Аннотация: Здесь подробно описаны приключения Макарки при путешествии в Америку. Многое, из его рассказа, в Ведуна не войдет и я решил выложить это отдельно от основного произведения.
Глава 1
Однажды Макарка с Ванькой приехал по делам к Князю Всеславу, отцу
Игоря и Васьки, он еще был жив тогда. Все вопросы решили и собрались домой. В это время Князь снаряжал своего старшего сына Ваську с посольством в Ливонию. Хузарину страсть как хотелось посмотреть на новые земли, да и людишек тамошних увидеть. Попросился в сопровождение. Его с радостью приняли. Какой он боец - знали, да и насчет честности не сомневались. Ванька тоже очень желал с ними отправиться, но дела здешние не позволяли и он только взял обещание с Макарки, что тот обязательно вернется.
В Ливонию Ваську сопровождали три десятка дружинников и два боярина. До Нувгорода добрались без приключений, правда, бояре спесивые попались. Но хузарин им пару раз морды набил и у тех сразу почтение к нему появилось. Сначала пытались жаловаться Ваське, но тот только смеялся и предлагал им самим Макарке навалять п... , в общем, нормально ехали, не скучали.
Но вот когда пересекли границу с Ливонией, начались проблемы. Там каждый, имеющий клочок земли и несколько подданных мнил себя бароном или графом и все хотели с них что - то поиметь или вообще прибить. Это у местных плохо выходило, получали сами люлей и успокаивались, а некоторые нападали просто от скуки. Когда видели, что ничего не выгорит прекращали буянить и приглашали их на пиры. Нормально продвигались к цели, весело.
Перед Ригой встретился жрец какого - то Бога. Их там как собак, каждый барон имеет своего. Жреца сопровождала пятерка воинов, закованных с ног до головы в железо. Поприветствовали друг друга, Васька со своими двинулся в одну сторону, а встречные в другую. Когда уже думали, что разъехались мирно, жрец колданул и все застыли на месте, как деревянные, кроме Макарки.
- Амулет у меня есть, - сообщил он, - от деда достался. Хорошая, однако, вещь, - и показал болтающийся на шее камешек с дыркой. - Он меня и защитил.
Воины, закованные в железо, как потом узнал хузарин, рыцари, уже стаскивали Васькиных дружинников с коней, а их шаман или жрец радовался и приговаривал:
- Богатую сегодня жертву принесем Богу, рад он будет. Поможет во всех делах и начинаниях.
Макарке это сильно не понравилось, и он взялся за лук.
- Саблей дольше им башка рубить, а стрелкой быстро, - так объяснил свои действия узкоглазый.
Головы, у рыцарей, защищали ведра железные, с прорезями для глаз, вот хузарин и всадил им по стреле в эти щели. Жрец очень удивился, когда увидел свою охрану, падающую с коней и, естественно, разозлился. Приголубил узкоглазого каким - то заклинанием, но опять вышел облом, амулет сработал как надо. Макарка пробовал его тоже достать из лука, но стрела сгорела, не долетев до его башки. Пришлось доставать заговоренную. Имелось у него дюжина таких. Супротив этой стрелки защита колдуна была слабовата и он получил ее в глаз. Моментально всех отпустило, дружинники зашевелились, Васька тоже. Пока народ приходил в себя Макарка успел пленить пятерых оруженосцев. Просто показал им свой лук и те сразу бросили оружие и подняли руки. Только подручный жреца успел смыться. Но хузарин решил не догонять его, пусть живет. Васька и дружинники не знали, как отблагодарить узкоглазого, от страшной смерти на алтаре ведь он их спас.
Наконец, кончили восхвалять его и двинулись дальше. В Ригу прибыли на следующий день. Васька сразу направился к местному Князю дела свои решать, да пожаловаться на нападение жреца и рыцарей. Макарка с ними не поехал, а решил осмотреть город. Так, глазея по сторонам, добрался до порта. Полюбовался на большие парусники, стоявшие на рейде, и зашел в ближайшую таверну перекусить. В ней было пусто, только за одним столом ели и пили трое здоровых мужиков. Макарку они не заинтересовали, и присев за стол, заказал бараний бок с гречневой кашей.
Мужички, наоборот, обратили на него внимание, стали что - то кричать, смеяться и указывать пальцем. Принесли баранину, и хузарин отключился от внешнего мира. Вдруг блюдо с любимым кушаньем сорвалось со стола и улетело в дальний угол. Хузарин офигел, поднял глаза и увидел смеющегося рыжего. Стало понятно, кто ему пакость сотворил и Макарка без слов впечатал кулак в наглую рыжую морду. Тот перелетел через соседний стол и остался лежать недвижим. Товарищам рыжего это не понравилось и они налетели на хузарина, ну и тоже получили. Лежала троица минут пять без движения. За это время невозмутимый хозяин принес ему новую порцию баранины. Мужики очухались, покряхтели, встали и уставились друг на друга. Несколько минут изучали свои морды, потом заржали и, заказав пиво, уже вежливо попросились за стол к Макарке.
- Погоди, - прервал его Мишаня, - расскажи, где ты так лихо драться научился?
- Это долго надо говорить. Сначала про Амарик расскажу. Ну и мало - мало про мордобой. Дед у меня Чинсу. Пять десятков лет в каком - то монастыре учился, а потом сам разных щенков драки натаскивал. Меня два десяток лет и еще шесть годов гонял. Ох и больно палкой бил, - и хузарин почесал, видимо, сразу зазудевшие бока. Немного помолчал и продолжил.
- Но науку крепко в мой башка и тело вколотил. Мамка учила лук стрелять и лошадка понимать, отец саблей владеть и еще много чему, но про это после как - нибудь расскажу. Поднявшись с места Макарка подошел к стойке и, кинув хозяину пару серебряных, резко ударил кулаком в нее. Раздался треск, и из доски толщиной с Мишанину ладонь получилось две не равных половинки. Мужики, сидевшие за соседними столами, сначала пораженно замолчали, а потом восхищенно заорали и затопали. Ну, а хузарин возвратился за стол и продолжил рассказ.
- О том же меня Нурманы спросили и я показал им, что смогу сделать кулаком. Хозяин таверны оставил пробитый стол на память и потом всем показывал его. Мужики, которые полезли на него драться, оказались отличными ребятами и даже не обиделись на то, что он Эрьке зуб выбил. Эриком, рыжего звали и все в его роду были такой масти. Даже предок в десятом колене, который первый открыл Амарик, был с такой же шевелюрой. Посидели, выпили за знакомство, хотели уже вести Макарку в гости на свой корабль, но заявились еще моряки, англы. Было их с дюжину и, увидев Нурманов, сразу стали задираться. Новые друзья хузарина видимо их тоже не терпели. И, несмотря на то, что противников было больше, ринулись в драку. Макарка не мог оставить без помощи тех, с кем только что пил да ел, и принял самое активное участие в мордобое.
Таверну разгромили полностью, но и англов положили всех. Эрька посрезал у них кошельки и самый большой кинул хозяину. Тот заглянул в него и удовлетворенно мотнул башкой, расстройства на его роже видно не было, видимо, не первый раз и не последний громят его заведение. Хузарину это развлечение даже понравилось, давно кулаками не махал и он предложил Эрьке пойти еще кому - нибудь рожу начистить. Нурманы заржали, а рыжий хлопнул его по плечу и заявил:
- Наш человек!
Однако искать никого не пришлось. Из другого кабака к англам прибыла подмога во главе с капитаном. Сейчас потрудиться пришлось дольше, противников дюжины полторы было, но осилили. Отдохнули, и, нагрузившись трофеями, двинулись к Эрьке на корабль. Команда встретила тройку Нурманов и Макарку восторженным ревом. Здесь было уже известно о победе над спесивыми англами. Хузарина вообще приняли как самого дорогого гостя.
- Подожди, - прервал рассказ Мишаня, - как же вы с таким количеством не слабых, я думаю, мужиков справились?
Макарка презрительно цыкнул и опять вспомнил деда:
- Против меня старый пень по два десятка выставлял, и если я получал в морда, долго потом колотил палкой. Сказал же, что науку драться он в меня вбил крепко. Да там и не было настоящих бойцов, так, щенки.
Тут в разговор встрял мужик, сидевший за соседним столом, и видимо разбирающийся в типах посудин, что плавают по морю.
- А как корабль назывался? Фрегат, шхуна, барк, шлюп, галера?
- Эльза, по имени жены Эрьки, - ответил Макарка. Больше никакие расспросы не помогли, узнали только, что было три мачты и под сотню команды, а посудину Макарка упрямо называл Эльзой. Больше хузарина решили не мучить, а стали дальше слушать его рассказ.
Ночь провели на корабле, празднуя победу над Англами. Тут Макарка с сожалением вздохнул и признался:
- Вот перепить Эрьку и его друзей я не смог, чему те очень обрадовались.
Помолчал и продолжил свое повествование. На следующий день пошли в самый лучший бордель с красивыми бабами и три дня там отдыхали. На четвертый их нашел посланец Васьки и сообщил хреновую новость. Оказывается жреца и рыцарей навстречу им выслал местный князек, Людвиг, с наказом, повязать всех и принести в жертву Богу, которому он поклонялся. Когда Васька с дружиной прибыл к его двору, тот очень удивился и разгневался, но сделать ничего уже не мог. Опозориться на многие годы перед другими правителями убийством послов ему не хотелось. Наверное, свинью подложит на обратной дороге, а сегодня прибыли рыцари, пособники жреца и требуют Макаркиной крови. Эрька слышал все это тоже и поинтересовался у хузарина:
- Куда вам нужно добираться?
- Да в Нувгород пока, а там Васькины земли рядом.
- Так я вас до Ладоги по воде доставлю, а до Нувгорода по Волхову доберетесь.
- Слышал все, что сказали? - спросил хузарин посланца.- Возвращайся назад и передай Ваське, чтобы был готов, а я сейчас тоже приду.
Гонец повеселел и умчался. А Эрька развел бурную деятельность. Вызвал с корабля три десятка своих дружинников, а остальным наказал готовить корабль к отплытию. Часа не прошло, как притопали Нурманы с очень довольными рожами. Давно хотели этот гадюшник разворошить, да все повода не было. Может сегодня появится? Эрьке тоже принесли броньку и помогли в нее облачиться. Ну а у Макарки все было с собой: лук, сабля, два ножа и еще кое - что запрятанное в одежду.
Нурманы проревели что - то, вспомнили своего Бога Одина и двинулись к резиденции Князя. Добирались недолго, через полчаса были уже на площади. Одновременно с их появлением вынесли кресло для князя Людвига, а через малое время появился и он. Народ, прослышав, что предстоит суд, а может казнь с участием иноземных людей, все время прибывал. Людвиг взгромоздился на свой трон и хмурым взглядом окинул толпу, собравшуюся на площади.
Это был невзрачный мужичок, бледный с темными кругами вокруг глаз. На воина совсем не похож. Эрька шепнул хузарину, что местный Князь колдун, но Макарке это было по фигу, он не боялся никого, а уж колдунов тем более. Если бы это был шаман, он может и поопасался немного, а так, плюнуть и растереть.
Возле Людвига толпилась местная знать, а немного в стороне, гордо задрав подбородки, стояло шесть здоровых мужиков, одетых в бархатные камзолы ярких цветов, такие же штаны и в широкополых шляпах. Обуты были в высокие сапоги с отворотами, на которых блестели позолоченные шпоры. На богатых перевязях висели мечи, на поясах кинжалы. Хмурый Васька с дружиной стоял по левую руку от Князя. Макарка с нурманами, расположились напротив. Сзади трона и по правую руку от Людвига застыли его дружинники. Князь еще раз оглядел толпящийся народ, и обратился к Василию.
- Пришел ли на суд твой смерд?
- Кого ты имеешь в виду, Людвиг, со мной нет холопов, только вольные люди.
- Пусть будет так. Еще раз спрашиваю, здесь ли хузарин, по имени Макарка?
Узкоглазый вышел вперед и ответил:
- Ну здеся я. Князя, чего твоя от моя хочет?
Людвиг побледнел еще больше и прошипел:
- Грязный хузарин, ты, с помощью колдовства умертвил, моих рыцарей и их оруженосцев, а так же жреца, которые смиренно ехали помолиться нашему Богу. Сейчас я выберу для тебя казнь, а потом мои палачи приведут ее в исполнение.
Макарка сплюнул в сторону Князя и ответил:
- За такой слова буду тебе секир башка делать, но пока можешь поговорить.
Людвига после этих слов чуть удар не хватил, еще никто с ним так не разговаривал, а нурманы восторженно заревели, их поддержали дружинники Васьки. Тут вперед вышел рыжий друг хузарина и поднял руку, его воины моментально замолчали, а за ними успокоились и другие. Подождав немного, он спросил Князя:
- Ты ведь знаешь меня? - и после утвердительного кивка продолжил. - Здесь не суд, а судилище. Кто подтвердит вину моего друга, - Эрька положил на плечо хузарина, - и почему ты не даешь слово Княжичу Василию, он там тоже был?
Людвиг посмотрел в сторону нурманов, глянул на дружинников Василия, и его лицо дернулось от ярости. Понял, что сегодня может случиться очень большая, для него, неприятность, но ответил на вопрос:
- Да, я тебя знаю и не понимаю, как это животное затесалось к вам в друзья? Сегодня утром ко мне прибыли рыцари, - и он кивнул на разодетых в бархат мужиков. - Так же с ними пришел и служка нашего храма, который был свидетелем подлого убийства. Они меня просят наказать убийцу, что сегодня и будет сделано.
- Не торопись, Людвиг, у нас есть другая информация. Василий ведь доложил тебе, как было дело?
- Да, но где свидетели этому? Княжича я не обвиняю во лжи, просто по доброте душевной он хочет спасти своего смерда, а его дружинники будут говорить так, как захочет их предводитель.
Макарка опять плюнул в сторону Князя, но говорить ничего не стал.
- Хорошо, - сказал Эрик, - хочешь видеть других участников подлого нападения на дружину Василия, мы предоставим тебе их.
Нурманы разошлись в стороны и все увидели оруженосцев, которых считали мертвыми. Какое - то время стояла тишина, потом заорала толпа, за ней все остальные. Князь визжал что - то неразборчивое. Шестеро, одетых в бархат, тоже вопили. Дружинники и нурманы поддерживали этот бедлам ударами об щиты. Наконец, все немного успокоились и Эрька продолжил:
- Людвиг, вот они говорят, что все было наоборот. Рыцари, с помощью жреца, хотели пленить посольство Князя Всеслава и принести всех в жертву вашему Богу. Кстати, по твоему приказу, а до этого многих жителей Риги отправили на алтарь, да и дружинников местных тоже.
Князь неожиданно успокоился и с кривой ухмылкой проговорил:
- Как можно верить людям, предавшим своего сюзерена? Думаю, что ни слова правды они не сказали. Отдайте их мне и уже завтра эти ничтожества будут говорить совершенно другое.
- Хорошо, - молвил Эрька, - мы не верим тебе, а ты нам. Тогда пусть рассудят нас высшие силы. Суд Богов! Они решат кто прав, а кто виновен. Против этого, думаю, возражать не будешь? Людвиг деловито оглядел своих приближенных, что - то решил и проговорил:
- С нашей стороны будет биться рыцарь храма Тараниса брат Рудольф, а кто от вас?
Нурман посмотрел на узкоглазого, дождался утвердительного кивка и заявил:
- Так как вы обвинили во всех грехах хузарина, то он и выпотрошит Рудольфа.
Рыцарь, до этого, спесиво смотревший на нурмана, скривился.
- Не хочу марать свой меч об грязную скотину. Я рыцарь в четвертом колене и должен драться со смердом? Урон моей чести будет.
Макарка до этого молчавший, заговорил, предварительно опять харкнув в сторону противника:
- Когда мои предки водили десятки тысяч воинов в бой, твои, да и Князя тоже, еще ковырялись в свином навозе, но моя сабля не обидится, если я ей выпущу тебе кишки, а твоим друзьям сделаю секир башка. Так что выходите все, чтобы я за вами потом не бегал, - и опять презрительно и довольно метко плюнул, попав в Рудольфа.
Тот не выдержал и, выхватив меч, бросился на хузарина. Дальше узкоглазый рассказывал так:
- Быстро, быстро саблей махал, кишки Рудьке выпустил, потом шибко бегал за пятерым козлам, секир башка им делал. Хотел Князька укоротить, тот кинул огнем, дедушкин амулет спас, однако. Васька кричал, не убивай его пока, надо подождать. Тюкнул Людвига по башке, сабельку к горлу приставил и стал слушать, что другие орали.
Сколько Макарку не пытали о подробностях его боя с рыцарями, он твердо повторял одно и то же. Мишаня решил потом расспросить об этом Князя Василия, как только тот встретиться и стал слушать хузарина дальше.
На площади поднялся страшный шум. Дружинники Людвига схватились за оружие, но видя, в каком положении их Князь, нападать воздержались. Инициативу проявил опять Эрька, встав на княжий трон, он проорал:
- Молчать всем!
Его приказ хором проревели нурманы. После этого на площади постепенно установилась тишина. Рыжий довольно ухмыльнулся и спросил:
- Жители славного города Риги, сейчас, на ваших глазах, Боги показали нам, кто виновен, а кто нет. Все ли видели, как мой друг, Макарка, которого ваш Князь обвинял во всех грехах, прикончил его шестерых слуг?
Народ утвердительно зашумел и нурман продолжил:
- Так на чьей стороне Боги и кто на самом деле виновен, наверное, всем понятно. Теперь скажите, не пропадали ли у вас бесследно в последнее время люди?
Опять народ на площади загудел. Какое - то время волновался, но потом вперед вышли три представительных горожанина, представились главами ремесленных гильдий и рассказали много интересного.
Людвиг - это имя он присвоил сам себе, младший сын бывшего Князя Яниса где - то несколько лет обучался, но чему - никто не знает. Как только он появился в Риге, пожилой, но еще крепкий правитель начал чахнуть, а старший сын Теодорс куда - то пропал. Старый Князь долго не протянул и помер. Из сыновей у него здесь находился только младший, его и назвали Князем. Прошло малое время и в городе появился жрец Бога Тараниса в сопровождении дюжины, как он сказал, рыцарей храма. Людвиг встретил их тепло, видимо раньше были знакомы. Разрешил устроить за городом капище ихнему Богу и поговаривали, что собирался возводить храм. Примерно в тоже время стали пропадать люди в городе, большинство молодые девушки. Обращались к Людвигу, тот обещал разобраться и наказать похитителей, но все оставалось по-прежнему.
Тут загомонили дружинники Людвига и вытолкали вперед одного, видимо старшего. Тот с неохотой сказал, что и у них пропало восемь человек, самых сильных и умелых. Искали долго, но решили, что они сбежали. По слухам, дружину Князь хотел Гурманцами заменить, вот и ушли они искать нового хозяина.
Тем временем нурманы приволокли служку убитого Макаркой жреца, тот хотел сбежать под шумок, но не вышло. Бледный, обмочившийся от страха, он сразу все рассказал. Шестьдесят семь жителей города, посольство от ляхов более четырех десятков человек, а так же много народа из соседних селений приняли смерть на алтаре Бога Тараниса. Еще узнали от него, что старший брат Людвига, Теодорс жив и сейчас заключен в секретную камеру в подвале дворца.
Народ на площади заорал, заволновался. Нурманы, с дружинниками Васьки, окружили Макарку, который стоял с саблей у шеи Князя. Эрька опять заговорил, шум постепенно стих и все внимательно стали слушать Нурмана:
- Жители славного города Риги! Ваш Князь много преступлений совершил, что думаете делать с ним.
Все заорали:
- Смерти колдун достоин, на костре!
Моментально люди забегал и через малое время в центре площади вырос штабель дров с кучей хвороста и торчащим бревном посередине. Эрька прошептал хузарину:
- Отдай эту гниду жителям, пусть потешаться, а то на Ваську потом другие правители могут повесить убийство Князя. Ведь ты с ним пришел? Вот и скажут, что по его наущению ему башку срубил.
Макарка подумал и согласился. Людвига, еще бывшего без сознания, полностью раздели, нацепили на шею ошейник, сказали антимагический и привязали к столбу. Рыцарей дохлых покидали туда же, облили маслом и подожгли. Князь как раз пришел в себя, недоуменно покрутил башкой, понял все и завыл. В него полетели комки грязи, навоза и палки, но пламя костра постепенно набирало силу и скоро скрыло Людвига. Конца этого представления ждать не стали и нурманы с дружинниками Васьки двинулись к дворцу Князя. За ними понуро плелись местные воины. Что делать они не знали, Князя, которому присягали, больше нет. Защитить его не смогли, да и не желали, после того, как услышали о его проделках. Васька их немного подбодрил.
- Сейчас освободим старшего брата, по-всякому он княжить здесь будет, вот ему и присягнете, без работы не останетесь.
Дворец скорее походил на замок, окруженный мощными стенами с подъемным мостом, который служил дополнительной защитой воротам. Широкий ров окружал его, но сейчас всё было нараспашку и они беспрепятственно вошли во двор, а там металась челядь, уже знавшая о судьбе своего хозяина. Служка назвал двух помощников Людвига во дворце. Одного успели схватить, другой, лекарь, сбежал. Искать его не стали, а прихватив того, который не успел смыться, пошли искать камеру со старшим Княжичем. Макарке все это надоело, за свою обиду он отомстил, а кто здесь сядет на трон, узкоглазому было фиолетово, но вот девчонки из борделя из головы не выходили. Ну не желали они забываться и все тут.
Остановив Эрьку, хузарин сообщил ему, куда собирался идти. Рыжий заржал, дал двух нурманов в сопровождение и они потопали в веселый дом. Встретили их как самых дорогих гостей. Кто Князя и рыцарей прикончил, здесь уже было известно, у них тоже три девчонки попали на алтарь. Отблагодарить героя жительницы борделя могли только одним. Чем они и занялись с усердием.
Эрька пришел за хузарином через три дня и очень веселился, когда узнал, что Макарка поимел всех девчонок борделя по несколько раз, даже маман от него не скрылась. Впрочем, она и ее подопечные не против, если узкоглазый будет почаще к ним заглядывать.
Нурман повел его срезу в порт, по пути рассказывая, что в эти дни творилось в городе.
- Жители после того, как сожгли Людвига, двинулись к капищу Бога Тараниса и сравняли его с землей. Хорошо Эрька послал десяток своих воинов раньше их, те, по наводке служки, нашли кубышку жреца и заначки рыцарей. Все, что можно, погрузили на лошадей и увезли в порт, а там уже переправили на корабль. Старшего брата Людвига нашли в подвале замка, изможденным со следами пыток, но живым. Сегодня жители признали его своим Князем, а дружина принесла присягу. Теодорс, не знал как отблагодарить своих спасителей. Наконец, выделил из казны в награду всем золотишка. Заключил с Васькой выгодный очень, для того, договор. Нурманов тоже не забыл. С сегодняшнего дня мы можем беспошлинно привозить сюда товары и стоянка теперь, для нашей посудины, будет бесплатная всегда. Жители хотели видеть Макарку, но им объяснили, где он находиться и что лучше его не тревожить. Все согласились с этим, в таких делах герою мешать не стоит, а то и разозлится чего доброго, каков он в гневе - все видели. Посовещались, решили сброситься и отблагодарить хузарина за избавления от ненавистного правителя полновесными золотыми монетами.
- Как только переправимся на Эльзу - все свои награды получишь.
Макарка спросил:
- Много ли там хабара?
Эрька засмеялся и ответил:
- На твою жизнь хватит, - немного подумал и добавил, - если конечно в борделе не надумаешь поселиться, с бабами и за год все спустить можно.
Шлюпка уже ждала и через малое время они были на корабле. Встретили их восторженным ревом, свидетели боя хузарина с рыцарями команде все рассказали, да, наверное, еще приукрасили. Макарку подхватили и на руках вынесли на середину палубы, где стояло уже несколько бочек с каким - то пойлом. Один нурман зачерпнул здоровенным кубком, как он сказал, рома, но тут раздался рев Эрьки.
- Отставить! Сначала дело, а потом пьянка, все надо решать на трезвую голову.
Нурманы прекратили орать и выжидающе уставились на рыжего. Тот чего - то ждал, но вот появились четыре матроса, они принесли каждый по большому кошелю. Один положили в стороне, а остальные плюхнули рядом с хузарином.
- Это все твое, - Эрька указал на три кошеля, - а мы с Василием поделим то, что лежит здесь, - и кивнул на один.
Макарка удивился такому раскладу. Ходили к Людвигу вместе, а ему добычи досталось больше. Так было не должно, о чем он и сказал нурманам. Рыжий посмурнел и спросил:
- Разве тебе мало этого? Ты извини, конечно, могу выделить тебе долю из своей, но только прошу подождать немного. Деньги очень нужны, одних балбесов надо выкупить у Гишпанцев. Хузарин опять удивился, хотя мало что понял из объяснений Эрьки, и заявил тому:
- Твоя рыжая башка совсем пустой, вроде не бил я сегодня тебя по ней, а ум куда - то делся. Говорю тебе дураку, что все у нас делиться поровну. Как ваша делает - не знаю. Может твоя из добычи забирает все?
Кто - то из команды пробасил:
- Если только с Одином повстречаться захочет, тогда может и попытается, - остальные засмеялись.
Макарка не знал кто это такой, но заявил:
- Моя тоже видеть его не желает, давай Эрька дели на всех. А ты наливай, может я сегодня и перепью вас.
Все с минуту молчали, а потом заржали. Раздался крик.
- Я же говорил, что это наш человек!
Ему поднесли кубок и он выпил его до дна, хотя и казалось, что из ноздрей и ушей сейчас пламя вырвется. Стало легко и свободно, потом еще налили и еще. Что было дальше, хузарин плохо помнил.
Проснулся утром с тяжелой головой, первая мысль, пришедшая ему в голову, была такой:
- Опять засранцы меня перепили, наверное, долго учились глотать это зелье, больше соревноваться с ними не буду, все равно меня обставят.
Огляделся, рядом спали Эрька с Васькой и почти вся команда с дружинниками Княжича. Лишь вахтенные бродили вокруг с завистью поглядывая на спящих. Попросил одного дать ему напиться, тот бегом принес большой жбан пива и голодными глазами смотрел на то, как хузарин его опустошает. Предложил и ему выпить, тот отказался, сказал нельзя на вахте. За это могут и на рее повесить. Зашевелились соседи со стонами и руганью, держась за головы стали осматривать палубу на предмет того, чем бы похмелиться. Вахтенные выкатили здоровенную бочку с пивом, все радостно загалдели. Наконец, тоже поправив свое здоровье, Эрька с Васькой стали прощаться.
Княжичу уже не было нужды плыть водой до Ладоги, решили двигаться сначала в Псков, а потом в Нувгород, а там и до своих земель рукой подать. Рыжий поднял большой кошель, подал его Макарке:
- Мы все разделили по нашим правилам. Тебе, как главному в этой заварушке, пятая часть приходиться. Остальное на всех.
- Хватит теперь тебе денег на выкуп? - спросил хузарин.
- Даже останется, - ухмыльнулся Эрька, - спасибо тебе огромное. Жаль, что ты не с нами. Такой боец пригодится в походе.
- А куда вы собрались плыть? - поинтересовался Макарка.
- В Амарик. Это очень далеко. Когда - то мой далекий предок открыл новые земли и назвал их Винландом, но потом хиртожопые гишпанцы переименовали его в Амарик, в честь италийца, который описал и нанес на карту часть берегов этих земель. Теперь название прижилось, а про моего предка даже не вспоминают. Ну и хрен с ними, мы то знаем, кто там первым был.
Хузарин подумал, новые земли манили его, очень хотелось их увидеть. По матери его предки были кочевники, те еще бродяги, да и дед много путешествовал и у внука в одном месте зудело, гоня узкоглазого в неведомые дали.
- Меня с собой возьмете? - спросил он Эрьку.
- Так я тебе только сейчас сказал, что лишним у нас не будешь.
- Васька! - заорал Макарка, - я плыть буду с этим пьяниц, - и указал на рыжего.- Моя кошель отдашь Ваньке, коняшку тоже и скажешь, что вернусь, когда правда, незнай.
Княжич покачал головой, но хузарин решения свои меняет редко, поэтому уговаривать его не стал, а обнял и пообещал все исполнить. Когда Ваську с дружинниками переправили на берег, команда засуетилась, готовясь к отплытию. Эрька, как бы между прочим спросил Макарку:
- А почему золотишка себе не оставил?
- А зачем? - удивленно проговорил тот. - Идем же в набег, мало-мало грабить будем, девка и деньги много захватим, лишнее с собой таскать ни к чему. Лучше добыча больше прихватим.
Эрька и стоявшие рядом нурманы засмеялись:
- Ну, точно наш человек, только родился не там, где надо.
Наконец, снялись с якоря и, подняв один маленький парус, вышли в открытое море.
Глава 2
Когда берега уже еле виднелись, распустили все паруса и корабль шустро начал разрезать носом воду. Эрька решил зайти по пути к данцам в Копенгаген. Там загрузиться водой, продуктами и всякой необходимой мелочевкой и уже потом отправиться в дальний путь. Макарке без дела было скучно, боцман Торвальд пытался обучить его морским терминам: как называется такелаж, мачты, паруса и многое другое, что есть на корабле. Но хузарину эта наука была не в прок, не хотела голова запоминать разную фигню, и учитель, плюнув, отстал от него. Занятие он все - таки себе нашел. Стал обучать команду как надо правильно бить морды и сабелькой махать тоже. Хотя Нурманы предпочитали топоры, но, при абордаже, сказал Эрька, саблями махать лучше. Время полетело быстрее. Вся команда теперь ходила с фингалами, но от учебы не отказывался никто. Даже рыжий светил фонарями под обоими глазами, кряхтел, почесывал бока, но науку мордобоя изучал со всем тщанием, да и саблей с Макаркой не забывал помахать.
Однажды хузарин проснулся рано, вышел на палубу и офигел. Они стояли на рейде порта Копенгаген. Ночью, видимо, пришли и он все проспал. На палубе суетилась команда: спускали шлюпки. Досмотр уже был и им разрешили сходить на берег. Боцман занялся вопросами снабжения, а Эрька пригласил Макарку с собой.
- Надо продать кузнецам рыцарские доспехи. В Риге на них спроса нет, а здесь имеется.
Хузарин удивился:
- Так они что, здесь? А я думал, что вы с Васькой их продали.
Рыжий хохотнул:
- Разве не помнишь, что мы говорили? Ну да, пьяный ты был уже, решили оставить их и продать по нормальной цене. Да еще двух магов водных и десяток пополнения в команду заберем, ждут они нас здесь давно. Без них намного дольше плыть придется. Макарка удовлетворенно кивнул головой и похвалил Эрьку:
- Хороший шаман в набеге нужен, твой рыжий башка не только пить может, но и думать. Нурман засмеялся и, хлопнув узкоглазого по плечу, сообщил тому:
- У нас Конунгом не станешь, если в башке пусто, одного умения драться мало, нужно еще и думать уметь.
Быстро загрузили в шлюпку рыцарское железо и через полчаса уже были на причале. Эрька покрутил головой, свистнул и призывно махнул рукой мужичку, дремавшему на передке подводы, запряженной парой лошадок. Тот шустро подкатил и Нурманы, сопровождавшие рыжего, перегрузили все из шлюпки на телегу. Эрька уселся рядом с возницей, а остальные пристроились кто где, и громыхая колесами по булыжной мостовой они направились в город.
Городок Макарке не понравился: узкие, грязные улочки, из окон домов то и дело прямо на мостовую выплескивались помои и вонь вокруг стояла страшная. Спросил у Эрьки:
- Как в такой помойке люди живут?
Тот только посмеялся и объяснил:
- Канализацию, это подземные трубы, куда дерьмо сливается, строят здесь давно, но толку никакого. То деньги, отпущенные на строительство, кончаются не вовремя, а когда вновь появляются - строителей нет. Так уже лет сорок, наверное, маются. В богатых кварталах, конечно, все сделано, а здесь никто не торопится провести эти трубы. Да и жители привыкли к этой грязи и особо не возмущаются.
Так за разговорами добрались до кузнечного ряда. Эрька сразу направился к своему знакомому кузнецу. Малое время поболтал с ним о чем - то и тот, открыв ворота, запустил их во двор. Внимательно осмотрел каждый доспех. И у него с Эрькой начался торг. Кричали, ругались, матерились и опять начинался крик. Макарка не очень понимал язык, на котором они орали, но видел, что эта процедура доставляет им обоим огромное удовольствие.
Нурманы, сопровождавшие их, с интересом прислушивались к торгу, иногда ржали и хлопали себя по ляжкам. Видимо, это представление, которое устроили Эрька с кузнецом, им очень нравилось. Наконец, торг окончился, рыжий с кузнецом ударили по рукам и все прошли в лавку при кузне получить расчет, да и прикупить кое - что, если глянется. Пока рыжий с хозяином считали деньги, Макарка осмотрел лавку: мечи, кинжалы, доспехи, кольчуги занимали все свободное место в торговом зале. Хузарин осмотрел, пощупал, подержал в руках разное железо. Послушал, как звенят мечи, осмотрел кольчужки - ничего ему не приглянулось, кроме наконечников для стрел. Он сразу купил их три сотни. Стрелы решил делать сам: во-первых, мастеров по стрелам, как сказал Эрька, здесь хороших нет, а если есть, то все они делают припасы под большой лук Англов или арбалетные болты. Путешествие будет долгое и времени, наделать себе стрел, хватит, да и надежнее так будет.
Наконец все закончилось и они на этой же повозке отправились в порт. Рыжий сказал, что время поджимает и задерживаться, здесь не стоит. Пока их не было, Эльза подошла к причалу и пришвартовалась. Погрузка припасов шла полным ходом, и Торвальд обещал ее закончить к утру. Эрька сразу повел хузарина в каюту и грохнув четыре кожаных кошеля на стол, сообщил Макарке, что доспехи рыцарей он продал по сто шестьдесят золотых за штуку. Получил тысячу семьсот шестьдесят полновесных монет, которые по праву принадлежат хузарину.
- Рыцарей-то ты упокоил, мы в этом участия не принимали. Макарка спросил Нурмана:
- Тебе каждый раз объяснять, что добыча у нас в походе делиться на всех. Или у нурманов не так?
Рыжий засмеялся и сказал:
- Знал, что так мне ответишь, но спросить - то я должен.
Макарка помолчал, а потом удивленно поинтересовался:
- А почему это железо так дорого стоит?
На что Эрька ему ответил:
- Рыцарский доспех здесь вообще дорогая вещь. За него можно выменять небольшое баронство. Качественные панцири могут делать очень немногие кузнецы. Тот, которому мы продали, один из них. Мало сделать доспехи, нужно еще на них наложить очень хорошее заклинание, упрочняющее металл и облегчающее его, а это умение передается только от отца к сыну. Так что спрос на них всегда больше, чем предложение. Мы продали свои за две третьи их стоимости, больше никто не даст. Доспехи же еще подгонять надо под будущего владельца. Когда кузнец будет продавать это железо, он накинет еще по сотне золотых, а какое - нибудь баронство можно купить здесь за полторы - две сотни монет. Ты бароном здесь становиться не собираешься? Да и как я понял, твой род стоит намного выше этих князьков. Прав я или не прав?
Хотелось рыжему узнать, кто же такой Макарка. Прямо спросить, обычаи не позволяли, а так, между делом - можно. Хузарин посмотрел на хитрую рожу Эрьки, хмыкнул и ничего не ответил. Тот разочарованно вздохнул и, убрав кошели в сундук, позвал Макарку знакомиться с колдунами. Один из них был водный, а другой дружил с воздухом и огнем. Очень востребованные умения в дальнем плавании были у них. В Эрькиной дружине они были уже давно, как только окончили обучение в академии магов, так нурман и подобрал их. Звали обоих Свенсонами и чтобы не путаться, нурманы окликали их первый и второй.
Первым был водный, как самый старший, ну а вторым - воздушник. Колдуны не обижались, а только посмеивались. Про Макарку магам команда уже многое рассказала и они очень уважительно поклонились хузарину при знакомстве. Незаметно наступил вечер, все свободные от вахты завалились спать. Лишь боцман со своей командой принимали и грузили в трюм продовольствие и другие нужные в походе вещи.
Рано утром всех разбудил рев Торвальда. Нурманы забегали, отдали швартовы и два баркаса потянули Эльзу в открытое море. Там уже поставили паруса и, как сказал Эрька, теперь на берег сойдут только в Тортуге, где всем заправляли франки. В этом пиратском гнезде легче всего найти посредников, которые займутся выкупом нурманов из плена гишпанцев. Месяц плыли без происшествий, Макарка продолжал учить команду бить морды и правильно махать саблей. Колдуны тоже постигали эту науку со всем рвением и со смехом по вечерам рассматривали свои лица в зеркале. Когда хузарин ладил себе стрелы для лука, они ему за науку повесили на пару дюжин заклинания огня, а еще настолько же - льда. Попросили вежливо посмотреть его амулет, восхищенно поцокали языками и грустно сказали:
- Такой нам сделать не по силам - это древних работа.
Так однообразно тянулись дни плавания. Погода стояла отличная, чудища морские не беспокоили, колдуны не зря свой хлеб, видимо, ели. Но вот когда Эрька сообщил, что плыть осталось совсем ничего, дней восемь - десять, корабельные маги забеспокоились, забегали, даже на мачте побывали и, подойдя к рыжему, предупредили:
- Идет большой шторм. Сделать они ничего не могут, остановить его ихних сил не хватит, но уменьшить последствия от него постараются.
Стоявший рядом с Эрькой боцман заорал, засвистел и команда быстро начала готовиться к предстоящим неприятностям. Задраивали люки, все, что можно, намертво крепили на палубе, убирали паруса. Вдруг ветер, до этого дувший ровно, стих. Так, наверное, с полчаса при совершенном безветрии Эльза покачивалась на мертвой зыби. Небо было ясное, все дышало спокойствием и Макарка усомнился в прогнозе колдунов. Но вот на горизонте появилась темная полоса, которая быстро приближалась и уже скоро было видно, что это черные грозовые тучи. Ветер, сначала чуть ощущавшийся, все увереннее набирал силу, и через малое время превратился в ураган.
Хузарин за свою долгую жизнь много где побывал. Застигала его буря в пустыне и ураган в степи, но такой, всесокрушающей мощи, он никогда не видел. Эльза то поднималась волной на огромную высоту, то проваливалась в пропасть. Нурманы молились своему Богу Одину, чтобы он дал им умереть в бою, а не в пучине морской. Колдуны шаманили, а Макарка не молился никому. Он знал, что его время еще не скоро придет. Деду его, перед смертью было видение, и он рассказал о нем внуку. Вот хузарин и мотался по земле, разыскивая доказательства дедушкиному пророчеству, а он ему верил, потому что старый китаец почти никогда не ошибался. Макарка пообещал деду исполнить его последнюю волю, а слово свое он держал всегда.
Хузарин мог бы стать ханом, так как прежнего он прирезал со всеми его наследниками. Прав на это место у него было больше, чем у других. Род его, по матери, шел от великого Ченгиза. Да и старый китаец был потомком многих полководцев. Каган хузарский был готов признать его на месте бывшего хана, но он отказался и посадил на трон младшего брата, а сам ушел в чужие земли. За море Макарка подался тоже не просто так, интересно было конечно посмотреть, что там есть, но больше его туда тянуло дедово пророчество. Вдруг да за океаном его ждет то, что он уже много лет ищет.
Хузарин был уверен, что ему еще много лет придется топтать землю и нисколько не опасался этого шторма. Живы они будут однозначно, о чем и сообщил рыжему. Эрька, услышав его слова заржал, а потом передал их тем, кто был ближе. Они тоже развеселились и проорали Макаркины слова другим по цепочке. Это было на четвертый день после того, как начался шторм и буря, как бы услышав слова хузарина, начала стихать. Через какое - то время тучи развеялись, на небе засияло солнце. Эрька с Торвальдом стали определяться, где они находятся, а команда подсчитывала ущерб, нанесенный штормом.
Послали одного на мачту, в воронье гнездо, он - то первый и увидел землю прямо по курсу. Эрька осмотрел ее в подзорную трубу и сообщил, что это остров и он знает его, там есть хорошая бухта, где можно подремонтироваться и отдохнуть. Нурманы повеселели, быстрее забегали, поставили еще паруса и Эльза ходко пошла к острову. Только зашли в бухту, как увидели интересную картину: один, сильно потрепанный кораблик, стоявший на якоре ближе к берегу, был взят на абордаж другим, намного больше атакуемого. И дело, видимо, уже подходило к концу. На меньшем кораблике защищалось всего дюжина матросов, против трех или четырех десятков нападающих, да на берегу шла какая - то непонятная возня.
Эрька, до этого внимательно наблюдавший за боем, вдруг неожиданно заорал:
- Это гишпанцы англов бьют, идем на абордаж.
Нурманы забегали, стали готовиться к бою. Торвальд встал к штурвалу, а колдуны заняли свои места: один на корме, другой на носу и озаботились защитой корабля, так как Эрька приказал им пока ничего не предпринимать. Гишпанцы, увлеченные добиванием англов, долго их не замечали, но когда, нурманы бросили абордажные крючья и стали подтягивать Эльзу к ихнему борту, те очнулись, бросили все свои силы на защиту и показали, что воевать они тоже умеют.
Во - первых, магов у них оказалось целых три и очень даже не плохих. Колдуны стояли кучкой на корме, один из них поднял магический щит, а два других стали ломать защиту Эрькиных магов. Один бросал огненные шары, а другой огромные сосульки. Защита нурманских колдуном пока выдерживала эти удары, но было видно, что продлиться это не долго. На борту гишпанца уже была готова абордажная команда, довольно многочисленная и ждущая, только когда падет защита у нурманов. Надо было что - то делать и Макарка перебежал на корму, чтобы быть поближе к вражеским магам, достал лук и наложил стрелку, такую, какой упокоил жреца в Риге. Сначала выцелил колдуна, который метал огромные сосульки, через мгновение он был мертв, а через несколько ударов сердца расстались с жизнью и остальные два мага. Какие бы не были искусные колдуны, но против стрел, заговоренных старым шаманом в далекой Мунголии, они были слабоваты.
Эрькины маги сразу переключились на атаку, хотя сил у них оставалось маловато, но все же смогли угостить абордажную команду несколькими огненными шарами и градом мелких острых сосулек. В добавок нурманы сделали залп из арбалетов, здорово проредив гишпанцев и с ревом стали перепрыгивать на палубу вражеского корабля, Макарка тоже последовал за ними. Гибель магов здорово поубавила воинский пыл защитников и они сопротивлялись слабо. Эрька проорал, чтобы всех старались брать в плен, если сдаются. Через малое время бой шел только на корме. Возглавляли оборону капитан и какой - то пожилой офицер, довольно умело махая абордажными саблями. Рыжий предложил гишпанцам сдаться и поклялся Одином, что сохранит им жизнь и обменяет на своих товарищей, томящихся у них в плену. Те посовещались и сложили оружие.
Гишпанские матросы построились, а капитан и его офицер представились и передали свои шпаги Эрику. Рыжий, по всем правилам, принял сдачу в плен вражеской команды и заверил ее капитана, что они считаются военнопленными. Обращаться с ними будут согласно их статусу. Капитан, которого звали Антонио Диос, прокричал в рупор команду: 'сложить оружие' матросам, что в это время были на суше. Гишпанцы, оказывается, успели высадить десант на берег. Горячка боя спала и нурманы занялись сбором трофеев, определяли пленных на временное место жительства, а боцман послал три шлюпки с матросами на берег. Нужно было и там, у противника, забрать оружие и определить, где они будут содержаться. Макарке давно хотелось почувствовать под ногами твердую землю, и он на третьей шлюпке отправился на сушу.
Когда хузарин ступил на землю, ему показалось, что она покачивается у него под ногами. Спросил об этом Торвальда, тот засмеялся и объяснил, что после долгого плавания всегда так. Гишпанцев на берегу оказалось всего с дюжину, и боцман занялся ими. Вокруг валялось несколько трупов, здесь видимо тоже повоевали. Чуть дальше стояла палатка, и вокруг нее началась какая - то нездоровая суета. Макарку это заинтересовало и он направился к ней.
Только подошел, как из палатки вывалился, матерясь, воин, зажимая ладонью плечо. Сквозь пальцы у него сочилась кровь, следом за ним выскочила девчонка, в разорванном платье, со шпагой в руке, а за ней троица нурманов. Один из них прыгнул, но успел схватить только за подол юбки, и, дернув, совсем оборвал его. Девчонку это ни мало не озаботило и она, моментально развернувшись, проткнула придурка шпагой. Товарищи его взревели, а из палатки появилась пара их дружков, тащивших за собой еще одну женщину. Увидев, что произошло с товарищем, они стукнули свою пленницу, саблей плашмя, по голове и та потеряла сознание, сами же присоединились к друзьям и стали окружать девчонку. Макарке вспомнилась красавица сестренка, ведь и она, наверное, так же отбивалась от ханских нукеров, хотя это и было давно, но сердце все равно защемило. Хузарин заорал:
- Стоять, шакалы, кто к ней притронется, срублю башку!
Нурманы остановились и уставились на него. Макарка отметил, что они были из новеньких, нанятых рыжим в Копенгагене. Те тоже его узнали, да и как же иначе, единственный хузарин на корабле, да еще вдобавок он учил их мордобою и биться на саблях. Новенькие слышали от команды историю про его схватку с рыцарями, правда, считали ее приукрашенной, любят нурманы преувеличивать свои и чужие подвиги. Но, видимо, долгое время, проведенное в море без женщин, да и девчонка, сверкающая рядом голыми ногами и попой, помутили их разум и один проревел:
- Иди своей дорогой, узкоглазая обезьяна, пока кишки тебе не выпустили, это наша добыча!
Договорить он успел, но вот что - то сделать еще уже больше не смог. Макарка вбил ему в прыжке пяткой зубы в глотку. И тот, отлетев метра на три, распластался неподвижно на песке. Еще один, подняв саблю, с ревом бросился на него.
- Щенки беззубые, - подумал Макарка, и даже не стал обнажать оружие, а так же, как и первого, отправил в полет.
В это время, привлеченные дракой, подбежали нурманы во главе с Торвальдом и парочка, оставшаяся на ногах, стала жаловаться ему на хузарина.
- Пришел, начал драться, хотел отобрать добычу, принадлежавшую им по праву.
Боцман вопросительно посмотрел на хузарина и тот, кивнув на женщину, начавшую приходить в себя и девчонку, сказал:
- Эти под моей защитой.
Торвальд не понял и переспросил:
- Твоя добыча, что - ли?
- Нет, они свободны, но если кто их тронет, буду делать секир башка ублюдкам.
Боцман почесал затылок и сообщил, что не хрена не понял, но все передаст Эрьке, а своих предупредит, чтобы не лезли, куда не следует. Тут же повернулся к парочке жалобщиков и поинтересовался:
- Так говорите, побил Вас, и добычу забрал? А я слышал, что кто - то хотел ему кишки выпустить, а другой обозвал обезьяной и это человека, который всех нас спас и не дал раньше времени встретиться с Одином.
Нурманы, сопровождавшие Торвальда, зашумели, между тем он продолжил:
- Обезоружьте их и свяжите, пусть Конунг решает, что с этими уродами делать. Макарка тем временем оглядел девчонку и спросил:
- Ты понимаешь меня?
- Та кивнула головой.
- Тогда иди и оденься, девка, а то эти славные воины слюной изойдут, глядя на твои прелести.
Народ кругом заржал, а Торвальд всех громче. Вдруг та зашипела как кошка и выдала:
- Я не девка, а леди, еще раз так назовешь меня - проткну шпагой.
Макарке девчонка нравилась все больше и больше. Страха в ней не было, только одна злость и решимость претворить свою угрозу в жизнь. То, что она до пояса голая, лишь попка прикрыта чем - то кружевным, ее ни мало не смущало. И плевала она на мнение каких - то мужиков с самой высокой башни. Хузарин примиряющее поднял руки и сказал:
- Ну ледя, так ледя, все равно иди прикройся.
Девчушка опять фыркнула, и гордо подняв голову, пошла к палатке. В это время нурман вытаскивал за ноги дохлого гишпанца и она, проходя мимо, плюнула на мертвеца. Боцман восхищенно поцокал языком и подсчитал:
- Проткнула одного нашего дурака, еще есть раненый, плюс дохлый гишпанец и трое подколотых его соотечественников. Сильна девка.
Макарка в это время что - то обдумывал, а потом обратился к нурману:
- Торвальд, найди, пожалуйста, ей на Эльзе каюту, если Эрька спросит, скажи, что я просил, думаю, не откажет. И возьми бабу, что сейчас сидит и голову свою щупает. Скорее всего, это служанка девчонки. Пусть она соберет все ее вещи и перенесет на наш корабль. Надо сделать это побыстрее, пока твои молодцы не добрались до них. Думаю, девка с корабля англов, иначе, зачем ей убивать гишпанца.
Боцман подумал и сообщил:
- Есть свободная каюта рядом с твоей.
- Как с моей? - удивился хузарин.- А почему я спал все время на палубе?
Торвальд заржал, матросы, стоявшие рядом тоже.
- Так это ты сам у себя спрашивай 'Почему?', - ответил он. - Я думал, тебе свежий воздух нравиться.- и смеясь, прихватив очухавшуюся служанку, пошел к шлюпкам.
Два нурмана, оставшиеся рядом с хузариным, оттащили мертвецов в кучу таких же, валяющихся на берегу. Хузарин, скрестив ноги, сел на песок и задумался. Взяв девчонку под защиту он заимел большие проблемы. Нурманы его не беспокоили. Знал, что никто из них слова ему в укор не молвит. Но ведь придется доставить девку до дома и быть уверенным в полной ее безопасности. А если у нее никого нет, то придется взять с собой и устроить ей нормальную жизнь. Деньги не проблема, они у него есть, да и еще будут. Но вот пророчество и обещание, данное деду - это первоочередное. Придется ее везти в порубежье, да и помехой девчонка не будет с таким характером. Макарка больше не стал ломать над этим голову, время расставит все по своим местам. Он сидел, отдыхая от качающейся палубы, наслаждаясь тишиной и покоем.
Сколько просидел недвижимо - он не знал. Вывел его из этого состояния Эрька, пришедший сюда с Торвальдом и тремя матросами. Они сопровождали служанку девчонки и какого - то хромого старичка. Служанка со своими помощниками тащила узлы и сундук, видимо, с вещами Макаркиной подзащитной. Рыжий принес мешок с продуктами, а боцман бочонок пива.
- А жизнь - то налаживается, - подумал хузарин.
Служанка, с барахлом, сразу нырнула в палатку, матросы пошли раздобыть дровишек, а
Эрька, плюхнувшись на песок, рассказал последние новости.
- Корабль англов здорово потрепал шторм и они зашли сюда подремонтироваться. Только встали на якорь и послали отряд на берег обустроить лагерь, приперся гишпанец. Видимо, зашел сюда по тем же причинам, что и англы, а так как они воют между собой уже давно, то и здесь схватились. Силы были не равны и англов почти всех уничтожили. Остались в живых два десятка матросов, раненый капитан и леди Катрин. Они ее должны были доставить в столицу англов Лондон. Отец девчонки, губернатор острова Ямайка, неожиданно тяжело заболел и помер. Вот и перебиралась она в метрополию. Там у нее есть родственник бездетный - брат отца. Капитан сказал, что дядя ее занимает очень большой пост в палате лордов и считается первым советником Королевы.
- У них правит баба? - удивленно спросил Макарка.
- Давно и, кстати, не первая уже, - ответил рыжий.
- Мы на обратном пути можем зайти в Лондон?
- А зачем? - удивленно спросил Эрька.
Хузарин помолчал и ответил:
- Я обещал ее защищать и успокоюсь только тогда, когда сдам девку на руки дяде. Рыжий пораженно открыл рот и когда пришел в себя, спросил:
- Кому обещал? И почему?
- Она похожа на мою сестру, а обещал я себе. Разве обязательно слово давать кому - то?
Эрька долго молчал, а потом осторожно спросил:
- А где сестра?
- Слушай рыжий, я расскажу тебе кое - что, а то помрешь от любопытства. Сестру убили нукеры сынка Кипчакского хана. Мать и вторую жену отца с маленькими детьми - тоже. Отца, подло в спину, закололи кинжалом, но и он успел, уже почти мертвый, захватить с собой двоих. Сестра троих сабелькой прикончила, мать со второй женой еще семерых упокоили. Мы с младшим братом были в отъезде и вернулись только через неделю после этих событий.
- И?
- Что ты хочешь знать? Как хоронили своих близких, обгрызенных хищниками и падальщиками? Это только мое и не желаю другим испытать такое.
- Поэтому ты здесь? - спросил Эрька.
- Ты дурак, рыжий. Мы с братом прикончили всех сыновей хана с семьями, их нукеров тоже отправили во след. Затем я лично насадил хана на кол и вырезал его гарем со всеми щенками. Потом посадил своего брата на его трон. Мой род по матери идет от Великого Ченгиза, а у деда, Чинсу, все предки были полководцами. Так что прав на него у нас было больше всех. Треть земель Хузарского каганата была присоединена стараниями моего отца, великого воина. Каган очень хотел видеть меня на его месте или хотя бы ханом, но я оставил вместо себя младшего брата, из него со временем получится отличный правитель, а сам ушел в чужие земли. Зачем? Не спрашивай - не отвечу.
Эрька встал и уважительно поклонился хузарину.
- Прости друг, если обидел тебя своим любопытством, но это у нас наследственное, а в Лондон, конечно, зайдем и сдадим красавицу с рук на руки дяде. Да вообще, куда надо, туда и поплывем. Мои отморозки уверены, что ты приносишь удачу, а это в нашем деле значит очень многое. И еще, этих уродов, что напали на леди Катрин и грозилась тебе выпустить кишки, команда решила повесить. Ну вот и все. Да, англы воевали с гишпанцами, выходит в этом деле мы с ними союзники. Поможем им с ремонтом, а до Порт Ройала они доберутся сами. Гишпанский корабль продадим или пусть хозяева выкупают. Вот теперь точно все. Ты как? Пойдешь на корабль или здесь ночевать будешь?
- Здесь, - ответил Макарка, - не могу же я бросить свою подопечную, да и палуба, по правде сказать, уже надоела.
- Ну, тогда спокойной ночи, а мы на корабль, надо проверить, что там ребята у гишпанцев нашли.
Хузарин остался один, зажег небольшой костерок и неподвижно застыл, глядя на огонь. Прошло довольно много времени, уже звезды давно зажглись на небосводе, а Макарка так и сидел недвижимо. О чем думал и что вспоминал - не известно. Вдруг не меняя позы и не делая никаких попыток повернуться, он проговорил:
- Долго так будешь стоять за моей спиной? Проходи и садись к огню.
На свет костра вышла девчонка и, подогнув ноги, присела по другую сторону. Маленько помолчала, а потом представилась:
- Меня зовут леди Катрин, - и, ожидая ответа, уставилась на хузарина.
- Макарка или Макар, так зовут меня русичи и словенцы. Настоящее имя не выговоришь, да и что тебе в нем.
Девчушка согласно кивнула головой, а потом спросила
- Я правда похожа на твою сестру?
Хузарин хмыкнул и в ответ поинтересовался:
- Подслушивала?
Катрин, ответила даже с какой - то гордостью:
- Да. У меня знаешь какой слух? Папа говорил, что звериный.
- Это хорошо, может когда - нибудь это умение тебе и сгодиться, а с моей сестрой вы похожи воинским духом, умением за себя постоять, хотя она тоже была красавица.
- А сколько ей было лет, когда это случилось?
- Только исполнилось пятнадцать и у нее скоро должна была состояться свадьба. У нас девочки рано взрослеют. Давай больше не будем об этом - не хочу вспоминать.