Разведчики обошли по периметру почти всю зону мусорщиков, как вдруг Плавчий остановился и спросил:
- А где нас поселят? Резервных домиков у них, кажется, нет. Что, разделят... под каким-нибудь предлогом?
- Поодиночке не выстоять, - угрюмо сказал Иволгин. - Начнут издеваться, задирать, к драке подталкивать.
- Вот-вот! - поддержал Валера. - Это мы не продумали.
- Не идти? - спросил Тарасюк. - Второй раз могут пустить, но уже с неохотой - мол, испугались...
- Не пойдем, - ответил Плавчий и пояснил:
- Сегодня. А завтра, с утречка...
- Через шлагбаум?
- Вот еще! - ответил Плавчий. - Через дыру в заборе уйдем на базу, через нее же сюда и вернемся. На базе много пустых домиков офицерского резерва, устроимся как люди. С комфортом. Отходим к забору, ребята!
Сокольский поднял рюмку на уровень глаз - водка была прозрачная, от нее исходил тонкий запах мёда.
- Сам, что ли, гонишь? - спросил он. - Я в городе и не встречал такой.
- Не наша, - ответил Сыромятин, поддевая на вилку приличный ломоть ветчины. - Офицеры из Польши привезли.
- Ладно, попробуем...
Василий тоже поднял рюмку.
- За встречу! - провозгласил он и чокнулся с другом.
Огненная вода прошла внутрь на удивление легко и лишь в желудке "взорвалась". У Сокольского потемнело в глазах.
- Сразу нужно заедать! - воскликнул Сыромятин и сунул другу маринованный огурец. - Привыкли к "табуретовке", мать её так! А эта сволочь с мягким обхождением, манерная, а кишки выворачивает - может, кваску?
Сокольский замотал головой.
- Прости, что не предупредил - думал, ты, мужик, впитый...
- Был когда-то, - с усилием проговорил полковник.
Сыромятин оскалился.
- По второй? - предложил он.
- Обойдусь.
Тогда капитан достал "Столичную".
- Вот это дело! - оживился Сокольский. - С этого надо было и начинать. А то вздумал травить меня польской водкой.
По рюмке выпили за дружбу, потом - за любовь... к Отчизне. Полковник подобрел.
- Похвастайся шпионской своей работой, - поддел его дружок. - Соври что-нибудь. Я ужас как люблю погони, стрельбу и красивых баб, обнимающих героев.
- Это выдумки, в фильмах, - ответил Сокольский, вонзая вилку в крепкий маринованный груздь. - А вот тебе быль с моим участием, кстати, совсем недавняя.
И полковник поведал другу историю про Братиславу - подземные ходы, в которых на отряд разведчиков неожиданно напали бандиты с оружием и нескольких человек погнали внутрь лабиринта. За основу он взял историю с Морозовым, но о капитане там не было ни слова, ни полслова.
- У бандитов были автоматы и гранаты, а разведчики были только с пистолетами - в гости с пулеметами не приезжают. Ситуация сложилась поганая, потому что часть ходов оказалась совсем не разведанной, да и словаки растерялись. Воленко приказал мне туда рвануть с отрядом спецназа и действовать предельно жестко - чтобы отбить охоту нападать исподтишка. Покрошили гадов от души - тринадцать трупов, не считая раненых - бандитов оказалось довольно-таки много.
Сыромятин слушал, открыв рот.
- Давай, Вася, по рюмке за мир во всем мире?! - предложил Сокольский.
Выпили, и наступила пауза в разговоре. Полковник налег на закуски, не пропуская ни одной, Сыромятин задумчиво смотрел на друга.
- Ты тоже не прост, Васята, - заметил Сокольский. - Хитришь мил-друг, я по глазам вижу.
- Такое тут дело, Витя, - отозвался капитан, - что по вашу душу я собирался, а тут ты - на ловца и зверь бежит.
Разведчик вытер платком рот и сказал:
- Давай, не тяни, рассказывай подробно. В деталях вся суть.
Сыромятин откашлялся.
- На полигонах тренировки-то проходят, потом уже на местности мусорщики работают, показывают навыки, получают "добро" или "неуд". Реальная свалка, чтобы представить - это бывший карьер. Камень там добывали или еще что - неважно. Глубокий карьер получился. Вот и стали туда мусор валить, что в переработку не пошел. Как ты сам понимаешь, не в наше время это было, а задолго до нас.
Капитан налил себе квасу в стакан и выпил добрую половину.
- Мальчишка один своим буром наткнулся на бетонную трубу, по которой отходы на ту свалку добавляли. С подземного какого-то производства.
Сокольский потер затылок.
- Так, - сказал он. - Надо на карте сориентироваться.
И тут брякнул визифон. Звонил Воленко.
- Товарищ полковник разведки, - сказал он насмешливо, - извещаю вас о том, что царь зверей вышел на охоту.
Сокольский поднялся.
- Минутку, Семен Игнатьевич! Сейчас я уединюсь и поговорим.
Он махнул Сыромятину и ринулся к двери.
Царь зверей у нас лев, подумал он, спускаясь по крутой лестнице. Про Львова, что ли, разговор пойдет?
- Вы одни? - спросил Воленко. - Пять звонков с визифона сделал наш общий друг. Два из них сумели расшифровать.
Сокольский вышел на дорогу, ведущей вглубь зоны.
- А подробнее, Семен Игнатьевич?
- Один звонок был, знаете куда? Ни за что не догадаетесь - в Мурманск. Десять минут он болтал "о погоде, о природе, о видах на урожай". Всякая чепуха. А когда посмотрели внимательно - выделили сообщение и непростое, а со смыслом. Вот и получается, что вся его трепотня была не просто так, а это либо отчет о проделанной работе, либо инструкции тому, кто слушал эту, на первый взгляд, белиберду, либо и то, и другое.
- Мне в Мурманск ехать? - спросил Сокольский, трезвея.
- Так сразу и не решишь, что лучше, - ответил Воленко. - Я сообщил Москве, и там тоже все пришло в движение. Готовится большая группа офицеров разведки - по разным направлениям и часть из них - в плане усиления прибудет к нам. Разместятся они уже в городе.
Он замолчал.
- Тот... слушатель... он кто? - поинтересовался Сокольский.
- Механик гидрографического судна. И этот корабль через неделю уходит в плавание.
- У меня тоже кое-что любопытное нарисовалось, - сообщил полковник разведки. - По-быстрому закончу здесь и в штаб. Ждите, я скоро!
Расслабленность его как рукой сняло - разведчик снова был собран, подтянут, реагировал быстро и точно.
Увидев перемену в друге, и Сыромятин тоже подтянулся.
- Ты, Вася, собери максимум информации по этой находке и позвони мне. Докладывать будешь начальнику базы. Вид должен быть у тебя соответствующий, не так, как сейчас.
Сыромятин подал ему фуражку.
- Парнишку того тоже прихвати - мало ли что. Дело может оказаться куда серьезней, чем мы предполагаем.
- На посошок? - Сыромятин щелкнул ногтем по бутылке.
- Нет, Вася! Тут трезвая голова нужна. Ну, бывай!
Он козырнул и пошел на выход.
Виталий сидел с сумрачным лицом и старался не глядеть на жену, она же ловила его взгляд.
- Врач сказал, что все у нас будет хорошо, - тихо сказала она. - Только нужно кое в чем измениться тебе... и мне.
- Старую собаку новым фокусам не выучишь!
Жена вспыхнула.
- Ты солгал Анатолию Федоровичу, негодяй! Нежность он, видите ли испытывает - когда это было?!
Виталий вздохнул и сказал:
- Врач что еще сказал? Что можете не подходить друг к другу. Вот и не подходим. Интересно, а как у меня будет с другой?..
Она сжала кулачки.
- Ни с одной бабой у тебя ничего не будет - запомни! Только со мной.
Он усмехнулся.
- Да, конечно. Раз в полгода, по великому моему снисхождению...
И еле увернулся от брошенного в голову пирожного с кремом.
Воленко расхаживал по кабинету.
- Дело срочное, Виктор Анатольевич и не терпит отлагательств. Шифровка от Львова: "Сапер базы Северцев взял комплект оборудования для ментоскопирования по просьбе разведчика Котова" Что это такое, я вас спрашиваю? Оборудование вывозится без разрешения? Кто ответственный за сохранность? Что вообще происходит на базе, товарищ заместитель? Мы с вами разрабатываем планы, с учетом всех последствий, подбираем людей надежных, проверенных и вдруг...
Сокольский стоял навытяжку.
Воленко прошел мимо него раз, другой и неожиданно спросил:
- Теплая встреча-то была, с другом старым? И горячее было, и горячительное?
Сокольский опустил глаза.
- Северцева ко мне, живо! - приказал полковник. - Лично доставьте, чтобы не сбежал.
Полковник разведки вышел и обернулся туда-сюда на удивление быстро.
Северцев застыл перед Воленко, ни жив, не мертв.
- Нарушили приказ, рядовой, тайком увезли аппаратуру. Куда увезли, зачем?
Сапер молчал.
- Это серьезное нарушение, понимаете? Имею полное право подключить к этому делу военную прокуратуру и по результатам - уволить из армии.
Воленко прошелся перед замершим от страха солдатом и добавил:
- И не просто уволить, а перевести к мусорщикам. Кто вас надоумил?..
- Котов, - дрожащим голосом ответил Северцев. - Разведчик. Из отряда Морозова.
- Зачем?
- Мину посмотреть... немецкую.
- Вот как? - Воленко удивился. - Что же эта за мина такая? Где нашли?
- Котов сказал, что в Братиславе, в подземных ходах. Это специальная мина, там емкость для документов предусмотрена.
- Ах, вот оно что! - воскликнул начальник. - Это несколько меняет дело. Что же там оказалось?
- Только один лист. На немецком. Котов все копии забрал. Сказал, что если я проболтаюсь хоть кому-нибудь, "черную метку" предъявит.
- Что предъявит? - спросил Воленко. - Не понимаю.
- Я потом объясню, Семен Игнатьевич, - подал голос Сокольский.
- Ага. Рассказывайте подробно, юноша. Постарайтесь ничего не упустить.
- Мина у него не дома была, а где-то поблизости. На платформе сейф привез... такой специальный, их еще в землю заглубляют... защищенный такой.
- Что еще?
- Вспомнил: режим неизвлечения был задействован - при нажатии любой кнопки происходит взрыв. Я тогда удивился, что мину просто так, без специального бокса из другой страны привезли. Они ведь на метро дальнего следования приехали, отряд их...
Офицеры переглянулись.
- Про документ - ваше мнение?
- Приказ какой-то, не иначе, - ответил сапер. - Я не знаю этого языка, а так бы, кое-что можно было понять.
- Так, - подытожил Воленко. - Ситуация прелюбопытная. С наказанием повременим. Проступок ваш серьезен, но есть смягчающие обстоятельства. Нам нужно знать больше и о специальной мине, и о документе в ней. Вы, естественно, нам в этом поможете. Просто потому, что у вас нет другого выхода. Вам что Котов предложил - сапером? Хорошее предложение. Нам оно на руку. Считайте, что легко отделались. Будете информировать нас обо всем, происходящем в отряде: держитесь свободно, естественно, лишнего рвения не проявляйте. Будете держать связь с полковником Сокольским. Вам все ясно?
- А если догадаются? - Северцев был в панике. - Тогда мне не жить.
- Осторожность, юноша. Элементарная осторожность. Нужно всего лишь, чтобы вам начали доверять. Не торопите события, но и не упускайте момент передать нам важные сведения.
- На подлое дело меня толкаете, - заметил сапер. - Шпионить за своими. Лучше уж в мусорщики...
- Там несчастные случаи бывают, - подал голос Сокольский. - Со смертельным исходом. Опасное это дело, ненадежное.
- Не запугивайте мальчишку, полковник! - оборвал его Воленко. - Что за манера - давить?! Я объясню по-хорошему: капитан Морозов слишком молод для самостоятельной работы и нуждается в наших советах. Он ими пренебрегает и зачастую ставит под угрозу жизнь членов отряда. Через вас мы могли бы доносить до командира рекомендации по той или иной ситуации. Поверьте, мы ни в коем случае не желаем ограничить деятельность отряда и лично Морозова, нет. Где-то предупредить, где-то посоветовать, подсказать...
Северцев кивнул.
- Вот и хорошо. Если все пройдет удачно, лично я не буду препятствовать вашему зачислению в отряд на правах штатного сапера. Если вам все понятно, можете быть свободны.
Сапер исчез.
- Так, - Воленко потянулся. - К одним загадкам добавляются другие. Ай, да Морозов! По всем направлениям работает, да как! Учитесь, Сокольский!
Полковник разведки усмехнулся.
- Я благодарен Морозову еще и за то, - сказал Воленко, - что он постоянно держит меня в тонусе. Такие комбинации - кто бы мог подумать!..
Екатерина позвонила врачу. Разговор состоялся совсем не в той тональности, на которую она рассчитывала - врач на нее накричал.
- Да поймите же - вы сами рушите семью! Каждый скандал все больше отдаляет вас от мужа. Вы сами... да-да, сами толкаете его к другой женщине! Какие еще слова вам нужны...
- Я смирюсь, стану молчать - ладно. А он? Что, мужу все можно? Все позволено? Так издеваться надо мной.
- Нет, это невозможно! - закричал врач. - Быть в таком уязвимом положении, зависеть от мужчины и при этом ставить условия! Вы в своем уме?
- Я не приемлю особого отношения к мужу, Анатолий Федорович. Мужчина, в любом случае крепче женщины. Меня стоит пожалеть, понимаете? Меня.
- Крепче женщины?! - воскликнул врач. - Вы заблуждаетесь! Ах, как вы заблуждаетесь! Чем все может закончиться, уважаемая? Не знаете? А должны бы знать. Импотенцией - да-да, именно так. Чрезмерная психическая нагрузка и ваше понукание. С другой женщиной или девушкой у него будет получаться, а с вами нет. И что тогда станете делать?
Она молчала.
- А ведь этот момент весьма близок. Столько лет вы его угнетали, третировали, добивали и добьете, наконец. Только вам-то от этого, что? Лучше явно не станет.
Она отключилась.
Полковники решили задержаться на работе, обсудить сложившуюся ситуацию, наметить пути решения.
- Судовой механик Сомов, - сказал Воленко. - Ничем не примечательная личность. Послужной список чист, если он настоящий. После прокола с Сорокиным и Львовым, я намерен рыть так глубоко и так обширно, что...
- Вы хотели зачитать шифрованное сообщение, - напомнил Сокольский.
- Да, точно. Сейчас найду... вот, слушайте... "Петров выезжает шестого, один, с грузом. Прошу встретить, устроить в гостиницу. Дядя" Здесь явно другой смысл, но какой?
- А маршрут этого судна? - спросил Сокольский. - Может, корабль будет проплывать рядом с лежкой группы "Седого"? Они ведь ушли на север.
- Все может быть, товарищ полковник, - ответил Воленко. - А маршрут ничем не примечателен - с точки зрения гидрографов: Мурманск - Новая Земля (пролив Маточкин Шар) - Югорский полуостров (короткая стоянка в поселке Амдерма) - остров Белый - полуостров Ямал (стоянка в поселке-порту Дровяной) - Диксон (три дня будут стоять) - остров Русский - Северная земля (остров Большевик) и возвращение в Мурманск. Акватория Карского моря. Три стоянки. Что вы там сможете один, Виктор Анатольевич?
- Задействую территориальные органы.
- Москва распорядилась по-другому - под видом ученых прибудет большая группа столичных разведчиков - плотно держать механика в своих "объятиях". Специальной аппаратурой будут контролировать палубу и иллюминаторы, чтобы пресечь выброску в море автоматического буя. Его могут подобрать с катера или лодки. На стоянках тоже будут люди в штатском, по виду - местные жители.
- А что, там по-разному одеваются? - спросил Сокольский.
- Представьте себе! Меня это тоже удивило. Короче, Виктор Анатольевич, вы будете нужны здесь.
Воленко сделал маленький глоток горячей воды из чашки.
- Вот, советуют перемежать чай с обычной кипяченой водой - горячей и холодной. Вкусно.
Сокольский смотрел на него.
- Чтобы не забыть, такая еще новость: Львов сделал отдельный звонок у нас, в городе, но не на визифон, а на радиостанцию - есть такие модели, для рыболовов и охотников. Ее засекли, но она быстро ушла из зоны уверенной пеленгации и наверняка находилась в каком-то транспорте - вертолете, платформе, мотоцикле.
Воленко налил в стакан холодной воды и поставил перед Сокольским.
- Я вот ломаю голову над вопросом - что заставило Львова проявить такую активность в эфире? Пять звонков подряд. Что-то должно было произойти. Как вы считаете?
- Может быть, мина? Вернее, фашистский приказ. Думаю, из-за него Львов пошел на такой риск.
Отец Виталия просмотрел гору всякой литературы по мечам и мог уже, в какой-то степени, считаться знатоком этого оружия. Не было главного - понимания, что данный вид оружия мог служить оберегом для всей страны. Мало того, оберег находился почему-то далеко от тех мест, откуда есть-пошла Русь. В стороне от тех событий, в которых применялся, как оружие - нашествие тевтонов и поляков, монгольское иго. Кой черт его занесло сюда, в дремучие леса: место, прозванное Сибирью? Но был приказ - фашистскому лётчику - обследовать леса, болота, степи и найти то, неведомо что...
Он набрал номер сына.
- Ты все еще воюешь с женой? - спросил Валентин Николаевич. - Не надоело?
- Ужас что творится, отец! Никогда такого не было.
- Вот и отстань от нее, - посоветовал отец. - Ушел из дома, да и вернулся только к вечеру. Ко мне бы пришел, сына и дочь проведал.
- К Саше и Лолке обязательно надо, только не могу я в этом словесном дерьме туда идти - невольно запачкаю. А отряхнуться не получается.
- Это верно ты сказал: им сейчас сострадание нужно, а не ваши дрязги, - сказал отец.
- Вот именно. Пусть Наталья, да ты за нас это сделаете. Стыдно, горько, но не могу я Катерину оставить одну в таком состоянии. Черт знает, какие мысли приходят ей в голову.
- Что с собаками решили? Будете в питомник отдавать?
- Катерина предложила, и я согласился, а теперь вижу - нельзя этого делать.
- Почему?
- Ты заметил, как они быстро стали членами нашей семьи? Наташа и они. Я уже себе не представляю, как мы жили раньше. Снежана... ушла, и стало заметно легче. Нельзя трогать собак - беда будет!
- А Екатерина решится уйти, как будет? Хорошо или плохо?
- А я ее не отпущу! Муж и дети дома будут, а она куда-то пойдет?!
- Я тогда вообще ничего не понимаю! - воскликнул отец. - Ты от нее - она к тебе, она от тебя - ты к ней. Какая-то ерунда. Это вы так играете, что ли? В наше время все было по-другому.
- Знаю я про ваше время, отец. Так же все и было, как сейчас. Ты по мечу нашел что-нибудь определенное?
- Неопределенного - полным-полно, - в тон ему ответил Валентин Николаевич. - А конкретно - ничего. В честь чего мог быть отдан такой приказ? Я смотрел историческую справку - никаких экспедиций с участием иностранцев в Сибири не было. Помнишь, фашисты до Второй Мировой - в разные страны ездили? Что они могли искать в Сибири? Тут же елки-палки, лес густой! В степных могильниках наконечники стрел, в лучшем случае. И вот этот меч - какого он должен быть размера? Обычный - несолидно как-то, для такой-то огромной странищи, как наша. Вот пятидесятиметровой длины - это да, впечатляет!..
- На великанов намекаешь? - спросил Виталий. - Богатырю Илье Муромцу такой меч, обкакаться, с места не сдвинуть!
Отец засмеялся.
- Нельзя так, о богатырях, сын! Непочтительно. Кстати, о великанах. В последних исследованиях утверждается, что возведение всяких башен, высотных домов - дань уважения и преклонения перед этими в прямом смысле великими людьми. Генетическая память.
- Хочешь сказать, что великую страну, задолго до того названную Русью, землю эту, охраняли великаны? И они же выковали огромный меч?
- Про великанов я как раз и не читал, - ответил отец. - Безумная идея, но она многое объясняет. Не объясняет только одного - откуда они такие здоровые взялись, в смысле - родились и куда сгинули. Без всяких на то следов.
Виталий прыснул.
- Тебе, отец, все нужно сразу - все отгадки. Откуда взялись и куда делись - дело десятое. Куда меч спрятали - вот главный вопрос.
Котов пришел к Валентину Николаевичу. Тот усадил его пить чай с конфетами, пряниками и халвой. Морозов положил на стол планшетку и сказал:
- Летчика фашистского документы. Карта полета от базы до места, где его сбили. Теперь о бумаге в мине. Это приказ об уничтожении эшелонов "карающим лучом возмездия". По всему видно, что это боевой лазер, действующий с большого расстояния. Одно непонятно: почему налеты были на одни эшелоны и пропускались другие. По логике, подрывать нужно было все подряд, чтобы задержать поставку военной техники по Транссибу. Нет, тут не так. Вопрос: как для летчика было понятно, что следует взорвать тот эшелон, а не другой? Капитан Морозов делал какие-нибудь предположения?
Котов кивнул.
- Морозов предположил, что на вагоны, на ходу наносилась краска, которая светилась в луче лазера.
- Оригинально! - воскликнул дед. - Толковое предположение. И что?
- Надо было искать части вагонов в болоте - муторное дело. Пошарили наугад и бросили.
- Без этих обломков с краской, тайну и не раскрыть. В приказе ничего нет. В том смысле, что летчик знал, как работает его лазер. А как мы это определим?
Котов пожал плечами.
- Никак мы не определим, если не найдем доказательства.
- А зачем их искать? - спросил разведчик. - Все же и так ясно.
Валентин Николаевич улыбнулся и ответил:
- Затем, чтобы в следующий раз опять не наступать на одни и те же грабли. Здесь применили и удачно, значит, стали применять и в других ситуациях.
- Понятно, - ответил Котов, поднимаясь. - Что еще в приказе?
- Я только это пока разобрал, - соврал Морозов-старший. - Доберусь до конца, расскажу, о чем еще там написано. Не беспокойся. Сделаю дословный перевод, а затем и адаптированный - в смысле понятного прочтения. Будешь заглядывать и в один документ, и во второй. Подскажешь, может, я что-то неправильно понял.
В довершение всего этого суматошного времени позвонили из дома призрения, где нашла приют, ставшая неуправляемой и опасной для людей, Снежана. Хотели поговорить с мужем несчастной, Александром Морозовым, но Виталий Валентинович пояснил, что Александр болен, погружен в медикаментозный сон и пока не доступен. Все вопросы и предложения рассмотрит он, его отец.
- Хорошо, - ответил врач. - Процесс разрушения личности Снежаны Соболевой затормозился по непонятным пока причинам. Таких больных около десятка и за ними особый досмотр. Прогресса в лечении до полного восстановления вряд стоит ожидать, но для некоторых наших граждан, полугодовое безделье теперь еще не приговор.
- Вот так известие! - сказал отец Морозова и подумал о Наташе. Для нее это будет неприятная новость.
- Многих интересует внешний вид пациентов - возможно ли возвращение прежней внешности? Вряд ли... изменения столь глубоки, что...
Врач помолчал и продолжил:
- Странно, но "потерянные" ожидают посещений близких - если так можно выразиться - надеются, что о них не забыли, вы меня понимаете?
- Спасибо, что позвонили, - сказал Виталий Валентинович, соображая, как преподнести эту новость отцу, Наталье и Екатерине.