Аннотация: Не часто судьба даёт второй шанс, заглянув за серые пределы, увидеть истинный свет жизни. И пусть на часах без одной минуты полночь, ещё есть время сказать: Привет! С другими работами автора вы можете ознакомиться здесь.
- Лёха, Лёха,- вздохнул после небольшой паузы врач,- мне тебя порадовать нечем. В общем,- врач снова вздохнул,- дело в том, что...
- Да не тяни уже, Палыч! Задрал, чего там?- сидящий рядом на табуретке седоватый мужчина беспокойно заёрзал.
- Всё плохо, в общем. Твои головные боли вызваны опухолью в мозге, пошли метастазы.
- Ну, это... лечить надо?
- Да поздно уже лечить!- взорвался врач,- Поздно. Надо было раньше приходить, чего ты ждал-то?! Извини, не каждый день приходится своему другу такое говорить.
- Дак я как-то и не думал: ну болит голова, да болит. У всех болит. А теперь перестали таблетки помогать, я и пришёл. Вообще ничего нельзя сделать?
- Могу только рецепт выписать на сильное обезболивающее.
Алексей Иванович вышел из поликлиники, держа в руках листок с рецептом. Рассеянно почесал затылок- голова отозвалась привычной за последние месяцы болью. Счёт на дни: да уж, весело. А на улице так хорошо! Тепло, солнечно, птички поют. Был бы дождь, слякоть- может, и не так бы новость на контрасте смотрелась. А тут... Эх, жить бы да жить: молодой еще, пятьдесят лет только в следующем году будет. Нет, уже не будет. Вроде и цепляться-то не за что: дочка взрослая, живёт с мужем в большом городе, почти с ним не общается. Жена лет пять назад просто заявила, что устала от всего и ушла, забрав вещи. Куда ушла, к кому? Даже выяснять-то некогда было, всё работа, работа. Почти тридцать лет на заводе, от простого рабочего, до начальника цеха. Две смены в сутки - привычное явление. Прийти домой, поспать - и снова на работу,- как же, общее дело. Не удивительно, что жена ушла. И всё равно, жить хочется! Возле дома, вроде, окликнул кто-то. Поднял голову: почтальон стоит, улыбается.
- Мне что-то говорил?
- Тебе, вот, телеграмма пришла. Пляши, давай.
- Извини, мне как-то не до танцев. Да и не до телеграмм, если честно. Можешь выкинуть, мне всё равно,- и зашагал дальше к подъезду.
- Да ты чего, Иваныч?- Ошарашенный почтальон недоуменно переминал в руках лист телеграммы.- Это же от Наташки твоей, внук у тебя родился.
- Что?- развернулся, схватил послание, пробежал глазами.- Ха, внук, смотри, внук Лёшка. В честь меня, что ли назвали? Внук, представляешь?
- Представляю, представляю, у меня самого таких уже трое. Ладно, бывай, дедуля!
Сел на скамейку перед домом, улыбка до ушей. И куда делась хандра? Нет, рано в чистое рядиться, есть ещё для чего жить-существовать! Надо повидать внука, а там хоть трава не расти. Спросят его: "Деда Лёшу помнишь?". "А как же, - скажет, - помню, приезжал". Иначе останется для него пустым звуком: "Был, мол, дед, но я его ни разу не видел". Решительно встал, забежал по-быстрому домой и с небольшой сумкой пошел на вокзал.
Зашёл в пустое полутёмное купе. Жаль, но попутчиков не было. Сейчас хотелось с кем-нибудь поговорить, поделиться радостью, которая просто распирала. Проводница, сославшись на занятость, убежала, не дослушав. За окном, в сумерках, бежали поля и леса, принарядившиеся новой листвой. Краем глаза уловил какое-то движение. Непонятно как появившаяся в вагоне, на ладонь опустилась крупная снежинка. Она лежала, даже и не думая таять, ощутимо покалывая кожу. Вслед за ней с потолка посыпались новые снежинки, покрывая все ровным слоем холодного, колючего снега. Окно затянуло узорами, дыхание вырывалось клубами пара, задул ветер, заглушая стук колес. Хотелось закричать, позвать на помощь, но в голове словно возник ледяной ком, мешающий говорить и даже думать. "Пожалуйста, только не сейчас, пожалуйста, - изо всех сил старался не потерять сознание. - Только увидеть внука, только увидеть - и всё, дальше не буду сопротивляться. Пожалуйста!" Слеза, скатившаяся по щеке, упала на ладонь и растопила снежинку. Моргнул - и всё вернулось как было: пустое купе, мерный перестук колес, уже плохо различаемый в темноте перелесок за окном.
Следующий день пролетел, как один миг, врезавшись в память яркими вспышками отдельных моментов, словно снимки в фотоальбоме. Вот открывается дверь, и заспанное с утра лицо дочери озаряется улыбкой. Вот знакомится с немного смущенным зятем. Что поделать, свадьбу дочки пропустил: на работе авралил. А здесь осторожно берет в свою большую мозолистую руку крошечную ручку спящего маленького Алексея. Тот перебирает во сне пальчиками, время от времени вздрагивая в беспокойном сне младенца. Странно, но свою дочку в таком же возрасте он практически не помнил. Или не обращал тогда особого внимания, считал, наверное, не таким важным, как работа. А теперь понимает, что важнее ничего в жизни и нет. Вот собирается под вечер, обнимая плачущую дочь, уговаривающую так быстро не уезжать. Вот выходит, бросая украдкой взгляд на кроватку с внуком и уверяя себя потом всю дорогу до вокзала, что внук открыл глаза и смотрел на него, прощаясь. А теперь, сидя на скамейке привокзальной площади в ожидании своего поезда, счастливо улыбался, глядя в никуда. Сразу и не заметил опускающуюся с небес большую снежинку. Вздохнул: "Все верно, обещал. Теперь готов!"