Аннотация: Главный герой попадает в похожий на наш мир и его приключения в этом мире.
Иной мир
Часть первая: Иной мир.
Есть места, называемые воротами Дьявола. Это двери в другие
миры. Много случаев, когда документально описано и подтверждено
исчезновение людей или появление их из ниоткуда.
Всё было как всегда. День как день, ничего не предвещало ни хорошего, ни плохого. Обычный рабочий день. Своё за сегодня я уже отработал и шёл домой. Дорога всегда была одна и та же, знакомая до зубовного скрежета. Если прокрутить в памяти каждый день на ускоренной скорости, то можно увидеть, как тает снег, распускаются почки и появляются листья. Затем приходит летняя жара, за ней - осень с листопадом и вновь зима. Но в самой дороге ничего не меняется. Она как будто застыла вне времени и пространства. Дома, деревья, забор. Тихая улочка, каких в каждом городе сотни. Только мы о них ничего не знаем, потому что на них нет ни памятников культуры, ни старинных домов. Они, вообще, ничем не примечательны. Разве что деревянными халупами и бездомными котами. Изредка можно встретить на этой улочке старуху, зовущую своего блудливого питомца, или старика, складывающего дрова в своём дворе. Здесь даже нет бомжей. Потому что им просто нечего здесь делать. Бедный район, где даже бутылки в мусорник никто не выкидывает, а старательно собирает и сдаёт. Все местные пьянчуги пьют, сидя по домам. Район тихий, даже ночью. Не скажу, что здесь совершенно безопасно, просто те, кто здесь ходит, имеют в своём кармане ровно столько же, как и те, кто здесь живёт. То есть вошь на аркане да дыра в кармане. Вот в таком районе я и работаю. Здесь, на территории некогда большого завода и располагается наша фирма. Улица упирается прямо в ворота нашего предприятия. Надо же, как громко сказано. Всё предприятие насчитывает вряд ли больше двадцати человек. Живу я, конечно, в более лучшем районе. Туда надо ехать ещё минут тридцать, пересекая окраину города по диагонали, и вы оказываетесь в спальном районе, зелёном и достаточно ухоженном. Здесь жизнь кипит более активно. Хотя вариантов кратчайшей дороги до дома не более двух.
Это - физический мир, в котором я живу каждый день. Почти час утром и час вечером. Как говорится: дом - работа, работа - дом. Не скажу, что меня это угнетает. Не потому что я, как многие, с этим смирился, и не в силу узости своего личного мира, который идеально вписывается в эти рамки. Просто я другой по натуре. Я могу видеть красоту там, где другие её упускают. А ещё я философ. Самый интересный мир для меня, это не тот, что снаружи, а тот, что внутри меня. Желание постичь его у меня было всегда. Процесс самопознания, который возник у меня ещё в детском саду, только набирает обороты. Самое лучшее произведение в мире, это сам человек, и самое приятное, это то, что нет предела самосовершенствованию. Многие достигают каких-то своих высот и на этом успокаиваются, другие просто живут, как живётся. Но если сравнить человека с картиной, то вопрос лишь в том, кому вы позволяете себя рисовать? Мало кто из людей стремится создать из себя шедевр и делает это сам, не пытаясь подражать другим. Основная масса похожа на наши заборы, где каждый пишет то, что ему вздумается и где вздумается. И само собой, то, что написано на заборе или даже нарисовано, никогда не выставят в галерее.
Мне, как и любому, есть, что терять. Семья, дети, родители. Это то, что связывает нас крепче верёвок, не давая впутываться в бездумные авантюры. И как многие, я погружаюсь в мир мечтаний. Мечтать можно о чём угодно. О приключениях, о богатстве, о женщинах...
Скажете, что женатый человек не может мечтать о других женщинах? Ну, если вам настолько повезло, что ваша половинка устраивает вас на все 100%, я за вас только рад. Но как показывает практика, такое случается не чаще, чем бедному достаётся богатое наследство. Это чтобы: и в постели, и по дому, и как мать ваших детей - ваша суженая везде была на высоте. Говорят, что мужчина, как клубок, когда его распускаешь, он распускается, когда его сматываешь, он сматывается. Но женщин это касается ещё больше, чем мужчин. Стоит заиметь штамп в паспорте, кольцо на пальце, и женщина расслабляется. Свою программу она сделала. Вы пойманы, окольцованы и можно теперь отдыхать. К чему теперь вас охмурять каждый день? Зачем лишний раз тратить на вас свою красоту, вы уже покорённая вершина. А стоит родиться ребёнку, ну это, вообще, финиш. Ребёнок - это, по мнению многих женщин, надёжный якорь для вашего корабля в их порту. Теперь вы уже никуда не уплывёте.
Постепенно женщины перестают следить за собой с такой тщательностью, как раньше. Криминальная булочка на ночь с чаем больше не криминальна. Шейпинг и аэробика, даже простая зарядка забыты напрочь. Хорошей жены должно быть много. Заняться собой после родов решаются одна из десяти. Зачем? Он ведь уже мой. Он будет меня любить такой, какая я есть. Ему ведь важнее мой внутренний мир, а не моя талия. Старые платья отправляются племяннице, покупается нечто новое. В моде растягивающиеся джинсы и балахонистая одежда.
Возможно, любить такую жену не так уж и сложно. Своё спокойствие в этом тоже есть. Никто на неё особо не станет заглядываться. Она спокойная, если спокойная. Домашняя и хозяйственная. Вот только в этой бочке мёда есть и своя ложка дёгтя. Если её не хочется другим, то очень скоро и самому уже не хочется. Первая волна сексуального голода уже утолена. Первое воздержание, связанное с беременностью и рождением ребёнка, тоже пройдено, и хочется чего-то постоянного и приятного. А вот его как раз и нет. Хорошо, если вы ещё совпали сексуальными темпераментами, а если нет? Если ей хочется чаще, а вам, в силу её габаритов, уже её не особо и хочется, или вам вообще реже хочется. А если вас держат на голодном пайке? И секс для вас превращается в тяжеловесный спорт, где на вас ложится нелёгкая доля перебороть вес вашей подруги. О да, секс не знает преград и границ. Но согласитесь, что с ростом габаритов вашей подруги, резко сокращается количество поз, в которых можно было бы получить удовольствие. И даже, если вашей подруге столько не надо, ей достаточно одной, то не лгите себе. Это нужно вам. И вот вы уже, даже если и хотите, реже занимаетесь сексом. Больше думаете о других женщинах. Не обязательно худых и стройных, может, о тех же пышечках, но где всё не висит складками, а облегает приятно и мягко. Тем более, если вы сами не до конца утратили свою форму и привлекательность.
Вот и живём мы все как все. Работа, на работе маленькая зарплата и бардак. Дом. Дома жена, которую любишь, но не хочешь. Ребёнок, а что ребёнок, он сам по себе. Растёт, как и вы когда-то в детстве. Школа, игрушки, книги, друзья. Вырастет и улетит из дома. Будет вить своё гнездо. Колея. И пусть говорят, что есть свет в конце туннеля, только вот туннель всё не заканчивается. ...Грустно.
Но иногда наша жизнь резко меняется. Мы даже не замечаем, как попадаем в водоворот событий. Когда это произойдёт, не знает никто. Мы жалеем о том, что теряем, потому что может быть порт, в котором мы стояли, и не был идеальным, но был тихим и предсказуемым. Жена, какая-никакая, но тоже была. Даже на секс с ней можно иногда подписаться, за неимением другого. А чё нам. Совместим приятное с полезным, заодно сэкономим на спортзале. Займёмся сексом, совместив его с силовыми нагрузками, заодно и покачаемся... Мирок, в котором мы живём, даже если мы и мечтаем его покинуть, это наш мирок. Если заглянуть внутрь нашей души и посмотреть повнимательнее, то мы поймём, что на самом деле вовсе не хотим ничего менять. А оно меняется.
Говорят, не проси ничего у бога, а то исполнит. Это потому, что мы просим опрометчиво, не задумываясь о последствиях своих желаний. Мы хотим только антураж, не задумываясь о подоплёке того, чего желаем. Мы видим свет, но не видим его источника, и уж тем более не понимаем, откуда берётся энергия для этого света. Наши желания такие же, мы хотим чего-то для себя, не думая о тех проблемах, которые это повлечёт за собой. И я не исключение. Хотя я осознаю, что у меня есть те желания, которые я хотел бы воплотить в жизнь, а есть те, которые хотел бы так и оставить просто желаниями.
Не знаю, почему это оказался я. От неудовлетворённости своей жизнью, в силу своих желаний или потому, что я такой, какой я есть. Трудно сказать, по каким критериям отбирается человек. Один проходит по этому месту сотни раз в день, и с ним ничего не происходит, а другой, раз и исчезает. Оказывается в другом месте, в другом времени, и в другом мире.
***
Оказавшись в полной темноте, я растерялся. Хотя я быстро ориентируюсь в пространстве, здесь это не помогало. Ориентиров вообще никаких не было.
- Ты мне подходишь, - сказал голос из ниоткуда.
- Для чего подхожу? - спросил я.
Паниковать в такой ситуации смысла нет. Что-то требовать, кричать, всё это стандартная реакция, которая по своей эффективности равна нулю.
- Для моих целей, - ответил голос.
- Каких?
В ответ голос рассмеялся:
- Всё-то тебе надо знать. ...Живи и радуйся, что ты жив остался. ...Поработаешь на меня. ...В другом мире.
- А ты уверен, что я захочу делать то, что тебе нужно? Может, я предпочту делать всё наоборот? - спросил я.
- Делай, что хочешь. В том-то всё и дело, что бы ты ни делал, ты всё равно будешь работать на меня. Я даже не буду ограничивать тебя целями и заданиями. Ты волен, как птица.
- Очень интересно, а ты кто?
- Трудно сказать. Меня везде называют по-разному. В некоторых мирах я бог, в некоторых - я дьявол. Но, по сути, я - ни то и ни другое, и в то же время - и то и другое, одновременно.
- Понятно. Знакомая теория.
- Я знаю, что ты знаешь. Твоё отношение к данному вопросу тоже сослужило свою службу при выборе тебя.
- Надо так понимать, назад ты меня не вернёшь?!
- А зачем ты там нужен? Один из миллиона ничем не примечательных людишек. Даже не скажу, что жизнь твоя там была очень выдающейся. Или тебе так дорого то, что ты там оставляешь?
- Надо так понимать, вопрос чисто риторический, ответ ты уже знаешь и так.
- Хе-хе, ну естественно, я спрашиваю не для того, чтобы услышать твой ответ, а для того, чтобы ты сам над этим задумался.
- Понятно. ...Что я должен знать о том мире, в который я попаду?
- Деловой, это мне в тебе всегда нравилось, - довольно сказал некто. - Мир как мир. Немного паранормальных способностей, но они не в чести. Инквизиция в самом разгаре. По технологи - похож на ваш восемнадцатый век. Расцвет паровой силы. Но вот пороха не изобрели. ...Не в пример вашему миру.
- Веселенький мирок. И что мне там делать?
- Живи, - смеясь, сказал голос. - Большего от тебя не требую...
***
Мох приятно холодил тело. Было тепло и сыро, как бывает летом в лесу после дождя. Я перекатился на спину. Высокие сосны подпирали зелёный полог леса. Всё знакомо и незнакомо. В каждом предмете, окружавшем меня, было нечто неуловимо неестественное, но что, я понять не мог. Иногда так бывает, смотришь на знакомые вещи, а как будто чужим взглядом. Я помнил свою жизнь. Помнил и странный разговор в пустоте, непонятно с кем. Сказать, что я испытывал грусть по утраченному? Наверное, да. Так бывает обидно, когда теряешь какую-то вещь, к которой привык. Досада, обида и лёгкая грусть. Но это можно пережить. Была ли моя жизнь такой вещью? Думаю, да. Потерять её обидно, но не смертельно. Возможно, желание расстаться с прежним было у меня давно, только решиться на такой шаг я всё никак не мог. Сейчас этот шаг сделали за меня, и что теперь переживать? Я просил, хотел, и мне дали. Обижаться не на кого.
Лес ласково шумел. Я люблю лес. Это то место, где мне спокойно. Я с детства ходил в походы. Не скажу, что я без проблем выживу в лесу, но он не вызывает у меня такого страха, как у некоторых. Я приподнялся на локтях и оглядел склон, на котором я лежал. Черничник. И черники много, а ещё пара кустов голубики и кое-где брусника. Ну вот, первый хавчик найден, не отходя от кассы.
Оглядев себя, я понял, моя прежняя одежда исчезла, а та, что была на мне сейчас, была необычна. Вся кожаная, но кожа необычайно мягкая. На ногах - нечто вроде мокасин с мягкой подошвой. Облегающие штаны с полным отсутствием каких-либо карманов. Дальше - безрукавка, также плотно облегающая тело. Безрукавка и штаны изнутри были отделаны каким-то материалом, мягким и тёплым. На руках были кожаные наручи от запястья до локтя. Вся одежда застёгивалась на ремешки застёжками с маленькими медными пряжками. Ещё рядом со мной валялся плащ с капюшоном, тоже кожаный. Всё, что мне осталось от прежнего мира, это серебряный крестик и скорпион на цепочке-браслете на руке. Ах да, ещё золотое обручальное кольцо. Не густо. Никакого оружия: ни ножа, ни даже булавки. Новая одежда хоть и была облегающей, но движений не стесняла. Я скинул жилетку и осмотрел её. Кожа, из которой она была сшита, была необычной. Тёмно-коричневая, как кора у дерева и с похожими разводами. Кинь её на бревно, и не сразу заметишь. На спине, напротив лопаток, два продольных разреза, сразу видно, что сделаны специально, вот только зачем? На штанах тоже оказался такой же разрез, напротив копчика. В принципе не мешает, но лишняя вентиляция в штанах, по-моему, не особо нужна.
С осмотра одежды, я перешёл к осмотру самого себя. Вроде, всё на месте, хотя кожа стала тёмно-медного оттенка. Позже, при первом удобном случае, надо будет взглянуть на своё лицо. А на ощупь, вроде, всё на месте, хотя щёки непривычно гладкие. Я обычно ленюсь бриться и вечно хожу с трёхдневной щетиной, а здесь даже не как будто я выбрит, а как в давно забытой молодости. Щёки, которые ещё даже не знают, что такое щетина.
Собирать ягоды, не самое моё любимое занятие, но голод не тётка, пирожка не преподнесёт. Пришлось довольствоваться тем, что есть. Подкрепившись черникой, я пошёл обследовать местность, в которой оказался. Ниже склон переходил в небольшую лужайку, обрывающуюся крутым обрывом к реке. Река была тихой и мелкой. В воде, на фоне дна, сновали стайки рыб. Ширина реки была не более тридцати метров. В том месте, где я стоял, река подходила вплотную к берегу, подмывая песчаные скалы. Высота здесь была метров пятнадцать. Я пошёл вдоль края скалы, вверх по течению реки. Сверху было видно, что река, подходя к скале, делает изгиб и там впадает маленькая речка. А маленькая речка, это источник чистой и пресной воды. Спуск был крутым, но видали и похуже. Зато внизу меня ждал ещё один сюрприз, прямо из-под скалы бил родник, а всё устье маленькой речки заросло кустами красной смородины. Вода в роднике была ледяной и вкусной. День был в самом разгаре, и солнце стояло высоко. Это немного сбивало с толку, так как в моём мире, на момент, когда меня из него выдернули, был уже вечер. К тому же, я попал из зимы в лето. Хотя, если честно, было приятно сменить зимнюю стужу на летнее тепло. Я прошёлся вверх по течению по песчаной косе, намытой рекой в этом месте. Выбрал место посимпатичнее, разделся и залез в воду. Я обожаю купаться. Вода была тёплой и приятной. Плавать было слишком мелко, и я просто сел на дно. Течение омывало меня, стремясь унести с собой. Мелкие рыбёшки, щекотя меня, тыкались своими носами мне в ноги. Мимо проплыла большая рыба, видимо, мелюзга привлекла её внимание и она решила поохотиться. Жаль, нет остроги, можно было попытаться поймать рыбу. Я не великий рыбак, но всему приходится когда-то учиться впервые. Представив себе, как воображаемая острога молнией пробивает воду и вонзается в тело рыбы, я почувствовал лёгкий азарт охотника. И тут из-за моей спины, под водой, вылетела темная молния и пронзила рыбу. Рыба затрепыхалась, а гибкий хлыст дугой огибающий меня, замер на месте. Я осторожно повернул голову, чтобы посмотреть, что творится у меня за спиной. Но там было пусто. Хлыст уходил прямо за мою спину. Я что, на ком-то сижу? Да нет, вроде, под собой чувствую только песок. Я встал. Хлыст поднялся из воды вместе со мной. Изогнувшись, я заглянул себе через плечо.
Боже. У меня был хвост?!
Этот самый хлыст, был ничем иным, как моим собственным хвостом. Я прикоснулся к нему рукой. Хвост был весь покрыт костяными пластинками, твёрдыми на ощупь. Ромбовидный в сечении, он имел острые края. К своему основанию края сглаживались, а форма из ромбовидной превращалась в круглую. Венчал хвост тяжёлый на вид наконечник из составных пластин. Он был похож на наконечник копья, только шире, размером примерно с ладонь. Странно, но как только я осознал, что это часть моего тела, управлять ей стало так же просто, как и рукой. Сняв рыбу, я оглядел сам наконечник. Пластины на нём могли разойтись веером, превратившись в своеобразный веер из острейших лезвий, а могли плотно сомкнуться, образуя остриё копья. Сам хвост был метра полтора длиной и намного темнее, чем моя кожа. Почти бронзовый.
Теперь понятно, для чего дырка на заднице в штанах, а для чего прорези на безрукавке? Неужели для крыльев? Только я об этом подумал, как солнце за моей спиной заслонила огромная тень. Два кроваво-медных крыла раскрылись как два паруса. Слава богу, что погода была не ветреная. Крылья были впечатляющими и по размеру и по своей окраске. Они были как у летучих мышей или у драконов. На главном сгибе была трёхпалая лапа, с крючковатыми когтями, а каждый палец крыла, заканчивался небольшим когтем. Перепонка была кожаная и покрытая мелкими чешуйками. Интересно, а летать будет также просто?
Не выпуская рыбу из рук, я взмахнул крыльями. Хвост заработал как балансир, и с третей попытки мне удалось подняться над рекой. Правда, до этого было два падения с головой в воду, но это было не столь болезненно, как попробуй я всё это осуществить над сушей. Полёт был неуверенный и совсем не элегантный. Летать придётся ещё научиться. Но до берега я долетел. Выбравшись из воды с рыбой в руках, я сложил крылья за спиной. Интересно, а насколько мне теперь будет неудобно спать? Ножа не было, но хвост оказался прекрасной ему заменой. Свежуя рыбу на краю реки, я задумался, где взять огонь. Недавно прошёл дождь, и вряд ли я найду сухой мох в лесу. Поднявшись с колен, я пошёл одеваться. Надевая штаны, я даже не задумался, а как же быть с хвостом. Мои мысли блуждали в поисках варианта добычи огня, и только, когда я уже натянул штаны и взялся за безрукавку, я вспомнил про крылья и хвост. Странное дело, но стоило мне о них забыть, как они исчезли. Я снова мысленно вызвал хвост и крылья, и они появились. Затем расслабился и отвлёкся от них, они исчезли, но сейчас я краем глаза следил за хвостом, и поэтому увидел, как он уменьшился в размере и втянулся в моё тело. Похоже, подобное происходит и с крыльями. А что, удобненько.
У меня мелькнула шальная мысль, и я попытался представить себя, каким бы я хотел себя увидеть, стань я демоном. Над спиной взметнулись крылья. Мелькнула тень хвоста, моя кожа моментально покрылась мелкими чешуйками, такими же, как на хвосте. На концах пальцев образовались острейшие когти. На костяшках рук и на локтях выступили костяные шипы. Я прикоснулся рукой к лицу. В целом его форма не изменилась. Кожа там тоже была покрыта более мелкими чешуйками, но, на ощупь, никаких других изменений не наметилось. Я облизал губы и наткнулся языком на ...выступающие клыки, как у вампиров. Круто, но, видимо, это и всё. Что ж, значит, я не так беззащитен, как мне думалось в самом начале. Я подошёл к роднику и посмотрел на своё отражение.
- Ну и рожа у тебя, Шарапов, - пошутил я.
Встреть я такого в тёмном переулке, испугался бы не на шутку. Хотя своя красота и грация в новом облике бесспорно была. Так выглядит реальный страх. Представь мы нечто невразумительное, обвешанное клыками, когтями и щупальцами, и наше сознание не воспримет это, как реальную угрозу. Чудища из дешёвых ужастиков не страшны, потому что сознанием мы понимаем, это всё не функционально. А вот покажи нечто законченное, даже элегантно красивое, и это будет уже страшно. Возможно, именно так должен был бы выглядеть инкуб или вампир из мифов нашего мира.
Вернуть себе прежний облик оказалось ещё проще. Достаточно было подумать о нём, как я стал самим собой. В отражении на меня уставился обычный человек. Лицо было молодым, не знакомым, но приятным. Исчезли клыки, кожа стала обычной, даже глаза изменились. В демоническом облике, глаза у меня становились как у кошки, только радужная оболочка была не зелёной, а янтарно жёлтой. Сейчас глаза приняли человеческий вид и стали серо-голубыми, как и были у меня всегда.
С идеей добыть огонь временно пришлось распрощаться. Сырая рыба не такая вкусная, как хотелось бы, но какая-никакая, а еда. Расправившись с рыбой, я пошёл гулять по окрестностям. Места были глухими, следов присутствия человека видно не было. Ни дорог, ни срубленных на дрова деревьев, даже запаха дыма в воздухе не чувствовалось. Только звериные тропы. Я прошёл по окрестностям, стараясь не слишком далеко удаляться от места своего появления. Заблудиться я не боялся, в лесу я ориентируюсь превосходно, просто то место мне понравилось, и я хотел там немного побыть, пока не освоюсь со своим новым телом полностью. Там была вода, ягоды и рыба в реке. А выше по реке, в скалах, я обнаружил грот, в котором можно было укрыться на ночь. Он был высоко над водой, так что речной туман туда не доберётся, а сверху грот тоже был недоступен. Идеальное место для укрытия, пока я не освоюсь окончательно и не буду уверен, что смогу за себя постоять. Грот был не глубоким, но крышу над головой обеспечивал. У его входа на уступе росло дерево, а дно грота было из речного песка. Видимо, когда-то давно, река вымыла его, но позже русло реки опустилось ниже, и сейчас он уже давно не знал, что такое речная вода. Стены покрывал зелёный мох, а в небольших расселинах рос папоротник. Сверху над гротом нависало другое дерево, раскидистое и старое. Грот навеял мне воспоминание, как мы когда-то давно пошли с ребятами в поход и ночевали в гроте над рекой. Он был глубже. В него можно было залезть так далеко, что даже сам свет от входа исчезал в царящем там царстве тьмы. Сырость. Темнота. Сужающийся лаз, уходящий ещё глубже в песчаную породу. Мы с ребятами залазили в такие карманы, в которых даже лёжа повернуться было нельзя. Страха нет, только ребяческая уверенность, что всё будет нормально. Иллюзорное чувство безопасности под нависшими глыбами спрессованного песчаника. Хотя толкни или стукни по нему, и многокилограммовая глыба упадёт вниз и раздавит любого. Мы об этом даже не думали. Нам было весело, мы были молодыми и безрассудными. А как мы ходили за водой? Идти в обход было далеко. Тогда мы привязали верёвку к котелку и сбросили его с обрыва. До реки было метров шесть, не более. Назад мы вытянули помятый котелок, полный... песка. Тогда мы придумали хитрость. Взяли рогатину и использовали её, чтобы, когда мы подымали котелок, он поднимался над водой, а не набирал песок со скалы. Своеобразный водяной кран.
Местный лес не сильно обогатил меня. Нашёлся ещё зелёный орешник, а больше из еды не удалось обнаружить ничего толкового. Можно попробовать найти птичьи гнёзда, но снизу в листве они не видны, а бесцельно лазить по деревьям я не хотел. Зато удалось опробовать боевые способности хвоста. Я решил нарубить лапника, чтобы не спать на холодном песке. Начал с мелких веточек, постепенно переходя к более крупным, и сам оказался поражён полученными результатами. Мой хвост с одного маха запросто перерубал ветку толщиной в три пальца. Стащив лапник к гроту, постаравшись не сильно наследить, я устроил там себе вполне уютное жилище.
Вечерело. Закатные лучи окрасили багрянцем верхушки деревьев на противоположном берегу. С реки потянуло холодом. Я устал. Итак мои внутренние часы сдвинуты на полдня, так и ещё столько впечатлений. Завернувшись в плащ, я согрелся и заснул. Одежда оказалась просто великолепной. Тот, кто её придумал и сшил, поработал на совесть. Днём в ней не было жарко, а вечером она великолепно согревала.
***
Утро следующего дня было хмурым и дождливым. В такие дни не хочется даже из дому выходить. Приятно посидеть у телевизора на диване и посмотреть что-нибудь увлекательное и интересное. Но, ни телевизора, ни дивана и, уж тем более, дома у меня теперь не было. Пещерка не давала такой защиты от холода и сырости, чтобы почувствовать себя в ней в комфорте. Надо было двигаться, чтобы согреться и найти себе пропитание. И ещё одной насущной проблемой стал поиск огня. Хотя в сыром лесу это такой мертвяк, что и надежды даже не было.
Я подошёл к краю пещеры. Вчера у меня худо-бедно получилось лететь, надо попробовать ещё раз. Под скалой было глубоко, это я уже выяснил, так что разбиться об дно я не боялся. Так часто бывает у речек, под скалами глубже всего. В силу того, что река силится смыть скалу, а скала не поддается, вымывается дно. Я снял и спрятал в ворохе лапника свою одежду. Если полёт будет не самым удачным, меня ждёт купание, а сушить одежду негде. Так уж лучше немного помёрзнуть, чем потом мёрзнуть в мокрой одежде. Трансформировавшись в демонический облик, я отметил, что холод и сырость стали меня донимать меньше. Оказывается, толстая шкура давала ещё и кое-какую тепловую защиту. Расправив крылья, я оттолкнулся от края и... полетел. Высоту я старался не набирать, летя в паре метров над рекой. Всё же падать в воду приятнее, чем на землю. Пролетев выше по реке несколько километров, я повернул обратно. Понемногу, искусство полёта начало мне даваться. Наверное, это как езда на велосипеде, стоит понять принцип, как всё остальное лишь дело вашей фантазии и опыта. Под конец я решился подняться до верхушек деревьев и даже выполнить несколько крутых манёвров высшего пилотажа, вроде пикирования или переворота в воздухе. Оценить моё искусство было некому, что, возможно, и хорошо. Не думаю, что эта оценка была бы лицеприятной.
Обед из черники не сильно утолил мой голод. Хотя в прошлом я иногда устраивал себе разгрузочные дни, когда голодал весь день, но мне бы не хотелось, чтобы это затягивалось на неопределённый срок. Из-за дождя рыбалка была неудачной, мелкую рыбёшку поймать хвостом не удавалось, а крупная - отлёживалась на дне, в омутах.
Взлёт и посадку тоже оказалось не так трудно освоить. Пара падений, и я понял, как не нужно делать. В итоге весь день у меня ушёл на обучение полёту и поиск пищи. Не скажу, что и в том и в другом я достиг грандиозных успехов, но, по крайней мере, какой-то результат был достигнут. Вечер я потратил на небольшое благоустройство своего жилища. Нарубив хвостом жердей, я соорудил стену, которую утеплил еловым лапником. Местный вьюнок дал мне возможность всё это скрепить. В итоге моё жилище теперь стало более тёплым и защищённым от холода и сырости. Мне даже удалось создать некое подобие двери, правда, скорее, это была закрывашка входа, нежели полноценная дверь. Зато следующую ночь я провёл в тёплой пещере. Теперь ветер не задувал в моё убогое жилище.
Я понимал, что не останусь здесь навсегда. Это лишь временное пристанище. Как только я освоюсь со своим телом, более-менее обучусь полёту, я двинусь в путь. Куда? А всё равно куда. Но встречать осень на реке, в пещере, это не весело.
***
Следующая неделя радовала обилием солнечных дней, перемежающихся небольшими дождями. Сырая рыба мне надоела хуже горькой редьки. Черника и прочие ягоды тоже. К сожалению, это было всё, что я смог добыть в лесу. Я, конечно, мог выследить и убить зайца или даже более крупную дичь, что здесь водилась, но есть её сырой мне не хотелось. Не покидающее меня чувство голода обострило мой слух и обоняние. Нет худа без добра, постоянные физические нагрузки, связанные с обучением полёту и поисками пищи, придали моему телу хорошую физическую форму и позволили мне полностью с ним освоиться.
Я и своё прошлое тело не слишком распускал, но знаете как бывает, с возрастом неизбежно что-то теряешь. Что не говори, а сытая семейная жизнь делает своё гиблое дело. Мы не замечаем, как начинаем лениться делать зарядку, отпускаем животы. Наши мышцы теряют былую силу, и мы медленно превращаемся в ленивых бюргеров. Мне так и не удалось отрастить себе пивное брюшко, может потому, что не сильно и старался. К тому же работа и любовь к походам, где приходится выкладываться физически, держали меня в неких рамках.
Постепенно, с наукой полёта, я осваивал ещё и частичную трансформацию своего тела. Иногда мне нужен был только хвост или когтистые руки. Так вот, чтобы не вызывать всё вместе, я научился вызывать только то, что мне было нужно. Я уже думал, что тот облик, которого я достиг в самом начале, и есть окончательный, но я ошибся. Мелкие детали продолжали появляться до сих пор. Это было похоже на проявление изображения на фотобумаге, опущенной в проявитель. Вначале проявились основные черты, и только потом стали проявляться мелочи. Самая последняя деталь моего тела, которая поддалась трансформации, это были ноги. Ноги не становились больше, а просто превращались в некое подобие когтистых лап. Самое интересное, что я даже поначалу не заметил, что мои мокасины были предусмотрены и для этого. Когти на ногах выходили сквозь предназначенные специально для этого вырезы. И если раньше лазанье по деревьям было для меня приятным и любимым делом, то сейчас это стало ещё проще. Я мог взобраться на любое дерево, даже если нижние ветки находились в трёх метрах над землёй. Но самым азартным, это стала ловля рыбы на лету. Я затаивался на краю скалы или нижней ветви дерева, нависавшей над рекой, и, когда видел рыбу, срывался в бреющий полёт. В полёте я хвостом гарпунил рыбу и хватал её когтистыми лапами, то есть ногами. Ну, прямо как орёл...
Постепенно я исследовал местность вокруг. Берег, где находилась моя пещера, был диким. На несколько километров вокруг не было вообще никакого жилья. Только дальше, на границе леса, на одном из высоких холмов, стояло поместье. Раньше это был старый замок, очевидно, неоднократно разрушавшийся и перестраивавшийся. Сейчас это было здание, несущее в себе следы всех эпох. Самая современная часть была больше похожа на дома восемнадцатого века. Соваться туда я пока не решался. Хоть мне и нужен был огонь, но на радушное приветствие живущих там людей я не надеялся.
С другой стороны реки, в нескольких километрах от неё, шла дорога. Она не была сильно оживлённой. Но, судя по виду, и не была заброшенной. Хотя я не видел, чтобы по ней кто-нибудь ездил. С другой стороны я не сильно-то и следил за этим, больше обретаясь на реке. Ни мостов, ни бродов, ниже и выше по течению на расстоянии десяти километров от моей пещеры, не было. Дальше от своего жилища я пока не удалялся. С той же стороны берега, где была дорога, на одном из холмов были старые развалины. Судя по виду с высоты птичьего полёта, это некогда был монастырь. Одно из зданий, ещё сохранившее крышу, до сих пор венчал крест. Самый настоящий католический крест. Видимо, в этом мире тоже было христианство.
Я обожаю старые развалины. Всегда и везде старался отыскать их и полазить по ним. Это как кусочек истории, который можно потрогать руками. В прежнем мире я облазил почти все замки в нашей местности, до которых смог добраться. В древние времена на территории нашей страны хозяйничали тевтонцы. Они понастроили замков чуть не на каждой горе. Сохранились не все, но те, что сохранились, были для меня как магнит. Во все, куда можно было забраться, залезть или проникнуть, даже в обход всех запретов, дверей и ограничений, я забирался. Подчас, даже с риском для жизни. Но ведь это так увлекательно.
Возможность летать сокращала для меня любые расстояния. Я подсчитал, что средняя скорость полёта примерно шестьдесят километров в час. Когда я обнаружил развалины монастыря, я сразу же туда наведался. Здесь были следы присутствия человека. Видимо, иногда здесь кто-то находил себе пристанище. Дырявая крыша всё же давала лучшее убежище от дождя, чем лес. Да и стены защищали от ветра и зверья. Но кроме давно потухшего кострища и прочего мусора, ничего путного мне здесь обнаружить так и не удалось. Сам монастырь был давно разорён и разрушен. Штукатурка на стенах, некогда расписанная религиозными фресками, обвалилась. Лишь кое-где ещё оставались фрагменты, держащиеся за стены последними силами. Но и эти фрагменты были исписаны, судя по всему, непристойностями и пошлостями. Букв я не понимал, но многие символы и рисунки не сильно меняются от мира к миру.
***
Я сидел на ветке дерева и караулил очередную рыбу, когда моего слуха достигло конское ржание. Звук шёл с дороги. Путники - это интересно. Может, у них можно будет выпросить огоньку. Я сорвался с ветки, несколькими взмахами достиг верхушек деревьев и полетел к дороге. Сваливаться к ним на голову с неба, я не собирался. Лишь немного обогнав их, я приземлился и, приняв человеческий облик, вышел на дорогу. Фрески в монастыре, даже при своей малости, дали мне информацию о том, что люди, которые живут в этом мире, не сильно отличаются от тех, что живут в моём. Конечно, фрески это не особо высокое художество, но понять, что у здешних людей две руки, две ноги и голова, было можно. Сейчас это предстояло проверить на деле.
Я присел на поваленное бревно и ждал. Дорога не была прямой как стрела, она огибала небольшие холмики и петляла по лесу, как будто прокладывали её пьяницы в день большой попойки. Так что небольшой отряд стало слышно раньше, чем я их увидел. Я жутко волновался, гадая, как пройдёт моя первая встреча с жителями этого мира. И вот из-за поворота появились всадники. Они ехали неспеша. Шесть всадников сопровождали деревянный фургон с зарешеченными окнами. Четверо всадников держались впереди фургона, а двое - позади. Фургоном управлял возница, а рядом с ним сидел ещё один охранник. Все были вооружены и одеты, как в эпоху рыцарей. Пластинчатые латы, из-под которых торчала кольчуга. Металлические наручи и поножи. Мечи у каждого на поясе. У двоих за спинами виднелись арбалеты. Охранник возле возницы держал свой арбалет взведённым, на коленях. Все были немного напряжены, хотя держались спокойно.
- Мужики, огоньку не найдётся, а то костёр развести нечем, - сказал я, вставая.
Странное дело, пока я не двинулся и не заговорил, меня даже не заметили, хотя отряд уже почти поравнялся со мной. Их реакция была молниеносной, мечи вылетели из ножен, а арбалет уставился в мою сторону. Вся процессия остановилась. Трое, не отрываясь, смотрели на меня, а остальные озирались по сторонам.
- Да не бойтесь вы, я один, и всё что мне нужно, это немного огоньку, - попытался я их успокоить.
- Зе херен, дет вас ное шат? - спросил один из всадников.
- Во, блин. И как же с вами изволите объясняться? - спросил я, обращаясь, скорее, сам к себе, чем к ним.
- Вас ное шат? - грозно повторил всадник. Судя по всему, главный в отряде.
- Нихт ферштейн, - ответил я, разведя руками.
Моя фраза оказала странное воздействие. Все просто взвились со своих мест.
- Арах азе тир! - закричал главный и ринулся на меня.
Выбора не было. Болт, выпущенный из арбалета, летел в мою грудь. Время словно замедлило свой бег. Все движения противников замедлились, но лишь на мгновение, но и этого мгновения мне хватило, чтобы принять верное решение. От удара хвоста арбалетный болт ушёл рикошетом в лес. Уйдя в сторону от опускающегося на меня меча первого всадника, я схватил его за руку и потянул на себя. Чтобы выдернуть его из седла, я даже подпрыгнул и упёрся в лошадь ногой. Я сам не рассчитал своей силы, видимо, она у меня была большая, даже несмотря на недельную голодовку. Всадник не удержался в седле и грохнулся на землю. В последний момент я успел перегруппироваться, и, в итоге, моё колено всем моим весом ударило ему в грудь, выбив из него дух. Разворот, прыжок вверх, взмах крыльев, и я уже на верху фургона. Второй болт, адресованный мне, пробил бедро несчастному всаднику. Ударом хвоста я выбил арбалет из рук стрелка. Второй удар пришёлся ему плашмя сбоку по голове. Он слетел со своего места и вместе с возницей упал на дорогу. Ещё два быстрых удара, и двое всадников вылетели из своих сёдел. Я расправил крылья и зашипел. У меня это здорово получилось. Оставшиеся всадники испуганно замерли. До них, наконец, дошло, что они столкнулись не с простым человеком. Первая стычка была не видна тем, кто ехал позади фургона, да и те, кто был спереди, не сразу поняли странность происходящего. Я ведь поначалу выглядел как человек, а мой хвост могли принять за простой хлыст, и только, когда я окончательно трансформировался, до них дошло, с кем они имеют дело.
Не думаю, что такие, как я, в этом мире были распространены. Наверняка, люди рассказывали друг другу сказки о якобы встреченных или виденных демонах, но реальных свидетелей никогда не находилось. Не говоря уже, об обучении искусству боя с демонами. Я тоже в драках был не мастак. Возможно, насядь они все вместе и дружно, они разделали бы меня под орех, но замешательство и психологический фактор были на моей стороне. Я их не боялся, чего не скажешь о них. Мой вид вызвал в их душе все тайные ночные страхи. Вспомнились все сказки о невероятных возможностях демонов. Как они заживо утаскивают людей в ад. Одним движением вынимают душу из тела человека и испепеляют взглядом. У меня не было и половины этого набора, но зато была внешность демона. Это сработало лучше всякого оружия. Всадники, оставшиеся в седле, в ужасе бросились прочь. Пришпоривая коней, они галопом понеслись туда, откуда приехали. Я раздумывал ровно секунду, а затем, сорвавшись с места, взлетел вверх и быстро настиг их. Сбить их с лошадей оказалось не тяжелее, чем поймать рыбу. Падать с лошади в латах, дело печальное. Но мне не хотелось, чтобы они раньше времени поднимали суматоху. Я не хотел их убивать, и не собирался этого делать, но надо было получить от этого отряда максимум пользы. Будет обидно, если как раз у ускакавшего всадника окажутся спички, или чем там они добывают огонь. Лошади, лишившись своих седоков, перешли на шаг, а затем и вовсе остановились. Я вернулся к фургону и, найдя верёвку, связал всех своих пленников. Вначале тех, кто был возле фургона, а затем и тех, кто пытался ускакать. Падение с лошадей здорово подорвало их моральный дух, и, как ни странно, больше они убежать не пытались. Мы все расположились прямо тут на дороге. Я вытащил болт из ноги раненого всадника и перевязал его рану. Затем обыскал их вещи. Ребята оказались запасливыми. В число моих трофеев попали: бурдюк с вином, несколько караваев хлеба и прочая снедь, по которой я так истосковался. Нашлись и спички, а также кресало с огнивом. Ещё я забрал себе хороший боевой нож с ножнами на хорошем поясе, который снял с их командира. В запертом фургоне, ключ от которого нашёлся в вещах того же командира, оказался небольшой сундук с монетами. Видимо это были сборщики налогов или некое их подобие. Может не сейчас, но в будущем, мне понадобятся местные деньги. Так что сундучок тоже добавился к моим трофеям. Ещё я обнаружил несколько скатанных одеял, видимо, для ночёвок в лесу. Котелок и прочую утварь. Так же я забрал и кожаные плащи у всадников. В целом набралась изрядная куча добра. Подумав, я добавил к этому оставшуюся верёвку. Упаковать всё мне удалось в несколько седельных сумок. Сундучок с монетами я обвязал верёвкой, чтобы удобнее было нести. Можно сказать, я обобрал их как липку, забрав всё не столько ценное по стоимости, сколько по надобности в хозяйстве.
- Вот видите, к чему приводит насилие. А я-то всего и хотел, что получить от вас спичек, - с этими словами я потряс коробком возле лица пришедшего в себя командира.
От этого звука лицо командира побелело. Он что, решил, что я их зажарю и съем? Возможно.
Я погрузил всех вояк в фургон, побросал туда всё оружие, а затем закрыл его. Привязал всех лошадей одну за другой позади фургона. Развязал возницу и дал ему ключ.
- Откроешь, только когда взойдёт солнце, - сказал я, показав по небу путь солнца.
Для ясности я нарисовал это в дорожной пыли и убедился, что перепуганный вконец возница меня понял. Затем махнув рукой, велел ему ехать дальше. Фургон, скрепя и покачиваясь, двинулся дальше. Я не надеялся отнести все захваченные вещи за один раз, поэтому, оставив часть на дереве, взял, что смог, в том числе и сундучок с деньгами, и полетел. Но я полетел не к пещере, а взял курс от пещеры и пролетел немного над дорогой так, чтобы меня смог увидеть возница. Пусть, если меня и ищут, то в другой стороне. Сделав изрядный крюк, я вернулся к пещере, летя над самыми верхушками деревьев. За оставшимися вещами я вернулся так же осторожно.
Жечь костёр в самой пещере, может и хотелось, но было, по меньшей мере, неразумно. Добытые одеяла и облагороженная плащами стена обеспечивали меня ночью необходимым теплом. Тем более, запас продуктов освобождал меня, минимум дня на три, от добычи пищи. Я уделил своему жилищу чуть больше внимания в плане маскировки. Пока не удостоверился, что ни с реки, ни даже с высоких деревьев напротив, его не видно. Возможно, когда придёт осень и листья с дерева у входа опадут, вход в пещеру станет заметнее, но к тому времени отсюда надо будет уже смотаться. А пока сойдёт и такая маскировка. Ещё надо будет быть поосторожнее с моментами входа и выхода из пещеры. Если заметят, то могут устроить ловушку.
Как бы там ни было, я уже начал готовиться к предстоящему походу. Надо было придумать, какие вещи взять, а какие оставить. Ещё было бы неплохо соорудить рюкзак, наподобие того, что был у меня в моём мире. Кожаные плащи я захватил именно с этой целью. Нашлись и хорошая толстая иголка с ниткой. Шить я умел ещё со второго класса, и даже позже частенько мастерил для похода разные сумочки и мешочки. Работать с кожей я тоже умел. Этому я научился на одной фирме, когда там работал. В целом, совокупность навыков давала мне неплохую возможность получить то, что я хочу, а три дня отдыха обеспечили мне необходимое время. Перелив вино по маленьким флягам, я наполнил бурдюк водой, чтобы эти три дня не вылезать без надобности из пещеры.
***
Через два дня в районе дороги послышалось конское ржание и звук рога. Судя по производимому шуму, приехал большой отряд. Даже слышался лай собак. Интересно, кого они хотели выследить собаками? Или их собаки летать умеют? Тогда вряд ли мой след в воздухе ещё остался. Я не отвлекался. Пусть ищут, коли охота поохотиться на демонов. Вскоре шум удалился в противоположную от реки сторону. Моя хитрость сработала. Простачки, посчитали, что я прямиком полетел к своему логову. На следующий день охоты даже слышно не было.
Наряду со всеми своими прочими способностями, я обладал и ночным зрением. Не скажу, что видел ночью как днём, но предметы различал достаточно чётко. Охотиться в тёмное время суток я ещё не пробовал, но однажды это стоило попробовать. Рыба надоела, а запас продуктов, которые я захватил у всадников, подходил к концу. Полагаться только на зрение, было бы слишком оптимистично. Ночью в лесу мне помогал слух. Хотя я ещё не мог на слух отличить одно зверьё от другого, но хотя бы определить размер от производимого им шума, я мог. Но даже это не сделало мою первую охоту удачной, и я вернулся на реку. Здесь мне неожиданно повезло. На водопой пришла небольшая косуля. Это было несколько больше, чем мне было необходимо, но если постараться, то можно даже заготовить мясо впрок. Я постарался убить её как можно быстро и тихо, одним ударом хвоста срубив ей голову.
Может это и жестоко, но когда стоит выбор между моим выживанием и жизнью животного, я выбираю свою жизнь. Можно сколько угодно рассуждать о цене жизни и вреде поглощения мяса. Но всё заканчивается, стоит вам оказаться один на один с природой и необходимостью выжить. Попробуйте побыть вегетарианцем в лесах средней полосы. Насколько вас хватит? И как скоро вы сами станете чьей-нибудь добычей?
Облюбовав для своей кухни заброшенный монастырь, я принялся за разделку туши. Огонь костра надёжно закрывали стены, а искать демона пусть даже в заброшенном монастыре, станут в самую последнюю очередь. К тому же он был в стороне от того направления, что я указал вознице. Но я всё равно был настороже.
Соорудить небольшую коптильню, дело не сложное. Подходящего материала было вдоволь, дров тоже хватало. Разделав тушу, я принялся за дело, стараясь производить как можно меньше шума.
Коптить мясо дело не быстрое, и у меня на это ушёл почти день. Не скажу, что всё и сразу получилось, но припомнив то немногое, что я знал и читал об этом, мне удалось добиться приемлемого успеха. По крайней мере, запас мяса в дорогу теперь у меня был. Свою коптильню я разрушать не стал, мало ли пригодится, но вот останки косули спрятал со всей тщательностью. Дождавшись вечера, я вернулся в своё логово. Предыдущий день меня порядком измотал, поэтому я позволил себе отоспаться.
***
Стоящего на повозке монаха Седень увидел ещё издали. Вокруг него уже собралась толпа деревенских жителей. Он подошёл, чтобы разузнать, что творится.
- Чего народ полошит? - спросил он стоящего с краю толпы мельника.
- Ведьм ловит, - ответил мельник.
- Так в нашей деревне их, вроде, уже всех пожгли?! - удивился Седень.
- А кто его знает, всех али не всех, - философски заметил мельник. - К тому же этот денег за них обещает.
- И много? - заинтересованно спросил Седень.
- Много, возами возят, а он даёт три серебряника, - ответил мельник.
Седень почесал в затылке. Три серебряника деньги немалые, на них можно корову купить, да крышу у хлева новую справить. Скоро зима, холода, а после сборов всех налогов, оставшегося едва на половину крыши хватит. Он задумчиво вздохнул и пошёл домой. Дома его ждала жена и дети, а в подполе сидела соседская девчушка. Пряталась от всех. Намедни всех её родных на костёр побросали, как ведьмаков и пособников дьявола, а она вот у них схоронилась. Раньше вся деревня к этим ведьмакам лечиться бегала, а как пришла новая вера, всё изменилось. Теперь травами да заговорами лечиться нельзя, душу потеряешь. А душа - это тебе не шухры-мухры. Кому охота веки вечные в аду гореть, да страдать за грехи свои земные, по недоразумению сделанные. Седень то и схоронил девчушку, больше по старой памяти, когда её бабка первенца его выходила. Мальчонка слабым родился, думали, помрёт, а нет, отнесли к старой Сивизне, та трав дала, отпоили, выходили. Так что, когда доминиканцы пришли ведьм жечь, Седень украдкой девчонку к себе в дом увёл. Вот только, что с ней теперь делать, не знал. Не век же ей в подполе сидеть. Рано или поздно кто-то из соседей всё равно прознает. ...А тут три серебряника за неё дают... Корову купить можно. Молоко да сметана в доме будет. Маслицем баловаться станут. Что лишнее продать можно, себе в достаток. Там, глядишь, и обнов подкупить: себе, жене, детям. Седень кинул взгляд на дом соседа. Вот кто живёт жирно, а ведь тоже небогатым родился. Там подзаработал, тут подсуетился, зато теперь ходит барин барином. Чем он, Седень, хуже его?! А от девахи проку никакого, одни убытки, а не ровён час, кто дознается, беды не оберёшься. Тут и сам можешь попасть на костёр. Скажут, мол, раз знаешься, знать, и сам такой.
Придя домой Седень поделился своими мыслями с женой.
- Да ты что?! - всплеснула руками жена - Так вот взять и отдать? Она же дитятко ещё.
- От этого дитятка проку как с коровьей лепёшки, - возразил Седень. - За гусями не ходит, тебе по хозяйству не помогает. Только лишний рот в доме. А за неё ТРИ СЕРЕБРЯННИКА дают!!!
- Но низя же так. Её бабка как нам помогла, - горестно убивалась жена.
- Её бабка уже давно на том свете, а былое борылём поросло. ...А узнает кто, что тогда делать будем? Сами на костёр пойдём? Ты о себе да о детях подумай.
Долго Седню жену свою стращать не пришлось, а себя он уже давно убедил, что от девчонки только беды да убытки будут. Слазил в подпол, скрутил её, благо она до последнего не понимала, что происходит, и не сопротивлялась. Совесть ёкнула, когда он её вязал, но Седень быстро напомнил себе, что либо она, либо его семья. Своя рубашка ближе к телу, и совесть, рыпнувшись в последний раз, затихла.
Когда он вёл её по деревенской улице к монаху, он уже не сомневался, что поступает правильно. Их провожали взглядами. Кто-то смотрел осуждающе, а некоторые откровенно завистливо. Девчонку узнали. А она шла медленно, спотыкаясь и тихо плача. Седню приходилось постоянно её понукать, чтобы шла быстрее. Монах стоял рядом с повозкой, разговаривая со старостой деревни. Толпа уже разошлась, только пара зевак всё ещё околачивалось поодаль.
- Вот вам ведьма, - сказал он, дойдя до монаха.
- Чем докажешь? - спросил монах.
Седень задумчиво почесал в затылке. Он не предполагал, что ему что-то ещё придётся доказывать.
- Она дочь Аяме. ...Того, кого... на костре сожгли, - сбивчиво ответил Седень.
Монах вопросительно посмотрел на старосту.
- Были у нас тут такие, - словно нехотя буркнул староста. - Обвинили их в колдовстве. Это их дочь.
Монах кивнул, достал деньги и стал отсчитывать Седню положенные ему три серебряника. Седень последний раз подпихнул девочку к повозке и протянул к деньгам дрожащие руки. Внимание всех привлёк их расчёт. Тем временем староста незаметно достал нож и, пока никто не видел, резанул верёвки на руках девочки.
- Беги, - тихо шепнул он, наклонившись к её уху.
Её не сразу-то и хватились. Только, когда Седень крепко зажал в руке полученные деньги, а монах затянул потуже кошель, они увидели, что их пленница вовсю улепётывает.
- Держи её! - заорал монах и бросился вдогонку.
Не сказать, чтобы у него нашлось много помощников, но кое-кто попытался схватить беглянку. Только девочка была шустрая и маленькая. Юркнув в дыру в заборе, она скрылась среди огородов, за которыми темнел лес.
***
Разбудил меня лай собак и звук горна. ...Но уже на моём берегу реки. Неужели меня выследили? Нет, тогда бы они не стали так шуметь, а постарались захватить меня врасплох. Скорее, стараются спугнуть меня и выманить из своего логова. Я выглянул наружу. Вечерело. Охота была за холмом, как минимум в километре от моего логова. Зорко оглядев противоположный берег, я не обнаружил там ничего странного. Но это не факт, что там никого нет. Можно затаиться так, что листва скроет твоё присутствие, а река заглушит твои звуки. Сидеть на месте как тетерев, было опасно, но и дёргаться раньше времени, был не менее опасно. Был у меня ещё одни способ покинуть пещеру, это залезть на дерево у входа и с него перепрыгнуть на нижние ветки дерева над пещерой. В этом случае листва должна была скрыть меня. И всё, что мог увидеть чужак с другой стороны реки, это лишь мелькнувшую тень в кроне дерева. А эта могла быть и рысь, они водились в этих местах. Думаю, стоило выбраться и посмотреть, чего они потеряли на этом берегу реки. К сожалению, рюкзак был ещё не окончен, а так бы я без промедления двинулся в путь.
В наступающей темноте, с гибкостью хорька, которую я приобрёл за последнее время, я двигался по деревьям. Как оказывается тонка грань между цивилизованным человеком и его далёким предком, живущем в лесу. С другой стороны, если ты будешь держаться за свою цивилизованность, ты просто не выживешь вне благ цивилизации. Выживание - это целая наука. Хорошо, что меня всегда интересовала эта тема, а сейчас многие знания, полученные в прошлом, очень пригодились.
Я приблизился к охоте. К моей радости они не приближались к моему логову, а даже удалялись, уходя выше по течению реки. Здесь бы мне их и оставить, но любопытство, то самое чувство, которое толкает нас на исследование неизведанного, было больше, чем мой страх. Я обогнал их, чтобы увидеть, на кого они охотятся. Устроившись на нижних ветках раскидистого дуба, я стал ждать. Тот, кого они загоняли, бежал, издавая столько шума, что не услышать его мог только глухой. Но странно, на топот копыт его бег не был похож. По звуку, жертва вообще не походила ни на одно животное леса. Вот кусты раздвинулись, и на небольшую полянку под дубом выбежала девочка. На лице был страх затравленного зверя. Она была вымазана в грязи, одежда была порвана и висела на ней лохмотьями. Ссадины на теле и руках кровоточили. Добежав до дерева, она упала без сил. Невдалеке послышался лай собак. Их не спускали, а просто шли по следу, размерено загоняя свою жертву до полусмерти. Вздрогнув от лая, девочка попыталась встать, но сил у неё уже не было. Она упала на землю.
Что за звери охотились на человека, и что совершила она, что навлекла на себя такую охоту? Пока не узнаешь, ответа не найдёшь. Можно до бесконечности гадать, кто в этой ситуации прав, а кто не прав. Может быть, она жестокая убийца, отнявшая десятки невинных жизней, а может, сама жертва чей-то лихой забавы. Мне было, в общем, всё равно. Не скажу, что я равнодушно смотрел на происходящее, но оно не трогало меня настолько, чтобы я сломя голову ринулся на защиту слабого. Судя по звукам, охотников было много, и надеяться, что я одолею их в одиночку, было более чем оптимистично. А вновь являть им свой демонический облик, тем самым давая лишнюю зацепку к тому, что я обретаюсь в этом месте, я не хотел. Впрочем, был и ещё один более простой выход, чем открытая стычка. Я быстро повис на руках и своим хвостом подобрал девочку с земли. Она была без сознания. Последняя попытка лишила её остатка сил. Её одежда пропахла потом и ещё непонятными и неприятными запахами. Ничего ценного на девушке не обнаружилось, и я, одним махом вспоров её одежду, скинул отрепья на землю. Перехватив тело поудобнее, я взобрался выше и, оттолкнувшись от толстой ветки, полетел. Стараясь не подниматься выше верхушек деревьев, я направился к реке. Сделав хороший крюк, я вылетел к реке вдоль русла небольшой речушки. Здесь, напротив впадавшей речушки, был небольшой остров на реке. Он и был моей целью. Быстро перелетев на остров в уже наступившей темноте, я остановился и прислушался. Охота была далеко и, похоже, не приближалась.
***
Тащить в своё логово девчонку в таком виде, было не самым разумным. Моё обоняние было не особо острым, но и то, запах грязного, давно не мытого тела шибал мне в нос. Похоже, её долго держали в яме, а затем она долго бегала. Её надо было вымыть. Быстро скинув свою одежду, я взял девчонку на руки и вошёл в холодную воду. Река, тёплая днём, с наступлением ночи быстро становится холодной. Я не боюсь холодной воды, но не скажу, что купание в холодной реке доставляет мне огромное удовольствие. Холодная вода привела в чувство девочку. Она открыла глаза, и в них мелькнул ужас. Я приложил палец к губам, давая знак сохранять молчание. Она окончательно пришла в себя и поняла, что я не из тех, кто на неё охотится. Показав руками, что я хочу её вымыть, я поставил её на ноги. Держалась она с трудом. Её макушка едва доходила мне до плеча. Она практически висела на мне, пока я её мыл. Речной песок, неважная замена мылу, но за неимением ничего другого, приходилось довольствоваться этим. Под конец, я усадил её на берегу и сбрил все волосы. Даже боюсь подумать, сколько и какой живности в них водилось. Хорошо, что в темноте она не разглядела, что для бритья я использовал свой хвост. Закопав и спрятав все следы нашего присутствия, я собрал свою одежду и собрался в путь. Уже совсем стемнело, и я мог не бояться, что меня увидят. Подняв девчонку на ноги, я развернул её и, обняв за талию сзади, зажал ей рот другой рукой. Расправил крылья и, взмахнув, полетел. Сдавленный крик вызвался из её горла.
Я летел не над рекой, а среди верхушек деревьев правого берега. Как раз так, чтобы вылететь над своей пещерой. С таким расчётом, чтобы опустится в неё на фоне тёмных деревьев, а не на фоне более светлых скал. Мне это удалось. Хорошо, что у девчонки даже не было сил мне сопротивляться. А может, она решила, что я меньшее из двух зол. Тогда, что же ей светило в конце той охоты? Быть разорванной собаками? Или остаться в лесу, привязанной к дереву, на растерзание диким зверям? Возможно, на фоне такой перспективы, оказаться в плену у демона, не так уж и плохо.
Пещера встретила меня знакомыми запахами, и даже уютом. Я отпустил девчонку, и она без сил опустилась на колени. Тогда я поднял её и на руках внёс в своё логово. Достав одно из одеял, я завернул в него девочку. Сам я за время полёта обсох, поэтому, одевшись, откопал кое-что из своих запасов еды и дал девчонке. В темноте пещеры она совсем ничего не видела и, пока я не вложил кусок копчёного мяса ей в руки, даже не отреагировала. Я не знал, как долго она голодала и поэтому не стал давать ей много, чтобы ей не стало плохо. За мясом последовала вода и немного ягод, сбор которых уже вошёл у меня в привычку. Пока девочка ела, я достал флягу с вином и аккуратно обтёр им все её раны. Вино было на удивление крепким, это я выяснил ещё в самом начале, немного попробовав его. Это единственное лекарство, которое был мне сейчас доступно. Накормив и перебинтовав её раны, я уложил её спать. Сам тоже завернулся в одеяло и, обняв девочку, чтобы согреть её, уснул чутким сном.
Что снится человеку, закинутому в другой мир? Тот мир, который он потерял? Не знаю, мне он не снился. Я, скорее, его помнил, но ничего более. Тоска по утраченному, конечно была, она саднила как засевшая в руке заноза. Особенно, когда вокруг всё было так похоже. Но нельзя жить ушедшим. Жизнь изменилась, надо приспосабливаться к настоящему. Дверь, через которую я проник в этот мир, может больше никогда не открыться. Да и я изменился, где шанс, что я даже вернувшись, стану прежним? И вообще, кто сказал, что я попаду домой, а не в место, куда похуже? В любом случае, мой план двинуться в путешествие, был не изменен. Даже появление девочки не сильно его изменило. Хотя я так до конца и не решил, что с ней делать. Наверное, дам отсидеться у меня в берлоге, а затем отпущу. Пусть идёт домой или куда ей там хочется.
***
Ясу не знала, что ждёт её дальше. Из огня да в полымя, пословица как раз про то, что с ней произошло. От погони, где, если бы её не разорвали собаки, то она бы попала на костёр, её спас демон. И неизвестно, какое из двух зол худше. Нет, она не боялась за свою душу, её вера не разделяла глупых и детских страхов христианства, но вот жизнь она ценила высоко. Демон мог сделать с ней то, до чего простые люди даже не додумаются, и она даже боялась себе представить, что это может быть.
Демон мог спасти её только для того, чтобы самому потешиться вдосталь. Быть может, завтра он изнасилует её, а потом будет отрывать куски от ещё живого тела и поедать их сырыми. И при этом постарается продлить её агонию так долго, что она забудет, что когда-то у неё была жизнь без этих страданий. Или, быть может, даже это покажется ему невинной забавой и он придумает нечто такое, от чего содрогнется разум даже у закоренелого садиста и живодёра.
Бежать.
Бежать без оглядки.
Бежать как можно дальше.
Вот только, можно ли убежать от демона? Насколько знала Ясу, нет. Они найдут. Выследят. Подкрадутся так незаметно, что ты даже не поймёшь, что он рядом, пока не будет поздно. Выхода нет. Остаётся только смириться и покорно ждать утра. Смерть близких, вероломство людей, которым ты доверяла, а теперь ещё демон... Если, как уверяют христиане, и есть ад, то Ясу сейчас именно в нём и была.
Она сама не заметила, как пригрелась. Страхи отступили, сменившись тупым чувством безразличной усталости, и она уснула.
***
Я проснулся первым. Река и лес были по-утреннему шумными, но это были звуки леса. Уже такие привычные и родные. Беглый осмотр местности не выявил никаких подозрительных изменений. Всё было спокойно. Я засел за работу над рюкзаком. Сегодня необходимо было его закончить. Я не делал его большим, скорее, литров на пятьдесят, так, чтобы в него уместилось всё самое нужное, и он не стеснял моих движений.
- Вас ное шат? - раздался голос у меня за спиной.
Я повернулся. Девочка проснулась и смотрела на меня испуганным и усталым взглядом. Такой взгляд бывает у тех, кто всё потерял и уже не ждёт от судьбы ничего хорошего. Я частично был в демоническом облике, но на мой счёт, она не обманывалась. Я был демоном.
- А что бы я понял, чё ты у меня спросила, - немного раздражённо ответил я, не поднимая головы.
Языковой барьер меня злил. Хоть бы полслова знакомых услышать, а то лабуда какая-то, даже близко не похожая ни на один из знакомых мне языков.
- Вы меня... съедите? - робко переспросила девочка.
В первый момент я даже опешил, так неожиданно было услышать знакомый язык. Потом бросил работу и подскочил к ней.
- Ты знаешь мой язык? - спросил я.
Видимо, она не так поняла мои намеренья, потому что вся сжалась от страха и задрожала. Я умерил свою прыть и отступил назад. Как не велика была моя радость, я её не на шутку напугал. Думаю, окажись я на её месте, тоже бы дрожал как заяц. Это в своих мечтах мы герои, а случись нам на деле столкнуться даже с волком, не то, что с демоном, улепётывать будем так, что пятки будут сверкать.
- Не бойся. Я тебя не трону и есть я тебя не собираюсь, - миролюбиво сказал я, стараясь успокоить девочку.
Мои слова не возымели особого успеха, но то, что я от неё отодвинулся, слегка её успокоило. Может, она решила, что я именно сейчас её не трону, а это значит, у неё ещё есть время немного пожить. Это как заминка перед казнью, не упраздняет неизбежное, но дарует лишнюю минуту. Мелочь, а приятно.
Я решил, что любые расспросы могут немного подождать, и достал еду. Девчонка выглядела истощённой, и нервно, и физически. Видать, много на неё свалилось за последнее время. Стараясь не сокращать дистанцию, чтобы лишний раз не пугать её, я разложил еду на одеяле.
- Ешь. Бери, что хочешь, - сказал я, указывая жестом на импровизированный стол.
Она робко взяла кусочек хлеба.
- Смелее, - подбодрил я её.
Я сам принял полностью человеческий облик и принялся за еду. Может, так удастся разрядить обстановку. Это немного помогло.
- Меня зовут Ясу, - сказала она.
Я кивнул. Представиться в ответ было бы разумно, вот только, кто я теперь? Моё прошлое далеко в другом мире, а в настоящем - я демон. По сути, ни имени, ничего. Словно вырванная страница из книги.
- Откуда знаешь мой язык? - поинтересовался я.
- Это мой родной язык. На нём говорят все Еенадлоши, - ответила Ясу.
Что ж, похоже, я не так уж и ошибся, решив спасти девчонку. Она оказалась намного полезнее, чем я ожидал. С ней можно общаться, а это значит, можно узнать о том мире, в котором я оказался. Пусть я и демон, не век же мне по лесам да по пещерам ховаться, рано или поздно надо будет выйти к людям. И чем больше я буду знать о быте и жизни этих людей, тем проще мне будет ассимилироваться в этом мире.
Вот только не подумайте, что я спасал её из корыстных целей. Мной двигал абсолютный альтруизм, а то, что она знала мой язык, оказалось приятной случайностью, за которую я был очень благодарен судьбе.
- Можете показаться в истинном обличье? - неожиданно спросила она.
Говорят, страх не только пугает, но и притягивает нас. В нём есть своя завораживающая красота. Именно её мы видим в зверином оскале или занесённой когтистой лапе, а ведь подчас всё это смертельно, и, возможно, что это последнее, что мы видим в своей жизни. Тигр в прыжке красив, но он не заяц, чтобы прыгать просто ради развлечения. Его прыжок для кого-то должен закончиться смертью.
Похоже, что Ясу уже столько боялась, что чувство страха стало притупляться и на поверхность вышло любопытство. Я подозревал, какой может быть её реакция на моё полное превращение, так что решил принять меры предосторожности. Не знаю, насколько далеко те, кто на неё охотились, но я не хотел привлекать их сюда. Подойдя к ней, я протянул ей кусок чистой тряпки.
- Засунь себе в рот кляп, - приказал я, не желая применять силу. - Не хочу, чтобы ты орала на весь лес. Могут нагрянуть незваные гости.
Она затравленно посмотрела на меня, но послушно выполнила моё требование. Сама напросилась, винить некого. Я превратился в демона. Пещера был не велика и развернуть крылья полностью мне не удалось, но и того, что вышло, хватило с лихвой. Её глаза широко раскрылись от ужаса, и она заорала. Благо, что кляп заглушил её крики, а то нас бы точно услышали аж в самой усадьбе. Я вновь вернул себе прежний облик и шагнул к Ясу, желая её успокоить. Она поникла и потеряла сознание.
- Вот, блин, - выругался я, вынимая у неё изо рта кляп и укладывая её на одеяло.
Через пару минут она стала приходить в себя.
- Лежи, не вставай, - приказал я ей.
Она осталась послушно лежать. В её взгляде появилась какая-то пустая безучастность, словно всё происходящее происходило не с ней, и ей это было безразлично. Может быть, вино не лучший способ вывести её из этого состояния, но в моём случае, единственный. Алкоголь притупляет работу мозга, а вместе с ним, и чувство страха. Сам я пить не стал, а вот её поил, пока её не отпустило. Её тело расслабилось, щёки порозовели, а взгляд стал хоть и пьяным, но живым.
- Князь тьмы, - слегка заплетающимся языком сказала она. - Надо же, сам повелитель демонов пришёл за мной. ...Какая честь.
Как много важного и нужного можно почерпнуть из одной только фразы. В нашем мире дьявол, у них - князь тьмы. Миры, построенные на антагонизме. Тьма и свет. Вечная борьба добра со злом. Вариации антуража могут быть различны, но суть везде одна и та же. Тот, кто меня сюда закинул, сказал: мир похож на мой. Значит, общие понятия одни и те же. Вот только не знаю, радоваться мне или печалиться, что я олицетворяю самую тёмную личность обоих миров? Что-то не похоже, что в этом мире Князя тьмы ждут с распростёртыми объятьями.
- Не льсти себе, красавица, - пошутил я, подыгрывая своему имиджу. - Не велика ты птица, чтобы я ради тебя в такую даль пёрся.
Ясу посмотрела на меня удивлённым взглядом.
- Так зачем я тебе? - спросила она.
- Ты мне не нужна, - равнодушно ответил я. - Подлечишься и ступай на все четыре стороны.
Пока она, уже сама, прикладывалась к фляге, я ещё раз обтёр её тело мокрой тряпкой, обработал и перевязал раны. В основном, это были ссадины и царапины, но запусти их и получишь гноящиеся раны, а там и до гангрены недалеко.
- Кто такие Еенадлоши? - спросил я, скорее, чтобы поддержать беседу.
В моём понимании - это была местная национальность. Не скажу, что горел желанием узнать о них побольше, но это была возможность узнать нужную мне о мире информацию, а там глядишь, и ещё что из пьяной девчонки вытяну.
- Еенадлоши, это ведающие недоступное другим, - ответила она.
Дальнейшие расспросы раскрыли эту тему мне более полно. Я был прав насчёт национальности, но всё было чуть глубже, чем я думал. Еенадлоши владели даром, парапсихологическими способностями, передаваемыми из поколения в поколение. Знания и секреты передавались от родителей детям, и именно из-за этого их национальность была закрытой и немногочисленной. Они держались друг друга, не приветствуя браки с другими. Конечно, напрямую никто никому ничего не запрещал, но не все пойдут наперекор родителям, если те не одобряют твой выбор. Еенадлоши были здесь задолго до появления христианства, и когда молодая и новая вера пришла сюда, они не увидели в ней никакой угрозы. Пока христианство не набрало силу и власть, их не трогали, но стоило римско-католической церкви встать здесь на ноги, как начались гонения. Ранее терпимая вера превратилась в жёсткого и бескомпромиссного тирана. Всё, что не укладывалось в рамки их мировоззрения, всё, что не отражалось в их святом писании, было объявлено ересью. И не важно, что их молитвами никто не исцелялся, а еенадлоши могли поднять человека со смертного одра. Если ты не действуешь от лица ИХ бога, значит, ты действуешь от лица их ВРАГА и врага всего живого. Я не порицаю веру во Христа, но те, кто прикрываются верой ради достижения власти, вряд ли действуют от его лица.
- И какие способности у тебя? - спросил я.
- Похоже, что никаких, - грустно ответила девочка. - Но зато я великолепно готовлю, - оживилась она.
- Это тоже немалое умение, - сказал я.
Дальше беседа перетекла на другие темы. Я внимательно слушал всё, о чём рассказывала Ясу. Видимо, совокупность алкоголя, развязавшего ей язык, и психологического выхода стресса, через излияние мне души, превратили её в безудержный поток информации. Чем я совершенно бессовестно и воспользовался. Меня интересовал быт, система денежного расчёта, иерархия власти, в общем, всё. Она оказалась весьма хорошим источником информации, конечно, иногда мы становились в тупик из-за того, что она не понимала моих вопросов. Тогда приходилось уже объяснять мне, что я хотел узнать. Так, в разговорах и мелких делах, прошёл день. Рюкзак я закончил к вечеру. Вещи, которые я хотел взять с собой, я уже давно отобрал. В принципе, меня уже ничего здесь не держало, но в то же время и не торопило. Ясу была ещё слаба, а к тому же, и пьяна, без меня она бы даже не выбралась из пещеры, не говоря уже даже про то, чтобы прокормить себя или куда-то добраться. К тому же, я не исключал того варианта, что её продолжали искать. Как говорится, мы в ответе за тех, кого приручили, а в данном случае, спасли. Раны, обработанные вином, не воспалились, и это было хорошо. Я продолжал их периодически обрабатывать. Ещё один рот не нанёсёт моим запасам серьёзного урона. Я заготовил мяса гораздо больше, чем смог бы унести, и часть его, всё равно, пришлось бы оставить или выбросить в речку. Черники всё ещё было больше, чем я мог собрать, а вода из родника вообще не кончалась.
Когда стемнело и с реки потянуло холодом, я закрыл дверь. Чуть раньше я подготовил хорошую и тёплую лежанку, куда уложил Ясу. Лично меня холод не сильно донимал. Если я замерзал, я просто превращался в демона, и тогда мне снова становилось тепло, но этой ночью мне надо было согреть Ясу. Костра в пещере не было. Даже одежды для неё, которая бы дала ей, пусть относительную, защиту от холода, и то не было. Те отрепья, что я оставил в лесу, в моём понимании, одеждой не были, и возвращаться за ними я, тем более, не собирался. Новую одежду я сошью, но не раньше, чем через пару дней. Значит, на ближайшую пару ночей единственным источником тепла для неё будет только моё тело.
Я разделся, потому что так будет проще её согреть, и забрался под одеяло. Стоило моему обнажённому телу коснуться её, она вздрогнула и замолчала. Я привлёк её к себе, беря её в объятья и согревая. Она уже слегка дрожала, хотя... может быть, это было от страха?!
***
Ясу боялась пошевелиться. Даже вздохнуть лишний раз было страшно. Она ждала, что вот сейчас он ей овладеет. Иначе, зачем с таким старанием готовил для них постель.
Князь тьмы.
Никакие рассказы не способны передать весь ужас, который он внушает. Она даже самой себе не могла чётко объяснить, зачем попросила его предстать перед ней в истинном обличье. Страх настолько отупел в ней, что она наивно думала, что страшнее быть уже не может. Оказалось, может. Когда она его увидела, она чуть не умерла от страха. ...Но, нет, не умерла. Судьба не подарила ей столь лёгкий выход. Или, ...может быть, всё же умерла, а он её воскресил? Он ведь и такое может. И, если он захочет, она будет умирать каждый день, а потом, на забаву себе, он будет воскрешать её снова и снова.
...А потом был день. Странный день. Он отмывал её и ходил за ней весь день. Накормил и даже напоил вином. Вино принесло долгожданное облегчение. Где-то глубоко внутри что-то лопнуло и прорвалось наружу потомком слов. Она говорила и не могла остановиться, словно, если остановишься, то сразу умрёшь. И этого странного чувства Ясу не могла ни понять, ни объяснить. Она только говорила, говорила и говорила. И с каждым словом ей становилось всё легче и легче. Как будто то, что до этого тянуло её к земле, пропало, и она стала лёгким пёрышком, несомым ветром.
- А Князь тьмы красив, - неожиданно поймала себя на мысли Ясу. Красив и страшен. И даже не понятно, чего в нём больше, красоты или воплощённого страха. Нет, когда он как он, он ужасен. Ужасен настолько, что ты даже просто не можешь на него смотреть, словно он него исходит слепящий свет, как от солнца. Даже смотреть больно. А когда он как человек, он красив. Очень красив. Его запросто можно принять за ангела, принявшего облик прекрасного юноши. Такими в сказках рисуют сказочных принцев, спасающих принцесс от драконов. О таких парнях вздыхают девушки, мечтая, что когда-нибудь хоть немного похожий на него да полюбит их. Он прекрасно сложён, а черты его лица изящны и идеальны. Сама не замечая это, Ясу невольно любовалась им. Глядя на него, общаясь с ним, можно было совершенно забыть, где и с кем ты находишься. Но стоило её взгляду наткнуться на его руки или его хвост, как по телу пробегала дрожь и страх сжимал её сердце.
А когда вечером он разделся и лёг рядом, Ясу охватил странный трепет. Трепет и страх. Она чувствовала его тело. Тёплое и сильное. И когда он обнял её и привлёк к себе, её словно обдало жаром, а внизу живота появилась странно тягучее чувство. Его объятья были как приговор к неизбежному, и даже захоти возразить бы она не смогла. ...Не посмела. ...И это было страшно.
Ясу боялась пошевелиться. Даже вздохнуть лишний раз было страшно. Она ждала, что вот сейчас он ей овладеет. И не знала, пугает это её, или же ей именно этого и хочется.
Но время шло, а они всё так и лежали. Ясу и не заметила, как уснула.
***
За три следующих дня, проведённых в пещере бок обок, мы, если не сдружились, то, по крайней мере, привыкли друг к другу. Ясу быстро набирала силы. Её раны были поверхностными, а истощение было больше моральным, чем физическим. Покой и хорошая еда быстро сделали своё дело. Нехватку её одежды я восполнил, перешив несколько плащей, сшив из них штаны и рубашку. Ещё удалось сделать пару мокасин, раздобыв для подошвы толстую кожу. Пряжек у меня не было, но я заменил их завязками. В довершение всего, я укоротил один из плащей так, чтобы он был ей впору. Сшить второй рюкзак для неё, времени у меня не было, так что я ограничился тем, что на скорую руку сделал ей простой вещмешок. Я не лучший портной, но то, что вышло, было вполне приемлемо. К тому же немного свободная рубашка скрывала грудь Ясу, и в таком виде её запросто можно была принять за парня. Что в её положении было очень кстати, ведь искали девочку.
На четвёртый день я стал готовиться к походу. Собрал и упаковал вещи, откопал свой сундук с деньгами. Ясу не сильно удивилась моему богатству, скорее даже восприняла его как должное. Кто, как не Князь тьмы, повелевает деньгами и золотом?! Я отделил мелочь от крупных денег, золото спрятал отдельно, а серебро и медь положил поближе. Отдельно, щедрой рукой, отсыпал денег для Ясу. Все деньги унести было невозможно. Их было чересчур много, поэтому я закопал сундук обратно. Видя мои приготовления, Ясу сама собрала свои немногочисленные пожитки.
- Куда мы идём? - осторожно поинтересовалась она.
- Я хочу попутешествовать по миру, а ты иди куда хочешь. Ты сама себе хозяйка, - ответил я.
Мой ответ заставил Ясу задуматься. Судя по всему, она считала себя моей пленницей, и то, что я отпускал её, да ещё давал ей денег в дорогу, озадачило её.
***
Ясу была в смятении. За эти несколько дней она пережила столько, что впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь. И страх, и удивление и даже необъяснимое волнение души. Князь тьмы был удивителен. Не всегда его было можно понять, но это и понятно - он же не человек. Он странно шутил, но никогда зло или жестоко, как можно было бы от него этого ожидать. Был к ней внимателен и заботлив. Поначалу она думала, что за этим стоит потребительское отношение, как к хрюшке, которую откармливают, чтобы забить на праздник. И каждый день она ждала, что счастливый миг отсрочки вот-вот закончится. Но дни проходили и наступали вечера, ещё более волнительные, чем дни. Они ложились в одну постель, и он обнимал её. И каждый раз это было страшно и на удивление желанно. Ясу даже с каким-то нетерпением ждала, когда он ей овладеет. Возбуждение и страх перемешивались в ней в странное месиво чувств, понять которое она не могла.
Что если он возьмёт её? Будет ли она этому рада или как никогда возжелает своей смерти? И в каком облике он захочет с ней быть? Если в своём истинном облике, она наверно тут же и умрёт от страха ...или от боли. Вряд ли её хрупкое, девичье тело сможет выдержать близость с ним. А если он возьмёт её как человек. Прекрасный юноша, нежный и внимательный. Говорят, что демоны способны доставлять неземное наслаждение, такое, что раз испытав его, уже ничего другого не захочешь. Так это или нет, Ясу не знала, но каждый вечер был для неё наполнен чувством томительного ожидания и гибельного восторга. Словно ты стоишь на краю пропасти и падение неизбежно, а внизу смерть, но ты делаешь шаг, и тебя охватывает не страх, а восторг полёта. Путь это единственный и последний твой полёт, но он пьяняще захватывающий.
И вот, в одночасье, словно её держали, её отпустили. Ясу почувствовала себя свободной и лёгкой. Все страхи растаяли в один миг, и не осталось ничего, кроме пустоты, одиночества и ...чувства беззащитности.
...Иди куда хочешь. ...Ты сама себе хозяйка.
Это удивительно. Тот, от кого этого меньше всего было можно ожидать, оказался более человечен и добр, чем люди, которых она до этого знала не один год. Он дал ей одежду, еду и даже крупную сумму денег. Но самое удивительное, что, когда она уже почти смирилась со своей участью, он дал ей свободу ...и ничего не попросил взамен. Ни, как верят христиане, душу, ни даже, как мог бы потребовать от неё простой мужчина в этой ситуации, ночь любви. Она свободна. Вот она воля, иди куда хочешь. ...Вот только идти ей было некуда. Дома нет, самый близкий родственник далеко. И ей одной, даже с деньгами, туда будет добраться тяжело. Одинокая девушка, как далеко она уйдёт, пока не станет жертвой разбойников или просто лихих людей, которые решат с ней позабавиться. А потом свернут ей шею и бросят в канаве. Некому за неё заступиться, да и искать её никто не будет. И лесами идти не безопаснее. Там зверьё. Те же волки в этих лесах лютуют или медведя можно встретить.
Одна она пропадёт. Остаётся только один вариант. Безумно безрассудный, но почему-то заманчивый.
***
- Возьмите меня с собой, - осторожно попросила она. - Мне больше некуда идти. Дома у меня нет, а моих родителей инквизиторы сожгли на костре. Я два месяца пряталась у соседей, пока они, польстившись на награду, не решили меня выдать.
В её голосе сквозила такая боль и страдание, что я не усомнился в том, что она говорит правду.
- А родные у тебя есть?
- В Таранте живёт мой дядя, но я одна туда не доберусь. ...Возьмите меня с собой, куда бы вы ни шли, - взмолилась она.
- Думаешь, со мной путь будет безопаснее? А не боишься за себя? - хитро прищурившись, спросил я.
Ясу потупила взор и тихо призналась:
- Боюсь. Но никому, кроме вас, я не доверяю.
Стоило мне задуматься над её словами, как я содрогнулся. Это до чего же надо довести человека, чтобы единственным, кому он доверяет, оказался сам дьявол? И пусть я понимаю, что душой я обычный человек и только внешне похож на пресловутого Князя тьмы, но ведь она-то верит, что я, он и есть.