Вода оказалась совсем не холодной - видимо туннель не сообщался с другими водоемами. Морозов забросил руки за голову, вытянулся и поплыл, потом сообразил, что может так пропустить "карман" и перевернулся лицом вверх.
Обросший зеленым мхом свод, медленно проплывал над ним - когда движение почти замедлилось, юноша подтянул ноги к животу и резко их выпрямил - движение возобновилось. Специальный рацион питания и дыхательная гимнастика позволяла находиться под водой достаточно долго и при этом проплыть метров двести на одном запасе воздуха в легких.
"Карман" появился неожиданно - в бетонном своде показался прямоугольный вырез.
Разведчик уцепился рукой за прут, торчащий из бетона, высунул голову из воды и посветил фонарем.
Выемка в стене примерно в два человеческих роста. Он с шумом выдохнул остатки воздуха из легких и потянул носом... даже не затхлый, значит, где-то есть соединение с сухими коридорами.
Капитан положил фонарик на бетон, подтянулся на руках, забросил ногу и перевалился на спину.
В потолке был вмонтирован квадратный металлический люк, слегка приоткрытый - через щель вытекала вода и падала вниз холодным дождичком.
Александр подставил ладони и, слизывая капли, напился, наконец, вдоволь.
Вода плеснула в край "кармана", легкая дрожь отозвалась в теле.
Гранаты швыряют, сообразил он. Думают, что я недалеко уплыл.
Когда все успокоилось, он еще раз напился, сделал гимнастику, которой обучил его тренер по спускам и полез в воду.
Сидя на краю, Морозов настраивал себя на дальний заплыв - следующий "карман" мог быть довольно далеко от первого - сделав несколько глубоких вдохов, ушел под воду.
На этот раз плыть пришлось долго - гораздо дольше, чем он предполагал. "Кармана" все не было и не было, и запас воздуха был практически на нуле. От напряжения перед глазами поплыли цветные круги, виски сдавило невыносимой болью, судорогой сводило мышцы рук.
Уже на "автомате", теряя сознание, он проплыл десятка два метров и начал всплывать, рискуя удариться головой о свод. Но не ударился - вырвался по плечи из воды, раскрытым ртом схватил воздух и снова погрузился в воду.
Это неконтролируемое погружение могло закончиться трагически - огромный клубок колючей проволоки выпустил свои цепкие петли во все стороны.
Морозов укололся, и это его отрезвило - сделав взмах руками, он начал всплывать.
Фонарь освещал металлическую лестницу, вделанную в стену - все было именно так, как он себе и представлял.
Внутреннее видение будущего, порой, показывало ему ситуации, которые еще только должны были произойти и он не осознанно готовился к правильным действиям, понимая, что они единственно верные.
Интуиция подсказывала, что предстоит подъем не меньше, чем на высоту в пятнадцать - двадцать этажей. В кромешной темноте и влажном прохладном воздухе, по лестнице, которая казалась слишком хрупкой.
Первые двадцать - тридцать перекладин он одолел довольно легко, но потом сообразил, что поднимается слишком резво и тратит силы, а их должно хватить на весь путь. Глупо повиснуть на середине, не имея возможности подняться хотя бы на метр и сползать вниз, понимая, что ему уже невозможно будет выбраться из этой ловушки.
Теперь, поднявшись на следующую ступеньку, он отдыхал одну-две минуты, концентрируя силы, затем снова лез вверх.
С самого начала он понимал, что придется подниматься в темноте - фонарик мешал подъему. Лестница, показавшаяся вначале ненадежной, на самом деле была прочно вделана в бетон и состояла из металлических уголков, к которым были приварены толстые прутья.
Капля скользнула по щеке... цепко держась за скользкий прут, он подтянул ногу, поставил ступню и замер. Торопиться нельзя... один неверный шаг, лишнее движение и он не удержится - поползет вниз или сорвется.
Юноша медленно выпрямился, перекинул ногу через перекладину и сел на нее верхом.
Несколько капель скользнули по груди. Морозов достал фонарик... метрах в пяти над головой, вытекала из стены тоненькая струйка воды. Он посветил выше - лестница взбиралась вверх, и не было ей конца.
Была у него мысль подниматься по лестнице с другой стороны, имея за спиной опору в виде стены. Но когда он осмотрел все внимательно, понял, что до стены метра полтора, так что близость её обманчива. Чтобы не расслабляться, не притуплять чувство опасности от высоты, капитан не стал рисковать.
Все также неспешно он поднялся на нужную высоту, надежно закрепился и снова включил фонарь. Вода стекала по наклонному бетонному жёлобу сантиметров семьдесят в диаметре, и был этот желоб не пустой - в нем лежал человек. В темной гимнастерке без знаков различия, брюках и коротких сапогах. Каска, нахлобученная на голову, скрывала лицо.
Труп... вернее то, что от него осталось, лежал здесь уже очень давно, но влажный воздух и вода - враги материала и железа, чудесным образом сохранили и ткань одежды, и металл защитного шлема.
Александр поймал струйку в ладонь, понюхал, затем лизнул... обычная вода, почти без привкуса железа.
Голос Вельяминова возник, словно бы ниоткуда и глухо отозвался в шахте:
- ... таскают нас на опознания, таскают и когда это все кончится?! - воскликнул разведчик. - Морозова ищут, а его все нет и нет. Может, живой он, а, Валера?..
- Живой, - вслух подтвердил Морозов. - Ты прав.
И вцепился в лестницу, потому что услышал, как в желобе забурлила вода. Словно бы, реагируя на звук, открылись какие-то шлюзы.
Мощный поток хлынул в желоб. Труп приподнялся, поплыл и, перевесившись через край, спиной вниз скользнул в шахту. Несколько глухих ударов металла о металл и потом уже ничего не стало слышно из-за бурлящей воды, которая и юношу залила почти до пояса.
Минут пять бушевал поток, потом напор внезапно ослабел, затем и вовсе прекратился.
Юноша висел, боясь пошевелиться, затем, не спуская глаз с желоба, медленно полез наверх.
Что это было, подумал он, ловушка для тех, кто пытается выбраться этим путем или просто слив накопившейся воды? Если ловушка, значит, будут и другие.
Ребят из отряда таскают на опознания убитых - неожиданная информация.
Почти на каждой новой ступеньке Морозов подолгу отдыхал - он сильно ослабел, устал, кружилась голова, и бешено стучало сердце. Пока взбирался, внимание сосредотачивалось на успешном преодолении пути. А вот на остановках юноша подбадривал себя воспоминаниями о доме, родителях, Наташе... Его ждут, беспокоятся, надеются на возвращение, он не может, не должен погибнуть - так много еще нужно сделать.
Александр достал фонарик.
Еще метров пятьдесят, подумал он, или может больше, но четыре пятых пути, кажется, уже пройдено. Еще усилие и он окажется на самом верху. О том, что там может оказаться запертый люк, он старался не думать.
Капитан включил свет и осветил лестницу и стену. Что-то тревожило его. Интуиция подсказывала, что это выход из подземелья может быть не таким уж и простым.
Он прошел несколько ступенек, и все было спокойно - но когда Морозов попытался подняться еще на одну, на противоположной стене шахты вспыхнул мощный фонарь и осветил лестницу над его головой.
Капитан замер. Он сидел так довольно долго и фонарь, наконец, тоже погас. Но стоило Морозову пошевелиться, как свет снова включился.
Какой-то датчик движения, сообразил капитан. Я пересекаю невидимый луч, и он срабатывает - зажигается лампа. Что же будет дальше?
Морозов включил фонарик и стал обследовать стену за лестницей. То, что он увидел, ему не понравилось - прямоугольный вырез в стенке шахты, закрытый то ли дверью, то ли заслонкой.
Морозов поднялся еще на две ступеньки и осмотрел все внимательно. Похоже, что эта массивная, метра три на четыре металлическая дверь, каким-то образом сдвигалась вниз, а потом опять возвращалась на место. Края двери были оплавлены, а на металлических частях лестницы была видна окалина.
Вероятно, эту ловушку устроили... для заключенных, работавших на постройке подземных ходов. Если кто-то пытался бежать... обугленные останки на дне шахты смывал мощный поток воды.
Морозов рискнул подняться еще на ступеньку, но услышав, как дверь-заслонка пришла в движение, поспешно спустился вниз.
Механизм застопорился и все стихло.
Все рассчитано, подумал Александр - заключенные, в надежде на побег добирались до этой шахты и лезли вверх по лестнице. Если их не смывал поток воды, неожиданно вырвавшийся из желоба, то сжигал огонь или ошпаривали струи кипятка, либо пара. Ловушка эта устроена так, что работает до сих пор, а прошло уже так много лет.
Фонарь погас.
Если не найду способ ее обойти, подумал капитан, придется спускаться и возвращаться в тот же самый подземный ход, откуда я и начал свой заплыв...
Он нащупал пращу. Интересная мысль пришла ему в голову.
Морозов достал фонарик и в его свете внимательно осмотрел метательное оружие. У конца ручки, там, где были заделаны ростки побега бразильского растения, куском липкой ленты был примотан шприц с питательной жидкостью.
Лешки Котова праща, подумал Морозов, молодец, парень! Если все получится, и я выберусь, присвою ему старшего лейтенанта - давно заслужил.
Семь капель нужно... раз в неделю, а я... сколько уже тут нахожусь?
Он осторожно отсоединил шприц и закапал в приемное отверстие двойную порцию. Это подействовало почти сразу - нити позеленели, увеличились в объеме и распушились на концах.
Морозов спрятал пращу и стал продумывать детали плана. Погасить... лампу скорее всего не удастся... наружное стекло не разбить. А вот сдвинуть её хотя бы немного...
Морозов извлек второй фонарик, зажег и, направив оба на лампу, замер.
На этот раз лампа светила дольше, вероятно, ей "мешал" посторонний свет, но вскоре она погасла.
В неясном свете фонарей Морозов рассмотрел все, что смог увидеть и примерно оценил расстояние броска. Получалось около тридцати метров или немного меньше - кронштейн, изогнутый в виде латинской буквы "у" и автомобильная фара, закрепленная на нем в горизонтальной плоскости.
Нужно было попасть именно по ней - весь расчет на то, что за столько лет во влажном воздухе крепление ослабло. От удара лампа либо погаснет, что тоже могло быть, либо сдвинется в сторону, и круг света уже не будет освещать лестницу. Либо будет освещать частично. Это даст шанс взобраться наверх до того момента, как заслонка откроется.
Три попытки у меня, размышлял Морозов: два достаточно легких фонарика и более тяжелый визифон. Его я оставлю на потом.
К первому броску он готовился очень тщательно - поднялся еще на одну ступеньку, не обращая внимание на клубы пара, вырывающиеся в щель, надежно зацепился ногами за металлический уголок лестницы...
Следовало так держаться, чтобы правая рука была максимально свободна.
Морозов поддержал себя левой рукой, откинулся в сторону и сделал несколько прицельных замахов, выбирая нужную траекторию полета снаряда. Потом вложил фонарик в пращу, занял нужное положение и, отведя правую руку назад, швырнул его, целясь в лампу.
Фонарик скользнул по корпусу фары и улетел вниз.
Минут двадцать Морозов переживал неудачу первой попытки, отдыхал и готовился ко второму броску.
Он был уверен, что попадет и... попал бы - точно попал, если бы поток воды, вырвавшийся из желоба, не ударил в лестницу. От неожиданности Александр качнулся вперед, сбил "прицел" и фонарик, полетев по дуге, ударился о крепление лампы и разбился.
Морозов выругался, достал визифон, вложил в пращу и метнул его с такой силой, что чуть не вывихнул себе плечо.
Визифон ударился точно в стекло лампы и разбился вдребезги. Но... проклятая фара светила, как ни в чем не бывало!
Морозов дал волю своему гневу: восседая на "насесте" он клял фашистов, подлых бандитов и грозился всем своим недругам свернуть шеи.
Посреди его гневной тирады раздался протяжный скрип, скрежет и лампа покосилась - круг света убрался с заслонки.
Морозов внезапно замолчал, живо спрятал пращу и стал взбираться вверх по лестнице.
Механизм, вероятно, работал и в режиме аварии, но ситуация, когда лампа работала, но не освещала заслонку, видимо, конструкторами не была предусмотрена.
Заслонка выехала вперед и сдвинулась вниз, но достаточно медленно, так что Морозов успел вскарабкаться достаточно высоко. Клуб пара ожег-таки, его голые ноги, но это лишь добавило резвости командиру.
Не помня себя, он взобрался на самый верх, ухватился за поручни, приваренные к лестнице и, перебирая их, выбрался в просторную, освещенную солнцем пещеру.
Если бы в это время там были враги, то его взяли без всякого труда - юноша был без сил и почти свалился на бетонный пол.
От свежего воздуха, солнца Морозов быстро пришел в себя.
Выход из пещеры был заложен камнями, но в середине преграду убрали, и можно было легко выйти наружу.
Сквозь пролом был виден кусок синего неба, река и лес в голубоватой дымке... все это было там, далеко внизу.
Капитан выглянул - правее, на очищенной от камней площадке, стоял синий геликоптер - в кабине никого не было.
Слева от входа начинался крутой подъем в гору.
Мир и покой этого горного местечка вскоре должен быть нарушен - Морозов жаждал восстановления справедливости.
Бандиты обнаружились поблизости - в своеобразном открытом убежище со стенами, сложенными из камня.
Капитан подобрался вплотную и, заглядывая в бойницы, рассмотрел убранство укрепленной точки.
Бандитов было двое - толстый и тонкий, вооружены они были немецкими автоматами и фауст-патроном. Геликоптер явно принадлежал этой паре, именно на нем они сюда и прилетели.
Еще в помещении были два велосипеда, ранцы с продуктами и бутылками с питьем, полевая рация немецкого образца и цинка с патронами.
Бандиты грелись у костерка, подбрасывая в огонь сухое горючее.
Морозову нужен был велосипед и еда, остальное его не интересовало. В его положении автомат вызвал бы подозрения и ненужные вопросы, а вот праща с камнями подошла бы лучше всего. Особенно, если уметь с нею обращаться.
План захвата родился почти мгновенно и Морозов уже заранее знал, как будут развиваться события.
Он сделал большой круг - вскарабкался на гору, нашел спуск, укрываясь за камнями, подобрался к машине так, чтобы геликоптер закрывал его от бандитов и взобрался в салон. Бандиты в ту сторону и не смотрели - были уверены, что они здесь одни.
Как и ожидалось, пульт дистанционного управления валялся в багажном отделении. Он был в порядке, аккумуляторы на месте, чувствовалось, что им иногда пользуются.
Капитан выбрался наружу и вернулся к пещере.
Медлить не стоило, и разведчик тут же приступил к исполнению хитроумного плана.
Он запустил двигатель машины.
При звуках вращающегося винта, бандиты вылезли из укрытия.
Морозов поднял машину в воздух и развернул корпус так, чтобы не видно было кабины. Он, то поднимал машину вверх, то почти сажал ее на площадку. Бандиты с изумлением смотрели за перемещением геликоптера, а затем побежали к винтокрылой машине.
Я бы, наверное, тоже на это клюнул, подумал Морозов, забираясь в убежище.
Собрать в ранец продукты и воду, было минутным делом.
В ящике оказались гранаты и патроны, а также большой запас сухого горючего. Морозов взял себе несколько упаковок.
В ящик он бросил рацию, визифоны бандитов, фауст-патрон и запалил в нем сухое горючее.
Он отвел велосипед довольно далеко в гору, как раздался первый взрыв, разметавший убежище.
Все получилось именно так, как он и предполагал. Теперь следовало удирать, путая следы.
Разведчик нашел еле заметную горную тропку, петляющую по склону, вскочил в седло горного велосипеда и нажал педали.
Езда по осыпающимся склонам требовала сноровки и внимания - Морозов был не в том состоянии, чтобы показывать мастерство. Поэтому он вскоре съехал с тропинки, спешился и увел велосипед в кусты.
Пора было принять необходимые калории и отдохнуть хоть немного - предстоял долгий путь.
Жуя отличный козий сыр и запивая его водой из фляжки, он поглядывал по сторонам, держа наготове пращу.
Голос Вельяминова возник словно бы ниоткуда - казалось, что друг здесь, рядом, тоже сидит и закусывает тем, что удалось взять у бандитов.
- Галлюцинации у меня, Валера! - тихо сказал Павел. - Сашкин голос слышу, будто живой он.
Морозов прополоскал рот, выплюнул воду и сказал:
- Точно, слышишь? Не выдумываешь?
- Вот, опять! - закричал Вельяминов. - Да сколько же можно!..
- Иди-ка ты к себе, Паша, - посоветовал Морозов, - да подожди там, приляг, отдохни - минут через двадцать я тебя снова позову.
Ему никто не ответил.
Капитан услышал осторожные шаги - один из бандитов - "тонкий", с автоматом наизготовку, прошел несколько метров вниз по тропинке и остановился, осматриваясь.
Морозов опустился на землю и замер.
Бандит постоял минут пять, затем взобрался на гору и исчез.
- Ждешь меня, Паша? - негромко сказал капитан, удостоверившись, что все в порядке и бандитов нет поблизости.
- Что вам от меня нужно? - спросил Вельяминов после паузы.
- Военную тайну должен ты открыть - имя-отчество Морозова.
- А вам это зачем? - хмуро поинтересовался разведчик. - Не знаю я никакого Морозова.
Александр усмехнулся.
- Заметь, Паша, галлюцинация общается с тобой на равных, вопросы задает.
- Меня удивляет, что я слышу ваш голос без визифона, - ответил Павел. - Как будто вы рядом. А я все осмотрел - никого нет ни в комнате, ни в коридоре. Как вы это делаете?
- Приборчик один нашел, немецкий, - соврал Морозов. - В ходах подземных. Настроил и на тебя попал.
- А не врете? - в вопросе Вельяминова слышалось недоверие.
- Если предположить, что я Морозов...
- Морозов погиб, - тут же сказал Вельяминов. - Тело ищут.
Капитан собрал остатки еды в ранец, надел его и вывел велосипед.
- Тело, которое ищут, - сказал он, выбираясь на тропинку, - скоро будет под Энском, на базе, и лично доложит Воленко, что отряд оставлен в Чехословакии.
- Морозов?! - крикнул разведчик.
Капитан оседлал велосипед и покатил, притормаживая на крутых спусках и поворотах.
Отъехав метров на двести, он остановился и опять увел велосипед в кусты.
- Чего ты орешь? - сказал Морозов, оглядываясь. - Нервы ни к черту, так лечись! Дождешься, что отправят тебя в Новосибирск.
- Сашка...
Потом были слёзы, признания, рассказ о поисках, бандитах.
- Но это ты? - спрашивал Павел. - Точно, ты?
- Было одно дело, в Кировограде, мы были вдвоем... - и капитан напомнил Вельяминову про площадку разбора.
Кажется, он все-таки поверил, подумал Морозов. Трудно было, но факты - упрямая вещь.
- А Сокольский? - поинтересовался Александр. - Он здесь, с вами?
- А вам это зачем? - вновь насторожился разведчик.- О своих непосредственных начальниках рассказывать не имею права!
- И про Николаева? - лукаво поинтересовался капитан.
- Не знаю такого.
Морозов засмеялся.
- И Воленко не знаешь? А если он тебе сообщит, что Морозов жив - поверишь?
- Пусть сначала сообщит.
Морозов привстал, оглядываясь - все было спокойно.
- Лехе, я очень благодарен, - сказал капитан.
- Это... какому? - спросил Вельяминов.
- Котову.
- Не знаком.
- Вот видишь - болеешь, Паша! А я хотел тебя командиром, вместо Плавчего.
- Сашка!..
- Ну, наконец-то! Признал-таки друга.
Опять принялись вспоминать знакомых в Кировограде и Энске.
- А Славка Петров... все на меня обижается? - спросил Морозов.
- Может быть, - уклончиво ответил Павел.
- Вы без патронов к словакам прикатили, - заметил Морозов. - Сейчас-то вооружены?
- А тебе это зачем?
- Как командир, я обязан знать о делах отряда. Практикуетесь в метании камней?
- Я не в курсе.
Помолчали.
- Мне что, изображать убитого горем? - спросил Вельяминов.
- Начнешь веселиться, решат, что ты сбрендил - вернут на базу. Ты мне в отряде нужен.
- А вы кто? Только честно?
Морозов не ответил, бессмысленно было продолжать этот разговор.
Не очень толково, но Вельяминов все-таки отказывался отвечать на вопросы о начальстве, составе отряда и задачах, - подумал Морозов, выводя велосипед на тропинку. Только по его уловкам подготовленному человеку легко было понять, где Пашка врал, а где говорил правду. Интересно, как бы я "валял ваньку", и уводил интерес в сторону от "скользких" моментов - допустим, по Кенигсбергу?
Тропинка вывела его на узкую проселочную дорогу. Морозов постоял немного и принялся искать продолжение тропки. Нашел. По крутому, каменистому склону спустился в ложбину, волоча за собой велосипед, взобрался в седло и поехал дальше.
Вид у меня дикий, подумал он, подозрительный - парень в плавках, с ранцем за плечами и на велосипеде. Любой, на моем месте, добрался бы до ближайшего магазина и разжился нормальной одеждой. Я это тоже сделаю, как только стемнеет.
Он проехал метров двести и остановился для перекуса. Продуктов осталось всего ничего - пачка галет и фляжка с водой.
Морозов уложил ранец на землю, сел на него и приступил к трапезе. Мысли перескочили на разговор с Павлом. Как-то он сейчас себя ведет, наверное, спокойнее...
- А может, Морозов вовсе и не погиб, - услышал он голос Вельяминова. - Помнишь, он говорил - тридцать процентов ходов не разведано. Может, он там, в этих ходах?
- А кто там еду-то ему припас? - рассудительно ответил Плавчий. - Без кормежки долго не протянешь.
- Валера дело говорит, - сказал Морозов, хрустя галетой. - И сам мог бы догадаться.
- Потом поговорим, - поспешно сказал Вельяминов. - Нужно мне в одно место.
Морозов доел галеты, напился вволю и стал собираться в дорогу. Ранец был пуст и уже не нужен - капитан забросил его в кусты. Он вывел велосипед на тропинку и пошел пешком, ведя его за руль.
- Я уже на месте, - сообщил Вельяминов. - Слушаю вас.
Морозов остановился, прислушался, кажется, все было нормально.
- Прибор этот на тебя настроен, значит общаться мы должны и на открытом воздухе. Давай, топай в парк или лес, проверим, как оно...
- Хорошо, - ответил Вельяминов.
Капитан двинулся дальше и услышал голос друга минут через двадцать.
- В парке я, - сообщил Вельяминов. - Вокруг никого.
- Снился мне сад в подвенечном узоре, - негромко запел Морозов. - В этом саду мы с тобою вдвоем, звезды на небе, звезды на море, звезды и в сердце моем.
- Саша.
Морозов засмеялся и сказал:
- Если бы из меня вытянули все-все сведения и воспоминания, их нужно еще уметь вставить в разговор, Паша. Ты ему, допустим, про Фому, а он тебе - про Ерему.
- Это я понял, - ответил Павел.
- Значит, слушай сюда...
Морозов замолчал. Он прислонил велосипед к дереву и пошел по тропинке назад. Нет, никто не крался за ним, никто не подслушивал.
Он вернулся к велосипеду.
- Отряд остается в Чехословакии, - негромко сказал он, - и будет работать по плану, который мы наметили - поищете те тридцать процентов ходов и нанесете их на карты.
Вельяминов молчал.
- Плавчий за командира, ты будешь ему помогать и советоваться со мной только по такой связи, как сейчас.
- А ты?
- Об этом мы тоже с тобой говорили и не один раз.
Морозов откашлялся.
- О Сокольском... ты мне ничего не сказал, но я и так знаю, что он там, в Братиславе и на связи с Воленко. Там же и группа Николаева.
Вельяминов молчал, но чувствовалось, что он ловит каждое слово.
- Рядом Кенигсберг, где происходили известные события, и будет совсем непонятно, если вы не захотите туда прогуляться - посмотреть как там, и что в итоге.
- Я знал, что будет разговор про Кенигсберг, - ответил Павел. - Нам опять лезть в эти проклятые ходы?
- Человек пять возьмешь из отряда - Тарасюка, Галкина, еще кого-нибудь покрепче, пару парней из "николаевцев".
- Отряд будет помогать словакам. Нужна небольшая группа - пройдете по местам, где мы воевали, посмотрите все издали, а вот в зал с номерами на стенах придется сходить.
- И все? - спросил разведчик. - Зачем нам тогда "лбы" из группы Николаева?
- Для охраны, - ответил Морозов. - Они за вами следят, и ты это знаешь! Так вот если ты двух "лбов" возьмешь, слежки за тобой не будет.
- Почему это за мной слежка? - запротестовал Вельяминов. - За ребятами тоже.