Лето уже давно закончилось, по утрам примораживало, края луж покрывались кружевами тонкого льда, но после обеда и вечерами было еще тепло, и многие старались урвать лишние дни, чтобы погреться перед предстоящей долгой зимой. Возвращаясь по вечерам с работы, Игорь также частенько не торопился домой, а присаживался на скамейку в своем дворе, чтобы выпить бутылочку пива и посмотреть на багряно-золотистый закат.
Хотя он и не любил компании, предпочитая одиночество, когда никто не мешает пустыми и никчемными разговорами "ни о чем", но приходилось мириться, поскольку свободных скамеек практически не бывало. Вот и в этот раз всё было занято, и он подсел к бабе Гале, громогласной полной пожилой женщине, знавшей в округе всё и про всех. Та сразу начала ему что-то рассказывать, но Игорь слушал вполуха, думая о своем. Баба Галя что-то спросила, он не ответил, она продолжала настаивать, и Игорь, наконец-то, настроился на "волну".
- Игорь, а ты чего, так и не нашел себе еще бабу?
- Какую бабу?
- Во, какую! Обыкновенную. С жопой и титьками! Чего всё один да один?
- Привык уже.
- А я слышала, ты к Янке захаживаешь?
- К какой Янке?
- Да с моего подъезда. Худая такая, глазастая - но мужики за ней бегают.
Янку Игорь видел несколько раз во дворе. Невысокая, субтильная, потрепанная жизнью молодая женщина, воспитывающая малолетнюю сестренку и племянника, оставшегося сиротой после смерти своей матери. Парни, действительно, кружились вокруг нее, да и, по слухам, она их не очень-то отвергала.
- Ты что, баба Галя, с печки упала? Я чего у Янки делать буду? Это что, она сама говорила? Так мы с ней и перемолвились-то за все время несколькими словами.
- Люди говорят, что видели. Да и сестренка ее говорила мне.
- Что-то напутали. Да и сестра ее откуда меня знает?
- Знает. Ты не смотри, что она еще не подросла, девки-то быстро в этих делах толк начинают понимать - а ты мужик видный.
- И чего она говорила?
- Сказала, что ты два раза приходил к ним домой вместе с Янкой, а ее вы после этого на улицу выпроваживали.
- Чушь какая-то, не был я у нее никогда!
Игорь не стал больше слушать, встал и ушел домой. "Вот, корова, настроение испортила. Какая, к черту, Янка? Что, вокруг других женщин мало? Даже, если бы и было, я бы это помнил".
В конце концов, Игорь поймал себя на том, что убеждает он сам себя. И, причем, как-то неуверенно. А всему виной - те странные события, которые с ним происходили в последнее время. В чем сейчас он мог быть уверен?
А на следующий день он зашел в парикмахерскую, настало время привести в порядок прическу. Вообще, Игорю всегда не нравилось, как его стригут, и он долго менял мастеров, пока ему не встретилась Оля. Женщина примерно одних с ним лет, симпатичная, даже красивая, со стройными ногами - пока она занималась стрижкой, они поболтали на разные отвлеченные темы. Не сказать, чтобы она была асом в своем деле, но постригла вполне прилично, по крайней мере, его прическа теперь представляла из себя лучший образец из всего, что вытворяли с его головой до этого другие мастера. Да и сама Оля ему понравилась. Он потом позвонил ей на работу, они немного поговорили, но, в ответ на предложение встретиться, она сказала, что замужем, и муж очень ревнивый. На том все посторонние отношения и закончились.
Через месяц Игорь еще раз зашел постричься, потом уехал в командировку, и вот теперь опять появился в знакомом заведении. Увидев Олю на привычном месте, он помахал ей рукой, но она неожиданно изменилась в лице, отвернулась и быстро ушла в подсобку. Игорь немного подождал, но Оля так и не появлялась.
- Мужчина, стричься будете?
Игорь машинально сел в кресло и, увидев в зеркале недовольную и кислую мину девушки, взявшейся его обслуживать, тут же пожалел об этом. Надо было сразу встать и уйти, но он не понимал, что происходит, а потому замешкался - а потом оставалось лишь наблюдать, как его быстро и демонстративно "оболванивают". И параллельно слушать реплики о том, что, вот, есть же такие мужики, которые вскружат бедной женщине голову, наговорят ей всякого, наспятся с ней вволю, она поверит, бросит любящего мужа - а потом, бац, и в кусты! И что после этого бедной женщине делать? А ведь у нее двое детей! И все эти реплики явно адресовались Игорю, потому что перемежались вопросами: "Как вы думаете? Что скажете?" Ничего не понимая и даже не пытаясь отвечать на эти тирады, он тупо дождался окончания процедуры, и только, оказавшись на свежем воздухе, попробовал привести свои мысли в какой-то порядок.
Ну, и чертовщина! Оказывается, он бывает там, где, как точно знает, не бывал и быть не мог, делает то, что не делал и делать не мог. Как такое может быть? Ну, ладно, были бы периоды выпадения памяти - но он такого раньше за собой не замечал.
Однажды утром, уже всплывая на поверхность сна, но еще полностью не освободившись от него, Игорь сквозь полуприкрытые веки увидел, как за окном на фоне уже начавшего светлеть неба вдруг возникла фигура человека, который, непостижимым образом держась одной рукой за вертикальную стену, другой рукой снял москитную сетку, толкнул слегка прикрытую створку окна и проскользнул в комнату, поставил сетку на место, снова прикрыл окно и повернулся. Игорь увидел свое лицо, но какое-то чужое, темное - и опять провалился в сон.
Утром он всё вспомнил, но посчитал бы всё обычным сном, если бы в нем не посеял сомнения осмотр окна. Два уголка, в которые вставлялась москитная сетка, были напрочь отломаны, и сама сетка едва держалась на окне. А с наружной стороны, перегнувшись, насколько было можно, за подоконник, Игорь разглядел на кирпичах свежие борозды, словно процарапанные когтями.
А вскоре Игорь увидел, как "он" уходил среди ночи. И опять же, плавая в полусне, и глядя в спину удаляющейся из комнаты фигуры, точь-в-точь похожей на него.
Тогда же произошел и еще один случай, возможно, из того же ряда. Возможно - потому что до этого он глядел на "себя" со стороны, из глубины себя, в то же время не чувствуя и осознавая своего тела. А здесь все было по-другому. Теперь он был тот, кто вернулся со своей ночной прогулки, и теперь "входил" в свое тело. И это тело было временным, необходимым пристанищем, чем-то, вроде, одежды.
Он погружался в тело, лежавшее до этого на постели полностью обмягшим, похожим на тряпичную или надувную куклу, из которой выпустили воздух. Скорее всего, этот момент "входа" зафиксировался по той причине, что возникли проблемы: ноги "куклы" свешивались с края постели, переломившись как раз в тех местах, где должны быть твердые несгибаемые кости голени. Необходимо было соблюдать осторожность, натягивая "тело", чтобы случайно не повредить внутренние органы. Игорь открыл глаза как раз в тот момент, когда его согнутые ноги выпрямлялись, снова наполняясь жизненной силой. Возникло легкое удивление, смешанное с удовлетворением от удачно проведенной операции по восстановлению жизнедеятельности, он подтянул тело к изголовью кровати и сразу же заснул.
Некоторое время Игорь пытался разбираться с тем, что с ним происходит. Ведь что же получается? Он сам где-то гуляет по ночам, возвращаясь домой лишь под утро? А кто же тогда спит на постели? Или это не он? Но тогда кто, так похожий на него? На ум пришла слышанная психиатрическая теория о "множественных личностях", о "расщеплении сознания" - но то, что происходило, не укладывалось в классические схемы, поскольку было связано не только с сознанием, но и с наличием разных тел.
А потом начались периоды "смены личностей". Он по-прежнему ощущал себя тем же "Игорем", с его прошлым и настоящим - но это была, словно внешняя оболочка, внутри которой жило несколько существ. И все они были разными по характеру, со своими шкалами ценностей и отношением к окружающему миру - но они не были антагонистичными, а просто, как бы, дополняли друг друга. К описаниям из психиатрии это уже подходило больше, но Игорь чувствовал, что это - лишь внешнее сходство. В нем происходили глубинные процессы, которые, если и затрагивали его прежнюю суть, то лишь слегка, подправляя и корректируя ее, они словно учили его и готовили к чему-то.
Игорь очень скоро бросил бесполезные умственные напряжения в этом направлении, они все равно ничего не давали. Несколько позже он получил этому объяснение - это были его "дубли", и он создавал их сам, вернее, его удаленная личная матрица. Это - не совсем ты, это копии, снятые с энергетических оболочек, но вполне материальные при тактильных контактах.
В этот же раз он просто принял все, как должное, хотя "дубли" и создавали временами неудобства - они никак не реагировали при встречах на знакомых Игоря, и потом возникали ситуации, которые приходилось этим знакомым как-то объяснять. А что уж говорить о "дублях-ловеласах" ...
Но, как он понял, "дубли" были необходимы, хотя никто и объяснял, для каких целей. Также, как само собой разумеющееся, он принял и период "обучения", длившийся где-то с месяц.
Началось все с того, что, уже засыпая, но еще продолжая осознавать себя, он услышал голоса. Разговаривали двое, голоса мужские, общее впечатление, что говорят о чем-то понятном и знакомом, и это "понятное" усваивается и запоминается, но на каком-то глубинном уровне, поскольку в разговоре не проскакивает ни одного знакомого слова.
Голоса мешали заснуть, и Игорь попробовал вмешаться и прервать разговор. И тут же услышал:
"Не вмешивайся, пока не получил разрешения".
И тут же последовало ощущение легкого шлепка по лбу. Он попытался еще что-то сказать, и сразу же получил уже более весомый удар в грудь.
Голоса продолжали звучать, сон так и не приходил, и Игорь уже смирился с этим. Наконец, опять прозвучал тот же голос, что его раньше бесцеремонно поставил "на место".
"Пошли".
Игорь не успел спросить "куда", как обнаружил себя стоящим в узком коридоре какого-то мрачного подземелья. Навстречу ему двигались два существа, из категории тех, что показывают в фильмах ужасов. Существа, плотоядно облизываясь, стали заходить с двух сторон.
"Чего ждешь? Нападай первым и сразу бей!"
Теперь голос звучал откуда-то сзади и сбоку.
Игорь привык к тому, что во сне тело плохо подчиняется командам, особенно в экстремальных ситуациях: и рука не поднимается, и пальцы в кулак не сжимаются, и пули из пистолета не вылетают. Но здесь все было по-другому - или это был не сон?
Молниеносные и четкие движения, хрустящие кости, размазанная по стенам черная кровь. И - пропущенный выпад, когда когти чудовища были уже в сантиметрах от его глаз. Пытаясь уйти в сторону, он ударил в последний раз, чувствуя, как его кулак буквально пробивает насквозь и плоть, и стену коридора - и вновь осознал себя на диване с бешено колотящимся сердцем и сжатыми кулаками.
Опять прозвучал голос:
"Ладно, на первый раз неплохо. На сегодня хватит".
И так - в течение месяца. Игорь ходил по разным негостеприимным мирам, всегда ощущая за спиной своего невидимого провожатого. Но в схватки тот никогда не вмешивался, еще лишь однажды "выдернув" Игоря назад, в привычный мир. Оружие ему давалось крайне редко, приходилось рассчитывать лишь на собственную силу и реакцию.
Вскоре Игорь стал замечать, что драк и столкновений значительно поубавилось: разные встречаемые им твари или существа других миров предпочитали уходить с дороги, а некоторые даже выказывали знаки уважения или дружеских намерений. Наконец, стычки прекратились полностью. И вместе с ними прекратились и ночные прогулки.
"Теперь ты готов".
"Готов к чему?"
Ответа не последовало. Голос лишь дал "напутствие":
"Ты можешь ходить туда, куда захочешь. Тебя больше никто не тронет, и никто на тебя не нападет первым. Но и ты без нужды не используй Силу, данную тебе".
... Когда в следующий раз обозначился проем "окна", который разросся до размеров "двери", Игорь уже воспринял это, как должное. Только в этом раз прямо на полу засветилась "дорожка", ведущая в этот проем. Она призывно мерцала, словно приглашая ступить на нее.
И Игорь, ни секунды не колеблясь, шагнул на "дорожку". Он шел в струящихся потоках слабого света, нисколько не сомневаясь в том, что "дверь" открыта. Даже не стал выставлять вперед руку, как в прошлый раз, когда натолкнулся на невидимую преграду.
Уже на "пороге" пришла запоздалая мысль о том, что надо было хотя бы накинуть ветровку, да захватить выкидной нож, памятуя о той твари, что тогда сползла с дерева и устремилась вслед за убежавшим мальчиком - но пришла как-то мимолетно, не оставив следа и не внеся никаких изменений в его движения.
Игорь просто шагнул за "порог". И под ногами сразу же возникли ступеньки короткой лестницы, которая вела в знакомую по прежним созерцаниям темную аллею, обсаженную деревьями с серебряными листьями. Те два листочка, которые он тогда сорвал с ветки, захлестнутой порывом ветра в его комнату, на следующий день просто исчезли, "растаяв" в его ладони под лучами всходящего солнца.
Игорь вообще не ощущал температуру воздуха того мира, в котором оказался, не было ни тепло и ни холодно.
Как-то механически он осмотрел себя, помня о тех видимых изменениях, что происходили, когда он высовывался из "окна". В этот раз - ничего подобного, только тело стало суше, поджарее и мускулистее, да удлинились пальцы на руках, и на них появились знакомые острые когти.
Походка стала пружинистой и почти кошачьей. И, вообще, он чувствовал себя в этом мире, как дома, и даже еще лучше: здесь он был хозяином, который мог ничего не бояться и не соблюдать никаких условностей.
Игорь сошел с дорожки и подошел к одному из деревьев, протянул руку. И тут же услышал его тревожные мятущиеся мысли: дерево боялось, что ему сделают больно, что оторвут какой-нибудь его листик или отломают ветку. И, в то же время, дерево недоумевало, как можно это делать, это же нельзя!
И Игорь тут же поймал себя на противоречии: да, его первым побуждением было именно отломить маленькую веточку - и одновременно с этим возникло внутреннее сопротивление этому желанию. В нем была двойственность: он был жителем этого мира - и, вместе с этим, чужим ему, пришлым. И дерево это почувствовало.
- Не бойся, я не трону тебя. Хочу лишь знать, как ты пахнешь.
Игорь притянул ветку к лицу и стал ее обнюхивать. Именно "обнюхивать", как это делают животные.
В голову ударил целый каскад запахов, и чужих, и знакомых одновременно. Но это не были запахи в их привычном понимании. Тот, прежний Игорь, наверно, мог бы сказать, что так должны пахнуть эмоции и мысли, с их непередаваемым "букетом" самых немыслимых оттенков и сочетаний.
Игорь отпустил ветку, и тут же все разнообразные запахи этого мира хлынули в него: дерево словно бы дало толчок к их восприятию. Некоторое время он стоял неподвижно, впитывая в себя все эти запахи, классифицируя и сортируя их. Запахов опасности не было - и он двинулся вглубь аллеи, где темнело то же самое странное здание.
Возле невысокого крыльца Игорь остановился, разглядывая строение. Передняя часть выступает вперед, в виде полукруглой ротонды, свод которой поддерживают четыре колонны, расписанные орнаментом. С обеих сторон ротонды пристроены прямоугольные крылья с провалами окон, отсвечивающих мозаичным переливом. Стены выложены из плит, облицованных изразцами. Пологая крыша с вычурными вензелями по углам. Но - выщербленные ступени крыльца и площадка перед входом, вся покрытая выбоинами и застарелым мусором. Здесь, явно, давно никто не прибирался и постоянно не проживал - но в воздухе витал запах, свидетельствующий о том, что тут регулярно бывают живые существа. Но, опять же, в этом запахе опасности не было.
Игорь толкнул дверь и вошел вовнутрь. Просторная прихожая, из которой веером расходятся несколько коридоров. Тишина.
Он пошел по крайнему правому коридору. По сторонам - пустые проемы без дверей, маленькие пустые комнаты. В конце коридора - закрытая дверь, которая распахнулась от легкого прикосновения. Прямоугольная комната, никакой мебели, но в углу устроено что-то типа лежбища, или логова - похоже, здесь кто-то живет, и именно отсюда идет запах, который Игорь уловил еще на входе. Одно-единственное окно, тоже забранное мозаикой.
Игорь попробовал его открыть: с трудом, но створка разошлась. Из окна открывался вид на ту же аллею, только чуть сбоку. В конце аллеи был виден угол большого многоэтажного здания, с краю которого светилось окно. Он понял, что это - его дом в том, прежнем, мире, а светящееся окно - это тот проем, из которого он недавно вышел.
Игорь не услышал, а почувствовал, что сзади кто-то появился. Резкие движения были совершенно неуместны, поэтому он очень медленно повернулся. В дверном проеме стояло существо. По виду похоже на того, кем сейчас был и он сам. Лишь голова отличалась: удлиненный череп, вытянутое вперед лицо. Острые прижатые уши, нервно подрагивающий тонкий нос и немигающие зрачки круглых глаз еще более подчеркивали общее хищное выражение всего облика существа, начисто устраняя его схожесть с человеком.
Существо стояло неподвижно, разглядывая Игоря и принюхиваясь. Потом вдруг одним прыжком оказалось рядом, но отнюдь не с агрессивными намерениями. Наоборот, оно что-то дружелюбно буркнуло, обнюхало Игоря, начиная с лица и заканчивая ступнями ног, потом удовлетворенно отступило на шаг.
- Ты - наш. Это хорошо.
Надо было что-то отвечать.
- А что, чужие здесь тоже бывают?
- Появляются. Я сначала думал, что ты - из них.
- Почему?
- Не так выглядишь.
- А как?
- Голова у тебя не такая.
- А какая?
- Мне трудно это описать.
До Игоря дошло, что изменения, которые произошли с его телом в этом мире, коснулись не всех его частей.
- Это потому, что я пришел оттуда.
И он указал в конец аллеи. Существо какое-то время смотрело на продолжавший светиться прямоугольник окна, потом прикрыло створки.
- Оттуда идет много запахов. Они мешают спать, поэтому я свое окно никогда не открываю. ... Значит, ты пришел из того места?
- Да.
- Мы знаем, что там кто-то есть. И знаем, что оттуда должен кто-то прийти. Но нам туда запрещено приближаться.
- А ты здесь живешь?
- Нет. Здесь - пост, где постоянно кто-то дежурит.
- Зачем?
- Чтобы встретить того, кто придет. Вот ты пришел - и теперь здесь дежурить больше не надо. Сейчас я отведу тебя к Вожаку.
Дорога не заняла много времени. По пути из темноты несколько раз возникали подобные существа. Они обменивались короткими фразами, и каждый из них непременно обнюхивал Игоря. Причем, всякий раз эта процедура заканчивалась выражением каких-то знаков почтения, а в выражении глаз и в спектре запахов, исходивших от существ, начинали преобладать те, что можно было отнести к изъявлению радости и какого-то тайного предвкушения долго ожидаемых событий.
... Вожак по внешнему виду резко отличался от всех остальных, Игорь заметил в нем некоторые черты, знакомые ему по "человеку с мраморным лицом". Какое-то подобие дружелюбной улыбки тронуло его тонкие губы, он показал рукой в угол:
- Если хочешь, угощайся. Я знаю, что едят в твоем мире. Не сомневайся, у меня здесь все - настоящее.
Действительно, в углу стоял столик, уставленный закусками, было даже вино. Перед столиком - небольшое кресло. Больше из мебели в комнате ничего не было.
- Присаживайся. А мне привычнее - так.
И Вожак уселся прямо на пол, подогнув под себя ноги. Есть Игорю не хотелось, но бокал вина он себе все же налил.
- Я никогда и нигде не был. Что это за мир?
- Это - не мир. Это - Тамбур. Долго объяснять, да я особо и не умею. Это временное пристанище, здесь долго никто не задерживается.
- Но здесь же живут? Я несколько раз смотрел на этот мир из окна.
- Живут - но лишь те, кто остался без жилья, без своего мира. Но долго здесь жить нельзя - всё быстро разрушается и гибнет. Тамбур - он и есть Тамбур.
- А вы? Вы тоже без жилья? И кто вы?
- Нет, мы - другое дело. Мы следуем всюду за Повелителем, мы - его часть и его слуги. Мы - инпу.
- За Повелителем?
- Он тебе еще ничего не рассказывал? Значит, потом расскажет, я не могу идти впереди него.
- Но я вообще не понимаю, о ком идет речь.
- Ты помог ему вернуться в ваш мир, и теперь ты им выбран.
Игорь сразу вспомнил то существо, или сущность, что видел в зеркале, а потом - на площади, и еще в каком-то загадочном зале управления.
- Но хотя бы его имя ты можешь назвать?
- Имя могу, и то - лишь тебе. В вашем мире память о нем сохранилась в легендах. Анубис - бог шакалов и судья богов, по совместительству - управляющий посмертными судьбами всех существ.
- Но ведь в легендах у него вид другой.
- Что такое наш внешний вид? - Не более, чем маски, которые мы носим по своему желанию, либо по необходимости.
- А у тебя есть имя?
- Зачем? Я - Вожак. Уйду - на мое место придет другой, и он тоже будет Вожак.
- Зачем я сюда пришел?
- Я мог бы тебе этого не говорить, но это было бы несправедливо: ведь ты стал одним из нас. Ты пришел, чтобы обозначить ту дорогу, которая ведет в ваш мир, расставить на ней ориентиры.
- Для кого?
- Для нас.
- Значит, вы потом придете вслед за мной в наш мир?
- В наш, в ваш - это условности. Наличие дороги еще не означает, что по ней обязательно кто-то придет. ... Как решит Повелитель, прикажет - мы придем.
- Зачем? Чтобы захватить наш мир?
- Мы не захватываем миры. Мы лишь следуем за Повелителем и исполняем его приказы. Только он один знает, чего он хочет.
Воцарилось молчание. Игорь потягивал вино, раздумывая, что же делать дальше. Понятно, что всю остальную информацию можно получить лишь от "человека с мраморным лицом", или, как там его, Повелителя-Анубиса, но искать его тоже бессмысленно: он сам приходит, когда захочет. Похоже, что можно, в принципе, отправляться домой, так как цель устроенного ему визита достигнута, но было заманчиво посмотреть еще на этот Тамбур, тем более, что ему, навряд ли, придется здесь когда-либо еще побывать.
- У меня здесь есть еще время?
- Пока темно там, у вас. Потом все закроется до следующей темноты. Но я не советовал бы оставаться здесь на следующий цикл - в Тамбуре много происходит неожиданного.
- Ты мог бы мне показать этот мир хоть немного?
- Здесь нет ничего интересного. К тому же, можно нечаянно увидеть такое, что тебе, возможно, не понравится.
- И все же?
- Хорошо. Я сам пойду с тобой.
Они шли меж разбросанных в беспорядке домов. Но это был кажущийся беспорядок, ближе к центру этого "черного города", как когда-то окрестил его Игорь, дома стали сбиваться вдоль невидимых радиальных линий. Все эти линии стягивались в одно место, представлявшее из себя небольшую круглую площадь, посередине площади стояла мачта, верх которой терялся где-то в глубине черного неба. Вся мачта была увешана гирляндами то ли проводов, то ли сетчатых конструкций, которые находились в непрестанном движении, словно под порывами ветра, хотя воздух был густой и застоявшийся, так что им было трудно дышать.
Создавалось впечатление, что всё это сооружение - нечто живое, держащее под своим контролем всю округу. Да и само приближение к мачте усиливало ощущения тревоги и дискомфорта, которые возникли еще в начале этого путешествия.
Вожак остановился.
- Всё, дальше идти нельзя.
- Что это?
- Сторож миров. То, что Повелитель показывал тебе в "зале управления", проходит через Сторожа. ... Пойдем назад, я же говорил, что здесь нет ничего интересного.
... Местность по-прежнему была пустынна, на обратном пути так никто и не встречался, хотя иногда по сторонам и возникало какое-то движение, в сторону которого сразу же отправлялся кто-нибудь из тех, кто составлял их сопровождение и охрану.
Очередная вылазка закончилась тем, что возникла короткая схватка, туда же кинулись еще двое, и вскоре все они вернулись с добычей: почти трехметровой омерзительного вида тварью. Ее вид сразу же напомнил Игорю тот случай с мальчиком, увидевшим его глядящим в "окно". Мальчик тогда испугался и убежал, а за ним следом отправилось такое же чудовище, только несколько меньших размеров.
Тварь извивалась на земле, лишенная возможности скрыться: ее лапы были то ли откушены, то ли просто выдраны из туловища. Вожак что-то коротко сказал, и тут же на тварь со всех сторон набросились его соплеменники. В течение нескольких секунд от чудовища ничего не осталось: его разорвали и съели, включая и кости.
- Здесь мало пищи, поэтому выбирать особо не из чего. К тому же, несмотря на отвратительный внешний вид, их мясо питательное и вкусное. Но в них надо уметь разбираться. Это - тридхия, она съедобна. А есть очень похожие на них, кильдемы, у тех мясо ядовитое, а противоядия нет. Когда мы сюда пришли, то этого не знали, учились на собственных жизнях.
Игорь почему-то разоткровенничался и рассказал про мальчика, описав, насколько смог, и внешний вид твари.
- За ним кильдема пошла. У детеныша шансов спастись не было.
- Ты говоришь, что пищи здесь мало. Что же вы едите?
- Ходим в соседние миры. Но оттуда очень сложно приносить добычу.
- А здесь? Ну, в смысле, здесь вы других едите? То есть, используете в пищу тех, кто еще здесь проживает, и не ядовит?
Вожак ничего не ответил, и некоторое время они шли молча мимо угрюмых и затаившихся зданий. Так же, как и в те разы, когда Игорь смотрел на них из "окна", кое-где на верхних этажах тускло светились оконные проемы.
- Там кто-то живет?
- По-разному. Мы туда стараемся не ходить. Есть ловушки: свет и жизнь способны имитировать некоторые формы и сущности, перед которыми кильдемы просто божественны. Они не убивают свою жертву, а включают ее в себя, как часть, но сохраняя ей прежнее осознание.
- Зачем?
- Они питаются эмоциями.
- Скажи, а кто здесь всё это построил?
- Не знаю. Когда мы сюда пришли, здесь уже все так и было.
- Но придет время, и все это разрушится?
- Ну, и что? Это же - Тамбур. Придут новые жители, которые осядут здесь надолго, и опять что-нибудь построят.
- Послушай, Вожак, а можно куда-нибудь зайти? Ведь я здесь, наверняка, первый и последний раз нахожусь. Интересно же посмотреть.
Игорю показалось, что Вожак насмешливо усмехнулся, хотя с уверенностью и не смог бы этого утверждать.
- Я знаю, что люди - странный вид, вечно им надо залезть куда-нибудь, и, ради чего? Ради любопытства, которое зачастую дорого стоит, и которое везде и всюду наказуемо. ... Ты меня ставишь в трудное положение. Мы сами никогда не заходим в эти дома без крайней на то необходимости, я даже дал такой приказ, но тебе я так приказать не могу, тем более, что к тебе благоволит Повелитель, а это для меня - закон. Но и пустить туда тебя одного тоже не могу. Как не могу и нарушить собственный приказ и кого-то отправить вместе с тобой, так для этого нет важной причины. Только если кто-то не согласится на это добровольно.
Добровольцем вызвался один - и это был тот, кого Игорь встретил первым в этом мире.
Они шли по захламленному коридору первого этажа, всюду царствовали запахи запустения и тления, хотя иногда и ощущалось присутствие каких-то мелких животных или насекомых, но каждый раз, едва они подходили ближе к источнику постороннего шума, всё затихало.
Здесь, действительно, не было ничего стоящего внимания. Желание заниматься и дальше обследованием здания пропало, подниматься на другие этажи по лестнице, заваленной мусором - тем более.
Игорь уже махнул рукой, показывая, что пора возвращаться, как его напарник вдруг замер возле одной из чудом сохранившихся дверей. По его поведению было видно, что за дверью кто-то есть, и этот кто-то - не мелкий грызун и не опасный хищник. Он вопросительно глянул на Игоря, словно спрашивая совета или разрешения. Тот кивнул.
Дверь с треском слетела с полусгнивших петель, в глубине открывшегося проема мелькнуло светлое пятно, контурами похожее на человеческую фигуру, уже вскочившую на подоконник и готовую выпрыгнуть в пустой провал окна. А уже мгновением позже это существо билось в руках (или лапах?) инпу.
Игорь подошел ближе, и у него болезненно сжалось сердце. Это был тот самый мальчишка, еще более худой и замызганный - но его лицо настолько впечаталось в память Игоря, что он его ни с кем бы не спутал. Хотя сейчас это был загнанный звереныш, отчаянно борющийся за свою жизнь. Похоже, что он постоянно сражался, потому и сумел уцелеть. В его глазах тлели огоньки решимости и ярости.
- Держи его и не отпускай, а то убежит. Пойдем назад.
... Вожак посмотрел на детёныша и повернулся к Игорю:
- Зачем вы его принесли?
- Он же там погибнет.
- Он так и так погибнет. У него нет ни единого шанса.
- Но, может, вы его к себе заберете?
- Исключено. Инпу никого постороннего в свой род не принимают. Даже тебя мы не взяли бы на постоянное проживание среди нас, хотя ты теперь и почти такой же, как и мы. Но, именно - почти. ... И, вообще, нам пора: времени осталось только на то, чтобы тебе успеть пройти обратную дорогу.
- Подожди еще минуту.
Игорь подошел к мальчику, которого продолжал держать инпу, и, глядя ему прямо в глаза, начал говорить:
- Я не знаю, понимаешь ты меня или нет. Если понимаешь, то выслушай вот что. Я тебе предлагаю пойти со мной - здесь тебе не выжить. Я - из другого мира, он немного похож на этот, но более красив и приветлив. В том, другом мире, я буду заботиться о тебе, буду тебе помогать. Времени на раздумья нет. Сюда ты уже больше не вернешься. Если согласен, давай руку, и пойдем.
Инпу отпустил мальчика. Тот сначала, было, дернулся в сторону - но не убежал. Продолжая глядеть в глаза Игоря, он очень медленно протянул руку.
... Они едва успели. Как только с последней ступеньки они шагнули в комнату, проем за ними закрылся.