Поли Светлана. Потерять и найти

Светлана Поли

Потерять и найти

(повесть)

Дели.

Индийская столица бурлила от ожидания предстоящих событий. В город съезжались телерепортеры и корреспонденты журналов и газет. Все разговоры сводились к внешней политике страны. С визитом прибывал глава советского государства господин Горбачёв. Однако простых людей эта встреча на высшем уровне не очень-то волновала. Все продолжали жить своей обычной, повседневной жизнью: спешили по горячим улицам, изредка поглядывая по сторонам, читали на ходу газеты, весело торговались с продавцами овощей, которые расположились у обочин дорог. Студенты, уткнувшись в книги, сидели небольшими группками на скамейках и траве в скверах и парках. Мимо проносились легковые автомобили и автобусы. Стоячий воздух был насыщен приторно-сладким ароматом пряностей и цветов, тяжёлым запахом выхлопных газов. Было душно. Горячее дыхание едва уловимого ветерка окутывало всё и всех...

Обменявшись приветствиями, премьер-министр Раджив Ганди и его высокопоставленный гость удалились на подписание "Делийской декларации". Сразу после этого состоялась пресс- конференция.

No Светлана Поли , 2003г.

Зал был полон журналистов. У одной из корреспонденток вышла из строя фотовспышка, и девушка обратилась за помощью к коллеге, который стоял рядом.

-- Извините, пожалуйста, - шёпотом начала Рати, - вы могли бы на минутку одолжить свою фотовспышку? Моя испортилась, - она виновато улыбнулась.

-- Да, конечно. Пожалуйста, - отозвался Рахул.

-- Благодарю вас, коллега, - поблагодарила Рати.

Она включила диктофон и стала записывать интервью глав государств. Один из вопросов премьер-министру был задан и Рахулом.

* * *

Мать Рахула сидела за швейной машинкой, и что-то сшивала, поправляя время от времени сползавшие с носа очки.

На пороге появился Рахул.

- Ма-ма, - проказливо произнёс сын, отвлекая мать от занятия.

Женщина оторвалась от работы и подняла голову.

- А-а, вернулся. Ну, и как успехи? - поинтересовалась она.

- Как и всегда. Мне удалось взять интервью у господина Горбачёва.

- Ишь ты! Надеюсь, теперь-то задержишься дома хоть на недельку?

- Нет, вряд ли - ответил Рахул, оправдываясь. - На днях снова уезжаю.

- И как тебе только нравится мотаться по свету? - мать покачала головой и поднялась со стула, разглядывая сшитую занавеску.

-- Ма, - сын приобнял её, - это ведь моя работа... Говорить людям правду всегда утомительно. Люди могут что-то делать или не делать. Это их право. Но они должны быть в курсе событий.

Мать покачала головой.

- В наше время журналист - профессия опасная. Неизвестно, что может случиться...

- У Чандара она не менее опасная, - возразил Рахул.

- Нашёл с чем сравнивать. Он каждый день дома. Я вижу его, знаю, где он находится, могу в любой момент позвонить ему. Да и самолёт надежнее твоей этой... фотокамеры.

- Я люблю то, чем занимаюсь. Может быть даже потому, что не приходится сидеть, корпеть на одном месте, протирая штаны, - философствовал Рахул.

Услышав голоса, показался из своей комнаты Чандар:

- А-а, братец уже вернулся. Ну, пресса, и о чём говорили сильные мира сего?

-- О разном. Узнаешь из газет.

-- А самому трудно просветить?

- Мне некогда, - торопился Рахул. - Я сейчас должен быть в студии. Телевидение не ждёт и оплошностей не прощает, - добавил он, направляясь к выходу.

-- Суетишься, суетишься... Не устал?

-- Вздумал нотации читать? Подожди до вечера.

-- У! У! У! Завёлся с пол-оборота. Ещё вспомни, что ты старше...- провоцирующе добавил Чандар.

-- Да, старше, - обернулся Рахул.

-- ...На двадцать минут.

-- Слушай, Чандар!

-- Молчу, молчу. Куда нам? Мы ещё зелёные: усов не носим.

- Всё равно ты меня младше! - безапелляционно заявил Рахул, угрожающе указав на брата пальцем.

- Да ради Бога! Я от этого не похудею. А вот если сейчас не пообедаю, то рискую умереть с голоду.

-- Идём, идём, любитель поесть, - улыбнулась мать.

Рати шла по коридору редакции газеты.

- Привет Рати, - поприветствовал парень, сидевший за письменным столом.

-- Привет. Шеф у себя?

-- Да, но он не в духе.

-- Вот как? Думаю, это дело поправимое, - весело отозвалась девушка.

- Слушай, подожди, - парень поднялся и подошёл к Рати. - Он Больраму предлагал поехать в Пенджаб, тот отказался. Смотри, как бы он тебя туда не отослал.

-- Но ведь кому-то всё равно придётся отправиться.

-- Ну, как знаешь... - он бессильно развёл руками.

Рати взяла его за плечо:

- Спасибо, Камлеш, за предупреждение, - и улыбнувшись, направилась к редактору.

Редактор в это время возбуждённо разговаривал по телефону. Жестом он предложил девушке сесть.

- ...Мы должны соблюдать... А я сказал, что эту статью нужно доработать. И как можно скорее... Нет! Нам нужны факты, а не эмоции... Всё! ...Это ваше дело! - он положил трубку и посмотрел на Рати. - Привет! Как поездка?

- Удачно. Вот материал, а это фотографии, - она вынула из папки отпечатанные листы бумаги и пачку снимков. - Эти могут пойти в ближайшие номера, а эти - на ваше усмотрение.

- За что я тебя люблю, так это за то, что ты умеешь работать быстро, - редактор рассматривал фотографии. - Чудесно. Великолепный снимок, Рати... Тоже здорово. И этот хорош. Умница.

- Вы меня так хвалите неспроста, Варма-джи. Новое задание? А на это раз куда?

- Пенджаб... Но, пожалуйста, только не отказывайся. Больше поехать некому. Поездка будет оплачена вдвойне. Понимаешь, материалы нужны позарез. Видишь, внимание всех обратилось к северу. А газета не может ждать. Ну, не отказывайся, - глядя на девушку, умоляюще говорил редактор.

-- Плюс два дополнительных выходных, - торговалась Рати.

-- Идёт.

* * *

Рахул купил билет на пригородный рейс и последним забежал в почти пустой автобус. Проходя по салону в поисках свободного места, он остановился в проходе, размышляя, куда ему сесть: рядом с девушкой в шляпе или на совершенно пустой ряд. Автобус тронулся, и молодой человек неуклюже приземлился на сидение.

- Нельзя ли поаккуратнее?! - раздался недовольный голос соседки. Приподняв шляпу, она сердито глянула на неловкого попутчика и быстро отвернулась к окну.

- Извините. Я... - начал было извиняться Рахул. - О! - провозгласил он. - Это вы?!

Девушка заинтересованно обернулась.

- Здравствуйте! - расплылся в улыбке Рахул. - Вы меня не узнаёте? Мы вместе были на пресс-конференции в Дели. У вас ещё фотовспышка "приказала долго жить..." тогда.

- А-а... Да, да. Вспомнила, - улыбнулась девушка.

- Какими судьбами в Пенджабе? - усаживаясь поудобнее, поинтересовался Рахул.

- По-видимому, теми же, что и вы, - равнодушно отозвалась попутчица.

- Но здесь опасно. К тому же...- осёкся он, прикусив язык, и протянул руку, чтобы представиться. - Рахул Райа.

Девушка удивлённо подняла брови.

-- Рати Райа, - в ответ она протянула свою руку.

-- Вот это да! Однофамильцы? А мы...случайно не родственники?

-- Вряд ли.

-- А может совпадение не случайное? - подмигнул Рахул.

Рати недоумённо посмотрела на него.

-- А вы откуда? - продолжал сосед.

-- Из Индии, - поддерживая шутку, серьёзно ответствовала девушка.

- Неужели? А я, представьте себе, тоже из Индии. Какое совпадение! Есть такой город - Бомбей... Вы когда-нибудь слышали о таком?

-- Да. Что-то знакомое. А Калькутта вам о чём-нибудь говорит?

-- Это река? - продолжал придуриваться Рахул.

- Нет. Это очень знаменитое место в Бенгалии, - сдерживая улыбку, ответила Рати.

-- Вот как? И чем же? - удивился он.

-- Там живу я! - гордо ответила девушка.

И оба прыснули от смеха. Пассажиры, обернувшись, недоумённо посмотрели на весельчаков. Те сразу притихли, давясь от смеха.

Автобус шёл по горной дороге, минуя порожистую речушку и клочки крестьянских полей. Попутчики оживлённо беседовали и шутили. Через три часа автобус уже стоял возле огромной толпы народа. Люди толкались, и что-то выкрикивали, не давая пассажирам выйти.

-- Неужели они все рассчитывают в него войти? - вслух подумала Рати.

-- Скорее всего, - отозвался Рахул, протискиваясь сквозь толпу. - Интересно, здесь есть гостиница?

- Сейчас узнаем. Скажите, пожалуйста, - обратилась Рати к одному из уезжавших, - где здесь можно остановиться? В посёлке имеется гостиница?

-- Совсем из ума выжила! - грубо бросил старик. Девушка даже растерлась.

- Лучше спросить у кого-нибудь другого, подальше от толкучки, - посоветовал Рахул.

- Вот это ответ! - всё ещё удивляясь, усмехнулась Рати. - Не сразу найдёшься, что сказать.

- Скажите, пожалуйста, где у вас останавливаются приезжие туристы? - спросил Рахул у пожилой женщины.

Та молча махнула рукой в сторону.

Кое-как журналисты отыскали местный отель. Но и здесь их встретили весьма оригинально.

- Молодые люди, вы бы уезжали отсюда поскорее, - посоветовал пожилой, сухонький администратор.

-- Но мы только приехали! - возмутилась Рати. - Да что с вами со всеми?!

-- Сегодня вроде тихо, а вчера ночью снова были погромы, - объяснил старик.

- Мы не отдыхать, отец, приехали, а работать. Мы журналисты, - вежливо пояснил Рахул.

- А, - отмахнулся администратор. - Как знаете. Заполняйте, - он протянул бланки. - Вам один номер или два?

-- Нам два, - поспешила ответить Рати.

Седой худощавый старик выдал журналистам ключи и пошёл провожать этих рисковых путешественников до их номеров.

-- Ваш шестой, а ваш шестнадцатый, - объявил он.

- А нельзя ли, чтобы наши номера были чуть поближе? - игриво поинтересовался Рахул.

- Только в этих двух остались стёкла, - монотонно объяснил администратор.

- Вопрос исчерпан, - сморщился Рахул.

Ночью началась стрельба. Где-то далеко послышались крики и треск автоматной очереди. Рати в ужасе проснулась и, не включая света, быстро подошла к окну. Неподалёку уже горели два дома. Бешеное пламя поднималось высоко в небо, освещая целый квартал. Внизу бегали люди. Они что-то кричали, пытаясь забраться в пылающий дом. Другие - удерживали их.

Рядом зазвенело разбитое стекло. И тут же вдруг в дверь постучали. Рати насторожилась.

-- Рати, это я, Рахул, - послышалось из коридора.

Девушка набросила на плечи куртку и открыла дверь.

- С вами всё в порядке? - поинтересовался парень, держа в руке видеокамеру.

-- Да, - растерянно пролепетала она. - Вроде бы...

И тут в её окно угодил булыжник. Осколки стекла посыпались на пол.

-- Боже! Я не думала, что здесь воюют во всю! - воскликнула Рати.

Где-то, совсем рядом, пророкотала автоматная очередь. Девушка вздрогнула и уткнулась в грудь Рахула, интуитивно ища защиты.

- Ну-ну. Мужество - отличительная черта журналиста, - улыбнулся парень и, подбадривая коллегу, похлопал её по спине. Потом подошёл к окну, отогнул занавеску и включил свою видеокамеру.

-- Давайте держаться вместе, - предложила Рати.

- Резонное предложение. Согласен, - продолжая снимать, отозвался он. - А вы, я так понял, не знали, куда направлялись?

-- Догадывалась. Я что-то есть захотела. Надо же!

Рахул отвлёкся от своего занятия и, глянув снисходительно на храбрую, но глупую журналистку, улыбнулся:

-- Однако вы здорово напугались.

-- И вы тоже не лучше. Барабанили в дверь, как ненормальный.

-- Я испугался за вас.

- Не знаю, придётся нам спать или нет, но я чувствую, что мне необходимо подкрепиться, - решительно проговорила Рати, держась за живот.

- У меня есть бутерброды. Если не побоитесь выйти из номера, могу пригласить на ночную трапезу, - усмехнулся Рахул, выключая камеру.

- Я не такая трусливая, как вы думаете, - пыталась Рати храбриться. - Пойдёмте. - Но, услышав крики с улицы, она поспешила покинуть свои апартаменты, захватив вещи. Рахул, хихикнув, пошагал вслед за ней.

Утро. Только-только забрезжил рассвет. Утомлённые, натерпевшиеся страху, Рати и Рахул спали кто где: она - поперёк кровати, спрятав голову под подушку, он - в кресле, поджав ноги и откинув голову на спинку.

Несколько часов спустя, они уже завтракали, сидя в почти разрушенном ресторанчике.

-- У вас усталый вид, - заметила Рати.

- Ещё бы! Всю ночь воевать! - саркастически отозвался Рахул. - Как я умудрился заснуть при таком шуме? Удивительно.

- Надо побродить по городку, иначе эта чудесная ночь останется неокупленной, - заметила Рати.

-- Не страшно?

-- Немного есть.

-- Возвращаться когда думаете?

-- Если удастся, то сегодня, - вздохнула Рати.

- А сегодня автобуса не будет. И завтра, сказали, его не ждать, - с иронией проговорил Рахул.

-- Вам весело? - поразилась собеседница.

- Ужасно! Если уж я не сам здесь останусь, так непременно убьют. Или есть ещё альтернатива?

- Завидую вашему оптимизму, - допивая чай, вздохнула Рати.

- Это не оптимизм, это настоящий сарказм, - поправил парень. - Рати, мне хотелось бы составить вам компанию в прогулке по местам разрушенных достопримечательностей.

- Полагаете, в этом есть необходимость?

- Уж если мы завязли здесь вдвоём, то и ... выбираться нужно вместе.

- Логично, - согласилась девушка.

Они вышли на улицу, прихватив видеокамеру и диктофон. Было удивительно тихо. Люди мирно бродили по улицам. Ничто в их поведении не говорило о ночных погромах, не считая спалённых домов и осколков стекла на дороге, воя собак - первого признака смерти, и пустых гильз в руках ребятни. Трупов нигде видно не было. Слышались только женские стенания и плач то в одном, то в другом дворе.

Рати с Рахулом снимали общий вид города, пытались беседовать с людьми и что-то записывать. Но кое-кому из горожан это назойливое любопытство не нравилось. Приходилось репортёрам даже удирать, чтобы избежать побоев.

Вечером в ресторанчике "столичные" журналисты жевали скудный ужин и делились впечатлениями. Внезапно погас свет.

-- Не хочу, чтобы снова была ночь. Я уже боюсь, - прошептала Рати.

-- Не думай о плохом.

- Это не плохо, это страшно, когда жители одного города не могут договориться. Можно понять и оправдать всё на свете, но зверскую резню между вчерашними добрыми соседями... - она возмущённо покачала головой. - Когда же закончится этот беспредел?

Администратор принёс наполовину сожжённую свечу.

- Свет вряд ли ещё появится, - пояснил он и поставил подсвечник на столик.

- Света нет, телефон не работает, автобус неизвестно когда будет... - начала было Рати страдать пессимизмом.

- Расскажи о себе, - вдруг предложил Рахул, прервав мрачные рассуждения коллеги.

Ироничная улыбка проскользнула по лицу девушки.

- В моей жизни нет ничего такого, что могло бы поразить воображение искушённого телерепортера. Живу, как все смертные. Закончила университет. Четвёртый год работаю в газете. Отца у меня нет. Мать вышла замуж за промышленника и уехала в Турцию. Помогала мне материально, поэтому я и сумела получить профессию, о которой всегда мечтала. Сейчас мы с мамой почти не видимся, только изредка звоним друг другу ... - Рати замолчала, продолжая смотреть в чашку с чаем.

Рахул осторожно положил ладонь на её руку, пытаясь выказать тем самым участие и понимание. Девушка внимательно посмотрела на своего собеседника и высвободилась.

- Не надо меня жалеть, - проговорила она, опустив глаза. - Я не привычна к этому, и мне это неприятно.

Рахул продолжал смотреть на девушку. Потом тихо произнёс:

-- Если бы сейчас была музыка, я бы пригласил тебя танцевать.

Рати подняла глаза и улыбнулась.

-- Господин, - обратился подошедший администратор к Рахулу.

-- Что случилось?

- Завтра утром будет автобус, - сообщил он. - Если хотите уехать наверняка, то нужно подняться пораньше и заранее занять место в очереди.

-- В какой очереди? - изумилась Рати.

-- В очереди желающих уехать.

-- Вот как? А желающих много?

-- Спрашиваете! - хмыкнул администратор, поведя плечом.

-- Благодарю, старина, - отозвался Рахул и задумался.

-- Значит, надо лечь спать прямо сейчас, - быстро подытожила Рати.

Вдалеке послышались крики ругани.

-- По-моему, и эту ночь нам не уснуть, - усомнился Рахул.

Журналисты поднялись в единственный номер, где стёкла были по-прежнему целы, так как окна выходили в небольшой и уютный внутренний дворик, а не на общую улицу с проезжей частью.

К администратору торопливо подошёл молодой мужчина в пыльной одежде и, энергично жестикулируя, начал что-то быстро и негромко говорить ему рядом с ухом. Хозяин мини-отеля, соглашаясь, кивал головой.

Не успели журналисты закрыть за собой дверь, как к ним постучались.

- Извините, что так вышло, - извинялся старик администратор, - но вам лучше покинуть отель, иначе вас могут...

- Но ведь на дворе ночь! Куда же мы пойдём?! И как же завтрашний автобус? - изумилась Рати.

- Уходите, молодые люди. Я помогу вам, чем смогу. Один влиятельный человек узнал, что в городе столичная пресса. А он не любит чужаков. Он убьёт вас, и никто не сможет вас защитить, - скулил сухонький администратор.

- Мы сейчас уйдём, - согласился Рахул.

- Да продлит ваши дни Аллах! - отозвался тот.

Вскоре репортёры спустились. Старик вручил им старые велосипеды, провёл дворами, то и дело петляя среди построек и развалин, наконец, вывел их к лесу, дал карту местности и показал дорогу.

-- Велосипеды оставите в домике. Да храни вас Аллах! - пожелал он путникам и поспешил скрыться в темноте.

Журналисты долго петляли в зарослях в поисках заброшенного домика, о котором говорил старик, устали и выдохлись.

- Может, остановимся и заночуем где-нибудь здесь? - предложили Рати почти бодро. - Мои глаза уже ничего не видят, не говоря уже о ногах, которые отказываются двигаться, и прочих частях тела.

-- Давай ещё немного проедем. Он сказал, что это где-то здесь.

Среди деревьев показалось тёмное очертание крыши маленького охотничьего домика. Путешественники остановились, вглядываясь.

Рядом что-то зашуршало и проползло мимо. От неожиданности Рати вскрикнула и схватила Рахула за плечи. Тот зажёг спичку и слегка нагнулся к земле. В траве быстро мелькало длинное и пёстрое тело змеи.

-- Она уже уползла. Не бойся. Она сама нас испугалась... Осторожно. Ветка. Ну, вот мы и добрались.

Они вошли в домик. Рахул чиркнул последнюю спичку и поднял её вверх. Скудная мебель или, точнее, её отсутствие говорило о том, что здесь уже давным-давно никто не появлялся. Парень поставил котёл на глиняную подставку, достал зажигалку. Пока горючее в зажигалке не закончилось, Рахул успел накидать в котёл тряпья и бумаги.

-- Ну вот, теперь будет свет и, может быть, тепло, предположил он.

Девушка устало села на плетёную кровать, но тут же с криком подпрыгнула с неё и бросилась к Рахулу. Из-под тряпки выползли две ящерицы и, неуклюже перебирая лапками, стремительно покинули уютное место.

-- Успокойся, - он приобнял Рати. - Теперь здесь никого нет.

-- Сомневаюсь.

Молодой человек положил циновку на кровать и предложил своей спутнице укладываться. Та, закутавшись хорошенько в кофту и накинув куртку, умостилась в углу. Потом подняла голову и спросила:

-- А ты разве не собираешься спать?

- Собираюсь. Но ты улеглась на кровати, как на собственной, - пошутил Рахул.

-- Ой, извини.

-- Извинения приняты, - он лёг рядом и накрылся своей курткой.

Рати закрыла глаза, а её спутник продолжал рассматривать соседку: её уставшее пыльное лицо, растрёпанные каштановые волосы и маленький пухлый рот с алой помадой на губах...

Девушка вдруг вздрогнула.

-- Двигайся ближе, - предложил Рахул, обнимая ее.

Рати настороженно открыла сонные глаза.

-- Обними меня, быстрее согреешься, - пояснил молодой человек.

Она уткнулась ему в плечо и, глубоко вздохнув, закрыла глаза. Через некоторое время они уже спали глубоким сном.

Под утро Рахул проснулся первым и прислушался. Где-то недалеко послышался гул мотора.

- Рати, вставай! - подскочил он и пихнул спутницу в бок, спешно натягивая куртку.

- А? Что случилось? - испуганно и ничего не понимая, девушка вытаращила глаза.

Вид у неё был просто сказочный, - вчерашний макияж превратился в боевой раскрас воинственных индейцев из племени "мумба-юмба". Без смеха нельзя было смотреть на это, только что проснувшееся, очарование.

- Где-то, совсем рядом машина, - проговорил Рахул. - Кажется, грузовая. Быстрее! - он подхватил все их сумки.

Девушка нырнула в куртку и, застёгиваясь на ходу, уже догоняла своего попутчика. Спотыкаясь, они выбежали на трассу.

- Эй! Подождите! - закричал Рахул, вдогонку грузовику, набитому людьми. - Подождите!

Машина остановилась.

Путешественники еле втиснулись в толпу беженцев и облегчённо вздохнули. Кажется, их приключения подходили к концу. Рахул повесил сумки себе на шею, чтобы освободить руки, ухватился за железные перекладины над головой. Рати зевнула, но старалась изо всех сил казаться бодрой. Рахул молча улыбнулся и сочувственно посмотрел на сонную пресс-леди.

- У меня в правом верхнем кармане ручка, а во внутреннем слева - записная книжка. Сможешь достать? Запиши свой номер телефона.

Рати улыбнулась и выполнила просьбу Рахула без лишних слов и вопросов; на них просто не было сил.

Уставший, обросший, волоча сумку по полу, Рахул показался на пороге родного дома.

Мать с Чандаром сидели за столом, завтракали.

-- Боже! - она всплеснула руками. - На кого ты похож!

-- Ты словно из леса вышел, - пошутил брат.

- А ты думал как...- устало проговорил Рахул и сел на диван, который показался ему сейчас немыслимым блаженством.

-- У обезьян интервью брал? - подколол Чандар.

-- Слушай, птичка. А твоя железка без тебя не улетит? А?

- Прекратите мальчики. Чего ссоритесь? - вмешалась мать. - Чандар перестань. Ты же видишь, он устал, еле двигается. Сынок, садись, поешь, - и мать заспешила на кухню.

- А ты, прикрыл бы рот, - разозлился Рахул. - Тут повезло - живым из переделки вернулся, а ему смешно, видишь ли...

- Что, обезьяны были воинственно настроены? - засмеялся Чандар и тут же получил затрещину от брата.

- Ты замолчишь сегодня или нет? - Рахул устало изобразил снисходительную улыбку. Они никогда с братом не ссорились по настоящему. - Дай посидеть в тишине. Нет, наверное, я лучше лягу. Нет сил, - он завалился на диван и отключился от проблем суетного мира.

Мать вернулась с полным блюдом жареных кабачков, но сын уже спал глубоким здоровым сном.

Чандар поднялся из-за стола и приобнял мать.

-- Его обезьяны доняли, - хихикнул он. - Спасибо, ма. Ну, я поехал.

- Давай. Счастливо, - она похлопала второго сына по плечу и ласково посмотрела на сладко спящего путешественника.

* * *

Рати сидела за своим столом в редакции и энергично стучала на пишущей машинке, заглядывая время от времени в блокнот. Потом задумалась и, улыбнувшись, подперла кулаком голову. Она вспомнила, как в ночь перестрелки проголодалась и, сидя на кровати в номере Рахула, уплетала его бутерброд с чаем. А он улыбался и молчал, слушая её болтовню...

К столу незаметно подошёл Камлеш.

-- Э-э-э, Рати, - он помаячил рукой перед её задумчивым лицом. - О чём замечталась?

Та опомнилась.

-- Приятное что-то вспомнила? - поинтересовался коллега.

-- Да-а, - загадочно улыбнулась девушка.

- Не хотелось бы тебя огорчать, но... Вот, твоя статья. Шеф её завернул, сказал: здесь много лишнего.

- Лишнего?! - возмутилась Рати. - Если бы он видел всё это собственными глазами! - она поднялась и, подхватив отпечатанные листы, направилась к редактору.

- Успокойся, Рати, - спокойно произнёс редактор. - Присядь. Я понимаю, ты видела весь этот кошмар собственными глазами, но нам нужен объективный обзор событий, а не рассуждения и эмоции. В газете не должно быть эмоции, иначе мы спровоцируем людей на более крупный конфликт. Ты ведь сама это говорила. Что с тобой произошло? Успокойся. Твоя статья нужна, но, согласись, не в таком виде, в каком пребывает сейчас, - спокойно объяснял он. - Почитай её ещё раз, и ты поймёшь.

Рати обречённо выдохнула.

-- Хорошо, - наконец сдалась она и, забрав статью, вышла.

Вернувшись на своё место, заново взялась за рукопись. К ней снова подсел Камлеш.

-- Ты сегодня, в котором часу освобождаешься? Может, сходим, поужинаем вместе?

-- Можно, - согласилась девушка.

Через час они сидели в маленьком кафе и обсуждали насущные темы.

-- Что ты делаешь завтра? - спросил Камлеш.

-- Не знаю пока.

-- Но если ты не будешь занята сверхзаданием, мы сходим куда-нибудь?

- Посмотрим, - Рати взяла чашку чая обеими руками и, глядя в неё, снова вспомнила Пенджаб: допотопный домик, драную циновку и объятия Рахула.

-- О чём задумалась? - внезапно спросил Камлеш.

-- Да так, вспомнила недавнюю поездку.

- Было страшно? - Камлеш обхватил руками ладони Рати, держащие фарфор, пытаясь так выразить свои серьёзные намерения.

-- Нет, - она высвободила руки и поставила чашку на блюдце. - Немного.

Они вышли из кафе, поймали такси и отправились по вечерней Калькутте. Всю дорогу Рати молча смотрела в окно, изредка улыбаясь своим внезапно нахлынувшим воспоминаниям. Парень поглядывал на неё, но не вторгался в её мысли, хотя несколько раз уже намеревался "вернуть" на землю.

Автомобиль остановился возле подъезда многоэтажного дома. Рати вернулась из забытья и посмотрела на парня.

- Спасибо. Дальше я сама. До завтра, - она помахала рукой и исчезла в подъезде. Открывая дверь своей небольшой квартирки, Рати услышала звонок телефона. Захлопнув за собой дверь, быстро взяла трубку.

-- Рати, это я ... Рахул.

-- Рахул?! Рахул, подожди секундочку. - Она положила трубку на тумбочку, молниеносно скинула туфли, бросила папку на журнальный столик и села на пуфик. - Я слушаю.

-- Ты только пришла?

- Угадал. Только вернулась со дня рождения. Как у тебя дела? Как ты тогда добрался?

-- Хорошо. А ты?

-- У меня тоже всё в порядке.

-- Расскажи, как ты провела день? - неожиданно последовал вопрос.

Наступила пауза.

-- Извини, если это - очень личное. Просто я хотел слышать твой голос.

- В общем-то, ничего особенного. Встала в семь пятнадцать, поела, допечатала статью, пошла в редакцию. В течение дня сбегала за информацией. Успела повздорить с шефом и помириться. До пяти трудилась в поте лица своего. Потом... потом отправилась к подруге на день рождения и вот только что пришла.

-- Говори ещё о чём- нибудь.

-- О чём? - улыбнулась Рати.

-- Ну...не знаю. О чём-нибудь.

-- А как ты провёл день? - поинтересовалась девушка.

-- Почти так же, как и ты, только не с шефом повздорил, а с братом. Ты, наверное, устала, а я отнимаю у тебя время?

-- Я рада слышать тебя, Рахул.

-- Я завтра ещё позвоню. Можно?

-- Конечно.

-- Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, - Рати положила трубку и улыбнулась. Она продолжала сидеть босая, в куртке, опершись о стену, и вспоминать, как они познакомились на пресс-конференции, как болтали в автобусе по пути в назначенный городок...

С этого дня Рахула нельзя было оторвать от телефона. Каждый вечер он исправно звонил Рати. Они беседовали, шутили, читали стихи, и даже пели по телефону. На телефонной станции в это время собиралась толпа, - индийцы любят музыку.

Чандар посмеивался над братом. На что тот отворачивался и, как ни в чём не бывало, продолжал разговор. Вскоре госпоже Райа принесли счёт за телефон. Увидев в документе указанную сумму, мать так и ахнула.

-- Рахул, а она красивая? - спросил брат, когда мать ушла в кухню.

-- Кто? - притворился Рахул непонимающим.

-- Обезьянья принцесса, - усмехнулся Чандар.

-- Ты сейчас получишь, - шутя, пригрозил Рахул брату.

- Каждый выбирает себе пару достойную. Если ты обезьяний царь, то твоя невеста должна быть непременно обезьяньей принцессой, - резонно заметил Чандар, оправдываясь.

Рахул на мгновенье задумался и, улыбнувшись, посмотрел на брата, так ничего и не сказав. Кажется, тот ему подсказал очевидное.

На следующий день его настроение было абсолютно противоположным. Рахул сидел в беседке во дворе и грустил.

-- Что с ним? - спросила мать у Чандара.

- Наш обезьяний царь грустит, - ответил тот голосом проповедника.

-- Грустит? Что случилось? Репортаж прошёл... - недоумевала мать.

-- Обезьянья принцесса молчит, - продолжал Чандар в том же духе.

-- Кто?

-- Мама, - тихо начал сын, - наш путешественник, наконец, влюбился.

-- Да ты что?! - изумилась мать. - Неужели?!

-- Угу. А вы думали, почему он обрывает телефон?

-- А при чём здесь междугородные звонки?

- Дело в том, что она живёт в Калькутте. Сегодня он ей звонил, но никто не поднял трубку. Вот он и расстроился.

-- А кто она такая?

-- Не знаю. Но, по-видимому, они вместе ездили в гости к обезьянам.

-- Чандар, выражайся нормально. Не обезьянничай.

-- Ну вот. Никак нельзя остаться ребёнком. Ни за что не дадут.

-- Они встречаются или только перезваниваются?

- Он ничего мне не говорит. Наверное, боится, что отобью, - засмеялся Чандар.

-- Ты-то чего не женишься?

Как только мать заводила разговор о женитьбе, Чандар со скоростью ветра покидал её с таким ответом:

- Как Рахул женится, так и я найду кого-нибудь. Старшим нужно уступа-а-ать, - отвечал он и скрывался за дверью своей комнаты.

Ночь. Рахулу не спалось. Он лежал, запрокинув за голову руки, и размышлял. Поднявшись с постели, "лунатик" направился на цыпочках к телефону. Озираясь, он включил в зале торшер и стал набирать номер телефона.

У Рати раздался звонок. Она проснулась, непонимающе посмотрела на часы и взяла трубку.

-- Рахул? - недоумевала девушка. - Что-нибудь случилось?

-- Нет. Ничего не случилось. Во всяком случае, пока.

-- Нет?! Ты сумасшедший, Рахул. Ты знаешь, который сейчас час? Пятнадцать минут третьего...

- Прости. Я звонил тебе вечером, но никого не было дома. А в это время, я был уверен, что ты на месте.

-- Я не только на месте, но ещё и сплю.

-- Прости. Я хотел услышать твой голос...

- И только ради этого ты звонишь в два часа ночи из Бомбея в Калькутту? Рахул, ты ненормальный. Ты рисковал нарваться на грубый приём.

-- Неправда. В тебе нет ни капли грубости.

-- Это признание?

-- Да, если хочешь.

-- Спасибо, а теперь я пойду спать.

-- Рати, подожди! Нам нужно встретиться.

-- Прямо сейчас?

- Нет. Завтра! Я прилечу к тебе в четыре часа! - с энтузиазмом пропел Рахул. - Правда, я никогда не бывал в Калькутте. Ты могла бы встретить меня в аэропорту?

-- Ты невыносим, - улыбнулась девушка.

-- Ты сердишься? - насторожился Рахул.

-- Я буду...ждать тебя...с плакатом на лбу, чтобы ты не заблудился.

-- Спасибо. Когда мы встретимся, я тебе кое-что скажу.

-- Буду с нетерпением ждать. А теперь спокойной ночи.

-- Спокойной ночи, голубоглазая.

Это выражение пришлось Рати по душе. Она качнула головой в знак одобрения и, положив трубку, записала на листке крупными буквами информацию о предстоящем визите Рахула.

На следующий день в редакции к Рати подсел Камлеш.

-- Добрый день, Рати.

-- Привет, - улыбнулась девушка.

-- Как насчёт вечера?

-- Ты о чём? - она продолжала обрезать фотографии, поглядывая на часы.

- Не желаешь провести вечер вдвоём, где-нибудь на берегу? - загадочно, с нотой романтики произнёс Камлеш.

-- Извини, Камлеш, но не могу.

-- Почему? - вмиг от его романтики не осталось и следа.

- Ну... - она замялась. - Не могу. У меня занят вечер... Я жду очень важного звонка из Бомбея. Извини.

-- Мы можем подождать его вместе.

-- Увы, увы.

-- Но, а завтра ты свободна?

- Вряд ли... Камлеш, когда я была свободна, мы гуляли. Не сердись. У меня много работы со статьёй, снимками и ещё куча всего.

-- А эта куча подождать не может? - с надеждой спросил парень. - Я могу помочь...

-- Извини, я справлюсь сама. Спасибо.

-- Ладно, я пошёл, - смущённо пролепетал Камлеш и удалился.

Допечатав на машинке лист, Рати быстро вышла из редакции и поймала такси.

В аэропорт она прибыла без десяти четыре из-за немыслимой пробки на дорогах. Вскоре приземлился самолёт, стали спускаться пассажиры. На эскалаторе показался Рахул. Он судорожно вглядывался в лица встречающих и, увидев одиноко стоявшую в сторонке девушку, направился к ней.

-- А где же твой плакат? - поинтересовался Рахул.

-- К счастью, он не понадобился, - улыбнулась девушка.

-- И куда мы сейчас отправимся?

-- Ты в Калькутту по делам?

-- Какие дела?! Я прилетел к тебе!

Они поймали такси и отправились на поиски хорошего, но недорогого кафе. Определившись, молодые люди сделали заказ и, в ожидании трапезы, продолжили беседу.

-- Так что ты хотел сказать мне при встрече?

-- Э, нет. Не сейчас, - таинственно улыбнулся Рахул.

Пообедав, они отправились бродить по городу. Рати показывала достопримечательности Калькутты своему другу, рассказывала их историю. Но Рахул больше смотрел на рассказчицу, чем на окружающее. Они так увлеклись прогулкой по городу и берегу реки, что не заметили, как сгустились сумерки.

-- Надо бы поискать себе ночлег, - серьёзно проговорил Рахул, сидя в такси.

- Ты же приехал ко мне в гости. Уж не может быть, чтобы для бездомного журналиста не нашлось места у его коллеги.

-- Мне не хочется тебя стеснять, - засмущался "бездомный" журналист.

- Когда мы были в Пенджабе, ты не боялся смущать, хотя обстановка иногда была довольно пикантная. Не беспокойся, у меня две комнаты. Я буду в спальне, а тебе постелю в зале.

-- В конце концов, я твой гость! - уверенно добавил он.

-- Вот именно. Мы уже приехали.

Они вышли из такси. В это время неподалёку от подъезда, на лавке под деревом, сидел Камлеш. Увидев, как Рати вошла в дом с парнем, он тяжело вздохнул и удрученно покачал головой.

-- Так вот какого звонка она ждала из Бомбея ...

Еще раз, вздохнув, Камлеш поднялся и побрёл прочь.

Рати открыла дверь своей квартиры.

-- Вот здесь я живу. Проходи, располагайся. Сейчас поставлю чай.

- Здесь уютно. А это - твои родители? - спросил Рахул, обратив внимание на портрет, висевший на стене.

- Да. Этот снимок был сделан, когда мне было всего семь лет, - ответила Рати из кухни.

Чандар собирался на полеты. Застегнув лётную куртку, он вышел из своей комнаты и по парадной лестнице спустился в зал.

-- Ты уже уходишь? А как же ужин? - поинтересовалась мать.

-- Я не голоден, ма.

-- И завтра ночные?

-- И завтра. Не беспокойтесь, у меня есть ключ, я вас не разбужу.

-- Рахул не сказал тебе, когда вернётся?

- Нет. Но завтра или послезавтра, наверное. У него, насколько я помню, всего два выходных. Ну, я поехал.

-- Удачи, сынок, - мать поцеловала сына в щеку.

Чандар сел на мотоцикл и умчался. Войдя в раздевалку лётного состава, он поприветствовал друзей:

-- Салют птичкам!

-- Привет, Чандар, - отозвались ребята.

-- Привет, - сказал Субхаш. - Сегодня вместе летим.

- Ну и славно, Субхаш, - согласился Чандар, вынимая из своей персональной кабинки комбинезон.

-- Смотрите, не усните, - сказал кто-то пошутив.

- С ним-то уснёшь, пожалуй, - улыбнулся Субхаш, кивнув головой в сторону Чандара.

-- Ещё чего! - возмутился тот. - У меня на сегодня свежий анекдот.

- И опять командующий организует нам по шее за то, что эфир засоряем, - засмеялся Субхаш.

- Ну, друг, командованию нужно выбрать что-то одно: либо слышать наш смех, либо - храп, - невозмутимо подытожил он.

Все присутствующие разразились дружным смехом. В раздевалку вошёл полковник.

-- Ручаюсь, что капитан Райа выдал очередную глупость.

Застёгивая комбинезон, Чандар молча ухмыльнулся.

- Вовсе нет, господин полковник, - вступился кто-то. - Чандар читал нам лекцию о пользе смеха.

- Господин полковник, хотите шоколад, вам ведь тоже сегодня не спать, как и нам? - выходя из раздевалки, предложил Чандар.

-- Спасибо, капитан, но вам он нужнее.

-- Не хотите, как хотите. А сладкий... - и Чандар вызывающе надкусил плитку.

Ребята улыбнулись в усы и стали выходить из раздевалки, захватив каждый свой шлемофон.

Три экипажа направились по взлётной полосе к своим самолётам.

* * *

Рахул сидел в монтажной комнате и просматривал отснятый материал. К нему вошёл оператор Раджив.

-- Рахул, босс вызывает. Поездка наклёвывается.

-- Куда?

- Раз он зовёт тебя, значит, твой путь в заоблачные дали, а мне, как всегда - край родной и любимый, - ответил парень.

- Рита, перемотай пока на начало, я сейчас вернусь, - распорядился Рахул и вышел с приятелем. Постучавшись, они вошли в кабинет руководителя.

-- Добрый день, - поприветствовал Рахул редактора.

- Добрый, добрый. Присаживайтесь, - предложил тот. - Сейчас в Шри-Ланку прибывает с визитом Рабиндранатх Винод Чопра. Нужен репортаж о его миссии. Капни, если удастся, зачем он туда снова пожаловал, - обратился он к Рахулу. - И второй репортаж - о студенческой забастовке в Калькутте.

-- Господин редактор, можно в Калькутту полечу я? - обратился Рахул.

-- Заграница тебя больше не прельщает? - удивился тот.

- Я тоже когда-то был студентом, тоже участвовал в подобных сборищах. Мне близко это в каком-то смысле.

- В таком случае сами решайте с Радживом. Но только, чтобы не было накладки.

-- Я не против, - отозвался Раджив.

- Рахул, если ты отправляешься в Калькутту, то имей в виду: кассета должна лежать у меня на столе не позднее сегодняшнего вечера.

-- Ты это для меня устроил? - растрогался Раджив, когда приятели вышли от редактора.

- Ты же мне друг...- подмигнул тот, подумав сейчас, скорее не о друге, а о подруге.

Тем временем в Калькутской редакции произошла подобная ситуация, когда Камлеш подсел к Рати.

-- Не желаешь слетать в Бомбей?

-- В Бомбей?! - она засияла. - Зачем? - вдруг стала серьезной.

- Меня посылают за материалом... Если хочешь, можешь поехать вместо меня.

- Камлеш, ты прелесть! - она соскочила со стула. - А почему ты решил отказаться в мою пользу? - насторожилась Рати.

- Зачем ждать звонка из Бомбея, если ты сама можешь поехать туда? - многозначительно улыбнулся парень.

* * *

Рахул поднялся по трапу на борт одного самолета, а Рати - на борт другого.

Прибыв на место, молодой человек сразу же направился в редакцию к подруге.

- Здравствуйте, - поздоровался он с девушкой. - Скажите, как можно найти Рати Райа?

Камлеш услышал, что молодой человек спрашивает Рати, и подошёл.

-- Её сегодня не будет. Она утром улетела в Бомбей.

-- Вот как? Когда вернётся, передайте, что заходил Рахул. Разминулись...

Рати в свою очередь прямо из аэропорта, сразу как прилетела, позвонила Рахулу на телестудию.

-- Позовите, пожалуйста, Рахула Райа.

-- Сейчас. Где Рахул?- обратился парень к сослуживцам.

-- Он в Калькутту утром улетел, - ответил кто-то.

- Девушка, вы слушаете? Его нет сегодня. Он будет только завтра. Ему что-нибудь передать?

-- Его нет в городе?

-- Да, он утром отправился в Калькутту.

- В Калькутту? - изумилась Рати и рассмеялась. - Всё понятно. Спасибо. Извините.

- Ничего страшного, - отозвался парень.

Поздно вечером этого же дня Рахул позвонил Рати, будучи уже дома в Бомбее.

-- Рати, добрый вечер, - вздохнул он.

-- Здравствуй. Я уже знаю, что ты был у меня в редакции.

-- Я тоже в курсе, что ты летала в Бомбей.

-- Смешно получилось, правда? - улыбнулась девушка.

-- Ничего смешного. Так больше продолжаться не может!

-- Что ты имеешь в виду? - насторожилась Рати.

- Почему мы живём в разных городах? Неужели нельзя жить вместе в одном доме?

-- Я тоже думала об этом...

-- Ты серьёзно? - оживился парень.

-- Ну да...

-- Прекрасно! Бросай всё и прилетай. Я тебя встречу. Прямо сейчас!

-- Прямо сейчас бросаю всё и лечу!

Свадьба получилась шумная, весёлая и красочная, как обычно бывает в Индии. Молодые танцевали, не замечая никого вокруг. Обе матери, беседуя между собой, утирали слёзы счастья, то и дело успокаивая друг друга. А кругом всё кружилось, пело и смеялось, светилось, сыпалось и блестело.

Только Чандар, продолжая стоять в стороне, пристально смотрел на Рати...

Молодые жили в доме с матерью и Чандаром. Рати занималась хозяйством, как все женщины, помогала мужу по работе: печатала статьи, вместе с ним просматривала отснятый материал. Когда Рахул допоздна засиживался за работой, приносила ему молоко или чай в кабинет.

-- Хватит читать. Поешь, - предложила она и в этот раз.

- Подожди. Сейчас, ещё чуть-чуть, - он задумался, положил ручку и потёр ладонь, массируя пальцы.

-- Вот видишь, даже рука устала.

-- Хорошо, сдаюсь.

Рати стала кормить мужа из рук, как ребёнка.

-- М, вспомнил, - он принялся писать дальше.

-- Рахул, дорогой... - укоризненно сказала жена.

- Да, солнышко моё, - дописав, он вернулся к трапезе. - Ой, как вкусно! - воскликнул Рахул. - А почему моя принцесса не ест?

- Принцесса будет есть тогда, когда поест обезьяний царь, - улыбнулась Рати.

- Ах, обезьяний все-таки?! Ну, держись! Поставь сюда блюдо, - приказал Рахул.

Рати поставила тарелку на стол. Как только она коснулась твёрдой поверхности, муж подхватил жену на руки и завалился с ней на диван.

-- Раху-ул, - пыталась разжалобить его Рати.

- Да что это за жена такая: оказывает сопротивление своему господину? - улыбнулся он, глядя супруге в глаза.

- Убива-ают... О, великий обезьяний царь, пощади свою подданную, - с улыбкой умоляла та.

-- Ни... за...что, - прерывисто проговорил муж и выключил свет.

В другой раз была занята мыслительной деятельностью Рати: она сидела в беседке и читала рукопись статьи. К ней подошёл Рахул и доложил:

-- Я приехал. Торопился, как только ноги несли.

-- Сейчас, дорогой. Я уже дочитываю, - не глядя на него, ответила она.

Рахул забрал листы бумаги у неё из рук и спрятал их за спину.

-- Я приехал, - повторил он, начиная дурачиться.

-- Я вижу. Отдай!

-- Тебе эти листы важнее мужа? Да?

-- Дорогой, ты же сам просил проверить.

- Просил, верно. Но я такой голодный, такой холодный...- жалостливо проговорил он, склонив голову на плечо жене.

-- Пойдём уж, голодный, накормлю.

В глазах Рахула заиграли весёлые искорки.

-- А - холодный?

-- Только после того, как поешь и расскажешь свежие новости.

- Даже, если я их не знаю, то придумаю. Только, чтобы ты меня приласкала, - обнимая жену, прошептал Рахул.

К дому подъехал Чандар.

-- Однако, я успел на обед, - сказал он, входя в зал.

-- Чандар, тебя кормить не будут, - весело объявил Рахул. - Заводи себе жену, и пусть она тебя кормит. А моя жена будет кормить только меня.

- Не слушай его, Чандар. Ох, и жадина! - Рати, улыбаясь, шлепнула мужа по плечу.

-- Ну вот, опять обидели ни за что.

Через несколько минут Чандар вышел к столу переодетым в домашнюю одежду.

Рати долго смотрела, как кушают братья, переводя взгляд с одного на другого.

- Если бы не усы Рахула, вас просто невозможно было бы различить, - наконец призналась она.

Чандар на мгновение поднял на Рати глаза и снова занялся обедом, а Рахул пошутил:

- Не только усы. Они - внешнее различие. А у меня кое-что отличительное и внутри есть... Однако хорошо, что ты, братец, не носишь усов. А то вдруг ошибка бы произошла, - хихикнул Рахул.

Чандар улыбнулся уголком губ, но промолчал.

-- Как тебе не стыдно, Рахул! Что ты такое говоришь? - возмутилась жена.

-- Молчу, молчу, дорогая.

После обеда Рати задержала мужа за руку.

- Подожди, не спеши. Я хотела тебе кое-что сообщить, - она смущённо опустила глаза. - Дело в том, что... ты будешь отцом.

Рахул вдруг стал серьёзным. Потом улыбнулся и, приподняв голову жены за подбородок, поцеловал её без пышных слов и восклицаний.

-- Спасибо. Ну...а...ну...А когда? - он почесал макушку.

-- Что - когда?

-- Ну, когда он появится?

-- Через семь месяцев.

- Та-ак, - он начал подсчитывать. - Это будет... в июне. В мой бы день рождения! Рати, я тебя обожаю!

-- Я тебя тоже.

- Об этом непременно надо рассказать Чандару и маме! - восторженно прокричал он и унёсся прочь.

* * *

Прошло полгода.

-- Я пойду, погуляю, - Рати предупредила свекровь и спустилась в сад.

Она ходила между деревьев, гладила их стволы и, задумавшись, чему-то улыбалась. На душе было светло и спокойно. Из дома еле слышно доносилась музыка. Рати обняла дерево и, прижавшись к нему щекой, прикрыла глаза. Услышав шуршание травы, она обернулась. Это был Чандар.

-- Гуляешь? - неловко спросил он.

- Да, - улыбнулась Рати, продолжая гладить ствол дерева. - Скоро путешественник вернётся, и тогда будет гулять вместе.

-- Как хотите назвать ребёнка?

-- Рахул сказал, что у нас непременно будет дочь Лакшми.

-- А если сын?

- Не знаю. Мы почему-то ждём дочь. Но если родится мальчик, назовём как-нибудь. Без имени не останется, - улыбнулась молодая женщина и коротко глянула на Чандара. - Иногда мне кажется, что Рахул никогда не покидает дом.

-- Почему?

-- Потому что вы удивительно похожи, - задумчиво проговорила она.

Чандар украдкой посмотрел на жену брата.

-- И в тоже время вы разные. Ты такой спокойный, молчаливый.

-- Я?! - удивился Чандар.

-- Разве нет?

Тот пожал плечами.

- А Рахул, напротив - горячий, слишком разговорчивый. Он говорит, что после его женитьбы вы словно поменялись характерами.

-- Может и так, - согласился Чандар.

-- Мне кажется, ты грустишь.

Чандар ничего не ответил, только отвёл глаза в сторону.

- Извини, это, конечно, твоё личное дело. Я не хотела лезть тебе в душу. Извини.

-- Нет, нет. Ничего.

-- Ты будешь счастлив. Вот увидишь. Я всем сердцем желаю тебе этого.

-- Спасибо, - он, наконец, улыбнулся.

- А насчёт нас...- замялась Рати. - Как только появится ребёнок, мы сразу переедем в другой дом.

-- Зачем? Почему?!

- С маленькими много хлопот, - Рати глянула на Чандара. - Да и пора уже отделяться.

Они продолжили прогулку по саду. Рати, похоже, догадывалась о душевном смятении Чандара, но делала вид, что не видит причину этого, чтобы не сделать ему ещё больнее.

И вот, наконец, настал день, когда Рати стала матерью.

Из родильного блока вышла акушерка и направилась к томящимся в ожидании родственникам.

- Поздравляю. У вас дочка, - обратилась она к Чандару, так как тот стоял ближе остальных.

-- Не у него, а у меня, - поправил Рахул и расплылся в счастливой улыбке. - У меня дочь! Лакшми! Я теперь отец! - он гордо постучал себя в грудь.

Через неделю мама с дочкой были уже дома. Рахул, склонившись над кроваткой, осторожно трогал ребёнка за мизинчик, крошечный кулачок и умилялся.

- Мы с тобой близнецы. Значит, Лакшми похожа и на меня, - проговорил Чандар, склонившись над другой стороной кроватки.

- Ничего подобного! - возразил Рахул. - Она похожа только на меня. Она и улыбается, как я.

- Ну, большие дяди, ещё подеритесь, - засмеялась Рати и взяла ребёнка на руки.

-- У-тю-тю, - начал Рахул играть своими пальцами перед лицом малышки.

- Не лезь. Ещё не хватало, чтобы ты её испугал, - Рати отвела руку мужа от лица дочери.

- Я её отец. Она не должна меня бояться. Лакшми, доченька, я твой папа. А это дядя Чандар. Смотри, не перепутай нас.

Чандар глянул на Рахула и собрался уходить.

- Ты куда? - спросила его мать.

- Я сейчас, - ответил он и вышел из дома. Он долго бродил по саду. Чандару было тяжело на душе: он завидовал собственному брату, ревновал к нему Рати и маленькую Лакшми. От этого было стыдно и противно, хоть беги прочь на край света. Нарвав цветов, Чандар вернулся в дом.

-- Это тебе, - протянул он цветы молодой матери.

- Ой, Чандар, спасибо. Какие милые, - Рати прижала букетик к груди и с благодарностью посмотрела на деверя.

- Я могу каждое утро приносить тебе такие, - с готовностью проговорил он.

- Что ты, зачем? Пусть растут. Я эти поставлю в воду, и они простоят долго.

- Угу, - смущаясь промычал тот, опустив голову, чтобы Рати не успела ничего прочесть в его глазах.

Чандар возился во дворе с Лакшми. С телевидения возвратился Рахул и, увидев брата со своей дочерью, пошутил:

-- Что, нашёл себе подружку?

-- Кажется, да, - улыбнулся тот, погладив ребёнка по головке.

-- А где Рати?

-- Они с мамой ушли ненадолго.

- Ну-ка, дай-ка мне дочку. Э-э, девочка моя, твой папа я. Да. Ты что, плакать собралась? Отняли тебя у дяди Чандара? Ты прости меня, малышка. Получается, что дядька с тобой чаще бывает, чем собственный отец...Э! Лакшми... Это нечестно! - воскликнул Рахул.

Чандар засмеялся:

-- Папу обмочить можно. На то он и папа.

-- Н-да, - согласился Рахул. - Пойдём переодеваться.

Войдя в дом, он заметил на столике открытку. Держа дочь на руке, Рахул положил папку на стол и взял приглашение.

- М-м-м, мы приглашены на приём... Теперь понятно, куда они отправились.

Через некоторое время вернулись женщины. Увидев мужа, Рати заулыбалась.

-- Приглашение видел?

-- Угу. По этому поводу вы ходили за покупками?

- Да, - твёрдо ответила она. - Послушай, дорогой...Мне самой неловко как-то спрашивать у Чандара...

-- О чём?

-- Он может сегодня посидеть с Лакшми? Когда у него полёты?

-- А почему тебе неловко? Ты его стесняешься?

- Да нет. Не в этом дело. Видишь ли, он не обязан сидеть с нашей дочерью. Ты ему брат: тебе удобнее спросить.

Рахул вопросительно посмотрел на жену.

- Просто я ещё не могу привыкнуть к тому, что вы близнецы, - пыталась объяснить Рати.

-- А-а, понятно, - на его лицо легла тень сомнения. - Надеюсь, ты не испытываешь к нему те же чувства, что и ко мне?

-- Ты ревнуешь?

-- А надо?

Рати покачала головой и улыбнулась.

-- Перестань, Рахул. Тебя ни о чём нельзя попросить: всё осмеёшь.

-- Ну, не сердись. Я просто люблю тебя.

-- Я тоже люблю. Лакшми спит?

-- Спит, - ответил Рахул.

-- Ты уже нашёл для нас скромное жилище?

- Теперь мне ясно, почему моя жена хочет иметь свой дом и при встрече не бросается мне на шею сразу, как увидит.

-- Ты прочёл мои мысли, а теперь ответь на вопрос.

- Есть несколько вариантов. Дома довольно приличные. Но ты должна выбрать сама.

-- А ты умеешь угодить, - Рати чмокнула супруга в щёку.

Уладив домашние дела, они стали собираться на вечер.

- А почему мама не может побыть с Лакшми? - продолжил Рахул недавний разговор.

-- В конце концов, если Чандар уедет, с девочкой останется она.

Рахул промолчал.

-- На что ты дуешься? - спросила Рати, заглянув в лицо мужу. - Просто Чандар всегда с Лакшми, и я подумала сразу о нём.

-- Сразу?

-- Ты что, хочешь сказать, что я...

-- Я ничего не хочу сказать. Просто завтра я покупаю дом, твёрдо сказал Рахул.

-- Прости, получилось очень глупо. Я люблю только тебя.

- Не надо оправдываться. Улыбнись. Забудем обо всём. Ты была права - нам нужен собственный дом.

Они поцеловались в своей комнате, и вышли в зал.

-- Уже собрались? - спросила бабушка.

-- Да. Ма, если Лакшми проснётся...

-- Знаю, знаю, - мать поднялась с кресла и пошла провожать их до дверей.

Супруги сели в машину и тронулись в путь.

Тем временем Чандар вошёл в комнату, где спала Лакшми и присел возле кроватки. Девочка проснулась. Взяв её на руки, он вышел в зал.

-- Сынок, ты её разбалуешь, - проговорила мать.

- Нет. Мы только чуть-чуть поиграем, - он дотронулся до носика девочки, её розовой щёчки, до редких волосиков.

- Моя маленькая принцесса. Красавица. Умница моя. Мы с тобой так похожи, - он поцеловал Лакшми в голову. - Как жаль, что ты не моя дочь. Пойдём погуляем, подышим ночным воздухом, посмотрим на звёзды, - он завернул малышку в одеяло и вышел с ней во двор.

- Смотри, не застуди ребёнка, - сказала мать ему вдогонку и удивлённо покачала головой.

А тем временем Рати и Рахул танцевали на вечере. В зале был полумрак, по стенам и потолку бегали разноцветные тени, звучала медленная музыка. В стороне, сидя в креслах, беседовали мужчины. Оттуда то и дело были слышны реплики о политике. Вскоре к этой компании примкнул и Рахул, оставив супругу в дамском обществе. Та, улыбаясь и поддерживая разговор среди дам, время от времени поглядывала на часы.

А Чандар гулял с завёрнутой в одеяло Лакшми. Поглядывая на часы, он тихонько напевал незамысловатую песенку, чтобы убаюкать её. Девочка вскоре уснула, и он понёс её в дом.

- Ты не опоздаешь? - поинтересовалась мать, дострачивая на машинке пододеяльник.

- Нет. Я уже собираюсь, - он отнёс племянницу в спальню и вернулся уже в военной форме. Через пару минут на пороге дома появилась Рати.

- А где Рахул? - спросила мать.

-- Он задержится немного. Как Лакшми?

-- Она спит. Я только что отнес её в кроватку.

-- Большое спасибо, Чандар.

-- Не за что. Всегда приятно повозиться с племянницей.

- Ох, он разбалует тебе дочь, Рати. С рук её не спускает. Он у нас даже запел...

Чандар молча улыбнулся.

-- Не разбалует. Не успеет. Рахул уже нашёл квартиру.

Чандар быстро глянул на улыбающуюся Рати и опустил глаза.

-- Ладно, я поехал, а то опоздаю.

-- Удачи, сынок, - мать похлопала сына по спине.

Тот сел на мотоцикл и помчался на аэродром. А госпожа Райа решила поговорить с невесткой с глазу на глаз.

- Дочка. Я вот что тебе скажу. Мужа, по возможности, никогда одного не оставляй, а тем более в обществе женщин. Не надо было Рахула оставлять одного. Не приучай его к вольностям. Он теперь женатый, и везде обязан бывать с тобой, где возможно, конечно. И не надо было так торопиться домой. В ваше отсутствие за Лакшми есть, кому приглядеть.

-- Спасибо.

- Поглядывать поглядывай, но лишними подозрениями мужа не терроризируй.

-- Что вы...

-- Слушай, не перебивай.

Чандар уже приехал в воинскую часть и теперь возле своей кабинки переодевался, о чём-то размышляя. Потом присел за стол и в таком же молчаливом настроении начал играть с Субхашем в шахматы.

-- Что-нибудь случилось? - наконец спросил тот.

-- С чего ты взял?

- Но тебя просто не узнать, словно подменили. Ты уже не шутишь, как прежде. Слушай, сходи к Аджаю.

- Я не болен, - отмахнулся Чандар. - А если покажусь у него, он, чего доброго, отстранит меня от полётов.

- Знаешь, друг, тебе нужно взять отпуск и сменить обстановку. В этом месяце было много ночных полётов. Да и погода не очень. Ты просто устал.

Внезапно из динамика на стене, раздался голос дежурного:

- Капитан Райа и капитан Субхаш, срочно зайдите к командиру эскадрильи.

- Интересно, зачем? - Чандар и Субхаш переглянулись и, отставив шахматы, направились к полковнику.

Постучав в дверь, вошли.

- Проходите, садитесь, - предложил тот. - Пришёл вызов в академию. Поздравляю, господа офицеры, - он протянул друзьям конверты с документами. - На следующей неделе вы обязаны уже быть на месте. Удачи вам. Надеюсь, потом вы вернётесь сюда же.

-- Спасибо, господин полковник.

-- Вы свободны.

Субхаш и Чандар отдали честь, и вышли в коридор.

-- Хо-хо! - засмеялся Чандар и пихнул друга в бок. - Давно я его поджидал.

-- Вот ты и повеселел. Ну что, едем вместе?

-- Само собой!

Спустя полчаса друзья шли в обнимку по бетонке, показывая руками траекторию будущего полёта. Лётчики поднялись в кабину; техник опустил фонарь. Заработал двигатель, самолёт, побежав по рулёжным дорожкам, стрелой помчался по взлетно-посадочной полосе и поднялся в ночное небо.

Прошло пять лет.

Лакшми играла во дворе в куклы. К дому подъехало такси, и из него вышел Чандар. Девочка увидела его и вприпрыжку понеслась в дом, бросив игрушки.

- Дядя Чандар приехал! Папа, мама, бабушка! Дядя Чандар приехал! - кричала она своим пронзительным голоском.

Все устремились навстречу долгожданному гостю. А он уже стоял на пороге родного дома с большим чемоданом и широко улыбался.

-- Какая ты уже взрослая, - обратился Чандар к девочке и взял её на руки.

- Сынок! - мать обняла Чандара и прослезилась. - Наконец-то ты дома! А почему не сообщил, когда прилетаешь?

-- Так вышло... Вы здоровы?

-- Да здорова я, здорова, - отмахнулась мать. - Садись.

-- А машинка ваша жива?

-- Жива, что с ней будет. Мы с невесткой обе теперь на ней строчим.

Чандар сел на диван.

-- Рати, ты прекрасна как всегда.

Та смущённо улыбнулась.

-- Как твои дела, братишка? - обратился он к Рахулу.

-- Как обычно - всё в норме, - ответил тот.

Лакшми увидела часы на руке дядьки и занялась ими.

-- Ой, сынок! - всё вздыхала мать.

Рати пошла на кухню готовить чай, свекровь направилась следом.

-- С чем тебя можно поздравить, братишка? - поинтересовался Рахул, когда братья остались наедине.

-- С майором, - улыбнулся Чандар.

-- Поздравляю!

- Я тебе кое-что привёз. Это новая модель фотокамеры.

-- Спасибо.

-- А это тебе, обезьянка, - Чандар протянул девочке куклу.

- Спасибо, дядя Чандар, - ответила та и побежала с подарком на кухню к матери.

- Теперь мы одни. Слушай, я не понял, ты, кажется, собирался жениться, но потом замолчал, - тихо начал Рахул.

Чандар тяжело вздохнул:

-- Ну, вот так...В общем, я передумал.

-- Ты так никогда не соберёшься.

- Я не стану с этим спешить. Давай больше не будет на эту тему? - сморщился Чандар.

-- Давай не будем, - согласился Рахул.

* * *

Был чудесный день. Ярко светило солнце. В небе щебетали птицы. Земля радовалась весне. Семья Райя праздновала холи. Весь двор пестрел от цветов, гирлянд и шаров. Лакшми бегала, обливая всех подкрашенной водой. Чандар устраивал взрывы цветной пыли и вместе с девочкой бегал от бабушки. Потом, усевшись в лужу раскрашенной воды, стал дурачиться с племянницей. Рати и Рахул подхватили дочь и закружились в хороводе. Чандар забрался на каменный забор и начал там выделывать коленца, распевая песню на всю улицу и приглашая прохожих подпеть ему. Люди танцевали, обливали и обсыпали друг друга красками весны прямо здесь, не отходя от ворот. Музыка лилась отовсюду. Она долго ещё продолжала звучать в городе. Все радовались весне, свежим краскам жизни, обновлению и новым надеждам.

Как-то вечером братья прогуливались по саду и беседовали.

- ...А по всей видимости, мне светит Голдаир, - твёрдо сказал Рахул.

-- Там сейчас так опасно, - предупредил Чандар.

- Знаю, - вздохнул Рахул. - И всё же, имея в виду мой опыт по "горячим точкам"...- задумчиво проговорил он. - Слишком долго они подбирают кандидатуру.

-- Я вижу, ты прямо горишь желанием туда попасть.

- Я ещё никогда не был собкором в другой стране! - возбуждённо говорил Рахул. - Это тебе не на телевидении торчать. Там другой статус, гораздо выше, - он энергично расхаживал между клумб. - Это другие деньги, другая перспектива.

Чандар сидел на скамейке, вертя в руках оброненную племянницей игрушку:

- Там обстановка на грани переворота. Лучше не соваться туда. И как же тогда быть с Рати и Лакшми? Подумай о них. Где они будут? Попросись в другую страну, пока тебя не успели назначить. Потом будет поздно.

- Ничего ты не понимаешь! - в сердцах выпалил Рахул. - Меня уже хотели туда послать в прошлом году от посольства...

- Конечно, нашли дурака. Нормальный туда не отправится. Только такой одержимый как ты, - Чандар поднялся со скамьи. - Зачем тебе это? Чего ты хочешь добиться? А вдруг что-нибудь случится? Хочешь оставить ребёнка без отца, а жену без мужа?

Рахул прищурив глаза, посмотрел внимательно на брата.

-- Без мужа, говоришь? - он осёкся. - А ты не бойся, - съязвил Рахул. - Ведь есть ты!

-- Откажись, пока не поздно!

- Не причитай! Хотел посоветоваться с тобой, но предвидел, что реакция будет именно такой, мудрый ты наш, - продолжал он в том же духе.

- В таком случае поступай, как знаешь! - резко сказал Чандар и оставил Рахула одного размышлять в темноте. Тот ещё долго сидел на скамейке, мучительно решая, что делать.

Из дома вышла Рати и направилась к супругу.

- Дорогой, ты не замёрзнешь тут без меня? - она обняла Рахула и прижалась к его плечу щекой. - О чём ты задумался?

-- О тебе и Лакшми...

-- В одиночестве? - удивилась Рати.

-- Так думается лучше, - он посмотрел на жену и грустно улыбнулся.

-- Какой-то ты сегодня невесёлый.

- Садись рядом, - он обнял Рати за шею, привлекая к себе. - Смотри, видишь вон ту звезду, самую яркую? Помнишь, мы путешествовали к ней?

- Помню, - ответила Рати, не отрывая глаз от звёздного неба. - И в результате этого путешествия появилась Лакшми.

Рахул улыбнулся и, взяв в ладони лицо жены, посмотрел так, словно видел её в последний раз.

- Знаешь, я люблю тебя. Люблю больше всего на свете...

- Я знаю, - она пристально посмотрела на него. - Что случилось?

Рахул тяжело вздохнул и, опустив руки, отвёл взгляд в сторону.

- Ничего. Просто я устал.

-- Тогда пойдём, погуляем? - предложила Рати.

-- Пойдём. Ты сама не замёрзла?

- Нет. Теперь, когда вернулся Чандар, мы снова можем жить в своём доме.

-- Да, - рассеянно ответил Рахул, снова погружаясь в раздумья.

Ветер лениво играл с листвой деревьев и цветами. В домах светились окна. В них то и дело мелькали тёмные фигурки людей. Было как-то по-особенному тихо. Похоже, даже природа не мешала Рахулу размышлять. В голове роились мысли. Но одна беспокоила Рахула сильнее других: вернулся Чандар...

Сразу всё изменилось... Ах, лучше бы он женился... Но он не женится... Никогда... И Рахул даже догадывался, почему... Он будет всегда рядом. Всегда. И Рати чувствует это. Нет, надо уезжать. Надо. И скорее.

Через день Рахул, Рати и Лакшми завтракали уже в своём доме.

Раздался телефонный звонок.

-- Я сам, - Рахул взял трубку.

- Господин Райа, комитет утвердил вашу кандидатуру. Завтра утром вам назначена встреча в кабинете вашего редактора. В девять тридцать.

Рахул посмотрел на жену и дочь.

- Хорошо, я понял.

Положив трубку, он задумался.

-- Лакшми, ты поела? - наконец, спросил отец.

-- Кто звонил? - поинтересовалась Рати.

-- Секретарша босса. Меня вызывают для какого-то дела.

-- Удачи, - пожелала жена. - Лакшми, сегодня за тобой приеду я.

- Ладно, мамочка. Я поехала, - девочка поцеловала мать и, подхватив портфель, побежала к машине отца.

Этим же вечером вся большая семья была в сборе: бабушка, Чандар, Рахул, Рати и Лакшми. Девочка смотрела телевизор в соседней комнате, взрослые расположились в зале.

- И надолго ты уезжаешь в Ливию? - спросила мать.

- Пока не знаю. Наверное, на полгода.

Чандар сидел молча, изредка поглядывая на брата. Тот старался не встречаться с ним глазами. И Чандар понял, что брат лжёт своим родным.

- Мы поедем с тобой? - спросила Рати.

-- Вы пока останетесь дома. Как только всё будет налажено, я вас вызову.

-- Одну жену надолго не оставляй, сынок, - пошутила мать.

- Не волнуйтесь, ма. Я думаю, она не успеет даже соскучиться.

- Чандар, а ты чего молчишь? - спросила мать.

- Слушаю вас, - ответил он и вздохнул. - Значит, в пятницу, в десять?

-- Да.

- Ну, счастливо. Удачно тебе обосноваться. Не забывай звонить. Чаше делай репортажи, чтобы мы могли иногда тебя видеть по телевизору, - сдержанно проговорил Чандар.

Рахул улыбнулся:

-- Слушай, Чандар, мне надо сказать тебе несколько слов. Выйдем в сад?

-- Выйдем, если бить не будешь, - попытался пошутить Чандар.

Оставшись наедине, братья возобновили недавний разговор.

-- Всё-таки решил ехать, - Чандар грустно покачал головой.

- Да... Ты, наверное, умнее меня. Мудрее. Но я вот такой. Ничего не поделаешь. Наверное, весь в отца.

-- А зачем ты соврал?

Рахул опустил глаза:

-- Сделай всё, чтобы Рати не узнала о Голдаире. Я умоляю тебе.

- Понятно, - ухмыльнулся Чандар. - Считаешь её глупой? Она же всё равно, рано или поздно, узнает. Зачем врать? Я не узнаю тебя. Ну, совру я, если она спросит или раскроется обман, а дальше что? Тебе ведь всё равно её забирать с собой. Ей ведь тоже надо знать, в какую петлю совать голову.

-- Нет. Не сейчас.

- Знаешь, я впервые тебя не понимаю. Ведь она - твоя жена. Она должна знать...

-- Она должна верить, - твёрдо сказал Рахул.

-- Чудесно! Все будут знать, что ты в Ливии, а ты объявишься в Голдаире.

-- Я скажу, что меня срочно туда перебросили, что это временно...

Чандар промолчал. Рахул взял его за плечи и заглянул в глаза.

- Я только об одном тебя попрошу, если...- он опустил руки и отвернулся, - со мной что-нибудь случится, не оставляй их...

-- Как я хочу поколотить тебя! - горячился Чандар.

-- Я понимаю. Прости меня, - потухшим голосом сказал Рахул.

Вернувшись в зал, Рахул обратился к жене:

-- Уже поздно. Рати, забирай дочь, едем домой.

- Дочка, ты дома одна не сиди без мужа, - вступила в разговор мать, - приезжай к нам.

-- Хорошо, мама. Лакшми, прощайся с бабушкой и дядей.

В пятницу рано утром Рахул уже был готов к отъезду. К нему заехал Чандар. Рати помогала мужу с последними приготовлениями, паковала чемоданы. В доме царила суета.

- Здравствуй, Чандар. Слушай, скажи ему, пусть он позволит мне проводить его.

- Рати, если муж сказал, что апельсины - это бананы, значит, так оно и есть, - развёл он руками.

-- И ты туда же! - рассердилась Рати.

-- Ладно, сестрёнка, вместо тебя провожу его я.

- Почему это ты не хочешь, чтобы я тебя проводила?- подозрительно спросила жена.

Рахул засмеялся.

- Не люблю прощаний, - он поцеловал её. - Береги себя. Я обязательно тебе позвоню сразу, как только прилечу на место.

-- Пошли уж, а то опоздаешь, - подтолкнул его Чандар.

Рахул направился к выходу, потом ещё раз остановился на пороге, подмигнул жене и нырнул в машину. В аэропорту, выйдя из автомобиля, Рахул остановился.

-- Ладно, не провожай меня дальше, - махнул он рукой.

- Береги себя, - Чандар несильно ткнул кулаком его в плечо. - Не лезь в бутылку. Понял?

-- Уговорил. А теперь уезжай. И помни, о чём я тебя просил.

Братья крепко обнялись и молча разошлись: Рахул направился к зданию аэропорта, а Чандар сел в машину и поехал обратно.

Рати сидела с дочкой за столом и помогала ей делать уроки.

Во дворе просигналила машина.

-- Это дядя Чандар, наверное, приехал, - воскликнула Лакшми.

- Сиди и делай уроки. Я сама его встречу. Подумай хорошенько, сколько будет пять плюс семь.

Рати открыла дверь. На пороге стоял Чандар. Из комнаты выбежала Лакшми и прыгнула ему на шею.

-- Лакшми, иди делай уроки, а мне нужно поговорить с дядей, - строго сказала мать.

- Ладно, - грустно ответила девочка и поплелась в комнату. Потом выглянула из-за двери и с улыбкой добавила: - Дядя Чандар, только ты сразу не уходи, я тоже хочу с тобой поговорить.

-- Хорошо, мы с тобой обязательно поболтаем.

- Присаживайся, - предложила Рати.

Несколько мгновений она молчала, наматывая на палец кончик сари, не зная, с чего начать разговор.

- Ты знаешь, где мы познакомились с Рахулом? - наконец проговорила она. - В Пенджабе. Там не просто постреливали, там убивали людей. Потом был Кувейт...

- Что ты хочешь этим сказать? - насторожился Чандар.

- Его всегда тянет туда, где далеко не спокойно, где отношения людей натянуты до предела и попахивает взрывом. Знаешь, Ливия - довольно тихое место для него, - Рати испытывающе посмотрела в глаза деверя. - Сейчас всё внимание мира приковано к Голдаиру. Не к Ливии...

Чандар улыбнулся и похлопал Рати по руке.

- Ты просто беспокоишься за него. Это вполне понятно. Раньше он ездил в командировку самое большее на неделю. Теперь у него больше опыта...

-- В рискованных мероприятиях, - закончила Рати.

- И ты сразу подумала о плохом, - начал успокаивать её Чандар, пытаясь найти доводы по правдоподобнее. - Раньше его не могли послать надолго в другую страну, так как не знали достаточно хорошо. Теперь у него большой опыт работы... И в "горячих точках" тоже.

-- Чандар, мне кажется, вы скрываете от меня что-то. Признайся. Ведь так?

-- Зачем нам это нужно?

- Не знаю... Не в Голдаир ли он полетел на самом деле? Перед отъездом он был сам не свой. Это я теперь поняла - почему.

- Видишь ли, может быть он и собирался туда в тайне от всех, но назначили его в Ливию. Ему позвонили и поставили перед фактом. Ты же сама слышала.

- Без его согласия? - усомнилась Рати. - С каких это пор он стал безропотным ягнёнком? - она вздохнула. - Ладно. Я успокоюсь только в том случае, если увижу его репортаж из Ливии.

- Пойду, побеседую с Лакшми, а ты подумай о чём-нибудь положительном. Не нервничай понапрасну, - и Чандар направился в детскую.

На следующий день Рати забрала Лакшми из школы, и они направились домой пешком. По пути она купила себе газету, а девочке мороженое. Войдя во двор дома, дочка побежала на веранду.

-- Лакшми, включи телевизор, - крикнула мать ей вдогонку.

Рати развернула газету, пробежала глазами по заголовкам публикаций и остановилась на одной из них.

- Всё же военный переворот, - печально произнесла она и стала читать репортаж. В нём говорилось о том, что четвёртого апреля в Голдаире вспыхнул мятеж, который возглавили офицеры. Первыми арестованными стали свои и иностранные журналисты. Границу закрыли. Начались массовые облавы...

- О, Боже! - Рати забежала в зал и остановилась перед телевизором. - Так, до новостей ещё девять минут. Лакшми, слушай внимательно. Как начнутся новости, позови. Я на кухне.

Рати быстро сделала салат и вошла в зал.

Диктор объявил анонс видеорепортажей. Среди них не было из Ливии, но был из Голдаира.

Новости смотрел и Чандар, внимательно вслушиваясь в каждое слово диктора.

- В ночь с третьего на четвёртое апреля, - говорил тот, - в Народной Демократической Республике Голдаир, несмотря на все усилия ООН сохранить в стране порядок, произошёл военный переворот. В результате на место свергнутого президента Джафара Гюльчи стал генерал Рауль Акдир. Сегодня утром мы получили материал, отснятый нашим собственным корреспондентом. Оператору удалось спасти плёнку и свою жизнь, а вот участь другого журналиста пока неизвестна. Оператор успел только заснять его арест...

На экране телевизора мелькнул Рахул. Военные ударили его по голове и потащили к машине вместе с другими арестованными. А на экране были уже демонстранты, которых полицейские разгоняли водомётной пушкой.

Рати, увидев Рахула, сжала кулаки.

-- О, нет...

Диктор продолжил:

- ...собственный корреспондент индийского телевидения в Голдаире Рахул Райа пропал без вести. Надеемся на его скорое освобождение.

На экране появилась фотография Рахула. Рати опустила голову и закрыла лицо дрожащими руками.

- Только бы Рати не видела этого! - надеялся в душе Чандар.

- Не-ет! Ра-хул, - Рати не сдержалась и зарыдала. Потом сползла с дивана и, усевшись на пол, уткнулась лицом в подлокотник.

По телевизору ещё раз показали разгон демонстрантов, окровавленного Рахула. Были слышны выстрелы. Рати уже не плакала, только исступлённо смотрела в одну точку на полу.

Дочь обняла мать и испуганно заглянула ей в лицо.

- Мамочка, тебе плохо? Вот, попей, - девочка протянула матери свой стакан с соком. - Вызвать доктора?

Рати непонимающе посмотрела на дочь.

-- Я сейчас приду. Никуда не уходи, - проговорила она отрешённо.

-- Хорошо, - испуганно пролепетала Лакшми и заплакала.

Мать поднялась с пола и вышла из дома.

Чандар выключил телевизор и обхватил руками голову. Спустя час в дверь постучали. На пороге стояла Рати и смотрела куда-то мимо него. Она была так бледна, что деверь испугался.

Она молча прислонилась к стене и вдруг стала сползать по ней на пол. Чандар подхватил женщину на руки, внёс в дом и положил на диван.

- Всё кончено, - тихо проговорила Рати. - Рахула больше нет. Его убили.

-- С чего ты взяла? - с недоумённым видом спросил Чандар.

Рати заплакала.

- Вот вам и собственный корреспондент в Ливии. Я ещё тогда всё поняла... Я поняла, почему он не захотел, чтобы я его проводила. А ты знал. Знал ведь...

-- Прости. Он просто приказал мне молчать.

-- Он солгал. Впервые за все эти годы... Это конец, - еле слышно произнесла она.

- Если человек пропал без вести, это ещё не значит, что его нет в живых, - пытался Чандар успокоить женщину.

Рати только покачала головой, давая понять, что не верит ни единому его слову.

- Рахула будут искать! - твёрдо заявил Чандар.

-- Среди кого? - безнадёжно проговорила Рати.

-- Через посольство. Среди пленных.

-- Граница уже закрыта.

-- Да не такой он, чтобы от первой пули погибнуть! - уверял деверь.

- Зачем, зачем он поехал в эту проклятую страну к этим варварам?! - Рати уткнулась лицом в грудь Чандара, рыдая и вздрагивая всем телом. Тот несмело приобнял женщину и стал поглаживать её распущенные волосы. От волнения его сердце бешено забилось.

Рати подняла голову и внимательно всмотрелась в Чандара. Тот несмело взял в ладони заплаканное лицо женщины. Ему было безумно жаль её.

-- Так больно видеть, как ты страдаешь. Мы найдём Рахула. Обязательно найдём!

Она кивнула головой и прикрыла глаза. Слёзы вновь поползли по её щекам. Чандар поцеловал Рати в лоб, потом в мокрые глаза, в щёку и прикоснулся к губам. Рати испуганно распахнула глаза и высвободилась из объятий деверя.

-- Чандар! Не смей...

- Прости, - смущённо пролепетал Чандар. - Не знаю, что нашло. - Он энергично поднялся с дивана, потирая лоб и стараясь не смотреть на Рати. - Я сейчас привезу Лакшми.

-- Не надо. Я пойду домой... Сама.

-- Извини меня. Я не хотел тебя обидеть.

-- Оставим это.

- Не уходи, пожалуйста. Тебе нельзя сейчас оставаться одной. Послушай меня, Рати.

-- Нет, я хочу побыть одна. И не останавливай меня...

-- Тогда я отвезу тебя. Подожди меня минуту.

Чандар бегом направился к себе в кабинет. Переоделся в форму и спустился по лестнице в зал, но Рати уже не было. Он сел на мотоцикл и поехал к дому брата, надеясь догнать её по дороге. Но женщины нигде не было.

Когда Чандар подъехал к дому брата, дверь открыла Лакшми и бросилась к нему со слезами испуга.

-- Дядя, с папой что-то случилось?

-- А где мама?

-- Она куда-то ушла и больше не возвращалась.

Чандар задумался.

- Где же она может быть? - проговорил он и набрал телефон своей части.

-- Дежурный слушает, - раздалось в трубке.

-- Кто-нибудь из старших офицеров с вами поблизости есть? - спросил Чандар.

-- Да. Майор Субхаш.

-- Позовите его. Это Чандар. Мне придётся...

- Чандар, мы в курсе. Полковник в связи с этими событиями даёт тебе отпуск. Держись, друг. Без вести пропавший - это не погибший.

- Спасибо за поддержку, - сдавленным голосом проговорил Чандар и повесил трубку. - Будем ждать маму вместе.

Прошло полтора часа.

- Поедем к бабушке, - сказал Чандар племяннице. - Ты останешься у нас, а я поеду искать маму.

У Чандара было тревожно на сердце, но он старался скрыть это, чтобы не напугать ребёнка. Приехав домой, он оставил девочку с бабушкой.

-- Ма, уложите Лакшми спать.

- Что-нибудь случилось? Почему ты не на полётах? Почему Лакшми у нас?

-- Рати куда-то ушла.

-- Ушла? Куда ушла? В такой час? - изумилась бабушка.

"Раз мать была спокойной, значит, она ещё не узнала о Рахуле, - подумал Чандар. - Значит, эта плохая новость подождёт до утра".

Он подошёл к телефону и набрал номер полиции.

- Добрый вечер. Сегодня очень долго... Короче, женщина пропала. Её уже четыре часа нет. Это очень необычно... Что?... На ней было голубое сари. У неё длинные волосы. На руке браслеты, на щеке родинка...на правой щеке... А вот ещё! У неё голубые глаза... Нет, индианка... Да... Хорошо, я сейчас приеду, - Чандар положил трубку и помчался на мотоцикле в полицейское управление.

- Это я звонил по поводу пропавшей женщины в голубом сари, - обратился он к инспектору.

-- Я всё понял. Пойдёмте со мной, - ответил тот.

И они вместе направились в соседнее здание. Там к ним присоединился дежурный врач. Через минуту они остановились перед железной дверью. Пока инспектор её открывал, Чандар прочёл надпись: "Морг".

- Входите, - пригласил за собой седовласый капитан. - Поступили три женщины за последнее время. Две были сбиты машинами, третья - утопленница.

Вдруг Чандар увидел из-под простыни свисавшую руку. На кисти покоился знакомый браслет. На покрывавшей тело простыне зияло кровавое пятно в области головы.

-- Желаете убедиться, что это не она? - осторожно спросил врач.

-- Д-да, - неуверенно ответил Чандар.

Врач подошёл к телу и медленно откинул край простыни.

Голова женщины была обезображена. Но Чандар узнал Рати. Его губы задрожали. Он побелел, как полотно; хотел что-то сказать, но не смог.

- Я не могу в это поверить! - простонал он.

- Примерно четыре часа назад её сбила машина, - тихо сказал подошедший полицейский.

Чандар закусил дрожащую губу и заплакал бы, но слёзы превратились в комок, подступивший к горлу. Полицейский с сочувствием смотрел на Чандара и молчал. Потом дал понять, что пора идти.

Инспектор проводил убитого горем военного до ворот полицейского управления.

- Примите мои глубокие соболезнования. Пусть её душа соединится с душой Всевышнего. Завтра утром можете забрать тело.

Чандар сел в кабину полицейской машины рядом с водителем, а его мотоцикл погрузили в кузов. Он тихо плакал, отвернувшись к окну, то и дело смахивая ползущие по щекам слёзы.

Прошло пятнадцать лет...

Чандар спал сидя в кресле перед открытым окном. С занятий вернулась Лакшми. Подойдя к дяде на цыпочках, она заглянула ему в лицо.

-- Ты уже вернулась? - спросил тот, не открывая глаз.

-- А как вы догадались?

-- Ты закрыла собой солнце, - ответил Чандар и открыл глаза.

-- Дядя Чандар, вы уже вернулись с полётов или ещё не уезжали?

-- Ещё не уезжал. Как сдала?

-- На "хорошо". А когда у вас отпуск?

-- Через две недели.

Лакшми присела напротив дяди и взяла его руки в свои.

- Почему вы такой грустный?

- Просто размышляю, дочка, - отозвался он и убрал чёлку с глаз племянницы. - Ну что, будем обедать?

Переодевшись, они вышли в столовую.

- Спасибо, Уша. Ты свободна, - сказал Чандар прислуге и сел за стол. - Ты никуда сегодня не собираешься? - обратился он к Лакшми.

-- А куда я должна собираться?

-- Ну... - он многозначительно улыбнулся. - Неужели у тебя нет кавалера?

-- Дядя Чандар, - возмутилась девушка.

-- А что здесь плохого?

-- Плохого - ничего. Но ведь вы прекрасно знаете, что у меня никого нет.

-- Вот так всю жизнь и просидишь в моём стариковском обществе.

-- Ну, уж и стариковском!

-- Вот подыщу тебе молодого лётчика... - улыбнулся Чандар.

-- Ну, нет. Спасибо.

- Ладно. Не скучай, - он поцеловал племянницу в голову. - Вечером я уже буду дома.

- Не опаздывайте, я буду ждать.

После обеда Чандар на служебной машине уехал на аэродром. Лакшми вернулась в зал. И снова в большом доме, где живут дядя и племянница, воцарилась тишина. Девушка взяла книгу и села на диван. На стене напротив висели большие портреты родственников. Они постоянно притягивали взгляд Лакшми. Та отложила книгу, поднялась и пошла к фотографиям; сняла их и долго разговаривала с ними, как с живыми людьми, поглаживая рукой холодное стекло.

- Мама... Я совсем мало помню... Как ты нужна мне... Бабушка... С тобой было так тепло, - Лакшми расставила портреты на диване, а сама села на паласе напротив. - Отец... Как вы похожи с дядей Чандаром! Особенно на этой фотографии, где вы сидите в обнимку. Те же озорные глаза, та же добрая улыбка... Папа...где вы сейчас? Господи, не отнимай у меня дядю Чандара. У меня больше никого нет. Я так люблю его, - она ещё раз окинула взглядом портреты и повесила их на прежнее место.

Вечером вернулся Чандар. Лакшми в это время читала на кухне книгу, поглядывая за ужином. Услышав стук входной двери, она поспешила навстречу.

-- Ну что, не умерла от скуки? - просил дядя. - Держи.

Лакшми открыла коробку. В ней было блестящее вечернее платье.

- Какая прелесть... Спасибо, дядя Чандар!- с восхищением произнесла девушка.

-- А чем это вкусным пахнет из кухни? - спросил Чандар и направился в столовую.

Поужинав и обсудив домашние дела, Чандар и Лакшми разошлись по своим комнатам. Но девушке не спалось. Она поднялась с постели и подошла к окну. В кабинете у Чандара горел свет. Племянница набросила на плечи халат и поднялась по лестнице к дяде.

Постучавшись в дверь, она вошла. Чандар сидел в своём любимом кресле возле распахнутого окна. Лакшми присела возле дяди и взяла его за руку. Чандар грустно улыбнулся.

-- Вам плохо, дядя Чандар?

- Да. Мне плохо, как бы я ни старался это скрыть. Сегодня ровно пятнадцать лет со дня гибели твоей матери, - он внимательно посмотрел на племянницу.

-- Дядя Чандар, можно один личный вопрос?

-- Спрашивай.

-- Почему вы не женились?

-- Нам неплохо и вдвоём.

-- Но у вас могла быть и своя семья.

-- У меня есть ты. Я тебя люблю как собственную дочь.

-- Я надеялась услышать не это. Должна быть очень веская причина, чтобы человек добровольно отказался от создания семейного очага. Скажите, пожалуйста, прошу. Иначе я буду считать, что это моя вина, что вы остались один из-за меня! После гибели родителей и смерти бабушки вы стали воспитывать меня, заботиться, как о собственной дочери. Я это знаю, я помню всё. Вы всегда были рядом, выслушивали мои жалобы, просьбы, укладывали меня спать, читали книжки. Неужели вы боялись привести в дом чужую женщину из-за того, что она могла меня обидеть?

-- Да, я действительно боялся, что кто-нибудь обидит тебя. Но не это было причиной, - Чандар погладил девушку по голове и, помолчав немного, продолжил:

- Так уж вышло в жизни, что твою мать любил не только твой отец, но и его брат. Я заболел ею, как только впервые увидел на свадьбе. Словно молния поразила меня тогда в душу, - он глянул Лакшми в глаза. - Но я не имел права даже думать о твоей матери. Сама понимаешь, почему.

-- Вы любили её, - задумчиво проговорила Лакшми.

-- Да, милая. Поэтому я люблю тебя, как родную.

-- А мама знала об этом?

- Нет, - вздохнул он. - Этого не знал никто... Когда тебя оставляли мне, я был счастлив и несчастен одновременно. Я завидовал брату, что у него есть ты и Рати. Как я тогда любил возиться с тобой... Ты похожа на отца, значит, и на меня. Я видел это и умирал от радости, что мы похожи. Когда я держал тебя на руках, мне казалось, что я качаю собственного ребёнка. Вот тогда-то я и отгородился от всего мира. Может, я слишком сентиментален?

Лакшми обняла колени дяди и положила на них голову.

- Дядя, вы отдали мне всю свою любовь, которая по праву должна была принадлежать другим... За что Всевышний так поступил с вами?

Чандар погладил её по голове.

- Я счастлив уже оттого, что у меня есть ты.

- Вы заменили мне отца и мать. Я очень люблю вас и горжусь, как родным отцом. Хочу, чтобы вы знали об этом.

- Спасибо, милая, мне приятно это слышать. Но отец всегда останется отцом.

-- Но я ничего о нём не знаю. Кроме того, что вы братья - близнецы.

-- Придёт время, и ты всё узнаешь.

-- Придёт время? Когда?

- Скоро, милая, скоро. И тогда я расскажу тебе всё, что знаю. А сейчас тебе пора спать. Да и я устал.

Лакшми поднялась с ковра.

- Спокойной ночи, дядя Чандар.

-- Спокойной ночи, детка.

Девушка вышла, а седовласый генерал, погасив свет, продолжал сидеть в темноте и вспоминать былое.

Лакшми плавала в бассейне под музыку магнитофона, представляя себя кинозвездой...

К ней подошла Уша.

-- Госпожа, телеграмму принесли.

- Телеграмму? - удивилась девушка. - Спасибо, Уша. Положите её на стул. Я сейчас выйду.

Телеграмма была из посольства. Покрутив её со всех сторон, Лакшми прочитала: "На территории страны господин Райа не обнаружен. С уважением, господин Варма". Лакшми задумалась.

Вскоре вернулся Чандар.

- Дядя, там, на столике телеграмма, - сказала племянница и, опустив глаза, прошла мимо.

Чандар взял сложенный вчетверо лист, прочитал, вышел во двор и направился к племяннице. Девушка сидела на скамейке под тентом и задумчиво смотрела на кусты роз. Она ждала объяснений.

-- Это об отце? - спросила она, не оглядываясь.

-- Да.

-- Где он?

Чандар вздохнул и присел на скамью рядом.

-- Не знаю...

-- А о каком государстве идёт речь?

-- О Голдаире.

-- Как он туда попал? Почему я ничего об этом не знаю?

Чандар опустил глаза.

-- Рахул был журналистом. Я до последнего надеялся, что он жив: каждый год делал запросы о розыске. Но его не находили ни среди мёртвых, ни среди живых. И вот прошло уже столько лет, что больше разыскивать бессмысленно.

-- Зачем он поехал туда? - Лакшми внимательно посмотрела на дядю.

- Он любил риск. Больше, чем что-либо другое. Поэтому я не рассказывал тебе о нём, боясь, что ты пойдёшь по стопам родителей. Рати ведь тоже была журналисткой. А я не хотел потерять когда-нибудь и тебя. Через два года ты станешь адвокатом. Это благородная и не такая опасная профессия...

Лакшми тяжело вздохнула.

-- Ты не забыла о сегодняшнем вечере? - напомнил Чандар, пытаясь отвлечь её от невесёлых мыслей.

-- Нет, не забыла, - грустно отозвалась девушка.

-- Лакшми, посмотри на меня...

Та подняла глаза.

-- ...Мне тоже грустно, но из-за этого не должны страдать окружающие.

-- Да, конечно, - она чуть улыбнулась. - Я постараюсь.

- Вот и умница, - он погладил племянницу по голове и ушёл в дом.

Но Лакшми продолжала думать об отце. Через час Чандар с племянницей прибыли на вечер. Их встретил Субхаш со своей дочерью Гитой.

- Это подарок для именинницы, - сказала Лакшми и протянула красочно оформленный свёрток Гите.

- Спасибо, - ответила та. - А теперь я украду у вас Лакшми, - улыбнулась именинница Чандару и увела подругу к молодёжи. - Познакомьтесь, это Лакшми - моя подруга. Наши отцы служат вместе.

Лакшми удивлённо посмотрела на Гиту и опустила глаза.

- Там, у дерева - Лолита и Рахул. Они скоро поженятся, - продолжала Гита. - Видишь парней у фонтана? Тот, в голубой рубашке, - это Раджив, а те двое - близнецы - Аджай и Виджай.

Чандар беседовал в это время с Субхашем.

- Какие стали взрослые наши дети, - задумчиво проговорил Субхаш, глядя на молодёжь.

-- Уже невесты, - согласился Чандар.

-- Лакшми не конфликтует с тобой?

-- Нет. Но сложности в другом. Она почти никуда не выходит из дома. Знаешь, у себя в группе она называет меня отцом, и я чувствую, что это слово вертится у неё на языке всякий раз, когда она разговаривает со мной.

-- Ты не разрешаешь ей называть тебя отцом? - удивился Субхаш.

-- Нет. Ведь я только дядя, и она это прекрасно знает.

- Напрасно ты так, Чандар. У девочки нет ни отца, ни матери, а окружающие её люди часто произносят слова "мать", "отец". Среди них она чувствует себя неуютно. Представляешь, каково быть сиротой? Раз Лакшми хочет называть тебя отцом, не запрещай ей это. Некоторые, наоборот, мечтают, чтобы их так называли.

- Сегодня снова пришла телеграмма из посольства, - сказал Чандар, переводя разговор на другую тему.

-- И тот же ответ?

-- Тот же. И Лакшми, похоже, расстроилась.

-- Пусть она чаще бывает у нас. Гита не даст ей скучать.

Мать Гиты выкатила на передвижном столике большой торт и подала дочери десертный нож. Под восторженные аплодисменты приглашённых именинница разрезала воздушное сооружение из вафель и крема и стала раздавать кусочки торта гостям.

С кусочком торта Лакшми ушла в сад, присела на скамейку и вдруг тихо заплакала. Никто не видел переживаний девушки, да она и не хотела, чтобы кто-то вторгался в её личную жизнь. Но, соблюдая этикет, она спустя время вернулась в шумную компанию.

Чандар разговаривал с какой-то женщиной. Случайно увидев печальную Лакшми, стоявшую в сторонке, он направился к ней, извинившись перед собеседницей за прерванную беседу.

-- Ты не заболела случайно? Тебе здесь скучно? - обратился он к племяннице.

- Я хочу домой, - попыталась она улыбнуться. - Дайте мне ключи от машины, я поеду.

-- Неловко уезжать так быстро.

-- Я хочу побыть одна...

-- Одну я тебя не отпущу!

- Дядя Чандар, не стоит из-за меня покидать празднество. Я благополучно доберусь до дома.

- Всё! Решено. Ещё десять минут - и мы возвращаемся. А теперь улыбнись, не то хозяева подумают, что тебе у них не понравилось... Вот и молодец. Они поднялись и подошли к Субхашу.

-- Спасибо за чудесный вечер, - поблагодарил Чандар, сложив ладони в традиционном жесте.

- Всё было замечательно: вкусный торт, чудесная музыка, - Лакшми с трудом выдавила из себя улыбку.

-- Что произошло? - спросил Чандар, по дороге домой.

-- Мне кажется, что отец жив... - задумчиво произнесла девушка.

-- Вот оно в чём дело. Так ты об этом думала весь вечер?

- А вдруг он ещё жив и находится в плену? Вдруг у него тоже теплится надежда, что его когда-нибудь разыщут и освободят?... Вы обещали рассказать о нём. Расскажите сейчас.

-- Хорошо, - согласился Чандар и тяжело вздохнул.

В университетских коридорах было шумно: закончилась лекция. Студенты начали выходить из аудитории. Некоторые направились в холл послушать по телевидению последние новости и счёт футбольного матча. К ним присоединилась и Лакшми.

- Правительство Голдаира вновь отказалось проводить выборы в стране, - говорил диктор. - ООН пытается повлиять на выполнение резолюции по правам человека, однако "железный занавес" не даёт свободно посетить страну, а переговоры с генералом ни к чему не приводят... По его утверждению, граждане довольны нынешней жизнью. О нарушении их прав человека не может идти и речи. Генерал Акдир по-прежнему отрицает факт нахождения на территории Голдаира иностранных пленных, настаивая на том, что у них нет политических заключённых, и количество тюрем сокращается. На дипломатические ноты со стороны нашего правительства по поводу захвата трёх индийских граждан в дни переворота пятнадцать лет назад он отвечает, цитирую: "Это провокация. Нам не нужны чужие журналисты: хватает своих". Судьба наших обозревателей неизвестна до сих пор. Но будем надеяться, что они живы...

Лакшми снова загрустила.

Покинув университетские стены, она долго ходила по городу: разглядывала витрины магазинов, афиши кинотеатров. Потом зашла в храм, помолилась, и домой вернулась с намерением отправиться в Голдаир и, во что бы то ни стало, найти отца. Вечером Лакшми решила сказать об этом дяде.

-- И думать забудь! - горячился Чандар. - Это не загородная прогулка и даже не просто заграничная. Если ты туда и попадёшь, обратно вернуться - шансов нет. Рахул пропал без вести пятнадцать лет назад. Если бы у него была возможность вырваться, неужели бы он не воспользовался ею?

- Я чувствую, что он жив. Он жив, дядя! Я уверена в этом. Одно дело искать, находясь здесь, и совсем другое - искать его на месте, в Голдаире. Ну, поймите же! Неужели господину Варма он нужен больше, чем нам?

- Ты думаешь, у них там сидят идиоты? Рассчитываешь на чудо? А его нет. Это мир не грёз и иллюзий. Мы живём в мире зла и насилия. Выживает только тот, кто сильнее, а не тот, кто мудрее! В лучшем случае, они вышлют тебя из страны, если узнают твои намерения. Остальные варианты предсказать невозможно, но исход один...

-- Вы не хотите, чтобы я нашла своего отца?! - проглатывая слёзы, вдруг выпалила Лакшми.

- Что?.. - вскипел Чандар. - Что ты сказала?.. А может, ты просто хочешь сбежать, оставив меня одного? Решила облагодетельствовать... Я уже видел таких благодетелей. Они так заботились о моём счастье, что оставили одного с пятилетней девочкой на руках! - оскорблённый он отвернулся от Лакшми к окну.

- Я благодарна и обязана вам за это. Вы поставили меня на ноги, дали образование...

- Которое ты, кстати, ещё не закончила, - буркнул Чандар.

- Но я должна, должна это сделать!

- Почему ты такая упрямая? - он взял её лицо в ладони и, заглянув в заплаканные глаза, продолжил уже совершенно спокойно:

- Если тебе не дорога твоя жизнь, подумай хотя бы тогда обо мне. Каково мне жить одному в мире среди чужих людей? Если тебя рядом не будет, ради чего мне жить? - он отвёл взгляд в сторону. - Я всегда старался быть сильным и мужественно переносил все тяготы жизни. Но я устал быть сильным. Как всякий нормальный человек, я хочу обрести семью, знать, что вечером меня кто-то ждёт. Если бы ты знала, как мне приятно твоё внимание, твоя забота. Почему ты хочешь лишить меня этой единственной радости? Рахул тоже любил и Рати, и тебя, но всё же поехал в Голдаир, наплевав на семью!

Лакшми изумлённо посмотрела на дядю. Последняя фраза резанула её слух.

- В результате лишил свою дочь и матери, и отца. Он не подумал, как будет жить жена, которая любила его, как будет расти его дочь, что будет с бабушкой?! Он знал, что Чандар поможет, позаботится, что Чандар не оставит, если что-то случится... И ты становишься на эту тропинку?

Лакшми опустила голову.

- Да, я старался говорить тебе об отце только хорошее. Но, видно, без этого его портрет неполон, - Чандар тяжело вздохнул и вышел из кабинета.

Девушка закрыла лицо ладонями и зарыдала. Ей было стыдно за свои слова и жалко дядю.

* * *

Лакшми заметно нервничала в ожидании телефонного звонка. Сегодня должно было решиться, чего она добивалась так долго и упорно.

Наконец зазвонил телефон. Лакшми схватила трубку.

- Да, это я... Что, не так?... Мне очень надо. Я дочь этого журналиста - Лакшми Райа... Когда? Хорошо, я буду.

Лакшми схватила документы и помчалась добывать выездную визу. Когда она вернулась, дядя уже был дома.

- Добрый вечер, - игриво поприветствовала она, чтобы дядя ничего не заподозрил, и стала подниматься по лестнице к себе в комнату.

-- Добрый. А где ты была? - спросил Чандар и хитро улыбнулся.

-- Это моя маленькая тайна, - ответила племянница.

Она спрятала паспорт в тайничок и, переодевшись, спустилась в столовую. Стол уже был накрыт.

-- К нам сегодня прибыли новые курсанты.

-- А я думала, самолёты, - пошутила девушка.

- Скоро будут и новые самолёты из России. МИГи хорошие машины. А вот курсанты-то - мальчишки прямо-таки. Чувствую, кое-кто из них нервы потреплет.

-- Уже нашлись?

- Нашлись. Такие всегда находятся. Ох, не люблю работать с новичками! В прошлом выпуске такие парни были, а эти что? Ни одного достойного жениха.

Лакшми засмеялась.

-- Всё с вами ясно, господин генерал.

- Да вроде бы мне пора и дедом уж стать. Как думаешь? А? - он подмигнул племяннице.

Та лишь вздохнула и снисходительно улыбнулась.

-- Не хочешь за военного?

-- Не хочу...

Семья поужинала, и каждый занялся своим делом: Чандар сел перед телевизором в ожидании фильма, Лакшми поднялась к себе тайно собирать чемодан. Сложив некоторые вещи, она спрятала его под кроватью и вышла в зал. Начался фильм, и девушка села рядом с дядей. Чандар увлечённо смотрел на экран, переживая за героя, словно ребёнок. Лакшми поглядывала на него и думала: " Ты, как всегда, прав, мы дети своих родителей. И я тоже... Милый дядя Чандар, я вас очень люблю, но я должна лететь. Вы поймёте меня. Я знаю. Простите, но я не могу иначе..." - она тихо встала с дивана и пошла к себе.

Через некоторое время к племяннице, постучавшись, вошёл Чандар. Та сидела на полу перед статуэткой Бога Ганеши, прижимая к груди фотографию. На кровати лежал раскрытый чемодан.

-- Что случилось? - его хорошее настроение вмиг улетучилось.

Лакшми ничего не ответила, продолжая смотреть в пол. Чандар присел на край кровати.

-- Что случилось, малыш?

Девушка обняла его колени и заплакала. Тот взял у неё из рук фотографию. Это был фотопортрет двух братьев. Он отложил фотографию на кровать.

- Дядя, я вас очень люблю, но я должна найти отца, будь он живой или мёртвый. Мне это очень надо!

Чандар крепко прижал девушку к себе и поцеловал в голову.

- Успокойся, моя хорошая. Не плачь. Я всё равно закрою тебя.

-- Тогда я убегу, - она зарыдала. - Дядечка, миленький, я вернусь. Я обязательно вернусь, вот увидите! Отпустите, - умоляла Лакшми.

-- Уже поздно. Пора спать, - Чандар стёр с её лица слёзы.

-- Вы ведь отпустите меня? Правда?

-- Правда. Ложись. Я посижу ещё с тобой немного, - Чандар поцеловал Лакшми в лоб.

Та взяла руку дяди и положила его ладонь себе под щёку.

- Только вы не уходите, - она закрыла глаза.

- Я буду рядом.

Через минуту Лакшми уже спала. Чандар осторожно вытянул ладонь из-под горячей щеки девушки и, выключив свет, тихонько вышел.

Проснулась Лакшми рано. Оделась, упаковала чемодан, положила в него любимую фотографию и направилась к двери. Дёрнув ручку, она обнаружила, что закрыта в своей комнате.

Лакшми стала барабанить в неё со всей силы.

-- Дядя, откройте! Слышите?

Чандар в это время разговаривал с прислугой в зале.

-- Уша, к двери не подходите, иначе Лакшми уговорит вас.

Услышав шум из комнаты племянницы, он направился к затворнице.

-- Лакшми, я сказал сразу, что ты останешься дома, - обратился он к ней через двери.

Та сидела на полу, прислонившись к двери с другой стороны, и изучающе смотрела на окно.

-- Я вынужден это сделать. Обижаться и умолять бесполезно.

А Лакшми и не думала обижаться. Она поднялась и подошла к окну, перекрытому узорчатой решёткой. Подбоченясь, "арестантка" задумалась.

-- Не хочешь разговаривать со мной? - продолжал Чандар.

-- Не хочу! - крикнула Лакшми.

- Господин, вы решили уморить свою племянницу голодом? - поинтересовалась Уша.

- Нет. Я сам принесу ей еду, - он сходил на кухню и с подносом направился к Лакшми.

Услышав скрежет ключа в замочной скважине, та упала на кровать и отвернулась.

- Не сердись. Лучше поешь. Уша сделала твой любимый салат, - сказал Чандар и, поставив поднос на тумбочку, вышел, вновь закрыв дверь на замок. А Лакшми села на кровати и с огромным аппетитом всё съела.

Вечером Чандар вернулся домой раньше обычного.

-- Ну, как, она не звала вас? - обратился он к Уше.

-- Нет. Всё было тихо, господин.

-- На сегодня вы свободны. Отдыхайте.

Чандар поднялся по лестнице на второй этаж и открыл двери. Комната была пуста. Ветер врывался в распахнутое окно и раздувал шторы. Выставленная решётка стояла на полу.

Генерал устало сел на край кровати и загрустил...

В домах зажигали свет; улицы пустели; люди собирались у очага всей семьей. Только Чандар продолжал сидеть один у распахнутого окна в пустом доме.

Тёмная комната. Двое военных просматривали видеоплёнку. На экране виднелся приземлившийся гражданский самолёт, спускающиеся по трапу пассажиры. Их было пятеро. Среди них одна девушка. Это Лакшми.

- Дайте крупный план девушки, - попросил седой худощавый полковник. - Капитан, что вы думаете о ней?

Молодой капитан внимательно смотрел на экран.

- Она прилетела не на экскурсию, уж точно. Зачем молоденькой девушке отправляться в столь длительное и небезопасное путешествие? - вслух рассуждал Аль Назир.

- Хороший вопрос. Капитан, я поручаю вам выяснить, зачем эта очаровательная леди посетила нашу скромную державу, - сказал полковник и, улыбнувшись, добавил: - Но не забывайте: это не солдат, а женщина, ни разу не бывавшая в столице... - полковник многозначительно посмотрел на Аль Назира.

Тем временем Лакшми, ничего не подозревая, стояла возле небольшой гостиницы, пытаясь прочесть вывеску на арабском языке. Хозяин, увидев девушку с чемоданом, поспешил к ней.

- Здравствуйте. Вы хотели бы где-нибудь остановиться? - спросил он на ломанном английском. - Это чудесный отель. Очень удобный. Я его хозяин. В моих номерах есть даже ванная. Прошу, проходите.

Лакшми молча вошла в холл.

- Эй, Роши! Возьми чемоданы у госпожи, - обратился хозяин к подростку. - Я вижу, вы иностранка.

-- Да, - ответила Лакшми.

-- Вы надолго приехали? - добивался улыбчивый хозяин.

-- Пока не знаю.

- Замечательно, госпожа. Я поселю вас в самый лучший номер, на втором этаже. Оттуда открывается прекрасный вид на море!

Лакшми молча осмативалась.

-- Документы у вас имеются, госпожа? - снова обратился он к девушке. - Сейчас везде нужны документы... Закон...- сморщился пузатенький человек, словно извиняясь за своё правительство.

-- Я понимаю.

Хозяин быстро заполнил все бумаги и проводил гостью в самый "шикарный" номер.

- Если что-то понадобится, в номере есть телефон, - с гордостью добавил толстячок.

- Благодарю вас, - Лакшми закрыла за собой дверь и, оставшись одна, облегченно вздохнула. Только сейчас, находясь в этой чистой, но безвкусно убранной комнате, она ощутила, что находится далеко от дома, в непонятной и дикой стране, в которой телефон - роскошь.

Лакшми подошла к окну. На город спускались сумерки. Море становилось красным от заката.

Задёрнув занавеску и опустив жалюзи, она отошла от окна и стала разбирать чемодан. Вынув фотографию, на которой была запечатлена вместе с дядей, поставила её на тумбочку и задумалась.

А в это время к отелю подошёл Аль Назир Хомуд - капитан службы национальной безопасности Голдаира. Хозяин ещё хлопотал в холле, протирая столики.

-- Добрый вечер, - сказал капитан.

- Добрый вечер, - поспешил улыбнуться администратор. - Заходите. Вы хотели бы остановиться на ночь. Угадал? У меня гостиница небольшая, но уютная и не очень дорогая. Вам понравится.

-- И много постояльцев?

-- О, всяко бывает.

-- Что, и иностранцы попадаются? - недоверчиво спросил Аль Назир.

- Попадаются и иностранцы! - гордо ответил хозяин.

-- Заливаешь, толстяк. Здесь уже давно не встретишь таких туристов.

-- Вот и нет. Сегодня у меня поселилась иностранка. Симпатичная такая...

-- И как её зовут?

-- А почему бы вам самому не познакомиться с ней? - подмигнул хозяин.

Аль Назир показал удостоверение.

- Извините, го-го-господин. Сейчас... - засуетился круглолицый администратор. - У неё все документы были в порядке. Я тут не при чём.

- Не суетись, - спокойно проговорил капитан и записал данные девушки. Потом ближе наклонился к толстяку и, театрально улыбаясь, добавил: - Я думаю, ты больше не станешь делиться впечатлениями об этой приезжей ещё с кем-то. Ведь так?

-- Да, конечно, - пролепетал тот.

-- Иначе придётся укоротить твой язык.

-- Что вы господин?! Как можно? У меня ведь дети...

-- Дети - это хорошо. Иностранка пусть живёт здесь.

-- Я уже всё понял.

- Вот и отлично. И перестань дрожать. До свидания. Я ещё как-нибудь загляну, - обезоруживающе улыбнулся Аль Назир напоследок и ушёл, оставив добродушного толстяка вспотевшим от страха. Тот обтёрся полотенцем, которым только что протирал столики, и поспешил закрыть входную дверь.

На следующий день Лакшми решила начать поиски отца. Спустившись утром в холл, она обратилась к хлопочущему хозяину:

- Скажите, а если вдруг иностранец потеряется в вашей стране, куда могут обратиться его родственники?

-- Почему вы спрашиваете меня об этом? - насторожился тот.

-- Просто так.

- Я не иностранец, но скажу одно: если кто-то исчезнет, то найти его столько же шансов, сколько отыскать потерянную жемчужину на дне океана.

-- Представляю...

-- Вы кого-нибудь разыскиваете?

-- Нет, - поспешно ответила Лакшми.

- Вообще, я думаю, родственники могут обратиться в своё посольство. Но у нас ещё не было случая, чтобы кто-то из туристов потерялся.

-- А если обратиться в вашу службу государственной безопасности?

- Не знаю...- коротко ответил хозяин и опустил глаза. Лакшми удручённо вздохнула.

-- А где можно пообедать?

- Пообедать? - снова оживился толстяк. - За цветочной лавкой. Туда, вниз по улице.

- Спасибо, - поблагодарила Лакшми и направилась из отеля. Хозяин, прищурив глаза, подозрительно посмотрел ей вслед и хмыкнул.

Аль Назир, сидя в машине, следовал за Лакшми.

- Азат, ты сейчас проследишь за ней, а мне надо в другое место, - сказал он напарнику, сидевшему на заднем сидении. - Будь на связи.

-- Ясно. Встречаемся...

- В управлении, - добавил Аль Назир и поехал к гостинице, где остановилась туристка.

Пробравшись в её номер, он посмотрел на фотографию, привезённую девушкой, скептически улыбнулся и продолжил быстрый, но аккуратный осмотр комнаты, не снимая при этом перчаток. Потом Аль Назир вернулся к фото и переснял его портативной фотокамерой. Закрыв дверь на замок, капитан ушёл, вернув ключи хозяину.

Вечером он уже находился у себя в кабинете и просматривал фотокартотеку политзаключённых. Вскоре Аль Назир обнаружил снимок Рахула.

- Та-ак. Кое-что проясняется.

Он задумался. Потом взял сделанное накануне фото, на котором Лакшми была с Чандаром, и сравнил его со снимком из картотеки. На лице появилась гримаса непонимания. "Если это отец, то, сколько же ей лет? Нет, что-то здесь не так. А если его освободили? Тогда что ей надо? А освободить его не могли. Ничего не понимаю...". Он еще раз пробежался глазами по карточке заключённого, посмотрел обе фотографии и тяжело вздохнул.

Лакшми сидела в номере, поглядывая на чемодан, и решала, что ей делать дальше. Из дома напротив за ней наблюдал Аль Назир. На следующий день он решил познакомиться с ней.

Девушка сидела в кафе и ожидала официанта.

-- Мне, пожалуйста, кофе и фрукты, - сказала она, когда тот подошёл.

-- Сейчас будет сделано, - ответил тот на ломанном английском и удалился. Вскоре принесли заказ.

Лакшми принялась рассматривать кафе, его посетителей и здания напротив. Вдруг ей показалось, что кто-то наблюдает за ней. Она обернулась. Через два столика от нее сидел Аль Назир и приветливо ей улыбался.

Аль Назир поднялся из-за стола и подсел к девушке. Та размешала свой горячий напиток и, не обращая на соседа внимания, стала потихоньку отпивать из чашки.

-- Я вам не помешаю? - поинтересовался молодой симпатичный мужчина.

-- Нет.

-- Спасибо. Откуда вы приехали?

-- Это важно? - без энтузиазма произнесла Лакшми.

-- Не очень, но любопытно. Вы, по-моему, не кимале. Не так ли?

-- Что значит кимале?

- Так я и знал! Есть алжирцы, есть англичане, а есть кимале, - улыбнувшись, ответил Аль Назир.

-- И что дальше?

- Просто иностранцы нас не балуют своими визитами... А можно узнать ваше имя?

-- От этого что-то изменится?

- Не желаете разговаривать? Что ж, я могу пересесть за другой столик, если доставляю вам такое неудобство.

-- Как хотите...

- Благодарю, вы предоставили мне выбор. В таком случае я предпочитаю остаться... О чём вы задумались?

-- Почему вы всё время спрашиваете?

- Потому, что молчите вы. И вообще, настроены очень серьезно, даже агрессивно.

Лакшми улыбнулась.

-- О, леди умеет улыбаться? Меня зовут Аль Назир.

-- А меня - Лакшми.

-- И откуда красавица Лакшми?

-- Из Индии.

-- И каким же ветром?

-- Мне не хотелось бы отвечать. Пусть это будет моей тайной.

- Ладно. Не буду назойливым. Можно поговорить о чём-нибудь другом. Вы в нашей стране впервые? Хотите, я покажу вам город?

-- Благодарю. Как-нибудь в следующий раз.

- А вдруг мы больше не встретимся? И тогда следующего раза не будет... Вы чем-то расстроены? - вдруг напрямую спросил Аль Назир.

-- Скажите, отсюда можно отправить письмо в другую страну?

-- Разумеется.

-- И оно дойдёт до адресата?

-- Обижаете, Лакшми...

-- Но ведь у вас такое положение в стране...

- Не знаю, что вы думаете о моей родине, но поверьте, мы не звери. Да, о Голдаире сейчас столько разносят всяких небылиц. Но уверяю вас, не стоит меня бояться. Или у вас уже сложилось мнение о голдаирцах, как об оголтелых фанатиках? Ничего плохого я вам не сделаю, просто мне хочется показать мой родной город иностранке, чтобы она своими глазами увидела нашу жизнь.

- Такое впечатление, что вы нарочно меня поймали, чтобы показать город и непременно в чём-то разубедить, абсолютно не зная моих взглядов.

Аль Назир улыбнулся:

- Вы ведь впервые в наших краях, поэтому лучшего гида, чем я, вам не найти... Но уж если вы так твёрдо отказываетесь, я не стану больше докучать. Просто в Кимартале есть что посмотреть.

И Лакшми согласилась в надежде, что этот абориген поможет в её поисках.

После кофе они направились к автомобилю Аль Назира. Проезжая по улицам, он обращал внимание спутницы на красивые здания, памятники и парки, рассказывая из историю. Иногда на улице была слышна музыка. Самое удивительное было то, что ни разу им не встретился нищий.

-- У вас совсем нет нищих? - спросила Лакшми.

-- Почему нет? Есть. Все не могут быть богатыми.

-- А счастливыми?

-- Счастливыми? - Он задумался. - Счастье каждый понимает по-своему.

-- А как вы понимаете?

-- Не знаю, - Аль Назир пожал плечами.

-- Значит, вы не знали счастья, - простодушно подытожила Лакшми.

- Может быть...- он слегка удивился неожиданному повороту в разговоре и посмотрел на девушку. - Вы не желаете поужинать?

Оставив машину около большого ресторана, капитан пригласил иностранку оценить местную кулинарию.

Официант принёс заказ и удалился.

-- Будете? - предложил Аль Назир вина.

-- Нет, благодарю. Я не пью.

- Тогда я тоже не буду. Что же всё-таки случилось, раз вы приехали в Голдаир, зная, что здесь не всё благополучно? Должно быть, в этом кроется серьёзная причина. Может, вы ищете кого-то?

-- Вы случайно не полицейский?

Аль Назир улыбнулся.

- Полицейский.

- Тогда понятно...

- Вопросы - это профессиональная привычка, к тому же я по натуре немного любопытный. Хотел узнать что-нибудь о вас, чтобы поддерживать беседу, но вы такая скрытная... Может, вам нужна помощь? Не бойтесь, скажите, ведь я полицейский и постараюсь вам помочь.

Лакшми промолчала, опустив глаза.

В ресторан вошли несколько парней, одетых в серую курсантскую форму. Они остановились в проходе и стали бесцеремонно разглядывать посетителей. Один из них указал на Лакшми, и группа двинулась к столику, где сидела пара.

- Добрый вечер, детка, - с ухмылкой начал парень, наклонившись к девушке. - Хочешь со мной танцевать?

- Девушка не желает танцевать, - вмешался Аль Назир.

- Вот как? А что же она делает тогда в такое время и в таком месте? - вызывающе захохотал парень, обращаясь к таким же нетрезвым приятелям. Ты хочешь танцевать со мной? - снова обратился он к девушке.

-- Мы заняты. Мы разговариваем. Пригласи другую.

-- А я хочу именно её, - развернувшись к Аль Назиру, промямлил курсант.

Лакшми молчала, не реагируя на домогательство.

-- Ты что оглохла?! - разозлился тот.

-- Что он хочет? - спросила Лакшми у капитана.

-- Я сейчас разберусь.

- А-а, леди не понимает нашего языка! Плиз, мадам, ай эм сорри! Пардон! - парень стал отвешивать шутовские поклоны.

- Не паясничай, выйди отсюда и оставь нас в покое! - поднялся со стула разгневанный Аль Назир. - Не позорь страну перед гостями!

-- С иностранкой путаешься?! Может, женишься на ней, холуй?

-- Убирайся, пока я тебя не искалечил!

- Что? На военного руку хочешь поднять? Забыл, что за это бывает? - парень схватил Аль Назира за галстук. - Интеллигент сраный!

-- Руки убери! - грозно произнёс Аль Назир.

Парень замешкался.

-- Ещё раз увижу тебя в таком состоянии, загремишь куда следует.

- А самому слабо? - хмыкнут тот и задиристо пихнул Аль Назира на стул. Терпение у капитана лопнуло. Он поднялся и тремя ударами уложил подонка на пол.

- Такой вечер испортили, подонки, - возмутился капитан, подсаживаясь к Лакшми.

- Слава Богу, всё обошлось. Но не надо было его так жестоко...- проговорила она.

Аль Назир снова удивлённо посмотрел на девушку.

- Пойдёмте отсюда, - предложил он.

Они ещё долго колесили по ночному городу. В это время Кимарталь преобразился: улицы сверкали от реклам и фонарей. Но людей было не много. Наконец машина остановилась.

-- До свидания, Лакшми, - улыбнулся капитан.

-- До свидания, господин полицейский.

Лакшми поднялась по старой деревянной лестнице к себе, села на кровать и взяла в руки фотографию. Аль Назир был уже у окна в доме напротив. Девушка сначала смотрела на портрет, шепча что-то, потом она заплакала, чем вызвала недоумение у капитана, позже принялась молиться. Капитан Хомуд пытался понять, что происходит с ней, но тщетно. Каждый раз, когда он выстраивал логическую цепочку, появлялось что-нибудь такое, что сводило все его усилия на нет. Единственное, в чём он уже был уверен - Лакшми вовсе не шпионка. Но тогда зачем она здесь?

Аль Назир сидел в своём кабинете, склонившись над делом Рахула, и пытался разобраться в информации и впечатлениях. Зазвонил телефон.

-- Капитан, ну как дела с леди из Индии? - поинтересовался полковник.

-- Полный туман, - задумчиво ответил Хомуд.

-- Вот как? Зайдите ко мне.

- Есть, - Аль Назир положил трубку и, захватив дело журналиста вместе с отснятой фотографией, направился к начальнику.

- Какие проблемы? - спросил полковник, предлагая Аль Назиру присесть.

- Вот фотографии. Эта из дела пятнадцатилетней давности, а эта из номера Лакшми Райа, сделанная неделю назад. Что вы можете сказать о них?

-- Ну... - задумался тот. - А где сейчас это журналист?

- В том-то и дело, что у нас. И никогда его не выпускали, - сказал капитан и откинулся в кресле.

-- Цель её визита вам известна?

-- Я думаю, поиски.

-- Хм! Кого или чего?

-- Мне это ещё предстоит выяснить.

-- Вам удалось познакомиться?

- Да. Но всё дело чуть не испортили курсанты: они были пьяны. Это нарушение устава, не говоря уже о законах ислама.

- Я разберусь с этим лично. Что ещё вы можете сказать по этому поводу? - полковник указал на фотографии.

-- Она не шпионка. У неё нет версии о цели прибытия. Она просто молчит. Ни с кем не общается. Она чего-то боится. Возможно, нас. Оставаясь одна, ведёт себя неуравновешенно. Плачет. Разговаривает вот с этой фотографией. При беседе не скрывает своей грусти и постоянно о чём-то думает.

-- А не может это быть хорошей игрой?

-- Не думаю. Рахул Райа - ее отец, без сомненья. Если на этом снимке она с ним, то... Ничего не понимаю. Этому может быть только одно единственное объяснение.

-- Думаете, это другой человек?

-- Вот именно. Иначе логика здесь бессильна.

- Вы должны узнать, кого она собирается искать, и не дать ей осуществить задуманное.

Лакшми сидела на кровати, прижав колени к груди, и смотрела в окно. На улице сновали машины; в комнате шумел вентилятор. На следующий день она решила сходить в индийское посольство.

За ней следом отправился и Азат. Увидев, что девушка вошла в здание посольства, он засёк время. Через семь минут Лакшми выскочила с территории и побежала вниз по мостовой, за ней - какой-то парень. Азат удивился, но решил помочь девушке, перегородил дорогу преследователю.

-- Чего пристаёшь к девушке, хочешь в полицию загреметь? - пригрозил он.

-- Это моя девушка! - возмутился парень.

-- А чего же она удирает от тебя, как от чумного?

-- Тебе-то какое дело?

-- Никакого... - ответил Азат и пошёл своей дорогой.

Парень, гнавшийся за Лакшми, потерял её из виду и, разозлившись, ударил кулаком себе в ладонь.

Азат уже был за углом и вызывал Хомуда по рации.

- Босс, слушайте. Девчонка из отеля направилась в индийское посольство, пробыла там минут семь и вылетела оттуда, как ошпаренная. За ней гнался парень из посольства. Наверное, охранник. Я дал ей возможность оторваться от него.

-- А сейчас она где? - спросил Аль Назир напарника.

-- Найду. Всё равно вернётся в отель.

-- Эх, Азат! - недовольно вздохнул он. - Не надо было тебе встревать.

- Не бойтесь, капитан. Она так удирала, что вряд ли меня успела запомнить.

-- Ищи её. Но впредь, никакой самодеятельности. Договорились?

-- Договорились босс.

Аль Назир повесил трубку и задумался: "Она прилетела за отцом. Это точно! Неужели решила искать его в одиночку? Что же она молчит? Если за эти два дня Лакшми не позвонит, значит, её цель не поиски... Не-ет, она просто сумасшедшая, вот и всё. А если нет? Она должна, должна мне позвонить!"

В кабинете было душно, несмотря на работающий кондиционер. Капитан расстегнул воротничок серой гимнастерки, продолжая смотреть на фотографию девушки.

- Зачем она привезла эту фотографию? С какой целью? - разозлившись, он стукнул кулаком по столу и, убрав снимок в папку, вышел из кабинета.

А Лакшми в это время сидела перед телевизором в довольно мрачном холле гостиницы и смотрела вместе с тремя постояльцами местную мелодраму. В голове девушки настойчиво пульсировала мысль: "Позвонить этому смазливому полицейскому или нет? Чем я рискую? Ну, вышлют... А вдруг не вышлют и всё получится?" Поднявшись с исшарканного стула, Лакшми неторопливо пошла к себе. Хозяин отеля, стоя за сойкой, проводил её подозрительным взглядом.

Закрыв за собой дверь, девушка направилась к телефону с намерением позвонить новому знакомому Аль Назиру. Никто не отвечал. Лакшми положила трубку и стала энергично ходить по комнате, убрав руки за спину. Спустя минут пять она вновь позвонила. Аль Назир был уже дома.

-- Вам нужна помощь?

-- ...Да, - после небольшой паузы ответила девушка.

-- Я уже выезжаю. Ждите у моря.

Лакшми сидела на тёплом песке под молодыми пальмами и смотрела, как на берег набегали волны. Солнце готовилось скрыться в тёмных водах. С моря дул лёгкий, тёплый ветерок.

-- Здравствуйте, Лакшми, - раздался голос за спиной у девушки.

Она обернулась.

- Добрый день... Скорее, добрый вечер, - улыбнулась Лакшми. - Извините, что отрываю у вас время...

-- Для вас мне времени не жалко. Может, перейдём на "ты"?

-- Как хотите.

-- Я весь - внимание.

- Пойдёмте по берегу, - предложила Лакшми, вставая. Они разулись и босиком побрели по сухому песку вдоль косы.

-- Вряд ли вы...

-- Ты, - улыбнувшись, поправил Аль Назир девушку.

- Вряд ли ты сможешь помочь моему горю, но мне не к кому больше обратиться. Я просто хочу посоветоваться, выговориться.

Молодой человек внимательно слушал её, шагая рядом. Ветер развевал полы его лёгкого пиджака, играл с галстуком.

- Мой отец, - продолжала Лакшми, - Рахул Райа, был журналистом - международником. Он знал несколько языков... Пятнадцать лет назад его послали собкором в Голдаир. Он прибыл сюда за два или три дня до военного переворота...

-- До смены правительства, - поправил Аль Назир.

- Пусть так. Отец готовил какой-то репортаж с места событий, и его тут же арестовали. Что с ним стало потом, никто не знает. Его не выдали нашему представительству. Не было его и среди убитых. Что с ним стало? Где он сейчас? - Лакшми посмотрела на Аль Назира. - Дядя каждый год с тех пор делал запросы, но всё безрезультатно...

-- Отец с дядей братья?

-- Да, они близнецы.

"Ну, вот и раскрылась тайна фотографии", - подумал Аль Назир.

- Дядя ни за что на свете не хотел отпускать меня сюда. Он даже запер меня в комнате, и я сбежала. Но как только вышла из самолёта, сразу почувствовала свою беспомощность. Кругом всё чужое. Где искать отца? Как? Я уже не раз вспоминала слова дяди Чандара, но всё же не верю, что моего отца нет в живых. Он должен быть здесь! Но где?

- Н-да...- вздохнул Аль Назир. - А ты куда-нибудь уже обращалась за помощью?

-- Обращалась. В посольство, - грустно ответила Лакшми.

-- И что?

- Ничего... Дядя попросил, чтобы они нашли меня. А я тут сама нарисовалась. Еле убежала. Какой-то парень помог... Зачем существует это заведение, если оно ничего не в силах сделать? Чужое горе никого не трогает...

Аль Назир ничего не ответил. Какое-то время они шли по белому сыпучему песку молча. Тишину прерывали проезжающие мимо автомобили и набегающие на берег волны. Первой нарушила молчание Лакшми.

-- Почему ты молчишь? - спросила она.

- Когда-нибудь твоя искренность тебя погубит, - тихо и задумчиво произнёс Аль Назир себе. И уже громче решительно добавил:

- Я попробую помочь твоему горю.

Для Лакшми это было совершенно неожиданно. Она остановилась и пытливо посмотрела молодому человеку в глаза.

"Какой наивный взгляд, доверчивый и чистый", - отметил тот про себя, а вслух произнёс:

- При условии, что ты ни о чём не будешь меня спрашивать, и не будешь писать домой.

-- Но я хотела сообщить дяде, что я жива и здорова.

- Я это сделаю за тебя... И ещё. Ты должна делать всё, что я тебе скажу.

- Так, кажется, я кое-что поняла... Ты не полицейский...- ее вдруг осенила догадка. - Ты шпионишь за мной! Хотите сделать из меня своего агента? Не выйдет! Не на ту нарвались! Не нужна мне ваша липовая помощь! - крикнула Лакшми и, развернувшись, быстро пошла прочь.

- Если тебе не нужна моя помощь, зачем тогда звонила? Да тебе больше никто не поможет! - громко проговорил капитан ей в спину, чтобы она его услышала.

-- И ты хочешь этим воспользоваться! - крикнула девушка, обернувшись.

- Я не говорю, что за неделю найду твоего отца, но я попытаюсь это сделать, и ты мне поможешь!

Лакшми остановилась.

- Ну, конечно! - съязвила она. - Рядовой полицейский узнает то, что невозможно было узнать послам на протяжении пятнадцати лет, - с усмешкой добавила она.

-- Да. Иногда именно так, - ответил он, приблизившись к девушке. - Я знаком с человеком, который достаточно много знает.

-- Это ты говоришь о себе?

-- Лакшми, ты ужасно недоверчива.

-- Ха! - усмехнулась та.

-- Вот моё удостоверение, но ты вряд ли разберёшь, что здесь написано.

- Да тебе могли его состряпать! Отвяжись! И как я сразу не догадалась, кто ты такой?!

- Глупая девчонка! - бросил ей вдогонку Аль Назир. - Таким дома сидеть надо, а не отправляться на поиски неизвестно кого!

Лакшми остановилась, резко обернулась и зло посмотрела на капитана.

-- Он мне не неизвестно кто! Он мой отец!

-- Посмотрите-ка, мы обиделись! Тогда его надо искать, а не психовать.

Девушка промолчала, продолжая злиться.

-- И что ты, наконец, решила? - спросил Аль Назир, подходя к Лакшми ближе.

-- Но где и как мы будем его искать? - продолжая дуться, спросила она.

-- Понятия не имею... Прежде всего тебе надо уяснить одну вещь. Всё, что мы будем проворачивать, - противоречит законам моей страны. Отсюда следует...

-- Что надо держать язык за зубами. Мне одно только не ясно, - прищурилась девушка. - Почему офицер полиции решил помочь иностранке, зная, что это незаконно? - недоверчиво спросила она.

-- Это я скажу потом, когда мы найдём твоего отца.

-- И когда я буду под прицелом пистолета или автомата? - добавила та.

-- Я думал, ты сильная, раз отправилась в Голдаир одна, а оказалось...

-- Хватит! Я тоже знаю психологию.

-- Удивительно...

-- Куда мы идём? - спросила Лакшми, ещё продолжая сердиться.

-- Гуляем! - успокоил её Аль Назир.

Они продолжили бродить по берегу. Небольшие волны накатывались на камни и таяли, оставляя пену и ракушки. На усиливающемся ветру шелестели острозубые листья пальм. Солнце уже коснулось кромки горизонта и теперь тонуло в море, превращая его поверхность в сверкающее покрывало.

- Так, тебе нужно другое платье, - вслух рассуждал Аль Назир, глядя на Лакшми.

-- Зачем? - спросила та.

-- Ты обещала не задавать вопросов.

-- Но вопросы - это и моя привычка, - упрямо настаивала девушка.

-- Мы идём в театр.

-- Так-так, театр, значит...- ершилась Лакшми.

-- Там сегодня будет босс со своей супругой.

-- И ты хочешь ему показать меня?

-- Ты удивительно прозорлива, - съехидничал Аль Назир.

-- В таком случае говори мне, когда и кому улыбаться.

Аль Назир разразился смехом.

-- Лакшми, ты кого угодно выведешь из себя.

Та насупилась.

- Я не перестаю тебе удивляться. Такое впечатление, что ты прежде жила на другой планете с другими законами.

- Да, именно так оно и было! А если ты не прекратишь сейчас же свои подколки, я вообще никуда не пойду!

- Детка, посмотри на меня, - Аль Назир взял девушку за плечи и, тряхнув слегка, заглянул в лицо. - Шутки закончились. За тобой действительно следят. Сейчас тебя "прощупывают". Если ты спецагент, то тебе живой отсюда не улизнуть. Ты соображаешь, о чём я говорю?

У Лакшми внутри всё похолодело.

-- Твои вещи в твоё отсутствие просматривают. За тобой наблюдают и, днём, и ночью. С кем общаешься, куда ходишь.

-- Что?! - она попятилась.

-- Мне поручено быть твоим соглядатаем и выяснить истинную причину твоего визита, - он поймал её за руку.

-- Отпусти, мне больно.

Он резко бросил её руку, продолжая смотреть в глаза.

-- Но пока ты со мной, тебя не тронут.

- Вот как?! Может, ты мне ещё что-нибудь интересное сообщишь?! Ну же, не стесняйся, выкладывай!

- Если ты на самом деле ищешь своего отца, я помогу тебе, но если обнаружится, что ты лжёшь, я тебя уже не спасу.

Лакшми высоко подняла голову, расхрабрившись.

-- Начнём с того, что ты - подлец! - в ярости бросила она.

-- Благодарю. Обожаю, когда хвалят и оценивают по заслугам...

- Во-вторых, я тебе больше ничего не скажу. А в - третьих, я не знаю, что сейчас с тобой сделаю, мерзкий кимале! - Лакшми бросилась на Аль Назира с кулаками. Тот схватил разъярившуюся "бенгальскую тигрицу" за запястья, не дав ей разбушеваться.

-- А в - четвёртых, мы идём в театр, - спокойно закончил фразу Аль Назир.

-- Чёрта с два, театр!

- Или ты сейчас успокаиваешься, или мы расстаёмся, и ты возвращаешься в Индию...

Капитан опустил руки разгневанной иностранки и отошёл в сторону.

- Я просматривал сегодня дело твоего отца. Его очень сложно будет найти. Несколько раз его переводили из одного места в другое.

-- Но он в Голдаире? Он жив? - с надеждой спросила Лакшми.

-- Вот это и предстоит выяснить в первую очередь.

Лакшми еще минуту размышляла, потом, наконец, сдалась.

- Ладно, театр, так театр. Но у меня с собой нет вечернего платья, - проговорила она, сокрушаясь. - Я как-то не планировала здесь ходить на приёмы.

-- Это не проблема.

-- Значит, прямо с театра мы и начнём его искать?

- Возможно. Но предупреждаю: одно лишнее слово на английском - и мы трупы. И ещё. Поиски продлятся не день и не неделю. Как насчёт терпения?

-- Я готова.

- Точно? Истерик больше не будет?

- Если ты не будешь надо мной глумиться, - пообещала Лакшми.

- Не буду, если перестанешь изображать из себя дуру...

- Нахал, - с мягким возмущением заметила она.

- А улыбку я дождусь когда-нибудь?

Лакшми попыталась нарочито улыбнуться, назло Аль Назиру, но улыбки не получилось.

- Какой ужас! - пошутил капитан, увидев этот оскал. Лакшми, извиняясь, только пожала плечами.

Спустя несколько часов они поднимались по мраморной лестнице в зал. Лакшми держала Аль Назира под руку и, улыбаясь, что-то говорила ему. Они заняли места в ложе и стали терпеливо дожидаться начала спектакля. Из ложи напротив полковник в театральный бинокль наблюдал за капитаном и его спутницей.

-- Опять пялишься на красоток? - кольнула его супруга.

- Дорогая, ты знаешь меня, как облупленного, - притворно улыбнулся полковник. - Мои погоны просто тускнеют, когда я нахожусь рядом с тобой.

Жена была польщена и успокоилась, простив мужу эту невинную шалость.

Поднялся занавес. Аль Назир украдкой посмотрел на Лакшми. Та была великолепна в розовом атласном платье. Её глаза блестели. Девушка задумчиво смотрела на сцену. Под звучавшую музыку она вспомнила, как дядя Чандар укладывал её спать в дождливую грозовую ночь; вспоминала и свои экскурсии по аэродрому: как сидела в самолёте, и дядя показывал ей всякие удивительные "штучки"... Слеза медленно поползла по щеке.

Аль Назир прикоснулся к ладони Лакшми.

-- Что с тобой?

-- Нет-нет, ничего.

В антракте они встретились с Мусой (личным секретарём полковника) и его супругой.

Женщины обменялись улыбками.

- Я прежде не видел тебя с девушкой... - многозначительно улыбнулся Муса.

- С твоей стороны это непростительно. К другу нужно быть внимательнее, - ответил Аль Назир в том же духе.

- Пойдем, погуляем, - предложила Лакшми.

Они вышли на балкон, тянувшийся вдоль всего второго этажа театра.

- Тебе не скучно со мной? - вдруг спросила девушка, взглянув на своего спутника.

-- Нет. А что?

Лакшми тяжело вздохнула.

-- Я понимаю, тебе трудно... - начал было Аль Назир успокаивать девушку.

-- Отвези меня домой, то есть в гостиницу, - быстро проговорила та.

Они сели в машину и отправились по ночному Кимарталю.

-- Где мы? Куда ты меня привёз? - испуганно спросила Лакшми.

-- Мы на берегу.

-- Зачем?

-- Не знаю, - печально ответил капитан, облокотившись о руль автомобиля.

Минуту они сидели молча. Потом Аль Назир взглянул на Лакшми и потянулся к ней, чтобы поцеловать.

-- Не надо! - резко сказала девушка и отвернулась.

-- Я противен тебе?

-- Мне страшно. Кто тот человек, что подходил к нам в театре?

-- Это мой друг.

-- На него можно положиться?

-- Нет. Ты можешь доверять только мне.

Лакшми взяла Аль Назира за плечо и посмотрела в лицо.

-- Я словно в тисках, - сказала она чуть не плача.

-- Расслабься, иначе будут срывы... И называй меня просто Назир.

- Не оставляй меня одну. Мне здесь так одиноко.

-- А если тебе пожить некоторое время у меня? - предложил он.

-- Нет. Что ты?! - почти негодующе возразила Лакшми.

Аль Назир взял ее за руку, погладил ладонь, будто успокаивая.

-- Ожидание всегда тягостно. Это всё, чем я могу утешить тебя.

-- Дядя умрёт от неведения, - тяжело вздохнув, проговорила она.

- От этого не умирают, - ответил Аль Назир и поцеловал Лакшми в лоб. - В выходные я отвезу тебя в горы. Там нас никто не найдёт, - капитан улыбнулся и погладил девушку по щеке. Та вздохнула и положила свою голову ему на плечо.

"Ох, Назир, Назир... ты пропал", - подумал он про себя.

* * *

На следующий день Аль Назир сидел за письменным столом в кабинете и просматривал лежавшие стопки аккуратно сложенных бумаг и папок. Он поднял телефонную трубку и вызвал к себе находящегося в подчинении младшего офицера.

- Записывайте, лейтенант. Номер дела сорок три - пятьдесят восемь. Узнайте нынешнее местонахождение заключенного Рахула Райа. Прежние места заключения: триста тридцать восьмое, сорок пятое, восемьдесят седьмое и сто первое. Доложить лично. Можете идти, - сказал Назир, а про себя подумал: "Если я буду затягивать расследование, полковник заподозрит меня. Нужно снять копию дела, хотя..."

Раздался телефонный звонок. Аль Назир поднял трубку.

-- Капитан, вы мне нужны, - распорядился полковник.

Назир убрал дело Рахула в стол и направился к шефу.

- Садитесь, Хомуд. Вчера я видел вас в театре. Неплохо смотритесь вместе. Что уже можете сообщить?

- На той фотографии, что я переснял в отеле, эта девушка с дядей. Отец и дядя - близнецы. И прилетела она действительно с целью розыска отца.

-- Она не должна его найти.

-- Ясно.

-- Его нельзя выпускать... Если он вообще ещё жив. Вы не узнавали?

-- А зачем? - отмахнулся Аль Назир.

- Действительно. А девчонку отошлите обратно в её Индию, пока она не наделала шума.

-- Понял. Первым же рейсом.

- А как вы ей объясните, что она должна улететь? - заинтересовался полковник.

-- Я поклянусь матерью, что найду её отца.

-- А у вас нет матери?

-- Нет.

- Хитрец, - поджав губы, полковник покачал головой. - Вы случайно не влюблены?

-- Никак нет.

-- Ух, ты! Даже так?! А она красива... - задумчиво проговорил полковник и пытливо посмотрел в глаза Хомуду.

- Женщины - это стыд и слабость мужчины, - твёрдо сказал Назир. - Все несчастья на свете из-за них. Я рад, что у меня нет на них времени. Я могу идти?

- Идите, - сухо ответил полковник. - Вот...фанатик, - брезгливо бросил седовласый вояка, когда Назир вышел.

Лакшми и Назир приехали в аэропорт. По селектору объявили посадку. Лакшми обняла Назира, поцеловала его в щеку и, помахав рукой, скрылась за стеклянной дверью. А капитан позвонил полковнику и сообщил, что операция завершилась благополучно. Наконец он вернулся к своей машине, сел и завел двигатель.

-- Ты в порядке? - спросил Назир, не оборачиваясь.

- Да, вроде никто не видел меня, - ответила Лакшми, лёжа на полу между сиденьями.

-- Теперь тебе придётся лежать так около часа.

-- Почему мы это разыграли?

- На этом самолёте ты улетела сейчас назад в Индию. Тебя здесь больше нет. Это могут подтвердить мои коллеги, которые пытаются незаметно сопровождать меня.

-- Выходит, что с этого момента я в Голдаире нелегально?

-- Именно.

Автомобиль мчался по широкому шоссе. Мимо проносились пальмы, жилые постройки и многочисленные памятники героям. Аль Назир заехал в небольшое кафе, перекусил там и, вернувшись к своей машине, поехал дальше.

Вдалеке показались горы. Они встречали "конспираторов" своей неприступностью и романтикой.

- Можешь подниматься, - сказал Аль Назир, убедившись, что коллеги честно выполнили свой долг и благополучно исчезли из его поля зрения.

- Назир, а если они узнают всё, что тебе будет? - спросила Лакшми, отряхиваясь и усаживаясь на заднем сиденье.

-- То же, что и тебе. Убьют, но предварительно помучают, - улыбнулся он.

- Раз это так опасно, зачем ты рискуешь?

- Приедем, объясню.

Автомобиль остановился возле небольшого дома, утопавшего в зелени. Пассажиры вышли и стали подниматься по ступеням.

-- Такой маленький и уютный, - умилялась Лакшми, разглядывая загородный дом Назира.

-- Маленький? - удивился тот.

-- Просто, там в Индии, у меня дом побольше... Здесь так тихо...

- Относительно. Я знаю здесь одно очень интересное место. Могу тебе его показать. Иногда я пережидаю там дождь. Показать?

Лакшми заинтересовалась.

Они оставили вещи в доме и начали пробираться через заросли на тропинку.

-- Осторожно. Держись за меня. Смотри. Видишь водопад? Вот к нему мы и спустимся, - сказал Назир и посмотрел на небо. - Удивительно, но, по-моему, будет дождь.

-- Возвращаемся?

-- Нет. Самое интересное только начинается.

-- Куда мы идём? Под водопад, что ли?

Четыре шага под водопадом - и романтики очутились в пещере.

-- Ну, как впечатление?

- Вот это да! Я такое только в кино видела! Здесь даже жить можно! - воскликнула девушка, вздрогнув от холода.

- Сейчас разведу костёр.

Лакшми, любопытствуя, направилась вглубь пещеры.

-- Не ходи туда. Можешь соскользнуть и рухнуть вниз.

Вскоре затрещали сухие ветки, припасенные Назиром на всякий случай. Лакшми присела на холодное, чуть влажное бревно. Огонь осветил уникальное убежище оранжевым светом, и это тёмное, промозглое место стало таинственным, но по-прежнему жутким. С одной стороны непрерывно падала вода, создавая ужасный шум, с другой - зияла пугающая чернота. И только небольшая, в длину метров пять или семь, площадка была более или менее приспособлена природой для недолгого пребывания здесь человека.

Аль Назир сел напротив Лакшми. Девушка согревалась у огня, а молодой человек молча наблюдал за ней. "Что же в тебе такого необычного? - думал он. - Красота? Я видел женщин и красивее..."

- Почему ты так смотришь на меня? Уж не думаешь ли меня съесть? - пошутила Лакшми.

- Иди ко мне, - таинственно улыбнулся Назир.

-- Не надо этого, - запротестовала девушка.

Он поднялся и направился к ней.

-- Назир, не надо. Слышишь? - умоляюще произнесла Лакшми.

-- Ты же хотела узнать, почему я решил тебе помочь?

-- Я уже поняла, - смущаясь, быстро проговорила она.

Аль Назир остановился. Лакшми опустила голову, боясь встретиться с ним взглядом.

- Иди ко мне, ты ведь замёрзла.

Та отрицательно покачала головой:

- Я уже согрелась у огня.

Тогда Назир приблизился сам и, приподняв подбородок девушки, смачно поцеловал её в губы.

- Это плата за помощь? - вдруг спросила она, испуганно смотря ему в глаза.

-- Прости, - смутился Назир и, отойдя от Лакшми, сел на прежнее место.

-- Не надо сердиться на меня. Прошу тебя...

-- Я понимаю. Всё нормально.

- Назир, прости, - она присела на бревно возле молодого человека. - Я не хотела тебя обидеть. Конечно, ты рискуешь из-за меня жизнью...

- Дело не в том. После встречи с тобой во мне что-то перевернулось... Завтра, послезавтра, через год или через сто лет нынешняя власть изменится, но люди по-прежнему будут жить, любить, печь хлеб, выращивать фрукты...

Лакшми внимательно слушала его рассуждения.

- ...А я всю жизнь проживу, таясь и выслеживая кого-то. Лакшми, я только сейчас понял, что люди не перестанут рожать детей, торговать на улицах и просто мечтать! Я вспомнил своё детство. Мне захотелось тепла, счастья. Ты верно сказала тогда о счастье. Не знаю, поймёшь ли ты меня, но я не хочу опоздать, не хочу быть каплей в чьём-то море амбиций. Я хочу любить по-настоящему, хочу узнать, каково оно - человеческое счастье. Столкнувшись с твоим горем, я словно проснулся...

Затушив костёр, они направились к дому. Дождь лил как из ведра. Листва деревьев шелестела под ударами крупных капель не унимавшегося дождя. Поднимаясь по склону, Аль Назир и Лакшми изо всех сил карабкались по мокрой скользкой траве. Размытая грязь потоками стекала вниз и, натыкаясь на камни, рыжими брызгами летела на молодых людей. Забравшись наверх, они сели на землю и, тяжело дыша и улыбаясь, посмотрели друг на друга. Оба были чумазые с ног до головы. Лакшми неожиданно для себя погладила Назира по щеке и потянулась, чтобы поцеловать его. Тот уловил желание девушки и поддержал её порыв. Они завалились на мокрую траву и обнялись.

Вывозившись в грязи, молодые люди подскочили и понеслись к дому наперегонки. Забежав на веранду, они остановились, переводя дыхание. Вода текла с них ручьями. Минута - и вокруг уже лужа.

- Пойдём скорей в ванную, - Назир потянул Лакшми за собой.

На пол полетели мокрые и грязные брюки, блузка, пуловер и всё остальное. Через минуту Лакшми грелась под струёй горячей воды. Потом, обмотавшись простынёй, уселась на старый диван, дожидаясь Назира.

- Согрелась? - спросил он, вытирая голову полотенцем.

-- Да, - отозвалась девушка, расчёсывая свои мокрые длинные волосы.

-- Сейчас поставлю чай, - сказал Назир и быстро отправился на кухню.

Лакшми вдруг задумалась. Перед глазами опять стояло лицо дяди Чандара. Именно таким она представляла своего отца...

Спустя некоторое время вернулся с дымящимися чашками хозяин.

-- Ваш чай, госпожа, - улыбнулся он. - Опять думаешь об отце?

- Да, - вздохнула она и стала отпивать горячий напиток, обхватив чашку обеими руками. - У тебя есть брат или сестра?

-- Нет. У меня никого нет. Родители погибли в дни переворота. Бомба попала прямо в наш дом. Сестрёнке тогда было всего три года, а мне - одиннадцать...

-- А как ты стал военным?

- Сначала был беспризорником: воровал еду, спал, где придётся, и всё в этом духе. Потом таких, как я, стали вылавливать и отдавать в военное училище. Там я закончил школу. Потом была спецподготовка. Вот так я и стал военным. А на кого учишься ты?

-- На адвоката, - задумчиво ответила девушка. - А у меня никогда не было ни брата, ни сестры. Мама погибла в тот же день, когда услышала об исчезновении отца. Через два года умерла бабушка, и в семь лет я осталась с дядей. Он мне как отец. Иногда мне так хочется назвать его папой, но он говорит, что мой отец - другой человек. Вот я и отправилась на поиски этого другого.

Лакшми продолжала сидеть на диване, держа в руках пустую чашку. Ещё минуту они молчали, слушая шум вентилятора. Тишину прервала Лакшми.

-- Назир... - она смущённо опустила глаза, глянув на чашку. - Я очень устала сегодня. Я... выключу свет?

Он улыбнулся, поняв, к чему клонит девушка.

-- Это опасно... - загадочно посмеиваясь, предупредил он.

-- Я лягу в зале, на софе, - замотанная в полотенце, она поставила чашку на тумбочку и направилась спать в другую комнату.

Назир посмотрел девушке вслед, любуясь её обнаженными ногами, задумался. Сердце у него уже давно неистово колотилось в груди. И до нынешнего вечера он старался держать себя в руках, на сколько это было возможно, но сейчас держать себя в руках ему было особенно тяжело. Искушение последовать за Лакшми было велико. Вот если бы она сама его позвала... Ведь возле водопада она первой потянулась к нему... Назир нервно покусывал собственный кулак и, продолжая упрямо сидеть на диване, чего-то ждал. И дождался...

Рано утром Лакшми ещё спала, а Назир уже орудовал на кухне. Приготовив завтрак, он понёс его девушке. Спящее лицо той было явно чем-то озабоченно. Парень склонился над ней и провёл рукой по голове и разбросанным по простыне волосам.

-- С добрым утром! - тихо сказал он.

Лакшми открыла глаза и, увидев над собой Назира, смутилась, сильно покраснела, не зная, на чём остановить свой взгляд.

-- Что с тобой? Ночью ты была...

Девушка не выдержала, расплакалась и отвернулась от парня.

-- Глянь на меня, - попросил он.

Лакшми отрицательно помотала головой.

-- Ты расстроилась из-за того, что произошло между нами?

Она промолчала. Назир поставил поднос с завтраком на пол и взял лицо Лакшми в ладони.

- Моя девочка... Моя наивная, но смелая дурочка. Я люблю тебя. А ты меня любишь?

Лакшми молча кивнула в знак положительного ответа.

-- Значит, ничего плохого не произошло, - стал уверять её Назир.

Девушка открыла глаза.

- С добрым утром, - повторил Назир и поцеловал её. - Лакшми мне пора уходить. Позавтракай со мной.

-- Ты возвращайся поскорее.

-- Мне нельзя торопиться, иначе ты вообще можешь не увидеть меня.

-- Я имела в виду не это.

-- Я понял, - он крепко обнял Лакшми и поцеловал.

От лейтенанта Аль Назир узнал, что отца Лакшми перевели три года назад на север Голдаира. Этот район был не заселён. Единственными его жителями были заключенные. Среди густых лесов, в горах, они трудились на военных заводах.

Отпустив лейтенанта, Назир задумался: "Чтобы посетить северные лагеря, нужно специальное разрешение полковника. И запрос должен быть подписан тоже им. Рискованное мероприятие. Лучше позвонить. Та-ак. Сейчас надо узнать шифр и номера телефонов. Кроме полковника шифр может знать... может знать его личный секретарь... Муса!" - Назир довольно улыбнулся и включил радио.

- Вчера, в одиннадцать часов двадцать три минуты, - говорил диктор, - над океаном потерпел крушение пассажирский самолёт, следовавший рейсом "Кимарталь - Бомбей". Вместе с экипажем погибли девять пассажиров. Ведётся расследование катастрофы...

Назир выключил радио и вновь задумался. А вечером он уже сидел с Мусой в маленьком ресторанчике и якобы отмечал свой день рождения.

- А разве у тебя день рождения не в мае?

- Нет, это я праздную в мае, чтобы не пересекаться с днём революции. А настоящий у меня сегодня.

-- И сколько тебе стукнуло? - спросил Муса, держа в руке фужер с вином.

-- Двадцать шесть. Чего ты мне пожелаешь?

- Желаю повышения по службе, завести роман с какой-нибудь хорошенькой куколкой и... За друга! За верного и надёжного друга! Да храни тебя Аллах! - Муса залпом выпил содержимое своего фужера и, уже шатаясь, сел в кресло. - Хорошо, что завтра я выходной, не надо будет показываться боссу на глаза.

- У меня нет больше друзей, - притворно заплакал Назир. - У меня вообще больше никого нет! Ты мне друг, Муса?

-- Друг!

-- Молодец! А у тебя есть мама?

-- Есть... кажется. Да есть.

-- А у меня нет, - Назир снова заплакал.

-- Я сочувствую тебе, - Муса приобнял Аль Назира.

- Кстати, чтобы не беспокоить босса: уже поздно, - он взглянул на часы. - И к тому же он может догадаться, что я навеселе... Какой шифр к северянам?

-- Каким северянам?

- Ай, Муса! - Назир шепнул ему на ухо. - Заключенные. Не кричи, нас могут заподозрить.

-- А-а, это секретная информация...

-- Вот именно! Говорил тише.

-- Да ну их! Ещё я это не держал в голове?!

-- Напряги мозги, друг! - умалял Назир.

-- Дай вспомнить... Ага! Ноль - четырнадцать - тридцать восемь... кажется.

-- Так точно или кажется?

- Точно! Кажется... - ответил он, посмотрел на друга посоловевшими глазами и икнул.

Они ещё долго беседовали на разные темы: выясняли, чья футбольная команда сильнее, будет ли Кимарталь когда-нибудь олимпийской столицей, поспорили о женщинах и о космосе и закончили разговоры на том, что хорошо посидеть с другом в тихом местечке и поболтать обо всём на свете.

Расплатившись с официантом, друзья поднялись и поплелись из ресторана. Назир в это время повторял шифр, выведанный у Мусы. Они сели в такси и поехали по ночному городу. Муса так напился, что моментально заснул на заднем сидении. Оставив его разгневанной жене, Аль Назир отыскал свою машину на стоянке и помчался по шоссе к даче в горах.

Лакшми тем временем сидела перед телевизором и смотрела какую-то развлекательную программу, не понимая при этом ни единого слова. Свет в доме не горел. Услышав с улицы шум подъехавшей машины, она подошла к окну и осторожно выглянула, слегка раздвинув жалюзи. Увидев Назира, девушка улыбнулась и поспешила открыть дверь.

- Как ты здесь?

- Вот, телевизор смотрю. Свет уже не включаю, чтобы не привлечь внимание...

- Умница. А теперь выслушай меня. Нам необходимо достать заявление из посольства, в котором должно быть указано, что твой отец был послан в Голдаир тогда-то, с такой-то целью и пропал без вести тогда-то. А я буду доставать другую бумагу. Нам надо будет придумать, как проникнуть в индийское посольство, оставаясь незамеченными. Но это утром, на свежую голову... Знаешь, самолёт, в котором ты "улетела" домой, взорвался над океаном на полпути... Или взорвали... - задумчиво произнёс Назир и лёг на диван. - Я немного набрался, но ты не обращай внимания, - извинялся он.

-- Ты думаешь, взорвали из-за меня?

- Нет. Не думаю. Пассажиров было девять человек. Кто-то из них непростительно много знал... Это не первый взрыв. В страну люди могут прилетать, а вылетать, как кому повезёт. Однако долго жить будешь, если тебя похоронили при жизни.

Лакшми загрустила.

-- Дяде сообщат, что я погибла...

-- Я следом отправлю твоё послание по конспиративному каналу.

-- Как он там сейчас один?

-- Лакшми, ты потом... ведь оставишь меня?

-- Если мы найдём отца, тебе нельзя будет здесь оставаться. И я...

Но Назир не дал ей договорить.

-- Но это моя родина...

- Ты нужен мне, - смущённо проговорила она. - Не хотелось бы тебе потерять.

- Спасибо, - Назир устало улыбнулся и закрыл глаза. Через минуту он уснул.

Спустя два дня молодёжь выслеживала мусорщика, который каждый день забирал отходы из индийского посольства. Это был худой маленький старичок в современной бейсбольной кепке.

- Тебе не переодеться под него, - размышлял вслух Назир. - Придётся просто спрятаться в его машине.

-- А если он меня обнаружит?

-- Он меняет баки по очереди. Ты за это время можешь проникнуть в здание. Мусорщик приезжает каждый день в шесть вечера и уезжает через пятнадцать минут. Ты не успеваешь передать информацию и вернуться в машину. Значит, обратно в грузовике ты окажешься только на следующий день...

-- А если они не выпустят меня назад?

- Придётся рискнуть. У нас нет выбора... Покажешь на карте мою дачу. Пусть приготовят вертолёт. Скажешь, что вызов будет прямым звонком в посольство и очень коротким: "Пресса ожидает".

Вечер. Назир сидел в своём кабинете и при свете настольной лампы что-то выписывал из книг. Раздался стук в дверь, и на пороге появился полковник.

-- Не собираетесь ещё домой? - поинтересовался он.

- Нет, господин полковник, - Назир встал. - Я задержусь немного, допишу лекцию для первокурсников.

Поработав с бумагами, капитан Хомуд направился в информационный зал. Там сидели несколько человек. Назир пристроился за свободным компьютером и набрал обычный образовательный пин-код. На дисплее появилась информация исторического содержания.

По коридору шёл Муса. Увидев друга через стеклянные стены, он завернул в зал.

-- Привет, Аль Назир.

- Привет. А ты чего задержался? Я-то вот готовлюсь к выступлению перед курсантами.

- Бедные дети. Им придётся выучить историю наизусть, - пошутил Муса. - А мне пришлось доделывать отчет, наводить порядок в приказах.

-- Сочувствую.

- Так значит, та голубоглазая милашка была всего лишь заданием? - пожалел Муса.

-- Вот именно. А ты что подумал?

- Ты меня грубо разочаровал. Ну ладно, друг. Я пошёл домой. Меня уже, наверное, заждались.

Через некоторое время зал опустел. Назир быстро перешёл за другой компьютер, усевшись так, чтобы было видно, кто приближается к залу, и набрал код, выведанный у Мусы за бутылкой. На экране пополз текст и карта точного расположения лагерей на севере. Капитан быстренько перенёс на листок всю интересующую информацию о четырёх поселениях.

К "северянам" дозвониться оказалось довольно просто. Он обзвонил два отделения. Отца Лакшми в них не было. Связался по телефону с третьим.

- Лейтенант, проверьте по спискам заключенных, есть ли среди них иностранец Рахул Райа?

- Сейчас посмотрю, - недовольно пробурчал тот и пошёл к столу. - Посреди ночи ему нужен этот засранец. Не даёт поспать... - ворчал он себе под нос. - Господин...

-- Капитан, - подсказал Назир.

-- Господин капитан, вы слушаете? Я нашёл его. Есть такой. Рахул Райа - журналист.

-- Какого числа его перевели к вам?

-- М-м-м... шестнадцатого февраля 2004 года.

-- В каком он сейчас состоянии?

-- Не знаю...

-- Как, не знаете? - рявкнул Назир.

-- Виноват, господин капитан. У нас больных нет.

- Вот теперь ясно. Проверьте, чтобы был как огурчик. Отвечаете за него головой! И не спать на посту, - пристрожился Назир и положил трубку.

Теперь нужно было получить разрешение на осмотр лагеря и освобождение Рахула. А если освободить не удастся, так хотя бы перевод в другое место. Капитан вышел из своего кабинета, закрыл его на ключ и поспешил к своей машине. Назир торопился в горы.

На следующий день вечером Лакшми уже была в посольстве.

-- Это вы?! - поразился господин Варма.

-- Да, это я.

-- Но разве вы не... - начал было посол.

-- Я не улетала. Я нашла отца. Но мне необходима ваша помощь.

-- Разумеется. Но как?! Как вам это удалось?

- Кое-что женщине удаётся лучше, чем мужчине. Послушайте, в ближайшее время будет нужен вертолёт...

А Назир в это время сидел в автомобиле и, поглядывая по сторонам, напряжённо ждал.

-- Задержите минут на десять мусорщика, - попросила Лакшми посла.

- Хорошо, - господин Варма позвал секретаря. - Пригласи того господина выпить чаю.

Секретарь кивнул головой и ушёл. Старик охотно согласился почаёвничать. А за эти десять минут Лакшми как раз уложилась: получила необходимую бумагу, показала на карте дачу Назира и передала словесный пароль.

-- Как-нибудь передайте дяде, что я жива и здорова. Пожалуйста...

-- Конечно, передам. Даже если бы вы меня и не попросили об этом.

Наконец мусорная машина выехала с территории посольства и завернула за угол. Лакшми юркнула в дамский туалет, расположенный в большом магазине. Капитан сделал круг возле супермаркета и подобрал девушку уже переодетой.

Потянулись дни. Но для Лакшми и Назира они просто мелькали. Молодые люди были счастливы как никогда в жизни. У Лакшми прежде не было парня, поэтому всю накопившуюся нежность она выплёскивала на Аль Назира. Тот тоже почувствовал перемену в себе, но боялся, что сослуживцы заметят её. Он сознавал, что эта наивная девушка нуждается в нём как в знающем и опытном военном, но с каждым днём офицер в нём отступал на задний план. Они становились просто мужчиной и женщиной. Это радовало его и тревожило. Он и Лакшми - дети разных политических и социальных систем. В экстремальной ситуации они находят общие точки соприкосновения и, кажется, понимают друг друга. Но стоит попасть в атмосферу мира и покоя, неизвестно, как поведёт себя каждый из них. Эта неопределённость придавала отношениям влюблённых ощущение последнего вздоха. Они наслаждались каждой минутой наедине. Со стороны их любовь могла бы показаться райской, если бы...

А, впрочем, откуда нам знать, какова любовь в раю...

В один прекрасный день Назир приехал на виллу с известием, что все документы собраны, и они могут отправляться за Рахулом Райа.

- Знаешь, я так мечтала увидеть отца, а когда это почти реальность, мне вдруг стало страшно, - взволновано проговорила Лакшми.

Утром Назир и Лакшми, оба в серой военной форме, сидели в джипе и терпеливо ждали, пока проверят их документы на контрольно-пропускном пункте. Миновав пост, они прибыли в тот лагерь, в котором содержался Рахул.

- Ты должна держаться холодно и отчуждённо, - предупредил Назир. - Иначе вся проделанная работа полетит кувырком вместе с нашими головами.

Они твёрдой поступью направились к корпусу коменданта лагеря...

- Так, ясно. Я провожу вас, - сказал тот, убедившись в подлинности документов, и мельком глянул на мнимую переводчицу. Лакшми выглядела так, словно служила в штабе генералиссимуса. Её лицо было сосредоточенным и холодным; волосы были убраны в пучок под пилотку.

- Где вы откопали эту солдафонку, капитан? Робот ходячий! - усмехнувшись, комендант шепнул на ухо Назиру.

- Она слишком высоко взлетела. Год, другой - и её обломают, - улыбнулся Назир.

Лакшми продолжала следовать за капитаном с невозмутимым видом. Они втроём вошли в довольно тёмное помещение. Комендант дал распоряжение грузному усатому сержанту и ушёл. Тот открыл дверь и повёл приезжих по длинному мрачному коридору. С обеих сторон было много дверей. По-видимому, здесь содержались одиночки. Но вот в конце коридора показалась тяжёлая решётка, а перед ней - двое солдат. Сержант передал им на словах распоряжение коменданта. Один, крепко сбитый, открыл замок, и Назир с Лакшми ступили в другой коридор. По его противоположным сторонам находились заключённые, отгороженные решётками: кто сидел на нарах, кто лежал, кто, прислонившись к железным прутьям, смотрел на прибывших военных. Стоял тошнотворный запах. Мимо заключённых по коридору прохаживался солдат с устрашающей физиономией и автоматом в руках. Пленных собирались вести на работу.

Неожиданно позади конспираторов захлопнулась входная решётка, и Лакшми вдруг почувствовала, как её колени стали мелко дрожать, а всё тело - бить озноб.

-- Мне страшно, - прошептала она Назиру.

К решёткам прильнули обросшие, грязные и потные лица. Они разглядывали девушку и хихикали. Кое-кто позволял себе пошлые шуточки в её адрес, и даже хамство.

- От решётки! - заорал надзиратель с автоматом.

Лакшми даже вздрогнула. Наконец она обратилась к заключённым на английском языке:

- Кто из вас Рахул Райа, подойдите поближе.

Никто не сдвинулся с места.

- Рахул Райа - журналист из Индии, - снова проговорила она.

Молчание. Девушка испуганно глянула на Аль Назира.

- Вы что, оглохли? - снова заорал надзиратель.

- Спрашивай номер, - шепнул ей Назир.

- У кого триста шестьдесят седьмой номер?

- Они уже забыли свои имена, - оскалился надзиратель.

- Послушайте... - обратился кто-то на английском из дальнего угла.

И Лакшми с Назиром поспешили туда.

- ...это точно, что его переводят? - обратился он к Назиру с надеждой в глазах.

- Да, - ответил тот.

- А нас будут переводить?

- Эти вопросы не в нашей компетенции, - сказала Лакшми.

- Мы его больше не увидим? - спросил тот же заключённый, указывая на лежащего в углу человека.

-- Это Рахул Райа?

-- Не знаю. Мы зовём его "президентом".

-- Какой номер у вашего "президента"? - поинтересовался Назир.

- Это тот, за кем вы приехали, - подтвердил надзиратель. - У этого умника действительно номер триста шестьдесят седьмой.

Лакшми стала часто дышать, кровь хлынула к голове.

-- Пусть он подойдёт, - холодно сказала она.

"Триста шестьдесят седьмой" приподнялся с нар, откашлялся и посмотрел на военных. Этот заключенный совсем не был похож на Чандара. Это был какой-то абсолютно чужой человек: обросший, с седой бородой, впалыми щеками, большими красными глазами и худыми тонкими руками.

"Неужели это мой отец?" - подумала Лакшми. Назир больно сжал её ладонь, не дав лишиться чувств. "Президент" не спеша, подошёл к решётке.

-- Вы... индийский журналист Рахул Райа? - неуверенно спросила Лакшми.

-- Да, - безразлично ответил тот.

Девушка, не отрываясь, смотрела на этого человека. Если раньше Чандар и Рахул были близнецами, то теперь вряд ли вообще можно было сказать, что они похожи. Лакшми представляла отца совсем другим. Сначала ей показалось, что это просто однофамилец. Но постепенно она узнавала эти глаза и надвинутые брови. Это измождённое, потное, почти чёрное от загара лицо отдалённо напоминало ей дядю Чандара. Наконец девушка убедилась, что равнодушно взиравший на неё человек и есть её отец...

Выйдя с территории лагеря, Рахул вместе с Лакшми и Назиром молча сели в джип. Капитан Хомуд отдал честь коменданту, и автомобиль помчался по пыльной дороге. Как только лагерь скрылся из виду, Лакшми разразилась рыданием. Рахул, недоумевая, посмотрел на девушку, потом на невозмутимого офицера.

- Ну, успокойся. Всё позади, - ласково проговорил Назир и дотронулся до плеча Лакшми.

Через минуту он свернул с дороги в заросли.

- Что-нибудь случилось? - равнодушно спросил Рахул.

Несколько секунд все сидели молча. Потом Аль Назир развернулся к Рахулу и спросил:

-- Неужели вам не интересно, кто освободил вас и почему?

-- Освободили? Меня освободили? Тогда какое это имеет значение?

Назир передал ему фотографию, которую привезла с собой Лакшми.

-- Откуда она у вас? - удивлённо спросил, Рахул, всматриваясь в снимок.

Наконец к Рахулу развернулась и Лакшми, сняв пилотку и распустив волосы.

- Это вы... здесь? - спросил он, глядя на заплаканную девушку и тыча пальцем в фотоснимок.

-- Вы узнаёте его? - спросила она, указывая на дядю.

-- Конечно. Это Чандар!

-- А рядом с ним ваша дочь, - сказал Назир.

Рахул снова глянул на фото.

- О, Боже! Лакшми, это ты?

-- Да, отец, это я, - ответила она.

-- Боже! Мне и во сне не могло такое присниться...

-- Нам пора, - напомнил Назир, и джип помчался дальше.

Преодолевв довольно небезопасный путь, все трое благополучно добрались до дачи в горах. На всякий случай Лакшми с отцом расположились в пещере под водопадом. Рахул сильно кашлял, но это сырое место было единственно безопасным.

Темнело. Лакшми сидела возле отца и внимательно смотрела на него.

- Кто этот парень? - спросил Рахул, глядя на Аль Назира.

- Назир помог мне найти вас. Он офицер национальных сил безопасности Голдаира, но вы можете быть спокойны.

-- Он тебе только друг?

Лакшми опустила глаза.

-- Можешь не отвечать, - он обнял дочь. - Моя милая девочка.

-- Он отец моего будущего ребёнка.

-- Ты беременна?!

-- Кажется, да.

-- А он знает?

-- Пока нет.

Рахул прижал дочь к груди и поцеловал в голову.

- Расскажи о Чандаре, о маме. Как тебе удалось от них улизнуть? Ты вся в меня. Бабушка ещё жива?

Лакшми притихла.

-- Ну, что же ты? - он заглянул ей в лицо.

-- Мы живём с дядей Чандаром вдвоём... уже тринадцать лет...

-- Не понял. Как это? Почему?

- Мама погибла пятнадцать лет назад. В тот день, когда услышала по телевизору о вашем аресте.

Рахул задумался.

-- Как это произошло?

-- Она была не в себе и, возвращаясь домой, попала под машину.

Отец с горечью прикрыл глаза и стиснул зубы.

- А через два года умерла бабушка. После смерти мамы и вашего исчезновения она сильно заболела и слегла.

Рахул живо вспомнил жену и мать.

-- А как Чандар? - спросил он, глядя на фотографию.

-- Он уже генерал. Учит курсантов. Мы живём в старом доме. Сами увидите.

-- А где ты учишься или работаешь?

- Учусь на адвоката. Дядя Чандар не говорил мне, что вы с мамой были журналистами: боялся, что я пойду по вашим стопам.

-- Он всегда был мудр и всегда добивался того, чего хотел...

-- Папа, вы же больше никуда не исчезнете?

- Конечно, нет. Если только не останусь здесь навечно... А ты похожа на Рати...

- Нет. Я похожа на вас, отец. Так говорит дядя Чандар. У меня только глаза мамины да женская сущность.

- Тебе было плохо с Чандаром?

- Нет, что вы! Я его очень люблю. Он так не хотел меня отпускать, а я сбежала.

-- Сбежала?

-- Угу. Он боялся, что я также исчезну, как вы, и он останется совсем один.

-- Он так и не женился... Даже после гибели Рати...

-- Он любил её.

-- Откуда ты знаешь? - удивился отец.

-- Он рассказал мне сам.

Рахул задумчиво покачал головой.

-- Рати знала это. Поэтому она и настаивала, чтобы мы жили отдельно.

-- Значит, об этом знала и мама, и вы?!

- Выходит, что да, - он снова глянул на фотографию. - М-м, Чандар совсем ещё молодой... Как же вы будете жить?

-- Вы о чём?

Рахул посмотрел на Аль Назира, и Лакшми уловила его мысль.

-- Не знаю.

-- А он любит тебя?

-- Кажется, да.

-- Бедная девочка... Тебе столько пришлось испытать.

-- Я хочу, чтобы у меня был отец.

Рахул тяжело вздохнул и снова закашлял.

- Иди к нему. Вижу, как горят у тебя глаза. Иди.

Лакшми поднялась с бревна и направилась к Назиру.

- Назир, мне надо сказать тебе кое-что... Как ты думаешь, - начала она, опустив глаза, - мы могли бы остаться вместе?

Назир внимательно посмотрел на неё.

-- Наверное, могли бы...

-- А ты этого хочешь?

-- Ты хочешь остаться в Голдаире?

-- А разве ты не полетишь с нами? - удивилась Лакшми. Она до последнего надеялась, что Назир останется с ней.

Тот задумался.

-- Не знаю.

-- Понятно, - грустно подытожила Лакшми.

-- Мы из разных миров...

-- Я поняла.

-- Ты обиделась, но не поняла.

- Нет, правда, я всё поняла. Всё нормально. Ты помог мне найти отца. Мне больше не на что рассчитывать. Большое тебе спасибо, - она поднялась и собралась уходить.

-- Лакшми, - он задержал её за руку. - Ты мне очень нравишься, но пойми...

- Я поняла. Не беспокойся, - она попыталась улыбнуться и, высвободив руку, отошла к отцу.

-- Что случилось? Он против ребёнка? - насторожился Рахул.

-- Я ему ничего не сказала.

-- Почему?

- Мы из разных миров... - задумчиво произнесла Лакшми, смотря в пространство.

-- Давай, я с ним поговорю?

- Не надо, отец. Он всё равно не сможет быть со мной. Так пусть его совесть будет чиста.

-- Я пошёл звонить. Ждать нельзя, - сказал Назир.

* * *

Шеф Аль Назира в это время сидел за столом в своём кабинете и при свете настольной лампы разбирал документы. За окном было уже темно. Зазвонил телефон, и он поднял трубку.

Звонил Муса:

- Господин полковник, комендант учреждения "Альфа" просит разрешения связаться с вами.

-- Соедини меня с ним.

- Говорит комендант учреждения "Альфа" из северного гарнизона, майор Рувази, - представился военный. - Господин полковник, я понимаю вашу спешку, но в следующий раз предупреждайте меня о своих намерениях заранее.

-- О каких намерениях? - не понял полковник.

-- Переводить иностранных заключённых с места на место.

- Подождите. Кого это мы перевели? - изумился он. - Когда?

-- Сегодня утром.

-- Но... Но я не выдавал никаких резолюций!

- Как не выдавали? А те двое, разве... - комендант осёкся, поняв, что произошло.

- В чём дело, майор? О ком вы говорите? - закричал худой маленький полковник, соскочив с кресла. - Кто те двое? Откуда они?

- Они сказали, что от вас, господин полковник... У них были все необходимые бумаги на перевод этого журналиста...

-- Журналиста? Его, случайно, не Рахул Райа звали?

-- Так точно.

-- А забирали его капитан Хомуд и девушка, верно?

-- Так точно, господин полковник... - растерянно отвечал комендант.

- Идиот! Растяпа! - заорал полковник и бросил трубку. - Ай, капитан... Ай, недооценил я тебя, - он сел в кресло, потом снова вскочил и стал метаться по кабинету. Потом схватил трубку другого телефона.

В кабинет вбежал Муса.

-- Группу захвата и вертолёт! И сообщить мне по готовности. Ай, Хомуд. Ай, сукин сын. Вот тебе и фанатик! Девке - поверил! Продался, скотина. Ну, я тебя из-под земли достану, щенок!

Тем временем Назир вернулся в пещеру.

-- Скоро прибудет вертолёт.

Лакшми с отцом покинули укрытие, и все трое стали подниматься по склону обрыва. Было очень темно. Дорогу им освещала только луна, да и та норовила спрятаться за тучами.

-- Осторожно, здесь очень круто, - предупредила Лакшми отца.

- Кажется, вертолёт, - проговорил Назир, прислушиваясь. - Быстрее к дому!

Вертолет начал спускаться.

-- Быстрее! Там машины! Они движутся сюда! - кричали им из вертолёта.

-- Идите, я прикрою вас, - быстро проговорил Аль Назир.

-- Назир, мы успеем все, - крикнула Лакшми.

-- Быстрее садитесь! - отмахнулся Назир.

Завязалась перестрелка. Люди из вертолёта помогали Рахулу и Лакшми забраться на борт. Они что-то кричали, но девушка не могла ничего разобрать из-за стрельбы и шума работающих лопастей вертолёта. Назир продолжал отстреливаться, отступая к зарослям.

- Назир, скорее! - кричала Лакшми, но он не слышал её.

Капитан рванулся к вертолёту, но вдруг упал, не добежав и десяти метров. Забрать его уже не было возможности, и машина стала быстро удаляться в сторону гор. Лакшми успела заметить, что он делал попытку ползти к обрыву. А потом его скрыла пелена ночи. Внизу ещё были видны светлые точки - трассирующие автоматные очереди по вертолёту. Девушка зажала себе рот обеими ладонями, чтобы не разрыдаться.

- Дочка, иди ко мне. Не расстраивайся. Всё, что не делается, всё к лучшему.

Лакшми присела возле отца.

- Как вы можете так говорить? Ведь его, наверное, убили. Это он нашёл вас, он! А вы о нём так...

- Наверняка он спасся, скрывшись в пещере. Он же опытный.

Дочь прижалась к плечу отца. Вдруг она почувствовала что-то липкое и тёплое и отдёрнула руку. Вся ладонь была в крови.

- Что это? Вы ранены? - она быстро начала расстегивать на нём лагерную рубашку. Увидев окровавленную грудь и живот, Лакшми простонала. - О, нет! Только не это... Помогите, он ранен, - обратилась она к военному, сидящему возле кабины пилота.

- Тебе нельзя волноваться, - успокаивал её отец.

К нему быстро приблизился парень в бронежилете (тот, что когда-то гнался за Лакшми из посольства) и осмотрел рану.

-- Как вы себя чувствуете?

-- Душно здесь, - отозвался Рахул.

- Папочка, только не умирай. Не оставляй меня снова одну. Я не хочу возвращаться домой без вас! Слышите?!

- Потерпите, через четыре часа мы будем на нейтральной территории, там вам окажут помощь, - сказал парень, пытаясь его перевязать.

-- Не надо, молодой человек. Я не протяну столько.

-- Не говорите так! На этот раз я вас не отпущу, - шутя, грозила Лакшми.

- Прости меня, милая. Передай привет Чандару. Ты береги ребёнка.

- Не оставляй меня, папочка! - девушка схватила его за рубашку.

-- Глупая смерть, нелеп...

- Отец, отец! - Лакшми зажмурилась и снова прикрыла рот ладонью. - Ведь только нашла! Я не хочу снова быть без него! Я потеряла сразу своего отца и отца моего ребёнка. Это несправедливо. О, Боже, за что?!

Парень приобнял её, пытаясь успокоить.

- Поплачь, милая, поплачь. У меня тоже нет отца. Ты хоть своего похоронить сможешь, а мой в океане сгинул до того, как я родился... Всё будет хорошо. Завтра уже ты увидишь своего дядю. Он любит тебя, беспокоится и ждёт.

Постепенно Лакшми притихла в объятиях молодого человека и задремала.

На рассвете вертолёт приземлился на каком-то острове. Несколько минут Лакшми побродила в одиночестве по берегу океана, ожидая пока тело отца погрузят в небольшой самолёт, который вскоре взял курс на Индию.

Лакшми стояла на балконе своего дома и грустно смотрела вдаль. К ней подошёл Чандар. Девушка чуть вздрогнула и мельком глянула на него.

- Так что ты решила?

- Я хочу только одного, чтобы меня оставила в покое пресса. Никаких интервью. Никому и никогда. Это моя жизнь, и я сама буду ею распоряжаться. Я не стану делать никаких заявлений. Ни сейчас, ни когда-либо потом. Не хочу ничего выдумывать или говорить то, что от меня ожидают. Я не буду говорить неправду... и правду тоже.

- Моя девочка, ты вернулась, и это - главное, - тихо проговорил Чандар.

- Такое впечатление, что там, в Голдаире, со мной были вы, только в парике и с седой бородой, - Лакшми продолжала смотреть в пространство, - что мой отец не умирал в вертолёте у меня на глазах и не горел потом на погребальном костре. Это было, как в страшном сне. В чём я провинилась перед Богом? Куда мне отправиться теперь, чтобы найти отца?

- Не надо нигде меня искать. Я всегда с тобой, малышка, - с нежностью произнёс Чандар.

Голубые глаза Лакшми удивлённо распахнулись, и дрожащими губами она прошептала:

-- Па-па...

...Незаметно пролетели месяцы. У Лакшми начались схватки и её отвезли в роддом. Чандар ходил по коридору в мучительном ожидании. Наконец вышла акушерка.

-- Кто? - нетерпеливо спросил Чандар.

-- Мальчики близнецы, - улыбаясь, ответила женщина.

- Она так не хотела близнецов, - тихо проговорил он. - Как её самочувствие?

Акушерка улыбнулась и, взяв дрожащую от волнения руку деда, добавила:

- Ваша дочь и внуки здоровы.

Чандар прослезился.

Лакшми лежала на больничной койке и смотрела на своих малышей, спящих рядом в стеклянных люльках.

В палату вошёл Чандар. Какое-то время дядя и племянница молча смотрели друг на друга и улыбались. Потом Чандар протянул молодой маме серый помятый конверт. Это было письмо от Назира из Аргентины. Пробежав глазами коротенькое послание, Лакшми остановила взгляд на последней фразе: "Я понял, в чём заключается счастье. Мне нужна ты, и я найду тебя, моя голубоглазая, где бы ты ни была..."

Соглашаясь, она кивнула головой, глубоко вздохнула и, откинулась на подушку, прикрыв глаза. Сквозь опущенные ресницы виднелись слёзы счастья.

- Он жив. Мой Назир приедет ко мне, - тихо проговорила Лакшми.

Чандар улыбнулся и взглянул на окно. О стекло бились две бабочки, желая вырваться на волю. Лакшми поднялась с постели, подошла к окну и распахнула его. Бабочки вылетели и закружились, словно в танце. Они поднимались всё выше и выше. Ничто не мешало им наслаждаться такой быстротечной жизнью... Дядя и племянница продолжали стоять у окна. Они улыбались, наблюдая, как два крылатых существа, порхая, удалялись от них всё дальше и дальше...

Алтай. 1992 год.

108

Оставить комментарий © Copyright Поли Светлана (svetlanapoly@inbox.ru) Размещен: 13/07/2014, изменен: 13/07/2014. 196k. Статистика. Сборник рассказов: Проза Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Все люди реагируют на определенные обстоятельства своей жизни по-разному. Однако все поступают так, как чувствуют в данный момент, то есть спонтанно. Человеческие отношения - самая сложная область познания. Даже самый хороший и спокойный человек способен поступить гадко или свалять дурака, а трус может вдруг оказаться героем. Что влияет на этот выбор людей? Что решает все их личностные "за" и "против"? Грань между добром и злом столь тонка, столь призрачна, что не всяк ее заметит. И один эту грань может отнести к разряду добродетели, а другой отнесет ее к греховности. Об этой тончайшей грани и повествует автор в данном сборнике.

Поли Светлана : другие произведения.

Потерять и найти