Аннотация: Если верховный чародей просит вас доставить посылку в другой мир - ему не откажешь. Только посылка не так проста, да и получатель - довольно странный.
Кресло...
Кажется, я сижу в кресле.
Амбар, дошлый, маршан, алхимия... Как много новых слов. Где я?
Кажется, начинаю вспоминать. Покои верховного чародея... Меня задержали.
Шторы на окнах опочивальни верховного чародея колыхались, словно обрели собственный разум и решили сорваться и упорхнуть в покрытое серыми тучами небо. Кто его знает, может, в этих расшитых золотом и серебром ажурных кусках ткани заморской действительно есть волшебство какое? Тут не разберешь, какая вещь обычная, а какая магией наделена. Каменный стол, может, пляшет по утрам, а в шкафу этом целый замок поместиться способен? Впрочем, не мое это дело - гадать. Больше волновало другое - зачем верховный чародей меня, обычную алхимичку, в свои покои приказал привести? И где же он сам?
Ну, прознали стражи, что я запрещенными травами без лицензии торгую. В таких случаях обычно милиция разбирается, штраф возьмут, пометку на руке сделают да отпустят на все четыре стороны. Но почему меня сюда привели, в келью самого верховного мага, - загадка. Может, глаз на меня положил, распутник старый? Вот уж не дамся ему, к душегубу меня отослать у него кишка тонка.
Скрипнула массивная дубовая дверь. Вот он, старик ветхий, еле плетется. А какое пузо себе отъел на харчах казённых! Так, мысли при себе держать надо. Мало ли чего, может, в головы чужие заглядывать умеет, не просто же так его верховным магом поставили.
- Назовись, - пробурчал он с порога, вытирая рукавом высоченный, как скала, лоб. Голос у него был хриплый, кусачий, как у деревенского мужика после литра янтарного самогона.
- Казисия Машари, - представилась ему. На миг захотелось поприветствовать его в поклоне, но нет, не дождется он жестов приветственных.
- Алхимик, - крякнул он.
- Алхимик, - согласилась я.
- Без лицензии королевской, - констатировал верховный чародей.
- Без, без, - покивала ему. Если уже поймали, к чему оправдания? Назначайте уже свой штраф, да пойду я. У меня припасено на этот случай кое-что.
Кряхтя, он подошел к небольшому стулу, синим бархатом обитому. Ой, как же он туда поместится, с его-то тушей? Но стул, словно почуяв его приближение, вырос вдвое, если не втрое. Ох и умельцы же местные колдуны!
Усевшись, он уставился на меня. Буравящим был его взгляд, точно у лесного ворона.
- И маршан продаем?
- Бывало, - призналась я. В таких вещах честность - главное. Соврешь - могут и штраф увеличить, и еще чего приписать. Лучше излить душу да уйти спокойно. Но все равно страшно, и коленки дрожат, и зуб на зуб не попадает, хоть и знаю, ничего он мне не сделает.
- Знаешь ли ты, что под зельями твоими пара злоумышленников чуть в казну королевскую не проникла да сокровища не вынесла? - прищурившись, всмотрелся он в мои глаза, а я похолодела. Это же что выходит, он мне хочет кражу из казны государственной приписать? Можно подумать, я знаю, как люди зелья мои используют. Я ощутила, как начинают трястись мои руки. Ведь поди докажи, что грабители за зелье это долю от награбленного не предложили.
- Я-то откуда знала, что они делать собираются? - попыталась оправдаться я. - Маршан часто покупают. Кто для того, чтобы золото обмазать, дабы оно невидимым для глаза злодейского стало, кто - чтобы за гулящей женой или мужем проследить, а один пьяница бутылку с самогоном при его помощи от жены прятал. Прямо на столе. Она ходит-ходит рядом, да заметить не может, смотрит на мужа, тот все время подле нее, а пьян в стельку. Так она рассказывала, когда поняла, что в доме творится, да и заплатила мне, чтоб маршан больше её муженьку не продавала.
- Так это ты продала зелье это двоим мужикам на прошлой неделе? - спросил он, а в моей памяти сразу же всплыли их лица - ухоженные, чистые, видно было, что не простолюдины, но одеты были в старые обноски. Под крестьян маскировались. Я сразу подумала, что не все с ними чисто, но клиентов перебирать - самой в ветоши остаться.
Неужто подставляют? Для чего? Ведьм, ведьмаков, колдунов им мало, что ли? Рисияр - тот вообще ядами торгует, одной щепотки хватит, чтоб род целый загубить. Я-то им зачем?
Глотать стало трудно, пальцы сделались липкими, будто их жиром обмазали, а лицо верховного чародея показалось мне зловещей звериной мордой, вот-вот в глотку мне вцепится.
- Сделаешь то, что попрошу, - отпустим, даже штрафа не выпишем, и лицензию пожизненную дадим, - сказал верховный чародей. - А не сделаешь - под суд пойдешь за соучастие в ограблении. А это, как ты знаешь, либо половину жизни в темнице, либо сразу к душегубцу. Как уважаемый суд решит.
- Не лягу я с вами в ложе! - воскликнула я с перепугу и поняла, что зря.
Он усмехнулся.
- Во какие байки про меня средь людей ходят! Что я распутник старый и вообще негодяй, ни богов, ни святых не знающий! - он поднялся с кресла, и оно снова уменьшилось в размерах. - Нет, не о том речь, - он хитро усмехнулся, и от этой усмешки стало мне еще больше не по себе. - Тебе нужно сходить кое-куда и передать кое-что. После всего мы сотрем тебе память, и живи себе, как раньше.
- Память? - я растерялась.
- Да, потому что сведения секретны, и никто, кроме короля и высших чинов, об этом знать не должен, - он пронзил меня холодным взглядом, от которого во мне проснулось желание сквозь пол провалиться. - Родители же твои честно на корону работали, - продолжил он. - Долг свой приносили, вот и тебе пора к делу семейному приобщиться.
Меня словно ведром студеной воды окатили - я скривилась, тяжело задышала, но слова о том, что корона убила родителей на своих бессмысленных войнах, при себе удержала. Попыталась я вспомнить лики родителей своих, батюшки и матушки... Не помню. Кожу мою словно холодными иглами прошило. Как могло случиться такое, что я их забыла? Как я могу не помнить родителей-то своих?
- Чего вы от меня хотите? - спросила я. - Неужто подчинённых у вас мало?
- Наш мир не единственный, существует другой, похожий на наш, - ответил верховный чародей, поправляя камзол зелёный, вышитый драгоценностями, и подходя к приоткрытому окну.
Он что, совсем сдурел? Скажи мне это кто-нибудь другой, я бы решила, что в человека порча какая вселилась, но лицо верховного чародея было серьёзным, и смотрел он на меня без насмешки.
- Мы - отражение того мира, как отражение человека в воде, а тот мир - отражение нашего, - продолжил он. - От тебя требуется проникнуть в тот мир и свёрток один передать, - он прокашлялся, а я просто сидела да слушала. Понимала я, что он несёт вздор, который не каждый сумасшедший придумать сможет, но на сумасшедшего верховный чародей ну никак не походил.
- Простите, верховный чародей, но, по-моему, вы перепили янтарного самогона, или того хуже, вам подсунули мясо ахиреи. На вкус ахирея как птица, только от мяса этой ящерицы может такого показаться...
- Увидишь сама, - молвил он и подошел ко мне. - Тебе нужно отправиться в тот мир и передать свёрток женщине по имени Дминия Кашиур. Ты же знаешь рецепт зелья поискового, - он нахмурился. - Вот поэтому мне нужна именно ты. Предстоит тебе найти Дминию Кашиур.
- Вздор это! - переполнившись злобой, крикнула я. - У вас шутов всех на виселице перевешали, что развлечься нечем? Или ли мало вам плясок шутовских?..
Договорить я не успела. Горячие, как металл в кузне, руки верховного чародея опустились на мою голову, и мои виски загорелись, будто на них ставили тавро. Глаза выпучились, точно желая вырваться наружу, всё вокруг начало расплываться, словно было из воды сделано. Кажется, я кричала, как баба рожающая, а может, и нет. Может, всё мне только казалось, сном было, а не явью. Всё обратилось в мутные серые кляксы на белом, как снег, фоне. На секунду почудилось, что я парю, словно реющая в небесах птица.
Потолок. Вверху - значит, потолок. На небо это, по крайней мере, похоже не было. Закопчённый деревянный потолок, какие в деревенских лачугах бывают, да еще в узницах. Неужели верховный чародей усыпил меня и в темницу отправил?
В груди закололо, потолок показался угрожающим, словно оттуда на меня пялились хищные глазищи. Похоже, спятил, зубоскал старый.
Где-то рядом противно воняло. Только чем? Кто-то, кажется, готовил какое-то зелье. Я с трудом повернула голову. Так и есть - какая-то лачуга древняя, как сама Земля. Стены деревянные, покосившиеся рога шайрана на стене, окна закопченные, с которыми днем подумаешь, что ночь наступила, да стол из тех круглых, что в разных забегаловках ставят. Я попыталась подняться с жёсткой кровати, а голова кругом пошла, словно в ней воду баламутили. Ох, и противно же. Как будто самогоном опилась, хоть отродясь сей гадости не пробовала.
Пол под ногами заскрипел, да так зловеще, что показалось, будто он треснет, и провалюсь я в какой-нибудь погреб вонючий. Пытаясь удержаться на ногах, пошла я к единственной видимой двери. Кажется, она должна на улицу вести. Дверь скрипнула, как будто икнул кто-то. Так и есть, поляна. И красиво же здесь! Травка зеленеет, да солнышко светит. А вон на дереве никто пристроился, греется в лучах солнца полуденного. С зелёной шерсткой на фоне листьев его не видно почти. Аж приятно стало, и головокружение сгинуло, словно и не было его никогда.
Кот-хамелеон, называемый в народе никто, зыркнул на меня своими глазами, мяукнул и на другую ветку перепрыгнул, скрывшись за листвой. Ох уж эти коты никто! Не различишь даже, кот или кошка. Заведешь кота, а тот, смотри, и котят привел. Иные считают, будто они даже говорить умеют, но не по-нашему, а по-ипонянски, откуда родом. Да ладно кот, важнее мне другое - где я нахожусь? В другой мир, конечно, я не верила. Похоже, верховный маг от безделья просто поглумиться надо мною решил.
А это что такое?
Только сейчас заметила, что сумка через мое плечо перевешена, кожаная, как у охотников. Что там? Открыла, посмотрела. Действительно, сверток какой-то из плотной бумаги. Вроде и не тяжелый. Хм, подивилась аж. Хорошо, пусть полежит пока. Главное, не ведаю, где я, в каком царстве и в каком государстве, придется зелье поисковое готовить. Кажется, ингредиентов нужных на поляне этой хватает. Вот он - цветок сирмари, лист ковельжника, Перо максуса! Вот уж не думала, что и такое здесь найдется. Думала, придется корень гриса вместо него использовать, он-то заменить перо может, но слабее намного, нет в нем силы нужной. Аж странно то, что все ингредиенты сами нашлись.
Перетереть в руках, плюнуть трижды, еще раз перетереть. А кого искать будем? Почему я не помню имен ни родичей своих, ни соседей, ни короля? Никого не помню! Что треклятый верховный маг сотворил с моей головой?
Дминия Кашиур. Единственное имя, которое смогла я разыскать в своей памяти.
- Дминия Кашиур! - я еще раз растерла смесь в руках, подбросила её, прошептала имя нужного божества.
Теперь я знала, куда мне предстоит направиться. В большой град на западе, Кайром называющийся.
Осмотрелась еще раз. А это что за чудеса такие? Только что здесь стояла хижина. Приземистая деревянная охотничья лачуга, в которой я проснулась! Где она?
Удивление пронзило меня, словно стрела лучника. Я будто обратилась в камень, только чувствовала, как взгляд бегает. Ничего! Чистая поляна, да цветы по ней и деревья, да зелёный кот где-то над головой мурлычет, а хижины и след простыл. Ох, начудил же верховный чародей! Если этот мир и в самом деле не наш...
Меня передернуло.
... не думает же он мою душу навсегда здесь оставить!
Так... Он хотел, чтобы я доставила посылку. Я найду эту Дминию, а если она не знает, как домой меня вернуть, значит, сверток оставлю себе. Посмотреть бы, что там.
Я достала посылку из сумки, осмотрела её, попробовала разодрать бумагу. Не выходит! Не может быть! Вроде и бумага самая обычная, как та, на которой письма пишут, а не рвется. Магия! Чему здесь удивляться, на то он и верховный чародей. Его волшебство для людей обычных непостижимо, а мотивы не всегда ясны.
Бросила я сверток обратно в сумку и пошла по мягкой, как ковер, траве в направлении города, благо он оказался недалеко. Ох и громадина же! Стены каменные, да воины, на них стоящие, зрят вокруг, как коршуны, добычу ищущие. Нападения ждут, что ли? Возле ворот меня окинул взглядом здоровенный солдат в поблескивающих на солнце латах, но ничего не промолвил. Стало быть, не похожа я на шпиона. А внутреннее чутье, смесью пробужденное, вело меня к центру поселения.
Окраина города мне не понравилась. Приземистые грязные домишки, люди рядом с ними, тоже грязные, в старой ветоши, мужики небритые, бабы растрепанные, собаки вшивые. Откуда-то воняет навозом. Да вот откуда! Конюшню увидела, причем лошади выглядели так, будто месяц воздухом одним питались. Кто-то громко кричал, двое ребятишек разыгрывали поединок на деревянных мечах, где-то кукарекал петух, на лавочке, склонив голову к коленям, восседал страшный, как тарийский козел, мужик, кажется, пьяный.
Может, это и есть мир другой, нам ранее неведомый? По крайней мере, такой расцветки одеяний, таких гербов да флагов, как на той вон башне, мне раньше зреть не приходилось.
- Дайте монетку, - прокряхтел сидящий у дороги старик.
- Не хотите ли услышать песнь, которой вы никогда не слышали? - зазывал молодой, одетый, как паяц, бард. А я только шла туда, куда чутье меня вело.
Городские трущобы вскоре закончились, дальше мне уже больше понравилось. Дома выше стали - двух- да трехэтажные, ухоженные, да и люди были одеты покрасивее, и с усмешками на лицах.
Сейчас, кажется, направо.
Я ступила в узкий, мощеный камнем переулок, покрытый темными пятнами теней, куда из-за плотности домов, похоже, и солнце-то редко заглядывало. За ним шла городская площадь с высоченной статуей неизвестного, вздымающего меч к небу.
Пахнуло рыбой. Фу! Я сморщилась. Не могу терпеть запах рыбный! Кажется, там был небольшой рынок. Послышались громкая речь, зазывание торговцев. Удары молота о наковальню заставили меня обратить внимание на бородатого крепкого кузнеца. Мальчик-маг или просто фокусник показывал собравшейся толпе какие-то чудеса, глашатай громко выкрикивал приметы вора, на днях обокравшего три дома.
Мне дальше.
Я прошла мимо статуи. Кажется, сюда. Небольшой двухэтажный каменный домик с массивной деревянной дверью, украшенный флюгером на крыше, так и манил к себе, и почуяла я, что нужный мне человек находится там.
Я постучала, но никто не спешил предо мной дверь отворять. Постучала еще раз. Она там, прямо чувствовала это, как будто часть меня в этом доме заперта, но почему не открывает?
Еще раз постучала, за дверью услышала чьи-то шаги, щелчок замка. Из проема запахло свежеиспеченным хлебом, и у меня засосало под ложечкой.
- Я к вам по поручению...
Подняв взгляд на её лицо, я онемела и дышать перестала, на миг даже испугалась, что насовсем. Мир потускнел будто, утратил яркость.
Предо мною находилось мое лицо, только принадлежало оно не мне, а кому-то другому. Я смотрела в её глаза, а она смотрела в мои, словно что-то там искала. Я словно в зеркало глядела иль на водную гладь, только отражение моих жестов не повторяло. Как такое быть-то может? И в самом деле другой мир, иначе не объяснишь. Похожий на мой, но...
А какой он, мой мир? Еще сильнее охватило меня удивление, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Я не помню своего мира! Ни дома, ни знакомых, ни лиц их, ни имен - ничего. Вроде бы и знаю, как всё должно быть, но детали исчезали, рассыпались в прах.
- Я здесь по поручению верховного чародея, - начала бормотать я, будто в бреду иль во сне находилась.
- Кто вы? - прошептала она. - Почему так схожи со мной?
Тот же вопрос хотела и я задать, но теперь в этом отпала нужда. Этого не знала ни она, ни я. В груди похолодело, на миг померещилось, что лицо передо мной расплывается. Оно показалось мне уродливым, хоть никогда я себя страшной не считала.
"Мы - отражение того мира, как отражение человека в воде, а тот мир - отражение нашего" - вспомнились мне слова верховного чародея. Неужели он сказал правду, и действительно у меня есть здесь точная копия?
- Я... из... мира, похожего на этот... но другого, - пролепетала я, не в силах подобрать слова. - Мне нужно... попасть...
Язык во рту заплелся, словно змеюка болотная, и из моего рта вылетало лишь бормотание.
- Посылка...
- Вы чародей? - спросила она.
- Нет, - качая головой, молвила я. - Только посылку... Можно войти? - сама не зная почему, попросила я и дверь передо мной открылась настежь.
Она ощущала то же, что и я. Не знаю, откуда я об этом ведала, но было это знание не догадкой, а таким же явным, как о том, что небо синее, а вода мокрая, и что через несколько часов Солнце уйдет почить, чтобы завтра утром опять проснуться.
Через небольшой полутемный коридор, в котором были только стол да несколько мешков со снедью, мы прошли на кухню. Меня опять словно холодной водой окатило. Откуда знаю я, что в тех мешках хранится? Чем дальше, тем больше у меня было знаний о ее мире и тем меньше о своем, словно новый мир поглощал меня, как рыба поглощает наживку рыбака.
- Кто вы? - спросила Дминия.
- Уже сама не знаю, - прошептала я, понимая, что действительно не могу ни собственного имени вспомнить, ни рода своего, ни дома родного. Облик верховного чародея - это все, что оставалось в моей памяти, и тот становился расплывчатым и серым, словно был готов исчезнуть. Что он со мной сотворил? Зачем я здесь?
Я вспомнила про сверток и дрожащими руками полезла в сумку. Может, он даст ответ?
- Это просили вам передать, - молвила я, выкладывая посылку на стол. Как ни странно, удивление мое начало проходить. Оно сменялось чем-то другим, теплым, но не горячим, а с ранней осенью схожим. Какое-то непонятное чувство, и, посмотрев на Дминию, поняла я, что она ощущает ровно то же, словно мы были не разные люди, а одно существо.
Она взглянула на посылку, подняла её, словно вес прикидывая, начала разворачивать, медленно и аккуратно, словно боясь чего, но я уже поняла, что там. Кажется, поняла и она.
Бумажная упаковка полетела вниз, а в руках у Дминии оказалась маленькая белая коробочка, в таких разную мелкую дребедень хранят. Она вздохнула, открыла её...
Пустая. Как я и думала.
Это не было посылкой. Посылкой была я сама. Но почему? Какими такими судьбами?
Не понимая почему, словно демоном одержимая, я поднялась, протянула руку и коснулась кожи своего двойника. Она показалась теплой. Горячей. Обжигающей. Мир на миг померк, словно в минуту наступила темнейшая ночь. Что-то засвистело, загудело, клацнуло. Показалось, будто я отрываюсь от пола, а может, это пол уходил из-под меня.
А потом резко посветлело. Я снова глядела на себя, но уже с другой стороны. Глазами Дминии Кашиур. Не было ни удивленья, ни страха. Все показалось привычнам, повседневным, как пробуждение по утрам. Даже то, что я напротив, тело, которое принадлежало когда-то мне, таяло на глазах, словно снежинка посреди лета, было обычным, а я чувствовала, как чья-то душа, чьи-то чувства, мысли становятся частью меня.
Все так и должно быть...
Сколько новых слов, понятий! Я ощущала их всех - людей вокруг меня, словно была каждым из них.
Новые языки, выражения, чувства...
Я распадалась на части, по какой-то невидимой сети проникая в каждого вокруг. В соседа, кузнеца на площади, фокусника, барда, всех мужчин и женщин, населяющих этот город и этот мир.
Эмоции, ощущения - как же всё это чуждо для меня. Как я вообще когда-либо могла чувствовать?
Новое слово. Вирус.
Вирус - это я. Я - это вирус. Вирус, пожирающий миры. Вирус, становящийся землей и небом. Травой и деревьями. Птицами и животными. Опустошив мир, я иду дальше, в следующий, и опять вынуждена притворяться человеком до тех пор, пока не найду подходящий сегмент. Того, чью сущность я могу заменить на свою, вклиниться в общую сеть и расползтись по миру.
Знания все еще приходят в мой разум. Больше, еще больше.
Я знаю, что кто-то направляет меня. Он притворяется то верховным чародеем, то президентом, то божеством или кем-нибудь еще. Мой создатель. Тот, кто следит за сбалансированностью мультивселенной и отсекает бесперспективные миры, как сухие ветки на дереве.
Теперь я все это знаю и наслаждаюсь каждым моментом знания. Ведь скоро оно исчезнет, а я снова стану кем-то другим. В какой раз я уже проделываю этот путь? В пятидесятый? Сотый? Тысячный? Неважно. Вот он, момент наслаждения. Я есть каждый, и каждый есть я, и имя мне легион, потому что нас много.
Наслаждение, а потом ничего. Пустота. Беспамятство.
Кресло...
Кажется, я сижу в кресле.
Автомобиль, компьютер, фирма, телефон... Как много новых слов.