08. За все, чем мы дорожим
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Последняя "номерная" глава (но не последняя в цикле) о том, что ждало экипаж после возвращения домой.
|
Глава 8. За все, чем мы дорожим
1.
10 октября 3049 года
В первый день после переезда Флёр Габриэль только отсыпалась, отъедалась заказанными деликатесами и просто наслаждалась жизнью. Назавтра она спохватилась: экипаж, скорее всего, уже готов разыскивать ее с собаками. На службу являться пока было рано, волей коварной Елизаветы Темницки (сейчас Габи понимала, что "коварная Темницки", может быть, и не знала про Флёр, но явно рассчитывала на что-то в этом роде), поэтому она позвонила Враноффски. В конце концов, если не считать отца, который был в отъезде, а по комму такие вещи не рассказывают, кто, как не Ари, имеет право знать первым. Еще, может быть, Люсьен... но Люсьен потом. Он, конечно, счастлив с Эжени, но все же... не надо. А вот Ари - это почти что брат.
- Нашлась, затворница! - радостно завопил он, едва услышав ее голос.
- Да я и не терялась особо. В общем, я жива, но от службы сказали недельку отдохнуть.
- Да еще бы. Ты лучше скажи, тебе там ничего не надо? А то пропала со всех каналов, Леон говорил, вообще заперлась...
- Все в порядке. Меня Флёр откормила.
- Та-ак... Я правильно тебя понимаю?
- Думаю, да, - Габи не сдержала смешка. От следующего вопля Враноффски у нее заложило уши:
- И ты молчала, конспиратор?! Ну только покажись на службе, я тебя... поздравлять буду! И все наши тоже!
- Да погоди ты. Мы в ратушу еще и близко не собираемся, я все-таки хочу по возможности всех наших там видеть.
- Ну все равно. Габи, твою флотилию, ну неужто непонятно, что в этом бардаке жизненно важно услышать, что хоть у кого-то все хорошо? Все, не отвертишься!
"Угрозу" Ари выполнил - как только Габи вернулась на службу, ее кинулись обнимать и поздравлять. Габи смущенно бормотала, что еще ничего не определено, надо подождать хотя бы месяц, потому что сейчас не время... Точку поставил Каррера:
- Знаете, док, дело-то не в том, что у вас там определено или не определено. Дело в том, что вы снова с нами и не рехнулись от этого всего, хотя, прямо скажем, были все основания. Мне вон парни все каналы оборвали, интересовались, когда опять увидят мою мерзкую рожу.
- Нормальная рожа, - фыркнул Ари.
- Тебя бы я столько гонял, ты бы еще не так обзывался, - парировал Каррера. - Короче, речь не обо мне, а о вас. Я всякие умные слова говорить не умею, поэтому - вот.
И сержант от души облапил Габриэль. С его лица не сходила привычная ухмылка, но карие глаза смотрели с такой отеческой теплотой, какую вряд ли кто-то мог заподозрить в командире ударной группы. Габриэль почувствовала, что сейчас расплачется. Или задохнется. Но, по счастью, Каррера вовремя ее отпустил.
К капитану Габи подошла отдельно и, смущаясь еще больше, попыталась произнести что-то вроде официального приглашения. Да Силва не дал ей закончить:
- Кольца - с меня. Ты же не отвергнешь подарка от своего старого капитана?
- А... Э... Но... - только и смогла выговорить Габи. Да Силва улыбнулся:
- Знаешь, есть такая старая докосмическая традиция. Сочетать влюбленных браком может капитан корабля, на котором они плывут по морю. В космическую эру эта традиция распространилась и на звездолеты. Мы сейчас на планете, и я не претендую, но все же хочу как-то поучаствовать. У меня есть знакомый ювелир. Сделает такие кольца, какие даже госпоже президенту не снились.
- Но...
- Не спорить с капитаном! - нарочито грозно рявкнул Да Силва, а потом с мягкой улыбкой добавил: - Я просто очень за тебя рад.
Габи поняла, что при попытке что-то сказать попросту разревется, и быстро отошла.
Через неделю Габриэль набралась решимости поехать в госпиталь полковника Темпла. Только сейчас она в полной мере осознала, какой была дурой, когда пыталась ломиться туда сразу после прилета. Делать ей там было абсолютно нечего - и по собственному состоянию, и по ситуации. Может быть, обидно это признавать, но мир все же держится не на ней. Свое дело она сделала. Остальное зависело от полковника Темпла, Зои и остальных. Она уже знала, что операция прошла успешно, Нуарэ вывели из заморозки. Удалось ли это сделать без потерь - покажет только время. Ехать было немного страшно, но Габи чувствовала: это нужно. И ей самой, и, возможно, ему, хотя она сама не могла бы объяснить, почему так думает.
Еще только взглянув на мониторы, Габи испустила долгий вздох облегчения. Там были показатели нормального человека, постепенно приходящего в себя после тяжелой операции. Конечно, приборы - это еще не все, какие-то нарушения могут выявиться, только когда Нуарэ очнется... но сейчас, во всяком случае, было очевидно, что он очнется. И даже довольно скоро. Зои поняла невысказанную просьбу Габи и проводила ее в палату.
- Он пришел в себя, - шепнула Зои, мельком взглянув на приборы, но Габи все видела сама. Глаза Нуарэ были открыты. Он видел ее. И, похоже, узнавал - лицо коммандера пока еще не выражало ничего, но мониторы показали всплеск активности. Габриэль улыбнулась ему и вышла. Больше она не приходила.
2.
12 октября 3049 года
- Ну вот и всё на сегодня. Задание ты знаешь, - сказала Флёр ученице.
Сегодня пришла Наташа, самая младшая. Девчонке всего пять лет. Ростик крошечный, зато синие глазищи на пол-лица и толстенная белокурая косища. Смотрит серьезно так, а как понимает музыку! Не от всех старших такого получается добиться, хотя те тоже стараются.
- Папа уже приехал и внизу ждет, - сказала Флёр, поймав сообщение на комм.
Девочка торопилась одеваться, но маленькие пальчики не справлялись с тугими пуговицами на новом пальтишке.
- Давай, ты же пианистка. Нам нужны сильные пальцы, - подбодрила Флёр.
Уже скуксившаяся было девчушка тут же восприняла ее слова как приглашение решить сложную задачу и поучаствовать в веселой игре. Грустная мордашка тут же стала заинтересованной. Когда последняя пуговица была застегнула, глаза ребенка сияли.
- Я настоящая пианистка?
- Настоящее некуда, - засмеялась Флёр и поправила девочке шарфик.
Ученица радостно побежала навстречу отцу, крича: "Папа, папа, я настоящая пианистка! Флёр сказала!".
Флёр закрыла дверь и села на диван в гостиной. Ей было немного грустно, когда дети убегали. В последнее время ей все сильнее хотелось поправлять на ком-то маленьком шарфик и знать, что он вернется. Не на урок. Домой. Теперь она даже к третьезаветникам ходила редко. Дети общины гроздьями на ней висли, но уходить потом было тяжело. Флёр думала, как говорить об этом с Габриэль. Она ведь на службе сгорает. Хотя в последнее время, кажется, стала похожа на человека.
На комм пришло еще одно сообщение. Габи. Легка на помине. Трогательно просила прощения, что задерживается в Президентском госпитале. "Еда в холодильнике. Только достань и поставь в печку". Дальше прилагались нужные режимы и температура, при которых надо было готовить. Это хорошо, техники на ее кухне Флёр по-прежнему побаивалась. Габи говорила, что Луиза Враноффски научила ее нескольким премудростям, как приготовить вкусный и сытный ужин, если нет времени возиться. Так что кухня, если девушки ничего не заказывали, была ее епархией. Ну что ж, пара часов есть, за это время все как раз дойдет до кондиции. Флёр поставила нужные контейнеры в духовку и задала параметры. В ожидании сигнала о готовности Флёр взяла флейту и заиграла мелодию, которую сама же и придумала на ходу. Простая мелодия показалась скучной, Флёр решила ее усложнить, а потом еще добавить красоты. Когда она закончила, раздался сигнал входной двери.
Флёр открыла. И замерла, невежливо разинув рот. К такому визиту она не была готова. Человека, стоявшего перед ней на пороге, знала вся Сомбра, а то и много кто за ее пределами. Но одно дело видеть записи концертов и слышать голос, а другое - осознавать, что к тебе только что нанесла визит местная рок-звезда. На рекламных снимках и афишах группы "Этуаль верт" этот не слишком высокий парень, чуть постарше Габриэль, но помладше самой Флёр, выглядел эффектным красавцем. Но и без косметики и роскошных сценических костюмов он тоже был хорош. Простое темно-синее пальто, по оттенку - один в один мундиры космофлота. Изящное лицо с тонкими чертами, длинные платиновые волосы лежат по плечам локонами, которым позавидовала бы и женщина. Флёр уже знала, что темно-синие костюмы и строгие пальто носят или офицеры Космофлота вне службы, слишком привыкшие к форме и не мыслящие себя без нее даже на гражданке, или ярые националисты. И Ален Шейно был как раз из последних. Изящным жестом левой руки он коснулся визора, переключая режим. Флёр подумала, что за такие длинные пальцы любой пианист удавился бы. Но Шейно предпочитал гитару. Его выразительные серые глаза смотрели открыто, но слишком напряженно. "Свет дневной! Он же почти не видит!". Опыт дружбы с незрячим человеком не пропьешь. Взгляд его говорил о том, что рассмотреть людей и предметы, даже с подсветкой визора, стоит ему немалого труда, но Флёр он явно видел. Правой рукой он опирался на крепкую добротную трость. Было видно, что опора не временная, и с этой тростью он ходит уже много лет. "А ведь на сцене даже не скажешь, что болен". Флёр подбирала слова для вежливого приветствия, но Ален заговорил первым.
- Здравствуйте, госпожа Андриотти!
- Добрый вечер, - не слишком уверенно ответила она.
- Извините, если явился без предупреждения...
- Как вы вообще узнали, где я живу, мсье Шейно?
- Я навел справки.
- Вы за мной следили?
Флёр сжалась. Про Алена Шейно говорили, что заскоков у него куча размером примерно со звездолет. Хотя про кого из рок-звезд такого не говорят? Ален как раз не эпатировал публику скандальными выходками, держался подчеркнуто вежливо, делая ставку на стиль, элегантность, прекрасные вокальные данные и красивые мелодии. Впрочем, на концертах он выкладывался не на сто процентов, а на все двести, вечно придумывая какие-то поощрения для самых преданных поклонников. Почитатели его таланта, остроумия и обаяния бегали за ним толпами, но Ален не драл нос и старался найти доброе слово и пару минут, чтобы черкнуть автограф. Ему признавались в любви, посвящали ему стихи, рисовали его портреты. Самые удачные он показывал всем и не скупился на благодарность. После концертов вся группа, радостно хохоча "Эй, полегче, задушите!", обнималась с поклонниками, позируя для памятных снимков. У Алена было какое-то сумасшедшее количество знакомых везде, где только можно, и, кажется, даже там, где нельзя, но мало кто знал о его друзьях вне группы. Иногда пробегали полуслухи-полусплетни о его романах с кем-то. Его обаянию сдавались и девушки, и парни, но он мастерски уходил от ответа на любой вопрос о личной жизни, говоря, что вся его любовь - это творчество. Он жил своими песнями от альбома до альбома. Словом, увлеченный человек, каких в музыке хватает. Но было одно обстоятельство, которое сильно пугало Флёр. Ален был внуком офицера Космофлота, погибшего в бою с терранами, и принадлежал к кругу радикальных сомбрийских националистов. И хотя он никогда бы не позволил себе выражений в духе обычной риторики этих кругов, но негласно считался главных певцом их идеалов. Флёр не была уверена, что сейчас ей не припомнят ее терранское происхождение. Обстановочка после маринесской бойни кипела. А Габриэль не было рядом.
Однако рок-звезда смутилась и хлопнула себя по лбу:
- Лихорадка нордиканская! Простите, я вообще не думал, как это выглядит со стороны! Я был увлечен только песней, думал только о ней и вашей партии в ней и несся как бешеный только вперед, лишь бы обсудить ее с вами.
- Моей... что?
- Я расскажу! - в глазах Алена горел безумный блеск, который Флёр привыкла видеть у людей, фанатично преданных своему делу. Такие умрут, если прямо сейчас не расскажут, что им только что пришло в голову.
- М-может... эээ... зайдете? А то вечер уже. Прогноз обещает похолодание, а на улице и так уже промозгло. Не хотелось бы вас морозить. Да и себя тоже.
Ален прошел в прихожую, тяжело опираясь на трость. Присел на низенькую тумбочку, служившую табуретом. Ногу он не сгибал вообще, и разуться стоило бы ему больших усилий. Флёр спохватилась:
- Ой, у меня же есть стул повыше, может быть, так удобнее?
- Если вас не затруднит, - Ален грустно вздохнул. - Сегодня влажно, а это, - он кивнул на ногу, - действует по принципу барометра.
- Конечно, не затруднит! - Флёр быстро метнулась в гостиную, принесла стул и подставила руку, чтобы гость мог пересесть. - Если нужно, я могу что-нибудь поискать в аптечке. Моя будущая супруга - врач, я не во всех ее закромах разбираюсь, но базовое она мне показывала.
- Нет необходимости, - Ален поднялся. - К черту терранскому жалобы на здоровье. Говорю официально: я приехал предложить вам совместный проект. Видите ли... не так давно я написал песню. Я вам дам текст посмотреть и послушать предварительную мелодию. Видите ли, я хочу включить в свой альбом песню о подвиге сомбрийского космофлота. И о людях, которым есть, чем дорожить. Я хочу дуэта, и мне нужен голос оперной певицы. Ваш голос. Я не знаю, почему вы покинули Терру и оказались здесь, - Флёр замерла, - но знаю, что Терра проморгала удивительный бриллиант, выбросила его, приняв за стекляшку. Окажите честь, сделайте так, чтобы бриллиант вашего голоса засиял в оправе сомбрийского патриотизма. Не поймите меня неправильно, я не хочу превратить искусство в дешевую пропаганду. Я хочу сделать хоть что-то для своей... нашей нации, подарить ей песню, которая станет данью уважения к подвигу погибших сомбрийских солдат, которой можно будет подпевать с гордо поднятой головой.
Его глаза горели, голос немного дрожал. Да, это был пламенный сомбрийский патриот... и все же Флёр чувствовала, что здесь ей опасаться нечего. Он знает о ее происхождении, и его это не смущает. А впрочем... к черту. Она сомбрийка. Ее собственный голос немного дрогнул, когда она ответила:
- Почту за честь, мсье Шейно... может быть, я буду звать вас просто Ален?
Он улыбнулся открыто и ясно.
- Я только что хотел сказать вам - зовите меня Ален. И, кстати, розовые букеты с карточкой и буквой "А" были от меня. Мне нравится ваш голос, я давно мечтал спеть с вами дуэтом, хотя сферы интересов у нас несколько разнятся, но искусство - это такой калейдоскоп, оно делает возможным все. Так что сегодня я набрался наглости и пришел просить.
Флёр рассмеялась:
- Знаете, Ален, не все исполнители классики - высоколобые эстеты, которым все, что младше тысячи лет - не музыка. "Этуаль Верт" мне, между прочим, нравится, хотя я не очень многое слышала. Другой вопрос, что у меня совсем нет опыта работы с рок-группой, это ведь не совсем то, что с оркестром...
После третьей чашки маринесского чая они окончательно стали "Ален" и "Флёр" и живо обсуждали, как сделать симфоническую обработку рок-композиции, вовсю раскладывали партитуры. Текст песни Флёр очень понравился. Мощный, но напрочь лишенный претенциозности, свойственной иным патриотическим песням. В паре мест Флёр внесла поправки, сказав, что не сможет адекватно это спеть, и Ален отчаянно заизвинялся. Он вообще оказался отличным парнем, с рафинированным чувством юмора и заразительным смехом. И когда он предложил прямо сейчас попробовать спеть то, что получается - "Я с ума сойду, если не услышу, как это звучит!" - Флёр охотно согласилась. Она прекрасно знала такой тип людей - бешеные творцы, одержимые тем, что они создают.
Финал дуэта застала вернувшаяся домой Габриэль. Причем вошла она как раз на самой высокой ноте.
- Слава солнцу, дома нет хрусталя, - усмехнулась она.
- Что? - одновременно спросили Флёр и Ален, с трудом осознавая, на каком они свете - песня захватила обоих.
- Ну как... я где-то читала, что от особо высоких нот бьется хрусталь. Кстати, любовь моя, это правда вообще?
Тут она хлопнула себя по лбу.
- Простите, я далеко не всегда такая хамка, которая не здоровается. Просто на ногах от усталости не стою. И вообще, я правда не сплю? А то у меня... то есть, теперь у нас с Флёр дома не каждый день дают концерт рок-звезды... правду сказать, вообще не дают, вы первый. Я знаю, что вы - Ален, а я - Габриэль.
Она обменялась с Шейно энергичным рукопожатием.
- Я вас, кажется, где-то видел, - задумчиво произнес Ален.
- Знать бы, где, - не менее задумчиво произнесла Габриэль. - Я тот еще ходок по рок-концертам. То есть, не поймите превратно, мне нравятся ваши песни, но в последний раз я была на вашем концерте два года назад, у нас как раз выпуск из Академии с летними карнавалами совпал. Но запомнить меня тогда вы точно не могли физически. Там была такая толпа!
- Выпуск? - Ален был явно ошарашен. Со своей ранней сединой Габриэль смотрелась старше. Впрочем, на взгляд Флёр, ее это ничуть не портило.
- Мне двадцать пять, - улыбнулась Габи. - Кстати, а что это вы пели? Мне очень понравились последние строки. Про "незримо стоять на страже"...
- Ален пришел просить меня спеть дуэтом... - начала было Флёр, но Шейно вклинился сам и рассказал, чему посвящена песня.
Габриэль медленно вдохнула. Еще медленнее выдохнула.
- С-слушайте... песня замечательная. Только... можно я попрошу вас об одолжении? Я принесу из кабинета большой лист бумаги, вы ведь на нем распишетесь? Понимаете, одна моя подруга с подачи своего однокурсника - большая фанатка вашего творчества. Ребята - курсанты Академии Космофлота. Они на ваш последний концерт не попали, там у нас все строго. Переживали ужасно. Вы ведь напишете ей на этом листе какое-нибудь доброе пожелание, ладно? А то я не представляю, что будет, если Эжени узнает, что у нас был сам Ален Шейно, а мы у него автограф не взяли!
И она быстро метнулась в кабинет.
- Твоей избраннице не понравилось? - обеспокоенно спросил Ален. - Или... я что-то сделал не так?
Флёр долго смотрела на него.
- Габриэль - старший медик на "Сирокко". Это они разоблачили терранскую диверсию.
Ален практически не изменился в лице, только зрачки его глаз сильно расширились.
- То есть, эти парни... О, проклятье! Я... я же ничего не знал, не мог.
Флёр успокаивающе тронула его за руку:
- Конечно, вы не могли предугадать, да и совпадение одно на миллион - я ведь стараюсь не афишировать свою личную жизнь, откуда вам было знать, с кем именно я встречаюсь. Знаете, я думаю, что Габриэль песня понравилась и даже очень, просто вы же понимаете - для нее это очень личное, а она не любит показывать свои чувства. Думаю, чуть позже она обязательно все оценит по достоинству.
- "Ты не мог предугадать", - твердо сказал Ален. - Теперь только "ты". Знаешь, у нас много общего. Я могу сколько угодно разливаться соловьем, какая мы отличная группа, но личная жизнь - это только наше. Так что я отлично понимаю и тебя, и Габриэль. А еще я хочу пригласить весь экипаж "Сирокко", кто захочет и сможет прийти, на презентацию моего нового альбома. Там будет эта песня, и я хочу спеть ее лично для них - для всех и для каждого. Альбом в подарочном издании, с буклетом, подписанным мной лично, для каждого - это единственное, как я могу... и умею отблагодарить.
- Спасибо тебе, - кивнула Флёр. - Думаю, через месяц-другой, когда все хоть немного уляжется, они будут рады. Сейчас, конечно, сложно планировать - Габриэль говорила, пол-экипажа в госпитале после этого вылета, - ее передернуло. - Но... это очень правильно - то, что ты делаешь. И я буду рада тебе в этом помочь.
- Не знаю, как остальные, но я приду, - сказала Габриэль, осторожно подойдя сзади. - И буду аплодировать вам, потому что песня мне очень понравилась. Только свежие раны болят сильнее всего. Ты к нам тоже приходи. Не по делу, просто в гости. Написать такую песню может только очень хороший человек, мне было бы интересно дружить домами.
- Почту за честь, - с чувством ответил Ален.
3.
20 октября 3049 года
Кармен Оливейра перенаправила сигнал комма на домашний терминал связи. На экране появилась Хуана Каррера в белой рубашке. Ее короткая и тяжелая черная коса была перехвачена белой же лентой. Кармен вспомнила, что на Сомбре белый цвет считается траурным... но почему? Ах да, Хуана же говорила, что дядя Алехандро был в той заварушке... но сам он ведь жив? Правда, там другие погибли...
- Девчонки, привет, - Хуана явно видела и подошедшую Эстеллу тоже. - Пошли со мной на памятник?
- На памятник? - переспросила Кармен.
- Двадцатое же, - терпеливо разъяснила Хуана. Ей было двенадцать, как и самой Кармен, но с самого знакомства она держалась с девчонками как старшая. - Годовщина прорыва терранской блокады. А конкретно сегодня еще и день памяти погибших на Маринеске.
- Папа в баре, нам бы его дождаться, - ответила Эстелла.
- А дядя Фернандо не будет ругаться, если вы со мной пойдете?
- Ну, смотря куда. Вечер уже.
- Говорю же вам, к памятнику Жилю Нуарэ. Да-да, дед того самого. Это на главной площади. Там безопасно. Только наденьте что-нибудь белое. Или привяжите на рукав белую повязку.
Кармен была готова бежать хоть сейчас, но Эстелла сомневалась:
- А что мы там будем делать?
- Свечи жечь. Читать стихи. Петь патриотические песни. Из моего класса много кто пойдет. Дан с Алисой попозже будут. Они помогают тете Милли, она приболела. У Ника Враноффски этот... кол-лок-ви-ум, но потом и он приедет.
- Слушай... а это... ну... - Эстелла замялась, но потом выговорила: - А у нас проблем с законом не будет из-за этого?
- Что? - Хуана вытаращила глаза. - Какие еще проблемы с законом? Девчонки, привыкайте, это Сомбра. Тут свобода слова и свобода собраний. В конце концов, в маринесской бойне наши солдаты погибли! Я бы посмотрела на того... терранина, который бы нам запретил собраться почтить их память. Пойдемте. Вы же теперь сомбрийки. А дяде Фернандо, кстати, можно просто послать сигнал с комма, чтобы отследил, где вы есть. Я всегда так делаю, когда гуляю. И мама с папой знают, что я не вру и хожу там, где безопасно. Собирайтесь, я заеду. Через полчаса буду.
Через полчаса девочки втроем вышли из дома, где теперь жили Оливейра. На Хуане были темно-серые брюки, высокие ботинки и ярко-синее пальто с траурной белой повязкой на рукаве. Кармен надела темно-зеленые брюки с восемью карманами, любимые грубые ботинки на толстой подошве и зеленую спортивную куртку. Эстелла - узкие синие брючки, высокие изящные ботинки на небольшом каблуке и элегантное голубое пальто с капюшоном. Хуана и Кармен надели под пальто удобные "моряцкие" воротнички, которые сомбрийцы часто предпочитали носить вместо шарфов, а Эстелла намотала поверх пальто теплый белый платок с кистями и выглядела настоящей модницей. Заботливая Хуана принесла девочкам белые ленты, чтобы завязали на рукаве.
Кармен заметила, что за ними идет какой-то парень в элегантной темно-синей куртке и песочного цвета брюках, заправленных в высокие ботинки. С другой стороны, ну идет и идет. Может, ему тоже на площадь. От них он вроде бы ничего не хотел.
- Карменсита, ты таймер автоподогрева для ужина выставила?
- Не беспокойся, сестренка, все хорошо.
- А папе...
- Говорю же, все хорошо. Послала сообщение с геометкой и написала, что с нами Хуана, и ее родители знают, где мы. Денег на монорельс нам хватит, хоть по всему городу катайся, я проверяла, - Кармен посмотрела на свой комм-браслет - она не могла на него нарадоваться. Даже кошелек с собой не надо носить, карту вставил, умный кошелек настроил и пошел. Главное, настроить так, чтобы лишнего не потратить, сам просигналит, когда деньги заканчиваются.
Девочки сели в вагон монорельса. Парень в синей куртке зашел в тот же вагон, но сел в противоположном конце. Ну точно, тоже едет на площадь и не хочет смущать.
4.
Девочки вышли на станции перед площадью. Там же вышел и лейтенант Альенде и отошел чуть в сторону, как будто идет по своим делам. Он, конечно, сейчас не при исполнении и вообще в штатском, но присмотреть стоит. Вышел погулять, ёлы-палы. Кто ж знал, что это леханское семейство, которое летом прилетело с Да Силвой, а теперь еще и попало под опеку Элдриджа, живет именно там, где он обычно гуляет в свободное от службы время, сколько бы его там ни было. С ними, конечно, дочка Карреры, но она все-таки подросток. А мероприятие непростое. Если твоя фамилия Альенде, паранойя у тебя в крови.
На площади уже толпился народ. Жгли маленькие свечки в тонких жестяных стаканчиках. Подножие памятника было завалено цветами. Собралась в основном молодежь. Школьники, студенты младших курсов. Мелькнула знакомая униформа. Альенде усмехнулся. Ну естественно, курсанты альма-матер в этом всем не просто поучаствуют, а возглавят. Так, чей это профиль поразительно напоминает профиль человека, увековеченного в бронзе? Ну да, кто бы сомневался, что брат коммандера Нуарэ придет. А рядом Эжени. Приемную дочь командира Альенде научился узнавать где угодно. Ну, если эта парочка и их друзья тут, можно было даже не стягивать к площади нацгвардов и не отправлять дополнительные коптеры-наблюдатели. Эта компания просто не допустит бардака. У них все строем ходить будут. В ногу и с песней. И кто сказал, что это плохо? Эрик Нуарэ и сейчас что-то напевал вполголоса. Слух у юноши определенно есть.
Народ прибывал. Приносили цветы и свечи. Когда собралась приличная толпа, встали у памятника полукольцом, взялись за руки и запели сомбрийский гимн. Пели, конечно, кто в лес, кто по дрова, но искренне. Белокурый парнишка, сидевший на корточках, встал. Его тут же сграбастала за руку дочка сержанта Карреры и затащила в полукольцо, как будто там и стоял. Кажется, сержантские манеры эта девица от папочки унаследовала.
Когда отзвучали последние слова гимна, начались патриотические лозунги. Но никто не выпендривался и не спорил друг с другом о том, кто больший патриот, а кто меньший. Главное, чтобы провокаций не было. Вряд ли, конечно, не такой повод, но лучше быть наготове. В нужное время в нужном месте - таков был девиз его отца, и Альенде-младший слышал его с рождения. А еще он искренне любил свою планету и сам не то чтобы очень давно был курсантом. Почему бы не вспомнить юные годы.
5.
Хуана подпевала, только что не срывая голос. Эх, жаль, папа не смог прийти, он эту песню очень любит. Да что там, Хуана сама каждый раз чувствовала, что дайте ей сейчас пистолет - пойдет воевать и не посмотрит, что ей всего двенадцать. Она крепче сжала руку парня, которого затащила в круг. Тот тоже пел, но как-то вяло. Ему что, плохо? А если понадобится экстренную медслужбу звать? Некрасиво же, если рядом с тобой человеку плохо, а ты ничего не делаешь. Вот зараза, и девчонок не упустишь из вида. Кармен, похоже, поняла ее беспокойство, потянула за руку Эстеллу, и они все вчетвером отошли в сторону.
- Тебе что, плохо? - спросила Хуана парня.
- Да... нет... не знаю, - промямлил тот.
- Может, тебе врача вызвать?
- Не надо.
- Ты когда ел в последний раз? - деловито подключилась Кармен. - Выглядишь не очень.
- Эээ...
- Понятно, девочки, он весь день не жрал.
У Хуаны на запястье завибрировал комм-браслет - Дан с Алисой сообщали, что едут. Ника не будет, задержался в университете. Ага, а вот и они. Враноффски-самый-младший тащил на себе объемистый рюкзак. Алиса - целую охапку цветов.
- Ребята, привет! Мы не сильно опоздали?
- Да не особо. Тут только все началось. Кладите цветы, зажигайте свечи.
- Угу, мы сейчас.
Младшие Враноффски отошли, но скоро вернулись. Дан стянул рюкзак и поставил на скамейку.
- Уф, еле вырвались. Думали, пропустим все на свете. Сначала мама с мигренью слегла, мы ждали дедушку, у него лекция. Пока ждали, прибрали весь дом. Пришел дедушка, разобрался, какие лекарства дать маме, ей еще можно не все. А потом уже собрались, а тут бабуля в своем репертуаре, погодите, мол, я вам сэндвичей наделаю. Ну вы же бабулю знаете, да? Она не умеет готовить меньше, чем на полк.
Алиса хихикнула.
- На полк - это хорошо, - рассудительно сказала Хуана. - У нас тут голодный человек, и ему тут плохо.
- А мы даже не знаем, как его зовут, - добавила Эстелла. Сама она спросить стеснялась, зато Кармен за словом в карман не лезла:
- Как тебя зовут, человек? Я Кармен, это Эстелла, моя сестра. Это Хуана, это Алиса, а это Дан.
- Алан. Алан Гиллмартин, - ответил парень. И тут же спросил: - Ты не сомбрийка?
- Иммигранты они, - вклинилась Хуана. - То есть, уже сомбрийки.
- Я просто слышал, как вы говорили. У тебя испанский сомбрийский, а у них, - парень кивнул на девочек Оливейра, - леханский.
- Ты откуда так хорошо в акцентах разбираешься?
- Мой отец летал на Лехану.
- Это не он тот капитан, который там погиб? - медленно спросила Эстелла. - Я... слышала фамилию... когда нас везли.
- Он.
- Соболезную, - Эстелла отвела глаза. - Сомбрийцы летели спасать его, а спасли нас.
- И в спасательном экипаже был мой брат, - добавил Дан. - И на Маринеске тоже.
Алан хотел что-то спросить, но тут вмешалась Алиса:
- Давайте Алана лучше накормим, а потом уже будем выяснять, кто где и когда. А то раздразнили сэндвичами, а сами разговоры разговариваем. Грохнется в голодный обморок, и ищи в этой толпе врача. У нас еще травяной чай в термосе есть. Дан, доставай, стаканчики у меня.
Девчонки Оливейра, как оказалось, тоже были голодные как волки, да и сама Хуана, вдоволь наоравшись, охотно принялась за сэндвичи.
- Какие планы? - спросил Дан, когда все наелись, и гора сэндвичей немного убавилась.
- Буду в военную академию поступать, - тихо сказал Алан. - Нельзя это так оставлять.
Хуана посмотрела на него уважительно, а Дан улыбнулся:
- Это само собой, но я скорее у всех спрашивал про планы на остаток вечера. Кого куда провожать. Районы-то всякие бывают.
- Всем в разные стороны... - смутилась Эстелла.
- Так еще я есть, - заметил Алан.
6.
1 ноября 3049 года
- Так, парни, у меня для вас плохие новости, - Каррера даже не пытался прятать довольную ухмылку. - Халява кончилась - Снайпера выписали. Сегодня тренировку ведет он, сам напросился.
- Ну это ж разве плохие! - фыркнул Мигель. - Я уж думал, перевести куда хотят.
- Я им переведу! - буркнул Каррера. - С Энкиду мне уже все мозги проклевали, но шли б они к гадюкам в логово.
- И я о том же, - произнес Снайпер, возникая у Карреры за спиной. Сержанту не без труда удалось сделать вид, что все так и задумано и вообще Снайпер все время тут был. - Никуда я отсюда не уйду.
Парни кинулись обниматься. Да что там, Каррера и сам был рад видеть Снайпера снова в строю, тем более что до сих пор чувствовал себя виноватым - ведь не успел. "После тренировки позову в "Карлик". Похрен, что он не напивается. Я, положим, тоже не из слабых".
- Дмитрия пока не выписали, - разъяснял тем временем Снайпер. - Ему серьезнее досталось.
Каррера только взялся за голову. Дмитрий отхватил пулю у него на глазах, так что кто-кто, а сержант был в курсе. Да, прилетело ему крайне неприятно, но один раз. А не те хрен знает сколько, что достались Снайперу. В той кровище сосчитать попадания было проблематично, но явно не меньше трех. Но, однако же, Снайпер вот он и уже вытер пол Алексом, а Дмитрий все еще в госпитале. Да и про себя Каррера, пожалуй, не сказал бы, что уже в идеальной форме, силы пока еще стоило беречь. А это, скажите на милость, как называется? Получил очередью в спину и как не было ничего! Каррера, разумеется, помнил все, что рассказывала док, в конце концов, он сам этих "запрограммированных" навидался больше, чем хотелось бы, да и Снайпера в этом его боевом режиме наблюдал. Ну так в тот раз он и отлеживался гораздо дольше. А это все как понимать вообще?
- Елки, парень, сколько ты наогребал - я бы сдох десять раз! - сказал Каррера вслух.
- Я пока только один. И то вернули, - спокойно ответил Снайпер.
- Да уж посмотрел бы я на того, кто тебя попробует угрохать! А вообще, иди сюда, дело есть.
- Слушаю вас.
- Не на параде, - буркнул Каррера. - Пошли пить, а?
Снайпер смотрел чуть вопросительно. Вот кто бы сказал Каррере, что он бойца из собственного отряда стесняться будет! И все же сержант чуть замялся, прежде чем выпалил на одном дыхании:
- Я извиниться хочу. С меня причитается.
Снайпер прикрыл глаза рукой:
- Мало мне Асахиро! Ладно, у нас с ним знакомство давнее, так еще вы туда же?
- Знаешь, парень, - Каррера полностью совладал с собой, - я привык так: если кто из моих встрял, я приду и дам в морду. А когда встрял ты - я не успел. Так что с меня причитается, и не спорь. Еще и Роша позову. В конце концов, это он тебя вытащил.
- Рошу я и сам с удовольствием проставлюсь, - ответил Снайпер.
Когда парни уже начали расходиться, Каррера заметил Дарти и отозвал его в сторону вместе со Снайпером и Асахиро:
- Так, народ, есть разговор. Что по поводу Снайпера мне с Энкиду проели все мозги - это понятно, что я их послал - это тем более понятно. Но вообще, тут насчет вас умную вещь говорят. Предлагают, короче, вас на программу подготовки оперативников направить. Продвижение в высшие чины, все дела.
- Нет, - ответили все трое в один голос. Про себя Каррера был только рад - в конце концов, он и сам в свое время послал такое же предложение далеко и надолго. Да и ежу морскому понятно, этим троим на планете не жизнь. Снайперу - так и буквально. Но марку держать было надо, и Каррера сказал:
- Зря вы так сразу. Светлые головы-то, далеко можете пойти.
Снайпер просто промолчал. За всех ответил Асахиро:
- Я не гонюсь за статусом и привык драться, а не руководить. Мое место здесь. Это Дарти вон теперь пилот...
- Эй! - возмущенно заорал Дарти. - Да я за все ранги вселенной от своих никуда не денусь!
- Так деваться-то никто и не заставляет, - улыбнулся проходивший мимо Сьерра. - Но тут какое дело - я тебя обучил всему, что мог, но я могу не все. А случись со мной что - нужна полноценная замена. Еще потом новости привезешь - говорят, этот набор будет новые шаттлы обкатывать.
Дарти сделал мрачную физиономию, но загоревшиеся глаза выдавали его с головой.
- Давай-давай, - улыбнулся Асахиро. - Кто ж еще будет наши задницы с поля боя увозить. Вон, на Лехане сколько возмущался, что пришлось сидеть в шаттле - а никто ничего не потерял, только выиграли, сумели быстро свалить.
- Ладно, ладно... - Дарти не был готов сдаваться без боя. - Если так надо, пойду учиться, но с "Сирокко" никуда!
- Да кто б тебя отпустил! - одновременно ответили Сьерра и Асахиро. Дарти расплылся в довольной ухмылке.
7.
"Белый карлик" был вполне неплохим заведением, Снайпер помнил его по посиделкам с Селиной после той тренировки, когда она так критически не рассчитала силы. Да и потом он заходил туда несколько раз, один или с парнями. Любимое сомбрийцами плодовое вино Снайпер не пил, резонно считая это переводом продукта - лучше уж честный морс или сок. А вот алхорский и особенно нордиканский виски ему нравился - просто на вкус, напиться им Снайпер точно так же не мог. Чего не сказать про сержанта Карреру. Впрочем, пока что сержант был попросту весел и громогласен, то есть не слишком отличался от своего обычного состояния. Бурно радовался возвращению Снайпера и благодарил Роша за спасение его бойца, материл терран, обнимался с многочисленными знакомыми. Снайпер на излияния сержанта почти не отвечал, Рош вежливо улыбался, но Карреру это не смущало. Возможно, парой бутылок виски в "Карлике" дело бы и кончилось, но тут Роша угораздило упомянуть Лехану. А вместе с ней - Оливейру и его "Кактус". Каррера немедленно возжелал продолжения, расплатился по счету и потащил обоих наружу. Рош попытался проявить благоразумие:
- Сержант, вы уверены?
- Уверен! - отрезал Каррера. - В конце концов, какого хрена вся флотилия пасется в новом кабаке, а я там ни разу не был?
- Я, кстати, тоже, - сказал Снайпер. Каррера издал радостный вопль и решительно двинулся вперед.
- Не мог ты промолчать, а? - прошипел Рош, отстав на пару шагов. - Он теперь до утра не уймется!
- Я за ним присмотрю, - так же шепотом ответил Снайпер. - К тому же сержант пока неплохо держится.
- Диверсант ты все-таки!
- Можно подумать, это для кого-то новость.
В "Кактусе" народа сегодня почти не было, только пара гражданских за дальними столиками. За стойкой улыбалась девушка с роскошными рыжими кудрями. Снайпер вспомнил ее имя - Люси Хендрикс, псевдосестра Селины. Совсем не похожи... ах да, генетически они не родственники. Странно у них. В приюте, где Снайпер жил до восьми лет, такого не было - впрочем, это время он уже почти не помнил. А в школе всегда повторяли, что любой из них должен быть готов драться против любого другого, если понадобится, какие уж там братские отношения. Впрочем, вот уж что Снайпера никогда не смущало - он был одиночкой до отбора в программу и остался им после побега. Пожалуй, только на "Сирокко" Снайпер впервые почувствовал себя частью команды, а не просто прибившимся наемником, которым заведомо пожертвуют. Этому экипажу действительно ценна его жизнь.
Люси неловко отвела глаза - видимо, Снайпер, погрузившись в размышления, слишком пристально смотрел на нее. Потом она узнала Роша и снова заулыбалась.
- Фернандо! - крикнула она куда-то вглубь. - Тени пожаловали!
- Теням всегда рад! - прозвучало в ответ, словно отзыв на пароль, и появился сам Фернандо. - Какие люди! Лейтенант Рош, приветствую, рад видеть в добром здравии! Дядя Алехандро, неужто решил до нас дойти?
Для Кармен и Эстеллы сержант Каррера действительно успел стать все равно что дядей. Потом Фернандо увидел Снайпера. Улыбался он все так же широко, но во взгляде мелькнула легкая тревога. Понятное дело, их знакомство началось с того, что Снайпер Оливейру едва не пристрелил. Что делать, обстоятельства не располагали к любезностям.
- Сеньор Снайпер! - с легкой руки Кармен все семейство стало обращаться к нему так. - Слышал, вы только из госпиталя...
- Вот за это и пьем! - перебил его Каррера. Он завозился с коммом, вбивая сумму перевода.
- Сержант, право же, не стоит, - запротестовал Фернандо. - Вы же знаете мое правило...
- А мое правило - не быть свиньей! У нас сегодня все серьезно, парой коктейлей не ограничится.
Фернандо только махнул рукой - понятно было, что спорить с Каррерой давно бесполезно. Сержант заказал текилы, Рош перешел на безалкогольные коктейли. Снайпер прислушался к себе - пока все в порядке, хотя увлекаться, пожалуй, не стоит. Правда, он и так сильно обгонял Карреру - его "не увлекаться" для обычного человека означало бы критическую степень опьянения. А Снайпер, при необходимости, сейчас вполне мог бы управлять флаером. И это, пожалуй, пригодится - сержант отсюда своими ногами явно не выйдет. Впрочем, Каррера был абсолютно доволен жизнью и, опрокидывая в себя очередную порцию, в красках живописал подлость терран и героизм Роша. Гражданские потихоньку сбежали, зато Фернандо подсел послушать. Каррере только того и надо было.
- И выходит, что, пока мы с ребятами раскидывали тех сволочей у корабля, этот парень, - он кивнул на Снайпера, - практически в одиночку провел наших мимо заслона! И без меня! Вот честно, со стыда сдохнуть можно! По сей день кошмары снятся.
- Сержант, вы недооцениваете... - начал было Снайпер.
- Снайпер! Ты меня задрал! - взревел Каррера. Фернандо обеспокоенно взглянул на Снайпера, тот жестом показал "все под контролем". - Десятый раз говорю, не на параде! Что ты заладил "сержант" да "сержант"! После всех этих дел я тебе Алехандро, понял?
- Как скажешь, Алехандро, - спокойно ответил Снайпер. Каррера схватился за голову:
- Ну вот можно с ним дело иметь, а? Да что с тобой надо сделать, чтобы у тебя хоть выражение лица изменилось?
- Вряд ли вы хотите это знать, - тихо хмыкнул Рош. Каррера развернулся к нему, но тот уже сделал вид, что ничего и не было. И вообще вскоре Рош откланялся, сказав, что обещал Мартине прийти не слишком поздно, чтобы помочь с ребенком, а для этого все-таки надо быть в адеквате. Удивительно, но Каррера возражать не стал. Теперь все его внимание обратилось на Снайпера:
- Нет, ты послушай. Что там когда в начале было - это дело прошлое. Хотя я тогда, конечно, охренел, когда мне этакий подарочек подкинули. Да к черту терранскому это все. Ты наших уже сколько раз спасал - и чтобы я не успел тебя прикрыть?
- Все справедливо, Алехандро, - Снайпер произнес это подчеркнуто официально, Каррера скрипнул зубами, но ничего говорить не стал. - Я помог нашим, меня самого вытащил Рош. Ты знаешь, он не просто вынес меня из перестрелки, он не дал мне убиться об мою же специфику. А ты сам спас Асахиро. И за это я благодарен тебе.
- Да ладно... Если б я еще и к нему не успел, я там бы и застрелился к хренам. В конце концов, я просто делал то, что умею.
- Как и я.
- И это главное! - Каррера потребовал еще текилы и, обняв Снайпера за плечи, провозгласил: - За нас, парень. За наш экипаж. За Сомбру. За все, чем мы дорожим.
К традиционному космофлотскому тосту присоединился и Фернандо. Выпив свою текилу залпом, Каррера откинулся на спинку кресла и, судя по всему, собрался тут же и засыпать. Снайпер еще раз проверил свои реакции - все отлично, легкие намеки на опьянение при необходимости можно легко устранить. Теперь главное, чтобы Каррера не заснул совсем - Снайпер мог вести его, но не тащить на себе. Впрочем, сержант, кажется, был из тех, кто и при отключившейся голове способен передвигаться и воспринимать простые указания. А до стоянки, где Снайпер держал свой флаер, здесь недалеко. Можно было, конечно, просто отвести сержанта к Враноффски, но там уже точно все спят, к тому же тогда завтра будет веселиться весь отряд - Каррера порой любил выпить, но не настолько, чтобы не добраться домой.
- У вас все в порядке? - поинтересовался патруль нацгвардов, проходивший мимо бара. Снайпер кивнул на Карреру:
- Вот, перебрал, отвезу домой. Главное, до флаера дойти.
- Я вам помогу, - от патруля отделился коренастый белобрысый парень. Что характерно, состояние самого Снайпера не вызвало ни малейших вопросов. Вдвоем они без проблем доставили сержанта до флаера, патрульный пожелал удачи и вернулся к своим. Адрес Карреры был у Снайпера в контактах, так что вскоре черный "Лайтнинг" сел на стоянке около компактного жилого комплекса. Каррера давно блаженно храпел, так что извлечь его и довести до квартиры удалось не без труда.
Дверь открыла девочка примерно одних лет с Кармен Оливейрой, такая же черноволосая и кареглазая. Кармен как-то упоминала ее имя - Хуана. Увидев отца, она озабоченно нахмурилась.
- Все в порядке, - заверил ее Снайпер. - Просто он немного не рассчитал.
- Да я знаю, - Хуана махнула рукой. - Папа вообще редко пьет, тем более так, но, наверное, ему очень надо было расслабиться. Я немного в курсе. Вы Снайпер, да? Папа про вас часто рассказывал. Помогите, пожалуйста, а то мамы дома нет, а одна я его не дотащу.
По указанию Хуаны Снайпер сгрузил Карреру на диван. Сержант тут же устроился поудобнее и захрапел с новой силой. Хуана оставила рядом графин воды и спрей с "тоником" и кивнула на кухню:
- Хотите лимонника?
- Не откажусь.
- Вы извините, что я вас по прозвищу, - сказала Хуана, возясь с чайником. - Я просто только его и знаю.
- Можешь называть меня Снайпером, меня устраивает.
- Хорошо. А правда, что Кармен вам помогала на Лехане? Она мне все уши прожужжала.
- Я бы это назвал "напрашивалась на пулю", - усмехнулся Снайпер. - Причем еще вопрос, от леханцев или от меня, потому что внезапно сунулась мне под руку. Но плечо подставила, было дело.
- Вот я так и знала, - хихикнула Хуана. - А хвастается-то!
- В Сфере многие так начинают.
- Ой, а расскажите, а? Если не торопитесь...
8.
11 ноября 3049 года
Запись с камеры видеонаблюдения в кабинете полковника Альенде
- Да, я оставил карточку, которую надо приложить к букету. Да, анонимно. Доставить прямо в гримерку. Да, оплачен, код шесть пять восемь три... Что у вас, Айан?
- Дело пятилетней давности, шеф. Даже шестилетней почти. Тибо из космофлотской СБ мне с ним мозги вынимал через нос вязальной спицей.
- Что за дело?
- Эмилия Росси.
- Что ему вдруг до Флёр? Кстати, у нее сегодня премьера, и я намерен на ней присутствовать. Даже букет заказал.