Два строя стояли друг против друга на насыпи - девушки из Клуба, парни ЭПРОНа, разведчики Морозова - с одной стороны, десять проводников, у ног которых сидели по две собаки и рядом руководители отряда: Вельяминов, Плавчий и Морозов - другой.
Всю ночь разведчики расхаживали по лагерю, то и дело, включая ручные фонари - освещали пустые вагончики, вертолеты, ящики с оборудованием, тюки со свернутыми и запакованными палатками, ряды платформ, не поместившихся в палатку-гараж.
Морозов, поначалу чувствовавший себя на подъеме, к утру скис и еле-еле волочил ноги. К моменту прилета группы машин с оборудованием, материалами и кинологов с собаками он уже плохо соображал и передал бразды правления Вельяминову, который был свеж и подтянут, как будто бы и не спал всю ночь.
- ... иду и сплю себе, - пробормотал Морозов, жмурясь, не решаясь на глазах у всех потереть себе глаза.
- Умыться бы тебе! - шепнул Плавчий.
- ... принять ванну, выпить чашечку кофе! - пробормотал командир, сонно поглядывая на девушек.
Из-за Грушевской на него недобро поглядывала Наташа. Все было именно так, как сказала Снежана - ласки до утра. Вот он, стоит, не выспавшийся, сонный... А еще клялся мне в любви, обманщик!
- Собака - друг человека! - неожиданно громко произнес Морозов, и все посмотрели на него. - Друг и защитник!
Александр откашлялся и продолжал:
- Вчера, поздно вечером я заметил медведицу с медвежатами - это там, - он махнул рукой налево. - Тут же мне позвонил Плавчий, - вот он, не даст соврать и сказал, что видел стаю лисиц, которая выбралась из леса, пересекла насыпь и скрылась опять же в лесу на той стороне. Это было на другом конце лагеря.
Он вздохнул.
- Поочередно пробежали - кабан, косуля, заяц.
Раздались смешки.
- Плавчий Валера сообщил мне, что видел...
- ... слона! - подсказал какой-то парень.
- Нет, он волка видел, - ответил Морозов. - Волка и сову.
Ребята засмеялись.
- Короче, - Морозов помотал головой, - лес наполнен животными и, следовательно, не безопасен.
Он сморщил нос и раскатисто чихнул. Похлопал по карманам штанов, из правого вытащил пистолет, завернутый в платок, краем платка вытер нос и сунул оружие обратно.
Ребята смотрели на него во все глаза.
- Я созванивался с этими милыми собачками, которые живут в городе, и просил нас защитить. Они дали согласие на приезд сюда.
- На каких условиях? - спросил тот же голос.
- Трехразовое питание, сон на свежем воздухе, по выходным - танцы - собачий вальс!
Общий смех испугал животных - собаки вскочили и испуганно прижались к ногам проводников.
- Сибирская лайка - особая порода! - сообщил Морозов, улыбаясь. - Добродушная к друзьям и непримиримая ко всякому злу и насилию, она стоит на страже спокойствия мирных граждан! Дайте же им обнюхать себя и немножечко пожевать - это необходимое условие знакомства. Товарищи проводники, спускайте собак с поводков!
Девчата завизжали и сбились в кучу.
- Собачки! - сказал Морозов. - Видите, какие это бояки? Нужно их защитить!
Он зевнул и, спохватившись, закрыл рот ладонью.
- Леша Котов, - сказал командир, - Подойди и дай лапу! Да не мне - собаке!
Парни засмеялись.
- В общем - познакомься!
- Иди-ка ты спать, Сашка! - шепнул Плавчий. - Ты так всех развеселил, такую историю выдал, что все теперь пойдет, как по маслу!
Морозов кивнул.
- Жену мою, Соболеву, не допускайте к моему телу как можно дольше!
Козырнул и побрел к лагерю.
Плавчий спохватился, что не сообщил командиру важную новость - Сорокин договорился, что для охраны Морозова предоставят специально подготовленную собаку, и она вот-вот должна прибыть.
В вагончике командир помыл руки, разделся и, замотавшись в простыню, лег и сразу заснул.
Около вагончика Морозова, в шезлонге, вытянув ноги, дремал парень лет двадцати. Он сдвинул на нос кепку, чтобы солнце не светило в глаза. У ног его лежала белая, с подпалинами собака. Легкий ветерок доносил лесные запахи, собака поднимала голову, принюхиваясь, и поводила ушами.
Из вагончика донесся неясный шум, дверь распахнулась, и на пороге появился Морозов в трусах и босиком.
- Здравствуйте, кого не видел! - произнес он. - Который час?
Собака поднялась на ноги и завиляла хвостом.
- Четыре раза отмашку хвостом сделала, - пробормотал командир. - Это что, четыре часа, что ли?
Парень открыл глаза, глянул на наручные часы и сказал:
- Ровно четыре!..
- Вы ко мне?
Парень вскочил, одернул куртку и сказал:
- По приказу капитана Сорокина прибыл для передачи собаки в полное ваше распоряжение: она должна слушаться вас так же, как и меня и с моим отъездом вы станете ее хозяином.
- Хорошо, - ответил Морозов. - С чего начнем?
- Она должна побывать внутри вагончика и обнюхать вещи.
Александр сделал приглашающий жест.
- Найда, можешь войти! - приказал проводник.
Собака, обогнув Морозова, вошла внутрь.
- Команды не вполне собачьи, - сказал проводник, - они больше похожи разговор человека с животным. Найда хорошо понимает интонации и почти не ошибается.
- Вы называете ее Найда, - сказал Морозов, - значит она...
Собака пролезла между ног юноши и подняла голову.
Александр глянул в ее карие глаза и сказал:
- ... собака?
- Да, - подтвердил проводник, - кобели более своевольны.
Найда юркнула в дом и принялась обнюхивать вещи. Около одной из сумок она задержалась дольше - что-то ей не нравилось в содержимом.
Морозов раскрыл сумку и отступил в сторону.
Собака сунула туда морду, и вытянула с брезгливым выражением "лица".
Командир присел на корточки принялся копаться в содержимом. На самом дне обнаружилось что-то в пакете, но не съестное, что издавало резкий запах.
- Протухло, что ли, - пробормотал Морозов. - Надо бы это куда-нибудь деть.
Собака зубами взяла пакет, понесла к выходу.
Морозов прокрался следом и выглянул. Ну, конечно, собака бросила пакет под откос и, развернувшись, с остервенением скинула туда несколько камней задними лапами.
Да, подумал Морозов, Снежке это явно не понравится. Интересно, как собака будет вести себя в ее присутствии?
Еще одна сумка заинтересовала Найду - на морде явно читалось удивление.
- Что там еще такое? - сказал Александр, и извлек пакет со своими ношеными одноразовыми рубашками.
- Ну, надо же! - с удивлением воскликнул он. - Рубашки на выброс - зачем они жене?
Собака смотрела на него.
Морозов протянул руку и сказал:
- Капитан Морозов! Начальник отряда и руководитель экспедиции. Извините за неподобающий вид!
Найда тоже подняла переднюю лапу, и юноша осторожно ее пожал.
- Поразительно! - сказал проводник, наблюдавший за всем этим через раскрытую дверь. - Первый раз вижу, чтобы через десять минут общения собака признала в человеке хозяина! Как вам это удалось?
- Все мы немножко собаки! - ответил Морозов. - Я просто с ней нормально разговариваю.
- Если так и дальше пойдет, то завтра-послезавтра мне можно улетать!
- А где вы устроились? - спросил Морозов. - Моя помощь нужна?
- В вертолете у меня гамак, а в холодильнике много вкусностей. Если я вам не нужен, пойду отдыхать! Собака накормлена, а завтра утром я расскажу вам, о ее рационе и расписании кормления, упражнениях.
- Где ты будешь спать? - спросил Морозов. - В доме - где?
Найда подошла к порогу и улеглась рядом с дверью.
Александр пожертвовал ей прикроватный коврик.
- Как ты смотришь, если мы немножко пройдемся? - спросил Морозов.
Собака смотрела на него.
- В смысле гулять?
Это слово ей было хорошо знакомо потому, что она вскочила и встала на пороге.
- Только далеко не убегай! - сказал он, одеваясь и выходя наружу. - И не подбирай с земли всякое, разное...
Собака гавкнула и убежала.
Вот бы так со Снежкой, подумал Морозов, а то препираемся с ней по каждой мелочи.
Он завернул за угол - к тому месту, где слышал разговор об эшелонах. Визифон был заранее включен.
С момента разговора о налетах, прошло довольно много времени. На это место он заходил постоянно, стоял минуту - другую, но ничего не происходило. И в этот раз не надеялся, что услышит хоть что-нибудь, но ошибся.
- Слушай, Семен! - грубый, хриплый голос прозвучал неожиданно словно бы под ухом Морозова. - А может, наплевать нам на хозяев, да податься в тайгу? У меня лежбище надежное есть. Они сами сидят - носа боятся высунуть, чтобы чека не замела, а все же таки нами командуют! Послать их к такой-то матери и ноги в руки, а?
- Проверяешь меня, что ли? - отозвался другой голос, принадлежавший человеку более молодому.
- Да кой черт - проверяю?! Мне эти задания - вот где! Если оба рванем, они и не будут знать, где искать!
- А тебя на чем подловили? Какой грех за тобой?
- Да батяня мой, в коллективизацию, зерно колхозное тягал!.. Сын за отца не ответчик, вот и получил я "червонец"!
- Галету хочешь? - спросил Семен.
- Курить охота!
- Велено себя не обнаруживать!
- Велено, велено, а тебя за что?
- Да за то же...
- Врешь! Я слышал другое у тебя.
- Если знаешь, чего спрашиваешь?
Прибежала Найда и встала рядом с Морозовым. Командир присел на корточки, обнял собаку за шею и шепнул: "Гуляй!"
Собака отошла, поглядывая на Морозова, и скрылась за вагончиком.
- Нам велено платформы считать, особо, где часовой есть, да теплушки тоже... такая наша задача. Харч дают, платят - чего тебе еще надо?
- Так-то оно так, - ответил грубый, - только в любой момент все может измениться.
- И что? На фронт косоруких не посылают!
- Да не о том я! Возня какая-то началась - не видишь, что ли? Ищут их, а значит и нас!
- А нам чего бояться? Кто тебя заподозрит?
- Да следят же - кожей чувствую! Взгляд энкавэдиста спину жжет!
- Я тоже, чувствую... подожди-ка... подожди, никак едут?! Точно - дрезина! Пригнись, Петро!
- Да подожди ты! Смотри что у них на дрезине установлено!
- Ложись, дурья башка! Заметят!
- Да мы далеко лежим, кусты маскируют! Может, начальникам нашим сгодится?..
Автоматная очередь хлестнула по кустам.
- Кажись, пронесло - не попали! Слава тебе, господи!
Напарник не ответил.
- Что ты видел-то, Семен? Я как упал в траву, так и замер! Эй, паря! Чего ты в рот воды набрал?
Протяжно заревел паровоз.
- Состав идет, а Семен разлегся! Дьявол, чего молчишь?
Неясный шум, а затем приглушенный крик:
- Убили! Прямо в лоб Семену закатали! Ах, мать твою! Что же теперь будет?..
Морозов проверил запись и позвонил Вельяминову:
- Чем занимаетесь, друзья, под близкий вечер?
- Да соображаем, как собак организовать в дозор, - ответил Павел. - Ты, свою-то, видел?
- Разговор я записал, Паша! Только что все это было.
- Ну, вот, известие! Почему все тебе, Сашка?! - сказал Павел обиженным голосом. - Я на эту точку сто раз заходил и все без толку, а ты заглянул и раз - разговор! В чем дело?
- Может, реакция именно на меня, откуда я знаю?!
- Потому, что в лабиринте дольше всех был и явно что-то там видел!
Морозов рассердился.
- Длинный язык доведет тебя до беды! Помалкивай, лучше! Не лезь, не лезь и не лезь, понял?!
- Балда ты, Морозов! Прибьют тебя за тайны эти, вот и весь сказ! - воскликнул Вельяминов. - Один на один тебе не сладить!
- Прибьют, так одного! А если вас в компанию возьму, то и вас перещелкают, как в тире!
- Ну и пошел к черту! - закричал Вельяминов. - Всегда ты был одиночка, одиночкой и пропадешь!
- Разговор...этот новый... будешь слушать? - примирительно спросил Морозов. - Я тебе для этого звоню.
- Обойдусь! И без тебя, и без разговоров! Ты - сам по себе, мы - сами по себе!
Разговор оборвался.
- Ну, вот, Найда, разведчикам тоже охота голову в петлю засунуть, - тихо сказал Морозов. - Так и лезут на рожон, так и лезут! А потом... Морозов, придумай что-нибудь! Их спасай и сам спасайся. Это уже становится нормой, такое поведение.
- Найда! - позвал он.
Собака высунула из-за угла любопытную морду, глянула в лицо Морозова и скрылась.
- Надо идти туда! - сказал командир. - Убеждать не дурить, обещать, что расскажу, пока частично - потом все, а уж потом все остальное. И когда поймут - последнее все, чтобы была полная картина!
Он усмехнулся.
- И когда до них дойдет, что такое может быть с ними, если они во все это влезут - намекнуть, что настоящая правда гораздо хуже!
И тут он услышал Снежкин голос:
- Морозов! Я иду! Если целуешься с Наташкой - гони ее прочь! Жена в дом, подругу за порог!
- Почему так рано? - Александр смотрел по сторонам, ища собаку. - Ты должна работать от зари до зари!
- С тобой нормально не поговоришь - обязательно шуточки и едкие замечания! Ты со всеми так разговариваешь, или только со мной?
- Только со всеми! - ответил Александр. - Заходи, гостьей будешь!
- Сегодня Наташка твоя плохо выглядела, - злорадно заметила жена, расстегивая юбку. - Наверное, поняла, что у нас с тобой надолго и отстала. Поняла, что у нас семья.
И видя, что муж не реагирует, принялась рассказывать о новой работе.
- Представляешь, муравьев краской метила! Глупейшее занятие: ходы такие узкие в коробке, по ним муравьи бегут и в некоторых местах, на них капельки краски попадают. Если нет, то я вручную наношу. Я Грушевской сразу сказала, что это глупость - три муравейника в лесу на том месте, где мы будем работать, и муравьи каждый в свой бегут. Нет, говорит, надо муравьев из двух муравейников пометить разной краской.
- Да, тяжелую работу тебе дали, - сказал Морозов серьезно, - неподъемную. Двух муравьев пометила и уже устала. Завтра буду просить, чтобы тебе другое дали - полегче - кусты корчевать, ветки сучья к электростанции подносить.
Найда, не найдя хозяина, начала скрестись в дверь. Морозов впустил ее.
- Собаку в дом пустил! Зачем?
Морозов сделал виноватый вид и пробормотал:
- Ночами же холодно!
- Чего придумал! Тут и двоим, места мало!
- Она места много не займет.
- Убирай собаку, Морозов! Иначе это сделаю я!
Юноша погладил собаку по голове, улыбнулся.
- На собак нельзя замахиваться, - сказал он, - кричать, тыкать всякими предметами. Она может больно укусить. В лагере врач, Тамара Осиповна, конечно, перевяжет, укол сделает и отправит в Новосибирск. Ты хочешь в город, Снежка? На лечение? Наташа и я, тебя бы проводили до вертолета.
Соболева глянула в его насмешливые глаза и закусила губу.
- Хорошо. Одну ночь можно, но завтра... я ее просто не пущу!
- Ну, спасибо! - сказал Морозов и засмеялся. - Моей собаке уже и места нет? Ты, что ли, тут распоряжаешься? Если так стоит вопрос, тогда - развод! Развод и девичья фамилия. Ты, Соболева, кажется? А хотела стать Морозовой? Так Соболевой и останешься. Наташа... Морозова - лучше звучит!
- Это не твоя собака, Саша! Не нужно меня разыгрывать! Несколько ночей, а потом пусть уходит!
- Наташа так бы не поступила! Командование выделило служебную собаку для постоянного нахождения со мной... все законно! Они не тебя имели в виду - Найду.
- Собачка! Иди сюда! Защитница моя, я тебе конфетку дам!
Собака поднялась, потянулась, и, цокая когтями по полу, подошла. Александр перебрал в вазочке конфеты и выбрал леденец в обертке.
- Шоколадные конфеты с добавкой фруктов, ты, конечно не ешь. А вот есть кисло-сладкая, сосательная...
Он развернул обертку и положил конфету на ладонь. Собака осторожно, зубами взяла лакомство и захрустела.
- Понравилось? Может, еще одну?
Он подбросил леденец, лайка поймала конфету и проглотила.
- Не приучай собаку к сладкому! - сказала Снежана. - На нее конфет не напасешься!
- Ей на пользу, - сказал Александр и погладил Найду по голове. - Смотри, какие умные глаза! Сладкое питает мозг, правда, не всем... у тебя, вон, только попа толще стала!..
- Издевайся, Морозов! Я на тебя управу найду! Маме вот пожалуюсь.
В дверь постучали.
Собака насторожилась. Александр почувствовал, как напряглась ее спина.
Морозов взял со стола визифон, подошел к окну и отодвинул занавеску. Около двери стоял Вельяминов.
- Найда! Свои! Не трогать! - и приоткрыл дверь. - Паша, возьми и перепиши, я сейчас выйду.
Они стояли у вагончика и спорили.
- Ты, Паша, не знаешь, а требуешь рассказать обо всем, - Морозов вздохнул. - Поверь мне на слово - за эти тайны не сносить головы ни тебе, ни твоим близким! Я не шучу!
Вельяминов усмехнулся.
- Ты не усмехайся - я тебе дело говорю! Пока тайны эти знаю только я, есть гарантия их сохранения. Как только узнает кто-то из вас - допустим, поддамся на уговоры, хотя я не поддамся! Допустим, так... к вам сразу применят специальные средства. Не захочешь, так все равно скажешь!
- А ты, значит, не скажешь?! - Вельяминов засмеялся. - Да тебя так прижмут, что все им выложишь!
- Не знаю, Паша! Не уверен. Вспомни, как выходили из лабиринта. Откуда взялось во мне это умение - вести вас по коридорам через все ловушки? В минуту крайней опасности что-то во мне сработало. А что сработает, если меня начнут пытать? Никто не знает. Но, думаю, будет много трупов.
Собака ткнулась мордой в колени, Александр наклонился и потрепал ей шерсть на шее.
- Где была, что видела? - спросил он.
Найда обнажила зубы, что, наверное, означало у нее улыбку.
- Все спокойно вокруг? Тогда еще погуляй!
Собака убежала.
- А насчет этих разговоров... из далекого прошлого, так это подсказки, на мой взгляд, - сказал Морозов. - Надо бы побывать на том месте, где взрывали эшелон, да записать все самым тщательным образом. Неожиданно все произошло тогда, и не сообразил я визифон-то включить!
- И что тебе дал этот последний разговор? - спросил Павел. - По-моему, информации - ноль!
- А тебе не приходило в голову, что эшелоны со спецтехникой или снарядами могли определять одни агенты, сведения передавать другим, а те как-то метили вагоны и платформы, возможно - на ходу? Невидимой краской, которая светится в лазерном луче.
- И это в 1943 году?? Не было тогда таких материалов, - ответил Павел.
- А лазеры, значит, были?
Вельяминов задумался.
- Допустим, - мы узнаем, что краска такая могла быть и что? Как доказать, что она была нанесена на вагоны или, допустим, на колеса? - сказал он.
- В болотах, наверняка, лежат остатки разбитых вагонов.
- Э-э, сколько лет прошло! И следов не осталось!
- А читал в Информатории, - сказал Морозов, - о находках тысячелетней давности именно в болотах - там особая среда. Консервирующая.
- Ладно, я пошел, - сказал Вельяминов, поеживаясь. - В летней одежде уже холодновато, правда?
- На осеннюю переходи или утепляйся! Кстати, вертолета не вижу! Куда его услали?
- Небольшую перегруппировку сделали - решили, что перед твоим вагончиком будет стоять твой геликоптер, а за ним - мой. Машина эта бронированная с пулеметом, гашетка - прямо на штурвале. Это еще не все. Два небольших крыла у нее и под каждым, на подвеске, управляемая ракета. Это все Сорокин организовал, спасибо ему!
- Да, Миша соображает наперед! - ответил Морозов.
- Ну вот, а ты его подозреваешь!
- Опасаюсь предательства, - сказал Морозов. - Здесь промахнуться никак нельзя.
- Да ты хоть намекни, про подземные ходы Кенигсберга!
- Шары там были, похожие на бильярдные, только темно-зеленого цвета... катились по ходам сами собой. На меня не наезжали - огибали.
- Ну и что?
- Да ничего, - ответил Александр. - Тайна сия есть - движение без посторонней силы.
- И все, что ли?
- Ну, кельи, забранные решетками и скелеты в кандалах - это обычное дело. Кто-то стонал, кто-то хрипел, гремел цепями.
Морозов вздохнул.
- Гильзу нашел автоматную, магазин от "парабеллума"... мелочи все, конечно.
Командир откашлялся.
- А был еще зал, там самоходка немецкая стояла, без гусениц.
- Интересно! - Вельяминов почесал шею. - Так ты до склада добрался?
- Я потом все вспоминал, что же я еще видел, во сне-то...
- Так и знал, что соврешь!
- А что же ты слушал, открывши рот, и глаза блестели?
- Так слушаешь тебя, Сашка, слушаешь и если ты в настроении - дельное что-нибудь скажешь. А если, как сейчас - обязательно вранье будет, но так интересно поданное, что любопытно послушать!
- Ребятам расскажешь, на ночь!
- Ладно, пошел я, - сказал Павел и протянул руку. - Ты уж на меня не обижайся!
Морозов крепко пожал ему руку.
Стало уже совсем темно, на небе зажглись звезды.
- Найда - позвал Морозов. - Ко мне!
Собака не появлялась.
Александр сложил ладони рупором и вновь позвал собаку.
Она появилась через минуту, держа в зубах какой-то предмет.
Морозов сразу признал магазин от пистолета. На ребре была выдавлена свастика и год - 1943-й.
Ну, вот и началось! - подумал он. Специально положили, чтобы напомнить...
Он лег лицом к двери, пистолет и визифон положил на тумбочку. Снежка все пыталась его обнять и так спать, но он ответил, что сегодня придется обойтись без нежностей.
Спал он чутко и когда дверь попытались открыть, тут же проснулся и сел, взяв в руку пистолет.
Собака тоже была настороже.
- Дверь я сейчас вскрою, - шепотом сказал кто-то, судя по голосу мужчина. - Входишь ты, Питер, с сетью, следом Иоахим. Следом мы. Набрасываете сеть, оглушаете, связываем и выносим. И сразу в лес! Там действуем по плану! Все поняли? Начинаем!
Морозов опустился на пол, подполз к двери, волоча за собой маленькую кухонную табуретку.
- Тихо! - прошептал он собаке и поднялся, занося табуретку над головой.