Аннотация: Рута, дракон и его воспитатель всё еще в дороге...
Часть вторая
На землю опускалась ночь, неся с собой отдохновение после дневных трудов... Далекие звезды с недоумением глядели на затерявшихся в степи путников. Выпала роса, и шкура дракона заблестела в отсветах костра. Да, наш ящер все же соизволил помочь нам развести огонь. Он пребывал в отменном расположении духа, чего нельзя было сказать обо мне.
Я чувствовала, что вот-вот разревусь. Еще бы! Нас фактически прогнали из деревни, мы рисковали жизнью, переправляясь через реку, мы одержали победу над разбойниками (весьма курьезным способом, но всё же), мы... - нет, я тут ни при чем, это всё они! - разрушили одну из достопримечательностей Старограда, устояли перед полчищем полевых тушканов... И всё это ради чего? Ради того, чтобы нашего зверя как паршивого котенка вышвырнули за ворота замка, на дорогу к которому мы угробили столько времени! Заметьте: вышвырнули - к полному удовольствию моих спутников! Но ведь я-то всего лишь слабая женщина; я не укротительница драконов, я аптекарь! Почему я должна сейчас сидеть в этой степи под открытым небом, а не спокойно растирать порошки в своей избушке???
В отчаянии я трахнула кулаком по земле. Зря. Стало больно. Что ж, вот и свинцовой примочке применение нашлось...
- Чего лыбишься? - грубо осведомилась я у Стирха, потирая ушибленную руку.
- Ничего... - парень улыбнулся еще шире и почесал своего питомца... ну, там, где у нормальных зверей расположено "за ушком".
- Мне бы твои заботы... Куда теперь подадимся?
- Вон туда, - ткнул пальцем Стирх.
- С каких это делов?
- А вам что, госпожа Рута, снова хочется ночевать под открытым небом?
- А у нас есть альтернатива? - не один ты, Стиршечка, вопросом на вопрос отвечать умеешь.
- Есть. Там, - он снова ткнул пальцем куда-то себе за спину.
- С чего ты взял?
- Ну, хотя бы с того, что свет в темноте сам по себе не загорается...
- Где? - я завертела головой во все стороны. Встать на ноги у меня всё равно не получится. Даже пытаться не стоит.
Я и не пыталась. Стирх ухватил меня за шкирку и буквально ткнул носом в ту сторону, где в темноте мерцал огонек. Н-да, видать, здорово ему досталось за эти дни, что он даже контроль над собой терять начал. Но огонек, спасибо парню, я все-таки увидела. Обрадоваться сил у меня еще хватило, а вот идти... Глаза у меня просто слипались от усталости, я ничего не могла с этим поделать. Стирху пришлось вести меня за руку, как маленькую. Он даже рюкзак у меня отобрал: от тяжести, хоть и небольшой, я буквально заваливалась набок.
Это было такое странное ощущение - на самой меже сна и бодрствования. Вроде глаза и закрыты, но не сплю, даже на вопросы отвечаю; вроде и ноги переставляю, а вот глаза открыть сил нету. Время от времени ощущала легкий толчок в спину. Мой дремлющий мозг отмечал, что это, скорее всего, дракон меня подталкивает. Вот умница...
Под ногами трава сменилась сухостоем - я ощутила это сквозь подошвы стареньких туфелек, да и хрустело с каждым шагом так... характерно. Мы, кажется, снова приближаемся к лесу?
- Ничего, госпожа Рута, уже недалеко осталось, - доносилось до меня как сквозь вату в ушах, и снова я ощущала подбадривающий - или нетерпеливый? - толчок в спину.
- Ну, вот мы и пришли, - Стирх отпустил мою руку. По инерции я сделала еще несколько шагов и открыла глаза.
Конечно, увидеть тут, на границе степи и леса, маленький домик за покосившимся от времени забором, было достаточно странно. Удивительным было и то, что ворота оказались гостеприимно распахнутыми, а перед ними с фонарем в руке стояла девчонка - белобрысенькая, с тоненькими "мышиными" хвостиками вместо прически, с глазищами в пол-лица, росточком едва ли мне до плеча. Но самым поразительным были ее слова:
- Заходите скорее, я вас давно жду!
Мои спутники, судя по выражению лица одного и морды второго, удивились не меньше. Гуськом проследовали мы во двор. Убедившись, что снаружи не осталось даже кончика драконьего хвоста, девчонка сделала чуть заметное движение плечиком - и створки ворот с грохотом захлопнулись. Незнакомка недовольно нахмурилась, пробормотала что-то извиняющееся и зашагала к дому. Мы поплелись следом.
У крыльца девчонка оглянулась, снизу вверх посмотрела на наш бродячий цирк:
- Меня Марой зовут... Вы дракона пока под навес поставьте, за домом, а сами ужинать заходите. Все разговоры - потом. Поздно уже совсем, а вы устали.
Повторять дважды ей не пришлось...
Голодные, мы набросились на еду. Ужин быстро исчез со стола. Стирх удовлетворенно похлопал себя по животу, откинувшись на высокую спинку стула. А я настолько устала, что просто засыпала за столом. Кто-то взял меня за руку - мягко, но настойчиво, - я подчинилась этому прикосновению, встала из-за стола, куда-то шла, что-то делала, пока не ощутила, что лежу, уткнувшись щекой подушку. Мигом позже я уже спала - крепко и без сновидений...
Наверное, я проснулась поздно. Нет, я вскочила на рассвете. Ну, вскочила - это громко сказано. Открыла глаза, обвела взглядом полутемную комнату... Потом вспомнила события вчерашнего дня... Какое облегчение испытала я при мысли, что уже никуда не нужно торопиться! Что-то меня все-таки беспокоило. Но я не дала этому беспокойству развиться, отбросила его, как нашкодившего котенка, повернулась на правый бок и снова заснула.
Поэтому когда я проснулась во второй раз, было уже действительно поздно. Я села на постели (только теперь обнаружила, что спала на большом сундуке) и, приводя в порядок волосы, осмотрела комнату. Да... Моя берлога по сравнению с этой обстановочкой выглядела... не будем уточнять. Все очень чистенько и очень просто. Большой деревянный сундук, точная копия моего ложа, стоял у противоположной стены. Длинная узкая лавка под невысокими окошками, потемневший стол в центре, вокруг него - четыре стула с высокими резными спинками... Вот стулья совершенно замечательные! Добавьте к этому полосатые деревенские тканые дорожки, веселенькие занавесочки... В общем, в роскоши хозяева явно не купаются. Однако вчера поздним вечером эта девчоночка без тени колебаний предложила ужин и ночлег двум незнакомцам. Точнее, трем - если считать дракона.
Покопавшись в рюкзаке, я вытащила свежую сорочку, переоделась и вышла во двор. Там, под раскидистым кленом был вкопан столик, на котором завтрак был не только собран, но уже и изрядно переполовинен. А на скамеечке у стола сидели и мило болтали Стирх и большеглазая девчонка с мышиными хвостиками. Ну, болтал Стирх - вероятно, живописал наши похождения. А девчонка - как ее, Мара кажется? - буквально заглядывала ему в рот. Дракон развалился в тени кустарника - снова шиповник! Он меня что, преследует?! - и тоже выглядел сытым и довольным. Я же была отдохнувшей, но голодной и злой. Рыкнув про себя, я направилась к щебечущей парочке по дорожке, посыпанной белым песком.
- Госпожа Рута... - в голосе Стирха было столько радости, что моя злость просто растаяла. - Вы уже проснулись?
- Как видишь. И ужасно хочу есть.
Мара подхватилась со своего места и захлопотала, усаживая меня за стол, наливая мне молока в высокую глиняную кружку, пододвигая ко мне тарелку с еще горячими пирогами... И так у нее все ладно получалось, что я подумала: "И чего я на девчонку взъелась? Ну, подумаешь, Стирх перед ней хвост расфуфырил... мышь эдакая... Чего он в ней нашел?.. Тпру, Рута, притормози... до чего ты эдак додумаешься?.."
Додумываться ни до чего я не стала, взяла с тарелки аппетитный пирожок и молча начала жевать. М-м, а эта мышка Мара умеет пирожки печь! Вкусно!
Жуя, я задумчиво смотрела в одну точку. Точка эта располагалась аккурат между ноздрями дракона. Эх, тварюшка ты наша чешуйчатая, что ж нам теперь с тобой делать?
После завтрака Стирх пошел прогулять своего питомца, а я вызвалась помочь Маре по хозяйству.
Вытирая вышитым полотенцем тарелку, я спросила хозяйку:
- Мара, вот скажи, пожалуйста... ничего, что я на "ты"?.. Ты что, тут так все время и живешь?
- Живу... а что? Места тут хорошие. Мне дом этот от бабки достался. Брат мой даже обиделся. А я приехала, как из школы сбежала, поселилась тут, вот уже два года и живу.
- Из школы? Из какой школы?
- Из столичной школы чародеев.
- Подожди-подожди... - я отставила бедную, чуть до дыр не протертую тарелку. - Так ты что, чародейка?..
- Да ну, - отмахнулась Мара, - какая там чародейка. Я же говорю - сбежала.
- А почему?
- Видите ли, Рута... Нельзя мне волшебство использовать. Ну, иногда, конечно, приходится, если другого выхода нет. Но не люблю я этого. Вон, ворота вчера опять едва не разбила.
Я вспомнила, как сильно грохнули за нами вчера створки ворот, и даже вздрогнула.
- Так это ты ворота с помощью магии закрывала?.. Ничего себе... Что ж так неосторожно?
Мара вздохнула:
- И хотела бы осторожнее, да не могу. Поэтому и ушла из школы. Слишком уж много во мне силы чародейской.
- Так это разве плохо?
- Кому как. Вот вы, госпожа Рута, я знаю, аптекарь. - Я кивнула. - Чем вы, ну, к примеру, порошки растираете?
- Обыкновенно, как все - пестиком в ступке.
- А что будет, если вы вместо пестика кувалду возьмете?
Я, кажется, что-то начинала понимать.
- Ну, что будет... Кувалду я одной рукой не удержу, да и ступку ведь тоже надо придерживать... Значит - кучка черепков и испорченное лекарство.
- Вот так и у меня. Силы слишком много, совладать с нею я не могу. Вот и боюсь, что если с помощью магии огонь в очаге разжигать буду, то дом подожгу и лес вместе с ним, а если вздумаю пожар дождем загасить, то потоп устрою...
- Вон оно что... - мне даже стало немного жалко эту мышку Маару. - Но, может, это как-то можно одолеть?
- Не знаю, - вздохнула девчонка. - Учитель говорил, что нужны специальные амулеты. Что-то такое, что собирало бы в себе излишек силы... Только где ж их взять, амулеты эти...
Мара присела на скамью.
- Устала? - спросила я, имея в виду вовсе не обычную, физическую усталость.
- Устала, - девчонка глянула мне прямо в глаза. Что-то было в ее взгляде такое... какая-то глубокая, - я бы даже сказала, вековая - мудрость. И я словно почувствовала, каково это: иметь такую силищу, огромный магический потенциал и не сметь его использовать, дабы не навредить окружающим. Наверное, поэтому и живет она тут, в глуши, на полузаброшенном хуторе.
Эта неподъемная ноша, навалившаяся на хрупкие плечи Мары, вовсе не испортила ее характер. Наоборот, она, как я вижу, рано поняла, что может рассчитывать только на себя. И это мне было понятно и близко.
- Чем же ты живешь, девочка? - я села рядом с Марой, обняла ее за плечи...
- Ворожу. У меня бабка гадалкой была. Сюда до сих пор по старой памяти приезжают. Не разочаровывать же людей.
- И как, тебе верят?
- А как же! - рассмеялась Мара. - Я же говорю: бабка моя знатно ворожила. И меня научила. К тому же, я действительно могу узнать, что с человеком будет. Ну, то есть, не узнать, а скорее - почувствовать. Но и этого хватает.
Ворота приоткрылись, в них протиснулся дракон, а следом вошел Стирх. Мара, увидев его, зарумянилась, заправила за уши непослушные прядки волос... Я тихонько вздохнула.
Мои друзья подошли к нам, устроились рядышком - Стирх на скамье, рядом с Марой, дракон - на траве, напротив, мордой к девушке. И Мара сделала то, на что я никак не могла осмелиться: почесала дракону подбородок. Ящер замурлыкал от удовольствия - совсем как кот.
- Дракоша, дракоша хороший, - приговаривала Мара, а этот котяра жмурился от удовольствия. - А как его зовут? - вскинула девушка на Стирха серые глазищи.
Стирх пожал плечами.
- Как... Да никак не зовут. Дракон - и дракон...
- Что?! - Мара ушам своим не поверила. - Да как же это?.. Сколько лет рядом - и без имени? Да ты что?! Это же не курица какая-нибудь... Да у меня и курица имя имеет...
Стирх виновато засопел.
А Мара обняла дракона за шею, прижалась к нему, как будто в это момент у нее не было никого роднее и ближе.
- Дракоша, дракоша, не огорчайся, мы тебе имя придумаем... Мы тебе придумаем замечательное имя, ни у одного дракона не будет такого хорошего имени...
Девочка щебетала, гладила дракона, чесала его "за ушком"... А потом дракон лизнул Мару в щеку длинным раздвоенным языком. Будто лепесток пламени вспыхнул на миг - и угас, исчез в драконьей пасти.
- Слушайте... - меня осенило. - Я знаю, как мы его назовем!
Я присела по другую сторону дракона и тоже обняла его - наверное, в первый раз за всё время нашего знакомства. Надо же, а ведь он совсем не скользкий, не противный. Наоборот - теплый, приятный на ощупь. Мне очень захотелось тоже прижаться щекой к теплому драконьему боку...
Чья-то рука тронула меня за плечо. Транс - или что-то очень похожее на него - оборвался. Я непонимающе уставилась на Стирха. Парень явно ждал от меня чего-то.
- Госпожа Рута... чего ж вы замолчали?..
Да... я ведь действительно что-то хотела сказать... Что-то розовое мелькнуло у меня перед глазами, и щеки коснулось влажное, мягкое и неимоверно приятное... Конечно, как же я могла забыть!
- Мы назовем тебя Лепестком... Ты согласен?
Розовый лепесток языка мелькнул снова, и другая моя щека ощутила прелесть драконьего "поцелуя".
- Ему понравилось! - воскликнул Стирх.
А Мара улыбнулась - открыто и совсем по-детски.
В этот день у нас получился настоящий праздник. Дракон чувствовал себя именинником. Стирх сиял. Мара смотрела на них своими серыми глазищами и улыбалась. Мне тоже было приятно, что наш зверик получил имя. Еще бы! Я ведь сама его придумала.
Поздним вечером, устроив дракона на ночлег под тем же навесом, что и в первую ночь, мы устроились за столом в большой комнате. Служила эта комната Маре и спальней, и гостиной. Мара зажгла свечи в тяжелом бронзовом подсвечнике. Их трепещущий свет настраивал на романтический лад. Стирх рассказывал Маре о том, какой у него воспитанник замечательный - и такой он, и разэдакий. Мара время от времени ухитрялась вставлять в его монолог одну-две фразы. Большее не удалось бы даже мне. И угадайте, кто испортил им всю малину? Конечно, я, кто же еще?
Нет, у меня и в мыслях не было ломать этот праздничный настрой. Просто что-то словно щелкнуло в голове, проскочила мыслишка, как подсказанная кем-то... Подперев щеку кулаком, я глубокомысленно произнесла:
- Как ты думаешь, Стирх, что нам дальше делать? - ну, будто меня Мрак за язык тянул.
- То есть? - не понял меня парень.
- Ну, в Мосты возвращаться с драконом нам нельзя... Ты же знаешь нашего старосту... Он теперь несколько лет будет жалеть о тех деньгах, что за Лепестка не получил...
И тут до Стирха начал доходить весь ужас нашего положения.
- Как же нам быть? - растеряно спросил он.
Я пожала плечами. В самом деле, что ту скажешь?
Мара помолчала немного, облизнула губы и сказала:
- Ребята, а вы слышали о том, куда улетают драконы?
Стирх кивнул:
- Я знаю эту легенду. Она красивая...
Мне тоже была известна эта сказка. В ней говорится о том, что молодой дракон, выросший вдали от земли своих предков, в один прекрасный день...
- ...когда звезды становятся ярче луны, когда седой туман, поднимающийся над озером, густеет и замирает, вселяется в дракона беспокойство... - декламировал Стирх. - Поднимается в небо он, гордый одиночка, и летит - на юг, к морю, туда, где за высокими неприступными горами лежит она, страна драконов. И только побывав на родине предков, дракон обретает самоё себя, и сравниться с ним в силе и могуществе не сможет ни один маг под солнцем и луной...
- Красиво, конечно, - воспользовалась я паузой в рассказе друга. - Но ведь это всего лишь легенда. Вон он, под навесом - гордый одиночка. Если им и овладевает когда беспокойство, так только если пожевать ничего нет...
Мара замотала головой:
- Это не просто легенда, господа Рута. Я знаю это точно.
- Откуда?
- Я видела дракона, летящего к югу. Давно, еще в детстве. Вам нужно на юг, к морю...
- Стоп, девочка, - попыталась я привести Мару в чувство. - Если бы драконы действительно жили у моря, об этом бы знали люди, об этом бы писали в книгах... - рассудительность моя проклятая... вечно мешает мне поверить в сказку сразу и безоговорочно.
- Нет, вы только подумайте, госпожа Рута! - горячилась Мара. - Ведь где-то же драконы должны жить! Ну, сколько там их по замкам живет? Может, с десяток, может, два наберется... И что, неужели это все драконы мира? Где-то же они должны обитать, гнездиться... Люди, мне бы в библиотеку хорошую попасть... Эх, был у меня один знакомый... вот с ним бы увидеться...
Стирх сердито взглянул на девчонку. Наверное, подумал: с чего, мол, ей вздумалось моим драконом распоряжаться? Однако вслух ничего не сказал. Понимал - в Мостах Лепестку больше не жить. И под ближайшим дубом дракона не привяжешь. Так что лучший в этой ситуации выход - это найти Лепестку родню и сплавить непоседливого звероящера под ее опеку...
На том и порешили. Еще денек передохнем, а потом отправимся в ближайший город - Белоречье. И по пути, кстати - в южном направлении. И Мара этого город немного знает, говорит - тетка так жила, к которой ее на лето отправляли. Так что, по-моему, стоит попытаться. Ну, а там, если будет на то воля Светлых Богов, и дальше на юг пойдем. Если честно, мне даже хотелось проверить, правду ли мне Ганка говорила, что в ее родных краях я бы за красавицу сошла.
И мы начали готовиться к новому путешествию...
Конечно, "денек" растянулся на добрую неделю. Всё-таки в дороге мы со Стирхом порядком поиздержались. Рассчитывая на вознаграждение за дракона, денежек мы не экономили, поэтому в кошельках стало очень просторно. И теперь с утречка Стирх брал топор или косу и отправлялся в одну из окрестных деревень. Умелые руки всюду нужны, и хоть селяне платили скуповато, но монетки в карман моему приятелю капали одна за другой. Вечером Стирх выкладывал на стол свой заработок, и мы приобщали его к нашей походной казне. Я даже завидовала работяге Стирху... Но вскоре выяснилось, что и от меня нашей компании тоже может быть польза...
Пока Стирх зарабатывал трудовые мозоли и мелкие денежки, мы с Марой хлопотали по хозяйству. Мара пекла в дорогу особые лепешки. Девушка называла их "походными". Как она объяснила, лепешки эти долго не черствеют, а потом, когда все-таки засохнут, их стоит только сбрызнуть водичкой и разогреть над костром, - и они снова станут почти свежими.
Я занималась починкой вещей, убирала в комнате, присматривала за живностью на Марином подворье и больше мешала, чем помогала, на ее чистенькой кухоньке.
На четвертый день нашего пребывания на хуторе к нам пожаловал гость. Стирх опять ушел на заработки, Мара возилась в огородике, а я, подоткнув подол и напевая, мыла полы. Я настолько увлеклась этим занятием, что не услышала шагов за спиною.
Я даже подпрыгнула от неожиданности. Глянув через плечо, увидела бородатого мужика.
- Ой, барышня, извините, я напугал вас?.. А я тут к ворожее приехал...
- Да ничего, - отмахнулась я. Это был прекрасный повод отдохнуть от хозяйственных забот. - Вы, наверное, к Маре?
- Ага... Я и говорю - к ворожее приехал. Дочка у меня замуж собралась. Вот пусть ворожея ей на судьбу и пораскинет.
- Я сейчас ее позову! - я только сейчас додумалась одернуть подол, а то что-то дядька стал засматриваться, куда ему не положено. Что-то во внешности бородача мне показалось необычным. Видно, профессиональное чутье проснулось (здравствуй, родимое!). Внимательно вглядываюсь в физиономию мужика... Да вон оно что! У него же флюс! А сразу заметить, что одна щека больше другой, бородища помешала.
- Дяденька, - подступила я ближе, - у вас ведь зуб болит?
- Та не, - замотал он головой, - уже не болит. Ноет маленько. Вона, щеку, кажись, разнесло. А вы, барышня, никак тоже того... ворожите?
- Нет, я аптекарь.
- Чего? - не понял он.
- Ну... травница, если вам так понятнее... Вот что, дяденька. Вы пока в горницу идите, а я Мару кликну да посмотрю, что у меня там в запасах есть, ладненько?
Я выбежала по двор и вприпрыжку помчалась за дом, на огородик.
- Мара! - закричала я. - К тебе там дядька приехал! Такой, бородатый!
- Верно, дядька Матей. Вот хорошо! Я с ним записку брату передам - они с дядькой Матеем соседи!
- Слушай, Мара, - схватила я за плечо уже помчавшуюся было девчонку. - Там у дядьки Матея флюс надуло. Так ты, когда с ним разберешься, меня позови - я ему что-то для его зуба подберу.
И мы вернулись в дом.
Пока Мара работала с посетителем, я достала из своей походной аптечки бутылочку с настойкой пустоцветки. Отлила в пузырек прозрачную жидкость с пряным запахом... Мне, конечно, не жаль для доброго человека и весь запас лекарства отдать, но вот где я тут пустоцветку раздобуду? В пути и с моими зубами что угодно случиться может. Да и не только с моими. А настойка этой малозаметной травки при зубных хворях - первое дело!
Дверь горницы распахнулась. Оттуда спиной вперед, низко кланяясь, вышел дядька-бородач.
- Дядечка, - напомнила я ему о своем существовании, - что ж вы с зубом ничего не делаете?
Бородач вздохнул:
- Эх, барышня, что ж делать-то, ежели у кузнеца наконец сын родился - это после пяти-то дочек! Он же ж теперь третий день не просыхает! Как я к нему пойду? Он же мне вместо хворого зуба три здоровых выдернет! Эх!.. - и дядька снова тяжело вздохнул.
Я протянула ему пузырек с лекарством:
- Вот, возьмите. На чарку теплой воды - капель десять. И полощите как следует.
- А поможет? - с опаской глянул на мое снадобье дядька Матей.
- Обещаю, - улыбнулась я. - На собственном опыте убедилась.
Дядька Матей откупорил пузырек понюхал лекарство... и отхлебнул прямо из горлышка. Погонял за щекой горькую жидкость, глотнул...
- На самогоночке? - со знанием дела осведомился, снова затыкая пробку.
Я кивнула.
- Тогда точно поможет! - бородач довольно сунул в карман лекарство. А потом низко поклонился мне, достал кошель и отсчитал в мою ладонь три мелкие серебряные монетки.
- Спасибо вам, барышня! - с чувством произнес он. - Вы к нашей Маре надолго приехали?
- Как получится, - пожала я плечами. - Неделю, наверное, точно пробуду.
- Вот и ладненько... Это я к тому, что, может, кума к вам пришлю... Кум у меня почечуем мается. Может, ему тоже поможете? - и не успела я ответить, как дядька Матей снова поклонился и вышел на улицу.
Вечером, когда Стирх выложил на стол свой заработок, я у горсти его монет прибавила и три свои серебрушки.
- Вот видите, и от меня есть польза!
Стирх удивленно взглянул на меня:
- А мы в этом нисколечко не сомневались...
Теперь при деле были мы все. Я активно принялась пополнять дорожную казну. Раздобыть необходимую посуду помогла Мара. Ну, попробуйте, если хотите, нормально растереть порошок без ступки и пестика, тогда поймете мое волнение по этому поводу. Травяные настойки без чего-то спиртового не сделаешь. "Что-то спиртовое" в этих местах значит только одно - самогон. Выпросив через Стирха в одной из деревень, куда он ходил на заработки, бутыль "живой огненной воды", я открыла "походную" лабораторию. Подробностей сего "процесса" открывать не буду. Отчасти от того, чтобы никого не утомлять, а в основном - чтобы не вызвать насмешек со стороны своих благополучных городских коллег. Но люди, приходившие ко мне за помощью, не спрашивали, в каких условиях я творила лекарства. Помогают от болячек - и то ладно.
Так прошло еще несколько дней. Однажды вечером, во время наших очередных посиделок, Мара сказала, задумчиво глядя в стол:
- Завтра Станка придет, племяшка моя. Я попросила ее за хозяйством приглядеть. Боялась, брат ее не отпустит - злится он до сих пор, что бабка хутор не ему отписала. Однако ж завтра придет Станка. Стало быть, покажу ей, что к чему, и можем отправляться...
Стирх положил руку ей на плечо. Я сделала вид, что не заметила этого.
- Мара... может, ты останешься? - спросил парень. Я видела, с каким трудом далась ему это короткая фраза.
Мара глянула на него снизу вверх:
- Спасибо тебе за эти слова... Но я пойду с вами. Я хочу убедиться, что с Лепестком все будет в порядке. К тому же... говорят, у драконов в сокровищнице амулеты разные магические есть. Может, и мне что-то подобрать удастся?
По-моему, она и сама не верила в то, о чем говорила...
...Когда стемнело, Стирх вышел во двор - проведать дракона, а я, покосившись на закрывшуюся за парнем дверь, спросила нашу хозяйку:
- Мара... а не могла бы ты и мне погадать?
Девушка, помолчав, ответила:
- Не знаю... Да и не хочу...
- Почему?!
- Потому что боюсь... Видишь ли, Рута, я не могу гадать себе и людям, с которыми я связана... Просто я их не чувствую...
Я стерла со лба испарину.
- Прости, Мар, я не поняла... Как же не чувствуешь?.. Ведь тогда, ночь, ты вышла встречать нас - троих незнакомцев...
- Вот именно что незнакомцев. Тогда я не знала вас. Я лишь чувствовала, что у меня скоро будут гости, что им - вам! - необходима моя помощь... Тогда меня не волновала судьба Лепестка и я не собиралась идти с вами на поиски драконьей вотчины. А теперь...
Маленькая волшебница снова помолчала, отвернулась к окну, всмотрелась в свое отражение в темном стекле...
- Ты не обижайся, Рута, но гадать я не буду - ни тебе, ни Стирху... Я же вижу, что тебе Стирх нравится. А вдруг окажется, что он связан со мной, а не с тобой... Ты же меня возненавидишь?..
Я покачала головой?
- Ты мне нравишься, Мара. Видят Светлые Боги, я никогда не сделаю ничего во вред тебе.
И мы обнялись - как сестры.
- Стирх, а может, не пойдешь сегодня в деревню? - Мара с надеждой смотрела на нашего драконовожатого - снизу вверх.
Утро было пасмурным, то и дело срывался дождик, и дракон под своим навесом недовольно фыркал. Парень вздохнул: ему явно не хотелось в такую погоду никуда идти. Но...
- Мара, я должен. Не успел вчера дядьке Матею крышу на овчарне поправить. Обещал, что сегодня закончу. Да и пара-тройка монет - они что, лишние будут? Ну, всё, я пошел. До вечера, госпожа Рута!
Ну надо же! И обо мне напоследок вспомнил!
Драконовожатый убежал. Лепесток, слонявшийся по двору, проводил воспитателя утробным рычанием. Ему тоже не нравилось, что всю эту неделю Стирх уделял ему куда меньше внимания, чем обычно. А я стала помогать Маре собираться в дорогу. Свои вещички я спаковала еще накануне, оставив напоследок только самое необходимое - надо же было как-то отвлечься после давешнего разговора с нашей хозяйкой?
Время близилось к обеду, когда в двери постучали - решительно так, по-хозяйски, и сразу же, не дожидаясь ответа, в комнату вошла Марина племянница. Станка была удивительно похожа на свою молодую тетушку; только что росточком чуток повыше, а так - сходство было почти полное. Тот же курносый нос, те же белобрысые волосы, такие же глазищи в пол-лица. Только не серые, как у Мары, а карие. И смотрят иначе, чем у тетушки: у той взгляд открытый, испытующий, а Станка глядит лукаво, весело нос морщит.
Мара, вытерев руки полотенцем, кинулась обнимать племянницу.
- Станочка! Здравствуй, хорошая моя! Какая же ты красавица стала! Почти год тебя не видела! Вот хорошо, что пришла. А то я бояться стала, что батька тебя не отпустит...
- Та не! - отмахнулась Станка. - Не бойтесь, тетечка, он не сердился. Наоборот, сказал: давай, мол, дочка, коли тетке дорога пятки печет, так иди, хозяйством ее занимайся. А то, мол, неровен час, сгинет где или разбойники порешат, так чтоб всякие прощелыги наследство бабкино не оттяпали... Мол, ты уж на месте будешь... Ой!.. - Тут только до Станки дошло, что вякнула она что-то не то, и она совсем по-детски, двумя ладошками, закрыла себе рот.
Мара только рассмеялась:
- Не обращая внимания, Рута, у нее всегда слова вперед мыслей выскакивают! Но ничего, девочка она добрая, толковая, настоящая хозяйка. Ну, отдохни с дороги, да пойдем тебе хозяйство показывать.
А мне подумалось: что там за хозяйство на Марином хуторе - корова, пяток курочек с петухом, огородец... Да хоть и невелико, да и то без присмотра не оставишь...
Станка села было на лавку, да на ноги схватилась:
- Тетечка, а можно немного молока для Мушки?
- Для кого?
- Ну, для кошки моей! Я ее с собой принесла!
В глазах Мары промелькнуло волнение. Я тоже ощутила беспокойство.
- Где она?! Где твоя кошка?
- Да во дворе! Вот как пришла, так и отпустила. А что? Пусть киска оглядится... Ей же теперь здесь жить...
Мы с Марой переглянулись:
- Детка... - осторожно начала я. - А когда ты в калитку вошла, ты ничего во дворе странного не увидела?
- Не-а... А что?
- Да так...
- Просто там, во дворе... - выдохнула Мара.
- ...ДРАКОН!!! - заорали мы обе и, оттолкнув с пути Станку, вылетели во двор, чудом не развалив по дороге крыльцо.
Мое воображение живо нарисовало мне жуткие картины - одну ужаснее другой. Наш дракон ненавидит собак, и только Светлые Боги знают, сколько усилий стоило его воспитателям отучить ящера гоняться за ними по деревне, ломая заборы, вытаптывая огороды и снося сарайчики. Кошки в Мостах инстинктивно чувствовали, что к Лепестку не стоит приближаться на расстояние выдоха (да и вдоха, пожалуй, тоже - чутье у него что у собаки, а то и получше). Но ведь чужая кошка, которая его не знает, может по неосторожности привести дракона в ярость... И тогда... я даже боюсь думать дальше!
Всё это промелькнуло в моей голове, пока мы с Марой, спотыкаясь и мешая друг другу, мчались к навесу, где квартировал дракон. Огромная драконья туша темнела в закутке. Но кошка... где же это она? Неужели этот мерзкий ящер успел с ней что-то сделать???
К навесу мы подбежали одновременно. И замерли, не в силах поверить в то, что видели наши глаза. Дракон был абсолютно спокоен. Кошка - тоже. Черная красавица уютно свернулась клубочком на спине лежащего дракона. А огромный ящер, который одним ударом лапы мог отбросить нахалку к лесу, боялся шелохнуться, чтобы ее, вредную, не побеспокоить...
Станка примчалась следом. И тоже удивилась. Только не нахальству своей питомицы, а ее необычному ложу. Дракона девчонка никогда в глаза не видела. Ее глазищи полыхнули таким восторгом, что я невольно позавидовала - свежести восприятия Станки. Эх, девочка, потаскайся две недели с драконом по дорогам, повидай его и испуганным, и хмельным - вот тогда точно удивляться ему не сможешь. И захочешь, а не получится.
Станка, которую Мара толкнула в спину, забрала с живого насеста недовольно фыркнувшую кошку. Дракон облегченно вздохнул и завалился на спину, лапами вверх...
Мы вернулись в дом. Мара, не слушая никаких отговорок племянницы, усадила девочку за стол - покормить с дороги. Станка хоть и отказывалась, но теткину стряпню наворачивала - будь здоров. Еще бы! Завтра мы вместе с Марой уйдем, придется Станке самой готовить. А так, задарма, на всем готовеньком - почему бы впрок не наесться? У стены мурлыкала над блюдцем со сливками кошка (как там ее, Мушка, что ли?), доставившая несколько неприятных минут нашему дракону. Станка, не переставая жевать, болтала (или, не переставая болтать, жевала - я не разобралась), спешила ввести молодую тетушку в курс своих девчоночьих дел и секретов. Это сколько ж терпения надо иметь Маре, чтобы с неизменной доброжелательной улыбкой выслушивать столько трёпа... Я бы сорвалась уже на десятой минуте.
Я присела на свой сундук, прислонилась к стене и закрыла глаза. Задумалась (да-да, со мной и такое бывает). Значится, завтра - в дорогу, в Белоречье это самое. Может, нашему дракону - ну, и нам с ним вместе! - удача улыбнется. Дорога, дорога... Эх, и чего мне в столице не сиделось? А в Белоречье - сколько туда идти? Этот вопрос я успела втиснуть, пока притихшая на миг Станка отправляла в рот очередной кусок пирога. Мара глянула на меня, будто не сразу поняла, о чем я спросила. Потом сказала:
- До Белоречья-то? Дня за три дойдем... Если погода вконец и испортится...
- Да, тетечка, погода в наших местах такая, - снова затрещала Станка, - что вот сейчас солнышко светит, а пирожок доесть не успеешь, - продемонстрировала мне румяный бочок пирожка и откусила - со вкусом так, - и дождь зарядит. Правда, опять ненадолго, - с полным ртом прочавкала девчонка. - Так что, тетечка...
Я не стала слушать дальше, снова прислонилась к стенке и закрыла глаза. Три дня, говорят... А если снова попросить дракона лошадкой поработать? Может, в Марином хозяйстве где-нибудь какая-нибудь телега завалялась? Вот хотя бы в том сараюшке, у стены которого Лепесток наш квартирует.
- Мара, - снова выпрямилась я, - а у тебя телега есть?
- Угу, - отозвалась девушка. - Плохонькая... Только что проку - лошади все равно нету...
- Уже легче, - с глубокомысленным видом ответила я и снова закрыла глаза. Щебет Станки так убаюкивал...
Под вечер заявился Стирх - усталый, но сияющий, как новенькие серебряные монетки, которые щедрой рукой отвалил ему расчувствовавшийся дядечка Матей. Вот интересно, чему больше обрадовался мой первый здешний пациент: тому, что над его овечками больше не каплет, или тому, что ему больше никто не будет мешать ремонтировать ту самую многострадальную крышу. По-моему, второму.
Когда стемнело и Марина племянница уснула, утомленная осмотром своего нового места жительства, мы, уставшие от ее нескончаемой болтовни (ага, она даже Стирха успела достать!), на цыпочках - чтобы, не приведи Светлые Боги, не разбудить говорливую Станку! - выбрались за двери и, облегченно вздохнув, рядком уселись на крыльце. Старая древесина возмущенно скрипнула. Мы замерли: либо девчонку разбудим, либо грохнемся все вместе, и тогда уж точно она проснется! Однако крыльцо смилостивилось и решило пока постоять. А мы - посидеть.
- Ну что, барышни, - Стирх обнял нас с Марой за плечи, - завтра в дрогу?..
- Угу... - в унисон вздохнули его барышни.
- Слышь, Мар, сколько там до Белоречья ноги топтать?
- Три дня, - вместо Мары ответила я. - Только, может, на телеге за денек доберемся, а?
Мара снова вздохнула:
- Я тоже люблю мечтать, Рута... Что толку в телеге без лошади?
Но Стирх, кажется, уловил мою шальную мыслишку. И она, ему, кажется, понравилась.
- Слу-ушайте, госпожа Рута, а это идея! Мар, помнишь, я тебе рассказывал, как мы до Старограда добирались? Так вот, думаю, Лепесток не откажется снова в оглоблях пробежаться. Ему тогда, помнится, понравилось.
Если и Стирх мою идею одобрил, значит, так тому и быть... Но вот мне интересно: Мара вроде говорила, что телега у нее не совсем хорошая... выдержит ли она? Хотелось бы...
Если я скажу, что всю ночь перед отъездом не сомкнула глаз, вы мне не поверите. И правильно сделаете... Потому как продрыхла, как наш дракон - без задних ног, хвоста и крыльев. И снилась мне всю ночь какая-то ерунда: будто я в длинном белом платье еду верхом на драконе и кормлю его цветами из большого букета, от которого время от времени откусываю и сама. Потом я проснулась, и первое, что я увидела, было заинтересованное лицо склонившейся надо мной Мары:
- Что тебе снилось, Рута? Ты во сне такие рожи корчила...
- Да так, всякая белиберда привиделась, - ответила я и изложила Маре свое сновидение. На что волшебница заявила, что сон мой вещий, и протянула мне недоеденный букет из моего бреда. Я вздрогнула... и проснулась - теперь уже по-настоящему.
В комнате я была одна. Наших вещичек, упакованных перед дорогой и сложенных с вечера в углу у дверей, не было. Я успела обрадоваться: эти двое забыли обо мне и отправились сами пристраивать дракона. Ага, конечно! Размечтались вы не в меру, госпожа аптекарша! Вон они, во дворе, спорят, как лучше дракона в телегу запрячь. Рядом и Станка околачивается - видно, папочка ее и на счет телеги указания давал, а вот поди ж ты - уплывает из рук, точнее, укатывается - сие четырехколесное достояние. Мара и Стирх о чем-то спорили, размахивая руками. Это напоминало какой-то диковинный танец. Ну что ж, голубки, попорхайте пока без меня. А я спокойно соберусь, оденусь и не спеша выйду к вам.: что-то у меня встревать в ваши стычки желания не возникает...
Однако как я ни тянула со сборами, а выйти во двор пришлось. Я глубоко ошибалась, думая, что под мою волынку Мара со Стирхом найдут приемлемое решение своего конфликта и я застану во дворе мир, покой и прекрасное расположение духа. Ага! Как бы не так!
И как вы думаете, из-за чего пререкались этот драконовожатый-неудачник и волшебница-недоучка? Они никак не могли решить, какой длины должны быть постромки для дракона! Ну, не постромки... как это назвать... в общем, оглобли для нашей чешуйчатой "лошадки" коротковаты. Вот они и спорили, хватит ли длины веревки, серой змеей свернувшейся перед ними в траве, на дополнительные "оглобли". Вот чудаки! Взяли бы да проверили! Но я глянула в их счастливые лица, и уже готовое сорваться с губ ехидное замечание увяло, так толком и не родившись. Им просто нравилось вот так спорить! Только и всего!
Заметив, наконец, меня, молодежь одновременно залилась маковым цветом, склонилась к веревке, гулко стукнувшись лбами, ойкнула, потерла набитые шишки (во, Рута, снова тебе работенку подбросили!) и в пять минут соорудили упряжь для дракона.
Потом было прощание. Маленькая волшебница с окаменевшим лицом обошла свои владения. Что-то пошептала над каждой грядкой... Погладила по спине каждую курочку... Подержала на руках присмиревшего петушка... Обняла за шею корову, уткнулась лицом в ее морду и замерла. А мы со Стирхом просто молча ходили следом, не осмеливаясь поторопить Мару и боясь помешать этому странному обряду. Даже Станка, которой явно не терпелось назвать тетушкин хутор своим - пусть и на время! - хмуро переминалась с ноги на ногу за спиной Стирха, но вперед не лезла.
И только в дом Мара больше так и не вошла. Поднялась на крыльцо, даже руку к двери протянула... Потом ее рука медленно опустилась. Мара порывисто вздохнула, провела ладонями по лицу, словно умываясь, и уже другой походкой - упругой, уверенной - пошла к телеге, куда они со Стирхом еще на рассвете сложили все наши пожитки.
Прощание закончилось. Путешествие начиналось.
Выехали мы около полудня. Дракон бодренько трусил впереди нашей телеги, и мы вместе с нею подпрыгивали на ухабах и охали - дракон особо дороги не выбирал. Что ж, как говорится, лучше плохо ехать, чем хорошо идти. По крайней мере, пока не отобьем себе на такой дороге все... гм... сиделки. Хо-тя-на-э-том-о-трез-ке-пу-ти-я-бы-пред-по-чла-ид-ти-пусть-да-же-со-всем-пло-хо!!!
Но все плохое тоже иногда заканчивается. Дракон вывез телегу на настоящую дорогу. Это было продолжение Западного тракта, приведшего нас в окрестности Синего замка. Именно по этой дороге нам предстояло добраться до Белоречья, а уже оттуда начинается караванный путь к югу - к морю и мифической стране драконов.
Что можно рассказать о путешествии, в котором ничего не происходит? Дракон наш шлепал себе по наезженному тракту, особо не напрягаясь, мы покачивались в телеге, то и дело начиная клевать носами. Я даже притомилась от этого ничегонеделания. Ни тебе разбойников, ни разгневанных горожан, даже дядечки Матея с его флюсом нету!.. Пейзажик вдоль дороги уныленький... Скукота, одним словом.
Мои спутники, кажется, разделяли мою точку зрения. Даже говорить ни о чем не хотелось. Хмуро жевали лепешки, приготовленные в дорогу запасливой Марой, и покидали телегу только чтобы "мальчики налево, девочки направо". Дракон ни в какую не желал останавливаться; он соглашался лишь слегка притормозить. Нагоняли мы телегу после своих отлучек без особого труда.
Телега катилась, поскрипывая, до самого заката. Когда на землю опустились сумерки, Стирх предложил остановиться, распрячь дракона и переночевать под звездами. Мы с Марой были не против. Но Лепесток так укоризненно глянул через плечо на своего воспитателя, что мы просто пожалели бедного чешуехвостого. И в самом деле, какие у него развлечения? Ну, подумаешь, разбойников разогнал, ну, статую в Старограде разнес... так когда это было? А от этой поездки в роли верной лошадки дракон явно получал удовольствие...
Телега катилась вперед. Я лежала на спине, созерцая звезды, и надеялась увидеть падающую. Потом повернулась на бок, глянула на дракона... Мне показалось, или его чешуя действительно неярко светится в темноте? По восторженной мордочке Мары и гордому виду Стирха поняла: галлюцинациями я пока не страдаю. Хотя... слегка кольнуть самодовольного драконовожатого я бы не отказалась.
- Стирх, а почему раньше ты не говорил, что у Лепестка чешуя в темноте светится? - сыграла я "в дурочку". Как будто первую ночь проводила в обществе дракона и не знала, что, по крайней мере, в последний месяц лепесток наш в темноте был трудноразличимым.
Я выжидающе смотрела на парня. Маара оторвалась от созерцания мерцающего дракона и тоже с интересом ожидала ответа. Стирх смутился.
- А я... не знал... - он сам удивился не меньше нас, девчонок. Но из глупого тщеславия и желания казаться Маре крутым знатоком драконов, разыгрывал из себя эдакого невозмутимого всезнайку.
- Ладно, проехали, - ответила я и снова откинулась на спину. Никакого удовольствия от этой небольшой стычки я не получила. Да и стычки, если уж совсем честно, не получилось. Что мне оставалось? Только уснуть. Именно это я и сделала, махнув рукой на моих спутников.
Когда я проснулась, было уже совсем светло. Мара и Стирх дремали, обнявшись, как голубки - голова к голове. Дракон неторопливо плелся по дороге. А ближе к горизонту серебрилась лента реки, за ней вскинулись ввысь каменные стены. Может, это и есть наше Белоречье?
Нет, я, конечно, могла подождать, пока Стирх и Мара проснутся. Я - могла подождать. Но не мое любопытство Оно ждать не собиралось ни минуты и попросило немного помолчать мою совесть. А пока они договаривались, мои руки полезли к вещам, отыскали в моем рюкзаке флягу с водой (хорошая такая фляга, мне ее матушка Азалия подарила, когда я учебу закончила и в Мосты ехать собралась). Водичка во фляге холодная, прям зубы заломило. Но ничего. Подержала во рту воду, привыкая к ней и согревая ее. А потом подползла к спящим, склонилась над ними, и... Да-да, устроила им небольшой дождик. Возмущенные вопли моих спутников звучали для меня музыкой. Неблагодарные! Им же теперь и умываться не надо!
Вытершись и отплевавшись, Стирх спросил недовольно:
- Ну, и чего тебе вздумалось нас будить? Мы, между прочим, только перед рассветом уснули.
- Это ваши проблемы, - фыркнула я. - А теперь всё - утро на дворе. Да мы, к тому же, кажется, уже приехали. Это не Белоречье, часом, впереди? - вскинула я указующий перст.
Мара проследила за моим жестом, и заспанное личико озарила улыбка
- Белоречье... - подтвердила девушка мою догадку.
- А река, наверное, Белой называется? - блеснул смекалкой Стирх, за что заработал от маленькой волшебницы еще одну улыбку.