Согласитесь, что всё самое хорошее случается с нами совершенно случайно, а вот плохое, к сожалению, происходит закономерно. Утро пятницы для Михаила было вполне обычным. На общей "пятиминутке", которая длилась уже битый час, его склонял начальник клиники вдоль и поперёк. Самое обидное - ни за что: перевёл 'нужного' больного из реанимационного отделения в обычное. Все Мишкины попытки объяснить, что у него, в реанимации всего 12 коек, а нуждающихся значительно больше, а главное, реанимация - не санаторий, разбивались о ненормативную лексику начальника. Оказывается, теперь могут быть задержки с ремонтом боксов, который финансировал 'нужный' человек и всякое такое разное: стулья обновить, простыни купить и т. д. Михаил решил молчать и мечтать о чём - нибудь красивом, возвышенном и постепенно это что-то приобретало реальные формы девушки с обложки "Плей боя". Да, с чувством прекрасного у Мишки были определённые проблемы: лет с 16 - 17 всё прекрасное у него ассоциировалось с крутыми бёдрами, тонкой талией и пышной грудью.
Зато "пятиминутка" пролетела незаметно, народ уже шумно расходился, поднялся и Михаил, но тут прозвучало сакраментальное: ' А Вы, Галицин, останьтесь'. 'Тьфу чёрт, только расслабился', - подумал он и остался сидеть на своём месте. Но события повернулись неожиданно. Начальник был мужик хоть и горячий , но толковый и справедливый. Видимо, остыв и почувствовав, что слегка 'перегнул' с 'нужным' человеком, он с добродушной улыбкой протянул Мишке пригласительный билет на какое-то мероприятие. Всё, молча и без комментариев, в виде моральной компенсации.
В отделение Мишка прибыл в хорошем расположении духа, быстро пересмотрел всех своих реанимационных больных в палатах - люксах ( эти палаты были гордостью всей клиники ), распределил кого куда, кому чего и 'зарядился' по полной программе: ставил 'подключички', зонды, поработал электростимулятором ( вовремя подоспел в рем .блок ), писал, давал " Ц У", принимал, переводил, 'строил' свой средний и младший медицинский персонал. И только часам к 16 'бухнулся' в любимое вертящееся кресло у себя в кабинете. Пощёлкал 'мышкой' на компьютере, просмотрев свой электронный дневник : всё намеченное на сегодняшний день было сделано, остались несколько приватных звонков 'любимым дамам'. Мишка довольно улыбнулся, потянулся и отложил эти приятные минуты на 'потом'. Он любил звонить своим дамам под вечер, включив Луи Армстронга и покачиваясь в 'качалке' у себя дома.
Женщин Мишка очень 'полюблял', с ранней юности меньше двух-трёх подружек одновременно у него не было. Речь, конечно, не о групповом сексе. Каждую женщину он любил отдельно и самозабвенно, но выбрать одну из них никогда не мог. Его притягивало разнообразие во всём: в сексе, в цвете глаз и волос, в улыбках и в характерах. Флиртовал он всегда и всюду ( только не на работе: здесь он заведующий отделением и персонал держал в строгости ), собирал 'визитки' , 'телефончики', назначал свидания. И всех "любил": красиво ухаживал, увлекался , загорался... правда ненадолго, но потом уже не мог никого бросить. Он же порядочный мужик : ни за что обидеть женщину отказом или разрывом связи не мог. Спасала Мишку от содержания гарема его кочевая жизнь. Он был не просто хороший врач, он был военный врач. Молодой, красивый капитан медицинской службы. Закончил пять лет назад Военно-Медицинскую Академию в Санкт-Петербурге с красным дипломом. Карьера быстро шла в гору , работу свою он любил, армия тоже не отягощала. Физически сложен как Апполон, умен, силен, чего еще ? Жениться вот никак не мог и все по той же причине: выбрать сложно. В Санкт-Петербурге , когда уезжал, пять невест рыдали на груди ( по очереди и в разных местах, разумеется). И каждая из пяти была достойной партией: с пропиской, с квартирой, с дипломом и состоятельными родителями. Не определился! Как ни пытался ,окончательно не мог решить кто же ему ближе и дороже. На новом месте службы та же 'песня': карьера движется, семейная жизнь тормозит. Вот так и оказался он ,в свои 30 лет, молодым, холостым, перспективным. Отбоя от женщин не было. А друзья и знакомые просто считали своим святым долгом женить красавца. Но он упорно оставался один, в связи с чем народ окольными путями наводил справки о его сексуальной ориентации. Сомнения, конечно, были сразу развеяны и, наоборот, создался имидж супермена. Да так оно и есть, он себя любил: посещал регулярно спортзалы, бассейны, сауны, иногда, для 'стимуляции' - стриптизклубы. Строго следил за своим внешним видом, стригся только в самых модных салонах, одевался от отечественных кутюрье, парфюмы пользовал только французские (женщины почему-то больше любят французские запахи, чем американские или английские). Но была у Михаила проблема : он не мог найти чувства . Вот его-то он, наверное, и искал в своих многочисленных связях: чувство, настоящее чувство искал он и, в первую очередь, в себе. А оно не возгоралось, не возникало, не произрастало. В глазах своих дам он видел чувство: страсть, нежность, восхищение, порой даже безумие. В любви ему объяснялись женщины сами и в первый же вечер. Но в нём самом что-то не включалось. Он старался, он пытался, 'изголялся ',- безрезультатно. Чувства настоящего не возникало. Всех дам-с 'любил', баловал, ублажал, но сам оставался одиноким странником.
Ну да ладно, размечтался, расчувствовался, а день-то на исходе. Михаил быстро полистал бумаги, стопкой сложенные на столе ( приучил народ к порядку - не бросать как попало), подписал, отложил, удовлетворил просьбу, отказал и т.д. Было уже около шести вечера, дежурный врач давно на месте, можно собираться восвояси. Снимая халат, он обратил внимание, что в кармане что-то "болтается". Мишка вспомнил бурное начало дня, улыбнулся и раскрыл приглашение. Текст его заинтересовал: 'новый русский' господин устраивал праздничный ужин в закрытом элитном казино в честь годовщины создания клуба 'молодых господ'. Что-то в Мишкиной душе зашевелилось: раздраженное неодобрение и любопытство вперемежку с желанием вкусно покушать ( обед на работе как-то выпадал из графика ). Он глянул на часы, было уже 18:10, а ужин начинался в 19:00. Ну что ж, решил Михаил, посмотрим что это за 'клуб молодых господ', заодно 'нахаляву' пообедаю и поужинаю. Благо жил он неподалеку : забежал домой, одел свой лучший 'прикид', поймал такси и подкатил к казино в точно назначенное время ( армейская школа ). У входа стояли два "амбала" суровой наружности, проверяли пригласительные и просили оставить документ, удостоверяющий личность. Хорошо, что Михаил, опять же по армейской привычке, всегда носил при себе удостоверение личности. 'Хорошее начало' - подумал он, но отступать уже было поздно.
Казино было шикарным, основной цвет красный: мебель, ковры, портьеры, гобелены,- всё алело, переливалось всеми оттенками красного цвета: от 'пионерского' до тёмного рубина. На этом фоне чёрное и золото были подчеркнуто торжественны и строги . Люстры огромные, несколько вычурные, торшеры и бра в каждом уголке. Только яркими зелеными пятнами выделялись игорные столы, впрочем за ними никого не было. Публика 'подтянулась' в банкетный зал. Такого великолепного стола Мишке ещё не приходилось видеть. Было даже удивительно как выдерживает этот огромный дубовый стол на резных ножках такое количество разнообразных блюд, яств и напитков. Ни одного свободного сантиметра квадратной площади на столе не оставалось. Вазоны в три яруса с рыбными и мясными ассорти, разнообразные продукты моря, зажаренные молодые поросята, гуси 'в яблоках', индюшка с крыльями и прочее, прочее. Закускам нет числа . Всё это украшено зеленью и овощами разных цветов и оттенков. 'Просто импрессионизм какой-то, художественно, конечно, ничего не скажешь'- Михаил вдруг поймал себя на мысли, что у него полон рот слюны (слюноотделение - рефлекс безусловный, от нашей гордости и желания не зависит). Но молодые господа совсем не спешили к столу, народ 'тусовался' по всему залу с фужерами в руках, маленькими канапе на 'шпажках'. Между ними сновали официантки с подносами , уставленными всевозможными напитками. Настроение у нашего капитана стало портится: знакомых лиц не наблюдалось, кушать хотелось нестерпимо, пить натощак глупо ( слизистую желудка жалко и терять контроль над ситуацией нельзя ). Вспомнив про себя ненормативную лексику любимого начальника, Мишка взял маленький бутербродик на игрушечной пластиковой шпаге, который буквально 'утонул' в его ручище. Да, таких канапе 'на палочке' ему надо бы пять-шесть десятков. Но делать нечего, надо вливаться в компанию в прямом и переносном смысле слова. Для мягкости эффекта решил напитками не перебирать, а остановиться на водке, которая кстати, тоже была нескольких сортов и все сорта что надо. 'Начну с посольской- подумал Михаил, обводя зал своими нежно-голубыми глазами. Публика действительно не промах - "золотая" молодёжь. Он, в свои 30 лет, вдруг почувствовал себя стариком, а в своем лучшем 'прикиде' он выглядел примерно как 'третий сорт - не брак'. Раздражение нарастало, в мозгу роились крамольные и неуместные мысли: откуда у этих зеленых детишек такие 'бабки' ? откуда у их 'предков' такие 'бабки'? куда смотрит УБОП? и т.д. и т.п. Особенно не давала ему покоя мысль о 'крутых тачках', которые стояли на стоянке казино. Он думал, что круто подъехал на такси, но когда увидел 'мерсы', 'бмв', 'вольво', то сразу обмяк. И вот до сих пор никак не мог восстановиться, прийти в своё привычное состояние 'Lucky man'. Да, он, действительно, удачливый мужчина, с хорошей карьерой, с прекрасными физическими и умственными данными: Но в этот раз аутотренинг не помогал, Мишку всё больше одолевала депрессия. Однако, он же врач-реаниматолог и не позволит себе расклеиваться, лечение сразу же было прописано: напиться и забыться. Официантки ходили вокруг него табуном, поэтому без особого труда рецепт был применён.Через полчаса жить стало легче, жить стало веселей. Настроение улучшилось, попки у 'обслуги' оказались упругие, грудки, хотя и силиконовые, но тоже впечатляют - смотреть одно удовольствие, а большего пока не требовалось.
Наконец всех пригласили к столу, перед каждой персональной тарелкой стоял 'номерной знак'. Мишка чуть было не растерялся, но потом сообразил, заглянул в свой пригласительный и увидев цифру '21', уверенно пошел на своё место. В голове крутилось: 21, 21, 21, однако недурно, подумал он, 'очко', это что-нибудь да значит. И в самом деле, место у него оказалось удачное, в торце стола: был виден весь зал, публика была как 'на ладони', за спиной у стены стоял маленький диванчик в тени пальм и фикусов (будет куда отступать). Стул рядом, обитый тёмно-бордовым велюром, пустовал, остальные места были по длинной стороне стола, поэтому он восседал пока один. Чем был очень доволен. Когда Мишуня 'подбирался' к своей дозе, он любил одиночество, много размышлял о смысле жизни, опять же об истинном чувстве, о любви, о прекрасном будущем. Одним словом, мечтал: Время катилось незаметно, было уже около девяти вечера, начал подавать сигналы пейджер: любимые дамы не дождавшись вечернего привета, забрасывали его своими сообщениями. Михаил довольно улыбался, читая нежные послания на маленьком экране. Нет, жизнь хороша и жить хорошо! Наконец-то он 'оторвался', с аппетитом поедал всё, что подавали, запивал водочкой и осматривался по сторонам.
Подавали всё новые и новые блюда, официанты почти не отходили от стола , меняя тарелки с закусками, горячим и холодным. Мишка просто 'отдыхал', он любил когда за ним ухаживали, его обслуживали, в это время он работал только ножом и вилкой. Всё-таки хорошая пища - это уход от стресса, это прекрасное настроение и жажда жизни. Прийдя в своё обычное состояние, Михаил стал более внимательно рассматривать публику и к своему удивлению увидел-таки знакомые лица (правда знакомые по телеэкрану и с газетных полос). Вне образа 'звёзды' были не такие 'звездистые', но это даже их украшало. Михаил с удовольствием смотрел как известная эстрадная певица налегала на перепёлочек и шампанское, а чемпион по боксу умял за пару укусов пол-поросёнка. Тамадой был известный шоумен, речи его изобиловали шутками, юморесками, анекдотами и очень оригинальными тостами. Народ не скучал, хохотали от души, поднимали фужеры дружно и вразнобой, становилось всё шумнее и непринуждённее... Сначала Мишка уловил тонкий, чарующий аромат, потом вдруг увидел, что стул рядом с ним отодвигает 'громила' двухметрового роста и усаживает на него даму весьма привлекательной наружности.'Добрый вечер' - прошелестела незнакомка бархатным глубоким голосом. 'Здравия желаю ' - весело отрапортавал Мишка, внимательно разглядывая соседку. Это была женщина 'бальзаковского'возраста с мягкими манерами,тёплым взором и каким-то бесконечным обоянием, идущим от каждого её жеста, поворота головы, слова и просто взгляда. Роста она была небольшого, но очень 'фигуристая'.Его намётанный глаз сразу определил объём груди, талии и бёдер, несмотря на строгий костюм, скрывавший эти достоинства. Красный костюм с чёрно-золотыми пуговицами сидел на ней безупречно, подчёркивая изящность её фигуры и удивительно вписываясь в интерьер. Рубиновые серьги( редкой формы - в виде удлиненного многогранника) и губная помада такого же цвета освежали её лицо, тёмные же глаза и волосы придавали ей какую-то роковую привлекательность.
У Мишки участилось сердцебиение: красные цвета везде и повсюду, эта удивительная женщина, всё возбуждало его необыкновенно.. 'Наверное я пропал' - подумал Михаил, применяя йоговское дыхание и пытаясь умерить свой пульс. Дама, однако, была спокойна и доброжелательна, мягко улыбаясь, кивала кому-то за столом направо и налево. Шум и хаос, которые вроде бы уже царили в зале, вдруг пошли на убыль. Голоса стали тише, смех приглушённее, в воздухе завитала почтительность. 'Однако дама не из простых' - подумал Михаил, но остановить свой 'пусковой механизм' уже не мог, начал ненавязчиво, умело (опыт ведь большой) ухаживать за соседкой.
Через некоторое время публику пригласили в малый зал для десерта, здесь же подавали кофе и мороженное. Зал был уютный, весь в зелени, столики на двоих, что создавало обстановку интимности и доверительности. На маленькой сцене, в углу, тихонько, 'в живую', играл джаз-бэнд.
Михаил, галантно предложив даме руку, препроводил её в малый зал и само-собой разместился с ней за столиком на двоих, чем вызвал шквал пронзительных взглядов. Незнакомец, на которого в течении трёх часов никто не обращал ни малейшего внимания, вдруг оказался в зоне всеобщего интереса. Мишка это почувствовал, но смутить его уже было невозможно, он теперь был в своём амплуа 'героя любовника', все тонкости этого вопроса он знал блестяще и поэтому держался уверенно и с достоинством. Разговор плавно перекатывался с общих тем на более пикантные и интересные. Интеллект у Мишки был на уровне , эрудиция тоже в порядке, красноречие в присутствии дам даже удваивалось. 'Рубиновая женщина' тихо улыбалась, кивала головой, бросала остроумные реплики и всё больше и больше возбуждала в Мишке любопытство, интерес и желание. Желание во всех смыслах этого слова. Желание видеть её постоянно, слышать её мелодичный голос, смотреть в её тёмные загадочные глаза, желание осыпать её поцелуями с головы до пят, желание владеть ею. 'Да я просто схожу с ума' - вдруг оборвал свою 'песню' Михаил. Зачем он ей? Уверенной в себе, самодостаточной женщине, имеющей, судя по всему , всё что ей хочется.
Он как-то вдруг поник, обмяк и загрустил, спустился с небес на землю, даже трёхчасовая 'спиртподготовка' не помогала. Джаз-бэнд наигрывал тихонько какой-то блюз, между столиками кружили одиночные пары, остальные курили, пили и развлекались на свой манер.
Соседка, сразу уловив перемену в настроении своего спутника, дотронулась рукой до его рукава и тихо сказала: ' пойдём потанцуем'. Мишка своим ушам не поверил, сердце его подпрыгнуло, затем 'ушло в пятки' и вновь застучало в бешеном галопе, но теперь уже в висках. Он быстро подскочил, поклонился, взял даму за руку, затем за талию и прямо с места в карьер закружил по всему залу. Она счастливо посмеивалась, танцевала легко и ритмично, слегка запрокинув голову. Мишкиному взору открылась шея: нежная и беззащитная, совсем не такая уверенная как её хозяйка. На ней предательски виднелись тонкие морщинки, выдававшие возраст загадочной незнакомки. Опытный врачебный и мужской глаз сразу и безошибочно определил биологический возраст его спутницы. 'Лет на десять старше меня'- подумал Михаил, но как ни странно, его это не смущало, даже, наоборот, какое-то тёплое щемящее чувство овладело им. Бесконечная нежность, желание защитить её от жизненных невзгод, от неумолимой старости и ещё бог весть от чего. Он с удивлением обнаружил в себе покровительственный и отеческий тон по отношению к этой могущественной 'рубиновой женщине'.
Её власть и могущество проявлялись в поведении окружающих, в исполнении и предугадывании её малейших желаний. Слегка запыхавшись от танцевальных па, она кивнула головой, и возле них вырос всё тот же двухметровый телохранитель, предложив с поклоном, пройти отдохнуть в аппартаменты. Дверь во внутренние покои скрывалась среди тропической зелени зимнего сада и несведущему человеку заметить её было невозможно. Сама атмосфера сада освежала, ободряла и заинтриговывала. Ещё более загадочными оказались аппартаменты. Шикарный люкс пятизвёздочного отеля с зеркальными потолками и стенами. Мишка сразу, опустив голову, проверил не зеркальный ли пол, но мягкие персидские ковры придавали уверенность в том, что хоть вид снизу останется тайной. Всё остальное ( профиль и анфас, горизонталь и вертикаль) многократно повторялось во всех деталях и создавало ощущение виртуальной реальности: было много-много маленьких 'рубиновых' женщин и столько же атлетически сложенных кавалеров, хотя они были только вдвоём в этом фантастическом мире. Мебель располагала к отдыху : белые диваны, большие мягкие подушки, столики на колёсах с прохладительными напитками и экзотическими фруктами. Неизвестно откуда струилась тихая грустная музыка, беззвучно работали кондиционеры, мягкий приглушённый свет лишь подчеркивал пламя свечей в изумительных серебрянных подсвечниках. Воздух был напоён ароматами моря и гор.
Михаил подхватил свою спутницу на руки, покружил её во всех зеркалах и бережно опустил на диван. 'Какая лёгкая' - пролепетал он еле сдерживаясь, кровь его уже закипала, прикосновение её виска вызвало в нём бурю эмоций и весьма недвусмысленных желаний. Наливая шампанское, предусмотрительно опущенное в серебрянное ведёрко со льдом, Мишка увидел как дрожат его руки, но ничего поделать с собой уже не мог. Он не узнавал себя, это не его стиль, обычно он сохранял хладнокровие, любил 'смаковать': медленно раздевал женщину, делал паузы, оставляя своих дам в бикини и чулках на подвязках, постепенно наслаждаясь красотой женского тела. И сам раздевался постепенно, красуясь своим телом, рельефными мышцами, гладкой, смугловатой кожей. Особенно 'заводил' женщин его 'задок', весьма округлый, упругий и симпатично волосатый. Ему даже как-то подарили стриптизёрские трусики в виде треугольника ткани спереди и тонкой перепонкой сзади. Это был его 'коронный выход'. Когда он дефилировал перед своими партнёршами в этом наряде, их сердца разбивались навеки.
Но в этот раз он ни на что не хотел тратить времени, его одолевало желание упасть с этой женщиной в постель, сию секунду, немедленно. Враз потеряв всё своё красноречие , он теперь действовал молча и решительно. Уселся рядом на диване, нежно обнял тонкий стан, ткнулся губами и носом за ушком, поднялся к виску, нашёл своими пунцовыми от желания губами её мягкие влажные губки. Поцелуй был долгим и глубоким. Михаил понял, что он желанен, что ему отвечают взаимностью, от этого он ещё больше возбудился, загорелся, стал быстро-быстро раздевать её, осыпая поцелуями шею, руки, прекрасную грудь. Но она мягко остановила его, соскользнула с дивана и тихо сказав'иди за мной', прошла вглубь комнаты, открыв зеркальную дверь в спальню.
Мишкиной радости не было предела, когда он увидел огромную кровать с шёлковыми простынями. Больше его ничто не интересовало, роскошное убранство спальни не коснулось его совершенно, он видел только кровать и желанную женщину. Разделся он мгновенно, стянул свои стрептизёрские трусики вместе с брюками, пиджак с рубашкой кинул на пол и чуть-чуть застрял с туфлями. Пока он разувался, снимал носки, она, тихо улыбаясь, аккуратно повесила вещи в шкаф на плечики. Справившись наконец с носками, Мишка прыгнул на кровать и с мольбой во взоре протянул руки к полураздетой прекрасной незнакомке. Она, судя по всему, тоже оказалась не холодной женщиной. Скинув с себя остатки одежды, скользнула к нему в объятия под прохладные шёлковые простыни. Тут он наконец дал себе волю, весь свой жар, весь свой накопленный потенциал изливал он на эту желанную, таинственную женщину. Она отвечала взаимностью, он с удовольствием отметил, что сдержанная на людях, его спутница оказалась очень сексуальной и темпераментной. Они вновь и вновь дарили друг другу минуты высшего наслаждения, с большим удовольствием и азартом занимались любовью, говорили, шутили, пили шампанское, коньяк, ели фрукты, мясо, мороженное - всё вперемежку под звуки тихой музыки. Казалось знакомы они уже много - много лет. Мишка никогда и ни с кем не был так откровенен, поверял ей свои самые заветные, честолюбивые мечты, желания и сокровенные замыслы.. Она слушала его улыбаясь, изредка перебивала вопросами и часто поцелуями. Когда забрезжил рассвет, он уже пересказал ей всю свою жизнь, бесконечно был в неё влюблён, и никак не мог остановиться в проявлениях своей любви (побил все свои предыдущие рекорды супермена). Все, все заводило его в этой женщине. Стоило ему положить руку на её бедро или погладить по спине как тут же, словно первый раз за вечер, появлялось желание и острая потребность овладеть ею. Она смеялась, предлагая ему отдохнуть, отодвигалась в дальний угол роскошной кровати , но даже её улыбка сводила его с ума. Улыбалась она необыкновенно, её лицо озарялось внутренним глубоким светом, преображалось, становилось просто неземным. 'Ангел во плоти'- подумал Михаил и потянулся к этому свету, к этому ослепляющему огоньку.Прикасаясь к ней губами , руками, телом , он сам улетал в поднебесные выси и был беспредельно счастлив , забыл кто он , что он , забыл все свои ежедневные и еженощные хлопоты и заботы.
Женщина, однако, сумела остановить его хитростью. Утром сбежала в ванную и надолго там задержалась. Мишку сразу же сморил богатырский крепкий сон. Часам к двенадцати он проснулся от какого-то неведомого зова. Открыв глаза, увидел свою милую даму в лёгком , прозрачном пеньюаре цвета молодой травы. Она смотрела на него, сидя в кресле неподалёку от ложа. Волна нежности вновь захлеснула его, но он попытался быть сдержанным, мужественным и даже нарочито грубоватым:' Ну чего Вам не спится после такой ночи? Могли бы и до обеда ещё поспать'- пробасил Михаил, потягиваясь. Несмотря на сближение и тесную связь, установившуюся между ними, он упорно всю ночь и всё утро обращался к ней на 'Вы', она же почти сразу перешла на 'ты' и находила в этом особое удовольствие 'Нас уже давно ждёт завтрак, милый'- тихо ответила его ночная спутница.
В аппартаментах оказалась ещё одна комната-столовая с красивой итальянской мебелью и хорошо сервированным столом. Мишка с удовольствием, облачась в махровый халат, оказавшийся у его изголовья, подсел к столу. Дневной свет и чувство голода вернули его к реальности. Он с тоской вспомнил, что надо бы позвонить в отделение, узнать как там тяжёлые больные, кто поступил, кто приходил и т.д. и т.п. Быстро и молча поглощая все закуски, салаты, жаркое, Мишка обводил взглядом комнату в поисках телефонного аппарата. Его дама также молча поднялась и принесла из спальни мобильный телефон. 'Это твой'- сказала она с улыбкой. 'Насовсем?'-обрадовавшись глупо спросил он. 'Ну конечно, и пусть оплата тебя не беспокоит'- ответила она. 'Спасибо - сказал Михаил, а, кстати, как Ваше имя , отчество?'. Вопрос прозвучал неуместно и по-дурацки после той близости, что была между ними. Но задать его всё-таки когда-то надо',- решил Михаил. Вчера в этом надобности он не ощущал, а сегодня как-то отношения стали более официальными (так ему показалось). Но она, рассмеялась, ответила фразой из его любимого анекдота: ' постель - не повод для знакомства'. Мишка весело расхохотался , сразу расслабился, доел свой обильный ланч, и стал названивать на работу. Там, конечно же, был 'аврал', молодая докторша-дежурантка, чуть не плача, скороговоркой выпалила сразу тысячу проблем. Гаркнув в трубку 'Сейчас приеду' он встал из-за стола и направился в ванную для утреннего туалета.
'Рубиновая женщина' поджидала его в зеркальной комнате, внимательно и с пониманием наблюдала за действиями своего ночного спутника. 'Скажи мне что-нибудь на прощание' - тихо вымолвила она, прильнув губами к его уже 'затвердевшим' и холодным губам. 'Мы же ещё не прощаемся - быстро проговорил Мишка, - Вы теперь знаете мой мобильный телефон и место работы, найдёте меня в любую минуту, да и сегодня мы ещё увидимся, я вот только быстро всё улажу, загляну на работу на пару часиков'. Они уже были на улице, от стоянки вырулил новый 'мерседес-320' цвета 'мокрого асфальта', из него вышел всё тот же телохранитель, отдал Михаилу его удостоверение личности( он уже и забыл, что оставил его вчера при входе) и ещё какие-то документы. Мишка хоть и торопился, но посмотрел что ему 'подсовывают', оказалось, что это документы владельца стоящего рядом 'мерса', оформленные на его имя. 'Не понял'- протянул Михаил. 'Это теперь твой автомобиль, ты же о таком мечтал'-сказала 'рубиновая' женщина. 'Но как? Так быстро? Да и вообще я не могу его принять, я за двадцать лет не расплачусь'- всё удивлялся Михаил, а глаза его вновь загорелись, сердце забилось в бешеном ритме. 'Тебе и не надо платить, это мой подарок' - сказала она, - езжай, ты ведь торопишься. Желание оседлать 'железного коня' возобладало над всеми остальными чувствами, да он и в самом деле спешил. Мишка благодарно посмотрел на свою даму сердца, чмокнул её в щёчку, завалился в мягкое кожанное сиденье и дал газу. Машина рванула с места и как 'Боинг' полетела по улицам и переулкам любимого города. Водил машину он отлично, с 18 лет гонял на отцовском 'Жигулёнке' первой модели, и с этого же возраста мечтал о супермашине. И вот его давняя, сокровенная мечта сбылась, так нежданно-негаданно и удивительно как в сказке. Мишка не хотел загружать свою голову ненужными размышлениями и раздумьями, подарок так подарок! Он был рад! Он был счастлив! Он был действительно влюблён по уши!
Но сейчас он спешил на дело. Его ждали больные, которым только он мог действительно и эффективно помочь. До госпиталя он доехал за пятнадцать минут, на проходной ему сначала даже не открыли ворота, не узнали машину. Затем дежурный одобрительно крякнув и подняв вверх большой палец, сделал широкий жест рукой в сторону распахнувшихся ворот. Персонал в отделении сразу прилип к окнам, все переглядывались и шушукались. Мишка уверенно вышел из машины, закрыл центральный замок, с удовольствием отметив, что в машине установлена последней модели охранная сигнализация. В отделение он влетел 'орлом'. Всё у него спорилось, всё сразу встало на свои места, всем тяжёлым полегчало, всем нашлись места в палатах-люксах, все назначения были откорректированы. Только вот за окном уже был вечер. Его мобильник молчал, сам он не знал куда же ему ехать: возвращаться в казино было незачем - отъезжая он увидел в зеркало как его 'рубиновую' женщину усаживали в чёрный 'Линкольн'. С чувством выполненного долга Мишка отправился домой, там, едва лишь коснувшись головой подушки, заснул крепким сном. Открыл глаза он только к обеду воскресенья. Повспоминал свои уик-эндовские приключения, для верности выглянул в окно: там на стоянке, действительно, стоял новенький 'мерс'. Да, недаром мне выпало 21 место, он вспомнил пушкинского Германа: 'тройка, семёрка, туз'. И дама опять же была в этой загадочной истории, очень похожа на 'пиковую'. Сердце его вновь застучало и вся его плоть загорелась, как только он представил себе очаровательную брюнетку с вьющимися волосами и удивительными тёмными глазами, которые так эффектно оттенял красный цвет её костюма и драгоценностей. 'Только у меня другая история -подумал Михаил,- со счастливым концом, Моя дама - добрая фея, хоть и пиковой масти'. Мишка встал, потянулся, подошел к своим тренажерам, отработал добросовестно пару часов, принял душ, перекусил и засел в своё любимое кресло-качалку со старым 'другом' - телефонным аппаратом. Аппарат был круглый, канареечного цвета, чем всегда смешил и ободрял Михаила. 'Мобильник' лежал рядом - отдельная приватная линия - решил для себя Мишка ( только для неё).
Само-собой Луи Армстронг хриплым голосом выводил знакомые фразы. Мишка, плавно раскачиваясь в такт, обзвонил всех своих страждущих дам. Со своими женщинами он всегда держал дистанцию, звонил регулярно, охотно общался, но встречи назначал только когда сам хотел и с кем хотел . В этот вечер он никого не хотел, разговоры закончил быстро, на всякий случай позвонил в отделение, там было всё в порядке ( вчера хорошо поработал, да и дежурант сегодня свой, надёжный). Он молча смотрел на мобильник и размышлял, подсчитывая, как обычно: сегодня она тоже отсыпается, завтра будет работать, 'чистить пёрышки', во вторник выдержит паузу, а в среду обязательно позвонит. Значит сегодня день закончен, надо отдыхать.
Понедельник, вторник пронеслись незаметно: в делах, заботах, повседневной суете. В среду, ближе к обеду, в самом деле зазвонил 'мобильник', в ординаторской было полно народу, Михаил выскочил в коридор. 'Как дела?'- раздалось в трубке. Этот голос сводил его с ума, он уже хотел слышать его постоянно. Однако, взяв себя в руки, бодро ответил - ' нормально, а у Вас?'. 'Скучаю' - ответ был лаконичен. Мишкино сердце опять заколотилось в ритме галопа. 'Так и до 'мерцалки' недалеко' - подумал Михаил, сделал несколько глубоких вздохов и сказал: 'Я понял'. 'Приезжай сейчас' - глубоким и волнующим голосом позвала она. 'Сейчас? Я не могу, я на работе, у меня совещание в 16 часов у начальника госпиталя', - скороговоркой сыпал Мишка. 'Хорошо,- сказала она - созвонимся', в трубке раздались короткие гудки. Михаил растерялся слегка, он так хотел её вновь увидеть, он хотел уже многое сказать ей, он ведь ждал её звонка и на тебе: ни слова вразумительного не сказал, фактически отказался от свидания. Но он действительно занят, у него по жизни так: 'первым делом - самолёты, ну а девочки, а девочки - потом'. Служба, карьера - вот основная цель его жизни. Он мужчина, он должен сделать блестящую карьеру, он должен дослужиться до генерала, занять приличное положение в обществе, иметь приличный заработок, чтобы быть независимым, содержать семью. Он прав , он прав в своих устремлениях. Нельзя отвлекаться от главного в жизни: вот так взять и наплевать на свои должностные обязанности, в обед самовольно покинуть рабочее место, 'послать' все совещания и броситься в объятия почти незнакомой женщины. Нет, нет и нет, он правильно себя повёл. Он же не мальчик на побегушках и не мальчик по вызову, он гордый, исполненный чувства собственного достоинства офицер. 'Быть посему ! - решил Михаил, - командовать парадом буду Я'.
Приободрившись, он враз переделал кучу текущих дел, вовремя явился на совещание, в течении двух часов внимательно выслушивал отчёты, планы и перспективы, как положено в 18.00 ушёл с работы со спокойной совестью и чувством выполненного долга. Дома он тоже в хорошем расположении духа поужинал, покидал гантельки, позвонил своим барышням, посмотрел 'боевик', потом что-то порно-эротическое. Было уже далеко за полночь, но сон никак не приходил, навязчивые, нелепые мысли одолевали его. Тоскливо ныло сердце :
' Я потерял её, я дурак, я полный лох '. Какая карьера? Какое положение в обществе? Какой приличный заработок? Даже генерал не может купить себе такой автомобиль как у него за всю свою жизнь. Да, некоторые высшие военные чины раскатывают в супериномарках, но пока при власти. А чтобы быть при этой власти они очень и очень подобострастно должны выслуживаться и вытягиваться, посылая порой все истинные армейские интересы куда подальше ради собственной карьеры. Какая уж тут независимость! Тут и честь и достоинство потерять можно. Нет, Мишка так не сможет. Так о какой тогда карьере он мечтает? Ради чего он жертвует своим временем, своим здоровьем, своим умом и темпераментом? Ради несчастных 100 долларов в месяц? Да, если бы не 'левые' больные, он бы ни одеться, ни обуться, ни пропитаться не смог. Это он один! А семья? Он смотрел на своих друзей -женатиков, которые с утра до ночи бегали ища где подзаработать. Ничем не брезговали: и могилы по ночам рыли и вагоны разгружали, а самые 'крутые' - 'грачевали' на своих 'жигуленках' и 'москвичах'( он относился к этой категории ). Вот тебе и гордые офицеры, врачи, супермены. А рядом со своей новой пассией Мишка побывал в другом жизненном измерении. Там о деньгах и говорить не принято и о работе, кстати, тоже, а уж о 'левых подработках' даже заикаться стыдно. Да, там в течении нескольких часов приобретались и дарились супермашины, супертелефоны, оформлялись мгновенно документы, а об одежде вообще никто не думал. Что это ? Мираж? Другой мир ? Другая страна? Да нет, такие же как он людишки, а может и похуже. Нет, нельзя углубляться в эти размышления, к добру это не приведёт. Спать, спать, спать! Мишка выпил ударную дозу реланиума и заснул крепким, медикаментозным сном. Утро было серым, нудным, руки не стояли, ноги не ходили. Михаил мрачнее тучи глядел на свой персонал, указал на кучу недостатков, всех разогнал и пошёл на обход. Хоть здесь немного отвлёкся, чужие страдания отодвинули на второй план его душевные переживания. День пролетел быстро и вечером Мишка уже не хотел идти домой, знал, что опять достанут его черные мысли и одолеют неисполнимые желания. Он поболтался по госпиталю, благо во всех отделениях у него были друзья, поговорил 'за жизнь', на ходу проконсультировал нескольких больных и ближе к ночи всё-таки отправился восвояси. Больше испытывать себя он не хотел, опять выпил снотворного и заснул мертвецким сном.
Далее потянулись безликие дни и недели. Как и предчувствовал Михаил, Она больше не звонила. Он потерял вкус к жизни, на 'автопилоте' ходил на работу, выполнял все свои должностные обязанности, наставил себе суточных дежурств через день, но всё остальное для него перестало существовать. Он забросил своих дам, никому не звонил по вечерам, пейджер выбросил, на их звонки не отвечал (дома отключил телефон, а на работе просто не подходил). Только с 'мобильником' не расставался, даже в ванную и туалет с ним ходил, но увы - телефон молчал. После месяца ожиданий и страданий Мишка решил было пойти ва-банк, разыскать её, упасть в ноги, рассказать как она ему нужна. И тут он с ужасом обнаружил, что нет никакой зацепки , чтобы найти её. Не знал ни имени, ни фамилии, ни адреса, ни телефона, ни места работы. Попытки выяснить что-либо в казино, в офисе мобильной связи, где подключён его телефон, ни к чему не привели: перед ним стояла глухая и немая стена. Мишка долго теребил своего начальника, подарившего ему тот роковой пригласительный билет, но и он ничего не мог вспомнить. Круг замкнулся. Ему иногда казалось, что всё это сон, видение, плод разбушевавшейся фантазии. Но под окном стоял 'мерс', а рядом лежал мобильник 'Nokia', они были вполне материальны. Мишка решил терпеливо ждать, когда она вспомнит его, ведь звонила же, звала однажды, значит позвонит ещё. Он теперь постоянно жил воспоминаниями, восстанавливал в памяти мельчайшие детали и подробности, вновь и вновь переживал свои тогдашние подъёмы и взлёты, с ума сходил от нестерпимого желания. Друзья и сослуживцы не узнавали теперь супермена Галицина, он слегка опустился, перестал поддерживать свою форму, ходил в чём придётся, мог не бриться по несколько дней, потерял интерес к жизни, к работе, к карьере. Всё это казалось ему мелким, никчемным, не имеющим никакого значения. Он стал рассеян, задумчив, туповат, плавно перешёл в категорию безликих 'средняков', которые годами ходят в одной и той же должности, в одном и том же звании и в одном и том же костюме...
Прошло несколько серых, невыразительных, 'тягучих' лет. Мишка по прежнему жил со слегка 'съехавшей крышей', автоматически выполняя все необходимые жизненные функции: пил, ел, ходил на работу, даже успел жениться невзначай. Его элементарно 'облапошила' молоденькая медсестра общегоспитального пользования, которая 'подползла' под него в одно из ночных, тоскливых дежурств, а через месяц объявила о своей беременности. Мишке было противно и лень всё выяснять, он молча покивал, оформил официально отношения с этой Моникой и через 7 месяцев стал еще и отцом.
Мальчонка родился крупным и здоровым, излишне смугловатым, чрезмерно кучерявым, с редкой группой крови, не совпавшей с группой его жены и уж тем более с Мишкиной. Михаила это не удивило и не огорчило, ему было всё без разницы. Его 'половина' вела себя как ни в чём не бывало, скинула ребёнка на мать, ходила по-прежнему с высоко поднятой головой, флиртовала направо и налево. Красиво одевалась, пользовалась дорогой косметикой, часто не ночевала дома, но всё это существовало вне Мишкиного сознания. Он не обращал на неё никакого внимания, его не волновали слухи и сплетни, насмешливые взгляды сослуживцев. Его устраивало, что дома у него был обед и ужин, а в моменты нестерпимой тоски было с кем 'трахнуться'.
Единственное 'табу' для Моники - это его любимые 'мерс' и мобильник. Ни к тому, ни к другому она не смела прикасаться и даже подходить. Её, конечно , очень и очень раздражало и 'доставало', что этот великолепный автомобиль был ей не доступен. Ведь именно иномарки были её слабостью, её выразительная попка с 15 лет привыкла отдавать предпочтение только комфортабельным салонам крутых 'тачек'. Поэтому и все её дружки были, в основном, водителями, а вот замуж она решила выйти за человека с более достойным положением. Тем более, что ездил он на очень престижном автомобиле, да тут ещё гинеколог отказался делать уже пятый аборт за последние восемь месяцев. Всё остальное было делом техники и через месяц она стала 'миссис Галицина ', мужа в душе считала полным 'лохом' , не сильно с ним церемонилась, но вдруг неожиданно для себя оказалась лишена своей самой вожделенной мечты - собственного автомобиля представительского класса. Чего только она ни делала! Устраивала ему регулярно истерики со слезами, мольбами, оскорблениями, но всё безрезультатно. Так вот они и жили, будто бы вместе, но на самом деле каждый сам по себе.
Была суббота, 21 января. Мишке сегодня исполнилось 37 лет. День выдался на удивление ясный, солнечный, с небольшим морозцем. Настроение было приподнятым: с утра названивали друзья, родственники, сослуживцы, все неожиданно вспомнили про него, хотя и дата вроде не 'круглая'. Моника отправилась на рынок за продуктами, Мишка убирал в квартире, вечером ждали гостей. Весело гудел пылесос, на всю громкость что-то вещал телевизор. Мишка 'разобрался' с ковром на стене, перешёл на пол, мельком бросил взгляд на экран, там шли очередные 'последние известия', оглашали состав нового правительства, какие-то люди в официальных костюмах встали полукругом - фото на память. Это было правительство реформаторов, новые люди, 'свежие' лица, даже несколько женских имён. Камера медленно скользила по их радостным лицам, 'чему радуются?' - подумал Мишка и опять взялся было за свой пылесос, как вдруг сердце его 'ёкнуло', сжалось, замерло, а потом забилось в бешеном ритме. Он увидел Её, свою единственную, любимую, желанную 'рубиновую' женщину. Она смотрела на него с экрана телевизора, улыбалась своей неповторимой улыбкой, поднимала фужер с шампанским. Михаил ничего не мог сообразить, мозг отказывал ему в анализе и синтезе событий. Одна единственная мысль заслонила всё: это Она! Она! Я её нашёл! Нашёл! 'Любимая, родная, как долго я тебя ждал!' - Мишка гладил рукой плоский экран 'Samsunga', встал на колени и стал целовать его. 'Моя, моя, единственная, родная, теперь на веки моя' - шептал он электронному 'другу'. Дикторский голос гнусаво перечислял фамилии, должности, камера переместилась на другие лица, Мишка отшатнулся от телеэкрана. 'Так Она - член нового правительства? Министр? Ну да, вот она рядом с премьером. Никакой ошибки! Очаровательная, хрупкая брюнетка с загадочными тёмными глазами, его желанная, единственная, его тайная любовь, его 'пиковая дама' - министр. А как же он, Мишка? Как же он теперь? Кто он, что он? Как он до неё доберётся, дотянется? А никак! И близко не подпустят! Да она, наверное, и забыла его! Семь лет прошло и только одна ночь. Но какая ночь! Он чётко помнил все подробности, все ямочки и складочки её тела, вкус её губ, звучание её голоса, блеск её глаз. Он всё, всё помнит, да он просто и не забывал ничего. Мишка жил с этим все эти годы, а та другая жизнь, в которой он, якобы, женился, работал, существовал была в другом измерении, не касалась его. Но где гарантия того, что у неё осталось хоть смутное воспоминание о симпатичном голубоглазом капитане? Это она покорила его своей необыкновенностью, таинственностью, своими подарками, шикарной жизнью.
А что он мог дать ей ? Да ничего! Всю ночь изливал душу, сетовал на свои заурядные жизненные проблемы, делился своими честолюбивыми планами. Болван! Полный дурак! Потерял такую женщину! Ничем не зацепил! И от свидания отказался! Павлин самоуверенный! Самец недоделанный! Так тебе и надо! Сиди теперь в дерьме со своей проституткой Моникой. И не лезь своими грязными ручонками к Ней. И даже мечтать не смей о встрече!... А камера вновь выхватила её лицо крупным планом, она совсем не изменилась. Даже похорошела.Нежная улыбка, тонкая кожа, выразительные, глубокие глаза смотрят прямо на него, заглядывают в душу, вопрошая: Ты ждал меня? Ты любил меня? Ты верен мне? Мишкино бедное сердце колотилось уже где-то в ушах, ухало, громыхало, как-то странно вразнобой, то ускоряя, то замедляя свой бешеный галоп...
Через полчаса Моника, не достучавшись и не дозвонившись, с помощью соседа взломала замок и ничего не могла взять в толк. На всю квартиру громыхал телевизор, гудел пылесос, на ковре, неестественно завалившись на левый бок, лежал Михаил, а в его правом кармане беспрерывно звонил мобильный телефон...
Октябрь - ноябрь 2000г.
P.S. Все персонажи произведения вымышленны, возможные совпадения случайны.