Все наперекосяк: через пень-колоду, через печёнку - в мозг. Как закрутило с утра, так и не отпускало. Горячую воду отключили, холодную забыли включить, кофе закончился, оставшейся в чайнике воды хватило на островной метод помывки, в который не вошли голова и ещё несколько жизненно-важных частей тела. Переманенный у кого-то метод сухого мытья мукой высшего сорта оставил седой налет на волосах и специфический амбарно-сусечный душок.
"Хоть бы к ночи живность в голове не завелась!" - Таська стояла перед кабинетом шефа, пытаясь пригладить восставший дыбом затылок. Расправив плечи, вошла внутрь.
Шеф, сумрачный, как тропическое небо в сезон дождей, вперился в область пупка Таськи и бесприветственно зарокотал:
- Соизволили... явились!
"Ну, все... понеслось!.."
Шеф, с места войдя в раж, начал загибать пальцы, будто мамаша-Сорока, распекающая нерадивых деток.
- Вы должны были доделать работу вчера!
"Да нет проблем, приходи завтра, будет тебе вчера!" - Таська лучезарно улыбалась и вела мысленный диалог.
- Вместо этого, вы упорхнули из офиса, словно услышали гудок, оповещающий о конце света!
"Гудок да не тот! У меня что, был выбор? Корпеть над бестолковыми идеями руководства или провести вечер в обществе Мишки. Ну, и где здесь фактор выбора?"
- Что вы молчите, как рыба об лёд!
"Рыбацкое прошлое не дает покоя? Бедненький, аж весь раскраснелся от воспоминаний. Что ты делал с рыбой на льду в пубертатный период? Что-то неприличное, да?"
- Я к вам, кажется, обращаюсь!
"Когда кажется, достопочтимый, креститься надо".
- Таисия Георгиевна!
- Да, Сергей Владимирович?
- Я с вами говорю или с тенью отца Гамлета?!
- Вам виднее.
- Что вы себе позволяете?!
- Когда?
"Точно! Проведал про наш с Нинкой "левак"!"
- Сейчас!
- Ничего, стою у вас в кабинете и внемлю до кончиков ногтей.
"Ух, ты... надо к Вальке записаться. Опять пришлось ногтём пожертвовать. Почему мужчины не могут обойтись без затей? Этого прёт на инновации здесь, а Мишку вчера на акробатические этюды - там. А мне везде выкручиваться!"
- Каких ногтей?
- Дорогостоящих.
"Может, у него кто-то из цирка появился? У Мишки..."
- Вы можете думать о работе? Хоть иногда?!
- Конечно!
"В аккурат в середине месяца, когда кошелёк жалко раскрывает пустующий зев. Вот тогда вам и достается на орехи - в особенности тебе, дорогой начальник!"
- Почему же мне хронически не везет? Никак не удается застать исторический процесс в действии!
- А вы пробовали?
"Все твои печали о том, как набить мошну и как разделить её содержимое между женой и любовницей!"
- В каком смысле?
- Да без смысла - пробовали? Влезть в мою шкуру, оцененную полудурками в прожиточный минимум, и работать на вас за двоих?
"А потом ещё и Мишку ублажать с вывертом!"
- Не понял! - сипато взревел шеф. - Вы чем-то недовольны?!
"Что-то совсем плохо выглядит. Не дал бы дуба. Дубодал, дуболом, дубодром, дубохром, дубохряк... Надо не забыть свининки прикупить. Хотя - зачем кормить Мишку холестерином? И без того всё больше по режиссуре... Эй, чур, не помирать!"
- Сергей Владимирович, вызвать "скорую"?
- Нет!.. Выйдите... отсюда! Будем считать этот акт милосердия первой неотложной помощью!
Таська резво покинула кабинет с бесноватым шефом, отправляющимся в небытие. К ней подскочила секретарша:
- Что там?
- Да опять за сердце хватается.
- Нервный он у нас, - секретарша вытряхивала из пузырька капли "корвалола".
- Лучше нацеди двойной объём, - Тася кивнула на склянку и хлопнула дверью приёмной.
Голова зудела. Настойчиво. К тому же, страх перед долгоносиками упорно метался под растревоженным переживаниями скальпом. Таська ворвалась в рабочий закуток и принялась яростно скрестись. Трудовой день близился к завершению, а начинающееся в волосах брожение обещало вскоре обратиться в опару. Легче не становилось.
Изнывая от дискомфорта, Таська выскочила из огороженного прозрачными стенками пенала и быстрым шагом проследовала в дамскую уборную. Как нарочно, та была оккупирована половиной отдела, курящего втайне от руководства.
Задохнувшись дымом, вернулась в коридор, пропахший ароматами шампанского, и не мудрствуя лукаво проскользнула на мужскую половину. К ее радости, там было свободно, а из-под крана лилась горячая и холодная вода. Таська изловчилась, чтобы приспособить ноющую голову под низкий кран, но та категорически не желала пролезать. Таська, согнувшись пополам, расставив широко ноги и высоко вскинув круп, пыталась увлажнить макушку. Несколько капель попало на затвердевшие волосы, и не более - ситуация не разрешалась. Она повернулась спиной и, выгибаясь, как хорошо подготовленная гимнастка, почти встала на "мостик", чтобы все-таки протиснуть голову в узкое пространство. И снова потерпела поражение: перед глазами лилась вожделенная струя воды и, обдавая лицо брызгами, смачивала кончики волос, ничуть не улучшая положения. Спину ломило, тонкие каблуки скользили по кафельному покрытию, - еще немного и Таську скрючило бы в неразгибающийся рогалик.
Понимая, что ей грозит, она выпрямилась и, осмотревшись в поисках более удобного душа, приняла единственно верное решение: домой! Она вернулась на рабочее место, чтобы взять сумочку, и побежала к гардеробу. Пальто застегивала уже на улице. Народ сновал в предновогодней суете, не замечая препятствия в виде Таськи. Мысль о метро повергала в шок, и Таська, став у длинной колбасы из машин и троллейбусов, заполонивших проезжую часть, неуверенно подняла руку в надежде остановить попутку. Ее обдавало копотью выхлопных газов, но Таська, смирившись с неудачами, продолжала ждать того, кто смилостивится над ее плачевным состоянием. Поток почти не двигался. Таськины глаза щипало от слез и гари.
Она простояла около двадцати минут, когда большой джип с тонированными стеклами приветливо приоткрыл перед ней окно.
- Вам далеко? - поинтересовались из темноты.
- Ага, - обреченно подтвердила Таська.
В салоне рассмеялись, а потом предложили:
- Я вас подвезу.
Таська сразу поверила в Новый Год, в везение, в то, что Бог на свете есть, в покровительство ангела-хранителя, в доброе настоящее и светлое будущее. Она легко запрыгнула в высокую машину, забыв о неурядицах бесконечно длинного дня.
На сердце стало еще радостнее, когда она рассмотрела водителя. Слева от нее восседал темноволосый мачо в стиле героя Бандераса из "Desperado". Таськино настроение резко поползло вверх по кривой перепадов. Она кокетливо стрельнула глазками, окоченелыми пальцами поправила тяжело нависающую от утренних экспериментов челку и защебетала на праздничные темы. Даже голос у словоохотливого незнакомца казался волшебным: мягкий, глубокий, располагающий вымотанную Таську к доверию. Она вслушивалась в интонации и тихо млела от восторга, невольно наполнявшего ее утомленное нутро. Из джипа беды оценивались свысока, и Таська подобрела ко всем и каждому.
Посмотрев в запотевшее окошко, она игриво хихикнула и на вопросительный взгляд соседа пояснила:
- Представила, как глупо будут выглядеть Деды Морозы на фоне слякоти и набухших почек!
Водитель поддержал ее улыбкой. Таська совсем осмелела и зачем-то стала рассказывать ему о том, о чем говорят с друзьями.
В салоне сохранялся полумрак, из которого Таськин взгляд время от времени выхватывал то ласковые глаза незнакомца, то его улыбку, то длинные ноги, туго обтянутые джинсами. Её волновало присутствие красивого мужчины, и Таська принялась создавать в уме сюжеты, рождающиеся из перспективы случайной встречи.
"Отправлю Мишку, зачем он мне? - думала она, наслаждаясь приятным обществом. - Путь не близкий... успею понравиться!.."
Они свернули с проспекта на тихую улочку. Большой фонарь на повороте осветил салон, и Таська заметила, как правая рука водителя, лежащая на мускулистом бедре, устойчиво выбивает отработанный ритм. Таськино сердце ёкнуло от сострадания. Он болен! Как же называется эта болезнь? Альцгеймера? Или по-другому? Таська вспоминала рекомендации психологов о том, как надо вести себя в присутствии человека с тиком или иными неконтролируемыми подергиваниями. Она продолжала милый разговор, всеми силами скрывая сочувствие.
Под очередным фонарем зазвонил мобильник, Таська склонилась над безразмерной сумочкой, выискивая в ее глубине стрекочущую трубку. А заодно в ворвавшемся луче неонового света, как в дурном сне, Таська узрела причину недомогания водителя: джинсы были расстегнуты, и "больная" рука любовно охаживала их содержимое. "Восхищенья не снесла и к обедне умерла", - не к месту пронеслось в голове Таськи, и желудок завязался в "морской" узел. Таська что-то сдавленно прошептала в телефон и тут же судорожно нажала на первую попавшуюся клавишу. Мишкин голос малиновым звоном отогнал шум в ушах.
- Дорогой! Ты дома?! Я уже подъезжаю! Встретишь?! - кинула она в микрофон клич о помощи.
Мишка, как и положено, блеснул непонятливостью:
- Чего кричишь?
Таська несла несущественный вздор, отсчитывая в уме оставшиеся метры. Не доезжая до дома, она попросила остановиться и, неожиданно для себя расплатившись, выскочила из машины.
Таська до сих пор не догадывалась о существовании зрения заднего вида, но как иначе объяснить тот факт, что она видела спиной, как джип, прикорнув у обочины, остается на месте ее высадки, помаргивая вслед фарами. Таська бежала со всех ног, держа у уха отключившуюся трубку.
Пропетляв по дворам, как заяц по лесу, она нырнула в подворотню и благополучно материализовалась у подъезда. Тыча во все кнопки подряд, наконец, справилась с домофоном и, минуя лифт, одним махом взлетела на седьмой этаж. У двери копошился Мишка.
- Ты! Так долго! - выдохнула Таська, падая к нему в объятья.
- Да что случилось? - Мишка, заглянув в расширившиеся от ужаса зрачки, едва успел подхватить ее.
Таська ловила пересохшим ртом воздух, лихорадочно соображая, что лучше: сказать правду или сочинить легенду? Она посмотрела на Мишку и выбрала:
- Дед Мороз! Я его встретила!
Мишка с тревогой еще раз заглянул в ее глаза и решил не торопить события.
- Да,- Мишка уже открыл замок, и они вошли в прихожую.
Таська, не отпуская еще недавно почти отлученного, бестолково тыкалась в Мишкину шею хлюпающим носом и просила:
- Миш... ты это... давай поженимся?..
Он гладил ее по всклокоченным волосам и, впервые не споря, соглашался:
- Давай, зая... Давай...
Таське, проделавшей не малый крюк, чтобы добраться домой незамеченной, послышалось глумление в этом "зая". Однако она не стала придираться к словам, довольствуясь "малым": готовностью Мишки носить обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки - руки, лишенной каких-либо хронических заболеваний.