Среди высших учебных заведений РГУ считался наиболее престижным. Наш железнодорожный тоже был престижный и знаменитый, но он не был благородным. В нашем институте собирались математически одарённые ребята и спортсмены, а среди тех и других сколько угодно было вахлаков, которые Пушкина не читали, не знали, как правильно держать нож и вилку и танцевать-то толком не умели, а вот пьянствовать и драться - это пожалуйста.
В РГУ тоже были классные спортсмены, но они были всегда выбритые, чистенькие, аккуратные и никто не матерился. А особенно в РГУ были хороши девушки. Это были не зачуханные педички и не сногсшибательные, размалёванные медички, а приятные внешне и содержательные внутренне девушки. Попадались среди них и красивые и не очень , но все они были дифференцированно обаятельны.
Я познакомился с Лилей Заммлер, очень милой и весёлой девушкой, которая была вся "в меру": чуть выше среднего, блондинка, сероглазая, скромная и общительная, весёлая и рассудительная.
Она жила на квартире у тёти Лизы вместе с моей землячкой Ниной Серединской, которая нас и познакомила.
Я приходил к Нине, а потом оказалось, что я приходил к Лиле. Я приглашал Лилю в кино, на наши институтские вечера и просто прогуляться по улице Энгельса - нашему Ростовскому Бродвею. В том, что Лиля соглашалась со мной куда-то сходить, чувствовалась её доброжелательная снисходительность. Я отвечал ей тем же - будучи уже опытным ухожёром, мне не хотелось ни обнять её, ни поцеловать, я встречался с ней без восторга и прощался без сожаления.
С Лилей в одной группе училась Элла Опальнова, они дружили. Эта Элла была толстушка, резвушка и хохотушка. Но кроме того у неё была прекрасно поставленная речь, она обладала весьма обширными познаниями и могла судить о вещах, о которых я и ничего не знал. Элла быстренько разобралась, насколько я лапотный индивидуум и этак легонько , мягонько надо мной посмеивалась. Её я не любил. В её вздыхателях числился один очкарик-доцент (Эллка потом замуж за него вышла). Она и над ним издевалась.
Однажды в кинотеатре РГУ шёл кинофильм "Кармен" по известному сюжету Проспера Мэриме. Мы пошли в кино втроём - Лиля, Элла и я. После кино Элла почему-то предложила зайти в их университетскую библиотеку, при этом она с некоторым вызовом посмотрела на Лилю, та с сомнением пожала плечами, и мы пошли.
В библиотеке в этот, уже достаточно поздний, вечерний час находилось всего несколько человек, которые уткнулись в своё чтиво. За одним из столов сидели двое - молодая девушка и кто-то ещё. От этого "кого-то" повеяло ужасом: седые волосы космами спускались с головы до самого стола, лица было не разглядеть, на глазах были тёмные очки, одето это существо было в обширный грязно-коричневый лапсердак, кисти рук были скрыты длинными рукавами. Возле стола стояли костыли европейского типа. Девушка в полголоса читала какой-то текст, "существо" сидело, не шевелясь. Я во все глаза уставился на эту странную, немного страшную картину.
- Это Варвара Позднякова, наша кондидатша философских наук - затароторила Эллка. - Она сифилитичка. То есть теперь она уже не больна, но вот так изуродована сифилисом, а сейчас безвредная, не опасная.
- Элла! - раздался громкий, каркающий , как из испорченного громкоговорителя, голос. - Это ты, Элла? Я слышу, что это ты. С тобой Лиля и кто-то ещё? Ты опять кого-то привела, чтобы продемонстрировать исключительное явление нашего университета? Кто это с тобой? Ну, подходите, давайте познакомимся.
-Пойдём, не бойся! - подтолкнула меня Элка. - Варя, это Костя, наш друг, мы были в кино, да вот зашли....
Мы подошли к столу, где сидели эти двое. Существо, которое именовалось Варварой, неуклюже, всем корпусом повернулось в нашу сторону. Чёрными очками на меня смотрело лицо, которое только отдалённо напоминло человеческое. Девушка, сидящая рядом, быстро подобрала с этого лица седые космы, и я увидел его, пергаментно- мёртвое, как страшная маска.
- Варвара - прокаркала она, выпростав из длинного рукава руку и протянув её мне. Рука была скелетная, холодная, прямо-таки ледяная, кости были обтянуты мёртвой кожей.
- Садитесь, рассказывайте, кто Вы такой есть, чем занимаетесь, что Вам тут надо, в этой библиотеке.
- Да вот девочки меня привели, то есть пригласили сюда придти, мы в кино ходили . - лепетал я, находясь в полуобморочном состоянии.
- Я это уже слышала. "Девочки"! Знаю я этих девочек. Вечно похвастаться хотят, что у них есть такой экземпляр, как я. Я на них не сержусь, это вполне естественно поделиться с другими своими впечатлениями.
Девушка, сидевшая рядом , встала, освобождая место для меня. Я, содрагаясь от ужаса, сел.
- Да Вы не дрожите, успокойтесь. Представьте себе, что Вам было бы страшнее, если бы рядом с Вами находился бы настоящий скелет, который щёлкал бы зубами и стучал костяной пяткой по полу. А я всё-таки кондидат наук и зовут меня Варвара.
- Да нет, я ничего.... - лепетал я.
- Вот и хорошо. Вас зовут Костя? Константин? А я ведь Константиновна, моего отца звали Константин. Ну, и кто же Вы такой есть, Костя?.
- Я студент....
- Студент? Очень хорошо. И я была студенткой. Где же Вы учитесь, наверное, в РИЖТ-е?
- Да....
- На каком курсе?
- На четвёртом....
- О, Вы уже почти что большой. Как учитесь? Наверное хорошо?
- Всяко....
- Ну, это тоже неплохо. Вы что-нибудь читаете?
- Сейчас мало. Некогда.
- Некогда? Читать некогда?
- Ну, знаете - учёба, тренировки....
- Вы спортсмен? Это уже что-то. Что-то в человеке должно быть. Видимо, вы танцуете?
- Да....
- Хорошо танцуете?
- По-моему, хорошо.
- Ну, вот видите - и учитесь, и спорт, и танцуете. Значит, вы не читаете?
- Раньше много читал...
- Что Вы читали?
- Да всё.... Про войну....
- Про войну?
На мёртвой маске скривилась узенькая щель (видимо, это были губы) - это, наверное обозначало улыбку, за губами блеснули неестестаенно белые зубы. Я уже освоился, перестал дрожать, в каркающем без интонаций голосе чувствовалась доброжелательность.
- Значит, про войну Вы чтали? Много читали? Что именно?
- Ну, "Война и мир" - по мёртвым губам снова скользнула улыбка - "Тихий Дон", "Порт-Артур", "Великий Моурави"....
- Весьма достойные произведения. Ну и как Вам "Тихий Дон"?
- Хороший роман, и все рассказы Шолохова, конечно же, хороши, но они все безрадостные, грустные и печальные. И почему это Шолохов с этаким удовольствием в своих произведениях убивает красных?!
- Красных убивает? С удовольствием?
- Да, вот смотрите - она снова улыбнулась - Григорий Мелехов в одной схватке зарубил сразу ЧЕТВЕРЫХ матросов. В другой раз он зарубил красного командира ЛЕВОЙ рукой, потом он СЛЕГКА повёл шашкой и молодой красноармеец был убит. А красный козак Котляров был ранен САМОДЕЛЬНОЙ козачьей пулей, а потом он попал в плен, и его просто зарезали ножём. Красных бьют, рубят, убивают, а белым хоть бы что .... А в рассказах кулаки то вилами, то кольями, то из обрезов убивают красноармейцев и комсомольцев. По-моему Михаил Шолохов не любит ни пролетариат, ни Советскую власть. Какой же он советский писатель!
- Здорово Вы нашего социалистического реалиста разделали! Поразительно! Знаете, Костя, зря Вы поступили в техническтй вуз, Вы же гуманитарий до мозга костей!
- Да что там - гуманитарий....
К нам подошла Эллка:
- Ну, мы пошли. Вы с Кирой проводите Варю. Ладно? Мы
- Хорошо, хорошо, идите, девочки. Мы тут доберёмся как-нибудь. - прокаркала Варвара.
Кира, девушка, с которой занималась Варвара, сидела за соседним столом и читала что-то своё.
- Девушки взяли надо мной шефство - рассказывала Варвара - и по очереди сопровождают меня в университет и домой, занимаются со мной в библиотеке. Я ведь не вижу, и они читают мне вслух то, что мне надо. Сегодня очередь Киры Фроловой.
Мы поговорили ещё о чём-то, пока в библиотеке не начали гасить свет.
- Кира, подбери для Кости что-нибудь военно-историческое. Вы "Наполеона" Тарле читали? Возьмите, прочтите. Кира, пусть на меня запишут. Когда прочтёте, принесёте.
Кира принесла мне книгу.
- Рада была познакомиться с интересным студентом, спортсменом и танцором. Кира меня доставит домой. До свидания. - Варвара снова протянула свою скелетную ладонь.
В субботу после занятий я поехал к Лиле.
- Ну, что? Ты не в обмороке от нашей кондидатши?
- Ну, вы молодцы! Это как же вас с Элкой осенило представить мне такой ужас!
- А мы такие. Проверили твою нервную систему. Ничего - ты отлично справился. Другие неделями есть не могут. Ты её провожал домой? Договорились встретиться? - Лиля ехидно хихикнула.
- Вы такие и мы такие - беседа была весьма конструктивна, а повторная встреча, по-моему, вытекает из того, что она дала мне прочесть свою библиотечную книгу.
- Ну, и прочёл книгу?
- Да, нет, всё некогда.
Мы с Лилей снова куда-то отправились, и по пути Лиля рассказывала мне о Варваре.
В университете Варвара появилась лет 10 назад. Она тогда ещё немного видела. Глаза её, поражённые трахомой, постепенно затягивались белесой плёнкой, она носила очки, которые через 2-3 года уже не помогали. Варвара полностью ослепла. В это время она уже представляла собой почти такое же чудовище, как и теперь, но ещё не пользовалась костылями, а передвигалась кое-как на своих двоих. Училась она превосходно на историко-филологическом факультете. После полной потери зрения Варварв Позднякова продолжала посещать занятия, она слушала лекции, затем дублировала прослушанный материал в городской библиотеке, читая необходимые издания, выпущенные для слепых. В библиотеку ей помогали добраться товарки по группе, которые уже тогда установили шефство над ней. Экзамены она сдавала блестяще и, ещё будучи студенткой последнего курса,поступила в аспирантуру. В университет она поступила, уже зная немецкий и английский языки. Она освоила чтение для иностранной литеротуры для слепых. Вся университетская администрация желала бы избавиться от такого экзотического приобретения, но формально ничего поделать не могла.
Варвара, видимо что-то сообразив, быстренько вступила в ВКП(б) и теперь имела на своей стороне не только университетскую парторганизацию, но и районный комитет. В этом искалеченном, почти мёртвом организме была неукротимая энергия искателя и огнедышащая страсть борца.
Варвара закончила университет, защитила диссертацию, преподавала на кафедре марксизма-ленинизма и готовилась стать доктором наук. Студенты весьма лойяльно относились к Варвариной ужасающей внешности, а лекции её находили интересными, не нудными и не скучными. Варвара умела своим каркающим голосом преподнрсить марксиско-ленинскую науку доходчиво, на одном дыхании и даже с элементами юмора. Она стала уже необходимой этому университету, без неё университет уже не смотрелся.
Ей было 28 лет.
- Но ведь она не может жить самостоятельно на бытовом уровне, ей надо есть, пить, купаться, умываться, надо где-то жить, что-то делать по дому.
- Ты прав - сказала Лиля - она много чего самостоятельно делать не может (хотя кое-что и может), она держит домработницу Марию Сергеевну, которая участвует в жизни Варвары, так будет правильнее сказать. Я видела пару раз эту женщину - она не старая, миловидная и ужасно преданная своей пациентке. А Варвара не злоупотребляет заботами домработницы, старается побольше сделать самостоятельно: заправить постель, прибрать в спальне, умыться, искупаться под душем, приготовить завтрак, а в воскресенье отпускает Марию Сергеевну домой (та живёт где-то на Аксае) и одна управляется дома. В воскресенье у Варвары музыкальный день., она слушает разную музыку, и классическую, и народную, и эстрадную, способна о музыке очень грамотно судить, и больше всех признаёт музыку народов, так сказать, "европейского подбрюшья" - молдавскую, румынскую, венгерскую и отчасти болгарскую, а за лучшую народную музыку считает украинскую.
Стиль одежды она выбрала себе очень правильный - если она сама по себе представляет что-то из ряда вон выходящее, то и выглядеть должна соответственно. Поэтому она носит такие балахоны - в будние дни вот такой, который ты видел, а на партсобраниях и на торжественных сборищах,если она обязана на них присутствовать, она в чёрном одеянии.
Волосы у неё раскошные, хоть и седые. Сифилитики обычно теряют все свои волосы и остаются лысыми, а вот у неё волосы почему-то остались. Волосы она намеренно не красит и всегда носит под огромным картузом, в библиотеке и на лекциях она картуз снимает. Мы предлагали ей сделать красивую причёску, так она ответила: "Ещё не хватало, чтобы у меня было что-нибудь красивое"
Варвара умная, талантливая, душевная и юморная, берёт откуда-то анекдоты (или сама выдумывает?) и рассказывает студентам на лекциях. У неё солидная зарплата, большая пенсия, и она имеет гонорары за сваи статьи и научные издания.
Знаешь, наш унивеситет без неё оказался бы каким-то обрезанным и даже неполноценным.
Вот с какой дамой мы тебя познакомили. Это тебя Элка решила попугать, но ты, видимо, не испугался, и даже заинтересовался. Да?
- Скорее, я заинтригован.
- Да, конечно, Варвара представляет собой сплошную интригу, с ней всё время всем интересно, немного страшно, но никогда не скучно.
После этого я быстро прочёл "Наполеона" и понёс книгу Варваре в библиотеку.
Варвара была там., она так же сидела, нахохлившисьи распустив седы волосы, но рядом сидела другая девушка и так же читала вслух.
Я подошёл и присел за соседний стол, девушка запнулась и вопросительно взглянула на меня.
- Оленька, ты читай, читай - прокаркала Варвара.
- Да, сидит тут один....
- Кто сидит? Это Вы, Костя?
Я встал и подошё к ним.
- Здравствуйте! Я книгу принёс.
- Уже прочли? И впечатления есть? Оленька, ты почитай что-нибудь для себя, мы с тобой заниматься сегодня больше не будем, тут гость ко мне заявился. Оля встала и отошла, я сел и положил книгу на стол
- Ну, так есть впечатления или нет?
- Есть впечатление - это я впервые прочёл о политическом и военном деятеле такого масштаба. По-моему, агрессор и завоеватель, не более.
- Почему же в таком случае он пользовался такой любовью французов?
- Гитлера тоже любили....
- Нет, Гитлера не любили, а восторгались его нацистской идеей и превозносили её, и Гитлера превозносили, а это чревато и обратной реакцией людей - ненавистью и презрением. А Наполелна именно любили. Почему? Да, потому, что он был, хоть и великий, но ЧЕЛОВЕК, и он был близок людям как человек, соотечественник.
- Что-то я всего этого не уловил.
- А из этой книги этого уловить почти невозможно. Есть другие источники, которые глубже раскрывают и характеризуют Наполеона. Но Вам их читать не надо, не обязательно. Вам может сделаться скучно, а этого надо избегать. Но хорошо, что Вы хоть что-то сказали о прочитанном.. Вот прикройте глаза, сосредоточтесь, представьте себе, что бы Вы хотели узнать, познать о людях, об их прошлом и настоящем.
Я не стал закрывать глаза, но надолго замолчал. Оля подошла сзади к Варваре и подобрала её волосы, скрепив их сзади резиновым жгутиком, а я снова содрогнулся от ужаса - у Варвары почти не было ушных раковин, были какие-то огрызки.
- Не надо было, Оленька, лишний раз пугать нашего гостя, не надо было развеивать его иллюзий. - губы Варвары скривились, видимо, она улыбнулась. Так , о чём Вы хотели бы знать?
- Чингиз-Хан, Тамерлан, Золотая Орда, Казанское ханство, Средняя Азия.... Ну, Грузия с Арменией....
- Ну, я же говорила, что Вы прирождённый гуманитарий? Бросайте свой институт, мы примем Вас здесь на 3-й курс истфилфака и будете, как нормальный человек развиваться и функционировать. Ладно-ладно, шучу я , учитесь своему железнодорожному делу, чего там...
Мы поговорили немного о книгах, о прочитанном, в библиотеке стал гаснуть свет, и Оля подошла к нашему столу с вопросом на хорошеньком личике.
В этот раз Варвара мне всучила толстенную монографию "Холодное оружие Востока". Как это она точно-точно угадала, что эта тема для меня наиболее интересна в качестве одной из составляющих моих желаний "узнать и познать".
Через неделю я снова был в библиотеке. Варвара сидела за столом одна, склонив голову и положив руки на жёлто-коричневые страницы огромного фолианта для слепых. Волосы её были подобраны, но чёрных дырок вместо ушей не было видно.
- Сегодня девочкам некогда, где-то у них вечер, пусть танцуют. Сегодня Вы меня проводите. Хорошо? Не страшно? Я тут недалеко живу, мы всегда пешком ходим.
Мы немного поговорили.
- Я тут подобрала для Вас книги по интересующей Вас теме, книги отложили, в сторонку, можете брать по одной или возьмите всё сразу.
- Я буду брать по одной.
Варвара удовлетворённо кивнула головой.
Из библиотеки до самого тротуара на улице Варвара шла "на своих двоих", только положив свою костлявую ладонь мне на плечо. Рука её оказалась неожиданно сильной.
- Я не сильно сжала Ваше мужественное плечо? - Варвара будто читала мои мысли. - А то ведь я тоже физкультурой занимаюсь, надо, знаете ли, быть в форме.
Последние слова Варвара произнесла с улыбкой на губах. На тротуаре она взялась за костыли, которые я до этого нёс в руке, взялась привычно и пошла, не особонно-то на них опираясь.
- Эта вторая пара ног мне необходима особенно сейчас, когда зима и скользко, да и с ними рельефнее выглядит мой статус слепого и беспомощного человека - любая тема должна быть исчерпана до конца.
В каркании Варвары слышны были горько-иронические интонации.
Мы подошли к небольшому одноэтажному дому по Университетскому переулку. Это была действительно недалеко, метров 500 от университета.
- Спасибо за помощь, за компанию. В следующий раз, если захотите, познаклмлю Вас со своей Марией Сергеевной, мы с ней вместе живём.
Мы попорощались, и я пошёл к Ворошиловскому проспекту на трамвай.
Я приходил в университетскую библиотеку почти каждую субботу после занятий в институте, мне хотелось приходить.
Чаще всего мы с Варварой говорили о прочитанном, а если я ещё ничего не прочёл к данной субботе, то она всё равно находила тему, которую я способен был обсуждать. Мы коснулись Сталина, Хрущёва, столкновения большевиков с эсерами и проанализировали взаимоотношения поляков с немцами, русскими, украинцами, литовцами, чехами - оказалось, что поляки всех их, своих непосредственных соседей, не любят, почти ненавидят, чувствуют себя по отношению к этим народам враждебно. И что это за поляки такие? Вот русские со всеми дружат. Немного посмеиваются над якутами и чукчами, а вообще ко всем соседям относятся лойяльно, а к некоторым - с уважением.
- Расскажите, пожалуйста, про себя. - попросила Варвара.
Если я что-то, когда-то, кому-то рассказывал, то это было всегда очень подробно и детально. И здесь я расказывал Варваре о своих родителях, о бабушках и дедушках, о том, как мы оказались в Сибири, как переезжали с прииска на прииск, как началась война и как мы во вркмя войны жили, как воевали отец и брат, как нас понесло дальше - на Урал и Украину, как вернулся отец и как его посадили, а потом за это уволили из армии брата, как я поступил в РИИЖТ.
Я рассказывал всю субботу, и Варвара снова сказала:
- Нет, надо же! У Вас по литеротуре было "пять"?
- Да, а как Вы догадались?
- Вам бы романы писать - очень чётко оформлена мысль и свободно и легко выражается словами. Мне бы так....
Однажды в одну из суббот Варвара сказала мне:
- Я рассказала моей Марии Сергеевне о Вас, о том, какой Вы студент, спортсмен и танцор, о том, что рассказчик Вы замечательный. Мария Сергеевна хотела бы с Вами познакомиться и приглашает завтра, в воскресенье придти к нам. Если хотите....
Я обещал придти.
Я пришёл в воскресенье и приходил после этого каждое воскресенье. В субботу я приходил в библиотеку, а в воскресенье - к Варваре домой. Я уже не ходил к Лиле, не ходил на вечера, иногда по воскресеньям я участвовал в соревнованиях, а в основном проводил время в обществе Варвары.
Почему я это делал, что мне было надо? Ведь я же конкретно общался с получеловеком, а о том, что это была женщина и говорить-то не приходилось. Это был, во-первых, информационный кладезь, я мог при желании получить любое сообщение с обширными комментариями, и мне постоянно хотелось эти сообщения получать. Во-вторых это была ниша, куда я мог приносить самого себя, не боясь, что меня не поймут, что могут посмеяться или жестоко раскритиковать. Ведь выскакивают же сейчас люди из постелей и бегут к компьютеру и начинают болтать чёрт те о чём со всем миром, и это у них как питание и даже как наркотик - сидят, вылупясь на этот экран и барабанят пальцами по принтеру. Так и я - ехал к Варваре за очередной порцией наркотика. И даже хорошо, что это было ужасающее по виду существо, каркающее, как испорченный громкоговоритель.
Варвара тоже рассказала мне свою историю.
Родилась она в Таштагольском районе Кемеровской области. (В этом районе на прииске Спасск, а потом на прииске Джелсай жили и мы до войны и в первые два года войны). Таёжное село Выселки, где родилась Варвара было на 100% сифилисное и трахомное. Сюда, в этот медвежий угол тайги выселяли со всего края заболевших этими ужасными болезнями. Здесь рождались заражённые своими родителями дети, а трахому получали от общения с людьми в первые годы своей жизни. Так родилась и Варвара. Однажды в село нагрянула целая делегация врачей, которые, надев на руки перчатки и маски на лица, в белых халатах ходили по избам, беседовали с людьми, которые людьми уже не были. Половина жителей были сумасшедшие, слепые, безрукие беэносые, а кто-то ещё что-то соображал. Мать Варвары Поздняковой была как раз из числа соображающих, она согласилась отправить Варвару с несколькими другими детьми в Таштагол и дальше в Новосибирск для получения какого-то особенного лечения. Врачи говорили, что лечение будет очень интенсивным и не все способны его вынести и остаться жить. Но объясняли, что уже были случаи, когда людей, полностью поражённых сифилисом, излечивали. Мать Варвары согласилась отправить её на такое лечение, посчитав, что, если она умрёт, то это будет лучше, чем она заживо сгниёт. Варвару лечили 5 лет и от сифилиса вылечили, но трахома имела необратимые последствия, и девочка стала слепнуть.
Ей было 15 лет, когда она закончила весь курс десятилетки, учась в школе, которая была при лечебнице. Ещё три года она посещала школу при интернате для детей-инвалидов, активно изучая иностранные языки. Она получила аттестат зрелости.
За эти годы село Выселки перестало существовать, его жители большей частью умерли, излечилось всего около полутора десятка человек.
В 18-летнем возрасте Варвара уже почти ничего не видела и собственно внешне выглядела почти так же, как теперь. Но ходила она более-менее уверенно.
Лечащий врач решил помочь ей получить высшее образование, и, поскольку имел родственников и соответствующие связи в Ростове-на-Дону, привёз её сюда. Варвара сдала вступительные экзамены и в 1946 году стала студенткой РГУ. Сейчас она кондидат наук, доцент, преподаёт и занимается наукой.
Лучше бы она мне всего этого не рассказывала! У меня мурашки лезли по голове и по рукам, когда я представлял себе целое селение таких существ, и когда предствлял себе, что должен испытывать человек, последовательно и неумолимо превращаясь в такой ужас...
Видимо Варвара хотела полностью уничтожить меня, когда однажды в воскресенье предстала передо мной без очков - нет бровей, нет ресниц, красные вывернутые веки и два мёртвых жёлто-белых глаза. Я в ужас не пришёл, но сказал, что ей в очках лучше, на что она снова скривила щель рта.
Я был включён в сборную института, мы должны были участвовать в первенстве железнодорожных вузов в Ленинграде.. Поэтому для прохождения летней практики я был оставлен в Ростове. Я много тренировался, выиграл все прикидки, приближалось время отъезда.
Однажды Мария Сергеевна предложила поехать к её сестре на Аксай (это пригород Ростова на берегу Дона). Утром я приехал к Варваре, мы с Марией Сергеевной затолкали её в такси, и мы поехали. Сестра Марии Сергеевны, Юлия Сергеевна, уже была знакома с Варварой. Сёстры вынесли из дома кресло, поставили его недалеко от воды и усадили Варвару в него. Варвара сидела, запрокинув голову на спинку кресла, устремив мёртвые глаза в небо. Её скелетистые кисти рук были высвобождены из длинных рукавов балахона и лишний раз подчёркивали мрачность ситуации. Я себя поймал на том, что отношусь к этой мрачности спокойно и даже идиллически. Я крутился возле Варвары, что-то ей говорил, наконец она признесла:
- Ты, Костя, иди, искупайся, порыбачъ, если что-нибудь поймаешь, Мария Сергеевна сварит уху, а я погреюсь пока.
Я так и сделал: искупался, нашёл в кладовке старую, но очень основательную удочку, намял хлеба на насадку и пошёл на рыбалку. Время нормального клёва уже прошло, но я поймал около десятка крупных чехоней и десятка два бычков. Грех было жаловаться. Когда я шёл в дом и проходил мимо сидящей в той же позе Варвары, я увидел, как по её щекам ползли слёзы. Я остановился, она прохрипела едва слышно:
Ты иди, иди....
Я отнёс рыбу и сказал, что Варвара плачет, Мария Сергеевна пошла к ней. Она долго находилась возле Варвары, видимо, они беседовали. Мария Сергеевна вернулась и, ни на кого не глядя, что-то пробурчала.
Уха была готова, но Варвара наотрез отказалась сесть вместе со всеми за стол. Женщины выпили вишнёвой наливки, а мне налили полстакана самогонки. Я выпил, самогон мне понравился.
Через несколько дней наша команда, и я вместе с ней, уехали в Ленинград на соревнования. Варвара вообще-то знала, что я должен уехать, но не знала дату отъезда, да я и сам-то не знал, и меня беспокоило то, что о своём отъезде я её непосредственно не известил. С этим чувством беспокойства и тревоги я прожил две недели, пока был на соревнованиях.
Пробежал я обе свои дистанции очень прилично, дал команде зачёты, хорошо поддержал эстафету - в эстафете мы вообще первое место заняли, и в эти победоносные дни вместо эйфории я испытывал всё бальшее и большее беспокойство.
Поезд в Ростов пришёл утром, я, не заезжая в институт, поехал в Университетский переулок. За дверью послышался стук костылей.
- Это ты? Проходи. Я одна, сегодня же воскресенье, Мария Сергеевна уехала в Аксай. Приходила Лиля, я сказала, что ты должен был уехать на соревнования. А ты езжай домой, ты ведь должен на коникулы ещё уехать. Езжай. Мне работать надо. Ты приходи ко мне иногда в библтотеку, я буду рада....