...впервые Серсаныч выплыл из вязкого серого небытия, где-то в самом начале 60-х, когда ему не исполнилось ещё и трёх лет, и всплыл он непосредственно в душном автобусе N1, следующим по маршруту центр Автозавода - пл. Свободы. Судя по тому, как он был одет, то есть - цигейковая шубейка, шапка из искусственного меха, валенки с калошами и вязаные кусачие варежки, болтающиеся на резинках, -- дело было где-то поздней осенью, ибо про наличие снега Серсаныч, как ни старался, вспомнить не смог. Он сидел рядом с матушкой у окошка на первом сиденье, что напротив кабины шофёра, в стеклянной перегородке которой отражались мчащиеся вперёд деревья, дома и столбы, отчего казалось, что сам автобус движется не вперёд, а назад... Больше всего на свете в этот момент, Серсанычу хотелось, чтобы автобус ехал именно назад...
...смутно помнил Серсаныч какую-то большую реку под мостом, старую бурую крепость с башнями и убогое 2-3х этажное здание, цвета "ссаного сугроба", под названием НИКВИ (Научно-исследовательский кожно-венерологический институт, как выяснилось потом). Но самое неизгладимое впечатление на него произвела совершенно чёрная комната с синей лампочкой на потолке. Собственно, комнату-то он и не помнил, а только черноту, что-то синее, мерцающее вверху, и дикую боль, сдираемого с головы скальпа (ассоциацию со скальпом он тоже придумал несколько позднее, когда посмотрел в кинотеатре "Родина" фильм с кумиром всех автозаводских пацанов Гойко Митичем -- про вождя апачей)...
...как утверждают очевидцы, Серсаныч от рождения был заядлым кошатником и однажды принёс с улицы грязного, лысого котёнка, дальнейшую судьбу которого он установить так и не смог, хотя принимая во внимание довольно суровый характер его матушки и наличие за усадьбой, в которой он проживал, речки с общепринятым названием -- Срачка, участь котёнка, скорее всего -- довольна печальна...
... вскоре после этого события и так жидкие волосёнки на голове у Серсаныча стали как-то странным образом слипаться и выпадать. Матушка его, будучи медицинским работником среднего звена и работавшая в роддоме N7 в качестве акушерки, безошибочно определила диагноз - трихофития, в простонародье - стригущий лишай, но так как она в то время была девушкой довольно молодой, свято верящей в стремительное развитие советской медицины, (ну, иль по совету более старших медицинских товарищей) - лечить Серсаныча решили не какими-то заскорузлыми методами, типа серной мази, а с помощью новейших достижений мировой науки... Так Серсаныч попал в НИКВИ...
...молодая, но подающая огромные надежды в области медицины аспирантка, почти что - советская Элизабет Блэквелл, готовилась защищать диссертацию по теме лечение прополисом практически всех существующих болезней в мире (в то время было крайне модно изучать лечебные свойства пчелиного г-на)... Лечить стригущий лишай при помощи прополиса оказалось сущим пустяком. Испытуемому бреют голову, заливают её расплавленной бурой массой, а на следующий день, когда это дело превратится в твёрдую корку, отдирают вместе с оставшимися волосами. (сегодня эту процедуру назвали бы просто эпиляцией, но тогда такого слова не было в обиходе советских граждан)...
...почти весь младший медицинский персонал научно-исследовательского института, предварительно снабдив своих пациентов запасом трихопола, собрался в коридорчике перед дверью в процедурный кабинет, откуда доносился дикий рёв незадачливого кошатника. Работал тотализатор, санитарки разносили на подносах фирменные сэндвичи с докторской колбасой и прохладительные слабоалкогольные напитки на основе медицинского спирта. Заклады принимались на две версии развития событий в дальнейшей судьбе Серсаныча, (ежели он, конечно, останется жив), или он, в последующем, будет кудрявым, как молодой Володя Ульянов, либо же, наоборот -- станет лысым, как Ген. Сек. ЦК КПСС тов. Н.С. Хрущёв... К радости Серсаныча - ни одна из этих ставок не сыграла и о тех событиях ему напоминают лишь еле заметная проплешина над левым ухом, да приобретённое косоглазие...
...год назад, через десять лет после смерти батюшки, Серсаныч решил продать своё родовое гнездо, которое располагалось на периферии Автозаводского района, и перебраться жить куда-нибудь поближе к центру города, ибо усадьбу содержать он был не в состоянии, вследствие природной лености и корявости рук, а мажордома, садовника, кухарку и другую придворную челядь - распустил, из за непомерных затрат... Все заботы по поиску новых апартаментов взвалила на себя супружница Серсаныча - архитекторша по образованию, а ему оставалось лишь долгими весенними вечерами сортировать антиквар, десятилетиями нажитый непомерным трудом его предков, да потихоньку сжигать его на берегу речки-Срачки...
...через некоторое время, супружница Серсаныча принесла ему благую весть, о том что она нашла великолепный вариант для переезда, с видом на объект, недавно отреставрированного лично ею... Всю свою винтажную мебель на новое место жительства Серсаныч перевёз глубокой ночью и, выпив с устатку благородной "Русской" безо льда, беззаботно уснул сном младенца на неразобранных пожитках...
...проснулся Серсаныч ранним апрельским утром от громкого крика под окном, потянувшись, вышел на веранду своего нового жилища. Перед ним красовалось недавно отремонтированное 3-х этажное здание с новой крышей из красной металлочерепицы. Вдоль здания, по брусчатому тротуару, понурив голову, медленно плёлся молодой мужчина, а метрах в трёх позади него шла прекрасная незнакомка, громко выливая вслед мужчине поток таких слов, которых Серсаныч редко слыхивал даже в Стахановском посёлке на протяжении всей своей, почти шестидесятилетней жизни...
Мужчина ускорил шаг и скрылся за воротами, на которых весело сияли золотом
5 букв - "НИКВИ"...