В воздухе пахло палёными шкурами и горелым мясом. А ещё свежей человеческой кровью. Каждому опытному воину знаком этот запах: во время битвы он будоражит и зовёт на подвиг. Но сейчас я ехал среди догорающих типи своей деревни, видел убитых и оскальпированных сородичей и понимал, что здесь была не битва - индейцы не воюют накануне пляски Солнца; здесь была резня и она требовала отмщения. Горечь и боль сдавили горло, когда я увидел горстку выживших, сидевших вокруг тела вождя. Десяток воинов, которые, как и я, отправились за бизоньими языками к празднику, несколько женщин и подростков, собиравших травы в долине, - вот и всё, что осталось от племени Чёрного Лебедя.
- Они не спели свою последнюю песню, их скальпы обменяют на звонкую монету - нет большего бесчестья! - Я спешился и обратился к скорбящим, - Пока живы те, кто сделал это с нашими братьями и сестрами, погибшие не обретут покоя. Клянусь душами предков - я отомщу. Хау.
Это было три луны назад. С тех мы похоронили мертвых и прошли по следам напавших на нашу деревню, оказавшись у подножья Медвежьей горы, где отряд охотников за головами разбил лагерь. Их было столько, сколько пальцев на трех руках, нас -меньше, но сумерки превратили пакуни в тени, и мы, незамеченные, долго слушали пьяный смех и похвальбу убийц. Зубы мои сжимались от ненависти, но я не мог рисковать жизнями тех немногих, кто выжил, поэтому мы ждали. Когда слуха стали касаться лишь звуки ночи, я не спеша подошёл к костру и замер в ожидании. В темноте мои братья забирали жизни, уравнивая силы. Ухнула сова, и я, подняв руку, громко произнес:
- Бледнолицые! Сегодня мы празднуем пляску Солнца, и я принёс вам дары! - В этот момент раздался свист, и в каждую державшую оружие руку вонзилась стрела. Ночь разрезали крики боли. Из-за спин раненых беззвучно выступили пакуни.
- Это рябина, стрелы вместо ягод, что подают наши женщины на праздник. Мы не хотели воевать с глупцами, мечтающими обладать самой матерью-землёй. Но вы решили забрать наши души, что не позволено никому. Сегодня вы станцуете для Солнца и будете просить духов, чтобы те упокоили души усопших.
С последними словами десять ножей рассекли кожу на груди пленников. Воздух, казалось, был напоен страхом. Люди уже не могли угрожать и сопротивляться, они тихо поскуливали. Сейчас перед ними были сильные и беспощадные воины, а не мирные жители деревни. Я закреплял на коновязи кожаные ремни, а мои братья пропускали их через раны наших врагов. Белые люди не чтут обычаев, но мы им поможем: чтобы получить свободу и исполнение желаний, нужно причинить себе боль. Рассветные лучи скоро раскрасят небо, и праздник начнется, а пока пусть они поют свою ритуальную песню.