Поляков Виталий Николаевич : другие произведения.

Блуждающие страхи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Пьеса "Блуждающие страхи". Драма в двух актах. Автор Поляков Виталий Николаевич.
  Автор Поляков Виталий Николаевич
  vnpolyakov@list.ru
  
  
  
  
  Пьеса
  Блуждающие страхи
  Драма в двух актах
  РФ. 2021 год.
  
  
  
  
  Блуждающие страхи
  
  Время действия:
  Наши дни.
  
  Место действия:
  Учебная аудитория университета.
  Деревня. Деревенский дом в трех вариациях.
  Магазин одежды.
  
  Действующие лица (Одиннадцать):
  ПЕТР АНДРЕЕВИЧ/ПЕТР (главная роль): Преподаватель социальной психологии. Возраст за тридцать лет.
  ЛЕНА (роль второго плана). Гражданская жена Петра Андреевича. Возраст за тридцать лет.
  ИВАН (эпизодическая роль): Друг и коллега по работе Петра Андреевича, преподаватель гуманитарных дисциплин. Возраст за тридцать лет.
  ЛЮДМИЛА ВАСИЛЬЕВНА (эпизодическая роль): Коллега по работе Петра Андреевича, преподаватель гуманитарных дисциплин. Возраст около пятидесяти лет.
  СТЕПАН ВИКТОРОВИЧ (эпизодическая роль): Отец Лены. Возраст за шестьдесят лет.
  МАРИНА (эпизодическая роль): Школьная подруга Лены. Возраст за тридцать лет.
  НЕЗНАКОМЕЦ (эпизодическая роль): Возраст за тридцать лет.
  НЕЗНАКОМКА (эпизодическая роль): Возраст за тридцать лет.
  ОТЕЦ (эпизодическая роль): Отец Петра Андреевича: Возраст за шестьдесят лет.
  КАТЯ (эпизодическая роль): Студентка университета.
  ГАЛЯ (эпизодическая роль): Студентка университета.
  СВЕТА (эпизодическая роль): Студентка университета.
  
  Введение:
  Преподаватель социологии Петр Андреевич пишет и публикует свою научную статью под названием "Блуждающие страхи" в одном из профильных журналов по социологии. В статье есть некоторая недосказанность, которую Петру Андреевичу предстоит досказать.
  
  
  
  Акт 1
  
  Действие 1. Семинар.
  
  Место действия:
  Университет. Учебная аудитория университета.
  
  Время действия:
  Наше время. Пятница, вечер.
  
  Действующие лица:
  Студентка Катя.
  Студентка Галя.
  Студентка Света.
  
  Действие:
  Семинар по социальной психологии, последний по расписанию занятий пятницы. На стульях, за рабочими столами сидят три студентки и ждут опаздывающего на семинар преподавателя социологии Петра Андреевича.
  
  Студентка Света:
  Бегло осматривает аудиторию.
  - Как же нас мало, любителей социальной психологии.
  
  Студентка Галя:
  - Пятница. Вечер. Последний семинар по расписанию. Очень не просто присутствовать в пятницу вечером на последнем семинаре, в особенности, если этот семинар по социальной психологии.
  
  Студентка Света:
  - Каждая пятница это больше испытание для моей любви к социальной психологии.
  
  Смотрит на ручные часы.
  - И Петр Андреевич как всегда опаздывает.
  
  Студентка Галя:
  Смотрит на свои ручные часы.
  - Наш преподаватель уже десять минут как опаздывает. И что любопытно, опаздывает всегда! Как будто для Петра Андреевича опаздывать - это строгое правило.
  
  Студентка Катя:
  - Очень странное строгое правило опаздывать, суть которого систематически нарушать противоположное правило, не опаздывать. Правило нарушать правило, это очень странное правило. Вам так не кажется?
  
  Студентка Галя:
  - Правило нарушать правило! Катя, да эта же полноценная тема для научной работы по социальной психологии.
  
  Студентка Света:
  - Кстати, о научном. Кто-нибудь читал статью Петра Андреевича "Блуждающие страхи"?
  
  Студентка Галя:
  - Я читала!
  - И скажу вам, что страхи, которые описывает Петр Андреевич в своей научной статье, мне не по душе. От прочитанного у меня служилось впечатление, что в статье описываются не социальные страхи, а исключительно личные страхи Петра Андреевича.
  
  Студентка Катя:
  - Я тоже прочитала статью и не понимаю, зачем Петр Андреевич ставит страх во главе угла человеческого самосознания. Если оценивать жизнь только через страх, возникает ощущение абсолютной обречённости человеческой жизни прибывать в вечных страхах. К примеру, если говорить обо мне, я оканчивала школу с мыслями, как я закончу. Да, я боялась, но я и надеялась на хорошее, и окончила школу хорошо, и страхи мои прошли. Когда я поступала в университет на социологический, опять боялась, но надеялась, что поступлю и поступила, и страхи прошли. И сейчас, как и прежде, я много чего боюсь, но человек живет надеждой и надежда - это лучшее средство жить со страхами в гармонии, и совсем не обязательно изводить себя чувством обречённости на жизнь в вечных страхах.
  
  Студентка Галя:
  - Согласна, психологический страх - это личностная субстанция. Каждый сам решает, как ему оценивать свою жизнь, через страхи, или к промеру через надежду. Лично, я считаю, что человек, если он хочет быть человеком с душой, должен жить верой в лучшее, прекрасное, хорошее. Иначе жизнь ужасна.
  - Убеждена, что статья хоть и описывает общество в целом, но за каждым словом, пусть не явно, пусть скрыто, тем не менее, находится нечто очень личное Петра Андреевича, да и не только Петра Андреевича, а каждого человека.
  
  Студентка Света:
  - Все верно. Хоть статья и описывает социум в разрезе социальных страхов, но все, что там сказано, очень хорошо относится к каждому человеку по отдельности.
  
  Студентка Галя:
  - Света, ты тоже прочитала статью Петра Андреевича?
  
  Студентка Света:
  - Прочитала, и соглашусь с Петром Андреевичем, что люди живут со страхами всю свою жизнь, и совсем не обязательно, со страхом перед смертью, или со страхом перед насилием. Мы боимся всего. Мы боимся и добра, и милосердия, и любви мы тоже боимся. Женщины боятся мужчин, мужчины боятся женщин, дети боятся взрослых, взрослые боятся детей. Одним словом, замкнутый круг нескончаемых страхов.
  
  Студентка Галя:
  - Кстати о мужчинах и женщинах. Вы обратили внимание, какой акцент в своей статье Петр Андреевич ставит, описывая библейский сюжет, где Адам и Ева пробуют запретный плод.
  
  Студентка Катя:
  - И какой же там акцент?
  
  Студентка Галя:
  - Акцент на бессмысленность веры.
  
  Студентка Катя:
  - Хоть и сказано в статье, что человек лишен выбора, и можно сделать вывод, что вера бессмысленна, только Петр Андреевич не делает именно такой вывод. Петр Андреевич вкладывает в веру социальное значение, в виде движения как личности так и социума к акту освобождения от страха.
  
  Студентка Галя:
  - У меня как раз распечатка статьи с собой.
  
  Галя достает из сумки распечатку статьи, открывает в нужном месте и читает.
  - Адам и Ева прикоснулись к запретному плоду, который есть страх, при этом Бог знал об их выборе. Как знал Христос о выборе каждого своего ученика, и возникает вопрос, - а есть ли у человека выбор? Был ли в действительности выбор у Адама и Евы, и есть ли в действительности выбор у человека. И отведав яблоко как плод страха, погрузился человек в страх, в том числе перед иллюзией выбора, потому как выбора у человека не было. Ибо было известно, что человек выберет, а что определено и известно, то не есть выбор в полном понимании значения выбора. И страх стал гнать человека, выгнав его из рая, где жил человек, не зная страха. И осталось человеку только одно, желать вернуть себе рай, как волшебное место в самосознании человека, где нет страха. Страх же перед выбором есть иллюзия наличия выбора, как требуемая составная часть развития личности, которой нужен выбор, путь даже иллюзорный. В действенности же человеком движет не выбор, а страх, как ключевая движущая сила эволюции самосознания человека по закону причинно-следственной связи.
  
  Галя убирает распечатку статьи обратно в сумку и продолжает.
  - Почитав это, я спросила себя, чего именно испугались Адам и Ева, когда отведали запретный плод, как утверждает Петр Андреевич, плод страха. Хоть и говорится в статье, что выбора у них не было, но я так не считаю. Выбор у них был, может быть в некотором смысле нагота это выбор, и перед выбором они голые, то есть беззащитные, потому что они познали время, и познали, что их что-то ждет, но они не знают, что именно их ждет. Может быть поэтому они испугались своей наготы как беззащитности перед выбором.
  - Пусть кто-то знает наш выбор, но мы-то этого не знаем, и мы не знаем, что нас ждет через час, и что нас ждет через день, через год, или через десять лет. Я согласна, мы боимся сделать неправильный выбор, мы боимся ошибиться, но наличие в нас страха перед выбором только доказывает в нас наличие выбора, а не наоборот. И главное, у человека есть вера, и конечно можно верить с одинаковой силой, как в отсутствие выбора, так и в выбор, потому как, и то и другое, вполне может быть верой. Но лично я не хочу посветить свою веру в отсутствие выбора. Я хочу верить в свой выбор, и мой выбор это прекрасный день, который наступил еще утром, потому что вчера я в него верила. И как минимум я хочу верить в свои силы, когда они мне понадобятся чтобы в трудные минуты преодолеть свой страх перед непростым выбором.
  
  Студентка Света:
  - Сила страха перед верой, или сила веры перед страхом. Главное в этом вопросе как не обмануть себя. В противном случае запутавшись, можно с непоколебимой верой выдать одно за другое.
  
  Студентка Галя:
  - Нельзя недооценивать силу страха, но и силу веры то же нельзя недооценивать. В противном случае вера перед силой страха будут всегда бессильна. И Петр Андреевич, окажется прав. Человек обречен всю свою жизнь на скитание среди собственных страхов, и прекрасный день, с его точки зрения, это не более чем акт освобождения от страха, который, между прочим, он в своей статье приравнивает к состоянию любви.
  
  Студентка Света:
  - Хорошо помню раздел статьи про любовь. В нем Петр Андреевич дает оригинальное определение любви. Любовь есть акт освобождения от страха, при котором душа достигает состояния счастья, в качестве гармонии и спокойствия.
  - Браво, оригинально! Мне еще не приходилось слышать такого рода определения любви. Но к счастью, я ни как не могу согласиться с Петром Андреевичем. Хотя бы потому, что я не хочу под любовью подразумевать спокойствие и гармонию. От такого определения любви мне даже как то по себе. Предположим, рассмотрим мою любовь к моей маме. Если мне спокойно и комфортно долго находиться рядом с ней, я люблю ее. Но если же мне по каким-то причинам не комфортно долго находиться с собственной мамой, и такое вполне возможно. В таком случае, по мнению Петра Андреевича, я не люблю свою маму. То есть любовь сводиться к эгоцентричному душевному состоянию личности. Если личность находится в комфортном для себя душевном состоянии, это любовь, если же нет, это не любовь.
  
  Студентка Катя:
  - Возможно, Петр Андреевич прав. Если тебе не комфортно с собственной мамой, хотя бы потому, что неприятно выслушивать замечания, критику, или же дискомфорт вызывается иными причинами, получается, что ты не любишь ее. Потому как, с точки зрения Петра Андреевича, все выше описанное является действием, а любовь, как пишет Петр Андреевич в своей статье, статична, любовь лишена действий, любовь способна лишь только любить! Именно поэтому твое эго, Света, видит в ней не маму и любовь к ней, а действие, а значит и страх, потому как страх есть движущая сила самосознания, и любое действие сознания осуществляется посредством страха. А это означает, ты неспособна достичь состояния гармонии и спокойствия в отношениях с мамой, а значит, и достичь любви.
  
  Студентка Галя:
  - Катя, и как же быть в таком случае?
  
  Студентка Катя:
  - В таком случае нужно чем-то жертвовать, и с точки зрения жертвенности ты должна сжечь свой страх.
  - Мы боимся критики, а это страх! Мы боимся раздражительности, порой ненависти, от непонимания чего либо, кого либо, а это все есть страх! Одним словом, мы должны сжечь в себе все, что взывает в нас страх, и только таким образом на их место может прийти любовь, которая, как утверждает Петр Андреевич, и есть состояние освобождения от страха, состояния абсолютного счастья, гармонии и спокойствия. Только вот опять же с точки зрения Петра Андреевича, не получится сжечь в себе все, что вызывает в нас страх, по той простой причине, что человеческое самосознание развивается посредством страха, и для избавления от страха человеку нужно сжечь себя полностью, и не в переносном значении, а в буквальном смысле. А это невозможно, человеку дана жизнь и осознание жизни, и как обязательное условие страх убивать самого себя, дабы защитить жизнь от самого человека. В этом и заключается одна из ключевых причин, почему страх есть движущая сила эволюции человеческого самосознания.
  
  Студентка Света:
  - Жертвенность! Это самый не простой, и в то же время очень простой вопрос! Принять собственную маму, такой, какая она есть. Сказать самой себе, я люблю ее, она моя мама. В действительности очень легко простить близким людям все то, что мы в них не понимаем, и в то же время именно это невероятно сложно сделать, потому как невероятно сложно избавится от страха перед тем, чего мы не понимаем.
  
  Катя смотрит на часы.
  - Время идет, а Петра Андреевича все нет и нет, и становится как-то страшно. Неужели мы зря прождем, а он так и не придёт. А, между прочим, на сегодня этот семинар последний по расписанию, и будет очень жаль потраченного впустую времени.
  
  Студентка Галя:
  - Петр Андреевич, с легкостью опаздывает, меня же однажды за опоздание на семинар не выпустил. Не смотря на то, что я извинилась и опоздала всего единственный раз, и главное я опоздала, когда заходила в аудиторию после него буквально по следам, но он закрыл передо мною дверь, не смотря на мои самые искренние извинения.
  - Вопрос! Почему?
  
  Студентка Катя:
  - Действительно, очень интересно почему. Но ответить на это вопрос может только Петр Андреевич, а для этого его нужно об этом спросить.
  
  Студентка Галя:
  - Вот сейчас он придет, я и спрошу.
  
  Студентка Катя:
  - В таком случае, согласно научной статье Петра Андреевича, ты Галя, нашла в своем сознании способ подавить страх задавать преподавателю неудобные вопросы. И ты Галя спросишь, - Петр Андреевич, почему некоторые преподаватели систематически опаздывают, и при этом студентку за одно опоздание могут позволить себе не впустить на семинар. Выходит, что преподаватель выступает против верховенства закона, и таким образом придерживается идеи, что дозволено Юпитеру, не дозволено Быку.
  
  Студентка Галя:
  - Не знаю, смогу ли я так спросить.
  
  
  Конец первого действия
  
  
  
  Акт 1
  
  Действие 2. Петр.
  
  Место действия:
  Университет. Учебная аудитория университета.
  
  Время действия:
  Наше время. Пятница, вечер. Семинар по социальной психологии, последний по расписанию занятий пятницы.
  
  Действующие лица:
  Петр Андреевич.
  Студентка Катя.
  Студентка Галя.
  Студентка Света.
  
  Действие:
  Три студентки ждут опаздывающего на семинар преподавателя социологии Петра Андреевича. В учебную аудиторию входит Петр Андреевич.
  
  Студентка Света:
  - Наконец-то, Петр Андреевич. Ждем вас и ждем, а вас все нет, и нет.
  
  Петр:
  - Прошу меня извинить за опоздание.
  
  Петр осматривает аудиторию.
  - Немного же вас собралось.
  
  Студентка Катя:
  - Сегодня пятница. И на сегодня по расписанию ваш семинар последний. Присутствуют самые стойкие и самые преданные студенты делу социологии.
  
  Студентка Галя:
  - Петр Андреевич, вы нас тоже извините, а конкретно извините меня, за некоторую ремарку, которую я осмелюсь вставить.
  
  Петр:
  - Галя, я внимательно вас слушаю.
  
  Студентка Галя:
  - Петр Андреевич, пожалуйста, извините меня за резкий тон, но я хочу вам что-то сказать.
  - Вы опаздываете на каждый семинар. И за каждым разом, по всем внешним признакам, совершенно формально просите у аудитории извинения, а вот когда я всего один единственный раз опоздала и совершенно искренне попросила меня извинить, вы меня не извинили, и захлопнули передо мною дверь.
  
  Петр:
  - Совершенно верно, захлопнул.
  
  Петр подходит к кафедре, и устремляет свой взор на Галю.
  - Галя, раз вы меня об этом спрашиваете, предполагаю, вам действительно хочется знать, почему я вас не впустил. И поэтом я отвечу вам, почему я так поступил, хоть и опоздали вы, одновременно вместе со мной, и, по сути, я бы мог даже не заметить вашего опоздания.
  - Начну с того, что когда я шел по коридору, направляясь к аудитории на семинар, я заметил вас, немного позади себя, и в этот момент я спросил себя, что если мне не выпустить вас на семинар за опоздание, в качестве эксперимента. Именно эксперимента, потому как мое действие имело исключительно экспериментальный смысл в контексте вопроса качества управления социальной дисциплиной.
  
  Студентка Галя:
  - Так что же это вы, Петр Андреевич, эксперименты над нами ставите?
  
  Петр:
  - Нет, не над вами. Я ставлю эксперименты над собой. Впрочем, я ли сам ставлю эксперименты над собой, или же я есть чей-то эксперимент, как собственно все человечество.
  - Но перейдем к сути. Галя, я принял решение вас не впустить на семинар за опоздание. Но как же быть с хорошими отношениями, спросил я себя, а отношения между мной и вами достаточно хорошие, потому как вы, Галя, умная студентка, и отношусь я к вам положительно. Портить отношения не существенным нарушением дисциплины, уж очень как не хочется. Отчитывая шаги по коридору, я прислушался к своим чувствам, и вы знаете, Галя, я почувствовал страх. Мне стало страшно не впускать вас на семинар, но я должен это сделать, в соответствии с условием эксперимента. Следующее условие эксперимента, - это то, что озвучивание для вас моего решения, должно звучать однозначно, решительно и убедительно, как минимум для самого себя и как максимум для вас, Галя. Для выполнения данного условия, как вы понимаете, мне необходимо было избавиться от внутреннего страха реализации моего решения. Итого, я должен был решить главный вопрос, который передо мной стоял, - Как подавить страх реализации моего решения?
  
  Студентка Галя:
  - Я очень хорошо помню ваше выражение лица, Петр Андреевич. Вы были совершенно спокойны. Я бы даже сказала, ваше выражение лица было хладнокровно бездушным.
  
  Петр:
  - Все верно, я был совершенно спокоен, но я не был бездушным. Душа у меня есть, только я смог подавить свой душевный страх.
   Студентка Катя:
  - Петр Андреевич, каким образом вы это сделали?
  
  Петр:
  - Я предоставил свое решение не впустить Галю в аудиторию не своему личному отношению к данному решению, а определённому событию, и тем самым я исключил свое личное отношение в вопросе выбора впустить или же не впустить Галю в аудиторию.
  - Что это значит? Это значит, лично я мог бы даже не заметить опоздания Гали, но предположим, мое решение принадлежит не мне, а какому-то либо событию.
  
  Петр обращает к Свете.
  - И за данное событие я взял вас, Света.
  
  Света:
  - Меня!?
  
  Петр:
  - Да, именно вас.
  
  Петр обращается ко всем.
  - Света всегда присутствует на моих семинарах и всегда в первых рядах. За событие я взял следующее условие: если Света присутствует на семинаре, я впускаю Галю, если Света не присутствует на семинаре, я не выпускаю Галю. При этом вероятность, что Света присутствует, очень высокая. Света очень редко отсутствует на моих семинарах.
  - Что происходит дальше? Я открываю дверь аудитории, первым делом смотрю, присутствует ли Света. И какого же было мое удивление, когда я понял, что Света на семинаре отсутствует.
  
  Петр обращается к Гале.
  - Я поворачиваюсь к вам, Галя, и несмотря на то, что вы были уже готовы войти в аудиторию я совершенно спокойно, не испытывая не малейшего страха, остановил вас и не впустил, сказав вам что вы опоздали, и впустить вас я не могу.
  
  Студентка Света:
  - Петр Андреевич, каковы же результаты и выводы вашего эксперимента?
  
  Петр:
  - Главный результат эксперимента, я подавил в себе страх при оглашении некомфортного для себя решения и тем самым я чувствовал себя совершенно спокойно и комфортно.
  - Вывод! Человек ошибочно вкладывает в свои решения свою личность, в качестве личного выбора, по той простой причине, что в действительности все решения вне зависимости, положительные они или отрицательные, принадлежат определённым событиям, то есть не принадлежат человеческому выбору. Соответственно выбора у человека нет и быть не может.
  - Череда случайных по характеру событий, выстраивается в четко организованное движение по закону причинно - следственной связи, приобретая характер закономерного движения, то есть не случайного движения. И человек не более чем один из многомилионных элементов данных событий, полностью подчинённый закону причинно-следственной связи.
  
  Студентка Галя:
  - Петр Андреевич, я не согласна с вами.
  
  Петр:
  - С чем же вы не согласны, Галя?
  
  Студентка Галя:
  - Вы могли отказаться от события "присутствие Светы", и принять решение исключительно основываясь на здравомыслии. Например, опоздание незначительное, на которое вполне можно не обратить внимание.
  
  Петр:
  - В таком случае скажите мне Галя, чем событие "присутствие Светы на семинаре", отличается от события "присутствия незначительно опоздания", на которое можно не обратить внимание.
  
  Студентка Галя:
  - Отличается!
  
  Петр:
  - Чем?
  
  Студентка Галя молчит.
  
  Петр:
  - Ничем не отличается! И в том и в другом случае это событие.
  
  Студентка Галя:
  - Вы подталкиваете нас к убеждению, что человек может снять с себя персональную ответственность и переложить отвесность на события.
  
  Петр:
  - Галя, пожалуйста, не нужно переворачивать смысл мною сказанного.
  - Приведу пример. Вы наделены определённой гражданской свободой и определённым ограничением свободы в виде, предположим, уголовного кодекса. То есть, вы принадлежите уголовному кодексу, и уголовный кодекс можно рассматривать как событие. Совершив преступление, вы не сможете снять с себя персональную ответственность и переложить ответственность на уголовный кодекс, как на некоторое событие, хоть вы ему и принадлежите, и если ваша вина будет доказана, понесете заслуженное наказание.
  
  Галя:
  - Я не понимаю смысла сказанного.
  
  Петр:
  - Человек принадлежит не своему я! Человек принадлежит не своему выбору! Человек принадлежит неисчисляемому количеству событий, по той простой причине, что человек есть сам событие.
  - Далее, в моем эксперименте, с вашим опозданием, Галя, помимо вывода что человек принадлежит неисчисляемому количеству событий, присутствует психологическая субстанция, - страх человеческий.
  - Страх человеческий, - это ключевая движущая сила эволюции человеческого самосознания, при этом страх имеет спасительное значение так и разрушительное значение. Страх с неистовой силой способен гнать человека от пропасти, и с такой же неистовой силой способен гнать человека к пропасти. Как же остановиться перед пропастью? Необходимо во время подавить в себе страх, а это значит принять, что человек не есть личность наделенная выбором, от которого человек страдает, мучается, пытается что-то изменить, исправить, но как ни выбирай, человек не принадлежит сам себе, а значит и выбор в полном его значении не принадлежит человеку.
  - Таким образом, я хочу сказать, что страх есть ключевая движущая сила эволюции самосознания человека, и присутствие выбора в человеке, - это не стремление к выбору, как к таковому, а стремление вернуть себе потерянный человеческий рай, место, где нет страха. Место, где есть только гармония, и только спокойствие.
  - Да! Величайшая человеческая мечта, вернуть свой потерянный рай.
  - Кстати, о мечте! Бытует мнение, что мечта обладает невероятной силой движения человеком, и это тоже заблуждение. Мечта есть не что иное, как инструмент подавления страха, инструмент движения в рай, где первопричиной выступает страх, а не мечта. Соответственно не мечта, а страх есть движущая сила эволюции человеческого самосознания.
  
  Студентка Галя:
  - Человеческая мечта, Петр Андреевич, породила в человечестве все его достижения. Все что вы видите вокруг себя, все то чем вы пользуетесь, все это было создано силой человеческой мечты.
  
  Петр:
  - Увы! Не мечта, а страх всему движение! И я вам это сейчас с легкостью докажу.
  
  Петр делает паузу, вспоминая случай из преподавательской практики.
  - Однажды я провел среди студентов открытый опрос под названием мечта.
  
  Петр подходит к грифельной доске и по центру доски пишет мелом крупными буквами "Мечта".
  - В данном опросе, о котором я вам сейчас хочу рассказать, я попросил студентов описать в нескольких словах свою мечту и получил несколько ответов. Об одном из ответов будет мой коротенький рассказ.
  - Девушка студентка, принявшая участие в опросе, некогда мечтала стать ветеринаром. Она не пошла учиться на ветеринара, и даже не поступала, а поступила на социологический факультет нашего университета, но касательно моего примера данное уточнение не имеет значения.
  - При моих дополнительных вопросах о ней, и ее жизни, оказалось, что в ее детстве умерла собака, которую она очень любила, от какой-то собачей болезни.
  
  Петр делает секундную паузу и обращается к аудитории с вопросом.
  - Какой вывод из сказанного можно сделать?
  
  Петр всматривается в студентов вопросительными глазами, ожидая ответа.
  
  Студентка Катя:
  - Смерть собаки породила мечту стать ветеринаром.
  
  Петр:
  - Нет, не верно!
  - Смерть собаки - это физическое условие, как например смерть космической звезды, там нет ничего человеческого, потому что там нет души. Там есть только физические, химические, и какие угодно закономерные процессы, но там нет человеческой души.
  
  Петр вновь обращается к аудитории.
  - Какие есть еще варианты?
  
  Студентка Света:
  - Любовь к собаке и впоследствии смерть собаки породила мечту стать ветеринаром!
  
  Петр:
  Произносит громко.
  - Чувство любви к собаке?
  - Да, это уже очень близко, потому что чувствуется присутствие человека, чувствуется присутствие человеческой души.
  
  Петр делает небольшую паузу, собирается с мыслями и продолжает.
  - Я сказал, что это уже очень близко, но это еще не до конца верно.
  
  Петр вопросительными глазами смотрит на аудиторию и не дождавшись ответа, продолжает.
  - Небольшая подсказка. Добавим к чувству человеческой любви чувство человеческого страха. И вот перед нами два человеческих чувства, две человеческие категории. Величайшая человеческая любовь и величайший человеческий страх.
  
  Петр подходит к грифельной доске и под надписью "Мечта" пишет мелом такими же крупными буквами "Любовь и Страх".
  - И сейчас главный вопрос! Какова причина появлению у студентки мечты стать ветеринаром. Любовь или страх?
  
  Студентка Света:
  - Любовь!
  
  Петр:
  - Хорошо, порассуждаем о человеческой любви.
  - Что мы знаем о любви. Какими признаками мы можем охарактеризовать любовь.
  - Любовь - это приятное расслабляющее чувство. Чувство гармонии чувство спокойствия, чувство счастливого полета. Это чувство не может ни к чему двигать.
  
  Студентка Катя:
  - Достижение любви и преодоление препятствий при достижении любви есть неотъемлемая часть самой любви. Или, иначе говоря, как достичь свободного полета в физическом смысле, не преодолевая притяжения земли?
  
  Петр:
  - Стремление к свободному полету - это не есть сам полет, это лишь стремление.
  - Любовь есть акт освобождения от страха, и сопровождается данное состояние чувством счастья. Чувство счастье - это приятное, расслабляюще чувство, оно не может ни к чему двигать. Движение закончилось! Акт освобождения от страха произошел! Состояние счастья наступило!
  - Стремление же к любви, как стремление к состоянию освобождения от страха, не есть сама любовь. Так что же остается. Что побудило в студентке появлению ее мечты стать ветеринаром.
  
  Петр набирает полные легкие воздуха и громко произносит.
  - Страх!
  - Страх - истинная движущая сила эволюции человеческого самосознания. Страх, и только страх всему движение. Человек стремится к любви, но не любовь им движет, а желание избавится от страха и тем самым приобрести чувство гармонии и счастья. Мечта девушки стать ветеринаром, являлась инструментом подавления страха перед воспоминаниями о смерти любимой собаки, но ни как не любовь к самой собаке. Любовь к собаке для студентки было той самым гармонией и спокойствием, которое было потеряно, как когда-то Адамом и Евой был потерян их рай. И таким образом в девушке студентке зародилась мечта как инструмент подавления страха перед смертью, с которой она столкнулась, когда умерла ее любимая собака, и движение к мечте есть движение к состоянию любви, к состоянию гармонии и спокойствия, к состоянию освобождения от страха. Как Адам и Ева мечтают вернуть себе свой потерянный рай, где не нет для них страха.
  
  Петр переводит дыхание.
  - Увы, девушка не реализовала свою мечту. По той простой причине, что человек, подавляя в себе одни страхи, тут же обзаводится другими страхами, новыми или хорошо забытыми старыми, и таким обозом, находится в постоянном движении в своем стремлении к любви, к акту освобождения от страха. И в некоторых случаях, подчеркиваю, именно в некоторых случаях, мечта человека есть хороший инструмент подавления страха. То же самое, как, например, что бы перестать бояться смерти, можно мечтать о вечной жизни после смерти. Кто-то назовёт это верой, кто-то надеждой на вечную жизнь. Я же называю это инструментом подавления страха перед смертью. Сама же смерть не что иное, как последняя любовь, полное и окончательное освобождение от страхов. По крайне мере от страхов, которые мне известны здесь, царящих в царстве жизни, что касается страхов царства мёртвых, то мне о них ничего не известно.
  
  Петр делает несколько шагов по аудитории, чтобы перевести дыхание и оказывается стоящим возле окна с видом на аллею рядом с учебным корпусом университета. Петр устремляет сой взгляд в окно, каменеет и пристально всматривается в аллею. Студентки обращают внимание, как Петр внимательно смотрит через окно, и предполагают что там, за окном, происходит что-то необычное. Студентки подходят к окну и так же начинают рассматривать аллею, в попытке увидеть то, что видит Петр, но ничего необычного не видят.
  
  Студентка Катя:
  Обращается к рядом стоящей студентке Гале.
  - Галя, ты что-то видишь?
  
  Студентка Галя:
  - Нет, я ничего не вижу.
  
  Студентка Света:
  - Я тоже ничего не вижу.
  
  Света обращается к Петру Андреевичу.
  - Петр Андреевич!?
  
  Петр не реагирует и продолжает, словно застывший всматриваться в аллею.
  
  Света обращается к Петру более громко.
  - Петр Андреевич!
  
  Петр приходит в себя и поворачивается к Свете.
  
  Студентки в растерянности смотрят и на аллею и на Петра.
  
  Света:
  - Петр Андреевич, что там произошло?
  
  Петр молчит, и с цепенеющим взглядом смотрит на Свету.
  
  Света с беспокойством продолжает.
  - Петр Андреевич, с вами все в порядке?
  
  Петр:
  Приходит в себя.
  - Со мной все в порядке. Показалось, что увидел за окном очень старого знакомого - думаю, что ошибся.
  
  Петр отходит от окна и возвращается к теме разговора.
  - Так на чем мы остановились.
  - Ах да, любовь как акт освобождения от страха.
  
  Петр продолжает разговор с напряжением в лице.
  - Инструментом подавления страха, является вера, надежда, мечта. Акт освобождения от страха есть любовь. И вот сейчас, поскольку мы занимаемся социальной психологией, я подойду к вопросу о лидерах и лидерстве.
  
  Петр поднимает руку и смотрит на ручные часы.
  - Точнее это будет не сейчас, а на следующем нашем семинаре. Мы перейдем от человека к обществу на примерах конкретных наций. Поговорим о страхах лидеров и страхах наций и о возможных уровнях социального страха в обществе, и как выбранный инструмент подавления социального страха может привести нацию, так и всю человеческую цивилизацию, как к катастрофе, так и к спасению.
  
  Петр еще раз смотрит на часы.
  - На сегодня все. Всем спасибо и приятных выходных.
  
  Студентки встают со своих мест и покидают аудиторию. Петр провожает студенток глазами.
  
  Студентка Галя:
  - До свидания, Петр Андреевич.
  
  Петр:
  - До свидания.
  
  Студентка Света:
  - До свидания.
  
  Студентка Катя:
  - До свидания, Петр Андреевич.
  
  Катя выходит последняя из аудитории и не закрывает за собой дверь.
  Петр подходит к входной двери аудитории и осторожно выглядывает в коридор. Беззвучно закрывает дверь и не спеша, почти бесшумно, подходит к окну. Осторожно, стараясь оставаться незамеченным, смотрит на аллею, и как будто кого-то замечает.
  
  
  Конец второго действия
  
  
  
  
  Акт 1
  
  Действие 3. Петр и Иван.
  
  Место действия: Университет. Учебная аудитория университета.
  
  Время действия: Наше время. Пятница. Вечер.
  
  Действующие лица:
  Петр.
  Иван.
  
  Действие:
  Петр стоит в учебной аудитории возле окна и внимательно всматривается в аллею за окном. Входная дверь в аудиторию резко открывается, и в аудиторию заглядывает Он проходит в аудиторию, закрывает за собой дверь и заставляет тем самым Петра оглянуться.
  
  Иван:
  - Петр, хорошо, что ты здесь. Домой еще не идешь?
  
  Петр:
  - Жду Лену. Она должна за мной заехать. У нас в воскресенье годовщина нашего знакомства, мы решили отметить за городом, в доме отца Лены.
  
  Иван:
  - Отметить годовщину знакомства за городом! Это прекрасно! Но зная твою Лену, какая она у тебя деловая, могу предположить, что Лена вполне может задержаться, и это тоже прекрасно, потому что это значит, что у нас с тобой есть время поговорить, и я очень надеюсь, ты не будешь возражать.
  
  Петр:
  Спрашивает удивленно.
  - Что-то случилось?
  
  Иван:
  - Случилось!
  
  Иван потирает шею.
  - Я прочитал твою научную статью "Блуждающие страхи"! И скажу тебе, я с таким интересом читал, что шея затекла. И пока читал, появились вопросы, точнее не сколько сами вопросы, сколько направления к размышлению.
  
  Иван пристально всматривается в Петра и отчетливо проговаривает, тем самым делает ударение на произнесенных словах.
  - К критическому размышлению!
  
  Петр:
  - Я очень рад, что есть люди, обладающие критическим мышлением.
  - И почту за четь сразиться в поединке с мыслящим, а значит достойным критиком.
  
  Иван:
  - Интересно, где бы сейчас было наше разумное человечество, если бы вообще до сих пор оно было, не будь нас, мыслящих критиков!
  - Хоть я пришел тебя критиковать, но в одном с тобой полностью согласен, страх вездесущ в человеческой природе. Гегель боялся Церкви, Церковь боялась Гегеля, а в итоге, боимся мы или нет, земля-то все равно крутится.
  
  Петр:
  - Совершенно верно. И все-таки она крутится.
  
  Петр смотрит на Ивана в ожидании разговора.
  - Иван, я готов выслушать твою критику.
  
  Иван:
  - Первый вопрос в качестве вступления.
  - Петр, скажи мне, твоя статья имеет окончательный, законченный вид?
  
  Петр:
  - Не понимаю вопроса. Что это значит, имеет ли моя статья окончательный, законченный вид?
  
  Иван:
  - С моей точки зрения, в статье присутствует ощущение недосказанности.
  
  Петр:
  - Иван, ты ошибаешься. Статья полностью закончена.
  
  Иван:
  - Хорошо.
  
  Иван переводит дыхание и собирается с мыслями.
  - Теперь что касается критики.
  - Петр, представь, в огромной вселенной, в отдельной галактике, в отдельной солнечной системе, совпали тысячи, или возможно даже миллионы необходимых условий, чтобы зародилась жизнь, и жизнь выстроилась в определённую временную последовательность, чтобы сохранить себя и приумножать себя.
  
  Иван проницательными глазами смотрит на Петра.
  - И сейчас я задам тебе вопрос. Можешь ли ты вообразить или представить, какую ценность представляет жизнь, окружающая нас, которую мы видим, слышим, чувствуем, а главное оцениваем.
  
  Петр:
  - Что за вопрос!? Жизнь бесценна.
  
  Иван:
  - Слово бесценно, очень близко граничит со словом обесценено. Так как же нам вложить ценность в жизнь, чтобы ценность ни превратилась в обесцененность. Какой такой параметр нам нужно использовать, дабы измерить ценность жизни по достоинству и не ошибиться в оценке?
  
  Петр:
  - Это был вопрос?
  
  Иван:
  - Да, это был вопрос.
  - Покажи ценность жизни! Как ты это сделаешь? По какой шкале, или по какому параметру, ты осуществишь такую оценку. Только нужно понимать, в центре жизни находится человек, потому как только он наделен способностью оценивать жизнь, а значить наделен и ответственностью за ошибки, которые вполне могут стать роковыми, и человек потеряет вверенное ему право находиться в центре жизни.
  
  Петр:
  - Это не простой вопрос.
  
  Иван:
  - Ты написал на эту тему серьезную научную статью.
  
  Петр:
  - Я писал не про это!
  
  Иван:
  - В статье ты используешь понятие градусник страха.
  
  Петр:
  - Градусник страха я рассматриваю как термометр для измерения температуры психики, на основе уровня страха. Наличие высокого уровня личного, либо социального страха, признак болезни личности, либо общества. Безусловно, есть и нормальной уровень страха, по той простой причине, что страх жизненно необходим человеку, так же как жизненно необходима нормальная температура тела.
  
  Иван:
  - Все правильно. Далее ты описываешь страх как ключевую движущую силу эволюции самосознания человека, в виде движения самосознания под властью страха к акту освобождения от страха, приравнивая состояние освобождения от страха к состоянию любви.
  
  Петр:
  - Все верно. Именно так.
  
  Иван:
  - И вот здесь я с тобой, Петр, не соглашусь.
  
  Петр:
  - Не понимаю тебя, Иван. С чем ты не согласен?
  
  Иван:
  - Ты утверждаешь, что градусник страха определяет отклонения от нормы. С моей же точки зрения, и я в этом полностью убежден, описанный тобой градусник страха измеряет уровень той или иной ценности. К примеру, ценность жизни равно пропорциональна страху потерять жизнь. То же самое с кем угодно, и с чем угодно. На вопрос, что для тебя представляет наибольшую ценность, возьми в руки градусник страха, и поприкладывай к кому угодно и к чему угодно. И где градус страха будет выше всего, это и будет для тебя самым ценным.
  
  Петр:
  - Все что я от тебя сейчас услышал, не вступает в противоречие с моей статьей.
  
  Иван:
  - Еще как вступает!
  
  Петр:
  - Ты говоришь, страх - это параметр измерения ценности. В таком случае - это как раз тот самый параметр, о котором я пишу в своей статье. Параметр, определяющий направление движения эволюции самосознания. Приложи градусник страха ко всему тому, что тебя окружает, и ты узнаешь, что является для тебя самым ценным, что наименее ценным, а что посередине и можно с некоторой долей вероятности, определить направление развития твоего самосознания. То есть к чему ты больше тяготеешь, например, к уничтожению жизни или к ее сохранению.
  
  Петр в задумчивости на мгновение останавливается.
  - Но, так или иначе, как бы мы не измеряли страх, и как бы мы себя не обманывали в своих ценностях, человек принадлежит своему страху. По той простой причине, что эволюция самосознания не должна останавливаться в своем движении, ей нужно двигаться дальше, толкаемой страхом, от страха старого, к страху новому и т.д. пока живет человечество. В противном случае человечество, потеряв способность к страху, потеряет способность ценить жизнь и вероятнее всего прекратит свое существование.
  
  Иван:
  - Совершенно верно, страх нам не принадлежит, а мы в свою очередь всецело принадлежим страху, дабы не потерять способность ценить жизнь.
  
  Петр:
  - Так, где же в таком случае твоя критика. Из твоих слов можно сделать вывод, что ты со мной полностью согласен.
  
  Иван:
  - Я с тобой полностью не согласен.
  
  Петр:
  - Как же не согласен, если согласен, что мы полностью принадлежим страху как эволюции, и все страхи, которые в нас присутствуют, есть движущая сила эволюции самосознания человека.
  
  Иван:
  - Да, только ты утверждаешь, что мы принадлежим страху, который в свою очередь является движущей силой эволюции, и далее в своей статье ты делаешь вывод, что человек лишен выбора, другими словами, выбор человеку не принадлежит, потому как выбор принадлежит эволюции. С твоей точки зрения, эволюция полностью и выбирает и решает все за человека.
  
  Петр:
  - Именно так! Выбор человеку не принадлежит. Выбор принадлежит эволюции. Это как постулат, это даже доказывать не нужно.
  
  Иван:
  - Нет, Петр! Эволюция человека принадлежит выбору человека, а не выбор человека принадлежит эволюции.
  
  Петр:
  - Иван, это бред!
  
  Вырывается с негодованием у Петра
  - Между выбором человека и выбором муравья разницы нет, только у человека выбор устроен сложней, но и в первом и во втором случае выбор принадлежит эволюции, но никак ни человеку и никак ни муравью.
  - Подобные утверждения про наличие выбора! Ты меня извини Иван, за прямоту! Дурачат людям головы, накладывая на людей комплексы неполноценности, чувство вины, и в конечном счете, расстройство психики. Терзает себя человек вопросом, что же я сделал не так. Ах, ох, я сделал неправильный выбор. И мучает себя человек еще больше, что ошибся с выбором, только действительность в том, что человек ничего не выбирает, как не выбирает и муравей. Выбор делает эволюция по закону причинно-следственной связи, где есть страх как движущая сила. Это же совершенно очевидно, что мы муравьи, а точнее говорящие обезьяны в которых эволюция вдохнула свое эволюционное сознание наполненное страхом как ключевой движущей силой.
  
  Иван:
  - Да как же ты не понимаешь, Петр!
  - Ты же сам пишешь в своей статье, что Адам и Ева вкусили запретный плод страха. Только это был не страх перед Богом, это был страх перед выбором. И человеку стало страшно, но не Бога испугался человека, а выбора.
  - Да, человек был изгнан из рая, но из какого рая? Из животного рая! Где до своего выбора был он животным, где не было для животного ни времени, ни греха, ни страха перед выбором. Освободил Бог человека от животного в человеке! Богу был нужен человек способным выбирать, потому что только так человек способен быть человеком.
  - И куда же был изгнан человек из рая? Он был изгнан царствовать на землю! Спрашивается, как же это так, совершает человек первородный грех, а его за это царствовать на землю! Потому что грех - это не есть зло, грех есть неотъемлемая часть выбора в качестве ответственности за выбор, в чем собственно и заключается ключевая суть и ценность выбора. В ответственности за выбор. И человек был отправлен на землю наделенный выбором, и ответственностью, а значит и грехом. И соответственно эволюционировать человек может только по закону выбора или же человек может отказаться от выбора, но отказавшись от выбора, человек отказывается и от человечности в самом себе и превращается человек обратно в животное, вернувшись в своей рай, где нет ни выбора, ни ответственности, ни греха, ни страха.
  
  Петр:
  - Выбор! Что за ахинея!
  - Ты мне скажи, Иван! Конкретно ты, что ты выбираешь!? Ты выбирал своих родителей, свое генетическое наследие? Нет, ты этого не выбирал! Или может ты выбирал свое воспитание!? И этого ты тоже не выбирал! И все эти составные части тебя, детали человеческого конструктора были создано задолго до твоего рождения. Хоть что-то ты выбирал из вышеперечисленных причин твоего рождения? Нет! Причину ты не выбираешь, причина выбирает тебя, а ты лишь следствие, и принадлежишь ты Иван, полностью от пяток до волос эволюции и страху, где каждый твой шаг определён и известен по закону причинно-следственной связи. И твой многообещающий выбор, это одна большая раздутая иллюзия, которого в действенности нет. Потому что твои мысли, и даже отсутствие мыслей, это все не твое, Иван, и тебе это не принадлежит. Все это принадлежит эволюции.
  
  Петр переводит дыхание.
  - Я человек, или все-таки я обязана? Спрашивает сама себя обезьяна, разглядывая свое отражение в зеркале. Да, обязана ты, обезьяна потому что нет в тебе выбора и быть не может.
  - Поиграли с нами в эксперименты, прекрасный результат получался, гляньте, посмотрите, полюбуйтесь, говорящая обезьяна! И отпустили обезьяну на волю! Беги, царь-обезьяна на землю, решай, выбирай, царствуй. Да сколько ни царствовать обезьяне, она как родилась обезьяной, так и умрет жалкой ничтожной самодовольной обезьяной, в рабстве своих страхов перед мыслями, которые даже не ее мысли, а результат эволюции.
  
  Иван:
  - Петр! А как же совесть?
  
  Петр:
  - Ты, Иван, сейчас про какую конкретно совесть говоришь? Про религиозную совесть, или совесть коммуниста, или может быть же речь идет о совести нациста? У человечества, как известно, много лиц, и как показывает история, каждое лицо имеет собственную, и зачастую очень оригинальную совесть! У некоторых, посмотришь, совесть вся такая эпохальная, величественная. У других серенькая, незаметная, но своя персональная. И каждый ее стремится вычистить от предрассудков и заблуждений. Сделать чистой, дабы все начать загаживать с чистого листа.
  
  Иван:
  - Я сейчас говорю про совесть Раскольникова!
  
  Петр:
  Смеется
  - Совесть Раскольникова!?
  
  Иван:
  - Да, совесть Раскольникова! Настоящая человеческая совесть, которая одна истинная, а адаптации и интерпретации совести, это лишь эксплуатация совести негодяями и подлецами.
  
  Петр:
  - Ах этот Раскольников! Я вообще не понимаю, зачем столько внимание к этому Раскольникову! К этому патологическому психу! Как известно, время от времени человечество изрыгает моральных уродов, форменных мерзавцев. Чем Раскольников, грабитель и убийца, лучше всех этих подонков!? Совершенно очевидно, что ничем!
  
  Иван:
  - В убийце проснулась совесть. Не та фальшивая совесть, когда убийцы, сидя на скамье подсудимых, чувствуют на себе глаза родственников жертв, да и просто людей, испытывая неловкость, только не за то, что они совершили, а за то, что их поймали и разглядывают как зверей в клетке, тыкая в них пальцами.
  - В нем же, в Раскольникове проснулась истинная человеческая совесть. В нем проснулась ответственность за свой выбор, и если выражаться аналогией с обезьяной, в обезьяне проснулся человек. Потому что Раскольникова на месте преступления никто не видел, никаких свидетелей, никаких улик, и никто не будет его разглядывать, как дикого зверя в клетке. Раскольников мог жить и ничего не бояться, не испытывая страха перед наказанием, но что-то же привело его к тому, чтобы признаться в своем преступлений. И это что-то не что иное, как истинная человеческая совесть, как ответственность за свой выбор, когда человеку дана возможность выбирать стать человеком или остаться обезьяной, не покидая своего обезьяньего рая. Потому как родиться человеком, Петр, и стать человеком, это не одно и то же! Чтобы стать человеком, нужно взять на себя ответственность за грех, и ответственность эта есть раскаяние и наказание. Но можно, как ты утверждаешь, прожить свою жизнь обезьяной так и не познав, что же это такое быть человеком.
  
  Петр:
  - Раскольников был полный псих, животное, патологический убийца. Даже деньги Раскольникова не интересовали, потому что украв, он сразу поспешил их раздать.
  - И все почему!? Что им двигало? Страх перед собственным ничтожеством двигал им, и все что он хотел, так это только одного, избавиться от этого страха, но каким путем? Он хотел быть выше страха и терзал себя одним единственным вопросом, способен ли он убивать? Решится ли он? Не испугается ли он? Тварь ли я дрожащая или право имею, - спрашивает он себя! Он, дурак, думал, что таким образом сможет быть выше страха, в действительности же страх перед собственным ничтожеством полностью завладел им и поглотил его.
  Петр неожиданно замолкает и поворачивается в сторону окна. Осторожно и нерешительно подходит к окну, внимательно смотрит на аллею с чувством, что кого-то заметил. Иван следом за Петром так же устремляет свой взгляд через окно на аллею, пытаясь увидеть то, что видит Петр.
  
  Иван:
  - Петр, ты кого там увидел?
  Петр не реагирует на вопрос Ивана, не отводит своего взгляда от аллеи, и даже, напротив, всматривается еще сильней, как будто кого-то пытается разглядеть.
  
  Иван:
  - Аллея как аллея, ничего не происходит, а ты смотришь так, как будто чудовище там увидел.
  
  Петр:
  Отвечает, не отводя своего взгляда от аллеи.
  - Однажды в своей жизни я встретил чудовище, в точности такого же, как Раскольников. Я думаю, он задавал себе этот же вопрос, - тварь ли я дрожащая или право имею.
  
  Иван:
  - Кто это? О ком ты говоришь?
  
  Петр, стиснув от нервного напряжения зубы, немного сгорбившись и закрыв глаза, отключается от разговора. Иван видит нездоровое состояние Петра, кладет свою руку ему на плечо и пытается понять, что с Петром происходит.
  
  Иван:
  - Петя, что с тобой?
  
  Петр не реагирует.
  
  Иван качает Петра за плечо.
  - Петр! Очнись. Да что с тобой?
  
  Петр поднимает глаза на Ивана.
  
  Иван:
  - Ты что там за окном увидел? Призрака?
  
  Петр:
  - Да. Одного знакомого. Но думаю, показалась.
  
  Иван поворачивается к окну и всматривается в аллею.
  - Странно. Вроде все как обычно.
  
  Петр:
  Приходит в себя.
  - Так на чем я остановился?
  - Ах да, советь! Нет никакой совести, есть только страх!
  
  Иван:
  - А как же быть с Иешуа Булгакова, о котором ты, кстати, тоже пишешь в своей статье.
  
  Петр:
  - А что с Иешуа Булгакова не так в моей статье?
  
  Иван:
  - Иешуа задал вопрос Понтию Пилату, "А ты бы меня отпустил, игемон", предлагая тем самым Понтию Пилату быть выше страха и принадлежать выбору, а не страху перед тем, что будет, если он отпустит Иешуа.
  
  Петр:
  - Только не думаешь ли ты, Иван, что Иешуа не знал, что именно выберет Понтий Пилат.
  
  Иван:
  - Иешуа знал, что он выберет, но выбор у Понтия Пилата был, и он вполне мог отпустить Иешуа.
  
  Петр:
  - Понтий Пилат - покорный раб страха, и Иешуа об этом хорошо знал, что Понтий Пилат сам и подтвердил, ответив Иешуа "Или ты думаешь, что я готов занять твое место? Я твоих мыслей не разделяю!". Иешуа было известно, что выберет Понтий Пилат. И если выбор известен, это не есть выбор, это есть иллюзия выбора.
  
  Иван:
  - Только в таком случае скажи мне Петр, зачем Иешуа задал Понтию Пилату этот вопрос? Зачем предлагать выбор, если выбор известен?
  
  Петр:
  - Лишний раз подтвердить, как не предлагай человеку выбор, все одно, человек раб страха, а значит, все идет верным путем, человек принадлежит страху как ключевой движущей силе эволюции самосознания человека.
  
  Иван:
  - Нет! Потому что Иешуа верит в человека, Иешуа любит человека, Иешуа надеется на человека, что человек еще может освободиться от страха, и принадлежать свободе, принадлежать выбору. И преодолев свой страх, человек может подняться над волнами и пойти по воде.
  
  Петр:
  - Как Иешуа не верил, все же Понтий Пилат казнил Иешуа, потому что как не верь в человека, как его не люби, человеку выбор не принадлежит, выбор принадлежит эволюции и страху. Человек есть раб Божий, и Бог для человека - это страх.
  
  Иван:
  - Понтий Пилат испугался, и с этим не поспоришь. Только сам Иешуа не испугался! И не отказался от своих слов, и своих убеждений!
  
  Петр:
  - Да, он не отказался, и Джордано Бруно тоже не отказался, и есть множество примеров, когда не отказались. Только вот Иешуа умер и воскрес, а Джордано Бруно умер и не воскрес.
  
  Иван:
  - Воскресенье, знаешь ли, это совсем не то, о чем ты сейчас говоришь. А впрочем, тебя не переубедить.
  
  Петр:
  - В этом ты полностью прав. Меня не переубедить.
  
  Иван:
  - Ты страшный человек, Петр.
  
  Петр:
  - Чем же я страшен?
  Иван:
  - Ты безбожник.
  
  Иван:
  - Ваня, да с чего ты решил, что я безбожник?
  
  Иван
  - У тебя есть эволюция, страх, причинно-следственной связь, судьба, и бог и тебе не нужен, он просто не причем, как, собственно говоря, и ты.
  
  Петр:
  - Я называю все своими именами и иллюзиями себя не питаю. Человек ничего не решает, и решать не может, за него это делает эволюция.
  
  Иван:
  - И человек ни в чем не виноват?
  
  Петр:
  - С точки зрения эволюции, человек ни в чем не виноват.
  
  Иван:
  - Для тебя Бог - это эволюция. Для меня Бог - это выбор.
  
  Петр и Иван смотрят друг на друга с доброй улыбкой и тем самым прощают друг другу все.
  
  Петр:
  - Вот и поговорили.
  
  Иван:
  - Да, поговорили.
  - И все-таки твоя статья не закончена.
  
  Петр:
  - Не понимаю, с чего ты это решил?
  
  Иван:
  - Твоя статья блещет доказательствами, примерами, но не пытаешься ли тем самым доказать что-то себе?
  
  Петр:
  - Все правильно, я доказываю сам себе, и я сам себе все доказал.
  
  Иван:
  - Да, ты все доказал сам себе. Только в твоем доказательстве есть только одна сторона, сторона адвоката, и нет стороны обвинения, и в конечном итоге должен быть судья.
  
  Петр молчит.
  
  Иван:
  - Ты еще остаешься?
  
  Петр:
  - Да. Я буду ждать Лену.
  
  Иван:
  - Что ж, приятных выходных.
  
  Петр:
  - До встречи.
  
  
  Конец третьего действия
  
  
  
  
  Акт 1
  
  Действие 4. Петр и Надежда Васильевна.
  
  Место действия: Университет. Учебная аудитория университета.
  
  Время действия: Наше время. Пятница. Вечер.
  
  Действующие лица:
  Петр.
  Надежда Васильевна.
  
  Действие:
  Дверь в аудиторию открывается, и в аудиторию заглядывает, и после торопливо входит Надежда Васильевна.
  
  Надежда Васильевна:
  Обращается к Петру.
  - Как я рада, что вы еще здесь, Петр Андреевич!
  - Сегодня пятница и уже вечер. Откровенно говоря, даже не надеялась вас застать.
  
  Надежда Васильевна смотрит на Ивана.
  - Возможно, я вам помешала?
  
  Иван:
  - Нет. Я уже ухожу.
  
  Надежда Васильевна обращается к Петру.
  - Петр Андреевич, вы тоже уходите?
  
  Петр:
  - Нет, еще остаюсь. Я жду Лену. Она должна за мной заехать.
  
  Надежда Васильевна:
  - Замечательно.
  
  Надежда Васильевна обращается к Ивану с нескрываемым намеком покинуть аудиторию.
  - А вы, Иван Геннадьевич, если я правильно поняла, оставляете нас?
  
  Иван:
  - Вы все правильно поняли Надежда Васильевна, я вас оставляю и желаю вам приятного разговора.
  
  Иван глазами и легким кивком головы прощается с Петром и покидает аудиторию.
  
  Петр:
  
  Обращается к Надежде Васильевне.
  - Я вас слушаю, Надежда Васильевна.
  
  Надежда Васильевна:
  - Петр Андреевич, я буквально только что прочитала вашу научную статью "Блуждающие страхи". Скажу честно, я нахожусь под впечатлением.
  
  Петр:
  - Ваше впечатление положительное или же негативное?
  
  Надежа Васильевна:
  - Ваша статья во мне оставила двоякое впечатление. Но что бы как-то определится, я решила найти вас и задать вам несколько наводящих вопросов.
  - Очень рассчитываю, что вы не будете против моих вопросов?
  
  Петр:
  - Пожалуйста, задавайте вопросы. Мне интересно поучаствовать с вами в дискуссии.
  
  Надежда Васильевна:
  - В статье вы говорите о многом, в том числе о Татьяне Лариной.
  
  Петр:
  - И вы, конечно, не согласны с моим мнением о страхах Татьяны Лариной.
  
  Надежда Васильевна:
  - Да, я не согласна!
  - Татьяна призналась в глубоких чувствах к Онегину. Вы описываете ее страхи, в то время как она не испугалась открыть свои чувства, и выставить тем самым самое сокровенное напоказ Онегину, возможно даже на всеобщее обозрение, при этом Онегин не давал Татьяне никаких поводов на взаимность. Какой же надо быть смелой, чтобы пойти на такой шаг, а вы утверждаете, что Татьяна принадлежала власти страха. Я ни как не могу согласиться с таким мнением. Считаю, что Татьяна принадлежала власти смелости, а не страха. Ваше утверждение не справедливо к Татьяне.
  
  Петр:
  - Татьяна принадлежала страху, только не вашему страху, Надежда Васильевна, а своему страху. Да, я соглашусь, Татьяна не боялась быть отвергнутой Онегиным. Она боялась другого. Татьяна боялась, что Онегин не узнает о ее чувствах, не узнает о ее влюбленности к нему, и ее чувство исчезнет в небытие, никем не узнанное.
  - Если задать вопрос, почему Татьяна больше всего боялась, что Онегин не узнает о ее чувствах к нему? Ответ очевиден. Начитавшись любовных романов, Татьяна ждала в своем сердце рождения любви, точнее влюбленности, и вот свершилось, Татьяна влюблена. Но влюбленность - это еще не любовь, это только стремление к любви, и страх поглотил Татьяну. Татьяна испытывала страх, что Онегин не узнает о ее влюблённости к нему, и этот страх был выше страха быть отвергнутой, и она подчинилась своему страху и открылась Онегину, написав ему признательное письмо.
  - Не любовь ее подтолкнула к такому жесту и не смелость. Страх заставил ее написать откровенное письмо. Страх, что ее влюбленность не перейдет в состояние любви, в состояние акта освобождения от страха. Человек - раб страха, и движет человеком только страх, и конца этому движению нет, по той простой причине, что страх есть движущая сила эволюции самосознания человека.
  
  Надежда Васильевна:
  - То есть вы считаете, что только страх управлял Татьяной?
  
  Петр:
  - Да, и не только Татьяной, а всеми нами, и мной, и вами, в том числе управляет страх.
  
  Надежда Васильевна:
  - А где же во всем этом место для любви?
  
  Петр:
  - Не понимаю. Какое еще место для любви?
  
  Надежда Васильевна:
  - Место, где правит человеком любовь, а не страх. Татьяна полюбила Онегина, и именно любовь к Онегину подавила в ней страх открыть ему свои чувства.
  
  Петр:
  - Чепуха! Бред!
  - Любовь статична. Любовь лишена движения. Любовь находится за пределами добра и зла. Любовь не может управлять человеком. Любовь вообще неспособна ничем управлять! Любовь способна только лишь наблюдать и любить, и ни на что другое любовь не способна. Слишком велика ответственность, один неосторожный шаг, и любовь может с легкостью оказаться на стороне ненависти. Любви нельзя ничего совершать, любви можно лишь только любить.
  - Страх движущая сила и именно страх, не дал Татьяне спрятать зерна влюбленности в кармане, где они были обречены на гниение и гибель. И страх сделал свой выбор. Татьяна бросила зерно в благодатную почву, и зерно проросло. Онегин влюблен в Татьяну.
  
  Надежда Васильевна:
  - Петр Андреевич, вы пытаетесь развернуть человека от любви к страху. Не слишком ли это безжалостно и бесчеловечно к человеку?
  
  Петр:
  - Любовь к родине, любовь к партии, любовь к религии, любовь к идее. Все стороны развернуты в нужную сторону, строну любви! И все бы хорошо, любите себе на здоровье, поклоняйтесь, расшибайте свои лбы! Ах, нет, каждая из сторон считает, что только ее любовь истинная, и противоположная сторона заблуждается в своей любви, и заблудшую строну нужно развернуть в правильную сторону, к правильной любви. Вопрос, как же развернуть? Эврика! Фанатичная бойня!
  - Обе стороны в кровавой резне, кромсают друг друга на кусочки, напрочь забыв о любви, испытывая только безумную ненависть.
  - Так где же во всем этом ваша любовь, Надежда Васильевна? Не слишком ли это безжалостно и бесчеловечно, врать человеку о любви!
  - Надежда Васильевна, любовь статична. Любовь ничего не требует, никем и ничем не движет. Ей просто нельзя этого делать. Любовь способна только лишь любить. Движет человеком страх.
  
  Надежда Васильевна:
  - А как же любовь матери к ребенку, готовой в любой момент отдать свою жизнь за свое дитя.
  
  Петр:
  - А если у матери есть еще и другие дети, и если дать матери время подумать и оценить свои страхи. Чтобы лучше понять, что страшней, потерять одного ребенка или оставить без матери других своих детей. Только обязательно нужно дать ей время подумать, чтобы решение не было принято под влиянием материнского инстинкта.
  - Какой будет ответ матери? Как вы думаете Надежда Васильевна!
  
  Надежда Васильевна:
  - Вы и к бедной матери прикладываете свой градусник страха!
  
  Петр:
  - Нет, не мой градусник страха. Я прикладываю к ней ее градусник страха.
  
  Надежда Васильевна:
  - Вы страшный человек Петр Андреевич.
  
  Петр:
  - Надежда Васильевна, это не я страшный, а ответ матери будет страшным. Но, по-моему, очевидный.
  
  Надежда Васильевна:
  - Жить с мыслью, что живешь в страхе, и движет тобой только лишь страх.
  - Это унизительно!
  
  Петр:
  - Обманывать себя, вот что унизительно!
  
  Надежда Васильевна:
  - Милосердие человека, для вас это тоже обман?
  
  Петр:
  - Да, не обман! Не обман! А инструмент! Вы слышите меня? Инструмент подавления страха!
  
  Надежда Васильевна:
  - Вы не верите в любовь.
  
  Петр:
  - Да что же это такое! Почему же вы меня не понимаете!
  - Я верю! И в любовь я верю, и в милосердие я верю, и все это есть и не верить в это просто глупо. Только верю я во все это, как в инструмент подавления страха. Вы понимаете меня? Для человека, это инструменты подавление страха, а все остальное - это лишь красивая упаковка для инструмента.
  
  Надежда Васильевна:
  - Кто же это вас так сильно напугал!
  
  Петр:
  - Напугал!? Что за чушь!
  
  Надежда Васильевна:
  - Петр Андреевич, вы не верите в любовь! Вы верите в страх!
  
  Петр:
  - Надежда Васильевна, заранее прошу у вас прощения за нескромный и очень личный вопрос. Но все-таки спрошу. Вы когда-нибудь кому-нибудь признавались в любви?
  
  Надежда Васильевна:
  - Я?
  
  Петр:
  - Да, Вы.
  
  Надежда Васильевна:
  - Это слишком личный вопрос.
  
  Петр:
  - Или иначе сказать - это слишком страшный вопрос.
  
  Надежда Васильевна:
  - Возможно.
  
  Петр:
  - Я понимаю, что по причине страха человек боится признаться в любви. Но неужели страх так глубоко проник в вас, что вы боитесь сказать, признавались ли вы вообще в любви?
  
  Надежда Васильевна молчит.
  
  Петр:
  - Вам страшно отвечать на этот вопрос?
  
  Надежда Васильевна.
  - Я не хочу отвечать на это вопрос.
  
  Петр:
  - Но вы хоть кого-нибудь, кого-нибудь любили?
  
  Надежда Васильевна:
  - Я на этот вопрос я тоже не буду отвечать.
  
  Петр:
  - Вам опять страшно?
  
  Надежда Васильевна:
  - Нет, мне не страшно! Я просто не хочу отвечать на этот вопрос.
  
  Петр:
  - Кто же вас так напугал? Принц на белом коне?
  
  Надежда Васильевна:
  - Нельзя все списывать только на страх. Могут быть и другие причины.
  
  Петр:
  - Наше будущее ведет нас к нашему прошлому! Если раскрыть вашу молодость, и увидеть ваше первое и, возможно, самое сильное чувство влюбленности, то там будет молчание. О ваших чувствах, возьму на себя смелость предположить, так никто и не узнал. Потому что вы Надежда Васильевна находились во власти страха, и ваш страх не дал вам открыть свои чувства.
  - Так где же ваша любовь? Я ее не вижу! Зато я очень хорошо вижу страх, который вами управляет. Так кого же из нас напугали больше? Вас или меня?
  
  Надежда Васильевна:
  - А сами вы признавались в любви.
  
  Петр:
  - Да, конечно! У меня есть Лена, вы знакомы с ней, и я люблю ее.
  
  Надежда Васильевна:
  - Да, я знакома с Леной. Очень хорошая девушка. Но кого вы этим обманываете, Петр Андреевич? Вы же не верите в любовь, вы верите в инструмент подавления страха!
  
  Петр как будто слышит шаги и прислушивается. Осторожно подходит к входной двери, приоткрывает ее и так же осторожно выглядывает в коридор. В коридоре стоит тишина. Петр закрывает дверь подходит к окну и всматривается в аллею. Надежа Васильевна, подталкиваемая странным поведением Петра и собственным любопытством, подходит к окну и так же всматривается в аллею, но ничего необычного не видит.
  
  Надежда Васильевна:
  - Что вы там увидели, Петр Андреевич?
  
  Петр не реагирует и по-прежнему всматривается в аллею.
  
  Надежда Васильевна:
  - Петр Андреевич, вы слышите меня?
  Петр оборачивается на Надежду Васильевну с отрешенным взглядом.
  
  Надежда Васильевна:
  - Что вы там увидели, Петр Андреевич?
  
  Петр:
  - Ничего. Показалось.
  
  Надежда Васильевна:
  - Что вам показалось?
  
  Петр:
  - Вроде как знакомого увидел. Но думаю что не он. Показалось.
  
  Петр старается переключить разговор.
  - Вы, кажется, о чем-то спрашивали меня.
  
  Надежда Васильевна:
  - Нет, я уже обо всем вас спросила, и вы мне на все мои вопросы ответили. И мне пора уже идти.
  
  Петр:
  - Я еще останусь. Подожду Лену. Она вот-вот, должна приехать. На выходные мы едем к ее отцу за город.
  
  Надежда Васильевна:
  - Приятных вам выходных.
  
  Петр:
  - Спасибо.
  
  Надежда Васильевна:
  - До свидания, Петр Андреевич.
  
  Петр:
  - До свидания, Надежда Васильевна.
  
  Надежда Васильевна собирается покинуть аудиторию.
  
  Петр:
  - Надежда Васильевна.
  
  Надежда Васильевна:
  Оборачивается.
   Слушаю вас, Петр Андреевич.
  
  Петр:
  - Хочу вас спросить, по поводу моей статьи.
  - Вас не считаете, что в статье есть некоторая незаконченность?
  
  Надежда Васильевна:
  - Тема, которую вы описываете в своей статье, не может быть закончена.
  
  Петр:
  - Почему?
  
  Надежда Васильевна:
  - Название статьи "Блуждающие страхи" вполне отвечает на ваш вопрос.
  - Впрочем, это вам решать, Петр Андреевич, хотя согласно вашим убеждением, вы ничего не можете решать, за вас все решает страх.
  - До свидания.
  
  Петр:
  - До свидания.
  
  Надежда Васильевна выходит из аудитории и закрывает за собой дверь. Петр осторожно подходит к окну и всматривается в аллею, спрятавшись за край стены.
  
  
  Конец четвертого действия
  
  
  
  Акт 1
  
  Действие 5. Петр и Незнакомец.
  
  Место действие: Университет. Учебная аудитория университета.
  
  Время действия: Наше время. Пятница. Вечер.
  
  Действующие лица:
  Петр
  Незнакомец.
  
  Действие:
  Петр в учебной аудитории университета, в ожидании Лены. В аудиторию входит Незнакомец.
  
  Незнакомец:
  - Здравствуй, Петр!
  
  Петр:
  - Надеялся, ты мне мерещишься.
  - Увы, не померещился!
  
  Незнакомец:
  - Я с утра тебя караулю. Терпеливо ждал, чтобы все наконец-то разошлись, и мы могли бы поговорить наедине.
  
  Петр:
  - Зачем ты появился?
  - После того что произошло, мы друг другу дали слово, что никогда не увидимся. Если случайно встретимся, разойдемся, не показывая вида, что мы знакомы.
  - Ты должен помнить об этом уговоре! Ты не мог этого забыть!
  
  Незнакомец:
  - Я ничего не забыл! Я все помню, хоть и прошло пятнадцать лет.
  
  Незнакомец погружается в воспоминания.
  - Да, прошло пятнадцать лет! Тогда нам было по восемнадцать, сейчас нам по тридцать три. Хороший возраст, чтобы все выяснить.
  
  Петр:
  - Что выяснить?
  
  Незнакомец:
  Осматривает учебную аудиторию.
  - Хорошо устроился. Читаешь студентам проникновенные лекции, проникаешь в их души, сея там собственно выращенные зерна страха.
  
  Петр:
  - Ты подслушивал?
  
  Незнакомец:
  - Другого ты мне ничего не оставил. Что я могу!? Только подслушивать, подглядывать подсматривать.
  - Но, так или иначе, подслушал я, или слышал, ты действительно сеешь зерна и это, как ты сам же и называешь, есть данность, мгновение между причиной и следствием. И твоя данность - это высматривать молодые, еще слабые души, чтобы закинуть туда очередную горсть зерен, и ожидать следствия, авось и прорастет. И лучшего места для посева, чем преподавательская работа, не найти.
  - Куда приведут твои зерна, Петр? В кого они прорастут? Кого ты выращиваешь? И какое из всего этого ты ожидаешь следствие?
  
  Петр:
  - Избавление от самообмана, вот какое следствие! Но с какой стати тебя это интересует?
  
  Незнакомец:
  - А интересует это меня по той простой причине, что избавлять других от самообмана - вполне благородная идея, только как на счет тебя, Петр? Не обманываешь ли ты своей идеей о всемогущем человеческом страхе, в очередной раз сам себя?
  
  Петр:
  - Заткнись! Тебя мои идеи не касаются. Говори, зачем пришел! А еще лучше убирайся, и никогда больше не появляйся в моей жизни!
  
  Незнакомец:
  - Когда я подслушивал тебя, я обратил внимание на твое очень занимательное изречение - "Наше будущее ведет нас к нашему прошлому".
  - Очень, очень, правильно.
  
  Петр:
  - Что ты этим хочешь сказать?
  
  Незнакомец:
  - Я хочу сказать, что вот за этим я к тебе и пришел. Отвести тебя к твоему прошлому.
  
  Петр:
  - Пошел ты знаешь куда!
  
  Незнакомец:
  - Знаю.
  - В комнату! Где мы с тобой оказались пятнадцать лет тому назад! И ты пойдешь туда вместе со мной!
  
  Петр:
  - С чего ты решил, что я пойду туда вместе с тобой?
  
  Незнакомец:
  - Возникли обстоятельства непреодолимой силы. И не надейся Петр, тебе их не преодолеть, хотя от тебя все можно ожидать, а впрочем, то, что произошло пятнадцать лет назад, от тебя было вполне ожидаемо. Или как ты там говоришь, выбора у человека нет и быть не может. За человека все решает эволюция.
  
  Петр:
  - Довольно! Я не намерен, выслушивать твою лирику. Говори конкретно, что еще за обстоятельства?
  
  Незнакомец:
  - Твоя научная статья.
  
  Петр:
  - Причем тут моя статья?
  
  Незнакомец:
  - Притом, что я ее прочитал.
  
  Петр:
  - И что с того? Моя статья не дает тебе право возвращаться в мою жизнь!
  
  Незнакомец:
  - Мне нет! Но я нашел тебя не только по своей воле.
  
  Петр:
  - Что это значит, не по своей воле? По чьей же еще?
  
  Незнакомец:
  - Все дело в том Петр, что как выяснилось, в комнате мы были не одни.
  
  Петр:
  - Как это не одни!? Что ты несешь!?
  
  Незнакомец:
  - В комнате вместе с нами была она.
  
  Петр:
  - Этого не может быть. Ее не могло быть, ни в комнате, ни в доме! Там были только мы!
  
  Незнакомец:
  - Коля спрятал ее в шкафу.
  
  Петр:
  - Бред! Этого не может быть! Ты лжешь!
  
  Незнакомец:
  - Я бы сам, только лишь по своей воле, не появился бы вновь в твоей жизни. У меня бы на это просто не хватило бы смелости. Страх, знаешь ли! Хотя мне ли тебе рассказывать о страхе. Ты прекрасно знаешь, что такое страх и даже написал об этом целую научную статью.
  - Это она просила меня найти тебя и привести в комнату.
  
  Петр:
  - Почему она не просила тебя об этом раньше? Почему только сейчас, когда прошло пятнадцать лет?
  
  Незнакомец:
  - Потому что она, как и я, прочитала твою статью и решила, что ты, Петр, кое-что скрыл от глаз читателей, то, что мы с тобой пятнадцать лет назад не смогли скрыть от ее глаз. Она считает, что скрытое нужно с тобой обсудить, а ты, Петр, как выяснилось, стал большим знатоком по части обсуждения человеческих душ, что, безусловно, о многом говорит. Вот жаль только, говорит не в твою пользу.
  
  Петр:
  - Неужели она все видела и слышала с самого начала до самого конца?
  
  Незнакомец:
  - Да, Петр. Все от самого начала до самого конца. От ее взора ничего не ускользнуло.
  
  Петр:
  - Зачем Коля спрятал ее в шкафу?
  
  Незнакомец:
  - Затем, что бы она все видела и слышала. Зачем же еще.
  
  Петр:
  - Зачем ей понадобилась что-то выяснять, когда с того события прошло столько времени? Ничего не изменить!
  
  Незнакомец:
  - Как я уже сказал, и повторяю, она прочитала твою научную статью и считает, что ты кое-что скрыл от глаз читателей, то, что мы не смогли с тобою скрыть от ее глаз. И она хочет обсудить с тобой, с большим знатоком человеческой души, то, что произошло в той комнате пятнадцать лет назад.
  
  Петр:
  - Что обсуждать, если она сама все видела.
  
  Незнакомец:
  - Обсудить, что же это было, то, что там произошло.
  - Возможно, в той комнате был только лишь страх, как сила эволюции человеческого самосознания. И нас с тобой в комнате не было, нас вообще не существует, мы - фантомы, плод ее воображения. Ей все показалось, померещилось! Она нас не видела, и видеть не могла!
  
  Петр:
  - Прекрати паясничать! Я устал от твоего сарказма!
  - Говори конкретно, что ей нужно от меня?
  
  Незнакомец:
  - Она хочет услышать от тебя лично, как ты относишься к тому, что произошло в той комнате.
  
  Петр:
  - Мне плевать на то, что она хочет услышать. Я не буду с ней это осуждать! Я не буду с ней встречаться!
  - Так ей и передай!
  
  Незнакомец:
  - А сам ты не хочешь все выяснить, Петр?
  
  Петр:
  - Мне-то, что выяснять?
  
  Незнакомец:
  - Были мы с тобой в той комнате, или может все-таки нас там не было?
  
  Петр:
  - Были мы, или не было нас! Я не буду с ней встречаться!
  
  Незнакомец:
  - Петр решать тебе. Хотя, что тебе решать, судя по твоей статье, и твоим убеждениям выбора у тебя нет, и тебя придётся с ней встретиться, хочешь ты этого или нет!
  
  Петр:
  - Что-то я не понял! Что ты сейчас сказал?
  
  Незнакомец:
  - Я сказал, что выбора у тебя нет, и тебе придётся с ней встретиться.
  
  Петр:
  - Выбора нет! Но почему именно придётся встретиться, почему не наоборот?
  
  Незнакомец:
  - Сейчас ты знаешь, что есть она, очевидец, который знает все, и у нас тобой не получиться делать вид при встрече, что мы друг друга не знаем, а встречаться нам придётся часто. Она не оставит меня в покое, она будет при любой возможности заставлять меня приходить к тебе, а возможности у нее для этого есть, и это, поверь мне, очень серьезные возможности.
  
  Петр:
  - Я сказал нет!
  
  Незнакомец:
  - Что-ж, Петр, хоть выбора у тебя и нет, но все же решать тебе.
  - Мы будем ждать тебя в воскресенье. В том доме, в той комнате. Дом заброшен, окна заколочены, нам никто не помешает, все выяснить.
  
  Петр:
  - Я тебе все сказал! Пошел вон!
  
  Незнакомец:
  - Я не прощаюсь с тобой, Петр. Мы будем ждать тебя в воскресенье утром, в тот самом доме, в той самой комнате.
  
  Петр:
  - Еще раз тебе повторяю, пошел вон!
  
  Незнакомец покидает аудиторию.
  Петр садится на стул и от бессилия зажимает руками голову.
  
  
  Конец пятого действия
  
  
  
  Акт 1
  
  Действие 6. Петр и Лена.
  
  Место действия: Университет. Учебная аудитория.
  
  Время действия: Наше время. Пятница. Вечер.
  
  Действующие лица:
  Петр.
  Лена.
  
  Действие:
  Петр в учебной аудитории университета, в ожидании Лены. В аудиторию входит Лена.
  
  Лена:
  Дверь в аудиторию открывается, внутрь заглядывает Лена, и после торопливо входит.
  - Петя! Насилу тебя нашла. Здесь коридоры как лабиринты.
  
  Петр:
  Поднимает голову и резко встает, изо всех сил стараясь спрятать свой взволнованный вид.
  
  Лена:
  Смотрит на Петра и замечает его взволнованный вид.
  - Петя, что с тобой? Что-то случилось?
  
  Петр:
  - Нет, нет, Лена. Все нормально, ничего не случилось.
  
  Лена:
  - Ты готов? Нам нужно выезжать.
  
  Петр:
  Выдавливает из себя подавленным голосом.
  - Да, я готов.
  
  Лена:
  - Ты весь сам не свой. Я вижу, что-то произошло.
  
  Петр:
  - Да говорю же, ничего не произошло.
  
  Лена:
  - Может, ты сердишься, что я задержалась?
  
  Петя:
  - Что ты Лена! Перестань. Ты совершенно не причем.
  
  Лена:
  - Я хотела уже выходить из офиса, как генеральный пригласил к себе. По проекту возникли вопросы, а я ответственная, пришлось идти к нему, все объяснять. А проект очень не простой, вопрос за вопросом, так и просидела у него пару не запланированных часов.
  
  Петр:
  - Ничего страшного. Я же все понимаю, ты руководитель, и у руководителя такое в порядке вещей.
  
  Лена:
  - Ты не хочешь ехать к моему отцу?
  
  Петр:
  - С учетом того как твой папа меня обожает, я был бы счастлив, если бы мы отметили нашу годовщину дома, или поехали куда угодно, только не к твоему отцу.
  - Для меня каждая с ним встреча - это тест на выживание.
  
  Лена:
  - Я уже очень давно не была у него и обещала, что мы приедем вместе на эти выходные.
  
  Петр:
  - Лена, пожалуйста, я очень тебя прошу. Мы можем перенести поездку? А нашу годовщину мы можем отметить как-нибудь иначе.
  
  Лена:
  - Я не могу так поступить, я обещала ему, что мы приедем.
  - Но есть и хорошая новость.
  
  Петр:
  - Какая?
  
  Лена:
  - Когда мы приедем, папы дома не будет.
  
  Петр:
  - Зачем же мы едем, если его дома не будет?
  
  Лена:
  - Его не будет только сегодня, когда мы приедем. Он к брату в соседнюю деревню еще вчера уехал, помочь с ремонтом крыши. Будет завтра к обеду.
  
  Петр подходит к окну и тревожно смотрит на проходящих по аллее людей.
  
  Петр:
  Произносит отрешенно.
  - Значит, все-таки моя встреча неминуема.
  
  Лена:
  Подходит к Петру и обнимает его сзади за талию.
  - Да, но сегодня дом в нашем распоряжении, мы будем полностью одни.
  
  Петр:
  - Хоть что-то хорошее.
  
  Лена:
  - Он просто по-отцовски меня ревнует. Ты же знаешь, я у него одна, и он вложил в меня много сил, любви и надежды.
  
  Петр:
  Поворачивается к Лене.
  - Да. Я все это даже очень хорошо понимаю.
  
  Лена:
  - Ты сказал, что на нашу годовщину знакомства меня ждет что-то очень приятное.
  
  Петр:
  - Да, сказал.
  
  Лена:
  - Я купила бутылку шампанского.
  
  Петр:
  - Хорошо.
  
  Лена:
  - Нужно ехать.
  
  Петр:
  - Да, нужно ехать.
  Петр и Лена покидают учебную аудиторию.
  
  
  Конец шестого действия
  
  
  КОНЕЦ ПЕРВОГО АКТА
  
  
  
  АКТ 2
  
  Действие 7. Петр и Лена.
  
  Место действия: Терраса дома Степана Викторовича, отца Лены.
  
  Время действия: Пятница, Вечер.
  
  Действующие лица:
  Петр.
  Лена.
  
  Действие:
  Петр и Лена на террасе дома отца Лены, Степана Викторовича, которого в настоящий момент дома пока еще нет. На террасе стоит столик, на столике открытая бутылка шампанского с двумя бокалами. Играет музыка.
  
  Лена:
  Опьяненная шампанским и чистым деревенским воздухом.
  - Какой же тут чистый, приятный воздух.
  - А ты еще не хотел ехать!
  
  Петр:
  - Лена, ты же знаешь, почему я не хотел ехать. И воздух тут не причем.
  
  Лена:
  - Петя, сделай так, чтобы воздух был причем.
  
  Петр:
  - От меня мало что зависит
  
  Лена:
  - От нас зависит все.
  
  Петр:
  - От нас ничего не зависит.
  
  Лена:
  - От нас зависит все, и в то же время от нас ничего не зависит. Эти два убеждения одинаково равны! Какому убеждению принадлежим мы, так и будет.
  
  Петр:
  - Лена, человеческий выбор это - очень сложная категория.
  
  Лена:
  - Я знаю, как сложно тебе выбирать, поэтому в магазине одежды выбрала тебя я, а не ты меня.
  
  Петр:
  - Звучит, как будто я лежал не полке.
  - И кстати, ты меня выбрала, ты просто приняла меня за другого.
  
  Лена:
  - Я приняла тебя за другого, потому что ты выдавал себе за другого.
  
  Петр:
  - Я помню наш вечер знакомства, как будто это происходит прямо сейчас.
  
  Лена:
  - В тот вечер на работе меня не покидает мысль, от которой мне становится страшно! Я уже не молоденькая девочка, и мое время уходит, а у меня до сих пор никого нет, и меня никто не ждет. А я так хочу, что бы у меня была семья, чтобы меня ждали дома, что бы меня любили.
  - В противном случае, зачем мне все это? Эта работа, эта карьера, для кого, если у меня никого нет, кто все это способен оценить. Да, в компании меня ценят, но в компании ценят финансовые показатели, которых я добиваюсь. Среди бездушных цифр нет моих чувств, чувств матери, чувств жены, там нет меня настоящей.
  
  Петр:
  - В тот вечер, идя домой после работы, я зашел в торговый центр, где среди множества лиц на какое-то мгновение я прячусь от одиночества.
  
  Лена:
  - В тот вечер я говорю себе. Все хватит. Я должна изменить свою жизнь. И тут же спрашиваю себя, как же мне это сделать? И отвечаю сама себе, мне нужен жених. Отчего сама же и расхохоталась.
  - Только вот на хорошего жениха нужна хорошая наживка, и я отправляюсь в торговый центр, в магазин одежды обновить свой гардероб.
  
  Петр:
  - Я иду по коридору торгового центра среди людей и красочных витрин. Проходя рядом с одной из таких витрин, мои глаза останавливаются на манекене.
  - Я останавливаюсь и вхожу внутрь. Манекен удивительно красив, на нем надето красное платье, но главное, что меня остановило, это глаза манекена. Он смотрит совершенно бесчувственными холодными глазами, не испытывающими ни волнения, ни страха.
  
  Лена:
  - Я иду по коридору торгового центра и вижу тот самый манекен, и красное платье на нем, которое изумляет меня своей красотой.
  - Я останавливаюсь и вхожу внутрь.
  
  Петр:
  - Я чувствую тебя всей своей душой, как ты входишь и останавливаешься рядом со мной. Я смотрю на манекен, ты же смотришь на платье. По мне пробегает трепет неловкости, и я отхожу в сторону, прячусь за стойкой с одеждой, и очень осторожно наблюдаю за тобой.
  - Ты внимательно осматриваешь платье и подходишь к стойке, где были вывешены те самые красные платья. Я же стою совсем близко и украдкой смотрю на тебя.
  
  Лена:
  - Выбирая нужный размер платья, я ловлю себя на мысли, что мне нужен взгляд со стороны, потому что мой взгляд может отличаться от постороннего взгляда на то же самое платье.
  - Я пробегаюсь глазами по залу, и вижу тебя. Это точно сотрудник магазина, думаю я, но это мужчина, и никакого другого сотрудника в зале нет.
  
  Петр:
  - И вот я замечаю, как ты ищешь глазами кого-то из продавцов магазина, и твой взгляд останавливается на мне.
  
  Лена:
  - Как же мне было страшно подойти к мужчине, хоть и к сотруднику магазина, и просить, чтобы он оценил своим мужским взглядом выбранное мною платье. Я вдыхаю полную грудь воздуха, беру в руки платье и подхожу к тебе.
  
  Петр:
  - Я вижу, как ты идешь ко мне. От страха мое сердце уходит в пятки.
  
  Лена:
  - Здравствуйте! Вы не поможете мне?
  
  Петр:
  - Чем я могу быть вам полезен?
  
  Лена:
  - Я хочу примерить платье, вы не могли бы оценить со стороны, как оно будет на мне выглядеть.
  
  Петр:
  - Я буду очень рад вам помочь.
  
  Лена:
  - Я не слышу, но я чувствую твое учащённое сердцебиение.
  
  Петр:
  - Ты идешь в примерочную. Я, беспрекословно повинуясь, иду вслед за тобой, двигаемый неведомой силой, улавливая каждое самое малозаметное твое движение.
  
  Лена:
  - Я захожу в примерочную кабинку.
  
  Петр:
  - Стоя в коридоре примерочной, я отчитываю каждую секунду, но, как мне кажется, секунды не двигаются с места и время для меня останавливается.
  
  Лена:
  - Я надеваю платье и смотрю на себя в зеркало. И тут же говорю себе, что там, в коридоре примерочной, меня ждет совершенно незнакомый мне мужчина, который будет смотреть на меня, и оценивать мое новое платье. Мной овладевает неистовый страх. Я нахожусь в секунде от того чтобы передумать, переодеться обратно, выйти из кабинки, извиниться и исчезнуть навсегда.
  
  Петр:
  - Я чувствую, что вот, вот ты появишься. От страха сердце мое готово выскочить из груди, я хачу уйти, я хочу убежать, я хочу исчезнуть навсегда. Я стою затаив дыхание, и жду твоего появления.
  
  Лена уходит с террасы. Петр в ожидании возвращения Лены. Лена выхолит на террасу в красном платье подходит к Петру и берет его за руку.
  
  Петр:
  - Ты выходишь в красном платье! И ты невероятна красива! Я хочу что-то сказать. Но дар речи куда-то пропадает. Я могу только одно, смотреть на тебя и слушать каждый удар своего сердца. Красота, исходящая из тебя обжигает мои глаза. Мне страшно смотреть, но я не могу не смотреть на тебя.
  
  Музыка на террасе усиливается. Петр и Лена танцуют.
  
  Танец заканчивается.
  
  Петр:
  - Я поражаюсь, когда ты спрашиваешь меня, где можно оставить положительный отзыв о моей работе. Я сначала не понимаю, но потом догадываюсь, что ты принимаешь меня за сотрудника магазина, и со стыдом произношу, что я не сотрудник магазина, а зашедший в магазин покупатель.
  
  Лена:
  - Мне становится страшно неловко. Я готова сквозь землю провалиться от стыда, словно я совершенно голая стою пред тобой и я не знаю, как мне вести себя дальше. Что мне делать? Что мне говорить?
  
  Петр:
  - Я вижу, я чувствую твою неловкость, и эта же неловкость овладевает мной, словно я совершенно голый стою перед тобой и смотрю на тебя обнаженную! Я хочу извиниться и уйти с глаз долой, но я не могу этого сделать, мне страшно отходить от тебя, мне страшно потерять тебя.
  - Я прошу у тебя прощения за то, что не сказал сразу, что я не сотрудник магазина. В качестве извинения я приглашаю тебя выпить со мной по чашечке кофе.
  
  Лена:
  - После твоего извинения мне становится легче и спокойней.
  - Но все же я не знаю, принять ли мне твое предложение.
  
  Петр:
  - Я смотрю в твои глаза в ожидание ответа, и боюсь только одного, услышать от тебя нет.
  
  Лена:
  - Я вижу твои умоляющие глаза. Я не могу сказать тебе, нет.
  - Я соглашаюсь.
  
  Петр:
  - Мы сидим к кафе. Передо мной сидишь ты, я вижу тебя, я говорю с тобой, я слышу твой голос.
  - После всех пережитых мною страхов, меня переполняет совершенно новое для меня чувство, которого я еще никогда не испытывал.
  
  Лена:
  - Передо мной сидишь ты, я вижу тебя, я говорю с тобой, я слышу твой голос. Я спрашиваю себя, неужели это ты? Неужели сбылось, я нашла тебя?
  
  Петр:
  - Леня, я очень хочу, что бы ты была счастлива со мной.
  
  Петр и Лена прижимаются друг к другу.
  
  Лена:
  - Я в твоих руках.
  
  Петя:
  - Мне по-прежнему страшно.
  
  Лена:
  - Ты боишься меня уронить?
  
  Петя:
  - Я боюсь тебя выронить.
  
  Петр и Лена сливаются в поцелуе. Терраса погружается в темноту.
  
  
  Конец седьмого действия
  
  
  
  Акт 2
  
  Действие 8. Петр и Степан Викторович.
  
  Место действия: Терраса дома Степана Викторовича, отца Лены.
  
  Время действия: Суббота, около полудня.
  
  Действующие лица:
  Петр.
  Степан Викторович.
  
  Действие:
  Степан Викторович на террасе своего дома, сидя в кресле, читает распечатку научной статьи Петра. Откладывает распечатку на журнальный столик, встает с кресла, подходит к ограждению террасы и смотрит вдаль вдумчивыми глазами. Позади Степана Викторовича открывается дверь, и на террасу, только что проснувшись, выходит Петр.
  
  Петр:
  - Доброе утро, Степан Викторович.
  
  Степан Викторович:
  Поворачивается к Петру.
  - Доброе утро, Петр.
  - Во сколько вы вчера приехали?
  
  Петр:
  - Около десяти вечера.
  
  Степан Викторович:
  - Лена еще спит?
  
  Петр:
  - Спит.
  
  Степан Викторович:
  - Увы, Лене приходится много работать. Устает. Пусть подольше поспит, отдохнет.
  
  Петр:
  - Лена говорила, вы ездили помочь брату. Как все прошло?
  
  Степан Викторович:
  - Неплохо. Нужно было крышу поправить. От старости появились дыры, протекает вода.
  
  Петр:
  Обращает внимание на распечатку статьи, лежащей на журнальном столике.
  - Вы читали мою статью?
  
  Степан Викторович:
  - Читал.
  
  Степан Викторович:
  - И по поводу твоей статьи хочу тебя спросить, Петр.
  
  Петр:
  - Спрашивайте.
  
  Степан Викторович:
  - Петя, тебе сколько лет?
  
  Петр:
  С недоумением.
  - Мне тридцать три года, и вы об этом хорошо знаете.
  Степан Викторович:
  - Да, тебе тридцать три года, и я об этом хорошо знаю, и Лене тоже тридцать три года, и ты об этом так же хорошо знаешь. И еще я знаю, что пришло время принимать решение, и главное решение за тобой, хотя бы потому, что ты мужчина.
  
  Петр:
  - Главное решение!? Я не понимаю, о каком решении идет речь!
  
  Степан Викторович:
  - Петя, ты прекрасно понимаешь о каком решении идет речь, и что я имею ввиду, когда говорю, что мужчине и женщине в тридцать три года, нужно что-то решать, когда они живут вместе, под одной крышей в одном доме, и у которых нет полноценных нормальных семейных отношений.
  
  Петр:
  - Ах, вы об этом! А я-то решил, что вы хотите поговорить о моей статье.
  
  Степан Викторович:
  - Да, я именно об этом и о твоей статье в том числе. Я внимательно прочитал твою статью, Петр. И вот что я тебе скажу. Стелешь ты, Петя, своей писаниной очень складно, но этого слишком мало!
  
  Петр:
  - Что именно мало?
  
  Степан Викторович:
  - Одних слов, Петя, слишком мало, что бы хоть что-то доказать.
  
  Петр:
  - Возможно, для кого-то и мало, только я доказываю исключительно сам себе, и для меня лично доказательств более чем достаточно.
  
  Степан Викторович:
  - Как же ты собираешься завести семью, заботиться о семье, никому ничего не доказывая.
  Петр:
  - Я не понимаю, кому конкретно и что именно я должен доказывать?
  
  Степан Викторович:
  - Сама жизнь требует доказательств! Тебе тридцать три года, а ты, Петр, до сих пор не понимаешь, что ты должен доказать!
  
  Петр:
  - Нет, я не понимаю.
  
  Степан Викторович:
  - Лене ты ничего не хочешь доказать?
  
  Петр:
  - Что же по-вашему я должен доказать Лене?
  
  Степан Викторович:
  - Судя по тому, как ты навострился статейки писать, ты не глупый парень, Петр, а передо мной дурака валяешь!
  - Лене ты должен доказать, что ты достоин ее!
  
  Степан Викторович переводит дыхание.
  - Еще раз тебе повторяю, все требует доказательств, жизнь требует доказательств, и любовь тоже требует доказательств. И поверь мне, Петя, я очень сильно люблю свою единственную дочь, и я не хочу, чтобы рядом с ней находился никчемный приспособленец. Я хочу, чтобы ты доказал, что ты по-настоящему любишь Лену, как минимум не меньше, чем я.
  
  Петр:
  - Как же мне это доказать?
  
  Степан Викторович:
  - Петя, послушай меня очень внимательно! Мне было семнадцать лет, когда умер мой отец. Мы с матерью, с младшей сестрой и двумя младшими братьями, которым не было и десяти лет, остались без кормильца на двадцати пяти квадратных метрах. В это время я окончил школу, и сразу пошел работать, хотя учился я, очень даже неплохо и у меня было огромное желание учиться дальше.
  - Только я очень любил свою мать, и очень любил своих братьев и сестру, но одних слов о любви было слишком мало, и видимо тогда, когда мне было семнадцать лет, для меня наступил тот самый момент истины, когда слов слишком мало, чтобы хоть что-то доказать. Я должен был им, матери, моим младшим братьям и сестре, доказать, что я люблю их, и я пошел работать. И мы справились, мы всех подняли на ноги, но какой ценой! Своя семья у меня появилась только после тридцати лет. И когда родилась Лена, я сказал себе, Лена не будет жить, так как я. У нее будет все самое лучшее, хорошее образование, хорошая квартира. И вновь сказанных слов было слишком мало, мне нужно было доказывать дальше, и для этого я должен был работать еще больше и я работал как проклятый, не видя своей семьи, не видя, как растет моя дочь. Потому что так было нужно, потому что я любил и люблю свою дочь, и я хотел, что бы ее жизнь сложилась иначе, чем моя. Я хотел, чтобы у нее было свое жилье, которое у меня появилось только к сорока годам. Я хотел, чтобы она получила хорошее образование, которого я не получил совсем. И я доказал, у Лены есть все чего не было у меня! Только сейчас Лена уже не ребенок, и моя миссия в ее жизни давно закончилась. Но я по-прежнему очень хочу, чтобы моя дочь была счастлива! Я хочу, чтобы у нее были дети, чтобы она могла посвятить себя своей семье, своим детям. Чтобы она видела, как из дня в день они растут, как они произносят первые слова и делают свои первые шаги. Как они иду в школу, как они учатся, как они взрослеют. И этого всего у Лены нет, потому что она вынуждена посвящать свою жизнь работе, сидя в офисе, наблюдая жизнь из окна кабинета, без семьи, без детей, без мужа.
  - Тебе все ясно, Петя, о каком доказательстве идет речь!?
  
  Петр:
  - Доказательство любви! Я считаю, либо любишь, либо нет! Доказывать свою любовь, значит иметь сомнения! Не будет ли это доказательство самообманом, как попытка убедить себя в чувствах, которых в действенности нет. А если у меня нет никаких сомнений, в таком случае, с какой стати я должен что-то доказывать. И вообще если у меня что-то не получается, например много зарабатывать, неужели от этого я люблю вашу дочь меньше, ущербней, ничтожней. Неужели любовь можно измерить доказательством и тем более разве можно доказательством моей любви к Лене что-то поменять в Лене. Неужели вы думаете, что она по моей вине посвящает много времени работе, и мое доказательство превратит вашу дочь в домохозяйку. Она никогда не превратиться в домохозяйку, как бы сильно я не любил ее.
  
  Степан Викторович:
  - Да, тут ты прав. Я понимаю. Лена вся в меня, она очень трудолюбивая, настойчивая, сильная. Здесь ты правильно говоришь, ты ее не переделаешь, но я чувствую, что она устала от всего этого, что она несчастна от всего этого. Ей нужен тот, кто сможет сделать ее счастливой! Тот, кто способен сделать ее счастливой! Путь это будет не доказательством, пусть это будет самой обыкновенной способностью сделать мою дочь счастливой. Она должна начать жить иначе, и в этом заключается способность ее второй половины сделать ее жизнь другой. Жизнь, в которой есть семья, дети, дом и забота мужа о доме и семье. И я, Петр, очень сильно сомневаюсь, что ты обладаешь такой способностью.
  
  Петр:
  - У нас с Леной все будет! У нас будет семья, и у нас будут дети. Но она не будет другой Леной, она будет все той же карьеристкой пропадающей на работе, и посвящающей себя работе. И в этом нет моей вины. Просто Лена - лидер, и это невозможно исправить, какими бы способностями я не обладал, и как бы я не доказывал свою любовь к Лене.
  
  Степан Викторович:
  - Значит, говоришь не исправить!? Когда-то я сказал себе, - Я должен. Хотя, наверное, мог бы сказать, точно так же как говоришь сейчас ты, Петр - Это невозможно исправить. И меня бы за эти слова никто не осудил. Но я был не такой как ты, я был не из трусливых, я был гораздо сильней тебя, Петр! Я хотел все исправить, и я все исправил. У Лены есть все. У нее хорошее жилье, за которое она никому и ничего не должна, и тем более она не должна отдавать свою жизнь работе, чтобы платить за это жилье. Уже давно пришло время выйти замуж, завести семью, стать матерью. Что же в итоге? В итоге она встретила тебя, Петр! И ты живешь с ней, в ее квартире, которую купил ей я, чтобы у нее были все условия, чтобы она могла жить нормальной человеческой жизнью. Но она по-прежнему безвылазно пропадает на работе, она по-прежнему не может завести детей. Потому что в ее жизни появился ты, Петр! Живешь в ее квартире, сидишь на ее шее, и пишешь бесполезные никому не нужные статейки! Никчемный писака! Потому что тебе не нужно думать, где жить и как содержать свою семью! Потому что за тебя об этом думает и делает Лена. Потому что ты со своей жалкой зарплатой преподавателя, ничего не хочешь доказывать, ничего не хочешь менять. Потому что тебе, Петр, это просто не нужно, ты живешь на всем готовом и бессовестно пользуешься тем, что было создано мною для Лены, но не для тебя!
  - Я понимаю ты не глупый парень, и догадался, что Лена может пахать, а ты можешь быть баклуши и писать чепуху, и еще хуже публиковать эту чепуху для всеобщего обозрения и забивать людям головы галиматьей.
  
  Степан Викторович переводит дыхание.
  - Да, конечно, Лена моя гордость, Лена сильная, Лена целеустремленная! Это и счастье, и несчастье, потому что находятся приспособленцы, подобные тебе, и впиваются, как клещи-паразиты в таких людей, как моя дочь!
  - Ответь мне на один вопрос, Петр! Почему моей дочери попался именно ты, никчемный приспособленец писака, который не хочет ничего доказывать, который не хочет ничего делать, который не хочет ничего менять!?
  
  Петр:
  - Вы действительно хотите знать почему!
  
  Степан Викторович:
  - Да! Я хочу знать почему!
  
  Петр:
  - Вы хоть и прочитали мою статью, Степан Викторович, но видимо не внимательно читали, а там есть ответ на ваш вопрос. Но для меня труда не составит вам все объяснить.
  
  Степан Викторович:
  - Я весь во внимании, объясняй. Писатель!
  
  Петр:
  - Лена лидер! Это вы ее такой сделали, но только не генетически, и даже не воспитанием своим и тем более не своим примером. Тем не менее, вы ее такой сделали, своими руками. И возникает вопрос, каким же образом вы ее такой сделали.
  
  Петр делает небольшую паузу и говорит громко и выразительно.
  - Вы сделали ее такой страхом.
  
  Степан Викторович:
  - Что за чушь ты несешь!? Каким еще страхом!?
  Петр:
  - Лидерство, как и само стремление к лидерству, это не что иное, как подавление страха в человеке стремящемуся к лидерству. Чем сильнее лидер в своем стремлении к лидерству, тем сильнее в этом человеке страх, и его стремление к лидерству - это не что иное как инструмент подавления страха в самом себе. Я все знаю про вашу жизнь, и про ваше доказательство любви я тоже все очень хорошо знаю. Лена мне рассказывала, какой тоталитарный режим вы установили в вашей семье, доказывая свою любовь, и какой страх царил в вашем доме, когда вы доказывали свою любовь. Именно поэтому от вас ушла ваша жена, мама Лены, и если быть более точным в выражениях, жена от вас не ушла, она от вас сбежала в страхе. Мало того, вы оставили Лену у себя, и не дали бывшей жене нормально общаться с дочерью.
  - Вы гордитесь Леной, но за вашей гордостью скрывается страх Лены перед вашей деспотичной натурой. И этот страх прочно проник в ее душу, и именно этот страх она вынуждена подавливать своим стремлением к лидерству, чтобы быть сильнее мужчин, умнее мужчин, независимей от мужчин, и главное, чтобы не бояться мужчин. Это и есть ваша гордость, но можно ли этим гордиться? А теперь ответ на ваш вопрос, почему Лена выбрала именно меня!?
  
  Петр говорит громко на повышенном тоне.
  - Потому что Лена меня не боится! Лене со мной не страшно!
  
  Степан Викторович:
  - Ошибаешься сопляк. Лена тебя боится, Лене с тобой страшно. Потому что ты - слабак, потому что ты ни на что не способен. Ты даже жениться на Лене не способен.
  - И еще ты ошибаешься в том, что я не внимательно прочитал твою статью. Сегодня утром я еще раз очень внимательно прочитал и все понял. Ты все списываешь на причинно - следственную связь, туда домешиваешь человеческие страхи, и человек становится вроде как не причём. Я понял твою статью, потому что я понял тебя, твою жалкую натуру. Это ты, Петя, хочешь быть не причём, но со мной этот номер не пройдет, ты должен быть причем, и ты будешь причем, хочешь ты этого или нет. Так что, Петя, пришло и твое время достать градусник страха, и разобраться что тебе дороже, Лена, или же быть не причем.
  
  Петр молчит.
  
  Степан Викторович:
  - Молчишь. Нечего сказать!?
  
  Петр молчит.
  
  Степан Викторович:
  - Пойми Петр, даже мне с тобой страшно.
  
  Петр:
  - Вам-то чего бояться!? Вы, если я правильно понял, не из трусливых.
  
  Степан Викторович:
  - Ты все правильно понял, я не из трусливых. Только я не за себя, я за Лену боюсь, за ее будущее с тобой, которое не видеться мне счастливым.
  - В общем, Петр! Если ты исчезнешь из нашей жизни, и как можно быстрей, а еще лучше сегодня, ты тем самым облегчишь нам и самому себе судьбу, твою причинно-следственную связь. А в особенности ты облегчишь судьбу Лене, и у нее еще будет шанс встретить человека, который не будет бояться, как жалкий трус, быть причем, и сможет быть достойным мой дочери.
  
  Петр молчит.
  - Вот и подумай!
  - А я тебе все сказал, Петр, и добавить мне больше нечего.
  - А сейчас мне нужно пройтись. Лена проснется, передай, что я скоро приду.
  
  Степан Викторович покидает террасу. Петр остается на террасе.
  
  
  Конец восьмого действия
  
  
  
  Акт 2
  
  Действие 9. Лена и Марина.
  
  Место действия: Терраса дома Степана Викторовича.
  
  Время действия: Суббота, Около полудня.
  
  Действующие лица:
  Петр.
  Лена.
  Марина.
  
  Действие:
  Лена встречается со своей школьной подругой Мариной.
  
  Лена:
  Выходит на террасу и замечает Петра, погруженного в свои мысли.
  - Петя, сколько времени?
  
  Петр:
  - Уже полдень.
  
  Лена:
  - Долго же я спала.
  
  Петр:
  - Неудивительно. Тяжелая неделя, немного алкоголя плюс свежий воздух. И хороший сон как результат.
  
  Лена:
  - Папа говорил, что к обеду вернется. Вот, вот, должен приехать.
  
  Петр:
  - Он уже вернулся.
  
  Лена:
  - Ты его видел? Где он?
  
  Петр:
  - Сказал, что ему нужно пройтись. Он скоро придет.
  
  Лена:
  - Понятно. Вы поругались.
  
  Петр молчит.
  
  Лена:
  - Я свежий чай на кухне заварила. Ты будешь?
  
  Петр:
  
  Кого-то замечает за пределами террасы.
  - К тебе гости.
  
  Лена:
  
  Обращает свой взор на приближающегося гостя.
  - Марина.
  
  На террасу входит Марина.
  
  Марина:
  - Лена, Петя, привет.
  
  Лена:
  - Привет, Марина.
  
  Петр:
  - Привет.
  
  Марина:
  - Я в магазин пошла, смотрю, машина твоя стоит, думаю, дай зайду. Сто лет тебя не видела.
  
  Лена:
  - Очень хорошо, что ты сама зашла, а то у меня знаешь, как бывает. Все время собираюсь к тебе зайти, и все время не успеваю.
  
  Марина:
  - А у меня как раз Игорь с детьми ушел на речку прогуляться. Время есть, думаю, почему бы не зайти, не поболтать.
  
  Петр:
  - Я тоже собирался прогуляться. Так что вы разговаривайте, а я пойду, пройдусь, чтобы вам не мешать.
  
  Петр уходит.
  
  Марина:
  - Давно мы с то бой не виделись.
  
  Лена:
  - У меня свежий чай готов. Только что заварила. Сейчас принесу. Чаю попьем.
  
  Лена уходит и возвращается с чайником, печеньем и двумя чайными кружками на подносе. Все выкладывает на чайный столик, где лежит распечатка научной статьи Петра. Лена разливает чай.
  
  Марина:
  - Лена, ну как твои дела? Рассказывай.
  
  Лена:
  - Все сложно, запутанно.
  
  Марина:
  - Вы расписались?
  
  Лена:
  - В тайне!? Зачем? Ты бы об этом узнала, хотя бы потому, что твое присутствие было бы обязательным.
  
  Марина:
  - Но вы хоть планируете расписываться?
  
  Лена:
  - Не знаю.
  
  Марина:
  - Как это не знаю?
  
  Лена:
  - Я просто не понимаю, что с нами происходит. Точнее я не понимаю, что происходит с Петей. А тут еще это.
  
  Лена берет в руки с чайного столика распечатку статьи и тут же нервно кладет распечатку обратно, на прежнее место.
  - Его статья.
  
  Марина:
  - Мы с Игорем читали Петину статью.
  
  Лена:
  - Вы тоже читали?
  
  Марина:
  - Мы бы и не читали. Просто я как то зашла к вам, спросить Степана Викторовича про воду. Ты же знаешь, у нас как лето, вода кое-как бежит. А я услышала, что дополнительную водонапорную башню собираются ставить. И зашла спросить, может Степан Викторович что-то знает про башню. Вот он мне и дал почитать Петину статью.
  
  Лена:
  - Петя сам по себе странный. А после этой статьи он стал еще хуже. Как будто постоянно чего-то боится, и все время ему кто-то мерещится. Временами как вкопанный уставится в окно, словно призрака там увидел. Спрашиваю, кого ты там увидел, Петя. Говорит, показалось. Начинаю расспрашивать, молчит, разговаривать не хочет.
  
  Марина:
  - В Петиной статье есть чего бояться. Слишком много говорится о страхе. Так много, что, когда я читала, постоянно испытывала тревогу.
  
  Лена:
  - И что со всем этим делать!?
  
  Марина:
  - С чем?
  
  Лена:
  - Со всем! С Петей и с его страхами. От которых я сама начинаю всего бояться.
  
  Марина:
  - Ты-то чего боишься!?
  
  Лена:
  - Завтра у нас годовщина знакомства. Петя, сказал, что приготовил для меня что-то приятное. А я до жути боюсь этого приятного.
  
  Марина:
  - Ты Петю боишься?
  
  Лена:
  - Нет, что, ты. Я не Петю боюсь.
  
  Марина:
  - Чего же ты боишься?
  
  Лена:
  - Я страшно боюсь потерять Петю.
  - Я боюсь, его волнений, его нерешительности, его сомнений. Я не знаю, что будет с нами, и мне становится страшно от мысли, что у нас так ничего и не получится.
  - А мне так хочется верить, что у нас все будет хорошо.
  
  Марина:
  - Да. У вас все непросто. Хотя у кого просто!?
  - Возьмем, к примеру, меня. В жизни у меня все хорошо, я замужем, у нас трое детей, Игорь работает, меня и детей очень любит. Сейчас Игорь с детьми на речку, я доверяю Игорю, но все-таки я за них очень боюсь. Я понимаю, что он сейчас там, я здесь, и я ничего не могу сделать. Казалось бы, как пишет Петя в своей статье, нужно подчиниться естественному ходу событий. Только я не хочу подчиняться ходу событий, где присутствует нечто страшное.
  - Ты понимаешь меня, Лена?
  
  Лена:
  - Я прекрасно тебя понимаю.
  
  Марина:
  - Я согласна с утверждением в статье, что тем самым я уже нахожусь во власти страха, только ты знаешь, Лена, я хоть и боюсь, но я не хочу быть во власти страха, я хочу быть во власти веры. Конечно, я чувствую себя такой слабой, такой беззащитной перед страхом, но все же я верю в хорошее, и со страхами как-то справляюсь.
  
  Лена:
  - Марина, с чего ты решила, что ты слабая!? Ты вышла замуж, родила троих детей, смотришь за домом, воспитываешь детей. Для всего этого требуется быть сильной.
  
  Марина:
  - Как пишет твой Петр - это просто естественный ход событий.
  
  Марина смеется.
  - И я ему подчиняюсь.
  - Потому что в действительности я простая деревенская девка. Сразу после школы выскочила замуж и нарожала детей. Сейчас вот сижу с ними дома и трясусь от страха как осиновый лист, чтобы с ними ничего не случилось.
  
  Лена:
  - Где же в таком случае мой естественный хоть событий? Где моя семья, где мой муж, мои дети? Где мой страх за детей, когда они с моим мужем идут прогуляться на речку. Или я достойна только лишь страха за наше с Петей будущее?
  
  Марина:
  - Лена, ты справишься! Ты сильная! Ты всегда была сильная. Помнишь, как ты всегда помогала мне в школе, а потом поступила в университет и закончила его, к тому же очень сложный факультет, что-то связанное с математикой.
  
  Лена:
  - Механико-математический.
  
  Марина:
  - Вот видишь, а и слов-то таких не знаю.
  
  Лена:
  - Да, я тебе помогала, но сейчас я не знаю, как помочь себе. Мой диплом, мои знания математики бессмысленны перед моим страхом за нас с Петей. Я ничего не могу просчитать, формулы бесполезны. Я могу лишь только бояться.
  
  Марина:
  - Лена, но может все не так страшно. Может это просто кризис, и он обязательно пройдет.
  
  Лена:
  - Если бы это был просто кризис. Гоню от себя мысль, но думаю, что я просто ошиблась.
  
  Марина:
  - Ошиблась? Что ты имеешь в виду?
  
  Лена:
  - Помнишь, я рассказывала тебе, как я познакомилась с Петей.
  
  Марина:
  - Конечно, помню. Вы познакомились в магазине одежды.
  
  Лена:
  - Тогда в магазине я приняла Петю за продавца.
  
  Марина:
  - Ты мне не говорила об этом.
  
  Лена:
  - Да, я не говорила. Тогда в магазине я ошиблась и приняла Петю за другого человека. Я приняла его за продавца. Сейчас я все чаще и чаще спрашиваю себя, неужели я действительно ошиблась, и Петя не тот человек, кто мне нужен, и кому нужна я.
  - Я не хочу в это верить, но здесь мои математические формулы бессильны, расчеты бессмысленны, и эта мысль все глубже и глубже подбирается к моему сердцу и я уже в шаге от того чтобы подчинится естественному ходу событий, принять эту обречённость, смирится и растраться с Петей окончательно и бесповоротно.
  - Завтра у нас годовщина знакомства. Я страшно боюсь потерять Петю, и все же думаю, это будет наша последняя годовщина.
  
  Марина:
  - Может все дело в другой женщине?
  
  Лена:
  - У Пети другая женщина!? Нет, это исключено!
  
  Лена чувствует полное бессилие, и от этого опускает голову.
  
  Марина:
  - Лена, я пойду.
  
  Лена:
  - Хорошо.
  
  Марина:
  - Не обижайся на меня.
  
  Лена:
  - За что?
  
  Марина:
  - Пришла и только расстроила тебя своими разговорами.
  
  Лена:
  - Марина, я не обижаюсь на тебя. Твоей вины во всем этом нет.
  
  Марина:
  - Когда приедешь в следующий раз, обязательно заходи к нам. На детей моих посмотришь. Ты уже давно их не видела.
  
  Лена:
  - Постараюсь.
  
  Марина:
  - Прости меня, Лена.
  
  Лена:
  - Марина, перестань! За что мне тебя прощать?
  
  Галя:
  - В школе я всегда тебе завидовала. Хотела быть как ты, похожей на тебя. А сейчас я тебе сочувствую, и мне страшно от мысли оказаться на твоем месте.
  
  Лена:
  - В этом и заключается обман чужих желаний, которые мы выдаем за свои.
  
  Марина:
  - Прости меня Лена.
  
  Лена:
  - Не за что мне тебя прощать. В следующий раз, как приеду, обязательно к тебе зайду. Посмотрю на твоих детей
  
  Марина:
  - Пока.
  
  Лена:
  - Пока.
  
  Марина покидает террасу.
  
  
  Конец девятого действия
  
  
  
  Акт 2
  
  Действие 10. Петр и Лена.
  
  Место действия: Терраса дома Степана Викторовича.
  
  Время действия: Суббота. Около полудня.
  
  Действующие лица:
  Петр.
  Лена.
  
  Действие:
  Петр поднимается на террасу. Лена стоит одна возле ограждения террасы, смотрит в сад, глубоко погрузившись в свои мысли.
  
  Петр:
  - Марина уже ушла?
  
  Лена:
  - Ушла.
  
  Петр:
  - Как поговорили?
  
  Лена:
  - Как всегда доверительно.
  - Нам тоже не мешало бы, поговорить доверительно.
  
  Петр молчит.
  
  Лена:
  - Ты в последнее время ведешь себя очень странно.
  
  Петр:
  - Что же во мне странного?
  
  Лена:
  - Ты меня пугаешь.
  
  Петр:
  - Лена, только не говори мне, что тебе со мной страшно.
  
  Лена:
  - Нет, Петя, мне с тобой не страшно.
  
  Петр:
  - Чем же я тебя пугаю?
  
  Лена:
  - Я не знаю, но с тобой что-то происходит. Ощущение, что ты чего-то боишься.
  
  Петр:
  - И чего же я, по-твоему, боюсь.
  
  Лена:
  - Я не знаю. Но я чувствую, что ты находишься в постоянном страхе.
  
  Петр молчит.
  
  Лена:
  - Петя, пожалуйста, не молчи. Скажи, что с тобой происходит?
  
  Петр:
  - Лена, я не знаю, что тебе сказать.
  
  Лена:
  - Скажи хоть что-нибудь.
  
  Петр:
  - Я люблю тебя.
  
  Лена:
  - Петя, я слышала об этом от тебя уже много раз.
  
  Лена делают паузу.
  - Я сомневаюсь в этом.
  
  Петр:
  - Что же ты хочешь от меня услышать, чтобы не сомневаться во мне?
  
  Лена:
  - Я хочу от тебя услышать что-то очень важное, то, что бы дало мне сил поверить тебе, потому что сейчас я не знаю, во что мне верить.
  
  Петр:
  - В таком случае мне нужно уйти.
  
  Лена:
  Говорит с испугом в голосе.
  - Что это значит - уйти!?
  
  Петр:
  - Мне нужно уехать, и я должен уехать прямо сейчас.
  
  Лена:
  Говорит с криком в голосе.
  - Петя прекрати! Возьми, себя в руки! Ты сходишь с ума!
  
  Петр:
  - Я должен разобраться в одном вопросе и только тогда, возможно, ты сможешь поверить мне, если я смогу поверить сам себе.
  
  Лена:
  - И тебе нужно разобраться в этом вопросе прямо сегодня, прямо сейчас? И этот твой вопрос никак нельзя отложить!?
  
  Петр:
  - Нет. Отложить уже нельзя.
  
  Лена:
  - Завтра воскресенье, завтра годовщина нашего знакомства. Мы специально поехали за город, чтобы отметить нашу дату. И ты говорил, что приготовил для меня что-то приятное. А сейчас тебе нужно немедленно уехать!?
  
  Петр молчит.
  
  Лена:
  - Петя, ты в своем уме!?
  
  Петр:
  - Я не знаю, Лена, в своем ли я уме, но я точно знаю, мне нужно уехать.
  
  Лена:
  - Петя, я прошу тебя, возьми себя в руки! Ты сейчас успокоишься, и мы сделаем вид, что всего этого не было.
  
  Петр:
  - Не получится!
  
  Лена:
  - Что не получиться!?
  
  Петр:
  - Не получится сделать вид, что всего этого не было. Я это знаю совершенно точно, я пробовал, много лет пробовал делать вид, что всего этого не было. Все зря, все бесполезно. Кого я пытаюсь обмануть!?
  
  Лена:
  - Петя, пожалуйста, я умаляю тебя. Скажи мне, что все, что сейчас происходит, это просто злая шутка. Ты меня разыгрываешь.
  
  Петр:
  - Нет. Это не шутка и не розыгрыш.
  
  Лена:
  - Так все-таки мои страхи подтвердились. Это правда!?
  
  Петр молчит.
  
  Лена:
  - Неужели я ошиблась в тебе, Петя? И тогда, в магазине, я приняла тебя не за того человека, кто мне нужен, и кому нужна я.
  
  Петр молчит.
  
  Лена:
  - Прошу тебя, Петя. Скажи, что это не правда, скажи, что я не ошиблась в тебе.
  
  Петр:
  - Я не могу тебе ничего сказать, пока не скажу сам себе.
  
  Лена:
  - Что же ты хочешь сказать сам себе?
  
  Петр:
  - У меня нет выбора. Я должен идти.
  
  Лена:
  - Нет! У тебя есть выбор! Ты можешь остаться!
  
  Петр:
  - Лена, я должен идти.
  
  Лена:
  - Петя, пощади меня. Не уходи. Ты не можешь со мной так поступить.
  
  Петр:
  - Я позвоню тебе.
  
  Собирается уходить.
  
  Лена:
  - Что я скажу папе, когда он вернется.
  
  Петр:
  Оборачивается.
  - Степан Викторович не расстроится. Но все же можешь ему передать. Я люблю тебя, и доказывать свою любовь к тебе я никому не собираюсь.
  
  Лена:
  - И даже мне ты ничего не хочешь доказать?
  
  Петр:
  - И даже тебе, Лена.
  
  Лена:
  - Но мне нужны доказательства!
  
  Петр:
  - Какие доказательства, Лена!? Это не математика! Математические формулы здесь не работают.
  
  Пауза
  - Я не могу больше молчать. Я должен все сказать.
  
  Лена:
  - Ты можешь мне нормально объяснить, кому и что ты должен сказать. Я не понимаю, о чем ты говоришь!
  
  Петр:
  - Тебе сказать. Лена! Тебе! Что я люблю тебя, но так, чтобы ты мне поверила, а для этого я должен поверить себе, что я люблю тебя, Лена!
  
  Лена:
  Говорит со слезами.
  - Петя, если ты сейчас уйдешь, я уже ни захочу от тебя ничего слышать, и ты мне уже ничего не сможешь сказать.
  
  Петр:
  - Прости меня, Лена.
  
  Петр уходит. Лена плачет.
  
  
  Конец десятого действия
  
  
  
  Акт 2
  
  Действие 11. Петр, Незнакомец, Незнакомка.
  
  Место действия:
  
  Старый заброшенный деревенский дом с окнами, заколоченными снаружи досками. Комната. Старая, перекосившаяся мебель, покрытая пылью и паутиной. Солнечные лучи проникают в комнату сквозь щели между досками на окнах.
  
  Время действия: Воскресенье. Утро.
  
  Действующие лица:
  Петр.
  Незнакомец.
  Незнакомка.
  
  Действие:
  В комнате в ожидании Петра находятся Незнакомец и Незнакомка. Они стоят по разные стороны комнаты, смотрят на улицу через щели между досками заколоченных снаружи окон. Петр входит в комнату, взоры и Незнакомца и Незнакомки обращаются к Петру.
  
  Незнакомец:
  - Воскресенье. Утро. Очень символично. И главное, Петр собственной персоной, соизволил нас посетить.
  - Откровенно говоря, я не верил, что ты переборешь свой страх и осмелишься прийти, чем собственно ты меня удивил, только вот я ни как не могу разобраться в своем отношении к твоему появлению
  - Кстати о страхе! Я, так же как и ты, Петр, многое чего боюсь, но не побоюсь сказать тебе в глаза, что отношусь к тебе с презрением, Петр! Но с другой стороны, твое присутствие здесь необходимо, ведь это я нашел тебя и пригласил посетить нас. Я бы очень хотел отдать тебе должное, что ты не испугался и пришел. Только вот твое появление - это еще так сказать легкое вступление. Посмотрим, что будет дальше, надолго ли хватит твоей смелости.
  
  Незнакомка:
  Обращается к Петру.
  - Во мне тоже были сомнения, Петр. Но я ждала вас и я очень рада вашему появлению.
  
  Петр:
  Обращается к незнакомке.
  - Так значит, в тот день вы были здесь?
  
  Незнакомка:
  - Да, в тот день я была здесь, в этой комнате.
  
  Девушка подходит к старому одежному шкафу, открывает его и показывает на пустоту в шкафу.
  - Я была в этом шкафу.
  
  Петр:
  - Как вы оказались в шкафу?
  
  Незнакомка:
  - Такое бывает, особенно, когда начинаешь думать, что свидетелей нет, и никто не сможет указать на тебя пальцем. Как вдруг появляюсь я, очевидец.
  
  Петр:
  - И все же, как вы оказались в шкафу?
  
  Незнакомка:
  - В шкафу меня спрятал Коля.
  
  Петр:
  - Зачем!?
  
  Незнакомка:
  - Что бы я все видела.
  
  Петр:
  - И вы все видели?
  
  Незнакомка:
  - Да. Я все видела.
  
  Петр:
  - Почему вы молчали все это время и заговорили только сейчас, когда прошло пятнадцать лет?
  
  Незнакомка:
  - Я молчала об этом по той же причине, что и вы до сих пор молчите, Петр.
  - По причине страха. Это было во-вторых, а во-первых, после того, как я прочитала вашу статью, Петр, я уже не могла молчать.
  
  Петр:
  - Что вам не понравилось в моей статье?
  
  Незнакомка:
  - Слишком много в ней недосказанного.
  
  Петр:
  - Я сказал все, что я должен был сказать, и мне больше нечего добавить.
  
  Незнакомец:
  Обращается к Петру повышенным, агрессивным тоном.
  - Мерзавец!
  
  Петр:
  - Не понял!?
  
  Незнакомец:
  - Я сказал тебе, что ты - мерзавец! Прекрати юлить! Если тебе нечего добавить, ответь в таком случае на вопрос, зачем ты сюда пришел?
  
  Петр молчит.
  - Я спросил тебя, зачем ты сюда пришел?
  
  Петр молчит.
  
  Незнакомец указывает на Незнакомку.
  - Может ты испугался ее?
  
  Незнакомка внимательно смотрит на Петра. Петр молчит.
  
  Незнакомец:
  - Не хочешь говорить?
  
  Петр молчит.
  
  Незнакомец:
  - Тебе нужно выбирать! Если ты пришел, то нужно говорить, если ты не хочешь говорить, тебе нужно уйти. Если тебе мешает страх уйти, можешь не бояться, мы хоть и против того, что бы ты ушел, но выбирать тебе, и мы никому не скажем, что ты тогда, пятнадцать лет назад, был здесь. Никто об этом не узнает. Хотя тогда мы с тобой думали также, что мы были здесь одни, и никто об этом не узнает, но как оказалась, пустоты нет, и быть не может! Всегда есть очевидец!
  - Ах, да, как я мог сказать, что выбирать тебе. Как я мог забыть, что ты отрицаешь наличие выбора, но все же ты здесь и тебе нужно выбирать, уйти или остаться. Не знаю, как это повлияет на твое будущее, я ведь в отличие от тебя не провидец и считаю, что выбор есть, и тебе нужно выбрать, но знай, оба выбора по степени влияния на твое будущее одинаково сложны. Увы, нет для человеческой души легких путей. Душа рождается в страхе, живет в страхе и умирает в страхе, по какой бы дороге не был проложен ее путь. И ты, Петя, как показывает твоя статья, в страхах души очень хорошо разбираешься. Так что тебе остается только достать из кармана, как ты сам его называешь в своей статье, градусник страха! Приложить его к своим страхам и решить, что же тебе страшней - уйти или остаться.
  
  Петр молчит.
  
  Незнакомец:
  - Когда-то, пятнадцать лет назад, ты решил уйти, может тебе и сейчас не стоит испытывать судьбу, твою причинно-следственную связь, и пойти по протоптанной дорожке. Мы хоть и против того, чтобы ты ушел, но выбирать тебе. Ты можешь уйти.
  
  Петр молчит.
  
  Незнакомка:
  - Петр, для вас наступил момент истины. Сейчас вы уже не можете сказать, что выбора у вас нет. Выбор у вас есть. Вы можете уйти, и вы можете остаться.
  
  Незнакомец:
  - Петр, если ты сейчас уйдешь, никто и никогда не узнает, что ты был здесь.
  
  Петр молчит.
  
  Незнакомка:
  - Петр, вам нужно выбрать! Уйти или остаться?
  
  Петр:
  - Я остаюсь.
  
  Незнакомец:
  - В таком случае, ответь мне, Петр, на мой первый вопрос, - зачем ты здесь? Почему ты пришел?
  
  Петр:
  - Я хочу избавиться от страха.
  
  Незнакомец:
  - Увы, это не возможно, и ты об этом, Петр, прекрасно знаешь.
  
  Петр:
  - Как же мне быть, страх съедает меня.
  
  Незнакомец:
  - На этот счет у меня есть определенные сомнения.
  
  Незнакомка:
  Обращается к незнакомцу.
  - Какие именно у тебя сомнения?
  
  Незнакомец:
  - Я считаю, что Петра съедает не страх, а нечто другое.
  
  Незнакомка:
  - И что же это?
  
  Незнакомец:
  - Это мы сейчас выясним у Петра.
  - Петр, расскажи про своего друга Колю. С момента, как вас вместе свела судьба.
  
  Незнакомка:
  Обращается к Петру.
  - Петр, расскажите про Колю.
  
  Петр:
  - Мой отец, и отец Коли, дядя Женя, будучи молодыми, начинали вместе работать в одной транспортной копании водителями дальнобойщиками и очень близко сдружились. Практически одновременно нашли себе девушек, отец мою маму, а дядя Женя - тетю Валю. Примерно в одно время они сыграли свадьбу, и с небольшой разницей во времени родился я, и родился Коля. И я, и Коля были единственным детьми в наших семьях. С Колей мы были как братья, мы были всегда вместе. Мы пошли в один детский сад, в одну группу, потом в одну школу в один класс. Все это время наши родители дружили, и мы дружили с Колей.
  
  Незнакомка:
  - И вы были лучшими друзьями?
  
  Петр:
  - Мы были больше чем друзьями, мы были братьями.
  
  Незнакомец:
  - Значит, о Коле ты знаешь все? Кто его родители, как он рос, как он воспитывался, кем его была первая любовь. В общем, как говорят в таких случаях, ты знал его лучше, чем себя.
  
  Петр:
  - Да, так и было, я знал его лучше, чем себя.
  
  Незнакомец:
  - Петр, я вынужден тебя прервать в твоем рассказе о Коле, но мы безусловно к Коле еще вернемся. Но сначала ты расскажешь нам о Любе.
  
  Петр:
  - Что еще за Люба!?
  
  Незнакомец:
  - Наша с тобой одноклассница, с которой мы, как и с Колей, начинали ходить в один детский сад. Потом в один школьный класс, до самого окончания школы.
  
  Петр:
  - Да, я начинаю ее припоминать. Была такая Люба. Училась с нами в одном классе. Только понять ни как не могу, причем тут Люба?
  
  Незнакомец:
  - Здесь тебе Петр, не аудитория, и я не твой студент. Здесь вопросы задаю я, и только я, а ты на них отвечаешь.
  
  Незнакомка:
  Обращается к Петру.
  - Петр, пожалуйста, вспомните о Любе и расскажите все, что вы о ней знаете.
  
  Петр:
  - Я не понимаю! Объясните! Почему я должен рассказывать о какой-то Любе?
  - По сути, я о ней ничего не знаю! Мне нечего о ней рассказывать!
  
  Незнакомец:
  - Петр, ты утверждаешь, что пришел сюда, чтобы избавиться от страха, но избавиться от страха не возможно, что тебе очень хорошо известно. По моему мнению, ты пришел сюда избавиться от чего-то другого. Для этого тебе нужно, как мы и договорились говорить, и тебе, Петя, есть что рассказать о Любе.
  
  Петр:
  - Да, что я могу о ней рассказать!? Мы хоть и одноклассники, но мы не общались близко. Мне ничего о ней не известно.
  
  Незнакомка:
  Обращается к Петру.
  - Петр, вспомните, и расскажите все о Любе. Это очень важно.
  
  Петр:
  - Да это же несущественная мелочь, которая не имеет отношения к тому, что произошло! Я не знаю, что о ней рассказать!
  
  Незнакомец:
  - Ах, вот оно что! Несущественная мелочь! Я очень хорошо знаю твою натуру, Петя. Проходишь мимо, на мелочи не обращаешь внимания, сколько шел мимо, одну минуту или одиннадцать лет пока учился в школе с одноклассницей Любой, это не имеет значения. Для мелочей нет расстояния, для мелочей есть только отношение, делающее то или иное мелочью.
  - Люба была для тебя несущественной мелочью, в течение всех одиннадцати лет, пока ты учился с ней в одном классе. Петр, ты оправдываешь мое отношение к тебе. Я презираю тебя.
  
  Петр:
  - Люба никогда не была в центре внимания, она всегда была практически незаметным человеком, я бы даже сказал, невидимым человеком.
  
  Незнакомец:
  - И это все что ты можешь рассказать о своей однокласснице? Она для тебя была человеком- невидимкой?
  
  Петр молчит.
  
  Незнакомец:
  - Раз ты остался с нами и не сбежал, ты можешь все называть своими именами, тебе все равно ничего не скрыть. Люба была для тебя малозаметной несущественной мелочью, которую ты просто не замечал?
  
  Незнакомка:
  - Петр, если хотите разобраться в своих страхах, и в том, что в действенности вас беспокоит, вам нужно вспомнить, кем же была для вас Люба.
  
  Петр:
  - Люба в школе была очень чутким человеком.
  
  Незнакомец:
  - Неужели, хоть что-то ты вспомнил о почти несуществующей однокласснице Любе. И главное, ты вспомнил о ней хорошее. Люба была очень чутким человеком! Хоть ты и не нравишься мне, парень, но все-таки память в тебе есть, а это уже кое-что.
  - Только вот я хочу, что бы ты, Петр, внес некоторую ясность. С чего ты решил, что Люба в школе была чутким человеком?
  
  Петр:
  - Люба всегда помогала мне в учебе, когда у меня были проблемы с домашними зданиями, контрольными работами.
  
  Незнакомец:
  - Да, это было именно так. Между прочим, это не секрет что Люба помогала тебе в учебе, потому что она и мне помогала в учебе. Только вот почему ты не вспомнил об этом сразу?
  
  Петр:
  - Не понимаю, почему я не вспомнил об этом сразу.
  
  Незнакомец:
  - Люба хотя бы раз отказала тебе в помощи?
  
  Петр:
  - Никогда:
  
  Незнакомец:
  - А ты хотя бы раз помог ей, хоть как-нибудь, хоть чем-нибудь?
  
  Петр:
  - Никогда и ничем.
  
  Незнакомец:
  - Признаться, я удивлен! Считал, что ты испугаешься об этом вспомнить, а если и вспомнишь, то тебе не хватит смелости это произнести даже самому себе, язык не повернется, потому как, за этим поворотом начинается самое интересное, и самое унизительное для тебя, Петр.
  - Сейчас я хочу услышать, как к Любе относились некоторые твои одноклассники, в том числе и я.
  
  Петр:
  - Надсмехались над ней.
  
  Незнакомец:
  - За что мы над ней надсмехались?
  
  Петр:
  - За ее доброту, за ее отзывчивость, за ее скромность, за ее ....
  
  Петр останавливается.
  
  Незнакомец:
  - Дальше, дальше, Петр! Не останавливайся! За что еще мы надсмехались над Любой?
  
  Петр:
  - Да, что вам за дело до этой Любы? Я все сказал, и мне больше нечего добавить. Больше я ничего не помню!
  
  Незнакомка:
  - Петр, вам нужно вспомнить и продолжить рассказ о Любе.
  
  Петр:
  Переходит на повышенный тон.
  - Но я не помню!
  
  Незнакомка:
  - Петр, вам нужно вспомнить, это очень важно.
  
  Петр:
  Нервно выкрикивает.
  - За все хорошее, что было в ней, и не было в нас. Вот за что мы над ней надсмехались.
  
  Незнакомец:
  - Да, это было именно так! Мы надсмехались над Любой, за все хорошее что было в ней, и не было в нас.
  - А что делал ты, Петр, когда мы над Любой надсмехались? Над Любой, которая помогала тебе в учебе!
  
  Петр:
  - Откуда мне знать, что я делал. Прошло столько лет.
  
  Незнакомка:
  - Петр, вам нужно это вспомнить.
  
  Петр:
  - Как же это вспомнить!? Когда прошло столько лет! Мне этого не вспомнить!
  
  Незнакомка:
  - Петр, это очень важно. Вам нужно это вспомнить.
  
  Петр:
  Выдавливает из себя с полу криком.
  - Я молчал.
  
  Незнакомец:
  - Просто молчал?
  
  Петр:
  - Делал вид, что ничего не происходит, и молчал!
  
  Незнакомец:
  - Почему же ты молчал, Петр?
  
  Петр:
  - Не знаю.
  
  Незнакомец:
  - Потому что эти насмешки были очередной малозаметной несущественной мелочью?
  
  Петр молчит.
  
  Незнакомец:
  - Я задал тебе вопрос, Петр! Ты молчал, потому что для тебя эти насмешки над Любой были очередной малозаметной несущественной мелочью, впрочем как и сама Люба?
  
  Петр:
  - Не знаю.
  
  Незнакомец:
  - Я знаю!
  - Для тебя это было малозаметной несущественной мелочью. На которые ты не обращал внимания, и которые как маленькие, почти незаметные зернышки подлости, бросались тобой в благодатную почву твоей трусости.
  
  Незнакомка:
  - Петр, вы молчали, но все же вспомните, что вы говорили себе в моменты, когда видели, что над Любой надсмехаются.
  - Вспомните, Петр, это очень важно.
  
  Петр:
  - Я не помню.
  
  Незнакомец:
  - Все ты помнишь. Не помнит он! Нашел, кого дурачить плохой памятью.
  
  Петр:
  - Я говорил себе, что я тут не причем.
  
  Незнакомец:
  - И все же я прав! Нет, тебя терзает не страх, тебя терзает нечто иное.
  - Я знаю, кто ты есть на самом деле, Петр.
  
  Петр:
  - Кто же я?
  
  Незнакомец:
  - Ты должен сказать об этом себе сам, кто ты! И для этого мы отправляемся дальше по нашим с тобой воспоминаниям о Любе, потому как история о Любе еще незакончена.
  
  Незнакомка:
  - Все верно, о Любе еще не все сказано.
  
  Петр:
  - Пожалуйста! Прекратите меня мучать этой чепухой.
  
  Незнакомка:
  - Петр, вы все еще можете уйти.
  
  Петр:
  - Однажды я уже ушел! Сейчас я не могу уйти!
  
  Незнакомец:
  - В таком случае, Петр, мы ждем от тебя продолжения.
  
  Петр:
  Обращается к Незнакомцу.
  - Что еще ты хочешь услышать о Любе? Я сказал тебе о ней все!
  
  Незнакомец:
  - Нет, не все. Я хочу услышать рассказ, про наш школьный выпускной вечер.
  
  Незнакомка:
  - Петр, вспомните свой школьный выпускной вечер и расскажите нам о нем.
  
  Петр:
  - Я не понимаю, что именно я должен вспомнить о выпускном вечере.
  
  Незнакомец:
  - Сейчас мы говорим только о Любе. О малозаметной несущественной мелочи.
  
  Петр:
  - Любы не было на выпускном вечере.
  
  Незнакомец:
  - Это я и без тебя знаю, умник, что ее не было на выпускном вечере. Расскажи, почему ее не было на выпускном вечере?
  
  Петр:
  - Я не знаю, почему ее не было!
  
  Незнакомец:
  - Ты знаешь, почему ее не было!
  
  Незнакомка:
  - Вам нужно вспомнить, Петр, почему Любы не было на выпускном вечере.
  
  Петр:
  - Да, да. Я что-то припоминаю.
  
  Петр погружается в воспоминания.
  - Перед самым началом выпускного вечера, мы все собрались во дворе школы, чтобы сделать общую фотографию.
  - После общего фото Люба ушла. На выпускной вечер она не осталась.
  
  Незнакомец:
  - Почему Люба не осталась на выпускной вечер.
  
  Петр:
  - Не знаю.
  
  Незнакомец:
  - Ты знаешь!
  
  Петр:
  - Потому что она не смогла сдать деньги на выпускной.
  
  Петр замолчал.
  
  Незнакомец:
  - Почему она не смогла сдать деньги на выпускной вечер?
  
  Петр:
  - Люба была из очень бедной семьи. То время было очень не простое. Закрывались предприятия, задерживали зарплату. Ее семье просто нечем было заплатить за выпускной вечер.
  
  Незнакомка:
  - Петр, вспомните, что вы сделали для Любы, что бы она осталась,
  
  Петр:
  - Я ничего не сделал, что бы она осталась.
  
  Незнакомец:
  - Ты промолчал?
  
  Петр:
  - Я промолчал.
  
  Незнакомка:
  - Но самому себе вы хоть что-то сказали?
  
  Петр:
  - Я сказал себе, что я тут не причем.
  
  Незнакомец:
  - Петр, за все школьные годы, пока Люба училась с тобой в одном классе и помогала тебе в учебе, ты ни разу Любу не поблагодарил и ты никогда за нее заступился, когда нужно было заступиться.
  - Люба ушла, пропустив свой школьный выпускной вечер, который в жизни человека случается единственный раз. И ты, Петр, ничего не сделал, чтобы Люба осталась.
  
  Петр:
  - Я бы мог предложить ей остаться. Деньги, которые Люба не смогла сдать на выпускной вечер, они ....., это...
  
  Петр останавливается.
  
  Незнакомец:
  - Продолжай! Закончи мысль! Что ты хочешь сказать?
  
  Петр:
  - Это деньги были малозаметной несущественной мелочью, а не Люба.
  
  Незнакомка:
  - Нет, Петр! Не деньги были малозаметной несущественной мелочью.
  
  Петр молчит.
  
  Незнакомка:
  - Петр, я очень внимательно прочитала вашу научную статью. В ней много сказано о страхе как о движущей силе эволюции самосознания человека по закону причинно-следственной связи.
  - Люба была следствием! Что же было причиной?
  
  Петр:
  - Причина в моем страхе?
  
  Незнакомка:
  - Страх не может быть малозаметной несущественной мелочью. И вам об этом хорошо известно.
  
  Петр:
  - Да. Мне об этом хорошо известно.
  
  Незнакомка:
  - Так скажите же, Петр, что же было в действительности малозаметной несущественной мелочью?
  
  Петр:
  - Малозаметная несущественная мелочь - это моя малозаметная несущественная подлость и трусость.
  
  Незнакомка:
  - Так неужели же эволюция вашего самосознания, Петр, принадлежит вашей подлости и трусости?
  
  Петр:
  - Я не хочу принадлежать подлости и трусости.
  
  Незнакомец:
  - Так от чего ты хочешь избавиться, Петр.
  
  Петр:
  - Я хочу избавиться от подлости и трусости в самом себе.
  
  Незнакомец:
  - Еще раз, Петр! Только очень громко! Отчего ты хочешь избавиться?
  
  Петр:
  Произносит полу громко, выдавливая из себя слова.
  - Я хочу избавиться от подлости и трусости.
  
  Незнакомец:
  - Еще громче!
  
  Петр:
  Произносит с криком.
  - Меня пожирает стыд за мою подлость и трусость! Я хочу избавиться от подлости и трусости в самом себе!
  
  Незнакомец:
  - Так вот оно то, нечто иное.
  - Не страх тебя пожирает, Петр, а твоя подлость и трусость.
  
  Незнакомка:
  - Петр, вы сеяли мелкие зерна подлости. Это были малозаметные зерна, малозаметная несущественная мелочь, и все-таки их было много, потому что разбрасывали вы их из года в год внутрь своей трусости, Петр.
  
  Незнакомец:
  - И вот одно зерно упало в благодатную почву, и этой почвой были вы сами, Петр.
  
  Незнакомка:
  - Зерно поросло!
  
  Незнакомец:
  - Побег подлости стал расти, питаемый тобой Петр! Твоей трусостью!
  
  Незнакомка:
  - Побег подлости набирал силу!
  
  Незнакомец:
  - Побег подлости вырос! В нечто очень страшное!
  
  Незнакомка:
  - Зерно малозаметной несущественной подлости проросло в чудовищную подлость!
  
  Незнакомец:
  - К счастью Люба ничего не потеряла, Люба только приобрела, когда не оказалась на выпускном школьном вечере вместе с подлецами, вместе с тобой, Петр. Я бы даже сказал, Любе очень повезло! На ее счастье, Любе не пришлось оказаться твоим другом, Петр, твоей подругой, твоей женой.
  - Коле повезло значительно меньше, его лучшем другом оказался ты, Петр! Это стоило Коле и его матери жизни!
  
  Незнакомка:
  - Петр, мы возвращаемся к Коле. И остановились мы на том, что вы с Колей были лучшим друзьями.
  
  Петр молчит.
  
  Незнакомка:
  - Петр, пришло время закончить ваш рассказ о Коле.
  
  Петр:
  - Как я ужу сказал, наши отцы работали вместе водителями на фурах. Нам было по шестнадцать лет, когда случилась беда. Мой отец и отец Коли, дядя Женя, были в командировке, вдвоем на одной фуре. У фуры на большой скорости отказали тормоза, отец был за рулем, и чтобы остановить грузовик, нужно было съехать с дороги, другого выхода не было. Отец съехал с дороги и на огромной скорости они влетели в кювет. Отца зажало в кабине, а дядю Женю от удара выбросило наружу. В этот же момент машина загорелась. Отцу сломало обе ноги, и он никак не мог выбраться из горящей машины самостоятельно. Дяде Жене сильно изрезало лицо, но он был в сознании и мог передвигаться. Как только дядя Женя понял, что машина горит, и медлить нельзя, он тут же рванул к моему отцу и вытащил его из горящей кабины и только немного оттащил в сторону, как прогремел взрыв. От машины отлетел острый кусок железа, и этот кусок попал в грудь дяде Жене, пробив ему насквозь легкое. Дядя Женя умер на месте, на глазах у моего отца.
  
  Незнакомец:
  - Отец Коли погиб, спасая твоего отца?
  
  Петр:
  - Да, отец Коли погиб, спасая моего отца.
  
  Незнакомец:
  - Что было дальше?
  
  Петр:
  - Для Коли, и для тети Вали, жены дяди Жени, это было страшное горе. Коля очень любил своего отца, и тетя Валя тоже очень любила своего мужа.
  - Мой отец пообещал всячески помогать и Коле тете Вале, и отец помогал настолько, насколько мог, но как бы он не помогал, он не мог им его заменить.
  
  Незнакомка:
  - А вы, Петр? Вспомните. Какой чувство испытывали вы, перед Колей?
  
  Петр:
  - Меня переполняло неисполнимое чувство долга. Его отец погиб спасая моего отца. Что еще я мог чувствовать.
  
  Петр останавливается.
  
  Незнакомец:
  - Продолжай, Петр! Что было дальше?
  
  Петр:
  - С тех событий прошло два года. Нам исполнилось по восемнадцать лет, и мы окончили школу. Это было непростое время, для всех нас. Транспортная компания, где работал мой отец, разорилась. Отец нашел новую работу, но там платили меньше, и задерживали зарплату. Отец уже больше не мог помогать тете Вале и Коле деньгами, и для них наступили очень тяжелые времена. Тетя Валя работала на двух работах. Коля устроился рабочим на стройку, но и этих денег им хватало, только что бы прокормить себя.
  - И появился тот человек. Это был очень страшный человек.
  
  Незнакомец:
  - Стоп.
  - Мы вынуждены прервать тебя, Петр.
  
  Незнакомка:
  - Да. Мы вынуждены прервать тебя Петр.
  
  Петр:
  - Но почему. Неужели вы не хотите знать, что было дальше.
  
  Незнакомка:
  - Петр, мы знаем, что было дальше. Все мы были здесь и все видели, от самого начала до самого конца.
  
  Петр:
  - Вы сказали, что пришло время закончить мой рассказ о Коле. Вы не можете мне не дать закончить мой рассказ.
  
  Незнакомка:
  - Петр, мы вас не останавливаем, только закончить рассказ вам нужно в другом месте.
  
  Петр:
  - Где же мне закончить мой рассказ!?
  
  Незнакомец:
  - Петр, если ты хочешь избавиться от трусости, ты знаешь где тебе нужно закончить свой рассказ.
  
  Незнакомка:
  - Вам нужно идти, Петр.
  
  Петр:
  - Вы не можете меня заставить уйти.
  
  Незнакомец:
  - Мы можем все.
  
  Незнакомка:
  - И мы ничего не можем.
  
  Петр:
  - Пощадите меня! Простите меня! Я прошу вас! Мне нужно закончить мой рассказ!
  
  Незнакомка:
  - Я не говорю вам, прощайте Петр! Я говорю вам, до свидания!
  
  Незнакомец:
  - Иди, Петр, и закончи свою статью. Там есть недосказанное.
  
  Незнакомка и Незнакомец покидают комнату. Петр садится на стул и от нервного изнеможения обхватывает голову руками.
  
  
  Конец одиннадцатого действия
  
  
  
  Акт 2
  
  Действие 12. Петр и Отец.
  
  Место действия: Дом Отца Петра. Комната.
  
  Время действия: Утро. Воскресенье.
  
  Действующие лица:
  Петр.
  Отец.
  
  Действие:
  Отец в своем доме, в комнате, рисует икону Христа. Икона стоит на треножнике. Отец кисточкой проводит мазки по иконе. В комнату входит Петр.
  
  Петр:
  - Папа.
  
  Отец:
  Огладывается.
  - Петя!
  
  Отец очень рад приезду Петра. Подходит к сыну и обнимает его.
  - Как хорошо, что ты приехал. Я очень рад и мама будет очень рада, только ее сейчас нет дома, она ушла к соседке. Я пойду схожу за ней.
  
  Петр:
  - Пап, подожди.
  
  Петр смотрит на Икону. Отец видит проявленный интерес Петра к Иконе Христа.
  
  Отец:
  Обращается глазами к Иконе Христа.
  - Вот, закончил.
  
  Петр:
  - Я хочу поговорить с тобой о Коле.
  
  Отец:
  Реагирует с испугом.
  - О Коле?
  
  Петр:
  - Да. Мне нужно поговорить с тобой о Коле.
  
  Отец:
  - Прошло пятнадцать лет! Почему вдруг ты сейчас решил поговорить о Коле?
  
  Петр:
  - Папа, я знаю, сколько прошло лет.
  - Я должен тебе все рассказать.
  
  Отец:
  - Я не знаю, стоит ли об этом говорить.
  - То, что тогда произошло, было болью для нас всех. Но сейчас, когда прошло столько времени, зачем ворошить старую боль? Зачем что-то рассказывать?
  
  Петр:
  - Погибла целая семья. И в этой гибели есть недосказанное.
  - Я должен досказать недосказанное.
  
  Отец:
  - Сколько бы не было недосказанного, никого из них к жизни не вернешь.
  - Этим ты ничего не изменишь.
  
  Петр:
  - Да, это так, к жизни их не вернёшь, но ведь я-то еще живой. И я еще могу хоть что-то изменить в себе!
  
  Отец:
  - Что ты хочешь изменить в себе?
  
  Петр:
  - Я хочу покаяться.
  
  Отец:
  - Сынок, в чем ты хочешь покаяться?
  
  Петр:
  - В своей причастности к тому, что произошло.
  
  Отец:
  - Петр, если тебя что-то беспокоит, гнетет, мучает, тебе нужно сходить в церковь, покаяться и причаститься.
  
  Петр:
  - Я как раз после службы.
  
  Отец:
  - Ты был в церкви?
  
  Петр:
  - Нет. Я был в доме Коли.
  
  Отец:
  - Дом заброшен. Что ты там делал!?
  
  Петр:
  - Говорил.
  
  Отец:
  - С кем?
  
  Петр:
  - С очевидцами.
  
  Отец:
  - Не было никаких очевидцев.
  
  Петр:
  - Пятнадцать лет назад, я тебе солгал, что меня не было с Колей в тот вечер в их доме! Я был очевидцем! Я был с Колей в их доме и видел убийцу!
  - Коля хотел продать участок земли, который им с матерью достался от отца.
  - На Колю вышел один человек. Это человек предложил купить у них этот участок. Никто не знал, что это за человек и откуда он. Коля никому ничего не говорил, да он и сам про этого человека ничего не знал. Коля даже не называл его по имени, и называл его покупателем. Коля попросил у Тети Вали разрешение продать участок, и тетя Валя согласилась, потому что ситуация для них была безвыходная, и участок был последней надеждой, но она не знала, что на участок уже есть покупатель, и Коля с ним договорился о сделке.
  - Коля и покупатель ударили по рукам. И Коля начал собирать недостающие документы для продажи, и тут выяснилось, что участок стоит в десятки раз больше, потому что в скором времени буквально рядом с участок будет проходить федеральная трасса. Коля передумал продавать участок. Покупатель приехал к Коле домой, чтобы договориться еще раз. Мы с Колей были вдвоем, Тети Вали дома не было, она была на ночной смене. Между покупателем и Колеей, возникла перепалка, Коля сказал ему, что эта земля - единственный шанс в жизни для него и для его матери. Покупатель сказал ему то же самое, что и для него это тоже единственный шанс в жизни, и что они договорились, ударили по рукам, и сделка не может не состояться, он даже готов заплатить больше. Но Коля категорически заявил, что не будет продавать эту землю, и попросил этого человека уйти. Но тот как будто с цепи сорвался от ненависти. Его глаза залились кровью от злости.
  - Я вмешался в разговор. Это человек подошел ко мне и посмотрел в мои глаза своим нечеловеческим взглядом. Меня пролизывал страх. Он сказал Коле, чтобы тот велел мне уйти, потому что если я еще хоть раз открою свой рот, он сломает мне шею, а если я позвоню в полицию, он найдет меня и перережет мне глотку.
  - Я спросил у Коли, что мне делать. Коля сказал, что я тут не причем и мне нужно уйти, и что он сам сможет во всем разобраться.
  - Я ушел.
  
  Отец:
  - Просто ушел?
  
  Петр:
  - Да. Я просто ушел.
  
  Отец:
  - С отцом Коли мы были настоящими друзьями. Великое счастье, редкая удача, когда у тебя есть такой друг, каким другом для меня был Женя. На достаточно было посмотреть друг на друга, и мы понимали друг друга без слов. Женя был человек, Женя был душа. Как он любил свою семью, как он любил жену, сына, каким же он был невероятно преданным человеком.
  - Когда наша фура на огромной скорости въехала в кювет, от удара кабину раздавило. Сильнейшая боль пронзила меня насквозь. Я не мог пошевелиться, я ничего не мог сделать. Я увидел, что машина загорелась, и я почувствовал неистовой страх. Я решил, что это конец, и прочитал свою последнюю молитву.
  - Все было как в тумане. Женя, с окровавленным лицом, выломал раздавленную дверь и вытащил меня из кабины горящей машины. Он оттащил меня буквально не метров десять, как прогремел мощный взрыв. Женины глаза застыли. От взрыва оторвало кусок железа, и им прошило Женину грудь. Он умер очень быстро, лишь успел произнести, чтобы я позаботился о его семье, о его сыне.
  - С трагической гибели Жени прошло два года. Я очень хорошо помню то утро, когда раздался звонок телефона. Я поднял трубку и услышал рыдающий голос Вали. Она с трудом сквозь залитый голос слезами, вымолвила, - Колю убили.
  
  Петр:
  - Я помню, как сейчас, тети Валины глаза, когда погиб дядя Женя, они были переполнены горем. Когда погиб Коля, у тети Вали не было глаз, там была пустота. Глаза любящей жены и любящей матери потерявшей мужа и сына, они всегда передо мной, они не отпускают меня.
  - Через несколько дней после похорон Коли, Тетя Валя покончила собой.
  
  Отец.
  - После их смерти во мне умерло пол сердца. Женя спас мою жизнь, ценой своей жизни, я же не смог уберечь его сына.
  
  Петр:
  - В этом нет твоей вины, отец! В их смерти виноват только я. Я испугался смотреть вам всем в глаза, и солгал тебе, отец, что меня не было в их доме. Я был в их доме, но меня не было с Колей, потому что я, как самый паршивый трус испугался и оставил Колю одного с убийцей.
  
  Отец:
  - Я знал, что ты лжешь мне.
  
  Петр:
  - Нет, ты не знал. Я хорошо помню, как ты сказал, что веришь мне.
  
  Отец:
  - Нет, Петя, я знал. Точнее я чувствовал, но чувствовал я так, что можно сказать я знал, что ты лжешь мне.
  
  Петр:
  - Почему же ты не заставил меня сказать правду?
  
  Отец:
  -Ты солгал мне, что говоришь правду, я солгал тебе, что верю в твою правду.
  
  Петр:
  - Почему?
  
  Отец:
  - Тебе было страшно говорить правду, мне было страшно ее узнать. Ты испугался и солгал, я испугался не меньше тебя и солгал вместе с тобой. Я не знал, что там произошло на самом деле, и какое ты имеешь ко всему этому отношение.
  - Ты у меня единственный сын. Я боялся потерять тебя.
  
  Петр:
  - Своей трусостью я убил и Колю, и его мать. Так я отблагодарил дядю Женю за то, что он спас тебя.
  
  Отец:
  - Я очень внимательно прочитал твою научную статью, сын.
  
  Петр:
  - Очень жаль, что нет для меня другой статьи, уголовной, за подлость.
  - Оправдания я себе искал в своей статье, защиты. Все бесполезно, все зря! Нет мне никого оправдания!
  - Почему я ушел, почему испугался, почему я оставил Колю одного?
  - Я не обращал внимания на свою малозаметную трусость, я сеял в себе зерна малозаметной подлости. Одно из таких зерен проросло во мне в гибель близких нам людей.
  
  Отец:
  - Почему я испугался, почему не заставил тебя сказать мне правду, хоть и видел я, что ты мне лжешь. Я спрашивал себя все это время, пока не прочитал твою статью и в ней я нашел ответ на свой вопрос.
  - В своей статье ты Богом называешь страх.
  - Действительно, Авраам испытывал страх перед Богом, когда велено ему было принести сына своего Исаака в жертву. И не ослушался Авраам, потому что боялся Бога.
  
  Петр:
  - И ты со мной согласен?
  
  Отец:
  - Нет, не согласен. Авраам боялся Бога, но не самого Бога. Авраам боялся потерять веру, но не в Бога, а веру Богу. Между верой в существование Бога и верой в слово существующего Бога, есть огромная разница. Страх Авраама перед Богом - это был страх перед безверием Богу. Бояться нужно безверия, Сын, а не Бога. Бог - это не страх, Бог - это любовь. Любовь способна только любить. Убиваем мы себя сами.
  - Если велено Богом человеку не лгать, не лги или ты обманешь себя, если велено нести добро, не неси зла, или понесешь его против себя. Велено быть смелым, пресекать в себе трусость, уныние, равнодушие, значит нужно верить Богу и делать именно так, как он велит и никак иначе, если даже речь идет о родном сыне. Я же отступился, мой страх за тебя оказался сильнее моего страха перед безверием.
  - Я должен был сказать правду, что я не верю тебе, и сжечь тебя стыдом за твою ложь и подлость, но я не сделал этого. Я испугался, что могу потерять тебя, и от страха за тебя я закрыл свои глаза на твою ложь. Я солгал тебе, что я верю в твою непричастность. Только кого я этим обманул, сын, когда я все узнал через семь лет после того события!?
  
  Петр и отец в молчании смотрят друг на друга.
  
  Петр:
  - Ты сказал, - Узнал через семь лет. Почему через семь лет? Прошло пятнадцать лет!
  
  Отец:
  - Я уже давно знаю, кто убил Колю, и что ты был там и сбежал, оставив друга в беде.
  
  Петр:
  - Этого не может быть! Ты не мог этого узнать раньше, чем я рассказал тебе сам, сейчас.
  
  Отец:
  - Я узнал всю правду не от тебя.
  
  Петр:
  - От кого же ты обо всем узнал.
  
  Отец:
  - Тот человек, который убил Колю. Через семь лет, когда уже все успело позабыться и быльем порасти, за стаканом водки рассказал, что там произошло своему собутыльнику. И по случайности оказалось, что тот собутыльник знал меня и Женю, и какими мы были друзьями. Тот собутыльник нашел меня, и за хорошее вознаграждение передал мне все услышанное им в пьяном откровении своего дружка.
  
  Петр:
  - Не может этого быть.
  
  Отец:
  - Может! Еще как может быть.
  
  Петр:
  - Почему ты не сообщил в полицию?
  
  Отец:
  - Прошло слишком много времени и пьяная болтовня о событиях семилетней давности очень сомнительное доказательство вины. Ты же в действительности самого момента убийство не видел, потому как ушел из дома до момента убийства. Сам же убийца в доме ничего после себя не оставил, ни соринки. ни пылинки, ни каких улик. Твоих показаний и паяного разговора о признании в убийстве слишком мало, чтобы стать убедительным доказательством вины.
  
  Петр:
  - Я понимаю, что к жизни ни Колю, ни тетю Валю не вернуть. Но тот подонок, он еще может быть наказан. Я помню его, и могу его описать.
  - Нет! Я свидетель и завтра же утром я пойду в полицию и расскажу все, что там было.
  
  Отец:
  - Слишком поздно.
  
  Петр:
  Удивленно.
  - Почему поздно?
  
  Отец:
  - Того подонка уже нет в живых.
  
  Петр:
  - Откуда тебе это известно?
  
  Отец:
  - Я хотел с ним разобраться своими руками, но не успел. Когда я его нашел, его уже не было в живых.
  
  Петр:
  Произносит с глубоким волнением.
  - И что же с ним случилось.
  
  Отец:
  - Он погиб пол колесами машины. Его сбил грузовик.
  
  Петр:
  - Погиб?
  
  Отец:
  - Погиб.
  
  Петр:
  На минуту погружается в скованное молчание.
  - А как же я, что будет со мной?
  - Как буду наказан я!?
  
  Отец:
  - Разве ты не казнишь себя, что это из-за твоей трусости погиб твой друг?
  - Разве я не казню себя, за свою трусость и лож, когда испугался и солгал, что верю тебе. Разве я не казню себя, что это я тебе таким воспитал.
  - Мы все несем наказание за нашу трусость.
  
  Петр:
  - Что же нам делать?
  
  Отец:
  - Нам нужно жить дальше с нашим страхом перед нашей совестью.
  
  Петр:
  - Папа, прости меня.
  
  Отец:
  - Сын, и ты прости меня.
  
  Отец и Петр обнимают друг друга.
  
  Отец.
  - Езжай домой, сынок, тебя ждет Лена. И береги ее всем своим сердцем, и всей своей жизнью.
  
  Петр:
  - Она звонила?
  
  Отец:
  - Да, она звонила. Сказала, что вы поссорились и спрашивала, не приезжал ли ты.
  - Поверь мне сын, если ты любишь Лену, это лучшее, что у тебя есть. И помни, один раз ты себя уже обманул, и погиб твой друг, не дай обмануть самого себя второй раз, ставки слишком велики, на кону жизнь близких тебе людей.
  
  Петр подходит к телефону стоящему на столе и набирает номер.
  
  Петр:
  - Лена! Нам нужно увидится.
  - В магазине одежды, где мы познакомились.
  - Я выезжаю от родителей.
  
  Петр кладет трубку телефона и обращается к отцу.
  - Пап мне нужно ехать. Извинись за меня перед мамой, что я не дождался ее, но мне действительно нужно ехать.
  
  Отец:
  - Езжай, сынок. Маме я все объясню. Мама все поймет.
  
  Петр и Отец обнимают друг, друга. Петр уходит.
  
  
  Конец двенадцатого действия
  
  
  
  Акт 2
  
  Действие 13. Петр и Лена
  
  Место действия: Магазин одежды.
  
  Время действия: Воскресенье день.
  
  Действующие лица:
  Петр.
  Лена.
  
  Действие:
  Лана в магазине одежды, стоит среди красиво одетых манекенов и ждет Петра. В магазин входит Петр и подходит к Лене.
  
  Петр:
  - Мы встретились здесь в первый раз.
  
  Лена:
  - Я бежала от своего одиночества и прибежала сюда.
  
  Петр:
  - Я оказался здесь по этой же причине.
  
  Лена:
  - Страх одиночества может подтолкнуть нас к самообману. Возможно, я просто испугалась, и в страхе приняла тебя не за того, кто ты есть на самом деле.
  
  Петр:
  - Ты приняла меня за другого, это факт! Но мы ни в чем, ни разу не обманывали друг друга, и это тоже факт.
  
  Лена:
  - Я боюсь, Петя.
  
  Петр:
  - Чего же ты боишься?
  
  Лена:
  - Я боюсь обмануть себя.
  
  Петр:
  - В чем ты боишься обмануть себя?
  
  Лена:
  - Что я люблю тебя.
  
  Петр:
  - Ты сомневаешься?
  
  Лена молчит.
  
  Петр:
  
  Показывает на манекены.
  - Эти красивые манекены не испытывают ни стыда, ни страха! Мы же люди! Мы не манекены! Нам страшно!
  
  Лена:
  - Я не хочу в тебе ошибиться, Петя!
  
  Петр:
  - В тот вечер, когда мы познакомились, наша встреча была случайностью, потому что наша встреча от меня не зависла, я не задавал себе вопросы, и не искал на них ответы. В этом потоке случайных событий я увидел тебя!
  - Я увидел тебя, Лена!
  
  Лена:
  - Петя, разве от тебя что-то зависит?
  
  Петр:
  - Зависит! От меня зависит все! Потому что я не хочу быть не причем. Я хочу быть причем! Пусть наша встреча - это случайность. Только теперь это моя случайность и я имею к этой случайности отношение. Я имею отношения к нам. Я имею отношение к тебе, Лена!
  
  Лена:
  - Какое же у тебя ко мне отношение?
  
  Петр:
  - Я тоже боюсь.
  
  Лена:
  - Чего же боишься ты!?
  
  Петр:
  - Больше всего я боюсь потерять тебя.
  
  Лена:
  - Ты боишься потерять меня. Я же боюсь принадлежать тебе. Принадлежать твоим страхам, принадлежать твоим сомнениям.
  
  Петр:
  - Я наполнен сомнениями, но во мне нет ни единого сомнения, что я люблю тебя, Лена!
  - Во мне много страхов, но самый сильный из всех моих страхов - это страх потерять тебя!
  
  Лена:
  - Петя, я тоже боюсь потерять тебя, и я страшно как этого боюсь. Но и у меня есть сомнения.
  
  Петр:
  - В чем ты сомневаешься?
  
  Лена:
  - Петя, не обманываем ли мы себя?
  
  Петр:
  - Я этого не знаю, Лена! Этого никто не знает!
  
  Лена:
  - Почему вчера ты ушел?
  
  Петр:
  - Мне нужно было уйти, чтобы вернуться и уже никогда тебя не оставлять.
  
  Петр достает из кармана пиджака обручальное кольцо.
  - Я не могу быть трусом, я не хочу всю свою жизнь сожалеть, что я ушел и не вернулся. Я не могу позволить себе потерять тебя. Я хочу, что бы у нас была семья, я хочу, чтобы у нас были дети. Я хочу любить тебя и наших детей. Я хочу, только одного, что бы мы были вместе.
  - Я люблю тебя, Лена. Я не могу без тебя.
  - Лена, если ты любишь меня, пожалуйста, выходи за меня замуж.
  
  Лена:
  На мгновение медлит с ответом.
  - Я люблю тебя, Петя! Я согласна!
  
  Лена протягивает руку Петру. Петр одевает кольцо на палец Лены.
  
  Поцелуй. Музыка. Танец.
  
  
  Конец тринадцатого действия
  
  
  
  КОНЕЦ ВТОРОГО И ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОГ АКТА
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"