северному пути, другие поездом до Хабаровска, оттуда самолетами в бухту Провидения.
Группа в составе 11 одесситов и двух третьекурсников МГУ выехала с Ярославского вокзала скорым Москва - Владивосток. Старшим назначили нашего сокурсника Володю Дручина. У него были все проездные документы, в Хабаровске надлежало получить денежный перевод, авиабилеты и следовать дальше. Разместились в одном плацкартном вагоне. С нами оказались двое студентов МГРИ (позднее один из них проф. Н.Ф.Челищев) и девушка-коллектор, ехали до небольшой станции в Забайкалье. Здесь же следовал на гастроли полупрофессиональный тогда Рязанский народный хор. Мы быстро перезнакомились, особенно с женской его частью. Бывали многолюдные "товарищеские ужины", принимал участие практически весь вагон, с пением песен под гармошку и возлияниями дешевой водки. Транзисторных приемников еще не было, телевидение только зарождалось, люди больше встречались, часто пели хором. Наш курс умел и любил петь. В пути основательно пополнили свой репертуар. Авторов почти всегда не знали, значительно позже выяснилось, что пели в числе других песни Окуджавы, Визбора, Кима.
Командировочное удостоверение рабочего экспедиции XV района
С Максимом и Эриком мы вели общее хозяйство. Заготовили в Москве еду, ее хватило дней на пять, потом перешли на "подножный корм". Были одеты в спортивные костюмы, купили одинаковые футболки цветов спортобщества "Локомотив". Я взял с собой старое отцовское пальто и кепку.
За окнами вагона - огромная страна. Жаль было спать, чтобы не пропустить интересного. Волга. Уральские горы со знаком, отмечающим границу Европы с Азией на ст. Кунгур. Западно-Сибирские равнины. Великие сибирские реки. Станция Байкал прямо на берегу знаменитого озера. 54 туннеля. Известный барельеф на скале - подсвеченный прожекторами портрет вождя, исполненный зеками. Тайга, вплотную подступающая к железнодорожному полотну. Звучащие музыкой названия дальневосточных пунктов, известные из школьной географии: станция Тайга, Магдагачи, Волочаевск, Ерофей Павлович.
Обильные впечатления, хорошая компания, но путешествие становилось утомительным. Поезда, как правило, сильно опаздывали. В Хабаровск прибыли на 9-е сутки. Был вечер предвыходного дня, все денежные дела пришлось отложить до понедельника. Кто-то догадался решить проблему жилья через райком комсомола. Идея оказалась плодотворной, нас поселили в общежитие Пединститута.
Устроились и жили хорошо, если не считать борьбы с многочисленными клопами в ночное время (а злые языки болтали, что это только в Одессе). Познакомились с местными ребятами, еще не уехавшими после сессии. Посмотрели город, живописно раскинувшийся на холмах вблизи Амура. Побывали по приглашению спутниц на концерте Рязанского хора. Посмотрели в кино всемирно известный мультик про Белоснежку и семь гномов.
Утро. Ждем самолета в Хабаровском аэропорту. Это сейчас - сел в аэробус в Москве и через полсуток на Чукотке. В то время было иначе. Эра реактивных самолетов еще не наступила, на линиях работали двухмоторные винтовые машины Ли-2 и Ил-12, на коротких еще "кукурузники" Ан-2. Ли-2 - долгожитель неба. Под этим названием выпускалась по лицензии копия американского "Дугласа", поставлявшегося в военные годы по лендлизу. Отличный аппарат для работы в сложных условиях. Скорость всего 250 км/час, но зато можно использовать короткую, в т.ч. земляную ВПП. Ил-12, позже Ил-14 - первый послевоенный отечественный транспортный самолет, скорость повыше, до 400 км/час, при необходимости мог лететь на одном моторе. Следует сказать, что во всех аэропортах Хабаровского края и Магаданской области, кроме краевого центра, ВПП были земляные, иногда засыпенные гравием или покрытые перфорированными металлическими пластинами, оставшимися после американцев, которые во время войны переправляли самолеты для Красной Армии из США через Аляску и Сибирь (об этом повествуется в современном фильме "Перегон"). Авиаперевозки осуществлялись двумя компаниями - Аэрофлотом и Управлением полярной авиации Главсевморпути. Вдоль побережья Ледовитого океана курсировали оставшиеся после войны американские гидропланы, дальние морские разведчики "каталина", которые в Москве стартовали с Химкинского водохранилища. Большинство машин, действовавших в этих местах, были выполнены в грузовом варианте, вместо привычных мягких кресел откидные металлические сиденья вдоль бортов. Хорошо, если в полёте на грузе можно было лежать. Расписание соблюдалось лишь относительно, например, если ожидаемый груз не подвезли вовремя, рейс могли задержать. Не надо забывать про погодные условия на этих территориях и об уровне метео и навигационного обеспечения в середине прошлого века.
В аэропорту встретили шестерых радистов, ехавших работать в нашу экспедицию. Направлявшихся в нужную нам сторону оказалось довольно много. Образовалась очередь, написали список и передали в кассу. Вначале мы ждали самолета прямо до места, бухты Провидения, это было ошибкой. Опытные северяне научили, что надо ехать на перекладных и использовать возможность вылететь до любого промежуточного пункта, а там может быть оказия откуда-то сбоку в требуемом направлении. Наша компания вместе с радистами разрослась до 19 душ. Самолеты, которые я описал, брали по 25 - 30 человек, это при отсутствии груза, а все практически рейсы были грузопассажирскими, мы с неизбежностью должны были разделиться. Выяснили еще, что лучше лететь до Сеймчана, оттуда есть прямые рейсы до Провидения, Магадан хуже, он в стороне, надо ловить случайные оказии.
Первая группа очередников улетела, остальные попали на маршрут все-таки до Магадана (через Николаевск-на-Амуре и Охотск). Из Магадана убывали несколькими бортами. Списки очередников перепутались, случилось так, что на очередной рейс не попадал один Эрик Ткачук. Я решил остаться вместе с ним. Вскоре выяснилось, что до утра самолета не будет. Мы куда-то пристроили свои вещи и поехали смотреть столицу Колымского края. Помню только освещённый холодным солнцем широкий проспект, застроенный 2 - 4-этажными домами, и серые воды бухты Нагаево. Поселок аэропорта находится километрах в 15 от города на Колымской трассе. Вечером, широко раскрыв глаза и уши, наблюдали и слушали колоритную публику - шоферов, строителей, золотодобытчиков, бывших зеков. А утром все-таки улетели.
Но, оказалось, не очень далеко. Часть своих догнали в Нижнем Сеймчане, известном поселке на Колыме. Разместились в Красном уголке аэропорта, чтобы не тратиться на гостиницу, в нескольких километрах от аэропорта. Вечером играли в волейбол, команды формировались из местных жителей и застрявших пассажиров. До Полярного круга уже недалеко, середина года, ночь короткая и светлая. Собрались посмотреть реку Колыму, но не дошли, были атакованы комарами, они нас почти съели. Присутствовали они, хотя и в меньшем количестве, и в нашем Красном уголке. Нас научили жечь порошок "Пиретрум", но от едкого дыма мы сами страдали, кажется, хуже, чем вредные насекомые. Говорили, что Сеймчан - комариная столица Советского Союза, впрочем, подобные заявления мы слышали и в других пунктах.
Постепенно улетали по нескольку человек. После объявления о регистрации на очередной рейс выяснилось, что остаюсь только я. Тут уже Максим Панченко добровольно присоединился ко мне. Время шло. Мы переселились из Красного уголка в операционный зал аэропорта, чтобы, не дай бог, не пропустить свой шанс. Из тайги привезли больного на матрасе, матрас бросили, мы не побрезговали, затащили его под бильярдный стол и там обосновались. Вообще к тому времени мы научились в случае задержки сразу бросать рюкзаки и пальто на пол и устраиваться, где придется. Питались печеньем и консервированными компотами. В аэропорту все нас уже знали. И вот как-то вечером диспетчер громогласно объявил: "Подражанский и Панченко! Утром рейс до Анадыря!".
Долетели до центра Чукотского национального округа с посадкой в пос. Марково, также претендующего на звание комариной столицы. Анадырский аэропорт находился недалеко от рыбачьей гавани. Шел массовый лов кеты. Для сохранения этого вида рыбы была подписана конвенция с японцами о прекращении ее добычи на несколько лет. Для жителей Севера, которые веками использовали кету в пищу себе, ездовым и охотничьим собакам, делалось исключение. Но период путины был очень коротким, на берегу рыбу не успевали перерабатывать. В аэропорту приглашали даже ожидающих своих рейсов помочь в разделке рыбы, за это от каждой можно было взять брюшко и икру, если есть. Мы с Максимом наладились было на промысел, но тут объявили, что наш борт продолжит полет прямо до пункта нашего назначения.
Самолет приземлился в аэропорту Провидения на берегу одноименной бухты. Под мелким дождичком мы отправились искать экспедицию. Нас увидели через окно, с шумом и гамом вывалилась вся наша компания. Было 3 июля, 20 часов по местному времени. Наш путь от Москвы продолжался 17 дней, в т.ч. самолетом от Хабаровска неделю, результат очень неплохой. Те, кто летел без пересадок по Северному морскому пути, затратили 6 - 7 дней.
Хотелось есть, но экспедиционная столовая давно закрыта, а денег ни у кого не было. Удовлетворились какими-то остатками.
Бухта Провидения - типичный фьорд, врезанный в сушу километров на 30. От Анадырского залива Берингова моря он частично отделён песчаной косой. По бортам бухты высятся тёмные скалистые берега высотой несколько сотен метров. На правом берегу раскинулся посёлок Провидения с морским портом. На склонах пятнами лежит снег. Сеется мелкий дождь. Осадки выпадают часто, но общая их сумма невелика, всего около 200мм. Низкая облачность, окружающих гор не видно. Зимой высота снежного покрова достигает 50 - 70см. Солнечных дней в году всего пара десятков. Хотя до Полярного круга градуса два по широте, ночи практически не было, часа три сумерки, а так совсем светло.
На противоположной стороне бухты находился поселок Урелики. Одноэтажные домики беспорядочно разбросаны по наклонной предгорной равнине, прорезной неглубокими долинами нескольких ручьев, на площади примерно 2 х 2,5км.
Экспедиция ХV района (так в секретном 4ГУ зашифрована Чукотка, недавно узнал, что разделение страны на подобные районы осуществлено чуть ли ни при личном участии Берии) начала работать в 1952г. Вначале она находилась в пустующей армейской казарме. Ныне в двухэтажном сборно-щитовом доме на окраине посёлка разместились производственные и административные отделы, химико-аналитическая и минералогическая лаборатории, жилые комнаты. На хоздворе был склад, мастерские.
Кроме экспедиции в посёлке была рыбачья артель, ещё какие-то мелкие предприятия службы быта и торговли. Много военных - сухопутные, пограничники, моряки. Недалеко военный аэродром, истребители, находящиеся в состоянии вооруженного нейтралитета с американскими соседями, "Лисами Аляски".
Экспедиция XV района
Где-то переночевали. На следующий день устроились в так называемой ночлежке, небольшом домике-балке с одним маленьким окошком и двухэтажными нарами. По словам остряков здесь был филиал Дрезденской галереи: на фанерной двери изнутри грубо намалёвана обнаженная женщина, почти в натуральную величину.
Получили на складе экспедиции цигейковые спальные мешки и спецодежду - телогрейки и ватные брюки, полушубки с матерчатым верхом, зимние шапки, кирзовые ботинки, кроме полушубков всё б/у. Сапоги рабочим не полагались, мы их взяли за наличные в счет зарплаты. Позже я купил меховые носки из оленьей шкуры, по-местному "чижи", чтобы ходить в палатке после маршрута. В партии еще должны были быть казённые брезентовые робы, рукавицы и резиновые сапоги. Старшекурсникам, оформленным коллекторами, выдали красивые новые меховые лётные куртки. Некоторые их сразу припрятали, чтобы в конце сезона выкупить уже как б/у по сниженной цене. Питались в экспедиционной столовой "под карандаш", т.е. в долг. Всё готовилось из консервов - супы-борщи, каши с тушёнкой, сушёный картофель. На столах стояли миски с тёртым сушеным чесноком, его ели столовыми ложками. Кое-кто привёз с собой витамины в драже. Продукты для столовой закупали в воинских частях, военные охотно обновляли стратегические запасы. Раз я был дежурным на кухне (ежедневно какая-нибудь партия выделяла человека) и мне пришлось распечатывать деревянный ящик с салом. Оно было в виде брусков воскового цвета и его надо было колоть топором. На дне я нашел ярлык с датой "1943". Ужин был в 18 часов, до отхода ко сну снова хотелось есть, но приходилось терпеть, магазин был недоступен из-за отсутствия денег. Тем не менее, я начал поправляться.
Нас сразу стали посылать на разные основные и вспомогательные работы. Эти назначения получали от начальника партии, других сотрудников еще не знали. Я несколько дней переписывал в лаборатории результаты химанализов воды с рабочих карточек в таблицы. Читали геологические отчёты.
Народ продолжал потихоньку подъезжать из Москвы. Местные работники, часть приезжих жили в здании экспедиции. Свободного места там не было, а в ночлежке тесно и неуютно. Мы нашли недалеко брошенный дом, каких в поселке было немало. К нам троим присоединились зачисленные в нашу партию земляк со старшего курса Игорь Зеленин и сверстник из МГУ Паша Шабаршов. Пришлось удалить огромную кучу продуктов человеческой жизнедеятельности. Оклеили стены и потолок бумагой, вымыли окна, переложили печь. На свалке нашли вполне приличный чайник, под ведра-кастрюли приспособили жестяные пятилитровые банки из-под томатной пасты. Спали на раскладушках-"сороконожках", таких давно нет.
Численность работников экспедиции в летний полевой сезон назвать затрудняюсь, полагаю, человек около 200. Начальником экспедиции был Л.С.Косых, гл.инженером Чаковский. Главный геолог Хасин оставался пока в Москве. Экспедиция в том году проводила военно-геологическую съемку масштаба 1:200000. Работали по всему Чукотскому полуострову. В предыдущие годы были засняты наиболее доступные места, сейчас подчищали оставшиеся площади. Начальники геолого-съемочных партий - С.Е.Синицкий, Г.А.Жуков, А.М.Тимофеев, С.Г. Романова, И.М.Саргина, Лихачев, Боборыкин. Все - грамотные опытные геологи. Недалеко от базы бурили поисково-разведочную скважину, воду из которой планировалось использовать потом для снабжения базы.
Значительные площади заняты тундрой. Всю территорию деятельности экспедиции пересекал с СЗ на ЮВ Анадырский горный хребет. Тяжёлые трактора С-80 волокли по тундре сваренные из обсадных труб сани с грузом и домиком-балком. На базе экспедиции была мощная радиостанция, связь с партиями трижды в сутки, в случае ЧП - в любое время. На время полевых работ экспедиция арендовала самолет Ан-2. Он доставлял на стоянки продукты, другие материалы, почту. Часто самолёт не мог совершить посадку, и всё это сбрасывалось с воздуха и потом разыскивалось в тундре. Мощный трактор - единственный способ передвижения по тундре. Но и он нередко утопал в солифлюкциях- грязевых пятнах, образующихся при таянии многолетнемёрзлых пород. Чтобы освободить его, требовалось иногда несколько суток. Бывали случаи, когда с самолета сбрасывали брёвна для этой цели. Был ещё катер "Гранит", но не помню, как он использовался.
Каждый начальник партии имел документ, в котором говорилось, что партия работает по заданию Главного штаба инженерных войск Советской Армии, всем представителям власти на местах предлагалось оказывать необходимую помощь. Важной частью работы кроме геологической съемки масштаба 1:200000 была ещё и специальная. Составлялся отдельный отчёт, в котором отражались условия проходимости местности, в особенности для танков, возможности укрытия и маскировки войск, их размещения, водоснабжения и др. Была толстая секретная инструкция, составленная инженером-генералом с учёной степенью. Занимался этой работой инженер по спецвопросам, так называлась должность. Обычно это был географ, поэтому приехали столько студентов-географов из МГУ. Все они специализировались по геоморфологии, но и в геологии, в особенности четвертичной, были подготовлены неплохо.
А выезд партий в поле всё откладывался. Ждали прибытия парохода с 56 тоннами груза для экспедиции, а он застрял где-то во льдах. Состоялось общее собрание, на котором резко критиковали начальника экспедиции Л.С.Косых. Говорилось об исключительно неблагоприятной в этом сезоне метео- и ледовой обстановке, о том, что половина партий все еще не укомплектована кадрами, не готова к выходу в поле, что июль практически пропал, день станет короче и план работ накрывается. Сразу после собрания студенты МГРИ сочинили песенку на мотив "Гоп со смыком". Начиналась она так: " В Четвертом Управлении бардак,/ Начальник экспедиции - му...ак"...В те годы подобные слова были верхом неприличия.
Парохода все-таки дождались. Ездили в порт на разгрузку. После того, как в трюме на одного из студентов чуть не накатила железная бочка с буровой дробью, начальник партии решительно запретил нам работать грузчиками.
Эрик после работы сходил на охоту с кем-то из местных, на птичий базар к морскому побережью. Расстояние туда и обратно больше 20км, а утром надо было быть к началу рабочего дня. Он успел, притащил 5 уток, ещё больше упали на недоступные скалы. Сварили жирный бульон, но он сильно пахнул рыбой. Я даже не ел. Позже они еще раз ходили с Максимом, добыли 8 уток. К тому времени мы получили зарплату за июнь и первую половину июля, купили продуктов и поджарили дичь на сливочном масле. Получилось очень вкусно. По подсказке бывалых сварили ликер из полулитра спирта и килограмма карамели (конфет-подушечек, теперь таких не делают). На ужин пригласили начальника партии. Потом долго пели песни.
Около нового дома
Слева направо: начальник партии Тимофеев, Паша Шабаршов, Максим Панченко, коллектор Снегирев, Эрик Ткачук, Игорь Зеленин
Шел активный обмен письмами с родными и знакомыми. Корреспонденция на материк и оттуда шла от 6 до 20 дней.
Получили повышения в должности, Максиму с Эриком присвоили V-й разряд, мне VI-й. Как свойственно новичкам на Севере, большинство практикантов сразу по прибытии на Чукотку перестали бриться и через пару недель обросли бородами разной степени привлекательности.
Комсомольское воспитание, знание истории страны, да и места, в которых мы теперь пребывали, способствовали поддержанию возвышенного романтического, даже восторженного духа. Казалось, в облаках витают тени знаменитых путешественников-покорителей Арктики, славных русских землепроходцев. На протяжении длинного пути были интересные встречи, разговоры. О многом мы услышали впервые. Случаи из жизни в походах, на рудниках и приисках, рассказы о зеках, лагерях и событиях холодного лета 1953-го. Наконец, совершенно нетипичные высказывания в адрес Вождя всех народов (ХХ-м съездом партии еще и не пахло). Все это не могло тогда разрушить нашего восторженного состояния.
Телевидение в стране только зарождалось, не было ещё не только видиков и компьютеров, но даже транзисторных радиоприемников. Люди ходили в гости друг к другу, часто пели хором. Это было свойственно и молодёжи. Вспомните, на сцену уже выходили Булат Окуджава, Александр Галич, Юрий Визбор, Юлий Ким. Мой школьный класс был поющим и студенческий курс любил и умел петь. Был свой поэт и композитор Горик Кофф, прекрасный солист Игорь Зелинский. Пели советские песни - о близкой ещё войне, о дружбе и любви. Народные русские и украинские.
Среди приехавших на практику студентов нашлись свои творцы. Географ Алексей Сабельников и геолог Юрий Усенко из МГУ позже печатались в одном из самых популярных журналов "Юность". Их стихи мне нравились. Еще в полёте зародилась песня, которую я потом слышал как народную, такую же, как про Ванинский порт или про поиск "молибденового блеска". Ее пели, конечно не зная имени автора, и во время городских встреч, и у походных костров. Наш сокурсник Шура Монюшко как основу использовал сюжет и мелодию романса, исполнявшегося, главным образом, в ресторанах. Ему помогали другие. Я тоже вставил пару слов. Так родилось "Чукотское танго". Песни, старые и новые, пели практиканты и постоянные работники экспедиции, собираясь в административном здании, ночлежке, в нашем доме.
С приездом людей на полевые работы жизнь и в экспедиции и в поселке в целом заметно оживилась. Этот год запомнился геологам надолго. Много студентов, и состав подобрался интересный. Больше всего одесситов и студентов МГУ. Из МГРИ практикантов мало, но много выпускников этого вуза среди штатных работников. С одной из последних групп прибыл веселый долговязый белокурый мгришник. Звали его Степс или Ступс. Как-то я шел на почту на другой конец поселка, он попросил опустить письмо в почтовый ящик. Привлекло внимание необычное, написанное химическим карандашом имя адресата: Наташа Хайме. Так случилось, что я через несколько лет познакомился с Натальей Марковной и часто контактирую до сих пор. А Степс, по паспорту Иосиф Иванович Петрожицкий, долгие годы трудился в 4ГУ. Мы изредка общались по телефону до его кончины.
Начались различные соревнования - между ОГУ и МГУ, между студентами-геологами и географами и др. Рядом с экспедицией была приличная, покрытая древесными опилками, спортплощадка, там проходили матчи по волейболу и баскетболу. Приходили поиграть команды воинских частей. Понаблюдав, военное спортивное начальство договорилось сыграть спарринг в волейбол с командой армейской бригады, которая должна вскоре выступать в чемпионате Советской Армии. Игроков привозили самолетами из отдаленных гарнизонов. После отбора получилось так, что в команду экспедиции вошли шестеро одесситов, двое из них - игроки сборной университета, а остальные вообще не волейболисты, а представители других видов спорта. Собрались зрители со всего посёлка. Игра получилась длительной, пять партий, и напряженной. В итоге мы проиграли.
Культурные мероприятия проводились в Доме офицеров. Там раньше была тюрьма, а теперь, как сказали нам, лучший зрительный зал на всей Чукотке. Показывали кино 3-4 раза в неделю. При нас закончил гастроли Магаданский музыкально-драматический театр. В библиотеке можно почитать журналы, "Магаданскую правду" и центральные газеты с опозданием соответственно на одну и две-три недели.
Состоялся вечер встречи со студентами МГУ и ОГУ. Был дан неплохой концерт, в основном, силами студентов. Интересно, что перед началом программа была внимательно просмотрена военными политработниками, замечания и поправки имели место. Вели концерт звезды одесской художественной самодеятельности Зелинский и Монюшко. Концерт прошел с успехом, а весь вечер был хорошо организован. Состоялись игры и танцы. Чемпионы МГУ и ОГУ по шахматам (надо же собраться им в таком месте!) дали сеанс одновременной игры. Я победил в танцевальном конкурсе, исполнении "краковяка" со старшекурсницей Валей Барановой, хотя выступал в спортивном костюме и тапочках, а мой соперник в финале - в отглаженных брюках и туфлях (полагаю, жюри, состоявшее из военных, учло подвиги на волейбольной площадке). Устроители не поскупились на призы. Так, шахматисты получили по хрустальному кубку, большая ценность тогда. Нам с Валей на двоих достались флакон духов "Жди меня", белые капроновые носки и большая плитка шоколада. Шоколад мы съели, духи получила Валя, а носки я вручил ей под шутки друзей на какой-то встрече через несколько лет. После танцев я еще поиграл с офицерами в настольный теннис.
Оказалось, друзья-охотники привезли слишком много боеприпасов. Вечерами, точнее ночами, мы уходили на ручей за экспедицией и устраивали стрельбы по подброшенным в воздух бутылкам. За этим занятием нас как-то застал наш начальник партии, сделал нам втык и запретил впредь подобным заниматься.
С горем пополам подготовка к полевым работам заканчивалась. В 20-х числах июля на двух тракторах вышла первая из партий, в ней 9 ребят-одесситов. Бухта Провидения лежит в южной части Чукотского полуострова. Партии, которые сразу по выходу с базы направлялись к северу, назывались северными. Две партии, наша и работающая на смежной площади, забрасывались в район работ морем, выйдя из бухты, сворачивали на запад-юго-запад к заливу Креста и потому считались южными. Залив глубоко вдается в сушу, а от его верховьев мы еще шли на север, часть нашего района вообще за Полярным кругом. Так что это деление было достаточно условным.
В нынешнем году ставился эксперимент. Наша партия должна была работать в основном в горной местности. Через западную часть района работ проходила автотрасса. Решили попробовать использовать автомашину-вездеход ГАЗ-63. Километрах в тридцати от южной границы района находился крупный посёлок, откуда начиналась трасса и была возможность связи. Поэтому в партии не было ни радиостанции, ни радиста.
Вначале нам нужно было попасть в пос. Уэлькаль в устье залива Креста и там на маленькой базе доэкипироваться. Должны были идти вместе со всем имуществом, включая автомобиль, на самоходной барже, которую в числе других буксировал пароход "Якутия". Но моряки запросили слишком много денег, выезд не состоялся. Оказалось, судьба была к нам милостива. Выйдя в океан, пароход попал в 10-балльный шторм и растерял 11 барж из 12. Семь из них отыскали в ближайшие дни, доля остальных осталась нам неизвестной.
Вечер 30 июля. Сидим на пирсе военного причала в Уреликах, мы - трое рабочих, завхоз, водитель машины и несколько человек из соседней партии. Остальные улетели в Уэлькаль самолетом. Еще две собаки из некомплектной экспедиционной собачьей упряжки. Мы хотели взять страшно лохматого вожака по кличке Черчилль, но его увели выехавшие раньше. Погрузка на сейнер намечалась на прошедший день, но судно не пришло. К вечеру на пирс подъехал начальник экспедиции и сообщил приятную новость: команда запила и впереди полная неопределенность.
В ожидании судна
23 часа. Темные силуэты гор. В зеркальной воде бухты отражаются огни пос. Провидения. Дремлют на рейде пароходы. На небе - ни облачка. Пламенем горит заря полярного дня. На высоте нескольких десятков метров лёгкие паутинки тумана. Тишина, только где-то далеко лают собаки.
Зверобойный сейнер "Корсаков" подошел к пирсу 1 августа в 20 часов. Под непрекращающимся дождем погрузку закончили к 2 часам ночи. Долго возились с нашей машиной. Она не помещалась на палубе, пришлось снять кузов и положить его на раму поперёк. В это время начался отлив, и судно село на грунт. Легли спать в трюме, втиснувшись в щель между горой вещей.
Судно имело в длину метров 15, водоизмещение тонн 100, грузоподъемность 30 тонн, от плавсредств наших далеких предков, которые показывают в кино, отличалось наличием бензинового двигателя и радиостанции. Команда состояла из 8 человек, все чукчи (анекдотов про них тогда ещё не рассказывали), капитан окончил мореходную школу в Петропавловске-Камчатском. Всё насквозь провонялось ворванью - тюленьим и моржовым жиром. На корме лежала часть моржовой туши. Нам рассказывали, что чукчи закапывают мясо в землю и едят его, когда пойдет душок, называется это "копалька" (а байкальский омуль "с душком"?). Амбре от нашего моржа соответствовало их гурманским представлениям в полной мере.
В 5 утра быстро погрузили соседский вельбот и отвалили. Остановились, постояли ещё в пос. Пловер в 7км и в 13 часов вышли в открытый океан.
Великий, но отнюдь не тихий океан. Северное море. По карте Берингово, но по принадлежности все равно чукотское. Я вырос у моря, но это было нечто совсем другое. Ветра почти не было, поверхность воды гладкая, но длинные высокие свинцовые валы сильно раскачивали наш дредноут. Шли недалеко от берега мимо высоких неприступных скал, изрезанных морским прибоем, на которых кипели "птичьи базары". Вокруг нас резвились стада моржей. Видели нерп и китов. Некоторые из спутников плохо переносили качку. Особенно страдали радист соседей и наша собака Пальма, которые вдвоём сильно подпортили чистоту палубы.
Вечером 3 августа вошли в залив Креста и в 23 часа и бросили якорь на рейде пос. Уэлькаль. Все быстренько съехали на берег, а я как-то замешкался и остался на борту. Посердившись на спутников и самого себя, от безделья стал ловить бычков, как научили моряки-чукчи. Четыре крючка соединяются "кошкой", приманкой служит кусочек красной тряпки. За короткое время натаскал с полсотни. Бычки сильно отличались от черноморских - головастые, с рогами, иногда ярко окрашенные и очень крупные, до полуметра. Улов отнес на камбуз.
Утром подали лодку, и я поехал на базу. Уэлькаль - эскимосское село. Живет там человек 200, занимаются морским промыслом - охотой на нерпу, моржа, кита. Поел, выспался, походил в окружении детей и собак между домиками и ярангами. Во второй половине дня начали лодкой возить на борт снаряжение. Взяли много невыделанных оленьих шкур. Мы с ребятами прихватили себе, чтобы отвезти домой, не помню, купили или даром. Я взял три штуки.
Геологосъёмочная партия под номером 304 впервые собралась вместе. Пока корабль идет заливом Креста до места, коротко познакомимся.
1. Тимофеев Александр Михайлович, начальник партии. Носил красивые усы, за что получил в экспедиции прозвище "Чапаев". Был очень осторожен, если не сказать трусоват, но это качество заслуживает оправдания. Во время войны, будучи юношей-курсантом военного училища, в первом же бою получил тяжелое ранение. Не знаю как, но левая рука у него держалась только на мышцах, кость была перебита. Отличный геолог. К обязанностям руководителя нашей практики относился добросовестно. Я часто ходил с ним в маршруты, он не только заставлял рассказывать одесские анекдоты, но по ходу объяснял геологическую обстановку, я под его диктовку заполнял полевой дневник.
2. Попов Андрей Петрович, старший инженер по спецвопросам. Один из самых старших в экспедиции, было ему тогда 41. Участник Великой Отечественной. Окончил географический факультет МГУ. Бывалый северянин, до 4-го ГУ работал где-то на Таймыре. Человек суровый, но в глубине души добрый. Давал мне задания по своей тематике.
3. Стремяков Александр Яковлевич, гидрогеолог. Работал пару лет после выпуска из МГРИ. Человек острый, даже конфликтный. Очень сильный физически, всем практикантам по очереди устраивал испытания, в маршруте пытался загонять. Мы оказались не из слабаков, и это его удовлетворило.
4. Котельников Владимир, прораб-геолог (такая должность существовала до 1961 г. - старше старшего коллектора, младше инженера). Выпускник Московского (ныне Красноярского) Института цветных металлов и золота, работал второй год. Недавно женат. Натура увлекающаяся, в маршрутах с ним было хорошо.
5. Колосов Геннадий Иванович, прораб-геолог. Лет 35, опытный работник, какое-то время работал в другой экспедиции, но в нашей знал многих. Присоединился к партии в последний момент.
6. Маслов Алексей, геофизик. Примерно ровесник Колосова. Практик. Отвечал за массовые поиски месторождений урана, все знают, что это такое. Опытный северянин.
7. Снегирёв Борис Иванович, коллектор. Под 40 (должность не вязалась с возрастом и опытом, коллекторами очень часто работали менее подготовленные и более молодые люди). В экспедиции давно. Практик, Относились к нему иронично, он недавно женился и взял фамилию жены, раньше был Дураков. Поборник здорового образа жизни. Очень скуп, призывал экономить на питании (заработок у него был не ахти какой, справедливость его стремлений я понял, став взрослее).
8. Малков Владимир, завхоз. После службы в армии остался на Чукотке. Недавно женился.
9. Долгов Андрей, водитель. Тоже после армии, остался подзаработать на Севере.
С т у д е н т ы-п р а к т и к а н т ы
10. Нестеров Константин Владимирович, прораб-геолог. Закончил V-й курс геофака ОГУ, предстояло учиться еще несколько месяцев на VI-м. Кандидат в мастера спорта по шахматам, чемпион университета. В экспедиции второй год подряд. Грамотный геолог, в маршрутах хорошо объяснял и показывал натуру. Собирался жениться на сокурснице, которая сейчас работала в смежной партии.
11.Зеленин Игорь Васильевич, старший коллектор. Перешел на V-й курс геофака ОГУ. В прошлом году работал в Центральном Казахстане. Баскетболист-перворазрядник, на этой почве мы с ним были знакомы ещё со школы.
12. Шабаршов Павел, старший коллектор. Перешел на IV курс геофака МГУ. Опытный, до учебы работал в геологии на Колыме.
13. Панченко Максим Александрович, рабочий V разряда. Студент IV курса геофака ОГУ, мой сокурсник. После окончания университета работал в Якутии, потом в Новой Каховке, в Крыму, в разных организациях в Одессе.
14. Ткачук Эрий Иванович, рабочий V разряда. Также мой друг и сокурсник.
15. Ваш покорный слуга, рабочий VI разряда.
Сокурсников и себя я досрочно перевёл на следующий курс, формально это должно состояться после того, как практика будет зачтена.
"Анадырский хребет в сочетании с заливом Креста до сих порсчитаю одним из чудес, сотворенных природой. Это самое красивое место на всем протяжении от Берингова пролива до Скандинавии".
Так отзывался о местах, где мы сейчас находились, Михаил Каминский, известный полярный лётчик, первым поднявший самолет в небо Чукотки в 1935г.
Залив Креста представляет собой фьорд шириной 2-4, вытянутый с юга на север на расстояние около 20 км. Впервые его посетил в 1660 г. современник Семена Дежнева тобольский казак Курбат Иванов, который шёл на северо-восток из Анадырского острога. Он положил его на карту под названием "Большая губа", а бухту Провидения - "Малая губа". В 1728 г. сюда зашёл во время своей экспедиции, посланной Петром I, Витус Беринг и присвоил заливу название Креста в честь церковного праздника.
В 8 часов утра 5 августа ошвартовались в порту Эгвекинот. Причальная стенка там высокая, чтобы выгрузить автомобиль требовался подъёмный кран. Начальник порта оказался земляком - выпускником Одесского института инженеров морского флота, вопрос решился быстро. Согласовали прибытие с пограничниками и поставили большую 10-местную палатку около заставы. До вечера успели поесть в местной столовой, отлично помыться в бане и даже посмотреть кино в маленьком клубе.
Написал письма домой. Употребил вычитанный где-то литературный образ, сравнив письма со светом далёких звёзд, которые давно погасли, а луч всё идет до Земли. Так и письма, я буду где-то в поле, совсем в другом месте, когда их получат. Я, дурак, изощрялся в художественной прозе, а мать потом над этим письмом плакала...
Поселок Эгвекинот расположен в одной из бухт в северном окончании залива. Это примерно в 30 км от Полярного круга. Был заложен с целью освоения открытого в 1937 г. Иультинского олово-вольфрамового месторождения. В конце войны сюда высадилась экспедиция "Главдальстроя" (огромной империи МВД) для выбора участков под строительство порта и посёлка. Первые полторы тысячи строителей прибыли на пароходе "Советская Латвия" 16 июля 1946 г., эта дата считается днём основания посёлка. Следом на "Тоболе" привезли ещё две тысячи. Большинство из них были зеками. Тогда же создан "Чукотстрой" (вернее - ЧУКОТЛАГ), через который прошло до описываемых дней около 40000 человек. В кратчайшие сроки построили автобазу на 50 машин, склады, стройцех с пилорамой. Уже в 1951г. открыта автотрасса до пос. Иультин длиной более200км, годом позже - морской порт. Население Эгвекинота составляет сейчас 5 - 5,5 тысяч.
К сожалению, перемены 90-х не миновали этих мест. Добыча руды стала сокращаться. В 1993 г. построенный среди сурового безлюдья ценой нечеловеческих усилий достаточно современный Иультин превратился в мёртвый город.
Согласно проекту нам нужно было выполнить кое-какие горнопроходческие работы - канавы, закопушки для определения глубины залегания многолетнемёрзлых пород. Кроме того, Стремяков хотел пробурить скважины ручным способом и провести гидрогеологические опыты. Имеющаяся в наличии рабсила - мы трое студентов, можно было ещё привлечь за дополнительную оплату завхоза с водителем. Но нас планировали использовать в маршрутах в качестве коллекторов, относительно двух других тоже были иные намерения. Заранее была мысль - поискать рабочих в Эгвекиноте. Поспрашивали в столовой, на улице, в т.ч. о расконвоированных заключённых (позже таких назовут "химиками"). Никого не нашли. Решили попробовать непосредственно в зоне, за проволокой.
Лагерей в Чукотском национальном округе много. И в районе залива Креста тоже. И в самом Эгвекиноте есть. Учитывая удалённость от населённых мест, суровые природные условия, сюда отправляли многих опасных преступников, среди них заработавших максимальный срок - 25 лет. И не только их. Начальство искусно варьировало, сталкивая лбами разные категории зеков - "воров", "сук", "мужиков". Немало было отбывавших срок по печально знаменитой 58-й статье. Об этом сейчас много написано. Были отдельные женские зоны. Как-то в маршруте пришлось проходить мимо такой. При виде нашего маленького отряда из двух человек сиделицы подняли шум и крик. Я не из института благородных девиц, но, услышав, что извергали нежные женские уста, уши сворачивались в трубку.
Набор настоящих зеков на разовые или сезонные работы практиковался. Люди шли на это охотно: все-таки не в зоне, плюс какие-никакие деньги. И лагерное начальство разрешало. Куда он с Чукотки убежит? Нам рассказывали о поисковой партии - начальник, коллектор и 26 рабочих-заключенных. И ничего! Однако побеги случались, и работодателей при этом убивали. Цель беглецов - добраться до Америки. Не имея карты и компаса, иногда продовольствия и одежды, шатались неделями по тундре. А по следу шли поисковые группы. Охрану лагерей несли, кроме обычных ребят, призванных на действительную службу в войска МВД, ВОХР ("вооруженная охрана"), которую вербовали, в основном, из бывших зеков. Туда шли люди с определенными качествами. Публика свирепая и малоприятная! Беглые предпочитали сдаваться пограничникам. Пограничные наряды постоянно курсировали в разных направлениях, чаще на побережье. Пограничники проклинали задержанных, даже били (лишняя морока и строго рассчитанный пищевой рацион придется уменьшать), но тащили с собой, кормили и сдавали властям. А вохровцы, если догоняли, обычно убивали на месте.
О беглых зеках - не досужие россказни. Андрею Петровичу пришлось встретить в тундре двоих беглецов. Обошлось, а это был, как рассказали подошедшие вскоре преследователи, "двадцатипятилетник" с компаньоном.
Днём Тимофеев поехал за поселок к ближайшему объекту и взял с собой меня. Начальство лагеря отнеслось к просьбе благосклонно (вспомните о бумаге, которая была у начальника партии). Нашлось несколько претендентов. Посмотрев на них и обменявшись несколькими словами, он отказался от этой затеи. Раз и навсегда, я упоминал о его осторожности.
Воскресенье. Были ещё какие-то дела, выезд в район работ планировался на завтра. В палатке, устланной оленьими шкурами, Эрик и Игорь затеяли борьбу со мной, при этом щекотали, чего я боюсь. В палатке всё стало вверх тормашками. На нас кто-то уже прикрикнул. И вдруг после легкого удара - страшная боль в левом локте. Задрали рукав, рука неестественно торчит назад. Вывих. Дальнейшее помню плохо, болевой шок, но рассказывали, что я начал четко распоряжаться, и команды исполнялись бегом. Меня завернули в ватники, чтобы меньше трясло, посадили в кабину и поехали искать больницу. Она оказалась на окраине посёлка, при зоне, но войти и выйти можно было свободно. Пока поехали домой за доктором, я сидел, скрючившись, на каком-то столе. Врач Галина Валентиновна оказалась местной знаменитостью, называли ее "Галя-Валя". Я попросил сделать общий наркоз, потому что боюсь боли. После моих ответов, что сердце здоровое, а водки я пью мало, мне сунули в нос марлю с резким запахом, и сразу стало хорошо. Я расслабился и прилёг на стол, последнее, помню, что здоровенный санитар несет меня куда-то на руках.
Ощущения под общим наркозом это отдельная тема. Когда открыл глаза, увидел склоненные над собой несколько физиономий, по сравнению с которыми наши вчерашние кандидаты в рабочие выглядели ангелами.
- Что, браток, оклемался? На, покури!
Ни о чём не спрашивая, мне запихнули в рот окурок самокрутки. Эта компания трогательно за мной ухаживала. Вечером проведать меня приезжали наши.
Все, лежавшие в палате, и младший медперсонал, были зеками. Ночь напролет шла гульба. Меня тоже приглашали, но я сказался слабым. Что-то пили, женщины лазили под одеяла к неходячим. Привезли человека, которому снесли полголовы топором.
Рано утром я выпросил у санитара чью-то одежду, сапоги 49-го размера и, осторожно передвигая ноги, потому что рука еще сильно болела, побрёл к своим. Идти надо было довольно далеко, километра два-три. Больная рука была прибинтована к телу. Наши только встали. Я категорически заявил, что в больнице не останусь, поеду со всеми. Видимо, сказал решительно, возражений не было. Ни меня, ни виновников, так сказать, моей травмы никто не попрекнул ни одним словом.
В 10 утра 7 августа первый отряд на машине двинулся на рекогносцировку в горы. У посёлка в залив впадает река Нырвакинотвеэм. Это одна из главных водных артерий района, но по сути ручей. Собирались подняться вверх по долине, там, судя по карте и аэрофотоснимкам, раскинулось обширное плато. Кто не поехал первой ходкой, складывали часть имущества, которую решили не брать с собой, в какую-то хибарку, кажется на заставе. Оставили, в частности, раскладушки, подумали, что обойдемся оленьими шкурами.
Основная группа выехала в 16 часов. Погода была великолепная. Вначале лихо пронеслись 14 км по грейдеру. Долина реки в низовьях широкая, плоская, задернованная, заболоченные участки редки. Отъехали от Эгвекинота километров 30 и стали на ночёвку.
Здесь долина резко сузилась, превратившись в ущелье. Двинулись прямо по руслу. Выглядело это так. Просматривали отрезок пути и начинали мостить дорогу глыбами со склонов и галькой. Частично или полностью разгружали машину и толкали её по подготовленному куску. Переносили оставшийся груз. И приступали к следующему участку. Если за раз продвигались на 20-30 м, это было хорошо. Я помогал, как мог, действуя здоровой рукой, хотя меня ругали и прогоняли. За день преодолели около 5км.
На следующий день выбрались на приподнятую выровненную поверхность, примерно 10х5 км, окруженную горами. Здесь была уже типичная тундра. К счастью, болото было не сплошным. Впереди машины шли пешком, выбирая
Построили дорогу в русле реки...
...и поехали!
твердые участки. Порой теряли бдительность, машина разгонялась и вдруг с ходу садилась на брюхо. Доставать её после этого было нелегко. За время рейда выработали целый набор приемов по преодолению препятствий.
Например, небольшую заболоченность накрывали возовым брезентом, с двух сторон садились человек по пять и туго натягивали его. Машина на скорости проскакивала, не успев завязнуть.
Серия на номерном знаке нашего автомобиля ЯН. Во время войны шёл фильм "Неуловимый Ян" про чешского партизана, с Евгением Самойловым в главной роли. Так и мы нарекли свою славную машину.
Разбили базовый лагерь вблизи господствующего над местностью массива Малый Матачингай высотой около 1500 м. Поставили 10-местную палатку белого цвета на траве в нескольких шагах от реки. В чистой прозрачной воде с температурой 2 градуса величественно ходила крупная рыба. За всё время ни поймать, ни подстрелить ни одной не удалось. Неподалеку небольшое озеро, на дне - линза льда. Максим, пловец по спортивной специализации, однажды на спор проплыл по нему метров 10.
"Неуловимый Ян" сел капитально
К лошадиным силам мотора придется добавить свои
Продовольствие закупили ещё в Уреликах за казенные деньги в воинских частях, расчёт за питание в конце сезона. Энергозатраты на работе были большими, отсутствием аппетита никто не страдал. Рацион состоял из консервированных
Лёд на дне небольших водоемов не тает никогда
борщей и супов, каш - рисовой, перловой, пшенной, пшеничной, макарон, мясных консервов, сгущёнки. Научились находить дикие лук, щавель, ещё какую-то съедобную траву. Год выдался на редкость холодным и влажным, грибов и ягод почти не было. На складном столике в палатке постоянно лежал кус масла, сливочного или топлёного. Борис Иванович возражал против такой расточительности, но его не слушали. Вообще в непроизводственной части жизни явно верховодили одесситы, которых было пятеро из 15-ти. Пищу готовили на примусах, дежурный, а если все были в маршрутах, кто первым вернётся. Ответственная задача дежурного - вовремя приготовить горячий чай. Из маршрута приходят мокрыми, замёрзшими и первым делом, иногда даже не снимая рюкзака, хватают дымящуюся алюминиевую кружку.
Партии оставалось работать максимум два месяца. Нужно было заснять площадь немногим больше листа карты 1:100000 масштаба. С первого базового лагеря начали обрабатывать западную часть района. Уже через несколько дней два отряда ушли в разные стороны недели на две. Нагрузились основательно - палатки, спальные мешки, шкуры, продукты, примусы, керосин. На обратном пути легче не будет, место съеденного и сожженного займут образцы пород, пробы воды.
Старослужащие вели себя скромно. После сборов оставалась кучка груза, которую, ругаясь, разбирали студенты. Эрик набрал столько, что не мог самостоятельно подняться с рюкзаком. Я помогал при сборах. Проводил под дождем один из отрядов до ближайшего перевала, нёс километров пять канистру с керосином.
Кто возьмёт оставшуюся кучу груза?
Слева направо: Зеленин, Панченко, Стремяков, Нестеров
Тимофеев провёл из базового лагеря несколько маршрутов, коллектором брал меня. Наша машина здорово пострадала при подъеме в горы, нужен был ремонт в мастерской, продукты тоже. Начальник с завхозом поехали в Эгвекинот. В лагере остались Андрей Петрович, Снегирёв и я. Они вдвоём ходили в маршруты, один раз в двухдневный.
В партии было штатное оружие - нарезной охотничий карабин выпуска 1934г. и трофейный пистолет "вальтер", который Тимофеев постоянно носил с собой в кобуре. Кроме того было три личных двустволки и промысловая малокалиберная винтовка. По правилам техники безопасности для защиты от диких зверей и недобрых людей каждый отряд должен быть всегда вооружен. Но рюкзаки тяжелы, никто не хотел таскать лишний груз. Время от времени начальник устраивал разнос, после чего день-два оружие носили с собой. Исключение составляли охотники Эрик и Максим, ружья всегда были при них. Когда я остался в лагере один, в моём распоряжении оказались мелкашка и двустволка. Спать укладывался в центре палатки, обложившись оружием. Андрей Петрович говорил, что беглые зеки не входят через дверь, а разрезают стенку палатки.
Я пересёк плато в нескольких направлениях. Вначале просто так, стреляя по дороге в длиннохвостых полярных сусликов-евражек. Потом Андрей Петрович дал мне задание. Я делал записи, зарисовки в соответствии с инструкцией. Кто-то из старших придумал эффективный способ определения глубины залегания "вечной мерзлоты", многолетнемёрзлых пород, с помощью найденного где-то прута из арматурной стали с изогнутой ручкой. Я заточил конец о камни, сделал насечки через 10 см, чтобы проткнуть почвенно-растительный слой мощностью до полуметра требовались секунды и не нужно никаких закопушек.
В тундре никогда не уничтожают того, что ещё может пригодиться. На старой стоянке оленеводов я нашёл длинную толстую палку, видимо, центральный кол от палатки, и притащил в лагерь.
Тимофеев возвратился через три дня. От лагеря до Эгвекинота по построенному нами пути добрался за 6, обратно за 5 часов. Они нашли где-то тонкое бревно, такое длинное, что, подложив его на чурбак под ступицу, застрявшую в тундре машину мог приподнять один человек, второй бросал под колесо запасённые в кузове камни. Машина всё-таки засела километрах в двух от лагеря. Там её и оставили вместе с грузом, по мере надобности подносили оттуда продукты.
Поврежденная рука еще болела, но опухоль спала. Я делал простые восстановительные упражнения, носил в руке камень или ружье.
Двадцать второго августа должны были идти вчетвером снимать самый дальний угол планшета. Накануне шёл дождь, а наутро мы имели удовольствие созерцать окрестности, почти сплошь покрытые снегом. Ещё на базе экспедиции было определено, что мы нарвались на холодный год, какой бывает раз в 50 лет. Поздняя весна, тяжелая ледовая обстановка на море, теперь вот зима пришла раньше обычного срока. И всё-таки мы пошли. Взяли продовольствие и керосин в расчете на 5 дней. На четверых три спальных мешка, один должен был лежать в середине одетым под кучей курток и ватников. Сначала шли холостым ходом, эту часть уже отработали другие. Где-то у слияния двух ручьёв должны были пересечься со своими. Никаких следов не нашли, сложили каменный тур, оставили записку и несколько папирос в непромокаемой бумаге.
Обнажённость территории очень хорошая. Только высокое плато и днища широких долин заняты тундрой. На горных склонах растительности почти нет, мхи, лишайники, сильное морозное выветривание. Здесь распространены
В дальний маршрут
Слева направо: завхоз Малков, Снегирев, водитель Долгов, Тимофеев, Попов
Автор (справа) и Тимофеев
магматические горные породы, образовавшиеся в процессе формирования Охотско-Чукотского вулканического пояса, крупной структуры, заложившейся на стыке Евроазиатской и океанической литосферных плит. Насколько помню, преобладают породы среднего состава и их туфы, а также разные граниты мелового возраста. Чехол четвертичных отложений маломощен. Ландшафт вроде бы однообразен - чередование голых скал или покрытых осыпями каменистых склонов и нешироких долин с ручьями, озерами и тундрой. Трава, какие-то цветочки фиолетового цвета, изредка негустая поросль низкорослой полярной ивы. Вместе с тем не перестаёшь восхищаться этой суровой неброской красотой. Хотя лазить там нелегко, особенно с большим рюкзаком и радиометром.
Добрались до места, поставили палатку. Сделали маршруты. И пришлось прерваться: началась пурга. Ветер ураганной силы валит с ног, снег, карту не достанешь из сумки. Урезали пищевой рацион, варили раз в день жидкую кашицу, правда, масла достаточно. Керосин тоже экономили. В палатке было холодно. На ночь пробы воды в стеклянных бутылках приходилось укладывать к себе в спальные мешки.
Лежим. Все уже пересказано и обговорено. Я сочинил песню на мотив "Крутится-вертится шар голубой" о том, как "дикие сопки под снегом лежат, "белые мухи" над тундрой кружат...Ветер холодный в палатку загнал, тундру и русло морозом сковал" и как нам попадет за невыполнение плана. Как-то в темноте Тимофеев с Андреем Петровичем стали мечтать, как пойдут в московский ресторан после возвращения в столицу. Выбирали место, обсуждали меню. Это получалось у них так живо и наглядно, что я вдруг почувствовал себя в сверкающем зале среди нарядной публики. Когда сильный порыв ветра встряхнул палатку и прервал разговор, показалось, что ослепительные люстры обрушились на голову, мгновенно превратившись в низкий брезентовый потолок.
К перевалу. В снег воткнут "прибор"-определитель глубины залегания многолетнемерзлых пород
Провалялись в палатке больше двух суток. Как только ветер немного стих, вылезли наружу и продолжили работу.
Мне посчастливилось побывать в двух замечательных географических точках. Первая - даже не точка, а пространство, водораздел рек, принадлежащихбассейнам разных океанов, Северного Ледовитого и Тихого. Хребет как хребет. На северо-западе угадывалась долина большой реки Амгуэмы, на юго-востоке ничего не видно в тумане. Вторая точка - пересечение Полярного круга со 180-м меридианом, границей двух полушарий Земли. Здесь мы сложили тур и оставили записку, как делают на покоренной горной вершине. Зная о предстоящем событии, я специально носил с собой консервную банку - контейнер для письма. Всё вроде, как обычно, но чувства охватывают необыкновенные.
Домой, т.е. в базовый лагерь стали собираться 30 августа. Идти надо было "через реки, горы и долины" примерно 27 км. В середине дня на привале решили, что сумеем дойти за один дневной переход. Низкая облачность, то дождь со снегом, то туман. Наконец, свалились с последнего перевала на плато. Во мгле
Там, далеко река Амгуэма
нашего белого шатра не видно. У меня возникла навязчивая идея: съесть сгущенного молока. Отделился от группы и рванул вперед (потом за это попало). Оставалось еще километров пять.
Это здесь! В точке пересечения границы земных полушарий с Северным Полярным кругом. Слева направо: Тимофеев, Попов, Снегирев
Ходить по тундре нелегко. Из моря мокрого мха и просто воды торчат кочки, по которым стараешься ступать. Хлюпанье и чавканье сапог. Пот заливает глаза. Мотаешься из стороны в сторону. Прицелился на выбранную кочку, сделал шаг или маленький прыжок, а 20-килограммовый рюкзак потянул вбок и вот уже стоишь в воде выше колена, а то и лежишь в ней.
Несмотря на такой способ передвижения, я почти бежал. Ввалился в большую палатку. Никого не было. Не сняв рюкзака, который сильно натер плечи, съел несколько ложек сгущенки, после чего разделся. Как сказал бы Остап Бендер, сбылась мечта идиота.
Этот день стал поистине праздничным. Через полчаса после нашего прихода на перевале показались четыре человека, ещё один наш отряд. А в 11 вечера, когда все уже спали, со свистом, гиканьем и ружейной пальбой явились остальные пятеро. Как сговорились! Было весело и радостно.
Начальник партии объявил следующий день выходным. Стирка, ремонт одежды и обуви. И баня!
Из камней сложили небольшой купол, под которым развели огонь. В ямке горел притащенный мной деревянный кол, который все время поливали соляркой. Вода грелась отдельно на примусах. Когда эксперты решили, что каменушка разогрелась достаточно, огонь погасили, мгновенно поставили над ней палатку и накрыли её сверху брезентовым тентом. Температура внутри - не хуже, чем в хорошей парной. Мылись сменами по трое. Лимит горячей воды на каждого - по два ведра. Самые отчаянные из первой смены выбегали из палатки и плюхались в речку, температура воды в которой была чуть выше нуля. Предбанник на дворе, на открытом воздухе. Но в целом, как сказали бы в Одессе, не баня, а что-нибудь особенного!
Баня в палатке у ручья
Вечером тоже знаменательное событие. Поздравляли сразу двух именинников, Эрика и Пашу Шабаршова. Весь день параллельно с баней готовился торжественный ужин. Мы с Игорем Зелениным успели написать общий приветственный адрес в стихах и размножить в двух экземплярах. Я его художественно оформил, изобразив окружающий пейзаж. Рисунок мне самому понравился, и я потом жалел, что он у меня не сохранился. Не удержусь от описания праздничного стола.
Х о л о д н ы е з а к у с к и
Салат "Крик души" из местных трав (моего изготовления)
Консервы "Колбасный фарш"
Г о р я ч и е б л ю д а
Борщ консервированный с консервированным мясом
|