Аннотация: Сказка про Орков.. ну да, это и из названия ясно.. А вот то, что она может стать началом большой эпопеи про Народ Орков... это пока мне самому не известно :)
Серый М
ПОТЕРЯВШИЕ СЕБЯ
(История народа орков)
Человек это душа обремененная именем.
...
Полдень.
Солнце щедро жарило мир своими лучами.
Широкими трещинами лопалась пересохшая земля, усыхали и склоняли свою голову даже цепкие кусты-ширваа, которые можно встретить везде, где есть хоть несколько комков бедной буро-коричневой земли. На булыжнике городского тротуара можно было зажарить рыбу, если бы кого-то устроила пыльная рыба. Тротуары уже два месяца, как не поливали по утрам водой.
Жужжали слепни, которые в последнее время расплодились по всему городу, и, сбиваясь в стаи, летали в поисках добычи. Каждое утро солнце приносило с собой не только жару, но и тихое безумие, медленно плывущее среди выложенных простой каменной плиткой домов простолюдинов и среди украшенных резкими золотыми символами дворцов знати.
Солнце давало резкие тени, но даже в тени нельзя было найти отдыха.
Раскаленный воздух пронзал легкие насквозь огненным копьем и сушил мозги.
Наступало время жестоких перемен.
...
Хорррки! Хххоооорррррки! Хххоооррррррки!
ХХХООООООРРРРКИИИ !!!
Толпа хии"арков кричала, на выдохе выбрасывая в небо лапы с зажатыми в них палицами, побитыми в боях двуручными топорами, ржавыми мечами, подобранными на полях былых сражений, короткими стальными трехгранными пиками, видимо последними следами погибшей века назад расы решаатов, боевыми цепами на длинных дубовых ручках, и даже обломками кос, что были примотаны крепкими веревками из гуап-травы к деревянным ручкам бывших лопат.
Многие пришли утром, и, не смотря на захваченные с собой большие бурдюки с холодной колодезной водой, безумие жары действовало на них. Двое-трое уже хрипели на земле с пеной на губах. Их оружие аккуратно забрал патруль и отнес в сторону, сложив на грубом деревянном помосте, специально для этой цели сколоченном неделю назад. Когда они очнутся, то смогут забрать свое оружие и уйти домой.
Толпа стояла ровными рядами, военная выправка просто так не забывается. Для постороннего взгляда толпа представлялась скорее военным парадом ополченцев времен Ихотарра Однорукого, чем сборищем обычных обывателей, которой она, в сущности, была.
Но посторонних тут не было. В этом году в столицу государства хии"арков чужакам попасть было трудно.
Точнее - невозможно.
ХХХООООООРРРРКИИИ !!!
ХХХОООООООООООООРРРРКИИИ !!!
ХХХОООООООООООООООООООРРРРРРРРРРРКИИИИИИ !!!
Громовой возглас толпы бил как таран, как нескончаемая ярость человеческого шторма в окна дворца. Стены дворца дрожали. Они дрожали так уже несколько недель, толпа на площади могла себе позволить меняться несколько раз в день, и потому голоса хии"арков звучали громко и грозно. Все они успевали отдохнуть пару дней, прежде чем наступала их очередь присоединить свой голос к грозному хору.
...
Колыхнулась серебряная занавеска, прикрывающая Приемный Зал от буйства огненной стихии солнца.
Трижды Величайший отошел от окна и посмотрел на Великого Шамана своими ярко-желтыми глазами, упрятанными под падающие со лба спутанные пряди жестких волос - наследство той жизни, когда предки хии"арков жили в песчаных степях и эти пряди были единственной защитой от смертельной жгучести песчаных бурь.
- Что скажешь, старый друг? - Оскалил желтые, обломанные клыки Трижды Величайший - Народ требует. Глас народа - Глас Богов. - он прислушался как звенит фарфоровая чаша, привезенная с далекого Юга. Голоса за окном заставляли ее дрожать и она издавала почти неслышный тонкий мелодичный звон. Мало кто из хии"арков его мог услышать. Трижды Величайший слышал. Слышал и наслаждался.
Он повторил:
- Глас народа - Глас Богов. Особенно такой громкий - он кивнул головой на окно. Монеты и серебряные пластинки, вплетенные в буйные пряди волос ради защиты от предательского удара сзади и золотые колокольчики в ушах, посаженные там ради красоты одновременно звякнули. И умолкли. Не время им было говорить.
Подошел к окну.
Немного отпил из серебряной чаши, в которой плескался гранатовый сок с кусочками чистейшего льда, что хранился с зимы в глубоких подвалах. Сок прокатился по языку и небу чуть вяжущей ледяной волной, оставляя на языке приятную горчинку.
Поставил чашу на высокий резной одноногий столик у окна.
Обернулся.
- Великий... Величайший... Глас народа - Глас Богов, - стиснув клыки, едва слышно проскрипела сгорбленная фигурка Великого Шамана. Он почти шипел. Шипел от боли в сердцах, оба его сердца разрывались от того, что он делал. Он совершал предательство, которому нет ни прощения, ни, даже, понимания. Он предавал свой народ ради нескольких лет спокойной жизни. Никто не узнает, чего он их лишил. Никто не узнает, кем они станут. - Величайший... народ хии"арков... народ... хоорков...
Шаман упал. Из его морщинистой шеи со старческими бледно-оранжевыми пятнами, чуть пониже левого уха торчала маленькая черная стрелка с несколькими алыми рунами, полыхающими кровавым огнем в полутьме Приемного Зала.
Из горла шамана выплеснулась кровь и медленно растеклась по драгоценному ковру жирной точкой в истории народа хии"арков.
...
Убийцу поймали. Им оказался молодой служка - ничем не приметный шаман седьмого круга, секретарь и доверенное лицо Великого Шамана. Он горестно выл, глядя на тело своего учителя, и едкие слезы капали с подбородка, падая на его запыленный темно-зеленый балахон, и медленно впитывались, оставляя темные влажные пятна.
Его казнили рано утром, до восхода солнца, со всеми почестями. Он заслуживал этого, а Трижды Величайший был истинно справедлив. Голова служки, оправленная в серебряную сетку, с крупными халцедонами вместо глаз, была отправлена в Храм.
Новый Великий Шаман, поспешно избранный Храмом из шаманов первого круга, был согласен с волей народа. То есть Богов, конечно же. Боги внятно и недвусмысленно указали мертвой головой служки на необходимость перемен. Редко Боги были так категоричны в своих высказываниях.
Они были услышаны.
...
Хии"арков не стало.
Как не стало вскоре и их дворцов и их распаханных полей, глубоких медных копей и высоких городов, великолепных алхимических лабораторий и больших библиотек.
Теперь их звали хоорками.
Они еще не знали, чем они станут для Средиземья всего через две-три сотни лет.