Аннотация: Посвящается Покацкой Анне Григорьевне, моей бабушке, ушедшей из жизни в крещенские морозы нынешней холодной зимой.(1913-2006)
Ток-ток шепоток
В небе что-то происходило-погромыхивало. Тучи насупились, звери попрятались. Женька-дурачок весь день бегал по полю, искал где же исчезает-истончается хрустальный шепоток ручья, заплутавшего в березовой роще. Деревенские беззлобно гнали, чтоб не угодил под лопаты. Женька вслушивался; худое, желтое лицо морщилось, он отбегал, приговаривая,
- Шепоток, ток-ток.
Пацаны не донимали. Куда-ж денешься, если отцы строго присматривают, да лопатами шибче махать покрикивают. Но с утра увязалась малышка Зоренька, дочка Милки, вдовы.
-Ляксей-то,- качали бабки головами, - царстве ему небесно, на той проклятущей чеченской стороне погиб, а деваху-то черномазу наказал Милке передать. Вроде как своих бох не сподобил, так хоть так... А не подумал, что баба не рожавшая, да верная; привязал девчонкой-то к себе, да жизни не дал.
Зорька шустрыми ножками топ-топ за Женькой.
Чу! Замер Женька, замерла девчушка. Внимательно смотрит, только помаргивает. Нет, не слышно шепотка, нужно ближе к роще. Всё отвлекают... Вот Женька замахал жердинами-руками, разулыбался. Прямо стоит - не слышно, вытянет шею вперед - шепоток. Да то колокольчик ли, звук мотора... Точно, вывернул с дороги - черный, высокий,
- Джип!- пацанва побросала лопаты, с криками к смешно подпрыгивающему по взрыхленной земле чудовищу.
Старшие невольно радуясь нечаянному отдыху тяжело выпрямлялись, всматривались из-под козырьков. Женька мотал головой, недоумевал, куда шепоток пропал? В ногу ткнулось тельце девочки, мазнуло мокрым по животу.
- Боюся,- доверчиво поделилась с Женькой.
- Ревёшь то чё...чудная,- дурачок широкой ладонью вытер её глаза и под носом, спрятал за спиной,- стой там, шепоток учуешь, он главнее...
Джип подъехал к телегам, вышли. Все как на подбор налитые молодецкой мужицкой силой, могучие, уверенно вдавили землю. Деревенские щуплые, невзрачные, какие-то серенькие как воробьиная стайка перед сороками, подтянулись со всего поля, молчаливо приблизились.
Самый широкий-шире некуда к своим повернулся и навроде шепнул, да так что даже Женька, стоявший поодаль услышал,
- До чего довели...
Повернулся к деревенским, гаркнул так, что уши позакладывало,
- Милослава есть? В деревне сказали здесь она.
Мужики насупились, задвигали бровями. Кто этих городских знает чего им приспичило?
Широкий то ли стесняясь своей силы, то ли ещё чего, потупился. На виске набухла жилка, затрепыхалась,
- Алексея-вОрона я боевой товарищ... тезки мы,- добавил совсем беспомощно.
Здоровый мужик а чудит, видать многое пережил.
Тут из-за крепких соседских плеч Милка вышла, ещё настороженно так, недоверчиво. Шаг, другой и напротив Алеши встала, руки на груди скрестила.
- Здравствуй Милослава.
- Здравствуй... Лёша.
- Мы тут все из одного батальона,- оглянулся на друзей, - вот Молот, Серый, Чукча...
- Сам ты немтырь-эскимос!- Чукча по-свойски отодвинул плечом товарища,- с Камчатки я, вот и привязались, Чукча да Чукча. А меня Димой зовут,- галантно поклонился,- вы, Милослава не-знаю-как-по-батюшке, этого буку не пугайтесь! Его в детстве уронили и язык прищемили. Здрасте-здрясте,- передразнил он Алешу.- мы ведь по существу милейшие создания, особенно когда спим - можно даже с палкой мимо пройти.
Милка улыбнулась, обратилась к Алеше,
- Да что же вы не предупредили, я бы стол накрыла.
Алеша тяжело как медведь заворочал плечами,
- Торопились мы. Хорошие новости вам с Зорькой привезли. Кстати где она?
Зорька покрепче прижалась к Женьке. Тот успокаивающе забормотал,
- Шепоток, шепо-шёпо, ток-ток.
- Здесь где-то...Зорька!... что за новости?
Леша посмотрел на любопытных деревенских, помялся. Не так он себе представлял, ну да ладно.
- Мы тут устроились под крылом одной фирмы, начальник, кстати тоже поучаствовал. Вот он и надумал фонд организовать. Помощи семьям.
- Да что я, калешная? - недоуменно вскинула брови.
- Погоди ты! - досадливо отмахнулся Алеша,- раскрутились мы, бабки появились, до мэра дошли. Он пообещал квартиры выдавать. По десять в год. Мы первым делом к тебе. Соглашайся! На работу устроим, Зорьку в школу отправим. Ты ведь жена русского офицера! - хрипло крикнул он, видимо там, про себя, всё ещё убеждая кого-то. Алеша раскраснелся, скулы затвердели мраморными глыбами, веко левого глаза чуть подрагивало.
- Здесь,- он широко махнул рукой, захватил поле, рощу, даже тучки на горизонте,- здесь разве жизнь?!!
Милка посмотрела на черную, ждущую зимы землю, тоненькие деревца...
- А чем хуже? Живем же...- непонимающе пожала плечами.
- Не жизнь это, вялая потуга,- Алеша тяжело дышал, вцепился в ремень так, что костяшки резко выступили,- ты же...да жена русского офицера не должна так жить!- громыхнул он, добавил безнадежно,- Зорьку в школу...
- Хм, не понимаю, как жить? - Милка словно раздумывая сняла платок, помяла его, глаза отсутствующе всмотрелись, как будто впервые увидели. Она тряхнула волосами так, что уже и слов-то никаких не нужно...
- Не отдам мамку!- словно волчонок из-за валежины, выпрыгнула Зорька, вихрем пронеслась, задубасила маленькими кулачками по великану-Алеше. Тот легко подхватил её загоготал,
- Вот она Зорька ясная! Ну выросла,- обернулся к своим,- вытянулась-то на русской земле! Ну что, Зоренька, в школу пойдешь?
- Поставь!- визгливо закричали внизу. Алеша недоуменно посмотрел на Женьку. Тот часто-часто дышал, вытянулся в струнку, боялся, что этот медведь не сбережёт, уронит...
- Поставь шепоток, кому говорю!
Алеша осторожно опустил девочку, она юркнула к мамкиной родной руке, прижалась что было мочи.
Алеша оправдывающимся тоном сказал,
- Мы ведь вместе были... аул пустой, только девчонка лежит, двинуться не может. Ворон сразу учуял-: "Стоп", говорит -: "Нечисто дело". И точно, упакована взрывчаткой, а глазенки таращит, дуреха. Ворон ей -: "Как тебя звать?"
- Заура, Заура,- лепечет.
- Хорошее имя. Заря, это всегда хорошо.
Если бы не вОрон, не спасли бы её, да и сами... Так и пошло: Зорька, да Зорька. А он настоящим отцом ей стал...был. Баловал.
- Вот псы-то!- заохали деревенские.
- Не псы они,- сверкнул глазами Алеша,- и мы не звери! Озлобились все просто. Ну ничего, нам ещё рядом жить да жить. А они не псы!- с нажимом повторил он
Женька отошел подальше, вслушался, ну где же хрустальный шепоток?
Мила спрятала волосы под платок, решительно подняла глаза на Алешу,
- Приезжайте по-людски. Стол накрою, поговорим, выпьем. А в город не поеду.
Как отрубила.
- Здесь я нужна.
За лесом громыхнуло. Серый толкнул Алешу,
- Развезёт. Встанем - хрен вытянем.
Алеша гукнул, потоптался,
- С гостинцами жди!- поднял руку, прощаясь, досадливо махнул ею. Глянул уважительно, но промолчал.
Мальчишки бегом проводили джип до дороги. Туча пахнУла свежим ветерком, бросила первые капли. Все поспешно собирались под брезент, загоняли малышню, прятали инструмент. Почернело так, что рощи стало не видать, только неверные блики молний освещали. Тут из-под брезента послышался писк. Его подхватили.
- Дурачок. Дурачок-то эвон где стоит! Молния шибанёт - один посередь поля...
В сумерках вынырнула как будто из-под земли женская фигура, подбежала к счастливо улыбающемуся Женьке и цепко ухватила за шкирку.
- Слышу, слышу хрустальный шепоток, вот он он, ток-ток,- но Милка не слушала, мощно забросила в укрытие.
- Учуял!- гордо поделился с Зорькой Женька.
- Сиди уж, сердешный,- ворчливо отозвалась Мила. Женька-дурачок с перерывом вздохнул, вслушался уже не в шепоток, а хрустальный гром и прижался к её теплому, по бабски округлому боку.